Князь Василий Васильевич Голицын

Василий Васильевич Голицын.

Гравюра 1689 г.

Младшим из предшественников Петра был князь В. В. Голицын, и он уходил от действительности гораздо дальше старших. Еще молодой человек, он был уже видным лицом в правительственном кругу при царе Федоре и стал одним из самых влиятельных людей при царевне Софье, когда она, по смерти старшего брата, сделалась правительницей государства. Властолюбивая и образованная царевна не могла не заметить умного и образованного боярина, и князь Голицын личной дружбой связал свою политическую карьеру с этой царевной.

Голицын был горячий поклонник Запада, для которого он отрешился от многих заветных преданий русской старины. Подобно Нащокину, он бегло говорил по-латыни и по-польски. В его обширном московском доме, который иноземцы считали одним из великолепнейших в Европе, все было устроено на европейский лад: в больших залах простенки между окнами были заставлены большими зеркалами, по стенам висели картины, портреты русских и иноземных государей и немецкие географические карты в золоченых рамах; на потолках нарисована была планетная система; множество часов и термометр художественной работы довершали убранство комнат. У Голицына была значительная и разнообразная библиотека из рукописных и печатных книг на русском, польском и немецком языках. Здесь между грамматиками польского и латинского языков стояли «Киевский летописец», немецкая геометрия, Алкоран в переводе с польского, четыре рукописи о строении комедий, рукопись Юрия Сербенина (Крижанича). Дом Голицына был местом встречи для образованных иностранцев, попадавших в Москву, и в гостеприимстве к ним хозяин шел дальше других московских любителей иноземного, принимал даже иезуитов, с которыми те не могли мириться.

Разумеется, такой человек мог стоять только на стороне преобразовательного движения – и именно в латинском, западноевропейском, не лихудовском направлении. Один из преемников Ордин-Нащокина по управлению Посольским приказом, князь Голицын развивал идеи своего предшественника. При его содействии состоялся в 1686 г. Московский договор о вечном мире с Польшей. По нему Московское государство приняло участие в коалиционной борьбе с Турцией в союзе с Польшей, Германской империей и Венецией. Этим оно формально вступило в концерн европейских держав, за что Польша навсегда утверждала за Москвой Киев и другие московские приобретения, временно уступленные по Андрусовскому перемирию.

И в вопросах внутренней политики князь Голицын шел впереди прежних дельцов преобразовательного направления. Еще при царе Федоре он был председателем комиссии, которой поручено было составить план преобразования московского военного строя. Эта комиссия предложила ввести немецкий строй в русское войско и отменить местничество (закон 12 января 1682 г.). Голицын без умолку твердил боярам о необходимости учить своих детей, выхлопотал разрешение посылать их в польские школы, советовал приглашать польских гувернеров для их образования. Несомненно, широкие преобразовательные планы роились в его голове. Жаль, что мы знаем только их обрывки или неясные очерки, записанные иностранцем Невиллем, польским посланцем, приехавшим в Москву в 1689 г. незадолго до падения Софьи и Голицына. Невилль видался с князем, говорил с ним по-латыни о современных политических событиях, особенно об Английской революции, мог от него кое-что слышать о положении дел в Москве и тщательно собирал о нем московские слухи и сведения.

Голицына сильно занимал вопрос о московском войске, недостатки которого он хорошо изведал, не раз командуя полками. Он, по словам Невилля, хотел, чтобы дворянство ездило за границу и обучалось там военному искусству. Он думал заменить хорошими солдатами взятых в даточные и непригодных к делу крестьян, земли которых оставались без обработки на время войны. Взамен их бесполезной службы, обложить крестьянство умеренной поголовной податью. Значит, даточные рекруты из холопов и тяглых людей, которыми пополняли дворянские полки, устранялись, и армия, вопреки мысли Ордин-Нащокина, сохраняла строго сословный дворянский состав с регулярным строем под командой обученных военному делу офицеров из дворян же.

Военно-техническая реформа в мыслях Голицына соединялась с переворотом социально-экономическим. Преобразование государства Голицын думал начать освобождением крестьян, предоставив им обрабатываемые ими земли с выгодой для царя, т. е. казны, посредством ежегодной подати, что, по его расчету, увеличивало доход казны более чем наполовину. Иноземец кое-чего недослышал и не объяснил условий этой поземельной операции. Так как на дворянах оставалась обязательная и наследственная военная служба, то, по всей вероятности, насчет поземельного государственного оброка с крестьян предполагалось увеличить дворянские оклады денежного жалованья, которые должны были служить вознаграждением за потерянные помещиками доходы с крестьян и за отошедшие к ним земли.

Таким образом, по плану Голицына операция выкупа крепостного труда и надельной земли крестьян совершалась посредством замены капитальной выкупной суммы непрерывным доходом служилых землевладельцев, получаемым от казны в виде возвышенного жалованья за службу. При этом не стесненный законом помещичий произвол в эксплуатации крепостного труда заменялся определенным поземельным казенным налогом. Подобные мысли о разрешении крепостного вопроса стали возвращаться в русские государственные умы не раньше как полтора века спустя после Голицына.

Прения о вере в Грановитой палате (1682 г.)

Много другого слышал Невилль о планах этого вельможи, но, не передавая всего слышанного, иноземец ограничивается общим, несколько идилличным отзывом: «Если бы я захотел написать все, что узнал об этом князе, я никогда бы не кончил. Достаточно сказать, что он хотел населить пустыни, обогатить нищих, дикарей превратить в людей, трусов в храбрецов, пастушечьи шалаши в каменные палаты». Читая рассказы Невилля в его донесении о Московии, можно подивиться смелости преобразовательных замыслов «великого Голицына», как величает его автор. Эти замыслы, переданные иностранцем отрывочно без внутренней связи, показывают, однако, что в основании их лежал широкий и, по-видимому, довольно обдуманный план реформ, касавшийся не только административного и экономического порядка, но и сословного устройства государства и даже народного просвещения. Конечно, это были мечты, домашние разговоры с близкими людьми, а не законодательные проекты.

