 16.09.2014 10:05

“Только тогда можно понять суть вещей
Когда знаешь их происхождение и развитие» (Аристотель)

Все уже привыкли, что с 1917 года ИсТория России многократно переписывалась. Многие из нас предполагают, что и до большевиков тоже не всё писалось начисто, и с первого раза. И уж совсем немногие – догадываются, что и в глубине веков происходили зачистки истории не сравнить как масштабнее и круче. ИсТория – вещь непредсказуемая: запутанная-перепутанная, где случайно, где методично, а где и вовсе умышленно…

Я предлагаю познакомиться с альтернативной историей древности с точки зрения независимого эксперта, не принадлежащего ни к одной из политических партий и религиозных конфессий.

Суть в том, что в XVI-XVII веках произошёл глобальный политический переворот, сильно затронувший почти всю евразийскую цивилизацию: перекроены карты, переназваны города, сожжены и переписаны книги и летописи.
И только после этого начала складываться традиционная ИсТорическая наука, которая сегодня не в состоянии толком объяснить многие несоответствия и противоречия. Прямые подтверждения этому находятся и в России.

А теперь разрешите мне познакомить вас с шокирующей реконструкцией Куликовской битвы на основании тех источников, которые мною изучены и проанализированы.

Путин о Куликовской битве

Жил-был в начале XIX века дворянин Степан Дмитриевич Нечаев – директор училища Тульской губернии, масон, декабрист, член “Союза благоденствия”, близкий знакомый Рылеева.
Как и все декабристы, он проявлял большой интерес к борьбе русского народа против Орды.

В июне 1820 года тульский губернатор В.Ф.Васильев выступил с ходатайством перед Александром I о сооружении памятника, “знаменующего то место, на котором освобождена и прославлена Россия в 1380 году”.

Надо ли говорить, что место битвы нашлось на земле богатого помещика Степана Нечаева. В 1821 году в журнале “Вестник Европы” Нечаев писал: “Куликово поле, по преданиям историческим, заключалось между реками Непрядвою, Доном и Мечею. Северная его часть, прилегающая к слиянию двух первых, и поныне сохраняет между жителями древнее наименование”.

Далее Нечаев указывает на сохранившиеся “в сем краю” топонимы – село Куликовка, сельцо Куликово, овраг Куликовский и др. В этих местах, по словам Нечаева, “выпахивают наиболее древних оружий, бердышей, мечей, копий, стрел, также медных и серебряных крестов и складней. Прежде соха земледельца отрывала и кости человеческие”.

Но сильнейшим доказательством своего мнения автор полагал “положение Зелёной дубравы, где скрывалась засада, решившая кровопролитное сражение”. По мнению Нечаева, остатки дубравы и теперь существуют в дачах села Рождествено или Монастырщины, “лежащего на самом устье Непрядвы”.

Татаро-Монгольского Иго НЕ БЫЛО

Увы, все аргументы Нечаева не выдерживают элементарной критики. Например, почему “Зелёная дубрава” – имя собственное?

И сколько на огромной территории поля Куликова таких дубрав? Что же касается Непрядвы, то недостатка в мелких речках, речушках и ручейках, впадающих в ещё мелкий в Тульской губернии Дон, в уделах Нечаева не было. Но ни одна из них не называлась Непрядвой. Более того, во всей России не было реки, протоки и прочего водоёма с таким именем или даже с близким к нему!

Как доказательство не существования летописной Непрядвы – я привожу вышедший в 1776 году 540-страничный труд “Географическое и методическое описание Российской Империи, с надлежащим введением к основательному познанию Земнаго шара и Европы вообще, для наставления обучающихся при императорском Московском университете юношества, из лучших новейших и достоверных писателей собранное трудами университетского питомца Харитона Чеботарева”.

В подробнейшем указателе всех географических имён, всего того, что находилось на территории Империи, — такое название, смазанное мёдом летописей и сказаний, как Непрядва, отсутствует в реальности напрочь!

В 1995 году в «Российской газете» за 6 июля появилась статья Николая Киреева под символичным названием “Где ты, поле Куликово?”. В которой рассказывается о продолжающихся уже много лет безуспешных попытках археологов отыскать какие-либо следы Куликовской битвы в Тульской области, куда её отправили романовские историки и помещик Нечаев.

Я процитирую выводы этой статьи: ”Сотрудники Тульской археологической экспедиции вместе с коллегами из Государственного Исторического музея проводят раскопки Куликова поля с 1982 года. Обнаружено и исследовано более 350 археологических памятников. Восстановлены общая картина облика поля на протяжении трёх тысяч лет… флора, фауна, почва… Специалисты для изучения 70-километрового коридора… использовали не только геомагнитную съёмку. Здесь были прокопаны сотни метров траншей. Местность в прямом смысле слова прочёсывали солдаты и школьники. Приглашали даже экстрасенсов. Однако за годы поисков не было найдено ни одного важного предмета, позволившего бы, достоверно утверждать, что битва происходила именно в северной части поля рядом с деревней Хворостянкой и рекой Смолкой…

А вот на этот раз археологи были оснащены новейшими американскими металлоискателями фирмы “Фишер”. Приборы позволяют обнаруживать металл на глубине до 30 сантиметров, устанавливать его тип. Результат не замедлил сказаться: уже за первую неделю в районе Зеленой Дубравы был найден наконечник стрелы. У деревни Хворостянка – ещё несколько, в том числе от бронебойной стрелы, а также поясные прядки, входившие в снаряжение воина. Работы продолжаются”.

Итак, нашли один наконечник стрелы, потом ещё несколько, плюс поясные прядки. Это слишком мало для места крупнейшей битвы. Во многих книгах, рассказывающих о Куликовской битве, приводят фотографию кольчуги, якобы найденной на Куликовом поле в Тульской области.

Однако её прекрасная сохранность выглядит крайне подозрительно для кольчуги якобы шестисотлетней давности. Нас хотят убедить, будто эта рубашка, сплетённая из тонких металлических колец, пролежала в земле около шестисот лет. Потом её якобы выкопали, аккуратно расправили, стряхнули с неё влажную землю и отнесли в музей.

Однако за столько лет она должна была бы превратиться в спёкшийся каменно-металлический клубок, который невозможно было бы не то чтобы расправить, но даже отделить от него отдельные кольца. Мне представляется, что эта кольчуга изготовлена сравнительно недавно. Её выдали за “древнюю”, чтобы показывать нам хотя бы один образец старинного военного снаряжения, якобы выкопанного на “Куликовом поле” Тульской области.

Следует заметить, что при отражении набегов “ крымских татар” (тюрок крымчаков) в течение всего XVI века в районе Куликова поля происходили десятки сражений и стычек. Тем не менее, на Куликовом поле (в его широком понимании) было найдено сравнительно немного оружия. Причём находки почти равномерно распределялись как территориально, так и хронологически – от XI до XVII века, (не могут же чугунные ядра, свинцовые пули и кремневый пистолет относиться к 1380 году!). Самое же удивительное, что на Куликовом поле, и в узком, и в широком смысле, не было найдено групповых захоронений воинов.

В ходе большого сражения, закончившегося полным разгромом воинов Мамая, неизбежно должны быть сотни, а то и тысячи пленных. В русских летописях ещё с Х века всегда приводится их число, называются по именам самые знатные пленники. Но в этом случае о них молчат все русские источники XIV-XV веков, да и современные историки и беллетристы прошли мимо сего любопытного факта.

Где же на самом деле находится Куликово поле? Используя все доступные на сегодняшний день документы, а также Наследие наших Предков попробуем внести ясность в поставленный выше вопрос.

Сегодня, как и почти два столетия тому назад считается, будто Куликово поле расположено в Куркинском районе Тульской области. Это – примерно в 300 километрах к югу от Москвы. Якобы именно в этом месте и произошла самая знаменитая в русской истории битва между русскими войсками под предводительством Дмитрия Донского с татаро-монгольскими войсками под предводительством Мамая.

Однако известно, что никаких следов знаменитой битвы на этом Тульском “Куликовом поле” почему-то не обнаружено.

Кроме того, размер этого поля явно мал для такой крупной битвы. На это обращали внимание и многие историки. Стоило ли ехать так далеко, на такое маленькое поле и тому и другому войску? Вопрос: а там ли все ищут Куликово поле?

Предлагаю читателю пока, что в качестве версии перенести Куликовскую битву на территорию Москвы.

Начнём с того, что некоторые летописи прямо говорят о том, что Куликово поле находилось в Москве.

Например, известный Архангелогородский летописец, описывая встречу иконы Владимирской Божьей Матери в Москве во время нашествия Тимура в 1402 году, сообщает, что икону встретили в Москве “на поле на Куличкове”. Вот полная цитата:

“И принесоша икону и сретоша Киприян митрополит со множеством народу, на поле на Куличкове, иде же ныне церкви каменна стоит во имя Сретенья Пречистая, месяца августа, в 26 день”.

Упомянутая церковь стоит, как известно, на Сретенке. А недалеко от Сретенки в Москве есть место, до сих пор известное под своим древним названием - Кулишки.

Именно на Кулишках до сих пор стоит церковь Всех Святых, которая “по старому преданию, была построена Дмитрием Донским в память воинов, убитых на Куликовом поле”.

“Каменная церковь Всех Святых на Кулишках, упомянутая в известии 1488 года. В переделанном виде церковь сохранилась до нашего времени”. До сих пор она так и называется: “Церковь Всех Святых на Кулишках”. Сегодня прямо около неё - нижний выход из станции метро “Китай-Город”. Площадь сегодня называется Славянской. Недавно на ней поставлен памятник Кириллу и Мефодию. Чуть ниже - Москва-река. Здесь же - улица Солянка, называвшаяся раньше также Кулижки, т. е. Кулишки.

Считается, что “Кулижки также обозначали болотистую местность”. Кроме того, “кулижка” - вырубленный, выкорчеванный, выжженный под пашню лес (см. Толковый Словарь В. Даля). А в Москве “большую часть района у Кулишек занимали сады”.

Московские Кулишки захватывали также площадь Покровских ворот, именовавшихся и как Кулишские ещё относително недавно – три столетия назад.

Основным первоисточником по истории Куликовской битвы считается “Задонщина”. Есть все основания: полагать, что “Задонщина” была написана в восьмидесятые годы XIV века, вскоре после Куликовской битвы и, во всяком случае, ещё при жизни Дмитрия Донского. Более поздним источником является “Сказание о Мамаевом побоище”, которое «вероятнее всего было написано в первой четверти XV века».

Считается, что “Сказание о Мамаевом побоище” опирается на “Задонщину”: “Из Задонщины делались вставки в Сказание о Мамаевом Побоище - как в первоначальный текст этого произведения, так и в последующие его редакции”.

Существует также летописная “Повесть о Куликовской битве”, однако историки полагают, что она была создана не ранее середины XV века как произведение публицистическое. Отсюда следует, что “Задонщина” – это основной источник современной исторической науки.

“Задонщина” дошла до нас в 6 списках. Самый ранний из них представляет собой сокращённую переработку только первой половины всего произведения. Что касается остальных, то остальные списки “Задонщины” дают сильно искажённый переписчиками текст…

Каждый в отдельности список “Задонщины” имеет такое количество искажений и дефектов, что издание произведения по какому-либо одному из списков не даст достаточно полного и ясного представления о тексте произведения. Поэтому уже с давних времён принято давать реконструкцию текста “Задонщины” на основе сравнительного анализа всех списков памятника.

Все списки, кроме одного, датируются XVI-XVII веками. Самый ранний список (содержащий только половину “Задонщины”) датируется концом XV века.

В фундаментальном издании “Задонщины” сразу обращает на себя внимание тот факт, что значительная часть географических названий выделена в тексте курсивом.
Это означает, что эти фрагменты были восстановлены, реконструированы позднейшими историками (на основе сравнения нескольких версий текста).

При этом, оказывается, довольно часто исходные географические названия, присутствовавшие в основном списке, почему-то заменялись на другие. Среди ”курсивных названий” особо часто почему-то встречаются Дон и Непрядва. Но тогда возникает законный вопрос: а какие же исходные географические имена стояли здесь в первичном памятнике? На каком основании они изменены на названия Дон и Непрядва? Попробуем внести ясность.

Согласно летописным источникам, ставка Мамая во время Куликовской битвы была расположена “на Красном Холме”. За несколько дней перед началом битвы русские “сторожа Мелика отошли постепенно под нажимом татар к Непрядве, к Красному Холму, с вершины котораго была видна вся окрестность”.
Во время сражения “Мамай с тремя князьями находился на Красном Холме, откуда руководил войсками”. “Царь же Мамай с тремя темными Князи взыде на место высоко, на шоломя, и ту сташа, хотя видети кровопролитие”. Таким образом, рядом с Куликовым полем находился Красный Холм. Есть ли в Москве такой Холм?

Да, есть. Прямо к Кулишкам (к Яузским воротам) спускается очень высокий крутой холм, который ранее назывался Красным Холмом.
На его вершине - известная всем москвичам Таганская площадь. Вспомните крутой спуск к высотному зданию у Яузских ворот. Не на этом ли Красном Холме, т. е. на Таганской площади, была ставка Мамая? Более того, рядом с этим местом до сих пор находится Краснохолмская набережная (Москвы-реки) и известный Краснохолмский мост.

Перед началом Куликовской битвы войска Мамая остановились на “Кузьмине гати”. Любой москвич тут же воскликнет - так это же московские Кузьминки! Известный район Кузьминки. В районе Кузьминок, на другом берегу Москва-реки мы видим большой район Нагатино, то есть на Гати (слово Гать означает замощённое чем-либо болотистое, сырое место, по которому просто так пройти нельзя).

Стоит отметить, что историкам не удаётся указать Кузьмину Гать в окрестностях современного Дона.

Каждая из предлагаемых ими /ИсТориками/ версий вступает, оказывается, в противоречие с летописными данными. В итоге историки предпочитают обвинять летописцев в неправильном понимании истории. Пишут они так: “Возникают трудноустранимые противоречия…по-видимому, или неверно отождествление Кузьминой Гати, сделанное исследователями, или автор “Сказания” имел довольно смутные представления о маршрутах войск Мамая и Дмитрия Московского к Куликову полю”. Это признание содержится в большом научном исследовании, под редакцией академика Б.А.Рыбакова.

А теперь полезно взять А теперь полезно взять карту Москвы, положить её перед собой и следить за дальнейшим рассказом.

Итак, продолжаем:
Мамай подходил к Кулишкам (в центр современной Москвы) с восточной стороны Москвы, находясь на левом берегу Москва-реки. То есть - на том берегу, где сейчас произойдет Куликовская битва.

А Дмитрий шёл ему навстречу с южной стороны Москвы, находясь на правом берегу Москва-реки. Перед битвой Дмитрий форсировал реку.

Войска сошлись в центре современной Москвы - на Кулишках (в районе Славянской площади и Сретенки). Взгляните снова на карту.

Для полноты картины сообщим, что в то время как Мамай стоит на “Кузьминой гати”, Дмитрий стоит “на Березуе”, т. е. - на берегу, “на брезе” реки.

Согласно летописи, Дмитрий выступил на Куликовскую битву из Коломны, где он соединился со своими союзниками. Сегодня считается, что Дмитрий вышел из города Коломна под Москвой (примерно 100 километров от Москвы). Возможно. Но нельзя не обратить внимание на другой весьма вероятный вариант: Дмитрий Донской выступил на битву из знаменитого села Коломенское, находящегося сегодня внутри Москвы (метро «Коломенская»).

Напомним, что именно в этом Коломенском находился огромный деревянный царский дворец. Эта версия подтверждается также следующим свидетельством “Сказания о Мамаевом побоище”.

Дмитрий, узнав о готовящемся нападении, приказал своим соратникам явиться в Москву, куда они и прибыли. Тут же, через страницу, летопись буквально в тех же словах ещё раз говорит о точно таком же (полностью идентичном!) приказе Дмитрия своим соратникам, приказывая им собраться, но на этот раз - в Коломне. По всей видимости, здесь попросту идет речь об одном и том же приказе Дмитрия своим сподвижникам собраться в Коломенском – в Москве. Летопись два раза повторила один и тот же фрагмент.

Летопись постоянно фактически накладывает Коломну на Москву. Так, сказав, что Дмитрий собирает полки в Коломне (см. выше), он тут же продолжает, что войска выступают на битву из Москвы.

Это снова помещает Коломну в известное село Коломенское в Москве. Более того, Москва была тем центром, куда сходились отряды из русских городов: “…снидошася мнози от всех стран на Москву к великому князю”.
Сюда пришли белозерские полки, ярославские, ростовские, устюжские. Главная сила русского войска составилась из москвичей. Это видно из рассказа об уряжении полков на Коломне и на Куликовом поле”.

Итак, мы видим, что Дмитрий Донской выступил именно отсюда из района Коломенского, расположенного на правом берегу Москва-реки, недалеко от центра Москвы.

Как говорит летопись, Дмитрий движется по направлению “на Котёл”. Если это - в Москве, то где? Посмотрите на карту. Вы сразу увидите реку Котловку недалеко от Коломенского (в Москве), железнодорожную станцию Нижние Котлы (находящуюся недалеко от Коломенского, в Москве).

