Год написания: 1903
Жанр: рассказ
Главные герои: Арто (дрессированная собака), Сережа (маленький циркач), Мартын Лодыжкин (бывший акробат).
Сюжет:
Главным действующим лицом является белый пудель по кличке Арто. Он отличался исключительным умом и дрессированостью. Этот пес входил в бродячую трупу циркачей, которой кроме него были еще старый шарманщик Мартын и мальчик-акробат Сережа, зарабатывали они тем, что показывали номера, бродя по улицам Крыма.
День тяжело назвать удачным, циркачи прошли большое количество дворов, но так ни чего не заработали. Последнее место, которое они решили посетить- это была Дача Дружба. Придя туда и только подготовившись к выступлению, они увидели, как к ним направляется мальчуган, а за ним вдогонку бежала толпа,около шести человек. Ребенок капризничал, а мама пыталась выгнать циркачей, но мальчишка захотел увидеть представление.
Само представление понравилась разве только мальчику, да и то разве что из-за пуделя, которого мальчик потребовал у мамы купить. Та через дворника, предложила за собаку приличные деньги, за которые можно приобрести даже трактир, но старик категорически отказался. Во время переговоров по продажи подкармливал животное колбасой.
После ухода дворника циркачи отправились спать. Шарманщик, покуда не уснул, грезил мечтой о том, чтобы купить акробату новое, красивое трико в котором он будет блистать в номерах.
Проснувшись утром, шарманщик и акробат не обнаружили своего пса Арто. Это их весьма опечалила, так как у них значительно уменьшиться доходы, но и заявить о пропаже они также не могли, так как у шарманщика не было паспорта.
Так получилась,что на эту ночь циркачи остались ночевать в кофейне. Сережа пошел искать своего друга на Дачу. Он с легкостью перелез через забор и нашел пуделя в пристройке. Они вместе сбежали с Дачи. После того, как мальчик и пес вернулись в кофейню. Арто нашел старого шарманщика и от радости начал лизать ему лицо. Старик, открыв глаза увидев собаку и мальчика все понял.
Данное произведение показывает цену настоящей дружбы.
Читать краткое содержание Куприн Белый пудель по главам
Сюжет произведения «Белоснежный пудель» А. И. Куприна основан на реальных событиях. У автора была дача в Крыму и там, в гости часто заходили артисты-кочевники. Так однажды один из гостей-маленький парнишка рассказа историю, которая произошла с собакой. Это и стало основой для написания рассказа.
1 глава
По южному берегу Крыма шла небольшая кочевая труппа. Впереди бежал белый пудель Арто, вслед за ним шел парень Сережа, ему было 12 лет. В одной руке мальчика была клетка, а в другой свернутый ковер. Последним шел глава труппы-Мартын Лодыжкин. На спине у него была шарманка, очень старая. Сергея был в труппе с 7 лет, его забрали у пьющего отца и пообещали платить пару рублей в месяц. Через время отец мальчика умер, и тот остался с дедушкой. Труппа путешествовала от одного села к другому.
2 глава
Была летняя пора. Несмотря на знойную жару артисты всё также шли. Сережа был очень любознательным, он с интересом рассматривал растения, цветы и строения. Мартын говорил мальчику, что это лишь малая часть мира, которую предстоит мальчику увидеть, ведь впереди их ждут большие города. Один из летних дней оказался очень плохим, люди их гнали и практически не платили. Встретилась им одна женщина которая вовсе кинула монету, которая ничего не значит. Так день за днем двигалась труппа, и вскоре они пришли на дачу «Дружба».
3 глава
Дорога к дому была застелена гравием. Артисты начали готовится к выступлению, как вдруг из дома выскочил мальчик в матросском костюме, на вид лет 10, за мальчиком выбежали еще шесть взрослых. Этот ребенок сильно кричал и плакал, и даже упал на землю. Взрослые бегали вокруг него и просили выпить лекарство. По началу труппа следила за ходом событий, пока Мартын не приказал начать. Полился звук шарманки, это успокоило всех вокруг, и даже беспокойный ребенок утих. Сначала к артистам отнеслись негативно, те даже были настроены уйти. Но мальчишка стал просить, чтобы их позвали. Артисты вернулись и продолжили выступление. Закончив, Арто по традиции подошел к даме, с картузом в зубах. Мальчишка увидев собаку, стал плакать и кричать, что желает чтоб ее подарили ему. Старик же отказался отдавать собаку, и артистов прогнали прочь. Артисты последовали на берег моря, чтобы сделать привал, отдохнуть и искупаться. Вскоре к ним подошел дворник.
4 глава
Дворника послала барышня, чтоб тот забрал собаку. Но Мартын ни в какую не соглашался на такое. Дворник поведал, что отец мальчика занимает ответственную должность, он занимается строительством дорог по стране. Из этого следовало, что семья очень богата и поэтому привыкла баловать своего единственного ребенка и ни в чем ему не отказывать. Но и такие разговоры не смогли переубедить Мартына, и вскоре труппа ушла.
5 глава
Они шли аж до горного потока, там сделали привал, чтобы перекусить и отдохнуть. Поужинав все уснули, но через сон Мартыну казалось, что он слышит, как рычит пудель, но пойти посмотреть он не смог, поэтому продолжил спать дальше. Сергей проснулся первым и первым обнаружил пропажу собаки. Мартын нашел недалеко следы. Понятно было, что это дворник украл собаку. Просить помощь у кого-то нельзя было, так как у деда даже паспорта не было. Единственный шанс найти собаку был, когда труппа возвращалась обратно мимо «Дружбы», но Арто они так и не увидели.
6 глава
Артисты дошли до Алупки, где остановились ночевать в кофейне Ибрагима. Ночью Сережа не смог заснуть и решил вернуться на ту дачу. Он проник на территорию дачи и увидел привязанного Арто, которого еще и закрыли в подвале. Арто сразу узнал хозяина и начал лаять. На его лай прибежал дворник и начал бить собаку, и тут мальчик не выдержал и закричал. Дворник кинулся ловить мальчика и бросил открытым подвал. В это время собака вырвалась и выбежала на улицу. Сережа и Арто перепрыгнули через забор и убежали. Дворник уже не стал за ними гнаться.
Андрей Гуськов вернулся с войны в свое родное село на Ангаре, не сообщив об этом никому из близких. Он конечно не представлял себе, как примут родные его возврат, однако всегда верил и доверял своей женушке. Настена – жена Андрея, выходила за него
Начало 20-х годов 20 века. В России идёт гражданская война. В кубанских степях от белоказаков спасается множество людей.
Главный герой произведения Макар Ганушкин. Ему противопоставлен другой герой по имени Лев Чумовой. Первый из них очень талантлив, имеет золотые руки, но не силен в уме, а другой самый умный среди жителей села, но ничего не умеет делать.
Сюжет рассказа «Белый пудель» А. И. Куприн взял из реальной жизни. Ведь на его собственную дачу в Крыму не раз заходили бродячие артисты, которых он часто оставлял на обед.