Личные отношения князя Голицына не дали ему возможности даже начать практическую разработку своих преобразовательных замыслов. Связав свою судьбу с царевной Софьей, он пал вместе с нею и не принимал участия в преобразовательной деятельности Петра, хотя был ближайшим его предшественником и мог бы быть хорошим его сотрудником, если не лучшим. В законодательстве слабо отразился дух его планов: смягчены условия холопства за долги, отменены закапывание мужеубийц и смертная казнь за возмутительные слова. Усиление карательных мер против старообрядцев нельзя ставить целиком насчет правительства царевны Софьи: то было профессиональное занятие церковных властей, в котором государственному управлению приходилось обыкновенно служить лишь карательным орудием. К тому времени церковные гонения вырастили в старообрядческой среде изуверов, по слову которых тысячи совращенных жгли себя ради спасения своих душ, а церковные пастыри ради того же жгли проповедников самосожжения. Ничего не могло сделать и для крепостных крестьян правительство царевны, пристращавшей буйных стрельцов дворянами, пока не явилась возможность припугнуть дворян стрельцами и казаками.

Письмо царевны Софьи к князю В. В. Голицыну в 1689 г.

Однако несправедливо было бы отрицать участие идей Голицына в государственной жизни; только его надо искать не в новых законах, а в общем характере семилетнего правления царевны. Свояк и шурин царя Петра, следовательно, противник Софьи, князь Б. И. Куракин оставил в своих записках замечательный отзыв об этом правлении. «Правление царевны Софьи Алексеевны началось со всякою прилежностью и правосудием всем и ко удовольству народному, так что никогда такого мудрого правления в Российском государстве не было; и все государство пришло во время ее правления через семь лет в цвет великого богатства, также умножилась коммерция и всякие ремесла, и науки почали быть восставлять латинского и греческого языку… И торжествовала тогда довольность народная». Свидетельство Куракина о «цвете великого богатства», по-видимому, подтверждается и известием Невилля, что в деревянной Москве, считавшей тогда в себе до полумиллиона жителей, в министерство Голицына построено было более трех тысяч каменных домов. Неосторожно было бы подумать, что сама Софья своим образом действий вынудила у противника такой хвалебный отзыв о своем правлении. Эта тучная и некрасивая полудевица с большой неуклюжей головой, грубым лицом, широкой и короткой талией, в 25 лет казавшаяся 40-летней, властолюбию пожертвовала совестью, а темпераменту стыдом. Но, достигнув власти путем постыдных интриг и кровавых преступлений, она, как принцесса «великого ума и великий политик», по словам того же Куракина, нуждаясь в оправдании своего захвата, способна была внимать советам своего первого министра и «голанта», тоже человека «ума великого и любимого от всех». Он окружил себя сотрудниками, вполне ему преданными, все незнатными, но дельными людьми вроде Неплюева, Касогова, Змеева, Украинцева, с которыми и достиг отмеченных Куракиным правительственных успехов.

Продолжатель Ордин-Нащокина . Князь Голицын был прямым продолжателем Ордин-Нащокина. Как человек другого поколения и воспитания, он шел дальше последнего в своих преобразовательных планах. Он не обладал ни умом Нащокина, ни его правительственными талантами и деловым навыком, но был книжно образованнее его, меньше его работал, но больше размышлял. Мысль Голицына, менее сдерживаемая опытом, была смелее, глубже проникала в существующий порядок, касаясь самых его оснований. Его мышление было освоено с общими вопросами о государстве, его задачах, строении и складе общества. Недаром в его библиотеке находилась какая-то рукопись «О гражданском житии, или О поправлении всех дел, яже належат обще народу». Он не довольствовался, подобно Нащокину, административными и экономическими реформами, а думал о распространении просвещения и веротерпимости, свободе совести, свободном въезде иноземцев в Россию, улучшении социального строя и нравственного быта. Его планы шире, отважнее проектов Нащокина, но зато идилличнее их.

Представители двух смежных поколений, оба они были родоначальниками двух типов государственных людей, выступающих у нас в XVIII в. Все эти люди были либо нащокинского, либо голицынского пошиба. Нащокин – родоначальник практических дельцов Петрова времени; в Голицыне заметны черты либерального и несколько мечтательного екатерининского вельможи.

Подготовка и программа реформы . Мы видели, с какими колебаниями шла подготовка реформы. Русские люди XVII в. делали шаг вперед и потом останавливались, чтобы подумать, что они сделали, не слишком ли далеко шагнули. Судорожное движение вперед и раздумье с пугливой оглядкой назад – так можно обозначить культурную походку русского общества в XVII в. Обдумывая каждый свой шаг, они прошли меньше, чем сами думали. Мысль о реформе вызвана была в них потребностями народной обороны и государственной казны. Эти потребности требовали обширных преобразований в государственном устройстве и хозяйственном быту, в организации народного труда. В том и другом деле люди XVII в. ограничились робкими попытками и нерешительными заимствованиями у Запада.

Но среди этих попыток и заимствований они много спорили, бранились и в этих спорах кое о чем подумали. Их военные и хозяйственные нужды столкнулись с их заветными верованиями и закоренелыми привычками, вековыми предрассудками. Оказалось, что им нужно больше, чем они могут и хотят, чем подготовлены сделать, что для обеспечения своего политического и экономического существования им необходимо переделать свои понятия и чувства, все свое миросозерцание. Так они очутились в неловком положении людей, отставших от собственных потребностей. Им понадобилось техническое знание, военное и промышленное, а они не только не имели его, но и были дотоле убеждены, что оно ненужно и даже греховно, потому что не ведет к душевному спасению. Каких же успехов достигли они в этой двойной борьбе со своими нуждами и с самими собой, со своими собственными предубеждениями?

Для удовлетворения своих материальных нужд они в государственном порядке произвели не особенно много удачных перемен. Они нанимали несколько тысяч иноземцев, офицеров, солдат и мастеров. С их помощью кое-как поставили значительную часть своей рати на регулярную ногу, и то плохую, без надлежащих приспособлений, и построили несколько фабрик и оружейных заводов. А с помощью этой подправленной рати и этих заводов, после больших хлопот и усилий, с трудом вернули две потерянные области, Смоленскую и Северскую, и едва удержали в своих руках половину добровольно отдавшейся им Малороссии. Вот и все существенные плоды их 70-летних жертв и усилий!

