ДОНСКИЕ КАЗАКИ НА НАЧАЛЬНОМ ЭТАПЕ ВОЙНЫ Вечером 19 июля 1914 г. Германия официально объявила войну России. «Великая война» - так однозначно и без всякого преувеличения нарекли ее в российском обществе, ибо мир еще не знал военного конфликта такой глобальной величины.

ДОНСКИЕ КАЗАКИ НА ВОСТОЧНО-ЕВРОПЕЙСКОМ ТЕАТРЕ БОЕВЫХ ДЕЙСТВИЙ Весьма значительные военно-организационные изменения происходят в составе донской артиллерии. Ответом на оперативно-тактический вызов Великой войны о непременном усилении огневой поддержки кавалерийских

ПРИЛОЖЕНИЕ. НАШИ КАЗАКИ НА ДАЛЬНЕМ ВОСТОКЕ Сборник рассказов корреспондентов и участников войны, помещенных в различных периодических изданиях Собрал И. Тонконогов Крепко охраняйте боевые традиции, приобретенные войсками. Не теряйте времени, чтобы в каждой роте,

СИБИРСКИЕ КАЗАКИ В России мало или даже вовсе не знают сибирских казаков. Мы вообще гораздо больше интересуемся жизнью наших инородцев и знаем эту жизнь лучше, чем жизнь наших казаков, - жизнь полную трудов и лишений, жизнь, целиком отданную русскому народу и государству.

МОЛОДЦЫ КАЗАКИ В одном отряде произошел следующий случай: несколько артиллеристов-казаков отправились на фуражировку; проезжая одной деревней, они увидали стоящих у фанзы 5 лошадей с японской седловкой. Спешившись, они как кошки подкрались туда и, обнажив шашки, с криком

Глава 7 Султаны и казаки Эпиграфом к главе может стать афоризм классика: «История – не тротуар Невского проспекта». Тут мне придется рассказать о весьма сложных и неоднозначных явлениях, мало известных отечественному читателю.Донские и запорожские казаки в XVII–XVIII веках

Традиционно считается, что Ляоянская битва — первое стратегически важное сражение Русско-японской войны — это образец успешного наступления небольшой, но инициативной армии японцев против превосходящей по численности, но безынициативной армии русских. Однако историческая правда свидетельствует о другом: японское наступление на Ляоян закончилось полным провалом, армия маршала Оямы была обескровлена и только преступный приказ генерала Куропаткина об отступлении с укрепленных позиций спас японцев от неизбежного поражения.

Непроснувшаяся Россия

Начавшаяся 27 января (9 февраля) 1904 года война с Японией продемонстрировала решимость и, главное, умение японцев воевать. Уже в первый день войны японцы торпедировали в Порт-Артуре два лучших русских броненосца («Цесаревич» и «Ретвизан»), а также бронепалубный крейсер «Паллада». В этот же день в корейском порту Чемульпо были потоплены новейший крейсер «Варяг» и канонерская лодка «Кореец».

Такое дерзкое начало боевых действий со стороны Японии должно было, казалось, всколыхнуть всю Россию, прежде всего ее военное ведомство. Сорок лет спустя, подобное же внезапное и результативное нападение японцев на Пёрл-Харбор мгновенно сплотило воедино американский народ. Высшее политическое руководство России обязано было, по логике, принять экстренные радикальные меры по мобилизации в кратчайшие сроки всего потенциала империи для достижения победы.

Русская пехота на пути в Маньчжурию

Морской офицер и известный историк В. Я. Крестьянинов, анализируя в одном из своих трудов те возможные военно-политические мероприятия, которые могла и должна была осуществить императорская власть, пишет о «поразительной безынициативности и непрофессионализме российского правительства».

В справедливости этого мнения трудно усомниться. Военное ведомство России массированно посылало, например, в действующую армию в Маньчжурии вновь мобилизованных ратников, так называемых запасных, что способствовало росту антивоенных настроений в стране, резко снижало боевой дух и практическую боеспособность войск. В это же самое время в западных регионах страны без дела стояла обученная армия постоянного состава в 1 млн человек, маялось «в парадах и маневрах» значительное число элитных гвардейских полков. Очевидное решение о немедленной отправке на фронт в Маньчжурию основных боеготовых войсковых соединений, вплоть до гвардии, пробилось в головы петербургских стратегов только на второй год войны — после череды бесславных и бессмысленных поражений.

С началом боевых действий возникло по всей стране массовое патриотическое движение в военных округах, академиях, кадетских корпусах и даже в университетах — за добровольческое участие в войне с Японией. При небольших, но энергичных усилиях правительства в кратчайшие сроки могли быть сформированы добровольческие полки, которые, вместе с гвардией, принесли бы на фронт необходимый дух жажды сражения и веры в победу.

Маньчжурская русская армия остро нуждалась в горных орудиях, в специальных артиллерийских повозках, в пулеметах Мадсена, в телефонных станциях. Это и другое ценное снаряжение в избытке имелось в западных военных округах, однако на фронт лучшая материальная часть просачивалась лишь тоненьким ручейком, хотя должна была направляться на восток бурным потоком.