Следовательно, выступив из Коломенского, Дмитрий направляется вверх по течению Москва-реки в сторону речки Котловки. Между прочим, двигаясь в этом направлении, Дмитрий должен был бы вскоре оказаться в районе Новодевичьего монастыря (правда, по другую сторону Москва-реки). Давайте проверим по летописи - оправдается ли наша версия?

По дороге на поле битвы, Дмитрий устроил своему войску смотр “на поле Девичьем”. “Более 150 тысяч всадников и пеших стало в ряды, и Дмитрий, выехав на обширное поле девичье, с душевной радостью видел ополчение столь многочисленное”.
Более того, “Сказание о Мамаевом побоище” прямым текстом говорит следующее: “Наутро же князь великий повелел выехать всем воинам на поле к девичьему монастырю”, “на поле к Дивичю”.

В рамках нашей версии я обязан указать Девичье поле и Девичий монастырь в Москве. Долго искать не надо. Это - знаменитое поле в излучине Москва-реки, на котором сегодня стоит Новодевичий монастырь. Это огромное поле и называлось Девичьем полем. До сих пор здесь остались названия: “Проезд Девичьего поля” (ранее просто “Девичье поле”), Новодевичья набережная, Новодевичий переулок.

Таким образом, как мы видим, Дмитрий, выступив из Коломенского, перешёл Москва-реку и попал на Девичье поле, где устроил военный смотр. В летописи этот переход реки непосредственно перед битвой назван “переходом через Дон”.

Возникает естественная мысль, что здесь Доном была названа будущая Москва-река. Если это так, то прежнее название Москва-реки - это Дон, то есть просто река (по поводу Дон = Река смотри ниже).

Сегодня название Дон обычно связывается лишь с одной рекой - современным Доном. Но оказывается, что слово «дон» означало - и во многих языках означает до сих пор - просто “река”. Это - известный факт.

Этимологический Словарь М. Фасмера сообщает, что слова дон и дунай во многих древних языках означали “реку” вообще. Причем, не только в славянских, но и в турецком, в древнеиндийском, в древнем авестийском и т. д. До сих пор в русских наречиях существует слово дунай, означающее ручей (олонецкое наречие), в польском дунай означает “глубокая река с высокими берегами”, а в латышском дунавас означает “речушка, родник”.

Более того, производными от слова Дон являются также названия крупнейших рек Европы: Днепр и Днестр. В составе всех этих названий первые две буквы дн означают “река”, то есть дон (или дн без огласовок). О реке Дунай и говорить нечего. Это просто чуть иная форма слова дон.

Итак, Дон = “река”. А следовательно, доном должны были называться многие реки.

Поскольку я стараюсь показать вам, что Куликово поле было на территории нынешней Москвы, то возникает вопрос: а где же в Москве “река Дон”? Получается, что сама Москва-река ранее называлась Доном. Та же река, что сегодня зовётся Доном, в средневековье называлась Танаисом. Казаки называли её Тихим Доном, т.е. тихой рекой.

Следы названия “Дон” в Москве сохраняются до сих пор. Недалеко от старого Симонова монастыря (сегодня он расположен рядом с метро «Автозаводская»), который, как мы вскоре увидим, непосредственно связан именно с Куликовской битвой, находилось подворье хорошо известной Сарской и Подонской епархии, с кафедрой этой епархии, архиерейским домом и соборной церковью. Считается, что здесь в Москва-реку (Дон) впадала речка Сара, что и дало этому месту имя Сарский.

Поразительно, что “Задонщина” явно имеет в виду Москва-реку, когда говорит о реке Дон. В самом деле, княжна Марья рано поутру плакала на забралах стен Московских, так причитая: “О Дон, Дон, быстрая река… принеси на своих волнах моего господина Микулу Васильевича ко мне”. Итак, река Дон течет через Москву. Какая река течет через Москву? Правильно. Москва-река. Таким образом, версия, что в древности Москва-река называлась Доном, получает прямое летописное подтверждение.

Перед началом Куликовской битвы был густой туман. Известно, что “русские полки… поддерживали между собою связь “трубными гласами”. “Туманное утро было, начали христианские стяги развеваться и трубы боевые во множестве звучать… Русские кони взбодрились от звука трубного”.

По-видимому, воспоминание об этом звучании боевых русских труб на Куликовом поле и хранит сегодня хорошо известная московская Трубная площадь.

Согласно летописи, Куликовская битва продолжалась в течение дня, после чего войска Мамая побежали и были прижаты к реке Меча, “где многие татары потонули”. А сам Мамай спасся с немногими воинами.

Таким образом, Меча - довольно большая река (в ней можно утонуть), находящаяся рядом с полем битвы, так как все события произошли в один день. Где находится река Меча? Конечно, сегодня вы можете найти небольшую речку Красивая Меча в Тульской области, где якобы была битва. Но, повторим, следов битвы там нет. Да и само название “Меча” могло появиться здесь уже значительно позже, когда историки перенесли сюда Куликовскую битву. Ведь, следуя указаниям всезнающих ИсТориков, именно здесь (в Тульской области) в 1848-1850 годах был воздвигнут памятник героям Куликовской битвы и основан музей. Возможно, только поэтому и появилась здесь на карте “Красивая Меча”.

Но если Куликовская битва была на территории Москвы, то где же здесь “река Меча”?
Мой ответ прост: это либо сама Москва-река, либо её приток Моча (длиной в 52 километра). Слова “Меча” и “Моча” практически тождественны! Впрочем, отмеченная на современной карте речка Моча впадает сначала в реку Пахру, а затем Пахра - в Москва-реку. Таким образом, сегодняшняя Моча находится за пределами Москвы.

Но скорее всего, летопись имеет здесь в виду саму Москва-реку. Большая река, на берегу которой и находится поле Кулишки. Разгромленные войска Мамая были прижаты к Москва-реке, где вполне могли потонуть много воинов. Да и само название “Меча” может быть легким искажением имени Москвы-реки. Дело в том, что имя Москва происходит, как считали в XVII веке, от имени Мосох, или Мешех, т. е. (без огласовок) - МСХ или Mosh - Moch - Moscow. Ясно, что из всех этих вариантов вполне могло родиться слово “Меча”. Напомним, что многие русские летописи пришли к нам из Польши.

Куликовская битва происходила на реке Непрядве. Эта знаменитая речка упоминается много раз во всех летописях, говорящих о Куликовской битве. Река Непрядва, по описанию летописи, протекала прямо по полю битвы и также, судя по описанию битвы, была маленькой речкой (бились, в том числе, прямо на ней).

Можем ли мы указать реку Непрядву в Москве?

Поразительно, что эта речка действительно есть, причем - там, где ей и следует быть - на московских Кулишках. Это современная Яуза, которая протекает по Кулишкам и впадает в Москву-реку в месте, называющимся Яузские ворота, там где стоит сталинская высотка на Котельнической. На первый взгляд между названиями Непрядва и Яуза нет ничего общего. По звучанию – да, действительно – слова разные. Но по образу эти два названия тождественны. Слово “прядать” означает дёргаться, совершать резкое движение. Например, про лошадей говорят: “прядёт ушами”, то есть подёргивает. Заглянем в Словарь Даля: “Прядать, прянуть, прядывать – прыгать, скакать, сигать, метаться…; Прядун – водопад, ручей, падающий со скалы”. А что такое Яуза? Есть только один русский корень, от которого могло произойти такое слово – “уза”. То есть связь, ограничение. Словарь Даля: “Уза, узы – вязи, цепи, оковы”. Узда ограничивает движение лошади, не даёт ей прянуть в шальную сторону. Другими словами, Яуза – это река, на которую наложены узы – например, укреплённые берега. Это всё равно, что не выходящая на пределы Непрядва. Таким образом, два названия обозначают одно и тоже, а именно – спокойное русло реки.

Надо сказать, что среди московских речушек есть ещё – весьма близкая по названию к слову “Непрядва”. Это речка Напрудная, она же Самотёка в центре Москвы. Трудно отделаться от впечатления, что Непрядва - это просто вариант имени Напрудная, от слов “на пруду”, “на прудах”. Более того, река Напрудная расположена на московских Кулишках, т. е. прямо на Куликовом поле. В самом деле: “Главная, так сказать, становая возвышенность направляется… сначала по течению речки Напрудной (Самотёка), а потом Неглинной прямо в Кремль;… идёт по Сретенке и Лубянке (древним Куличковым полем) и вступает… в Китай-город”. Всё это - район большого Куликова поля в Москве.

Возникновение имени Напрудная совершенно естественно, поскольку в Москве было (да и есть) много прудов. Сегодня хорошо известны улицы Напрудные (1-я и 2-я), Напрудный переулок, Прудовая улица, Прудовой проезд и т. д.

Более того, к северу от Кремля на Яузе было село Напрудское! Имена Непрядва и Напрудная практически тождественны. Легкая трансформация Напрудной в Непрядву также может быть понята из сохранившегося до сих пор в Москве имени Прудовая. Напрудную речку вполне могли называть также Напрудовой, или Непрядвой.

Напомню, что название Непрядва в некоторых местах современных изданий “Задонщины” выделено курсивом (хотя имеются, конечно, “Непрядвы” и без курсива). Это означает, что в этих местах текста “Задонщины” имя “Непрядва” было реконструировано.

Исход Куликовской битвы решила засада, во главе которой был князь Владимир Андреевич с воеводой Дмитрием Боброком. Именно его удар решил судьбу сражения. Этому важному, переломному событию в “Сказании о Мамаевом побоище” уделяется довольно много места. Естественно ожидать, что на месте битвы должны были бы сохраниться какие-то воспоминания об этом засадном полке. И действительно, на одном из холмов, совсем рядом с Кулишками, до сих пор стоит известная церковь “Святого Владимира в Садах” (Старосадский переулок). Здесь, по-видимому, и стоял засадный полк Владимира Андреевича Серпуховского. Это - южный склон, он был сильно заросший, и впоследствии там были сады (отсюда и название Старосадского переулка и “церковь в садах”).

Воспользуемся изданием “Памятники Куликовского цикла”, где собраны различные версии Сказаний о Куликовской Битве. При описании Куликовской битвы в “Сказании о брани благовернаго князя Димитриа Ивановича с нечестивым царем Мамаемъ еллинским”, сообщается, что ночью перед началом сражения воин Фома из войска Дмитрия Донского был поставлен на стражу на реке Чуре, на Михайлове. Ему было небесное видение, о чём он сообщил князю. Вот этот фрагмент: “В ту же нощь некто разбоиникъ был именем Фома от великого князя на реци на Чюру на Михаилови мужества его ради, на крепком стражи стоя от поганых”. В другом варианте “Сказания” написано так: “Фома разбойникъ поставленъ бысть на реце на Чуру, явися ему в нощи во облаце два юноши, секуще поганых” . И далее: “И на утрии же поведа великому князю единому” . В других списках “Сказания” приводятся прозвища Фомы: Фома Кацибей, Фома Хабычеев, Фома Хецибеев. Итак, перед самым началом Куликовской битвы войска Дмитрия Донского стояли на реке Чуре, на Михайлове. Спрашивается, есть ли в Москве река с таким названием? Да, есть. Более того, эта речка существует и сегодня и под тем же названием Чура. Она протекает рядом с Даниловским монастырём, недалеко от Ленинского проспекта, по Мусульманскому кладбищу, которое ранее называлось Татарским. Название Чура — старое, оно присутствует и на старых планах Москвы. Недалеко находятся Нижние Котлы, через которые, как мы уже говорили, проходило войско Дмитрия Донского, сближаясь с Мамаем. Таким образом, московская река Чура находится там, где, согласно нашей версии, проходили войска Дмитрия Донского перед Куликовской битвой. А теперь — самое интересное. Почему в “Сказании” отмечено, что войско стояло на реке Чуре, “на Михайлове”? Наверное, река текла по селу Михайлову или по какой-то местности с таким названием. Протекает ли московская река Чура по территории с подобным названием? Да, протекает. Достаточно взглянуть на карту Москвы, чтобы увидеть буквально рядом с рекой Чурой и Мусульманским кладбищем Михайловский проезд. Более того, он тут не один с таким названием. Здесь — целое скопление Михайловских проездов. Восемь проездов!

Совершенно ясно, что вся эта территория тесно связана с названием Михайлов. Скорее всего, это название — старое. Может быть, тут была старая Михайловская слобода и что-то ещё с таким именем. Надо сказать, что московская река Чура не длинная, поэтому она практически целиком расположена около этого “Михайловского места” Москвы. С полным правом стоянку войск в этом месте летописцы могли указать как стоянку “на Чуре, на Михайлове”. Это скопление “Михайловских названий” на территории Москвы — Единственное. Согласно справочнику “Улицы Москвы”, есть ещё лишь улица Михайлова и Михайловский проезд, проходящие около станций метро “Таганская”, “Пролетарская” и “Рязанский проспект”. Других “Михайловских улиц” на территории Москвы в справочнике не упомянуто.

А что расскажут историки по поводу реки Чуры и Михайлова в Тульской области? Оказывается, здесь у них — большие трудности. Указать реку Чуру, протекающую через Михайлово, в Тульской области они не могут. Вероятно поэтому некоторые историки предлагали искать вместо реки — селение под названием Чур Михайлов. Впрочем, сегодня такого селения в Тульской области тоже нет. Уклончиво они пишут так: “По мнению К.В.Кудряшова, Чур Михайлов лежал близ впадения в Дон реки Кочуры в 50 с лишним километрах ниже по Дону от устья Непрядвы”. Впрочем, по поводу же летописной фразы, опираясь на которую предлагали искать вместо реки — селение, сами же признают следующее: “Фраза испорчена описками и позднейшей неверной интерпретацией текста, которые затемняют её смысл”. Вот так.

Сегодня нам объясняют, что на Куликовом поле сражались русские с татарами. Русские победили. Татары проиграли. Первоисточники почему-то придерживаются другого мнения.

Сначала посмотрим, кто сражался на стороне татар и Мамая. Оказывается, “волжские татары неохотно служили Мамаю, и в его войске их было немного”. Войска Мамая состояли из поляков, латышей, эстонцев, испанцев, генуэзцев (фрязей), венецианцев, тюрок, армян, грузин и черкас. Финансовую помощь Мамай получал от генуэзцев!

Кстати, отметим малоизвестный факт. Оказывается, Мамай — это христианское имя, до сих пор присутствующее в христианских святцах греческой церкви в форме Мамий. По-видимому, это — слегка искажённое Мама, Мамин, то есть “сын матери”. Если кто то из читателей обратил внимание на титул Мамая в “Сказании о брани благовернаго князя Димитриа Ивановича с нечестивым царем Мамаемъ еллинским”, то многое становится понятным. Более подробно я расскажу об этом позднее.

А теперь посмотрим - кто же сражался в русских войсках? “Москва… продемонстрировала верность союзу с законным наследником ханов Золотой Орды - Тохтамышем, стоявшим во главе волжских и сибирских татар”.

Совершенно ясно, что описывается междоусобная борьба в Орде. Волжские и сибирские татары в составе “русских войск” воюют с тюрками, поляками и генуэзцами в составе войск Мамая! Русское войско “состояло из княжеских конных и пеших дружин, а также ополчения… Конница… была сформирована из татар, перебежавших литовцев и обученных бою в татарском конном строю русских”. Союзником Мамая был литовский князь Ягайло, союзником Дмитрия считается хан Тохтамыш с войском из сибирских татар.

Сегодня никого, конечно, не удивляет, что войска Мамая называются в летописях Ордой. Но оказывается, И русские войска также называются Ордой! Причем, не где-нибудь, а в знаменитой “Задонщине”. Вот, например, что говорят Мамаю после его поражения на Куликовом поле: “Чему ты, поганый Мамай, посягаешь на Рускую землю? То тя била Орда Залеская”. Напомню, что Залеская земля - это Владимиро-Суздальская Русь.

Кстати, древнерусские миниатюры, изображающие Куликовскую битву, одинаково изображают русских и татар - одинаковые одежды, одинаковое вооружение, одинаковые шапки и т. д. По рисунку невозможно отличить “русских” от “татар”.

Внесём ясность о междоусобной борьбе в Орде.

В начале XIV века на территории Евразии существовала могущественнейшая держава. Территорию от Забайкалья до Карпат и от Ледовитого океана до Кавказа, Арала, Балхаша и южных острогов Саяно-Алтая занимала Великая Славянская Держава Рассения (Тартария; Grand Tartaria – согласно западным источникам). Впоследствии, слово Рассения перешло в латинский язык, как Ruthenia, и переводить его стали просто Русь. Народом, создавшим эту державу, были славяно-арии, профессиональное ордынское войско которых, держало в подчинении огромные территории, включая Московское княжество. Ставка части этого ордынского войска находилась на Волге (Болге). Возглавлялась она темниками-атаманами, в подчинении которых находились русские князья и тюркские ханы. Прибывавшие в ставку представители подчинённых народов, княжеств и ханств видели в ставке шатры с позолоченным верхом. Этот факт и дал христианским летописцам повод назвать ставку западного ордынского войска Золотой Ордой, которой на самом деле никогда не существовало, как не было никогда и татаро-монгольского ига.