Государственного порядка они не улучшили, напротив, сделали его тяжелее прежнего, отказавшись от земского самоуправления, обособлением сословий усилив общественную рознь и пожертвовав свободой крестьянского труда. Зато в борьбе с самими собой, своими привычками и предубеждениями они одержали несколько важных побед, облегчивших эту борьбу дальнейшим поколениям. Это была их бесспорная заслуга в деле подготовки реформы. Они подготовляли не столько самую реформу, сколько себя самих, свои умы и совести к этой реформе, а это менее видная, но не менее трудная и необходимая работа. Попытаюсь обозначить в коротком перечне эти их умственные и нравственные завоевания.

Во-первых, они сознались, что многого не знали из того, что нужно знать. Это была самая трудная победа их над собой, своим самолюбием и своим прошедшим. Древнерусская мысль усиленно работала над вопросами нравственно-религиозного порядка, дисциплиной совести и воли, покорением ума в послушание вере, тем, что считалось спасением души. Но она пренебрегала условиями земного существования, видя в нем законное царство судьбы и греха, и потому с бессильною покорностью отдавала его на произвол грубого инстинкта. Она сомневалась, как это можно внести и стоит ли вносить добро в земной мир, который по Писанию во зле лежит, следовательно, и обречен во зле лежать. Она была убеждена, что наличный житейский порядок так же мало зависит от человеческих усилий, так же неизменен, как и порядок мировой. Вот эту веру в роковую неизменность житейского порядка и начало колебать двустороннее влияние, шедшее изнутри и извне.

Внутреннее влияние исходило из потрясений, испытанных государством в XVII в. Смутное время впервые и больно ударило по сонным русским умам, заставило способных мыслить людей раскрыть глаза на окружающее, взглянуть прямым и ясным взглядом на свою жизнь. У писателей того времени, у келаря А. Палицына, у дьяка И. Тимофеева, у князя И. Хворостинина ярко просвечивает то, что можно назвать исторической мыслью, наклонность вникнуть в условия русской жизни, в самые основы сложившихся общественных отношений, чтобы здесь найти причины пережитых бедствий. И после Смуты до конца века все увеличивавшиеся государственные тягости поддерживали эту наклонность, питая недовольство, прорывавшееся в ряде мятежей.

На земских соборах и в особых совещаниях с правительством выборные люди, указывая на всяческие непорядки, обнаруживали вдумчивое понимание печальной действительности в предлагаемых средствах ее исправления. Очевидно, мысль тронулась и пыталась повлечь за собою застоявшуюся жизнь, не видя в ней более свыше установленного неприкосновенного порядка. С другой стороны, западное влияние приносило к нам понятия, направлявшие мысль на условия и удобства именно земного общежития и ставившие его усовершенствование самостоятельной и важной задачей государства и общества. Но для этого нужны были знания, каких не имела и которыми пренебрегала Древняя Русь, особенно изучение природы и того, чем она может служить потребностям человека: отсюда усиленный интерес русского общества XVII в. к космографическим и другим подобным сочинениям. Само правительство поддерживало этот интерес, начиная подумывать о разработке нетронутых богатств страны, разыскивая всякие минералы, для чего требовалось то же знание.

А. Васнецов. Книжные лавочки на Спасском мосту в XVII веке. 1916 г.

Новое веяние захватывало даже таких слабых людей, как царь Федор, слывший за великого любителя всяких наук, особенно математических, и, по свидетельству Сильвестра Медведева, заботившийся не только о богословском, но и о техническом образовании. Он собирал в свои царские мастерские «художников всякого мастерства и рукоделия», платил им хорошее жалованье и сам прилежно следил за их работами. Мысль о необходимости такого знания с конца XVII в. становится господствующей идеей передовых людей нашего общества, жалобы на его отсутствие в России – общим местом в изображении ее состояния. Не подумайте, что это сознание или эта жалоба тотчас повели к усвоению понадобившегося знания, что это знание, став очередным вопросом, скоро превратилось в насущную потребность. Далеко нет: у нас необыкновенно долго и осторожно собирались приступить к решению этого вопроса.

Во весь XVIII в. и большую часть XIX в. размышляли и спорили о том, какое знание пригодно нам и какое опасно. Но пробудившаяся потребность ума скоро изменила отношение к существующему житейскому порядку. Как скоро освоились с мыслью, что помощью знания можно устроить жизнь лучше, чем она идет, тотчас стала падать уверенность в неизменности житейского порядка. И возникло желание устроиться так, чтобы жилось лучше. Возникло это желание прежде, чем успели узнать, как это устроить. В знание уверовали прежде, чем успели овладеть им. Тогда принялись пересматривать все углы существующего порядка и, как в доме, давно не ремонтированном, всюду находили запущенность, ветхость, сор, недосмотры. Стороны жизни, казавшиеся прежде наиболее крепкими, перестали возбуждать доверие к своей прочности. До сих пор считали себя сильными верой, которая без грамматики и риторики способна постигать разум Христов, а восточный иерарх Паисий Лигарид указывал на необходимость школьного образования для борьбы с расколом. И русский патриарх Иоаким, вторя ему, в направленном против раскола сочинении писал, что многие и из благочестивых людей уклонились в раскол по скудости ума, недостатку образования.

Печатный двор в Москве, на Никольской улице, в конце XVII века.

По рисунку конца XVII в.

Так ум, образование были признаны опорами благочестия. Переводчик Посольского приказа Фирсов в 1683 г. перевел Псалтырь. И этот чиновничек Министерства иностранных дел признает необходимым обновить церковный порядок помощью знания. «Наш российский народ, – пишет он, – грубый и неученый; не только простые, но и духовного чина люди истинные ведомости и разума и Святого Писания не ищут, ученых людей поносят и еретиками называют».

В пробуждении этой простодушной веры в науку и этой доверчивой надежды с ее помощью все исправить, по моему мнению, и заключался главный нравственный успех в деле подготовки реформы Петра Великого. Этой верой и надеждой руководился в своей деятельности и преобразователь. Та же вера поддерживала нас и после преобразователя всякий раз, когда мы, изнемогая в погоне за успехами Западной Европы, готовы были упасть с мыслью, что мы не рождены для цивилизации, и с ожесточением бросались в самоуничижение.