Среди таких гостей и оказались Сергей и шарманщик. Мальчик рассказал историю, произошедшую с собакой. Она очень заинтересовала писателя и позже легла в основу рассказа.
А. И. Куприн, «Белый пудель»: содержание I главы
Вдоль южного пробиралась по тропинке небольшая бродячая труппа. Впереди бежал остриженный подо пудель Арто. За ним шел Сергей, мальчик 12 лет. В одной руке он нес грязную и тесную клетку со щеглом, которого научили доставать записочки с предсказаниями, а в другой - свернутый коврик. Завершал процессию самый старший член труппы - Мартын Лодыжкин. На спине он нес такую же древнюю, как и сам, шарманку, играющую только две мелодии. Сергея Мартын уже пять лет как взял у пьющего вдовца-сапожника, пообещав платить ему по 2 рубля каждый месяц. Но вскоре забулдыжник умер, а Сергей навсегда остался при дедушке. Труппа ходила с выступлениями от одного дачного поселка к другому.
А. И. Куприн, «Белый пудель»: краткое содержание II главы
Стояло лето. Было очень жарко, но артисты продолжали идти. Сережа всему удивлялся: диковинным растениям, старым паркам и строениям. Дед Мартын уверял, что он еще не то увидит: впереди а дальше - турки и эфиопы. День был неудачный: почти отовсюду их прогоняли или платили крайне мало. А одна барыня, посмотрев все выступление, бросила старику монету, которая уже не была в ходу. Вскоре они дошли до дачи «Дружба».
По дорожке, выстеленной гравием, артисты подошли к дому. Как только они приготовились к выступлению, на террасу внезапно выскочил мальчик лет 8-10 в матросском костюме, а за ним шестеро взрослых. Ребенок упал на землю, визжал, отбивался, а все его умоляли принять микстуру. Мартын и Сергей сначала наблюдали за этой сценой, а затем дедушка дал команду начинать. Услышав звуки шарманки, все притихли. Замолчал даже мальчишка. Артистов сначала было прогнали, они собрали вещи и почти ушли. Но тут мальчик стал требовать, чтобы их позвали. Они вернулись и начали выступление. В конце Арто, держа картуз в зубах, приблизился к даме, доставшей кошелек. И тут мальчик стал истошно кричать, что он хочет, чтобы эту собаку оставили ему навсегда. Старик отказался продать Арто. Артистов прогнали со двора. Мальчишка продолжал орать. Выйдя из парка, артисты спустились к морю и остановились там, чтобы искупаться. Вскоре старик заметил, что к ним приближается дворник.
Барыня послал дворника все-таки купить пуделя. Мартын не соглашается продавать друга. Дворник рассказывает, что отец мальчика - инженер Обольянинов - строит железные дороги по всей стране. Семья очень богатая. Ребенок у них один и ни в чем ему отказа нет. Дворник ничего не добился. Труппа ушла.
V глава
Путники остановились возле горного потока, чтобы пообедать и отдохнуть. После еды они уснули. Сквозь дремоту Мартыну показалось, что пес рычит, но он не смог встать, а только позвал собаку. Сергей проснулся первым и понял, что пуделя нет. Мартын обнаружил неподалеку огрызок колбасы и следы Арто. Стало понятно, что собаку увел дворник. К судье обращаться дед боится, так как живет по чужому паспорту (свой он потерял), который ему сделал когда-то грек за 25 рублей. Оказывается, что он на самом деле Иван Дудкин, простой крестьянин, а никакой не Мартын Лодыжкин, мещанин из Самары. По пути к ночлегу артисты специально прошли еще раз мимо «Дружбы», но Арто так и не увидели.
Краткое содержание: Куприн, «Белый пудель», VI глава
В Алупке они остановились на ночлег в грязной кофейне турка Ибрагима. Ночью Сергей в одном трико пробрался на злосчастную дачу. Арто был привязан, да еще и закрыт в подвале. Узнав Сергея, он начал неистово лаять. Дворник зашел в подвал и стал бить собаку. Сергей закричал. Тогда дворник выбежал из подвала, не закрыв его, чтобы поймать мальчика. В это время Арто оторвался и выскочил на улицу. Долго плутал Сергей по саду, пока, совсем уже измученный, не понял, что забор не так уж и высок, и его можно перепрыгнуть. За ним выскочил Арто, и они убежали. Дворник не стал их догонять. Беглецы вернулись к дедушке, чем несказанно его обрадовали.
Рассказ «Белый пудель» Куприн написал в 1903 году. В произведении автор затронул темы заботы, бескорыстной дружбы, социального неравенства. Конфликт рассказа построен на противопоставлении того, как бродячие артисты и богатые люди относятся к дрессированной собаке. Старик и мальчик воспринимают Арто как близкого друга, тогда как для сына барыни это всего лишь игрушка, о которой он завтра, возможно, уже забудет.
Главные герои
Мартын Лодыжкин – старик, шарманщик.
Сергей – двенадцатилетний мальчик, акробат. Пять лет назад Лодыжкин взял его «напрокат» у сапожника-забулдыги.
Арто – белый пудель, «остриженный наподобие льва» .
Другие персонажи
Трилли – сын хозяев дачи «Дружба», капризный мальчик восьми-десяти лет.
Дама – хозяйка дачи «Дружба».
Дворник – служил у родителей Трилли.
Глава 1
«Пробиралась вдоль южного берега Крыма маленькая бродячая труппа». Впереди бежал пудель Арто, за ним шел Сергей, а сзади плелся дедушка Мартын Лодыжкин «с шарманкой на скрюченной спине» . Шарманка едва работала, и на ней можно было сыграть только давно устаревшие вальс и галоп.
Глава 2
Труппа вышла к старинному графскому парку, «в густой зелени которого были разбросаны красивые дачи» . Сергей и Мартын начали ходить по дачам, но «день выдался для них неудачный» .
Почти везде их прогоняли или отказывали, заплатили только в двух. И хотя Лодыжкин был рад хоть какому-то заработку, его сильно возмутила одна барыня: женщина долго смотрела представление и расспрашивала их, а после дала лишь дырявый гривенник.
Они обошли весь дачный поселок. Оставалась последняя дача за высоким забором, на которой было написано «Дача Дружба» .
Глава 3
Труппа зашла в сад, и Сережа расстелил перед балконом коврик. Только они собрались начать представление, как на террасу выбежал, издавая пронзительные звуки, мальчик. Вслед за ним спешили прислуга, молодая дама и толстый лысый господин. Они всячески пытались успокоить ребенка, но тот не унимался.
Лодыжкин сказал начинать представление. Услышав звуки шарманки «все на балконе разом встрепенулись» . Артистов хотели прогнать, но Трилли начал капризничать, чтобы их вернули. Лодыжкин играл на шарманке, Сергей выполнял акробатические трюки. После этого Мартын достал тонкий хлыстик, и Арто послушно выполнял его приказы.
