Экзистенциализм (или философия существования) - это философское направление, возникшее в Европе в конце XIX в. и ставшее одним из основных течений философии XX в. Его представителями были М. Хайдеггер (1889-1976), К. Ясперс (1883-1969) в Германии; Ж.-П. Сартр (1905-1980), А. Камю (1913-1960) во Франции; X. Ортега-и-Гассет (1883-1955) в Испании; Н. А. Бердяев в России и др. Характерно, что именно в экзистенциализме происходит фактическое сращение литературы и философии, в числе его представителей есть Нобелевские лауреаты в области литературы, известные писатели. Один из них, Жан-Поль Сартр, определил экзистенциализм как философию существования , потому что он утверждает примат, предшествование существования сущности. Человек сначала существует, а потом обретает свою сущность:
Таким образом, первым делом экзистенциализм отдает каждому человеку во владение его бытие и возлагает на него ответственность за существование .
Сёрена Кьеркегора (1813-1855) и Федора Михайловича Достоевского называют предтечами экзистенциализма, они заложили основу понимания человеческого бытия как экзистенции , переживаемой реальности . Мир, не столько познаваемый, сколько переживаемый, становится для экзистенциалистов предметом осмысления. Что есть человек без своих чувств и эмоций? Ничто. Что заставляет человека страдать, любить или ненавидеть, искать себя? Центром философского поиска в экзистенциализме становятся проблемы смысла жизни, свободы и ответственности, бунта и смирения, счастья и покоя. Объектом исследования становится человек, который и есть суть бытия. Само бытие - это прежде всего бытие человеческой души, чувства, переживания; отсюда и название экзистенциализм. Подлинная реальность личности проявляется и познается в ее бытии в мире, где человек свободен и одинок. Как выйти из этого одиночества? Свобода - это дар или наказание?
Свобода здесь рассматривается не в дихотомической паре с необходимостью , как у диалектиков, но в неразрывной связи с ответственностью. Именно ответственность является обязательной спутницей свободы, ибо свобода - это не вседозволенность или избавление от грехов, а постоянный выбор.
Это блестяще описал Ф. М. Достоевский в романе «Преступление и наказание». Идя на преступление, Раскольников стремится освободить других и освободиться сам. Однако, кроме этого, он пытается определить самого себя и свое место в мире: «Тварь ли дрожащая или право имею?» - вопрошает он себя. Раскольников хочет стать как бы сверхчеловеком (Достоевский, скорее всего, не был знаком с идеями Ницше, а вот Ницше читал Достоевского, чему есть много свидетельств), стать свободным не только от долгов, но и от норм морали, от необходимости подчиняться закону. Раскольников проверяет себя. Он бунтует против несправедливости и собственной малости. Поделив людей на низших и высших, он ищет себя среди высших, но не найдя, страдает еще больше.
Сонечка Мармеладова своей верой, своей любовью побеждает то зло, которое живет в Раскольникове, помогает ему понять главный смысл христианского вероучения, утверждающего смирение, ценность любой жизни и невозможность творить добро при помощи зла. В вере Раскольников обретает свободу, которую он искал в преступлении. С принятием веры он перестает метаться, обретает желанный покой и уверенность в себе, в правильности своего пути, хотя это путь страданий и тягот. Раскольников являет собой ярчайший пример реализации принципа непосредственной зависимости свободы и ответственности , который обосновывается экзистенциализмом. Чем больше человеку дано свободы, тем больше он несет ответственности.
Преобразующую силу веры постулирует и Кьеркегор. В произведениях «Или-или», «Страх и трепет» он рассуждает о том, что человек определяет себя только в момент выбора. Мы всегда стоим перед выбором, но какой бы мы выбор ни сделали, мы будем страдать и раскаиваться. Спасает от тягостных мук только вера, когда человек выходит за границы этического в сферу религиозного.
Кьеркегор показывает это на примере библейской легенды об Аврааме, от которого Бог потребовал принести в жертву своего сына Исаака, и Авраам послушно отправился на жертвенную гору, чтобы исполнить волю божью. В Библии все закончилось хорошо. Бог, убедившись в любви Авраама к себе, разрешил ему не убивать сына, да еще и наградил. Но, что чувствовал Авраам? Какие мысли одолевали его, пока он вел своего сына, как агнца, на заклание? Что было бы, убей он на самом деле сына? Стал бы он детоубийцей? По каким законам его надо было бы судить? Кто нес бы ответственность за смерть Исаака - Бог или Авраам?
Все эти вопросы неминуемо возникают. Но Авраам, согласно Кьеркегору, рыцарь веры , он вне морали, вне здравого смысла. Нетрудно заметить некоторое сходство с Ницше, ибо его сверхчеловек тоже вне морали. «Рыцарь веры» действует во имя Бога, сверхчеловек - во имя себя, но и тот, и другой наделяются правом как бы не замечать, переступать моральные нормы, даже такую, как «Не убий!». Ж.-П. Сартр остроумно замечает, анализируя сюжет Кьеркегора, что «глас небесный» вполне мог бы оказаться галлюцинацией: что тогда спасет Авраама, готового превратиться в убийцу собственного сына?
Сам Сартр относит себя к атеистическому крылу экзистенциализма, полагая, что человек «обречен на свободу». Свобода - не дар, не обретение крыльев, это результат одиночества , которое в экзистенциализме превращается в онтологическую характеристику, т.е. человек свободен , потому что одинок. Он пребывает в состоянии заброшенности в мире, он всегда одинок, поскольку только он несет ответственность за всю свою жизнь. Тревога всегда сопровождает его выбор, и если человек не говорит себе в момент выбора: «Поступаю ли я так, чтобы с моих поступков могли брать пример все?», он скрывает от себя тревогу. Человек сам себя выбирает и вместе с этим он выбирает все человечество. Например, если человек выбирает брак или безбрачие, вступление в ту или иную партию и т.д., он тем самым провозглашает свой выбор ценностью , которую готов распространить на всех.
Человек всегда свободен, пока он жив, и даже когда его ведут на казнь, он может выбрать, идти ли самому или позволить другим тащить себя. Мы выбираем в поле определенных возможностей, наш выбор изменяет реальность и создает новые возможности. Поэтому человек всегда есть проект самого себя. Окончив школу, вы сделали возможным выбор, поступать вам в университет или нет, выбор, которого у вас не было без документа о среднем образовании. Поступив в вуз, вы создали себе много новых возможностей: стать хорошим студентом или плохим, окончить университет или бросить его и т.п. Главное - мы не просто совершаем поступки, мы постоянно создаем самих себя; только от человека зависит, быть ему трусом или храбрецом, милосердным или жестоким, добрым или злым и т.п. Мы можем прислушиваться к советам, подчиняться чужой воле, возлагая на кого-то ответственность за сделанный выбор, но слушать совета и подчиняться - тоже выбор, поэтому никто, кроме нас самих, не несет ответственности за то, что мы собой представляем. Каждый решает сам, зачем он живет на этом свете.