Но эти нравственные приобретения достались людям XVII в. не даром, внесли новый разлад в общество. До той поры русское общество жило влияниями туземного происхождения, условиями своей собственной жизни и указаниями природы своей страны. Когда на это общество повеяла иноземная культура, богатая опытами и знаниями, она, встретившись с доморощенными порядками, вступила с ними в борьбу, волнуя русских людей, путая их понятия и привычки, осложняя их жизнь, сообщая ей усиленное и неровное движение. Производя в умах брожение притоком новых понятий и интересов, иноземное влияние уже в XVII в. вызвало явление, которое еще более запутывало русскую жизнь. До тех пор русское общество отличалось однородностью, цельностью своего нравственно-религиозного состава.

При всем различии общественных положений древнерусские люди по своему духовному облику были очень похожи друг на друга, утоляли свои духовные потребности из одних и тех же источников. Боярин и холоп, грамотей и безграмотный запоминали неодинаковое количество священных текстов, молитв, церковных песнопений и мирских бесовских песен, сказок, старинных преданий, неодинаково ясно понимали вещи, неодинаково строго заучивали свой житейский катехизис. Но они твердили один и тот же катехизис, в положенное время одинаково легкомысленно грешили и с одинаковым страхом Божиим приступали к покаянию и причащению до ближайшего разрешения «на вся».

Такие однообразные изгибы автоматической совести помогали древнерусским людям хорошо понимать друг друга, составлять однородную нравственную массу. Они устанавливали между ними некоторое духовное согласие, вопреки социальной розни, и делали сменяющиеся поколения периодическим повторением раз установившегося типа. Как в царских палатах и боярских хоромах затейливой резьбой и позолотой прикрывался простенький архитектурный план крестьянской деревянной избы, так и в вычурном изложении русского книжника XVI–XVII вв. проглядывает непритязательное наследственное духовное содержание «сельского невегласа, проста умом, простейша же разумом».

Западное влияние разрушило эту нравственную цельность древнерусского общества. Оно не проникало в народ глубоко, но в верхних его классах, по самому положению своему наиболее открытых для внешних веяний, оно постепенно приобретало господство. Как трескается стекло, неравномерно нагреваемое в разных своих частях, так и русское общество, неодинаково проникаясь западным влиянием во всех своих слоях, раскололось. Раскол, происшедший в Русской церкви XVII в., был церковным отражением этого нравственного раздвоения русского общества под действием западной культуры. Тогда стали у нас друг против друга два миросозерцания, два враждебных порядка понятий и чувств. Русское общество разделилось на два лагеря, на почитателей родной старины и приверженцев новизны, т. е. иноземного, западного.

Руководящие классы общества, оставшиеся в ограде Православной церкви, стали проникаться равнодушием к родной старине, во имя которой ратовал раскол, и тем легче отдавались иноземному влиянию. Старообрядцы, выкинутые за церковную ограду, стали тем упорнее ненавидеть привозные новшества, приписывая им порчу древнеправославной Русской церкви. Это равнодушие одних и эта ненависть других вошли в духовный состав русского общества как новые пружины, осложнившие общественное движение, тянувшие людей в разные стороны.

Особенно счастливым условием для успеха преобразовательных стремлений надобно признать деятельное участие отдельных лиц в их распространении. То были последние и лучшие люди Древней Руси, положившие свой отпечаток на стремления, которые они впервые проводили или только поддерживали. Царь Алексей Михайлович пробудил общее и смутное влечение к новизне и усовершенствованию, не порывая с родной стариной. Благодушно благословляя преобразовательные начинания, он приручал к ним пугливую русскую мысль, самым своим благодушием заставляя верить в их нравственную безопасность и не терять веры в свои силы.

Боярин Ордин-Нащокин не отличался ни таким благодушием, ни набожной привязанностью к родной старине и своим неугомонным ворчанием на все русское мог нагнать тоску и уныние, заставить опустить руки. Но его честная энергия невольно увлекала, а его светлый ум сообщал смутным преобразовательным порывам и помыслам вид таких простых, отчетливых и убедительных планов, в разумность и исполнимость которых хотелось верить, польза которых была всем очевидна. Из его указаний, предположений и опытов впервые стала складываться цельная преобразовательная программа, не широкая, но довольно отчетливая программа реформы административной и народнохозяйственной. Другие, менее видные дельцы, пополняли эту программу, внося в нее новые мотивы или распространяя ее на другие сферы государственной и народной жизни, и таким образом подвигали дело реформы. Ртищев пытался внести нравственный мотив в государственное управление и возбудил вопрос об устройстве общественной благотворительности. Князь Голицын мечтательными толками о необходимости разносторонних преобразований будил дремавшую мысль правящего класса, признававшего существующий порядок вполне удовлетворительным.

Этим я заканчиваю обзор явлений XVII в. Он весь был эпохой, подготовлявшей преобразования Петра Великого. Мы изучили дела и видели ряд людей, воспитанных новыми веяниями XVII в. Но это были лишь наиболее выдававшиеся люди преобразовательного направления, за которыми стояли другие, менее крупные: бояре Б. И. Морозов, Н. И. Романов, А. С. Матвеев, целая фаланга киевских ученых и в стороне – пришлец и изгнанник Юрий Крижанич. Каждый из этих дельцов, стоявших в первом и втором ряду, проводил какую-нибудь преобразовательную тенденцию, развивал какую-нибудь новую мысль, иногда целый ряд новых мыслей. Судя по ним, можно подивиться обилию преобразовательных идей, накопившихся в возбужденных умах того мятежного века. Эти идеи развивались наскоро, без взаимной связи, общего плана, но, сопоставив их, видим, что они складываются сами собой в довольно стройную преобразовательную программу, в которой вопросы внешней политики сцеплялись с вопросами военными, финансовыми, экономическими, социальными, образовательными.

Вот важнейшие части этой программы: 1) мир и даже союз с Польшей; 2) борьба со Швецией за восточный балтийский берег, с Турцией и Крымом за Южную Россию; 3)завершение переустройства войска в регулярную армию; 4) замена старой сложной системы прямых налогов двумя податями, подушной и поземельной; 5) развитие внешней торговли и внутренней обрабатывающей промышленности; 6) введение городского самоуправления с целью подъема производительности и благосостояния торгово-промышленного класса; 7) освобождение крепостных крестьян с землей; 8) заведение школ не только общеобразовательных с церковным характером, но и технических, приспособленных к нуждам государства, – и все это по иноземным образцам и даже с помощью иноземных руководителей. Легко заметить, что совокупность этих преобразовательных задач есть не что иное, как преобразовательная программа Петра. Эта программа была вся готова еще до начала деятельности преобразователя. В том и состоит значение московских государственных людей XVII в. Они не только создали атмосферу, в которой вырос и которой дышал преобразователь, но и начертали программу его деятельности, в некоторых отношениях шедшую даже дальше того, что он сделал.

