О чём говорили Игорь Сечин и Алексей Улюкаев, перед тем как министр получил «корзиночку» с двумя миллионами долларов? «Фонтанке» помогли понять это эксперты – нефтегазовый аналитик и политолог.

Дмитрий Азаров/Коммерсантъ

Последний разговор между главой «Роснефти» Игорем Сечиным и Алексеем Улюкаевым перед арестом экс-министра экономразвития был зачитан обвинением в суде. От этого не стало яснее, зачем министр лично ездил за взяткой в двадцать кило долларов, хотя человечество давно придумало офшоры. Двух экспертов «Фонтанка» попросила интерпретировать беседу Улюкаева и Сечина с двух точек зрения: с экономически-нефтегазовой и с политической. Кому был адресован этот текст и зачем они вообще встречались? Объясняют партнёр консалтинговой компании RusEnergy Михаил Крутихин и политолог, экономист, до 2002 года – член правительства Владимир Милов.

Напомним содержание предыдущих серий. Летом и осенью 2016 года шло обсуждение приватизации «Роснефти» и «Башнефти». Министерство экономического развития с Алексеем Улюкаевым во главе было против схемы, по которой госкомпании фактически выкупали сами себя. Потом оно передумало, но министра всё равно пригласил в гости глава «Роснефти». Это было 14 ноября. На выезде с территории «Роснефти» машине Улюкаева перекрыл дорогу шлагбаум. Несколько часов министр просидел в автомобиле, потом его задержали, а потом поместили под домашний арест.

Обвинение утверждает, что Улюкаев с угрозами вымогал взятку в обмен на одобрение схем приватизации, Сечин вынужден был согласиться, но пожаловался в ФСБ. В его службе безопасности как раз тогда совершенно случайно работал генерал Феоктистов (потом он вернулся на Лубянку). Задержали Улюкаева, по версии обвинения, в тот момент, когда он укладывал сумку с деньгами в багажник. Сечин дал ему два миллиона долларов в двух кейсах.

На очередном заседании Замоскворецкого районного суда столицы, где проходит процесс над экс-министром, гособвинитель огласил расшифровку аудиозаписей, сделанных в офисе Сечина 14 ноября 2016 года. Подчеркнём: не сами записи прозвучали, а именно расшифровки, сделанные следствием. Ознакомиться с ними можно на сайте «Медиазона» .

Из записей мы узнаём, что инициатором встречи был Сечин. Он не просто позвал Улюкаева «на компанию посмотреть», но и настоял на времени визита. Уже в офисе речь зашла о «корзиночке», которую в «Роснефти» по чьему-то поручению долго готовили для дорогого гостя – и вот наконец собрали. И будто бы всё это время туда упаковывали колбасу. Говорят, что у нефтяной компании действительно есть такая традиция – встречать гостей продуктовыми наборами. Сечин просит прощения, что затянул с «корзиночкой». Кто дал то самое поручение укомплектовать её – остаётся за кадром.

«Улюкаев приехал заслушать передовицу газеты «Правда»

Прочитаешь расшифровку – неинтересный разговор о «Роснефти» и просто о нефти. Для непосвящённых его содержание интерпретирует Михаил Крутихин.

- Михаил Иванович, если вынести за скобки передачу «корзинки», зачем они встречались?

– Это невозможно сказать, потому что сама беседа представляет собой какую-то странную политинформацию. Руководитель государственной нефтегазовой компании, к тому же ответственный секретарь комиссии по ТЭК, в разговоре с министром вдруг выдаёт нечто вроде пресс-релиза. Предназначенного не для собеседника, а для какого-то третьего человека. Такое ощущение, что оба работали на публику.

- Почему оба? Улюкаев почти ничего не говорит, только время от времени поддакивает монологам Сечина.

– Подозреваю, что Улюкаев и так хорошо знает, что происходит в «Роснефти». И с некоторым удивлением слушает это театральное представление. В их разговоре нет абсолютно никакой информации.

Как же – нет? Сечин жалуется министру, что налоговая база у него «самая тяжелая в мире». Может, человек просто хотел попросить о налоговых льготах?

– Он не может об этом просить Минэкономразвития, потому что вопросы налогообложения у нас решаются на уровне президента. Поэтому во всём, что говорит Сечин о налогах, тоже нет ни информации, ни просьбы к министру.

