Матяш Т. П.

Сознание как целостность и рефлексия.1988.

Матяш Т. П.Сознание как целостность и рефлексия. - Издательство Ростовского университета, 1988. 184 с.

Введение 3

Глава 1. Рефлексивная установка сознания: историко-фило­

софский аспект 5

Принцип «когито» и рефлексивная установка созна­

Истина и сознание 9

Мышление «о» 13

Логика чувств и чувство логики 17

Портрет индивида «философского представления» 20

Глава 2. Нерефлексивная установка анализа сознания 27

«Сейчас-сознание» 27

Формы социального знания 37

Диалектика общественного бытия и общественного

сознания 46

Место рефлексии в Марксовом анализе сознания 54

Сознание как предмет политической экономии 60

Глава 3. Опыт сознания с точки зрения нерефлексивной

установки 68

Проблема личностного подхода к анализу сознания 68

Классовое сознание как «индивидуально-всеобщее» 73

Проблема опыта сознания 79

Чувственная составляющая опыта сознания 85

Переживание, рефлексия, самосознание 99

Эмоции и конкретно-историческое содержание ду­

шевных переживаний 102

Глава 4. Континуальность и дискретность в структуре со­

знания 113

Континуальность - основание сознания 113

Оппозиция Я - не-Я и континуальность 121

Континуальность и проблема отражения 129

Континуальность и рациональность 136

Глава 5. Язык и сознание 144

Континуальность, дискретность и номинативный язык 144

Языковая реальность и логицизм онтологии 151

Реальность смысла и «новая» онтология 164

Заключение 172

Литература 173

ВВЕДЕНИЕ

Интерес советских философов к проблеме сознания изменялся синусоидально в зависимости от объективно складывающихся по­требностей общества в ее решении. Исторический по масштабам своих решений XXVII съезд КПСС связал «успешное решение на­меченных задач» ускорения социально-экономического развития страны с «повышением роли человеческого фактора», включающе­го «по-хозяйски заинтересованное, ответственное, сознательное и активное участие миллионов...» (3, с. 140). Объективно возникшая потребность в изменении сознания и психологии людей, в форми­ровании «социалистического сознания» (9, с. 8) актуализировала развитие знания о сознании, знания о путях и механизмах его фор­мирования.

Знание о сознании никогда не было идеологически нейтраль­ным, но степень этой нейтральности изменялась. Чем ближе иссле­дователь подходит к выяснению условий возможности формирова­ния сознания, механизмов его функционирования, тем более идеологично учение о сознании. Решение вопроса «как возможно сознание» открывает опасную возможность планомерного и целе­направленного манипулирования сознанием в условиях классово-антагонистического общества. Это «отрицательная» идеологичность знания о сознании, которая связана с проблемой нравственной от­ветственности исследователя. Но знание о сознании обладает и «положительной» идеологичностью. Реальная практика построения социализма показала, что социалистическое «...государство сильно сознательностью масс. Оно сильно тогда, когда массы все знают, обо всем могут судить и идут на все сознательно» (2, 35, с. 21). Но каковы границы сознательности, условия ее формирования?

Опыт построения социализма говорит о необходимости постоян­ного изменения сознания людей в упреждающем режиме. На XXVII съезде КПСС было заявлено, что «всякая перестройка хо­зяйственного механизма, как известно, начинается с перестройки сознания...», которая должна происходить не стихийно, а целена-правлено, с ориентацией на коммунистические идеалы и ценности (3, с. 38). «Именно партия во всеоружии научного знания о прош­лом и настоящем, о тенденциях, имеющих реальную перспективу развития, обязана возглавить процессы формирования в обществе социалистического сознания» (9, с. 8). «Возглавить процессы фор­мирования социалистического сознания» можно при наличии зна-

ния о сознании, знания о путях и условиях его формирования, ме­ханизмах функционирования и т. д.

В истории философии развитие знания о сознании шло разными путями, из них наиболее разработаны два. Первый ориентирован на анализ сознания как формы явленности некоей духовности, на отыскание в сфере духа точки отсчета, которая обеспечила бы про­яснение механизма этой явленности. При втором подходе точка отсчета в анализе сознания берется вне духовности, т. е. предпола­гается, что в процессе воздействия внешнего мира на встроенные в человека отражательные системы (биологические, физиологиче­ские, нейрофизиологические и т. д.) рождаются образы сознания. Расширение границ проникновения в суть проблемы сознания пред­полагает такой подход к его анализу, при котором точка отсчета находилась бы одновременно и в сфере духовности и вне этой сфе­ры. Теоретико-методологические принципы и установки такого под­хода сформулированы классиками марксизма.

В монографии предпринята попытка показать, что такой подход позволяет понять сознание как единство двух уровней отраже­ния - интенциального и рефлексивного, обусловливающих наличие в сознании континуального и дискретного пластов; различить опыт сознания и опыт познания; выяснить место и роль вербального языка в анализе сознания. Обсуждение этих проблем невозможно без широкого привлечения историко-философского материала, а также исследований в области психологии, лингвистики, культуро­логии. Этим обусловлен выбор авторов, работы которых использу­ются в монографии.

Что касается вопросов, рассматриваемых в монографии, то интерес к ним сформировался у автора под влиянием работ Н. С. Автономовой, Л. М. Баткина, М. М. Бахтина, Л. С. Выгот­ского, Д. И. Дубровского, В. П. Зинченко, Э. В. Ильенкова, А. Ф. Лосева, М. К. Мамардашвили, В. В. Налимова и др.

Автор благодарит всех, прочитавших книгу в рукописи и выска-. завших свои критические замечания: доктора философских наук В. Г. Федотову, доктора философских наук В. Е. Давидовича, док­тора философских наук Е. Я. Режабека, профессора А. В. Потем­кина и кандидата философских наук Л. В. Жарова.

РЕФЛЕКСИВНАЯ УСТАНОВКА СОЗНАНИЯ:

ИСТОРИКО-ФИЛОСОФСКИЙ АСПЕКТ

Принцип «когито» и рефлексивная установка сознания

Изучение сознания в истории философии, начиная с Де­карта, базировалось на признании возможности непо­средственного и прямого знания о содержании опыта сознания. В этом и заключался главный смысл декартовского «когито», согласно которому каждое индивидуальное Я может об­наружить в своем опыте сознания два рода идей. Во-первых, идеи, которые проявляются, когда данное Я страшится, желает, пережи­вает и т. д. Это - разного рода аффекты, эмоции, суждения и т. д. Во-вторых, идеи - образы вещей, т. е. мысли о конечных и беско­нечных вещах (боге, душе и т. д.). Идеи первого рода принципи­ально неотделимы от Я, и, с точки зрения Декарта, рассуждать об их истинности бессмысленно. Что бы ни воображало каждое Я (химеру, бога, дерево и т. д.), одинаково истинным будет то, что

именно это Я воображаю и то, и другое. Среди идей второго рода есть такие, как, например, субстанция, длительность, порядок, чис­ло, величина, фигура, движение, расположение и т. д. Они харак­теризуют не только состояния сознания, но и состояния вещей.

Декарт предпринял анализ сознания с определенной целью: ме­тафизически обосновать существование внешнего мира (79, е. 277). В обыденной жизни, считал он, существует «моральная * уверен­ность людей» в реальности внешнего мира. Философия же должна сделать эту уверенность метафизически достоверной. Исходя из того, что содержание сознания, представленное в самосознании, является очевидностью, не требующей специального доказатель­ства, он предпринял и соответствующий логический ход: обосновать существование внешнего мира, идя от содержания сознания.

В нашу задачу не входит анализ декартовского хода рассужде­ний по данной проблеме. Нам важно зафиксировать, что метафи­зическое обоснование существования внешнего мира проводилось через анализ идей второго рода. На основе очевидности «когито» Декарт сформулировал проблему отношения предметного содержа-

* «Моральное» во французском языке означает «духовное», «интеллектуаль­ное» вообще», - писал Э. В. Ильенков (102, с. 37).

ния опыта сознания к внешнему миру. С этим предметным содер­жанием он связывал «врожденные идеи». Такой ход позволил ему уйти от опасности солипсизма и наметить путь анализа предметно-категориального содержания сознания.

В дальнейшем философские учения о сознании явно или неявно исходили из принципа очевидности «когито». И когда утверждают, что декартовское «когито» есть «гносеологическое оформление коренного исторического поворота к субъективности, к признанию единственным источником новой науки и новой философии эманси­пированного самосознания „Я"» (68, с. 134), то под Я следует понимать, прежде всего, предметно-логическое содержание и спо­собность к логическому рассуждению.

Принцип «когито» породил безграничное доверие к способности разума прояснять без остатка содержание сознания, которое посте­пенно сводилось только к логическому. Принцип «когито» - это и есть принцип обращенности сознания на себя, признание автоном­ности и самодостаточности содержания сознания, его независимо­сти от любых детерминант, лежащих за пределами его опыта. На основе принципа «когито» стало возможным рассмотрение генезиса сознания как самопорождения, самодвижения содержания созна­ния, реализуемого с помощью рефлексии и под ее неустанным контролем.

Принцип «когито» ввел в философскую практику исследования сознания методологическую установку, которую мы и будем назы­вать рефлексивной. Суть ее в том, что, во-первых, содержание опы­та сознания принималось за исходный пункт анализа сознания. Во-вторых, этот исходный пункт объявлялся онтологически пре­дельным, вне которого не существует никаких иных оснований сознания. В-третьих, в содержании опыта сознания акцентирова­лось предметно-логическое содержание, которое легко объективи­ровалось и субординировалось по логическим основаниям. В-чет­вертых, процедуры объективации, логической субординации рас­сматривались как само-процедуры. В-пятых, фундаментом такого самодвижения выступала рефлексия, и самодвижение рассматри­валось как рефлексивное движение. В-шестых, главной формой деятельности этого рефлексивного движения объявлялось мышле­ние в его разумной форме, которому приписывалась способность к полному прояснению содержания сознания на всех этапах его дви­жения и развития. В-седьмых, «все то, что выходило за рамки таким образом понимаемой рефлексивности и выступало, следова­тельно, как не-рефлексивное, подавлялось или игнорировалось разумом как нечто несущественное» (16, с. 22). Следовательно, принцип очевидности «когито» вводил в философский анализ со­знания установку, согласно которой сознание является одновремен­но и субъектом и объектом, ибо обращение к собственному содер-

жанию предполагает его отстранение, объективацию, вынесение «перед» собой. Все указанные моменты рефлексивной установки входят в гегелевскую конструкцию процесса перехода духа с уров­ня души на уровень сознания.

