Герман Мелвилл

Моряк, учитель, таможенник и гениальный американский писатель. Помимо «Моби Дика» написал важнейший для литературы XX века рассказ «Писец Бартлби», напоминающий разом гоголевскую «Шинель» и Кафку.

Все началось 3 января 1841 года, когда из американского порта Нью-Бедфорд (Восточное побережье США) вышел в море китобойный корабль «Акушнет». В команде был 22-летний Мелвилл, до того плававший только на торговых судах, а еще работавший учителем (открываем «Моби Дика» - и видим аналогичную биографию у рассказчика Измаила). Корабль обогнул американский континент с юга и через Тихий океан направился к Маркизским островам. На одном из них Мелвилл, а вместе с ним и еще семь человек сбежали к туземному племени тайпи (этот сюжет позже будет отражен в первом, 1846 года, романе Мелвилла «Тайпи»). Потом он оказался на другом китобойном судне (там он стал зачинщиком восстания) и, наконец, высадился на Таити, где некоторое время вел жизнь бродяги («Ому», 1847 год). Позже мы видим его клерком на Гавайях, откуда он спешно бежал, когда в порт зашло то самое судно, с которого он улизнул к тайпи, а затем Мелвилл завербовался на корабль, плывущий в Америку («Белый бушлат», 1850 год).

Дело не только в том, что готовые приключения, которые подбрасывала Мелвиллу сама жизнь, он отправлял на страницы своих книг. В конце концов, отделить в них фантазию от правды очень трудно - а наличие там вымысла неоспоримо. Но морское путешествие 1841–1844 годов дало будущему писателю такой мощный творческий импульс, что отразилось практически на всех его крупных сочинениях, в каком бы ключе они ни написаны - авантюрно-этнографическом (как ранние тексты) или символико-мифологическом (как «Моби Дик»).

Книги Мелвилла 1940-х годов - романы только наполовину. Если понимать романный сюжет как основанный на интриге и конфликте, то истории Мелвилла не романные. Это скорее цепочки очерков, описание приключений с многочисленными отступлениями: они притягивают читателя скорее невероятностью и экзотичностью описываемого, нежели ритмом повествования. Темп прозы Мелвилла навсегда останется сбивчиво-нечетким, неспешным, медитативным.

Уже в романе «Марди» (1849) Мелвилл пытается объединить авантюрную тему с аллегориями в духе Уилльяма Блейка (получилось довольно неуклюже), а в «Белом бушлате» он описывает корабль как маленький город, микрокосм: в пространстве, ограничивающем свободу передвижения, все конфликты особенно заострены, актуальны, обнажены.

После публикации первых произведений Мелвилл стал модной фигурой в Нью-Йорке. Впрочем, суета местных литературных кругов писателю вскоре наскучила - и с 1850 года он переселяется в штат Массачусетс, купив дом и ферму близ Питсфилда.

К тому же времени (1849–1850) относятся новые литературные впечатления Мелвилла. Известно, что до 1849 года писатель не читал Шекспира - причем по очень прозаической причине: все издания, попадавшиеся ему на глаза, были набраны очень мелким шрифтом, а Мелвилл не мог похвастаться идеальным зрением. В 1849 году писатель наконец смог приобрести подходящий ему семитомник Шекспира, который штудирует от корки до корки. Этот семитомник сохранился - и он весь испещрен мелвилловскими пометками. Больше всего их на полях трагедий - прежде всего «Короля Лира», а также менее очевидных для нас «Антония и Клеопатры», «Юлия Цезаря» и «Тимона Афинского».

Чтение Шекспира полностью меняет литературные вкусы Мелвилла. В «Моби Дике» (1851), явно отразившем шекспировские влияния, мы находим не только многочисленные цитаты из английского классика, но и его риторичность, и нарочитую архаичность языка, и фрагменты, оформленные в драматической форме, и длинные, театрально-приподнятые монологи героев. А самое главное - глубина и универсальность конфликта у Мелвилла не просто усиливается, а переходит на новую качественную ступень: авантюрный морской роман превращается в философскую притчу вневременного значения. Мелвилл до Шекспира и после него - два разных писателя: их роднит разве что тема моря и некоторые особенности повествовательной манеры. Более того: чтение Шекспира накладывает отпечаток на восприятие Мелвиллом современной американской и британской литературы. Благодаря Шекспиру у него появилась система координат, позволившая выявить вершины в море поточной беллетристики.

В 1850 году Мелвилл читает роман «Мхи старой усадьбы» Натаниэля Готорна - и, вдохновленный прочитанным, тут же пишет статью «Готорн и его «Мхи старой усадьбы», в которой называет автора «Алой буквы» продолжателем традиций Шекспира. Мелвилл отстаивает право художника говорить о тайнах бытия, о действительно больших темах, о самых глубоких проблемах, осмысляя их поэтически и философски. В той же статье о Готорне Мелвилл возвращается к Шекспиру: «Шекспир внушает нам вещи, которые представляются столь ужасающе истинными, что для человека, находящегося в здравом уме, было бы чистым безумием произнести их или намекнуть на них». Это идеал, которому следует Готорн и которому отныне должен следовать сам Мелвилл.

В том же году он знакомится с романом «Sartor Resartus» (1833–1834) английского историка и мыслителя Томаса Карлейля. Здесь он нашел соединение сложных философских построений и игровой повествовательной манеры в духе Стерна; свободно льющиеся комментарии, подчас заслоняющие основной сюжет; «философию одежды» - привычек, пут, связывающих человека по рукам и ногам, - и проповедь освобождения от них. Свобода воли, по Карлейлю, состоит в том, чтобы осознать суть «одежды», найти прячущееся в ней зло, бороться с ним и создавать новые, свободные от «одежд» смыслы. Есть мнение, что главный герой «Моби Дика» - Измаил - очень напоминает Тойфельсдрека у Карлейля. Даже название первой главы «Моби Дика» «Loomings» (в русском переводе - «Очертания проступают») Мелвилл мог позаимствовать из «Sartor Resartus» - впрочем, у Карлейля это слово (которое обозначает проступающие на горизонте «очертания» его философии) возникает лишь мельком.

Чуть раньше Мелвилл присутствовал на одной из лекций американского философа-трансценденталиста Ральфа Эмерсона (также поклонника «Sartor Resartus»). В те же годы он внимательно читает тексты Эмерсона, в которых находит понимание бытия как тайны, а творчества - как знака, указующего на эту тайну. А в 1851 году, уже заканчивая «Моби Дика», Мелвилл параллельно читает «Неделю на реках Конкорда и Мерримака» (1849) Генри Торо, преданного ученика Эмерсона.