Армейское командование, как и высшее руководство страны, даже после потери в один день пяти лучших кораблей, продолжало недооценивать боевой потенциал противника, с инфантильным безразличием наблюдало за методичным усилением японской сухопутной армии в Корее.

Главный тон в этом оркестре благодушия и инфантильности задавал, как ни странно, сам царь Николай II. В начале января 1904 года, еще до первых залпов войны, царский наместник во Владивостоке, адмирал Алексеев обратился к царю с запросом о способах действий русской армии и флота в случае начала войны с Японией. Алексеев предлагал с первых часов войны вывести Тихоокеанскую эскадру в море для противодействия высадке японской армии в Корее.

После пяти дней тягостного ожидания Николай II ответил своему наместнику телеграммой: «Желательно, чтобы японцы, а не мы открыли военные действия. Поэтому, если они начнут действия против нас, то вы не должны препятствовать их высадке в Южную Корею или на Восточный берег до Гензана включительно».

Понятно, что при такой «непротивленческой» позиции верховного владетеля империи, стратегическая инфантильность очень скоро свила себе уютное гнездышко в головах наиболее приближенных к царю военачальников. 15 апреля 1904 года (то есть через два с половиной месяца после начала войны!) командующий Маньчжурской армией, генерал А. Н. Куропаткин залихватски писал военному министру: «Японцы зашевелились на Ялу [река в Корее, первый русский оборонительный рубеж. — РП]; с радостью буду приветствовать их вступление в Маньчжурию; охотно можно устроить им золотой мост, лишь бы ни один из них не вернулся на родину. Вторжение японцев в Маньчжурию служило бы значительным указанием, что в этом направлении они двинут и свои главные силы».

Стратегическая бездарность Куропаткина становится очевидна уже при чтении последнего предложения: два с половиной месяца японцы концентрируют сухопутные силы на границе с Маньчжурией, а русский главковерх до сих пор в недоумении — куда же они все-таки намерены двинуть свои войска? А ну как на Петербург?!

Впрочем, в одном генерал Куропаткин оказался подлинным провидцем: Россия действительно устроила «золотой мост» для шествия японцев к победе. Только прямые материальные потери русских в войне с японцами составили колоссальную сумму в 500 млн рублей золотом. Косвенные же убытки (внешние и внутренние заимствования, девальвация рубля) достигли 2 млрд 300 млн рублей. Ну чем же не «золотой мост»?

Генерал Куропаткин: полководец или «плутоватый целовальник»?

Социальные лифты в эпоху последнего царя династии Романовых действовали подчас странным образом. В имперском, подчеркнуто сословном государстве они выносили из социальных низов на самый верх государственной иерархии отнюдь не ярких своим талантом, с кипучей энергией людей, а удобных, нарочито приземленных, хотя и трудолюбивых «серых мышек».

Таким был, например, адмирал Рожественский, бездарно сгубивший 2-ю эскадру при Цусиме. Или генерал Рузский — один из самых посредственных полководцев Первой мировой войны. Из этой же «боевой когорты» генерал Деникин, преступно разваливший Белую гвардию — Вооруженные силы Юга России. Весьма любопытным, по-своему, персонажем из сонма неродовитых «выскочек», сыгравших сугубо регрессивную, даже «черную» роль в истории России, стал мелкопоместный псковский помещик Алексей Николаевич Куропаткин.

Генерал Куропаткин. Источник: Библиотека конгресса США

Генерал-майор Генерального штаба Георгий Гончаренко оставил правдоподобный портрет генерала Куропаткина в революционном марте 1917 года. «Зал офицерского митинга был полон, — наблюдательно отмечает детали Гончаренко, — со всех сторон виднелись знакомые лица. Неподалеку от входных дверей, в ветхом, замызганном пальтишке с предусмотрительно срезанными с погон царскими вензелями, стоял генерал-адъютант Куропаткин. Его лицо смышленого мужичка, хозяина чайной или плутоватого целовальника, выражало живейшее любопытство. В острых щелочках глаз скользила хитренькая улыбка».

Этому человеку империя Романовых дала все. Шесть лет он был близким к царю, очень влиятельным военным министром; более полутора лет — главнокомандующим Маньчжурской армией; одиннадцать лет был членом Государственного совета, — и все эти годы получал от империи не просто хорошее, а богатейшее жалование. А пришел на офицерское собрание, демонстрируя подлейшую приспособляемость к революционным новинкам, в драном пальто. Вензеля на погонах «НикII» — символ своего многолетнего покровителя и благодетеля — не дрогнувшей рукой срезал, не устыдился...

Приспособленчество к обстановке, свою психологически глубинную трусость и, одновременно, истинно русское хитрованство генерал Куропаткин привнес в стиль своего руководства войсками. Он мог демонстрировать отеческую заботу о теплых шинелях для солдат, а через несколько часов трусоватым приказом выгнать этих же самых солдат из палаток под проливной дождь — заставить бесцельно отступать по раскисшим дорогам. Мог громогласно заявить своим офицерам: удерживаем позиции до последнего патрона, — но вдруг появлялось малозначащее донесение о якобы произошедшем изменении обстановки и, мгновенно, следовал противоположный приказ: оставляем позиции, отступаем.

