Человеку, который пытается идти путем спасения, очень важны молитва, Евангелие и участие в церковных таинствах. Каково же здесь место духовного руководства? Каждому ли нужен духовный отец для возрастания в христианской жизни или это вовсе не обязательно? Какие отношения должны быть между духовником и его чадом? Об этом рассказывает протоиерей Андрей Ткачев в своей книге «Духовная жизнь».

Духовник — инструмент для спасения

Универсальным является необходимость узнать и исполнить волю Божию. Все остальное — это инструментарий. Духовники, духовные наставники, руководители нужны как инструменты узнавания и исполнения воли Божией.

Пророки пророчествуют именем Господним, говорят, чтó делать, куда идти, а духовники совершают практическое руководство. Они — педагоги, детоводители.

В Древней Церкви духовниками были епископы. Те, кто проповедовал слово Божие, и руководствовали к жизни. Послания апостолов — это, с одной стороны, догматические документы, с другой — письма от человека к человеку или пастырские послания общинам. Это увещевательные, запретительные, обличительные письма, которые полны конкретных руководств к действиям.

На протяжении целой эпохи в христианских общинах не было духовников в нынешнем понимании этого слова. Духовным наставником был тот, кто проповедовал слово Божие. Ведь и сказано: «Поминайте наставников ваших, которые проповедовали вам слово Божие, и, взирая на кончину их жизни, подражайте вере их». Таким образом, проповедники слова Божиего должны бодрствовать над теми, кто их слушает. Это значит, что они блюдут их, переживают о них и реагируют на неправильные движения этих душ. Допустим, священник в своем приходе видит, что нет братской любви, взаимопомощи: община разбилась на партии — ближе к настоятелю, дальше от настоятеля, что-то в этом духе. Он есть пастырь, он — руководитель, и должен такую проблему решить.

Духовные же отцы — это понятие скорее монашеское. Оно возникло в глубине монашества и по мере распространения монашества по миру стало общим достоянием, ведь миряне часто духовно окормлялись у монахов. Соответственно, духовничество — это исторически возникшее явление. И оно то оказывается востребованным в миру и распространяется, то сужается. Первые монахи, как во Вселенской Церкви, так и в Русской, были Богом водимые, без учителей. Антоний Великий учителей не имел, он сам стал отцом для монашествующих. Преподобный Сергий Радонежский тоже не имел наставников, но стал наставником для других.

«Духовные наставники нужны как инструменты узнавания и исполнения воли Божией»

Наставлять должен больший — меньшего, выросший — растущего, достигший — стремящегося достигнуть. Кроме того, при духовном руководстве должна присутствовать добровольная воля пришедшего и согласие принимающего. И все это делается во Христе и ради Христа и представляет собой лишь средство для спасения, а отнюдь не что-то самодовлеющее.

Всем ли нужен духовный отец?

Может быть, наставника в духовной жизни хорошо бы иметь каждому, но далеко не у всех он есть, и по разным причинам. Иногда человек абсолютно не готов к тому, чтобы его вели, например, он никому не доверяет, кроме себя, или слишком изнежен. Бывает, человек быстро загорается, увлекаясь чем-то, но и быстро гаснет. Поэтому значительное число людей не вмещают в себя духовное руководство. Им нужны подсказчики и советчики время от времени, некие ургентные врачи: ты заболел — тебя вылечили, есть проблема — можешь пойти и получить совет, как тебе поступить. А все остальное время они не нуждаются ни в ком.

Духовничество же — постоянный процесс, здесь человек находится в воле своего наставника, который им руководит. Это очень трудно и редко встречается сегодня даже в монастырях, поэтому и для мирян не всегда возможно.

Не будем сбрасывать со счетов то, что для хорошего руководства нужно находиться вблизи, в непосредственной близости от наставника и иметь возможность разъяснить любой возникший вопрос. А если вы живете в разных городах, а иногда и в разных странах, то очень трудно вообще руководствоваться. Можно молитвенные правила получить, можно спрашивать о неких общих правилах жизни, еще что-то, но это не будет то, что мы называем таким высоким словом, как «духовничество». Не каждый раз ты будешь у такого духовника исповедоваться, не все вопросы ему принесешь на рассуждение, не со всем обратишься.

И, конечно, нужно признать, что число людей, способных осуществлять духовное руководство, тоже не зашкаливает. Таких людей мало. Поэтому, если свести воедино общую неспособность слушаться с общей неспособностью руководить, то неудивительно, что не каждому дается духовный руководитель, не каждому это надо.

В большинстве случаев разговоры о необходимости его иметь возникают в связи с чтением монашеской литературы. Бывает, эти книги написаны монахами для мирян, но тоже исходя из некой специфики. Например, все знают, что Оптинские старцы были всероссийскими духовниками. К ним все ходили за советами, подсказками, вразумлением, за обличением, за молитвой. Естественно было бы желать, чтобы эта практика не ограничивалась только Оптиной пустынью.

Но нужно понять, Оптина пустынь — это монастырь, который сшивал разодранные края прорехи, образовавшейся в послепетровской Руси между образованной частью общества и простонародьем. Внутри одной страны существовало два мира: крестьянский и дворянский; мир чиновников, знати, интеллигенции и мир хлеборобов, составлявших трудовую плоть народа. Это два разных мира.

А Оптина пустынь в XIX веке стала монастырем, в который шли и те, и другие. Монастыри в России были местом отдыха души простого человека: туда ходили на богомолье. Там было все понятно, ощущалось древнее благочестие, верующие молились за более длинными богослужениями, говели. В монастыри влекли святые мощи и иконы, чудеса от них. Туда влеклась народная душа. Дворяне пересекались с простым человеком преимущественно в приходской церкви у себя в имении или в городе, но отнюдь не в монастырях. Чем больше образования, тем больше было вольнодумства, как правило. А к Оптинским старцам шли искать ответы на свои жгучие вопросы и интеллигенты — писатели, философы, публицисты, — и простой народ.

Николай Васильевич Гоголь посещал Оптину, с ней связаны были и братья Аксаковы, Константин Леонтьев принял здесь постриг, приезжал сюда и Лев Толстой. Там совершалась некая исцеляющая работа по восстановлению целостности русской души.

Но таких монастырей, к сожалению, было немного. Для большинства людей, приходивших туда, старцы стали светлыми маячками, возвращавшими корабль человеческой души в бухту Церкви. Человек, отпавший от веры, разуверившийся во всем, приходил иногда просто на старца посмотреть. И так могла состояться чудесная встреча, во время которой старец как бы невзначай прикасался к душе, открывал ее тайну, объявлял нечто такое о пришедшем, что не знал никто, кроме самого человека. И мог зажечь в нем уснувшую веру. Это не значит, что тот потом оставался в монастыре или ходил туда по каждому малейшему поводу. Происходило возвращение к вере, и менялась жизнь.

Старцы, например, вели обширную переписку. Это тоже духовничество, но не в той форме, как его ищут сегодня. Оно может существовать в разных формах. А мы его ищем в определенной: руководите мною, будьте любезны! Я ваш послушник или послушница, скажите, что мне делать! Вплоть до «командуйте каждым моим шагом!». Это неправильно и не нужно.

Оценка информации

Записи на схожие темы

Зрения Наивысшего Всеобъемлющего Управления. Отец глупости не пожелает, просто...нуля количество неполноценных “характеров” (духовных калек), рождающихся в последующей...жизнеутверждающую алгоритмику Любви. Согласитесь, зачем нужен в таком случае интеллект, ...

Вопрос о духовнике — один из самых часто задаваемых в Церкви. Только формулируется он очень различно. Кто−то считает, что наше время настолько бедственно, что нет священников, достаточно опытных для того, чтобы служить кому бы то ни было духовными наставниками. Иные, напротив, полагают, что без духовника и спастись−то невозможно. Других интересует вопрос сугубо практический: как найти духовника? На наш взгляд, тема духовничества — важнейшая в современной церковной жизни, нуждающаяся в обсуждении в различных ее аспектах. Но начинать разговор на эту тему, кажется, лучше с самого первого вопроса: а зачем вообще нужен духовник? Ответив на него, проще будет отвечать и на прочие вопросы.

Александр Леонидович Дворкин, богослов, ведущий специалист по сектоведению, профессор Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета, г. Москва:

— Духовник — это священник, у которого мы регулярно исповедуемся, который хорошо знает наши духовные проблемы и наши жизненные обстоятельства. Соответственно, для нашей исповедной практики и для серьезной христианской жизни лучше, конечно, ходить к священнику, который уже знает наши проблемы и может посоветовать, как их решить. Но, вместе с тем, конечно, наличие духовника не является условием спасения. Бывает, что у человека нет постоянного духовника по тем или иным причинам, но тем не менее это никак не значит, что без духовника этот человек спастись не сможет или вовсе пропадет. Просто наличие духовника — это большая помощь человеку, стремящемуся вести серьезную духовную жизнь, а без духовника — все это может быть намного сложнее.

Но у меня, в общем-то, на всех этапах моей жизни были замечательные духовники, которые мне оказывали необходимую духовную помощь, особенно учитывая то дело, которым я занимаюсь. Такое особое благословение Божие, что у меня действительно были всегда хорошие духовники, поэтому трудно себе представить, как бы я справлялся без них. Хотя были ситуации, когда, скажем, я жил в Германии, а мой духовник — в Америке, поэтому получалось так: я исповедовался у священника в храме, в который ходил, но по всем важным вопросам,— они не так часто, но раз в пару месяцев возникали,— я просто звонил своему духовнику и советовался с ним.

А помощь духовника — это молитва, которая защищает, советы по важным вопросам, которые он мне дает.

Михаил Мчедлишвили, художник-иконописец, член Творческого Союза Художников России, г. Москва:

— Я думаю, что духовник нужен для того, чтобы человек не блуждал впотьмах в поисках правильных жизненных решений. Духовный руководитель, узнав личность человека, может более спокойным и коротким путем духовно направить его, чтоб он нашел в сердце своем Бога и любовь к людям, чтобы шел по жизни с минимальными житейскими потерями. Духовник особенно необходим в наше нестабильное время, когда так мало от нас зависит, когда человек все время колеблется, сомневается, как ему верно поступить. А если есть у чада к духовнику доверие, благоговейное отношение и желание исполнять его благословения, тогда ощутимо упрощается его жизнь, он много ненужного отбрасывает, и главным образом — сомнения.

