Низводит их до уровня ограниченно-обывательского понимания, понижает саму идею достоинства личности. К многообразным проявлениям П. относятся: ограниченность интересов, низменность мотивов, мелочность в действиях, прикрываемые высокопарными рассуждениями и сентиментальной мечтательностью, «мелкие делишки и великие иллюзии» (Маркс К; Энгельс Ф., т. 3, с. 184); превращение обывательски понимаемой «мудрости жизни», себялюбивого благоразумия в жизненный моральный принцип; самодовольная посредственность, утверждающая себя путем воинствующего отрицания и осмеяния всего истинно возвышенного, героического, великого, выходящего за рамки обыденного; некритически-догматическое усвоение «прописных истин» и попытки с их помощью разрешать сложные жизненные проблемы; узкий кругозор, упрощенное понимание действительности и предъявляемых ею требований; отсутствие юмора и остроумия и обусловленная этим способность постоянно попадать в комическое положение; вульгарность во вкусах, рабское подражание моде и далеко не лучшим эстетическим образцам в одежде и манерах. П. проявляется иногда и в науке. Здесь она означает перенесение в теорию представлений обыденного мышления, вульгаризацию идей, высказанных в прошлом. П. так или иначе смыкается с мещанством, чванством, косностью и догматизмом. Классики марксизма неоднократно подвергали критике П. буржуазии, ее образа жизни и мысли, в частности буржуазной псевдонауки, показывая ее связь с торгашеским духом капиталистического об-ва. Особенно они высмеивали «филистерскую пошлость» мелкой буржуазии. К. Марксу принадлежит чрезвычайно меткая и выпуклая характеристика воинствующей П.: «Плоская, безудержно-болтливая, фанфаронствующая, хвастливая... претенциозно-грубая в нападении и истерически-чувствительная к чужой грубости неустанно проповедующая добрые и неустанно их нарушающая; комично сочетающая пафос с вульгарностью... одинаково высокомерно противопоставляющая народной мудрости мещанскую, книжную полуученость, а науке - так называемый «здравый человеческий смысл»... скованная ограниченными догматическими понятиями и в такой же мере апеллирующая в противовес всякой теории к мелочной практике; негодующая на реакцию и выступающая против прогресса...» (т. 4, с. 291-292). В социалистическом об-ве П. представляет собой пережиток мещанских, обывательских нравов и вкусов. Преодоление ее предполагает искоренение частнособственнической и приспособленческой психологии, развитие духовной культуры народных масс, формирование у людей творческого и критического отношения к самим себе и к окружающему.

Словарь по этике. - М.: Политиздат . Под ред. И.Кона . 1981 .

Синонимы :

Смотреть что такое "ПОШЛОСТЬ" в других словарях:

пошлость - вульгарность; избитость, банальность, тривиальность; филистерство, неприличие, клюковка, истасканность, неблагопристойность, пошлятина, неприличность, непристойность, плоскость, похабень, стертость, бульварность, непотребство, клубничка,… … Словарь синонимов

ПОШЛОСТЬ - ПОШЛОСТЬ, пошлости, жен. 1. только ед. отвлеч. сущ. к пошлый. Пошлость фразы. Пошлость поведения. 2. Пошлое замечание, выражение или пошлый поступок. Говорить пошлости. Заниматься пошлостями. «Средь лицемерных наших дел и всякой пошлости и прозы… … Толковый словарь Ушакова

Пошлость - Пошлость скабрезность, непристойность. Пошлость (эстетика) морально эстетическое понятие, характеризующее такой образ жизни и мышления, который вульгаризирует человеческие духовные ценности … Википедия

ПОШЛОСТЬ - ПОШЛОСТЬ, и, жен. 1. см. пошлый. 2. Пошлое выражение, пошлый поступок. Сказать п. Толковый словарь Ожегова. С.И. Ожегов, Н.Ю. Шведова. 1949 1992 … Толковый словарь Ожегова

пошлость - бесславная (П.Я.); бесстыдная (П.Я.); всесильная (Надсон); глупая (Чехов); наивная (Чехов); невыносимая (Чехов) Эпитеты литературной русской речи. М: Поставщик двора Его Величества товарищество Скоропечатни А. А. Левенсон. А. Л. Зеленецкий. 1913 … Словарь эпитетов

Пошлость - (ст.слав. – пошлина, налог) – состояние бытия (действий, мыслей, слов, чувств, отношений, творений), характеризующееся отсутствием высокого идеала или нежеланием стремиться к нему по причине душевной лени или духовного бессилия. Пошлость… … Основы духовной культуры (энциклопедический словарь педагога)

Пошлость

Пошлость - I ж. 1. отвлеч. сущ. по прил. пошлый I 2. Пошлое [пошлый I] замечание, выражение или пошлый поступок. II ж. устар. отвлеч. сущ. по прил. пошлый II Толковый словарь Ефремовой. Т. Ф. Ефремова. 2000 … Современный толковый словарь русского языка Ефремовой

пошлость - пошлость, пошлости, пошлости, пошлостей, пошлости, пошлостям, пошлость, пошлости, пошлостью, пошлостями, пошлости, пошлостях (Источник: «Полная акцентуированная парадигма по А. А. Зализняку») … Формы слов

пошлость - п ошлость, и … Русский орфографический словарь

Книги

• Избывая бессмертную пошлость Опыт художественной литературы , Евдокимова Е.. Человеческое ничтожество и люди, ничтожество в себе принимающие, были всегда. Но долгие века изничтожение жизни, будучи неспособностью того или другого человека удержать в себе жизнь,… Купить за 491 руб
• Прелести Лиры (сборник) , Анатолий Андреев. Городские повести А. Андреева, сюжетные и психологичные, рассчитаны на читателей разных уровней подготовленности и запросов. Сквозные темы повестей – любовь и творчество, спутниками которых…

Пошлость - - морально-эстетическое понятие, характеризующее такой образ жизни и мышления, к-рый вульгаризирует человеческие духовные ценности, низводит их до уровня ограниченно-обывательского понимания, понижает саму идею достоинства личности. К многообразным проявлениям П. относятся: ограниченность интересов, низменность мотивов, мелочность в действиях, прикрываемые высокопарными рассуждениями и сентиментальной мечтательностью, «мелкие делишки и великие иллюзии » (Маркс К; Энгельс Ф., т. 3, с. 184); превращение обывательски понимаемой «мудрости жизни», себялюбивого благоразумия в жизненный моральный принцип; самодовольная посредственность, утверждающая себя путем воинствующего отрицания и осмеяния всего истинно возвышенного, героического, великого, выходящего за рамки обыденного; некритически-догматическое усвоение «прописных истин» и попытки с их помощью разрешать сложные жизненные проблемы; узкий кругозор, упрощенное понимание действительности и предъявляемых ею требований; отсутствие чувства юмора и остроумия и обусловленная этим способность постоянно попадать в комическое положение; вульгарность во вкусах, рабское подражание моде и далеко не лучшим эстетическим образцам в одежде и манерах. П. проявляется иногда и в науке. Здесь она означает перенесение в теорию представлений обыденного мышления, вульгаризацию идей, высказанных в прошлом. П. так или иначе смыкается с мещанством, чванством, косностью и догматизмом. Классики марксизма неоднократно подвергали критике П. буржуазии, ее образа жизни и мысли, в частности буржуазной псевдонауки, показывая ее связь с торгашеским духом капиталистического об-ва. Особенно они высмеивали «филистерскую пошлость » мелкой буржуазии. К. Марксу принадлежит чрезвычайно меткая и выпуклая характеристика воинствующей П.: «Плоская, безудержно-болтливая, фанфаронствующая, хвастливая... претенциозно-грубая в нападении и истерически-чувствительная к чужой грубости неустанно проповедующая добрые нравы и неустанно их нарушающая; комично сочетающая пафос с вульгарностью... одинаково высокомерно противопоставляющая народной мудрости мещанскую, книжную полуученость, а науке - так называемый «здравый человеческий смысл »... скованная ограниченными догматическими понятиями и в такой же мере апеллирующая в противовес всякой теории к мелочной практике; негодующая на реакцию и выступающая против прогресса...» (т. 4, с. 291-292). В социалистическом об-ве П. представляет собой пережиток мещанских, обывательских нравов и вкусов. Преодоление ее предполагает искоренение частнособственнической и приспособленческой психологии, развитие духовной культуры народных масс, формирование у людей творческого и критического отношения к самим себе и к окружающему.

