Геннадий Иванович Невельской (1813–29 (17) апреля 1876).
Русский адмирал, исследователь Дальнего Востока, руководитель Амурской экспедиции, основатель г. Николаевска-на-Амуре.

Родился Геннадий Иванович Невельской 23 ноября 1813 года в семье потомственных мореходов, послуживших во славу Русского флота. С детства он грезил морями, знал, что пойдет по стопам своих предков. Поступил в Морской корпус, где директором был первый российский кругосветный мореход, великий путешественник И. Ф. Крузенштерн В 1832 году Невельской был произведен в мичманы, но без права носить офицерские погоны. Во время всей своей славной деятельности, до самой смерти Невельской встречался лишь с холодным, даже враждебным отношением к нему со стороны правительственных кругов. Время от времени, приличия ради, Невельского повышали в звании, но и постоянно третировали его заслуги, пытались как-то развенчать их. Когда ему было всего лишь сорок шесть лет и он был полон сил и энергии, высокие чиновники усадили его в кресло члена Морского технического комитета, куда ссылали обычно полуживых или малодеятельных стариков. Кресло кабинетного служаки стало печальным уделом последних лет его жизни. Обремененный большой семьей, весьма стесненный в средствах и тяжело больной, Геннадий Иванович Невельской - могучая ветвь русского флота - тихо угас весной 1876 года, и имя его было официально предано забвению.

С 1836 по 1846 год Невельской исходил на различных судах Балтийское, Северное и Средиземное моря, мастерски овладел искусством кораблевождения, стал настоящим, опытным моряком. Небольшого роста, крепко сколоченный, подвижный и энергичный, он пользовался особым уважением среди товарищей. Его способности, знания, пытливый ум, доброе и благородное сердце снискали ему любовь моряков. Все считали его достойным вести корабль в любое далекое плавание. Никто уже не сомневался в том, что его ждет блестящее будущее. И никак не могли понять, почему он отказывается от должности старшего офицера на фрегате «Паллада», готовящемся к кругосветному плаванию. А Невельской попросился на маленькое каботажное судно «Байкал», готовое к отплытию в Охотское море. И стал его капитаном. Что влекло его к Охотскому морю? Ведь оно было почти все исследовано. Сахалин в то время значился полуостровом, а вход в Амур со стороны моря считался невозможным. Географические представления о Дальневосточном крае считались незыблемыми. Но Невельской оказался единственным человеком, который на необъятной карте России предчувствовал то «белое пятно», ту географическую загадку, о которой мечтал еще в Морском корпусе.

Капитан-лейтенанта Г. И. Невельского ожидала блестящая карьера на Балтике, но он на 8 лет связал свою судьбу с Дальним Востоком. В конце февраля 1847 г. был подписан приказ о назначении его командиром транспорта «Байкал» с целью доставки груза для Петропавловска и Охотска. Выйдя с кронштадтского рейда 21 августа 1848 г., 12 мая 1849 г. «Байкал» вошел в Петропавловскую Гавань, более чем на 3 месяца сократив время в пути. Этот период Г. И. Невельской использовал для исследования устья Амура и Сахалина. Им были обнаружены два глубоких фарватера в лимане Амура и пролив между Сахалином и материком. Правы были его доблестные предшественники Поярков и Хабаров, считавшие Амур великой рекой, в океан впадавшей. О своем открытии он рассказал генерал-губернатору Восточной Сибири Н. Н. Муравьеву, встретив его в Аяне. Получив полномочия, Г. И. Невельской основывает первое русское селение вблизи Амура, в заливе Счастья – Петровское зимовье. Несмотря на приказ правительства «не касаться берегов Амура», он с разрешения Н. Н. Муравьева 13 (1) августа 1850 г. поднимает Андреевский (русский) флаг на мысе Куенда в устье р. Амур в честь основания нового поселения – Николаевского (г. Николаевск-на-Амуре). Основание Николаевского поста имело большое международное значение – без каких-либо военных операций, мирным путем огромнейшая территория Приамурья, Приморья и Сахалина фактически была закреплена за Российской империей. «Сделанные Невельским открытия, – писал Н. Н. Муравьев, – неоценимы для России! Это заставляет нас безотлагательно приступить к занятию устья Амура, или оно с юга должно быть занято другими». Император Николай I назвал поступок Н. И. Невельского «молодецким», вручил ему орден Владимира четвертой степени, а позднее заявил: «Где раз поднят русский флаг, он уже спускаться не должен».

Летом 1850 года Невельской был высочайшим повелением назначен начальником Амурской экспедиции для дальнейшего исследования этого края. Но, по существу, было несколько подобных экспедиций, в которых активнейшее участие принимали его помощники. Все они принесли весьма ощутимые результаты, хотя сам Невельской вновь был обвинен в самовольных действиях. Что бы он ни делал, какую бы пользу ни приносил России, поступки его или недооценивали, или - что еще хуже - приписывали другим. Так, долгое время считалось, что открытие пролива между Сахалином и материком, а также устья Амура принадлежит губернатору Муравьеву. И хотя его заслуги в освоении Приамурья также очень существенны, но Невельской в этом отношении все-таки истинный первооткрыватель.

Замечательный русский писатель А. П. Чехов, посетивший Сахалин в начале XX века, считал, что участники экспедиций Невельского совершили «изумительные подвиги, за которые можно боготворить человека», а Геннадий Иванович Невельской «был энергичный, горячего темперамента человек, образованный, самоотверженный, гуманный, до мозга костей проникнутый идеей, преданный ей фанатически, чистый нравственно».

Одним из них был молодой лейтенант Николай Бошняк, который пешком и на собаках прошел все западное побережье острова Сахалин, где обнаружил запасы каменного угля, на восточном побережье открыл реку Томь, исследовал ее течение и вернулся в базовый лагерь ободранный и чуть живой. Но в 1852 году он уже обследовал нижний Амур, открыл несколько рек и озер. Затем на шлюпке прошел весь западный берег Татарского пролива, во всех новых заливах поднимая русский флаг.

Другой помощник Невельского - штурман Дмитрий Орлов - открыл несколько водораздельных хребтов, основал на Сахалине три военных поста, исследовал множество озер и рек в Приамурском крае. Сам Невельской поднял в 1853 году русский флаг и на Южном Сахалине. Таким образом, участники амурских экспедиций утвердили здесь приоритет России.

О своей деятельности на Дальнем Востоке Г. И. Невельской рассказал в книге «Подвиги русских морских офицеров на Крайнем Востоке России, 1849–1855, над которой работал до конца жизни. Она вышла из печати через два года после смерти ее автора.

Геннадий Невельской

В славной плеяде выдающихся русских мореплавателей XIX века Геннадий Иванович Невельской занимает особое место. В 1849-1856 годы, возглавляя Амурскую экспедицию, этот смелый исследователь совершил крупнейшие географические открытия в районе нижнего течения Амура и северных берегов Японского моря и присоединил к России огромные пространства Приамурья и Приморья.

Геннадий Иванович Невельской родился 23 ноября 1814 года в семье отставного потомственного моряка. Его детство проходило в усадьбе Дракино Солигалического уезда Костромской губернии. В доме Невельских высоко чтились морские традиции. Неудивительно, что с первых дней своей сознательной жизни Геннадий Невельской стал мечтать о море, про которое много и увлекательно рассказывал ему отец. Сосед Невельских — Полозов, высокообразованный по тому времени человек, любивший маленького Геннадия, как родного сына, занялся его воспитанием, и, когда на одиннадцатом году жизни Невельской лишился отца, Полозов помог ему поступить в Морской кадетский корпус. Это знаменательное событие в жизни Невельского произошло 8 апреля 1829 года.