«Моби Дик» - дитя этих разнородных влияний (добавим к ним мощную традицию британского и американского морского романа, уже хорошо освоенного). Шекспировская трагедия, изрядно романтизированная и осмысленная в трансценденталистском духе, разыграна на палубе корабля, залитой китовым жиром. Менее ясен вопрос о знакомстве Мелвилла с «Повестью о приключениях Артура Гордона Пима» Э. А. По (1838), хотя интересных текстовых параллелей с «Моби Диком» можно найти предостаточно.

Роман Мелвилла безбрежен, как пространство океана. В музыковедении есть термин «божественные длинноты» (обычно им характеризуют симфонии Шуберта и Брукнера), и, если переносить его в пространство литературы XIX столетия, номером один будет именно «Моби Дик». Он открывается многостраничным собранием цитат о китах. Имена героев и названия кораблей заимствованы из Ветхого Завета. Сюжет невероятен: кит способен откусить моряку ногу или руку; одноногий капитан взбирается на мачту; человек распят на ките; единственный моряк, спасшийся от гнева кита, плавает по океану верхом на гробе. В романе два рассказчика - Измаил и автор, и они поочередно сменяют друг друга (как в «Холодном доме» Диккенса и «Малыше» Доде). За исключением экспозиции и финала книги сюжет практически стоит на месте (кит, встреча с другим кораблем, океан, снова кит, снова океан, снова новый корабль и так далее). Зато едва ли не каждая третья глава романа - пространное отступление этнографического, натуралистического или философского характера (и каждое в той или иной степени привязано к китам).

Carl van Doren «The American Novel»

1 из 4

Raymond Weaver «Herman Melville: Mariner and Mystic»

2 из 4

Эрнест Хэмингуэй «Старик и море»

3 из 4

Альбер Камю «Чума»

4 из 4

У чудовища, которое ищет одноногий, сжигаемый ненавистью страдалец Ахав, много имен: Левиафан, Белый Кит, Моби Дик. Первое из них Мелвилл пишет с маленькой буквы. Оно тоже заимствовано из Ветхого Завета. Левиафан появляется и в псалмах, и в Книге Исайи, однако подробнее всего о нем сказано в Книге Иова (40:20–41:26): «Можешь ли ты пронзить кожу его копьем или голову его рыбачьею острогою? <…> Меч, коснувшийся его, не устоит, ни копье, ни дротик, ни латы. <…> он царь над всеми сынами гордости». В этих словах - ключ к «Моби Дику». Роман Мелвилла - огромный прозаический комментарий к ветхозаветным стихам.

Капитан «Пекода» Ахав уверен: убить Белого Кита - значит уничтожить все зло в мире. Его антагонист Старбек считает эту «злобу к бессловесной твари» безумием и богохульством (глава XXXVI «На шканцах»). «Богохульство» - рифма к библейскому псалму 103, где прямо сказано, что Левиафан создан Богом. Ахав - это конфликт высокого идеала (борьба со злом) и ложного пути к его осуществлению, изрядно подзабытый со времен Сервантеса и воскрешенный Мелвиллом незадолго до Достоевского. А вот Ахав в интерпретации Измаила: «Тот, кого неотступные думы превращают в Прометея, вечно будет кормить стервятника кусками своего сердца; и стервятник его - то существо, которое он сам порождает» (глава XLIV «Морская карта»).

Философия Ахава символична: «Все видимые предметы - только картонные маски» и «Если ты должен разить, рази через эту маску» (глава XXXVI). Это ясный отголосок «философии одежды» Карлейля. Там же: «Белый Кит для меня - это стена, воздвигнутая прямо передо мною. Иной раз мне думается, что по ту сторону ничего нет. Но это неважно. С меня довольно его самого, он шлет мне вызов, в нем вижу я жестокую силу, подкрепленную непостижимой злобой. И вот эту непостижимую злобу я больше всего ненавижу; и будь Белый Кит всего лишь орудием или самостоятельной силой, я все равно обрушу на него мою ненависть. Не говори мне о богохульстве, Старбек, я готов разить даже солнце, если оно оскорбит меня».

Трактовать образ Моби Дика можно по-разному. Это судьба или высшая воля, Бог или дьявол, рок или зло, необходимость или сама природа? Ответить однозначно невозможно: главное в Моби Дике - непостижимость. Моби Дик - это тайна: вот единственный вариант ответа, который одновременно и объемлет, и отрицает все остальные варианты. Можно сказать иначе: Моби Дик - символ, предполагающий целое поле возможных смыслов, и в зависимости от его дешифровки конфликт Ахава с Белым Китом обретает новые грани. Однако, расшифровывая, мы сужаем и смысловую вариативность, и мифологическую поэтичность образа - ровно об этом писала Сьюзен Зонтаг в своем знаменитом : интерпретация обедняет текст, низводит его до уровня читателя.

Некоторые символические образы романа лучше просто отметить, чем трактовать. Штурвал китобойного судна «Пекод» сделан из китовьей челюсти. В виде корабля сделана кафедра проповедника Мэппла, читающего проповедь об Ионе во чреве кита. Труп парса-китобоя Федаллы в финале крепко-накрепко прикручен к киту. Ястреб, запутавшийся во флаге на мачте «Пекода», тонет вместе с кораблем. На корабле собираются представители самых разных национальностей и частей света - от парса до полинезийца (если где-то в литературе есть идеальное воплощение мультикультурализма, то это, конечно, «Пекод»). В мате, который плетет полинезиец Квикег, Измаил видит Ткацкий Станок Времени.

Символические ассоциации рождают и библейские имена. С царем Ахавом связан сюжет о противостоянии с пророком Илией. Илия и сам появляется на страницах романа (глава XIX, недвусмысленно названная «Пророк») - это безумец, предрекающий в туманных выражениях беды участникам плавания. Иона, дерзнувший ослушаться Бога и за это проглоченный китом, является в проповеди отца Мэппла: пастор повторяет, что Бог повсюду, и подчеркивает, что Иона согласился со справедливостью наказания. Главный герой - Измаил - назван в честь ветхозаветного прародителя странников-бедуинов, имя которого расшифровывается как «Бог слышит». В одной из глав появляется корабль «Иеровоам» - отсылка к царю Израильскому, который пренебрег пророчеством пророка Гавриила и потерял сына. На этом корабле плывет некто Гавриил - и он заклинает Ахава не охотиться на Белого Кита. Еще один корабль носит имя «Рахиль» - аллюзия на прародительницу дома Израилева, которая печалится о судьбе своих потомков («плач Рахили»). Капитан этого корабля потерял сына в схватке с Белым Китом, а в финале романа именно «Рахиль» подберет Измаила, плывущего по волнам верхом на гробе.

