Эволюционная эпистемология – новое междисциплинарное направление, ставящее своей целью исследование биологических предпосылок человеческого познания и объяснение его особенностей на основе современной теории эволюции. В немецкоязычных странах это направление особенно полно развито, для него используется название «эволюционная теория познания».

Рационалистическая установка и ориентация на рассмотрение реальных процессов – наиболее ценные качества эволюционной теории познания. Выступая важным фактором нового междисциплинарного синтеза, эволюционная теория познания привлекает внимание к общетеоретическим дискуссиям исследователей самого разного профиля. В ее свете по-новому звучат многие традиционные философские вопросы: о соотношении истины и пользы, о границах познания и науки, об априорном знании и индукции, о наглядном созерцании и теоретическом понимании. В отличие от традиционной гносеологии, где под субъектом понимался, как правило, взрослый, европейски образованный человек, здесь в центр внимания ставятся процессы формирования субъекта познания разного уровня подготовки.

Основоположником нового направления признан австрийский этолог (нобелевский лауреат) Конрад Лоренц. К числу классических работ этого направления, представляющих его различные ветви, относятся также книги К.Поппера «Объективное знание: Эволюционный подход» (1972) и Г.Фоллмера «Эволюционная теория познания» (1975)

Эволюционная эпистемология развивалась в двух направлениях:

1) подход, при котором на гносеологические вопросы дается ответ с помощью естественнонаучных теорий, прежде всего – с помощью теории эволюции. Предметной областью данного подхода является эволюция органов познания и познавательных способностей. Основные представители данного подхода: К. Лоренц, Г. Фоллмер, Р. Ридль, Э. Ойзер, Ф. Вукетич.

2) второе направление связано с моделью роста и развития научного знания. Эволюционная эпистемология предстает как диахронная концепция науки, которая исследует динамику теорий в моделях К. Поппера и С. Тулмина.

Суть эволюционной эпистемологии состоит в следующем: наши познавательные способности есть достижение врожденного аппарата отражения мира, который был развит в ходе родовой истории человека и дает возможность фактического приближения к внесубъективной реальности. Степень этого соответствия в принципе поддается исследованию, по меньшей мере, методом сравнения (К.Лоренц).

Главной философской предпосылкой эволюционной эпистемологии являются постулаты так называемого «гипотетического реализма», получающие у разных авторов трактовки применительно к разным конкретным проблемам. В соответствии с этой философской предпосылкой и конкретно-научными данными представители эволюционной теории познания утверждают, что любые живые существа снабжены системой априорных когнитивных структур . Априорные когнитивные структуры соответствуют специфическим условиям жизни различных живых существ. Характер этого соответствия трактуются по-разному. Одни (например, К.Лоренц) при описании соответствия используют термин «отражение». Другие (например, Г. Фоллмер) считают, что подобная терминология ошибочна. Указанное соответствие имеет скорее характер функционального приспособления, не гарантирующего корректности внутренних реконструкций внешнего мира, но в некоторых случаях допустимо говорить об изоморфизме между объективными структурами и субъективными структурами познания.

К числу основоположений эволюционной эпистемологии, можно отнести следующее:

1. жизнь представляет собой познавательный процесс. Возникновение жизни совпадает с формированием структур, которым присуща способность получать, и накапливать информацию. К. Лоренц утверждает, что «жизнь есть процесс получения информации». Другие (например, Э. Ойзер) считают это высказывание метафорой и полагают, что познание есть функция жизни. Развивая и обосновывая свою точку зрения, К. Лоренц подчеркивает, что все живые системы созданы так, что они могут добывать и накапливать энергию. Причем добывают ее они тем больше, чем больше накопили. Получение и накопление релевантной информации, служащей сохранению рода, имеет для всего живого такое же конститутивное значение, как получение и накопление энергии. Оба процесса одинаково древни, оба появились одновременно с появлением живых существ.

2. любые живые существа снабжены системой врожденных диспозиций, априорных когнитивных структур. Как отмечается многими исследователями, это априорные когнитивные структуры удивительно соответствуют специфическим условиям жизни различных живых существ.

3. формирование априорных когнитивных структур осуществляется в соответствии с эволюционным учением . Этапы такого формирования внимательно прослеживаются К. Лоренцом в книге «Оборотная сторона зеркала». В результате эволюции закрепляются именно те когнитивные структуры, которые в наибольшей степени соответствуют окружающим условиям жизни этих существ и способствуют их выживанию. Это, собственно, и есть главный тезис эволюционной теории познания.

4. адаптивность когнитивных структур является свидетельством реалистичности получаемых с их помощью знаний . Г Фоллмер в этой связи часто цитирует высказывание биолога Дж. Симпсона: «обезьяна, не имеющая реалистических представлений о ветке, на которую прыгает, была бы вскоре мертвой обезьяной и не принадлежала бы к числу наших предков».

5. в способах получения и обработки информации имеется сходство (подобие, соответствие). Степень и характер этого сходства могут получать разную трактовку. Так, по мнению, Лоренца, всему, что мы, люди, знаем о реальном мире, в котором живем, мы обязаны возникшему в ходе родо-исторического развития аппарату получения информации, который (хотя и намного сложнее) построен по тем же принципам, как и тот, что отвечает за двигательные реакции инфузории-туфельки. Главная черта этого сходства – процессы абстрагирования от «субъективного» и «случайного», когнитивный процесс объективизации.

Предпосылкой понятийного мышления, рационального абстрагирования явились механизмы, обеспечивающие константность восприятия (цвета, размеров), выделение инвариантных свойств объектов. Эти механизмы суть функции телесных, сенсорных структур. Это функциональная структура получения и обработки краткосрочной информации, которой мы обладаем до всякого опыта, может быть приравнена к кантовскому априориоризму. Механизмы обеспечения константности являются системами высокой степени сложности: с их помощью мы можем обрабатывать неисчислимое множество «протоколов наблюдения».

Характеризуя второе направление развития эволюционной эпистемологии, надо отметить, что эволюция научного знания, согласно К. Попперу, представляет собой эволюцию в направлении построения все более и более лучших теорий – и это результат естественного отбора. Отметим, что в концепции К. Поппера все знания человека носят гипотетический характер (фаллибилизм), и поэтому в контексте его работ понятие теории синонимично понятию гипотезы. Рост научного знания, осуществляется методом предположений и опровержений (модификация метода проб и ошибок). Перед познающим человечеством постоянно возникают проблемы, которые необходимо решать. Поэтому формулировка проблемы – исходный пункт научного исследования. Сформулировав проблему, необходимо выдвинуть все возможные гипотезы по ее разрешению и подвергнуть их критическому анализу (фальсификации). Достигается это дедуктивным выведением из гипотез следствий и эмпирической их проверкой. Данная процедура способствует отбору наиболее продуктивной гипотезы. Но даже, если путем фальсификации мы опровергли все выдвинутые гипотезы, то это приводит к уточнению, переформулировке проблемы и рост научного знания осуществляется в движении от одной проблемы к другой.

Эволюционная эпистемология (ЭЭ, англ. Evolutionary Epistemology) – направление в современной эпистемологии, которое своим возникновением обязано прежде всего дарвинизму и последующим успехам эволюционной биологии, генетики человека, когнитивной психологии, теории информации и компьютерной науки. То есть в основе ЭЭ лежит эволюционная теория и познание рассматривается как продукт биологической эволюции.

Хотя, на самом деле, в рамках ЭЭ существует два основных подхода:
1. Использование биологической теории для объяснения познания на основе идеи взаимосвязи биологической, когнитивной и культурной эволюции.
2. Использование биологической теории для описания познания с помощью метафор и аналогий из эволюционной теории.

В 1980-хх годах сформировались 2 соответствующие исследовательские программы. Но при этом представители всех направлений в эволюционной эпистемологии разделяют убеждение, что эволюционный подход может быть распространен на теоретико-познавательную проблематику, на познавательные действия людей.
1 программа – это скорее биологическая теория когнитивных процессов (Карл Лоренц, Дональд Кэмпбелл и др.) и различные концепции когнитивной эволюции живых организмов (включая человека).
2 программа – это те методологии и метатеории , которые реконструируют развитие научных теорий, идей, рост научно-теоретического знания, привлекая для этих целей эволюционные модели (Карл Поппер, Стивен Тулмин и др.).
Пример: концепция Карла Поппера, согласно которой научный прогресс – это движение по направлению ко все лучшим теориям, а фальсификация – это естественный отбор среди теорий как среди организмов. Ученые сознательно подвергают жесткой критике свои теории и при необходимости отбраковывают. Наука – процесс проб и ошибок. Книга «Объективное знание: эволюционный подход». (читать)
Другой пример: концепция Стивена Тулмина, британского философа (1922-2009). В 1972 году публикует свою работу «Человеческое понимание», в которой он исследует причины и процессы изменений, связанных с развитием науки. Он сравнивает процесс развития науки и модель эволюционного развития и проводит аналогию. Тулмин утверждает, что развитие науки – это процесс инновации и отбора. Инновация означает появление множества вариантов теорий, а отбор – выживание наиболее стабильных из этих теорий.
Инновация возникает, когда профессионалы в отдельной области начинают воспринимать привычные вещи по-новому, не так как воспринимали их раньше; отбор подвергает инновационные теории процессу обсуждения и исследования. Самые сильные теории, прошедшие обсуждения и исследования, заменят традиционные теории, либо в традиционные теории будут внесены дополнения.