Из книги Новейшая книга фактов. Том 3 [Физика, химия и техника. История и археология. Разное] автора Кондрашов Анатолий Павлович

Из книги История России от Рюрика до Путина. Люди. События. Даты автора Анисимов Евгений Викторович

Князь Василий Голицын Последние годы регентства Софьи первое место в управлении занимал князь Василий Васильевич Голицын (1643-1714). Он выдвинулся при царе Федоре, а при Софье стал первым министром. Знающий три языка, поклонник западной культуры, Голицын жил в доме,

автора Ключевский Василий Осипович

Василий Васильевич Голицын (1643–1714 годы) Другим предшественником Петра мог стать Голицын, довольно молодой человек, который и жил, и одевался, и думал как европеец, но которого угораздило в борьбе царских детей за трон принять сторону Софьи. Голицын всячески проводил

Из книги Учебник русской истории автора Платонов Сергей Федорович

§ 45. Великие князья Василий I Дмитриевич и Василий II Васильевич Темный Донской умер всего 39-ти лет и оставил после себя нескольких сыновей. Старшего, Василия, он благословил великим княжением Владимирским и оставил ему часть в Московском уделе; остальным сыновьям он

Из книги Полный курс русской истории: в одной книге [в современном изложении] автора Соловьев Сергей Михайлович

Князь Василий Васильевич Темный (1425–1462 годы) У юного князя было довольно соперников, которые могли претендовать на московский стол по старшинству. Так что для того, чтобы не затевать междоусобицы, Василий и его дядя Юрий поехали в Орду. Юрий боялся переговоров и считал,

Из книги 100 великих аристократов автора Лубченков Юрий Николаевич

ВАСИЛИЙ ВАСИЛЬЕВИЧ ГОЛИЦЫН (1643-1714) Князь, русский государственный деятель. Княжеский род Голицыных ведет свою родословную от потомков великого литовского князя Гедимина. Ранняя история этой древнейшей российской династии нашла отражение в родовом гербе Голицыных. Он

Из книги Русский Галантный век в лицах и сюжетах. Kнига первая автора Бердников Лев Иосифович

Из книги Алфавитно-справочный перечень государей русских и замечательнейших особ их крови автора Хмыров Михаил Дмитриевич

44. ВАСИЛИЙ II ВАСИЛЬЕВИЧ, прозванием Темный, великий князь московский и всей Руси сын князя Василия I Дмитриевича, великого князя московского и всей Руси, от брака с Софьей Витовтовной (в иночестве Евфросиния), дочерью Витовта Кейстутиевича, великого князя

Из книги Все правители России автора Вострышев Михаил Иванович

ВЕЛИКИЙ КНЯЗЬ МОСКОВСКИЙ ВАСИЛИЙ II ВАСИЛЬЕВИЧ ТЕМНЫЙ (1415–1462) Сын великого князя Василия I Дмитриевича и Софьи Витовтовны. Василий родился в Москве 10 марта 1415 года. По смерти отца 27 февраля 1425 года по его завещанию он в десятилетнем возрасте стал великим князем.Митрополит

автора

Иван Васильевич Голицын

Из книги История России. Смутное время автора Морозова Людмила Евгеньевна

Из книги История России. Смутное время автора Морозова Людмила Евгеньевна

Василий Васильевич Голицын

Из книги Петр Великий. Убийство императора автора Измайлова Ирина Александровна

Князь Василий Голицын Говорить о правлении царевны Софьи невозможно, не упомянув ее фаворита, князя Василия Васильевича Голицына.Интересно, что некоторые историки-западники называют его «духовным предшественником Петра». Трудно с этим согласиться, но бесспорно одно:

Из книги История России. Смутное время автора Морозова Людмила Евгеньевна

Иван Васильевич Голицын И. В. Голицын принадлежал к роду князей Гедиминовичей. Начал службу при Федоре Ивановиче в чине московского дворянина. В 1592 г. ему было присвоено окольничество. Лжедмитрий за известие о переходе под Кромами царской армии на его сторону тут дал

Из книги История России. Смутное время автора Морозова Людмила Евгеньевна

Андрей Васильевич Голицын Князь, боярин и талантливый воевода Андрей Васильевич Голицын первый свой воинский подвиг совершил в районе города Кашира. Именно это прославило его и вывело в число ведущих полководцев Смутного времени.A. B. Голицын принадлежал к древнему и

Из книги История России. Смутное время автора Морозова Людмила Евгеньевна

Василий Васильевич Голицын В. В. Голицын принадлежал к роду князей Гедиминовичей. Среди трех братьев был старшим. Службу начал при царе Федоре Ивановиче в должности стольника. Участвовал в походе на Нарву. В 1596 и 1598 гг. был одним из воевод Смоленска. Б. Ф. Годунов, учитывая

Сегодня, в годовщину отмены крепостного права в России, хотелось бы вспомнить замечательного государственного деятеля Василия Голицына, планировавшего подобную же реформу, внимание, двумя веками ранее.

Князь Василий Васильевич Голицын - реформатор, один из предшественников Петра Первого.

Статья Владимира Яковлевича Риттера. Оригинал .

Родился в 1643 году в селе Кологоры Волоко-Пинежской волости. Получил хорошее домашнее образование, владел немецким, греческим, польским и латинским языками. Пятнадцати лет вступил чашником на придворную службу и достиг боярского звания. Выдвинулся при царе Федоре Алексеевиче.

