Глава 2 НЕВЫРАЗИТЕЛЬНАЯ ПРЕЛЮДИЯПОСЛЕДНИЕ ШАЛОСТИПрошли два года, дети подросли, и Елизавета Камилловна решила устраиваться самостоятельно. Она сняла на Конюшенной улице (ныне ул. Желябова) квартиру из пяти комнат – в двух жила семья, остальные она сдавала.Пенсия была

Глава 3 БЕЛЫЙ ФЕРЗЬ ПОКИНУЛ СТОЯНКУПЕРВАЯ ДУЭЛЬПостепенно пришло время, когда сообщения об успехах советских кибернетических машин перестали восприниматься как нездоровая сенсация. Они сделались вестниками будней. Но удивлять людей ЭВМ продолжали - у них в запасе было

Глава 4 ВСТРЕЧА НА ВЕРШИНЕРОЗЫ И РЫБАЧитаешь «Проблемные записки», и бросается в глаза органическое переплетение многочисленных научных направлений, тесное содружество разных секций. Секция бионики, например, изучает живые организмы с целью перенесения в технику

Глава 5 САМЫЙ СЧАСТЛИВЫЙ ДЕНЬПРАВЫ ЛИ ЙОГИ!Мальчишка, чтобы сделать снежную бабу, скатал в ладонях маленький комок снега, бросил его на землю, покатил, и комочек стал расти, наслаиваясь новыми снежными пластами. Катить его труднее и труднее… Мальчишка вытирает варежкой

Глава 1 КАК СТАТЬ ЭЙНШТЕЙНОМ!НЕ ПОПРОБОВАТЬ ЛИ ГНИЛЫХ ЯБЛОК?Я приоткрыла дверь и, стараясь не привлекать к себе внимания, тихонько присела на свободный стул. В небольшой комнате за Т-образным столом сидело человек двадцать. Впрочем, я не успела ни сосчитать присутствующих,

Глава 2 ТРАГЕДИЯ СОРОКОНОЖКИОГОНЬ!Не считаясь с тем, что теории мышления еще не существует, Берг поставил перед советскими кибернетиками заманчивую и весьма принципиальную задачу - научиться составлять алгоритм для обучающей машины, не ожидая рождения теории

Глава 3 ПЛЕЯДА СОКРАТОВУЧИТЬСЯ, ЧТОБЫ ВЫЖИТЬПрограммированным обучением у нас начали заниматься в шестидесятых годах, а зародилось оно в США в пятидесятых. Случилось это после того, как в США был издан закон об обороне, где уделялось особое внимание улучшению состояния

Глава 1 КЛАССИФИКАЦИЯ И ОСОБЕННОСТИ Более ста лет назад (илл. 1), в 1887 году в Москве на русском языке вышла книга В.В. Гринера «Ружьё». Есть там упоминание и о ружьях с односпусковым механизмом. В то далёкое время автор уже пишет, что, по его мнению, ружьё будущего будет

Виктор Степанович Гребенников -энтузиаст-энтомолог, его сфера интересов - насекомые. Но однажды он сделал неожиданное открытие, о котором достаточно подробно и честно рассказал в книге «Мой мир», изданной в Новосибирске тиражом всего в одну тысячу экземпляров.

Удивительное открытие произошло летом 1988 года, когда ученый разглядывал в микроскоп хитиновые покровы майского жука. Его поразил узор на внутренней стороне крыла - это была упорядоченная, словно штампованная, композиция, напоминающая соты пчел. Понять, для чего природе надо было создавать столь изысканную структуру, было бы трудно, если бы не случайность.

После этого ученый скрепил проволочкой несколько крыльев, получив «хитиноблок», - и тут уже не только легкие предметы, но даже канцелярская кнопка легко зависала над «блоком», а в какой-то момент она даже начисто исчезла из вида, словно уйдя в другое измерение. Гребенников понял, что случайно натолкнулся на нечто Другое: он открыл явление антигравитации! Позже ученый назвал своё открытие эффектом полостных структур.

Свой первый полет Гребенников совершил в ночь с 17 на 18 марта 1990 года с улицы ВАСХНИЛ -городка (сельхозакадемии) под Новосибирском, где он жил.

Вот как он описывает первый полет: «Поднимался прямо с улицы, полагая, что во втором часу ночи все спят и меня никто не видит. Подъем начался вроде бы нормально, но через несколько секунд, когда дома с редкими светящимися окнами ушли вниз и я был метрах в ста над землей, - почувствовал себя дурно, как перед обмороком. Тут опуститься бы, но я этого не сделал, и зря, так как какая-то мощная сила как бы вырвала у меня управление движением и тяжестью - и неумолимо потащила в сторону города».

Он пересек зону девятиэтажек, пролетел заснеженное поле, шоссе Новосибирск-Академгородок и устремился к громаде спящего города. Его несло к заводским трубам, густо дымившим в ночи.

С тех пор изобретатель стал совершенствовать свой «аппарат», предпринимая подчас весьма далекие, до 400 км, путешествия в места природных заказников, где он продолжал исследовать насекомых. Как правило, полеты происходили в летнее время.

Полеты Гребенникова

Вот как описывает свои полеты сам Гребенников.

«Знойный летний день. Дали утопают в голубовато-сиреневом мареве. Я лечу метрах в трехстах над землей, взяв за ориентир дальнее озеро - светлое вытянутое пятнышко в туманном мареве. Меж полей и перелесков вьются тропинки. Они сбегаются к грунтовым дорогам, а те, в свою очередь, тянутся туда, к автотрассе... Сейчас я в тени облака; увеличиваю скорость - мне это очень легко сделать - и вылетаю из тени... Меня держат в воздухе не восходящие потоки, у меня нет крыльев; в полете я опираюсь ногами на плоскую прямоугольную платформочку, чуть больше крышки стула - со стойкой и двумя рукоятками, за которые я держусь и с помощью которых управляю аппаратом. Фантастика? Да как сказать...

Меня снизу не видно: даже при очень низком полете я большей частью совсем не отбрасываю тени. Но все-таки, как я после узнал, люди изредка кое-что видят на этом месте небосвода: либо светлый шар или диск, либо подобие вертикального или косого облачка с резкими краями, движущегося, по их свидетельствам, как-то „не по облачному". Большей же частью люди ничего не видят, и я пока этим доволен - мало ли чего. Тем более что пока не установил, от чего зависит „видимость-невидимость". И поэтому, сознаюсь, старательно избегаю в этом состоянии встречаться с людьми, для чего далеко-далеко облетаю города и поселки, а дороги да тропки пересекаю на большой скорости, лишь убедившись, что на них никого нет.

Увы, природа сразу поставила мне свои жесткие ограничения: смотреть-то смотри, а фотографировать нельзя. Так и тут: не закрывался затвор, а взятые с собою пленки - одна кассета в аппарате, другая в кармане - оказались сплошь и жестко засвеченными. При этом почти все время обе руки заняты, лишь одну можно на две-три секунды освободить».