Продолжая эту мысль, Альбер Камю, автор романов «Посторонний», «Чума» и др., философских эссе «Миф о Сизифе», «Бунтующий человек», создает философию абсурда. Гонимый тоской по Единому, человек мечется в поисках смыла жизни, но наталкивается на «стены абсурда». Что это значит?
Представьте разговор фаната футбола и фаната балета. Один готов рвать на себе волосы, оттого что его любимая команда проиграла. Другой не понимает, как можно из-за «ерунды» так переживать, и бежит выстаивать огромную очередь на морозе, чтобы попасть на спектакль, где будет танцевать знаменитая балерина, при этом тратит на билет почти всю зарплату, что с позиций его собеседника есть полный абсурд. Кто их рассудит? Бог? Так его нет. Нет и заданного нам извне стержня жизни: нет всеобщей цели, нет высшего разума, нет смысла, который мог бы быть всеобщим. Если мы сами выбираем, точнее, придумываем себе, смысл жизни, то есть ли он на самом деле или он всего лишь плод нашей фантазии? Значит, его легко поменять? Можно ли считать смыслом жизни то, что легко поменять, как модное платье или устаревшую модель телефона? Нет.
Всматриваясь в бытие, мы становимся свидетелями его абсурдности , поэтому главный вопрос философии - это вопрос о том, стоит ли жизнь того, чтобы ее прожить. Логичный ответ - нет, ведь в ней нет смысла. Превращаясь в абсурдного человека , мы совершаем «философское самоубийство», т.е. отказываемся от всяких поисков смысла жизни. Проницательность и упорство делают нас зрителями в театре абсурда под названием «жизнь». В этой драме обмениваются репликами смерть и надежда. Смерть - единственный логичный выход из ситуации абсурда, надежда - иллюзорный выход в осмысленность бытия. Толчком к постижению атмосферы абсурда становится скука , сама по себе она омерзительна, но польза ее в том, что она заставляет сознание искать выход.
Человек бунтует, не соглашаясь с логикой жизни, ведущей к самоуничтожению. Бунт толкает его к развитию, к действию, а посему вся человеческая культура есть продукт бунта. Бунтующий человек - символ нашего времени, характеристика бытия в мире абсурда.
Таким образом, если Камю и Сартр все-таки определяют ареной поиска человеком самого себя его же собственный мир, то Кьеркегор, Достоевский, Бердяев переносят его в область трансцендентного (внемирового), божественного. Описание ими трагичности человеческого бытия в мире приводит их к убеждениям, что обретение себя возможно вне этого мира и потому предполагает существование иной, более высокой, оправдывающей человеческое бытие реальности Бога. Человек как субъект истории становится песчинкой, или, как говорил Б. Паскаль, «мыслящим тростником». Поскольку но замыслу божьему человек свободен, то он ответствен перед собой и перед Богом за все содеянное и за тот мир, который он сам создает.
Н. А. Бердяев в духе философии Возрождения определял человека как микрокосму полагая, что люди свободны не потому, что одиноки и постоянно стоят перед выбором, а потому, что наделены способностью творитЬу умножать божественное творение. Отсюда творчество, перерыв непрерывности, выход за границы обыденности, есть особый способ познания, основанный не на логике, а на чувстве и вдохновении, что дает возможность непосредственного переживания Бога.
Действительно, если мы обратимся к Библии, то увидим, что все знания, которые получены людьми от Бога, получены в акте мистического откровения. Например, Моисею он диктует 10 заповедей, Марии и Иосифу благо- вествует о рождении Иисуса, Иоанну показывает конец света и т.д. Именно такое знание Н. А. Бердяев считает высшим по сравнению с тем, что мы называем наукой. Но только свободный человек может постичь высшую истину, поэтому Бердяев и называет свою книгу «Философия свободы».
Итак, смысл жизни - главный вопрос философии. Следовательно, обрести смысл жизни означает оправдать свою жизнь? Чем? Тем, что находится за ее пределами, тем, что больше и выше ее, тем, что поглощает ее и ставит в общую цепь причинно-следственных связей. Это хорошо показывают классические примеры литературных героев - Родиона Раскольникова («Тварь ли я дрожащая или право имею?») и Павки Корчагина из романа Николая Островского «Так закалялась сталь» («Нужно прожить так, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы»). Можно вспомнить и удивительное по своему лиризму, не свойственному автору, стихотворение Маяковского «Послушайте»:
Послушайте!
Ведь если звезды зажигают - значит - это кому-нибудь нужно?
Значит - кто-то хочет, чтобы они были?
Значит - кто-то называет эти плевочки
жемчужиной?
И, надрываясь
в метелях полуденной пыли, врывается к богу, боится, что опоздал, целует его жилистую руку, просит -
чтобы обязательно была звезда! - клянется -
не перенесет эту беззвездную муку.
Для героя непереносима «беззвездная мука», другими словами, без звезд его жизнь бессмысленна. Как любое художественное обобщение, образ звезды может воплощать все что угодно: свет истины (стремление к которому составляло смысл жизни философа, но Платону), любовь женщины и деторождение (то, что привносит осмысленность в бытие, по В. Розанову), моральный закон («Звездное небо надо мной и моральный закон во мне», как писал Кант) и пр. Важно другое - поиск смысла жизни выносится за пределы самой жизни, самого субъективного бытия. Иными словами, для обретения смысла жизни нужно выйти из ситуации заброшенности и одиночества , которая согласно экзистенциалистской традиции есть онтологическая данность каждого человека. Н. А. Бердяев, возможно, добавил бы: если этот человек вне Бога.
Хосе Ортега-и-Гассет предлагает, если так можно выразиться, социальную версию экзистенциализма. Он обращает внимание на то, что духовная ситуация XX в. кардинально меняется но сравнению с предшествующими эпохами, поскольку сегодня человек ощущает себя частью безличного начала, толпы . Самая известная работа Ортеги - «Восстание масс» посвящена анализу нового типа человека - человека-массы.
Человек-масса создается средствами массовой коммуникации (заметим, что Ортега еще не знал Интернета), массовой культурой, он агрессивен, нетерпим к проявлениям индивидуализма, инакомыслия. Принадлежность к массе - не социальное положение или место человека, но психологическая характеристика: средний, заурядный, стандартный человек. Массовый человек утверждает себя не путем восхождения к высотам культуры, а путем низведения до себя социальных норм и ориентиров этой культуры. Начинают господствовать массовая культура, массовые вкусы, мода и т.п., подавляя подлинное искусство, высокую литературу и пр. Вместо «Войны и мира» Л. Н. Толстого многие школьники, например, читают комиксы, так как многие классические литературные произведения переведены в этот формат. Ортега как бы вторит Бердяеву, который писал, что для Нового времени был характерен «плебейский дух» зависти к аристократии и ненависти к ней:
Самый простой человек из народа может не быть плебеем в этом смысле. И тогда в мужике могут быть черты настоящего аристократизма, который никогда не завидует, могут быть иерархические черты своей собственной породы, от Бога предназначенной .