Пошлость

Морально-эстетическое понятие, характеризующее такой образ жизни и мышления, к-рый вульгаризирует человеческие духовные ценности, низводит их до уровня ограниченно-обывательского понимания, понижает саму идею достоинства личности. К многообразным проявлениям П. относятся: ограниченность интересов, низменность мотивов, мелочность в действиях, прикрываемые высокопарными рассуждениями и сентиментальной мечтательностью, «мелкие делишки и великие иллюзии » (Маркс К; Энгельс Ф., т. 3, с. 184); превращение обывательски понимаемой «мудрости жизни», себялюбивого благоразумия в жизненный моральный принцип; самодовольная посредственность, утверждающая себя путем воинствующего отрицания и осмеяния всего истинно возвышенного, героического, великого, выходящего за рамки обыденного; некритически-догматическое усвоение «прописных истин» и попытки с их помощью разрешать сложные жизненные проблемы; узкий кругозор, упрощенное понимание действительности и предъявляемых ею требований; отсутствие чувства юмора и остроумия и обусловленная этим способность постоянно попадать в комическое положение; вульгарность во вкусах, рабское подражание моде и далеко не лучшим эстетическим образцам в одежде и манерах. П. проявляется иногда и в науке. Здесь она означает перенесение в теорию представлений обыденного мышления, вульгаризацию идей, высказанных в прошлом. П. так или иначе смыкается с мещанством, чванством, косностью и догматизмом. Классики марксизма неоднократно подвергали критике П. буржуазии, ее образа жизни и мысли, в частности буржуазной псевдонауки, показывая ее связь с торгашеским духом капиталистического об-ва. Особенно они высмеивали «филистерскую пошлость » мелкой буржуазии. К. Марксу принадлежит чрезвычайно меткая и выпуклая характеристика воинствующей П.: «Плоская, безудержно-болтливая, фанфаронствующая, хвастливая... претенциозно-грубая в нападении и истерически-чувствительная к чужой грубости неустанно проповедующая добрые нравы и неустанно их нарушающая; комично сочетающая пафос с вульгарностью... одинаково высокомерно противопоставляющая народной мудрости мещанскую, книжную полуученость, а науке - так называемый «здравый человеческий смысл »... скованная ограниченными догматическими понятиями и в такой же мере апеллирующая в противовес всякой теории к мелочной практике; негодующая на реакцию и выступающая против прогресса...» (т. 4, с. 291-292). В социалистическом об-ве П. представляет собой пережиток мещанских, обывательских нравов и вкусов. Преодоление ее предполагает искоренение частнособственнической и приспособленческой психологии, развитие духовной культуры народных масс, формирование у людей творческого и критического отношения к самим себе и к окружающему.

Возможно Вам будет интересно узнать лексическое, прямое или переносное значение этих слов:

Язык - наиболее объемлющее и наиболее дифференцированное средство выражения, ...

"Пошлость есть совершенная удовлетворенность, довольство и даже веселье от плоскости небытия, окончательное выбрасывание на поверхность. Пошлость и есть этот мир, окончательно забывший об ином мире и почувствовавший довольство. Пошлость – есть потеря всякой оригинальности, определяемость жизни исключительно извне».
Н.А.Бердяев, О назначении человека.

«Дачи и дачники - это так пошло, простите»
А.П.Чехов, Вишневый сад.

После некоторого раздумья решил посвятить отдельную статью пошлости в стихосложении.

В русском языке есть слова, вызывающие головную боль у переводчиков своей непереводимостью: хам - хамство, жлоб, похабный, или еще лучше - похабень.
Пошлость является одним из самых известных непереводимых русских слов.

Слово «пошлый» - чисто русское, народное слово.
Оно представляет собою отглагольное прилагательное, точнее, причастие от глагола пойти (ср. выражение «пошло» - «ведется исстари»), превратившееся в имя прилагательное. Это слово идет из дописьменной древности. В русских памятниках делового языка, в актах и грамотах до XVII в. оно употребляется в значениях: 1) исстари ведущийся, старинный, исконный; искони принадлежащий; 2) прежний, обычный (ср. значение слова пошлина в древнерусском языке).

Оживление слова «пошлый» и широкое его распространение в стилях русского литературного языка с начала XIX в. было вызвано интересом к русской истории, к старинной письменности и ее языку.

«Пошлость» обозначает не только свойство пошлого, но и пошлый быт, пошлый поступок, пошлые выражения, замечания. Экспрессивная окраска слов пошлый, пошлость становится к середине XIX в. все более резкой.
В. И. Даль в своем словаре, указав старинные значения слова пошлый - в соответствии с словарем 1847 года, так характеризует современные, т. е. свойственные русскому языку 50-60-х годов, значения слова пошлый: «ныне: избитый, общеизвестный и надокучивший, вышедший из обычая; `неприличный, почитаемый грубым, простым, низким, подлым, площадным; вульгарный, тривиальный: «Эти пошлые романы надоели. Пошлые или речи».

В русском литературном языке второй половины XIX и начала XX века продолжают обостряться и определяются эти же значения и оттенки слова «пошлый».
В словаре Д. Н. Ушакова слово пошлый толкуется так: «Заурядный, низкопробный в духовном, нравственном отношении, чуждый высших интересов и запросов. П. человек. Пошлая среда. Пошлые вкусы. // Безвкусно-грубый, избитый, тривиальный. П. комплимент. П. анекдот. Пошлая песенка. П. роман.».

Особенно обостренное отношение к пошлости характерно для умонастроения, которое связывается с представлением о «левых» политических взглядах. Корней Чуковский в книге «Мастерство Некрасова» пишет, что слово «пошлый» (и «пошлость») «к шестидесятым годам все больше и больше окрашивалось политическим смыслом и приобретало оттенок: застой, оцепенелость, омертвение чувств, приверженность к старым порядкам».
Далее он замечает, что основное отношение революционных демократов к пошлости - «активная, не знающая примирения ненависть». В противовес этому люди «правых» взглядов иногда готовы выступать с апологией пошлости.

Характерно высказывание В. Шульгина, приведенное в его книге «Дни»: «все женщины жаждут самодержца... Я знаю, вы скажете, что это «пошлость»... Но заповеди «не убий» и «не укради» - тоже «пошлость»... Однако пошлости такого рода обладают таким свойством, что стоит только от них уклониться и начать «оригинальничать», как мир летит вверх тормашками».

Главным борцом с пошлостью в истории мировой культуры является В.В.Набоков.
Он писал: «У русских есть, вернее, было специальное название для самодовольного величественного мещанства - пошлость. Пошлость - это не только явная, неприкрытая бездарность, но главным образом ложная, поддельная значительность, поддельная красота, поддельный ум, поддельная привлекательность. Припечатывая что-то словом «пошлость», мы не просто выносим эстетическое суждение, но и творим нравственный суд. Все подлинное, честное, прекрасное не может быть пошлым»*.