Возвращаясь к 1му подходу, где имеет место взаимосвязь биологической, когнитивной и культурной эволюции, следует сказать следующее.
Люди, как и другие живые существа, являются продуктом живой природы, результатом эволюционных процессов, и в силу этого их когнитивные и ментальные способности, познание и знание (включая даже его утонченные аспекты) направляются механизмами эволюции. ЭЭ исходит из предположения, что биологическая эволюция человека не завершилась формированием Homo sapiens – она не только создала когнитивную основу для возникновения человеческой культуры, но и, по-видимому, оказалась непременным условием ее удивительно быстрого прогресса за последние 10 тыс. лет.
Биологическая эволюция – это предпосылка познания, культуры и социального поведения. ЭЭ изучает происхождение, эволюции и нынешние механизмы всех когнитивных способностей биологических организмов в рамках эволюционной теории. В данном случае под познанием понимается то, что сейчас принято называть когницией. Это познавательный процесс или совокупность психических процессов – восприятия, категоризации, мышления, речи и пр., которые служа обработке и переработке информации. Включает осознание и оценку самого себя в окружающем мире и построение особой картины мира – все, что составляет основу для поведения человека. Когниция – все процессы, в ходе которых сенсорные данные, поступая в мозг, преобразуются в виде ментальных репрезентаций (образы, фреймы, сценарии и т.п.), которые при необходимости удерживаются в памяти человека.
Фрейм – это способ организации представлений, которые хранятся в нашей памяти. Он родственен таким понятиям, как когнитивная модель, схема, ассоциативные связи. Фреймы организуют наше понимание мира в целом и наше обыденное поведение. Это структура данных для представления стереотипной ситуации. Ему близко понятие сценарий. Сюда относятся психологические установки. Фрейм родственен и понятию шаблона.
Под когницией понимаются все когнитивные способности, и не только человека, но всех биологических организмов, начиная от эхолокации у летучих мышей до символического мышления у людей. Одно из направлений ЭЭ – изучение познания в рамках эволюции когнитивной системы живых организмов, эволюции их способностей извлекать, обрабатывать и хранить когнитивную информацию.
Также ЭЭ изучает то, как эволюционные модели могут использоваться для объяснения продуктов познавательных способностей, типа науки, культуры, языка. То есть в рамках эволюционного подхода понимается не только визуальное восприятие, но и то, что раньше считалось гуманитарной областью. Некоторые ЭЭ концепции рассматриваю биологическую эволюцию как когнитивный процесс.

История вопроса
Считается, что понятие «эволюционная эпистемология впервые используется американским психологом Дональдом Кэмпбеллом в статье 1974 года о философии Поппера. «Evolutionary Epistemology». Суть: познание ведет к более релевантному поведению и увеличивает приспособленнось живого организма к окружающей среде, в том числе социокультурной. Сам Кэмпбелл отказывался называться отцом-основателем ЭЭ.
Создатель термина «эволюционная эпистемология, Дональд Кэмпбелл
Дональд Кэмпбелл основывает свою концепцию ЭЭ на нескольких предпосылках:
1) Гипотетический реализм: существование внешнего мира с его объектами и процессами – это гипотеза.
2) Нет различий между человеком и животными. Люди – те же животные.
3) ЕЕ исследует проблему того, как организмы развились до возможности познавать, проблему взаимодействия между познавательными возможностями организма и средой.
4) Наше знание вовсе не совершенно, оно дает подверженные ошибкам конструкции мира, которые полностью не соответствуют миру как он есть сам по себе.
Познание мира путем проб и ошибок наших предков способно частично заменить наше собственное познание мира. Мы также научаемся не только сами обследуя мир, но и наблюдая за другими, имитируя их поведение. Наука – часть культурной эволюции.

Истоки основных идей эволюционной эпистемологии в трудах классического дарвинизма, и прежде всего в поздних работах самого Ч.Дарвина «Происхождение человека» (1871) и «Выражение эмоций у людей и животных» (1872), где возникновение когнитивных способностей людей, их самосознания, языка, морали и т.д. связывалось в конечном счете с механизмами естественного отбора, с процессами выживания и воспроизводства.
В 70-е гг. 20 века Карл Поппер назовет эволюционную теорию Дарвина одной из важнейших метафизических исследовательских программ нашего времени, имеющую не только биологическое, но и мировоззренческое и философское значение. Но в фокусе интересов самого Дарвина, по большей части, находились проблемы биологической эволюции, хотя он также исследует самые разные области такой эволюции. Вопросами приложения идей эволюционизма к эволюции научного знания, сам Дарвин, насколько позволяют судить его опубликованные труды, не занимался.

Судя по неопубликованным дневникам Дарвина, он заложил основу своей теории естественного отбора еще к 1838 г., но лишь в дальнейшем попытался приложить ее к эволюции эмоций, когнитивных способностей и языка человека. В его работе «Происхождение человека и половой отбор» 1871) есть глава, которая так и называется – «Язык». «Язык». Здесь Дарвин предлагает сценарий эволюции языка, распадающийся на три последовательные стадии.
Дарвин отмечает, что «язык справедливо рассматривается как одно из главных отличий человека от нижестоящих животных», но сигналы животных (крики тревоги капуцинов, собачий лай) определенным образом схожи со способами передачи информации у людей. Это не «членораздельный язык», который, по его мнению, «присущ только человеку», но все же через эти сигналы иногда животные транслируют себе подобным информацию о своем эмоциональном состоянии, а порой - и некоторые понятия.
Но не только «искусство артикуляции отличает человека от остальных животных: всем известно, что и попугай может говорить; но потрясающая способность связывать те или иные звуки с определенными идеями, и это очевидным образом зависит от развития ментальных способностей». Так, языковые способности коренятся в мозге, а не в строении вокального тракта. В конечном итоге Дарвин приходит к выводу, что «язык - это не настоящий инстинкт, так как любой язык может быть выучен. Однако искусство пользоваться языком отлично от всех прочих, поскольку человек наделен инстинктивной предрасположенностью к речи, в чем мы все могли убедиться, слушая лепет наших маленьких детей».
Дарвин предложил предложил трехстадийный сценарий для эволюции языка.
1. Решающим первым шагом в эволюции вербального поведения было повышение общего уровня рассудочности (intelligence), вызванное увеличением мозга в линии гоминид (эмпирические данные на этот счет были недоступны). Дарвин отвергает возможность жестового происхождения языка. Он считает, что первая коммуникативная система была основана на музыке. Здесь прогресс обеспечивался естественным отбором (по аналогии с песенным поведением птиц, где важную роль играет научение). К возрастанию когнитивных способностей могли привести как социальные, так и технологические факторы.
2. Те же самые факторы - повышение интеллекта и естественный отбор - стали движущей силой на промежуточной стадии между музыкальным протоязыком и истинным языком, основанном на сигналах, обладающих значением. На этом этапе происходило становление способности к вокальной имитации. Она, по Дарвину, широко использовалась «в продуцировании истинно музыкальных ритмов в песнях», как это наблюдается у «гиббонов в нынешнее время».
Дарвин предположил, что этот музыкальный протоязык мог использоваться во время ухаживания за половым партнером, в территориальном поведении (как «вызов сопернику») и в качестве выражения эмоций, таких как любовь, ревность, триумф. Способность к вокальной имитации развилась аналогичным образом у людей и птиц.
3. Но как эмоционально выразительный музыкальный протоязык, который произошел из вокальной имитации на основе полового отбора, мог трансформироваться в истинный язык? Артикулированный язык «происходит от имитации и модифицируется посредством знаков и жестов, заимствования из окружающей среды различных природных звуков (в частности, голосов животных) и человеческих инстинктивных криков самих людей». То есть на третьей стадии появились сигналы-слов, благодаря тому, что пралюди использовали экспрессивную вокальную имитацию, а также образовывали слова путем звукоподражания. Но, правда, в гипотезе Дарвина не нашлось места проблеме синтаксиса.
Подробнее о том, как идеи Дарвина о происхождении языка развиваются современными исследователями, а также о других гипотезах эволюции языка можно почитать в книге Уильяма Фитча «Эволюция языка».