Все эти имена - ветхозаветные, а не новозаветные. Античные параллели (голова кита - как Сфинкс и Зевс; Ахав - как Прометей и Геркулес) также апеллируют к древнейшему слою греческих мифов. Следующие строки романа Мелвилла «Редберн» (1849) свидетельствуют об особом отношении Мелвилла к древнейшей, «варварской» образности: «Возможно, тело наше и цивилизованно, но у нас все еще души варваров. Мы слепы и не видим реального облика этого мира, мы глухи к его голосу и мертвы к его смерти».

В главе XXXII («Цетология») сказано, что эта книга - «не более чем проект, даже набросок проекта». Мелвилл не дает читателю «Моби Дика» ключи к его тайнам и ответы на вопросы. Не в этом ли кроется неуспех романа у читающей публики? Даже те из критиков - современников писателя, кто оценил книгу положительно, восприняли ее скорее как научно-популярное сочинение, сдобренное вялотекущим сюжетом и романтическими преувеличениями.

После смерти Мелвилла и до 1910-х годов включительно его считали автором в целом незначительным. В XIX веке мы почти не найдем следов его влияния. Можно разве что гипотетически предполагать воздействие Мелвилла на Джозефа Конрада (об этом есть книга Леона Ф.Зельтцера 1970 года), поскольку автор «Тайфуна» и «Лорда Джима» точно был знаком с тремя книгами американца. Очень соблазнительно видеть вариацию Моби Дика, например, в образе Курца из «Сердца тьмы» (такая интерпретация протягивает нить от романа Мелвилла и к «Апокалипсису сегодня» Ф.Ф.Копполы).

Начало мелвилловскому возрождению положила статья Карла Ван Дорена в «Кембриджской истории американской литературы» (1917), затем, после того как в 1919 году культурный мир вспомнил о столетии писателя, в 1921 появляются книга того же автора «Американский роман» с разделом о Мелвилле и первая биография писателя - «Герман Мелвилл, моряк и мистик» Реймонда Уивера. В начале 1920-х выходит его первое собрание сочинений, в котором впервые публике представлена его неизвестная повесть «Билли Бадд» (1891).

И понеслось. В 1923 году о «Моби Дике» пишет в «Исследованиях американской литературы» сам автор «Любовника леди Чаттерлей» Дэвид Герберт Лоуренс. Он именует Мелвилла «величественным провидцем, поэтом моря», называет его человеконенавистником («уходит в море, спасаясь от человечества», «Мелвилл ненавидел мир»), которому стихия дала возможность чувствовать себя вне времени и общества.

Другой мэтр модернизма - Чезаре Павезе - в 1931 году переводит «Моби Дика» на итальянский язык. В статье 1932 года «Герман Мелвилл» он называет «Моби Дика» поэмой о варварской жизни и сравнивает писателя с древнегреческими трагиками, а Измаила - с хором из античной трагедии.

Чарлз Олсон, поэт и политик (редкое сочетание!), в книге «Зовите меня Измаил» (1947) тщательно проанализировал мелвилловское собрание текстов Шекспира со всеми пометками-схолиями на полях: именно ему принадлежат аргументированные выводы об определяющем влиянии Барда на творчество Мелвилла.

«Моби Дик»

1 из 6

«Челюсти»

© Universal Pictures

2 из 6

«Водная жизнь»

© Buena Vista Pictures

3 из 6

«В сердце моря»

© Warner Bros. Pictures

4 из 6

© 20th Century Fox

5 из 6

«Старикам тут не место»

© Miramax Films

6 из 6

Что нашел в Мелвилле XX век? Есть два соображения.

Первое. Мелвилл вызывающе свободен в плане формы. Не он один, конечно (были еще Стерн, Дидро, Фридрих Шлегель, Карлейль), но именно этому писателю удавалось развертывать роман с бесконечной медлительностью, никуда не торопясь, как грандиозную симфонию, предвосхищая «божественные длинноты» Пруста и Джойса.

Второе. Мелвилл мифологичен - не только в силу обращения к ветхозаветным именам пророков и сравнения кита с Левиафаном и Сфинксом, но и потому, что свободно создает собственный миф, не вымученно-аллегорический (как Блейк и Новалис), а живой, полновесный и убедительный. Елеазар Мелетинский в книге «Поэтика мифа» (1976) предложил термин «мифологизм» в значении «сюжетно-мотивационное конструирование художественной реальности по образцу мифологического стереотипа». В литературе прошлого столетия мы встречаем мифологизм сплошь и рядом, и Мелвилл в данном случае выглядит скорее автором XX, чем XIX века.

«Моби Дика» штудировал Альбер Камю в период создания «Чумы» (1947). Возможно также влияние романа на пьесу «Калигула» (1938–1944) того же автора. В 1952 году Камю пишет эссе о Мелвилле. Он видит в «Моби Дике» притчу о великой битве человека с творением, творцом, себе подобными и самим собой, а в Мелвилле - могучего создателя мифов. Мы же вправе соотнести Ахава с Калигулой, погоню Ахава за китом - с противостоянием доктора Риэ и чумы, а загадку Моби Дика - с иррациональной силой чумы.

Гипотетическое влияние «Моби Дика» на «Старика и море» (1952) Эрнеста Хемингуэя стало общим местом в литературоведении. Обратим внимание, что повесть также соотносится с Ветхим Заветом - и в смысловом плане (псалом 103), и в именах героев (Сантьяго - Иаков, боровшийся с Богом; Манолин - Эммануил, одно из имен Христа). А внутренним сюжетом, как и в «Моби Дике», становится погоня за ускользающим смыслом.

Мастер нуара Жан-Пьер Мельвиль взял себе псевдоним в честь Германа Мелвилла. «Моби Дика» он называл своей любимой книгой. Близость Мельвиля к Мелвиллу ясно видна в сюжетах его криминальных фильмов: их герои в полной мере проявляют себя только в условиях ежеминутной близости смерти; действия персонажей часто напоминают странный, инфернальный ритуал. Как и Мелвилл, Мельвиль бесконечно растягивал временное пространство своих фильмов, чередуя медленно тянущиеся фрагменты с резкими драматическими взрывами.