Увидев дрессированную собачку, Трилли тут же потребовал пуделя себе. Дама спросила, сколько хочет Лодыжкин за Арто. Мартын ответил, что пудель не продается, ведь он их кормит. Мальчик кричал еще громче. Рассерженная дама готова была заплатить сколько угодно, но Лодыжкин не уступал. Тогда дворник прогнал артистов из дачи.
Глава 4
Уже у моря артистов догнал дворник. Подкармливая пуделя колбасой, он объяснил, что пришел по поручению барыни, которая предлагает за собаку 300 рублей. Старик же решительно отказывался продавать Арто.
Глава 5
Лодыжкин и Сережа остановились позавтракать в «уголке между Мисхором и Алупкой» у источника. После завтрака они решили немного поспать. В полудреме дедушка говорил сам с собой: рассуждая, как купит розовое трико с золотом и атласные розовые туфли.
Пока Сергей и Мартын спали, Арто пропал. Увидев лежавший на дороге огрызок колбасы, старик понял, что собаку забрал дворник. Мартын очень расстроился.
Возмущенный Сергей сказал, что сейчас вернется и заставит отдать собаку, а иначе придется обратиться к мировому. Лодыжкин ответил, что им нельзя обращаться к мировому: он живет по чужому паспорту, и на самом деле крестьянин Иван Дудкин.
Глава 6
«Молча они дошли до Алупки» и остановились в грязной турецкой кофейной, носившей название «Ылдыз» – «Звезда» . Поздно ночью Сергей незаметно собрался и вышел. Мальчик отправился к даче «Дружба». Перебравшись через узорчатые чугунные ворота, он решил обойти дачу кругом.
Из каменного подвала Сергей услышал стонущий визг. Мальчик позвал собаку и «неистовый, срывающийся лай сразу наполнил весь сад» . В подвале раздался басовый крик, и что-то стукнуло. Возмущенный Сергей закричал, чтобы не смели бить собаку.
Из подвала выбежали дворник и Арто с обрывком веревки на шее. Сережа, а за ним и пудель, бросились наутек. Найдя место, где стена забора была достаточно низкой, мальчик подсадил собаку, запрыгнул сам, и они быстро побежали прочь.
Хотя дворник и не преследовал их больше, собака и мальчик еще долго бежали. Передохнув у источника, Сергей и Арто вернулись в кофейню. Арто на радостях с визгом подбежал к Лодыжкину и разбудил его. Старик хотел обратиться к мальчику за объяснениями, но тот уже заснул.
Заключение
В рассказе «Белый пудель» Куприн противопоставляет двух мальчиков – акробата Сережу и барского сына Трилли. Сережа не намного старше своего антипода, но при этом он совершенно по-другому воспринимает окружающий мир. Маленький акробат восхищается крымской природой, с пониманием относится к Лодыжнику, не раздумывая спешит вернуть своего друга Арто. Трилли же относится ко всему потребительски, для него важно только немедленное исполнение его капризов, независимо от того, чего бы это стоило его родителям.
Тест по рассказу
Проверьте запоминание краткого содержания тестом:
Рейтинг пересказа
Средняя оценка: 4.2 . Всего получено оценок: 1134.
Меню статьи:
Рассказ А.Куприна «Белый пудель» – один из рассказов, ориентированных на формирование нравственного начала. Оптимистичный сюжет и возвышение понятия дружбы – именно эти понятия стали ключевыми в рассказе.
Прототипы и описание реальных событий в рассказе
Именно тогда, летом, Александр Иванович побывал с семьей в Крыму – в Мисхоре. В один из таких дней дом Куприных посетили неожиданные посетители – старик, юный мальчик и собака-пудель. Гости оказались бродячими артистами. Старик играл на шарманке, мальчик был акробатом, а собака была дрессированной и умела выполнять разные трюки.
Предлагаем читателям ознакомиться с А. Куприна – в таблице.
Вскоре эти гости стали периодическими посетителями Куприных – хозяева их всегда встречали радушно. Как только раздавались первые звуки шарманки, к домику Куприных начинал сходиться народ – это были и рабочие люди – каменщики из соседней дачи, няни с детьми и другие люди, проходившие мимо.
После небольшого представления Куприны всегда приглашали артистов пообедать – за стол посетители никогда не садились, но от еды никогда не отказывались. Именно в это время Куприну удавалось пообщаться с артистами.
Старик не отличался комму коммуникабельностью и разговорчивостью, мальчик же был его противоположностью – он охотно рассказывал о их странствиях и путешествиях.
Однажды им довелось зайти в Одессу, и там Сережа (так звали молодого акробата) побывал в настоящем цирке. После этого случая у мальчика появилась мечта – выучиться и стать настоящим акробатом.
Однажды Сережа рассказал Куприну интересную историю о том, как одна богатая женщина хотела купить у них собаку, но, получив отказ, обрушила свой гнев на бродячих артистов.
Почему рассказ имеет название «Белый пудель»
Александр Иванович заинтересовался этим рассказом – а спустя некоторое время он написал рассказ об этих событиях из жизни странствующих артистов. Рассказ получил название « Белый пудель».
Объяснить такой выбор названия можно двумя позициями. Первая из низ заключена в понятии, ставшим впоследствии крылатым: «дружба дороже денег».
Вторая состоит в сути конфликта. Как и в реальной жизни, камнем преткновения и развития конфликта становится дрессированный пудель – на ситуации возможности осуществления купли собаки и построен весь рассказ. Исходя из этой позиции, выбор названия выглядит оправданным.
Особенности сюжета
Александр Иванович внес в рассказ Сережи некоторое изменения – подобно событиям реальной жизни, действующими персонажами рассказа являются старый шарманщик мартын Лодыжкин, его помощник – мальчик Сережа (которого шарманщик одолжил у своего знакомого, незадолго до его кончины) и дрессированный пудель по кличке Арто.
Предлагаем вдумчивым читателям проанализировать рассказ А. Куприна, а также узнать смысл его названия.
Эти герои не имеют своего жилья – они бредут от города к городу, от поселка к поселку, показывая небольшие представления в надежде, что им что-то дадут в качестве оплаты. Не все радушно принимают артистов – многие прогоняют их от своих дворов, но артистам не привыкать. Лишь одна дама дала им гривенник, да и тот оказался дырявый.
На даче «Дружба» артистам выпал повод отличиться – здесь проживала семья с ребенком – капризным и привередливым мальчиком по имени Трилли. Артисты подошли к домику как раз в то время, когда Трилли необходимо было принимать лекарства. Ребенок очень не хотел это делать и не поддавался на уговоры. Ситуацию помогло исправить выступление артистов – мальчик пришел в восхищение. Особенно впечатлил его пудель Арто. Привыкший к выполнению всех прихотей ребенок потребовал, чтобы ему купили пса. Артисты же отказались, они сказали, что это невозможно так как Арто, в первую очередь, их друг. Не сумев приобрести пса честным путем, Арто воруют, приманив колбасой. Однако рассказ заканчивается оптимистично – Сережа сумел освободить пса и друзья вновь стали путешествовать вместе.
Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)
Шрифт:
100% +
Александр Куприн
Белый пудель
I
Узкими горными тропинками, от одного дачного поселка до другого, пробиралась вдоль южного берега Крыма маленькая бродячая труппа. Впереди обыкновенно бежал, свесив набок длинный розовый язык, белый пудель Арто, остриженный наподобие льва. У перекрестков он останавливался и, махая хвостом, вопросительно оглядывался назад. По каким-то ему одному известным признакам он всегда безошибочно узнавал дорогу и, весело болтая мохнатыми ушами, кидался галопом вперед. За собакой шел двенадцатилетний мальчик Сергей, который держал под левым локтем ковер для акробатических упражнений, а в правой нес тесную и грязную клетку со щеглом, обученным вытаскивать из ящика разноцветные бумажки с предсказаниями на будущую жизнь. Наконец сзади плелся старший член труппы – дедушка Мартын Лодыжкин, с шарманкой на скрюченной спине.
Шарманка была старинная, страдавшая хрипотой, кашлем и перенесшая на своем веку не один десяток починок. Играла она две вещи: унылый немецкий вальс Лаунера и галоп из «Путешествия в Китай» – обе бывшие в моде лет тридцать-сорок тому назад, но теперь всеми позабытые. Кроме того, были в шарманке две предательские трубы. У одной – дискантовой – пропал голос; она совсем не играла, и поэтому, когда до нее доходила очередь, то вся музыка начинала как бы заикаться, прихрамывать и спотыкаться. У другой трубы, издававшей низкий звук, не сразу закрывался клапан: раз загудев, она тянула одну и ту же басовую ноту, заглушая и сбивая все другие звуки, до тех пор пока ей вдруг не приходило желание замолчать. Дедушка сам сознавал эти недостатки своей машины и иногда замечал шутливо, но с оттенком тайной грусти:
– Что поделаешь?.. Древний орган… простудный… Заиграешь – дачники обижаются: «Фу, говорят, гадость какая!» А ведь пьесы были очень хорошие, модные, но только нынешние господа нашей музыки совсем не обожают. Им сейчас «Гейшу» подавай, «Под двуглавым орлом», из «Продавца птиц» – вальс. Опять-таки трубы эти… Носил я орган к мастеру – и чинить не берется. «Надо, говорит, новые трубы ставить, а лучше всего, говорит, продай ты свою кислую дребедень в музей… вроде как какой-нибудь памятник…» Ну да уж ладно! Кормила она нас с тобой, Сергей, до сих пор, бог даст и еще покормит.
Дедушка Мартын Лодыжкин любил свою шарманку так, как можно любить только живое, близкое, пожалуй, даже родственное существо. Свыкнувшись с ней за многие годы тяжелой бродячей жизни, он стал, наконец, видеть в ней что-то одухотворенное, почти сознательное. Случалось иногда, что ночью, во время ночлега, где-нибудь на грязном постоялом дворе, шарманка, стоявшая на полу рядом с дедушкиным изголовьем, вдруг издавала слабый звук, печальный, одинокий и дрожащий: точно старческий вздох. Тогда Лодыжкин тихо гладил ее по резному боку и шептал ласково:
– Что, брат? Жалуешься?.. А ты терпи…
Столько же, сколько шарманку, может быть, даже немного больше, он любил своих младших спутников в вечных скитаниях: пуделя Арто и маленького Сергея. Мальчика он взял пять лет тому назад «напрокат» у забулдыги, вдового сапожника, обязавшись за это уплачивать по два рубля в месяц. Но сапожник вскоре умер, и Сергей остался навеки связанным с дедушкой и душою, и мелкими житейскими интересами.
II
Тропинка шла вдоль высокого прибрежного обрыва, извиваясь в тени столетних маслин. Море иногда мелькало между деревьями, и тогда казалось, что, уходя вдаль, оно в то же время подымается вверх спокойной могучей стеной, и цвет его был еще синее, еще гуще в узорчатых прорезах, среди серебристо-зеленой листвы. В траве, в кустах кизиля и дикого шиповника, в виноградниках и на деревьях – повсюду заливались цикады; воздух дрожал от их звенящего, однообразного, неумолчного крика. День выдался знойный, безветренный, и накалившаяся земля жгла подошвы ног.
Сергей, шедший, по обыкновению, впереди дедушки, остановился и ждал, пока старик не поравнялся с ним.
– Ты что, Сережа? – спросил шарманщик.
– Жара, дедушка Лодыжкин… нет никакого терпения! Искупаться бы…
Старик на ходу привычным движением плеча поправил на спине шарманку и вытер рукавом вспотевшее лицо.
– На что бы лучше! – вздохнул он, жадно поглядывая вниз, на прохладную синеву моря. – Только ведь после купания еще больше разморит. Мне один знакомый фельдшер говорил: соль эта самая на человека действует… значит, мол, расслабляет… Соль-то морская…
– Врал, может быть? – с сомнением заметил Сергей.
– Ну вот, врал! Зачем ему врать? Человек солидный, непьющий… домишко у него в Севастополе. Да потом здесь и спуститься к морю негде. Подожди, дойдем ужотко до Мисхора, там и пополощем телеса свои грешные. Перед обедом оно лестно, искупаться-то… а потом, значит, поспать трошки… и отличное дело…
Арто, услышав сзади себя разговор, повернулся и подбежал к людям. Его голубые добрые глаза щурились от жары и глядели умильно, а высунутый длинный язык вздрагивал от частого дыхания.
– Что, брат песик? Тепло? – спросил дедушка.
Собака напряженно зевнула, завив язык трубочкой, затряслась всем телом и тонко взвизгнула.
– Н-да, братец ты мой, ничего не поделаешь… Сказано: в поте лица твоего, – продолжал наставительно Лодыжкин. – Положим, у тебя, примерно сказать, не лицо, а морда, а все-таки… Ну, пошел, пошел вперед, нечего под ногами вертеться… А я, Сережа, признаться сказать, люблю, когда эта самая теплынь. Орган вот только мешает, а то, кабы не работа, лег бы где-нибудь на траве, в тени, пузом, значит, вверх, и полеживай себе. Для наших старых костей это самое солнце – первая вещь.