Флюгерообразность Куропаткина, его искреннее, возможно даже органичное, на уровне генетики, желание соответствовать умонастроениям верховного российского «барина», царя Николая II, привели к самым негативным последствиям в ходе Русско-японской войны.

Громада планов и недооценка своих сил

Япония начала войну против России 27 января 1904 года. Генерал А. Н. Куропаткин был назначен главнокомандующим Маньчжурской армией 7 февраля, а 15 февраля того же года он предстал перед царем Николаем II с грандиозным планом военной кампании против «желтолицых япошек».

Таким образом, более 15 дней было затрачено на составление стратегического плана войны, который, по логике, давным-давно должен был быть разработан Генеральным штабом, а буквально с первого дня военных действий начать реализовываться.

Target="_blank">http://port-arthur.ucoz.ru)" src="http://rusplt.ru/netcat_files/userfiles3/31_07_14/lyaoyan_lysenko_04.jpg" style="width: 600px; height: 450px;" />

Отправка японских солдат на фронт. Источник:

План Куропаткина был удивительным сочетанием непомерных амбиций с явным неверием в уже имеющиеся на Дальнем Востоке военные силы. Предполагалось — поскольку этого желал сам царь — не мешать сосредоточению на континенте японской сухопутной армии. Генерал Куропаткин, в качестве главнокомандующего, «творчески» развил эту инфантильную мысль, — по его мнению оказывалось, что наличных армейских сил на Дальнем Востоке катастрофически мало. Шесть месяцев, постепенно отступая до района Ляоян-Хайчен, русская армия должна была «накапливать силы». Затем «русское христолюбивое воинство» должно было перейти в безудержное наступление и, сбросив противника в море, полностью очистить от японского присутствия Китай и Корею.

На завершающем этапе войны для обеспечения десантной высадки в Японию привлекался доблестный русский флот. В стране микадо русская армия (поскольку с японской армией к этому времени будет, конечно же, покончено) должны была заняться ни много ни мало «подавлением народного восстания».

Царь Николай II, по воспоминаниям влиятельного сановника С. Ю. Витте, — «был в восторге от плана Куропаткина». Еще бы! Ожидалась впечатляющая воображение десантная экспедиция в Японию. И дело оставалось по сути за малым — нужно было только разгромить японскую армию и сохранить русский флот — задачи, как следовало из убедительного доклада Куропаткина, не очень сложные.

Боеспособность русских сил на дальневосточном ТВД

Генерал Куропаткин упорно, возможно уверовав в это сам, убеждал царя, что сил русской армии в Маньчжурии явно недостаточно, чтобы остановить японцев на предманьчжурском, еще корейском рубеже обороны — реке Ялу. Это утверждение Куропаткина, мягко говоря, очень сильно расходилось с реальностью.

К началу войны с Японией русские сухопутные вооруженные силы насчитывали на театре военных действий 118 тысяч штыков и сабель, при 296 орудиях. Эти силы были вполне сопоставимы с первоначальной численностью японской экспедиционной армии. Генерал Куроки впервые перешел рубеж реки Ялу, располагая войсками численностью около 45 тысяч штыков.

Объективной проблемой, с которой действительно сталкивался генерал Куропаткин как главнокомандующий, было существенное рассредоточение русских сил.

К началу вторжения японских войск в Маньчжурию (15 апреля) дислокация русских войск фактически оставалась предвоенной, то есть за два с половиной месяца в единый кулак войска так и не собрали. В районе Инкоу-Дашичао располагался Южный отряд: 30 тысяч штыков и 88 орудий. На реке Ялу вдоль границы Кореи и Китая располагался Восточный отряд в составе 23 тысяч штыков и 62 орудий. Главные силы русской Маньчжурской армии находились в районе Хайчен-Ляоян-Мукден: 35 тысяч штыков и сабель, 90 орудий. На Квантунском полуострове было около 30 тысяч войск и 56 орудий, примерно такие же силы были сосредоточены у Владивостока.

Русская артиллерия по дороге в Ляоян. Источник:

Порочная, нарочито оборонительная стратегия генерала Куропаткина заставляла русскую Маньчжурскую армию все время выворачивать голову к западу. В штабе Куропаткина больше следили не за перемещениями японских войск, а за собственной железной дорогой, в надежде быстрей усмотреть — сколько еще там подвезли войск по Транссибу?

Если бы русский главнокомандующий не озирался на запад, а энергично собирал воедино наличные силы и средства, то за два месяца паузы в военных действиях на реке Ялу была бы собрана мощная группировка не менее 100 тысяч штыков и 250 орудий. Эту концентрацию сил и средств можно было создать, не отводя войска от Владивостока, и даже не собирая все русские подразделения в Маньчжурии без изъятия.