Невельской учился в то время, когда корпус возглавлял выдающийся русский мореплаватель и ученый И. Ф. Крузенштерн, а к преподаванию были привлечены такие крупнейшие отечественные ученые, как М. В. Остроградский и Э. Х. Ленц — люди передовых идей того времени, оказывавшие огромное влияние на своих слушателей.

21 декабря 1832 года, по окончании Морского корпуса, Невельской был произведен в мичманы и оставлен для дальнейшего обучения в офицерских классах. В этом учебном заведении, преобразованном впоследствии в Морскую Академию, слушатели совершенствовали свои знания в области морских наук и практики. Изучая в классах историю России и отечественного флота, Невельской глубоко и всесторонне познакомился с героической эпопеей освоения русскими Сибири и Дальнего Востока.

Особое внимание Невельского привлекло устье Амура. Многие мореплаватели, исследовавшие этот район, утверждали, что устье великой дальневосточной реки несудоходно, как несудоходен и Татарский пролив, который они считали заливом.

Однако молодой офицер не соглашался с этими утверждениями.

«Подобное заключение о реке Амуре и его лимане, — писал он, — не кажется весьма сомнительным, ибо из всех обнародованных сведений и описей… еще нельзя делать об устье реки такого заключения. Более того, невольно рождается вопрос: неужели такая огромная река, Амур, не могла проложить для себя выхода в море и теряется песках, как некоторым образом выходит из упомянутых описей?».

Невельской поставил задачей своей жизни исследование устья Амура и Татарского «залива». Но разрешить эту задачу оказалось весьма трудно. В 1836 году, после окончания офицерских классов, Г. И. Невельской был произведен в лейтенанты.

Ф. П. Литке, занимавшийся в это время воспитанием одного из царских сыновей — Константина, обратил внимание на молодого и способного офицера, и вскоре после окончания классов Невельской был назначен на корабль, плававший под флагом великого князя.

Такое назначение сулило Невельскому блестящую придворную карьеру, но это его не привлекало. Всей душой он стремился на Дальний Восток для исследования устья Амура.

«Амурский вопрос» к тому времени, когда его изучением занялся Невельской, был далеко не новым в научной и политической жизни. Татарский пролив и река Амур в те времена считались несудоходными.

В 1846 году Невельской был произведен в капитан-лейтенанты. Как высокообразованного моряка, имеющего семнадцатилетний опыт плавании, его предполагали назначить на строящийся фрегат «Паллада», которым должен был командовать сам генерал-адмирал, то есть сделать фактически командиром этого корабля. Но к общему удивлению Невельской обратился к великому князю Константину с просьбой о назначении командиром на маленький транспорт «Байкал», предназначенный для перевозки грузов Российско-американской компании из Кронштадта на Камчатку. Просьба была удовлетворена.

В середине июля 1848 года транспорт на месяц ранее намеченного срока пришел в Кронштадт, где принял на борт товары для Петропавловска.

Одновременно Невельской обратился в Главный Морской штаб с просьбой разрешить ему произвести опись юго-восточного берега Охотского моря и исследовать лиман Амура.

Невельскому в его просьбе отказали и только на всякий случай предложили составить инструкцию для производства описи. Представив проект инструкции, Невельской 21 августа 1848 года покинул Кронштадт, надеясь, что за время его переходов на Камчатку инструкция будет утверждена и разрешение на опись будет дано.

Личный состав «Байкала» состоял из четырех унтер-офицеров, двадцати двух матросов, фельдшера, баталера и четырнадцати мастеровых (которых надо было доставить на Камчатку). Помощником Невельского был назначен лейтенант П. В. Козакевич.

Путь корабля лежал через Рио-де-Жанейро, мыс Горн, Вальпараисо и Гавайские острова в Петропавловск, куда «Байкал» прибыл 12 мая 1849 года.

Однако надежды Невельского не оправдались. Вместо утвержденной царем инструкции в Петропавловске ему вручили письмо, в котором сообщалось, что как только инструкция будет утверждена, ее немедленно доставят на Камчатку.

Но Невельской не хотел отступать от задуманного плана и решил ослушаться «высочайшей воли». Он спешно сдал груз и 30 мая повел «Байкал» не в Охотск, как было ему предписано, а к Амурскому лиману. Подойдя 12 июня к восточному берегу Сахалина на 5°3 северной широты, Невельской приказал спустить шлюпку и произвести тщательную опись берега.

На судне началась напряженная работа. Съемке мешали частые туманы и ветры. Так, 19 июня шторм в течение шестнадцати часов держал «Байкал» прижатым к мели у мыса Елизаветы, и только железная воля командира, четкие действия и мужество команды спасли судно от гибели.

Все это заставило Невельского быть более осторожным и, не тратя сил и времени на побочные работы, направиться в Амурский лиман, чтобы выполнить главную задачу своей экспедиции — исследовать лиман и произвести опись юго-восточного берега Охотского моря.

Повернув на юг, «Байкал» 27 июня подошел к мысу Головачева. Отсюда началось вошедшее в историю исследование Амурского лимана, открывшее миру вековую тайну Амура.

Опись лимана производилась одновременно и с транспорта и со шлюпок. Быстрые течения, юго-западные ветры, лабиринт мелей и банок делали этот труд почти непосильным для небольшой команды судна. «Много надобно было энергии, чтобы при таких обстоятельствах твердо идти к намеченной цели», — писал впоследствии об этих днях Невельской.

Чтобы уложиться в назначенный срок, Невельской, посоветовавшись с офицерами, решил произвести рекогносцировочные исследования в двух направлениях — в устье Амура и вдоль западного берега Сахалина.

Выполнение первой задачи было поручено лейтенанту Казакевичу, второй — мичману Гроте. Козакевич, следуя вдоль берега, достиг мыса Табах, за которым перед ним и его спутниками открылось широкое устье Амура. После казака Пояркова это были первые европейцы, увидевшие устье великой реки.

Менее удачной была экспедиция мичмана Гроге. Встретив отмели, тянувшиеся поперек лимана, он вернулся, уверенный в том, что Сахалин — полуостров.

Обрадованный открытием Козакевича, Невельской не поверил сообщению мичмана Гроге о том, что лиман Амура имеет только один северный выход, и 10 июля на трех шлюпках и байдарке с четырнадцатью матросами, тремя офицерами и доктором сам отправился в устье Амура.

От мыса Табах вдоль левого берега Амура Невельской и его спутники поднялись до низменного мыса Куегда, названного ими Константиновским, и, перейдя к противолежащему мысу Мео, пошли обратно вдоль правого берега реки до мыса Пронге, откуда начинался лиман.

Следуя по лиману вдоль берега к югу, искусно обходя мели, отряд Невельского 22 июля достиг самого узкого места лимана. Оказалось, что Сахалин отделяется от материка проливом шириною в четыре мили и глубиною в пять сажен. Это было великое открытие. Тот факт, что Сахалин — остров, а устье Амура — судоходно и имеет два выхода — на север в Охотское море и на юг в Татарский пролив, теперь не вызывал сомнений.

Кроме того, было точно установлено, что в районе Амура нет никаких китайских поселений.

