Закрывались книжные магазины, запрещалось продавать любые книги, кроме цитатника Мао, который стал средством не только идеологической, но и физической борьбы. Было зафиксировано множество случаев, когда книгой в твердой обложке до смерти забивали видных деятелей партии, выбивая из них таким образом «буржуазный яд».

В театре выходили только «революционные оперы из современной жизни», написанные женой Мао Цзян Цин. Таким образом осуществлялась кампания за «социалистическое перевоспитание».

Мао Цзэдун и Цзян Цин. (wikipedia.org)

Были сожжены все декорации и костюмы спектаклей Пекинской оперы. Сжигались монастыри и храмы, была снесена часть Великой китайской стены. Последнее было объяснено нехваткой кирпичей для «более необходимых» свинарников.

В мае 1966 года в Пекине студенты-активисты начали акции, которые в то время казались кампанией местного значения, развешивали дацзыбао — стенгазеты, восхвалявшие Мао Цзедуна и обвинявшие руководство их университетов в том, что оно потворствует антисоциалистическим идеям. Спустя три месяца эта группа, изрядно увеличившаяся по численности и получившая название «красногвардейцы» или хунвейбины, в массовом порядке вышла на площадь Тяньаньмэнь, чтобы получить напутствие своего лидера, которого они боготворили.

Он их благословил охотно и с радостью. После страшного голода 1959-1961 годов, вызванного проведением ошибочной утопической программы Мао «Большой скачок», целью которой было догнать Запад по производству стали и другим показателям современного развития, он был оттеснен другими лидерами на второй план и оставался не у дел. Рассматривая толпу преданной ему молодежи как средство восстановления контроля над страной и мести, он убедил их провести «культурную революцию», чтобы очистить Китай от затянувшегося «феодального», «буржуазного» и «империалистического» влияния. Хунвейбины набросились на всех тех, кто, по их мнению, был неблагонадежен — недостаточно предан, чьи действия были недостаточно революционными, а происхождение недостаточно «красным». Правда, впоследствии против них же выступили новые группы революционеров, заявивших о еще большей преданности Мао.

Эти враждующие организации боролись друг с другом и атаковали растущие ряды «контрреволюционеров» — под которыми подразумевалась общая группа врагов, куда входили высокопоставленные чиновники, известные ученые и бесчисленное множество простых людей. В результате возник хаос. Жертв запугивали, подвергали унижениям, заключали в импровизированные тюрьмы (которые иногда называли хлевом, имея в виду, что узники — это скот), избивали до смерти и доводили до самоубийства — причем те, кто совершал все эти бесчинства, иногда на следующий день сами становились жертвами. Территории университетов, заводы, фабрики и целые города превратились в поле битвы.

Контекст

Мао напоминает о культурной революции

Убивший миллионы Мао называл себя «императором и Марксом в одном лице»

Неоднозначное наследие председателя Мао

Повесть о том, как поссорились Никита Хрущев и Мао Цзэдун

Большинство специалистов по китайской культурной революции согласно с этой основной версией событий 1966-1969 годов. Однако в остальном их мнения расходятся — они по-разному оценивают причинно-следственную связь, аналогии и даже хронологию событий. На самом ли деле культурная революция началась с выступлений хунвейбинов, или же она была вызвана предшествовавшими этому действиями Мао? Закончилась ли она, когда он направил войска или когда он умер в 1976 году? Была ли она спровоцирована лишь махинациями Мао или началась в результате совпадения таких факторов, как «инициатива сверху» и недовольство «низов»? На что она была больше всего похожа — на якобинский террор, сталинские репрессии, на холокост, на движение сбитой с толку молодежи — или на что-то другое?