Но Улюкаев соглашается: да, мол, «надо заниматься обязательно». Говорит, что понимает Сечина. Что он понимает и с чем соглашается?

– Он соглашается с тем, что понимают сейчас все: нынешняя система налогообложения в отрасли далека от справедливой. Недавно правительство утвердило план, по которому система изменится так, чтобы поощрять вложение денег в разведку и добычу. Компании смогут платить налоги уже после получения прибыли. С этим согласны все нефтяники, их поддерживает Министерство энергетики. Единственной противодействующей силой было не министерство Улюкаева, а Минфин. И его аргументацию я, кстати, понимаю. Новая система может привести к тому, что компании будут раздувать издержки на бумаге.

- В какой части разговора Сечин обсуждает с Улюкаевым этот ключевой момент? Я не вижу.

– Этого они как раз и не обсуждают.

– Индийский проект очень зависит от поставок нефти из Венесуэлы. А Венесуэла либо срывает поставки, либо вся в долгах. В общем, у этого проекта огромные проблемы. Преподносить это как успех «Роснефти» – это очень далеко от реальности. Сечин и тут просто транслирует пропагандистскую версию.

А он говорит Улюкаеву, что нефть будет ещё иранская и иракская. И выдаёт много цифр, которые очень даже красят компанию.

– Вот как раз иранская и иракская – это нефть, которая «Роснефти» не принадлежит, её надо закупать на внешнем рынке, то есть никакой заслуги компании в этом нет. Но всё это министр и так должен знать.

Ещё они говорят о заморозке нефтедобычи: это принесёт пользу Америке, её сланцевые проекты получат «временной лаг для подготовки новых объемов», мы «будем терять рынки»…

– Вот сидят в пивной два мужика – и обсуждают тот факт, что Волга впадает в Каспийское море. Да, всё правильно. Но зачем об этом говорить с министром?

Может, заморозка нефтедобычи была настолько животрепещущим вопросом, что Сечину надо было срочно обсудить это с министром? Вот и Улюкаев беспокоится: «Это надо учесть». Сечин соглашается: «Мы потихонечку работаем, Леша».

– На самом деле, экспорт нефти из России не сокращается, а увеличивается. То есть российские компании, включая «Роснефть», не выполняют обязательств перед ОПЕК. Они ещё и наращивают добычу. И зачем обсуждать это с министром?

А вот они оба в Лиму собираются на саммит АТЭС. Сечин сообщает: «Да, я буду в Лиме». Улюкаев ещё думает, что он «тоже будет». Может, перед Лимой надо было что-то успеть обсудить, что там будет решаться?

– Сечин просто пытается представить «Роснефть» глобальной энергетической компанией. Это всё то же надувание щёк. Между тем практически вся нефть, которую «Роснефть» добывает в России, заложена китайцам на много лет вперёд. Под деньги, данные китайцами на приобретение «Роснефти». А тут Сечин говорит, что компания расширяет деятельность по всему миру.

- Кому он это говорит? Министру, о котором знает, что того через полчаса арестуют и министром он уже не будет?

– Здесь я никаких предположений высказывать не могу. Улюкаев приехал к человеку, чтобы тот ему, по сути, зачитывал передовицу газеты «Правда». Зачем он вообще туда ехал? Его вполне могли пригласить, чтобы поговорить о чём-то реальном, а вместо этого стали вешать лапшу на уши.

- Наверное, в таком случае он бы спросил: Игорь Иваныч, а ты меня, собственно, зачем звал-то?

– Да, лучше бы так и спросил.

«Улюкаева пришлось выкуривать из машины»

Эстафету принимает Владимир Милов: если разговор об экономике и нефти не был предметом встречи, тогда зачем Игорь Сечин звал в гости Алексея Улюкаева? И почему на выезде с этой встречи министр получил два миллиона долларов и наручники?

- Владимир Станиславович, зачем нужна была эта странная встреча?

– Мы не знаем об этой истории вообще ничего, кроме каких-то сливов со стороны Игоря Сечина. Поэтому я предлагаю не поддаваться и анализировать весь спектр возможностей. Первое – Улюкаев действительно брал деньги.

- В «корзиночке».

– Два миллиона стодолларовыми купюрами – это 20 килограммов денег.

- В очень большой корзиночке.