Судьба открытия Гребенникова незавидна. В Новосибирске активно действовал так называемый комитет по борьбе с лженаукой, и ученого сразу и безоговорочно зачислили в шарлатаны. Тем паче что естествоиспытатель имел образование лишь в объёме десятилетки. Когда надо было учиться, он сидел в сталинских лагерях как сын «врагов народа».

А весной 2001 года из-за перенесенного инсульта ученого не стало... Сейчас многие энтузиасты по его записям пробуют восстановить «Антигравитационную платформу Гребенникова» - такое наименование получил его аппарат.

«...Не так давно мы, люди, начали летать, сначала на воздушных шарах, затем на самолетах; сегодня мощные ракеты уже уносят нас к другим небесным телам... А завтра? А завтра мы полетим к другим звездам, с немыслимой сегодня скоростью, однако, даже соседняя галактика -туманность Андромеды, останется для нас недосягаемой какое-то время. Человечество, при условии, если заслужит звание Разумного, разгадает многие загадки Мироздания, перешагнет еще не один рубеж. Тогда станут досягаемыми любые миры из далеких уголков нашей Вселенной, удаленные от Земли на триллионы световых лет. Все это будет, ибо все это - дело Любви, Разума, Науки и Техники. В то же время, вот этой, моей любимой Полянки может не остаться, если я (мне больше положиться не на кого), не сумею сохранить ее для потомков. Полянки с ее шашечницами, пестрянками и голубянками, с ее бронзовками и пестрокрылками, с ее колокольчиками, подмаренниками и таволгой...» В. Гребенников. Отрывок из книги: Мой мир.

Ушел из жизни Виктор Степанович Гребенников, художник, энтомолог, эколог, астроном, писатель. После него остались картины (с уникальными макро портретами насекомых), научные публикации по энтомологии, экологии, астрономии. А также книги: «Миллион загадок», «Мой удивительный мир», «Тайны мира насекомых», «Письма внуку» и, наконец, изумительная книга «Мой мир», которая вышла в муках (с опозданием на пять лет) и оказалась книгой завещанием, книгой, подводящей итог всей его творческой жизни. Виктор Степанович был членом французского общества «Друзья Жана Анри Фабра»*, Международной ассоциации ученых исследователей пчел, членом Социального экологического союза и Сибирского экологического фонда. Виктор Гребенников - ученый естествоиспытатель, профессиональный энтомолог, художник и просто всесторонне развитый человек с широким спектром интересов. Многим он известен как первооткрыватель эффекта полостных структур (ЭПС). Но далеко не все знакомы с его другим открытием, также заимствованным из числа сокровенных тайн живой Природы. Еще в 1988 году он обнаружил проявление «анти гравитационного» эффекта хитиновых покровов некоторых насекомых. Но наиболее впечатляющий сопутствующий феномен данного явления, это феномен полной или частичной невидимости с эффектом искажения человеческого восприятия материального объекта, находящегося в зоне компенсированной гравитации. Имеется в виду то, что эта гравитация является следствием компенсации, или уравновешивания некоторой образовавшейся в пространстве - пустоты. На основе этого открытия, с использованием принципов рассматриваемых наукой бионика, автор сконструировал антигравитационную платформу, своего рода, летательный аппарат на гравитационной тяге. А также, практически разработал принципы управляемого полета со скоростью от 25 до 40 километров в минуту! С 1991 - 1992 года это устройство использовалось автором как средство быстрого передвижения. Эффект, связанный с биологическими природными структурами, занимает широкий спектр природных явлений, по всей видимости, свойственный не только некоторым видам насекомых. Из многочисленных феноменологических данных известны случаи понижения веса или полной левитации материального объекта во время направленного, сфокусированного, осознанного или неосознанного психофизического воздействия человека (телекинез *, левитация йогов).

Статья из журнала «Техника молодежи», № 4 за 1993 г.

В статье этой я убрал лишние кавычки, исправил некоторые синтаксические неточности и грамматические ошибки, бережно сохраняя первозданный колорит. Считаю ее важным историческим фактом и примером того, как все открыто лежит на поверхности, стоит только руку протянуть, но людям думать и пробовать что-то новое - не досуг! Зато выполнить готовую, «общепринятую» формулу, программу, директиву правительства, или команду какого-то начальника - куда уж проще. Детский сад, средняя школа, армия, институт, работа в какой либо организации, каком либо учреждении, на каком либо производстве. Все это пронизано ложью и несправедливостью «до мозга костей»! Все уже продумано и составлен гнилой план, еще до нашего рождения. План, который, как оказывается с течением многих лет, и есть тот большой тормоз, та самая большая глупость - из всех возможных, без которой Земля смогла бы развиваться намного быстрее, двигаясь по своему первозданному, поистине Райскому Пути. Вместо этого «все» (Стр. 54 п. 7), как заколдованные, тянут лямку страдальца и руками разводят, а как же? Ничего, мол, не поделаешь, такова жизнь... Прим. Bayorics.

Летом 1988 года, разглядывая в микроскоп хитиновые покровы насекомых, перистые их усики, тончайшие по структуре чешуйки крыльев бабочки, ажурные с радужным переливом крылья златоглазок и прочие Патенты Природы, я заинтересовался необыкновенно ритмичной микроструктурой одной из довольно крупных деталей. То была чрезвычайно упорядоченная, будто отштампованная на каком-то сложном автомате, композиция. На мой взгляд, такая ни с чем несравнимая ячеистость явно не требовалась ни для прочности этой детали, ни для ее украшения.

Ничего подобного, даже отдаленно напоминающего столь непривычный удивительный микроскопический узор, я не наблюдал ни в природе, ни в технике или искусстве. Оттого, что он объемно многомерен, повторить его на плоском рисунке или фото мне до сих пор не удалось. Зачем понадобилась такая структура в нижней части надкрылья? Тем более что почти всегда она спрятана от взора и нигде, кроме как в полете, ее не разглядишь.

Я заподозрил: не волновой ли это маяк, специальное устройство, испускающее некие волны, импульсы? Если так, то «маяк» должен обладать «моим» эффектом многополостных структур. В то поистине счастливое лето насекомых этого вида было очень много, и я ловил их вечерами на свет.