Образцом пошлости в русской культуре являются персонажи рассказа Чехова «Ионыч»: фразы «Мороз крепчал», «Умри, несчастная!», «Вы не имеете никакого римского права» являются пошлыми потому, что произносящие их персонажи приписывают им эстетическую ценность, каковой они, очевидно, не обладают.

Салтыков-Щедрин и Чехов когда-то клеймили пошлость, имея в виду подлую обыденность, которая подобно зловонному болоту засасывает человека, постепенно убивая в нем высокие устремления, прекрасные мечты. Потом обличение мещанского уюта, особенно в лице канареек и гераней (вариант - фикусов), отвлекающих человека от движения к светлому будущему, стало обычным в советской культуре.

Материализованное выражение пошлости представил Достоевский в форме «клетчатого господина» - знаменитого гостя Ивана Карамазова. И фантастически выпукло пошлость им изображена и выражена в знаменитом музыкальном пассаже Лямшина, когда грозное звучание «Марсельезы» вдруг превращается в издевательскую приторную «М ein lieber Augustin». Набоков своих в «Лекциях по русской литературе» полностью цитирует этот момент из «Бесов».

Что такое пошлость в XXI веке?
Некоторые специалисты полагают, что «пошлость не может быть определена и не поддается классификации. Пошлость эстетична, потому что по природе своей она средство выражения. Как инструмент выразительности, пошлость являет себя в слове и поступке. Как жест, она не только выразительна, но и изобразительна.»

И всё же, обобщив различные определения пошлости, можно утверждать, что пошлость - это морально-эстетическое понятие, имеющее следующие характеристики:

1. Образ жизни и мышления, который вульгаризирует человеческие духовные ценности, низводит их до уровня ограниченно-обывательского понимания, понижает саму идею достоинства личности.

В основе представления о вульгарном и пошлом лежит одна и та же идея - идея обыкновенности, расхожести. И вульгарность, и пошлость присущи толпе или, как любил говорить Пушкин, черни.

В пошлых анекдотах встречаются вульгарные выражения, а вульгаризаторы имеют обыкновение опошлять научные концепции. То есть у этих двух слов похожая структура многозначности.
Круг значений и пошлого, и вульгарного: 1) обыкновенный, простонародный; 2) безвкусный; 3) непристойный; 4) банальный, тривиальный.

2. Действие, ситуация, предмет или высказывание, которым человек приписывает некую эстетическую значимость.
Т.е. пошлость в данном контексте – это снобизм и, говоря словами В.Набокова, «ложная, поддельная значительность, поддельная красота, поддельный ум, поддельная привлекательность».
Так, гриб, цветок или морская раковина - так же как и хождение на работу или в лес за грибами - сами по себе не могут быть пошлыми: они могут стать таковыми только в том случае, если кто-то приписывает им какую-то дополнительную эстетическую ценность, которая у данных объектов отсутствует.
Неотъемлемой составляющей этой разновидности пошлости является пафос (греч. πάθος - страдание, страсть, возбуждение, воодушевление) - риторическая категория, соответствующая стилю, манере или способу выражения чувств, которые характеризуются эмоциональной возвышенностью, воодушевлением.
В данном случае пошлостью является псевдо-пафос.

3. Штамп, клише, банальность, тривиальность (от латинского обозначения развилки трех дорог, где обычно стояли проститутки).

Слово «пошлость» выражает самую убийственную эстетическую оценку, какая есть в русском языке.
Это понятие, может быть, столь же всеобъемлющее как понятие прекрасного. Но пошлое гораздо хуже безобразного. Безобразное контрастирует с прекрасным, тем самым только подтверждая наше представление о красоте.
Пошлость компрометирует прекрасное, потому что обычно подражает ему, и иногда лишь неуловимо отличается от оригинала. Но пошлость убивает в каждом явлении то, что составляет его сокровенный смысл, и поэтому она невыносимо оскорбительна для вкуса.
Пошлость всегда шаблонна, цитатна и вне творчества, т.к. берёт за основу уже существующие модели.

Синонимы пошлости: безвкусный, вульгарный, скабрезный, моветон, мещанский, обывательский, филистерский; позже усвоено слово кич (китч), а иногда в близком к нему смысле используется слово лубок.

Пошлым может быть что угодно. Пошлость неуловима, беспредметна и знаки ее аморфны. И поскольку это так, то пошлость по природе феноменальна. Она есть изнаночное состояние нормальных жизненных проявлений.

Пошлость - характернейшая черта нашего мышления. Мы ее замечаем, наблюдаем в мире Другого, но в мире Себя, чаще всего из-за отсутствия самоиронии и излишне серьезного отношения к себе, не видим.

Выдавить из себя пошляка еще труднее, чем раба. Для этого ты должен увидеть в себе пошлость. Поскольку же это связано с такой эфемерностью и летучей чувственностью, как вкус, а позывы к сладострастью забивают и убивают вкус, то это случается очень редко.

К многообразным проявлениям пошлости относятся:
- ограниченность интересов,
- низменность мотивов,
- мелочность в действиях, прикрываемые высокопарными рассуждениями и сентиментальной мечтательностью,
- превращение обывательски понимаемой «мудрости жизни», себялюбивого благоразумия в жизненный моральный принцип,
- самодовольная посредственность, утверждающая себя путем воинствующего отрицания и осмеяния всего истинно возвышенного, героического, великого, выходящего за рамки обыденного,
- некритически-догматическое усвоение «прописных истин» и попытки с их помощью разрешать сложные жизненные проблемы,
- узкий кругозор, упрощенное понимание действительности и предъявляемых ею требований,
- отсутствие чувства юмора и остроумия и обусловленная этим способность постоянно попадать в комическое положение,
- вульгарность во вкусах, рабское подражание моде и далеко не лучшим эстетическим образцам в одежде и манерах

Пошлость как аромат летуча. Она нечто вроде дурного запаха. Скажем, при чтении графоманских стихов, «чернухи», халтуры кто не испытывал нечто, что выражалось в словах «вонючая книга». Пошлость именно заслуживает площадную брань: ведь иначе с ней не справишься.

Обширный класс объектов, которые могут быть охарактеризованы как пошлые, составляют речевые произведения. Высказывание может быть названо пошлым, если в нем содержится претензия на остроумие, оригинальность или глубину мысли.

Пошлость и снобизм – это две стороны одной медали.

Если говорить о стихотворчестве, то поэт-пошляк - сторонник упрощенного подхода к написанию стихов, то есть «приземлённого», вульгарного, неприличного, грубого. Он не пытается выглядеть кем-то другим и не скрывает своего примитивизма и дурновкусия, не осознавая их или, наоборот, выпячивая и прикрываясь ими, как щитом принципа.
Декларации некоторых поэтов: «Я не поэт», «Я графоман», «Я не поэт, но и не графоман», «Я не поэт, а мои сочинения не », - безусловно, являются пошлостью.

Поэт-сноб , напротив, оставаясь в душе пошляком, любит всё усложненное, ложно-возвышенное и витиеватое.
Это у поэтических снобов можно встретить пустые и ни-о-чём-ные стихотворные имитации, с нагромождением «красивых» и сложнозакрученных по форме и смыслу словесных конструкций.
Снобы намного хуже откровенных пошляков, т.к. из-кожи-лез-но мимикрируют под поэтов. А это вредит как всему литературному сообществу, так и отдельно взятым «незрелым» авторам, которые могут попасть под влияние псевдо-поэтов.

Наиболее часто пошлость встречается в гражданской (патриотической), пейзажной и любовной лирике.