Различные ответы на эти вопросы следует учесть при чтении книги «Культурная революция: История народа, 1962-1976 годы» (The Cultural Revolution: A People’s History, 1962-1976) — последней части трилогии о Мао Цзедуне, написанной историком из Гонконга Франком Дикеттером (Frank Dikötter). Две другие части трилогии — это «Трагедия освобождения» (The Tragedy of Liberation), опубликованная как вторая по порядку в 2013 году, хотя и была первой из написанных, а также «Великий голод Мао» (Mao’s Great Famine), которая вышла в 2010 году и за которую Дикеттер получил премию Сэмюэля Джонсона (Samuel Johnson Prize), став самым кассовым автором. В «Трагедии» опровергается общепринятое представление о том, что сразу же после 1949 года наступил «золотой век» коммунизма — автор утверждает, что с приходом к власти Мао Цзедуна, начался мрачный этап тоталитаризма. В книге «Голод» описан период с 1958 по 1962 годы и критикуется заявление Пекина о том, что массовый голод был не столько результатом чудовищных ошибочных государственных программ, сколько был обусловлен природными факторами.

В «Культурной революции» описаны последние годы правления и жизни Мао Цзедуна. В ней даны яркие портреты знаменитых личностей, динамичное описание главных политических событий, а также некоторые интересные рассказы о том, как простые люди ощущали культурную революцию на себе и участвовали в конкретных событиях. Книга представляет собой произведение, в основном, обобщающего характера, и автор отдает дань работам, написанным в этой области в последнее время — особенно такими авторами как Родерик МакФаркар (Roderick MacFarquhar) и Майкл Шенхальс (Michael Schoenhals). В книге представлены новые результаты исследований и новые факты в виде небольших повествований и новых выводов, основанных на научной работе автора в архивах Китая и малоизвестных фактах из рассказов очевидцев событий.

В чем заключаются недостатки книги, если говорить о вышеупомянутых расхождениях во мнениях? В отношении аналогий Дикеттер старается избегать конкретных сравнений. Однако его подход к изучению проблемы чаще всего наводит читателя на мысль о холокосте и о ГУЛАГах, поскольку ни в одной из частей трилогии автор не скрывает своего мнения о том, что Сталин, Гитлер и Мао — это тройка тиранов, сделанных из одного теста.

Что касается причинно-следственных связей, фраза «история народа» в заголовке свидетельствует о том, что причиной явились, в основном, глубинные процессы «в низах», но об этом автор пишет лишь в заключительных главах. Сначала Дикеттер настолько сосредотачивает свой рассказ на характерных для Мао «невероятных способностях творить преступления» и его близком сходстве со Сталиным, что читатели невольно начинают думать, что причина заключается только в этом. В том, что диктатор-параноик был твердо намерен пресечь действия «реально существовавших и воображаемых врагов», которых он подозревал в стремлении сделать с ним при жизни то, что Хрущев сделал со Сталиным после его смерти.

Правда, потом идут впечатляющие главы о 1970-годах, в которых автор исследует и восхваляет события, произошедшие по инициативе простого народа. Дикеттер утверждает, что крестьяне, разуверившиеся в политике Мао, основанной на массовых кампаниях, коллективизации и неприятии традиций, «бросили вызов ограничениям плановой экономики» и «начали незаметно восстанавливать связь с прошлым». Это послужило началом «неравномерной, активизировавшейся то там, то здесь революции, зародившейся в низах», которая заложила основы будущего экономического бума — резкого подъема, который пришедшие после Мао китайские лидеры не совсем верно приписывают к заслугам Ден Сяопина в период после окончания «десяти лет хаоса» с 1966 по 1976 годы. Таким образом, Дикеттер сообщает нам хронологию событий, согласно которой «культурная революция» началась в начале 1960-х годов, а «пост-культурная» революция началась не со смерти Мао, а примерно в 1970 году.

В книге Дикеттера много интересного — особенно в главах, где идет речь о возрождении личных крестьянских хозяйств и предпринимательства задолго до официального начала «эры реформ» в 1979 году. Значительным недостатком книги является то, что в ней автор не ответил на один из вопросов, на которые неплохо бы ответить всякий раз, когда люди в массовом порядке соглашаются с планами тиранов. Почему эти «добровольные палачи» (если воспользоваться фразой из книг о Гитлере) выполняют то, к чему их призывает диктатор?