Ортега ставит задачу воспитания новой элиты , отличительными чертами которой являются компетентность, профессиональный и культурный потенциал. Он выделяет некий промежуточный слой честных тружеников] они не достигают высот в искусстве, культуре, науке, но хорошо выполняют свою работу, интересуются достижениями искусства, не полагают себя эталоном вкуса, готовы к принятию нового, изменению своих ориентиров. Нетрудно заметить, что критерием деления всех людей на различные типы является рефлексивность и моральность.
Немецкий экзистенциализм развивается в неразрывной связи с феноменологией в русле академической университетской традиции. В 1927 г. выходит книга Мартина Хайдеггера «Бытие и время», в которой появляется одно из ключевых понятий экзистенциализма - Дазайн (Dasein ), которое переводится как «здесь-бытие». Само определение бытия исходит у Хайдеггера из его зависимости от времени. Вспомним философию Средних веков. В учении Августина мы встречаем тезис об отсутствии трех времен - прошлого, настоящего и будущего, так как первого и последнего нс существует, а есть только настоящее. Это положение отчасти воспроизводится у Хайдеггера. Для него настоящее и есть бытие. Главная характеристика человеческого бытия - конечность, временность. Размышление перед лицом смерти, понимаемой как небытие, переживание своей конечности - общее для всех экзистенциалистов. Хайдеггер же полагает время определяющей характеристикой бытия. При этом оно распадается на внутреннее время и вульгарное (физическое), которым занимается наука, отмеряемое часами, минутами и т.п.
Что же такое внутреннее время ? Это актуальность. Представьте, что в прошлом произошла какая-то трагедия, глубоко ранившая вас? Здесь и сейчас это переживание присутствует? Эта трагедия с вами? Вы можете физически присутствовать на лекции, а мыслями быть где-то в другом месте? Наверное, да. Но присутствуете ли вы на лекции, если ваши мысли далеко? Бытие как экзистенция - это всегда настоящее, это то, что мы представляем собой здесь и сейчас, то, что наполняет нашу жизнь, присутствуя в ней как базовое переживание. Наверное, уже ясно, что под бытием экзистенциализм понимает внутренний мир человека. Именно поэтому о философии XX в. говорят, что она впускает в себя психологизм.
Центральный момент здесь-бытия, по Хайдеггеру, это забота, делающая бытие подлинным. Забота - способ связи человека с внешним миром, она структурирует бытие, проявляясь через «уже-бытие-в-мире» - модус прошлого; «забегание вперед» - модус будущего; «бытие при (рядом)» - модус настоящего. Прошлое и будущее всегда с нами, так как они включены в сферу наших переживаний, а следовательно, и в структуру настоящего. Если вам когда-то приходилось переживать прошлую обиду или восторг, радостное предвкушение встречи, праздника и т.п., т.е. то, что физически находится за границами настоящего, но составляет часть вашего эмоционального мира, вы сами ощущали слитную и неразрывную структуру здесь-бытия.
Мир вещей (Май) заслоняет от нас конечность бытия, порождая иллюзию его бесконечного продолжения, а стимулом к бытию становится страх. Попытка вытеснить страх тщетна до тех пор, пока человек не решится заглянуть в ничто. Страх толкает человека к поиску смысла жизни, и человек приносит свою жизнь в жертву своему предназначению, а страх не найти предназначения делает постоянной характеристикой жизни готовность к самопожертвованию. Стремление выйти за рамки конечности толкает нас к принятию божественных откровений, поиску грандиозных свершений, которые продлят наше бытие в культуре, приводит к сакральному отношению к деторождению, понимаемому как способ сохранить себя в потомстве, и т.п. Однако безусловное, подлинное надо искать внутри себя, принимая как неизбежность свою конечность.
Бытие открывается нам в безотчетных действиях, настроениях, именно поэтому оно непознаваемо рациональными средствами. Чтобы познать бытие, в него надо вчувствоваться, его нельзя видеть, ему можно внимать.
Кто легче поймет другого - тот, кто сам пережил нечто подобное, или гот, кто прочитал кучу книг по психологии и все может объяснить? Кого считают хорошим психологом - того, кто знает множество методик и умеет ими пользоваться, или того, кто на основании этих знаний может интуитивно почувствовать другого? Ответьте сами на эти вопросы.
Карл Ясперс присоединяется к мнению, что философия, исследуя бытие, не может быть «строгой наукой», поэтому наилучшим обозначением занятию философией, по его мнению, является термин «философствование». Психолог по образованию (в 1909 г. он получил степень доктора медицины по психиатрии, в 1913 г. стал доктором психологии), Ясперс считал своей высшей целью философию и был чрезвычайно горд тем, что стал профессором философии в Гейдельберге. Однако он оставил преподавание по требованию нацистских властей, так как был женат на еврейке, и полностью посвятил себя исследовательской деятельности. В 1931 г. выходит его основная книга «Духовная ситуация эпохи».
Философствование, по Ясперсу, лишено строгих правил подобно науке, но только в нем можно уловить «наполненную бедственностью и заботой человеческую действительность». Есть две формы философствования - философствование пред лицом вещей (обыденное сознание, материалистические концепции и т.п.) и философствование как экзистенция , которое проявляется в пограничных ситуациях (перед лицом смерти, краха и т.п.). Понятие пограничной ситуации оказалось весьма популярно и в философии, и в психологии. Наша подлинность, самость , то, что мы есть на самом деле, проявляется исключительно в ситуации, сопряженной с переходом в ничто. Только здесь человеку открывается его собственная суть, отбрасывающая многочисленные маски, которыми мы пользуемся в жизни. Именно поэтому ценится глубокое искреннее общение, или «коммуникация в истине», чего очень не хватает современному человеку. Экзистенция есть непосредственное переживание бытия или сопереживание, делающее бытие другого частью нашего собственного бытия.
Экзистенция не только выводит нас из замкнутости предметного мира, но и позволяет соотнести себя с высшим миром (трансценденцией ), тем, что в традиционных религиях называется Богом. Философия своими средствами приходит к постижению трансцендентного, выводя философствующего субъекта в некое метафизическое пространство. Главным средством является философская вера , которая отлична от веры религиозной, не рассуждающей. Философская вера, наоборот, требует осмысления и рассуждения над предметом, но именно она, а не рационально-логическое познание, является способом постижения сущности бытия, ибо несет в себе иррациональность, экзистенцию, ведь бытие нельзя понять, можно только почувствовать.