Невельской поспешил послать в Петербург курьера с сообщением об открытиях. Он надеялся, что в Петербурге ему позволят приступить к более подробным исследованиям открытых районов. Но не так-то легко было сломить тех, кому невыгодны были открытия Невельского. Отважный моряк был вызван в Петербург для объяснений. Здесь он узнал, что в декабре 1849 года ему присвоили звание капитана 2-го ранга. Созданный по приказу Николая I «Амурский комитет», возглавляемый Нессельроде, заслушав Невельского, отнесся к его открытиям с недоверием и по настоянию Нессельроде вынес половинчатое решение: создать Амурскую экспедицию во главе с капитаном 1-го ранга Невельским (этот чин был присвоен ему 8 февраля 1850 года) и поручить ей основать зимовье на юго-восточном берегу Охотского моря, но ни в коем случае не «касаться лимана и реки Амура».

Вернувшись на Амур, Невельской вторично нарушил инструкции.

Гиляки рассказывали, что в районе Амурского лимана все чаще и чаще стали появляться иностранные корабли. Стоило какому-нибудь предприимчивому иностранцу основать здесь пост, и бассейн реки Амур, а следовательно, и все еще не исследованные районы южнее его, были бы навсегда потеряны для России. Этого не мог допустить Невельской. Рискуя навлечь на себя недовольство начальства, он решил основать в Амурском лимане первый русский пост и поднять на нем национальный флаг.

Тяжело было на сердце у Невельского. Он хорошо помнил, как холодно приняли в Петербурге его открытия в лимане, и понимал, что вторичное ослушание может стоить ему очень дорого, но шел на это, сознавая, что судьба открытых им земель, их принадлежность русскому народу зависела в тот момент от его действий.

Когда все дела в селении Петровском, основанном Невельским 29 июня 1850 года на побережье залива Счастья, были улажены и погода несколько улучшилась, Невельской вышел на шлюпке вверх по Амуру на поиски места для будущего поста.

Оба берега в этом месте были густо населены. Гиляцкие стойбища различных размеров виднелись почти за каждым поворотом реки. Во многих из них Невельской бывал в прошлом году, и сейчас его узнавали. Но и там, где он не был, русских встречали толпы гиляков Старейшины родов приглашали остановиться у них, угощали матросов и всем своим поведением изъявляли радость по поводу появления русских.

Осмотрев еще раз мыс и прилегающие к нему места, Невельской объявил команде, что на обратном пути здесь будет поставлен пост. Для изучения района он оставил топографа и двух матросов. Выше мыса Куегда Невельской пересек Амур и направился вверх по течению вдоль правого берега. В этих местах русские еще не бывали, но слухи об их прошлогоднем плавании дошли и сюда. Гиляки рассказали, что выше устья Амгуни на правом берегу Амура есть высокие камни, которые, по преданию гиляков, были поставлены «лоча» (русскими) давным-давно, и что гиляки берегут эти камни. Загадочные столбы находились в трех верстах от селения Тырс на правом берегу Амура, они представляли собой высокие естественные скалы. На двух из них Невельской обнаружил русские надписи, высеченные два столетия назад. На одной скале было высечено «1644 год», на другой — «1669 год» и славянская буква «Б». В значении первой надписи сомнения быть не могло: 1644 год был годом плавания по Амуру отважного русского казака Пояркова, следовательно, эту надпись сделали либо он, либо его люди. Надпись являлась новым доказательством ото, что русские первыми открыли Амур.

Расположившись лагерем на мысе Куегда, Невельской приказал матросам поставить здесь небольшую юрту, соорудить пакгауз для товаров и поставить флагшток. Пока шли эти приготовления, он в сопровождении, переводчиков несколько дней объезжал окружающие гиляцкие селения и приглашал жителей 1 августа 1850 года явиться на мыс Куегда, на церемонию торжественного подъема русского флага.

И вот этот день настал. На расчищенной поляне уже возвышались возведенные матросами постройки. Свежий ветер с океана разогнал облака. Яркое солнце отражалось в металлических украшениях праздничной одежды гиляцких женщин и начищенных ружьях матросов, выстроившихся у флагштока.

Ровно в двенадцать часов дня, после того как Невельской коротко объяснил собравшимся смысл происходящих событий, он приказал поднять над открытой им землей русский военно-морской флаг.

Когда торжественная церемония подъема флага окончилась, Невельской передал присутствовавшим гилякам заготовленное им объявление на французском и английском языках:

«От имени Российского правительства сим объявляется всем иностранным судам, плавающим в Татарском заливе, что так как прибрежье этого залива и весь Приамурский край, до корейской границы, с островом Сахалином составляют Российские владения, то никакие здесь самовольные распоряжения, а равно обиды обитающим народам, не могут быть допускаемы. Для этого ныне поставлены российские военные посты в заливе Иской и в устье реки Амура. В случае каких-либо нужд или столкновений с местным населением нижеподписавшийся, посланный от правительства уполномоченным, предлагает обращаться к начальникам этих постов».

Районы южнее Амура и Сахалина вплоть до Корейской границы еще не были исследованы. Многие ученые высказывали предположение, что побережье этих районов не имеет удобных гаваней и вообще не представляет никакого интереса. Невельской предполагал обратное.

Но прежде чем продолжать исследования, надо было явиться в Петербург. Невельской прибыл туда зимой 1850-1851 годов. Сообщение его об основании Николаевского поста (так был назван пост, поставленный им в устье Амура) вызвало возмущение среди правительственных чиновников. Было решено пост ликвидировать, а Невельского за «дерзкие и противные высочайшей воле» действия разжаловать в рядовые. Только благодаря энергичному вмешательству генерал-губернатора Восточной Сибири Н. Н. Муравьева, сумевшего доказать Николаю I необходимость занятия бассейна реки Амур, это решение было отменено. Но одновременно было дано указание ограничить действия Амурской экспедиции.

27 июня 1851 года Невельской в сопровождении членов Амурской экспедиции лейтенанта Н. К. Бошняка, штурманского прапорщика А. И. Воронина, доктора Д. И. Орлова, топографа Попова, служащего Российско-американской компании Березина и тридцати человек команды прибыл в залив Счастья, чтобы продолжать исследование неизвестного края и начать его освоение. Узнав от оставшегося зимовать на берегах Амура прапорщика Орлова о том, что иностранцы подбивали гиляков не пускать русских на Амур, Невельской решил в первую очередь укрепить основанный им в 1850 году пост Николаевский и выделил для этого часть людей во главе с Бошняком.

В феврале 1852 года, когда члены Амурской экспедиции разрабатывали планы своих исследований на летний период, в Петровское приехали с далекой реки Уссури несколько местных жителей. Они рассказали Невельскому о реках Уссури и Суйфус, о возможности выхода по ним к морю. Можно себе представить, как взволновали эти сведения членов Амурской экспедиции, какие заманчивые перспективы открылись перед ними. Но случилось так, что буквально на следующий день пришедшая из Аяна первая зимняя почта доставила из Петербурга распоряжение, подействовавшее на Невельского и его спутников как ушат холодной воды Петербургские чиновники во главе с министром иностранных дел Нессельроде, всячески препятствовавшие работе экспедиции, и на этот раз требовали, как писал Невельской, «не распространять исследований далее земли гиляков, обитающих по Амурскому лиману и в окрестностях Николаевска».

Разгневанный Невельской в ответ на это написал Муравьеву письмо, в котором развил планы своих дальнейших работ, показав себя не только великим исследователем, но и дальновидным политиком. Основываясь на работах экспедиции и только что полученных сведениях, он настаивал на необходимости быстрейшего продвижения к югу, призывая «не следовать указаниям Петербурга, так как при таких мерах… мы легко можем потерять навеки для России этот важный край».