С точки зрения Гегеля, сознание по форме - есть отношение Я к не-Я, но такое, в котором Я различает себя от не-Я и знает об этом различии. По содержанию оно есть отношение мысли (Я) к внешности; это отношение деятельно и реализуется через рассудок и разум; цель этого отношения - снятие внешности (идеальность), благодаря чему сознание и выходит к знанию о том, что в своей истине Я и не-Я есть тождество различенного. Такое отношение Я - не-Я Гегель и называл рефлексивным сознанием. Почему он ввел такое терминологическое обозначение? С точки зрения учено­го, понятие духа есть сама себя знающая логическая идея. Но идея может существовать как дух (познание, наличное само для себя) только после своего овнешнения в природе. Поэтому идею как дух можно определить только одновременно с определенностью приро­ды. Рефлексия - это отношение духа к себе. Но когда дух рефлек-тирован в себя, то он одновременно отнесен к природе, ибо реф­лексия в себя есть опосредование, т. е. равенство себе самому, на­ходящееся в движении. Другими словами, рефлектированность в себя есть одновременно и отношение к себе как к иному самого себя, будь то тело или природа. Сознание есть там, где эта разли-ченность доведена до противоположности Я и не-Я. Рассматривая сознание как ступень рефлексии духа, Гегель отмечает, что Я должно исключить «из себя природную тотальность своих опреде­лений как некоторый объект, как внешний для него мир» и уста­новить «отношение к нему». Сознание - это непосредственное реф-лектирование Я самого в себя (59, 3, с. 216), т. е. отношение к себе как к объекту.

В этом отношении объект и мысль о нем осознаются как нечто раздельное. Когда же дух узнает об этом различении, он становит­ся, с точки зрения философа, сознанием. Там, где дух рефлектиро-ван в себя, там он противопоставляет себя как Я себе же как не-Я. «Я становлюсь в отношение к внешнему для меня миру, к некото­рой объективной тотальности, к некоторому замкнутому кругу многообразных и переплетенных между собой противостоящих мне предметов» (59, 3, с. 127). Таков генезис рефлексивного сознания по Гегелю.

Рефлексивное сознание есть такое отношение Я к не-Я (субъ­екта к объекту), в котором они различены и противопоставлены как разные стороны одного отношения. Дело философии - пока­зать, как возможно тождество различенного. Как и Декарт, Гегель считал, что философия ничего нового здесь не устанавливает, ибо каждый человек уверен в тождестве мысли о бытии и самого бы-

тия. Философия же только объясняет это тождество с помощью логико-метафизического метода. Более того, высказанное Кантом сомнение в совпадении Я и не-Я, как утверждал Гегель, есть, ре­зультат философской рефлексии над научной деятельностью. Это сомнение появилось только в новое время, когда философия осо­знала тот факт, что научное мышление в своем движении к овла­дению истиной предметного бытия производит в предметах некото­рые изменения. На этом основании родилось противопоставление между мыслью о вещи и самой вещью, и «вокруг этого противопо­ставления, - писал Гегель, - вращается интерес новейшей фило­софии» (59, 1, с. 119).

Кант же остановился на различении Я и не-Я, на отношении духа к другому. И причина этого в том, что он, по мнению Гегеля, не дошел до понятия духа, а значит, до понимания того, что другое есть другое духа, а не нечто чуждое последнему. Кант только за­фиксировал оппозицию. Я и не-Я, не дойдя до понимания того, что эта оппозиция есть момент в движении духа. Обладать понятием духа, по Гегелю, значит, стоять на точке зрения тождества субъек­та и объекта как изначального и исходного. Дух как необходимое развитие вечной идеи обладает изначальным единством, затем расщепляется и снова приходит к единству - такова позиция спе­кулятивно-философского рассмотрения сознания, т. е. гегелевского. Такое рассмотрение сознания снимает кантовекую абсолютизацию противопоставления Я и не-Я, т. е. снимает конечность сознания, реализует переход к абсолютному духу, который вырывается в бесконечность, «абсолютно освобождается от предела, от своего другого» (59, 3, с. 37). Только в этом движении духа и реализуется конкретное тождество субъекта и объекта, Я и не-Я.

Таким образом, дело рефлексивной установки сознания, с точки зрения Гегеля, - довести принцип «когито» до спекулятивно-мета­физического обоснования тождества различенного: Я - не-Я. Такое обоснование выступает как самообоснование, формой деятельности которого являются рассудок и разум. Содержанию последних все­гда соответствует необходимая и всеобщая связь мыслительных определений, являющихся одновременно и онтологическими опре­делениями. Содержание сознания есть не только нечто субъектив­ное, находящееся на стороне мышления, Я, но и нечто объективное. Именно поэтому сознание всегда есть знание. В рефлексивном сознании, понятом спекулятивно-метафизически, Я есть мысль, ставшая в отношение к внешнему миру, являющемуся объектива­цией мышления. Все способности Я подчиняются мышлению. Ощу­щение, согласно этой точке зрения, не есть форма чувственной единичности, ибо мышление поднимает его из этой формы «до фор­мы всеобщности», которую можно выразить в слове и приписать не мне, а вещи вне меня. В этой связи Гегель называл рефлексив-

ное сознание «объективным свободным сознанием». Эта свобода проявляется в том, что уже в содержании ощущений (с чего и на­чинается сознание) отсутствует партикулярность субъекта, и ощу­щаемое становится не основой переживания, а точкой «во всеобщей связи вещей» (59, 3, с. 127). Законы этой всеобщей связи обнару­живаются в рефлексивном движении, но сознание, еще не ставшее самосознанием, приписывает эти законы только предметному миру. Задача спекулятивной философии - показать, что содержание этих законов субъективно и объективно одновременно. Для решения этой задачи Гегель и конструирует рефлексивное* движение духа.

Анализ сознания в рамках рефлексивной установки основывал­ся на том, что содержание сознания составляет знание об этом содержании, его движении и развитии. Отсюда необходимость про­цедуры самосознания. Такая замкнутость сознания на себя - логи­ческий вывод из принципа «когито» - обусловила то, что формой деятельности сознания, направленной на осмысление своих соб­ственных действий и законов, выступило самопознание в виде реф­лексии.

Последняя в одно и то же время выполняла функцию регуляции движения и развития содержания сознания и функцию метода самопознания. Рефлексия одновременно была принципом онтоло­гическим и гносеологическим. В силу этого, она рассматривалась как средство прояснения, «просветления» всякого содержания со­знания. Будучи движущей силой развития духа, рефлексия, с точки зрения Гегеля, держала под своим контролем даже «до-сознатель-иые» этапы этого развития, на которых еще не произошло разде­ление содержания духа на Я - не-Я.

Истина и сознание

Рефлексивная установка сознания в гегелевской интерпретации была ориентирована на обоснование возможности прояснения ло­гического содержания любого знания. Путь движения познания к абсолютной истине состоит, по Гегелю, в различных способах «при­ведения внешнего к внутреннему, которое и есть сам дух» (59, 3, с. 19). Снятие внешности есть идеальность, которая по своему содержанию есть деятельность возвращения духа к себе, ибо внеш­ность не есть нечто чуждое духу. Только дух, по Гегелю, есть идеальное, ибо только в духе идея снимает свое инобытие. Логиче­ская идея как таковая не есть идеальность. Поэтому развитие духа рассматривается им как развитие способов «приведения внешнего к внутреннему». Дух нельзя рассматривать как сферу, где реша­ется вопрос о том, заняться познанием или нет, считает ученый. Дух есть познание и только, а все его способности не имеют иного имманентного смысла, кроме того, чтобы быть познаванием. Все деятельные способности духа: ощущение, созерцание, представле-

ние, воспоминание, воображение и т. д., - есть способы снятия внешности. Переходя от способности к способности, дух произво­дит все более углубленное снятие внешности, т. е. все более аде­кватное постижение всеобщего, а следовательно, разумного. Цель духа заключается в том, чтобы стать познаванием разумного ра­зумным, т. е. абсолютной истины.

Проблема абсолюта, или бесконечной истины, занимает цент­ральное место в гегелевской философии. И когда он пишет, что «человек в себе предназначен для высшей свободы» (59, 3, с. 325), то он имеет в виду предназначение человека познать абсолют. Идея абсолюта и возможности его постижения - изобретение не Гегеля. Она активно обсуждалась в учении о боге, и Гегель только пере­вел ее в логический план. Перевести в логический план христиан­скую идею о боге можно, с точки зрения Гегеля, потому что в ней бог рассматривался как нечто духовное, открывающее себя миру через предметные формы своего бытия. Но в истории философской мысли духовность бога прояснялась постепенно. Так, в греческой философии, считает Гегель, было зафиксировано явление бога в чувственных образах, но уже поднятых на высоту духовного, в качестве которого выступала красота и ее законы (59, 3, с. 325). Духовное проявлялось через пространственно-временные формы, и античная философия сконцентрировала свое внимание «на форме прежде всего, а весь мир форм как таковых для грека классиче­ской эпохи - это мир мусически-пластических искусств» (24, с. 126).

В античности, писал Гегель, тотальность бога выражалась через чувственный элемент «только как внеположенность», а «охваты­вающее все эти образы единство» оставалось неопределенным, ибо единство духа может быть выражено только в мысли. Поэтому, по мнению Гегеля, в античной религии (так же, как в восточной, не исключая иудаизма) бог не есть еще нечто полностью духовное. И только «...в христианской религии сама в себе различенная еди­ная природа бога, тотальность божественного духа нашла свое откровение в форме единства» (59, 3, с. 31, 32). Только в христи­анской религии бог-отец (в-себе-сущее) создает природу (вне-себя-сущее), порождает сына и в этом другом узнает свое подобие и возвращается в нем к своему единству. Это единство есть «кон­кретное, различением опосредствованное единство». Задача фило­софии состояла в том, чтобы данное содержание христианской религии «поднять до формы понятия, или абсолютного знания» (59, 3, с. 21-22, 32), а для этого она должна отрабатывать соответ­ствующие интеллектуальные формы и средства.

Потребность в особых интеллектуальных средствах для позна­ния бога-духа осознал еще Аврелий Август: «Главная и едва ли не единственная причина заблуждения моего в том, что я, рассуждая

о боге моем, мыслил о нем не иначе, как под условием телесности, и никак не мог освободиться от чувственных понятий и представ­лений, потому что ничего не мог представить себе в другом виде... И саму мыслящую силу я считал не чем иным, как тончайшею материей, могущей проникать повсюду» (Цит. по 25). Гегель решил задачу разработки интеллектуальных средств для познания беско­нечного бога-духа, который не есть вещь и природа которого в силу ее «абсолютного беспокойства» не может быть выражена не только «под условием телесности», но даже и с помощью категорий рассудка в силу их устойчивости и неподвижности. Выразить «абсолютное беспокойство» духовного абсолюта может только разум.