Ответ на этот непростой вопрос пытается найти Цзи Сяньлинь (Ji Xianlin) в своей книге «Хлев: воспоминания о культурной революции» (The Cowshed: Memories of the Chinese Cultural Revolution). Это проникновенное повествование очевидца событий, ставшего жертвой яростного преследования хунвейбинов. Англоязычная версия этой шокирующей книги, опубликованной в Китае в 1990-е годы, ставшей самым важным документом о культурной революции, очень удачна благодаря стараниям переводчика Чэньсинь Цзян (Chenxin Jiang) и автора великолепного предисловия Чжа Цзяньин (Zha Jianying).

Цзи Сяньлинь, ведущий индолог и санскритолог, умерший в 2009 году, высказывает сожаления о том, что воспоминания о культурной революции, как правило, пишут жертвы событий. В таких работах, в том числе и в его книге, описаны впечатления лишь одной стороны, пишет он. И, тем не менее, автору книги «Хлев» удалось (хоть и с позиции жертвы) пролить свет на то, что служило побудительным мотивом для его гонителей, и добился этого он благодаря тщательному и искреннему анализу своего поведения в период до начала «культурной революции».

Он пишет, как после 1949 года страдал от чувства вины, поскольку по причине учебы и преподавательской работы в Германии не смог участвовать в революции, которая, как он считал, была героическим событием, избавившим китайский народ от ужасных страданий. Он решил искупить свою вину и найти способ принять участие, пусть с запозданием, в том, что во всех государственных средствах информации называли незаконченной священной революционной задачей. Он стал активным участником массовых кампаний, проводившихся в 1950-х и начале 1960-х годов, разрушивших судьбы людей, которые (как он со временем понял) были невинными жертвами, оказавшимися меж двух огней — в числе которых вскоре оказался и он сам.

В итоге в книге «Хлев» простая разница между жертвами революции и гонителями становится уже не столь простой, а преданность делу революции изображается как вклад в благополучие Китая под руководством Мао — подобно тому, на что идут верующие, ожидающие наступления тысячелетнего царства Христа. Воспоминания Цзи Сяньлиня, представленные в виде критического самоанализа, наводят на мысль о том, что пытаясь понять «культурную революцию», мы не должны забывать, что подростки-хунвейбины родились примерно в 1949 году, и им всю жизнь твердили, что их предшественники на протяжении многих поколений героически боролись с жестокими врагами, чтобы спасти Китай. И их нападки на людей, подобных Цзи Сяньлиню, были отчасти результатом искаженных представлений — попыткой совершить что-то подобное и тем самым доказать свой патриотизм и самоутвердиться.

Спустя полвека после того, как хунвейбины написали свои первые дацзыбао, культурная революция по-прежнему имеет свои негативные последствия — неоднозначные и настораживающие. Одна из причин этого состоит в том, что книга «Хлев» остается одной из немногих честных и самокритичных работ такого рода, встречающихся в продаже в Китае. Другая причина — это то, что работы, подобные книге Дикеттера, в которых представлен подробный и критический взгляд на многие неудобные вопросы, могут издаваться только в Гонконге или за рубежом.

Да, культурная революция была официально названа 10-летней катастрофой. Да, люди могут свободно сокрушаться по поводу того, как они и их родственники страдали во время этой революции. Но многие важные дискуссии на эту тему по-прежнему не приветствуются (негласно), либо активно пресекаются. Легитимность партии по-прежнему зиждется на утверждениях о том, что путь к 1949 году представлял собой священное стремление к спасению страны, поэтому связывать эту патриотическую мифологию с хунвейбинами — это табу. Многие их тех, кто живет сегодня в Китае — в том числе и некоторые высокопоставленные чиновники — пострадали в одной из проводившихся Мао кампаний, а затем стали причиной страданий во время другой, поэтому выяснять в подробностях, кто в этом виноват, считается небезопасным. Гораздо безопаснее продолжать сваливать большую часть вины на жену Мао Цзян Цин и на трех других членов «банды четырех» — четырех деятелей, которые, как считается, обманули стареющего лидера и, воспользовавшись его старческим слабоумием, толкнули его на опасный путь.