Территория за Рипейскими горами (покрытыми репьём), то есть Уральскими горами называлась Венея (Энея). Восточная часть её называлась Гардарика (страна множества городов). В её состав входили: Русь Новгородская (Словения), её основал князь Словен со столицей Словенск (после пожара он был переименован в Новогород – Новгород). Русь Поморская и Пруссия, куда входила Латвия и Восточная Пруссия. Русь Красная (Червонная), куда входила Польша и Литва (позднее Речь Посполитая). Русь Белая – Белорусь. Русь Срединная – Московия, град Владимир, Суздаль и т.д. Русь Малая – Киевская Русь (впоследствии Малороссия). Карпатская Русь – Румыния, Венгрия. Серебрянная Русь – Сербия и другие.

Средняя Азия, Синьцзян, Монголия, Китай и другие страны входили тогда в Империю Моголов. В 1368 году, вследствие “окитаивания” династии Хубилая, Китай освободился, и Могольская Империя распалась. Китаю даже удалось захватить Восточную Моголию. Его войска взяли и разрушили столицу Могольской Империи город Каракорум. На остальной части Могольской Империи образовалось несколько самостоятельных государств. На территории нынешнего Синьцзяна и Западной Монголии образовался Моголистан. В Средней Азии (Асии) возникло сразу несколько тюркских государств.

Великая Славянская Держава Рассения-Тартария в это время вынуждена была выделить значительную часть своих воинских сил для противодействия аримам (китайцам) на востоке и оказания помощи Моголистану в борьбе с аримами. Туда с войском был направлен молодой талантливый тысячник Тимур. Совместными действиями войск “тартаров” и “моголов” продвижение аримов было остановлено. В ходе этой войны себя хорошо показали темник Урус и тысячник Тимур. Аримы были вынуждены пойти на заключение мира. Правитель моголов упросил правителей Рассении-Тартарии оставить Тимура у него. Его расчёт был прост. Он хотел использовать Тимура для завоевания Средней Асии.

Тому удалось завоевать Среднюю Асию, после чего он поставил Тимура управлять этой областью. Однако бесчинствовавшие моголы вызвали недовольство местного населения – тюрок. Тимур попытался воспротивиться бесчинствам моголов и навлёк на себя гнев правителя Моголистана, после чего был вынужден скрываться и собирать силы. К 1375 году он объединил Среднюю Асию под своей властью. А так как правители Рассении-Тартарии не оказали ему помощи в период лишений, да ещё стали претендовать на Хорезм, то Тимур начал поддерживать сына хана ”Синей Орды” Тохтамыша (сам хан Туй-Хаджа-оглан был казнён верховным атаманом Урусом за отпадение от Рассении-Тартарии). Так, между Рассенией-Тартарией и Тимуром началось противостояние.

“Синяя Орда” включавшая в себя Южный Урал, Мангышлак и Хорезм была вотчиной внука Чинги Бату-хана, которая после его смерти распалась на три ханства. Таким образом, ко времени Куликовской битвы, западное ордынское войско распалось на большое число тюркских ханств, погрязших в междоусобных войнах.

Верховный атаман Урус поначалу имел успехи и неоднократно изгонял Тохтамыша из Саурана, Отрара и Сыгнака. Однако зимой 1377 года верховный атаман Урус заболел и умер. Сменивший его старший сын Тимур-Мелек разбил Тохтамыша и вновь захватил Сауран. После чего успокоился и загулял, чем и воспользовался Тимур. К тому же правители Расссении-Тартарии выявили недовольство Тимур-Мелеком. Они предложили Тимуру стать верховным атаманом Рассении-Тартарии, сохраняющим за собой пост правителя Средней Асии, а также попросили его сместить Тимур-Мелека. Тимур согласился и направил Тохтамыша с войском, чтобы тот схватил Тимур-Мелека, которого отказалось поддерживать войско.

В 1379 году Тохтамыш внезапно напал на ставку Тимур-Мелека и схватил его. После чего последний был казнён, а Тохтамыш назначен атаманом западного ордынского войска, так как обнаружилось, что возглавлявший его темник Мамай повёл себя как самостоятельный правитель. Мамай решил отделиться от Тартарии и образовать своё государство в Крыму, опираясь на генуэзских купцов и тюрок, набиравших силу. Способствовали этому войны Рассении-Тартарии с Аримией и Тимуром. Однако он просчитался. К 1380 году кризис в отношениях Рассенией-Тартарии с Тимуром был преодолён, и Мамаю пришлось столкнуться с готовившимся к походу Тохтамышем и не пожелавшей подчиниться Мамаю Московией, бывшей уже на половину христианизированной, но сохранявшей верность Великой Славянской Державе Рассении-Тартарии.

Во второй половине XIV века Мамай находился в теснейшем союзе с генуэзцами: в частности, его зафиксированные в армянской записи “сборы” в 1365 году в очередной поход на Сарай проходили при поддержке генуэзцев. За эту поддержку Мамай расплачивался землями своих крымских владений. Ко времени Куликовской битвы генуэзские города были неплохо укреплены и содержали весьма значительные, хорошо вооружённые и обученные войска. Кафа (современная Феодосия) по укреплённой площади и количеству населения несколько уступала в то время Константинополю, но была центром причерноморской торговли и транзитной торговли с Востоком.

Как и во всяком средневековом городе, в Кафе было множество храмов, в большинстве своём католических (к середине XV века их насчитывалось 17), а также греческие храмы и два греческих монастыря, мусульманские мечети и синагоги. Католические монастыри являлись центрами, руководившими миссионерской деятельностью ромейско-католической церкви на Востоке – в Средней Асии, Персии, Индии и на Дальнем Востоке. Прибывая в Кафу, молодые миссионеры изучали восточные языки, а затем присоединялись к торговым караванам, отправлявшимся в далёкие страны.

В XIV веке Кафу населяли преимущественно греки и армяне (этнические эллины), “…Армяне и Греки братья навеки” (Армяне это потомки Армениоса, а Армениос выходец из Греции и спутник Ясона – согласно армянским источникам). В городе жило и много иудеев. Документы упоминают среди жителей — валахов, румын, поляков, грузин, мингрельцев, черкасов (восточные народности генуэзцы объединяли под названием “сарацины”). Это был большой многоязычный морской торговый и ремесленный город.
В гавани Кафы грузились товары, доставлявшиеся из Поволжья, Средней Асии, из далёкой Индии и Руси. Очень большой удельный вес получил вывоз зерна, особенно проса, затем ячменя, и наконец, пшеницы, производившихся в Крыму, на равнинах Приазовья и Прикубанья, и солёной рыбы. Продовольствие направлялось главным образом в Константинополь, который в те времена снабжался преимущественно из Крыма. Перебои в подвозе доводили столицу восточной части ромейской империи чуть ли не до голода; об этом рассказывает ромейский хронист Никифор Григора.
Крым снова стал одной из житниц Венеи (современной Европы). Добывавшаяся в Крыму соль, торговлю которой генуэзцы монополизировали, шла в рыбацкие посёлки северокавказского побережья. Вывозили и строевой лес с южного побережья Чёрного моря.
Генуэзцы широко вели работорговлю: в Кафе продавали черкасов, абхазцев, грузин, татар и росов (современных русских). Невольников отправляли египетским султанам для их войска и вывозили на Запад. Работорговля, о которой прямо говорится в Уставе Кафы 1449 года, приносила генуэзцам большие барыши.

Итак, Кафа действительно была своеобразной столицей генуэзской торговой империи в Причерноморье. А стражем феодальных владений генуэзцев, сосредоточенных в Крыму, стала крепость Солдайя (современный Судак).
В то время Крым являлся центром Мамаевой Орды, то есть Мамай фактически являлся крымским “князем”. Тому есть доказательства – Памятные записи армянских рукописей XIV века: “…написана сия рукопись в городе Крым… в 1365 году, 23 августа, во время многочисленных волнений, потому что со всей страны – от Керчи до Сарукермана – здесь собрали людей и скот, и находился Мамай в Карасу с бесчисленными татарами, и город в страхе и ужасе”. Более поздняя запись: “завершена сия рукопись в 1371 году во время владычества Мамая в области Крым…” И ещё: “…написана сия рукопись в 1377 году в городе Крыме во время владычества Мамая – князя князей…”

Титул Мамая в “Сказании о брани благовернаго князя Димитриа Ивановича с нечестивым царем Мамаемъ еллинским” подтверждается вышеприведёнными цитатами как нельзя к стати.

Но постоянная война, которую Мамай вёл за господство в Западной Орде, требовала всё новых и новых ресурсов – людских и, главное, денежных. И Мамай, естественно, обращался за помощью к самым крупным ростовщикам того времени – генуэзцам. Сперва он расплачивался с ними за кредиты плодородными землями на крымском побережье.
Так, Мамай в 1365 году передал под власть генуэзцев город Солдайю, а затем и её плодородные окрестности. И новые хозяева тут же принялись превращать этот город в неприступную крепость. Солдайя стала военно-стратегическим форпостом генуэзцев в Крыму и оставалась им до тюркского завоевания. Из Солдайской крепости можно было контролировать обширный район, который славился виноградарством, виноделием и садоводством. Земли эти с 18 селениями (протяженностью около 40 км) также были захвачены генуэзцами.
Солдайя имела свою особую администрацию, подчинённую Кафе, во главе с консулом (являвшимся и комендантом крепости и её казначеем). В обширной каменной крепости находился небольшой гарнизон (20 наёмных солдат и 8 конных стражников). Во время военных действий Солдайская администрация, видимо, рассчитывала на поддержку всего населения города. А в случае необходимости крепость могла послужить убежищем не только для самих горожан, но и для тысяч окрестных жителей.

Опираясь на денежную поддержку генуэзцев, Мамай с 1372 года начинает контролировать район Прикубанья. Летом 1373 года он совершает поход на Рязань. Начиная с 1374 года отряды Мамая регулярно совершают набеги на Нижний Новгород. В 1377 году Мамай подчинил себе мордовские земли. К 1379 году он подчинил себе северокавказский регион, а в 1380 году захватил Астрахань.
Таким образом, Мамай постепенно прибирал к рукам разрозненные территории западного ордынского войска. Походы на Русь были частью его завоевательной политики. В 1378 году он впервые решил нанести удар по Московии.

Проникнув в черноморский регион ради сверхприбылей от торговли на Шёлковом пути, генуэзцы постепенно освоили и местные рынки. Распад Западной Орды и раздробленность её на большое число тюркских ханств привело к тому, что поток товаров по Шёлковому пути к концу XIV века сократился и резко выросло значение торговли с ближайшими соседями. Генуэзцы обращают внимание на богатую Русь. Именно они были организаторами и спонсорами похода Мамая. В своего рода бухгалтерских книгах Кафы “Массариях”, нашлись сведения об их переговорах с Мамаем. Генуя в то время располагала огромными средствами, в том числе и для ведения войны. На подготовку этой войны генуэзские банкиры выделили гигантские деньги, на которые к лету 1380 года Мамай сумел нанять большое войско. На эти же деньги в Европе для Мамая генуэзцы наняли 4 тысячи пехотинцев-копейщиков, которые должны были усилить конное войско Мамая. Этот отряд был доставлен из Европы на генуэзских кораблях через Средиземное, Чёрное и Азовское море к устью Дона, откуда двинулся на соединение с войском Мамая. Вместе с этим отрядом к Мамаю прибыли 10 представителей крупнейших генуэзских банков и торговых компаний, выделивших деньги на поход Мамая и решивших контролировать этот поход. В “Слове о житии и преставлении великого князя Дмитрия Ивановича, царя русского” читаем: “Мамай же, подстрекаемый лукавыми советниками, которые христианской веры держались, а сами творили дела нечестивых, сказал князьям и вельможам своим: “Захвачу землю Русскую, и церкви их разорю””.

Итак, советники-генуэзцы направляют Мамая на Русь. Слова о разорении церквей связаны с угрозой насаждения христианства Вселенской (католической) церкви. В то время на папском престоле находился Урбан VI , который издал буллу, предписывающую магистру Ордена доминиканцев назначить специального инквизитора “для Руси и Валахии”. В булле подчёркивалось, право и обязанность инквизитора, пользуясь всеми средствами, какими инквизиция располагает, искоренять “заблуждения” на Руси. Тот же папа предложил насильственно обращать в христианство славян на землях, подвластных Литве и Польше, применяя со всей строгостью принудительные меры вплоть до телесных наказаний. Понятно, что никаких добрых чувств к христианам на православных землях люди не испытывали. Генуэзцы же действительно сотрудничали с агентами папы – миссионерами и францисканскими монахами. Для генуэзцев это был выгодный бизнес, но в глазах русских князей все они являлись папскими шпионами.

“Фрязи” (древне-русское название генуэзцев и других итальянцев) появились в Московии уже в первой половине XIV века, как показывает грамота Дмитрия Ивановича Московского. Великий князь ссылается на старый порядок, “пошлину”, существовавшую ещё при Иване Калите. Великий князь жалует Печорою некоего Андрея Фрязина и его дядю Матвея. Отдельные купцы, покупавшие у великого князя за большую плату лицензии(откупа), разумеется, не представляли для Московского княжества опасности. Но появление их на наших землях свидетельствует о серьёзной устремлённости крымских “фрязей”.

Став атаманом западного ордынского войска Рассении-Тартарии и опираясь на поддержку Тимура, Тохтамыш стал деятельно готовиться к походу. Одновременно он разослал ярлыки во все западные уделы Рассении-Тартарии, включая Московию, с требованием не поддерживать Мамая и выступить против него. Тюрки Донского и Украинного уделов, а также Черкасский удел на Северном Кавказе поддержали Мамая. Московия отказалась его поддерживать, и ей пришлось выступить против Мамая, который поспешил с ней разделаться до подхода Тохтамыша. Ярлык, доставленный Дмитрию Ивановичу Московскому, тот довёл до сведения своих приближённых, в том числе Алексию I – главе христианской правоверной церкви. Возник вопрос, кого поддерживать? Большинство высказалось за то, чтобы выступить в поддержку Тохтамыша. Меньшинство же во главе с церковными иерархами, предлагали от Мамая откупиться.

Спор решил Дмитрий Иванович (Донской). Он твёрдо высказался за поддержку Тохтамыша, законного ставленника правителей Рассении-Тартарии. Это решение Дмитрия и определило все дальнейшие события. Об этом официальная история умалчивает, так как летописи, служащие для официальной науки историческими источниками, писались монахами, которыми негативная позиция христианской церкви, в виде предложения откупиться от Мамая, не была отражена. Правда, позднее этот факт приписали Сергию Радонежскому, которого христианские летописцы приписали к своим святым, но об этом позже. Также как и союз Дмитрия и Тохтамыша, после взятия последним и разорения им Москвы в 1382 году, было невыгодно отражать в летописи великим князьям. Выступив в поддержку Тохтамыша, Дмитрий присёк неподчинение в среде русских князей, которые со времён Александра Ярославича (Невского) хорошо знали, что в случае неповинавения пощады от ордынского войска не будет. Благодаря этому ему удалось собрать внушительное войско, но не 120 и не 150 тысяч человек, как указывается во многих официальных источниках. Если судить по потерям – 600 князей, бояр и воевод, то это даёт, около 18 тысяч человек. А если учесть, что это была 1/3 от всего войска, то у Дмитрия собралось 55, максимум 60 тысяч человек.

У Мамая собралось 33 орды. Орда Мамая – это не тьмен Рассении-Тартарии в 10 тысяч воинов (тьма – 10 тысяч), которые могли бы дать в общей сложности 300-330 тысяч человек, о чём пишется во многих официальных источниках. Орда Мамая – это ополчение того или иного народа (племени). Они были разными по численности – от нескольких сотен до нескольких тысяч человек. В среднем орда насчитывала 2,5 тысячи человек. Перемножив 2,5 тысячи на 33 орды, получим 82,5 тысячи человек. То есть у Мамая собралось от 80 до 85 тысяч воинов. Больше Мамай собрать не смог, потому что уделы Рассении-Тартарии, находившиеся восточнее Волги, ему не подчинялись.

Ярлык Тохтамыша получил не только Дмитрий. Его получил Олег Рязанский и Ольгерд Литовский. Каждый из них стал собирать воинскую силу, но для себя решил, что примет сторону победителя, имея в виду Тохтамыша и Мамая. Их стратегия оказалась в тех условиях наиболее дальновидной. Отсюда понятно, почему они “не успели” к полю сражения. Дмитрий Московский поступить так не мог. Он уже втянулся в противостояние с Мамаем, с войсками которого уже приходилось сражаться. Победа над войском мамаевского темника Бегича на реке Воже в 1378 году вдохновляла на новое сражение.

У Мамая выбор тоже был не велик. Ему приходилось решать, против кого выступить вначале, против Дмитрия или против Тохтамыша? Война с Тохтамышем, который был в союзе с Тимуром, верховным атаманом ордынского войска Рассении-Тартарии и владыкой Средней Асии, грозила перерасти в длительную и к тому же с открытым для московского князя Дмитрия тылом. Это грозило неизбежным поражением. Оставалось одно – выступить против Дмитрия и разгромить его до подхода Тохтамыша. Таким образом, выбор стратегии у обоих был результатом сложившихся обстоятельств.