Из житий святых мы знаем, что были такие подвижники, например, преподобная Мария Египетская, которые и без духовного руководства достигли святости. Но это, конечно, исключительные случаи, и лично мне об этом очень трудно говорить, потому что я сам не смог бы обойтись без духовного наставника. Думаю, что вообще вряд ли современному человеку можно без духовника, но большая сложность в том, чтобы его найти. И это, судя по тому, что пишут, допустим, в Интернете, составляет проблему для людей: несмотря на нынешнее изобилие священников, трудно найти такого, который сможет окормлять по-настоящему. Могу сказать, что у меня было несколько духовников прежде, чем обрел своего нынешнего духовного руководителя.

В чем разница жизни с духовником и без духовника? А это я вижу по некоторым своим знакомым, как им тяжело без духовника, они столько шишек набивают себе. Им советуешь, что надо обязательно найти духовника, довериться полностью, потому что все наши планы, действия очень ошибочны, шатки, нестабильны, и нужен человек, который сможет направить нашу жизнь, опираясь на свой духовный опыт. Но люди на себя больше надеются, на свои житейские знания, хотя, если разобраться, зачастую они очень неверны, потому что основаны на собственной гордыне.
Но есть еще один аспект: если духовник находится далеко. Вот я живу в Москве, а мой духовник — в Тбилиси. Думаю, некоторые люди заблуждаются, считая, что духовника надо посещать часто, обращаться к нему с каждым вопросом, все время быть у него в поле зрения. А мне кажется, что если человек внимательно прислушивается к словам духовника, обращенным к нему или даже к кому-то другому, то он имеет очень большой фактический материал, и у него все время идет диалог с духовником, все время он несет образ батюшки в своем сердце, и общение не прерывается, несмотря на расстояние.

А помощь духовного отца заключается, естественно, в первую очередь, в его молитве. И я чувствую ее почти на физическом уровне. То есть все эти состояния спадов, конечно, и сейчас есть, но тем не менее, если батюшка служит литургию или молебен, у меня всегда есть маленькая надежда-уверенность, что, может быть, он и меня помянет. Это уже радость и укрепление духа. И потом большая радость вообще в том, что он есть в жизни моей и моих близких: с ним общаются также и супруга, и сын, и дочь, и внуки. Он знает нашу жизненную ситуацию, знает всю нашу историю, а мы к нему духовно «прилеплены». Уверен, что настоящий духовник для своего чада желает больше, чем чадо для самого себя.

Владимир Легойда, главный редактор журнала «Фома», г. Москва:

— Считаю, что духовник человеку нужен, прежде всего, для того, чтобы путь человека к Богу был, если можно так сказать, более безопасным. Потому что очень часто бывают такие ситуации, которые может спасти только мудрый духовник. Особенно это актуально для современного человека,— хотя, может быть, и не только, но что для современного, то об этом я могу свидетельствовать и своей жизнью, и жизнью моих знакомых. Вообще, в любом деле необходим наставник, учитель, поэтому всегда проще, когда и в духовной жизни есть руководитель,— очень многих ошибок тогда удастся избежать. Точнее, дело даже не в том, чтобы совсем не совершать ошибок — без них не обойдешься, а в том, что если есть духовник, то он как бы проходит эти ошибки вместе с человеком, и это очень важно. Роль духовного отца можно сравнить с ролью отца в семье. Аналогично и в духовной жизни.

Ну а можно ли без духовника обойтись? Думаю, в принципе можно, потому что в деле нашего спасения нельзя обойтись только без Христа. Другое дело, нужно ли обходиться? Конечно, без духовника, настоящего духовника, человеку намного сложнее. Вместе с тем, если в вопросе подразумевается, можно ли в принципе спастись, не имея духовника, то, конечно, думаю, ответ будет положительным.

А вообще, в вопросе поиска, обретения духовника, как и в вопросе взаимоотношений с ним, очень важно, на мой взгляд, избежать двух крайностей. С одной стороны, некоего самомнения: «я все могу решить сам». Полагаю, что такая самость, конечно, неправильна, так как она может завести далеко, поэтому если есть священник, к которому человек может обратиться как к духовнику, то лучше пусть обратится. Другая крайность — это стремление найти человека, на которого можно переложить всё. Когда: «Батюшка, благословите покушать, благословите сходить в лес погулять, благословите, благословите, благословите….». И это ведь не шутки — я лично знаю такое отношение к духовнику. Когда люди, прочитав несколько трудов по аскетике и узнав о монашеской практике ежедневного исповедания помыслов духовному отцу, во что бы то ни стало стремятся найти духовника, а найдя, считают, что теперь они могут ему звонить каждый день, задавать множество несущественных вопросов, заставлять решать бытовые вопросы своей семьи. А ведь, в общем-то, на самом деле современному светскому человеку даже невозможно глубоко понять, что это такое,— жить в полном послушании духовнику. Мне кажется, что это две крайности, и, кстати, эта вторая крайность может стать опасной тенденцией со стороны самого духовника; это то, что называется «младостарчество»: когда духовник считает, что он должен и имеет полное право руководить волей своего духовного чада в каждую секунду его жизни и во всех вопросах, включая бытовые и проч.

Мне довольно легко сравнить жизнь с духовником и без него, потому что я был в принципе воспитан в системе «учитель — ученик». Вообще-то, это нормальная система человеческих взаимоотношений в разных областях бытия, а не только в духовной сфере: когда человек на определенном этапе своей жизни, или даже всегда, по отношению к кому-то находится в положении ученика. В этом смысле — со своими, конечно, особенностями — вполне можно сказать, что духовное чадо по отношению к духовнику — это ученик по отношению к учителю. Лично для меня такое состояние естественно и я как раз его всегда искал. И хотя никогда истерической постановки этого вопроса не было: «А что же мне делать, если я в течение ближайшего месяца не найду духовника?! Как же мне дальше жить?!», но стремление найти духовника всегда было естественным для меня.
Другое дело, что тут есть еще одна опасность,— если говорить о крайностях,— когда ты ищешь человека, который тебе просто удобен. Кстати, пройти между Сциллой младостарчества и Харибдой либерального «всегоразрешения» — в этом и есть искусство любой жизни, в том числе и духовной, и оно не регламентируется никакими универсальными правилами. Но, конечно, проще тем, кто является сторонником существования авторитетов, «маяков»,— на которых можно равняться. И я это считаю нормой жизни.

Например, у меня был такой опыт обретения духовника. Я пришел на исповедь, и хотя это была не первая моя исповедь, но, скажем так, начальный опыт, поэтому и отношение к ней было еще специфическое, я бы сказал, преднеофитское. Священник мне задал вопрос о грехе, который я не собирался исповедовать, считая, что это что-то очень личное, что об этом говорить нельзя. Он мне задал этот вопрос, а я в ответ просто заплакал — опустил голову и заплакал. И вдруг услышал, что он плачет надо мной. И тогда я понял, что у меня появился духовник.

Отвечая на вопрос, в чем я получаю помощь от духовника, могу сказать, что самым главным для меня является то, о чем я когда-то услышал от одного замечательного священника: очень важно, чтобы пастырь мог вдохновлять. И мой духовник — это человек, который, безусловно, вдохновляет и очень помогает в ситуациях того самого «окамененного нечувствия», в которые ты периодически попадаешь. Вдохновляет, потому что всегда указывает путь ко Христу. При этом именно не заслоняя Христа, а показывая Христа; своей жизнью своими и молитвами. Это — истинная и очень сильная помощь в самые тяжелые моменты, когда человек проваливается в кажущуюся бессмысленность окружающей жизни.
И, наконец, главное, как мне кажется, в этом вопросе очень точно выразил священноисповедник Роман (Медведь): «Задача пастыря - так воспитать душу, чтобы она сама могла стать пред Господом и вполне свободно и сознательно избрала добро…».

Священник Алексий Тимаков, клирик храма во имя святых преподобных Зосимы и Савватия Соловецких в Гольяново, г. Москва, постоянный автор журнала «Альфа и Омега»:

— Мы окунаемся в духовную жизнь, как слепые котята, и, безусловно, нам нужен руководитель, человек, имеющий опыт в поиске Бога. Самое важное качество духовника — это его способность и возможность молится, предстательствовать за другого, за тебя, просить пред Богом. Любой священник, исповедующий человека, предваряет чин Покаяния молитвой. Тем самым утверждается Божие присутствие на Исповеди, и Его активное в ней участие, и бессилие человека в столь серьезном духовном делании. Вне зависимости от своих моральных или интеллектуальных качеств, батюшка иногда такое скажет, что вопрошающий удивляется: «Как же много этим открыто!». По своему внутреннему уровню священник сам сказать такого не мог, но молитва делает возможным передачу от Бога того, что необходимо услышать конкретному человеку. Духовник, священник, если можно так сказать, по долгу своей службы обязан молиться, вычитывать правила — худо ли, бедно ли это у него получается, но он все равно это делает, готовится к литургии, поминает тех, кто просил за них молиться, вынимает за них частицу на проскомидии, и это - самое главное, что он может отдать человеку. Да, конечно, и священник грешит, и «дрова рубит», и ошибается, но все равно он имеет дерзновение пред Богом за людей, и если человек встает не на ту стезю, то Господь по молитвам духовника всё дело может выправить, и исправить то, на что у самого человека сил не будет.

Можно ли обойтись без духовника? — А как можно слепому обойтись без поводыря? Если у человека нет духовника, значит, ему самому приходится трактовать Священное Писание. Наверное, с помощью какой-то литературы это и возможно делать, но живое слово, живой пример — совершенно другое. Это сродни казуистическому делопроизводству: как поступить в каком-то конкретном случае, опираясь на опыт другого, который прошел через подобное и знает, как в какой ситуации надо действовать. И совсем не обязательно духовный опыт приобретается на исповеди, это может быть и в простой беседе. Вспомним, например, Паисия Святогорца, который просто разговаривал со своими близкими, а слова шли от души к душе, и накрепко запоминались. Духовный опыт впитывается порой даже и не через слова, а по образу, по духу. Воспитывать можно по-разному: «делай, как я сказал!» или «делай, как я!». Настоящий духовник воспитывает примером.