Считается, что первым человеком, который в явном и развернутом виде выразил масштаб дарвиновских идей, был, видимо, Герберт Спенсер (1820-1903). В его эпохальном труде «Система синтетической философии» (1862-1896) идеи эволюционизма положены в основу его теории эволюции Вселенной и созданной им философской концепции.
Кроме Спенсера, был еще ряд философов, которые на рубеже 19-20 вв. развивали идеи такого рода: Георг Зиммель (1858-1918), в частности в статье «Отношение учения об отборе к теории познания», а также Джемс Болдуин (1861-1934), опубликовавший в первом десятилетии 20 века три тома по генетической эпистемологии.

Исходные принципы эволюционной эпистемологии были сформулированы Карлом Лоренцем в статье «Кантовская доктрина a priori в свете современной биологии» (1941 г.). Кант предложил идею о том, что есть априорные формы чувственного восприятия (априорные – существующие до опыта, врожденные), это время и пространство. Они упорядочивают, организуют поток ощущений, и благодаря им, мы получаем явление как организованное целое, предмет как целое. В нас есть что-то, что дает явление в пространстве и времени.
Лоренц выдвинул аргументы в пользу существования у животных и человека врожденных структур, материальный базис которых – организация центральной нервной системы. Это априорные формы мышления и интуиции, они заданы как возможности в центральной нервной системе, которая стала именно такой в ходе адаптации. Эти структуры подвержены механизмам естественного отбора.
В отличие от Канта, Лоренц считал, что мы способны познать вещь-в-себе. Центральная нервная система не предписывает законы природы, она задает их не более, чем «копыто лошади предписывает форму земли». Но копыто лошади адаптировано к земле степи, так и наш центральный нервный аппарат адаптирован к реальному миру, в котором человек успешно функционирует. Через адаптацию наши представления о мире как раз и соответствуют миру как он есть сам по себе. Это не полное соответствие, а частичный изоморфизм.
Лоренц и другие сторонники эволюционной эпистемологии исходят из того, что развитие знания представляет собой непосредственное продолжение эволюционного развития объектов живого мира, и динамики этих двух процессов идентичны. Согласно Лоренцу, сама жизнь есть познавательный процесс. Более того - и это один из центральных тезисов Лоренца - в структурных признаках живых организмов, например, в структуре глаза, архитектонике костей животных, в форме крыльев птиц и т. д., закодирована природа мира, в котором обитают эти организмы.

Сторонники эволюционной эпистемологии пытаются объяснить, как происходит превращение неорганических систем, которые суть просто хранилища информации, в субъекты познания, производящих знания. В результате была построена эволюционная шкала, на нижнем уровне которой находятся инстинктивные реакции, а на верхнем - человеческие существа, которые могут подавлять инстинктивные побуждения и регулировать свое поведение в соответствии с социальными нормами.
По мнению Лоренца, существование такой шкалы свидетельствует о наличии врожденных когнитивных структур, которые определяют направление познания, но сами остаются не зависимы от содержания познания и оказываются доопытными, но только для индивида, не для вида.
Эволюционная эпистемология Лоренца – концепция, в которой признается принцип фаллибилизма, то есть неистинности, принципиальной погрешимости знания. Это прежде всего относится к научному знанию, выходящему за пределы повседневного опыта. У Лоренца при этом речь идет о видовом или «филогенетическом» фаллибилизме.
Лоренц в рамках своей концепции эволюционной эпистемологии анализировал только ту реальность, которая доступна повседневному опыту. Поэтому выделенные им когнитивные структуры, оказываясь в среде другого рода, теряли свою надежность.

Жан Пиаже, швейцарский психолог и философ, по всей видимости, не использовал в своих работах понятия «эволюционная эпистемология», но он опубликовал работы по генетической эпистемологии, проблематика которых тесно переплетается с идеями эпистемологии эволюционной.
Генетическая эпистемология Пиаже в отличие от эволюционной эпистемологии Лоренца изучает не когногенез, а психогенез, то есть когнитивный онтогенез индивида.
Помогая обрабатывать результаты IQ теста, Пиаже заметил, что маленькие дети постоянно дают неправильные ответы на некоторые вопросы. Однако он фокусировался не столько на неправильных ответах, сколько на том, что дети совершают одинаковые ошибки, которые не свойственны более старшим людям. Это наблюдение привело Пиаже к теории, что мысли и когнитивные процессы, свойственные детям, существенно отличаются от таковых, свойственных взрослым. В дальнейшем, он создал общую теорию стадий развития, утверждающую, что люди, находящиеся в одной стадии своего развития, проявляют схожие общие формы познавательных способностей.
В начальный период своей деятельности Пиаже описал особенности представлений детей о мире: неразделённость мира и собственного Я, анимизм (вера в существование души и духов и в одушевлённость всей природы). Он использовал понятие эгоцентризма, под которым понимал определённую позицию по отношению к окружающему миру, преодолеваемую за счёт процесса социализации и влияющую на конструкции детской логики: синкретизм (связывание всего со всем), невосприятие противоречий, игнорирование общего при анализе частного, непонимание относительности некоторых понятий.
Развитие интеллекта происходит за счет адаптации субъекта к изменяющейся среде. Пиаже ввел понятие равновесия как основную жизненную цель индивида. Источником познания служит активность субъекта, направленная на восстановление гомеостаза. Равновесие между воздействием организма на среду и обратным воздействием среды - обеспечивается адаптацией. С одной стороны, действие субъекта влияет на окружающие его объекты, а с другой - среда влияет на субъект обратным действием.

Следующий важный шаг в развитии идей эволюционной эпистемологии был сделан Карлом Поппером. Сам Поппер высказался однажды по этому поводу так: «Я всегда проявлял особенный интерес к теории эволюции и готов охотно принять эволюцию как факт» (Поппер Карл Р. Дарвинизм как метафизическая исследовательская программа // Вопросы философии, 1995, №12, с. 39). При этом на разных этапах его философского и научного развития эти идеи играли различную роль. Так, в работах Поппера 30-50-х и самого начала 60-х гг. они выступали главным образом как фон развиваемых им логико-философских теорий, в то время как в 60-90-е гг. они получили глубокую разработку и стали играть центральную роль в попперовском мировоззрении.
Поппер получил известность в философских кругах в 30-е гг. как оригинальный философ и логик, разработавший концепцию логики научного исследования. Основное содержание этой концепции было выражено в его двух книгах: «Логика научного исследования» (немецкое оригинальное издание 1934, английский перевод 1959) и «Предположения и опровержения» (1963).
В книге «Objective Knowledge» («Объективное знание»), опубликованной в 1972 г., Поппер впервые использует термин «эволюционная эпистемология» и при этом пишет: «Насколько я знаю, этот термин был предложен моим другом Дональдом Т. Кэмпбеллом». При этом сам труд Кэмпбелла еще не был опубликован.
Для того, чтобы понять основы, контекст и проблематику эволюционной эпистемологии Поппера, необходимо хотя бы кратко остановиться на его логике научного исследования. Логическая концепция Поппера решительно противостоит модному и широко исповедуемому в то время неопозитивизму, или логическому позитивизму, также «по поводу всей концепции науки и, следовательно, всей концепции человеческого знания». Логические позитивисты – сторонники статической, структурной, или механистической, концепции науки, основная задача которой состоит в исследовании логической структуры науки (логический анализ языка). Поппер же и его ученики и последователи считают, что описание динамики, исследование роста науки - это значительно более перспективный путь к пониманию науки, и поэтому они стремятся построить эволюционную, или динамическую, концепцию науки.
В неопозитивистской концепции, которая рассматривает науку как систему высказываний, удовлетворяющую определенным логическим критериям типа осмысленности или верифицируемости, нет ни места, ни средств для анализа эволюции и развития науки.
В концепции Поппера акцент сделан на исследовании процессов развития и изменения теорий. Он подробно исследовал процесс смены теорий в науке (или эволюцию науки) и утверждал, что этот процесс подобен процессу избирательной биологической элиминации.
Поппер, в частности, писал: «Рост знания - и процесс обучения - не является повторяющимся или кумулятивным процессом, он есть процесс устранения ошибок. Это есть дарвиновский отбор…» (Поппер К. Логика и рост научного знания. М.: Прогресс, 1983).
Систематическое изложение предложенной Поппером концепции эволюционной эпистемологии содержится в трех его работах: «Об облаках и часах. Подход к проблеме рациональности и человеческой свободы», «Эволюционная эпистемология», «К эволюционной теории познания».
Свою эволюционную теорию Поппер излагает в форме тезисов, которые можно суммировать следующим образом.
Все организмы постоянно решают проблемы.
Проблемы всегда решаются методом проб и ошибок.
Устранение ошибок может осуществляться либо путем полного устранения неудачных форм, либо в виде эволюции механизмов управлений, осуществляющих модификацию или подавление неудачных органов, форм поведения или гипотез.
Отдельный организм, так сказать, телескопически вбирает в свое тело тот механизм управления, который выработался в процессе эволюции его филума.
Отдельный организм сам является пробным решением, опробуемым в новых экологических нишах, выбирающим окружающую среду и преобразующим ее.
Специфически человеческая способность познавать, как и способность производить научное знание, являются результатами естественного отбора. Обе эти человеческие функции тесно связаны с созданием и эволюцией человеческого языка.
Эволюция научного знания представляет собой в основном эволюцию в направлении построения лучших и лучших теорий. Теории становятся лучше приспособленными благодаря естественному отбору. Они дают нам все лучшую и лучшую информацию о действительности. Все организмы - решатели проблем: проблемы рождаются вместе с возникновением жизни.
Чувственных данных не существует.
Наши восприятия могут нас обманывать.
Мы, организмы, чрезвычайно активны в приобретении знания - может быть даже более активны, чем в приобретении пищи. Информация не вливается в нас из окружающей среды. Это мы исследуем окружающую среду и активно высасываем из нее информацию, как и пищу. А люди не только активны, но иногда и критичны.
Можно сказать, утверждает Поппер, что от амебы до Эйнштейна всего лишь один шаг. Оба действуют методом предположительных проб и устранения ошибок. В чем же разница между ними? Главная разница между амебой и Эйнштейном не в способности производить пробные теории, а в способе устранения ошибок. Амеба не осознает процесса устранения ошибок. Основные ошибки амебы устраняются путем устранения амебы: это и есть естественный отбор. В противоположность амебе Эйнштейн осознает необходимость устранения ошибок: он критикует свои теории, подвергая их суровой проверке.
Большая часть знаний, как у людей, так и у животных, являются гипотетическими или предположительными.
Невзирая на их недостоверность, на их гипотетический характер, большая часть наших знаний оказывается объективно истинной - они соответствуют объективным фактам. В противном случае мы вряд ли бы выжили как вид.
Знание - конечно, речь идет о примитивном, исходном знании - так же старо, как жизнь. Оно возникло вместе с возникновением доклеточной жизни свыше трех миллиардов восьмисот миллионов лет назад.
Можно сказать, что происхождение и эволюция знания совпадают с происхождением и эволюцией жизни и тесно связаны с происхождением и эволюцией нашей планеты Земля. Эволюционная теория связывает знание - а с ним и нас самих - с космосом.
В принципе, мы можем сказать, что эволюционная эпистемология Карла Поппера вбирает в себя два подхода ЭЭ (1 — метафорическое уподобление развития науки эволюционному процессу вообще, 2 – рассмотрение научного познания в контексте эволюции познания в целом). Дональд Кэмпбелл в статье «Эволюционная эпистемология», высоко оценивая попперовский вариант эволюционной эпистемологии, высказал предположение о том, что процесс построения новой теории следует трактовать не как случайный, а как слепой поиск.
Поппер ответил на это так: «Один из пунктов теории Кэмпбелла кажется мне заслуживающим особого упоминания. … Я имею в виду то, что он называет «слепотой» наших проб в рамках метода проб и ошибок. … Это означает, что в начале исследования мы можем быть более слепыми, чем окажемся через достаточно короткое время, хотя даже и через короткое время мы все еще можем быть слепы…». «Понятие «слепоты» проб при использовании метода проб и ошибок представляется мне важным шагом вперед по сравнению с ошибочной идеей случайных проб…» (Поппер Карл Р. Кэмпбелл об эволюционной теории познания).