Нарушая директивы Петербурга, Невельской летом 1852 года послал несколько экспедиций, целью которых была подготовка дальнейшего продвижения русских на юг. В результате этих экспедиций были исследованы и описаны район бухты Де-Кастри, озеро Кизи, река Амгунь и другие. Во многих селениях были назначены старшины, которым члены экспедиции оставляли письменные документы, объявлявшие, что весь этот край принадлежит России.

Бошняк летом 1852 года исследовал район между истоками Амгуни и Горина, подпоручик Воронин — Сахалин, другие офицеры — озеро Кизи и бухту Де-Кастри. Результаты экспедиций говорили об одном — необходимо пройти в Де-Кастри и оттуда начать поиски южных бухт.

Осенью 1852 года Невельской разместил несколько складов с продовольствием на пути будущих южных экспедиций. В феврале 1853 года он поручил Бошняку выехать в Де-Кастри, основать там пост и подготовиться к плаванию на юг.

23 мая Бошняком было совершено крупнейшее открытие Амурской экспедиции — найдена южная бухта, названная Бошняком Императорской (ныне Советская Гавань). На берегу бухты Бошняк и его спутники водрузили столб со следующей надписью: «…Гавань императора Николая, открыта и глазомерно описана лейтенантом Бошняком 23 мая 1853 года на туземной лодке со спутниками казаками Семеном Парфентьевым, Киром Белохвостовым, Амгинским крестьянином Иваном Мосеевым».

Отдавая должное этому открытию Бошняка, Невельской впоследствии писал: «Результаты открытий и исследований Н. К. Бошняка были очень важны. Он был первым из европейцев, который дал свету точное понятие о северной части побережья Татарского пролива и обнаружил неточное изображение этой части берега на карте Крузенштерна; он открыл на этом берегу одну из превосходнейших и обширнейших гаваней в свете и узнал, что там находится еще несколько гаваней, чем разрушил сложившееся до этого времени мнение, отразившееся на карте Крузенштерна, что будто бы на всем пространстве этого берега — от залива Де-Кастри до корейской границы — нет не только ни одной гавани, но даже какой-либо бухты, сколько-нибудь удобной для якорной стоянки, почему берег этот считался опасным и недоступным. Наконец, он разрешил окончательно весьма важный вопрос: именно, что жители, обитающие на этом берегу, никогда зависимы не были и китайской власти не признавали».

Открытие Бошняка имело огромное значение для будущего всего края; это вынуждены были понять даже царские чиновники. Под влиянием неоспоримых преимуществ, даваемых результатами исследований Амурской экспедиции, а также в связи с ухудшением взаимоотношений с Англией и Францией и опасностью их вооруженного нападения на Дальний Восток правительство признало важность открытий Амурской экспедиции и необходимость занятия Сахалина и южных гаваней.

Считая ошибочным стремление правящих кругов направить главное внимание экспедиции на освоение только Сахалина, Невельской писал Муравьеву: «Не на Сахалин, а на матерой берег Татарского пролива должно обратить главное наше внимание… Только закрытая гавань на этом побережье, непосредственно связанная внутренним путем с рекою Уссури, обусловливает важность для России этого края в политическом отношении; река же Амур представляет не что иное, как базис для наших здесь действий, ввиду обеспечения и подкрепления этой гавани как важнейшего пункта всего края».

И снова Невельской, этот неутомимый и упорный борец с косностью правительственных чиновников, идет на прямое ослушание: вопреки распоряжениям свыше, он готовит десант не только на Сахалин, но и в Императорскую гавань.

7 сентября 1853 года Невельской во главе так называемого Сахалинского десанта на судне «Николай» вышел из Петровского зимовья.

Командовали десантом майор Буссе и лейтенант 47-го флотского экипажа Рудановский.

19 сентября «Николай» вошел в залив Анива. Основание поста в Императорской гавани имело очень большое значение. Бошняк писал об этом: «Меня посылали в Императорскую гавань с целью основать там опорный пункт для дальнейших наших исследований южного Манчжурского берега и сообщения его с реками Уссури и Амуром».

Бошняк должен был зимой на собаках, весной на байдарках отыскать путь из Императорской гавани к Амуру и Уссури.

29 сентября «Николай» прибыл в Императорскую гавань. Невельской, осмотрев гавань, приказал ставить пост в Константиновской бухте, а сам направился в Де-Кастри, куда должна была прибыть шхуна «Восток», посланная адмиралом Путятиным.

В Де-Кастри Невельской узнал, что шхуна «Восток» за несколько дней до его прибытия сюда ушла в лиман.

Невельской поспешил в Петровское, а «Николай» возвратился в Императорскую гавань, где 7 октября высадил партию Бошняка на первую зимовку в открытой гавани, превратившуюся и в первую трагедию отважных исследователей. Дело в том, что рано нагрянувшие морозы сделали невозможным возвращение в лиман Амура «Николая».

В результате вместо намечавшихся десяти человек в Константиновской бухте осталось на зимовку девяносто (восемьдесят человек должны были, построив пост, уйти на «Николае»), Ограниченные продовольственные запасы, отдаленность от базы снабжения (500 верст), суровая зима сделали зимовку очень тяжелой. В ноябре началась цинга. Подпоручику Орлову, которого Бошняк послал к Невельскому, лишь в марте удалось добраться до Петровского. Невельской, еще в январе 1854 года узнавший от местных жителей о скоплении людей на зимовке Бошняка, отправил к нему на оленях продовольствие, но зимовщики получили его только в марте, когда цинга уже унесла 20 человек. Остальных спас приход 17 апреля корвета «Иртыш», затем барка «Меньшиков» и, наконец, 23 мая, фрегата «Паллада».

Понимая оборонное значение своих открытий, Невельской много сделал для защиты русских берегов Тихого океана от покушений врага.

На горе Чныррах, в Амурском лимане, была построена крепость. Во всех открытых гаванях ставились военные посты. В 1854 году соратник Невельского по открытию устья великой реки П. В. Козакевич организовал отправку вниз по Амуру флотилии в составе семидесяти пяти барж, во главе с пароходом «Аргунь» (первый пароход, построенный на Шилкинском заводе). 14 мая флотилия пошла вниз по Шилке. 14 июля она в полном составе была уже в Марнинске, где первых поселенцев открытого им края встретил Невельской.

16 мая 1858 года был заключен Айгунский договор с Китаем, который окончательно закрепил за Россией все открытые Невельским земли в бассейне Амура и в Татарском проливе.

Все эти мероприятия по укреплению морских границ русского Дальнего Востока оправдали себя уже в 1854-1855 годы во время Крымской войны, когда англо-французы, не ограничиваясь наступлением на черноморскую твердыню России — Севастополь, сделали попытку атаковать и главную базу Сибирской флотилии — город Петропавловск-Камчатский. Первая атака Петропавловска летом 1854 года была героически отбита защитниками города под руководством В. С. Завойко. Весной 1855 года, чтобы сохранить силы защитников тихоокеанских побережий, Завойко эвакуировал гарнизон и корабли флотилии в Николаевск-на-Амуре. Англо-французы, не зная об открытии устья Амура и основании здесь нового порта, не смогли найти русские корабли, а их попытки атаковать ряд пунктов на берегу Татарского пролива были отбиты гарнизонами созданных Невельским постов.