Все виды человеческого бытия развиваются в рамках истории. Человек осужден пребывать в истории, заброшен в нее. История - это ситуация, когда человек осознает, что внутренняя убежденность первична по отношению к историческому действию, что любую ситуацию следует воспринимать, не впадая в цинизм и отчаяние. Здесь явно прослеживается линия стоиков, призывавших смириться с неумолимой судьбой.
Историческое развитие имеет тенденцию к торжеству тоталитаризма (фашизм, коммунизм), противостоять этому социальными средствами невозможно, можно только психологическими, только личность имеет внутренние ограничения, способные не допустить распространения тоталитаризма.
Таким образом, Карл Ясперс остается в русле экзистенциальной традиции, полагая смысл жизни центральной проблемой и предлагая рецепты решения проблем личностных и социальных. Его взгляды как нельзя лучше демонстрируют близость философии и психологии в этот период, иллюстрируя распространение психологизма в философии. Характерно, что многие психологические теории XX в. обретают статус философских. Как это происходит?
- Сартр Ж.-П. Экзистенциализм - это гуманизм // Сумерки богов: антология. М. :Политиздат, 1989. С. 325.
- Бердяев II. Л. Философия неравенства. М.: ИМА-Кресс, 1995. С. 136.
В своем изначальном понимании онтология это учение о бытии, а онтика это учение о сущем. Любые попытки сказать как-то иначе - «наука о бытии» или «теория о бытии» - уже основаны на той или иной онтологии. Под онтологией в современно информатике понимают также детальную формализацию некоторой области знаний при помощи концептуальной схемы: иерархической структуры данных, содержащих все классы объектов, их связи, правила преобразования, теоремы.
В широком смысле онтологией называют самые фундаментальные представления в той или иной области мышления и деятельности бытия наравне. Онтикой называют фундаментальные представления в той или иной области мышления и деятельности, которые относятся к существующему.
Онтологии допустимы к различению по разным основаниям:
Фундаментальные или метаонтологии, которые описывают наиболее общие представления, не зависящие ни от предметной области, ни от какой бы то ни было структурной упорядоченности;
Средовые онтологии (естественного языка, музыки, танца, мимики, жеста и т.п.);
Формальные онтологии, то есть способы знакового и/или схематического выражения фундаментальных представлений, связанные с соответствующими содержательными онтологиями;
Региональные онтологии, то есть онтологии предметных регионов, представляющие то или иное направление области знаний (например, онтологии физики, химии и т.д.);
Предметные онтологии, которые используются для выражения самих предметностей, обладающих концептуальным содержанием (объектная, субъектная, деятельностная, социальная, и т.д);
Системные онтологии (описывающие систему относительно связей, процессов, функций, морфологии, материала);
Онтологии формальной онтологизации в СМДМ (рабочая или ядерная, объемлющая, предельная);
Онтологии конкретной проблемы или задачи, которые определяют терминологическую базу конкретной проблемы или задачи;
Когнитологические онтологии (отличающие себя от эпистемологических онтологий, имеющих дело со знаниями, как имеющие дело с фундаментальными представлениями);
Онтологии картин мира (природная (эволюция), культурно-человеческая (генезис), мыследеятельностная (развитие), конструктивная (негэнтропия));
Соответственно онтологии атропоцентристские и неантропоцентристские;
Онтологии доминирующие и поглощенные;
Нормативные онтологии ТВ (структурные: объектная, процессная, структурно-континуумная и структурно-лингвистические: структуризационная, структурификационная, пропозициональная, сигнификационная);
С точки зрения сложности схем сборки: онтологии одно- и многоуровневые, одно- и многофакторные.
Виртуальная онтология - новая онтология, где есть новые свойства: 1) онтологическая позиция конструирования (виртуальность, инаковость) и онтологическая позиция истолкования (актуальность, очевидность); 2) контрафлексия как новый тип мышления сопоставляет эти две позиции; 3) в содержательной онтологизации онтология выражается через метасемиозис, а в формальной онтологизации через конструкт-семиозис; 4) инаковость виртуальности связана с новыми чисто умозрительными онтологическими представлениями - «структурным видением»; 5) базовым процессом виртуальной онтологии является негэнтропия безотносительно к пространству-времени, и в ряду других онтологических картин мира - эта онтология суть не картина, а конструкция мира.
Сетевая онтология - топологическое выражение структурно-континуумной нормативной виртуальной онтологии.
Основной вопрос ТВ - фундаментальная реонтологизация как преодоление постмодернизма, основанного на плюрализме позиционных знаний. ТВ производит переход от эпистемологического понимания и объяснения к когнитологическому пониманию через постижение в фундаментальных представлениях, и онтологическое обоснование через онтологические позиции. вместо традиционных для философии сред и средств (мышление, речь-текст, деятельность, логика, язык, опыт) ТВ предлагает новую среду реонтологизации - семиозис.
Онтологизация когнитологическая суть выражение самых фундаментальных представлений: через особые понятия в содержательной онтологизации и через знаки-символы (символизацию) в формальной онтологизации. Сам подход к тому, из какой онтологической позиции происходит формальная онтология, что мы делаем - описываем-истолковываем или выражаем-конструируем, - тоже является онтологичным. В ТВ мы говорим о «выражении онтологии» в семиозисе.
Онтологии с точки зрения онтологической позиции ТВ являются конструктивными и истолковательными; контрафлексивными и неразличенными . Поскольку создатели онтологий следуют всегда той или иной цели понимания для той или иной онтологизации при произвольной нерефлексируемой смене онтологических позиций, то исподволь для самих создаталей они получают слабо различенные онтологии. Строгое различие создателями онтологий онтологических позиций в той или иной онтологии создает сильно различенные онтологии.
«АВ»-моделирование имеет онтологический статус. «АВ»-модели не имело бы смысла создавать, если бы они не обладали некоторым дополнительным преимуществом перед понятиями, мышлением, языком, системой, онтологической символизацией и формализацией, чистым структурированием без структуризации, то есть преимуществом не только с точки зрения фундаментальности, но и эвристической мощности. Преимущество «АВ»-моделей в том, что они, как уже было нами замечено, позволяют выразить не только имеющиеся знания на онтологическом уровне, но и показать такую онтологизацию этих знаний, как это будет описано дальше, которая позволяет наметить пути разрешения некоторых проблем и сформулировать принципиально новые представления о мире - виртуальные представления. «АВ»-модели - онтосхемы ТВ.
Сегодня мы находимся в ситуации, когда уже накоплен богатый теоретический опыт не только по онтологизации, но и по переходу от одной онтологии к другой. Мы решили обобщить этот опыт в онтоаксиологемах, которые суть теоретический и ценностный опыт онтологизации и реонтологизаци. Онтоаксиология построена нами как описание некоторых подходов внутри онтологической работы, то есть работы на уровне онтологий.
Онтологизация - выражение фундаментальных представлений. У нас есть не одна (Куайн), а четыре ситуации онтологической относительности: 1) отношение онтологии и онтики; 2) разрыв разных онтологий; 3) Взаимодействие метаонтологий; 4) реонтологизация и фундаментальная реонтологизация (фундаментализация).