Положил на предметный столик микроскопа небольшую вогнутую хитиновую пластинку, чтобы еще раз рассмотреть ее странно-звездчатые ячейки при сильном увеличении. Полюбовался очередным шедевром Природы-ювелира и почти безо всякой цели положил было на нее пинцетом другую точно такую же пластинку с необыкновенными ячейками на одной из ее сторон. Но не тут-то было: надкрылье вырвалось из пинцета, повисело пару секунд в воздухе над своей парой, что на столике микроскопа, немного повернулось по часовой стрелке, съехало - по воздуху! - вправо, повернулось против часовой стрелки, качнулось и лишь тогда быстро и резко упало на стол. Что я пережил в тот миг - читатель может лишь представить... Придя в себя, я связал несколько «панелей» проволочкой, это удалось не без труда, и то лишь тогда, когда я взял их вертикально. Получился многослойный «хитиноблок». Положил его на стол. На него не мог упасть даже такой сравнительно тяжелый предмет, как большая канцелярская кнопка, что-то как бы обивало ее вверх, а затем в сторону. Я прикрепил кнопку сверху к «блоку» - и тут начались столь несообразные, невероятные вещи (в частности, на какие-то мгновения кнопка начисто исчезала из вида), что я понял это не только сигнальный маяк, но и более хитрое устройство, работающее с целью облегчения насекомому полета. И опять у меня захватило дух, и опять от волнения все предметы вокруг меня поплыли, как в тумане, но я, хоть с трудом, все-таки взял себя в руки и часа через два смог продолжить работу. Вот с этого примечательного случая, собственно, все и началось. А закончилось сооружением моего, пока неказистого, но сносно работающего гравитоплана. Многое, разумеется, еще нужно переосмыслить, проверить, испытать. Я, конечно же, расскажу когда-нибудь читателю и «тонкостях» работы моего аппарата, и о принципах его движения, расстояниях, высотах, скоростях, об экипировке и обо всем остальном. А пока - о первом моем полете. Он был крайне рискованный, я совершил его в ночь с 17 на 18 марта 1990 года, не дождавшись летнего сезона и поленившись отъехать в безлюдную местность. Неудачи начались еще до взлета. Блок-панели правой части несущей платформы заедало, что следовало немедленно устранить, но я этого не сделал. Поднимался прямо с улицы нашего Краснообска (он расположен неподалеку от Новосибирска), опрометчиво полагая, что во втором часу ночи все спят и меня никто не видит. Подъем начался вроде бы нормально, но через несколько секунд, когда дома с редкими светящимися окнами ушли вниз и я был метрах в ста над землей, почувствовал себя дурно, как перед обмороком. Тут какая-то мощная сила будто вырвала у меня управление движением и неумолимо потащила в сторону города. Влекомый этой неожиданной, не поддающейся управлению силой, я пересек второй круг девятиэтажек жилой зоны, перелетел заснеженное неширокое поле, наискосок пересек шоссе Новосибирск - Академгородок, Северо-Чемской жилмассив... На меня надвигалась - и быстро! - темная громада Новосибирска, и вот уже почти рядом несколько «букетов» заводских высоченных труб, многие из которых, хорошо помню, медленно и густо дымили: работала ночная смена...

Нужно было что-то срочно предпринимать. Аппарат выходил из повиновения. Все же я сумел с грехом пополам сделать аварийную перенастройку блок-панелей. Горизонтальное движение стало замедляться, но тут мне снова стало худо, что в полете совершенно недопустимо. Лишь с четвертого раза удалось погасить горизонтальное движение и зависнуть над поселком Затулинка. Отдохнув несколько минут - если можно назвать отдыхом странное висение над освещенным забором какого-то завода, рядом с которым сразу начинались жилые кварталы, - с облегчением убедившись, что «злая сила» исчезла, я заскользил обратно. Но не сразу, и не в сторону нашего научного агрогородка в Краснообске, а правее, к Толмачеву - хотел запутать след на тот случай, если кто меня заметил. И примерно на полпути к аэропорту, над какими-то темными ночными полями, где явно не было ни души, круто повернул домой... На следующий день, естественно, не мог подняться с постели. Новости, сообщенные по телевидению и в газетах, были для меня более чем тревожными. Заголовки «НЛО над Затулинкой», «Снова пришельцы?» явно говорили о том, что мой полет засекли. Но как! Одни воспринимали «феномен» как светящийся шар или диск, причем многие «видели» почему-то не один, а... два! Поневоле скажешь: «у страха глаза велики». Другие утверждали, что летела «настоящая тарелка» с иллюминаторами и лучами...

Не исключаю я того, что некоторые затулинцы видели отнюдь не мои аварийные экзерсисы, а что-то другое, не имеющее отношения к ним. Тем более что март 1990-го был чрезвычайно «урожайным» на НЛО и в Сибири, и в Нечерноземье, и на юге страны... Да и не только у нас, но и, скажем, в Бельгии, где ночью 31 марта инженер Марсель Альферлан отснял видеокамерой двухминутный фильм о полете одного из огромных «черных треугольников».
Они, по авторитетному заключению бельгийских ученых, не что иное, как «материальные объекты, причем с возможностями, которые пока не в состоянии создать никакая цивилизация».
Так уж и «никакая»? Берусь предположить, что гравитационные платформы-фильтры (или, назовем короче, блок-панели) этих «инопланетных» аппаратов были созданы на Земле,но на более солидной и серьезнее оснащенной базе, чем мой, наполовину деревянный, аппарат.
Я сперва хотел сделать платформу треугольной формы, она гораздо надежней, но склонился в пользу четырех угольной, потому что ее проще складывать. Сложенная, она напоминает чемоданчик, этюдник или «дипломат».

Почему я не раскрываю суть своей находки, принцип действия моего гравитоплана? Во-первых, потому, что для представления необходимых доказательств нужно иметь время и силы. Ни того, ни другого у меня нет. Знаю по горькому опыту «проталкивания» предыдущих находок, в частности, свидетельствующих о необычайном эффекте полостных структур. Смотрите, чем закончились мои многолетие хлопоты признании этого эффекта в научном мире: «По данной заявке на ваше открытие дальнейшая переписка с вами нецелесообразна». Кое-кого из Вершителей Судеб научного мира я знаю лично и уверен, попади к такому на прием, раскрой свой «этюдник», прикрепи телескопическую стойку, поверни рукоятки включения и воспари на его глазах к потолку - хозяин кабинета не среагирует адекватно, а то и прикажет выставить фокусника вон.

Вторая причина моего «нераскрытия» более объективна. Лишь у одного вида сибирских насекомых я обнаружил антигравитационные структуры. Не называю даже отряд, к которому относится уникальное насекомое: похоже, оно на грани, вымирания, и тогдашняя вспышка численности была, возможно, локальной и одной из последних. Так вот, если укажу семейство и вид - где гарантии того, что мало-мальски смыслящие в энтомологии злые люди, негодяи и предприниматели в одном лице - не кинутся по оврагам, луговинам, чтобы выловить, быть может, последние экземпляры этого Чуда Природы. Для чего не остановятся ни перед чем, даже если потребуется перепахать сотни полян! Слишком уж заманчива такая добыча. Надеюсь, меня поймут и простят те, кто хотел бы немедленно познакомиться с Находкой просто для интереса и без корыстного умысла, могу ли я сейчас поступить иначе ради спасения Живой Природы? Тем более что вижу как подобное, вроде бы, изобрел не только я, и уже воплощают, экспериментируя, развивая эту находку, но не торопятся оповестить об этом весь мир, предпочитая держать секрет при себе. Думаю потому, что это открытие можно использовать еще и в военных целях.