Открытия Невельского и его спутников, их работу по освоению открытого края по достоинству сумели оценить лишь немногие современники. Наслушавшись всяких ужасов и небылиц, многие офицеры неохотно шли служить на Амур. И тем большими были изумление и радость тех, которые шли служить на Амур из патриотических побуждений и находили здесь дружный коллектив простых русских людей, отдавших все свои силы освоению нового края. Душою этого коллектива были Невельской и его жена — Екатерина Ивановна, героическая русская женщина, переносившая вместе с мужем все трудности и невзгоды, выпадавшие на долю членов Амурской экспедиции.

Значительную часть первых поселенцев Амура, вынесших на своих плечах всю тяжесть освоения сурового края, составляли солдаты и матросы. Сам Невельской и другие офицеры экспедиции высоко ценили эту самоотверженность простых русских людей.

«Вся тягость здешних казенных работ, — писал один из участников Амурской экспедиции, — лежит на бедных солдатах. Зимой по грудь в снегу вытаскивают они из лесу бревна, летом работают в тайге над просеками или же бревнами, и тогда бывает им еще труднее от мошки… Без преувеличения можно сказать, что все здешние постройки и огороды смочены солдатским потом».

Именно эту созидательную сторону деятельности русских людей на берегах Тихого океана подчеркивал Энгельс, писавший в статье «Успехи русских на Дальнем Востоке»: «Русские завладели территорией к Северу от Амура и большей частью берега Манчьжурии к югу от этой реки, укрепились там, произвели изыскания для железнодорожной Ливии и начертали планы городов и гаваней».

Простые русские люди не жалели сил для дальнейшего освоения и укрепления русской дальневосточной земли.

Но Геннадию Ивановичу Невельскому не пришлось участвовать в этой созидательной деятельности. После окончания работ Амурской экспедиции в 1856 году он был отозван с Дальнего Востока и служил на различных должностях. В 1864 году Невельской был произведен в вице-адмиралы, а десять лет спустя — в адмиралы. 17 апреля 1876 года Невельской умер.

Царские чиновники делали все, чтобы замолчать его великие открытия. Несколько десятилетий имя Невельского почти не упоминалось даже в работах, посвященных Дальнему Востоку. Поэтому особенно большое значение для всех, кто дорожил славой и честью родины, имели выступления в печати А. П. Чехова в защиту первенства открытий Невельского и его соратников. Чехов называл Невельского «замечательным русским человеком». Он писал: «Это был энергичный, горячего темперамента человек, образованный, самоотверженный, гуманный, до мозга костей проникнутый идеей и преданный ей фанатически, чистый нравственно».

Чехов с горечью отмечал, что официальная Россия не только не оценила подвиги русских офицеров, но и предала забвению их имена. Смелым упреком царизму стали следующие гневные слова писателя: «Интересно, что на Сахалине дают названия селениям в честь сибирских губернаторов, смотрителей тюрем и даже фельдшеров, но совершенно забывают об исследователях, как Невельской, моряк Корсаков, Бошняк, Поляков и многие другие, память которых, полагаю, заслуживает большего уважения и внимания, чем какого-нибудь смотрителя Дербина, убитого за жестокость».

ГЕННАДИЙ ИВАНОВИЧ НЕВЕЛЬСКОЙ

Талантливый моряк и исследователь Геннадий Иванович Невельской родился 23 ноября 1813 (по другим данным 1814-го) года. Он рано потерял родителей и некоторое время жил у родственников. В возрасте 13 лет Геннадий поступил в Морской кадетский корпус.

В его роду почти все предки начиная со времен Петра I служили во флоте. Геннадий Невельской впитал в себя лучшие морские традиции своей семьи и с детства полюбил морское дело.

Уже с ранних лет он отличался энергичным характером, блестящими способностями и развитым чувством долга. Начиная с 1829 года Невельской каждое лето отправлялся в плавание. Вначале он плавал на кораблях корпусной эскадры, а затем на кораблях «Михаил», «Прохор», «Кульм».

Чтобы усовершенствовать свое образование, Геннадий, получив звание мичмана, поступил в «высшие офицерские классы», которые стали вскоре Морской академией. В 1836 году он закончил эти классы, получил звание лейтенанта и назначение на корабль «Беллона».

Назначение на «Беллону» было весьма лестным, так как именно на этом судне 9-летний генерал-адмирал Российской империи Константин, сын Николая I, обучался морскому делу. Ему очень понравился молодой и жизнерадостный офицер Невельской.

Последний стал сопровождать великого князя Константина и его наставника, путешественника Ф.П. Литке, в их плаваниях.

Но одновременно Невельской мечтал отправиться в самостоятельное путешествие. Как-то он узнал, что в плавание на Камчатку отправляется большая шхуна «Байкал», которая должна была отвезти туда снаряжение и адмиралтейские запасы для дальневосточных гарнизонов. Невельской стал хлопотать, к некоторому неудовольствию великого князя, чтобы его назначили капитаном «Байкала», и его действительно назначили капитаном в 1847 году, в возрасте 34 лет.

Сие назначение многим казалось странным. Ведь Невельской, к которому очень благоволил Константин, мог сделать блестящую морскую карьеру, но пренебрег этим, сломав ее своим назначением на транспорт «Байкал». Многие, зная энергичность Невельского (который из-за этого получил кличку «неистовый Геннадий»), считали этот поступок его очередной причудой, о которой он, одумавшись, очень пожалеет.

Однако все, кто так считал, на самом деле ошибались. Решение Невельского было вполне обдуманным. К тому же он тщательно изучил историю открытия первыми землепроходцами Камчатки и Приамурья и своей целью в путешествии поставил изучение устья Амура.

Геннадий Иванович очень надеялся после сдачи груза в Петропавловске получить разрешение отправиться на «Байкале» в Охотское море для исследования там устьев Амура.

Но сразу же начались трудности, ибо к планам Невельского резко отрицательно отнесся начальник главного морского штаба князь Меншиков. Он боялся гнева Николая I и не хотел ссориться с графом Нессельроде, пользующимся тогда большим влиянием.

По существующей субординации Геннадий Невельской не имел возможности выполнить свое намерение. Но ему удалось убедить строителей «Байкала» ускорить работы на 2 месяца; это время могло бы быть использовано для исследований.

Однако Меншиков упирался и не разрешал дополнительный поход. А Невельскому обязательно нужно было получить разрешение, за самовольные действия его могли сурово наказать и могло пострадать все предприятие, чего Невельской не допускал.

Геннадию Ивановичу удалось заинтересовать проблемой устья Амура генерал-губернатора Восточной Сибири Н.Н. Муравьева. При содействии его и министра внутренних дел В. Перовского Невельскому удалось добиться согласия Меншикова на экспедицию.

Теперь Геннадий Иванович составил для себя инструкцию, которую нужно было представить Николаю I и добиться его «высочайшего соизволения».

Невельской не хотел терять времени на согласования, а потому ушел в плавание. Предварительно он условился с Муравьевым, что тот утвердит у царя инструкцию, а потом пришлет ее в Петропавловск-на-Камчатке.

Невельской не знал, что над его экспедицией нависла опасность. А дело обстояло следующим образом.

8 февраля 1848 года по инициативе графа Нессельроде и «за спиной» Муравьева была утверждена сухопутная экспедиция на Дальний Восток под руководством подполковника генерального штаба Ахте. Последнему было поручено обследовать и наметить «будущую границу», которую Нессельроде предполагал провести гораздо севернее Амура.

Муравьев ничего не знал об этой экспедиции и не мог помешать действиям Ахте, который прибыл в Иркутск во время инспекционной поездки губернатора на Камчатку.