Самую значительную экранизацию «Моби Дика» довелось снять в 1956 году другому мастеру нуара, любителю Джойса и Хемингуэя Джону Хьюстону. Написать сценарий он предложил Рею Брэдбери (к тому времени автору романов «451° градус по Фаренгейту» и «Марсианские хроники»). Позже в автобиографической книге «Зеленые тени, Белый Кит» (1992) Брэдбери утверждал, что до начала работы над киноадаптацией брался за «Моби Дика» десять раз - и так и не осилил текст. Но уже в процессе производства фильма ему пришлось прочитать текст несколько раз от корки до корки. Результатом стала коренная переделка романа: сценарист намеренно отказывается от рабского копирования первоисточника. Суть изменений изложена в тех же «Зеленые тенях» (главы 5 и 32): из персонажей убран парс Федалла, а все лучшее, что связано с ним у Мелвилла, передано Ахаву; изменен порядок сцен; разрозненные события объединены друг с другом ради большего драматического эффекта. Сравнить роман Мелвилла и фильм по сценарию Брэдбери - хорошая школа для любого сценариста. Некоторые советы Брэдбери просятся в учебник по киноискусству: «Сперва хватай метафору покрупнее, остальные вылезут за ней следом. Не марайся о сардин, когда впереди маячит Левиафан».

Брэдбери был не единственным из работавших над этим фильмом, кого текст не отпускал еще долго после съемок. Грегори Пек, игравший Ахава, появится в роли пастора Мэппла в телевизионной экранизации «Моби Дика» 1998 года (ее продюсер - автор «Апокалипсиса сегодня» Ф.Ф.Коппола).

Орсон Уэллс, игравший у Хьюстона того же пастора Мэппла, параллельно пишет по мотивам романа пьесу «Моби Дик - репетиция» (1955). В ней собравшиеся на репетицию актеры импровизационно инсценируют книгу Мелвилла. Ахава и отца Мэппла должен играть один артист. Надо ли говорить, что на лондонской премьере 1955 года Орсон Уэллс забрал эту роль себе? (В нью-йоркской постановке пьесы 1962 года его (их) сыграл Род Стайгер - а в 1999 году он озвучил Ахава в мультфильме «Моби Дик» Натальи Орловой). Лондонскую постановку Орсон Уэллс пытался заснять на пленку, но потом бросил это дело; весь отснятый материал позже погиб при пожаре.

Тема «Моби Дика» волновала Орсона Уэллса и после. Кому, как не ему, самому шекспировскому режиссеру мирового кино, художнику крупных мазков и образов-метафор, мечтать о собственной экранизации романа? Однако «Моби Дику» было суждено пополнить и без того длинный список неосуществленных проектов Уэллса. В 1971 году отчаявшийся режиссер сам сел с книжкой в руках перед камерой на фоне синей стены (символизирующей море и небо) - и стал зачитывать в кадре роман Мелвилла. Сохранились 22 минуты этой записи - отчаянный жест гения, вынужденного мириться с равнодушием продюсеров.

Кормак МакКарти, живой классик американской литературы, называет «Моби Дика» любимой книгой. В каждом из текстов МакКарти мы без труда обнаружим не только многочисленных пророков (вроде мелвилловских Илии и Гавриила), но и своеобразного Белого Кита - непостижимый, сакральный, непознаваемый образ, столкновение с которым для человека фатально (волчица в «За чертой», Чигур в , наркокартель в сценарии фильма ).

Для национальной культуры «Моби Дик» имеет особое значение. Американцы помнят, что некогда Соединенные Штаты были основным игроком в мировом китобойной промысле (и в романе можно заметить высокомерное отношение к китобойным судам других стран). Соответственно, местный читатель ловит в тексте Мелвилла те обертоны, которые ускользают от читателей других стран: история о «Пекоде» и Моби Дике - это славная и трагическая страница становления американской нации. Неудивительно, что в США появляются десятки явных и неявных вариаций «Моби Дика». Явные - это «Челюсти» Стивена Спилберга (1975), «Водная жизнь» (2004) Уэса Андерсона или, к примеру, совсем свежий фильм «В сердце моря» Рона Говарда, где история о Белом Ките пересмотрена в экологическом духе. Неявно же история о Моби Дике прочитывается в сотнях фильмов и книг о схватках с загадочными монстрами - от «Дуэли» (1971) того же Спилберга до «Чужого» (1979) Ридли Скотта. Вовсе не обязательно искать в таких фильмах прямые отсылки к Мелвиллу: как говорил в сборнике бесед с историком Жаном-Клодом Карьером «Не надейтесь избавиться от книг», значимые тексты влияют на нас, в том числе, опосредованно - через десятки других, испытавших их влияние.

«Моби Дик» жив и порождает новые интерпретации. Белого Кита впору назвать вечным образом мировой культуры: за прошедшие полтора века он был многократно воспроизведен, отрефлексирован и проинтерпретирован. Это образ иррациональный и амбивалентный - интересно будет наблюдать за его жизнью в рациональном и ориентированном на остропроблемную тематику XXI веке.

Сегодня мы рассмотрим самое известное произволение американского писателя Германа Мелвилла, а точнее его краткое содержание. «Моби Дик, или Белый кит» - роман, основанный на реальных событиях. Он был написан в 19651 году.

О книге

«Моби Дик, или Белый кит» (краткое содержание представим ниже) стал главным произведением Г. Мелвилла, представителя американского романтизма. Этот роман изобилует многочисленными лирическими рассуждениями, имеет отсылки к библейским сюжетам, изобилует символами. Возможно, именно поэтому он не был принят современниками. Ни критики, ни читатели не поняли всю глубину произведения. Только в 20-е годы 20 века роман словно открыли заново, отдав должное таланту автора.

История создания

Сюжет романа был основан на реальных событиях, что может подтвердить краткий пересказ. Герман Мелвилл («Моби Дик» стал вершиной его творчества) взял за основу для произведения случай, произошедший с судном «Эссекс». Этот корабль вышел на промысел в 1819 году в штате Массачусетс. Целых полтора года экипаж занимался охотой на китов, пока однажды этому не положил конец огромный кашалот. 20 ноября 1820 года судно было протаранено китом несколько раз.

После кораблекрушения выжило 20 матросов, которым удалось на шлюпках добраться до острова Хендерсон, который был в те годы необитаем. Через некоторое время часть спасшихся отправилась искать материк, остальные остались на острове. Путешественники целых 95 дней скитались в море. Выжили всего двое - капитан и еще один матрос. Их подобрало китобойное судно. Именно они рассказали о том, что с ними произошло.