В результате в современном Китае, как и в покончившей с апартеидом Южной Африке, гонители и жертвы живут бок о бок. Но там нет даже намека на проведение мероприятий, хотя бы отдаленно напоминающих работу Комиссии правды и примирения (в 1995 в ЮАР была создана комиссия Truth and Reconciliation Commission, задачей которой являлось обличение преступлений апартеида, — прим. перев.). Любая попытка прийти к соглашению в вопросе страданий, связанных с тем, что МакФаркар и Шенхальс метко назвали «последней революцией Мао», вне всяких сомнений, превратится в сложный и запутанный процесс. Однако это не означает, что решать проблему не нужно. Без решения этой проблемы раны многих людей так и не смогут зарубцеваться. И без этого политический истеблишмент Китая так и останется подверженным многим современным разновидностям трагических событий, происходивших в ту давнюю эпоху культа личностей, теорий заговоров и демонизации врага.

Джеффри Вассерстром — редактор «Оксфордской иллюстрированной истории современного Китая» (The Oxford Illustrated History of Modern China), которая должна выйти в свет в июле этого года, и автор книги «Восемь сопоставлений: Китай как предмет неудачных аналогий от Марка Твена до Маньчжоу-го» (Eight Juxtapositions: China through Imperfect Analogies from Mark Twain to Manchukuo), вышедшей недавно в издательстве Penguin.

И осуществить массовое перевоспитание населения.

Предпосылки Культурной революции:

Стремление маоистов быстрыми темпами построить гос. социализм.

Полное реформирование КПК. Ликвидация антимоаистких сил. Утверждение личной диктатуры Мао в партии и в гос. жизни.

Стремление маоистов провести не только культурную революцию, но и сформировать новый тип личности китайца.

Важным этапом подготовки к новой кампании принято считать публикацию в ноябре 1965 г. статьи шанхайского интеллектуала Яо Вэньюана с критикой У. Ханя, автора исторической пьесы «Разжалова-ние Хай Жуя». Статья была тут же перепечатана всеми газетами в КНР. В Пекине создан специальный комитет во главе с Первым секретарем столичного гор-кома КПК Пэн Чженем: он должен был «разобраться» с У. Ханем, ко-торый являлся заместителем мэра Пекина.

Но основной задачей, по мнению Мао Цзэдуна , была чистка пар-тии.

Мао Цзэдун не появлялся публично 6 месяцев. Затем, 7 мая 1966 г., Мао Цзэдун обратился к министру обороны Линь Бяо с пись-мом «Превратить армию в великую школу», в котором он призывал распространить армейский образ жизни на все сферы общества. Ар-мия в самом деле напоминала ячейку коммунизма : демонстрировала всеобщее равенство в питании, одежде; даже всякие знаки отличия, офицерские звания были отменены в Китае еще в мае 1965 г. В марте 1966 г. там смещены многие высшие чины, в том числе и начальник Генерального штаба; все назначения шли теперь только через мини-стра обороны и военный совет ЦК КПК, возглавлявшийся лично Мао Цзэдуном.

16 мая 1966 г. была создана новая комиссия по делам «культурной ре-волюции»; возглавил ее Чень Бода, личный секретарь Мао Цзэдуна. Его заместителями в комиссии были Цзян Цин, Яо Вэньюань, Ван Хунвэнь и Чжан Чуньцяо (в будущем так называемая «банда четырех»).

25 мая 1966 г. в Пекинском университете появились настенные га-зеты — «дацзыбао», с призывами разгромить партком и ректорат, от-казаться от системы экзаменов, перевоспитать преподавателей, по-мочь им избавиться от «буржуазных привычек». Эту задачу взяли на себя специально созданные отряды « хунвейбинов » — «красных охран-ников» из учащейся молодежи. Преподавателей, заслуженных Профессоров облачали в колпаки, вешали на грудь табличку с надписью «Каппу-тист» (т. е. идущий по капиталистическому пути). Их заставляли пуб-лично каяться, признавать свои «ошибки», давать обещания «испра-виться». Шли погромы руко-водства учебных заведений, издевательства над преподавателями, сжигание книг. Занятия были повсеместно прекращены.