Добавлю, что иной раз, как ни покажется неожиданным, бывают прихожане, которые знают духовную жизнь лучше иных батюшек, знакомы с ней изнутри. Но они сами в свое время прошли хорошую школу молитвенного делания под руководством опытного наставника. Поэтому надо непременно учитывать, что мы учимся друг от друга. И не обязательно опираться только на опыт священника. Я сам, например, знал нескольких глубоко верующих мирян — они уже ушли из жизни, — которые мне показывали немало примеров действительно православной жизни, и я до сих пор помню, что они говорили. Есть на этот счет одна поучительная притча. Один святой жизни пустынник совершал литургию по арианскому чину, служил благоговейно, в сослужении Ангелов. И как-то раз он оказался в другой общине и во время службы ему указали на это. Тот удивился, ведь Ангелы его никогда не останавливали. И когда он в своём храме опять совершал обедню, то обратился к Небесным Силам: «Что же вы мне ничего не сказали, ведь я-то служил как еретик?». И был ему ответ: «Человеки научаются от человеков». Мы всегда друг от друга учимся. Поэтому человек, который более зрел, более грамотен, более искушен, как сказано у апостола Павла: будучи искушен, сам может и искушаемым помощи (Евр. 2, 18). Конечно, духовником далеко не всякий священник может быть. Тому свидетельство младострачество, которое весьма процветает сейчас у нас: едва успев принять сан, священник уже обрастает духовными чадами.

А вообще, без духовника крайне трудно, даже невозможно, обойтись. Разве в научной жизни без научного руководителя возможно? Потому что есть тот, кто впитал в себе опыт предыдущих поколений и помнит, как поступил Иван Васильевич в одной ситуации, а Василий Иванович — в другой; знает принцип поиска, выработанный годами, знает методологию: как и где искать. Так и в пастырстве.
Для меня трудный вопрос: сравнить жизнь без духовника и с духовником, потому что я всегда был около тех, кто обладал образом верного видения, даром духовного рассуждения. А как духовная жизнь без духовника происходит? Ну, наверное, сам в себе «варишься», сам себе хозяин, сам себе голова, «сам себе режиссер». Таким образом рождается сектантство, отсечение от Церкви. Духовника бывает непросто обрести, но пробовал ли человек по этому поводу молиться? Пускай пробует, пускай ищет: подойдет к одному на исповедь, к другому, поговорит. И тогда рождается духовная связь, и человек чувствует, что родился заново. Недаром наставника называют духовным отцом. Но чаще всего человек находит своего пастыря в том храме, куда привел его Господь в первый раз.

Если же говорить о той помощи, которую мы получаем от духовника — это, прежде всего, его молитвы, как говорил выше, и, конечно, добрые советы.

Олеся Николаева, поэт, преподаватель Московского Литературного института:

— Человек, не имеющий духовника, пусть даже и привыкший анализировать свою жизнь, рассматривать возможные последствия своих поступков и имеющий готовность за них нести ответственность, безусловно, оказывается в более уязвимом положении, чем тот человек, у которого духовник есть. Потому что наше поврежденное грехом естество подчас дает нам такую искривленную «оптику», что мы совершенно неадекватно начинаем воспринимать события и себя в контексте этих событий. Нами начинает руководить очень тонкое чувство самолюбия или человекоугодия, а мы думаем, что поступаем честно и правильно, по воле Божией, но на самом деле можем оказаться всего лишь игрушкой в руках лукавого, который, конечно, хитрее нас и куда лучше знает всякие потайные психологические ходы своего «клиента».

А человек, у которого есть духовник, причем духовник, который его знает на протяжении длительного или хотя бы некоторого времени, посвящен в тайны и особенности его жизни, семейных обстоятельств, психологического склада, ведает о его возможностях или, наоборот, каких-то слабостях,— в какой-то мере защищен от собственной духовной кривизны и ложного выбора воли, «удобопреклонной ко греху», как определяли ее Святые Отцы. Безусловно, думаю, жизнь под руководством духовника, более богоугодна и в духовном плане безопасна.

Я лично могу с уверенностью сказать, что без духовника обойтись трудно. Очень трудно. Конечно, бывают такие обстоятельства, когда его нет рядом или он недоступен для общения, но тогда ищешь какого-то человека, мудрого и зрелого, у которого можно было бы поверять свои жизненные решения, поступки,— может быть, у человека более духовного или даже просто старшего. Вообще же, кто-то из Святых Отцов писал, что если человек хочет узнать волю Божию, то он ее узнает даже от младенца. Поэтому, мне кажется, в ситуации, когда человек оказался где-то далеко, за границей, где нет православного храма, и ему приходится жить в иноязычной или тем паче - инокультурной, иноконфессиональной среде, то если он с молитвой обращается к Господу и учится читать события, которые происходят с ним, если его душа находится в диалоге с Промыслом и желает знать волю Божию о себе, если он внимательно живет, то он, по милости Божией, не погибнет. В Евангелии Христос говорит: «Замечайте, что слышите» (Мк. 4, 24). Если бы мы действительно это замечали, мы могли бы узнать все необходимое для нашего спасения.

К счастью, мы живем в православной стране, у нас такое количество храмов, у нас замечательные священники с самыми разными духовными дарованиями — есть добрейшие простецы, есть психологи-интеллектуалы, есть молитвенные аскеты-монахи, суровые или, наоборот, очень милостивые,— и каждый себе может найти духовника по своей склонности и устроению.

В моей жизни бывают такие периоды, когда мой духовник находится очень далеко. Я страдаю, оттого что не могу с ним какие-то вопросы проговорить, какие-то свои внутренние конфликты разрешить. И тогда я это пытаюсь сделать на исповеди, принося эти жизненные недоразумения священнику, которому я исповедуюсь. Вообще, по-моему, верующий человек, наверное, очень бы хотел, чтобы в некоторые моменты жизни перед ним возникал Ангел-хранитель, и, попросту, говорил, как ему нужно поступать в том или ином случае, потому что бывают такие запутанные ситуации... Но Господь по некоторым причинам этого не допускает: Ему дорог человек в своей творческой свободе, не детерминированный ничем в своем личном выборе.

И если говорить о назначении духовника, то полагаю, что оно в том, чтобы помочь человеку расслышать свое призвание, приоткрыть замысел Божий о себе самом, помочь найти духовный смысл происходящего с ним, то есть привести ко Христу.

Священник Сергий Масленников, клирик подворья Свято-Троицкой Сергиевой Лавры в Москве:

— Без духовника очень трудно искать путь спасения. Без него практически невозможна жизнь в Церкви — это вам скажет любой человек, живущий церковной жизнью — от простого прихожанина до Владыки. Потому и приезжают к старцам-духовникам, советуются, спрашивают. И беспрекословно исполняют то, что он им скажет, даже если это бывает трудно.

Духовник учит отсечению своей воли. Поэтому окормление у духовного отца — это, в первую очередь, жизнь в послушании. Исполнения советов духовника боится враг.

Конечно, и без духовника можно идти по пути спасения и спастись, но тогда путь из пункта «А» в пункт «Б» будет не прямолинеен. Хорошо, если сложилось так, что живешь недалеко от Лавры или какого-то монастыря,— там есть духовники и можешь выбрать пастыря по своему сердцу. А в отдаленном небольшом городе не каждому дано найти с большой буквы «Духовника», и живущим там людям не приходится говорить о «высокой» духовной жизни. Но тогда Господь и спрашивает с человека меньше. Бог исправляет отсутствие пастырской помощи либо дарованием человеку собственного духовного опыта, либо скорбями.

Но в моей жизни не было такого момента, когда бы я был без духовника. Да, они менялись, но были всегда, поэтому лично мне трудно сказать, как складывалась бы моя жизнь без духовника.

Обычно лукавый пытается «выстроить» свой «город» в душе человека и запутать его пути, окружая сердце стеной условностей. И человек зачастую поддается этим искушениям. А духовник по благодати Божией за послушание чада ему имеет силу рушить эти «непроходимые стены». Для этого надо, ничего не утаивая, рассказать духовнику о постигших искушениях, и тогда он укажет выход, и по его молитвам разрушатся все вражии «построения», и, освободившись, человек сможет двигаться дальше по своему духовному пути.

Шалотина Ирина Юрьевна, врач-неонатолог высшей категории, член епархиального Общества православных врачей:

— Счастлив тот, кто по милости Божией обрел духовного отца! Потому что как бы ни был общителен и коммуникабелен человек, он одинок в своей духовной жизни.

Открыть свою душу с целью ее очищения от греха наиболее полно возможно только духовнику. Он, регулярно принимая нашу исповедь, узнает нас гораздо лучше, чем близкие родственники и друзья. А потому и наставление его самое правильное.
Принимая какое-либо решение, я долго мучаюсь сомнениями. Но стоит взять благословение у духовного наставника, как проблема разрешается благоприятно, хотя иногда и неожиданным образом. Ведь это сам Господь рукою священника благословляет дела наши, если они угодны Ему. А каким источником мудрости и добродетели являются духовные беседы! К ним стремишься от бытовой суетности, чтобы обрести твердость и уверенность в том, что все преходяще, кроме Любви. Окормляемые духовником чада становятся приходской общиной, в которой легче переживаются все невзгоды.

В трудные моменты своей жизни я всегда ощущаю молитвенную помощь духовного отца, который ведет нас, своих чад, к спасению.

Марина Шмелева, сотрудница Свято-Троицкого собора г. Саратова:

— Когда человек исповедуется у разных священников, многие вопросы духовной жизни ему поневоле приходится решать самому. Получается, что с одной стороны он вроде бы держит совет со священником, а с другой? сам себе голова и сам себе руководитель. В то время как духовник помогает соотнести внутренний опыт верующего с отеческой традицией, с голосом Церкви. Советуясь с ним, христианин живет уже не по своему разуму, смиряется перед чужой волей, учиться слушать и слышать. Собственные поступки, мысли, чувства он может увидеть как бы взглядом другого человека. Причем взгляд духовника, с одной стороны, объективен: ведь он не связан с нами родственными или приятельскими отношениями. С другой стороны, это взгляд не постороннего, которому безразлична ваша судьба, а жалеющего вас человека. Наверное, все это имела в виду моя подруга-казашка, когда сказала: «Какие вы, христиане, счастливые, что можете пойти на исповедь, поговорить, посоветоваться!».

Также духовник нужен для того, чтобы делиться со своим чадом опытом духовной жизни. Чтобы верующий человек видел пример современной ему жизни во Христе. Ведь в жизни много ситуаций, когда недостаточно прочесть умную книгу. Бесценными в такой момент оказываются совет и живое слово участия.

И, конечно, духовник нужен для поддержки и утешения. В наше время человек, который стремиться жить по заповедям Божьим, окружающими воспринимается как странный, несовременный, а то и не совсем здоровый. Родственники, близкие, друзья порой не просто толкают христианина на грех, но еще и всем видом показывают, что это норма человеческих отношений. В такой ситуации просто жизненно необходимо увидеть, что на пути ко Христу ты не один, что вас, по крайней мере, двое.