Ринувшись в сражение друг против друга Дмитрий и Мамай обеспечили, в конечном счёте, победу Тохтамышу, хотя он имел значительно меньше воинов, чем их было у Мамая и Дмитрия, всего около 30 тысяч человек. Сражение ослабило и Мамая и Дмитрия. Это дало ему возможность справиться с каждым из них, не прибегая к помощи ни Олега Рязанского, ни Ольгерда Литовского. Стратегия Тохтамыша оказалась не столько дальновидной, сколько выигрышной, потому что его союзник Дмитрий ринулся в сражение, обеспечив ему стратегический перевес.

Именно в организации сражения Мамай допустил ряд грубейших ошибок. Он неверно определил время подхода войск Тохтамыша, а потому заспешил и отказался от организации сражения по древнейшему учению о войне. Если бы Мамай правильно определил время подхода Тохтамыша, то он охватил бы с нескольких сторон войско Дмитрия и налётами конницы в течении нескольких дней растянул бы его порядки, ослабил физически и морально, а затем разгромил бы его войско, как Субудай на Калке разгромил объединённое войско христианизированных русских княжеств.

Именно в организации сражения у Дмитрия дела обстояли лучше, чем у Мамая. У него, как и у И.Сталина, был “свой Жуков” – Боброк-Волынский, князь-ведун, которого христианские летописцы разжаловали до воеводы, представитель древней славяно-арийской воинской школы, который за свою долгую ратную жизнь изучил много способов разгрома противника. Знал он и способы организации боевых действий ордынского войска, и то, что в последнее время западное ордынское войско состояло в основном из тюрок, которые стали часто нарушать “Правила войны”, бросаясь в сражение очертя голову. Победа в 1378 году над войском темника Бегича укрепила его в уверенности, что тюрок можно бить, когда они ведут себя на поле боя подобным образом. Он выработал ряд приёмов заманивания, втягивания тюрок в сражение, навязывания противнику своей тактики ведения боевых действий.

Главные силы были распределены по гунно-славянскому образцу (Unio – с латинского “cоюз”, “общность”. Гунны – название союза разных племён славян и ариев; при своём самом знаменитом вожде Атилле, гунны дошли до территории современной Венгрии (Hungaria)). Они делились на три части: полк правой руки, центральный полк, полк левой руки. Во главе каждого полка стоял князь-воевода с отборными воинами в центре. Такой боевой порядок не сковывал инициативу частных начальников и позволял ударом отборной дружины проламывать боевой порядок противника, если тот шёл одной волной (эшелоном).

Построение главных сил было сплошным. Деление на полки было номинальным. Разрывов между полками не было. Разрывы были опасны, в них тюрки могли вклиниться. Правый фланг главных сил упирался в овраги, что не давало тюркам возможности его обойти, левый – упирался в дубраву, что тоже мешало быстрому обходу. Учёл Боброк-Волынский и качество вооружённой силы. Дружины Ольгердовичей имели хорошее защитное вооружение: кольчуги, панцири, шлемы, щиты металлические. Им стрелы тюрок наносили минимум вреда. Всё здесь решала рукопашная схватка. Имея хорошее защитное вооружение, правый фланг не уступал тюркам. Почти так же был вооружён центр, где стояло московское войско и устюжане. В резервном полку, численностью около 5 тысяч человек, была собрана безшабашная гвардия московского князя, тоже прекрасно вооружённая. Полк левой руки был собран из дружин других русских князей и посошных людей. Этот полк был слабее других полков вооружён и обучен. Именно за ним и левее его в дубраве поставил Боброк-Волынский засадный полк, численностью около 20 тысяч человек.

Таким образом, главные силы представляли собой сплошную стену в 30 тысяч человек, построенных в 15 рядов на фронте в два километра. Один человек на один метр фронта. Такую стену налётом разрушить было невозможно, нужно было крепко сражаться, чтобы её проломить. Для справки: спартанская фаланга имела 8 рядов, а всёсокрушающая македонская фаланга – 16 рядов. С отходом передового полка, численностью около 5 тысяч человек, к центральному полку образовался большой полк, плотность которого возросла до 25 рядов. Так что центр стал крепким орешком, который тюркам так и не удалось разгрызть, как они не старались.

Кроме того, Боброк-Волынскому удалось правильно решить вопрос командования. Дмитрий был человеком вспыльчивым, склонным принимать преждевременные решения, поэтому находиться ему с засадным полком было нельзя. Он мог преждевременно ввести засадный полк в дело влиянием своего авторитета. Боброк уговорил Дмитрия остаться с большим полком. Однако ведун знал также, что, встав во главе большого полка, Дмитрий лишался возможности выжить. Если бы Дмитрий встал во главе большого полка, его смерть была бы неизбежной, что и случилось с боярином Михаилом Бренко, который в сражении на поле Куликовом встал на место Великого князя. Гибель Дмитрия, без сомнения, поколебала бы ряды большого полка. Это-то как раз и понимал князь-ведун Боброк.

Он-то и посоветовал князьям произвести подмену Дмитрия Московского на Бренка, который дородством и внешним видом походил на Великого Князя, а Дмитрию встать в ряды простых воинов, чтобы иметь возможность не только уцелеть, но и психологически поддержать рядовых воинов мыслью, что Дмитрий может сражаться рядом с каждым из них. Слух об этом был пущен по войску после переодевания Дмитрия и Бренка на глазах у многих воинов. Так Боброк избавился от некомпетентного вмешательства Великого Князя в полководчество, сосредоточив его в своих руках. Так он впервые в московском войске применил ордынское правило командования, когда полководец был в тылу, а не на острие атаки.

Мамай разделил своё войско на три примерно равных эшелона. Так как у него было около 15 тысяч пехоты, то в первый эшелон была выставлена вся пехота и 10 тысяч черкас. Задача первого эшелона была проста – завязать сражение и обнаружить слабые места в боевом порядке московского войска. К тому же пехота и выделенная конница были не тюркского происхождения (около 5 тысяч генуэзцев и венецианцев, около 5 тысяч азербайджанцев, около 5 тысяч армян и грузин и около 10 тысяч черкас). Их Мамай решил не жалеть и первыми ввёл в сражение. Первой была введена в сражение пехота ещё и потому, что её при завязке сражения нельзя посылать за конницей, так как она не сможет пробиться до противника через конную массу. За конницей пехота идёт только в период преследования.

Второй и третий эшелоны, примерно по 25-30 тысяч человек, составляли тюрки. Второй эшелон предназначался для сокрушения боевого порядка московского войска, а третий для завершения разгрома. Поэтому сражение началось выдвижением первого эшелона войска Мамая к боевым порядкам московского войска, отходом их передового полка к главным силам и образованием большого полка, а также поединками отборных воинов.

А теперь мы переходим, так сказать непосредственно к описанию той части Куликовской битвы, которую вот уже на протяжении нескольких сотен лет искажают или умалчивают.

Современное освещение битвы на Куликовом поле основывается в первую очередь на том, что московскую дружину и лично московского князя Дмитрия Ивановича благословил авторитетный церковный деятель христианской церкви Сергий Радонежский, основатель Троицо-Сергиевого монастыря, который напутствовал московского князя благословением: “Симъ победиша врази твоя”.

На самом же деле Сергий Радонежский никогда не был христианином, а то с какой бы стати при христианском священнике существовали сотни воинов хранителей Арконы из храма Световита с острова Ругий (Рюген), которые входили в Орден Золотых поясов. Волхв Сергий также, как и Дмитрий Донской был канонизирован христианской церковью только в XIX веке. Зачем бы спрашивается, Великий Князь Дмитрий Иванович Московский пошёл к какому-то старику отшельнику, когда у него рядом под носом находилась вся Патриархия, почему же они его не благословили? Да потому что они ему сказали: “Любая власть от Бога. Если Богу угодно, чтобы Мамай сидел в Кремле, так тому и быть”. Услышав такой ответ, Дмитрий загрустил. Он приходит домой, а там его ждёт Дмитрий Боброк-Волынский, князь-ведун. Увидев состояние Дмитрия Московского, он его спрашивает: “Ты, что это голову повесил Великий Князь”? А тот ему отвечает: “Не благословляют на сечу”. Тогда Боброк говорит: “Пойдём к волхву, старец мудрый, благословит”. Пришли они к нему, он Дмитрию и говорит: “Княжил как князь, а теперь ратуйся как ратник”. Московский тогда спрашивает: “А руководить кто будет”? Волхв показывает на Боброк-Волынского и говорит: “Симъ победиша врази твоя”.

Начало Куликовской битвы христианские летописцы описывают так: “Конница Мамая начала бой, она атаковала русский передовой полк. В жестокой схватке полк погиб, и тогда, сменив княжеские доспехи на одежду рядового воина, в бой вступил князь Дмитрий Иванович, что подняло дух войска. Как только войска Мамая завязли в битве с большим полком и полком левой руки, в решающий момент в бой вступил засадный полк Владимира Андреевича. Внезапно русская конница ударила в тыл наступающему противнику. Монголо-татарское войско охватила паника, и оно бросилось в бегство. Почти 30 вёрст преследовали бегущих победители. В этом бою был тяжело ранен Московский князь Дмитрий Иванович, заслуживший этой битвой славное имя “Донской””.

А, что же было на самом деле?

Об устройстве вооружённой силы Московского князя Дмитрия Ивановича мы писали ранее. К этому можно лишь добавить, что не все воины были христианами, так как в то время на Руси ещё очень много людей исповедывали Старую Православную Веру (Родовую).

При первом ударе конницы Мамая почти вся дружина московского князя Дмитрия была уничтожена, и летописцы того времени описывают даже такие подробности, как “стоячие мертвецы, которым некуда было падать; когда люди сходили с ума, а самые крепкие грезили наяву”. Это описание напрочь исключает столкновение небольших отрядов. В тяжелейших условиях боя, когда московская княжеская дружина была уничтожена, а великокняжеское знамя пало, христианское воинство Руси очутилось перед жестоким выбором либо бросать оружие и спасаться бегством (при подобном знамении не допускается двух толкований, так как на знамени был изображён лик Спаса), либо искать покровительства Вышних Сил иного порядка. И тут на поле битвы внезапно прозвучали клич-призывы к старым славянским Богам: Сварогу, Перуну, Велесу, Стрибогу, Индре и другим. Именно это счёл сказками Карамзин, когда писал свою “Историю Государства Российского”. Далее христианский летописец пишет: “И на глазах удивлённого противника христалюбивое воинство рыцарей обернулось ордой диких язычников, доведённых до озверения застарелой ненавистью к поработителям, и тяжелейшими потерями”.

Именно с этой проблемой столкнулась армия Мамая, ожидавшая повального бегства русских войск, после того, как рухнуло великокняжеское знамя, и московская дружина была полностью уничтожена.

Призыв к славянским Богам сделал своё дело. Суть в том, что в отличие от христианского и мусульманского воина, согласно их вере они автоматически попадают в рай после смерти, воину-славянину в этих же условиях следует предварительно изрядно потрудиться, а уже попадаться в плен или обращаться в бегство ему автоматически противопоказано. Врага, воину-славянину надлежит встречать лицом к лицу, и чем больше их будет на его счету, тем больше шансов на достойное существование в Высших Сферах (Волхалле – Небесной обители воинов, чертоги которой хранит Бог Волх, сын Матери Сырой Земли и Вышнего Бога Индры). С этими проблемами Мамай никак не ожидал столкнуться, и тем более с той структурой боя, которую ему навязал князь-ведун Дмитрий Боброк-Волынский, состоящий к тому же в Ордене Золотых Поясов, находившегося при волхве Сергии Радонежском.

Именно возврат к исконной Православной вере славян предопределил исход битвы. Таким образом, на Куликовом поле был дан новый толчок распространения и возрождения во многих регионах исконной славянской веры, которую христиане называют язычеством. Именно эти факты пытались и пытаются замолчать и исказить христианские летописцы и учёные мужи от академической исторической науки.

Сопоставляя различные исторические данные можно сказать, что если бы Русь в то время была исключительно христианским государством, где существовала бы только одна вера – христианство, то Русь до сих пор бы находилась под чужеземным игом, а может быть, и не существовала вообще.

В подтверждение вышеизложенного можно процитировать приамбулу к Федеративному Закону “О свободе совести и о религиозных объединениях” № 125-ФЗ, вступившего в силу с 1 октября 1997 года: “Федеральное Собрание Российской Федерации, …признавая особую роль православия в истории России, в становлении и развитии её духовности и культуры; уважая христианство, ислам, буддизм, иудаизм и другие религии, составляющие неотъемлемую часть исторического наследия народов России; принимает настоящий Федеральный закон”. Как видно из приведённого фрагмента, православие и христианство даже в приамбуле к Федеральному Закону России означают не одно и тоже. Любые вольные толкования закона недопустимы. Давайте же более не позволять христианской церкви присваивать наше родное наследие, а также величаться чужою силою, славою, могуществом и знаниями! Отнимем у них доводами те факты, которые они так насильственно приурочили к себе, ограбив историю славян и ариев!

Теперь настало время внести ясность в ситуацию с Пересветом и Ослябей, которых официальные источники считают христианскими монахами.

В первую очередь обращают на себя внимание их имена. Это не христианские имена, а дохристианские, славянские имена, которые прямо говорят о своих владельцах, как людях совершенно не связанных с христианской церковью.

Во вторых, следует заметить, что в летописях и даже в “Житие Сергия Радонежского” про благословение Пересвета и Осляби вообще ничего не сказано. Неужели благословение на бой двух братьев из обители – настолько уж проходная, ничего не стоящая деталь?! Как Сергий копал огород – важно, а как послал на бой за Отечество и веру двух парней из монастыря – ерунда?

Также следует отметить, что по законам христианской церкви, ни священник, ни тем более монах не имеют права ни при каких обстоятельствах брать в руки оружие и принимать участие в боевых действиях. Ибо монах – это “живой мертвец”, который ко всему вышесказанному не имеет права после пострига носить не христианское имя. Не было никогда у правоверных (ортодоксальных) христиан на Руси воинствующего монашества. Монах, получающий схиму и участвующий в бою с оружием в руках – это нонсенс.

(Ортодоксальное христианство – сиречь, неизменное, изначальное. Ортодоксия – греч.Orthodoxia – неуклонное следование основам какого-либо учения, мировоззрения; в религии – правоверие, неуклонное следование традиционному учению церкви “Современный словарь иностранных слов, Москва, 1993г.”).

Из современных Куликовской битве памятников Пересвета упоминает одна “Задонщина”. Пересвет в ней “…злачёным доспехом посвечивает”. Вот и все сказки, про рясу и схиму! При всём нашем уважении к знаменитому художнику Васнецову, он был не прав, изображая Пересвета в схиме. Прав был советский художник Константин Васильев, изобразивший Пересвета в доспехах русского богатыря. В самых же ранних редакциях “Задонщины” Пересвета и чернецом-то вовсе не именуют: “Хоробрый Пересвет поскакивает на своём вещем сивце, свистом поля перегороди”. Хорош смиренный инок? Дальше – пуще: “…а рекуче таково слово: “Лутчи бы есмя сами на свои мечи наверглися, нежели от поганых полоненным””. Картина маслом кисти Репина, “Приплыли” называется. Христианский монах проповедует самоубийство с помощью собственного меча, как предпочтительное плену. Кстати, кого-то огорчим, кого-то порадуюем: гибель Пересвета в поединке перед началом сражения всего лишь поздняя легенда христианских летописцев. По “Задонщине”, свою не слишком христианскую реплику Пересвет произносит, когда “…иные уже лежат посечены у Дона Великого на берегу” – то есть битва в самом разгаре, а Пересвет – жив. Не знаем, как вас, читатель, а нас это только радует – очень было бы обидно, если б бывалый воин погиб, расплатившись за “свою жизнь” лишь одной вражеской.

Да был ли он монахом-то, закрадывается нехорошее подозрение. Если и был – то определённо не Троицкого монастыря, потому что в Синодике (Поминальном перечне) Троицкой обители имя Пересвета отсутствует, как в прочем и Осляби. Захоронены оба героя в Старо-Симоновском монастыре на территории Москвы – вещь также совершенно невероятная, если бы они были монахами другой обители. Да как бы Троицкая обитель допустила бы, чтоб столь знаменитые и выдающиеся её братья покоились в “чужой” земле? Но об этом позже.

Между прочим, оба воина были на момент битвы отнюдь не пухлогубыми безусыми богатырями из мультфильма “ Лебеди Непрядвы”, а людьми более чем взрослыми. У Осляби, был взрослый сын, погибший на поле Куликовом. Род Пересвета, так же не прервался – в XVI веке на Руси появляется его дальний потомок, литовский выходец Иван Пересветов.

Но cтоп! Отчего же литовский выходец? Да оттого, что Пересвет и Ослябя называются во всех источниках “боярами брянскими” или “любучанами”, выходцами из расположенного неподалёку от Брянска городка Любутска на Оке. А во времена Куликовской битвы это были земли Великого княжества Литовского и Русского.

Ослябя, оставшийся в живых в Куликовской сече, позднее служил в боярах у ещё одного литовского выходца – митрополита Киприана, и согласно христианским источникам, под старость и впрямь постригся в монахи. Так надо думать, и появился “чернец Родион Ослябя”, ну а уж коли в “Задонщине” (первые списки которой ни словом не намекают на монашество брянских бояр) он называет Пересвета братом, то монахи-летописцы и сделали логический вывод, вписав задним числом в свои ряды обоих героев Куликова поля. И произошло это, судя по летописям и спискам “Задонщины” не ранее конца XV века, а может и позднее. Тогда же возникло и “Сказание о Мамаевом побоище”, перекроившее чуть ли не всю историю Куликовской битвы на злобу дня.