Тропинка спустилась вниз, соединившись с широкой, твердой, как камень, ослепительно белой дорогой. Здесь начинался старинный графский парк, в густой зелени которого были разбросаны красивые дачи, цветники, оранжереи и фонтаны. Лодыжкин хорошо знал эти места; каждый год обходил он их одно за другим во время виноградного сезона, когда весь Крым наполнялся нарядной, богатой и веселой публикой. Яркая роскошь южной природы не трогала старика, но зато многое восхищало Сергея, бывшего здесь впервые. Магнолии, с их твердыми и блестящими, точно лакированными листьями и белыми, с большую тарелку величиной, цветами; беседки, сплошь затканные виноградом, свесившим вниз тяжелые гроздья; огромные многовековые платаны с их светлой корой и могучими кронами; табачные плантации, ручьи и водопады, и повсюду – на клумбах, на изгородях, на стенах дач – яркие, великолепные душистые розы, – все это не переставало поражать своей живой цветущей прелестью наивную душу мальчика. Он высказывал свои восторги вслух, ежеминутно теребя старика за рукав.
– Дедушка Лодыжкин, а дедушка, глянькось, в фонтане-то – золотые рыбы!.. Ей-богу, дедушка, золотые, умереть мне на месте! – кричал мальчик, прижимаясь лицом к решетке, огораживающей сад с большим бассейном посередине. – Дедушка, а персики! Вона сколько! На одном дереве!
– Иди-иди, дурашка, чего рот разинул! – подталкивал его шутливо старик. – Погоди, вот дойдем до города Новороссийского и, значит, опять подадимся на юг. Там действительно места, – есть на что посмотреть. Сейчас, примерно сказать, пойдут тебе Сочи, Адлер, Туапсе, а там, братец ты мой, Сухум, Батум… Глаза раскосишь, глядемши… Скажем, примерно – пальма. Удивление! Ствол у нее мохнатый, на манер войлока, а каждый лист такой большой, что нам с тобой обоим укрыться впору.
– Ей-богу? – радостно удивлялся Сергей.
– Постой, сам увидишь. Да мало ли там чего? Апельсин, например, или хоть, скажем, тот же лимон… Видал небось в лавочке?
– Просто так себе и растет в воздухе. Без ничего, прямо на дереве, как у нас, значит, яблоко или груша… И народ там, братец, совсем диковинный: турки, персюки, черкесы разные, все в халатах и с кинжалами… Отчаянный народишко! А то бывают там, братец, эфиопы. Я их в Батуме много раз видел.
– Эфиопы? Знаю. Это которые с рогами, – уверенно сказал Сергей.
– Рогов, положим, у них нет, это враки. Но черные, как сапог, и даже блестят. Губищи у них красные, толстенные, а глазищи белые, а волосы курчавые, как на черном баране.
– Страшные, поди… эфиопы-то эти?
– Как тебе сказать? С непривычки оно точно… опасаешься немного, ну а потом видишь, что другие люди не боятся, и сам станешь посмелее… Много там, братец мой, всякой всячины. Придем – сам увидишь. Одно только плохо – лихорадка. Потому кругом болота, гниль, а притом же жарища. Тамошним-то жителям ничего, не действует на них, а пришлому человеку приходится плохо. Одначе будет нам с тобой, Сергей, языками трепать. Лезь-ка в калитку. На этой даче господа живут очень хорошие… Ты меня спроси: уж я все знаю!
Но день выдался для них неудачный. Из одних мест их прогоняли, едва завидев издали, в других, при первых же хриплых и гнусавых звуках шарманки, досадливо и нетерпеливо махали на них с балконов руками, в третьих прислуга заявляла, что «господа еще не приехамши». На двух дачах им, правда, заплатили за представление, но очень мало. Впрочем, дедушка никакой низкой платой не гнушался. Выходя из ограды на дорогу, он с довольным видом побрякивал в кармане медяками и говорил добродушно:
– Две да пять, итого семь копеек… Что ж, брат Сереженька, и это деньги. Семь раз по семи, – вот он и полтинник набежал, значит, все мы трое сыты, и ночлег у нас есть, и старичку Лодыжкину, по его слабости, можно рюмочку пропустить, недугов многих ради… Эх, не понимают этого господа! Двугривенный дать ему жалко, а пятачок стыдно… ну и велят идти прочь. А ты лучше дай хошь три копейки… Я ведь не обижаюсь, я ничего… зачем обижаться?
Вообще Лодыжкин был очень скромного нрава и, даже когда его гнали, не роптал. Но сегодня и его вывела из обычного благодушного спокойствия одна красивая, полная, с виду очень добрая дама, владелица прекрасной дачи, окруженной садом с цветами. Она внимательно слушала музыку, еще внимательнее глядела на акробатические упражнения Сергея и на смешные «штучки» Арто, после этого долго и подробно расспрашивала мальчика о том, сколько ему лет и как его зовут, где он выучился гимнастике, кем ему приходится старик, чем занимались его родители и т. д.; потом приказала подождать и ушла в комнаты.
Она не появлялась минут десять, а то и четверть часа, и чем дальше тянулось время, тем более разрастались у артистов неопределенные, но заманчивые надежды. Дедушка даже шепнул мальчугану, прикрыв из осторожности рот ладонью, как щитком:
– Ну, Сергей, счастье наше, ты только слушай меня: я, брат, все знаю. Может быть, из платья что-нибудь даст или из обуви. Это уж верно!..
Наконец барыня вышла на балкон, швырнула сверху в подставленную шляпу Сергея маленькую белую монетку и тотчас же скрылась. Монета оказалась старым, стертым с обеих сторон и вдобавок дырявым гривенником. Дедушка долго с недоумением рассматривал ее. Он уже вышел на дорогу и отошел далеко от дачи, но все еще держал гривенник на ладони, как будто взвешивая его.
– Н-да-а… Ловко! – произнес он, внезапно остановившись. – Могу сказать… А мы-то, три дурня, старались. Уж лучше бы она хоть пуговицу дала, что ли. Ту по крайности куда-нибудь пришить можно. А что я с этой дрянью буду делать? Барыня небось думает: все равно старик кому-нибудь ее ночью спустит, потихоньку, значит. Нет-с, очень ошибаетесь сударыня… Старик Лодыжкин такой гадостью заниматься не станет. Да-с! Вот вам ваш драгоценный гривенник! Вот!
И он с негодованием и с гордостью бросил монету, которая, слабо звякнув, зарылась в белую дорожную пыль.
Таким образом старик с мальчиком и с собакой обошли весь дачный поселок и уже собирались сойти к морю. По левую сторону оставалась еще одна, последняя, дача. Ее не было видно из-за высокой белой стены, над которой, с той стороны, возвышался плотный строй тонких запыленных кипарисов, похожих на длинные черно-серые веретена. Только сквозь широкие чугунные ворота, похожие своей причудливой резьбой на кружево, можно было рассмотреть уголок свежего, точно зеленый яркий шелк, газона, круглые цветочные клумбы и вдали, на заднем плане, крытую сквозную аллею, всю обвитую густым виноградом. Посредине газона стоял садовник, поливавший из длинного рукава розы. Он прикрыл пальцем отверстие трубы, и от этого в фонтане бесчисленных брызг солнце играло всеми цветами радуги.
Дедушка собирался было пройти мимо, но, заглянув в ворота, остановился в недоумении.