– Это ни в какую корзинку не влезет, тут надо тащить два больших тюка. Думаю, что какая-то корзинка могла быть, но это неважно. Первый вариант – Улюкаев ехал брать деньги. Второй – есть целый ряд спорных ситуаций, связанных и с Минэкономразвития, и с «Роснефтью». В частности, они обсуждают налоговые льготы и себестоимость добычи. В правительстве всё время шла об этом речь. Если вы возьмёте прессу за то время, то увидите, как «Роснефть» всё время выклянчивает себе налоговые поблажки. Причиной визита могла быть попытка познакомить Улюкаева с какими-то сечинскими выкладками. В принципе то, что они обсуждали, укладывается в такую схему, что Минэкономразвития может быть союзником «Роснефти» по вопросу льгот против Минфина.

По словам Михаила Крутихина, ничего нового они там не обсудили. К тому же Улюкаев во всём с Сечиным соглашается, его уже не надо убеждать.

– Прежде чем анализировать их разговор, поймите базовые вещи. Один из участников разговора, Сечин, просто не понимает экономических аспектов. Второй, Улюкаев, человек грамотный, но не очень разбирается в нефтяном секторе. И не надо удивляться, что разговор у них поверхностный и состоит из какой-то белиберды. Кроме того, нам выдали фрагменты – и мы не знаем, насколько полный это разговор.

Я говорю не только о содержании, но и о форме. Вот цитаты из Сечина: «По технологии разработки мы занимаем серьезные ведущие позиции, если не приближаемся к мировым лидерам, то наступаем на пятки», «Развитие у нас идёт, несмотря на пожелание ОПЕК, я докладывал Владимиру Владимировичу», «Это такой проект для рынка, уникальный». Так разве люди разговаривают?

– Я шесть лет работал в правительстве на руководящих должностях, фигурантов разговора знаю лично. И меня не удивляет, что их разговор – смесь казёнщины и белиберды. Что ещё может сказать Сечин? Такие люди заучивают фразы наизусть. Забубнивают, зубрят. К тому же здесь перед нами люди, между которыми огромная стена. Они – соперники. Нет между ними неформального общения. Это – один из редких контактов.

А так не скажешь. Сечин называет Улюкаева Лёшей, заботится, что тот без курточки, замёрзнуть может. Делится, что сам вот утепляется.

– Сечину, как мы теперь знаем, надо было Улюкаева на что-то развести. Но формально Улюкаев – начальник, которого он должен в чём-то убедить.

Тогда почему Улюкаев-начальник едет к Сечину? И не просто едет. Сечин его зазывал, настоял даже на времени – и Улюкаев подчинился.

– Начальник он в том смысле, что решение каких-то вопросов Сечина зависит от его подписи. Но политический вес у них, конечно, разный. И конечно, не в пользу Улюкаева. Улюкаев и говорил, что не хотел ехать. Но это было предложение, от которого сложно отказаться. А может, он как раз рассчитывал, что сгладит какие-то углы в этом разговоре.

Где в этой расшифровке признаки того, что они соперники, что есть какие-то углы? Улюкаев всё время поддакивает: «Безусловно, мы 100 процентов за», «Я двумя руками полностью во всём на твоей стороне».

– Думаю, ему было что сказать, но он не стал этого делать. Хотя я бы вообще не придавал значения содержанию разговора. Здесь надо анализировать общий контекст в то время. А в общем контексте они как раз были противниками, в частности – по приватизации «Роснефти» и «Башнефти». Возможно, Улюкаев хотел снять какое-то напряжение.

- То есть он дружить поехал, а его…

– Да-да. Это для них очень типично. Они такую мягкость воспринимают как слабость: значит, надо добить. Это у них в крови.

В разговоре есть странные моменты. Вот они обсуждают налоги, Сечин выступает с монологом. Улюкаев соглашается, начинает фразу: «И конечно же, нужно международных несколько таких…» Сечин обрывает его на полуслове и переводит разговор к той самой «корзиночке». Он увидел, что пора переходить к делу?

– Есть такое ощущение. Но я считаю, что информации недостаточно, чтобы делать выводы. Мы не видим всю картину. Мы видим только фрагменты, которые нам показывает Сечин, чтоб мы начали кричать «держи вора!». Мало ли что они могли там обсуждать на самом деле?