Кроме того, на страницы романа попал и личный опыт Мелвилла, который ходил на китобойном судне полтора года. Многие из его тогдашних знакомых оказались героями романа. Так, один из совладельцев судна появляется в произведении под именем Билдада.

Краткое содержание: «Моби Дик, или Белый кит» (Мелвилл)

Главный герой - молодой человек Измаил. Он испытывает сильные финансовые проблемы, и жизнь на суше начинает постепенно ему надоедать. Поэтому он принимает решение пойти на китобойное судно, где можно хорошо заработать, а уж заскучать в море вообще невозможно.

Нантакет - самый старый американский портовый город. Однако к началу 19 века он перестал быть самым крупным промысловым центром, его потеснили более молодые. Однако Измаилу важно наняться на судно обязательно здесь.

По дороге в Нантакет Измаил останавливается в другом портовом городке. Здесь можно повстречать на улицах дикарей, которые пристали к морским судам на каком-нибудь неведомом острове. Буфетные стойки изготовлены из огромных китовых челюстей. А проповедники в церквях взбираются по на кафедру.

В гостинице молодой человек знакомится с Квикегом, гарпунщиком-туземцем. Очень быстро они становятся хорошими друзьями, поэтому решают поступать на корабль вместе.

«Пекод»

Еще только в самом начале наше краткое содержание. «Моби Дик, или Белый кит» - роман, завязка которого происходит в портовом городе Нантакет, где Измаил со своим новым другом нанимаются на судно «Пекод». Китобоец готовится к кругосветному плаванию, которое продлится 3 года.

Измаилу становится известна история капитана судна. Ахав в прошлом рейсе, вступив в борьбу с китом, потерял ногу. После этого события он стал меланхоличен и угрюм и большую часть времени проводит в своей каюте. А по дороге из рейса, как говорят матросы, даже был не в своем уме некоторое время.

Однако этому и некоторым другим странным событиям, связанным с судном, Измаил не стал придавать особо значения. Встретив на пристани подозрительного незнакомца, который стал предрекать гибель «Пекода» и всей его команды, юноша решил, что это просто попрошайка и мошенник. А неясные темные фигуры, ночью поднявшиеся на борт корабля, а потом словно растворившиеся на нем, он счел просто плодом своих фантазий.

Капитан

Странности, связанные с капитаном и его судном, подтверждает и краткое содержание. «Моби Дик» продолжается тем, что Ахав вышел из своей каюты только через несколько дней после начала плавания. Измаил увидел его и был поражен мрачностью капитана и печатью невероятной внутренней боли на его лице.

Специально для того, чтобы одноногий капитан мог сохранять равновесие во время сильной качки, в палубных досках были прорублены небольшие отверстия, в которые он помещал свою искусственную ногу, сделанную из челюсти кашалота.

Капитан отдает приказ матросам высматривать белого кита. Ахав ни с кем не общается, он замкнут и требует от команды лишь беспрекословного подчинения и мгновенного исполнения его приказов. Многие из этих команд вызывают у подчиненных недоумение, но капитан отказывается что-либо пояснять. Измаил понимает, что в мрачной задумчивости капитана таится какая-то темная тайна.

Первый раз в море

«Моби Дик» - книга, краткое содержание которой рассказывает о тех ощущениях, которые испытывает человек, впервые вышедший в море. Измаил внимательно наблюдает за жизнью на китобойном судне. Мелвилл уделяет этим описанием немало места на страницах своего произволения. Здесь можно найти и описания всевозможных вспомогательных орудий, и правил, и основных приемов охоты на китов, и методов, какими добывают из рыбы спермацет - вещество, состоящее из животного жира.

Есть в романе главы, которые посвящены разнообразным книгам о китах, обзоры строений китовых хвостов, фонтанов, скелета. Есть даже упоминания об изготовленных статуэтках кашалотов из камня, бронзы и других материалов. На протяжении всего романа автор вставляет сведения различного характера об этих необычайных млекопитающих.

Золотой дублон

Продолжается наше краткое содержание. «Моби Дик» - роман, интересный не только своими справочными материалами и сведениями о китах, но и захватывающим сюжетом. Так, как-то раз Ахав собирает всю команду «Пекода», которая видит прибитый к мачте золотой дублон. Капитан сообщает, что монета достанется тому, кто первый заметит приближение белого кита. Этот кашалот-альбинос известен среди китобоев под именем Моби Дик. Он наводит на моряков ужас своей свирепостью, огромными размерами и небывалой хитростью. Его шкура испещрена шрамами от гарпунов, так как он часто вступал в схватку с людьми, но неизменно выходил из нее победителем. Этот невероятный отпор, который обычно заканчивался гибелью судна и команды, приучил китобоев не делать попыток поймать его.

О страшной встрече Ахава и Моби Дика рассказывает краткое содержание по главам. Г. Мелвилл описывает, как капитан потерял ногу, когда, оказавшись среди обломков корабля, в ярости кинулся на кашалота с одним ножом в руке. После этой истории капитан сообщает, что собирается преследовать белого кита до тех пор, пока его туша не окажется на корабле.

Услышав это, Старбек, первый помощник, возражает капитану. Он говорит, что неразумно мстить лишенному разума существу за те действия, которые то совершило, повинуясь слепому инстинкту. Более того, в этом есть и богохульство. Но капитан, а затем и вся команда начинают видеть в образе белого кита воплощение вселенского зла. Они посылают проклятия в адрес кашалота и пьют за его смерть. Только один юнга, негритенок Пип, возносит молитву богу, прося защиты от этих людей.

Преследование

Краткое содержание произведения «Моби Дик, или Белый кит» рассказывает о том, как «Пекод» впервые повстречал кашалотов. На воду начинают спускать шлюпки, и в этот момент появляются те самые загадочные темные призраки - личная команда Ахава, набранная из выходцев из Южной Азии. До этого момента Ахав скрывал их ото всех, держа в трюме. Предводительствует необычными матросами немолодой зловещего вида мужчина по имени Федалла.

Несмотря на то что капитан преследует только Моби Дика, он не может совсем отказаться от охоты на других китов. Поэтому судно неустанно ведет охоту, и бочки со спермацетом наполняются. Когда «Пекод» встречается с другими судами, то капитан первым делом спрашивает, не видели ли матросы белого кита. Чаще всего в ответ слышится рассказ о том, как Моби Дик погубил или покалечил кого-нибудь из команды.