Но Муравьев в дороге получил известие о деятельности экспедиции Ахте и пошел на рискованный шаг, приостановив ее работу.

Так, вместе с инструкцией Ахте была составлена и инструкция Невельскому, да и то под нажимом Муравьева и Перовского. Однако по ней Геннадий Иванович имел право лишь отыскать на Амуре пункт, «который со временем можно было бы занять, если бы таковое предприятие было признано своевременным».

Но Невельской даже на таких условиях не собирался отказываться от своей затеи.

«Байкал» прибыл в Петропавловск-Камчатский в мае 1849 года. Груз был доставлен в полной сохранности, а в канцелярии порта Невельского ждал пакет. В нем находилась лишь копия инструкции, подлинник которой после утверждения обязывались прислать на Камчатку.

Но шло время, а инструкции все не было, и тогда Невельской решился на самостоятельное плавание. 30 мая «Байкал» взял курс на Сахалин.

В первые же дни плавания стало ясно, что район Охотского моря нужно заново картографировать.

В ночь с 11 на 12 июня «Байкал» добрался до берега Сахалина, при этом чуть не разбившись у него, ибо согласно имеющимся картам, до берега оставалось еще 15 миль. Шхуна чуть не потерпела крушения, благополучно избежав этого благодаря бдительности Геннадия Ивановича.

17 июня «Байкал» миновал зону плавучих льдов, обогнул мыс Елизаветы и пошел вдоль западного берега Сахалина.

Течение в проливе не соответствовало имевшимся данным, а глубина, неравномерной была и Невельскому было очень сложно не допустить крушения, которому легко могло подвергнуться парусное судно.

«Байкал» несколько раз попадал в весьма опасное положение, но Геннадий Иванович продолжал упорно искать лиман Амура. 27 июня корабль, наконец, бросил якорь в его северной части. То, что задача была поставлена сложная, показали первые же попытки Невельского пройти через лиман к Амуру с севера и найти удобные фарватеры.

Поскольку лето заканчивалось, следовало предпринять решительные и быстрые действия.

Невельской приступил к подготовке решения важнейших задач экспедиции. Планировалось найти устье Амура и убедиться, теряется ли оно в песках. Если нет, то искать фарватеры нужно было, начиная с устья, а не с моря, ибо здесь сама река показала бы начало фарватера. Кроме того, необходимо было выяснить: Сахалин является островом или полуостровом.

Невельской в первую разведку отправил две шлюпки. На одной командиром был старший офицер Козакевич, на другой - мичман Гроте.

Последний потерял извилистое направление фарватера, поплыл прямо и наткнулся на мель, ведущую к азиатскому берегу. Гроте решил, что он обнаружил перешеек между Сахалином и материком, и вернулся обратно.

Козакевич шел на своей шлюпке вдоль берега Азии. Вскоре он нашел устье Амура, которое оказалось вполне доступным для морских судов. В лимане Козакевич также обнаружил фарватер, ведущий к северу, глубиной 7–10 метров.

Невельского чрезвычайно обрадовали привезенные сведения, ибо они оправдывали все труды и усилия. Теперь было необходимо уточнить сделанные Козакевичем наблюдения и выяснить три важных вопроса:

1. Сахалин - это остров или полуостров?

2. Можно ли по найденному Козакевичем фарватеру войти в реку?

3. Имеются ли на Амуре интересы или влияние у каких-либо крупных государств, или эти земли являются владениями суверенных гиляков?

Невельской взялся самостоятельно решить эти вопросы. В поход снарядили три шлюпки: вельбот, шестерку и четверку. С Невельским отправились 14 матросов, три офицера и врач. Продовольствия взяли на три недели.

Плавание началось 10 июля 1848 года. Невельской составил следующий план: шлюпки должны были с севера войти в Амур, подняться по нему вдоль левого берега настолько, чтобы убедиться, что это действительно Амур, и русские суда могут в него войти. Затем предполагалось перейти к правому берегу и следовать вниз по реке, потом выйти в лиман и искать южный фарватер. В последнюю очередь планировалось определить, Сахалин - это остров или полуостров.

Достаточно опасное плавание длилось 22 дня и закончилось весьма удачно: в самом узком месте между островом и материком был обнаружен не перешеек, а пролив шириной в семь километров.

Невельской закончил все дела, сдал транспорт и после этого выехал в Петербург. Он рассчитывал, что теперь открылись новые возможности для развития всех дальневосточных земель.

Однако высокопоставленные чиновники, в том числе и оказавшийся в неловком положении граф Нессельроде, усомнились в сделанных открытиях. Результаты экспедиции обсуждались на специальном заседании комитета министров. Здесь Невельской получил выговор за самовольный уход в плавание, а кроме того, военный министр Чернышев усомнился в точности донесений Невельского.

Геннадия Ивановича горячо поддерживали Муравьев и Перовский, но об осуществлении новых планов пришлось забыть.

Комитет министров лишь дал согласие на основание севернее устья Амура зимовья для «расторжки с гиляками», которым ведала Российско-Американская компания. Геннадий Иванович назначался начальником зимовья, но уже не имел права «касаться лимана и реки Амура». Он был удостоен звания капитана 2-го ранга, которое полагалось ему за выслугу лет. Но ни одной награды за свои труды Невельской не получил.

Однако Геннадий Иванович не оставил надежды убедить правительство в том, что Амур - это русская река и по ней нужно открыть судоходство, а около устья основать удобный и безопасный порт.

В начале лета 1850 года Невельской основал в заливе Счастья, севернее устья Амура, «Петровское зимовье», оставил там в качестве начальника штурмана Орлова, а сам на шестивесельной шлюпке отправился в плавание по Амуру.

Невельской осмотрел реку на большом протяжении, но не увидел ни одного китайского населенного пункта (Китай считался главным претендентом на эти территории). Он встретил лишь несколько бродячих торговцев-маньчжуров, которые сообщили, что бывают здесь без разрешения китайских пограничных властей. Геннадий Иванович убедился, что пустынные земли пока еще не находятся под официальным влиянием правительства Китая, однако существует угроза захвата этих земель Англией или Америкой.

Невельской нарушил запрет «не касаться Амура». 1(13) августа 1850 года он собрал гиляков из ближайших селений на мысе Куегда и в торжественной обстановке поднял там российский флаг.

При флаге Невельской выставил пост из шести человек, который получил название Николаевского. Впоследствии на этом месте построили город Николаевск-на-Амуре.

Сам Невельской вернулся в Петербург, оставив зимовать в Петровском зимовье штурмана Орлова.

Комитет министров собрался снова и постановил понизить Невельского в звании до простого матроса, а Николаевский пост ликвидировать.

Однако губернатору Муравьеву удалось убедить царя в правильности действий Невельского. Поэтому Николай на уже подписанном министрами решении сделал следующую приписку: «Поступок Невельского молодецкий, благородный и патриотический, и где раз поднят русский флаг, он уже опускаться не должен».

Вынужденные подчиниться министры постановили: «Оставить Николаевский пост в виде лавки Рос. Ам. кампании, но никаких дальнейших шагов в этой области не предпринимать».

По настоянию Муравьева, Геннадий Иванович получил звание капитана 1-го ранга и был назначен начальником Амурской торговой экспедиции. Энергичная деятельность Невельского продолжалась до 1856 года.

Геннадий Иванович не прекращал своих наблюдений и исследований. Ему оказывала всяческую поддержку и его жена Екатерина Ивановна, которая решилась ехать с ним в Приамурье.