В июле 1966 г. распространились слухи о серьезной болезни Мао Цзэдуна, поговаривали даже о его предстоящем уходе на почетный пост. Чтобы опровергнуть эти слухи, в июле 1966 г. был организован грандиозный заплыв через реку Янцзы, в районе города Ухань. Мао Цзэдун, преодолев 15 км, продемонстрировал тем самым отменное здоровье и хорошую форму.

1 августа 1966 г. открылся XI Пленум ЦК КПК. Мао Цзэдун: «Огонь по штабам!». Это оз-начало, что главный удар теперь будет нанесен по высшему руковод-ству. В последующие дни прямо на Пленуме были сняты со своих по-стов 7 руководителей секретариата ЦК КПК, ликвидированы посты всех заместителей Мао Цзэдуна, за исключением одного — Линь Бяо. На Пленуме ЦК КПК было принято решение о начале «Великой пролетарской культурной революции». Ее главная цель — «разгром сто-ящих у власти и идущих по капиталистическому пути». Хунвейбинов призывали нападать на партийных бюрократов, искоренять старые традиции и ревизионизм. Предусматривался и возврат к социально-экономической политике конца 1950-х гг.

18 августа 1966 г. в Пекине состоялся грандиозный митинг хунвей-бинов с участием 1,5 млн. человек. Мао Цзэдун призвал поддержать хунвейбинов в их критике и исправле-нии руководителей. Началась активная «деятель-ность»: хунвейбины громили официальные учреждения, измыва-лись над образованными людьми, уничтожали музеи и произведе-ния искусства. Была прекращена деятельность Федерации профсоюзов, китай-ского комсомола, женских и спортивных организаций, творческих союзов — все они считались частью бюрократической системы.

Кампании перевоспитания проводились в массовом порядке: всего, по официальным китайским данным, пострадало 100 млн. человек. Обычным явлением стала высылка из городов: только до октября 1966 г. было выслано свыше 400 тыс. человек. Всего за годы «культур-ной революции» было репрессировано 2 660 китайских писателей, 142 тыс. преподавателей, 53 тыс. деятелей науки и техники.

В Пекине было разгромлено свыше 300 центральных учрежде-ний. Создалась угроза полной анархии. В этих условиях армия как единственная дисциплинированная си-ла стала по собственной инициативе восстанавливать порядок, брать под контроль предприятия и коммунальные службы в городах.

С февраля 1967 г. началось создание ревкомов — новых органов вла-сти, призванных заменить уничтоженные государственные структу-ры. Они должны были состоять из трех элементов: революционных масс (хунвейбины и цзаофани), революционных руководящих кадров (начались призывы: «не снимать всех подряд») и военных.

С апреля 1967 г. в «бесчинствах хунвейбинов» пытаются обвинить Лю Шаоци; начались столкновения между отрядами хунвейбинов, цзаофаней и военными. Пик пришелся на июль, когда произошли серьезные беспорядки в Ухани, где местные цзаофани арестовали и избили прибывших из Пекина деятелей во главе с министром обще-ственной безопасности Се Фучжи. Пришлось направлять туда вой-ска, чтобы провести чистку как в гарнизоне, так и среди цзаофаней. Ряд экстремистски настроенных лиц стали призывать распростра-нить «культурную революцию» на армию, захватывали оружие, скла-ды с боеприпасами и т. д.

Осенью 1967 г. Мао Цзэдун дал указание: «сплотить ряды» — уме-рить активность, создавать ревкомы, проводить подготовку к IX съез-ду КПК. Реорганизация партии должна проводиться под контролем хунвейбинов и цзаофаней. Согласно инструкциям ЦК КПК, от пар-тийной работы следовало отстранять: «изменников», «подозреваемых в измене», «секретных агентов» и «лиц, показавших себя с плохой сто-роны», а также тех, «к кому цзаофани имеют серьезные претензии».