Слышатся и новые зловещие пророчества: обезумевший матрос с зараженного эпидемией судна предостерегает команду от судьбы святотатцев, которые рискнули вступить в сражение с воплощением божьего гнева.

Однажды судьба сводит «Пекод» с другим судном, чей капитан загарпунил Моби Дика, но в результате был тяжело ранен и потерял руку. Ахав говорит с этим человеком. Выясняется, что тот и не думает мстить киту. Однако он сообщает координаты, где судно столкнулось с кашалотом.

Старбек опять пытается предостеречь капитана, но все напрасно. Ахав велит выковать гарпун из самой твердой стали, что есть на судне. А на закалку грозного оружия идет кровь трех гарпунщиков.

Пророчество

Все больше для капитана и его команды становится символом зла Моби Дик (Moby Dick). Краткое описание сосредоточивается на событиях, происходящих с Квикегом, другом Измаила. Гарпунщик заболевает от тяжелой работы в сырости и чувствует скорую смерть. Он просит Измаила изготовить для него погребальный челн, на котором его тело скользило бы по волнам. Когда же Квикег идет на поправку, челн решают переделать в спасательный буй.

Ночью Федалла сообщает капитану страшное пророчество. Прежде чем умереть, Ахав увидит два катафалка: один - сделанный нечеловеческой рукой, второй - из американской древесины. А смерть капитану сможет причинить только пенька. Но перед этим должен будет умереть сам Федалла. Ахав не верит - он слишком стар, чтобы оказаться на виселице.

Приближение

Все больше признаков того, что судно приближается к месту, где обитает Моби Дик. Краткое содержание по главам описывает свирепый шторм. Старбек убеждается, что капитан приведет корабль к гибели, но не решается убить Ахава, доверясь судьбе.

В бурю корабль встречает другое судно - «Рахиль». Капитан его сообщает, что преследовал Моби Дика накануне, и просит Ахава помочь в поисках его 12-летнего сына, которого унесло вместе с вельботом. Однако капитан «Пекода» отказывается.

Наконец вдалеке видится белый горб. Три дня преследует судно кита. И вот «Пекод» его настигает. Однако Моби Дик тут же нападает и перекусывает надвое вельбот капитана. С огромным трудом ему удается спасти. Капитан готов продолжить охоту, но кит уже уплывает от них.

К утру кашалота настигают вновь. Моби Дик разбивает еще два вельбота. Тонущих матросов поднимают на борт, выясняется, что пропал Федалла. Ахав начинает бояться, он вспоминает пророчество, но отказаться от преследования уже не может.

Третий день

Манит за собой капитана Моби Дик. Краткое содержание по всем главам рисует картины мрачных предзнаменований, но Ахав одержим своим желанием. Кит вновь разрушает несколько вельботов и пытается уйти, но Ахав на единственной шлюпке продолжает его преследовать. Тогда кашалот разворачивается и таранит «Пекод». Судно начинает идти ко дну. Ахав кидает последний гарпун, раненый кит резко уходит на глубину и уносит запутавшегося в пеньковом канате капитана. Корабль затягивает в воронку, в нее же тянет и последний вельбот, где находится Измаил.

Развязка

Только Измаила оставляет в живых из всей команды корабля Мелвилл. Моби Дик (краткое содержание это подтверждает), раненый, но живой уходит в глубины океана.

Главному герою чудом удается выжить. Единственное, что уцелело от корабля, - несостоявшийся и просмоленный гроб его друга. Именно на этом сооружении герой сутки проводит в открытом море, пока его не находят матросы с корабля «Рахиль». Капитан этого судна все еще надеялся отыскать своего потерянного ребенка.

Ну моренизм и должен быть таким, суровая философия океана, 20 000 лье, Артур Гордон Пим, Корабль- призрак. Все хорошие рассказы, главное научится работать с информацией.

Оценка 4 из 5 звёзд от Сир Шурий 24.08.2018 08:45

Неоднозначная, не лёгкая книга.

Оценка 3 из 5 звёзд от Аня 27.05.2017 01:57

Вы не о том читали эту книгу. Это не роман.
"– Да, Джед, спустя сто пятьдесят лет после того, как Мелвилл написал "Моби Дик", похоже, ты оказался первым, кто понял, о чём он. – Она подняла очки. – Поздравляю.
– Здорово, – ответил я. – За это я должен что-нибудь получить. Красивую грамоту, например.
– Мне кажется, что книга под названием "Духовно неправильное просветление", начинающаяся со слов "Зовите меня Ахаб", не привлечёт много внимания в литературном мире.
– Эх, плакала моя грамота."
Это слова из книги Джеда Маккены "Духовно неправильное просветление". Ну, вы поняли

Алексей 01.04.2017 01:40

Поддерживаю dbushoff. +1

Оценка 3 из 5 звёзд от Ru5 01.06.2016 22:24

Еле осилила.
Очень много разлагольствования и очень много насилия над китами. Но смысл в книге заложен, не спорю.
Мое мнение и оценка полностью отражает отзыв, написанный ниже, повторяться не буду.

Оценка 3 из 5 звёзд от Ksana_Spring 20.03.2016 13:42

Книга для меня так и осталась неоднозначной. С одной стороны мне очень понравилась сама сюжетная линия. Масштабность происходящего настолько захватывает и поглощает, что просто невообразимо хочется погрузиться в ее мрачную атмосферу безумия и постичь всю суть происходящего жадно читая страницу за страницей, если бы не одно "но"! Вся книга изобилует бесконечными ссылками, упиванием обширными энциклопедическими знаниями, пафосом призывов и умозаключений, которые только режут сюжет на крупицы растворяя его в бескрайних познаниях автора, которые по сути не несут никакой смысловой нагрузки и ценность их для книги весьма сомнительна, они тянут скорее на анализ книги, научный труд, что угодно, но не в коей мере и дополняют сюжет, который порой сам в подробном описании, до мелочей чего то незначительного, настолько утомляет и не продвигается, что просто выводит из себя, а порой настолько злит, что хочется запулить книгу о стену, хотя напротив где то, а именно в конце стремительное развитие и не менее стремительная развязка просто оставляет в замешательстве. Да и не только развязка оставляет вопросы. Почему так не проработана команда, хотя бы Квикег? Что с ним стало после поступления на Пекод? такое ощущение что корабль его обезличил, и Измаила и команду. Что они делали все это время? Наверное читали про "рыбу-кита" Мелвилла, ядовито? знаю! попробуйте прочтите книгу в которой в ущерб превосходного сюжета разворачивается отдельная сухая псевдонаучная книга! Смело можно было выкинуть все лишнее и это была бы уже повесть на 150-200 страницах емко описывающая происходящее. Единственная причина по которой я дочитал книгу это несомненно одна из выдающихся и захватывающих историй к сожалению растворившаяся в огромном количестве ненужной мне информации преподносимой автором в возмущающей пафосной форме непреодолимого самодовольства. Исходя из этого моя оценка, она мотивирована.