С версией о том, что это был разговор об экономике, мне мешает согласиться одно: всё это Сечин говорит человеку, который через полчаса будет арестован.

– Но Улюкаев-то этого не знает. Это знает Сечин, но не может же он раскрыть это по ходу разговора. Хотя, повторю, для выводов у нас очень мало деталей.

- Ваши симпатии на стороне Улюкаева?

– Не совсем так. У меня нет симпатий к Улюкаеву. Но по поводу Сечина у меня есть полная уверенность, подтверждённая фактами по этом кейсу, что он осуществил провокацию. Это обычная спецслужбистская разводка. Интерпретации аудиозаписей могут быть любые. Покажите мне реальные вещдоки. И есть ещё момент. Они же не смогли задержать Улюкаева в городе. Это удалось сделать только в офисе «Роснефти» и силами её службы безопасности. Для этого пришлось фактически блокировать ему выезд. Он много часов сидел в машине. Это говорит о том, что у них не было достаточных юридических оснований. Им пришлось заманить его в офис и фактически взять в заложники, а потом выкуривать из машины, держа перед шлагбаумом.

Они понимали, что министр экономики не будет сразу запускать руки в чемодан с деньгами, чтоб вымазаться в краске.

– Моя версия – деньги не предназначались лично Улюкаеву. Это мог быть какой-то бонус сотрудникам министерства, проводившим работу по сделке «Роснефти». Тогда сразу появляется много логичного. Они понимали, что Улюкаев сам деньги не возьмёт. Он может выступить только таким курьером-посредником. Поэтому его надо было брать только здесь и сейчас.

- Пока он и деньги хотя бы в одной машине?

– Во всяком случае, этим объясняется, почему его брали именно в офисе «Роснефти». Может быть, в другом случае Улюкаев бы к Сечину и не поехал, но тот сказал: я готов твоим сотрудникам заплатить, но ты приезжай лично ко мне. И это была ошибка Улюкаева. Хотя нельзя исключить, что он всё-таки брал деньги себе.

- Министр экономики, который не умеет получить деньги безналом?

– Да, это неправдоподобная версия. Но не забывайте, что Улюкаев – представитель «старой гвардии». Всякое может быть. Но надо требовать железобетонных доказательств, а их нет. Зато есть масса признаков, говорящих о том, что не всё здесь чисто.

Беседовала Ирина Тумакова, «Фонтанка.ру»

Две версии одной истории: чем отличаются показания Сечина и Улюкаева

Слово против слова - так можно охарактеризовать один из самых громких судебных процессов России уходящего года. На скамье подсудимых бывший министр экономического развития Алексей Улюкаев, которого обвиняют в получении двух миллионов долларов от главы компании «Роснефть» Игоря Сечина. Телеканал «360» решил сравнить показания подсудимого экс‐министра и предпринимателя - главного свидетеля обвинения.

Показания Сечина никогда не оглашались публично: он не появлялся на судебных заседаниях. За основу его рассказа взяты выдержки из протоколов допросов, которые опубликовала «Русская служба Би-би-си » с подтверждением от анонимных источников. Пресс-секретарь компании «Роснефть» Михаил Леонтьев называл эти данные «вбросом или фальсификацией». Рассказ министра Улюкаева был озвучен самим экс-министром и его адвокатами в ходе судебных заседаний.

Первый разговор Сечина и Улюкаева мог происходить в индийском штате Гоа на саммите БРИКС в 2016 году. Тогда сделка по приватизации «Башнефти» была уже закрыта.

По словам экс-министра, он увидел, что глава «Роснефти» играл на бильярде вместе с главой банка ВТБ Андреем Костиным. Он подошел поздороваться и просто пообщаться. Никакого разговора о вознаграждении он не поднимал. Тогда же, по его словам, Сечин жестом показал ему подготовить дырочку в пиджаке под орден и пообещал угостить министра редким вином.

Игорь Сечин, как следует из протокола допроса, заявил, что говорил с Улюкаевым в отеле, но ни Костина, ни бильярда он не упомянул. Но отметил, что Улюкаев жестом из двух пальцев показал латинскую букву V, уточнив что это означает два миллиона долларов.

Задержали экс-министра вечером 14 ноября в офисе «Роснефти». Уже тогда на Сечине была записывающая аппаратура. Записи разговоров . В протоколах допроса Сечин утверждает, что министр позвонил ему сам и попросил назначить встречу на этот же день. Он уточнил, что воспринял это как давление для скорейшего получения взятки.