По выражению В.О. Ключевского, «Голицын, младший из предшественников Петра, ушел в своих планах гораздо дальше старших». Давая оценку князю Голицыну, Василий Осипович Ключевский рассматривает его в сравнении с вельможами предшественниками - Ордин-Нащокиным - и вельможами будущего - сановниками Екатерины Второй. «Кн. Голицын был прямым продолжателем Ордина-Нащокина. Как человек другого поколения и воспитания, он шел дальше последнего в своих преобразовательных планах. Он не обладал ни умом Нащокина, ни его правительственными талантами и деловым навыком, но был книжно образованнее его, меньше его работал, но больше размышлял. Мысль Голицына, менее сдерживаемая опытом, была смелее, глубже проникала в существующий порядок, касаясь самых его оснований. Его мышление было освоено с общими вопросами о государстве, об его задачах, о строении и складе общества: недаром в его библиотеке находилась какая-то рукопись "о гражданском житии или о поправлении всех дел, яже належат обще народу". Он не довольствовался подобно Нащокину административными и экономическими реформами, а думал о распространении просвещения и веротерпимости, о свободе совести, о свободном въезде иноземцев в Россию, об улучшении социального строя и нравственного быта. Его планы шире, отважнее проектов Нащокина, но зато идилличнее их. Представители двух смежных поколений, оба они были родоначальниками двух типов государственных людей, выступающих у нас в XVIII в. Все эти люди были либо нащокинского, либо голицынского пошиба: Нащокин - родоначальник практических дельцов Петрова времени; в Голицыне заметны черты либерального и несколько мечтательного екатерининского вельможи».

Какие же проекты преобразований позволили иноземцу де Невиллю в его записках назвать Василия Васильевича «великим Голицыным»?

Голицын был европейски образованным человеком, имел богатую библиотеку. «У Голицына была значительная и разнообразная библиотека из рукописных и печатных книг на русском, польском и немецком языках: здесь между грамматиками польского и латинского языков стояли киевский летописец, немецкая геометрия, Алкоран в переводе с польского, четыре рукописи о строении комедий, рукопись Юрия Сербенина (Крижанича)».

Его дом служил местом встреч приезжавших в Москву иностранцев. «Западное влияние приносило к нам понятия, направлявшие мысль на условия и удобства именно земного общежития и ставившие его усовершенствование самостоятельной и важной задачей государства и общества. Но для этого нужны были знания, каких не имела и которыми пренебрегала древняя Русь, особенно изучение природы и того, чем она может служить потребностям человека: отсюда усиленный интерес русского общества XVII в. к космографическим и другим подобным сочинениям. Само правительство поддерживало этот интерес, начиная подумывать о разработке нетронутых богатств страны, разыскивая всякие минералы, для чего требовалось то же знание. Новое веяние захватывало даже таких слабых людей, как царь Федор, слывший за великого любителя всяких наук, особенно математических…», - пишет Ключевский. Князь Голицын отчетливо понимал необходимость сближения России с Западом.

Частью его планов было распространение образования среди представителей высших сословий. Он внушал боярам, что детей необходимо обучать наукам, приглашая для них иностранных, в частности польских, учителей. Скорее всего, Голицын не был инициатором создания Славяно-Греко-Латинской Академии, но видимо, всячески поддерживал эту идею царя Фёдора. Именно благодаря его поддержке в 1685 г. при Заиконоспасском монастыре Москве была открыто Славяно-греко-латинское училище (позже - академия), дававшее как духовное, так и светское образование. Возглавили её братья Софоний и Иоанникий Лихуды, греки, окончившие Падуанский университет в Италии. Программа Славяно-греко-латинской академии была построена по образцу западноевропейских учебных заведений. Там читались курсы логики и физики по Аристотелю. Академия внесла огромный вклад в историю русской культуры, воспитав таких замечательных деятелей, как М.В. Ломоносов и В.И. Баженов.

Французский дипломат де Невилль сообщает читателям его «Описания Московии»:

«Намерением Голицына было поставить Московию на одну ступень с другими государствами. Он собрал точные сведения о состоянии европейских держав и их управлений и хотел начать с освобождения крестьян, предоставив им земли, которые они в настоящее время обрабатывают в пользу царя с тем, чтобы они платили ежегодный налог. По его вычислению, налог этот увеличил бы ежегодную доходность земель этих государей более чем вдвое, в то время как теперь получаемая прибыль не превышает 7-ми или 8-ми миллионов ливров французской валюты ».

То есть, князь предполагал сделать всех частновладельческих крестьян государственными, обложив их податью в пользу казны и установив для дворян денежную компенсацию за потерю крестьянских повинностей. Такой шаг означал бы отмену крепостного права! Оставаясь последовательным сторонником курса Афанасия Лаврентьевича Ордин-Нащокина на развитие и поддержку торговли и ремёсел, Голицын понимал, что крепостное право является главным препятствием на этом пути.

Голицын высказывал идеи о введении «поголовной» подати с крестьянских хозяйств, что наряду с развитием ремёсел и торговли должно было способствовать хозяйственному процветанию народа, а значит, и государства.

В царствование Феодора Алексеевича были созданы комиссии с участием выборных: одна для выработки новой системы податного обложения, другая для переустройства ратного дела. Обе действовали под руководством Голицына. Первая не пришла к положительным результатам. Вторая же ввела новую роспись служилых людей по ротам, приняла разные другие меры по улучшению строевой части и выработала обращение к царю о необходимости отмены местничества, которое и было отменено в 1682 году.

Организованные и проведённые под руководством Голицына Крымские походы (1687 и 1689 гг.)убедили его в необходимости отказа от дворянского ополчения и замены его армией по западному образцу. В отличие от Ордина-Нащокина он считал, что это должна быть регулярная наёмная армия, всецело состоящая из дворян. Офицерами в ней должны стать получившие военное образование за границей дворяне.

Голицын осознавал, что реформирование должно носить не только экономический, но и социальтный характер. То есть, был сторонником идеи Ордин-Нащокиина о введении элементов самоуправления по европейскому образцу, передав некоторые судебные и административные функции выборным представителям посадского населения. Выборные привлекались им к работе в комиссиях по налогообложению и реформам в армии.

В законодательстве слабо отразился дух его планов но тем не менее: смягчены условия холопства за долги, отменены закапывание мужеубийц и смертная казнь за возмутительные слова. По инициативе Голицына построено было более трех тысяч каменных домов.

А завершить свой рассказ о реформаторе Василии Васильевиче Голицыне я хотел бы словами всё того же де Невилля:

«Я никогда не кончил-бы, если-бы пожелал рассказать все, что знаю о князе Голицыне. Достаточно указать на то, что он хотел заселить пустыни, обогатить нищих, из дикарей сделать людей, превратить трусов в добрых солдат, хижины в чертоги, и что все эти предприятия погибли в Московии с его падением ».