Оценка 3 из 5 звёзд от dbushoff

Молодой американец с библейским именем Измаил (в книге Бытия сказано об Измаиле, сыне Авраама: «Он будет между людьми, как дикий осел, руки его на всех и руки всех на него»), наскучив пребыванием на суше и испытывая затруднения в деньгах, принимает решение отправиться в плавание на китобойном судне. В первой половине XIX в. старейший американский китобойный порт Нантакет - уже далеко не самый крупный центр этого промысла, однако Измаил считает важным для себя наняться на судно именно в Нантакете. Остановившись по дороге туда в другом портовом городе, где не в диковинку встретить на улице дикаря, пополнившего на неведомых островах команду побывавшего там китобойца, где можно увидеть буфетную стойку, изготовленную из громадной китовой челюсти, где даже проповедник в церкви поднимается на кафедру по верёвочной лестнице - Измаил слушает страстную проповедь о поглощённом Левиафаном пророке Ионе, пытавшемся избегнуть пути, назначенного ему Богом, и знакомится в гостинице с туземцем-гарпунщиком Квикегом. Они становятся закадычными друзьями и решают вместе поступить на корабль.

В Нантакете они нанимаются на китобоец «Пекод», готовящийся к выходу в трёхгодичное кругосветное плавание. Здесь Измаил узнает, что капитан Ахав (Ахав в Библии - нечестивый царь Израиля, установивший культ Ваала и преследовавший пророков), под началом которого ему предстоит идти в море, в прошлом своём рейсе, единоборствуя с китом, потерял ногу и не выходит с тех пор из угрюмой меланхолии, а на корабле, по дороге домой, даже пребывал некоторое время не в своём уме. Но ни этому известию, ни другим странным событиям, заставляющим думать о какой-то тайне, связанной с «Пекодом» и его капитаном, Измаил пока ещё не придаёт значения. Встреченного на пристани незнакомца, пустившегося в неясные, но грозные пророчества о судьбе китобойца и всех зачисленных в его команду, он принимает за сумасшедшего или мошенника-попрошайку. И тёмные человеческие фигуры, ночью, скрытно, поднявшиеся на «Пекод» и потом словно растворившиеся на корабле, Измаил готов считать плодом собственного воображения.

Лишь спустя несколько дней после отплытия из Нантакета капитан Ахав оставляет свою каюту и появляется на палубе. Измаил поражён его мрачным обликом и отпечатавшейся на лице неизбывной внутренней болью. В досках палубного настила заблаговременно пробуравлены отверстия, чтобы Ахав мог, укрепив в них костяную ногу, сделанную из полированной челюсти кашалота, хранить равновесие во время качки. Наблюдателям на мачтах отдан приказ особенно зорко высматривать в море белого кита. Капитан болезненно замкнут, ещё жёстче обычного требует беспрекословного и незамедлительного послушания, а собственные речи и поступки резко отказывается объяснить даже своим помощникам, у которых они зачастую вызывают недоумение. «Душа Ахава, - говорит Измаил, - суровой вьюжной зимой его старости спряталась в дуплистый ствол его тела и сосала там угрюмо лапу мрака».

Впервые вышедший в море на китобойце Измаил наблюдает особенности промыслового судна, работы и жизни на нем. В коротких главах, из которых и состоит вся книга, содержатся описания орудий, приёмов и правил охоты на кашалота и добычи спермацета из его головы. Другие главы, «китоведческие» - от предпосланного книге свода упоминаний о китах в самого разного рода литературе до подробных обзоров китового хвоста, фонтана, скелета, наконец, китов из бронзы и камня, даже китов среди звёзд, - на протяжении всего романа дополняют повествование и смыкаются с ним, сообщая событиям новое, метафизическое измерение.

Однажды по приказу Ахава собирается команда «Пекода». К мачте прибит золотой эквадорский дублон. Он предназначен тому, кто первым заметит кита-альбиноса, знаменитого среди китобоев и прозванного ими Моби Дик. Этот кашалот, наводящий ужас своими размерами и свирепостью, белизной и необычной хитростью, носит в своей шкуре множество некогда направленных в него гарпунов, но во всех схватках с человеком остаётся победителем, и сокрушительный отпор, который получали от него люди, многих приучил к мысли, что охота на него грозит страшными бедствиями. Именно Моби Дик лишил Ахава ноги, когда капитан, оказавшись в конце погони среди обломков разбитых китом вельботов, в приступе слепой ненависти бросился на него с одним лишь ножом в руке. Теперь Ахав объявляет, что намерен преследовать этого кита по всем морям обоих полушарий, пока белая туша не закачается в волнах и не выпустит свой последний, чёрной крови, фонтан. Напрасно первый помощник Старбек, строгий квакер, возражает ему, что мстить существу, лишённому разума, поражающему лишь по слепому инстинкту, - безумие и богохульство. Во всем, отвечает Ахав, проглядывают сквозь бессмысленную маску неведомые черты какого-то разумного начала; и если ты должен разить - рази через эту маску! Белый кит навязчиво плывёт у него перед глазами как воплощение всякого зла. С восторгом и яростью, обманывая собственный страх, матросы присоединяются к его проклятиям Моби Дику. Трое гарпунщиков, наполнив ромом перевёрнутые наконечники своих гарпунов, пьют за смерть белого кита. И только корабельный юнга, маленький негритёнок Пип, молит у Бога спасения от этих людей.

Когда «Пекод» впервые встречает кашалотов и вельботы готовятся к спуску на воду, пятеро темнолицых призраков вдруг появляются среди матросов. Это команда вельбота самого Ахава, выходцы с каких-то островов в Южной Азии. Поскольку владельцы «Пекода», полагая, что во время охоты от одноногого капитана уже не может быть толка, не предусмотрели гребцов для его собственной лодки, он провёл их на корабль тайно и до сих пор укрывал в трюме. Их предводитель - зловещего вида немолодой парс Федалла.