Православие и современность № 5, 2007

1797 10.01.2008

Я не хочу называть книгу, которую я недавно читал, там рассказывается об одной молодой девушке, которая пришла в храм и стала относиться к своему духовнику как к другу, и потом это все кончилось очень печально для нее. Она даже влюбилась в духовника своего. Бывает, что человек считает каждое слово духовника за сказанное папой Римским. И каждое слово воспринимают как благословение. С другой стороны, бывает и наоборот: духовник говорит человеку одно и то же много раз, а человек совершенно не собирается это слушать

Протоиерей Аркадий ШАТОВ: Тему сегодняшней передачи предложили наши добровольцы. Их интересует, обязательно ли нужен духовник для того, чтобы делать добрые дела под его руководством. Мы хотели бы спросить слушателей, какое место в вашей жизни занимает духовник, как вы считаете, можно ли спастись без духовника, нужно ли делать добрые дела только под его руководством, трудно ли было вам его найти?

Сейчас мы можем свободно исповедовать свою веру. А с другой стороны, животный атеизм, который господствует среди нашего народа, гораздо страшнее, чем даже атеизм идейный. Сейчас все люди называют себя верующими, многие называют себя христианами, даже не будучи крещеными. И в то же самое время о духовной жизни ничего не знают. И мы все, по-моему, нуждаемся все в духовном руководстве. Поэтому нормально и естественно, чтобы у каждого человека все-таки был духовник. Какое место он занимает в нашей жизни, это вопрос отдельный. Некоторые считают, что духовники нужны только монахам. Во всяком случае, мне, когда я оставался без духовника, жить было очень тяжело, я очень нуждался в духовном окормлении.



Марина ВАСИЛЬЕВА: Батюшка, дело в том, что когда писались святоотеческие труды, они писались монахами и для монахов. А мы же говорим о духовнике для мирян.

Протоиерей Аркадий ШАТОВ: Сейчас много современных батюшек, которые пишут книги, отвечают на вопросы. Но дело в том, что духовные вопросы — это всегда вопросы глубоко личные. И что полезно для одного, может быть вредно для другого. Так что одному человеку нужно строго поститься, а другому человеку пост вообще противопоказан в данный момент. Одному можно разрешить смотреть телевизор, а другому это категорически запрещено, скажем. И не всегда человек может соразмерить свои силы, и не всегда человек может понять, что же можно лично ему. И если человек начинает руководствоваться в своей жизни Житиями Святых, он может, в конце концов, прийти к прелести, сойти с ума. Мне известны такие случаи, когда молодые люди хотели воплотить в своей жизни, как им казалось, какой-то идеал, а кончалось это довольно плохо. Тут духовник как раз и нужен, потому что книг-то много, но я, к примеру, за собой замечаю, что с годами, читая одну и ту же книгу, начинаю видеть в ней что-то новое. У меня сохранились некоторые выписки, и теперь я понимаю, что понимал совсем не то, что нужно было понимать. Что совестью называется совсем не то, что я считал в себе совестью. Можно провести соответствие между тем, что написано в книге: в душе есть три силы – сила умная, сила желательная, сила раздражительная. А в моей душе где эти силы? Вот я смотрю на атлас, там нарисовано сердце. Я у себя щупаю — ага, вот оно, нашел. А вот эта сила — где она у меня? Или вот там говорится о каком-то грехе, есть во мне или нет? Иногда люди мнительные каются в грехах, которых у них и нет вовсе. Они из-за этого мучаются, страдают, а на самом деле нет никакого греха даже.

Марина ВАСИЛЬЕВА: А не может ли получиться так, что человек, состоящий в послушании у духовника, теряет ответственность, не хочет сам думать, принимать решения в жизни? И становится таким инфантильным и несамостоятельным.

Протоиерей Аркадий ШАТОВ: Ну, наверное, и такое бывает. С одной стороны, можно стать скупым и жадным. И с другой стороны, можно стать растратчиком, человеком, который не ценит вещи, которые там ему дает Бог, не может содержать семью. Чтобы найти золотую середину, как раз, мне кажется, может помочь духовник.

Марина ВАСИЛЬЕВА: А вот какие вообще могут быть опасности в отношениях между духовником и чадами духовными? Перегибы в одну или другую стороны?

Протоиерей Аркадий ШАТОВ: Бывают опасности, о которых пишут в современной литературе. Я не хочу называть книгу, которую я недавно читал, там рассказывается об одной молодой девушке, которая пришла в храм и стала относиться к своему духовнику как к другу, и потом это все кончилось очень печально для нее. Она даже влюбилась в духовника своего. Бывает, что человек считает каждое слово духовника за сказанное папой Римским. И каждое слово воспринимают как благословение. С другой стороны, бывает и наоборот: духовник говорит человеку одно и то же много раз, а человек совершенно не собирается это слушать.

Марина ВАСИЛЬЕВА: Но если действительно воспринимать то, что написано в большинстве православных книг, то надо беспрекословно слушать, что тебе говорят и стараться выполнять. А вы говорите о том, что это тоже одна из опасностей.

Протоиерей Аркадий ШАТОВ: Иногда подходит ко мне какой-нибудь человек, когда я куда-то спешу, занят какими-то своими мыслями, и говорят: «Батюшка, благословите на это». Я говорю: «Хорошо». У меня нет времени даже выслушать его. Он считает, что батюшка святой. Все-таки, если задаешь какой-то серьезный вопрос, нужно, во-первых, помолиться. Потом нужно рассказать духовнику подробно то, что тебя интересует. Не нужно думать, что каждый духовник – это старец, который без вопросов и без объяснений твоих знает, что тебе нужно. И если ты чувствуешь, что священник чего-то не понял, нужно снова объяснить. Ну, конечно, относиться нужно с верой, один замечательный духовник говорил, что священник – это как водопроводный кран. Он может быть ржавый и плохой, но если его уметь открывать, то польется из этого крана вода для жаждущей души. И вот этим умением открывать кран является как раз вера в то, что через этого священника Бог может явить мне свою волю. Если доверия нет, надо искать другого духовника. И нужно каяться в том, что нет этого доверия. Потому что этого доверия может не быть вообще ни к кому. То есть не потому, что этот духовник необразованный или слишком разговорчивый, или еще что-то такое. А просто человек не хочет никому доверять, делает все по-своему. Духовник – это человек, у которого мы исповедуемся. Которому мы говорим о своих сокровенных движениях души и сердца.

Марина ВАСИЛЬЕВА: Зачем нужен духовник, если можно прийти к любому священнику на исповедь, и таинство совершится. В чем смысл таких особых отношений?

Протоиерей Аркадий ШАТОВ: Смысла нет, если человек самодостаточен, если он считает, что священник – это некий автомат для прощения грехов, как шлагбаум. Вот ты подошел, он опустил сверху епитрахиль, разрешил тебя и молча отпустил. Контрольно-пропускной пункт перед причастием. Если же человек не самодостаточен, если у него есть какие-то вопросы, если он сам не может разобраться в себе, если он сам себе не доверяет, если он сам не знает, какую меру ему выбрать поста, молитвы, если он не знает, как ему строить жизнь, если он этим мучается и понимает свою всецелую греховность, так без духовника ему бывает трудно.

Радиослушательница: Вы говорите, что нужно иметь духовника. А совсем недавно отец Дмитрий Смирнов сказал, что так мало у нас священников и такая большая паства, что каждому человеку иметь духовника просто нереально.

Протоиерей Аркадий ШАТОВ: В Москве очень много священников, хотя они очень заняты, но помогать исповедоваться и окормлять других людей – это их долг. Конечно, не каждый священник может быть старцем. Ко мне иногда обращаются: «Батюшка, вот где есть старцы. Я вот хочу съездить, посоветоваться». К отцу Кириллу не попадешь, был отец Павел (Груздев), он умер. Отца Николая Гурьянова больше нет. Есть замечательные священники, но я как-то боюсь называть их старцами. Но есть хорошие священники, замечательные духовники. Отец Георгий Бреев, отец Валериан Кречетов. Есть ревностные и молодые священники и у нас в храме. Я не буду их называть, чтобы их не смущать. Очень серьезные, очень внимательные, очень такие вдумчивые, болеющие за своих духовных чад, сами ведущие духовную жизнь. И к ним я вот смело направляю тех людей, которые приходят в наш храм.

Как кормить индюшек?
Марина ВАСИЛЬЕВА: Батюшка, вообще, о каких вопросах стОит спрашивать духовника? Действительно ли надо советоваться о том, как часто покупать пальто?

Протоиерей Аркадий ШАТОВ: Я думаю, что у духовника можно спрашивать все. И когда человек относится к духовнику по-детски, то бывает, что ему отвечают на вопросы очень легко. Мы знаем, что, к преподобному Амвросию Оптинскому, который был, конечно, старцем, а не только духовником, приходила какая-то женщина и рассказывала, что у нее индюшки мрут. И он рассказывал ей, как надо их кормить, что надо с ними делать. Ему говорили: «Батюшка, это чем Вы с ней занимаетесь-то?». А он отвечал: «Ну, как ты не понимаешь? В этих индюшках – вся ее жизнь!». Хоть и не духовный вопрос, как кормить индюшек, но для нее это был очень важный вопрос.
Известно, что пока еще девушка не вышла замуж, таких «глупых» вопросов бывает очень много. А когда она выходит замуж, они как-то уходят. И ей очевидно нужно было не духовное руководство в бОльшей степени, а пожаловаться на жизнь, рассказать о своих проблемах. И поэтому духовник ей не нужен, потому что ей не нужна духовная жизнь. Есть грехи, но они не хотят о них узнавать, они не хотят особо в себе разбираться. Они не хотят глубоко каяться в своих грехах.

Наталья МУРЗИНА: Батюшка, а такие вещи, как делать ли операцию – тоже надо у духовника спрашивать?

Протоиерей Аркадий ШАТОВ: Когда у меня родился внук, которому предлагали сделать операцию на сердце, но эту операцию никогда не делали в России, мне казалось, что это будет просто какой-то опыт над ребенком. Операция крайне мучительная и страшная. И остается в живых там 20% детей по зарубежной статистике. Хотелось бы, чтобы ребенок жил. С другой стороны, не хочется мучить ребенка, когда ему нельзя помочь. Но сказать врачам, что мы не хотим делать операцию, было подобно смертному приговору. И мой духовник сказал, что надо спросить у старца. Я поехал к отцу Кириллу (Павлову). Отец Кирилл сказал: «Ну что мучить ребенка?». И мы отказались от операции.