1) Отношение онтологии и онтики.
Указать или задать онтологию можно негативно или описательно через когнитивную метафору. Но выразить онтологию можно лишь особым образом. Онтология выражается в представлениях, а не в понятиях или категориях. Онтология более адекватно выражается в семиозисе, а не в языке. Онтология должна быть независимой от онтики и от иных онтологий за счет специальных средств выражения - принцип независимости онтологии от онтики и иных онтологий.
Онтологии выражаются в онтологемах и онтосхемах. Всякая онтика предполагает выражение онтологем: 1) в системах аксиом - в истолковательных теориях, в наборе принципов - в конструктивных теориях; 2) в законах - в имманентных теориях, в постулатах - в концептуальных теориях.
2) Разрыв онтологий - общая для разных онтологий ситуация.
В попытке преодолеть разрыв онтологий существуют такие проблемы. Первая проблема - есть одна онтология, есть другая, между ними - разрыв: как при этом задается позиция, из которой рассматриваются принципиально разные онтологии. Вторая проблема - разрыв может быть постигнут в 1-ой и во 2-ой онтологиях: как при этом допустим к преодолению такой онтологический разрыв, в какой онтологии или внешней позиции. Третья проблема - если разрыв преодолевается, представление одной онтологии о другой является позиционным (1-я о 2-ой и 2-я о 1-ой): как допустимы представления (а не знания) одной онтологии о другой.
Находясь в одной онтологии, понять иную невозможно. Понимание не работает с онтологией. С онтологией работает постижение, которое разрушает старое и создает новое понимание.
Различные способы онтологизаций в рамках одной и той же онтологии называются нормативными онтологиями. Нормативные онтологии внутри одной метаонтологии не взаимоисключающи.
3) Взаимодействие метаонтологий.
Метаонтологии выражают свое отношение к Абсолюту и имеют выражение друг друга (друг в друге).
Метаонтология может иметь более, нежели одну, онтику. Всякая онтика связана со своим реальностным существованием.
Конфликты внутри метаонтологий не разрушают эти онтологии. Целенаправленное разрушение какой-либо из метаонтологий со стороны иной метаонтологии, опасно для всех метаонтологий.
4) Реонтологизация и фундаментальная реонтологизация (фундаментализация).
Все мыслители в процессе мышления и деятельности всегда находятся уже в какой-либо онтологии. Понимают это немногие. Произвести фундаментальную реонтологизацию способны единицы. Меняется онтология раз в эпоху одним мыслителем.
Представление одной онтологии в другой через онтологический переход называется реонтологизацией. Реонтологизация всегда является проблемно адекватной, поскольку связана с искажением и потерей некоторого содержания онтологии при переходе к иной онтологии.
Новая онтология не является продуктом чистого воображения. Чтобы мы допускали новую онтологию в воображении, мы должны хоть в каком-либо виде наблюдать ее проявления.
Допущение новой онтологии является гипотетическим, пока не возникает проблема на уровне фундаментальных представлений.
Онтология рождается в ситуации теоретического кризиса, который совпадает с жизненным кризисом человека-теоретика, для которого новая онтология в теории - это в том числе выход из жизненного кризиса.
При смене онтологии меняются представления о мышлении, понимании, рефлексии и о самой онтологии.
При смене онтологий всегда меняются представления людей, носителей той или иной онтологии, об их жизни.
Фундаментальная реонтологизация это такая реонтологизация, когда ее производят при помощи более простых онтологических единиц и более сложных схем сборки одной онтологии по отношению к другой онтологии. Тем не менее фундаментальная реонтологизация не порождает выражение одной онтологии в другой адекватное само по себе. Адекватность фундаментальной реонтологизации является набором специально решаемых проблем и результатом затрачиваемых на это продолжительных интеллектуальных усилий.
Фундаментальная реонтологизация есть уникальный (раз в эпоху) случай онтологического обоснования. Онтологическое обоснование как задачу философии сформулировал и описал Хайдеггер: найти среду, подход, способ и средства для адекватного выражения оснований. Однако язык как онтологическая среда, сопоставление дазайн-аналитики и дазайн-анализа как подход, указывание-«вот» как способ истолкования бытия и экзистенциалы как средства такого указывания у Хайдеггера не являются универсальными и фундаментальными раз и на всегда.
Соединение простоты и универсальности - главная проблема фундаментальной реонтологизации - с одной стороны, представления онтологии должны быть максимально просты, чтобы быть неделимыми онтологическими единицами и обеспечить простоту выражения для онтологического обоснования, с другой стороны, должны быть достаточно сложны, чтобы обеспечить универсальную бъемлемость иных онтологий. В ТВ эта проблема решена через многоуровневое нормирование, где каждый уровень прост, а их конфигуративное отношение - сложно.
Более фундаментальная онтология имеет более простые онтологические единицы. Это качество называется простота фундаментальной онтологии.
Более фундаментальная онтология имеет более сложные схемы сборки простых онтологических единиц. Такое качество называется универсальность фундаментальной онтологии.
Более фундаментальная онтология в функциональном плане выражает более широкий набор ситуаций.
Теоретический компромисс старой и новой онтологий недопустим. Конфликт онтологий за фундаментальность завершается онтологическим поглощением - новая становится доминирующей и поглощает старую через ее онтологическую реконструкцию на новых основаниях.
Старые онтологии не умирают, пока живут ситуации, их породившие. Старые онтологии продолжают жить в качестве поглощенных как источники представлений для новых онтологий.
Онтология является новой, пока она не «обжита». Новая онтология «обживается», позволяет структурировать ранее неструктурируемые онтологические единицы, создавать еще более сложные схемы сборки и тем самым формирует предусловия для появление еще более новой онтологии.
Онтологии знаний должны быть фундаментальнее знаний, чтобы знания были адекватными. Когда знания начинают строится на более фундаментальных представлениях, нежели все существующие онтологии, возникает необходимость фундаментальной реонтологизации и пересмотре знании внутри новой онтологии.
Кантовская онтология подвергается реонтологизации в ТВ - в технологических процессах апперцепции. Гегелевская онтология подвергается реонтологизации в метасемиозисе ТВ. Гуссерлевская онтология реонтологизирована в конструкт-семиозисе ТВ. Относительно хайдеггеровской онтологии ТВ конструируирует естественный язык посредством лингвистического нормирования из структурного нормирования. Структуралистская текстовая онтология («мир как текст» Деррида) подвергается реонтологизации в базовой структуре реальности и в лингвистическом нормировании, а сетевая онтология Делеза - становится основанием структурно-континуумной нормативной онтологии. ТВ имеет существенные отличия по отношению к СМДМ, где проблема онтологии и онтологизации исследовалась подробно.