Кем же всё-таки были Пересвет и Ослябя?

Ответ на этот вопрос очень прост. Оба героя входили в число “храмовых” воинов из Ордена Золотых поясов, находившегося рядом с волхвом Сергием из Радонежа (Радонежским). Отсюда становится понятным, почему они участвовали в сражении под командованием Боброк-Волынского.

А сейчас мы переходим к самому интересному вопросу нашей статьи. Где захоронены воины, павшие в Куликовской битве?

Согласно нашим исследованиям в Куликовской битве полегло около 80 тысяч человек (с обеих сторон). Возможно, число погибших могло быть ещё больше, это до настоящего времени неизвестно. Но мы знаем, что потери были огромные, так как после окончания битвы, “Cтоял князь Великий за Доном на поле боя восемь дней, пока не отделили христиан от нечестивых. Тела христиан в землю погребли, нечестивые тела были брошены зверям и птицам на растерзание”.

Читатель, воспитанный на традиционной версии нашей истории, наверно думает, что всё это происходило в современной Тульской области в верховьях Дона, куда помещают сегодня место Куликовской битвы. Оказывается, однако, что русские воины, павшие в Куликовской битве, захоронены почему-то не в Тульской области, а в Москве - в Симоновом монастыре! Здесь были похоронены, во всяком случае, знаменитые герои Куликовской битвы русские воины Пересвет и Ослябя. “Похоронили Пересвета и Ослябю у церкви Рождества Богородицы… Героев-иноков, павших на поле брани, не повезли в Троицкую обитель, а предали земле у стен именно этой церкви”.

Но позвольте, если допустить (как нас уверяют сегодня), что тела героев везли из Тульской области до Москвы на расстояние около 300 (трёхсот!) километров, то неужели же их не смогли довести небольшой остаток пути до Троице-Сергиевой обители? Осталось ведь совсем немного! Другой недоуменный вопрос. Восемь дней Дмитрий стоял на поле боя и хоронил убитых. Только затем тронулись в путь. Надо думать, не один день шли от Тульской области до Москвы (триста километров). Сколько же дней в итоге трупы Пересвета и Осляби были без погребения? Неужели их не хоронили несколько недель?

Поскольку битва произошла в день праздника Рождества Богородицы, то естественно, что при погребении на поле брани должны были построить церковь, посвященную Рождеству Богородицы. Именно это мы и видим - эта церковь до сих пор стоит в Симоновом монастыре в Москве, который основан практически одновременно с Куликовской битвой.

Наша версия: Симонов монастырь в Москве был основан и построен прямо на московском поле Куликовской битвы (или непосредственно около него) как усыпальница павших здесь русских воинов.

“Симонов монастырь, основанный в 1379 году, был одним из важных форпостов обороны Москвы. Основная часть памятников была разобрана в начале 30-х годов в связи со строительством Дворца культуры Завода имени Лихачева (ЗИЛ). Сохранилась южная стена с тремя башнями”. Сегодня этот монастырь находится, к сожалению, на территории завода (хотя в него уже можно попасть по длинному проходу)!

Таким образом, и традиционная история согласна с тем, что Симонов монастырь основан практически одновременно с Куликовской битвой. Этот монастырь находится на берегу Москва-реки, рядом с Краснохолмской набережной, о которой мы уже говорили. Таким образом, все обнаруженные нами выше места и названия, связанные с Куликовской битвой, расположены в Москве очень близко друг к другу, между двумя крайними точками, каковыми являются: Церковь Всех Святых, построенная Дмитрием в честь Куликовской битвы, и Симонов монастырь, где были захоронены павшие воины. Получается естественная картина: павших воинов хоронили на месте битвы, а не везли их за сотни километров в Москву.

Нельзя не отметить следующее любопытное обстоятельство. Мы с большим трудом нашли в литературе указание на место захоронения героев Куликовской битвы. Это место должно быть (как нам казалось) весьма знаменитым. Как-никак, здесь лежат герои одной из величайших битв русской истории! И что же? Пересмотрев несколько современных фундаментальных исторических исследований, монографий, обзоров и т. п. по истории Куликовской битвы, мы нигде не нашли даже смутного упоминания о месте захоронения. Современные историки хранят странное молчание на эту тему. И только благодаря счастливой случайности, нам удалось, наконец, найти нужную информацию только в книге 1806 года (!), на которую сослался М. Поспелов (см. журнал «Москва» за 1990 год) в связи со скандалом, вспыхнувшем из-за отказа завода “Динамо” (являющегося частью завода ЗИЛ) освободить церковные здания Симонова монастыря на своей территории. И лишь затем, уже побывав в самом монастыре, мы в нём обнаружили ксерокопию очень редкой книги, изданной в 1870 году и также рассказывающей о захоронении Пересвета и Осляби. Отметим, что обе эти книги 1806 и 1870 годов посвящены истории именно Симонова монастыря. Ни в одном из доступных нам солидных общих исторических трудов и даже специальных монографий по истории Москвы нужной информации мы не нашли. Краткое указание есть у Карамзина.

В чём же дело? Почему хранится молчание о том - где же захоронены герои, павшие на поле Куликовом?

Мы считаем, что ответ ясен. Потому, что захоронение это оказывается расположенным не в Тульской области, а в самой Москве! Поэтому о нём предпочитают молчать.

Ведь любой здравомыслящий человек тут же задаст естественный вопрос: неужели тела погибших везли более трехсот километров из Тульской области в Москву? Если захоронение - в Москве, то и битва была в Москве. Это же совершенно естественный вывод. Ещё раз повторю, что в Тульской области никаких следов захоронений не найдено. Даже если число погибших преувеличено, после такой крупной битвы как “Куликовская” должны были остаться большие захоронения. И их следы должны быть видны до сих пор. В Москве они есть. В Тульской области их нет. Впрочем, надо понять позицию историков. Дело в том, что согласно их “теории” в год Куликовской битвы Москва уже давно существовала как крупный город. Кулишки в Москве, по их мнению, были давно застроены ко времени Куликовского сражения. Какая же битва “на огромном поле” может быть в тесном городе?!

Далее я расскажу о посещении Старого Симонова монастыря 15 июня 1994 года, предпринятом двумя неравнодушными людьми в связи с исследованием географических обстоятельств Куликовской битвы. Совершенно естественно, что высказав свою гипотезу о том, что битва произошла на территории Москвы, им захотелось лично посетить Симонов монастырь - как место захоронения героев битвы, чтобы проверить свою версию на месте. Посещение принесло настолько неожиданные результаты, что они сочли уместным рассказать нам об этом.

Начнём с того, что сегодня Старый Симонов монастырь расположен на территории завода “Динамо”, и чтобы попасть в него, нужно долго петлять по узким проходам, углубляющимся внутрь завода. На маленьком пятачке, окружённом заводскими строениями, стоит церковь Рождества Богородицы. Церковь вновь открыта лишь несколько лет тому назад: до этого в ней находился заводской склад.

Исследователи знали, что здесь захоронены, по крайней мере, два наиболее известных героя Куликовской битвы - Пересвет и Ослябя. Их чрезвычайно волновал вопрос - нет ли здесь ещё и массового захоронения других участников битвы? Ведь если битва произошла действительно в Москве, и, как пишут летописи, Дмитрий восемь дней стоял на поле и хоронил убитых, то где-то здесь должны были остаться массовые захоронения павших воинов.

Так оно и оказалось! Не успели они войти на площадку перед церковью, как их внимание привлёк огромный дощатый ящик, уже опущенный в свежую могилу и приготовленный к погребению. На их глазах рабочий начал засыпать могилу землёй. На вопрос: кого он хоронит, присутствовавшие при этом церковный староста и рабочие охотно рассказали следующее. Оказывается, вся земля вокруг церкви в радиусе около ста метров и на глубину в несколько метров буквально забита человеческими черепами и костями. Более того, площадь захоронения возможно даже больше, но выяснению этого мешают заводские постройки, плотно обступившие церковь. Как им сообщили, ещё при постройке завода был обнаружен целый слой из костей. Эти древние кости тогда выкапывались в огромном количестве и просто выбрасывались. Недавно в десяти метрах от церкви начали копать погреб. Только с этой небольшой площадки было выкопано столько черепов и костей, что хватило заполнить тот самый ящик объёмом в два-три кубометра, который наши исследователи увидели, войдя на территорию церкви. Его-то как раз и хоронили. По их просьбе рабочий любезно поднял крышку. Ящик был заполнен человеческими костьми и черепами. Они его сфотографировали. Место захоронения ящика - примерно в десяти метрах от северной стены церкви.

Рабочие, откапывавшие все эти кости, рассказывали о нескольких поразивших их вещах.

Во-первых, останки были расположены в земле в полном беспорядке. Один из скелетов был даже расположен вертикально вниз головой! Совершенно ясно, что это - не обычное кладбище, а массовое захоронение. Мёртвые тела складывали в безпорядке в ямы. Именно поэтому, выкопав всего лишь один погреб, рабочие набрали больше кубометра черепов и костей!

Во-вторых, копавших поразило, что почти у всех черепов были здоровые, молодые, целые зубы. Рабочие повторили это несколько раз. Складывается впечатление, что все похороненные были молодыми, здоровыми людьми. Это были воины, а не немощные старики.

В-третьих, кроме черепов и костей в земле были найдены каменные надгробные доски (плиты) одного и того же образца и размера, без каких-либо надписей. На всех этих досках изображен один и тот же узор. Он состоит из бляхи в центре, от которой отходят три полосы: прямая - вниз и две дуги, расходящиеся кверху. Этот рисунок чрезвычайно напоминает воинский щит.

Отсутствие каких-либо надписей указывает на то, что могилы были безымянными и, главное, общими. Досок существенно меньше, чем костей. По-видимому, ям было несколько, и на каждую клали однотипную надгробную доску. Идентичность всех обнаруженных каменных досок ясно говорит о том, что все захоронения были сделаны одновременно. Отметим, что на досках не было изображения креста! Поэтому трудно предположить, что под этими досками хоронили обычных иноков монастыря (в этом случае крест, конечно, присутствовал бы). А для воинов в то время крест могли и не рисовать. Как мы уже обсуждали выше, воины в составе московского войска того времени далеко не все были христианами.

В-четвертых, в захоронении полностью отсутствуют какие-либо остатки гробов, металлических предметов, одежды и т. п. Сохранились только кости. Это говорит о том, что захоронение очень старое: дерево, железо, медь, одежда полностью истлели и рассыпались. На это нужны столетия. Да и каменные надгробные доски совершенно не похожи на те, которые употребляются в церкви в последние несколько сотен лет. Впрочем, доказывать древность этого захоронения, видимо излишне, поскольку археологи, специально вызванные сюда, датировали захоронение XIV веком, т. е. временем Куликовской битвы. Археологи сделали заключение и тут же уехали, почему-то не заинтересовавшись погребением. Видимо, итогом этого их посещения и является приведённое выше мнение археологов о якобы “безперспективности археологических работ” здесь. Мне всё это кажется чрезвычайно странным.

Итак, сегодня на месте захоронения героев Куликовской битвы роют котлованы, строят погреба, завод ввёл свой коллектор, а останки героев просто выбрасывают, а в лучшем случае сваливают в общий ящик и хоронят заново, по-христиански.

Вот где стоило бы поработать нашим историкам! Как вообще может такое быть, что в центре Москвы давно существует явно древнее захоронение, и никто из археологов и историков даже не удосуживается задаться вопросом - кто здесь похоронен?

Ну, хорошо. Допустим, историки не знают о братских могилах павших на Куликовом поле воинов в Старо-Симоновом монастыре.

Но ведь о том, что здесь, в самой церкви Рождества Богородицы лежат останки Пересвета и Осляби, они знают прекрасно! Наверное, подумали исследователи, старое надгробие с их могилы до сих пор бережно здесь хранится. Ничуть не бывало!

Вошли в церковь. Внутри её, слева от входа - надгробие над могилами героев Пересвета и Осляби, сделанное всего лишь несколько лет назад. Подлинная, древняя каменная “доска” (плита), возложенная на их могилу в XIV веке и о которой упоминает, например, Карамзин, сегодня вообще не видна. Под новым надгробием её нет, как нам сказали в церкви. Возможно, она до сих пор заделана в стену церкви, как о том пишет Карамзин. Но об этом в церкви сегодня никто не знает. Скорее всего, она была варварски раздроблена отбойными молотками среди множества других древних плит с надписями, которые на одном из субботников в 1960-х годах были вынесены из церкви и здесь же уничтожены! Об этом сообщил очевидец этих событий, принимавший участие в этих субботниках по уничтожению реликвий. Он лично выносил плиты из церкви. Во всяком случае, где сегодня находится древняя надгробная плита, и что на ней было написано, выяснить не удалось.

Более того, не удалось обнаружить в исторических трудах текст надписи на плите. Что же на ней было написано? И почему в 60-е годы XX века, когда вроде бы спал революционный угар борьбы с религией, кто-то безжалостно (и с пониманием дела) отдал изуверский приказ методично раздробить отбойными молотками безценные плиты с подлинными древними надписями, хранившимися вплоть до нашего времени в храме. Даже в 20-е и 30-е годы их не тронули. Так может быть дело на самом деле не в религии, а в русской истории? Что касается меня, то я под давлением известных нам фактов был вынужден заключить, что уже много лет в нашей стране ведётся методическое и незаметное для общественности подлое уничтожение русских памятников старины, которые могли бы пролить свет на подлинное содержание древнерусской истории.

В “Истории церкви Рождества Богородицы на Старом Симонове в Москве” ясно сказано, что сразу после Куликовской битвы Дмитрий Донской передал этой церкви село Рождествено, находившееся на Куликовом поле. Вот эта цитата:

“Великий князь, одержав победу над Мамаем, в день праздника Рождества Пресвятыя Богородицы, Рождественской, на Старом Симонове обители дал вкладу село Рожествено, находившееся на месте Мамаева побоища ”.

Историки считают, что Куликовская битва была в Тульской области. Не странно ли тогда, что Дмитрий Донской передал московской церкви село, удалённое от неё на 320 километров?! Да и к тому же - не из своего великокняжеского удела: в Тульской области в то время были уделы других князей! Такого в достоверной русской истории никто и никогда не делал!

Эта нелепость мгновенно исчезает, если Куликовская битва была в Москве, т. е. совсем рядом с Симоновым монастырем. И действительно, по сохранившимся свидетельствам, Старо-Симонов монастырь в последние 200-300 лет никаких владений в Тульской области не имел, а имел Симонову слободу или “сельцо” в Москве, недалеко от себя. Действительно, “при Богородицерождественской, на Старом Симонове, обители находилась слобода, в которой жили служители Симонова монастыря, как-то: воротники, плотники, кузнецы и другие рабочие и ремесленные люди”.

Сразу после Куликовской битвы, как нам говорят историки, “Мамай, бежавший в свои степи, столкнулся там с новым врагом: то был Тохтамыш, хан заяицкой Орды, потомок Батыя. Он шел отнимать у Мамая престол Волжской Орды, как похищенное достояние Батыевых потомков. Тохтамыш разбил Мамая на берегах Калки и объявил себя владетелем Волжской Орды. Мамай бежал в Кафу… и там был убит генуэзцами”.

От себя же можем добавить, что Мамай после своего поражения в Куликовской битве расплатился с генуэзцами за потраченные на его поход деньги, частью территорий Большой Тюркской Орды, передав им по договору от 28 ноября 1380 года Южный берег Крыма от Балаклавы до Судака.

В конце данной статьи я выражаю огромную благодарность тем людям, чьи материалы были мною использованы, а именно: Анатолию Фоменко и Глебу Носовскому, Валерию Демину, Александру Прозорову, Патер Дию Александру и многим другим. И пусть они на меня не обижаются. Я всего лишь хочу открыть людям глаза на ту ложь, которую нам навязывают вот уже 600 с лишним лет.

Настали времена, когда мы, далёкие потомки Великих Священных Родов, должны знать и помнить героическое наследие наших Предков. Так сохраним же в памяти дату Куликовской битвы, которая произошла в Лѣто 6888 от С.М.З.Х, месяца Тайлѣтъ, 28 дня в Седьмицу.

ХОД СОБЫТИЙ

Итогом правления Ивана Калиты (1325-1340) стало значительное усиление позиций Москвы в северо-восточной Руси.Попытки передачи сбора дани великому князю Владимирскому делались и ранее, но закрепился такой порядок только с княжения Ивана Калиты. Тверское восстание 1327 г. подвело черту под деятельностью баскаков на Руси. Сбор дани русским князем не сопровождался таким насилием, какое творили ордынцы. Население вздохнуло спокойнее. Хан, получая регулярно ордынский выход, тоже был доволен и не посылал на Русь карательных отрядов. Сорок лет (1328-1367), как заметил летописец, «престаша татарове воевати землю Русскую». За это время выросло поколение новых русских людей: они не видели ужаса ордынского погрома и не боялись татар. Эти люди уже могли взяться за меч, чтобы отстаивать свое право на свободу.