Глава V «Полет» Часть первая. (Из книги Виктора Гребенникова «Мой мир»)

Тихий степной вечер. Медно-красный диск солнца уже коснулся далекого мглистого горизонта. Домой выбираться поздно - задержался тут я со своими насекомьими делами и готовлюсь ко сну, благо, во фляжке осталась вода и есть противокомариная «Дэта», которая здесь очень нужна: на крутом берегу солоноватого озера великое множество этих надоедливых кусак. Дело происходит в степи, в Камышловской долине - остатке бывшего мощного притока Иртыша, превратившегося из-за распашки степей и вырубки лесов в глубокий и широкий лог с цепочкой вот таких соленых озер. Безветренно - не шелохнется даже травинка. Над вечерним озером мелькают утиные стайки, слышится посвист куликов. Высокий небосвод жемчужного цвета опрокинулся над затихающим степным миром. Как же хорошо здесь, на приволье!

Устраиваюсь у самого обрыва, на травянистой лужайке: расстилаю плащ, кладу рюкзак под голову; перед тем как лечь, собираю несколько сухих коровьих лепешек, складываю их рядом в кучку, зажигаю - и романтичный, незабываемый запах этого синего дымка медленно расстилается по засыпающей степи. Укладываюсь на свое нехитрое ложе, с наслаждением вытягиваю уставшие за день ноги, предвкушая еще одну, а это выпадает мне нечасто - замечательную степную ночь.

Голубой дымок тихо уносит меня в Страну Сказок, и сон наступает быстро: я становлюсь то маленьким, маленьким, с муравья, то огромным, как все небо, и вот сейчас должен уснуть; но почему сегодня эти кажущиеся «вредоносные изменения» размеров моего тела какие-то необычные, уж очень сильные; вот к ним добавилось нечто новое: ощущение падения - будто из-под меня мгновенно убрали этот высокий берег, и я падаю в неведомую и страшную бездну!

Радужница
Вдруг замелькали какие-то всполохи, и я открываю глаза, но всполохи не исчезают - пляшут по жемчужно серебристому вечернему небу, по озеру, по траве. Появился резкий металлический привкус во рту, будто я приложил к языку контакты сильной батарейки. Зашумело в ушах; отчетливо слышны двойные удары собственного сердца. Какой уж тут сон!

Жители озер Камышловской долины: жучок вертячка, клопик гребляк, личинка стрекозы (нападает на комариных личинок), плавунец, личинка веснянки, личинки ручейников (в домиках).
Я сажусь и пытаюсь отогнать эти неприятные ощущения, но ничего не выходит. Лишь всполохи в глазах - из широких и нерезких они превратились в узкие и четкие, не то искры, не то цепочки, и мешают смотреть вокруг. И тут я вспомнил: очень похожие ощущения я испытал несколько лет назад в Лесочке, а именно в Заколдованной Роще!
Пришлось встать и походить по берегу: везде ли здесь такое? Вот здесь, в метре от обрыва - явное воздействие «чего-то», отхожу от обрыва, вглубь степи на десяток метров - это «что-то» вполне явственно исчезает.

Вот она, открывшая мне одно из Чудес Природы - пчелка -Галиктус квадрицинктус (галикт четырехпоясковый), обитательница подземного «пчелограда».
Становится страшновато: один, в безлюдной степи, у «Заколдованного Озера»... Собраться быстренько и подальше отсюда. Но любопытство на этот раз берет верх: что же это все-таки такое? Может, это от запаха озерной воды и тины? Спускаюсь вниз, под обрыв, сажусь у воды, на большой комок глины. Густой сладковатый запах сапропеля - перегнивших остатков водорослей - обволакивает меня словно в грязелечебнице. Сижу пять минут, десять - ничего неприятного нет, впору где-то здесь улечься спать, но тут, внизу, очень сыро.

Забираюсь наверх обрыва - прежняя история! Кружится голова, снова какой-то «гальванический» кислотный вкус во рту, и будто меняется мой вес. То легкий я невероятно, то, наоборот, тяжелый, тяжелый; в глазах снова разноцветное мелькание... Непонятно: было бы это действительно «гиблое место», какая-то нехорошая аномалия - не росла бы тут, наверху, вот эта густая трава, и не гнездились бы те самые крупные пчелы, норками которых буквально испещрен крутой глинистый обрыв. А я ведь устраивался на ночлег как раз над их подземным «пчелоградом», в недрах которого, конечно, великое множество ходов, камер, личинок, куколок, живых и невредимых.

Иртыша, протекавшим рядом с Исилькулем. Теперь вместо реки - огромный лог с редкой цепочкой иссыхающих озер, со свалками на склонах, и еще сюда планируют провести канализационный сток...

Не так давно Камышловка была широким полноводным притоком. Так в тот раз я ничего не понял, и, не выспавшийся, с тяжелой головой, ранним летним утром, когда еще не взошло солнце, подался в сторону тракта, чтоб на попутке уехать в Исилькуль. В то лето я побывал на Заколдованном Озере еще четыре раза, в разное время дня и в разную погоду. К концу лета пчелы мои разлетались тут в невероятном количестве, доставляя в норки откуда-то яркожелтую цветочную пыльцу, одним словом, чувствовали себя прекрасно. Чего не скажешь обо мне: в метре от обрыва, над их гнездами - явственный «комплекс» неприятнейших ощущений, метрах в пяти - без таковых...

Старый обломок гнезда пчел галиктов. Видны входы в каморки (ячейки), часть вертикальной шахты (длинное углубление - ступенька).

И опять недоумение: ну почему же именно тут чувствуют себя прекрасно и растения, и эти пчелы, гнездящиеся здесь же в великом множестве, да так, что обрыв испещрен их норками, как не в меру ноздреватый сыр, а местами - почти как губка? Разгадка пришла много лет позднее, когда пчелоград в Камышловской долине погиб: пашня подступила к самому обрыву, который из-за этого обвалился, и теперь там не только ни норки, ни травинки, но и огромная гнуснейшая мусорная свалка. У меня осталась лишь горстка старых глиняных комков - обломков тех гнезд, с многочисленными каморками ячейками. Ячейки были расположены бок обок и напоминали маленькие наперстки, или, скорее, кувшинчики с плавно сужающимися горлышками; я уже знал, что пчелы эти относятся к виду Галикт четырехпоясковый - по числу светлых колечек на продолговатом брюшке.

Схематический разрез гнезда галиктов близ самой глубокой его части. Внизу - обломки гнезд, положенные дырочками вверх, дают особенно сильное излучение (особенно сильную эманацию).
На моем рабочем столе, заставленном приборами, жилищами муравьев, кузнечиков, пузырьками с реактивами и всякой иной всячиной, находилась широкая посудина, наполненная этими ноздреватыми комками глины. Потребовалось что-то взять, и я пронес руку над этими дырчатыми обломками. И случилось чудо: над ними я неожиданно почувствовал тепло... Потрогал комочки рукой - холодные, над ними же присутствует явное ощущение тепла; вдобавок - появились в пальцах какие-то неведомые мне раньше толчки, подергивания, «тиканья». А когда я пододвинул миску с гнездами на край стола и склонил над нею лицо, ощутил то же, самое, что на Озере: будто голова делается легкой и большой, большой, тело проваливается куда-то вниз, в глазах - искроподобные вспышки, во рту - вкус контактов батарейки, легкая тошнота...