– Подожди-ка малость, Сергей, – окликнул он мальчика. – Никак, там люди шевелятся? Вот так история. Сколько лет здесь хожу, – и никогда ни души. А ну-ка, вали, брат Сергей!
– «Дача „Дружба“, посторонним вход строго воспрещается», – прочитал Сергей надпись, искусно выбитую на одном из столбов, поддерживавших ворота.
– Дружба?.. – переспросил неграмотный дедушка. – Во-во! Это самое настоящее слово – дружба. Весь день у нас заколодило, а уж тут мы с тобой возьмем. Это я носом чую, на манер как охотничий пес. Арто, иси, собачий сын! Вали смело, Сережа. Ты меня всегда спрашивай: уж я все знаю!
III
Дорожки сада были усыпаны ровным крупным гравием, хрустевшим под ногами, а с боков обставлены большими розовыми раковинами. На клумбах, над пестрым ковром из разноцветных трав, возвышались диковинные яркие цветы, от которых сладко благоухал воздух. В фонтанах журчала и плескалась прозрачная вода; из красивых ваз, висевших в воздухе между деревьями, спускались гирляндами вниз вьющиеся растения, а перед домом, на мраморных столбах, стояли два блестящих зеркальных шара, в которых странствующая труппа отразилась вверх ногами, в смешном, изогнутом и растянутом виде.
Перед балконом была большая утоптанная площадка. Сергей расстелил на ней свой коврик, а дедушка, установив шарманку на палке, уже приготовился вертеть ручку, как вдруг неожиданное и странное зрелище привлекло их внимание.
На террасу из внутренних комнат выскочил как бомба, издавая пронзительные крики, мальчик лет восьми или десяти. Он был в легком матросском костюмчике, с обнаженными руками и голыми коленками. Белокурые волосы, все в крупных локонах, растрепались у него небрежно по плечам. Следом за мальчиком выбежало еще шесть человек: две женщины в фартуках; старый толстый лакей во фраке, без усов и без бороды, но с длинными седыми бакенбардами; сухопарая, рыжая, красноносая девица в синем клетчатом платье; молодая, болезненного вида, но очень красивая дама в кружевном голубом капоте и, наконец, толстый лысый господин в чесунчевой паре и в золотых очках. Все они были сильно встревожены, махали руками, говорили громко и даже толкали друг друга. Сразу можно было догадаться, что причиной их беспокойства является мальчик в матросском костюме, так внезапно вылетевший на террасу.
Между тем виновник этой суматохи, ни на секунду не прекращая своего визга, с разбегу повалился животом на каменный пол, быстро перекатился на спину и с сильным ожесточением принялся дрыгать руками и ногами во все стороны. Взрослые засуетились вокруг него. Старый лакей во фраке прижимал с умоляющим видом обе руки к накрахмаленной рубашке, тряс своими длинными бакенбардами и говорил жалобно:
– Батюшка барин!.. Николай Аполлонович! Не извольте огорчать маменьку-с – встаньте… Будьте столь добренькие – выкушайте-с. Микстурка очень сладенькая, один сироп-с. Извольте подняться…
Женщины в фартуках всплескивали руками и щебетали скоро-скоро подобострастными и испуганными голосами. Красноносая девица кричала с трагическими жестами что-то очень внушительное, но совершенно непонятное, очевидно, на иностранном языке. Рассудительным басом уговаривал мальчика господин в золотых очках; при этом он наклонял голову то на один, то на другой бок и степенно разводил руками. А красивая дама томно стонала, прижимая тонкий кружевной платок к глазам.
– Ах, Трилли, ах, боже мой!.. Ангел мой, я умоляю тебя. Послушай же, мама тебя умоляет. Ну прими же, прими лекарство; увидишь, тебе сразу-сразу станет легче: и животик пройдет, и головка. Ну сделай это для меня, моя радость! Ну хочешь, Трилли, мама станет перед тобой на колени? Ну вот, смотри, я на коленях перед тобой. Хочешь, я тебе подарю золотой? Два золотых? Пять золотых, Трилли? Хочешь живого ослика? Хочешь живую лошадку?.. Да скажите же ему что-нибудь, доктор!..
– Послушайте, Трилли, будьте же мужчиной, – загудел толстый господин в очках.
– Ай-яй-яй-я-а-а-а! – вопил мальчик, извиваясь по балкону и отчаянно болтая ногами.
Несмотря на свое крайнее волнение, он все-таки норовил попадать каблуками в животы и в ноги возившихся вокруг него людей, которые от этого, впрочем, довольно ловко уклонялись.
Сергей, долго глядевший с любопытством и удивлением на эту сцену, тихонько толкнул старика в бок.
– Дедушка Лодыжкин, что же это такое с ним? – спросил он шепотом. – Никак, драть его будут?
– Ну вот, драть… Такой сам всякого посекет. Просто – блажной мальчишка. Больной, должно быть.
– Шамашедчий? – догадался Сергей.
– А я почем знаю. Тише!..
– Ай-яй-а-а! Дряни! Дураки!.. – надрывался все громче и громче мальчик.
– Начинай, Сергей. Я знаю! – распорядился вдруг Лодыжкин и с решительным видом завертел ручку шарманки.
По саду понеслись гнусавые, сиплые, фальшивые звуки старинного галопа. Все на балконе разом встрепенулись, даже мальчик замолчал на несколько секунд.
– Ах, боже мой, они еще больше расстроят бедного Трилли! – воскликнула плачевно дама в голубом капоте. – Ах, да прогоните же их, прогоните скорее! И эта грязная собака с ними. У собак всегда такие ужасные болезни. Что же вы стоите, Иван, точно монумент?
Она с усталым видом и с отвращением замахала платком на артистов, сухопарая красноносая девица сделала страшные глаза, кто-то угрожающе зашипел… Человек во фраке быстро и мягко скатился с балкона и с выражением ужаса на лице, широко растопырив в стороны руки, подбежал к шарманщику.
– Эт-то что за безобразие! – захрипел он сдавленным, испуганным и в то же время начальственно-сердитым шепотом. – Кто позволил? Кто пропустил? Марш! Вон!..
Шарманка, уныло пискнув, замолкла.
– Господин хороший, дозвольте вам объяснить… – начал было деликатно дедушка.
– Никаких! Марш! – закричал с каким-то даже свистом в горле фрачный человек.
Его толстое лицо мигом побагровело, а глаза невероятно широко раскрылись, точно вдруг вылезли наружу, и заходили колесом. Это было настолько страшно, что дедушка невольно отступил на два шага назад.
– Собирайся, Сергей, – сказал он, поспешно вскидывая шарманку на спину. – Идем!
Но не успели они сделать и десяти шагов, как с балкона понеслись новые оглушительные крики:
– Ай-яй-яй! Мне! Хочу-у! Да-а-й! Позвать! Мне!