Николас Решер (род. 1928), американский логик, философ-аналитик, в своей книге «Peirce’s Philosophy of Science» считает, что модель научного исследования, предложенная Поппером, основана на сочетании трех основных утверждений:
1. По каждому конкретному научному вопросу в принципе возможно бесконечное число гипотез.
2. Наука развивается путем исключения гипотез методом проб и ошибок.
3. Этот процесс исключения индуктивно слеп: человек не обладает индуктивной способностью отличать хорошие гипотезы от плохих - отличать многообещающие гипотезы от малообещающих, внутренне более правдоподобные от внутренне менее правдоподобных - и нет никаких причин считать, что предлагаемые или рассматриваемые гипотезы в чем-то превосходят остальные. На каждом этапе мы вынуждены слепо, на ощупь выбирать среди возможных вариантов.
По мнению Решера, тут возникают нежелательные последствия. Как только мы соединим вместе эти предпосылки, мы уничтожим всякую надежду понять успехи познавательных усилий человека. Все достижения человеческой науки, ее исторически доказанная способность успешно выполнять свою работу и получать если и не истинные, то в каком-то смысле близкие к истине результаты, становятся совершенно необъяснимыми. Наука превращается в случайность поистине чудесного масштаба, столь же маловероятную, как если бы некто случайно угадал номер телефона знакомого одного из своих друзей.
Поэтому, считает Решер, модель роста научного знания по Попперу - путем опровержения научных гипотез методом случайных проб и ошибок - в корне ущербна; она, бесспорно, не в состоянии объяснить существование, не говоря уже о темпах, научного прогресса.
На самом деле, все еще сложнее. Поппер вырабатывает метафизическую исследовательскую программау лежащую в основе всех его других концепций, включая эволюционную эпистемологию. Это теория предрасположенностей (на английском языке он их называет «propensities»).

Интерпретация вероятности как предрасположенности.
В основе его мировоззрения лежит фундаментальный индетерминизм: он противник всех вариантов детерминизма. По Попперу, «в нелабораторном мире, за исключением нашей планетной системы, нельзя найти никаких строго детерминистских законов».
Поппер «убедился в необходимости считать вероятности «физически реальными», а выделенные им предрасположенности он интерпретировал как «предрасположенности к реализации сингулярного события». «Предрасположенности - не просто возможности, а физические реальности. Они так же реальны, как силы или силовые поля. И наоборот: силы - это предрасположенности, а именно - предрасположенности приводить тела в движение. Силы - это предрасположенности ускорять, а силовые поля - это предрасположенности, распределенные по некоторой области пространства и, возможно, непрерывно меняющиеся в этой области (подобно тому, как меняются расстояния от некоторого заданного источника). Силовые поля - это поля предрасположенностей. Они реальны, они существуют» (Поппер К. Мир предрасположенностей: два новых взгляда на причинность).
В работе «Мир предрасположенностей: два новых взгляда на причинность» Поппер особо подчеркнул, что «предрасположенности следует рассматривать не как свойства, внутренне присущие объекту … а как свойства, внутренне присущие ситуации (частью которой, безусловно, является объект)» (Поппер К. Мир предрасположенностей: два новых взгляда на причинность).
Поппер формулирует следующие выводы: «мы не знаем будущего, будущее объективно не зафиксировано. Будущее открыто: объективно открыто. Только прошлое зафиксировано; оно было актуализовано и тем самым ушло. Настоящее можно описать как продолжающийся процесс актуализации предрасположенностей или, выражаясь более метафорически, замораживания или кристаллизации предрасположенностей». «Наш мир предрасположенностей по природе своей творческий. Эти тенденции и предрасположенности привели к возникновению жизни. И они привели к великому развертыванию жизни, к эволюции жизни. А эволюция жизни привела к лучшим условиям жизни на Земле и тем самым к новым возможностям и предрасположенностям и к новым формам жизни, сильно отличающимся как от старых форм, так и друг от друга».
«… эволюция жизни характеризовалась почти бесконечным разнообразием возможностей, однако это были в основном взаимоисключающие возможности; соответственно, большая часть шагов эволюции жизни была связана с взаимоисключающим выбором, уничтожавшим многие возможности. В результате смогли реализоваться лишь сравнительно немногие предрасположенности» (Поппер К. Мир предрасположенностей: два новых взгляда на причинность).
В метафизике Поппера утверждается, что «обосновать моральную свободу, не доказав космологическую возможность свободы и творчества, невозможно». Свобода воли возможна, «если исходить из тезисов: об открытости Вселенной к появлению новых качеств, то есть эмерджентизма, и принять эволюционизм за универсальный принцип бытия; о каузальности как частном случае предрасположенностей - объективно существующих сил Вселенной, включающих в себя случайности».
Поппер решает и другую кардинальную проблему эпистемологии - проблему объективности научного познания. В противовес глубоко ошибочному, с его точки зрения, методологическому подходу натурализма, утверждающему, что естественно-научное познание, основывающееся на наблюдениях, измерениях, экспериментах и индуктивных обобщениях, объективно, в то время как социальные науки ценностно-ориентированы и поэтому необъективны, Поппер убедительно показывает, что «совершенно неверно считать, что объективность науки зависит от объективности ученого. И совершенно неверно считать, что позиция представителя естественных наук более объективна, чем представителя общественных наук. Представитель естественных наук так же пристрастен, как и любой другой человек», иначе говоря, он так же не свободен от ценностей, как и представитель социальных наук (Поппер Карл Р. Логика социальных наук).
Объяснения, которые предлагает исследователь, должны быть объективными, то есть проверяемыми и доступными разумной критике. Такое понимание объективности есть непосредственное следствие общей попперовской концепции объективности знания.
Некоторые концепции ЭЭ, в том числе, подход Поппера, рассмотрены в книге «Эволюционная эпистемология и логика социальных наук: Карл Поппер и его критики» (М.: Эдиториал УРСС, 2000).