Бурная и широкая река Ялу сама по себе представляла удобный оперативно-тактический ТВД для маневренной обороны. Помимо этого у русских имелись на Ялу заранее укрепленные позиции, которые за два с половиной месяца до подхода 1-й армии Куроки можно и нужно было значительно удлинить и эшелонировать.

Стратегическая близорукость и тактическая бескрылость Куропаткина привели к тому, что командующему русским заслоном на реке Ялу,

генералу М. И. Засуличу пришлось в итоге сражаться против втрое сильнейшего противника. Правда, нужно подчеркнуть, что сражался Засулич из рук вон безобразно, потеряв в оборонительном сражении на заранее укрепленной позиции в два раза больше солдат, чем форсирующие реку и атакующие японцы.

Оборонительные редуты инженера Величко

Местность у Ляояна была почти идеальной, чтобы измотать, обескровить наступающих японцев, а затем мощным контрударом сокрушить их. Талантливый военный инженер К. И. Величко, создатель тактики использования войсками так называемых инженерных плацдармов, сумел воздвигнуть под Ляояном подлинную полевую цитадель.

Были отстроены две оборонительные позиции: главная (расположенная ближе к городку Ляоян) и 2-я (передовая). Передовая позиция предоставляла возможности для маневренной обороны, а основная позиция была фактически полевой крепостью, поскольку прежний, еще китайский укрепрайон с фортами и люнетами был дополнен развитой системой траншей, окопов, блиндажей, ходов сообщения. На этой позиции при грамотном, инициативном командовании можно было сдержать армию вдвое больше той, которая угрожала войскам генерала Куропаткина.

Впрочем, силы и средства русской Маньчжурской армии под Ляояном не уступали японским. К началу основной фазы битвы, то есть к 17 августа 1904 года численность русской ляоянской группировки достигла 180 тысяч человек при 644 орудиях.

Таким образом, общее соотношение сил и средств было ощутимо в пользу русских (особенно, если учесть, что именно японцам предстояло идти на штурм заранее подготовленных оборонительных позиций). Русские преобладали по пехоте в соотношении — 1,4: 1, по артиллерии — 1,3: 1. При таком раскладе сил, если бы Маньчжурской армией командовал инициативный, решительный полководец, подобный Александру Суворову или Паулю фон Гинденбургу, от мощи японской экспедиционной армии к концу битвы остались бы только воспоминания.

Черное солнце Ляояна

Отступая к Ляояну, русские войска повсюду добровольно оставляли позиции. Через некоторое время процесс бесконечного отступления стал не только средством передислокации войск, но и образом мышления близкого по духу к Куропаткину армейского генералитета. О боевом духе этих вождей «русского христолюбивого воинства» можно судить по донесению в штаб армии генерала А. А. Бильдерлинга, командующего Восточной группой войск.

«Убедительно прошу, разрешить мне снять утомленные войска с позиций, — пишет доброхотный генерал, явно перепутавший войну с маневрами под Петербургом, — и без боя, в виде обыкновенного марш-маневра, отвести их на указанные нам позиции под Ляояном. Поведу войска с музыкой, с песнями, весело, не торопясь, и надеюсь привести их бодрыми, сильными духом для решительного сражения».

Музыка, песни, веселые марш-маневры завершились для русских 11(24) августа 1904 года, когда передовые части маршала Оямы начали артиллерийский обстрел русских позиций на дальних предместьях Ляояна, а затем стремительным броском захватили несколько высот.

На следующий день Ояма решил усилить натиск, однако допустил крупный просчет. Японская Гвардейская дивизия попала под мощный фланговый удар резервного полка 3-го Сибирского корпуса. Ударом в штыки русские опрокинули гвардейцев микадо и обратили в бегство.

24 августа 1904 года началось сражение при Ляояне. В ходе этого генерального сражения русская Маньчжурская армия, имевшая численное и позиционное преимущество над противником (1, 2 и 4-я японские армии), имела все шансы разбить японские войска, которые истощили свои силы в бесплодных атаках. Однако генерал А. Н. Куропаткин переоценил опасность обходного маневра противника и приказал своим войскам отступить на север, к городу Мукдену.

В результате официально японская армия одержала победу - русские войска отступили, оставили свои позиции. Но фактически японская армия не смогла разгромить русские войска, понесла большие потери и при более умелом и решительном руководстве со стороны русского командования могла потерпеть поражение.

Обстановка перед сражением

После первых неудачных сражений, русские войска располагались в трех основных группировках. Первая защищала Порт-Артур, сдерживая натиск 3-й японской армии под началом Ноги Марэсукэ. Южная группа Маньчжурской армии под командованием генерала Н. П. Зарубаева (3 корпуса - 1-й, 2-й и 4-й Сибирские корпуса) и Восточная группа генерала А. А. Бильдерлинга (2 корпуса). Южная группа располагалась на правом фланге Маньчжурской армии на путях наступления 2-й армии под командованием Ясукаты Оку. Восточная группа отступала от реки Ялу и располагалась против 1-й японской армии под командованием Тамэмото Куроки. Надо сказать, что обе группы довольно сильно распыли свои силы, стараясь прикрыть фланги. На всех направлениях русские войска строили укрепления. На подступах к Ляояну также оборудовали укрепленные позиции в ожидании генерального сражения. Общая численность русских войск достигала около 140 тыс. человек при 507 орудиях. Русские войска непосредственно командовал Куропаткин, верховное руководство осуществлял наместник Алексеев с полевым штабом в Мукдене.