В 1359 г. в ходе эпидемии чумы престол московский по воле судьбы достался девятилетнему мальчику Дмитрию Ивановичу. Еще ни разу на подвластной Орде Руси не давали золотой ярлык на великое княжение Владимирское ребенку. Поэтому суздальско-нижегородский князь Дмитрий Константинович поехал в Орду и выпросил себе золотой ярлык. Впрочем, в этом деле Дмитрия Константиновича не поддерживали даже собственные родичи, а московские бояре и митрополит Алексей в 1362 г. добились возвращения золотого ярлыка в Москву. Очевидно, тогда же юный московский князь Дмитрий посетил Золотую Орду.

Соперничество московского и нижегородского правителей кончилось в 1367 г. миром и даже союзом. Московский князь Дмитрий обещал помочь Дмитрию Суздальско-Нижегородскому подавить выступление его мятежного брата. Суздальско-Нижегородский князь выдавал за Дмитрия Московского свою дочь и признавал его «братом старейшим». Союз с Суздальско-Нижегородским княжеством был очень важен, ибо Москва готовилась к войне с Тверью.

В преддверии войны в Москве за 2 года воздвигли каменный кремль (1367). Строили его после «всесвятского» пожара (произошел вдень памяти всех Святых, отсюда и его название) из белого камня известняка и больших кирпичей. Известняк возили зимой на санях, а летом по реке из каменоломен, расположенных у села Мячкова в 30 км от столицы. Некоторые исследователи считают, что новый Кремль был не весь каменный, частично он сохранял деревянные конструкции. Однако в Низовой Руси это была первая каменная крепость. Она говорила о мощи и богатстве московских правителей.

В свою очередь, с конца 1350-х гг. в Золотой Орде шла большая междоусобица. Источники называют ее «великой замятней». Орда раскололась. В поволжской ее части ханы менялись, чуть ли не каждый год. В южной - Причерноморской Орде укрепился теневой правитель Мамай. Он был темником и правил от имени малолетних ханов-Чингизидов. В годы «великой замятни» Орда очень ослабла. В 1362 г. в битве у Синих Вод ее разгромил Ольгерд и отнял Южную Русь. Но хуже внешних поражений были внутренние заговоры и смуты. Они терзали страну, лишали ее прежней силы. За два десятка лет на престоле Волжской Орды побывало более 20 чингизидов. Центральная власть ослабела. Многие царевичи и мурзы привыкли жить разбоем. Воспользовавшись «замятней» в Орде, тверской князь Михаил Александрович решил испросить себе золотого ярлыка. Так же Михаил рассчитывал на военную помощь своего родственника - великого князя Литовского и Русского Ольгерда (Ольгерд был женат на тверской княжне.)

В ходе борьбы за золотой ярлык тверской князь Михаил угодил на время в московскую темницу. Михаил приехал в 1368 г. в Москву на переговоры под «гарантии» своей безопасности, данные митрополитом Алексеем, но был арестован. Конечно, Михаила пришлось вскоре отпустить, и борьба продолжилась с участием в ней Литвы. Разные ордынские ханы тоже оказались участниками русской усобицы. Одни из них поддерживали Тверь, а другие - Москву.

Ольгерд совершил два похода в московские пределы. Московские летописи назвали вторжения Ольгерда первой и второй Литовщиной. В обоих случаях Ольгерд выжигал окрестности Москвы и осаждал город. Но взять новый Кремль он не сумел. Тем временем Михаил Тверской получил золотой ярлык (1371), но жители Владимира не пустили его в свой город. А московский князь Дмитрий заявил: «К ярлыку не еду, а в землю на княжение на великое не пущаю».

В 1371 г. князь Дмитрий Московский съездил на юг Орды к темнику Мамаю. Мамай отступился от Михаила Тверского. И уже В 1375 г. московские полки с благословения митрополита Алексея осаждали Тверь. В союзе с Москвой выступили Ярославское, Суздальско-Нижегородское, Ростовское княжества и ряд других уделов. Поддержал Дмитрия Московского и один из удельных тверских князей - кашинский. В итоге, по договору 1375 г., золотой ярлык остался у московского князя. Великое княжение Владимирское признавалось «вотчиной» московских князей. Тверской князь Михаил назвал себя вассалом - «братом молодшим» Дмитрия Московского.

Был в московско-тверском договоре 1375 г. и еще один значимый момент. «Если переменит Бог Орду» и начнет воевать с ней московский князь, то тверской монарх должен был тоже выступить против Орды. Так Москвой был совершен первый шаг не только к собиранию вокруг себя русских земель, но и в подготовке борьбы за их освобождение от Орды. В целом, в ходе соперничества за золотой ярлык с Тверью Москва упрочила свои позиции. Авторитет и силы князя Дмитрия Ивановича выросли.

Однако главным событием русской истории XIV в. стала Куликовская битва. Ей предшествовало два столкновения с ордынцами. В 1377 г. царевич Арапша (хан Араб-шах) готовился к набегу на нижегородские земли. Сведения об этом просочились на Русь. Навстречу Арапше вышло объединенное войско из нижегородцев, владимирцев, москвичей, муромцев, ярославцев. Арапша не появлялся. Воины сняли доспехи. Начали охотиться в окрестных лесах, веселились и пировали в лагере у реки Пьяны. Князь Дмитрий Московский решил, что набег Арапши не состоится, и уехал в свою столицу. В итоге неожиданное нападение татар привело русских к поражению. Был разграблен оставшийся без защиты Нижний Новгород. Пострадали и другие города.

На следующий 1378 год Мамай отправил на Русь новое войско под командованием мурзы Бегича. На реке Воже разыгралась битва. На этот раз московские войска во главе с Дмитрием действовали слаженно и решительно. Ордынцы были разбиты и бежали. Поражение татар на Воже не способствовало укреплению авторитета Мамая. Темник собирался взять реванш. Он привык к власти и не хотел ее терять, а между тем хан Тохтамыш ставленник могучего среднеазиатского эмира Тимура уже начал собирать ордынские улусы в свой кулак. Лишь громкая победа давала Мамаю шанс устоять в борьбе с Тохтамышем за Орду.

Тохтамыш был потомок Батыева брата - Орды Ичена. Выгнанный из Заяицкой Орды, он вернул себе ее престол, а также захватил престол в Волжском улусе с помощью среднеазиатского могущественного правителя Тимура Ланга (Хромца), известного в Европе как Тамерлан. Вассал Тамерлана Тохтамыш надеялся восстановить единство и силу Золотой Орды.

Близилось решающие столкновение. Осенью Мамай повел на Русь 150-тысячное войско. В Кафе, генуезской колонии в Крыму (современная Феодосия), Мамай нанял отряд закованной в латы западноевропейской пехоты. Темник заручился так же союзом с великим литовским князем Ягайло Ольгердовичем и рязанским князем Олегом. Но союзники не спешили на соединение с Мамаем, они выжидали. Ягайле невыгодно было ни усиление Москвы, ни победа Орды. Олег же был вынужден играть роль союзника, чтобы спасти от разграбления свою землю. Рязань ближе всего находилась к Орде. Олег сообщил татарам броды на Оке, а Дмитрию Московскому о пути продвижения татар.

Навстречу ордынцам вышло многочисленное - до 150 тыс. - русское войско. (Правда, многие историки считают, что численность и татар, и русских летописцами завышены). Никогда еще Русь не выводила на брань такого числа воинов. Шли к Дону дружинники и ополченцы из многих русских земель. Не было среди них тверских, рязанских, нижегородских и новгородских полков, хотя не исключено, что отдельные жители этих земель в битве на Куликовом поле участвовали. Из Литвы поддержать Дмитрия пришли с полками два брата Ягайлы - старшие сыновья Ольгерда православные князья Дмитрий и Андрей, сидевшие в Брянске и Полоцке.

Дмитрия Московского и его двоюродного брата Владимира Серпуховского благословил на бой с татарами русский монах-подвижник, основатель Троицкого монастыря Сергий Радонежский. Его устами русская церковь впервые призвала к борьбе с Ордой. Наверное, поэтому так почитаема на Руси память св. Сергия. Два инока Троицкого монастыря в прошлом бояре - Пересвет и Ослябя отправились вместе с русским войском навстречу ордынцам. Благословение Сергия было очень важно для князя Дмитрия Московского. У него был конфликт с новым русским митрополитом Киприаном. Князь выгнал митрополита из Москвы, а тот наложил на Дмитрия анафему (проклятие).

Кровопролитное сражение случилось8 сентября 1380 г. (Кстати, некоторые современные историки сомневаются в том, что битва происходила на Куликовом поле у Дона. Об этом необходимо упомянуть, так как до сих пор, несмотря на все старания археологов, на Куликовом поле не найдено вещественных «подтверждений» битвы: ни могильников, ни оружия - только одна кольчуга и шлем. Отдельные историки (например, В.А.Кучкин) предполагают, что, возможно, битва была в Москве на Кулишах). Помимо Дмитрия, непосредственно битвой руководили его двоюродный брат Владимир Серпуховской и воевода из Галицко-Волынской земли Дмитрий Боброк. Русские полки построились традиционным для себя строем - орлом. Но при этом оставили в засаде и в резерве около трети войска. Мосты через Дон русские сожгли по предложению литовских князей, чтобы у слабых духом не появилось искушение бежать с поля битвы.

Бой начался поединком богатырей: монаха Александра из Троице-Сергиевой обители (в прошлом жителя великого княжества Литовского и Русского, брянского боярина - Пересвета) и ордынского богатура Челубея. Витязи поразили друг друга копьями, Челубей упал на землю, конь русского богатыря принес мертвого седока в свой стан.

Татарские всадники пошли в атаку. Они смяли русский Сторожевой полк. Великий князь Дмитрий сражался в доспехах простого война в Передовом полку. Воины этого полка почти все пали. Дмитрия после боя с трудом нашли: князь лежал без сознания, придавленный срубленным в схватке деревом. Ордынцам вначале удалось прорвать левый русский фланг. Они устремились в тыл Большому полку. Однако здесь им путь перекрыл перестроившийся Большой полк и резервные отряды.

Затем неожиданно на татар обрушился многочисленный Засадный полк во главе с Владимиром Серпуховским и Дмитрием Боброком. Нукеры Мамая побежали, сметая собственные подкрепления. Не спасла Мамая ни восточная конница, ни генуэзские наемники-пехотинцы. Мамай был разгромлен и бежал.

Русские встали, как тогда говорили, «на костях», то есть за ними осталось поле боя. Они одержали победу. Преследовать Мамая Дмитрий, прозванный с тех пор Донским, не стал.

У реки Калки остатки Мамаева войска были вторично разбиты ханом Тохтамышем. Мамай пытался укрыться в генуэзской колонии Кафе, но горожане убили темника, желая завладеть его казной.

Князь благополучно вернулся со своим воинством на Русь. Правда, русские полки понесли немалые потери. Летописец писал: «Оскуде бо вся Русская земля от Мамаева побоища за Доном».

Победа на Куликовом поле не принесла Северо-Восточной Руси освобождения от ига. Хан Тохтамыш, объединивший под своей властью Золотую Орду, требовал от Руси покорности. В 1382 г. он взял обманом Москву, сжег ее и убил жителей.

Дмитрий Донской, уверенный в крепости каменного Кремля, уехал из столицы. Москвичи собирались биться, несмотря на то, что из города бежал митрополит Киприан, великокняжеская семья и отдельные бояре. Посадские люди выбрали своим предводителем случайно оказавшегося в Москве 18-летнего литовского князя Остея. Остей организовал оборону, поставил на стены «тюфяки» (это были либо камнеметальные машины, либо уже пушки). Попытка Тохтамыша штурмовать Москву была отбита. Тогда хан пошел на хитрость. Пришедшие с Тохтамышем суздальско-нижегородские князья (братья московской княгини) поклялись, что татары хотят наказать только «ослушниика» князя Дмитрия. А раз его нет в городе, то ордынцы никого не тронут, если москвичи добровольно пустят хана в столицу и поднесут дары. Возможно, нижегородские князья сами верили словам Тохтамыша. Москвичи поверили и поплатились за это жизнью. Делегация с дарами во главе с Остеем была зарублена, ордынцы ворвались в город через открытые ворота, перебили людей, а город сожгли.

Пострадали от нашествия Тохтамыша и другие русские земли. Навстречу хану вышел с войском двоюродный брат Дмитрия Донского - Владимир Серпуховской. После Куликовской битвы его прозвали Владимиром Храбрым. Не дожидаясь битвы с ним, хан Тохтамыш ушел в степь, но русские княжества были вынуждены признать вновь свою зависимость от Орды.

Однако со временем (в первой половине XV в.) выплата дани стала нерегулярной, а судьбой золотого ярлыка ханы почти не владели: ярлык находился в руках московских князей. Сама Золотая Орда не сумела восстановить былого единства и мощи. Орда слабела и раскалывалась. Ее поглощали внутренние междоусобные брани. В конце концов, к середине XV в. Золотая Орда распалась на Крымское ханство, Казанское ханство, Большую Орду, Ногайскую Орду и Сибирское ханство. Большая Орда претендовала на наследие Золотой, стремилась сплотить вновь татарские ханства. От Руси Большая Орда требовала дани, но великие князья Московские и Владимирские платили ей настоящий ордынский выход редко. Чаще ограничивались так называемыми «поминками» (подарками). Вопрос о падении ига стал уже вопросом времени.

Вскоре после нашествия Тохтамыша Дмитрий Иванович отправил в Орду своего сына Василия, чтобы тот получил для него ярлык. После выполнения условия о возобновлении выплаты дани, ярлык остался у Дмитрия. Перед смертью он завещал великое княжение своему сыну Василию как «отчину». Василий продолжил политику, направленную на расширение московского княжества. В 1390 году он отправился в Орду и купил там ярлык на нижегородское княжество, кроме того, в состав Москвы вошел Муром. В орбиту московской политики постепенно вовлекалась Рязань. Сын Олега рязанского Федор был женат на сестре Василия.

Тем не менее, при постоянных междоусобицах в Орде московскому князю трудно было сохранить хорошие отношения с татарами. После нашествия на Москву 1382 года, Тохтамыш недолго правил Ордой. Он поссорился со своим благодетелем - самаркандским властителем Тимуром (Тимур Ланг (хромец) - Тамерлан). Укрепившись в Орде, Тохтамыш решил не быть более вассалом Тимура. Тот двинул свои полки на Орду. Не помог Тохтамышу и союз с могущественным великим князем Литвы Витовтом. Решающую битву на р. Ворскле (1399 г.) Витовт и Тохтамыш проиграли. В той битве, кстати, пало немало героев Куликовской битвы, погиб, например, воевода Дмитр Боброк.

В ходе борьбы Тимура и Тохтамыша страшным опасностям подвергалась Русь. В 1395 г. Тамерлан вторгся в ее пределы и сжег Елец. Все были в ужасе… Навстречу неприятелю вышло войско во главе с московским князем, но надеялись не столько на оружие, сколько на молитву и чудо. Битвы не случилось: Тамерлан вернулся на Восток, азиатского завоевателя манили богатства азиатских стран. Русские приписали удачу чуду, сотворенному иконой Богоматери. Силы Руси были истощены не случайно, наметившийся было союз Москвы и литовского князя Витовта, не состоялся. На этом напасти не кончились. Ставленник Тимура золотоордынский хан Едигей разорил Русь в 1408 г. Были взяты Нижний Новгород, Ростов, Дмитров, Серпухов. Вокруг Москвы хан все пожег и захватил многотысячный полон. Но белокаменный Кремль на этот раз устоял и, получив дань, Едигей ушел в Орду…

Зарубежные исследователи в массе своей оценивают итоги княжения Дмитрия скромно: попытка освобождения Руси не удалась.

Большинство отечественных ученых считает время Дмитрия Донского поворотным в русской истории: был решен вопрос об объединяющем Северо-Восточные русские земли центре - им окончательно стала Москва. Характер зависимости Руси после Куликовской битвы стал меняться - иго неуклонно слабело. Однако и среди российских историков есть противники такого взгляда. Ниже - аргументы обоих подходов.

Н.И. Костомаров о князе Дмитрии Донском и его времени:

«Княжение Дмитрия Донского принадлежит к самым несчастным и печальным эпохам истории многострадального русского народа. Беспрестанные разорения и опустошения то от внешних врагов, то от внутренних усобиц, следовали одни за другими в громадных размерах. Московская земля, не считая мелких разорений, была два раза опустошаема литовцами, а потом потерпела нашествие Орды Тохтамыша; Рязанская земля — страдала два раза от татар, два раза от москвичей и была приведена в крайнее разорение; Тверскую - несколько раз разоряли москвичи; Смоленская - терпела и от москвичей, и от литовцев; Новгородская земля - понесла разорение от тверичей и от москвичей. К этому присоединились физические бедствия (эпидемия чумы, засухи 1365, 1371, 1373 гг. и голод, пожары)...

Сам Дмитрий не был князем, способным мудростью правления облегчить тяжелую судьбу народа; действовал ли он от себя или по внушению бояр своих, - в его действиях виден ряд промахов. Следуя задаче подчинить Москве русские земли, он не только не умел достигать своих целей, но даже упускал из рук то, что ему доставляли обстоятельства; он не уничтожил силы и самостоятельности Твери и Рязани, не умел и поладить с ними...; Дмитрий только раздражал их и подвергал напрасному разорению ни в чем не повинных жителей этих земель; раздражил Орду, но не воспользовался ее временным разорением... не предпринял мер к обороне против опасности (в 1382); и последствием всей его деятельности было то, что разоренная Русь опять должна была ползать и унижаться перед издыхающей Ордой».