Христианство в лице католицизма и протестантизма постулиро­вало вездеприсущность бога, духовности, но не доказывало послед­нюю, апеллируя только к вере. Гегель решил логически обосновать вездеприсущность бесконечного духа, доказать, что государство, право, собственность, гражданский порядок, искусство, наука и т. д. - это конечные формы, в которых бесконечный дух обнару­живает себя (1, 3, с. 161-163). Для Гегеля предметом философии является абсолютное, а история философии - это история откры­тия мыслей об абсолютном», наука и религия имеют один предмет, идее присуще самооткровение, аналогичное тому, какое присуще богу (59, 1, с. 64; 59, 3, с. 21-22, 29-32). Маркс соглашался с Фейербахом в том, что гегелевская философия «...есть не что иное, как выраженная в мыслях и логически систематизированная рели­гия...» (1, 42, с. 154). По Марксу три отношения «сознания» к, «предмету», рассматриваемые Гегелем, соответствуют христиан­ской триаде: бог-отец, Христос, святой дух. Энгельс отмечал также, что «...немцы представляют христианско-спиритуалистическое на­чало...» (1, 1, с. 600).

Проблема бесконечности истины и способов ее достижения в философии Гегеля есть проблема бога, понятого как логика и ло­гическое. Субстанциальность логического проявляет себя более или менее адекватно во всех видах сознания: религии, мифологии, гно­стических и мистифицирующих философиях древнего и нового времени (59, 1, с. 71). Человечество, с точки зрения Гегеля, во все времена своего существования реализовывало движение к беско­нечной истине, к абсолюту. Под человечеством он понимал только европейский христианский дух, в котором «господствует» «беско­нечное стремление к знанию, чуждое другим расам» (59, 3, с. 65). Бесконечность истины нельзя рассматривать как нечто «вечно не завершенное, всегда являющееся только целью стремления в бес­конечное» (59, 3, с. 37). Бесконечная истина - это абсолютное для-себя-бытие духа. Эпоха за эпохой, мысль за мыслью, форма созна­ния за формой сознания выстраивались в непрерывную цепь

движения к познанию истины (абсолюта). Поэтому спекулятивная философия не может не быть, считает Гегель, критикой всех пред­шествующих этапов движения к истине и всех предыдущих спосо­бов мышления. Критика такого рода является одновременно и критикой действительности, ибо действительность предстает перед судом разума, т. е. примеряет свое содержание к содержанию свое­го понятия и изменяет себя в соответствии с ним. Маркс показал, что такой критицизм есть мнимый критицизм, идеалистический критицизм, ибо вся процедура его сводилась к снятию-полаганию, отрицанию, восстановлению в сфере только духа. В ходе такого критицизма Гегель восстановил религию. «Почему всякий, кто по­нимает историю в гегелевском духе, должен под конец прийти, как к результату всей предшествовавшей истории, к царству духов, ко­торое в спекулятивной философии находит свое завершение и упорядочение», - простую разгадку этой тайны можно найти у Гегеля. Тайну эту открыл сам Гегель, которого и цитирует Маркс: «нужно понятие духа положить в основу и затем показать, что история есть процесс самого духа» (1, 3, с. 156).

С точки зрения Гегеля, дело спекулятивной философии - пре­одолеть путем осмысления и снятия все виды и формы познания абсолюта, существовавшие прежде, и стать научным познанием. Философия должна ассимилировать в себе все богатство содержа­ния, «созданное веками и тысячелетиями познающей деятельности» (59, 1, с. 69). Это богатство содержания есть история духа, а не просто кладовая знаний. Это содержание находится в движении и развитии, питая дух. Дух в лице спекулятивной философии впер­вые вырабатывает способность научного познавания абсолюта, по­этому философское отношение человека к миру - это высшая, с точки зрения Гегеля, форма теоретического отношения, содержа­нием которого является познание абсолюта как истины, или исти­ны как абсолюта.

Специфика ориентации гегелевской философии на познание абсолюта сопровождалась смещением акцентов в понимании содер­жания человеческого сознания. Если с точки зрения религии глав­ной заботой человека было спасение, то философия рационализма оттеснила экзистенциальные заботы людей на периферию их созна­ния, признав в качестве доминирующей деятельность познания истины. Философия Гегеля «выразила в мысли и систематизирова­ла религию», провела замену экзистенциальной установки в пони­мании сознания гносеологической.

Пафос гегелевского учения об истине состоял в,том, что содер­жание сознания на любом этапе своего движения и развития уже являлось истиной «в себе». Абсолют, дух, бог - главное содержа­ние истины, которое развивается по своим имманентным законам, не зависящим от человека и его способов жизнедеятельности. Как

бы люди ни жили, что бы они ни производили, это не влияет на содержание истины их бытия. Содержание абсолютной, бесконеч­ной истины рассматривалось как нечто пребывающее в-себе-и-для-себя, могущее до конца прояснить себя в рефлексивном движении. Это самопрояснение, самопознание реализовалось через деятель­ность философа, который должен был овладеть понятием духа, т. е. элиминировать свою партикулярность и «отдаться жизни предмета», духа, «выражать внутреннюю необходимость его» (59, 3, с. 29).

Проблема познания абсолюта доминировала и в послегегелев-ской философии. Одной из вариаций темы «Абсолют» была проблема сущности человека, которой занимался анархист Штир-нер и философия «истинного социализма». В соответствии с геге­левской традицией сущность человека рассматривалась «su bspecia aeterni» (под углом зрения вечного) (Маркс). И если англичане и французы «...смотрят на все практически, в соответствии с ре­ально данными людьми и отношениями», «...мыслят и действуют для своего времени...», то «...немцы - для вечности» (1, 3, с. 465).

Итак, Гегель взял из христианской религию идею о боге как некоей духовности, наделил ее способностью быть разумной «в се­бе», а затем построил конструкцию онтологического саморазверты­вания «в себе» разумного духовного. Онтологическое движение содержания, представленное в логических формах, сопровождалось одновременным самопознанием, реализуемым мышлением. Специ­фику такого мышления мы и рассмотрим ниже.

Мышление «о»

Саморазвертывание логического содержания может реализовать­ся только с помощью мышления в его рассудочно-разумной форме. Она рассматривалась Гегелем в качестве главной и адекватной формы деятельности сознания. Рефлексивное движение - движе­ние в стихии чистых логических форм, а потому Гегелю «...безраз­лично, приводится ли в пояснение «для-себя-бытия» атом или личность, а в качестве примера притяжения - солнечная система, магнетизм или половая любовь» (1, 3, с. 272).

Всесильность логического мышления была предопределена предположением о субстанциональности разума, вытекающего из принципа «когито». Если сущностью вещей является всеобщее, мысль, то мышление как способ деятельности сознания полностью может прояснить логическое содержание всего, что есть на небе, на земле и в духе. Такое мышление не только проясняет логическое основание любого предметного содержания, но одновременно про­ясняет и свои собственные ходы и структуру, держит себя под рефлексивным контролем. Будучи формой деятельности сознания,

т. е. формой деятельности отношения Я- не-Я, логическое мышле-; ние всегда осознанно направлено на предмет, знает его, но не до конца, а потому осознанно стремится к постижению истины. Оно знает, какими путями надо идти, какие познавательные средства привлекать в процессе постижения истины. Оно знает, о чем мыс­лить и как мыслить. Мы обозначим его мышление «о».

Как форма деятельности любого сознания - антропологическо­го, психологического, нравственного, художественного, религиозно­го - мышление «о» универсально, считает Гегель. Маркс писал, что виды сознания, рассматриваемые Гегелем, различаются только степенью приближения к абсолютному знанию, в котором мышле­ние «...относится только к самому себе и получает свое сознатель­ное и соответствующее себе бытие» (1, 42, с. 156). Мышление «о» - универсально, в нем проявляется деятельность всех видов сознания, оно различается только по форме, выступая как созер­цание, как представление, как понятие. По содержанию эти формы мышления тождественны. Они - познание логических форм как в-себе-и-для-себя сущей основы всего, что есть на небе и на земле. Проходя этапы созерцания, представления, понятия, мышление «о» постепенно достигает формы логического пуританизма, который не терпит присутствия жизненных забот и экзистенциальных устрем­лений познающего субъекта. Поэтому субъект мышления, по Геге­лю, суть бестелесная чистая мысль. «...Когда я мыслю, я отвлека­юсь от моей субъективной особенности, углубляюсь в предмет, предоставляю мышлению действовать самостоятельно...», отдаю «себя во власть предмета» (59, 1, с. 120-124). Моя субъективная особенность, т. е. моя индивидуальность, психологическая и соци­ально-культурная, обусловленная способом моего бытия в конкрет­но-исторических условиях, должна быть элиминирована из акта мышления, который есть чистая, ничем не замутненная логическая мысль. Мое мышление - это мышление объективного разума через меня и во мне. «Мышление по своему содержанию истинно лишь постольку, поскольку оно углубилось в предмет, а по своей форме оно не есть особенное бытие или действие субъекта, а состоит лишь в том, что сознание ведет себя как объективное, как освобожден­ное от всякой партикулярности частных свойств, состояний и т. д. и производит лишь всеобщее, в котором оно тождественно со всеми индивидами» (59, 1, с. 120). Поэтому логика как наука о мышле­нии не должна быть, по Гегелю, ни психологией, ни антропологией, ни социологией. Способность мышления «о» логически прояснить любое предметное содержание проявляется не только в логике, философли, но и в эмпирических науках. В науке мышление «о» имеет дело с конечными предметами, а потому всеобщее выступает в форме закона, принципа бытия тех или иных конкретных явле­ний, в форме чувственного содержания. Наука имеет дело не с

чистыми формами мысли, а с погруженными в чувственно-эмпири­ческий материал. Наука не исследует содержание категорий логи­ки и их самодвижение в чистом виде. Она имеет дело с логическим содержанием, скрытым под чувственно-эмпирической оболочкой. Этот факт, с точки зрения Гегеля, затрудняет реализацию движе­ния мыслительного содержания в научном познании. В эмпириче­ских науках это движение совершается не за счет движения самого содержания, а за счет прикрепления новых предикатов к субъекту. Субъект покоится, не приводит себя в движение и не принимает обратно в себя свои определения (58, с. 32). В качестве субъекта выступает чувственно-созерцаемая или представляемая самость или имя, которое обозначает пустую, лишенную понятия единицу. Например, бог не есть непосредственное понятие. Бог есть соб­ственное имя, а не чистое понятие, не категория (58, с. 36). Такой же смысл имеют понятия «сила», «масса», «материя» и т. д. В на­уке они являются субъектами, к которым прикрепляются предика­ты. В качестве предиката может выступать и спекулятивный предикат, например, «сила есть причина». Философия, как и наука, изучает конечное (природу и человеческий дух), но в отличие от науки она исследует и абсолютное, в силу чего обнаруживает тождество своего предмета с предметом теологии. Познать абсо­лютное может только философия. Философия имеет своим содер­жанием ту же действительность, что и наука, религия, обыденный опыт, искусство и т. д., и лишь по форме философское осознание и выражение этого содержания отличается от других видов осозна­ния. Философское мышление «отличается от того мышления, которое деятельно во всем человеческом. Но в то же время оно тождествен­но с ним, ибо в себе существует одно мышление» (59, 1, с. 89, 85).