В апреле 1968 г. начался новый всплеск кампании: проводилась «революционизация ревкомов», «чистка классовых рядов». Повсеместно проходили митинги-судилища, возобновились стычки с войсками, нападения на коммуникации, учреждения, банки и магазины. В июне 1968 г. состоялась встреча Мао Цзэдуна с руководителями хунвейбинов и цзаофаней в Пекине, где он поблагодарил их за «проделанную работу», но попросил прекратить насилие. Было принято решение организовать в учебных заведениях «рабочие бригады»; популярным стал лозунг: «Рабочий класс должен руководить всем!». Армия интенсивно взялась за наведение порядка, повсеместно создавались новые органы власти — ревкомы.

В 1968 г. решение о создании «школ 7-го мая» для перевоспитания партийных кадров. В декабре 1968 г. по ре-шению партии активисты «культурной революции» направляются в сельские и окраинные районы, где они должны были собственным примером продемонстрировать новое отношение к труду. Истинной причиной было, конечно же, намерение убрать этот «горючий материал» из городов, поскольку «культурная революция» явно шла на спад.

Бесчинства хунвейби-нов и цзаофаней привели к параличу инфраструктуры и дезорганизова-ли производство. В 1967 г. спад в промышленности составил 20%, рез-ко нарушилась работа транспорта, сократилась добыча угля. Только после того, как армия взяла предприятия под свой контроль, удалось приостановить спад и к 1969 г. восстановить производство на уровне 1966 г,«большого скачка» не произошло; все вни-мание было сконцентрировано на политической борьбе.

Важным обстоятельством стало то, что ущерб, нанесенный сельско-му хозяйству, был относительно невелик: поездки хунвейбинов в сель-скую местность были запрещены. Кроме того, хорошие погодные усло-вия способствовали росту урожайности зерна (1966 г. - 180 млн. т). Не был затронут «культурной революцией» и сектор военной промыш-ленности; именно в 1968-1969 гг. проведены три успешных испытания китайской водородной бомбы.

В апреле 1969 г. состоялся IX съезд КПК. Он отметил «решающие ус-пехи культурной революции». Многие наблюдатели в то время конста-тировали усиление роли армии в жизни общества. Китай постигла огромных масштабов катастрофа. Скрыть ее было невозможно. Самое важное следствие — массовое разочарование людей. Коммунистическая власть потеряла свой престиж; она не су-мела гарантировать того, что от нее ожидали: надежности, стабильности, отсутствия потрясений. В годы «культурной революции» десятки миллионов людей подверглись насилию. То, что кампания велась ру-ками молодежи, затронуло традиционные ценности Китая, где почи-тание старших было основой отношений. Был скомпрометирован и принцип «потери лица», значение которого для поддержания морали в обществе было всегда исключительно велико.

Вопрос № 13. Политика «большого скачка» и «культурная революция»

Стремясь показать себя «большими марксистами», чем лидеры СССР, китайское руководство попыталось осуществить на прак­тике форсированное развитие экономики и за три года построить в стране основы коммунистического общества. Вто­рую пятилетку предполагалось завершить за один год, производ­ство продукции сельского хозяйства увеличить в 2,5 раза, а промышленной - в 6,5 раз за три года. Генеральная линия получила название политики «Tpex красных знамен» под лозунгом «три года упорного труда и 10 тысяч лет счастья!».

«Идея малой металлургии» - улучшение материально-технической базы. В рамках «большого скачка» в конце 1958 г. прошла так называ­емая «битва за сталь». Более 90 млн. человек, в абсолютном боль­шинстве не имевших до того времени никакого представления о ме­таллургии, по всей стране строили кустарным способом небольшие доменные печи. Таким образом, решалась поставленная руковод­ством задача - удвоение выплавки стали. Результатом же стало появление продукции очень низкого качества, на производство ко­торой израсходовали огромное количество каменного угля и же­лезной руды, а также домашней утвари.

26 окт . 1958 г. – воскресение стали. Более 700 тыс. человек вышли на улицы и стали выплавлять сталь. В рез-те было получено 5134 т стали.

«Стратегия людского моря» - выполнить все планы за счет большого количества людей.