Еще одна концепция ЭЭ – немецкого философа Герхарда Фоллмера, в книге «Эволюционная теория познания».

Интересный подход в эволюционной эпистемологии развивает российский философ И. П. Меркулов и его коллеги.

Свою модель культурной эволюции предлагает Ричард Докинз – в виде концепция мемов. Мем (или мим) — это идея, образ или любой другой объект нематериального мира, который передаётся от человека к человеку вербально, невербально, через интернет или как угодно ещё. Единица культурной информации. Мем может видоизменяться внутри носителя, оказывать влияние на него и общество в целом. Он способен к репликации, то есть к созданию копий.
Концепция мема и сам термин были предложены биологом Ричардом Докинзом в 197 году в книге «Эгоистичный ген». Докинз предложил идею о том, что вся культурная информация состоит из базовых единиц - мемов, точно так же как биологическая информация состоит из генов; и так же как гены, мемы подвержены естественному отбору, мутации и искусственной селекции.
Вертикальная передача мемов - это когда человек получает те или иные мемы «в наследство» от предыдущих поколений - от авторитетных предшественников, родителей или наставников через устную передачу, книги и другие культурные артефакты. Горизонтальная передача идей происходит между людьми одного поколения, не связанными отношениями наставник-ученик.
Примеры мемов, приводимые самим Докинзом - это: мелодии, устойчивые языковые выражения, мода. Религии и культуры – комплексы взаимосвязанных мемов.

Читать книгу «Эгоистичный ген» (Глава 11)

Между тем, ещё в 1898-м году В. М. Бехтерев в своей статье «Роль внушения в общественной жизни» предложил концепцию «Ментальных микробов», которые «подобно настоящим физическим микробам, действуют везде и всюду и передаются через слова и жесты окружающих лиц, через книги, газеты и пр.».
Но надо иметь в виду, что в своей эволюционной модели передачи информации Докинз рассматривает не только науку, а всю культуру в целом. Мем — это единица информации в целом и является мутирующим репликатором в культурной эволюции человечества.

Также к ЭЭ относятся различные концепции когнитивной эволюции живых организмов, включая человека.
Автопоэзис Матураны и Варелы: самоворчество, человек познавая мир его и творит. Термин «автопоэзис» был введен чилийскими учеными, это Умберто Матурана и Франсиско Варела. Живые существа отличаются аутопоэзной организацией, способностью воспроизводить, строить себя, это критерий, определяющий жизнь. Познание – это часть самовоспроизводства и самосохранения живых сетей. Взаимодействие живого организма со средой – это когнитивные взаимодействия. Жизнь и познание неразрывно связаны. Разум – это внутренне присуще, имманентное свойство материи на всех уровнях живого.
Познание — это не отображение некоего независимо существующего мира, но постоянное конструирование мира в процессе жизнедеятельности. Сам процесс жизнедеятельности — это процесс познания. По словам Матураны и Варелы, «жить — значит познавать». Живые системы – это познающие системы.
В целом, базовая идея ЭЭ – есть некий универсальный эволюционный механизм, что ведет сначала к эволюции жизни и затем этот механизм работает в рамках эволюции познания и его продуктов, таких как язык, наука, культура.

ЭВОЛЮЦИОННАЯ ЭПИСТЕМОЛОГИЯ

ЭВОЛЮЦИОННАЯ ЭПИСТЕМОЛОГИЯ

Направление в современной эпистемологии, которое своим возникновением обязано прежде всего дарвинизму и последующим успехам эволюционной биологии, генетики человека и когнитивной науки. Главный Э. э. (или, как ее обычно называют в германоязычных странах, эволюционной теории познания) сводится к допущению, что люди, как и др. живые существа, являются продуктом живой природы, результатом эволюционных процессов, и в силу этого их когнитивные и ментальные и даже познание и знание (включая его наиболее утонченные аспекты) направляются в конечном итоге механизмами органической эволюции. Э. э. исходит из предположения, что биологическая человека не завершилась формированием ; она не только создала когнитивную основу для возникновения человеческой культуры, но и оказалась непременным условием ее удивительно быстрого прогресса за последние десять тысяч лет.
Истоки основных идей Э. э. можно обнаружить в трудах классического дарвинизма и прежде всего в поздних работах самого Ч. Дарвина «Происхождение человека» (1871) и «Выражение эмоций у людей и животных» (1872), где возникновение когнитивных способностей людей, их самосознания, языка, морали и т.д. связывалось с механизмами естественного отбора, с процессами выживания и воспроизводства. Но только после создания в 1920-1930-х гг. синтетической теории эволюции, подтвердившей универсальное принципов естественного отбора, открылась применения хромосомной теории наследственности и популяционной генетики к исследованию эпистемологических проблем. Начало этому процессу положила опубликованная в 1941 статья известного австр. этолога К. Лоренца «Кантовская априори в свете современной биологии», где приводился убедительных аргументов в пользу существования у животных и человека врожденного знания, материальным базисом которого выступает центральной нервной системы. Это не есть безотносительное к реальности, а суть фенотипический , подверженный действию механизмов естественного отбора.
Впервые «Э. э.» появился лишь в 1974 в статье амер. психолога и философа Д. Кэмпбелла, посвященной философии К. Поппера. Развивая эпистемологический подход Лоренца, Кэмпбелл предложил рассматривать знание не как фенотипический признак, а как формирующий этот признак . Познание ведет к более релевантному поведению и увеличивает приспособленность живого организма к окружающей среде (в т.ч. и к социокультурной, если идет ). Несколько позднее этот новый эволюционный взгляд на познание удалось интегрировать с теоретико-информационными моделями. Тем самым открылась возможность связать биологическую эволюцию с эволюцией когнитивной системы живых организмов, с эволюцией их способностей извлекать, обрабатывать и хранить когнитивную информацию.
В 1980-х гг. в Э. э., по-видимому, окончательно сформировались две различные исследовательские программы. Первая программа - изучение эволюции когнитивных механизмов - исходит из предположения, что для эпистемологии исключительный представляет когнитивной системы живых существ и в особенности человеческих познавательных способностей, которые эволюционируют путем естественного отбора. Эта программа (иногда ее называют биоэпистемологией) распространяет биологическую теорию эволюции на физические субстраты когнитивной активности и изучает познание как биологическую адаптацию, которая обеспечивает увеличение репродуктивной приспособленности (Лоренц , Кэмпбелл, . Ридль, Г. Фоллмер и др.). Вторая программа - изучение эволюции научных теорий - пытается создать общую теорию развития, которая охватывала бы биологическую эволюцию, индивидуальное , культурные изменения и научный в качестве специальных случаев. Эта программа широко использует метафоры, аналогии и модели из эволюционной биологии и исследует знание как основной продукт эволюции (Поппер , С. Тулмин, Д. Халл и др.). В последние десятилетия 20 в. Э. э. быстро превращается в область междисциплинарных исследований, где все большее применение находят не только эволюционная , но и теории генно-культурной коэволюции, компьютерное и т.д.

Философия: Энциклопедический словарь. - М.: Гардарики . Под редакцией А.А. Ивина . 2004 .

ЭВОЛЮЦИОННАЯ ЭПИСТЕМОЛОГИЯ

ЭВОЛЮЦИОННАЯ - направление в современной эпистемологии, которое своим возникновением обязано прежде всего дарвинизму и последующим успехам эволюционной биологии, генетики человека, когнитивной психологии, теории информации и компьютерной науки. Главный тезис эволюционной эпистемологии (или, как ее обычно называют в германоязычных странах, эволюционной теории познания и знания) сводится к допущению, что люди, как и другие живые существа, являются продуктом живой природы, результатом эволюционных процессов, и в силу этого их когнитивные и ментальные способности и даже познание и знание (включая его наиболее утонченные аспекты) направляются в конечном итоге механизмами органической эволюции. В отличие от многих других эпистемологических школ и направлений эволюционная исходит из предположения, что биологическая эволюция человека не завершилась формированием Homo sapiens - она не только создала когнитивную основу для возникновения человеческой культуры, но и, по-видимому, оказалась непременным условием ее удивительно быстрого прогресса за последние 10 тыс. лет.

Истоки основных идей эволюционной эпистемологии нетрудно обнаружить в трудах классического дарвинизма, и прежде всего в поздних работах самого Ч. Дарвина “Происхождение человека” (1871) и “Выражение эмоций у людей и животных” (1872), где возникновение когнитивных способностей людей, их самосознания, языка, морали и т. д. связывалось в конечном счете с механизмами естественного отбора, с процессами выживания и воспроизводства. Однако только после создания в 1920-30-х гг. синтетической теории эволюции, подтвердившей универсальное значение принципов естественного отбора, открылась возможность применения хромосомной теории наследственности и популяционной генетики к исследованию эпистемологических проблем. Начало этому процессу положила опубликованная в 1941 статья известного немецкого этолога Конрада Лоренца “Кантовская концепция в свете современной биологии”, где приводился ряд весьма убедительных аргументов в пользу существования у животных и человека врожденного знания, материальным базисом которого выступает организация центральной нервной системы. Это врожденное знание, по мнению Лоренца, не есть нечто безотносительное к реальности, а суть фенотипический признак, подверженный действию механизмов естественного отбора.