А еще у нас была другая ситуация: болела раком моя жена. И мы не хотели делать операцию, мы были настроены как-то очень категорично. Нам казалось, что если делать операцию, то она умрет еще скорей, чем положено. Мы отцу Павлу написали. Отец Павел был удивительный старец, прозорливый. И он написал: «Как решат врачи». И мы стали искать хороших врачей. А врачи разные бывают, я очень хорошо это знаю, поскольку уже 17 лет являюсь больничным священником. И когда мы нашли врача, отец Павел написал: «Да, это хороший врач. И ему можно вполне довериться». И мы доверились этой женщине, сделали операцию и жена прожила еще шесть лет. Все-таки вырастила младшую дочь. И если бы не сделали операцию, то она наверняка умерла бы раньше, не знаю, как бы мы пережили это. Она была с нами еще шесть лет и мы постепенно привыкли к той мысли, что она больна. Так что я на такие вопросы я тоже отвечаю: надо спросить у врачей. Спросить одного, второго, третьего. Если их мнения совпадают по какому-то вопросу, значит, нужно делать операцию.

Еще батюшки часто советуют пособороваться. Вот отец Иоанн (Крестьянкин) часто говорил, что надо пособороваться, причаститься, а потом пойти к врачу. Хороший врач – это орудие в руках Божиих. Если относиться с доверием к врачу, молиться о враче, то и польза будет гораздо больше. Через врачей тоже бывают чудеса. И отказываться от врачей – это грех. Мы знаем, что апостол Лука был врачом. Было много врачей бессеребренников, и это тоже чудо.

Один мужчина рассказал мне такую историю. У него была жена, больная раком, ей предлагали сделать операцию. Они обратились к какому-то старцу. Этот старец запретил делать операцию и сказал, что будет сам ее лечить. И лечил ее, не знаю, чем он ее лечил, маслицем или еще как. Молитвами может своими. Но женщина умерла очень быстро в страшных муках. У него остались дети: девочка, по-моему, 16 лет и мальчик 10 лет. Этот мужчина не знает, как им теперь это объяснить. Он считает, что старец виноват в том, что не позволил сделать операцию. Так что очень опасно все-таки игнорировать врачей.

Радиослушательница: Как мне выбрать духовника? Например, мне нравится батюшка, проповеди у него самые интересные, нужно просто подойти и сказать, что я бы хотела, чтобы вы были моим духовником?

Протоиерей Аркадий ШАТОВ: Я думаю, что нужно сходить на исповедь к одному священнику, к другому. Бывают прекрасные проповедники, но никакие духовники. Бывает наоборот, прекрасные духовники, но никакие проповедники. Я бы побеседовал со священником. Спросил, послушал, спросил совета у него, покаявшись в грехах. На исповеди можно определить, какой священник больше помогает мне исправиться. Это не обязательно самый добрый священник. Это священник, который больше пользы приносит для исправления моей души. И на самом деле, строгие духовники бывают нам полезней, чем добрые, которые все разрешают. Вот отец Павел (Троицкий) был очень строгий духовник. Когда он исповедовал в Даниловском монастыре в молодости, к нему всегда стояло мало народа, потому что было очень сложно. Однако многие выбирали именно его, потому что хотели строгого руководства.

Наталья МУРЗИНА: Батюшка, вот у меня есть много знакомых, которые тоже хотят найти себе духовника. Если они во всем будут стараться слушаться батюшку, то они потеряют свободу, которая дана от рождения. И боятся, что духовник начнет ими командовать. Эти опасения могут оправдаться?

Протоиерей Аркадий ШАТОВ: Возможно. Священники, как и все люди, бывают отягчены какими-то страстями. И священник может быть властолюбивый, например. Священник может желать настаивать на своем. Говорят об опасности младостарчества. Бывают даже такие старцы в монастырях, которые, говорят паломникам: я тебя благословляю оставаться в монастыре.

Марина ВАСИЛЬЕВА: И что делать?

Протоиерей Аркадий ШАТОВ: Уезжать.

Наталья МУРЗИНА: А быть недовольным духовником, сомневаться в нем, это не грех?

Протоиерей Аркадий ШАТОВ: Можно понять, отчего это происходит в тебе. Я тоже бывал недоволен своим духовником. Хороший духовник никогда не будет связывать свободу человека. Я знаю, был святой старец, который знал волю Божью. Он всегда так писал: Воля Божья такая-то, а ты поступай, как хочешь. Если человек говорил, что я не хочу так делать, ну, делай, как хочешь, но ко мне не обращайся, потому что какой смысл нам с тобой беседовать? Так что тут обретается свобода в Боге, свобода от греховных привычек, от страстей.

Радиослушательница: Батюшка, подскажите, а есть книга о отце Павле (Троицком)? Если есть, то как она называется?

Протоиерей Аркадий ШАТОВ: Есть книга об отце Павле (Троицком). Но она, по-моему, уже разошлась вся. И, наверное, можно найти информацию на сайте Свято-Тихоновского православного университета. Я вот не знаю, есть ли эта книга в электронном виде. Отец Владимир Воробьев очень хочет ее переиздать. Он был любимым чадом отца Павла. Но он хочет внести туда некоторые добавления, исправления. Он человек очень обстоятельный и серьезный, и у него очень мало времени, поэтому это все откладывается, к сожалению.

Марина ВАСИЛЬЕВА: Батюшка, вот Вы говорите, что многим людям в принципе духовник не нужен, просто человеку на самом деле человеку нужно с кем-то поговорить, и он не стремится к духовной жизни. Может быть, он не знает, как стремиться? Или не умеет? Может быть, вот в этом задача духовника, чтобы ему помочь, настроить?

Протоиерей Аркадий ШАТОВ: Насильно мил не будешь. Если человек не хочет, как можно его заставить?

Марина ВАСИЛЬЕВА: Может он просто не знает?

Протоиерей Аркадий ШАТОВ: Он же слышит проповедь, читает книги. Вот приходит человек на исповедь, не хочет ничего слышать, а духовник ему чего-то там о духовной жизни говорит, о стяжении духа Святаго, об искусстве молитвы? Представляешь, когда видишь пустые глаза и видишь, что это ничего не понимает человек, то и сказать ничего не можешь. Так бывает.

Радиослушательница: Вы рассказывали о больных. Я тоже больна раком. И у меня муж был священником. Я пришла в уныние, лежу целыми днями в полном одиночестве. Я увидела все свои кошмарные грехи. Но вырваться из этого плена я не могу! Я никогда даже не думала, что я такой плохой человек, всегда о себе была хорошего мнения. Теперь нет. Как из этого уныния и отчаяния вырваться? У меня даже бывают такие черные мысли, напиться какого-нибудь феназепама побольше и просто не проснуться.

Протоиерей Аркадий ШАТОВ: В такой болезни бывают, конечно, искушения и тоска. И у моей жены были такие черные мысли. Но она причащалась как минимум раз в неделю. Перед смертью она каждый день причащалась Святых Таинств. У нее были метастазы в печени. И когда она причащалась, не было даже боли. Мне кажется, вам надо просто чаще исповедоваться и причащаться. Давайте мы вам какого-то батюшку хорошего пошлем.

Радиослушательница: У меня муж священник. А я для него прямо мукой какой-то. Я ему как камень на шее.

Протоиерей Аркадий ШАТОВ: Муж-священник все-таки не священник для жены. Муж часто не исповедует свою жену. И отношение к мужу не такое, как к священнику, потому что очень трудно относиться к человеку, которого ты видишь во всех его слабостях и житейских делах, как к священнику. Надо исповедоваться и причащаться у какого-то другого священника.

Наталья МУРЗИНА: Наверное, духовник может наставлять человека на добрые дела. А то самостоятельность в таких вопросах бывает вредна, авва Дорофей говорит, что ничего нет опаснее, чем верить собственному сердцу.

Протоиерей Аркадий ШАТОВ: Духовная жизнь, как говорят святые отцы, начинается с того, что человек видит свои грехи, как песок морской. Если я вижу свои грехи, как песок морской, если я вижу, что внутри меня самого, есть неправда, есть зло, то, как я могу себе доверять? А вы боитесь свободу потерять. Свободу от чего? От Бога или от греха? Если человек хочет свободы от греха, так он отдает себя в рабство Богу. Нельзя быть свободным от всего.

Истории добровольцев Алексею 22 года. Он успевает учиться на пятом курсе и работать по специальности инженером-проектировщиком. А в свободное время координирует деятельность наших добровольцев в Северо-Западном округе Москвы. А все началось с того, как он возвращался с праздничной службы в Светлое Воскресенье. Алексей – Где-то в марте у меня было совсем чуть-чуть свободного времени. Я и думаю, почему свободное время я нахожу для того, чтобы за компьютером посидеть, телевизор посмотреть, с друзьями отдохнуть, а чтобы вот помочь людям времени не находится? Я достаточно сильный, здоровый, нормальный парень. Я не могу найти время для того, чтобы помочь слабым? Нет, что-то здесь не так. Начал искать, кому помогать. Сначала хотел помогать детям, больным лейкемией. Не знаю, почему именно на этом остановился. У меня был один знакомый священник, который сказал, что можно поговорить с сестрами в одной больнице. Сестры дали отрицательный ответ, так как для это нужно специальное образование. Но однажды, проходя мимо одного храма, на двери заметил объявление: мы приглашаем вас в милосердие, и нарисован такой черно-белый бомж. Естественно, страшненький. Я посмотрел на него и подумал, что не смогу. Но телефончик записал на всякий случай. И как раз на Пасху, после уже праздничной службы, вдохновленный праздником, решил позвонить. Поговорили с батюшкой. Меня сразу определили в госпиталь Бурденко. Помогать молодым воинам, ребятам, которые подорвались где-то или были ранены. Для меня это, конечно, было жутковато. Вначале думал, что я буду там говорить, были разные сомнения, мысли. В следующие выходные мы с моим координатором Николаем поехали в госпиталь. Он меня немножечко попугал по дороге. Я себе представил, что сейчас войду в палату, а там будет что-то страшное. И я не знаю, смогу ли я смотреть на это. Но все было намного проще. Пришел, а там нормальные люди. Потом я сам стал координатором округа. И стал связывать людей, которым нужна была помощь и готовых помогать. Очень на самом деле интересное занятие. Я стал более удовлетворен собою. И, наверное, это главное. Может быть, даже совесть меня мучила, что вот я ничего практически не делал. А тут хоть чуточку делаю. Может как-то добрее стал. Более веселый, так как меня уже перестало мучить чувство это, жизнь наполнилась, стало проще. Тем более, можно выбрать время. Это как меню в ресторане вам приносят. Вы выбираете вот то-то и то-то во столько-то и во столько-то. Конечно, бывает, народу не хватает. Недавно мы с одним добровольцем ездили к подопечному в больницу, который себя очень плохо чувствовал, его сестра попросила обеспечить ему уход. Когда мы приехали, то увидели человека, который просто лежит под капельницей с глюкозой и не в состоянии не то, чтобы поесть, а толком-то и воды выпить. При больнице был храм. Мы там попросили, чтобы мужчине оказали помощь. И пришел священник, соборовал его. И через несколько часов уже Виктора не стало. Само служение, саму любовь к больному приносят уже не координаторы, а именно добровольцы. То есть, они приезжают, они дарят свое время, свое внимание, любовь. Человек-доброволец, отдавая любовь, приобретает любовь. Мы ждем новых добровольцев каждое воскресенье в 11.45 в Храме св.благ.цар. Димитрия при 1-ой Градской больнице. Можно прийти к нам на молебен в семь часов вечера в четверг. У нас сейчас очередная нехватка добровольцев в Северном округе в районе Речного вокзала. И если нас слушают люди, которым удобно там помогать, мы вас очень и очень ждем.