Создание народных коммун. С середины 1958 г., было создано 26 тыс. народных ком­мун», объединивших прежние сельхозкооперативы. 500т млн крестьян согнали в нар.ком.за 5 дней. («Все принадлежит гос-ву за исключением зубной щетки», «Гос-во – это большая семья»). Коммуна- первичная единица общества с целью тотального огосуд-я. Это были объе­динения высшего типа, в которых происходило почти полное обоб­ществление собственности крестьян, вплоть до домашней утвари. Там осуществлялось уравнивание произведенной продукции, вво­дилось бесплатное коллективное питание. Для коммун характерно: полное огосударствление, милитаризация быта, уравнительность в распределении и отмирание товарно-денежных отношений.

Большое значение для осуществления своих идей Мао придавал ликвидации по всей стране «четырех вредителей» : крыс, воробьев, мух и комаров (1958 г.). В результате к 1960 г. возник сильнейший с/х кризис. Стремясь в какой-то степени снять с себя ответственность за происходившее, в 1959 г. Мао Цзэ­дун уступил пост Председателя КНР своему заместителю по партии Лю Шаоци, к которому постепенно перешли реальные рычаги управ­ления экономикой.

Особенно тяжелый кризис поразил сельское хоз-во. Уже в 1959 г. Страна стала испытывать голод. Трудовая активность лишенных всякой собственности крестьян снизилась, прежде бережно хранившиеся на год припасы были быстро съедены коммунарами при совместных трапезах. Производство было дезорганизовано. Критика эксперимента со стороны ряда парт.лидеров привела к репрессиям. Происходила чистка в армии. Изменились в худшую сторону отношения с СССР. Если в 1950-х гг. Пекину были предоставлены долгосрочные кредиты на льготных условиях, в Китай были направлены высококвалифицированные сов.специалисты, распространялась помощь на все виды и этапы строительства, то в 1960-х гг. начали углубляться идеологические разногласия, связанные с борьбой за лидерство в международном ком-ом движении. Настал период свертывания экономических научно-технических и культурных связей. Резкое сокращение помощи СССР и было предоставлено как главная причина провалов в экономике, вызванных на самом деле политикой «б.с.» и коммунизации деревни. По некоторым данным, за годы «б.с.» валовая стоимость продукции нар.хоз-ва КНР сократилась на треть, национальный доход – на четверть.

С начала 60-х п. китайским руководством были предприняты шаги по преодолению отрицательных последствий большого скачка. Начал вос­станавливаться потенциал сельского хозяйства. Основной едини­цей в деревне стали производственные бригады, объединявшие кре­стьян на принципах самоокупаемости и совместного владения землей. Им постепенно возвращались подсобные хозяйства и до­машняя утварь, обобществленные ранее. Были приложены ог­ромные усилия по реализации китайской ядерной программы, увен­чавшейся в 1964 г. созданием собственной атомной бомбы.

«Культурная революция». Проходила в два этапа:

1966-1976 гг.

1969-1973 гг.

1973-1976 гг.

В мае 1966 г. на заседании Политбюро ЦК КПК были сформулированы основные идеи укрепления власти Мао Цзэдуна (хотя реально революция началась в 1965 г., формальная цель – создание пролетарской культуры). На нем были подвергнуты критике и сняты со своих постов несколько видных партийных деятелей. Создавалась группа по делам «культурной рево­люции» при ЦК КПК. Ее возглавил давний сторонник Мао, его бывший личный секретарь Чэнь Бода . Заместителями главы группы стали жена Мао Цзэдуна Цзян Дин и секретарь Шанхайс­кого горкома Чжан Чуньцяо. Советником был назначен Кан Шэн. Вскоре она подменила собой высшие партийные и государствен­ные органы и сосредоточила в своих руках реальную власть. Другой т.зр. придерживались сторонники широкомасштабной чистке в партии – Лю Шаоци и Дэн Сяопин.

В конце мая в Пекинском университете был образован первый отряд хунвейбинов (красных охранников) из числа радикально на­строенных студентов. Несколько позднее по всему Китаю среди молодых малоквалифицированных рабочих были образованы отряды цзаофаней (бунтарей). На ХI Пленуме ЦК Мао вывесил собственное воззвание «Огонь по штабам!».