Деятельность Невельского не вызывала претензий у Китая, следовательно, Нессельроде, утверждавший обратное, был абсолютно не прав.

Муравьев стал «единоличным судьей» в Амурском вопросе, и постепенно его отношения с Геннадием Ивановичем становились прохладными: Невельский из союзника превращался в строптивого подчиненного.

Разногласия между Муравьевым и Невельским все более обострялись. Бывший губернатор считал, что Невельской выполнил свою основную миссию, а теперь приносит своими дальнейшими действиями лишь вред. Кроме того, Муравьев, ошибавшийся во многих вопросах, но будучи болезненно честолюбивым, не желал делить славу ни с кем. Он рассчитывал устранить Геннадия Ивановича от дел, поскольку тот часто оказывался прав там, где Муравьев ошибался.

Так еще полный энергии и сил Невельской оказался не у дел. Он не был лишен продвижения по службе (умер в чине полного адмирала), но до конца жизни находился в опале.

Из книги Досье на звезд: правда, домыслы, сенсации, 1962-1980 автора Раззаков Федор

Геннадий ХАЗАНОВ Г. Хазанов родился в декабре 1945 года в Москве и детство провел в Замоскворечье, в Четвертом Коровьем переулке (теперь он носит название Добрынинского). Так получилось, что к моменту рождения сына его отец ушел из семьи и матери - Ирине Михайловне -

Из книги Нежность автора Раззаков Федор

Геннадий ХАЗАНОВ Со своей будущей женой Хазанов познакомился в 1969 году. Девушку звали Злата Эльбаум. Ее отец был видным партийным работником, репрессированным в 1937-м. Десять лет он провел в лагерях на Колыме. После освобождения женился, и в 1949 году в городе Миассе

Из книги Страсть автора Раззаков Федор

Геннадий КОРОЛЬКОВ Первая любовь к будущей кинозвезде пришла в десятом классе. Девушку звали Надя Кравченко. Они встретились на танцах, причем инициатива знакомства исходила от девушки. Ведущий объявил дамский танец, и Надя стала пробираться к Геннадию через весь зал, а

Из книги Знаменитые Стрельцы автора Раззаков Федор

Геннадий ХАЗАНОВ Г. Хазанов родился в Москве 1 декабря 1945 года (Стрелец-Петух). Читаем в гороскопе:«Деревянный Петух (его год длился с 13 февраля 1945 по 2 февраля 1946 года; повторяется каждые 60 лет) честен, надежен и полон благих намерений. Он честолюбив, но склонен работать в

Из книги Сияние негаснущих звезд автора Раззаков Федор

БЕЛОВ Геннадий БЕЛОВ Геннадий (эстрадный певец; скончался 30 октября 1995 года на 50-м году жизни). Белов был очень популярен в 70-е годы, исполнив сразу несколько шлягеров: «Травы, травы», «Дрозды», «Звездная песня неба» и др. Однако в середине 80-х, с началом горбачевской

Из книги Память, согревающая сердца автора Раззаков Федор

БОРТНИКОВ Геннадий БОРТНИКОВ Геннадий (актер театра, кино: «Черемушки» (1963; Саша Бубенцов), «Наш дом» (1965; пианист Дмитрий Иванов), «Взорванный ад» (1967; главная роль – советский разведчик Николай Варежников), т/ф «Алло, Варшава» (1971; главная роль – врач Анджей Вишневский),

Из книги Не только Бродский автора Довлатов Сергей

КОРОЛЬКОВ Геннадий КОРОЛЬКОВ Геннадий (актер театра, кино: «Человек, который сомневается» (1964), «Жаворонок» (1965), «Рано утром» (1966), «Три дня Виктора Чернышова» (главная роль – Виктор Чернышов), «Прямая линия» (оба – 1968), «Севастополь» (1970), «Ночная смена» (1971; Евгений Грибов),

Из книги Даль автора Порудоминский Владимир Ильич

ФРОЛОВ Геннадий ФРОЛОВ Геннадий (актер театра, кино: «Юность Петра» (Артамон Бровкин), «В начале славных дел» (Артамон Бровкин) (оба – 1981), «Рожденные бурей» (1982; главная роль – Андрей Птах), «Семеро солдатиков» (1983; Суббота), «Егорка» (1985; главная роль – Наливайко), «После

Из книги Писательские дачи. Рисунки по памяти автора Масс Анна Владимировна

ЦЫГАНКОВ ГЕННАДИЙ ЦЫГАНКОВ ГЕННАДИЙ (хоккеист, игрок СКА (Хабаровск; 1966–1968), ЦСКА (Москва; 1969–1980), сборной СССР (1971–1979); чемпион СССР (1970–1973, 1975, 1977–1979), чемпион мира (1971, 1973–1975, 1978–1979), чемпион Европы (1973–1975, 1978–1979), чемпион Зимних олимпийских игр (1972, 1976); скончался 15 февраля

Из книги Угрешская лира. Выпуск 3 автора Егорова Елена Николаевна

Геннадий РОЖДЕСТВЕНСКИЙ В двадцатые годы Шостакович создал оперу «Нос». Ставить ее хотел Мейерхольд. Однако не успел. А в тридцатые годы было уже не до этого. Рукопись Шостаковича пылилась в кладовке. Большого театра.В пятидесятые годы ее обнаружил Геннадий

Из книги Самые закрытые люди. От Ленина до Горбачева: Энциклопедия биографий автора Зенькович Николай Александрович

ВЛАДИМИР ИВАНОВИЧ И ОСИП ИВАНОВИЧ 1Но был еще Осип Иванович…Был Осип Иванович, маленький чиновник (и ростом маленький, с тяжелым горбом за спиной) - переписчик; по должности - переписчик, но главное - жизнью слепленный переписчик. Ему ведь и чинишки кое-какие шли за

Из книги Неизвестный Алексеев. Неизданные произведения культового автора середины XX века (сборник) автора Алексеев Геннадий Иванович

Геннадий Фиш 2006-й год. Старая, но еще крепкая, теперь уже бывшая дача Фишей за редким штакетником доживающего свой век деревянного забора, стоит с обморочно пустыми окнами, с взрезанным, как на операционном столе, телом террасы, с полуобрушенной стеной фасада. Гремит

Из книги автора

Геннадий Кобылкин Геннадий Иванович Кобылкин – член Союза писателей России и Товарищества детских и юношеских писателей России, лауреат московской областной поощрительной литературной премии имени Я.В. Смелякова (2009), лауреат международного литературного конкурса

Из книги автора

ВОРОНОВ Геннадий Иванович (18.08.1910 - 01.04.1994). Член Президиума (Политбюро) ЦК КПСС с 31.10.1961 г. по 27.04.1973 г. Кандидат в члены Президиума ЦК КПСС с 18.01.1961 г. по 31.10.1961 г. Член ЦК КПСС в 1952 - 1975 гг. Член КПСС с 1931 г.Родился в селе Рамешки Бежецкого уезда Тверской губернии в семье учителя.

Из книги автора

ЯНАЕВ Геннадий Иванович (26.08.1937). Член Политбюро ЦК КПСС с 13.07.1990 г. по 31.011991 г. Секретарь ЦК КПСС с 13.07.1990 г. по 31.01.1991 г. Член ЦК КПСС с 1990 г. Член КПСС с 1962 г. по 23.08.1991 г.Родился в селе Перевоз Перевозского района Горьковской области в семье крестьянина. Русский. Отец погиб на

Из книги автора

Геннадий Иванович Алексеев День его рождения был в самом расцвете белых ночей – 18 июня. Обычно в этот день собирались одни и те же друзья Геннадия Ивановича, многие из которых встречались между собою только на этих днях рождения, – несколько литераторов и архитекторов,

В усадьбе Дракино (Костромская губерния) в семье морского офицера.