Гнездовье пчел листорезов: пучок бумажных трубок, сплошь заполненных зелеными стаканчиками, сработанными из листьев. Чем больше заселение - тем ощутимее излучение.

Я положил сверху картонку - ощущения те же. Крышку от кастрюли - будто ее и нет, и это «что-то» пронзает преграду насквозь.
Следовало немедленно изучить феномен. Но что я мог сделать дома, без каких бы то ни было физических приборов? Исследовать гнездышки помогали мне сотрудники многих институтов нашего ВАСХНИЛ городка* (см. ниже). Но, увы, приборы не реагировали на них нисколько: ни точнейшие термометры, ни регистраторы ультразвука, ни электрометры, ни магнитометры. Провели точнейший химический анализ этой глины - ничего особенного. Молчал и радиометр... * ВАСХНИЛ (в СССР) - Всесоюзная академия сельскохозяйственных наук имени В. И. Ленина. ВАСХНИЛ-городком по сей день называют в обиходе Краснообск, городок сибирских ученых аграрников под Новосибирском.

Равноотстоящие группы микроскопических хламидомонад быстро смазываются многополостной структурой, названной «Хрональным дикобразом Гребенникова» Смотри книгу А. И. Вейника «Термодинамика реальных процессов» (Минск, «Наука и техника», 1991 г.). Там подробно описаны и разъяснены разработки других авторов, земных и «инопланетных», в том числе есть информация о различных НЛО.
Зато руки, обычные человеческие руки - и не только мои, явственно ощущали над гнездовьями то тепло, то как бы холодный ветерок, то мурашки, то тики какие-то, то более густую, вроде киселя, среду; у одних рука «тяжелела», у других будто что-то подталкивало ее вверх; у некоторых немели пальцы, сводило мышцы предплечья, кружилась голова, обильно выделялась слюна.

Сходным образом вел себя пучок бумажных трубок, сплошь заселенных пчелами листорезами. В каждом тоннеле помещался сплошной ряд многослойных стаканчиков из обрезков листьев, закрытых вогнутыми круглыми - тоже из листьев - крышечками; внутри стаканчиков - шелковые овальные коконы с личинками и куколками. Я предлагал людям, ничего не знающим о моей находке, подержать ладонь или лицо над гнездовьем листорезов, и все подробно протоколировал. Результаты этих необычных экспериментов вы можете найти в моей статье «О физико-биологических свойствах гнездовий пчел опылителей», опубликованной в третьем номере «Сибирского вестника сельскохозяйственной науки» за 1984 год. Там же приведена и формула открытия - краткое физическое объяснение этого удивительного явления. Отталкиваясь от исследования пчелиных гнезд, я создал несколько десятков искусственных «сотов» из пластика, бумаги, металла, дерева. И оказалось, что причина всех этих непривычных ощущений - никакое не «биополе». А размеры, форма, количество и взаиморасположение полостей, образованных любыми твердыми телами. И по-прежнему организм это чувствовал, а приборы «молчали».

Назвав находку эффектом полостных структур - ЭПС, я продолжил и разнообразил опыты, а Природа, в свою очередь, раскрывала мне свои сокровенные тайны одну за другой...
Полости между непонятными до сих пор выростами на теле насекомых оказались специальными волновыми «маяками». В центре (крупномасштабно) - сибирский жук носорог.

Оказалось, что в зоне действия ЭПС заметно угнетается развитие сапрофитных * (см. ниже) почвенных бактерий, дрожжевых и иных грибков, прорастание зерен пшеницы. Меняется поведение микроскопических подвижных водорослей хламидомонад, появляется свечение личинок пчел листорезов, а взрослые пчелы в этом поле ведут себя намного активнее, и работу по опылению растений заканчивают на две недели раньше. На рисунке слева, кроме прочего, изображен прибор для объективной регистрации ЭПС, о нем будет более подробная информация далее по тексту. Сапрофитные организмы, значит - питающиеся мертвыми останками растений.

Оказалось, что:

1. ЭПС ничем не экранируется, подобно гравитации, действуя на живое сквозь стены, толстый металл и другие преграды.
2. Если переместить ячеистый предмет на новое место, то человек ощутит ЭПС не сразу, а через несколько секунд или минут, в прежнем же месте остается «след», или, как я, шутя, назвал его, «фантом», ощутимый рукою через десятки минут, а то и спустя месяцы.
3. Оказалось, что поле ЭПС убывает от сотов не равномерно, а окружает их целой системой невидимых, но иногда очень четко ощутимых «оболочек».

Сантиметровая стенка заземленной стальной капсулы - не помеха для «всепроникающего» ЭПС... Трудно представить, что сквозь ее броню запросто проникают волны крохотного легкого осиного гнездышка, которое видно на снимке.
4. Животные (белые мыши) и люди, попавшие в зону действия даже сильного ЭПС, через некоторое время привыкают к нему и адаптируются. Иначе и быть не может: нас ведь повсюду окружают многочисленные большие и малые полости, решетки, клетки - живых и мертвых растений (да и наши собственные клетки), пузырьки всяких там поролонов, пенопластов, пенобетонов. Сами наши комнаты, коридоры, залы, многослойные кровли. Пространство между деталями различной техники - пультов, приборов, автомашин. Пространство между деревьями в лесу, зданиями в городе...
5. Оказалось, что «столб» или «луч» ЭПС сильнее действует на живое тогда, когда он направлен в противосолнечную сторону (от Солнца), а также вниз, к центру Земли.
6. В сильном поле ЭПС иногда начинают заметно «врать» часы, даже механические, и тем более электронные - не иначе как тут задействовано само Время. Его частицы - хрононы, мельчайшие, элементарные и не дробимые «кванты времени».
7. Оказалось, что все это - проявление Волн Материи, вечно подвижной, вечно меняющейся, вечно существующей, и что за открытие этих волн физик Луи де Бройль * еще в 20-х годах получил Нобелевскую премию, и что в электронных микроскопах используются эти волны. Оказалось... да много чего оказалось, но это уведет нас в физику твердого тела, квантовую механику, физику элементарных частиц, то есть далеко в сторону от главных героев нашего повествования - насекомых.