В философии рассудочность мышления «о» приобретает спеку­лятивную форму: она есть некоторое становление и потому разум­ность. Субъект в философском знании есть нечто рефлектированное в себя или становление содержания и конкретности через опосре-дование, которое есть равенство себе самому, находящееся в движении (58, с. 30, 11). Древние называли чистыми мыслями: бы­тие, единое и пр. Но здесь, считает Гегель, не было субъекта, не было рефлексии в себя, а потому не было становления содержания и доведения его до формы понятия. Понятийную форму содержа­нию может дать только бесконечное мышление, которое есть форма деятельности спекулятивного философского мышления. Мышление, не овладевшее понятием как формой деятельности, является ко­нечным.

Конечное мышление, согласно Гегелю, имеет место не только в обыденной жизни людей, в эмпирических науках, в искусстве и т. д., но и в философии (докантовская метафизика, эмпиризм, частично критическая философия Канта и т. д.). Конечное мышле-

ние реализует категориальное познание. Но понятие (бесконечное мышление) не есть простое познание предмета в категориях. По­нятие есть основание и целокупность «категорий бытия и рефлек­сивных определений» (56, 3, с. 54). Т. е. категории и рефлексивные определения - моменты движения понятия, а потому Гегель, назы­вая их понятиями, имеет в виду понятие «в-себе». «...Определения бытия и сущности (категории бытия и рефлексивные определе­ния- Т. М.) суть, правда, не только определения мысли; в своем переходе, в диалектическом моменте и в своем возвращении в са­мое себя, и в тотальность они обнаруживаются как понятия. Но они суть лишь определенные понятия, понятия в себе или, что одно и то же, понятия для нас» (59, 1, с. 344). Философское мышление не только отыскивает единство во многообразии, но и познает спо­собы достижения этого единства, очищает мысли от чувственного содержания и имеет дело с чистыми формами мысли. Поэтому фи­лософия есть логика.

И научное, и философское мышление, по Гегелю, направлено на познание истины, которая есть логическое, мысль. Но если фило­софское мышление постигает логическое как систему чистых опре­делений мышления, то научное мышление познает его в форме образов природы и духа. Эти образы есть только «особенный спо­соб выражения форм чистого мышления» (59, 1, с. 124). Поэтому Гегель и называет все другие науки, в том числе и философию природы, и философию духа, прикладными логиками.

Результаты своей деятельности мышление «о» может выразить только в языке и через язык. А так как научное и философское мышление «о» имеют специфику, то язык должен выразить ее. И Гегель, используя метафору Гомера, пишет, что одно и то же логическое содержание, лежащее в основании всего, что есть на земле и на небе, можно выразить на языке недолговечных людей- языке чувств, представлений и рассудка, и на языке богов - языке конкретного понятия (59, 1, с. 65). Язык конкретного понятия пред­полагает и особую форму построения текста, в котором должно быть показано движение субъекта, обусловленность всех его пре­дикатов и акциденций его содержанием (58, с. 31-36).

Мышление «о», являясь формой деятельности рефлексивного сознания, определяет и его способ существования. Таким способом является познание логического содержания, в силу чего сознание отождествляется с теоретико-познавательной деятельностью, кото­рая может представить все содержание отношения Я- не-Я в виде явного знания, объяснить все этапы становления и развития этого отношения.

Логика чувств и чувство логики

Конструируя схему самодвижения духовности, главным мо­ментом которой являлась деятельность познания разумного разум­ным, Гегель органически вписал в эту схему мир человеческих, чувств и переживаний. Он был глубоко уверен, что познание - то­тальная деятельность не только абсолютного духа, но и человека. Следует отметить, что гегелевский гносеологизм является гносеоло-гизмом особого рода, ибо он не ориентирован ни на культ «чистой объективности», ни на культ «чистой субъективности». В этом и состоит существенное отличие гносеологизма Гегеля от гносеоло-гизма, например, Канта или Гуссерля (152, с. 158). Даже миф о грехопадении свидетельствует в пользу этой тотальности. Познание должно в логике и через логику прояснять любое содержание. Ко­гда человек в своей жизнедеятельности ставит перед собой вопросы о вере, о любви, о добре и зле и т. д., то все эти вопросы «лишь в логике находят свое истинное разрешение» (59, 1, с. 133). Главной способностью человека является логическое мышление, оно «про­никает во все естественные отношения человека, в его чувства, со­зерцания, вожделения, потребности, влечения и тем только и превращает их, хотя лишь формально, в нечто человеческое, в пред­ставления и цели» (56, 1, с. 82; 59, 1, с. 122).

Представление и цель - это обработанные логическим мышле­нием и выраженные в слове или другом материале овнешненные потребности, вожделения, влечения человека. Таким человеческим проявлениям в силу этого присуще понятие истинности-неистинно-сти. Можно говорить об истинном чувстве права и долга, истинном религиозном чувстве и т. д. Гегель различает чувство и чувствен­ное ощущение. Чувство - это спецификация мышления, а потому его содержание всеобще. Чувства имеют своим предметом не сома­тические и иные антропологические ощущения человека, а природу, бога, нравственность, право. Чувственное ощущение имеет дело лишь с единичным (эта боль, этот приятный вкус) и базируется на пяти антропологических чувствах: зрение, слух, обоняние, осяза­ние, вкус (59, 1, с. 122). Чувства истинны, если их содержание имеет своим источником мыслящий дух, т. е. понятие.

Правда, Гегель признает, что «чувства могут содержать нечто большее, чем разумность мысли» (59, 3, с. 314-315). Они могут выражать настроение человека, его склонности, себялюбие, его удовольствие или неудовольствие и т. д. Чувства могут не соответ­ствовать своему понятию и быть недобрыми, неистинными. Гегель признает, что в реальной жизнедеятельности людей встречаются неразумные чувства. Но момент неразумности квалифицируется им как суетность чувств, как сфера их единичности, недостойная фи­лософского рассмотрения. Философия исследует чувства, подчинен-

ные логической необходимости понятия, т. е. разумные (59, 1,с. 71). Так как содержанием разумных чувств является мысль (всеоб­щее) , то их научное рассмотрение не должно быть каким-то специальным исследованием, отличным от исследования разума. Между чувствами и мышлением нет никакого разделения. Мнение о том, что чувства и мышление имеют разную природу и разное содержание, происходит оттого, утверждает Гегель, что особен­ность форм проникает в содержание, и то, «что в себе есть одно и то же», предстает по видимости как различное содержание (59, 1, с. 86-87). Поэтому Гегель критикует тех философов, которые рас­сматривали деятельные способности духа в их изолированности. Изолирование деятельных способностей духа превращает его «в некий агрегат», что и позволяет некоторым философам рассматри­вать познание не как тотальную деятельность и способность духа, а как одну из многих (59, 3, с. 263). Изолированное рассмотрение способностей духа позволяет приписать им различный имманент­ный смысл, лишить их духа. Лишенные духа способности теряют свою цель, которая есть «исключительно понятие познания». Мож­но считать, что созерцание, фантазирование доставляют нам на­слаждение, удовольствие и не являются моментами познания исти­ны. На этом основании можно отказать в познании религиозным чувствам, чувству морали и т. д. Но тогда «великий вопрос нашего времени о том, возможно ли истинное познание, т. е. познание истины», будет иметь отрицательное решение (59, 3, с. 264).

Правовое, нравственное, религиозное чувство - это опытное переживание одного и того же содержания, корень которого в мышлении (59, 1, с. 86-87). Тот, кто знает понятия религии, пра­ва, нравственности и чьи чувства соответствуют им, может быть назван действительно нравственным и религиозным человеком. Та­кому человеку чужд произвол и субъективная эгоцентрическая ориентация в поступках и деяниях. Если же чувства человека ли­шены разумного содержания, то возможен произвол и насилие. В качестве примера Гегель приводит чувство веры в бога, за которое ратовал Якоби. «Голая» вера - это вера в чувственно существую­щего Христа, а формой ее деятельности являются различного рода заклинания. Она лишена духовного содержания, поэтому неразум­на и неистинна. На почве такой веры процветает дикий фанатизм, произвол отдельных людей, мнящих себя судиями мира и челове­ческих судеб. Эти люди заявляют, что именно они являются верными и праведными христианами. Произвол их в том, что они требуют от других веры в свою непогрешимость и праведность и обвиняют всех в нехристианском образе мыслей и чувств (59, 1, с. 74-75). Гегель пытался доказать, что в Священном писании христианской религии содержится учение не о голой вере в чув-

ственно существующую во времени личность Христа, а о вере, по­нятой как духовное развитие, цель которого - познание истины. Неразумность чувств порождает зло и произвол во всех сферах человеческих деяний. «Монарх во главе государства без разумной конституции подчиняет целое своему произволу и может все испор­тить» (72, с. 109).

Чувства бога, нравственности, права - формы деятельности практического духа, где познание становится волей. «Мышление само себя определяет к воле, первое остается субстанцией послед­ней» (59, 3, с. 311). Поэтому воля не имеет никакого природного содержания, она детерминирована только сама собой и сама ре­шает, следовать ли ей соблазнам, законам и т. д. (57, 2, с. 9). Воля спонтанна. Но отвечает ли человек перед обществом за содеянное, если его воля определяет сама себя? Конечно, отвечает, убежден Гегель, ибо спонтанность воли не тождественна состоянию «Я хо­чу». Воля и в случае реализации субъективного произвола «Я хочу» спонтанна, но это не делает ее свободной. Свободной является та воля, цели которой не своекорыстны, произвольно-субъективны и капризны, а имеют всеобщее и необходимое содержание. Но такое содержание существует только в мышлении. Быть свободной воля отдельного человека может, только осуществляясь как всеобщая, базирующаяся на понятии права, морали, религии (57, 2, с. 13). Воля должна быть знающей, познающей и мыслящей. Цели разум­ной воли есть «нечто в-себе-и-для-себя сущее» (59, 3, с. 259), по­этому их содержание не принадлежит особенному субъекту как личное и уникальное достояние.

Любое понятие определяет не только что есть, но и каким долж­но быть это что. Поэтому понятия права, морали, религии дают человеку возможность знать, какими должны быть поведение и поступок, чтобы соответствовать моральности, религиозности и т.д. Весь спектр практических чувств определяется степенью совпаде­ния поступка человека с тем, что должно быть, степенью его истин­ности (59, 3, с. 315-318). Долженствование в обыденной жизни может выступать в форме случайных субъективных целей, а не в форме понятия. Совпадение или несовпадение поступков людей с долженствованием порождает чувства приятного или неприятного. Но все суждения по поводу этих чувств (суждения удовольствия и неудовольствия, по Канту), с точки зрения Гегеля, поверхностны и случайны. Эти суждения и эти чувства принадлежат отдельной личности, индивиду и не проникнуты разумностью. Они личностны, а потому не истинны. Рядом с величием разума, как абсолюта, индивидуальные проявления чувств, индивидуальные пережива­ния- нечто случайное, не имеющее права на специальное рас­смотрение. «...То обстоятельство, что мне что-либо приятно или неприятно, является в высшей степени безразличным» по «отно-

шению к более важным делам», - делает вывод Гегель (59, 3, с. 317).