Марина ВАСИЛЬЕВА: Батюшка, а обязательно ли нужны духовники добровольцам?

Протоиерей Аркадий ШАТОВ: Я думаю, что духовник нужен тому, кто в нем нуждается. И навязать духовника ни в коем случае нельзя. Как нельзя навязать человеку любовь, нельзя навязать веру. Если ему это нужно, то можно получить. На самом деле недостаток старцев, духовников объясняется тем, что современным людям они стали не нужны. Раньше в каждой области, наверное, в каждой епархии были блаженные, были старцы, потому что их искали, у них спрашивали совета. Выходить ли замуж, идти ли в монастырь, возводить ли какое-то хозяйство. Люди искали ответа у Бога через них. Сейчас этого ответа не ищут, оценивая собственную свободу больше, чем радость общения с Богом. Поэтому Господь и не открывает таких людей. Нет послушников, поэтому нет и тех, кто дает добрые советы.

Наталья МУРЗИНА: Мы сейчас говорим о таких организациях православных – сестричество, добровольцы. А каким еще организациям может быть нужен духовник? И какова его роль?

Протоиерей Аркадий ШАТОВ: То, что у организации есть духовник, совершенно не значит, что он там всех исповедует. Не все могут ходить за советом. Просто он смотрит за тем, чтобы организация не теряла духовного направления, следит за тем, чтобы она не изменила Православию. Ведь бывает, что некоторые молодежные организации, называющие себя православными, приобретают характер, к примеру, политических движений, прямо перерождаются. За этим духовник и должен следить.

Марина ВАСИЛЬЕВА: Батюшка, получается, что молодым людям проще найти духовника, у большинства моих знакомых есть духовники. Но все это молодые люди. А людям в возрасте найти духовника гораздо сложнее.

Протоиерей Аркадий ШАТОВ: Может, пожилым людям духовник не так нужен, потому что их жизнь уже установилась. Вот мне нужен был духовник, потому что я пришел к вере из абсолютного неверия. Из массы грехов. Если человек уже пожилой, уже состоявшийся, то ему духовник нужен в мЕньшей степени. А молодому человеку, живущему в этом внешнем мире, где много очень соблазнов, духовник важнее.

Наталья МУРЗИНА: Вы уже начали рассказывать о своем духовнике. Я думаю, что отношения между мирянами и священниками нам понятны, поскольку мы сами миряне. А как складываются отношения между духовником и если они оба – священники?

Протоиерей Аркадий ШАТОВ: Конечно, священнику его духовник уделяет больше внимания. Я когда прихожу на исповедь, не стою в очереди, батюшка сразу ведет меня в алтарь. Я вижу, как миряне стоят, бедные, на исповедь. Час, два, три, четыре. Мне их так жалко. Я не знаю, что сделать. Хочется их всех сразу накрыть. Перекрестить. И отпустить.

Интервью с протоиерем Владиславом Свешниковым, настоятелем московского храма Трех Святителей на Кулишках.

– Кто такой духовник или духовный отец?

– По большей части в церковной практике духовником или духовным отцом является священник, с которым те, кого принято называть его духовными чадами, совершают общий путь ко спасению. Но, поскольку он не просто рядом идущий, а еще и священник, он, во-первых, совершает таинство (в первую очередь речь идет о таинстве покаяния – исповеди). Во-вторых, он как пастырь стремится помочь духовному чаду, чтобы в душе последнего внедрились те духовные и нравственные качества жизни, которые находятся в пространстве Священного Писания и Предания. И если с Писанием дело довольно просто, потому что оно для всех одно и в каждом конкретном случае речь идет только о том, как применить к данному конкретному лицу различные евангельские принципы, чтобы сделать их осуществимыми, то в Предании по его бесконечности и возможностям многообразных форм проявления, область деятельности духовника становится гораздо более обширной, значимой. Он стремится нежно и ласково показать, в чем некоторые жизненные установки его духовных чад не соответствуют духу Предания и что, напротив, следовало бы в этом духе Предания раскрывать и развивать в себе, в своей душе и в своей жизни. Но это в обычной практике.

Есть и идеальные случаи (есть и ниже обычного, тогда они являются искажением отношений духовник – духовное чадо), они встречаются очень редко, но особо ценные. Это тот особый тип отношений, когда духовник посредством Духа Святого знает полноту содержания души своего духовного чада и открывает ему то, что Дух Святой открывает. И в таком случае духовник показывает своему духовному чаду его личный путь ко спасению, при том, что они объединены духом и содержанием общей молитвы, как общей, так и литургической.

– Существуют какие-то особенности в отношениях между духовным отцом и духовными детьми?

– По-настоящему чаще всего не понимается главное, что отношения духовный отец – духовное чадо – понятия и реальность глубокие и существующие. Но для этого совершенно не обязательны ни условия послушничества и послушания, ни требования и претензии, чтобы духовники непременно и как можно быстрее научили всему, что они знают сами.

Духовный отец на самом деле внутренне, не обязательно с долгими словами и размышлениями, входит в жизнь духовных детей. В жизнь тех, кто с ним – просто потому, что он их любит, и душа за них болит. И одним только фактом, что душа о них болит, они оказываются вместе и вместе идут путем спасительным. А он старается вести их ко Христу.

Духовный отец чуть впереди, потому что так оказался поставлен, и таинственным явлением духовной жизни его как нового лица, первого лица и своей любовью, имеющей очень обширную направленность. Потому что расширяющееся сердце вмещает в себя всех. Во всяком случае, всех, кто к нему прибегает. Таким образом, в общине и осуществляется то духовное содержание жизни, при котором духовный отец частным образом сказанным словом, проповедным словом, всем примером своей жизни, простотой в общении, скромностью, беспретенциозностью, нетребовательностью – не духовной нетребовательностью, духовная должна быть, разумеется, требовательность – (нетребовательностью для себя) достигает гораздо большего.

Потому что тогда его духовное чадо видит перед собою образец хорошего опыта духовной жизни, который к тому же не отдален страницами книги или какого-нибудь рассказа, а наоборот, предельно приближен непосредственным и личным общением. Вот тогда это и есть настоящий духовный отец, который заботится о своих детях. Заботится не тем, что доставляет им необходимые средства, а самим фактом их общего движения.

– Насколько полным должно быть послушание духовнику? Потому что иногда приходилось читать о буквальном, абсолютном послушании. Например, по воспоминаниям духовных чад тех же оптинских старцев, советы спрашивались обо всем, вплоть до механических действий – какую книжку прочитать или в какую сторону пойти.

– Какую книжку прочитать – как раз не механическое действие. Это может быть очень хороший способ управления и помощи в духовной жизни человеку, которому некоторые книги могут оказаться неполезными (даже вполне нормальные, имеющие хорошее христианское содержание) как несвоевременные. С другой стороны, предложение неофитам читать «Добротолюбие»*, которого еще не поймет современный человек, как правило, показывает странный монашеский опыт духовника.

Кстати говоря, что еще очень важно для духовника, так это понимание того, что мир постоянно ставит новые проблемы. И нужно пытаться увидеть разрешение этих проблем, именно как новых, если не по существу, то, по крайней мере, по формам, по новым принципам, по новым содержаниям. Начиная от таких простых вещей, как отношение к Интернету, к телевидению.

– А отношение к грехам меняется?

– Отношение к грехам принципиально остается то же. Оно меняться не может, и в этом смысле можно как бы лозунг древних отцов «лучше смерть, чем грех», оставить навсегда как лозунг и знамя. Лучше смерть, чем грех.

Другое дело, что, входя в область конкретного рассмотрения греховной жизни того лица, которое подходит к духовнику, нужно увидеть и ему помочь увидеть то, к чему следует пока, по крайней мере, отнестись более-менее снисходительно и спустить это как не то, что бы должное, а как временно допустимое. Не то, что грех надлежит культивировать, а в том плане, что, может быть, и нужно в этом грехе каяться, но не особенно сильно, зная, что энергия не безгранична, и силы души нужно пустить на то, что является более важным.

Это является одним из больших постоянных казусов, потому что увидеть, что важно, для этого нужен ум духовный, и совсем не обязательно он совпадает с практическим умом, со сметкой, если она есть у духовника, либо с его знаниями древних традиций. Но, во всяком случае, тот опыт, когда есть автоматическое требование абсолютного послушания, совершенно не ведет к исполнению главной задачи, которая состоит в воспитании в человеке, который приходит к священнику, подлинной духовной свободы.

Он пришел из одного вида рабства и попадает в другой вид рабства. И он никогда не узнает, что такое духовная свобода. Тем более, что это дело довольно тонкое и требует очень серьезного подхода. Больше того, я бы сказал, беседуя со многими священниками, что многие даже не понимают, что такое эта духовная свобода, и потому воспитать своего ученика в рамках духовной свободы они просто не могут. Все эти послушания важны на самом деле до тех пор, пока они воспитывают в человеке понимание того, как осуществляется духовно свободная жизнь. И послушание на самом деле не ограничивает свободу – оно дает для нее начало, определенные рамки, как форма сонета, или еще того более – «венка сонетов», где очень строгая определенная форма, но внутри которой могут быть осуществлены высшие проявления творческой поэтической возможности.