Миллионы стихов посвящены действующему в стране политическому строю, органам государственной власти, их руководителям и т.д.
Указанные сочинения изобилуют пошлостью в виде речевых штампов и псевдо-пафоса.

Такая пошлость встречается и в пейзажной лирике. Когда поэт, например, описывая иву, возвеличивает её до такой степени, что чуть ли не наделяет её космическим разумом.
Или когда используются заштампованные слова и выражения. Например, «девицы-берёзки», «белая берёза», "небо голубое", "белый снег" и т.д.

Но хуже всего с пошлостью обстоит дело в любовной лирике.
С одной стороны, это связано с тем, что за тысячи лет о любви уже столько всего сказано, что сказать нечто новое и оригинальное практически невозможно.
С другой стороны, любовная лирика затрагивает такую сторону человеческих взаимоотношений, в которой грань между тем, что пошлО, и тем, что пОшло, весьма тонка.

Снижают эстетическую и художественную ценность речевые трафареты:

1) избитые рифмы:
- любовь – морковь - кровь – вновь - новь.
- мужчина - причина
- местоименные рифмы: моей - твоей, его - твоего и т.п.
- слёзы – грёзы – морозы - розы

2) шаблонные слова и словосочетания:
- страстный взгляд
- страстная любовь
- страстный поцелуй
- страстная женщина и т.д. (вообще, надо быть очень осторожным с эпитетом «страстный», ибо почти всегда он пошлый)

Сладострастье
- томный взгляд
- озёра глаз («твоих бездонных», конечно же)
- знойная женщина («мечта поэта»; к данному эпитету относится то же, что и к эпитету «страстный»)
- пантера, рысь (о женщине)
- чувственные губы (сладкие, спелые, алые)
- жаркие объятия
- нежные ласки

Неизбежно приводят к пошлости нецензурная и обесценная лексика, а также вульгаризмы, которыми изобилует эротическая лирика.

Поскольку стиль художественной речи избегает терминов, поэтам приходится несладко в поисках эквивалентов тех слов, которыми обычно обозначают те или иные органы и части тела в медицине, а также всем известный физиологический акт продолжения рода.

В результате стихи такого жанра изобилуют, следующими речевыми штампами-пошлизмами (в лучшем случае):
- нефритовый стебель
- жезл
- цветок
- девочка
- киска
- райские врата
- сосочки (как правило «вишенки»)
- нектар
- мёд
- роса
- влага

Некоторые поэты (я сознательно избегаю термина «графоманы») не осознают того факта, что стихотворная речь отличается от разговорной, в силу принадлежности первой к художественному стилю.
Поэтому самые обычные слова, почти всегда уместные и благозвучные в нашей разговорной речи, в стихах могут превратиться в пошлость.
Например:
- тела влажные (мокрые, вспотевшие)
- упругая грудь
- член и его эквиваленты

Ягодицы

Можете сами дополнить этот список словосочетаниями и словами из своих стихов.

Действительно «тяжела и неказиста жизнь поэта-эротиста».
Многие поэты, вдоволь наэксперементировавшись в этом жанре, затем или вовсе отходит от него, или переходят на более высокий уровень изобразительный средств, прибегая к более закодированной лексике.

Ницше когда-то признавался, что любит книги, написанные кровью.
Думаю, редкий любитель литературы не согласится с ним.
Но, согласитесь, мало кто из нас любит стихи, написанные продуктами выделительной системы человека.

В.В. Набоков когда-то сказал: «книги, которые вы любите, нужно читать, вздрагивая и задыхаясь от восторга… Литературу надо принимать мелкими дозами, раздробив, раскрошив, размолов, - тогда вы почувствуете ее сладостное благоухание в глубине ладоней; ее нужно разгрызать, с наслаждением перекатывая языком во рту - тогда и только тогда вы оцените по достоинству ее редкостный аромат, и раздробленные частицы вновь соединятся воедино в вашем сознании и обретут красоту целого, к которому вы подмешали чуточку собственной крови».

По-моему, замечательные слова, которые не имеют никакого отношения к пошлости.

Полностью избежать пошлости невозможно, но давайте будем стараться.

* В.В.Набоков, Гоголь.

С уважением, Ваш Добрый Критик.

Список использованных материалов:

1. Адорно Т.В., Хрестоматия по эстетике, 2001
2. Анна А. Зализняк, А. Д. Шмелев, Пошлость
3. Бердяев Н., О назначении человека
4. Виноградов В.В., История слов
5. Кругликов В., Незаметные очевидности, 2004
6. Левонтина И. Б., Осторожно, пошлость!
7. Русский Викисловарь

Вульгарность; избитость, банальность, тривиальность; филистерство, неприличие, клюковка, истасканность, неблагопристойность, пошлятина, неприличность, непристойность, плоскость, похабень, стертость, бульварность, непотребство, клубничка,… … Словарь синонимов

ПОШЛОСТЬ, пошлости, жен. 1. только ед. отвлеч. сущ. к пошлый. Пошлость фразы. Пошлость поведения. 2. Пошлое замечание, выражение или пошлый поступок. Говорить пошлости. Заниматься пошлостями. «Средь лицемерных наших дел и всякой пошлости и прозы… … Толковый словарь Ушакова

Пошлость скабрезность, непристойность. Пошлость (эстетика) морально эстетическое понятие, характеризующее такой образ жизни и мышления, который вульгаризирует человеческие духовные ценности … Википедия

пошлость - бесславная (П.Я.); бесстыдная (П.Я.); всесильная (Надсон); глупая (Чехов); наивная (Чехов); невыносимая (Чехов) Эпитеты литературной русской речи. М: Поставщик двора Его Величества товарищество Скоропечатни А. А. Левенсон. А. Л. Зеленецкий. 1913 … Словарь эпитетов

Пошлость - (ст.слав. – пошлина, налог) – состояние бытия (действий, мыслей, слов, чувств, отношений, творений), характеризующееся отсутствием высокого идеала или нежеланием стремиться к нему по причине душевной лени или духовного бессилия. Пошлость… … Основы духовной культуры (энциклопедический словарь педагога)

ПОШЛОСТЬ - морально эстетическое понятие, характеризующее такой образ жизни и мышления, к рый вульгаризирует человеческие духовные ценности, низводит их до уровня ограниченно обывательского понимания, понижает саму идею достоинства личности. К многообразным … Словарь по этике

I ж. 1. отвлеч. сущ. по прил. пошлый I 2. Пошлое [пошлый I] замечание, выражение или пошлый поступок. II ж. устар. отвлеч. сущ. по прил. пошлый II Толковый словарь Ефремовой. Т. Ф. Ефремова. 2000 … Современный толковый словарь русского языка Ефремовой

Пошлость, пошлости, пошлости, пошлостей, пошлости, пошлостям, пошлость, пошлости, пошлостью, пошлостями, пошлости, пошлостях (Источник: «Полная акцентуированная парадигма по А. А. Зализняку») … Формы слов

пошлость - п ошлость, и … Русский орфографический словарь

Книги

• Избывая бессмертную пошлость Опыт художественной литературы , Евдокимова Е.. Человеческое ничтожество и люди, ничтожество в себе принимающие, были всегда. Но долгие века изничтожение жизни, будучи неспособностью того или другого человека удержать в себе жизнь,…
• Прелести Лиры (сборник) , Анатолий Андреев. Городские повести А. Андреева, сюжетные и психологичные, рассчитаны на читателей разных уровней подготовленности и запросов. Сквозные темы повестей – любовь и творчество, спутниками которых… электронная книга
• Сказка о Марье Маревне, кипрской царевне, и Иванушке дурачке, русском мужичке… Жар-птица и сильный могучий богатырь Иван Царевич… Русская сказка… , Виссарион Григорьевич Белинский. «…Есть же люди, которые могут писать такие книжки! Это – не та наивная пошлость, которую мы привыкли видеть в изделиях А. А. Орлова и которая иногда вовсе не оскорбляет, иногда даже срывает…

Эти заметки дополняют книгу «Словарь» (хотя не входят в его печатную версию)

Что такое пошлость?