Геннадий Невельской получил хорошее домашнее образование, в 1829 году приехал в Санкт-Петербург и поступил в Морской кадетский корпус . В годы учебы Невельского начальником Морского корпуса был знаменитый мореплаватель адмирал Иван Крузенштерн (1870-1846), с именем которого связано первое русское кругосветное плавание. После окончания корпуса в 1832 году Невельской, произведенный в мичманы, в числе лучших учеников был прикомандирован слушателем в Офицерский класс — прообраз будущей Военно-Морской академии. В 1836 году, после успешной сдачи экзаменов, он получил чин лейтенанта и назначение офицером на корабль "Беллона", входивший в эскадру адмирала Федора Литке. В последующие несколько лет Невельской служил на различных должностях на кораблях "Князь Варшавский", "Аврора" и "Ингерманланд", участвовал в нескольких дальних походах, а также являлся вахтенным офицером и фактическим наставником при великом князе Константине Николаевиче, втором сыне императора Николая I.

В 1846 году Геннадий Невельской был произведен в капитан-лейтенанты и назначен командиром строящегося военного транспорта "Байкал". Спустя год было принято решение об отправке нового судна с грузом из Петербурга на Камчатку. Невельской решил воспользоваться этим случаем для реализации своей давней идеи по изучению устья реки Амур, которое долгое время считали непригодным для судоходства. Заручившись поддержкой вновь назначенного губернатора Восточной Сибири Николая Муравьева и начальника главного морского штаба Александра Меншикова, Невельской направил высочайшее прошение Николаю I о разрешении экспедиции.

Плавание, начавшееся в начале сентября 1848 года, завершилось спустя восемь месяцев в порту Петропавловска-Камчатского. Так и не получив высочайшего разрешения на свои исследования, Невельской решил действовать самостоятельно. В июне 1849 год "Байкал" достиг северной оконечности Сахалина, и, обогнув его с запада, направился в Амурский лиман. Вскоре был обнаружен вход в лиман и найдено устье Амура, которое команда Невельского обследовала на несколько километров вверх по реке. Таким образом, экспедиция под командованием Геннадия Невельского совершила значительное географическое открытие, доказав, что Сахалин является островом, а не полуостровом, как считалось ранее, и подтвердила теорию Невельского о возможности судоходства на Амуре. Вскоре Невельской и Муравьев получили высочайшие предписание о дальнейших действиях, которое прямо запрещало вновь спускаться к Амуру ввиду возможности обострения отношений с Китаем и Японией. Однако Невельской на свой страх и риск нарушил столь жесткие требования, и в августе 1850 года основал военное поселение в устье Амура под названием Николаевский пост, впоследствии ставшее городом Николаевск-на-Амуре. Невельской распорядился поднять российский военный флаг и объявил о присоединении Амурского края к России. После возвращения Геннадия Невельского в конце того же года в Санкт-Петербург, его действия были рассмотрены в Особом комитете, который счел их дерзкими и самоуправными. Невельского было предложено разжаловать в матросы, однако Николай I, рассмотрев обстоятельства дела, наложил на решение комитета знаменитую резолюцию: "Где раз поднят русский флаг, там он спускаться не должен".
В феврале 1851 года решением правительства под началом Геннадия Невельского была организована Амурская экспедиция, которая детально исследовала бассейн нижнего Амура, произвела там топографическую съемку, составила первую карту всего Амура, провела большую исследовательскую работу на Сахалине.

Геннадий Невельской был женат на Екатерине Ивановне (Ельчаниновой), племяннице иркутского гражданского губернатора Владимира Зарина. В их семье было четыре дочери и один сын.

Материал подготовлен на основе информации открытых источников

Невельской Геннадий Иванович - потомственный морской офицер, опытный мореплаватель, которого всегда привлекал Дальний Восток. Его изучению и посвятил всю свою жизнь Геннадий Иванович. Открытия, сделанные им, стали бесценным вкладом в развитие географии в России и дальнейшее покорение дальневосточного региона.

Краткая биография Невельского Геннадия Ивановича

Известный российский мореплаватель появился на свет 23 ноября 1813 года. Тринадцатилетний мальчик, всегда мечтавший о море, поступил в Морской кадетский корпус. И это неудивительно - почти все мужчины в его роду еще с петровских времен служили на флоте.

С шестнадцатилетнего возраста Невельской регулярно принимал участие в далеких плаваниях. Будучи от природы активным и очень целеустремленным, он решил продолжить свое образование, и поступил в Морскую академию. Успешно окончив ее в 1836 году и получив лейтенантский чин, Невельской был определен на судно «Беллона».

Рис. 1. Невельской Геннадий Иванович.

Набравшись необходимого опыта в морских походах, Невельской стал мечтать об экспедиции на Дальний Восток. Узнав, что в плаванье на Камчатку готовится большой корабль «Байкал», Геннадий Иванович стал активно хлопотать о своем назначении на шхуну. В 1847 году он был назначен капитаном «Байкала».

Сослуживцы Невельского не могли понять и поддержать его решения возглавить ничем не примечательное транспортное судно. Опытный мореплаватель мог бы сделать блестящую карьеру, однако предпочел посвятить свою жизнь увлекательным открытиям.

Амурская экспедиция

Геннадий Иванович планировал тщательно изучить устья реки Амур, но, прежде всего, он хотел воплотить в жизнь свою давнишнюю мечту - доказать, что Сахалин является островом, а устье Амура имеет прямую связь с океаном.

ТОП-4 статьи которые читают вместе с этой

Рис. 2. Остров Сахалин.

Летом 1849 года «Байкал» взял прямой курс на Сахалин. Уже с первых дней морского похода Невельской понял, что район Охотского моря придется заново наносить на карту - старые были крайне неточными.

В ходе Амурской экспедиции опытным мореплавателем был сделан ряд важнейших открытий:

• Привел доказательства, что Сахалин – это остров, а не полуостров, как считалось ранее.
• Предоставил самые тщательные описания северных земель Сахалина, Сахалинского залива и устья Амура.
• Установил, что Амур является доступной водной артерией для прохождения крупных кораблей.

В 1850 году мореплаватель был вновь откомандирован в дальневосточный регион, но с четким предписанием не заходить в устье Амура. Однако Геннадий Иванович, ставя интересы Российской империи превыше всего, нарушил данное предписание: он основал в устье Амура Николаевский пост, который впоследствии вырос в город Николаевск-на Амуре, и тем самым провозгласил императорскую власть в этих землях.

Рис. 3. Николаевский пост.

Самовольный поступок Невельского вызвал крайний протест в правительстве, которое требовало разжалование офицера в простые матросы. Но Николай I, узнав о подвигах мореплавателя, не только не наказал его, но пожаловал ему звание контр-адмирала.

По окончании экспедиции в 1855 году, Невельской возвратился в Санкт-Петербург, и уже более не участвовал в морских походах. Он вплотную занялся подведением итогов и классификацие большого объема информации, собранной им во время экспедиции. В 1874 году прославленному мореплавателю был присвоен чин адмирала. Скончался Невельской спустя два года, 17 апреля 1876 года в Санкт-Петербурге.. Всего получено оценок: 276.