– В западном христианстве, то есть у католиков, у протестантов нет духовных отцов. Зато их успешно или плодотворно заменяют психологи. На самом деле и у нас все чаще люди обращаются за помощью к психологам, заменяя ими священника. В чем разница между психологом и духовным отцом?

– Что значит успешно заменяют? Это еще большой вопрос.

А идут к психологам, потому что многие люди не очень понимают, что такое духовная жизнь. И свое ощущение духовности они черпают из рамок своей душевности, из рамок своей психологичности. Поэтому, может быть, им действительно скорее нужен психолог, чем духовный отец. Тем более, что именно такие люди очень часто неудовлетворены общением со священником, не видят в этом общении никакой для себя перспективы.

– Можно сказать, что это в основном женская черта?

– В основном да. Хотя, конечно, теперь и многие мужчины вполне «обабились», и эта черта стала довольно общей. Но, конечно, женщинам она более свойственна, что, в частности, можно видеть по исповедям.

У нас в приходе более-менее искоренен тот тип исповеди, который еще культивируется во многих хороших (действительно хороших) храмах, хороших общинах, когда духовные чада, как раз преимущественно женщины, вместо исповеди предлагают духовную новеллу. Часто очень талантливую, психологически своеобразную, но к духовно-нравственному содержанию жизни это имеет очень небольшое отношение. Имеет, потому что строится на материале более или менее, имеющем отношение к нравственности. Но и этот материал переживается не с этических, а с психологических позиций.

– Когда говорят, духовник благословил сделать, что это значит?

– Это значит велел.

– Но зачем человек идет за благословением к священнику?

– По-всякому бывает. В основном, если он идет за благословением к священнику, то он идет за санкцией, санкцией на то решение, которое он уже сам принял. Например, он хочет поехать в Дивеево, и говорит: «Батюшка, благословите поехать в Дивеево». Я с трудом представляю себе такую редкую ситуацию, когда батюшка говорит: «Нет, не благословляю».

– А если священник благословляет поступать так, что ты не можешь? Или он тебя уже благословил, а ты чувствуешь, что ты не в состоянии принять его решение?

– Если между духовным отцом и духовным чадом нормальные отношения, то – не можешь и не можешь – дело просто кончается. Если действительно не можешь, если не выдуманная немочь.

В нормальной ситуации оба – и священник и тот, кто послушание не выполнил, – относятся к этому нормально. Ну что же? Ну, увидели, ну, поняли. Все хорошо, жизнь идет, жизнь не кончается. Настаивать, в таком случае, на обязательности выполнения решения, значит иметь священническое своеволие или послушническое своеволие. Это только кажется, что человек находится в области послушания, на самом деле, он находится в области своеволия.

Даже когда речь идет о таких обычных благословениях, которые ради смеха разделены на две категории. Одна женщина говорит: «Батюшка, у меня много во рту скопилось слюны. Благословите сплюнуть». А другая: «Батюшка, у меня во рту скопилось много слюны, куда благословите – направо или налево сплюнуть?» Этот пример свидетельствует не только о том, что обычно подходят за благословением по мелочи, для которой не требуется никакого благословения. Он, конечно, карикатурный, и таких не бывает на самом деле. Но по типу – бывает сколько угодно вопросов по мелочам, на которые никакого благословения специального не требуется. Либо от священника требуется санкция, требуется выбор в альтернативной или мнимой альтернативной ситуации. Но, как правило, речь в таких случаях идет о человеческой безответственности.

Другое дело, что для серьезных решений, особенно духовного порядка, безусловно, требуется внутренний совет, который даже и не столько совет, сколько рассуждение о содержании проводимого дела. Чтобы было ясно, что оно духовно и неопасно, полезно и плодотворно. И, соответственно, наоборот.

– Если духовник посоветовал одно, родственники говорят другое, а сердце подсказывает третье, что в этой ситуации стоит сделать?

– Плюнуть, и сделать по-четвертому.

Ну, а на деле, – когда как. Иногда оказываются правы родственники, хотя бы потому, что священник может не знать полноту ситуации. Иногда оказывается прав священник, потому что родственники не понимают полноту духовного отношения. А иногда оказывается право сердце. Хотя своему сердцу в целом доверять не особенно возможно, потому в своей ветхости, во всех своих возможностях понимания действительности, в том числе и интуитивного понимания, ошибки вероятны и возможны ровно так же, как и верные решения. Так что и то, и другое, и третье, а там, может быть, и четвертое, и пятое.

Самое лучшее – если речь идет о понимании промысла Божия – когда человек искренне желает исполнять волю Божию, и в этом отношении он рассматривает все свои дела. А так как они могут быть рассмотрены как исполнение (или неисполнение) воли Божией, то лучшим ориентиром верности оказываются обстоятельства. Обстоятельства, посылаемые промыслом, наиболее четко подсказывают картины и направление жизни. Нужно тебе или не нужно уходить с работы, потому что тебя зовут на другую работу? Предоставь все воле Божией, предоставь все промыслу, и через какое-то время так сложатся обстоятельства, что окажется, что иным образом нельзя было поступить, чем тем, который подсказывает промысел.

– Если случится конфликт с духовным отцом, стоит к кому-то обращаться за советом? И можно ли менять духовного отца?

– Такие ситуации требуют каждый раз индивидуального разбора. Чаще всего не стоит, особенно, если вопрос мелкий. Потому что у нас в жизни крупных вопросов вообще не так уж много. Тем более, что ошибка, даже если она действительная ошибка, а не мнимая, если она не приводит к каким-то очевидным, быстро действующим отрицательным исходам, ошибка есть вещь полезная и преодолимая. Полезная, потому что дает возможность увидеть еще раз себя и все, что тебя окружает, на более верных жизненных основаниях. Не стоит забывать, что каждое становление верных отношений не проходит без ошибок.

Но все имеет значение только в тех случаях, когда возникают неправильности. В некоторых случаях без совета просто не обойтись. Особенно, когда кажется, что совет, или предложение, или приказ священника имеют явно нравственно или недопустимый, или сомнительный характер. И в таком случае посоветоваться было бы, конечно, не худо, поскольку тупое послушание в таком случае ничего хорошего не дает.

Что же касается смены духовников, да, она возможна. Во-первых, когда священник, духовник грешит ересью. И тогда, естественно, совершать подобное ему – грех, означающий отлучать себя от общего церковного, отлучать себя от Духа Святого. Да, можно, когда священник тяжко согрешает каким-то грехом, связанным с тобой лично. Я не говорю, когда священник блудит, поскольку это дело нечастое, но любым другим явным образом, скажем, себялюбием с твоей помощью или еще чем-то. И ты видишь, что не спасаешься. Наконец, печально, но сменить духовного отца можно в тех случаях (лишь бы это не стало нормой), когда оказалось, что встреча была почти случайной, когда налицо ваше глубокое несоответствие. И кто прав, кто виноват, даже лучше не разбираться.

– Старец отличается от духовного отца?

– Я не знаю, что такое старец. Я знаю, что такое младостарец.

– Хорошо, что такое младостарец?

– Не хочу говорить только потому, что это прекрасно описано в одном из его великолепных докладов, который прямо говорит о младостарчестве. Я просто к каждому слову присоединяюсь.

«Речь не идет о том, чтобы различать между молодыми или старыми безумцами. Речь идет здесь о том, чтобы по возможности оценить духовную зрелость человека, его способность быть руководителем для человека» – говорит владыка Антоний. – «Старец – это не просто человек, который долго занимался пастырской работой и приобрел какой-то навык или опытность; старец в настоящем смысле – это нечто иное, это благодатное состояние. Старцев не “выделывают”, старцы силой Святого Духа рождаются; и если говорить о том, что характеризует старца, то я скажу коротко и о том, каково место старчества по отношению к обычному священству.

Мне кажется, что есть в духовничестве три степени. Есть приходской священник, роль которого – совершать таинства Церкви. Он может не быть хорошим проповедником, он может не давать никаких советов на исповеди, он может ничем не проявлять себя в пастырском отношении. Достаточно того, что он совершает Божественную литургию, если только он помнит, что чудо Божественной литургии или других таинств совершается Господом. Но это не значит, что ему дано право или возможность руководить другими людьми. Рукоположение не дает человеку ни ума, ни учености, ни опытности, ни духовного возраста. Оно дает ему страшное право стоять перед престолом Божиим там, где только Христос имеет право стоять. Он в каком-то смысле икона, но он не должен воображать, будто он святыня.…

Есть другая степень. Это священник опытнее или старше, который более научен и призван давать наставления другому человеку о том, как идти от земли на небо. И этот священник должен быть предельно осторожен. Он не должен говорить того, чего он опытно не пережил или чего он как-то своим нутром не знает. Мы приходим к духовнику с тем, чтобы встретить проводника до дверей Царства Божия. Но если он сам там не бывал, он нам ничего не может дать. Об этом должен задумываться каждый духовник, каждый священник, к которому приходят люди на исповедь. Можно ли сказать, что каждый священник имеет в себе способность каждому человеку сказать то, что ему нужно? Нет. Бывает так, что исповедующий священник или просто священник, к которому пришел человек на духовную беседу, слышит его, понимает то, что говорится, но ответа у него нет. В таком случае священник должен быть честен и сказать своему духовному чаду: “Все, что ты мне сказал, я понимаю, но ответа у меня для тебя нет. Я буду молиться о тебе. И ты молись, попроси Бога о том, чтобы Он мне простил то, что по своей неопытности я не могу тебе и Ему послужить в этой встрече, но я тебе не могу сказать ничего”.

А есть еще третий уровень. Это старчество, уровень тех людей, которые, говоря образно, почти всю дорогу прошли до дверей Царства Небесного, может быть, не вошли в него, а может, допущены были в него, но были посланы обратно, на землю, к нам, чтобы нас вести в это Царство. Вот это старец. Это человек, который весь путь прошел до глубин своей души, дошел до того места, где запечатлен образ Божий в нем, и который может говорить из этих глубин. Но старцем самого себя не сделаешь, и, если можно так выразиться, старцами не рождаются. Это люди, которых коснется благодать Святого Духа и которые отзовутся на нее и будут верными, – верными тому, чему учит нас Христос, и верными тому, что говорит Дух Святой в их душах. Старцы – явление редкое.…

Если бы самый неопытный священник так относился к исповеди, то он был бы уже тайносовершителем; а старец только тогда старец, когда он именно так может относиться к человеку – и на исповеди и вне исповеди при всякой встрече. И так мне хотелось бы сказать громко, на всю Русь: Берегитесь, братья мои, священники! Берегитесь, не принимайте на себя роль, которая не соответствует вашему духовному возрасту, будьте просты! Будьте просто священниками – это уже так много! Человек, который силой благодати Святого Духа может совершить Литургию, может окрестить ребенка, может помазать миром, это не мало, это нечто столь великое!»