Впервые термин “эволюционная эпистемология”, по-видимому, появился лишь в 1974 в статье психолога Д. Кэмпбелла, посвященной философии К. Поппера. Развивая эпистемологический подход К. Лоренца, Кэмпбелл предложил рассматривать знание не как фенотипический признак, а как формирующий этот признак процесс. Познание в конечном счете ведет к более релевантному поведению и увеличивает приспособленность живого организма к окружающей среде (в т. ч. и к социокультурной, если речь идет ). Несколько позднее этот новый, эволюционный взгляд на познание удалось интегрировать с теоретико-информационными моделями биологической эволюции. Тем самым открылась возможность связать биологическую эволюцию с эволюцией когнитивной системы живых организмов, с эволюцией их способностей извлекать, обрабатывать и хранить когнитивную информацию.

В 1980-х гг. в эволюционной эпистемологии сформировались две различные исследовательские программы. Первая программа ориентирует на исследование характеристик когнитивных механизмов у животных и людей путем интенсивного распространения биологической теории эволюции на те аспекты или особенности живых организмов, которые являются биологичеснгми субстратами когнитивной активности. Другая программа пытается изучать эволюцию идей, научных теорий и культуры вообще с помощью моделей и метафор, заимствованных из эволюционной биологии. Различия между этими программами относительны - представители всех направлений в эволюционной эпистемологии разделяют , что эволюционный подход может быть распространен на теоретико-познавательную проблематику, на эпистемические действия людей. Тем не менее в эволюционной эпистемологии выделяются два относительно независимых уровня исследований. Первый уровень эволюционной эпистемолоniH - это скорее биологическая когнитивных процессов (Лоренц , Кэмпбелл, . Ридль и др.) и различные концепции когнитивной эволюции живых организмов (включая человека). Ко второму уровню можно отнести те методологии и метатеории, которые реконструируют научных теорий, идей, рост научно-теоретического знания, привлекая для этих целей эволюционные модели (Поппер , С. Тулмин, И.Лакатосидр.)

Современные теории генно-культурной коэволюции (Э. Уилсон, Ч. Ламсден) наметили новые точки соприкосновения между этими относительно обособленными до последнего времени направлениями исследований в эволюционной эпистемологии, которые выходят далеко за пределы традиционных метафор и аналогий. С позиций этих теорий не только эволюция познания, но даже такие ее утонченные стороны, как, напр., исследовательские стратегии или рост научно-теоретического знания, могут успешно изучаться как универсального процесса информационного развития. Основная задача эволюционной эпистемологии, как ее понимает подавляющее большинство исследователей, состоит прежде всего в разработке всестороннего и максимально исчерпывающего подхода к развитию познания, который существенно выходит за пределы классических философских традиций. Реально этот подход может быть только междисциплинарным, т. к. он базируется на результатах, полученных в самых различных науках (прежде всего в когнитивной науке), если эти результаты имеют хотя бы некоторое к проблемам познания.

Лит.: Л доктрина априори в свете современной биологии.- “Человек”, 1997, № 5; Эволюционная эпистемология: проблемы, перспективы. М., 1996; Меркулов И. П. Когнитивная эволюция. М., 1998; Campbell D. Т. Evolutionary Epistemology.- The Philoi-ophy of Karl Popper, ed. by P. A. Schilp, Open Court, La Salle (II), 1974, p. 413-463; Popper К.. Objective Knowledge. An Evolutionary Approach. Oxf., 1979; WuketitsF. Evolutionary Epblemology and Its Implication for Humankind. N. Y, 1990.

И. П. Меркулов

Новая философская энциклопедия: В 4 тт. М.: Мысль . Под редакцией В. С. Стёпина . 2001 .

Смотреть что такое "ЭВОЛЮЦИОННАЯ ЭПИСТЕМОЛОГИЯ" в других словарях:

эволюционная эпистемология - ЭВОЛЮЦИОННАЯ ЭПИСТЕМОЛОГИЯ направление в эпистемологии 20 в., которое своим возникновением обязано, прежде всего, дарвинизму и последующим успехам эволюционной биологии и генетики человека. Главный тезис Э. э. (или, как ее обычно называют … Энциклопедия эпистемологии и философии науки

Направление в современной эпистемологии, которое своим возникновением обязано прежде всего дарвинизму и последующим успехам эволюционной биологии, генетики человека, когнитивной психологии, теории информации и компьютерной науки. Главный тезис… … Философская энциклопедия

Эволюционная эпистемология теория познания, являющаяся разделом эпистемологии и рассматривающая рост знания как продукт биологической эволюции. Эволюционная эпистемология основывается на положении, что эволюция человеческого знания, подобно … Википедия

ЭВОЛЮЦИОННАЯ ЭПИСТЕМОЛОГИЯ - одно из направлений в современной теории научного познания, которое основывается на идее идентичности биологической эволюции и познавательного процесса, а познавательный аппарат человека рассматривает как механизм адаптации, развитый в процессе… … Философия науки и техники: тематический словарь

ЭВОЛЮЦИОННАЯ ЭПИСТЕМОЛОГИЯ - направление в эпистемологии, исследующее познание как момент эволюции живой природы и ее продукт. Первые работы по Э.э. появились как попытка прояснить эпистемологические вопросы на биологической основе. Они принадлежат австр. этологу Лоренцу и… … Современная западная философия. Энциклопедический словарь

Эволюционная эпистемология (теория познания) - – направление, связывающее биологическую эволюцию с эволюцией познавательной системы человека, его способностей извлекать, обрабатывать и хранить когнитивную информацию … Философия науки. Эпистемология. Методология. Культура

Вопрос №60

Эволюционная теория познания

Достижения субъекта в получении знаний состоят в конструировании или реконструировании (гипотетически постулируемого) реального мира. То, что это реконструирующее достижение следует понимать как функцию мозга, особенно ясным делают многочисленные данные психофизического соответствия , которые мы находим в нейрофизиологии и психологии. Об этом говорит далее то, что животные демонстрируют предварительные ступени типично человеческих "духовных" достижений, что многие структуры восприятия содержат врождённые компоненты и что когнитивные способности в определённой степени наследуются. Наконец, расширение области нашего опыта с помощью приборов не только показывает, что наши структуры восприятия очень ограничены, но также и то, что они особенно хорошо приспособлены к нашему биологическому окружающему миру. Тем самым вновь возникает главный вопрос, как получилось, что субъективные структуры восприятия, опыта и (возможно) научного познания, по меньшей мере частично, согласуются с реальными структурами, вообще соответствуют миру. После того, как мы подробно рассмотрели эволюционную мысль и эволюционную теорию, мы можем ответить на этот вопрос: Наш познавательный аппарат является результатом эволюции. Субъективные познавательные структуры соответствуют миру, так как они сформировались в ходе приспособления к этому реальному миру. Они согласуются (частично) с реальными структурами, потому что такое согласование делает возможным выживание.

Здесь на теоретико-познавательный вопрос даётся ответ с помощью естественнонаучной теории, а именно с помощью теории эволюции. Мы называем эту позицию биологической терией познания или (не вполне корректно в языком плане, но выразительно) эволюционной теорией познания . Она объединима, однако, не только с биологическими фактами и теориями, но также с новейшими результатами психологии восприятия и познания. Кроме того, она принимает в расчёт постулаты гипотетического реализма: она предполагает существование реального мира (в котором и по отношению к которому осуществляется приспособление) и понимается как гипотеза, которая доказуема только относительно. Если эволюционная теория права и имеются врождённые и наследуемые познавательные структуры, тогда они подчиняются "обоим конструкторам происхождения видов: мутации и селекции", именно как морфологические, психологические и поведенческие структуры. Так как все органы развивались во взаимодействии с окружающим миром и приспосабливаясь к нему, то воспринимающий и познающий орган был развит в соответствии с совершено определёными свойствами окружающего мира; это соответствует факту, что вопреки вечному течению и становлению классификационные признаки остаются константными, Познавательные возможности являются коррелятом констант в окружающем мире .

Зачатки образования ложных гипотез об окружающем мире в ходе эволюции быстро элиминировались. Тот, кто на основе ложных познавательных категорий образовывал ложную теорию мира, тот погибал в "борьбе за существование" - во всяком случае, к тому времени, когда шла эволюция рода Homo.

Выражаясь грубо, но образно: обезъяна, которая не имела реалистического представления о ветви, на которую она прыгала, была бы вскоре мёртвой обезьяной - и не принадлежала бы поэтому к числу наших предков.