А ведь мне удалось-таки сделать прибор для объективной регистрации ЭПС, отлично реагирующий на близость гнезд, созданных насекомыми. Вот он: герметический сосуд, в котором на паутинке, наклонно, подвешена соломинка или обожженная веточка - рисовальный уголь;
на дне немного воды, чтобы исключить электростатику, мешающую опытам при сухом воздухе. Наводишь на верхний конец индикатора старое осиное гнездо, пчелиные соты, пучок колосьев - индикатор медленно отходит на десятки градусов... Такой прибор изображен на рисунке (Стр. 9). Чуда здесь нет: энергия мерцающих электронов обоих многополостных тел создает в пространстве систему суммарных волн, волна же это энергия, способная произвести работу по взаимному расталкиванию этих предметов даже сквозь преграды, подобные толстостенной стальной капсуле (фотография на стр. 10). Трудно представить, что сквозь ее броню запросто проникают волны крохотного легкого осиного гнездышка, которое видно на снимке, и индикатор внутри этой тяжеленной глухой капсулы убегает от давно нежилого, пустого осиного гнезда порой на пол оборота, и это так. Людей сомневающихся прошу посетить Музей агроэкологии под Новосибирском, где вы увидите все это своими глазами.

Сотовый прибор, обезболивающее средство.

Там же, в Музее, стоит действующий сотовый прибор, обезболивающее средство; каждый, севший на этот стул под футляр, в котором находятся несколько рамок (6 шт.) с пустыми, но полномерными сотами медоносной пчелы («сушь»), почти наверняка почувствует нечто через несколько минут. А вот у кого болит голова - через считанные минуты простится с болью, во всяком случае, на несколько часов. Мои обезболиватели успешно применяются в разных уголках страны - секрета из этой своей находки я не делал. Излучение четко уловимо рукой, если ее ладонью вверх подносить снизу к футляру с сотами, который может быть картонным, фанерным, а еще лучше - из жести, с наглухо запаянными швами. Такой вот еще один насекомий подарок...

Назначение глубоких ямок на покровах насекомых - создание защитного волнового поля, как у Осеблестянки, такая защита ей нужна, она подсовывает свои яйца в гнезда других ос и пчел...
Вначале я рассуждал так: с медоносной пчелой люди имеют дело тысячелетия, и никто не пожаловался на что-либо неприятное, кроме, конечно, случаев, когда пчелы жалят. Подержал рамку с сушью над головой - работает! Остановился на комплекте из шести рамок. Вот и вся история этого, в общем-то нехитрого, открытия.

Совсем иначе действует старое осиное гнездо, хотя размер и форма его ячеек очень близки к пчелиным. Но есть и существенная разница: материал ячеек, в отличие от восковых сотов, более рыхлый и микропористый, это бумага, кстати, бумагу первыми изобрели осы, а не люди. Осы скоблят старые древесные волокна и смешивают их с клейкой слюной, стенки ячей много тоньше пчелиных, расположение и размер сотов - тоже иной, да еще и есть внешняя слоистая оболочка, тоже из бумаги, в несколько слоев, с промежутками между ними. Ко мне поступали сообщения об очень неблагоприятном воздействии нескольких осиных гнезд, построенных на чердаке. Да и вообще большинство многоячеистых устройств и объектов, обладающих сильно выраженным ЭПС, в первые минуты или часы на людей действуют далеко не благотворно; соты медоносной пчелы - одно из немногих исключений.

Шмель у кирпичной стены нашего дома.
А когда в шестидесятых годах в нашей исилькульской квартире жили шмели, я не раз наблюдал такое. Иной молодой шмелек, пробравшись через длинную трубку из улья к летку в форточке и впервые покидая дом, не очень добросовестно запоминал местонахождение летка и потом долго блуждал у окон не только нашего, но и соседнего, похожего на наш, дома. А вечером, устав и «махнув рукой» на неважную свою зрительную память, садился на кирпичную стену дома точнехонько против улья и пытался меж кирпичами «проломиться» напрямик. Откуда было знать насекомому, что именно тут, в четырех метрах от летка в сторону и полутора метрах ниже, за толщей полуметровой стены - его родное гнездо? Тогда я терялся в догадках, теперь же знаю, в чем дело; не правда ли, удивительная находка?

А теперь вспомним Город Помпилов в Питомнике - когда эти осы охотницы прямехонько возвращались не только в данную точку местности, но и в совсем другой пункт, куда был перенесен ком земли с норкой: там, несомненно, работал волновой маяк, создаваемый полостной структурой гнезда.

Пролог истории

Недавно раскопал в Инете небольшую статью с хорошей идеей. Точнее, это одна из глав книги В.С. Гребенникова «Мой Мир». Проанализировав эту «историю» и основательно «отлив воды» из текста, представляю её на Ваш суд.

Мистификация?

Первое впечатление от статьи: это полный блеф и туфта; на лицо все признаки мистификации, сдобренные предсмертной агонией запечатлеть себя на веки в умах/сердцах/памяти потомков. Перец просто прётся от природы, всякие колокольчики и берёзки, шмели и бабочки..., и чтобы хоть как-то донести это до народа обильно разбавляет действо фантастикой, а-ля, как я круто летаю без бензина и электричества уже несколько лет!

Не стоило бы обращать на это внимание, если бы не одно НО, - приведены фотки готового устройства, довольно крупные и чёткие. И даже в действии! Пост впечатление: как бы мне не хотелось прославиться и толкнуть в массы липу, но знаю точно, - мне было бы лень собирать для этого модель, якобы, рабочего устройства… Делаем вывод, - либо устройство есть и работает, либо баклан совсем сумасшедший (с ярко выраженным комплексом неполноценности). Хочется надеяться на первый вариант...

Главный облом таков: как и следовало ожидать, перец зажал устройство самой пористой/ячеистой структуры, т.е. движителя, без которого всё устройство простой металлолом. На фотографиях также нет изображения этих антигравитационных панелей. Гребенников обещает раскрыть секрет в следующей книге, - вышла она, когда ни будь или нет, я не в курсе. Однако достоверно известно, что наш естествоиспытатель скончался весной 2001 года, возможно, унеся в могилу свои знания. Последняя зацепка, это его друг, написавший вступительный комментарий к книге. Итак, задача: либо найти дом, где жил и работал наш герой и пошарить на наличие известной конструкции, - далее, дело техники (простой реинженеринг), либо ищем этого друга (возможно, семью и архив ученого) и вызнаём секрет..., - далее, тот же сценарий.

Друг нашего перца, - это Ю.Н. Чередниченко, ст. н.с. лаборатории биофизики НИИ Общей патологии и экологии человека СО РАМН, живёт в 10 км. от его дома, хорошо знаком с Виктором Степановичем и его работами. Заявляет, что открытие зафиксировано на бумаге в рукописях исследователя. Всё действо разворачивается под Новосибирском в академгородке под названием ВАСХНИЛ-городок. Вот что я вызнал из текста для тех, кто живёт поближе и не поленится вызнать всё до конца: - Гребенников жил в одной из пятиэтажек посреди жилого массива, вокруг которых двумя кругами по километру в диаметре стоят девятиэтажки. Ещё ориентиры: от Новосибирска в сторону Северо-Чемского жил массива, пересекая шоссе Новосибирск-Академгородок, и далее, пересекая поле, оказываемся на месте (см. карту Новосибирской области).