Аналогично обстоят дела и с такими чувствами, как удоволь­ствие, радость, надежда, боязнь и т. д. Эти чувства человек может испытать, удовлетворяя то или иное случайное желание. Напри­мер, испытать удовлетворение от вкусного обеда. Человек часто желает предмет, исходя из своих случайных, природных потребно­стей. Разум учит тому, «какие предметы человек должен желать ради них самих» (57, 2, с. 60). Такие чувства, как страх, надежда, радость, боязнь и т. д., хотя и происходят из представлений (мыш­ление), но являются случайными и субъективными для духа. Они рождены в сфере переживания человеком соответствия или несо­ответствия его жизни долженствованию, но переживание не есть еще понятие.

И только те чувства могут претендовать на истинность, которые возникают вследствие того, что в сферу чувствующей воли прини­мается «происходящее из мышления субстанциальное содержание правового, морального, нравственного и религиозного» (59, 3, с. 317). Такие чувства, например, раскаяния, стыда, в отличие от простой радости, гнева, страха и т. д., имеют под собой нравствен­ную основу. Но даже в этом случае воля не становится свободной для себя. Это значит, что содержание долженствования выступа­ет как нечто внешнее по отношению к воле. Она не знает еще этого содержания в качестве своего, она еще не мыслит себя. Чтобы стать мыслящей, разумной, свободной для себя, воле надо проде­лать трудный путь снятия внешности своего содержания.

Итак, индивиды, повторившие путь духа и освоившие его, ста­новятся действительно разумными и теоретически (в своей дея­тельности познания), и практически (в своих действиях и поступ­ках). Знание истины гарантирует добрые чувства и добрые дела людей. Так решается известная проблема Добра и Истины в фило­софии Гегеля. Это решение вытекает из рефлексивной установки сознания, с ее ориентацией на постижение бесконечной истины, ло­гического абсолюта.

Портрет индивида «философского представления»

Сознание, с точки зрения Гегеля, есть явление духа. Но в силу того, что на этапе сознания идет разделение духа на Я - не-Я, на знание и предмет знания, мысль и предмет мысли, сознание не является сущностью духа. Сущность духа представляет собой тож­дество Я - не-Я, знания и предмета знания, субъективности и объективности. Но дух в своем развитии не может миновать этапа явленности, ибо тогда он не сможет стать познанием самого себя, иметь знание о себе и своем пути развития. Явленность духа пред-

полагает наличие средства или органа, с помощью которого дух реализует себя как сознание. В качестве такового и выступает че­ловек, а вернее, человеческая голова.

Человек не есть слепое, бессознательное орудие духа: воссозда­вая этапы пути, пройденные и оставленные духом, человек одно­временно сам проходит эти этапы и только потому становится человеком. Но человек повторяет в своем индивидуальном разви­тии то, что уже случилось до него. А до него происходило развитие духовной субстанции, имеющей логическую природу, бессознатель­ное ее овнешнение в природу. Сама явленность духа в человече­ской голове также осознается им post festum, т. е. после того, как произошло разделение первоначального единства Я - не-Я. Так проинтерпретированное Гегелем назначение человека обусловило и своеобразие понимания его сущности.

Каждая философия до Маркса по-своему конструировала по­нятие человека, индивида «философского представления», «...инди­вида, оторванного от своей действительности и существующего лишь в мысли, «Человека» как такового, понятие человека» (1,3, с. 284). Гегель, определяя философию как самосознание человеком своей сущности (57, 2, с. 81), под сущностью человека понимал способность к постижению разумного разумным. Всякое природное начало, материальные потребности были элиминированы из рас­смотрения человека. Все, что есть в человеке природного, матери­ального, его зависимость от природы рассматривалось как сфера его несвободы. Аналогичной позиции в понимании человека при­держивалось и христианское учение, согласно которому, как пишут К. Маркс и Ф. Энгельс, «я сам не являюсь природой», «...мои при­родные влечения, вся моя природная организация не принадлежат мне самому...», а поэтому «...всякая обусловленность природой - будет ли эта обусловленность вызвана моей собственной природ­ной организацией или так называемой внешней природой - пока­жется мне обусловленностью, чем-то чуждым, покажется оковами, насилием надо мной, гетерономией, в противоположность автоно­мии духа» (1, 3, с. 244).

Вся долгая история становления человека с точки зрения реф­лексивной установки сознания гегелевского типа - освобождение от случайности, от дурной индивидуальности человеческого созна­ния. Назначение человека - овладеть бесконечным мышлением для постижения бесконечной истины, т. е. абсолюта. Начинает индивид свое движение к разумности с того этапа своего существо­вания, когда он выступает как индивидуальность (единичность), субъективность, имеющая только природную определенность. При­родная определенность есть нечто случайное: от случая зависит то, какие у человека природные задатки, каков его темперамент и т. д. Поэтому индивиды в их индивидуальном субъективно-при-

родном бытии отличаются друг от друга бесконечным множеством

природных свойств и характеристик. Гегель назвал этот этап

жизнью природной души. Эту природную душу надо преобразо­

вать. Такое преобразование и входит в задачу воспитания. Что

значит преобразовать природную душу? Освободить ее от своеоб­

разия, от привычки жить своими причудами, от главенствующей

роли телесных побуждений, которые всегда случайны. Поэтому

Гегель считает «пустой бессодержательной болтовней» мнение

педагогики о необходимости в процессе воспитания учитывать ин­

дивидуальные особенности ученика, его природные склонности,

задатки и т. д. Школа, по его мнению, должна научить ребенка

жить «согласно общему порядку, по одному, для всех одинаковому

правилу» (59, 3, с. 74). Степень образованности человека обратно

пропорциональна количеству случайных проявлений в его поведе­

ков (именно мальчиков, так как девочки не готовились во времена

Гегеля к политической, научной и т. п. деятельности, т. е. к высшей

разумности): приучать их к повиновению с Детства, ибо только тот,

кто приучен к повиновению и дисциплине, сумеет в будущем под­

чинить свое мышление логике понятия, соотнести свои помыслы,

чувства и действия с истиной. Способность разумно мыслить не

связана с партикулярностью и уникальностью индивидов, и в этом:

смысле она безличностна.

В этом тотальном подчинении индивидуальности всеобщему разуму нельзя, по Гегелю, делать исключение для тех индивидов, которые имеют природные задатки в виде таланта и гениальности. Эти задатки «должны совершенствоваться согласно общепринятым способам, если только не хотят их гибели, нравственного разложе­ния или вырождения в дурную оригинальность». Талант надо вос-питывать, поднимать его до «абсолютно свободного мышления и деятельности воли». Аналогично воспитывать нужно и гения. На­пример, гений в философии, пишет Гегель, «сам по себе ведет недалеко», если он не подчинится «строгой дисциплине логического; мышления» (59, 3, с. 75).

По мере развития образования, что связано с развитием спо­собности разумно мыслить, индивиды утрачивают бесконечные; различия темпераментов» (59, 3, с. 76). Способ поведения людей делается все более общим. Это нивелирование природных разли­чий индивидов заканчивается тем, что духовное (разумное) под­чиняет себе тело человека, его эмоции, делает его социальным индивидом. Процесс социализации, по Гегелю, это процесс даль­нейшего развития духовности человека через сознание к познанию (интеллигенции), а затем к мыслящей воле, т. е. единству теоре­тического и практического отношения человека к миру. На этом высшем этапе развития человека все содержание его духовности

есть чистая мысль, т. е. мысль, которая «отреклась от внешней и внутренней чувственности, устранила все особые интересы и склон-ности» (59, 1, с. ПО-111). И даже религиозное, правовое, нрав-ственное содержание сознания, которое до этого высшего этапа разумности человека сопровождалось проявлением чувств, теперь может обходиться без них. Уже Спиноза считал, что разумный человек лишен страха смерти. «Человек свободный ни о чем так мало не думает, как о смерти, и его мудрость состоит в размышле-нии не о смерти, а о жизни» (195, с. 576). Смерть не есть предмет внимания разумного человека. Он своей разумной волей игнори­рует переживания, связанные с ее осознанием. Гегель также мало пишет о смерти, о страхе смерти. Он считает, что человек конечен как природное тело, но бесконечен в познании, что разумный чело­век может относиться к проблемам жизни и смерти с позиции долга и при этом совсем не испытывать волнения чувств. Оценку экзистенциальных ситуаций он может спокойно, без участия чувств произвести в представляющем сознании, в мышлении (59, 3, с. 318). Человек, становясь мыслящей волей, может и должен решать все проблемы без сопровождения чувств. Становление лич­ности - это процесс ее слияния с мировым духом. А так как со­держание мирового духа вполне определенно и тождественно себе, то и индивиды отличаются только степенью своего приближения к разуму. Слиться с мировым духом можно только отказавшись от собственной индивидуальности. В этом смысле надо понимать мысль Гегеля о безличности, например, творчества философов (философствовать - умирать для личностного).

Идеал человека для Гегеля - рассудочный человек. Именно о таком человеке он говорит как о великом характере. Если для сла­бого духом человека содержание всеобщего обязательно проникает в чувства, смущает его, делает его зависимым от переживаний, тревог и т. д., то для рассудительного человека таких проблем не существует. «Рассудительный человек - великий характер - мо­жет что-либо находить согласным со своей волей, не приходя от этого в бурное чувство радости, и, наоборот, переносить несчастье, не предаваясь чувству скорби» (59, 3, с. 318). Сосредоточенность индивида на своих чувствах Гегель называет суетностью, и послед­нее раздражает его и как человека, и как ученого. Как философ-ученый он отрицает самоценность таких состояний человека, когда над ним довлеют чувства, ибо это свидетельство неразумности че­ловека, неумения его понять себя и свои чувства. Разум, понятие может объяснить все: и лишенный понятия образ, и чувство, и веру (59, 1, с. 72). Достоин звания «Человек» тот индивид, кото­рый овладел абсолютной мощью разумного мышления, переплав­ляющего все сущее в своем понятийном тигле.

Так был сконструирован идеальный тип разумного человека,

Понятие структуры и роль системно-структурного ме­ тода в изучении сознания. - Эмпирическая явленность сознания: активность, интенциональность, способность к рефлексии и самонаблюдению, мотивационно-ценнос- тная ориентация. - Анализ основных структурных ком­ понентов сознания: ощущение, восприятие, представле­ ние, память, эмоции, воля, левополушарное и правополу- шарное мышление. - Когнитивное и ментальное в со­ знании. Знание как способ существования сознания. - Единство объективного и субъективного в знании. - Со­ знание как целостность и рефлексия. - Функции созна­ния: отражательная, преобразовательная, ориентиро­ взаимосвязь.