Во-первых, онтологическая позиция в ТВ предшествует онтологическим представлениям. Различаются конструктивная и истолковательная онтологические позиции.
Во-вторых, онтологически неделимые структурные единицы (онтологические эдиницы) - связь, дирекция, подобие - являются далее делимыми по своим функциям в четко различаемых уровнях нормирования - в той и в другой онтологических позициях.
В-третьих, онтологические представления, лежащие в основе конструирования онтологических единиц, не выводятся из знаний, а получаются в конструктивной онтологической позиции из чистого концептуального умозрения - «структурного видения».
В-четвертых, схемы сборки онтологических единиц, то есть формальная онтологизация (в ТВ - уровни нормирования), не являются методологизируемыми. Схемы сборки задаются дважды - в конструкт-семиозисе («АВ»-модели) и в метасемиозисе как зависимая от конструкт-семиозиса таксономия.
В-пятых, онтологические представления формируют не онтологическую картину, а онтологическую конструкцию мира, что существенно в разрушении понимания для перехода к постижению.
В-шестых, в ТВ возникает представление об онтологической рефлексии, которая делает ТВ фундаментальной по отношению к иным онтологиям. Именно против рефлексии в отношении фундаментальных вопросов - например, выражения бытия - возражал Хайдеггер. Его позиция понятна - нельзя рефлексировать над основаниями, поскольку невозможен переход мышления на более фундаментальный уровень. Однако в ТВ мы предлагаем принципиально новые подходы, когда в концептуальном умозрении как конструктивно-рефлексивном шаге мышления проявляет себя онтологическая рефлексия:
1. Новая онтология является более фундаментальной по онтологическому обоснованию, а не по пониманию или по объяснению.
Онтологическое обоснование ТВ - контрафлексивная сопоставленность конструктивной и истолковательной онтологических позиций в выразительном отличии от онтологических позиций только истолкования или только конструирования, только понимания или только объяснения.
У нас возникает интересная проблема контрафлексивности разных онтологий. Контрафлексивность зависит от сопоставимой сложности. Парадигмально разные онтологии неконтрафлексивны. ТВ контрафлексивна внутри себя и неконтрафлексивна иным онтологиям.
2. Нова онтология построена в инаковости через постижение, а не понимание, в представлениях, а не в знаниях.
Через концептуальное усмотрение построено особое «структурное видение» как новый инаковый опыт.
3. Онтология ТВ выражена более назависимым от онтики и иных онтологий «языком» (семиозисом), чем предыдущие онтологии.
В ТВ применены дирекционально-позиционно-структурные установления понятий метасемиозиса и дирекционально-позиционно-структурное «АВ»-моделирование конструкт-семиозиса как независимый от онтики семиозис.
Конструкт-семиозис и метасемиозис контрафлексивно сопоставлены как онтологическая позиция конструирования и онтологическая позиция конструктивного истолкования в один и тот же момент. Их в то же время контрарефлексия - реализация в ТВ принципа онтологической относительности Куайна.
4. Онтология ТВ как инаковая является функционально-дофеноменологически-доапперцептивно фундаментальной для всех онтологий в теории апперцепции, в феноменологии или в языке.
В ТВ это означает, что ее онтологический уровень нормирования находится до континуумного и функционального. Это позволило выразить структурно-континуумную, объектную и процессную нормативные онтологии, которые представляют собой разные большие философские традиции.
Базовая структура реальностей ТВ (эмпирическая, логическая, языковая, мысли, речи-текста, деятельности) является также функционально-феноменологически-апперцептивно фундаментальной.
В ТВ функционально-феноменологически-апперцептивная фундаментальность также представлена как различие имманентной и концептуальной апперцепции.
В концептуальной апперцепции оказывается допустимым моделировать сами отношения пространства-времени и выражать непоследовательные и/или внепространственно-вневременны́е (позиционные) процессы.
5. Онтология ТВ является фундаментальной для предыдущих с точки зрения горизонта смысловой рефлексии.
ТВ как онтология интерпретирует предыдущие парадигмы философского знания (Кант, Фихте, Гегель, Маркс, Гуссерль, Хейдеггер, структуралисты, СМД-методология) и допускает их конструктивное истолкование как в метасемиозисе, так и в конструкт-семиозисе - через многоуровневое нормирование.
6. Онтология ТВ является фундаментальной для предыдущих с точки зрения глубины смысловой рефлексии.
ТВ вводит новые представления о континуум-апперцепции, «АВ»-моделировании, о дирекциональной дистанции и трансструктурности и т.п.
7. Онтология ТВ является более эвристически мощной по отношению к знаниям в глубине смысловой рефлексии предыдущих онтологий.
ТВ осуществляет на основе представлений «структурного видения» онтологическую реконструкцию в областях знаний, интерпретируемых предыдущими онтологиями - теории множества, теории апперцепции, теории истинности, теории модальности, теории альтернативной последовательности событий и т.п. ТВ является междисциплинарной теорией.
8. Онтология ТВ имеет некоторые новые свойства, не выставляемые как требования в предыдущих онтологиях.
ТВ как новая онтология обладает свойством рефлексивного трафика, то есть свободного двухстороннего (туда и обратно) переноса уровней рефлексии между конструкт-семиозисом и метасемиозисом в позиции равновесия сложности онтологически и в контрарефлексивной позиции онтически.
ТВ как новая онтология различает ранговую (интерпозиционную) рефлексию, используя ее в позиционно-структурном установлении понятий, и смысловую (уровневую) рефлексию, используя ее в метасемиозисе по отношению к конструкт-семиозису.
ТВ как новая онтология выражает приращение мерности мира и мерности структуры - о чем мы будем говорить далее.
ТВ различает структурное и лингвистическое нормирования.
9. Онтология ТВ имеет другое название и предлагает новый тип виртуального мышления. И как сверхзадача - предлагает более общие смыслы, нежели предыдущие онтологии.
В современной европейской философии проблема бытия по-прежнему остается фундаментальной. Занимаясь поисками бытия, философия, как и прежде, отстаивает свое отличие от науки, религии, искусства, обнаруживая уникальный и своеобразный предмет своих исследований, не сводимый ни к знанию, ни к вере. Занимаясь бытием, философия выявляет своеобразный характер такого мышления, в котором бытие может для нас открыться. Поиски бытия – это поиски корней, прикоснувшись к которым человек может найти в себе силы для понимания смысла окружающего мира. Эти поиски составляют незримый фундамент того, что человек называет наукой, искусством, религией, любовью, стремлением к счастью, совестью, долгом.
Николай Гартман (1882-1950) - основоположник критической или новой онтологии. Неразрешимые проблемы или непознаваемые остатки проблем и составляют собственно предмет метафизики. Познание окружено метафизической зоной непознаваемости, это иррациональное не исчезает с развитием наук, в которых всегда будут ставиться вечные проблемы метафизики. Философские системы приходят и уходят, но все они вращаются вокруг одних и тех же проблем. Сознание проблем – это знание о незнании. С точки зрения неопозитивистов, метафизические проблемы – плод неправильного употребления языка. По Гартману метафизические проблемы созданы не мыслью, а бытием.