«Связав свою судьбу с царевной Софьей, он пал вместе с нею и не принимал участия в преобразовательной деятельности Петра, хотя был ближайшим его предшественником и мог бы быть хорошим его сотрудником, если не лучшим». К такому выводу пришёл В.О. Ключевский, можем ли мы разделить это мнение?

Литература: Мир русской истории. Энциклопедический справочник. М., 1999. С. 147-148, 269; Павленко Н.И. Петр Великий. М., 1990. С. 20-22, 30, 48, 110, 262, 435-436; История Отечества. Энциклопедический словарь. М., 1999. С. 172; Сухарева О.В. Кто был кто в России от Петра I до Павла I, Москва, 2005; Ключевский В.О. Кн. В.В. Голицин - подготовка и программа реформы / /Ключевский В.О. Исторические портреты. М., 1990. С. 139-150; Соловьев С.М. Публичные чтения о Петре Великом //Соловьев С.М. Чтения и рассказы по истории России. М., 1989. С. 456, 475-476; История Отечества в лицах. С древнейших времен до конца XVIII века. Биографическая энциклопедия. М., 1993. С. 160-163.

Дата рождения: 1643 год.

Голицын Василий Васильевич родился в 1643 году. Будущий воевода имел княжеское происхождение. Был вторым сыном в семье боярина князя Василия Голицына и Татьяны Ромодановской. Родители обеспечили своих детей необыкновенным, по тем временам, образованием. Василий Васильевич с ранних лет занимался изучением греческих и латинских языков.

С 1958 года находился при дворе Алексея Михайловича. Прослужив почти двадцать лет стольником, Голицын, будучи образованным юношей, обладающим незаурядным умом, оказался свидетелем немаловажных событий, что позволило ему впоследствии принимать активное участие в государственных преобразованиях.

В период царствования Феодора Алексеевича, который был у власти с 1676 года по 1682 год, Василий Голицын пребывал на ключевых государственных постах. Голицына возвели в ранг боярина, вскоре, после чего он начал заведовать Владимирским и Пушкарским судными приказами.

Когда государством начала править Софья Алексеевна, с 1683 года находился во главе Посольского приказа. В этот период Россия переживала непростые времена во внешнеполитических делах. Наблюдались напряженность в отношениях с судными приказами, а Османская империя начала подготовку к войне с Россией, несмотря на то, что в 1681 году был подписан Бахчисарайский мирный договор. Кроме того, в конце весны 1682 года произошло вторжении в Россию крымских татар.

Василий Голицын начал проводить активную внешнюю политику. Отправив чрезвычайное посольство в Константинополь, Голицын рассчитывал склонить к союзу с Россией Порту, на тот случай если начнется война с Польшей. Тем временем, в Варшаве работало еще одно русское посольство, усиливая противоречия между турками и поляками. В результате Турция и Польша отказалась напрямую выступать против России.

В конце 1682 года Голицын получил пост дворового воеводы, и приступил к руководству дворянским ополчением, собравшимся возле Троице-Сергиева монастыря. Вступление в Москву во главе ополчения, позволило Василию Васильевичу стать авторитетным деятелем в государстве. Прибегая к угрозам и заманчивым обещаниям, воевода склонил восставших москвичей к перемирию. Вскоре после этого удалось заставить восставших отказаться от многих небезопасных для феодального государства требований.

Уже к началу 1683 года восстанию был положен конец. После этого Василий Голицын, кроме приданных ему приказов, начал руководить и новыми – Пушкарским, Рейтарским и Иноземским. В октябре того же года Голицын получил титул, отмечающий его несомненные заслуги в улучшении положения в государстве. До него этот титул присваивали только А. Л. Ордин-Нащокину, и он был фактически равен титулу канцлера. Впоследствии иностранцы называли Василия Васильевича именно канцлером. Оказавшись во главе внешнеполитической службы, воевода довольно быстро сумел освоить азы в дипломатическом искусстве.

Голицын считал, что главная задача во внешней политике России – это укрепление русско-польских отношений.

В том же 1683 году был подтвержден Кардисский договор, подписанный между Швецией и Россией. Также Василий Васильевич выступил инициатором отказа России от заключения имперско-русского союзного договора, в котором не участвовала Польша.

В 1686 году подошли к завершению длительные переговоры между Польшей и Россией. Согласно подписанному договору «Вечного мира», Россия обязалась объявить Турции войну. Испытывая давление со стороны Польши, которая пригрозила разрывом всех отношений, в 1687 и 1689 годах были предприняты два больших похода против Крымского ханства. В итоге, этим походам не удалось перейти в военные столкновения, но, тем не менее, они косвенно помогли союзникам России, предотвратив выступление татар против них.

Ссылка

В 1689 году Петр I сверг Софью, став единовластным государем. После этого Василий Голицын лишился боярства и был сослан вместе с семьей в Еренский городок (1690 год). Еще через год было решено отправить бывшего воеводу с семьей в Пустозерский острог. Голицыны отправились из Архангельска на суднах, и зимовали в Кузнецкой слободе. В начале 1692 году вышел указ, согласно которому Голицыных решено было отправить на Пинежский Волок, который и стал последним местом ссылки для Василия Васильевича. Здесь же, 2 мая 1714 года, он скончался. Похоронен в Красногорском монастыре.

Семья

Первой женой стала Федосья Долгорукова, дочка известного князя Василия Долгорукова. Этот брак был бездетным.

Второй супругой стала Евдокия Стрешнева, дочка боярина Ивана Стрешнева. В браке было шестеро детей.

Биография

Сергей Михайлович Голицын (1909−1989), младший сын Михаила Владимировича Голицына.

В детстве любимыми писателями Сергея Михайловича были Пушкин, Толстой, Лесков, Майн-Рид, Скотт, Купер. Окунувшись в приключенческую литературу, в нем проснулось желание стать писателем. В 1927 году после окончания школы он поступает на Высшие литературные курсы. Первые шаги в литературе ему помогает сделать друг его старшего брата Владимира писатель Борис Житков.