Японские войска в это время, не считая осадной армии Ноги, были разбиты на три группировки. 1-я армия Куроки наступала на Ляоян, в её составе было 40 тыс. солдат и 120 орудий. Дагушаньская группа под командованием генерала Кавамуры двигалась к Симучену, в её составе было 16 тыс. человек и 36 орудий. Позднее в её состав войдёт 5-я дивизия из армии Оку и она будет преобразована в 4-ю армию под командованием Нодзу. Армия Оку, не встречая сопротивления после Вафангоу, наступала на Ляон с юга, и имело в своём составе 50 тыс. солдат и 258 орудий. За этой же армией следовал японский главнокомандующий Ояма.

План ближайших действий Куропаткина строился на сомнительных, и как позднее выяснилось ошибочных данных о противнике. Разведка преувеличивала силы противника вдвое. В результате Куропаткин, имея перевес в силах, стал опасаться обходного маневра противника и решил очистить Инкоу и Ташичао и отвести Южную группу к Хайчену. По мнению Куропаткина, это вело к сосредоточению войск и отвлекало армию Оку от Порт-Артура. К тому же Маньчжурская армия получала выигрыш во времени для сосредоточения прибывающих в Ляоян остальных частей 17-го корпуса, что в дальнейшем давало возможность дать решительное сражение противнику. При этом Восточная группа должна была попытаться оттеснить армию Куроки. Таким образом, Южная группа должна была отходить под давление более слабого противника, а Восточная группа попытаться оттеснить превосходящие силы японцев в гористой и бездорожной местности. При этом потеря Инкоу вела к утрате связи с Порт-Артуром.

План Куропаткина встретил решительные возражения Алексеева. Царский наместник, выполняя волю Петербурга, который ждал победных вестей, требовал вести активные наступательные действия и освободить Порт-Артур от блокады. Восточная группа, усиленная за счет Южной группы и поступающих частей 17-го корпуса, должна была оттеснить армию Куроки. Для этого начали переброску 12 батальонов и 96 орудий. При этом генерал Николай Зарубаев получил неопределенные приказы (та же «болезнь» поражала русское командование и в предшествующие сражения этой войны): сначала от Южной группы требовали решительной обороны, затем указали на необходимость сохранения войск и отхода, если противник будет наступать в превосходящих силах.

Тем временем, если русское командование страдало болезнью переоценки японских сил и средств, то японцы недооценивали силы русской армии. Японское командование оценивало силы русских вдвое слабее по сравнению с реальным положением дел, что толкало их к решительным наступательным действиям. К тому же на японцев оказывал большое влияние фактор времени. С каждой неделей русская армия усиливалась, получая подкрепления из европейской части России.

После сражения у Вафангоу () японское командование не организовало немедленного наступления вследствие необходимости организации тыла. Во 2-й армии Оку японцы занимались перешивкой железной дороги на узкую колею, чтобы иметь возможность использовать свой подвижный состав. А армия Куроки продвигалась медленно из-за крайне пересеченной местности и плохих дорог. В целом японский план предусматривал одновременное наступление японских армий с востока и юга, чтобы охватить противника. Опасаясь обхода правого фланга 2-й армии (армия Оку была прикована к железной дороге), японцы усилили Дагушаньскую группу за счет армии Куроки.

Источник: Левицкий Н. А. Русско-японская война 1904-1905 гг.

Бои на подступах к ляоянскому укрепленному району. Бои у Ташичао и Симучена

Пока русское командование вынашивало планы наступления против армии Куроки и перебрасывало войска. Утром 23 июля армия Оку ударила по Южной группе. Двухдневная битва разыгралась к югу от Ташичао, где русские войска заняли позиции к востоку от железной дороги. Оборону занимали два русских корпуса. 1-й Сибирский корпус занимал позиции от железнодорожного холма до Стрелковой горы. Здесь местность была открытая. Далее по высотам до Чжаныуантуня расположились соединения 4-го Сибирского корпуса. Перед корпусом были господствующие над местностью высоты, поэтому их пришлось занять передовой позицией у Наньдалина. За основной позицией 4-го корпуса стоял его резерв (4 батальона и 8 орудий). В резерве командующего Южной группой было 10 батальонов, 6 сотен и 8 орудий. Правое крыло прикрывал конный отряд Коссаговского, левое крыло - конница Мищенко.

Генерал Оку Ясуката начал наступление на 25-километровом фронте четырьмя дивизионными колоннами (4-я, 6-я, 3-я и 5-я дивизии). Однако сильная грязь между железной и мандаринской дорогами вынудила японские войска несколько сместиться вправо. На правом же фланге японской армии местность была крайне пересечена, что затруднял обход русских войск.