Гартман выделял четыре слоя реального мира: мертвое, живое, психическое и духовное; и соответственно три разреза в строении реального мира: первый – между материальным (физическим) и психическим. Раньше он неточно обозначался делением на природу и дух. Великая загадка в том, что разрез проходит через человеческое существо, не разрезая его самого. В этой проблеме проявляется предел человеческого познания.
Второй разрез (ниже первого) – между живой и неживой природой. Сущность жизни, саморегулирующийся обмен веществ – также предел и загадка познания.
Третий разрез между духовным и психическим. Духовная жизнь – не совокупность психических актов, так же как она и не совокупность чистых идей. Духовное бытие проявляется в трех формах – личностного, объективного и объективированного духа.
Между слоями четкие границы, а между ступенями – скользящие переходы, например, роды, виды, семейства, классы в органической природе.
Б) Идеальное бытие
Идеальное не зависит от мышления, оно не реально, но его нельзя отождествлять с ирреальным, ибо ирреальное также является сферой мысли: фантазии, мечты и т.д. Само же мышление – один из процессов реального мира. Это бытие без реальности, потому что оно без времени. Числа, треугольники, ценности – нечто совсем другое, чем вещи, события, личности, ситуации. Основные типы идеального «в себе» бытия: математические сущности и ценности, им соответствуют науки: математика, этика, эстетика.
Идеальное ошибочно представляется имманентным (пребывающим внутри) сознанию. Часто бывает нелегко отделить друг от друга мышление и предмет мысли. Эта близость к сознанию загадочна и не поддается расшифровке. Идеальное представляет собой парадоксальный синтез: оно ирреально и в то же время сущее.
Особенности способов бытия не поддаются человеческому сознанию, они глубоко иррациональны. Нет естественного сознания, идеального бытия, есть только вторичное сознание на ступени высокоразвитого познания в науке. Идеальное бытие в силу большой общности является неполным и потому низшим бытием. Изменчивый реальный мир есть высший способ бытия.
Заключение.
1. В представлении современной психологии «психе», по выражению К. Юнга, или психика человека совершенно не соответствуют представлению о душе, которое сложилось среди философов, в общественном сознании и в религиозных учениях за последние две с половиной тысячи лет.
2. В современном обществе господствует взгляд на человека как на биосоциальную сущность, а душа и духовность объявляется чем-то эфемерным и не существующим. Если научных доказательств души не существует, то духовность в человеке распознается сразу. Человек, интересы которого не выходят за пределы материальной сферы, чужд высокому искусству, альтруизму и многому другому, что делает его гуманным. У него может быть чрезвычайно развит интеллект, он может быть воспитан и любезен, но внутри он черствый эгоист, которому не нужна любовь, семья, дети. Таких типов в современном обществе много. Не случайно общепризнанным является определение нашего общества как бездуховного. Отличительными чертами человека духовного является потребность познания, альтруизм и высокая нравственность, а также стремление служить людям. Без восстановления популяции духовных людей невозможно построить великую Россию и успешно бороться с коррупцией, преступностью и решать другие грандиозные задачи.
3. Мы не пытаемся сделать вывод, что есть душа и дух, так как это невозможно. По степени сложности он приближается к космогонической проблеме «Большого взрыва», который нельзя ни смоделировать, ни повторить, но по своим идейно-нравственным последствиям ответ на этот вопрос имеет важнейшее значение, так как он объясняет сущность человека и лежит в основе его духовности, на которой созидается этика.
4. Религиозные философы, видя тупик, в который попала западная материалистическая цивилизация, упорно трудятся над разработкой проблемы человека и этики. Конечно, им не удается переломить существующие тенденции, но труды многих из них влияют на мировоззрение довольно широкого круга представителей интеллигенции.
- (от греч. ón, род. падеж óntos - сущее и...Логия) раздел философии, в котором рассматриваются всеобщие основы, принципы бытия (См. Бытие), его структура и закономерности. По своему существу... Большая советская энциклопедия
Мышление Нового времени видело основную философскую науку в теории познания. При этом предполагалось, что мы знаем больше о познании, чем о его предмете; однако не замечали, что познание само является большой загадкой, так как отношение, с которым оно имеет дело, трансцендентное, т.е. буквально - «выходящее за пределы сознания». Ибо предмет познания существует независимо от самого познания.
Реакцией на это в наши дни является антропология. Оказалось, что познание является лишь одной из многих связей сознания с окружающим миром. Реагирование, действие, любовь и ненависть являются другими, параллельными трансцендентными отно- шениями, и притом первичными, тогда как познание вторично и во временном отношении образуется также лишь в зависимости от них. В этом виделось указание на устройство человеческого существа, и поэтому науку о человеке пришлось поместить перед теорией познания.
Но и это оказалось половинчатым. К истинному пониманию человеческого существа относится, очевидно, знание о тех бытийных отношениях, в которых находится человек. Ибо человек - существо, зависящее от тысячи условий. Эти бытийные отношения суть полнота мира. Итак, надо было понять человека, включая его сознание, исходя из его встроенности в целостность реального мира. Таким образом, дошли до старой проблемы онтологии, т. е. той науки, которую когда-то ради теории познания отодвинули и от которой в конце концов совсем отказались.
Таким образом, мы сегодня стоим перед задачей создания новой онтологии. Вполне ясно, что после всех успехов науки старой онтологии больше быть не может. Речь уже не идет «о форме и материи» сущего. И не о «потенции и акте». Ибо уже не целевое соотношение «субстанциальных форм» господствует над миром, никакая телеология не может нам больше помочь; нейтральные «законы» оказались господствующими силами природы, и отношение причины и следствия управляет мировыми событиями снизу.
Новая онтология исходит из других соображений. Она усматривает «строение» (то, что обычно называют объектами) и «процессы» не раздельно, а вместе. Все реально сущее находится в становлении, оно имеет свое возникновение и уничтожение; первичные динамичные образования от атомов вплоть до спирального тумана являются настолько же процессными, как и членными (Gliedgefüge) и оформленными (Gestaltgefüge) образованиями. В еще большей степени это имеет место относительно органических образований, начиная от сознания как душевной целостности, и относительно порядков человеческого общества.
В этих образованиях действует иной способ сохранения, чем субстанциальность: сохранение через внутреннее равновесие, регулирование, самодеятельное воссоздание или даже самодеятельное превращение. В отличие от субсистенции его можно назвать консистенцией. Ее результатом является хотя и не вечная, но достаточно долгая длительность для того, чтобы придать образованиям свойство быть носителем изменяющихся состояний (акциденций).