. Буквальный смысл и определения по существу
. Опошление: оглупление-профанация
. Неведение личного и интимного
. Замечание к предыдущему: искреннее и пошлое
. Еще о том же: почему «банальность»? Истина и очевидность
. О «чувстве меры»
. Почему в других языках нет слова «пошлость»?
. Пошлость и вульгарность
. Пошлость как стадность
. Почему «непристойность», «скабрезность»?
. Цинизм пошлее пошлого
. Не «обыватель», а пошляк
. Пошлость мещанства
. Пошлое резонерство
. Снобизм как пошлость
. Как избавиться от пошлости?

Буквальный смысл и определения по существу

Пошлость буквально - то, что «в ходу», - расхожее, широко распространенное. Расхожее мнение, расхожее представление, расхожий вкус. («Пошлина» же тут ни при чем: это, видимо, плата за прохождение товаров через границу, проход это не расхожесть.)

Однако определения по существу привносят, в русском языке, в этот буквальный смысл важнейшие оттенки. Именно, пошлость -

Расхожее как такое, в чем примитивизировано или профанировано нечто подлинное (какая-то истина, что-то святое);

Банальность (нечто общеизвестное, общее место, азбучная истина) или трюизм (самоочевидность, тавтология) как ничего не выражающие претенциозные формулы, которыми подменяют и низводят настоящее осмысление, важные мировоззренческие истины и моральные ценности; также «плоскость» (нем. Plattheit), упрощенное суждение, в котором все слишком логично, потому что оно не охватывает всей глубины того, о чем толкует;

- «ум глупцов» - действительно истинное и важное, но лишь для примитивного человека, которому до настоящих истин и подлинных ценностей нет дела, а важна лишь задача его персонального благополучия, корысть; наивный цинизм ограниченности;

Разновидность безвкусицы - имитация того, что по расхожим представлениям должно считаться прекрасным, пародирующая и профанирующая его (мещанство, кич); также «риторика» (ложный пафос вместо искреннего чувства);

Непристойность (касающаяся физиологии пола) - как крайний пример профанации отношений, могущих быть для людей и священными.

Опошление: оглупление-профанация

Пошлость, конечно, - некая разновидность глупости. Но глупости не как недостатка сообразительности, не чисто интеллектуальной, а глупости психической или духовной. Опошление - плод неведения тонкого (subtle) и высшего, это низведение (профанация) любого подлинного чувства или истинного представления, способных воодушевлять человека, до уровня психического примитива.

Поскольку речь идет не о формальной глупости, всегда трудно указать, в чем именно ошибается та или иная пошлость. Но, конечно, какую-то ошибку всякая глупость и в том числе пошлость в себе содержит. Взять, например, такую пошлую забаву, как «конкурсы красоты». Действительно, очень красивые женщины существуют, есть как будто и более и менее красивые, так почему бы не найти среди них «самую-самую»? Ошибка в том, что красота или вовсе не может, или лишь в самой малой степени может быть формализована, стандарта установить невозможно. То есть «самой красивой» не бывает по определению. Здесь также весьма ощутимо, что ошибка пошлости есть еще и профанация, низведение сакрального. Как будто тайну привлекательности, «вечный идол» женственности, можно свести к определенным параметрам экстерьера. Каким-нибудь трем цифрам через черточку...

Это вроде бы пустяк. Но пошлость правит и в более важных сферах. Вот, например та не менее пошлая идея, что степень пригодности к той или иной творческой деятельности можно измерить еще в детстве соответствующими тестами (и либо направить ребенка в школу для одаренных, либо, напротив, учить по минимуму...). Тут пошлость тоже элементарно ошибается. Пошлость не ведает того слишком тонкого для нее, но вполне реального обстоятельства, что главной, хоть и неизмеримой формально, составляющей любого таланта является интерес, страсть. Так что, если недостаток способностей (которые действительно можно приблизительно измерить) и может быть критическим (как не получится музыканта без слуха), - то даже максимум способностей еще не гарантирует настоящих творческих достижений (слух еще не делает музыканта). Эйнштейна с детства волновала тайна пространства-времени, которой абсолютное большинство смертных и не замечает, и ему хватило своих, не самых больших, способностей для того, чтобы совершить свои великие осмысления мироустройства.

Разительно пошла идея «авангарда», примитивизирующая отношение нового к старому в искусстве. Она состоит по всей видимости в том, что новое должно категорически рвать со старым (наличным), а оригинальное, соответственно - это удивляющее непохожестью. Тогда как на самом деле оригинальное - это подлинное, и, стало быть, вечное, «старое как мир», внутри которого умещаются и прежнее и теперешнее, так что новое - лишь очередной шаг в постижении вечного, в нем вечное лишь глубже узнается... Вот ошибка пошлости, стоившая культуре гигантской катастрофы: обрушения искусства в пустоту абсурда и закономерного попадания его в руки «пиарщиков», то есть проще говоря надувателей.

Деньги профанируют идею ценности, и конечно для пошляка богатство - настоящая святыня. Фактическая ошибка, глупость этого представления, в том, что пошляку неведомо: ценности не взаимозаменяемы, им нет эквивалента (каковым являются деньги), - ничто слишком важное для души нельзя купить.

Неведение личного и интимного

Пошлость, в наше время, особенно любит говорить о личности и ее правах, но под правом личности разумеет отнюдь не святость и не заповедность сферы интимного, сокровенного, а, наоборот, готовность все в ней сделать обозреваемым и публичным - то есть опошлить.

Интимное в узком смысле «физиология половых отношений» - крайний и простейший случай вообще сокровенно-личного, - это то дорогое для нас, что должно быть попросту скрываемо от посторонних взоров (когда нужно элементарно закрыть дверь и погасить свет). Для пошлости, которая сама есть психический примитив, это простейшее интимное представляет собой главный искус. Если «секс» (отношения без любви), как выяснилось после конца советской власти, - это хорошо, то почему, мыслит пошлость, нельзя размазывать часами «про это» по телевизору? Очень даже интересно! или почему не впустить в это дело «экспертов», какую-нибудь Анфису Чехову? еще «прикольней»...

Да, пошлость - прямо-таки воюет с непонятным для нее сокровенным, с самим инстинктом интимного. Эта слишком тонкая для нее душевная настройка задевает в пошляке обязательный в нем комплекс ущербности (он чувствует, что чего-то, существующего для других, чувствовать не способен) - и озлобляет против себя, заставляет вести постоянную войну с сокровенным как таковым. Идеал пошлости - «реалити-шоу» (это когда частная жизнь протекает под телекамеру), - знаменательное достижение вождя этого рода пошлости Ксюши Собчак. Удивительно, но вмешательство в частную жизнь мы считали приметой советского тоталитаризма (вспомним тут Галича с его балладой о разоблачении подгулявшего товарища Парамонова), но наступившая долгожданная демократия вообще «сняла проблему»...