Напротив, формирование мыслительных способностей, которые позволяют схватывать структуры реального мира, открывает необозримые селекционные преимущества. При этом для сохранения и успеха вида, по причинам естественной экономии, однозначно лучше учитывать основополагающие и константные окружающие условия уже на генетическом уровне, передав задачу приспособления и интернализации инвариантных структур каждому индивиду отдельно. Сегодня нет больше оснований серьёзно придерживаться представления, которое сложные человеческие достижения приписывает нескольким месяцам (в лучшем случае годам) индивидуального опыта, а не миллионам лет эволюции или принципам нервной организации, которые, возможно, ещё глубже укоренены в физических законах.

Приспособительный характер распространяется не только на физические, но также на логические структуры мира (если такие существуют). Уже во время родоисторического развития животного мира имелось постоянное приспособление к логическим закономерностям, ибо все наследственные реакции, которые с ними не согласуются, из-за связанных с этим недостатков, были уничтожены в ходе конкурентной борьбы.

Законы эволюции свидетельствуют, что выживает только тот, кто достаточно приспособлен. Просто из того, что мы ещё живём, мы можем, следовательно, заключить, что мы "достаточно приспособлены", т.е. наши познавательные структуры достаточно "реалистичны". С эволюционной точки зрения следует ожидать, что, связанные с нашим мозгом "познавательные способности", развитые в ходе эволюции, способны постигать структуры реального мира, по меньшей мере, "адекватно выживанию". Взгляд, согласно которому формы опыта представляют собой возникший в ходе приспособления аппарат, оправдавший себя в ходе миллионов лет борьбы за существование, констатирует, что между "явлением" и "реальностью" существует достаточное соответствие. Уже тот факт, что животные и человеческие существа ещё существуют, доказывает, что формы их опыта соразмерны реальности.

Открытие этологии, что некоторые животные обладают только неполным пространственным и образным восприятием, не только свидетельствует о приспособительном характере наших структур восприятия, но указывает также на родоисторические предварительные ступени и ведёт к эволюционному объяснению высших способностей, например, мышления и абстрагирования. Ибо центральный аппарат, который у дочеловеческих приматов делает возможным точное пространственное восприятие, достигает ещё большего. Интенция к действию могла быть отделена от её непосредственного перевода в моторику и это обстоятельство...освободило в самом мозге модель внешнего пространства, с которой отныне стало возможным "заниматься", "осуществлять операции" в наглядном представлении... Животное могло думать, прежде чем действовать! Биологическое значение этой способности, испытывать различные возможности решения в представлении, видны отчётливо. Животное могло "познавать" различные способы действия, избегая негативных последствий.

Оперирование в пространстве представления есть, несомненно, первоначальная форма мышления. Эта ранняя форма мышления независима от словесного языка. Но также и язык отражает эту связь: мы имеем не только понимание, но и понятие и предвидение , мы схватываем или понимаем взаимосвязь и важнейший путь получения знаний есть метод (= обходной путь ). "Мне не удалось найти какую-либо форму мышления, которая была бы независима от центральной пространственной модели". Так, высшие достижения теоретического мышления у людей проявляют своё происхождение из способностей пространственного оперирования особей, передвигающихся с помощью хватания. Ввиду тесной связи нашей формы восприятия пространства с до-человеческими формами пространственного ориентирования и, особенно, принимая во внимание почти непрерывную цепь, которая ведёт от простейших рефлексов до высших достижений человека, нам представляется совершенно неоправданным постулировать какие-либо вне-естественные способы возникновения важнейших и принципиальных пра-форм нашего рационального мышления.

Другим случаем, в котором постепенное развитие определённой функции мозга вело к качествено новому достижению, является восприятие образа. (Пространственное) восприятие образа интегрирует различные константные достижения нашей системы восприятия и позволяет нам узнавать предметы вопреки меняющемуся удалению, перспективе, освещению. Оно отвлекается от случайных или несущественных обстоятельств и обеспечивает константность вещей окружающего мира. Это достижение, состоящее в отчленении, позволяет также отвлекаться от других признаков предмета как несущественных и продвигаться к более общим "образам". Но этот процесс есть не что иное как допонятийное абстрагирование. Нейтральный аппарат восприятия, который создаёт конкретный индивидуальный предмет в нашем мире явлений и тем самым образует основу всех высших достижений объективирования, создаёт этим в нашем внутреннем мире основу для образования абстрактных, сверх-индивидуальных родовых понятий... Никто не захочет отрицать тесную связь, которая существует между обсуждаемыми достижениями образного восприятия и подлинным образованием понятий.

Правда, достижения абстрагирования в восприятии образа имеют до-языковую природу. Пример этому - способность искуствоведа, на основе неизвестного ему произведения, узнать композитора, художника или поэта, или "системное чувство" биолога, который относит не виденное им ранее животное к правильному роду или семейству. Оба, даже при внимательном самонаблюдении, не могут указать признаки, по которым проводили классификацию. Это "абстрагирующее" достижение в восприятии образа всегда предшествует образованию понятий. Также и в родовой истории между восприятием образа и образованием понятий существует сходное соотношение

Третьим примером возникновения качественно нового достижения посредством усиления спобности, имеющейся в царстве животных, может служить переход от любопытствующего, ориентировочного поведения к самопознанию и самосознанию.

В этом решающий шаг сделали также антропоиды. Они располагали не только хорошим восприятием пространства и свободой движения, но их рука продолжительно действовала в поле их зрения. Этого нет у большинства млекопитающих и многих обезьян. Уже простое понимание факта, что собственое тело или собственная рука также является "вещью" во внешнем мире и имеет такие же константные, характерные свойства, должно было иметь глубочайшее, в подлинном смысле эпохальное значение... В тот момент, когда наш предок первый раз осознал одновременно свою собственную, хватающую руку и хватаемый ею предмет как вещи реального внешнего мира и увидел взаимодействие между обоими, сложилось его понимание процесса хватания, его знание существенных свойств вещей.

Наконец, эволюционная теория познания отвечает на вопрос, также поставленный на стр. 56, почему наша система восприятия двусмысленных фигур решает всегда в пользу одной интерпретации и не даёт сообщения о "неопределённости": восприятие, кроме ориентировки служит также тому, чтобы предоставлять возможность немедленной реакции на окружающие обстоятельства. Поэтому биологически целесообразнее немедленно решиться с 50% вероятностью успеха на принятие специальной интерпретации, чем заниматься долгосрочной статистикой или пытаться найти бессмысленные компромисные решения. То, что при этом восприятие может произвольно преобразовываться, есть, быть может, определённый компромисс принципиальной неисправимости восприятия гештальта. Решение дилеммы передаётся, так сказать, высшим центрам.

С помощью эвоюционной теории познания, таким образом, даётся ответ на многие важные вопросы. Во-первых, мы знаем откуда происходят субъективные структуры познания (они продукт эволюции). Во-вторых, мы знаем, почему они почти у всех людей одинаковы (потому что они генетически обусловлены, наследуются и,по меньшей мере, в качестве основы являются врождёнными). В-третьих, мы знаем, что и почему они, по меньшей мере частично, согласуются со структурами внешнего мира (потому что мы бы не выжили в эволюции). Ответ на главный вопрос, вытекающий из приспособительного характера нашего познавательного аппарата, есть непринуждённое и и непосредственное следование тезису о эволюции познавательных способностей. Было бы не плохо, хотя и бессмысленно трудно, дать здесь точное определение и исследование системы познавательных структур и тем самым заполнить рамки, обозначенные эволюционной теорией познания. Это не является целью настоящих исследований. Наша задача, скорее показать, что эволюционный подход фактически релевантен для теории познания, так как он ведёт к осмысленным ответам на старые и новые вопросы. Однако не наша задача давать ответ на все эти вопросы.

Эволюцио́нная эпистемоло́гия - теория познания, являющаяся разделом эпистемологии и рассматривающая рост знания как продукт биологической эволюции.

Эволюционная эпистемология основывается на положении, что эволюция человеческого знания, подобно естественной эволюции в животном и растительном мире - результат постепенного движения по направлению к всё более и более лучшим теориям. Эту эволюцию упрощённо можно представить в виде следующей схемы

P1 → TT → EE → P2

Проблема (P1) порождает попытки решить её с помощью пробных теорий (tentative theories) (ТТ). Эти теории подвергаются критическому процессу устранения ошибок (error elimination) ЕЕ. Выявленные ошибки порождают новые проблемы P2. Расстояние между старой и новой проблемой часто очень велико: оно указывает на достигнутый прогресс.