23 июля дело ограничилось артиллерийской перестрелкой. На этот раз русская артиллерия, наученная предшествующими горькими уроками, стояла на закрытых позициях. Утром 24 июля артиллерийская дуэль возобновилась и японская пехота начала наступление в направлении на Дафаншэнь. Правый фланг 2-го Сибирского корпуса отбил все атаки противника. Фронтальная атака японской армии провалилась. Однако уже в полдень, несмотря на успех артиллерии 1-го Сибирского корпуса в борьбе с японской артиллерией и ничтожные потери войск от воздействия вражеского огня, командир 1-го корпуса Штакельберг предложил Зарубаеву начать отход. Вечером командующий Южной группой отдал приказ отводить войска под прикрытием темноты на Хайчен. Русские войска потеряли в этом бою чуть более 1 тыс. человек, немногим выше были и японские потери.

Директива командования о «сбережении сил для решительного боя» деморализовала командование русскими войсками. Русские войска отступили, несмотря на то, что 1-й Сибирский корпус участвовал в этом сражении только своей артиллерией; 4-й Сибирский корпус успешно отбил все атаки противника; русская артиллерия вела удачную дуэль с японцами (подавила артиллерию противника и остановила наступление японской пехоты); не были использованы резервы и многочисленная кавалерия, которая могла воздействовать на вражеские фланги и тыл. Обладая многочисленной конницей, Разуваев не был осведомлен о силах японской армии, полагая, что против него действует не только армия Оку, но и Дагушаньская группа.

В итоге преждевременное отступление русских войск избавило японскую армию от излишних усилий и отдало врагу в руки важный пункт - Инкоу. К тому же отступающие русские войска не разрушали железную дорогу, что могло нанести удар по экономическим интересам определенной группы капиталистов, это весьма облегчило и ускорило продвижение 2-й армии Оку. Правда, японцы испытывали нехватку паровозов, поэтому по-прежнему массово применяли живую силу кули (носильщиков).

1-й и 4-й Сибирские корпуса отошли и заняли новую позицию у Хайчена. К левому флангу 4-го Сибирского корпуса теперь примыкал 2-й Сибирский корпус (24 тыс. человек и 72 орудия), который занимал позицию в районе Симучена. 2-й корпус занимал сильную позицию, она тянулась по высотам с крутыми скатами и, была укреплена инженерными сооружениями. Эта позиция считалась неприступной. Теперь объединенные силы Зарубаева представляли грозную силу в 48 тыс. штыков и сабель, имея 200 орудий и готовясь к решительному сражению. Тем временем Восточная группа под общим командованием А. А. Бильдерлинга численностью около 50 тыс. человек развернулась на широком фронте, имея правое крыло у Тхавуана и левое - у Далингоу. Между Южной и Восточной группами располагался конный отряд Амилахвари.

К 30 июля армия Оку уже сконцентрировалась в районе Ташичао, имея на правом фланге 4-ю армию Нодзу, в которую была преобразована Дагушанская группа, усиленная 5-й дивизией из состава 2-й армии. Армия Оку насчитывала к этому времени 42 тыс. человек, армия Нодзу - 26 тыс. человек. Нодзу Митицура получил приказ «овладеть, если возможно» Симученом. Используя методику германско оперативной школы, японцы не выказали стремления штурмовать русские позиции в лоб и начали перегруппировывать силы с целью обхода правого фланга 2-го Сибирского корпуса. Командир 2-го Сибирского корпуса обнаружил этот маневр, но Куропаткин больше беспокоился за левый фланг позиции Южной группы.

30 июля шла артиллерийская перестрелка перед фронтом 2-го Сибирского корпуса. В ночь на 31 июля японцы нанесли удар тремя колоннами в 18-километровый промежуток между 2-м и 4-м Сибирскими корпусами, где оборону держали три русских отдельных отряда общей силой 9 батальонов, 16 эскадронов и 4 орудия. Нодзу выбрал удачный участок для наступления своих войск, он обошел наиболее сильную русскую позицию и нанес удар в стык позиций двух русских корпусов. Разрозненные русские отряды не смогли организовать взаимодействия, успеха в бою не имели и стали отходить. За ними стал отступать правый фланг 2-го Сибирского корпуса. Затем Куропаткин отдал приказ отходить всему 2-му корпусу. В этом бою русские войска потеряли 1670 человек, а японцы - 860.

В этом бою русское командование снова совершило ряд явных ошибок. Так, командир 2-го Сибирского корпуса Засулич не использовал находящиеся у него на левом фланге в бездействии силы (18 батальонов), которые могли нанести фланговый контрудар наступающим японским войскам; Зарубаев не смог поддержать оборону 2-го корпуса войсками остальных двух корпусов Южной группы. Это в итоге привело к поражению и новому отступлению русских войск.

Когда Куропаткин получил известия о неудаче Восточной группы, он 1 августа отдал приказ об отходе Южной группы войск на Айсандзянскую позицию. На новой позиции Южная группа сосредоточилась 4 августа.