Основной удар критики пришелся на Председателя КНР Лю Шаоци и генсека ЦК КПК ДЭН Сяопина, которые были отстранены от дел. Находясь под воздействием официальной пропаганды, хунвей­бины и цзаофани повели ожесточенную борьбу против культурно­го наследия Китая. Уничтожались книги, архитектурные памятни­ки, произведения «враждебной» живописи. В Пекине на многих языках народов мира огромными тиража­ми был выпущен сборник цитат из произведений Мао Цзэдуна. Его изучение от­ныне становилось обязательным для каждого гражданина КНР. «Враги» направлялись для «перевоспитания» в специальные ла­геря, где занимались тяжелым физическим трудом и подвергались «перевоспитанию» .

23 января было принято решение о вступлении армии в «к.р.» и военных, которым предписывалась активная помощь революционерам. Наиболее серьезный очаг сопротивления проводимому курсу возник в Ухане летом 1967 г. Туда были переброшены ре­гулярные войска.

У весне 1968 г. Была намечена полная замена парткомов райкомами. При этом часть лидеров хун-ов и цз-ей, которые к тому времени у же «выполнили предназначенные им функции», должны были уступить место новым выдвиженцам, пр.всего военным. С августа 1968 г. начинается организационная ликвидация движе­ния хунвейбинов и цзаофаней в вузах и учреждениях. Миллионы его участников были выселены из городов в отдаленные сельско­хозяйственные районы.

В период 1967-1968 гг. промышленное производство сократи­лось на 15-20% по отношению к 1966 г. В сельском хозяйстве так­же наблюдался спад. Замедлились темпы ликвидации неграмотности, из-за приоста­новления работы вузов государство недополучило значительное ко­личество квалифицированных специалистов. Подвергались репрес­сиям огромное число научных и инженерно-технических кадров.

На 9-м съезде (весна 1969 г.) Линь Бяо стал офиц-м приемником Мао. 13 сентября 1971 г. Линь Бяо погиб, разбившись на самолете. После этого, оставшись один на один, «радикалы» (Цзян Цин, Линь Бяо) и «прагмати­ки» (премьер госсовета Чжоу Эньлай) продолжили свое соперничество за влияние на престарелого Мао Цзэдуна. Во внутр.политике л.задачей объявлялись непрерывная революция, водготовка народ кВойне, а в области внешней политики провозглашалось, что КНР будет бороться как с США, так и с СССР.

В 1969 г. Началась новая фаз «к.р.», суть которой заключалась в закреплении итогов 1-го этапа и создании нового механизма управления, полного подчинения интересам правящей группы. 1969 г. – «Моральный кодекс строительства коммунизма».

Получение Лиь Бяо статуса офиц. Преемника М.Ц. вызвало беспокойство, как радикалов, так и прагматиков. В рез-те Линь Бяо и его сторонники погибли. Радикалов теперь возглавили Цзян Цин и Кан Шэн. По инициативе радикалов развернулась очередная идеологическая кампания «критики Линь Бяо и Конфуция» . В отличие от выступлений прагматиков за возврат системы материального стимулирования, повышение производительности труда и эффективности экономики в целом, радикалы продолжали руководствоваться идеями милитаризации всех сторон жизни общества, уравнительного распределения произведенной продукции. К 1973 г. Формально «к.р.» не отменялась, но уже практически все инициаторы ее посчитали, что она себя исчерпала. В 1973 г. – происходит частичная реабилитация репрессированных, в частности в состав руководства вернулся Дэн Сяопин. Однако к 1976 г. Радикалам удалось восстановить против него Мао, и тот отправляется в политическую ссылку.

В 1975 г. была принята новая Конституция КНР . В ней упраздня­лась должность Председателя государства а формальные функции главы КНР переходили к Постоян­ному комитету ВСНП. Расширялась роль армии в жизни общества. Были легализованы в качестве органов власти на местах «ревкомы». 9 сентября 1976 г. умирает Мао и обостряется борьба за власть.