Загадочное насекомое

Перейдём к самому устройству. Эффект, положенный в основу модели, сам автор назвал «эффект полостных структур» или ЭПС. Типа, любые полостные ячеистые структуры излучают НЕЧТО, не отлавливаемое никакими приборами. По его уверениям ЭПС невозможно экранировать (интересно, как же он тогда регулировал тягу платформы, - никак, противодействующими, направленными в обратную сторону блок-панелями, но давайте разбираться дальше). Насколько я понял, в основу панелей положена довольно сложная, а посему редкая, структура, которую автор обнаружил впервые на хитиновых надкрылках некоего насекомого. Что это за насекомое, баклан ЕСТЕСТВЕННО не говорит (это я всё о признаках мистификации). Кстати, это выход номер три для разгадки феномена, - тупо ловить всех насекомых вокруг Новосибирска и у всех видов и подвидов заценивать под микроскопом их надкрылки с нижней стороны. В противовес утверждениям автора, что видов насекомых на земле столько, что на анализ всех не хватит десятков поколений, - я замечу, что в указанной зоне их ограниченное количество и этот путь довольно реальный (хотя, мы ему следовать не будем, потому что именно этого и хочет хитрожопый автор книги, - типа, станем все энтомологами, как один). Ещё несколько мест, где он мог отловить своё загадочное существо: 1. Степь, в Камышловской долине - остатке бывшего мощного притока Иртыша, 2.Территория энтомологического заказника в Омской области, 3.Окресности Исилькуля, - всего одиннадцать «энтомопарков»: восемь в Омской области, один в Воронежской, два в Новосибирской. Баклан говорит, что ловил их вечерами на свет. Сделаем вывод с большой степенью вероятности, - что насекомое летает. Ещё в тексте есть намёки, что куколка или личинка этой бестии живёт в земле.

Вот дословно, что он пишет о своей находке: «Летом 1988 года, разглядывая в микроскоп хитиновые покровы насекомых, перистые их усики, тончайшие по структуре чешуйки бабочкиных крыльев, ажурные с радужным переливом крылья златоглазок и прочие Патенты Природы, я заинтересовался необыкновенно ритмичной микроструктурой одной из довольно крупных насекомьих деталей. Это была чрезвычайно упорядоченная, будто выштампованная на каком-то сложном автомате по специальным чертежам и расчетам, композиция. На мой взгляд, эта ни с чем не сравнимая ячеистость явно не требовалась ни для прочности этой детали, ни для ее украшения. Ничего такого, даже отдаленно напоминающего этот непривычный удивительный микро узор, я не наблюдал ни у других насекомых, ни в остальной природе, ни в технике или искусстве; оттого, что он объемно многомерен, повторить его на плоском рисунке или фото мне до сих пор не удалось.» - Ага! Вот ведь на уши «лохам» припадает… Да, обратите внимание, что он рассматривал БАБОЧЕК, и деталь довольно крупная, - никак крыло?

Или вот еще небольшой интересный момент: «Положил на микроскопный столик эту небольшую вогнутую хитиновую пластинку, чтобы еще раз рассмотреть ее странно-звездчатые ячейки при сильном увеличении. Полюбовался очередным шедевром Природы-ювелира, и почти безо всякой цели положил было на нее пинцетом другую точно такую же пластинку с этими необыкновенными ячейками на одной из ее сторон. Но не тут-то было: деталька вырвалась из пинцета, повисела пару секунд в воздухе над той, что на столике микроскопа, немного повернулась по часовой стрелке, съехала - по воздуху! - вправо, повернулась против часовой стрелки, качнулась, и лишь тогда быстро и резко упала на стол.» - Хотя, если это бабочка, то не понятно, почему пластинка ВОГНУТАЯ, - ведь крылья у бабочек плоские.

Собственно, устройство

«Итак, мы имеем антигравитационные эффекты хитиновых покровов некоторых насекомых. Но наиболее впечатляющий сопутствующий феномен данного явления - это феномен полной или частичной невидимости или искаженного восприятия материального объекта, находящегося в зоне компенсированной гравитации. На основе этого открытия, с использованием бионических принципов, автор сконструировал и построил антигравитационную платформу, а также практически разработал принципы управляемого полета со скоростью до 25 км/мин. С 1991-92 года устройство использовалось автором как средство быстрого передвижения.» Прикиньте, - это он десять лет летал в виде НЛО!!!

Что касается всяких посторонних эффектов открытия, - вот привожу ещё кусочек: «Я связал несколько панелей проволочкой; это давалось не без труда, и то лишь когда я взял их вертикально. Получился такой многослойный «хитиноблок». Положил его на стол. На него не мог упасть даже такой сравнительно тяжелый предмет, как большая канцелярская кнопка: что-то как бы отбивало ее вверх, а затем в сторону. Я прикрепил кнопку сверху к «блоку» - и тут начались столь несообразные, невероятные вещи, - в частности, на какие-то мгновения кнопка начисто исчезла из вида!» - Ну, ладно, нам невидимость пока не очень-то и нужна..., - нам летать очень как хочется! Кстати, интересный факт о неприкосновенности пространства «кокона» над сконструированной платформой: "… силовая защита платформы с блок-панелями «вырезала» из пространства расходящийся кверху невидимый столб или луч, отсекающий притяжение платформы к Земле,- но не меня и не воздух, что внутри этого столба над нею; все это, как я думаю, при полете как бы раздвигает пространство, а сзади меня снова смыкает его, захлопывает." Очень хорошо, что ветер летать не мешает, кто на мопеде или мотоцикле без шлема гонял, тот меня поймёт.

Подходим непосредственно к устройству аппарата. Буду приводить скудные вырезки из оригинала, и снабжать их кое-какими комментариями (вырезки скудны не из за того, что я их сокращал, а из за того, что их там действительно мало, а вот лафы, типа «как прекрасен мир» до того самого места). «В полете, я опираюсь ногами на плоскую прямоугольную платформочку, чуть больше крышки стула - со стойкой и двумя рукоятками, за которые я держусь и с помощью которых управляю аппаратом.» - Так, внешний вид платформы заценили. Из фотки всё понятно и так...

«Ослабив гайки-барашки на стойке управления, укорачиваю ее, как антенну у портативного приемника, вытаскиваю из платформы, которую складываю на шарнирах пополам. Теперь это выглядит почти как этюдник - ящик для красок, разве что чуть потолще.» - Нам, конечно, не надо под этюдник устройство маскировать, но вот за стремление минимизировать его в сложенном состоянии - ставлю чуваку пять баллов. Что осталось не понятным, так это - сложенный «руль» он засовывает внутрь этюдника, или транспортирует отдельно? В следующем кусочке есть небольшой намёк: " В рюкзаке, замаскированная под этюдник, лежит, сложенная вдвое, а значит нейтрализованная, платформочка с гравитационными мелко-сетчатыми блок-фильтрами, а между ними, также складная, стойка с регуляторами поля и ремешком - им я привязываюсь к стойке." - Можно ли расценивать слова «а между ними», как словосочетание «в пространстве сложенной коробочки»? По моим оценкам, даже если бы в коробочке не было вообще никаких антигравитационных блок-панелей, то сложенный руль туда всё равно бы не влез...