– Нужен ли духовный отец священнику?

– Как правило, нужен, особенно молодому. Если священник уже напитан хорошим духовным опытом, исповедоваться все равно необходимо. По возможности чаще, чем это принято в современной Православной Церкви, потому что очень многие священники исповедуются только на общих исповедях в епархии.

– То есть два раза в год?

– Да, два раза в год. А что же, священники меньше грешат, что ли? Внутренними грехами они не меньше грешат, чем другие люди. Поэтому, конечно, желательно гораздо чаще исповедоваться. Исповедь необходима, потому что вообще необходим непрекращающийся покаянный опыт жизни.

И к руководству в духовной жизни священники не привыкли. Они не знают, что это такое, они умеют только руководить, а быть руководимыми, как правило, не умеют и не хотят. Но молодым священникам, конечно, лучше все-таки набираться опыта под руководством более опытного священства.

– А не страшно священнику становиться духовником? Ведь речь идет об ответственности за души человеческие?

– Ну, это вопрос, относящийся к области психологии. Так же ведь не получается, что ты решаешь: «Стану-ка я духовником». Идет жизнь, идет процесс, становишься священником и, тем самым, возлагаешь на себя ряд обязанностей. Приходишь на исповедь – приходят к тебе люди, исповедуются. Некоторые исповедуются часто, кроме того, у них возникают вопросы, кроме того, возникает необходимость за них молиться, кроме того, идет уже отчасти общая жизнь. Вот так и получается. А не то, чтобы ставишь себе задачу: пункт один – стать духовником.

Обязательно ли исповедоваться у одного и того же священника? Надо ли особо искать духовного наставника? Допустимо ли менять духовника? Когда духовник становится духовным отцом?

Кто такой духовник? Не всегда ответ на этот вопрос очевиден: иногда люди пытаются наделить священника слишком широким кругом «полномочий» – ищут в нем наставника не только в их духовном исправлении, но и в разных жизненных, порой даже бытовых ситуациях. Верно ли это? Зачем на самом деле нужен духовник? Рассуждает настоятель Петропавловского храма г. Саратова игумен Нектарий (Морозов).

К сожалению, зачастую люди, приходящие в храм, считают приемлемым для себя исповедоваться сегодня у одного священника, а в следующий раз – у другого. Хотя это странно, ведь мы для исцеления какой-то телесной болезни постараемся найти одного хорошего врача, чтобы он нами всё время занимался.

То же самое можно сказать и о взаимоотношениях человека и священника. Когда к священнику кто-то приходит на исповедь один, второй, третий раз, он начинает понемногу этого прихожанина узнавать: обстоятельства его жизни, его внутренний склад, какие-то личностные особенности. Так складываются доверительные отношения, человек начинает у этого священника окормляться, который постепенно становится его духовником.

В среде верующих бытует такая идея: нужно сначала попросить священника быть духовником, тогда он будет не просто принимать исповедь, но и особо молиться за свое духовное чадо. На мой взгляд, можно, конечно, и попросить, но дело в том, что христианская жизнь не терпит никакого формализма. Если священник человека регулярно перед собой видит, проникается какими-то его скорбями, печалями, нуждами, относится к ним как к своим в каком-то смысле, то он, безусловно, будет об этом человеке молиться. Если же священник, у которого человек исповедуется несколько лет подряд, не молится о нем, то странно ожидать, что после такой просьбы начнет.

Церковная жизнь должна быть совершенно естественной, природной, как дыхание , и в ней не нужно каких-то сложных нагромождений, конструкций, связанных с испрашиванием чего-либо и с ответом на это – положительным либо отрицательным. А иначе какие-то торжественные заявления звучат, люди как бы о чем-то договариваются даже, но эти отношения не складываются. Когда же они сложились, то совершенно необязательно это специально как-то называть. Есть сам факт, и он гораздо более значим, чем любые его наименования.

Духовник и духовный отец

Существуют определенные различия между духовником и духовным отцом . Наверное, можно охарактеризовать их так: духовник – это священник, у которого человек регулярно исповедуется и с которым регулярно советуется, а духовный отец – это священник, которому удалось способствовать именно рождению человека для христианской жизни . Ведь процесс вхождения в эту жизнь не всегда бывает безболезненным: подчас и страсти восстают, и искушения одолевают. И когда священник всё это вместе с человеком переживал – подобно родителям, которые сидят у постели больного ребенка без сна и отдыха, пока не поставят его на ноги, – тогда возникает это отцовство. И сам человек начинает так к священнику относиться. Это совершенно определенный уровень заботы и ответственности духовника и доверия и послушания чада.

Обретение духовника – это всегда таинство

«Нужно ли духовника как-то специально искать, и как это делать правильно? » – вопрос очень распространенный. Намного проще, когда человек ходит в какой-то один храм, живет жизнью прихода и обретает там духовника. Но может получиться так, что он пришел в какой-то конкретный храм, расположенный ближе к дому или почему-то по сердцу пришедшийся, но там не встречает священника, который бы вызывал особое чувство доверия, ответы которого на вопросы соответствовали бы его внутренней духовной потребности, его нужде. Ведь в жизни мы тоже общаемся со многими людьми, но немногие становятся друзьями и близкими. А в идеале, конечно, духовник или духовный отец должен быть близким человеком – тем, с кем ты единомыслен . И тогда совершенно естественно пойти на службу в другой храм или забраться в Интернет и почитать, что говорит такой-то священник, что пишет такой-то. А бывает, услышишь в храме чью-то проповедь, которая тронет сердце, и в результате поймешь, что именно этот священник может стать настоящим наставником для тебя.

Не всегда так получается, но это не значит, что не надо жить церковной жизнью и постоянно ходить к одному и тому же священнику на исповедь и обращаться за советом. Я сейчас говорю скорее о некоем идеале, к которому нужно стремиться.

Обретение духовника или духовного отца – это всегда таинство . Мне запали в сердце слова одного священника о том, что исповедь – это таинство усыновления: во-первых, человека Богом, потому что он вновь из сына, ушедшего на страну далече, превращается в сына возлюбленного, который вернулся в отцовский дом; а во-вторых, своего рода человека священником, потому что между ними устанавливаются особые отношения.

Если у пасомого присутствует подлинное желание измениться, если всё всерьез, по-настоящему, глубоко, то это становится залогом такого же искреннего и серьезного отношения к нему священника и он как пастырь может гораздо больше дать. И тогда эти самые отношения сыновства и отцовства завязываются и устанавливаются.

Ведь порой ты будто топчешься на месте, потому что приходящий раз за разом на исповедь тебя не то что не слышит – не слушает. Ему не нужны твои слова, а нужно что-то свое, и это «что-то» может находиться вообще не в плоскости христианской жизни. Такого человека получится утешить, поддержать, но его духовная жизнь не получит развития, и в какой-то момент эти отношения себя изживут и перейдут к некоему взаимному разочарованию.

Безусловно, одна из задач священника – указывать человеку на эти и другие его ошибки, точнее – помогать их увидеть, чтобы он не блуждал кругами, а шел более прямым путем, сократил его. Такой своего рода навигатор. Еще точнее сказать: духовник помогает пройти тем путем, которым он сам когда-то прошел.

Нужно ли и можно ли менять духовника?

Бывает такая деликатная ситуация, когда человек, окормлявшийся у одного священника, потом по какой-то причине понимает, что ему хочется обратиться за духовным советом к другому батюшке и исповедоваться уже у него. Стоит ли к этим своим внутренним потребностям прислушиваться?

На мой взгляд, человек должен в Церкви искать того, что служит к созиданию его души и помогает идти ко спасению. И если ты понимаешь, что священник не может ответить на важнейшие вопросы твоей жизни, то, безусловно, будешь искать другого – это совершенно правильно и естественно .

Но надо при этом по отношению к себе быть, наверное, даже более строгим, чем к священнику. Ведь очень часто бывает, что человек, задавая вопросы, ждет, чтобы ответы изменили что-то в его жизни, а сам при этом ничего не делает. Но те ответы, которые мы получаем, могут лишь указать нам направление пути, побудить к какой-то внутренней работе. И если этой работы не будет, то спустя какое-то время ответы утратят для нас как бы свою актуальность . Нередко именно из-за этого люди вступают на путь неких блужданий в Церкви.

Иногда дело вовсе не в том, что священник не дает тебе чего-то важного, потому что он не внимательный, не начитанный, не глубокий, а просто ты в какой-то момент понимаешь, что другой священник ближе тебе по духу. Как при этом поступить? Я считаю, что здесь нет какого-то единого правила, всё достаточно индивидуально. Один пожилой батюшка говорил: если у тебя есть духовный отец и ты по какой-то причине от него уходишь к другому священнику, то у тебя, возможно, будет хороший духовный отчим, но уже не отец . Это, подчеркиваю, в том случае, если был именно духовный отец. Если же таких глубоких, серьезных внутренних отношений не было со священником, тогда я к перемене духовника никаких препятствий не вижу.

С духовником или без духовника?

Можно ли обходиться совсем без духовника? Не иметь священника, к которому ты приходишь на исповедь регулярно и которому ты задаешь какие-то вопросы, – на мой взгляд, нельзя, это будет совершенно неправильно. А вот без духовника, который может тебя вести путем христианской жизни, который может быть в какой-то степени учителем этой жизни, людям порой приходится обходиться. Потому что само духовническое служение требует от пастыря достаточно большой отдачи и самопожертвования. Но у современного священника, как и любого современного человека, очень мало к такой самоотдаче способности.

Однако надо помнить: всё, что нам не дают люди, может восполнить Господь . В патериках есть такие слова: «Богу угодно, чтобы вы, люди, исправляли друг друга и вы, люди, прислушивались друг к другу ». Поэтому ни в коем случае нельзя пренебрегать тем, что Господь посылает. Если священник тебя чему-то может научить, пусть научит. Если потребуется впоследствии что-то большее, Господь тебе это большее даст: или у другого священника, или в этом священнике нечто откроется.

Господь восполнит, если мы со смирением и с доверием будем у Него этого искать . Но это в тех случаях, когда мы действительно ищем.

Игумен Нектарий (Морозов)
Подготовила Инна Стромилова
Православие.Ru

Просмотрено (78) раз