Проблема структуры сознания встала в последнее время в связи с интенсивным проникновением системно-структурного метода в различные области знания. И хотя в 20 в. стало модно говорить о сознании как о чем-то неопределимом, тот же 20 в. распространил системно-структурный анализ на языкознание, культурологию, этнографию, социологию. Захватил он и такую сложную исследовательскую область, как человеческое созна­ние. Любая структура предполагает наличие элементов, их вза­имодействие, соподчинение и иерархию. Структура (от лат. - строение, расположение, порядок) выражает совокупность ус­тойчивых связей объекта, обеспечивающих его целостность и тождественность самому себе при различных внешних и внут­ренних изменениях.

Применение системно-структурного метода к анализу созна­ния и изучение его структуры вовсе не означает, что сознание трактуется как устройство, состоящее из "кирпичей и цемента". Эмпирически сознание предстает как непрерывно меняющаяся совокупность чувственных и умственных образов. Сознание -

это особого рода целостность, где в постоянном потоке пси­хических явлений возникают и проносятся единичные состоя­ния, образы, мысли, интересы, мелькают случайные и глубокие впечатления. Они предстают перед субъектом в его "внутрен­нем опыте" и предвосхищают деятельность. Вместе с тем в этом постоянно меняющемся содержании сохраняется нечто устой­чивое и инвариантное, что позволяет говорить об общем строе сознания как личности, так и общества. Признаками сознания считается разумная мотивированность, предвидение личных и социальных последствий действий, способность к самоконтро­лю. Сознание характеризуется активностью, интенционально-стью (направленностью на предмет), обращенностью к рефлек­сии и самонаблюдению, целесообразнаостью, мотивационно-ценностной ориентацией и различными уровнями ясности. Со­знание может быть максимально концентрированным и резко рассеянным. Можно говорить о ясном, темном, а также о суме­речном сознании.

Когда исследователи приступают к изучению структуры со­знания, они всегда сталкиваются с парадоксальной ситуацией. Сознание как чувственно-сверхчувственный объект отчетливо обнаруживает себя, но тем не менее ускользает от непосред­ственного анализа. С одной стороны, сознание немыслимо вне своего материального субстрата - головного мозга и материи, отражение которой является содержанием сознания. С другой стороны, сознание несводимо ни к самому субстрату - голов­ному мозгу, ни к материи. Даже самый искусный анатом, про­следив нерв до мозжечка, не может приблизиться к первонача­лу, дающему чувства и мысль.

Структура сознания может быть понята как диалектическое единство " Я " и "не-Я". В качестве последнего выступает бы­тие, внешняя действительность объективной реальности, соб­ственное тело, собственное "Я", другое "Я" - "Ты". Обычно принято начинать характеристику структуры сознания со сто­роны "Я". В качестве основных элементов сознания выделя­ют: ощущение, восприятие, представление, память, мышление,

эмоции, волю 61 . Но ни один названный компонент не может быть значим сам по себе. Он приобретает роль необходимого структурного элемента сознания лишь в реально функциониру­ющем сознании. Ощущения, оторванные от последующих форм сознания, теряют свой познавательный смысл. Изоляция ощу­щений от мышления, воли от чувств неправомерна. Уже Гегель считал несправедливым утверждение, что ум и воля совершен­но независимы друг от друга и что ум может действовать, не желая, а воля может обходиться без ума. Сознание - это такая динамичная система, где всякий психический акт соотнесен и взаимосвязан как с другими актами, так и с внешним внеполо-женным бытием.

Анализ структуры сознания позволяет выявить ощущение, как наиболее элементарное, далее неразложимое и не имею­щее структуры познавательное явление. "Самым первым и са­мым первоначальным является ощущение, а в нем неизбежно качество" (Ленин). Ощущение - это тот мостик, который свя­зывает человека и окружающую его действительность. "Ина­че, чем через ощущение мы ни о каких формах вещества, ни о каких формах движения ничего узнать не можем"(Ленин). Ощущение - это отражение отдельных свойств предметов объективного мира во время их непосредственного воздей­ствия на органы чувств. Информационно-пропускная способ­ность органов чувств человека распределена так: самый боль­шой объем информации связан со зрением, затем идет осяза­ние, слух, вкус, обоняние.

Целостный образ, отражающий непосредственное воздей­ствие на органы чувств единичных предметов, называется вос­приятием. Восприятие - это структурный образ, состоящий из комплекса ощущений. В понимании природы восприятия боль­шое место отводится двигательным процессам, подстраивающим работу перцептивной системы к характеристикам объекта. Име­ется в виду движение руки, ощупывающей предмет, движение глаз, прослеживающих видимый контур, напряжение мышц гор­тани, воспризводящей слышимый звук. Другой характеристикой

восприятия является интенция - направленность на какую-либо ситуацию, что обеспечивает возможность субъективных транс­формаций образа с целью приведения его к виду, годному для принятия решений.

Когда процесс непосредственного воздействия на органы чувств прекращается, образ предмета не исчезает бесследно, он хранится в памяти. Память - это структурный компонент созна­ния, который связан с механизмами запечатления, сохранения, воспроизведения и переработки поступающей в мозг информа­ции. Различают многие виды памяти: моторную, эмоциональную, образную, словеснологическую, а также долговременную и крат­ковременную. Многие наблюдения говорят об отсутствии жест­кой связи между повторением и долговременной памятью. Дол­говременная память во многом зависит от мотивационной сфе­ры человека.

В результате сохранения памятью внешних воздействий возникает представление. Представления - это образы тех предметов, которые когда-то воздействовали на органы чувств человека, а потом восстановились по сохранившимся в мозгу следам при отсутствии этих предметов, а также образы, со­зданные усилиями продуктивного воображения. Представле­ния существуют в двух формах: в виде воспоминаний и в об­разах воображения. Если восприятия относят только к насто­ящему, то представления и к прошлому, и к будущему. Пред­ставления отличаются от восприятия меньшей степенью ясно­сти и отчетливости.

Важнейшим элементом сознания и высшей его формой явля­ется мышление, этакий вожатый по лабиринту бытия. Мышле­ние связано с целенаправленным, обобщенным и опосредован­ным отражением человеком действительности. Мышление - это организованный поисковый процесс. Он отличается от хаотичес­кой игры ассоциаций и предполагает движение по логике пред­мета. На вопрос: "Можно ли жить без мышления?" - Локк от­вечал положительно, утверждая, что есть люди, которые большую часть жизни проводят без мышления.

Раскрытие мыслью глубинных, сущностных связей неизбеж­но выводит за пределы чувственной достоверности, поэтому при характеристике деятельности мышления прибегают к его поня­тийной форме. Мышление может быть рефлектирующим и не­рефлектирующим. Рефлексия - от лат. обращение назад. Рефлектировать - значит устремлять свои помыслы на пони­мание самого себя и на то, как другие знают и понимают. Мож­но сказать, что рефлексирующий стремится достичь логичес­кого содержания, обладающего статусом всеобщности и необ­ходимости. Рефлексия появляется тогда, когда субъект пыта­ется развернуть любую мысль в форме понятия, т.е. освоить ее категориально.

Открытие функциональной асимметрии мозга показало, что информационные процессы в двух полушариях головно­го мозга протекают по-разному. На первых порах разница между функциями полушарий упрощенно трактовалась как соответствующая двум типам мышления: "левополушарное", ответственное за логику, и "правополушарное" - за худо­жественную образность. В настоящее время очевидно, что разница состоит в другом. И левое, и правое полушарие спо­собны воспринимать и перерабатывать информацию, пред­ставленную как в словесно-знаковой, так и в образной фор­ме. Основное различие сводится к тому, что левополушарное мышление так организует любой материал, что создает одно­значный контекст. Правополушарное мышление формирует многозначный контекст, который не считывается всеми уча­стниками коммуникации одинаково и не поддается исчерпы­вающей интерпретации. Таким образом, различие между пра-вополушарным и левополушарным мышлением - это разли­чие между двумя стратегиями переработки информации, про­тивоположными способами организации контекстуальных связей ее элементов 62 .

Когда человек рефлектирует, получает информацию и усваи­вает ее, он всегда чувствует и переживает. "Без человеческих эмоций никогда не бывало, нет и быть не может человеческого

искания истины" (Ленин). Заметим также, что нарушение созна­ния в первую очередь начинается с расстройства именно эмоци­ональной сферы, потом нарушается строй мышления, затем са­мосознание и далее идет процесс глубинного всеобщего распада сознания. Эмоции органично включены в структуру сознания. Они носят глубоко личностный характер. Сильные эмоции мо­гут вызвать даже психосоматические симптомы - головную боль, заикание, мышечную боль, язвы, кожные болезни. Объект, который воспринимается как смертельный, может вызвать даже такую реакцию, как рвота. Все это подчеркивает огромную роль эмоций в структуре сознания.

Названные элементы сознания для своей актуализации требуют обязательного выполнения одного условия: субъек­том, обладающим сознанием, может стать лишь индивид, включенный в социальную практику. Иными словами, указан­ные элементы структуры сознания составляют целостность, т.е. сознание в полном смысле слова существует лишь при включении субъекта в мир социальных отношений. Следова­тельно, кроме нормально функционирующего субстрата - головного мозга необходимо предметно-практическое взаи­модействие с миром (во-первых), коллективное деятельное -тное общение (во-вторых), совокупный потенциал культуры как прошлый труд (в-третьих).

Когда мы рассматриваем понятие "сознание", то первое, на что принято обращать внимание, это на его характерис­тику как совместно полученного знания - "со-знания". "Спо­соб, каким существует сознание и каким нечто существует для него - это знание" 63 . Поэтому в структуре сознания сле­дует выделять когнитивные пласты, связанные с познаватель­ным отношением к миру. Когнитивный пласт сознания сори­ентирован на получение знания и, таким образом, предпола­гает стремление к истине. Вместе с тем в структуре сознания есть и такие пласты, которые не имеют отношения к знанию. Это вера, надежда, любовь, радость, огорчение и пр. Все эти ментальные состояния есть переживания, и тяготеют они к

оценочным регулятивам. Вся жизнедеятельность человека проникнута сложной тканью человеческих переживаний. Из­вестный отечественный психолог С.Л. Рубинштейн подчер­кивал,что сознание есть единство знания о действительнос­ти и переживания отношения к данной действительности. Именно это и обеспечивает взаимосвязь когнитивного и мен­тального начал.