– Но, Трилли!.. Ах, боже мой, Трилли! Ах, да воротите же их! – застонала нервная дама. – Фу, как вы все бестолковы!.. Иван, вы слышите, что вам говорят? Сейчас же позовите этих нищих!..
– Послушайте! Вы! Эй, как вас? Шарманщики! Вернитесь! – закричало с балкона несколько голосов.
Толстый лакей с разлетевшимися в обе стороны бакенбардами, подпрыгивая, как большой резиновый мяч, бегом бросился вслед уходящим артистам.
– Пст! Музыканты! Слушайте-ка! Назад!.. Назад!.. – кричал он, задыхаясь и махая обеими руками. – Старичок почтенный, – схватил он, наконец, за рукав дедушку, – заворачивай оглобли! Господа будут ваш пантомин смотреть. Живо!..
– Н-ну, дела! – вздохнул, покрутив головой, дедушка, однако приблизился к балкону, снял шарманку, укрепил ее перед собою на палке и заиграл галоп с того самого места, на котором его только что прервали.
Суета на балконе затихла. Барыня с мальчиком и господин в золотых очках подошли к самым перилам; остальные почтительно остановились на заднем плане. Из глубины сада пришел садовник в фартуке и стал неподалеку от дедушки. Откуда-то вылезший дворник поместился позади садовника. Это был огромный бородатый мужчина с мрачным, узколобым, рябым лицом. Одет он был в новую розовую рубашку, по которой шли косыми рядами крупные черные горошины.
Под хриплые, заикающиеся звуки галопа Сергей разостлал на земле коврик, быстро скинул с ног парусиновые панталоны (они были сшиты из старого мешка и сзади, на самом широком месте, украшались четырехугольным заводским клеймом), сбросил с себя старую куртку и остался в стареньком нитяном трико, которое, несмотря на многочисленные заплаты, ловко охватывало его тонкую, но сильную и гибкую фигуру. У него уже выработались, путем подражания взрослым, приемы заправского акробата. Взбегая на коврик, он на ходу приложил руки к губам, а потом широким театральным движением размахнул их в стороны, как бы посылая публике два стремительных поцелуя.
Дедушка одной рукой непрерывно вертел ручку шарманки, извлекая из нее дребезжащий кашляющий мотив, а другой бросал мальчику разные предметы, которые тот искусно подхватывал на лету. Репертуар у Сергея был небольшой, но работал он хорошо, «чисто», как говорят акробаты, и с охотой. Он подкидывал вверх пустую пивную бутылку, так что она несколько раз перевертывалась в воздухе, и вдруг, поймав ее горлышком на край тарелки, несколько секунд держал ее в равновесии; жонглировал четырьмя костяными шариками, а также двумя свечками, которые он одновременно ловил в подсвечники; потом играл сразу тремя различными предметами – веером, деревянной сигарой и дождевым зонтом. Все они летали у него по воздуху, не прикасаясь к земле, и вдруг сразу зонт оказался над головой, сигара во рту, а веер кокетливо обмахивал лицо. В заключение Сергей сам несколько раз перекувырнулся на ковре, сделал «лягушку», показал «американский узел» и походил на руках. Истощив весь запас своих «трюков», он опять бросил в публику два поцелуя и, тяжело дыша, подошел к дедушке, чтобы заменить его у шарманки.
Теперь была очередь Арто. Пес это отлично знал и уже давно скакал в волнении всеми четырьмя лапами на дедушку, вылезавшего боком из лямки, и лаял на него отрывистым, нервным лаем. Почем знать, может быть, умный пудель хотел этим сказать, что, по его мнению, безрассудно заниматься акробатическими упражнениями, когда Реомюр показывает тридцать два градуса в тени? Но дедушка Лодыжкин с хитрым видом вытащил из-за спины тонкий кизилевый хлыстик. «Так я и знал!» – с досадой пролаял в последний раз Арто и лениво, непокорно поднялся на задние ноги, не сводя моргающих глаз с хозяина.
– Служить, Арто! Так, так, так… – проговорил старик, держа над головой пуделя хлыст. – Перевернись. Так. Перевернись. Еще, еще… Танцуй, собачка, танцуй!.. Садись! Что-о? Не хочешь? Садись, тебе говорят. А-а… то-то! Смотри! Теперь поздоровайся с почтеннейшей публикой. Ну! Арто! – грозно возвысил голос Лодыжкин.
«Гав!» – брехнул с отвращением пудель. Потом поглядел, жалобно моргая глазами, на хозяина и добавил еще два раза: «Гав, гав!»
«Нет, не понимает меня мой старик!» – слышалось в этом недовольном лае.
– Вот это – другое дело. Вежливость прежде всего. Ну а теперь немножко попрыгаем, – продолжал старик, протягивая невысоко над землею хлыст. – Алле! Нечего, брат, язык-то высовывать. Алле! Гоп! Прекрасно! А ну-ка еще, нох ейн маль… Алле! Гоп! Алле! Гоп! Чудесно, собачка. Придем домой, я тебе морковки дам. А, ты морковку не кушаешь? Я и забыл совсем. Тогда возьми мою чилиндру и попроси у господ. Может быть, они тебе препожалуют что-нибудь повкуснее.
Старик поднял собаку на задние лапы и всунул ей в рот свой древний, засаленный картуз, который он с таким тонким юмором назвал «чилиндрой». Держа картуз в зубах и жеманно переступая приседающими ногами, Арто подошел к террасе. В руках у болезненной дамы появился маленький перламутровый кошелек. Все окружающие сочувственно улыбались.
– Что? Не говорил я тебе? – задорно шепнул дедушка, наклоняясь к Сергею. – Ты меня спроси: уж я, брат, все знаю. Никак не меньше рубля.
В это время с террасы раздался такой отчаянный, резкий, почти нечеловеческий вопль, что растерявшийся Арто выронил изо рта шапку и вприпрыжку, с поджатым хвостом, боязливо оглядываясь назад, бросился к ногам своего хозяина.
– Хочу-у-а-а! – закатывался, топая ногами, кудрявый мальчик. – Мне! Хочу! Собаку-у-у! Трилли хочет соба-а-аку-у…
– Ах, боже мой! Ах, Николай Аполлоныч!.. Батюшка барин!.. Успокойся, Трилли, умоляю тебя! – опять засуетились люди на балконе.
– Собаку! Подай собаку! Хочу! Дряни, черти, дураки! – выходил из себя мальчик.
– Но, ангел мой, не расстраивай себя! – залепетала над ним дама в голубом капоте. – Ты хочешь погладить собачку? Ну хорошо, хорошо, моя радость, сейчас. Доктор, как вы полагаете, можно Трилли погладить эту собаку?
– Вообще говоря, я не советовал бы, – развел тот руками, – но если надежная дезинфекция, например борной кислотой или слабым раствором карболки, то-о… вообще…
– Соба-а-аку!