Ее каузальностью является не causa immanens, которая сохраняет себя в действии, a causa transiens, которая исчезает в своем действии. Ее действие поэтому не содержится в причине, а возникает заново. Каузальный процесс в этом новом смысле не является развитием чего-то, что уже содержалось в причине, а представляет собой производительное созидание (produktives Hervorbringen).
Строение реального мира имеет форму наслоения. Каждый слой является целым порядком сущего. Главных слоев четыре: физически-материальный, органический-живой, душевный, исторически-духовный. Каждый из этих слоев имеет свои собственные законы и принципы. Более высокий слой бытия целиком строится на более низком, но определяется им лишь частично.
Метафизика, построенная на одном-единственном принципе или на одной-единственной группе принципов (как ее раньше всегда конструировали), является поэтому невозможной. Все сконструированные картины единства мира неверны - как «метафизика снизу», так и «метафизика сверху» (исходя из материи или из духа). Существует естественная система мира, которая не является сконструированной. Ее структуру можно найти в феноменах. Но она не сводима ни к точечному или централизованному единству, ни к первопричине или наивысшей цели.
То, что можно установить, - закономерность самого строения. В нем можно охватить последовательность (Überhöhung) слоев, а также противодействие зависимости и самостоятельности. Характер самой реальности при восхождении не меняется. Душевные и духовно-исторические события не менее реальны, чем вещи и животные, процессы вообще не менее реальны, чем образования. Новое понятие реальности не связано с материальностью и пространственностью, а всего лишь со временностью, процессностью и индивидуальностью.
III
Само бытие нельзя ни определить, ни объяснить. Но можно отличить виды бытия и анализировать их модусы. Тем самым их можно осветить изнутри. Это осуществляется модальным анализом реального и идеального бытия. Здесь все связано с внутренними отношениями возможности, действительности и необходимости. Эти отношения в каждой из сфер бытия совсем разные; более того, они разные в логической сфере и в познании. Их нахождение составляет предмет целой, и притом новой, науки: модального анализа. Модальный анализ - ядро новой онтологии.
Все остальное относится к учению о категориях. Оно охватывает совместные принципы (фундаментальные категории) и специальные принципы отдельных слоев бытия. Из последних не все ограничены одним из слоев, некоторые проникают в более высокие порядки сущего, другие обрываются на границах слоев. Так, пространство, субстанция (включая материю) и математическая структура завершаются на органическом, тогда как время, процессность, каузальность и др., простираются далее вверх и внутрь духовного бытия: душевная жизнь непространственна, нематериальна, нематематична, но временна и процессна, имеет свою собственную причинность и взаимодействие.
С другой стороны, на каждой границе слоев возникают новые принципы. В органической природе все основывается на новом типе процесса, на морфогенетическом процессе, на саморегулирующемся равновесии процессов, на стихийном самовоссоздании (Selbstwiederbildung) индивида. К этому прибавляется (исходя из системы задатков) надкаузальная форма детерминации процесса самообразования. Но в душевное бытие эти категории не проникают. Они остаются связанными с пространственным миром.
Совсем иные формы бытия обнаруживает душевный мир: «субъект» и отличающийся от внешнего «внутренний мир», замкнутость индивидуальных внутренних сфер по отношению друг к другу, поток переживаний со своей своеобразной формой процесса, предметное сознание, а также противодействие акта и содержания (представления). Сюда же относится и трансценденция таких актов, как хотение, действие, познание, любовь и ненависть, в сущности которых заложен выход из внутреннего мира и связывание его с пространственно-предметным миром.
С этой же трансценденцией одновременно начинается духовная жизнь, которая не сводится к сознанию индивида и составляет над ним собственную плоскость бытия, плоскость исторически объективного духа. Язык, право, нравственность, мораль, оформление общества, религия, искусство, техника составляют объективный дух. В нем нет актов, нет сознания (которое соответствовало бы ему как целому), нет наследственности; его продолжение безличностно, он передает себя таким образом, что индивиды врастают в него, его перенимают и передают. Это его форма сохранения, консистенция особого рода.
Индивиды же, из-за того, что они охвачены им, являются чем-то большим, чем субъекты, они - личности. Основные категориальные определения личности опять-таки нового рода: предвидение и предопределение (целевая деятельность), свобода и сознание ценностей. Только находясь в обществе и в объективном духе, личность является нравственным и способным к ответственности существом.
В строении мира нет свободного парения более высоких слоев. Они существуют, лишь накладываясь на более низкие, носимы ими. Способ накладывания (das Aufruhen) различный. Органическая жизнь носима неживой природой, так как имеет своими кирпичиками ее образования (атомы и молекулы). Душевная же жизнь не имеет своими кирпичиками образования и процессы, а поднимается над ними как совершенно новый мир. В первом случае мы имеем дело с отношением переоформления, в последнем - с отношением надстройки. Притом категории более низкого слоя проникают в более высокий, и существенная их часть остается там. Строение мира из слоев определяется отношением категорий (принципов и законов) надстраивающихся друг над другом слоев
Повторение более низких категорий в более высоких слоях бытия составляет единство мира; появление новых категорий на более высоких слоях (категориальное novum) составляет его несводимое разнообразие. Нельзя все в мире свести к одному знаменателю. Отсюда крах всей монистической метафизики.
Самостоятельности более низких по отношению к более высоким слоям соответствует частная зависимость последних от первых. Появлению (der Einschlag) категориального novum в более высоких слоях соответствует их автономия (свобода) от более низких. Даже в отношении переоформления более низкие принципы только «по материи» определяют более высокие формы. Свое особое своеобразие последние получают из самих себя.
Основной онтологический закон мировой взаимосвязи содержится в следующих двух положениях: 1) более низкие принципы являются более сильными, всёносящими, они не могут быть сняты более высокой формой и 2) хотя высокие принципы являются более слабыми, они тем не менее в своем novum являются самостоятельными и имеют неограниченный простор для воздействия на более низкие.
«Свобода» имеется на каждой ступени, в каждом более высоком слое по отношению к более низкому. Многодекларируемая свобода воли человека как моральной личности является лишь специальным случаем. Ее как таковую можно понять, лишь исходя из основного онтологического закона. Все индетерминистские понятия свободы так же неверны, как и все детерминистские отказы от свободы. Индетерминизм не нужен, так как свобода является не снятием существующей определенности, а началом более высокой.
***
Без критической онтологии Н. Гартмана трудно представить картину развития философской мысли XX в. Наряду с учениями Э. Гуссерля, М. Шелера, М. Хайдеггера вариант философии бытия Гартмана является одним из самых глубоких пересмотров традиции.
Публикуемый текст представляет собой доклад, сделанный Н. Гартманом на философском конгрессе в Испании (Mendoza, 1949). Это сжатое изложение основ его онтологического учения тем более интересно, что относится к позднему периоду творчества философа.
Перевод выполнен Д. Мироновой по изданию: Hartmann N. Kleinere Schriften. В., 1958. Bd. III. S. 333-337.