Когда речь идет о функциях (от лат. - совершение, исполне­ние) сознания, анализ устремляется к выяснению той роли, ко­торую выполняет такая сложная целостность, как сознание в жизнедеятельности человеческого общества. К основным функ­циям сознания относят прежде всего отражательную функцию. Она предполагает обобщенное, целенаправленное (создание об­разов, предвосхищающих практические действия), оценочное (избирательная ориентация на выработанные обществом и при­нятые субъектом ценности) отражение действительности. Ней-рофизиологическая основа феномена целенаправленности полу­чила объяснение в учении о доминанте А.А. Ухтомского в 1923 г. Доминанта (от лат. - господствующий) понимается как времен­но господствующая рефлекторная система, придающая поведе­нию определенную направленность. Как довлеющий очаг воз­буждения, доминанта суммирует и накапливает идущие в не­рвную систему импульсы и одновременно подавляет активность других центров. Этим объясняется активный и целенаправлен­ный характер поведения.

Известный тезис о том, что сознание не только отражает, но и творит мир, раскрывает преобразовательную функцию созна­ния. Именно в изменении природы и реальности, а не в природе как таковой находит существенную и ближаюшую основу раз­витие мышления и сознания. Однако преобразовательную фун­кцию сознания можно рассматривать не только как внеположен-ную, т.е. выходящую во внешнее бытие, но и как обращенную на себя, на самопреобразование. Преобразовательная функция

сознания отличается различной степенью модальности. Она мо­жет носить конструктивный характер и быть связана с целесо­образным созиданием нового содержания; стихийно-спонтан­ный, предполагающий интуитивное смыслообразование; предна­меренно-нормативный, предполагающий строй мыслей и уста­новок, соответствующий принятым эталонам и ценностям, на­вязываемым извне целям; и как уже было сказано - самопре­образовательный, ориентированный на упорядочивание ценно­стно-смысловой шкалы внутреннего мира индивида.

Важной функцией сознания является его ориентационная функция, которая включает в себя регулирование - принятие решений в едином строю норм жизнедеятельности, а также са­моконтроль, связанный с синхронизацией внутренних и внешних оценочных критериев. Самоконтроль предполагает анализ моти­вов собственного поведения, выбор наиболее рационального спо­соба достижения поставленных целей.

Общественное сознание и его формы.

Наименование параметра	Значение
Тема статьи:	Общественное сознание и его формы.
Рубрика (тематическая категория)	История

Возникновение сознания и его структура.

Центральным моментом в духовной общества (ее ядром) выступает общественное сознание людей. Оно представляет собой совокупность чувств, настроений и религиозных образов, разнообразных взглядов, теорий, отражающих те или иные стороны общественной жизни. Современная социальная философия выделяет в структуре общественного сознания как: 1) обыденное и теоретическое сознание; 2) общественная психология и идеология; 3) формы общественного сознания.

1) обыденное и теоретическое сознание

Это по сути два уровня общественного сознания – низший и высший. Οʜᴎ отличаются между собой глубиной осмысления общ. явлений, уровнем их понимания.

Обыденное сознание присуще всœем людям. Оно формируется в процессе их каждодневнойпрактической дея-ти на базе их повсœедневном опыте. Это во многом стихийное отражение людьми всœего потока соц. жизни, без какой-либо систематизации общ. явлений и обнаружение их глубинной сущности. Обыденное сознание позволяет с достаточной достоверностью ʼʼна уровне здравого смыслаʼʼ судить о многих явлениях и событиях общ. жизни и принимать на этом уровне в целом правильное решение, подкрепляемое житейским опытом. Этим определяет обыденное сознание в жизни людей и в развитии общества.

Теоретическое сознание – есть осмысление явлений общ. жизни, путем обнаружения их сущности и законов их развития. Оно выступает как система логических взаимосвязанных положений, следовательно как опред. научная концепция касающаяся того или иного явления общ. жизни. В качестве субъекта теоретического сознания выступают далеко не всœе, а только ученые, специалисты, т.е люди которые могут научно судить о соответствующих явлениях общ. жизни.

Обыденное и теоретическое сознание взаимодействуют между собой результатом этого явления развитие того и другого.

2) общественная психология и идеология

В них отражается не только уровень понимания соц. действительности, но и отношения к ней со стороны различных соц. групп и национ., этнических общностей. Данное отношение выражается в потребностях интересах, ценностных ориентациях людей, а также в их настроениях, в обычаях, нравах, традициях, в проявлениях моды, в их стремлениях, целях и идеалах. Речь идет об определœенном настрое чувств и мыслей , в котором сочетается некое понимание происходящих в обществе процессов и духовное отношение к ним субъектам. Все это характеризует общ. психологию людей и их психологический склад, который выражается, в частности, в национальном характере народа. Общественная психология всœегда выступает как массовое сознание и ее присуще всœе его свойства.

В соц. деятельности людей большую роль играет идеология . В ней, как и в общ. психологии, выражаются потребности и интересы разл. соц. групп, прежде всœего классов, а также нац. общностей. При этом в идеологии эти потребности и интересы осознаются на более высоком теоретическом уровне. Сама идеология выступает как система взглядов и установок, теоретически отражающих потребности и интересы различных соц. сил, в ней должна быть четко выражена отношения тех или иных классов, полит. партий, движений, в существующей строю, гос-ве, обществе, отд. полит. институтах. Тот факт, что идеология выступает в виде теорет. концепции, свидетельствует о том, что она должна освещать процессы общ. развития, однако это случается не всœегда. Идеология должна быть научной и ненаучной, прогрессивной и реакционной, либеральной и тоталитарной, радикальной и консервативной. Все зависит от ее соц-классовой ориентации, теоретической глубины, а также способов ее воплощения в жизнь.

В отличии от общ. психологии, которая формируются больше стихийно, чем сознательно, идеология создается идеологами вполне сознательно

3) формы общественного сознания

В соврем. соц. философии выделяют такие формы общ. сознания, как полит., правовое, моральное, эстетич., релизиоз., научное и философское сознание. В них осмысливаются и духовно осваиваются различные стороны обществ. жизни в том числе: 1) природа, поскольку она имеет отношение к челов. дея-ти - произв., эстетической и научной; 2) система общ. отношений – полит., нравств., правовых; 3) сам человек, его способности, различные виды его дея-ти, смысл его существования и предназначения в мире.

1.Введение в философию. Фролов И.Т. В 2 ч., М., 1989ᴦ.

2.Мир философии. Блинников Л.В. В 2 ч., М., 1991ᴦ.

3.Краткий словарь философов. М., 1994ᴦ.

4.История философии в кратком изложении. М., 1995 (1991)ᴦ.

5.Основы философии. Спиркин А.Г. М., 1988ᴦ.

6.Философия: учебник. Алексеев П.В., Панин А.В. М., 1988ᴦ.

7.Философия. Кохановский В.П. Ростов-на-Дону, 2000ᴦ.

8.Философия. Лавринœенко В.Н., Ратников В.П. М., 1999ᴦ.

9.Философия.Тихонравов Ю.В. М., 1988ᴦ.

10.Философия. Канке В.Н. М., 1996ᴦ.

11.Философия: 100 экзаменационных вопросов для студентов вузов. Ростов-на-Дону, 1998ᴦ.

12.Философия: конспект лекций. Якушев А.В. М., 2000ᴦ.

13.Философия. Радугин А.А. М., 2000ᴦ.

14.Философский энциклопедический словарь. М., 1997 (1989, 1983)гᴦ.

15.Хрестоматия по философии. М., 2000ᴦ.

16.Современная философия: Словарь и хрестоматия. Ростов-на-Дону, 1996ᴦ.

17.Абишев К.А. Философия: Учебник для студентов и аспирантов. Алматы, 2000г

18.Антология мировой философии. В 4 тт. М., 1963-1966гг

19.Лосœев А.Ф. Философия. Мифология. Культура. М., 1991г

20.Основы философии. Учебное пособие. Алматы., 2000ᴦ.

21.Хрестоматия по философии. А.А.Радугин. М., 1998ᴦ.

Общественное сознание и его формы. - понятие и виды. Классификация и особенности категории "Общественное сознание и его формы." 2017, 2018.

Сознание - это высшая интегрированная форма психики, которая складывается под воздействием общественно-исторических условий в трудовой деятельности человека и его общении с помощью языка с другими людьми.

Основными характеристиками сознания являются:

отражение окружающего мира с помощью познавательных процессов (ощущение, восприятие, память, мышление, воображение). Нарушение любого из познавательных процессов приводит к расстройству сознания;

различение субъекта и объекта (т.е. того, что принадлежит "Я" и "не Я"), которое происходит в процессе формирования самосознания человека. Человек - единственное живое существо, способное к самопознанию;

самооценки своих поступков и себя в целом. По выражению Гегеля, "человек есть животное, но он уже не животное, потому что знает, что он животное. Самосознание проявляется в: познавательной (самочувствие, самонаблюдение, самоанализ, самокритика), эмоциональной (самочувствие, самолюбие, скромность, гордость, чувство собственного достоинства) и волевой (сдержанность, самоконтроль, самообладание, дисциплина) формах;

обеспечение целеустремлённой деятельности человека. Благодаря опережающему отображению человек раскрывает причинно-следственные связи, предусматривает будущее, ставит перед собой цель, учитывает мотивы и принимает волевые решения, вносит необходимые коррективы, преодолевает трудности. Своей деятельностью он активно влияет на окружающий мир;

наличие эмоционально-оценочных отношений ко всему, что происходит вокруг, к другим людям и к самому себе. Эта характеристика сознания проявляется наиболее отчетливо в таких нравственных чувствах, как чувство долга, патриотизм, интернационализм и др. Переживания усиливают четкость осознания себя и окружающего мира, а потому является важным стимулом для активизации сознания.

Человек издавна задумывался над тем, как работает его сознание, чем он отличается от других людей, которые живут рядом, как он воспринимает окружающую среду и в то же время осознает, что многое из того, что видят глаза и слышат уши, проходит мимо него, и т.д.

Сознание - это интегральный момент психических процессов. В психической деятельности нет отдельных психических актов, все они взаимосвязаны, но при этом каждый сохраняет свою специфику.

Например, сознание сохраняет то, что является объектом внимания (которое может быть самопроизвольным или произвольным); напрягая память, мы выполняем действие припоминания и осознаем его; отыскивая карандаш, мы осознаем действие восприятие и т.п.

Благодаря сознанию человек приспосабливается к окружающему миру. Объектом осознания является то, что требует определенной регуляции нашего поведения, наших действий с учетом реальности.

Сознание человека оказывается в его деятельности. Дело и слово человека является проявлением его сознания. Сознание в разные моменты жизни индивида и при разных обстоятельствах неодинаково. Об этом мы говорим, характеризуя поступки и состояния людей.

Отдельные действия оцениваются как высоко сознательные, в других такого качества не усматривается. Поэтому можно говорить о различном уровне самосознания не только у разных людей, а и у одного человека, который зависит от глубины и выразительности того отражения объективной действительности, которое направляется деятельностью.

О низком уровне сознания говорят тогда, когда человек недостаточно осознает обстоятельства, при которых он действует, и свое отношение к ним. Известно, что по правилам воспитанности нужно уступать место в транспорте пожилым женщинам, детям. Но не все так делают.