Улюкаев, в свою очередь утверждает, что позвонил ему Сечин и пригласил срочно приехать в офис «Роснефти».

Судя по расшифровке телефонных разговоров, правда на стороне экс-министра.

Сечин: Алексей Валентинович, дорогой?

Улюкаев: Да, Игорь Иванович? Весь во внимании, как я рад тебя слышать.

Сечин: Да не говори, я тоже. Ну, во-первых, у меня там неисполненные поручения были, а готовность есть по итогам работы там…

Улюкаев: Да.

Сечин: А, значит, во-вторых, масса вопросов накопилась там, и по советам директоров, и по всему.

Улюкаев: Ну, так давай обсудим все.

Сечин: У меня только просьба одна - если можно, на секундочку к нам подъехать, потому что тут, может быть… Ну, покажу, вообще. И, вообще, на компанию посмотреть.

Улюкаев: Да, с удовольствием посмотрю на компанию. А чего же?

Разговор во время передачи сумки с деньгами был полностью зачитан во время судебного заседания. Аргументация сторон, что на самом деле имелось в виду, сильно отличается.

Сечин: Да, да, да, секунду посидите пока, ладно? Так, ты сейчас, а, ну… Я так, коротко, чтобы ты не замерз. Ну, во-первых, приношу извинения, что затянули выполнение поручения. Ну, командировки были.

Улюкаев: Ну, жизнь, конечно.

Сечин: Пока туда-сюда собрали объем. Но можешь считать, что задание выполнено. Вот забирай, клади и пойдем, чайку попьем. Так, вот ключ на всякий пожарный

Слова о «затягивании поручения» сам Сечин объяснил так, что на сбор денег ушло некоторое время. В протоколе отмечается, что в это время он указывал на сумку с деньгами. К деньгам же относились и слова «собрали объем». Улюкаев в свою очередь заявил, что думал, что в сумке находится вино, которое глава «Роснефти» обещал ему во время саммита БРИКС.

У меня не было 100% уверенности, что в сумке вино, но я предполагал. Все знают, что мне дарят книги и вино - то, что я люблю и знаю

Алексей Улюкаев.

На ключ от сумки экс-министр внимания не обратил, как и на вес багажа. Сечин отметил, что все это говорило о том, что Улюкаев прекрасно знал, зачем он пришел.

Следственный комитет Российской федерации возбудил уголовное дело в отношении министра экономического развития РФ Алексея Улюкаева. Глава ведомства подозревается в получении взятки в размере 2 миллионов долларов за выданную министерством положительную оценку, позволившую «Роснефти» купить госпакет компании «Башнефть». По сообщению пресс-секретаря Владимира Путина Дмитрия Пескова, российский президент знал о готовящейся операции правоохранительных органов в отношении Улюкаева. По мнению российского оппозиционного политика Константина Борового, произошедшая ситуация — следствие противостояния в окружении Владимира Путина. Политик рассказал «Апострофу», что ближайший соратник Путина, глава «Роснефти» Игорь Сечин усиливает свое влияние и становится по-настоящему опасным для российского президента.

В этой ситуации все намного проще. Игорь Сечин расширяет область контроля. И это началось еще с ЮКОСа, когда Михаил Ходорковский на встрече с Путиным почти в открытую сказал, что у него Сечин вымогал 300 миллионов долларов за одно из месторождений. Закончилось это наказанием Ходорковского, его посадили, и вот тогда начала расти империя Сечина.

Контекст

Сечин показал, кто в доме хозяин

Русская служба RFI 15.11.2016

Шокирующая новость из России

Kauppalehti 15.11.2016

Как арест Улюкаева повлияет на экономику и рынки

Reuters 15.11.2016 Сечин демонстрирует собственную силу, свою возможность влиять, в том числе и на решения президента. Тут важны последствия, а они очевидны: это чрезмерное усиление той империи, которую создал Сечин, находясь в ближайшем окружении Путина.

Я думаю, что Сечин победил, и это была довольно сложная победа, потому что многие аргументы, которые выдвигал Улюкаев против «приватизации» Башнефти, были разумными, основанными на законе, но Сечин, очевидно, ломает ситуацию. Кроме того, вопрос о налогообложении этой сделки был решен довольно грубым способом. Объяснения того, что с этой сделки не берутся налоги, состояло в том, что если взять налоги, то государство их потеряет. Абсурд, который перетекает из пропагандистской кампании в область экономики.