В 30-е годы его первые рассказы для детей публиковались в журналах «Чиж», «Мурзилка», «Всемирный следопыт». Но жизненная судьба изменила планы и свой трудовой путь он начинает топографом-практикантом в геологической партии, затем три года работы на строительстве канала Москва-Волга техником-топографом. В июле 1941 года он был мобилизован в Красную Армию на строительство оборонительных сооружений под Москвой. В качестве топографа с армией дошел до Берлина и был демобилизован только в 1946 году.

К литературной деятельности Сергей Михайлович вернулся в 1960 году. Для детей и юношества им написаны следующие книги: «Хочу стать топографом», «Полотняный городок», «За березовыми книгами», «Городок сорванцов» и др. В творчестве Сергея Михайловича значительное место занимает краеведческая и историческая литература. Наиболее известной является книга «Сказания о белых камнях», повествующая об истории Владимиро-Суздальской земли. Вершиной творчества писателя являются его литературные мемуары «Записки уцелевшего», изданные его сыновьями в 1990 году уже после смерти отца.

Сергей Михайлович много сил отдавал воспитанию подростающего поколения, в благодарность за это его именем названа детская библиотека в городе Коврове и школа в селе Бучалки.

Родился Сергей Михайлович Голицын – известный русский и советский писатель, мемуарист и военный строитель, 1 марта 1909 года в большой семье князя Голицина в их собственном родовом имении Бучалки. Помимо Сергея в семье было ещё 6 детей.

Уже с детства у мальчика проснулась любовь к литературе. Его любимыми русскими писателями того времени были Пушкин, Толстой, Лесков. Также он интересовался и западным творчеством таких мастеров пера как Томас Майн-Рид, Вальтер Скотт и Джеймс Фенимор Купер. В 1927 году, сразу после окончания школы он принимает решение стать писателем. Ради этого он поступает на Высшие литературные курсы. Начинает публиковаться с начала 1930-х годов в детских журналах, но стать по-настоящему великим писателем ему не удаётся. Ему приходится работать топографом на строительстве канала Москва-Волга, затем началась Великая отечественная война и его мобилизовали в армию. Сергей Михайлович закончил войну в Берлине и был демобилизован в 1946 году. Сразу после войны он устаивается в Государственный проектный институт геодезистом. И лишь с 1960 года ему удаётся написать целую серию удачных книг для детей. Писал Сергей Михайлович Голицын в основном на краеведческую и историческую тематику. Венцом творчества стали его мемуары «Записки уцелевшего», которые, надо сказать, были изданы его сыновьями в 1990 году, уже после его смерти.

Как уже говорилось выше, Сергей Михайлович много писал для детей, поэтому в честь него названа школа в его родном селе Бучалки и детская библиотека в городе Коврове.

Не стало С.М.Голицына 7 ноября 1989 года. Умер он прямо за написанием своего самого большого труда «Записки уцелевшего».

Один из знатнейших людей по "отечеству", Голицын был самым видным деятелем правительственного кружка при царе Федоре, выделяясь из остальных бояр образованностью, гуманностью и всем складом своей жизни на западноевропейский лад. Он примыкал к той части общества, которая находилась под влиянием польско-католическим. Голицын знал латинский, немецкий и польский языки; у него была разнообразная библиотека. В его московском доме, одном из великолепнейших в Европе, по мнению иностранцев, убранном на иностранный лад, всегда ждала их гостеприимная встреча, тоже по-европейски: хозяин закидывал их вопросами, интересуясь современной политической жизнью Европы. Голицын строил широкие планы реформы социально-политической; думал о необходимости преобразования всего государственного строя, положив в основу разрушение крепостного права с наделением крестьян тем количеством земли, которым они пользовались. По выражению Ключевского, "Голицын, младший из предшественников Петра, ушел в своих планах гораздо дальше старших". В царствование Феодора Алексеевича были созваны комиссии с участием выборных - одна для выработки новой системы податного обложения, другая для переустройства ратного дела. Обе действовали под руководством Голицына. Первая не пришла к положительным результатам. Вторая же ввела новую роспись служилых людей по ротам, приняла разные другие меры по улучшению строевой части и выработала обращение к царю о необходимости отмены местничества, которое и было отменено 12 января 1682 г. Смерть царя Феодора отдалила Голицына от дел государственного управления. Голицын принадлежал к партии Милославских, с главою которой, царевной Софией, он был соединен сердечной привязанностью. Тем не менее Голицын не принимал участия в заговоре, приведшем Софию к власти. Голицын занял первое место в правительстве Софьи. Гуманность, образованность, стремление к широким реформам Голицына наложили некоторый отпечаток на внутреннюю политику времени правления Софьи. В области внешней политики важнейшим делом было заключение в 1686 г. вечного мира с Польшей, по которому за Россией были укреплены области, завоеванные в XVII веке, между прочим и Киев. После этого мира Россия была притянута к союзу с Австрией и Польшей против Турции. В силу союзного договора русские войска должны были занять Крым. Первый поход 1687 г., начальство над которым должен был взять Голицын, остался незаконченным. Войска, вследствие пожаров в степи, должны были вернуться. И второй поход Голицына был также неудачен. Войско дошло по безлюдной степи до Перекопа, откуда должно было вернуться, теснимое татарскими отрядами. Походы уронили престиж Голицына. Партия Нарышкиных обвиняла его в нерадении. Положение Софьи становилось шатким. Голицын не мог уже поддерживать ее. Интересы правительницы было предоставлено охранять начальнику стрельцов Шакловитому, который не останавливался ни перед какими средствами. "Чем тебе государыне не быть, лучше царицу извести", - говорил он. Голицын, которого личное чувство поставило в ряды сторонников Софьи, не мог одобрять подобных мер, но не мог не желать их успеха. В последовавшем в сентябре стрелецком движении Голицын не принял участия. Стрельцов ждала жестокая расправа. Голицын, обвиненный в самоуправстве и в нерадении во время крымского похода, был лишен чести, боярства и имущества и сослан с семьей в Каргополь. Позже его ложно обвинили в измене, в том, что он взял с крымского хана деньги. Вследствие этого извета его сослали в Пустозерск, а затем в с. Кологоры Пинежского уезда. Голицын похоронен в Красногорском Богородицком монастыре, возле Пинеги. Голицын был женат два раза: на княжне Федосье Васильевне Долгорукой, умершей бездетной около 1685 г., а второй раз на Евдокии Ивановне Стрешневой, от которой имел 4 сыновей и 2 дочерей.