Высокий уровень сознания характеризуется тем, что человек раскрывает существенно необходимые связи, руководствуясь удаленной и общественно значимой целью и определенными мотивами, и соответственно планирует, организует и регулирует свои действия. Сознательный человек действует определенным образом потому, что иначе не может. Чем сложнее и ответственнее задача, тем выше должен быть уровень сознания.

Сознательная деятельность человека не исключает наличия в ней бессознательного. Осознаются цель деятельности, пути достижения цели, частично мотивы, а вот способы выполнения часто автоматизированы.

Хождение, речь, письмо, чтение, подсчет - это максимально организованная автоматическая психическая деятельность. Сначала эти акты осуществляются в результате деятельности сознания, а в дальнейшем автоматизации, освобождая сознание для дальнейшего, более совершенного приспособления к окружающему миру.

Однако эта автоматизация относительная. Сознание в любой момент может взять под свой контроль любое автоматизированное действие. В таких случаях неосознанное становится важным механизмом приспособления к окружающей среде.

Не осознаются также так называемые субъективные реакции, которые предопределяются подпороговыми раздражителями, некоторые мотивы деятельности и поведения, патологические явления типа галлюцинаций, грез.

Несознательные проявления в психике человека несравнимы с животной психикой, поскольку они, как и сознание, детерминированные общественными условиями существования человека, выступают как частичное или недостаточно адекватное отражение мира в мозгу человека.

Существуют различные объяснения проявлений бессознательного. Так, 3. Фрейд считал, что сфера бессознательного - это вытесненные, нереализованные стремления человека. Он ввел понятие "Я" и "Оно", для разрешения которых предложил учитывать законы их функционирования.

В основу системы, которая отвечает сознанию "Я", заложен принцип реальности, проявления "Оно" обусловленного принципом удовольствия. Действия "Я" соответствуют реальности и подчиняются физическим законам, социальным установкам и логике; "Оно" руководствуется субъективными потребностями биологического и аффективного характера.

Между "Я" и "Оно" нет резкой границы. "Я" стремится содействовать влиянию внешнего мира на "Оно", изменить принцип удовольствия, которым руководствуется "Оно", принцип реальности. Для психической деятельности характерны постоянные переходы сознательного в бессознательное и наоборот.

Примером перехода сознательного в бессознательное является сон. Различают три разновидности сна: суточный сон, лишение которого приводит к разрушению нервных клеток, сон, который возникает под действием однородного раздражителя (например, во время монотонной лекции), и сон-привычка.

Сон - это особое состояние коры головного мозга, который сопровождается сложными биохимическими превращениями.

Биотоки мозга во время сна не исчезают, но увеличивается их амплитуда и уменьшается частота. Сон наступает тогда, когда высшие отделы центральной нервной системы (кора) и даже средний мозг тормозятся. Сон выполняет чрезвычайно важную охранную функцию - предотвращение истощения. Во сне люди видят сновидения.

Сновидение - это своеобразное состояние сознания того, кто спит, которое характеризуется появлением более или менее ярких представлений.

Они возникают в результате работы отдельных незаторможенных центров коры головного мозга. Поэтому, то, что мы видим во сне, базируется на уже пережитых ранее впечатления, которые соединяются между собой в различные, даже фантастические или абсурдные связи. М. И. Сеченов образно определил сновидения как небывалые комбинации бывалых впечатлений.

Внешние раздражители включаются в сновидение, не нарушая сна. Например, если в доме жарко, может присниться лето.

Мозг работает и во сне и известны случаи открытий в этом состоянии (Д.И. Менделеев открыл периодическую систему, Кепуле - формулу бензола, Вольтер написал вариант "Генриады"). Но, конечно, эти открытия - не случайность, а результат долгой, напряженной предыдущей работы мозга.

Во время сна действуют так называемые "сторожевые пункты" - незаторможенные или малозаторможенные отделы коры головного мозга, которые находятся в состоянии активности. Через них осуществляется связь с внешним миром.

Нервные клетки сторожевых пунктов тормозятся не полностью, а находятся в так называемой парадоксальной фазе, в которой они более чувствительны к слабым раздражителям, чем к сильным. У животных тоже есть "сторожевые пункты". Благодаря им, например, летучие мыши спят вниз головой и не падают.

Интересно то, что нет никакого соответствия между продолжительностью событий, которые разворачиваются во сне и длительностью самого сна. За несколько секунд можно увидеть долгий сон и наоборот.

Человек издавна стремился выяснить значение сновидений. Свидетельством тому являются разнообразные сонники (один из его вариантов - "Толкование сновидений известного старца Мартына Задеки" упоминается А. Пушкиным в "Евгений Онегин").

Конечно, толкования, которые даются в сонниках, примитивные, но в то же время содержание сновидений нередко дает психологам, психотерапевтам, психоневрологам ценный материал о человеке, его состоянии, потребностях, проблемах. Анализ характера сновидений помогает врачу понять причину нервного заболевания, выявить психическую травму.

Прослеживается связь между уровнем интеллекта, культурой, эрудицией, творческой одаренностью человека и способностью его мозга проецировать на экран сна не только то, что познано, но и фрагменты будущего.

Сновидения, в которых люди переживают во всех деталях часть своего будущего, называют перед когнитивными.

Человек может заснуть также через внушение или самовнушение (гипнотический сон). Состояние глубокого гипнотического сна, во время которого человек выполняет различные несознательные движения, называют сомнамбулизмом.

В связи с определенными отклонениями в работе мозга человек может спать очень долго (даже десятки лет). Такой сон называют летаргическим.

Переход от сна до активного бодрствования - это переход от бессознательной психической деятельности к сознательной.

Таким образом, психическая деятельность человека представляет собой единство сознательного и подсознательного.

Общественное сознание - совокупность идей, теорий, взглядов, представлений, чувств, верований, эмоций людей, настроений, в которых отражается природа, материальная жизнь общества и вся система общественных отношений. Общественное сознание - часть общественного бытия, возникшая одновременно и в единстве с ним, необходимое условие его возникновения. Но при этом общественного бытия и общественного сознания различны и относительно самостоятельны.

Особенность общественного сознания - оно в своем влиянии на бытие может оценивать его, вскрывать его смысл, прогнозировать, через практическую деятельность людей преобразовывать его. Общественное сознание эпохи, отражающее бытие и активно способствующее его преобразованию, - исторически необходимый и реально существующий элемент любого общественного устройства.

Отражая общественное бытие, общественное сознание способно активно влиять на него через преобразовательную деятельность людей. Относительная самостоятельность общественного сознания проявляется в том, что оно обладает преемственностью, но может опережать общественное бытие или отставать от него.

Общественное сознание - особый социальный феномен, отличающийся собственными, свойственными лишь ему характеристиками, специфическими закономерностями функционирования и развития. Общественное сознание, отражая всю сложность и противоречивость общественного бытия, является тоже противоречивым, имеет сложную структуру.

Классовая структура возникла с появлением классовых обществ.

В многонациональных государствах - национальное сознание народов.

По уровню, глубине и степени отражения общественного бытия в общественном сознании различают сознание обыденное и теоретическое.

С точки зрения материальных его носителей: общественное, групповое и индивидуальное сознание

В историко-генетическом плане - общественное сознание в целом или его особенности в различных общественно - экономических формациях.

Формы общественного сознания - различные формы отражения в сознании людей объективного мира и общественного бытия, на основе которого они возникают в процессе практической деятельности. Формы общественного сознания:

Политическое сознание - система знаний и оценок, благодаря которым происходит сознание области политики субъектами, выступающими в виде индивидов, групп, классов, общностей; необходимый элемент функционирования и развития политической системы в целом. Функции: прогностическая, оценочная, регулятивная, познавательная. Уровни обыденно - практический и идеолого - теоретический.

Правовое сознание - система знаний и оценок, посредством которых общественными субъектами (индивидами, группами, классами) осознается сфера права. Функции: регулятивная, оценочная, познавательная. Структура: правовая идеология и правовая психология, по субъективному признаку - индивидуальное, групповое и массовое (например, классовое) правосознание, по уровню отражения действительности - обыденное, профессиональное и научное правосознание.

Нравственное сознание содержит в себе исторически изменяющиеся нравственные отношения, представляющие собой субъективную сторону морали. Мораль (нравственность) - система взглядов и представлений, норм и оценок, касающихся регулирования поведения индивидов, согласования поступков отдельных лиц с интересами др. людей или определенной общности, способов воспитания людей, создания и укрепления определенных нравственных качеств и отношений. Можно выделить мораль профессиональную, бытовую, семейную. Нравственное сознание имеет сложную структуру, в которой можно выделить взаимосвязанные элементы: нравственный идеал, нравственная потребность, нравственная мотивация и самооценка, нормы, ценностная ориентация, взгляды, чувства. В нравственном сознании следует выделить два основных начала: эмоциональное и интеллектуальное.

Эстетическое сознание - целостное, эмоционально насыщенное отражение действительности, объективная основа которого - природная и социальная действительность и общественно - историческая практика. В структуру эстетического сознания входят: эстетические взгляды, идеалы, оценки, вкусы, эстетические чувства, потребности, эстетическая теория. В формировании эстетического сознания большую роль призвано играть искусство - специфическая эстетическая форма общественного сознания и освоения действительности, ее художественного познания и оценки, особая форма творческой деятельности человека.

Религиозное и атеистическое сознание . Религиозное сознание, наряду с религиозной деятельностью, религиозными отношениями и организациями, - элемент в структуре религии. Религия - это мироощущение и мировоззрение и соответствующее поведение, определяемое верой в существование Бога, это чувство зависимости по отношению к нему, которое дает надежду и опору в жизни. Религиозному сознанию присущи прежде всего вера, эмоциональность, символичность, чувственная наглядность, соединение реального содержания с иллюзиями, диалогичность, знание религиозной лексики, воображение, фантазия. В религиозном сознании выделяются два уровня: обыденный и теоретический (концептуальный).

Естественнонаучное сознание - сложное социальное явление. Наука - это исторически сложившаяся форма человеческой деятельности, направленная на познание и преобразование объективной действительности, такая область духовного производства, которая имеет своим результатом целенаправленно отобранные и систематизированные факты, логически выверенные гипотезы, обобщающие теории, фундаментальные и частные законы, а также методы исследования. Функции науки - объяснительная, практическая, познавательная и т. д.

Экономическое сознание - это форма общественного сознания, в которой отражены экономические знания, теории, оценки социально - экономической деятельности и общественные потребности. В его структуре следует выделить теоретическое, научное сознание и эмпирическое, обыденное осмысление экономики.

Экологическое сознание - это ценностная форма общественного сознания, в которой отражены взаимоотношения человека с природой и оценки общественной деятельности. Экологическое сознание предполагает выделение человеком самого себя как носителя активного и творческого отношения к природе.