И вывод: Сечин очень усиливается. И я думаю, что это ясно не только Путину, но и конкурентам Сечина в окружении Путина. Следующими кандидатами на «людоедство» Сечина могут быть и Роттенберги, и кто угодно из окружения Путина. И сам он понимает, что Сечин, который теперь, как выясняется, контролирует и Следственный комитет, и другие государственные структуры, становится опасным.

Мне кажется, что в случае с Улюкаевым Путин предотвратит публичное разбирательство этого обвинения в коррупции. Потому что он — последний из тех, кто может быть заинтересован в том, чтобы в группе его окружения кто-то слишком усиливался, а Сечин начинает представлять серьезную опасность для президента, и, видимо, он это понимает. Данная ситуация была в какой-то степени тестом. А Путину необходимо поддерживать баланс сил внутри собственного окружения, а этот баланс будет очень серьезно нарушен усилением Сечина, который становится фигурой, не то чтобы равной Путину, но во всяком случае очень влиятельной. Возникает параллельный институт власти. Вот сейчас этот институт — трон и диванные партии вокруг.

Чрезмерное усиление Сечина создает как бы два центра власти, но Путин вряд ли в этом заинтересован.

И мне кажется, что случившееся в некоторой степени произошло именно без Путина, потому что внутри этой кремлевской группы законы — очень жесткие, там очень жесткое противостояние по мелочам, и это не первый конфликт либеральной группы с силовиками. Причем, силовики сегодня представляли несколько конкурирующих партий — прокуратура, Следственный комитет, Сечин. И они конфликтовали друг с другом, но сейчас благодаря таким семейным связям, через того же Чайку, Сечин чрезмерно усиливается. И сегодня для Путина, по существу, возник момент, когда главным его конкурентом становится именно Сечин. Такой ситуации до сих пор не было. Все-таки все остальные находились на равном удалении от Путина, а сегодняшняя демонстрация силы показала, что Сечин выделился из этой группы, и возникает новый центр власти, с которым всем в окружении Путина нужно считаться, возможно, в той же степени, что и с самим Путиным.

Я, конечно, не думаю, что у Путина есть сомнения в лояльности Сечина, но, как и всякий политик, он понимает, что ситуация может очень быстро измениться. И в любой момент это может стать центром заговора. По существу, это начало войны, в которой Сечин не прямо, но косвенно объявляет войну самому Путину.

На прошедшем во вторник заседании суда в Замоскворецком районном суде Москвы выяснились новые подробности дела против бывшего министра экономического развития Алексея Улюкаева. Сторона обвинения решила изучить материалы: прокурор зачитал протоколы задержания экс-министра, составленные оперативниками управления «К» ФСБ, а также расшифровки прослушек — аудиозаписей разговоров Улюкаева с главой «Роснефти» Игорем Сечиным.

Оказалось, что Сечин и возглавлявший на тот момент службу безопасности «Роснефти» Олег Феоктистов написали директору ФСБ Александру Бортникову заявление о том, что Улюкаев требует два миллиона долларов за содействие в сделке по приватизации «Башнефти», и дали свое согласие на участие в следственном эксперименте. Первый его этап прошел в кабинете 381 по адресу улица Большая Лубянка, 12. Он включал в себя инструктаж, обработку и маркировку денег препаратом «тушь семь». Второй состоялся уже в офисе «Роснефти» 14 ноября 2016 года.

из стенограммы

«Скажи Шокиной (заместитель управляющего делами «Роснефти» Ольга Шокина . — Ред. ), пускай корзинку в 206 поставит и чай приготовит».

Слышен шум, шорох, скрип двери.

Сечин : «Ой, слушай, а ты без куртки».

Улюкаев : «Да».

Сечин : «Как ты ходишь вообще?»

Улюкаев : «А?»

Сечин : «Надо курточку какую-то».

Улюкаев : «Не надо, не надо, зачем».

Сечин : «Да?»

Улюкаев : «Конечно».

Сечин : «Ну, во-первых, приношу извинения, что затянули с поручением. Туда-сюда, пока собрали объем. Командировка была. Но, считай, задание выполнено. Вот забирай, клади и пойдем чайку попьем»...