В очерке Макаревича о пошлости цитируется тезис сразу двух его знакомых «пошлость - это сокровенное, высказанное вслух». Он сам слегка сомневается («не говорить же все время обиняками»). - А уж если подумать об искусстве, то оно на то и существует, чтобы самым убедительным и доходчивым образом высказать вслух сокровенное. Что же еще и высказывать? выдумывать несуществующее? Тогда это глупость. Расхожее? Тогда это пошлость... Тут, видимо, нужно было выразиться точнее, а именно, что пошлость - это незнание сокровенного, так сказать, ненадлежащее обращение с ним, - когда то, что должно быть сокровенным, интимным, что должно еще зреть до того, как станет общезначимым - выворачивают наизнанку «просто так», профанируя святыню личности. Или, вернее, когда отрицают саму идею сокровенного.

Вообще все слишком дорогое и важное для души приобретает для нее характер святого и тем самым интимного. В личное - «посвящают», то есть приглашают, как в храм, а не как в проходной двор. Для пошлости же, психического примитива, ничего такого нет и быть не должно. Потому пошлость либо впадает в пафос и риторику, публично и высокопарно трещит о том, что, как она знает, должно быть для людей свято (это традиционный вариант поведения пошлости, например ура-патриотизм вместо любви к родине или показное обрядоверие вместо веры), либо - и это, кажется, отечественное достижение последних лет - глумится над ним. Отплясывает, например, у военных мемориалов тверк, и т.д.

Замечание к предыдущему: искреннее и пошлое

Впрочем, а вдруг тезис «пошлость - это сокровенное, высказанное вслух» надо понимать совсем иначе? «Сокровенное, высказаное вслух» - ведь это точное определение... искренности! То есть, получается, искренность - равно пошлость...

Что ж, некоторые люди (это именно пошляки) могут мыслить и так. Ведь, что касается самого главного, вечных истин, до которых мы вдруг доходим собственным чувством и умом, то, высказанные искренне, они всегда будут формально очень напоминать банальности и даже «плоскости»: различие высказываний лишь в том, насколько искусно нам удастся эти истины выразить, с какой точностью обозначить нюансы, многогранность или привязку ко времени и ситуации. Можно сказать, что искреннее может быть банальным, но не может быть пошлым. - Но уж во всяком случае сами вечные истины «стары как мир» и, с какой стороны их ни затронь и как их ни сформулируй, каждый что-то подобное наверняка уже «где-то слышал»! Тогда как, с другой стороны, любой пошляк в наше время давно выучился «оригинальности», которую понимает, в своем духе, как «ни на что не похожее». Потому все, что только в чужих словах пахнет правдой и искренностью, кажется пошляку... пошлостью.

Еще о том же: почему «банальность»? Истина и очевидность

В английском языке ближайшее по смыслу к «пошлости» - banality, банальность.

Но, как обратил внимание еще Ильин*, в чужих языках вообще нет точного аналога русскому «пошлость»: не всякая банальность пошла, и не всякая пошлость банальна. «Бог не создал ничего скудного, ничтожного или пошлого, у Него все таинственно, глубоко и значительно» - следовательно, всякая правда, привычная или даже самоочевидная, уже не пошла. Зато самый пошлый, разочаровывающий акт может быть и бывает весьма неординарным, не «банальным».

Банальность - общее место, то есть нечто общеизвестное, всем понятное и общепринятое. Все, что можно возразить против высказанной кем-то банальности - «это бесспорно и потому этого можно было бы и не говорить». Пошлость же - это общее (расхожее) место как своего рода отталкивающая неправда. Нечто отнюдь не бесспорное, хотя и такое, что трудно оспорить, но остро ощущается - как эта самая «пошлость». Ибо пошлость не прямо лжет и не просто в чем-то заблуждается, а примитивизирует и профанирует некие истины и ценности. Но это бывает хуже обычных лжи и клеветы.

Видимо, в нашем русскоязычном менталитете всякая банальность уже заподозрена в пошлости, в фактической, а еще больше моральной неправде. Почему? В этом есть недоверие к толпе. Вот, нечто у всех на устах; но нельзя адаптировать истины и ценности до «широкой публики», не превратив их при этом в пародии на оригиналы.

Своя правда в этом есть.

Есть и «однако». - Нет, может быть, большей пошлости, чем страх оказаться банальным. Потому что искренний поиск истины ничего так не жаждет, как дойти до очевидности, и искреннее почитание ценности - как того, чтобы она открылась каждому. Ложь маскируется в очевидность, но именно потому, что очевидность - собственный признак истины; фальшь стремится завладеть толпой, но именно потому, что добро одно на всех. Настоящие истины и подлинные ценности не могут быть иными, как общечеловеческими и вечными, не их вина, если толпа и закоренелые предрассудки выдают себя за таковое. «Независимые умы никогда не боялись банальности» (как кричит знаменитый персонаж одной прекрасной пьесы) - он прав, это значит, что независимый ум в первую очередь искренний. Бояться банальности - значит бояться правды.

О «чувстве меры»

Говорят еще, что пошлость - это отсутствие чувства меры. На самом деле даже видимая и тревожащая стороннего наблюдателя несдержанность в проявлениях - это лишь внешний, а потому необязательный ее признак. Искренность, этот антипод пошлости, не может думать о том, как смотрится со стороны, и потому ничего об этом примечательном чувстве не ведает. В искусстве «чувство меры» - проблема подражателя, имитатора, то есть именно вольного или невольного опошлителя: если изображаешь то, чего сам не чувствуешь, то особенно важно не пересолить и не переборщить, поскольку известно, что это самая частая ошибка всех вообще подражателей и имитаторов.

Не гасили красок Коровин или Архипов, не сдерживал себя Достоевский, этот «жестокий» (мучительный) талант. Подлинность и есть искомая мера. А с другой стороны, подчеркнутая серость, выдающая себя за «строгий вкус» - сама уже стала пошлостью. Эта серость переусердствовала в самом «чувстве меры»...

Вообще, пошлость потому и трудно определить, что у нее нет стопроцентных внешних признаков: чего не делай, и не будешь пошлым. Она никогда не состоит вся в том, что конкретно скажется или сотворится, но во внутреннем отношении к предметам (точнее, ценностям), фальшивом или недостойном. Так, банальность - еще не показатель, видимая умеренность - не показатель, даже непристойность (одно из собственных значений слова пошлость) - не показатель, и т.д.

Почему в английском и других языках нет слова «пошлость»?

... «Банальность», «вульгарность» (о ней отдельно), «плоскость» - есть, а «пошлость» - нет.

Дело в менталитете народов, думающих на этих языках. Расхожесть (буквально опошление) в них никак не заподозрена на примитив или профанацию, она однозначно расценивается как нечто положительное. Так, популярное произведение искусства и есть удачное, это - касса, спрос, «успех» - окончательный суд. Важно, что даже те особые и не имеющие отношения к собственно искусству приемы (PR, или по-старому клака), помогающие популярности произведения искусства или даже целиком создающие ее, не воспринимаются в этом менталитете чем-то вроде червяка в яблоке - напротив, все ставшее популярным, неважно как, и есть хорошее. «Раскрученность», о которой всегда сообщается открыто - не плохо, а хорошо, не сомнительно, а, наоборот, убедительно. Подобно тому, как стандартные и с наклейками мандарины или яблоки бывают по вкусу хуже иных сортов разномастных, но покупаются лучше - и стало быть лучше. Возможна, в этом менталитете, даже и такая нелепость, как (упоминавшаяся уже) стандартная красавица - самая красивая девушка равно для всех в мире, «мисс мира»: популярность выдвигает свой стандарт, равнозначный идеалу, а индивидуальное, как остающееся в меньшинстве, должно подчиниться как проигравшее. «И понравится ж кому, я и даром не возьму» - Иванушка-дурачок проявил тут явный недостаток пошлости. Общепризнанное, то есть пошлое, есть правое и победившее.