Отступление Восточной группы

На восточном направлении бои начались 31 июля 1904 г. Восточная группа, после неудачных боев в середине июля, когда она пыталась оттеснить армию Куроки, перешла к обороне. На правом фланге на позиции Янзелин - Тхавуан стоял отряд Келлера - 17 тыс. человек при 66 орудиях. На левом фланге на позиции Пьелин - Юшулин занимал позиции 10-й корпус - около 24 тыс. человек при 95 орудиях. В 15-километрвом промежутке между этими позициями стоял полк, выделенный из состава отряда Келлера. Левое крыло всей группы прикрывали отряды Грулева и Любавина, которые растянулись по течению реки Тайцзыхэ. В районе Ляояна находился в резерве 17-й корпус численностью 24 тыс. солдат и 89 орудий. В итоге Куропаткин имел на восточном направлении до 65 тыс. солдат и 250 орудий. Им противостояла армия Куроки имевшая в своём составе 46 тыс. человек и 108 орудий.

Задача, которую получил командующий Восточной группой Бильдерлинг, также отличалась неопределённостью указаний. От генерала требовали упорной обороны и тут же предупреждали о необходимости отхода на «главные» позиции в тылу на линии Ляньдясань - Анпилин. Это давало командованию повод к отступлению.

Армия Куроки в это время также была сильно растянута и держала оборону на позициях Сихэян - Диндяпуза - Сандолин. В состав 1-й армии входили 12-я, 2-я пехотные и гвардейская дивизии, три бригады, кавалерийский полк и резервные части. Японцы ждали приказа Оямы о дальнейшем наступлении. В ближайшее время Куроки планировал нанести удар силами 12-й дивизии и одной бригады 2-й дивизии в районе перевала Юшулин. Одновременно 2-я дивизия должна была атаковать отряд Келлера, не дав ему отойти на Ляньдясань. Превосходство сил противника не смущало японское командование. Куроки рассчитывал на нерешительность действий русского командования, пассивный характер русской обороны.

На рассвете 31 июля японские войска перешли в наступление. Бригада Кигоши при поддержке 5 горных батарей смогла совершить обходной маневр и застигла врасплох левый фланг Тамбовского полка Юшулинской позиции. Русский полк в первом же столкновении потерял 250 человек и отошел на второй гребень высот. Тамбовский полк, усиленный артиллерией, попытался сдержать натиск противника. Однако на пересеченность местности русская артиллерия не смогла нанести противнику больших потерь. Японцы заняли Юшулин. Одновременно японские войска захватили Пьелинский перевал. Здесь наступала бригада Шимамуры.

Генерал Мартсон попытался нанести контрудар, охватив левый фланг 12-й японской дивизии у Пьелина. Однако был вынужден отказаться от своей затеи из-за появления на этом направлении бригады Окасаки из состава 2-й японской дивизии. Японцы заняли высоты, которые окаймляли горное дефиле с юга, и нанесли отходящим русским войскам значительные потери огнем своей артиллерии.

Ляоянское сражение и спираль истории August 24th, 2015

24 августа 1904 года в Маньчжурии началось Ляоянское сражение. Казалось, что период бесконечного отступления русских армий завершился. И русская и японская стороны довольно хорошо представляли себе, что будущая битва будет решающей, переломной в войне на суше.

После неудачной попытки в июне 1904 деблокировать осаждённый Порт-Артур, Южная группа русских войск под командованием генерала Н.П. Зарубаева (3 корпуса) отошла на дальние подступы к Ляояну, где соединилась с Восточной группой генерала А.А. Бильдерлинга (2 корпуса), отступившей от реки Ялу, и заняла первый оборонительный (арьергардный) рубеж.

русская пехота марширует по Ляояну

В начале сражения русская Маньчжурская армия насчитывала 128 тыс. человек и 606 артиллерийских орудий. Во время сражения русская армия усилилась 1-м армейским корпусом, переброшенным по железной дороге из центральной России. В тылу армии, под руководством военного инженера К.И. Величко, завершалось оборудование передовой и главной оборонительной позиций.

русские полевые укрепления под Ляояном

Опираясь на эти позиции, командующий Маньчжурской армией генерал А.Н. Куропаткин намечал перейти к обороне, отдавая тем самым инициативу действий в руки японцев. Еще раньше Куропаткин заявил: «От Ляояна я не уйду, Ляоян — моя могила!»

одно из русских полевых укреплений под Ляояном

Маньчжурской армии противостояли 1, 2 и 4-я японские армии (всего 126 тыс. человек и 508 артиллерийских орудий). Несмотря на меньшие силы, главнокомандующий японскими армиями маршал И.Ояма планировал овладеть оборонительными рубежами русских войск, а затем охватывающими ударами по флангам окружить и уничтожить русскую армию.

маршал И.Ойяма генерал А.Н. Куропаткин

24 августа 1-я японская армия генерала Куроки начала наступление в обход левого фланга Восточной группы русских войск. 26 августа 4-я армия генерала Нодзу и 2-я армия генерала Оку развернули наступление против Южной группы русских войск. Атаки японцев на всех направлениях были отбиты. Однако Куропаткин, основываясь на преувеличенных данных о силах противника, и не использовав всех возможностей обороны на первом рубеже, приказал войскам Маньчжурской армии отойти на 2-й оборонительный рубеж.