Хотя всякое промедление в поисках Моби Дика мучительно для Ахава, он не может совсем отказаться от добычи китов. Огибая мыс Доброй Надежды и пересекая Индийский океан, «Пекод» ведёт охоту и наполняет бочки спермацетом. Но первое, о чем спрашивает Ахав при встрече с другими судами: не случалось ли тем видеть белого кита. И ответом зачастую бывает рассказ о том, как благодаря Моби Дику погиб или был изувечен кто-нибудь из команды. Даже посреди океана не обходится без пророчеств: полубезумный матрос-сектант с поражённого эпидемией корабля заклинает страшиться участи святотатцев, дерзнувших вступить в борьбу с воплощением Божьего гнева. Наконец «Пекод» сходится с английским китобойцем, капитан которого, загарпунив Моби Дика, получил глубокую рану и в результате потерял руку. Ахав спешит подняться к нему на борт и поговорить с человеком, судьба которого столь схожа с его судьбой. Англичанин и не помышляет о том, чтобы мстить кашалоту, но сообщает направление, в котором ушёл белый кит. Снова Старбек пытается остановить своего капитана - и снова напрасно. По заказу Ахава корабельный кузнец куёт гарпун из особо твёрдой стали, на закалку которого жертвуют свою кровь трое гарпунщиков. «Пекод» выходит в Тихий океан.

Друг Измаила, гарпунщик Квикег, тяжело заболев от работы в сыром трюме, чувствует приближение смерти и просит плотника изготовить ему непотопляемый гроб-чёлн, в котором он мог бы пуститься по волнам к звёздным архипелагам. А когда неожиданно его состояние меняется к лучшему, ненужный до времени гроб решено проконопатить и засмолить, чтобы превратить в большой поплавок - спасательный буй. Новый буй, как и положено, подвешен на корме «Пекода», немало удивляя своей характерной формой команды встречных судов.

Ночью в вельботе, возле убитого кита, Федалла объявляет капитану, что в этом плавании не суждено тому ни гроба, ни катафалка, но два катафалка должен увидеть Ахав на море, прежде чем умереть: один - сооружённый нечеловеческими руками, и второй, из древесины, произросшей в Америке; что только пенька может причинить Ахаву смерть, и даже в этот последний час сам Федалла отправится впереди него лоцманом. Капитан не верит: при чем тут пенька, верёвка? Он слишком стар, ему уже не попасть на виселицу.

Все явственнее признаки приближения к Моби Дику. В свирепый шторм огонь Святого Эльма разгорается на острие выкованного для белого кита гарпуна. Той же ночью Старбек, уверенный, что Ахав ведёт корабль к неминуемой гибели, стоит у дверей капитанской каюты с мушкетом в руках и все же не совершает убийства, предпочтя подчиниться судьбе. Буря перемагничивает компасы, теперь они направляют корабль прочь из этих вод, но вовремя заметивший это Ахав делает новые стрелки из парусных игл. Матрос срывается с мачты и исчезает в волнах. «Пекод» встречает «Рахиль», преследовавшую Моби Дика только накануне. Капитан «Рахили» умоляет Ахава присоединиться к поискам потерянного во время вчерашней охоты вельбота, в котором был и его двенадцатилетний сын, но получает резкий отказ. Отныне Ахав сам поднимается на мачту: его подтягивают в сплетённой из тросов корзине. Но стоит ему оказаться наверху, как морской ястреб срывает с него шляпу и уносит в море. Снова корабль - и на нем тоже хоронят погубленных белым китом матросов.

Золотой дублон верен своему хозяину: белый горб появляется из воды на глазах у самого капитана. Три дня длится погоня, трижды вельботы приближаются к киту. Перекусив вельбот Ахава надвое, Моби Дик закладывает круги вокруг отброшенного в сторону капитана, не позволяя другим лодкам прийти ему на помощь, пока подошедший «Пекод» не оттесняет кашалота от его жертвы. Едва оказавшись в лодке, Ахав снова требует свой гарпун - кит, однако, уже плывёт прочь, и приходится возвращаться на корабль. Темнеет, и на «Пекоде» теряют кита из виду. Всю ночь китобоец следует за Моби Диком и на рассвете настигает опять. Но, запутав лини от вонзившихся в него гарпунов, кит разбивает два вельбота друг о друга, а лодку Ахава атакует, поднырнув и ударив из-под воды в днище. Корабль подбирает терпящих бедствие людей, и в суматохе не сразу замечено, что парса среди них нет. Вспомнив его обещание, Ахав не может скрыть страха, но продолжает преследование. Все, что свершается здесь, предрешено, говорит он.

На третий день лодки в окружении акульей стаи опять устремляются к замеченному на горизонте фонтану, над «Пекодом» вновь появляется морской ястреб - теперь он уносит в когтях вырванный судовой вымпел; на мачту послан матрос, чтобы заменить его. Разъярённый болью, которую причиняют ему полученные накануне раны, кит тут же бросается на вельботы, и только капитанская лодка, среди гребцов которой находится теперь и Измаил, остаётся на плаву. А когда лодка поворачивается боком, то гребцам предстаёт растерзанный труп Федаллы, прикрученного к спине Моби Дика петлями обернувшегося вокруг гигантского туловища линя. Это - катафалк первый. Моби Дик не ищет встречи с Ахавом, по-прежнему пытается уйти, но вельбот капитана не отстаёт. Тогда, развернувшись навстречу «Пекоду», уже поднявшему людей из воды, и разгадав в нем источник всех своих гонений, кашалот таранит корабль. Получив пробоину, «Пекод» начинает погружаться, и наблюдающий из лодки Ахав понимает, что перед ним - катафалк второй. Уже не спастись. Он направляет в кита последний гарпун. Пеньковый линь, взметнувшись петлёй от резкого рывка подбитого кита, обвивает Ахава и уносит в пучину. Вельбот со всеми гребцами попадает в огромную воронку на месте уже затонувшего корабля, в которой скрывается до последней щепки все, что некогда было «Пекодом». Но когда волны уже смыкаются над головой стоящего на мачте матроса, рука его поднимается и все-таки укрепляет флаг. И это последнее, что видно над водой.

Выпавшего из вельбота и оставшегося за кормой Измаила тоже тащит к воронке, но когда он достигает её, она уже превращается в гладкий пенный омут, из глубины которого неожиданно вырывается на поверхность спасательный буй - гроб. На этом гробе, нетронутый акулами, Измаил сутки держится в открытом море, пока чужой корабль не подбирает его: то была неутешная «Рахиль», которая, блуждая в поисках своих пропавших детей, нашла только ещё одного сироту.

«И спасся только я один, чтобы возвестить тебе...»

Пересказал