— зачитывает прокурор Непорожный материалы прослушки. Эту, первую часть прослушки, сторона обвинения считает особо важной.

Улюкаев в зале суда, слушая стенограмму собственного разговора с Сечиным, смеется.

Судя по записям, Сечин с Улюкаевым общаются на «ты» и довольно тепло. В конце второго разговора Сечин и вовсе говорит: «Обнимаю». Первая аудиозапись — самая длинная. Прокурор Непорожный читает ее около двадцати минут с выражением, по ролям.

из стенограммы

Сечин и Улюкаев обсуждают налоговую систему страны, перспективы работы «Башнефти», отношения с иностранными партнерами, в том числе планы президента США Трампа увеличить добычу нефти.

Так, Сечин говорит: «Мы думаем, часть нефти будет иранская, часть иракская, часть венесуэльская (…) Это будет уникальный проект».

Улюкаев: «К индусам зайти — это большое дело. Это, по сути, первая такая попытка. Еще никому не удавалось».

Сечин: «Да, это правда. По технологии переработки мы занимаем серьезные позиции, если не приближаемся к мировым лидерам, то наступаем на пятки очень серьезно».

В конце первой записи Сечин еще раз извинится.

Сечин: «Леш, я прошу тебя, ты на нас не обижайся за затяжки все эти».

Улюкаев: «Нет, Игорь, ты что».

Сечин: «У меня организм вообще не переносит холода, утепляюсь. Так, Шокина чай принесет?»

Мужчина: «Да, да».

Сечин: «И корзинку с колбасой».

Мужчина: «Есть, есть».

Улюкаев: «Корзиночку?»

Сечин: «Угу, спасибо. Корзиночку забери».

Улюкаев: <…>

Сечин: «Счастливо, спасибо тебе большое!»

Улюкаев: «Угу».

Сечин: «До свидания», — читает прокурор.

Следующая сцена — само задержание министра — происходит во внутреннем дворе «Роснефти», где стоит служебная машина Улюкаева. Оперативники ФСБ находят в багажнике машины сумку со стодолларовыми купюрами.

— Что у вас в сумке?

— Бутылка дорогого вина от Сечина, подарок. Вот ключ [от замка], мне его дал Сечин.

Улюкаев достает из кармана брюк брелок. В актах осмотра денежных средств позже будет указано, что на сумке, деньгах и руках экс-министра было вещество «тушь семь».

Во дворе «Роснефти» Улюкаев скажет оперативникам, что не помнит, чтобы клал эту сумку в багажник, но припоминает, что касался ее, когда ставил в багажник корзину.

Защита экс-министра на суде заявила, что материалы оглашены не полностью. Она также указала суду на противоречие: из заявления Сечина-Феоктистова следует, что Улюкаев вымогал взятку в Москве, тогда как в обвинительном обвинении речь идет о Гоа (ранее Сечин и Улюкаев встречались в этом индийском штате в рамках рабочей поездки).

На этом же заседании заслушали показания свидетеля — ведущего советника департамента корпоративного управления Минэкономразвития Юлию Москвитину. Она рассказала, что министерство в ходе подготовки приватизации «Башнефти» в 2016 году пришло к выводу, что «Роснефть» не имела препятствий для участия в сделке по покупке акций «Башнефти».

«Мы рассмотрели этот отчет (составленный агентом «ВТБ Капитал», — ред. ) и направили его в правительство с просьбой одобрить все условия», — сказала она. В этом первом отчете агента, по ее словам, в качестве потенциальных покупателей, помимо «Роснефти», указывались «Газпром» и «Лукойл».

Затем соответствующий документ был подготовлен и направлен в правительство. «Мы писали, что ограничения не распространяются на нашу сделку, что у нас в перспективе еще одна сделка — продажа акций «Роснефти», и что сама сделка по приватизации «Башнефти» может иметь положительный эффект для бюджета», — рассказала Москвитина.

На вопрос прокурора Филипчука, были ли в заключении Минэкономразвития ограничения, она пояснила: «Была фраза, что если есть опасения [по сделке], то это можно сделать отдельным актом правительства».

После этого уже премьер-министр Дмитрий Медведев поручил доработать отчет.