С.М. Соловьев о князе Дмитрии и его времени:

«В 1389 г. умер великий князь московский Димитрий, еще только 39 лет от рождения. Дед, дядя и отец Димитрия в тишине приготовили богатые средства к борьбе открытой, решительной. Заслуга Димитрия состояла в том, что он умел воспользоваться этими средствами, умел развернуть приготовленные силы и дать им вовремя надлежащее употребление. Лучшим доказательством особенно важного значения, придаваемого деятельности Димитрия современниками, служит существование особого сказания о подвигах этого князя, особого, украшено написанного жития его...

Важные следствия деятельности Димитрия обнаруживаются в его духовном завещании; в нем встречаем неслыханное прежде распоряжение: московский князь благословляет старшего своего сына Василия великим княжением Владимирским, которое зовет своей отчиной. Донской уже не боится соперников для своего сына ни из Твери, ни из Суздаля...

Говоря о важном значении княжения Димитриева в истории Северо-Восточной Руси, мы не должны забывать о деятельности бояр московских: они, пользуясь обстоятельствами, отстояли права своего малолетнего князя и своего княжества... Последний не остался неблагодарен людям, которые так сильно хотели ему добра... »

Куликовская битва (кратко)

Куликовская битва – краткое описание

Князь Московский (с 1359 года) Дмитрий Донской, а также князь Владимирский (с1362 года) и Новгородский (с 1363 года) родился двенадцатого октября 1350 года в семье княгини Александры и Ивана Красного. Своё прозвище – Донской князь, он получил после знаменательной исторической победы в результате Куликовской битвы, состоявшейся в 1380 году.

Основной причиной Куликовской битвы исследователи считают рост влияния Московского княжества , а также резкое обострение отношений с монгольской Ордой. Но формальной причиной начала военного конфликта является отказ князя московского увеличить размер дани, которую отдавали Золотой Орде.

Несмотря на высокие темпы развития Московского княжества, Дмитрий понимал, что ему необходима поддержка остальных удельных князей. Именно по этой причине он искал (и получил) благословение от Сергия Радонежского, изображения которого на иконах и сегодня можно увидеть в большинстве русских церквей. Но даже, несмотря на это, ни Тверь, ни Рязань не ответили на его призыв. А суздальские князья вообще приняли сторону Мамая.

Оба участника Куликовской битвы желали собрать как можно большее войско. Так в распоряжении у Донского были воины Владимирского и Московского княжеств, а также воины Андрея Ольгердовича. Как подсчитали современные исследователи истории, общая численность воинов Донского достигала ста тысяч человек (некоторые историки не согласны с этим мнением, настаивая на цифре пятьдесят – семьдесят тысяч). В свою очередь, ордынское войско состояло по оценкам исследователей от шестидесяти до ста пятидесяти тысяч воинов (а также воины литовского князя Ягайло). Основной задачей Дмитрия Донского было не допустить объединения всех войск Мамая, что ему и удалось. Кроме того, в мамаевом войске было около четырёх-пяти тысяч генуэзцев, ясов, наёмных мусульман и других.

Как повествуют сохранившиеся летописи, Куликовская битва состоялась в районе устья Дона и реки Непрядвы, левый берег которой как, утверждают исследователи, был покрыт в то время густым лесом. Однако историки, проводившие археологические раскопки не нашли в этих местах ни одного военного орудия, что ставит под вопрос достоверность летописной информации.

Итак, седьмого сентября войска Донского были выстроены в боевые полки (центральным командовал Вельяминов, правым Андрей Ольгердович, а левым Дмитрий Боброк-Волынский). О размещении засадного полка точных сведений нет.

Итогом данной битвы стало бегство мамаева войска. Сам же Дмитрий Донской во время сражения был сбит с коня и его нашли только после битвы.

Куликовская битва (Мамаево побоище), сражение между объединённым русским войском во главе с московским великим князем Дмитрием Ивановичем и войском темника Золотой Орды Мамая, состоявшееся 8 сентября 1380 г. на Куликовом поле (исторической местности между реками Дон, Непрядва и Красивая Меча на юго-востоке Тульской области.

Усиление Московского княжества в 60-е годы XIV в. и объединение вокруг него остальных земель Северо-Восточной Руси шло практически одновременно с усилением власти темника Мамая в Золотой Орде. Женатый на дочери золотоордынского хана Бердибека, он получил титул эмира и стал вершителем судеб той части Орды, которая располагалась к западу от Волги до Днепра и на степных просторах Крыма и Предкавказья.

Ополчение великого князя Дмитрия Ивановича в 1380 г. Лубок XVII в.

В 1374 г. московский князь Дмитрий Иванович, обладавший ярлыком и на великое княжество Владимирское, отказался платить дань Золотой Орде. Тогда хан в 1375 г. передал ярлык на великое княжение Твери. Но против Михаила Тверского выступила фактически вся Северо-Восточная Русь. Московский князь организовал военный поход на Тверское княжество, к которому присоединились ярославские, ростовские, суздальские и полки других княжеств. Дмитрия поддержал и Новгород Великий. Тверь капитулировала. По заключенному договору владимирский стол признавался «отчиной» московских князей, а Михаил Тверской становился вассалом Дмитрия.

Однако честолюбивый Мамай продолжал рассматривать разгром вышедшего из подчинения Московского княжества как главный фактор усиления собственных позиций в Орде. В 1376 г. перешедший на службу к Мамаю хан Синей Орды Араб-шах Муззаффар (Арапша русских летописей) разорил Новосильское княжество, однако вернулся назад, избегая сражения с вышедшим за Окский рубеж московским войском. В 1377 г. он же на р. Пьяна разгромил не московско-суздальское войско. Посланные против ордынцев воеводы проявили беспечность, за что и поплатились: «А князья их, и бояре, и вельможи, и воеводы, утешающеся и веселящеся, пиюще и ловы деюще, мнящеся дом суще», а затем разорил Нижегородское и Рязанское княжества.

В 1378 г. Мамай, стремясь заставить вновь платить дань, направил на Русь войско во главе с мурзой Бегичем. Выступившие навстречу русские полки вел сам Дмитрий Иванович. Сражение произошло 11 августа 1378 г. в Рязанской земле, на притоке Оки р. Воже. Ордынцы были наголову разбиты и бежали. Сражение на Воже показало возросшую мощь Русского государства, складывающегося вокруг Москвы.

К участию в новом походе Мамай привлек вооруженные отряды из покоренных народов Поволжья и Северного Кавказа, в его войске были также тяжеловооруженные пехотинцы из генуэзских колоний в Крыму. Союзниками Орды выступили великий литовский князь Ягайло и князь рязанский Олег Иванович. Однако союзники эти были себе на уме: Ягайло не хотел усиления ни ордынской, ни русской стороны, и в итоге на поле сражения его войска так и не появились; Олег Рязанский пошел на союз с Мамаем, опасаясь за судьбу своего пограничного княжества, но он же первым сообщил Дмитрию о продвижении ордынских войск и не участвовал в битве.

Летом 1380 г. Мамай начал поход. Недалеко от места впадения реки Воронеж в Дон ордынцы разбили свои станы и, кочуя, ожидали вестей от Ягайло и Олега.

В грозный час опасности, нависшей над русской землей, князь Дмитрий проявил исключительную энергию в организации отпора Золотой Орде. По его призыву стали собираться воинские отряды, ополчения крестьян и горожан. Вся Русь поднялась на борьбу с врагом. Сбор русских войск был назначен в Коломне, куда из Москвы выступило ядро русского войска. По разным дорогам отдельно шёл двор самого Дмитрия, полки его двоюродного брата Владимира Андреевича Серпуховского и полки белозерских, ярославских и ростовских князей. Двигались на соединение с войсками Дмитрия Ивановича и полки братьев Ольгердовичей (Андрея Полоцкого и Дмитрия Брянского, братьев Ягайло). В составе войска братьев находились литовцы, белорусы и украинцы; горожане Полоцка, Друцка, Брянска и Пскова.

После прихода ратей в Коломну был проведен смотр. Собранное войско на Девичьем поле поражало своей многочисленностью. Сбор ратей в Коломне имел не только военное, но и политическое значение. Рязанский князь Олег окончательно избавился от колебаний и отказался от мысли присоединиться к войскам Мамая и Ягайло. В Коломне был сформирован походный боевой порядок: князь Дмитрий возглавил Большой полк; серпуховский князь Владимир Андреевич с ярославцами – полк Правой руки; в полк Левой руки был назначен командующим Глеб Брянский; Передовой полк составили коломенцы.

Святой Сергий Радонежский благословляет святого князя Димитрия Донского.
Художник С.Б. Симаков. 1988 г.

20 августа русское войско отправилось из Коломны в поход: важно было как можно скорее преградить путь ордам Мамая. Накануне похода Дмитрий Иванович посетил Сергия Радонежского в Троицком монастыре. После беседы князь и игумен вышли к народу. Осенив князя крестным знамением, Сергий воскликнул: «Пойди, господине, на поганых половцев, призывая Бога, и Господь Бог будет ти помощник и заступник». Благословляя князя, Сергий предрек ему победу, хотя и дорогой ценой, и отпустил в поход двух своих иноков, Пересвета и Ослябю.

Весь поход русской рати к Оке был проведен в относительно короткий срок. Расстояние от Москвы до Коломны, около 100 км, войска прошли за 4 дня. К устью Лопасни они прибыли 26 августа. Впереди находилось сторожевое охранение, которое имело задачу обезопасить главные силы от внезапного нападения врага.

30 августа русские войска начали переправу через Оку у селения Прилуки. Окольничий Тимофей Вельяминов с отрядом осуществлял контроль за переправой, ожидая подход пешей рати. 4 сентября в 30 км от реки Дон в урочище Березуй к русскому войску присоединились союзные полки Андрея и Дмитрия Ольгердовичей. Еще раз было уточнено местонахождение ордынского войска, которое в ожидании подхода союзников кочевало у Кузьминой гати.

Движение русского войска от устья Лопасни на запад имело целью не дать возможности соединиться литовскому войску Ягайло с силами Мамая. В свою очередь Ягайло, узнав о маршруте и численности русских войск, не торопился на соединение с монголо-татарами, топтался в районе Одоева. Русское командование, получив эти сведения, решительно направило войска к Дону, стремясь упредить соединение частей противников и нанести удар по монголо-татарской орде. 5 сентября конница русских вышла к устью Непрядвы, о чем Мамай узнал только на следующие сутки.

Чтобы выработать план дальнейших действий 6 сентября князь Дмитрий Иванович созвал военный совет. Голоса участников совета разделились. Одни предлагали идти за Дон и на южном берегу реки сразиться с противником. Другие советовали оставаться на северном берегу Дона и ждать нападения врага. Окончательное решение зависело от великого князя. Дмитрий Иванович произнес следующие знаменательные слова: «Братья! Лучше честная смерть, чем злая жизнь. Лучше было не выходить против врага, чем, прийдя и ничего не сделав, возвратиться обратно. Перейдем сегодня все за Дон и там положим головы свои за православную веру и братью нашу». Великий князь Владимирский предпочел наступательные действия, которые позволяли удерживать инициативу, что имело важное значение не только в стратегии (бить противника по частям), но и в тактике (выбор места боя и неожиданность удара по войску врага). После совета вечером князь Дмитрий и воевода Дмитрий Михайлович Боброк-Волынский переехали за Дон и осмотрели местность.

Местность, избранная князем Дмитрием для сражения, носила название Куликова поля. С трех сторон – запада, севера и востока она была ограничена реками Доном и Непрядвой, изрезана оврагами и мелкими речками. Правое крыло строящейся в боевой порядок русской рати прикрывали речки, впадающие в Непрядву (Верхний, Средний и Нижний Дубики); левое – довольно мелководная речушка Смолка, впадающая в Дон, и высохшие русла ручейков (балки с пологими склонами). Но этот недостаток рельефа местности компенсировался – за Смолкой высился лес, в котором можно было поставить общий резерв, охранявший броды через Дон и усиливавший боевой порядок крыла. По фронту русская позиция имела протяженность свыше восьми километров (некоторые авторы ее значительно уменьшают и затем подвергают сомнению многочисленность войск). Однако местность, удобная для действия конницы противника, ограничивалась четырьмя километрами и находилась в центре позиции – около сходящихся верховьев Нижнего Дубика и Смолки. Войско Мамая, имея преимущество в развертывании по фронту свыше 12 километров, могло атаковать конницей русские боевые порядки только на этом ограниченном участке, что исключало маневр конными массами.

В ночь на 7 сентября 1380 г. началась переправа главных сил. Пешие войска и обозы переходили через Дон по наведенным мостам, конница – вброд. Переправа совершалась под прикрытием сильных сторожевых отрядов.

Утро на поле Куликовом. Художник А.П. Бубнов. 1943–1947.

По сообщению сторожи Семена Мелика и Петра Горского, имевшей 7 сентября схватку с разведкой противника, стало известно, что основные силы Мамая находятся на расстоянии одного перехода и к утру следующего дня их следует ожидать у Дона. Поэтому, чтобы Мамай не упредил русскую рать, уже утром 8 сентября войско Руси под прикрытием Сторожевого полка приняло боевой порядок. На правом фланге, примыкавшем к обрывистым берегам Нижнего Дубика, встал полк Правой руки, в составе которого находилась дружина Андрея Ольгердовича. В центре расположились дружины Большого полка. Им командовал московский окольничий Тимофей Вельяминов. На левом фланге, прикрывшись с востока рекой Смолкой, построился полк Левой руки князя Василия Ярославского. Впереди Большого полка находился Передовой полк. За левым флангом Большого полка был скрытно расположен резервный отряд, который командовал Дмитрий Ольгердович. За полком Левой руки в лесном массиве Зеленая Дубрава Дмитрий Иванович поставил отборный отряд конницы из 10–16 тыс. человек – Засадный полк, возглавляемый князем Владимиром Андреевичем Серпуховским и опытным воеводой Дмитрием Михайловичем Боброком-Волынским.

Куликовская битва. Художник А. Ивон. 1850 г.

Такое построение было избрано с учетом местности и способа борьбы, который применяли золотоордынцы. Их излюбленным приемом являлся охват конными отрядами одного или обоих флангов противника с последующим выходом в его тыл. Русское войско заняло позицию, надежно прикрывавшуюся с флангов естественными препятствиями. По условиям местности противник мог атаковать русских лишь с фронта, что лишило его возможности использовать свое численное превосходство и применять обычный тактический прием. Численность русского войска, построенного в боевой порядок, достигала 50–60 тыс. человек.

Войско Мамая, подошедшее утром 8 сентября и остановившееся в 7–8 километрах от русских, насчитывало около 90-100 тыс. человек. Оно состояло из авангарда (легкая конница), главных сил (в центре находилась наёмная генуэзская пехота, а по флангам – тяжелая конница, развернутая в две линии) и резерва. Перед лагерем ордынцев рассыпались легкие отряды разведки и охранения. Замысел противника состоял в том, чтобы охватить рус. армию с обоих флангов, а затем окружить её и уничтожить. Основная роль в решении этой задачи отводилась мощным конным группировкам, сосредоточенным на флангах ордынского войска. Однако Мамай не спешил вступать в сражение, все еще надеясь на подход Ягайло.

Но Дмитрий Иванович решил втянуть войско Мамая в сражение и повелел полкам своим выступать. Великий князь снял свой доспех, передал его боярину Михаилу Бренку, а сам облачился в простой доспех, но не уступавший по своим защитным свойствам княжескому. В Большом полку было поставлено великокняжеское темно-красное (черемное) знамя – символ чести и славы объединенного русского войска. Оно было вручено Бренку.

Поединок Пересвета с Челубеем. Художник. В.М. Васнецов. 1914 г.

Битва началась около 12 часов. При сближении главных сил сторон произошел поединок русского воина инока Александра Пересвета с монгольским богатырем Челубеем (Темир-мурзой). Как гласит народное предание, Пересвет выехал без защитного доспеха, с одним копьем. Челубей был при полном вооружении. Воины разогнали коней и ударили в копья. Мощный одновременный удар – Челубей рухнул замертво головой к ордынскому войску, что было плохой приметой. Пере-свет несколько мгновений держался в седле и также пал на землю, но головой к противнику. Так народная легенда предопределила исход битвы за правое дело. После поединка разгорелась ожесточенная сеча. Как пишет летопись: «Сила велика татарская борзо с шоломяни грядуще и ту пакы, не поступающе, сташа, ибо несть места, где им разступитися; и тако сташа, копиа закладше, стена у стены, каждо их на плещи предних своих имуще, предние краче, а задние должае. А князь велики такоже с великою своею силою русскою з другого шоломяни поиде противу им».

В течение трех часов войско Мамая безуспешно пыталось прорвать центр и правое крыло русской рати. 3десь натиск ордынских войск был отбит. Активно действовал отряд Андрея Ольгердовича. Он неоднократно переходил в контратаку, помогая полкам центра сдерживать натиск врага.