Кстати, не совсем понятно, почему автор употребил связку «блок-фильтрами», а не «блок-панелями», так как слово «фильтры» употребляется далее в другой связке, как я думаю, в правильном значении: «Снижаясь и тормозя, а это делается взаимосмещением жалюзи-фильтров, что под доскою платформы.» - Фильтр, по сути, должен что-то фильтровать или иначе «частично пропускать», т.е. в каком-то смысле «дозировать». И в словосочетании с жалюзями применён, очевидно, правильно.

«Движением рукоятки снова раздвигаю жалюзи панелей и круто, свечой, иду вертикально вверх.» - Всё понятно и очевидно. Есть некая ячеистая структура антигравитации, по сути, прямоугольная (по форме этюдника) доска, испускающая невидимые волны вертикально вниз, компенсируя притяжение земли. Есть жалюзи, на подобие щелей и плоские заслонки, эти щели временно открывающие, и дающие, таким образом, тягу аппарату. «Гибкий тросик внутри рулевой ручки передает движение от левой рукоятки на гравитационные жалюзи. Сдвигая и раздвигая эти «надкрылья», совершаю подъем или приземление.»

Далее интересно выяснить, каким образом он передвигался в горизонтальной плоскости: " Верхняя часть моего аппарата и верно «велосипедная»: правая рукоять - для горизонтально-поступательного движения, что достигается общим наклоном обеих групп «надкрыльев»-жалюзи, тоже через тросик." - Странная какая-то сила, направление которой можно изменять наклоном жалюзей, Вы не находите?! Это самая непонятная вещь во всём описании… Единственное, что мы почерпнули из этого абзаца, так это то, что имеется ДВЕ группы жалюзей. Возможно, на переднем и заднем блоке антигравитационной панели, - ведь их тоже две, так как этюдник складывается пополам. С другой стороны, я постоянно задаюсь вопросом (как конструктор), - а как же он поворачивал? Ведь одно из решений этого вопроса, - наличие ЛЕВОГО и ПРАВОГО блока панелей, и уменьшением выходной мощности на одном из них (или увеличения на другом) достигается поворот платформы в данную сторону. В общем, не знаю, что и думать. Может быть, кто читал оригинал заприметил то, что я упустил из вида, или есть какие интересные идеи на этот счёт, - поделитесь...

Вот, совсем недавно, подумал: «А что, если антигравитационные панели на самом деле нарезаны полосочками и наклеены на поворачивающиеся жалюзи, тогда можно регулировать направление тяги в любую сторону, - технически это выполнимо. А экраны антигравитационной силы на самом деле неподвижны и конструктивно, просто, расположены ниже жалюзей».

«Я сумел с грехом пополам сделать аварийную перенастройку блок-панелей. Горизонтальное движение стало замедляться...» - Для аварийной перенастройки, очевидно, предназначена небольшая ручка у основания крепления руля к платформе, так, по началу, обескураживающая меня. Я думаю, что она жестко (посредством тяг и рычагов) связана с жалюзями и свободно изменяет положение при манипуляциях ручками аппарата, т.е. дублирует управление тросиками от левой и правой ручек. Итак, подведу итог: управление движением осуществляется правой рукояткой, посредством наклона жалюзей; управление тяжестью осуществляется левой рукояткой, посредством раздвижки/сдвижки элементов жалюзей с уменьшением/увеличением рабочей плоскости антигравитационной панели (через щели в жалюзях).

«Самодельный, что в рюкзаке, аппарат, развивающий зенитную тягу не много меньше центнера, а горизонтальную скорость - от силы тридцать-сорок километров в минуту.» - Не хило, если учесть ещё и тот факт, какая маленькая рабочая поверхность антигравитационных панелей. Ведь для панелей внутри этюдника отведено ОЧЕНЬ МАЛО места.

Ладненько, перейдём к снимкам аппарата в действии. Надо заметить, что оригинальные снимки были качеством получше, - здесь же я их маленько поджал в jpg. При анализе представленных материалов прихожу к выводу (у меня достаточные знания по фото и компьютерному монтажу), что фотографии подлинные. Автор устройства действительно парит без какой бы то ни было поддержки на том же самом месте, где до этого стоял на земле. Текстура земли и отбрасываемые тени не дают повода сомневаться в этом. Подпрыгнуть на эту высоту с такой платформой не представляется возможным, да и динамика самого тела и одежды легко бы выдали это. Значит антигравитационная панель существует и работает?!!! Или я воспринимаю желаемое за действительное, потому, что так хочется в это верить?

Да, чуть не забыл, обратите внимание на круглый предмет по центру руля. Очень похоже на измерительный прибор. В тексте об этом нет ни слова. Что это - высотомер? Или быть может спидометр?.. Сплошные вопросы.

P.S.: В общем, очень, на мой взгляд, интересный материал. Вот лишь пару доводов: 1. - уж больно хочется летать;), 2. по жизни пришёл к выводу, что всё гениальное просто, а это здесь присутствует на все сто! Короче, ребятки, единственная проблема - это очень малый объём инфы по этому вопросу. Большущая просьба тем, кто близко живёт от разворачивающихся событий, найти первоисточник и вызнать все конструктивные вопросы. И просьба всем вообще, - поделитесь мыслями по этому устройству со мной (желательно, на форуме и, по возможности, конструктивными). Хочу пообщаться с такими же увлечёнными людьми, как я сам:) ...

Спустя несколько месяцев после написания этой статьи, перечитал оригинал более внимательно и заметил, кое-какие, недоговорённые нюансы. Все уточнения ниже.

Во первых, в оригинале, всё же, написано, что за деталь организма насекомого несёт прототип ячейстой структуры. Это «низ надкрыльев», - и они, действительно, изогнуты. То есть, мы имеем дело не с бабочкой, а с жуком (летающим). Надкрылья - это те детали, которые, например, у божей коровки красные и расписаны в чёрный горошек, и закрывают крылья сверху в предохранительный чехол. При полёте, надкрылья раздвигаются, и при помощи обнаруженного антигравитационного эффекта, помогают поддерживать мясистое (жирное, толстое) тело нашего жука.

В описании одного неудачного ночного полёта есть такое место, цитирую: "… блок-панели правой части несущей платформы заедало...". Как видите, мои сомнения, по поводу конструкторского решения проблемы разворота платформы в полёте, имели под собой реальную основу. Блок-панелей, действительно, две: левая и правая. Их, к тому же, если Вы ещё не забыли, ВСЕГО ДВЕ.

Я обращал внимание, что слово «фильтры» применяется, как-то не правильно. Оказывается, что сам автор называет их так сознательно (специально, со смыслом, или нет?), вот цитата: "… гравитационные платформы-фильтры (или, как я их зову короче - блок-панели) этих аппаратов...". Понятнее, конечно не стало. - Что же фильтрует платформа?