«Мы дали поручение агенту, но ничего существенного он не поменял», — сообщила свидетель. При этом она упомянула, что Минэнерго считало нецелесообразным участие в сделке компании, подконтрольной государству.

Продолжение процесса — в четверг, 7 сентября. Обвинение не заявляет заранее, кто из свидетелей придет в суд. Но свидетелей Сечина и Феоктистова здесь очень ждут.

Арест министра Алексея Улюкаева (справа) говорит об усилении влияния Игоря Сечина (слева) в кремлевском окружении Фото: EPA/UPG

Следственный комитет Российской федерации возбудил уголовное дело в отношении министра экономического развития РФ Алексея Улюкаева. Глава ведомства подозревается в получении взятки в размере 2 миллионов долларов за выданную министерством положительную оценку, позволившую "Роснефти" купить госпакет компании "Башнефть". , российский президент знал о готовящейся операции правоохранительных органов в отношении Улюкаева. По мнению российского оппозиционного политика Константина Борового, произошедшая ситуация - следствие противостояния в окружении Владимира Путина. Политик рассказал "Апострофу", что ближайший соратник Путина, глава "Роснефти" Игорь Сечин усиливает свое влияние и становится по-настоящему опасным для российского президента.

В этой ситуации все намного проще. Игорь Сечин расширяет область контроля. И это началось еще с ЮКОСа, когда Михаил Ходорковский на встрече с Путиным почти в открытую сказал, что у него Сечин вымогал 300 миллионов долларов за одно из месторождений. Закончилось это наказанием Ходорковского, его посадили, и вот тогда начала расти империя Сечина.

Сечин демонстрирует собственную силу, свою возможность влиять, в том числе, на решения президента. Тут важны последствия, а они очевидные - это чрезмерное усиление той империи, которую создал Сечин, находясь в ближайшем окружении Путина.

Я думаю, что Сечин победил, и это была довольно сложная победа, потому что многие аргументы, которые выдвигал Улюкаев против "приватизации" Башнефти, были разумными, основанными на законе, но Сечин, очевидно, ломает ситуацию. Кроме того, вопрос о налогообложении этой сделки был решен довольно грубым способом. Объяснения того, что с этой сделки не берутся налоги, состояло в том, что если взять налоги, то государство их потеряет. Абсурд, который перетекает из пропагандистской кампании в область экономики.

И вывод: Сечин очень усиливается. И я думаю, что это ясно не только Путину, но и конкурентам Сечина в окружении Путина. Следующими кандидатами на "людоедство" Сечина могут быть и Роттенберги, и кто угодно из окружения Путина. И сам он понимает, что Сечин, который теперь, как выясняется, контролирует и Следственный комитет, и другие государственные структуры, становится опасным.

Мне кажется, что в случае с Улюкаевым Путин предотвратит публичное разбирательство этого обвинения в коррупции. Потому что он последний человек, который заинтересован в том, чтобы в группе его окружения кто-то слишком усиливался, а Сечин начинает представлять серьезную опасность для президента, и, видимо, он это понимает. Данная ситуация была в какой-то степени тестом. А Путину необходимо поддерживать баланс сил внутри собственного окружения, а этот баланс будет очень серьезно нарушен усилением Сечина, который становится фигурой, не то чтобы равной Путину, но во всяком случае по влиятельности. Возникает параллельный институт власти. Вот сейчас этот институт - трон и диванные партии вокруг.

Чрезмерное усиление Сечина создает как бы два центра власти, но Путин вряд ли в этом заинтересован.

И мне кажется, что случившееся в некоторой степени произошло именно без Путина, потому что внутри этой кремлевской группы законы очень жесткие, там очень жесткое противостояние по мелочам, и это не первый конфликт либеральной группы с силовиками. Причем силовики сегодня представляли несколько конкурирующих партий - прокуратура Следком, Сечин. И они конфликтовали друг с другом, но сейчас благодаря таким семейным связям, через того же Чайку, Сечин чрезмерно усиливается. И сегодня для Путина, по существу, возник момент, когда главным его конкурентом становится именно Сечин. Такой ситуации до сих пор не было. Все-таки все остальные находились на равноудалении от Путина, а сегодняшняя демонстрация силы показала, что Сечин выделился из этой группы, и возникает новый центр власти, с которым всем в окружении Путина нужно считаться, возможно, в той же степени, что и с самим Путиным.