Направление в современной эпистемологии, которое своим возникновением обязано прежде всего дарвинизму и последующим успехам эволюционной биологии, генетики человека и когнитивной науки. Главный тезис Э. э. (или, как ее обычно называют в германоязычных странах, эволюционной теории познания) сводится к допущению, что люди, как и др. живые существа, являются продуктом живой природы, результатом эволюционных процессов, и в силу этого их когнитивные и ментальные способности и даже познание и знание (включая его наиболее утонченные аспекты) направляются в конечном итоге механизмами органической эволюции. Э. э. исходит из предположения,что биологическая эволюция человека не завершилась формированием Homo sapiens; она не только создала когнитивную основу для возникновения человеческой культуры, но и оказалась непременным условием ее удивительно быстрого прогресса за последние десять тысяч лет.

Истоки основных идей Э. э. можно обнаружить в трудах классического дарвинизма и прежде всего в поздних работах самого Ч. Дарвина «Происхождение человека» (1871) и «Выражение эмоций у людей и животных» (1872), где возникновение когнитивных способностей людей, их самосознания, языка, морали и т.д. связывалось с механизмами естественного отбора, с процессами выживания и воспроизводства. Но только после создания в 1920-1930-х гг. синтетической теории эволюции, подтвердившей универсальное значение принципов естественного отбора, открылась возможность применения хромосомной теории наследственности и популяционной генетики к исследованию эпистемологических проблем. Начало этому процессу положила опубликованная в 1941 статья известного австр. этолога К. Лоренца «Кантовская концепция априори в свете современной биологии», где приводился ряд убедительных аргументов в пользу существования у животных и человека врожденного знания, материальным базисом которого выступает организация центральной нервной системы. Это врожденное знание не есть нечто безотносительное к реальности, а суть фенотипический признак, подверженный действию механизмов естественного отбора.

Впервые термин «Э. э.» появился лишь в 1974 в статье амер. психолога и философа Д. Кэмпбелла, посвященной философии К. Поппера. Развивая эпистемологический подход Лоренца, Кэмпбелл предложил рассматривать знание не как фенотипический признак, а как формирующий этот признак процесс. Познание ведет к более релевантному поведению и увеличивает приспособленность живого организма к окружающей среде (в т.ч. и к социокультурной, если речь идет о человеке). Несколько позднее этот новый эволюционный взгляд на познание удалось интегрировать с теоретико-информационными моделями. Тем самым открылась возможность связать биологическую эволюцию с эволюцией когнитивной системы живых организмов, с эволюцией их способностей извлекать, обрабатывать и хранить когнитивную информацию.

В 1980-х гг. в Э. э., по-видимому, окончательно сформировались две различные исследовательские программы. Первая программа - изучение эволюции когнитивных механизмов - исходит из предположения, что для эпистемологии исключительный интерес представляет исследование когнитивной системы живых существ и в особенности человеческих познавательных способностей, которые эволюционируют путем естественного отбора. Эта программа (иногда ее называют биоэпистемологией) распространяет биологическую теорию эволюции на физические субстраты когнитивной активности и изучает познание как биологическую адаптацию, которая обеспечивает увеличение репродуктивной приспособленности (Лоренц, Кэмпбелл, Р. Ридль, Г. Фоллмер и др.). Вторая программа - изучение эволюции научных теорий - пытается создать общую теорию развития, которая охватывала бы биологическую эволюцию, индивидуальное научение, культурные изменения и научный прогресс в качестве специальных случаев. Эта программа широко использует метафоры, аналогии и модели из эволюционной биологии и исследует знание как основной продукт эволюции (Поппер, С. Тулмин, Д. Халл и др.). В последние десятилетия 20 в. Э. э. быстро превращается в область междисциплинарных исследований, где все большее применение находят не только эволюционная биология, но и теории генно-культурной коэволюции, когнитивная наука, компьютерное моделирование и т.д.

50.Социобиология и эволюционная этика - основные понятия и подходы.

Социобиоло́гия (от социо- и биология) - междисциплинарная наука, сформировавшаяся на стыке нескольких научных дисциплин. Социобиология пытается объяснять поведение живых существ набором определенных преимуществ, выработавшихся в ходе эволюции. Эта наука часто рассматривается как ответвление биологии и социологии. В то же время исследовательское поле социобиологии пересекается с изучением эволюционных теорий, зоологией, генетикой, археологией и другими дисциплинами. В сфере социальных дисциплин социобиология близка эволюционной психологии и использует инструментарий теории поведения.

В видоизмененной форме современные биологистские теории морали принимают все постулаты классического эволюционизма, главный из которых заключается в том, что человечество проходило в своем становлении групповой отбор и на моральность, в частности, альтруизм. В XX в. благодаря достижениям эволюционной генетики и этологии был высказан ряд идей и концепций, позволивших показать биологическую обусловленность, эволюционную предзаданность человеческого поведения, в том числе и морали. Если классическая эволюционная этика (Г. Спенсер, К. Кесслер, П.А. Кропоткин, Дж. Хаксли, др.) говорила о качестве необходимых для выживания или размножения особей или группы, которые отбираются в ходе эволюции, а этология (Ч.О. Уитмен, К. Лоренц, Н. Тинберген и др.), исходя из генетической обусловленности поведения животных и человека, стремится к тщательному, детальному изучению психофизиологических механизмов поведения, то в социобиологии (Э. Уилсон, М. Рьюз, В.П. Эфроимсон, др.) были предприняты попытки раскрыть конкретные генетические механизмы поведения.

Эти механизмы, объясняющие процесс эволюционного отбора, выражены в нескольких концепциях.

Согласно классической эволюционной теории, механизмы приспособляемости сориентированы на выживание особи, а не вида; при способности особи к выживанию в выигрыше оказывается и вид в целом. Однако положение об индивидуальной приспособляемости плохо согласовывалось с многократно наблюдавшимися фактами помощи, даже жертвенной помощи у животных. Некоторые эволюционисты стали рассматривать взаимную помощь как реальный фактор эволюции. Русский мыслитель П.А. Кропоткин (1842-1921) вполне в духе классического эволюционизма рассматривал взаимопомощь как основной фактор эволюции: "Общительная сторона животной жизни играет гораздо большую роль в жизни природы, чем взаимное истребление... Взаимопомощь - преобладающий фактор природы"

По мнению же У.Д. Гамильтона (1936-2000), приспособляемость особи, безусловно, имеет место, однако она подчинена приспособляемости родичей, т.е. совокупной приспособляемости, на которую и направлен естественный отбор. Эта приспособляемость обусловлена не выживанием особи, а сохранением соответствующего набора генов, носителем которого является группа родичей. Некоторая особь жертвует собою ради родных, поскольку половина от ее набора генов содержится у ее братьев и сестер, четверть - у братьев и сестер родителей, восьмая часть - у двоюродных братьев и сестер. Русский генетик В.П. Эфроимсон (1908-1989) в статье "Родословная альтруизма" говорит о групповом отборе, продолжая традиции популяционной теории эволюции. С позиций эволюционной генетики он делает вывод, что происходит отбор на альтруистичность: выживают те группы, у индивидов которых появляется и закрепляется генетическая структура, определяющая альтруистическое - помогающее, самоотверженное, жертвенное - поведение. Эта концепция вполне подпадает под идею совокупной приспособляемости, однако она не отвечает генетическому содержанию теории, на этой идее основанной.

Эволюционный подход в этике непосредственно связан с эволюционной научной теорией. В духе научного эволюционизма эволюционная этика рассматривает мораль в качестве момента в развитии природной (биологической) эволюции, коренящейся в самой природе человека. На этой основе он формулирует и основной нормативный принцип морали: морально положительно то, что способствует жизни в ее наиболее полных выражениях.

Эволюционный подход в этике был разработан английским философом Гербертом Спенсером (1820-1903) как приложение более общего и синтетического эволюционного метода к этике. Параллельно со Спенсером эволюционная теория получила развитие, причем эмпирически более пространно обоснованное, у Чарльза Дарвина (1809-1882). Дарвин специально посвятил проблемам морали и ее возникновения две главы своего двухтомного произведения "Происхождение человека и половой отбор" (1871). В них положение о природных, биологических предпосылках морали выводятся из эволюционной теории. Фактически Дарвин не открыл ничего нового в содержании морали. Но он предложил естественно-научное обоснование философских идей, касающихся морали и воспринятых из эмпиризма и этического сентиментализма - главным образом, Д. Юма, А. Смита. В собственно этическом содержании своей концепции происхождения морали он нисколько не выходит за рамки, заданные этими мыслителями.

Эволюционная этика прошла больше чем за полтора столетия несколько этапов, каждый из которых был связан с определенными достижениями в биологии. Это - социальный дарвинизм - этика и социальная теория, основанные на дарвиновском учении о видовом отборе; этика, сориентированная на этологию - науку о поведении животных, и социобиология - этическая и социальная теория, базирующиеся на достижениях в области эволюционной генетики. Главное, что объединяет все биологистские концепции морали, старые и новые, заключается в утверждении о том, что человечество в своем становлении пережило групповой отбор на моральность. Мораль возникает на основе природы, и предзаданные природой способности закрепляются и получают развитие с помощью социальных механизмов (к которым следует отнести и способности к обучению и воспроизведению).