Как-либо генетически этот коммерческий (торговый) менталитет, надо думать, не обусловлен. На российской почве, хоть и родившей само понятие «пошлость» (расхожесть как признак чего-то дурного), он, увы, прорастает вполне успешно. Вот типичное суждение нового русского пошляка (беру с сайта «Кинопоиск»): «плохое кино это такое, которое не нашло своего зрителя». Там, на этом сайте, некоторые хорошие актеры пожаловались на коммерциализацию, портящую искусство, и в ответ получили кучу подобных комментариев. Понятно, что примеры можно продолжать до бесконечности, но радости это не доставляет.

А как же, спросят может быть, Ван Гог, которому в свое время холста не на что бывало купить, а теперь за любой его холст «дают» (уже не Ван Гогу) миллионы? Не значит ли это, что и западный по духу человек признает возможность существования неоцененных, непопулярных достоинств, то есть знает некоммерческий, не пошлый подход? Ведь сумел же он оценить когда-то презираемое? - Скорее наоборот. Это значит, что всего важнее для обывателя эта самая «раскрученность». Разве ж он украсил бы свой быт репродукцией Ван Гога, если б не знал, что бывший бедолага и пациент психбольницы нынче в моде? Он мыслит не так, что - надо же! в свое время не видели и не ценили такую красоту, которую он теперь так остро чувствует. А так, что: «нечто в свое время было никчемным, а теперь стало дорогим, стало быть вожделенным», - пошляк в этом не усматривает ничего несообразного. Тогда не раскрутили, видимо, никому не было нужно, а теперь кому-то понадобилось, ну и раскрутили, все просто.

Пошлость и вульгарность

Вульгарность очень близка к пошлости: это грубо материальные и просто архаично-грубые отношения и вкусы - в среде более развитой культуры, и в ее восприятии. Пошлость низводит высокое, а вульгарность низка (груба) исходно и органично, только живет не в своей среде. Например, Элиза-«Галатея» у Шоу не пошла, а вульгарна.

Ильин хорошо назвал Чехова-Чехонте «пошло высмеивающим пошлость». Я бы все-таки уточнил - он вульгарно высмеивает вульгарность. У персонажей Антоши Чехонте вульгарность выпирает из под внешнего слоя светских приличий с эффектом, как бы помягче выразиться, нечаянной громкой отрыжки на публике, и в этом кульминация и художественный эффект его юмористики; но находить что-либо подобное смешным и вообще обращать внимание на все такое - ужасающе вульгарно.

Пошлость как стадность

Можно сказать, что пошлость - это всякое представление и всякое чувство, всякий душевный феномен, в своем стадном варианте. Действительно, истина, открывающаяся только каждому отдельному уму - это, в своем пошлом преломлении, идеология, одна на всех своих адептов; здравый смысл от божественного чутья на истину и общезначимое опускается до пошлой осведомленности в общепринятом в данном кругу и некой осторожной корыстности, помогающей приспособиться к окружающему миру, «благоразумия»; добро уже не опирается на доброту, ищущую «плода доброго» - а сводится к исполнению набора определенных общих правил; красивое, для пошляка, - это модное, хорошая книга или картина - те, о которых говорят, а оригинальное - не глубинное и подлинное, а диковинное, невиданное; вера в Бога - не больше чем принадлежность к определенному исповеданию; святое - это дорогостоящее, ценности имеют всеобщий золотой эквивалент; достоинство - это самолюбие или престиж, личность - это место в стадной иерархии или заметность; любовь, которая в идеале есть утверждение незаменимого и индивидуального в другом человеке - это напряженное выяснение того, кто кого «стоит», по общей шкале стандартов...

Почему «непристойность», «скабрезность»?

Сфера отношений полов знает духовный «верх» и животный «низ» в этой сфере, кажется, дистанция между одним и другим особенно выражена и особенно щекотлива. Потому пошлость, как низведение и профанация, вечный реванш низшего перед высшим, в простейшем своем варианте проявится именно как непристойность.

Цинизм пошлее пошлого

Пошлость и цинизм - это не разные вещи. Скорее, это разные степени одного и того же. Цинизм - не как переоценка ценностей, «кинизм», а как их неимение и неверие в то, что они для кого-то реально существуют - пошлее пошлого. Только потому в цинизме пошлость и не всегда опознается, что они по-разному воспринимаются - пошлость скорее разочаровывает, повергает в уныние, тогда как разгаданный в ком-то цинизм ошарашивает и возмущает. На самом деле и самая скучная пошлость, сама не зная того, наивно-цинична - ибо профанирует ценности, даже когда верит в них, - и самый неординарный с виду цинизм, убежденный, что любые ценности суть лишь глупость или лицемерие, и сам лицемерно использующий их в своей игре - всего лишь неординарно, предельно и сознательно пошл. Можно еще сказать, что пошлость - это цинизм наивный, нечаянный, тогда как цинизм - это пошлость вменяемая и агрессивная.

Самоутверждающаяся пошлость, или низкопробность самодовольная - уже неразличима от цинизма настоящего. Всем знакомая «пошлая ухмылка» - это именно отражение цинизма, - выражение лица человека, не имеющего иных мотивов, кроме примитивных низменных, и, как ему кажется, догадывающегося о том же в других, что бы они ни делали и ни говорили; также эта ухмылка сопровождает всякое зрелище торжества низменного; все это наполняет пошляка радостью понимания и самодовольством.

Не «обыватель», а пошляк

Когда ругают «обывателя», имеют в виду пошляка.

Базовые житейские ценности, которыми живет так называемый обыватель, на самом-то деле не только не противоречат высшим духовным ценностям, а во многом и включают их в себя. Все эти базовые житейские ценности, говоря попросту - семейные. Забота о благополучии семьи не только что законна, а составляет прямой нравственный долг и имеет важнейший духовный смысл, именно сохранение человеческого рода во вселенной. Обыватель, в идеале, есть тот, кто без претензий на почетные места в социальных иерархиях упорно делает самое главное и великое - самое Жизнь. Что может быть благороднее! - Пошлость же появляется, когда благополучие понимается только как материальное, и забота о материальном гонит все моральное и духовное, как способное в чем-то его ограничить. Отсюда и пошлый престиж собственности, и специфическая эстетика пошляка, путающая красоту с достатком, и его подчиненность стадным установкам (ведь лояльность всякому существующему укладу наиболее благоприятствует психическому комфорту и корысти). - Итак, «обыватель» в дурном смысле слова, то есть пошляк, именно их-то, житейские ценности, в первую очередь и профанирует.

Пошлость мещанства

Классическое мещанство - городская культура низших, малообразованных, но более или менее зажиточных классов, оторванная от органической народной культуры и безуспешно копирующая (пародирующая, вульгаризующая) культуру великосветскую. Копировать, переносить на неподготовленную почву - и значит низводить, опошлять. Вот признаки этого рода пошлости. Манеры мещанина XIX века представляют собой «галантерейность», нечто, как оно и свойственно всякому подражанию, пародийно утрированное; мнения, которыми мещанин не живет, а примеряет на себя и гордится, превращаются в псевдоученые слова; настоящие жизненные установки остаются грубо-материальными (как в прежних условиях, когда материальное благополучие значило для простолюдина возможность выживания) - красота, например, подменяется показной роскошью, и т.д. В нынешнее время мещанство мало отличается от классического, разве что не составляет особого класса.

Пошлое резонерство

Есть вещи, которые нужно понимать сердцем. Прошу читателя не принять это замечание за пошлость - конечно же, настоящий ум это тоже сердце, и вообще «нет ничего в разуме, чего не было бы раньше в чувстве». Имено это я и имею в виду. Резонерство - это не мышление, стремящееся понять жизнь, а механическое применение каких-то раз навсегда усвоенных правил к бесконечно сложной живой жизни, каковое, по существу, как раз ничего в ней и не желает понимать. Если речь именно о моральном резонерстве, оно - настоящая злостная пошлость, ибо упрощает и профанирует саму святую задачу нравственности - реальное добро, «плод добрый».