– Сейчас, моя прелесть, сейчас. Итак, доктор, мы прикажем вымыть ее борной кислотой и тогда… Но, Трилли, не волнуйся же так! Старик, подведите, пожалуйста, вашу собаку сюда. Не бойтесь, вам заплатят. Слушайте, она у вас не больная? Я хочу спросить, она не бешеная? Или, может быть, у нее эхинококки?
– Не хочу погладить, не хочу! – ревел Трилли, пуская ртом и носом пузыри. – Хочу совсем! Дураки, черти! Совсем мне! Хочу сам играть… Навсегда!
– Послушайте, старик, подойдите сюда, – силилась перекричать его барыня. – Ах, Трилли, ты убьешь маму своим криком. И зачем только пустили этих музыкантов! Да подойдите же ближе, еще ближе… еще, вам говорят!.. Вот так… Ах, не огорчайся же, Трилли, мама сделает все, что хочешь. Умоляю тебя. Мисс, да успокойте же наконец ребенка… Доктор, прошу вас… Сколько же ты хочешь, старик?
Дедушка снял картуз. Лицо его приняло учтивое, сиротское выражение.
– Сколько вашей милости будет угодно, барыня, ваше высокопревосходительство… Мы люди маленькие, нам всякое даяние – благо. Чай, сами старичка не обидите…
– Ах, как вы бестолковы! Трилли, у тебя заболит горлышко. Ведь поймите, что собака ваша, а не моя. Ну сколько? Десять? Пятнадцать? Двадцать?
– А-а-а! Хочу-у! Дайте собаку, дайте собаку, – взвизгивал мальчик, толкая лакея в круглый живот ногой.
– То есть… простите, ваше сиятельство, – замялся Лодыжкин. – Я – человек старый, глупый… Сразу-то мне не понять… к тому же и глуховат малость… то есть как это вы изволите говорить?.. За собаку?..
– Ах, мой бог!.. Вы, кажется, нарочно притворяетесь идиотом? – вскипела дама. – Няня, дайте поскорее Трилли воды! Я вас спрашиваю русским языком, за сколько вы хотите продать вашу собаку? Понимаете, вашу собаку, собаку…
– Собаку! Соба-аку! – залился громче прежнего мальчик.
Лодыжкин обиделся и надел на голову картуз.
– Собаками, барыня, не торгую-с, – сказал он холодно и с достоинством. – А этот пес, сударыня, можно сказать, нас двоих, – он показал большим пальцем через плечо на Сергея, – нас двоих кормит, поит и одевает. И никак этого невозможно, что, например, продать.
Трилли между тем кричал с пронзительностью паровозного свистка. Ему подали стакан воды, но он яростно выплеснул его в лицо гувернантке.
– Да послушайте же, безумный старик!.. Нет вещи, которая бы не продавалась, – настаивала дама, стискивая свои виски ладонями. – Мисс, вытрите поскорей лицо и дайте мне мой мигренин. Может быть, ваша собака стоит сто рублей? Ну, двести? Триста? Да отвечайте же, истукан! Доктор, скажите ему что-нибудь, ради бога!
– Собирайся, Сергей, – угрюмо проворчал Лодыжкин. – Исту-ка-н… Арто, иди сюда!..
– Э-э, постой-ка, любезный, – начальственным басом протянул толстый господин в золотых очках. – Ты бы лучше не ломался, мой милый, вот что тебе скажу. Собаке твоей десять рублей красная цена, да еще вместе с тобой на придачу… Ты подумай, осел, сколько тебе дают!
– Покорнейше вас благодарю, барин, а только… – Лодыжкин, кряхтя, вскинул шарманку на плечи. – Только никак это дело не выходит, чтобы, значит, продавать. Уж вы лучше где-нибудь другого кобелька поищите… Счастливо оставаться… Сергей, иди вперед!
– А паспорт у тебя есть? – вдруг грозно взревел доктор. – Я вас знаю, канальи!
– Дворник! Семен! Гоните их! – закричала с искаженным от гнева лицом барыня.
Мрачный дворник в розовой рубахе со зловещим видом приблизился к артистам. На террасе поднялся страшный разноголосый гам: ревел благим матом Трилли, стонала его мать, скороговоркой причитали нянька с поднянькой, густым басом, точно рассерженный шмель, гудел доктор. Но дедушка и Сергей уж не имели времени посмотреть, чем все это кончится. Предшествуемые изрядно струсившим пуделем, они почти бегом спешили к воротам. А следом за ними шел дворник, подталкивая старика сзади, в шарманку, и говорил угрожающим голосом:
– Шляетесь здесь, лабарданцы! Благодари еще бога, что по шее, старый хрен, не заработал. А в другой раз придешь, так и знай, стесняться с тобой не стану, намну загривок и стащу к господину вряднику. Шантрапа!
Долгое время старик и мальчик шли молча, но вдруг, точно по уговору, взглянули друг на друга и рассмеялись: сначала захохотал Сергей, а потом, глядя на него, но с некоторым смущением, улыбнулся и Лодыжкин.
– Что, дедушка Лодыжкин? Ты все знаешь? – поддразнил его лукаво Сергей.
– Да-а, брат. Обмишулились мы с тобой, – покачал головой старый шарманщик. – Язвительный, однако, мальчугашка… Как его, такого, вырастили, шут его возьми? Скажите на милость: двадцать пять человек вокруг него танцы танцуют. Ну уж, будь в моей власти, я бы ему прописа-ал ижу. Подавай, говорит, собаку. Этак что же? Он и луну с неба захочет, так подавай ему и луну? Поди сюда, Арто, поди, моя собаченька. Ну и денек сегодня задался. Удивительно!
– На что лучше! – продолжал ехидничать Сергей. – Одна барыня платье подарила, другая целковый дала. Все ты, дедушка Лодыжкин, наперед знаешь.
– А ты помалкивай, огарок, – добродушно огрызнулся старик. – Как от дворника-то улепетывал, помнишь? Я думал, и не догнать мне тебя. Серьезный мужчина – этот дворник.
Выйдя из парка, бродячая труппа спустилась крутой, сыпучей тропинкой к морю. Здесь горы, отступив немного назад, дали место неширокой плоской полосе, покрытой ровными, обточенными прибоем камнями, о которые теперь с тихим шелестом ласково плескалось море. Саженях в двухстах от берега кувыркались в воде дельфины, показывая из нее на мгновение свои жирные, круглые спины. Вдали на горизонте, там, где голубой атлас моря окаймлялся темно-синей бархатной лентой, неподвижно стояли стройные, чуть-чуть розовые на солнце, паруса рыбачьих лодок.
– Тут и выкупаемся, дедушка Лодыжкин, – сказал решительно Сергей. На ходу он уже успел, прыгая то на одной, то на другой ноге, стащить с себя панталоны. – Давай я тебе пособлю орган снять.
Он быстро разделся, звонко хлопнул себя ладонями по голому, шоколадному от загара телу и бросился в воду, подымая вокруг себя бугры кипящей пены.