русские солдаты в сражении при Ляояне

30 августа все 3 японские армии одновременно атаковали эту позицию. Атаки японцев против центра и правого фланга были отражены короткими, но сильными контратаками с большими для них потерями. На левом фланге, несмотря на контратаки русских войск, 1-я японская армия сумела занять Сыкваньтунь и ряд высот восточнее Ляояна, но развить наступление у неё не хватило сил.

Создавшаяся обстановка позволяла русской армии нанести контрудар и разгромить 1-ю японскую армию. Однако Куропаткин, опасаясь обхода левого фланга армии, отдал приказ об её отходе на главную позицию. За счёт сокращения линии фронта и освобождения части войск Куропаткин рассчитывал создать кулак для парирования обходного движения и разгрома 1-й японской армии. С 31 августа по 3 сентября развернулись бои за главную позицию. Сочетая упорную оборону укреплений с контратаками и вылазками, 2-й и 4-й Сибирские корпуса отразили атаки японцев в центре и на правом фланге. На левом фланге контрударами 1-го и 3-го Сибирских корпусов в районе д. Сыкваньтунь наступление армии Куроки тоже было остановлено. Тем не менее 3 сентября Куропаткин отдал приказ об отступлении к Мукдену.

японская пехота в сражении при Ляояне

Это и был тот самый переломный момент в борьбе на суше. Бывший английский наблюдатель при штабе маршала Ойямы, генерал Ян Гамильтон, наблюдавший за ходом сражения под Ляояном, в своей книге «Записки штабного офицера» регулярно отмечает последовательные успехи русских в этом бою. Он пишет, что японский командующий Ойяма уже отдал распоряжение своему штабу об общем отступлении, но «в то время, как судьбы Японии уже лежали на весах истории, русские начали свое отступление к Мукдену».

генерал Ян Гамильтон в японском штабе под Ляояном

Как видно из многих описаний очевидцев и участников Ляоянского боя, солдаты и простые офицеры чувствовали и сознавали, что победа на нашей стороне. Не понимал этого только сам командующий Российской армией, генерал-адъютант А.Н. Куропаткин. И вместо приказа общего наступления на противника всеми имеющимися силами, он отдал приказ об отступлении, испугавшись глубокого обхода своего левого фланга сравнительно незначительными силами японцев, не оказав, однако, никакого достаточного противодействия этому рискованному для японцев движению. Мало-мальски способный полководец легко мог ликвидировать этот обход японцев, имея численное превосходство в силах и занимая заблаговременно укрепленную позицию на выбранной им самим местности. При этом уместно вспомнить, что в последний, критический момент боя, как свидетельствует генерал Гамильтон, японцы бросили в боевые линии все, что могли, включая лазаретных служителей.

Японские солдаты приветствуют генерала Куроки в Ляояне

Столь же однозначно высказался о Куропаткине и полковник Бардонно, военный представитель Италии при штабе русской Маньчжурской армии. В своем донесении в итальянский Генштаб Бардонно отметил: «Ни разу в течение всей Ляоянской операции командующий русской армией не руководил событиями. Потеряв всякую веру в себя и в своих подчиненных, он пассивно подчинялся воле противника и, не будучи к этому вынужденным, покинул поле сражения, признав себя, таким образом, побежденным».

генерал Куропаткин во время сражения при Ляояне

Русская армия, мужественно и стойко отстаивавшая ляоянские укреплённые позиции, оставила их, не будучи побеждённой в бою. 4 сентября японцы заняли оставленный Ляоян. Преследовать русских Ояма не решился, опасаясь перехода русской армии в наступление. За 11 дней боёв японские войска потеряли 24 тыс. человек, русские — 16 тыс. человек. В оставленном русскими Ляояне, на железнодорожной станции города, японцы захватили огромные запасы военного снаряжения, продовольствия, одежды, боевых припасов. Все это имущество с огромными усилиями, но вовремя было доставлено сюда — за тысячи верст из европейской России. Отсюда, от Ляояна, готовилось мощное августовское наступление русских к Порт-Артуру, которое должно было деблокировать крепость.

русские войска отступают к Мукдену

Однпко все эти стратегические замыслы были повержены в прах. Русские солдаты, которые сделали все возможное для победы и фактически добились ее, теперь угрюмо брели на север, проклиная судьбу и бездарных командиров. Солдаты не могли не понимать, что отступлением к Мукдену их не спасают, а предают. Так же как предают и оставленный за триста верст к югу мужественно сражающийся Порт-Артур.

Это и есть та самая спираль истории, которая, к огромному несчастью, .

Этот стих пробрал меня до суставов и костей, потому что он совершенно точно про меня. Это я - от и до. Я ватник, я потомственный совок. Я в СССР рождён во время оно. Я чёрный хлеб. Я кирзовый сапог. Я воинской присяги звонкий слог И красные победные знамёна. Я не был на войне, но ту войну Я…