Можно считать резонерством манию рационального обоснования любых поступков, своих (так называемое благоразумие) и в особенности чужих (непременная в резонере страсть поучать). Что в этом плохого? То, что «рациональное обоснование» значит здесь принципиальное игнорирование всего сложного и не типового, что может встречаться в жизни - лучше сказать, из чего вся жизнь и состоит. Опять же, это пошлость, то есть досадная примитивизация всего самого дорогого и важного.

Резонерство - это именно резонерство пошлое, - иное называлось бы просто мышлением.

Снобизм как пошлость

Снобизм, как коллективное чванство (узкого коллектива, противопоставившего себя широкому, в которое входит, но с которым себя не идентифицирует) - есть, по сути, разновидность пошлости. Ибо чваниться своими мнениями и ценностями, а не попросту жить ими, может лишь мещанин (упертый пошляк). Ну и сноб.

Однако, свою войну с пошлостью ведет и снобизм (на этом фронте, например, не случайно отметился и известный своим снобизмом Набоков). Это понятно, ведь сноб потому и сноб, что всегда рад отличить себя и «своих» от большинства смертных.

(Это отличение, особо часто - по какому-нибудь трудно определимому признаку, главным образом, некоей условной стилевой примете. Одна из характерных манер снобизма, в его борьбе с пошлостью - создавать своеобразные простенькие тесты, - выделение чего-либо, например выражений или слов, как заведомо пошлых. Например, нельзя сказать «вы не подскажете» вместо «скажите, пожалуйста», или, как в театре времен Эфроса, произнести слово «переживание», или хоть сказать «Крым российский», чтобы не подвергнуться остракизму.)

Сноб - если не прямо утверждает, то чувствует так, что у большинства людей свои ценности, и они, как принадлежащие большинству - «пошлые», а у «элиты» - свои, и они только, в силу одного этого, подлинные. Получается, что если подлинные ценности дойдут как-либо до большинства, то они тем самым утеряют свое достоинство. На самом деле истинные ценности, конечно, одни на всех, и если распространение их «в массы» влечет «опошление», то это лишь горькое привходящее обстоятельство, но не закон. Бывает - особо это явно в наши дни - что «массы» оказываются куда ближе к подлинным ценностям, чем узкие круги избранных, - и тому виной он, пошлый снобизм.

Итак, снобизм будто бы прямо направлен против пошлости, но и сам в этом деле специфически пошл. Не оттого, чтобы вообще было пошло разоблачать пошлость**, а - пошло упоение чувством кланового превосходства, которое, что правда, обычно сквозит за подобными разоблачениями. Ибо всякий клан, принадлежность к коему составляет для кого-то предмет гордости, есть сам по себе ложная ценность, соответственно и любые его установки в лучшем случае лишь копируют (опошляют) какие-то истинные ценности. Истина беспартийна и для любого клана опасна.

Как избавиться от пошлости?

Вообще-то, пошляки могут гордиться и громкими именами в своих рядах. Например, Жерар Филип коллекционировал советское женское белье, сам лично закупал образцы в московских магазинах - видимо, был тонкий знаток предмета и находил тогдашние наши примитивные изделия жутко забавными; такое усиленное специфическое внимание к этому аспекту женственности обескураживающе пошло. Пошляк, кстати, особенно пошл в том, что ему кажется смешным. - А Майя Плисецкая как-то сказала - «красиво то, что модно», будто бы общепринятое на данный момент ей казалось ценностью более фундаментальной, чем вечное прекрасное (надо думать, в своем искусстве она находила красивым только то, что красиво)... - И все же именоваться пошляком никто не желает.

Пошлость - не вопрос формы, каких-то правильных манер, а вопрос самого существа всякого дела - твоей внутренней причастности или непричастности (слишком малой причастности) к истинным ценностям. Можно избавиться от вульгарности, отучившись от каких-то простецких привычек и натренировавшись в других, «светских», но от пошлости, если она есть, это, конечно, еще не излечит. Имитировать отсутствие пошлости невозможно в принципе, - потому, что сама имитация того, чему внутренне чужд, означает опошление.

Казалось бы, главное, чтобы не быть пошлым - это стараться быть искренним. Искренний может быть наивен, банален, может быть нелеп - только не может быть пошл. Но и это средство, как выражаются медики, приходится назначать с осторожностью: пошляк-то и искренность понимает пошло. Таковой считает искренностью, как раз, некую беззастенчивость в низменном и упрощенном, то есть скорее именно с пошлостью ее и отождествляет... - Затем, искренность, как будто, непосредственна, а как можно чему-то выучить непосредственность?..

Все-таки кое-что посоветовать можно (если я вправе советовать).

Уточню задачу. Допустим, я сталкиваюсь с существованием в культуре таких вещей, из числа называемых «тонкими» или «высокими«, которых я сам не чувствую и не понимаю (а такие всегда есть), и людьми, которые настолько меня в этом отношении превосходят, что их понимают и чувствуют. Как я должен относиться к этим неприятным для моего самолюбия фактам, чтобы не быть пошляком?

Очевидно - а) не корчить из себя понимающего, и, одновременно б) не пытаться отрицать непонятного или тем паче злобствовать на него или глумиться; не подозревать понимающих в фальши, показухе, маскировке корыстных или тщеславных намерений и т.д. А пытаться понять. Кто хочет истины, тот уже ей не чужд - не невежествен и не пошл. (Тут, впрочем, замечу, что существуют и псевдо-истины и ложные ценности, заслуживающие развенчания, и бесконечно фальшивые люди, продвигающие эти фальшивые истины и ценности - но отрицание первых и порицание вторых должно быть обоснованным вдвойне. Заблуждение тоже не есть пустое место, значит, нужно понять то, против какой именно истины оно грешит.)

Кроме того, нужно уметь видеть и уважать чужое превосходство - это единственный способ быть к нему причастным...

Никогда не говори «ну и что» (вариант: «а че») без того, чтобы не постараться честно ответить себе на этот вопрос. «Ну и что» значит - «вас это волнует, а мне наплевать»; «чего не понимаю, то презираю или гоню» - то есть, вероятнее всего, произнесший сие оказался глуп и самоуверен (пошл), и изготовился распространять пошлость. Главные истины и фундаментальные ценности трудно обосновать на уровне элементарной логики или житейской прагматики, и, отступая от них (в область пошлости) и чуя при том некоторое внутреннее сопротивление, пошляк и хватается за эти самые псевдоразоблачительные «ну и что» и «а че», которые как будто ответа не имеют. «А ниче!..» Возможно, сам Жерар Филип в Москве, проходя к витрине универмага под восхищенные взоры толп покупательниц и указуя на особенно несовершенные образцы советских женских трусиков, испытывал какую-то неловкость и подстегивал себя: «pourquoi pas?»... На самом же деле ответы всегда есть. Возможно, это будут скорее констатации неких аксиом, чем механические дедукции, но и аксиомы не произвольны - они бездоказательны, но чем-то оправданы. Искать ответы на всякие «ну и что» - и значит побеждать пошлость.

Октябрь 2015

* И. Ильин. Аксиомы религиозного опыта. Гл. 13: религиозный смысл пошлости

** Так полагают А. Зализняк и А. Шмелев, статья «Пошлость». Кстати, в одном сборнике с ней - еще интересная и богатая примерами статья И. Левонтиной «Осторожно, пошлость». (Легко найти в интернете)