Тогда главные усилия Мамай сосредоточил против полка Левой руки. В ожесточенной схватке с превосходящим противником полк понес большие потери и стал отходить. В сражение был введен резервный отряд Дмитрия Ольгердовича. Воины заступали на место павших, стремясь сдержать натиск врага, и только их гибель позволяла монгольской коннице продвигаться вперед. Воины Засадного полка, видя трудное положение своих ратных побратимов, рвались в бой. Владимир Андреевич Серпуховской, который командовал полком, решил вступить в сражение, но его советник – опытный воевода Боброк удерживал князя. Мамаева конница, тесня левое крыло и прорывая боевой порядок русской рати, стала выходить в тыл Большого полка. Ордынцы, подкрепленные свежими силами из резерва Мамая, минуя Зеленую Дубраву, набросилась на воинов Большого полка.

Наступил решающий момент битвы. Во фланг и тыл прорвавшейся золотоордынской конницы ринулся Засадный полк, о существовании которого Мамай не знал. Удар Засадного полка явился полной неожиданностью для татар. «В великий страх и ужас впадоша нечестивии... и возкликнуша, глаголюше: «Увы нам! ...христиане упремудрили над нами, лутчиа и удалыа князи и воеводы втаю оставиша и на нас неутомлены уготовиша; наши же рукы ослабеша, и плещи усташа, и колени оцепенеша, и кони наши утомлени суть зело, и оружиа наша изринушася; и кто может против их стати?...». Используя наметившийся успех, перешли в наступление и другие полки. Враг обратился в бегство. Дружины русских преследовали его на протяжении 30–40 километров – до реки Красивая Меча, где были захвачены обоз и богатые трофеи. Войско Мамая было разгромлено полностью. Оно практически перестало существовать.

Вернувшись из погони, Владимир Андреевич стал собирать войско. Сам великий князь был контужен и сбит с коня, но смог добраться до леса, где и был найден после битвы под срубленной берёзой в бессознательном состоянии. Но и русская рать понесла большие потери, что составило около 20 тыс. человек.

Восемь дней русское войско собирало и хоронило убитых воинов, а затем двинулось к Коломне. 28 сентября победители вступили в Москву, где их ожидало все население города. Битва на Куликовом поле имела огромное значение в борьбе русского народа за освобождение от чужеземного ига. Она серьезно подорвала военное могущество Золотой Орды и ускорила ее последующий распад. Весть о том, что «Русь великая одолела Мамая на поле Куликовом», быстро разнеслась по всей стране и далеко за ее пределы. За выдающуюся победу народ прозвал великого князя Дмитрия Ивановича «Донским», а его двоюродный брат, серпуховский князь Владимир Андреевич – прозвище «Храбрый».

Отряды Ягайло, не дойдя до Куликова поля 30-40 километров и узнав о победе русских, скорым маршем вернулись в Литву. Союзник Мамая не пожелал рисковать, поскольку в его войске находилось немало славянских отрядов. В рати Дмитрия Ивановича присутствовали видные представители литовских воинов, которые имели сторонников в войске Ягайло, и те могли перейти на сторону русских войск. Все это вынудило Ягайло быть максимально осторожным в принятии решений.

Мамай же, бросив свое разбитое войско, с горсткой соратников бежал в Кафу (Феодосия), где был убит. Власть в Орде захватил хан Тохтамыш. Он потребовал от Руси возобновления выплаты дани, утверждая, что в Куликовской битве поражение потерпела не Золотая Орда, а узурпатор власти – темник Мамай. Дмитрий ответил отказом. Тогда в 1382 г. Тохтамыш предпринял карательный поход на Русь, хитростью захватил и сжег Москву. Безжалостному разорению подверглись также крупнейшие города Московской земли – Дмитров, Можайск и Переяславль, а затем ордынцы прошли огнем и мечом по рязанским землям. В результате этого набега ордынское владычество над Русью было восстановлено.

Дмитрий Донской на Куликовом поле. Художник В.К. Сазонов. 1824.

По своим масштабам Куликовская битва не имеет себе равных в средневековье и занимает видное место в военного искусства. Стратегия и тактика, примененные в Куликовской битве Дмитрием Донским, превосходили стратегию и тактику врага, отличались наступательным характером, активностью и целеустремленностью действий. Глубокая, хорошо организованная разведка позволила принимать верные решения и совершить образцовый марш-маневр к Дону. Дмитрий Донской сумел правильно оценить и использовать условия местности. Он учел тактику противника, раскрыл его замысел.

Погребение павших воинов после Куликовской битвы.
1380 г. Лицевой летописный свод XVI в.

Исходя из условий местности и применяемых Мамаем тактических приемов, Дмитрий Иванович рационально расположил на Куликовом поле имевшиеся в его распоряжении силы, создал общий и частный резерв, продумал вопросы взаимодействия полков. Получила дальнейшее развитие тактика русского войска. Наличие в боевом порядке общего резерва (Засадного полка) и его умелое применение, выразившееся в удачном выборе момента ввода в действие, предопределили исход битвы в пользу русских.

Оценивая итоги Куликовской битвы и предшествующую ей деятельность Дмитрия Донского ряд современных ученых, наиболее полно изучивших данный вопрос, не считают, что московский князь ставил перед собой цель возглавить антиордынскую борьбу в широком понятии этого слова, а лишь выступил против Мамая, как узурпатора власти в Золотой Орде. Так, А.А. Горский пишет: «Открытое не­подчинение Орде, переросшее в вооружен­ную борьбу с ней, произошло в период, ко­гда власть там попала в руки нелегитимного правителя (Мамая). С восстановлением «законной» власти была предпринята по­пытка ограничиться чисто номинальным, без уплаты дани, признанием верховенства «царя», но военное поражение 1382 года ее сорвало. Тем не менее отношение к ино­земной власти изменилось: стало очевид­ным, что при определенных условиях воз­можно ее непризнание и успешное воен­ное противостояние Орде». Поэтому, как отмечают другие исследователи, несмотря на то, что выс­тупления против Орды происходят еще в рамках прежних представлений об отношениях между русскими князьями – «улусниками» и ордынскими «царями», «Куликовская битва, несомненно, стала поворотным пунктом в становлении нового самосознания русских людей», а «победа на Куликовом поле закрепила за Москвой значение организатора и идеологического центра воссоединения восточнославянских земель, показав, что путь к их государственно-политическому единству был единственным путём и к их освобождению от чужеземного господства».

Памятник-колонна, изготовленный по проекту А. П. Брюллова на заводе Ч. Берда.
Установленный на Куликовом поле в 1852 г. по инициативе первого исследователя
битвы обер-прокурора Священного Синода С. Д. Нечаева.

Времена ордынских нашествий уходили в прошлое. Стало ясно, что на Руси есть силы, способные противостоять Орде. Победа способствовала дальнейшему росту и укреплению Русского централизованного государства и подняла роль Москвы как центра объединения.

21 сентября (8 сентября по юлианскому календарю) в соответствии с Федеральным законом от 13 марта 1995 г. № 32-ФЗ «О днях воинской славы и памятных датах России» является Днём воинской славы России - День победы русских полков во главе с великим князем Дмитрием Донским над монголо-татарскими войсками в Куликовской битве.
Летописный сборник, именуемый Патриаршей или Никоновской летописью. ПСРЛ. Т. XI. Спб., 1897. С. 27.
Цит. по: Борисов Н.С. И свеча бы не угасала... Исторический портрет Сергия Радонежского. М., 1990. С.222.
Никоновская летопись. ПСРЛ. Т. XI. С. 56.
Кирпичников А.Н. Куликовская битва. Л., 1980. С. 105.
Эта численность рассчитана советским военным историком Е.А. Разиным на основе общего количества населения русских земель с учетом принципов комплектования войск для общерусских походов. См.: Разин Е.А. История военного искусства. Т. 2. Спб., 1994. С. 272. Такую же численность русского войска определяет и А.Н. Кирпичников. См.: Кирпичников А.Н. Указ. соч. С. 65. В трудах историков XIX в. эта численность варьируется от 100 тыс. до 200 тыс. человек. См.: Карамзин Н.М. История государства Российского. Т. V. М., 1993.С. 40; Иловайский Д.И. Собиратели Руси. М., 1996. С. 110.; Соловьев С.М. История России с древнейших времен. Книга 2. М., 1993. С. 323. Русские летописи приводят крайне преувеличенные данные о численности русского войска: Воскресенская летопись – около 200 тыс. См.: Воскресенская летопись. ПСРЛ. Т. VIII. Спб., 1859. С. 35; Никоновская летопись - 400 тыс. См.: Никоновская летопись. ПСРЛ. Т. XI. С. 56.
См.: Скрынников Р.Г. Куликовская битва // Куликовская битва в истории культуры нашей Родины. М., 1983. С. 53-54.
Никоновская летопись. ПСРЛ. Т. XI. С. 60.
Там же. С. 61.
«Задонщина» говорит о бегстве Мамая сам-девять в Крым, то есть о гибели 8/9 всего войска в битве. См.: Задонщина // Воинские повести Древней Руси. Л., 1986. С. 167.
См.: Сказание о Мамаевом побоище //Воинские повести Древней Руси. Л., 1986. С. 232.
Кирпичников А.Н. Указ. соч. С. 67, 106. По Е.А. Разину ордынцы потеряли около 150 тыс., русские убитыми и умершими от ран – около 45 тыс. человек (См.: Разин Е.А. Указ. соч. Т. 2. С. 287–288). Б. Урланис говорит о 10 тыс. убитых (См.: Урланис Б.Ц. История военных потерь. Спб., 1998. С. 39). В «Сказании о Мамаевом побоище» говорится, что было убито 653 боярина. См.: Воинские повести Древней Руси. С. 234. Приводимая там же цифра общего числа погибших русских дружинников в 253 тыс. явно является завышенной.
Горский А.А. Москва и Орда. М. 2000. С. 188.
Данилевский И.Н. Русские земли глазами современников и потомков (XII-XIV вв.). М. 2000. С. 312.
Шабульдо Ф.М. Земли Юго-Западной Руси в составе Великого княжества Литовского. Киев, 1987. С. 131.

Эту дату обязан знать каждый школьник на зубок. 8 сентября 1380 года – день, когда на Куликовом поле столкнулись две могущественные армии: татарская орда хана Мамая и сборное войско русских князей под предводительством великого московского князя Дмитрия, которого позже нарекут Донским именно в честь этой победы.

Значение Куликовской битвы для истории русского народа

О влиянии Куликовской битвы на русскую историю и на освобождение от Татаро-монгольского ига ходят разные мнения. Некоторые ученые считают, что битва на Куликовом поле послужила толчком для начала освободительного, от монгольского ига, процесса, важнейшим событием для русского народа.

Другие, например, Сергей Соколов, приписывают ей более широкое значение, сравнивая победу русских князей во главе с Дмитрием Донским с победой римлян над гуннами в 451 году, таким образом, указывая, что эта победа воспринималась, как триумф Европы над Азией.

Лев Гумилев считал, что во время битвы началось постепенное объединение разрозненных княжеств в единое могучее государство.

Предыстория битвы

Предпосылками к походу татарской армии во главе с предводителем Мамаем послужило то, что в 1374 году Дмитрий Иванович, князь московский, отказался выплачивать оброк Орде. Тогда хан сделал главным княжеством Тверь. Московский князь, а вместе с ним и другие, выступили в ратный поход на Тверь. Княжество капитулировало и попало в вассальную зависимость к Дмитрию. Этим князья разозлили хана, который до этого сам назначал главное русское княжество. Дмитрий же хотел, чтобы Московское княжество было основным субъектом Руси и это право передавалось наследственным путем.

В то время претендующий на трон хана Золотой Орды, воспринял этот факт, как хорошую возможность усилить свое влияние в Орде. Он организовал военный поход, чтобы напомнить русским о силе ордынцев, и за период с 1376 по 1378 годы совершил несколько набегов, предал огню и мечу Новосильское княжество, сжег Переславль. В 1378 году произошла битва на реке Воже, в ней в первый раз татарское войско было побеждено русскими войсками. Это сражение стало первой большой победой над угнетателями.

Летом 1380 года до московского князя Дмитрия Ивановича стали доходить тревожные слухи. Ему донесли, что Мамай организовывает новое нашествие на Москву. К татарскому хану присоединился давний враг Руси литовский правитель Ягайло. И Олег Рязанский должен был прибыть со своим войском на помощь ордынскому хану. Дмитрий Иванович стал созывать ратные силы со всех русских земель. Но, хотя гонцы были отправлены во все стороны, ни один из великих князей: ни тверской, ни нижегородский, ни смоленский, ни новгородский – не прислали помощь.

Мамай в это же время прислал своих послов, которые сообщили свои требования: возобновить выплату дани в прежних размерах и быть покорными, как при старых ханах. По совету бояр, духовных лиц княжеств и подручных князей, князь Дмитрий согласился на требования, выплатил послам огромную подать и послал к Мамаю с предложением мира своего посланца Захария Тютчева. Но при этом собирать войско не перестал, не надеясь на мирный исход.

Как он и предполагал, Захарий Тютчев вернулся с ещё более печальными новостями о том, что армия Мамая все же идет на Москву и должно пересечься с армиями Ягайло и Олега Рязанского на берегах реки Оки в первый день осени.

На сборном совете князья решили выступить навстречу ордынскому войску и собрать все свои военные силы в Коломне к 15 августа. Перед началом похода, согласно легенде, Дмитрий Иванович отправился в Троицкую лавру для беседы с пресвятым старцем Сергием Радонежским.

Напутствие Сергия Радонежского

О деяниях Сергия Радонежского уже в то время ходило много легенд, лидеры княжеств приходили к нему за мудрым советом, обычный народ совершал паломничества. Вот и Дмитрий Иванович обратился к старцу за пророческим наставлением перед важнейшим сражением в его жизни. Сергий Радонежский велел ему одарить дарами Мамая, воздать ему почести, чтобы Господь Бог увидел смирение князя и способствовал ему в борьбе. Дмитрий сказал, что уже сделал это, но это не возымело действия. На что мудрец сказал, что в таком случае угнетателя ждет погибель, а Дмитрию Господь поможет.

Из числа монастырских послушников Сергий дал в помощь князю двух богатырей – Пересвета и Ослябю, которым суждено было остаться в истории Куликовской битвы.

Как Дмитрий выиграл битву

7 сентября 1380 года армия Дмитрия Ивановича подошла к Дону. Основной силой войска была конница. Полководец Мамай с татарским войском на другом берегу реки ожидал литовское войско князя Ягайла. За ночь русское войско переместилось на другую сторону и расположилось в месте впадения реки Непрядвы в Дон.

Таким образом Дмитрий хотел помешать силам Мамая объединиться с войсками Ягайло и Олега Рязанского, а также поднять ратный дух в своих воинах. Неподалеку находилось просторное поле, называемое Куликовым, пересекаемое рекой Смолкой. Хотя некоторые ученые спорят о месте проведения самой запоминающей битвы в истории объединения Руси.

Войско князя расположилось следующим образом: на правом фланге стоял полк братьев Ольгердовичей, на левом – князья Белозерские. Пешие силы составляли передовой полк под началом братьев Всеволодовичей. Кроме того, Дмитрий выделил резервный конный полк, которым руководили двоюродный брат князя, Владимир Андреевич и боярин Дмитрий Бобрик.

Дмитрий и его полководцы расположили войска так, чтобы ордынцы не сумели окружить их ни с одной стороны. Этим же целям служила выбранная для сражения местность.

Началом для битвы послужил легендарный поединок русского витязя Пересвета и татарского батыра Челубея. Силы двух богатырей были настолько равны, что один раз сойдясь в бою, они оба тут же упали замертво.
Два войска сошлись в битве. Дмитрий Иванович сражался наравне со своими воинами и, как говорят летописи, показал пример небывалых подвигов. В то время как Мамай следил за действием с Красного холма. Такого ожесточенного боя русичи еще не видели.

Татарское войско было многочисленнее и мобильнее. Потерпев неудачу с прорывом в центральной части, войско начало давить на левое крыло. И чуть было не прорвались в тыл, где могли бы разгромить войска, окружив со всех сторон. Татары уже считали, что они на грани исторической победы. Но тут в бой вмешался резервный полк князя Владимира Андреевича. Это внезапная атака обратила татар в бегство и способствовала скорой победе.

После битвы сильно израненного князя Дмитрия Ивановича нашли под деревом и привели в стан войска. После этой битвы он был назван Дмитрием Донским. После подсчитали потери, которые составили половину воинства. Еще восемь дней полководец находился на Куликовом поле, пока хоронили павших воинов.

К слову, Ягайло Литовский 8 сентября находился в одном дне пути до места сражения и, узнав о победе московского князя, увел свои войска обратно.

Историческое значение

Эта битва была не столько битвой за территории, это было сражение за русские традиции и культуру. Она поменяла Россию, стала началом объединения русских земель. И, благодаря этому событию, спустя сто лет Российское государство смогло окончательно сбросить с себя оковы Золотой Орды.

8 сентября 1380 года – день, когда на Куликовом поле столкнулись две могущественные армии: татарская орда хана Мамая и сборное войско русских князей под предводительством великого московского князя Дмитрия. Эта битва была не столько битвой за территории, это было сражение за русские традиции и культуру.