В этом году исполнилось 100 лет с того момента, когда вышел в свет первый том монументального труда Освальда Шпенглера (1880 - 1936) "Закат Европы" , имеющего подзаголовок "Очерки морфологии мировой истории". Как пишет сам Шпенглер, он делает попытку предопределить историю. Спустя век очень многое, о чем он писал, сбылось или сбывается на наших глазах. Проблемы рождаемости, миграции, семьи, религии, науки, искусства, поп-культуры, общественной морали, толерантности - все это он затрагивает в своем труде в контексте развития и упадка западной цивилизации, а также других, с которыми проводит сравнение. Многие выводы, сделанные в этом великом произведении, оказались поразительно верными.

Метод Шпенглера

"Закат Европы" состоит из двух объемных томов. Первый из них называется "Гештальт и действительность" или "Образ и действительность", второй - "Всемирно-исторические перспективы". Как следует из названия, Шпенглер рассматривает влияние общественной мысли на развитие культуры, а точнее, развертывание во времени коллективного образа-идеи, воплощающегося в культуре. Шпенглер не использует таких терминов. Он использует термин "душа" , употребляя его в специфическом смысле, который оказывается поразительно плодовитым, поскольку приводит к массе важных и глубоких выводов. Мысль, идея, душа, по Шпенглеру, материализуется в культуре, проходя ряд жизненных этапов.

Метод, который использует немецкий мыслитель, - это сравнение, аналогия . Он считает ее средством познания живых форм, которыми и являются культуры. В современной терминологии - цивилизации, но Шпенглер разграничивает эти понятия, определяя цивилизацию как стадию перехода культуры в ту фазу, которая в теории Льва Гумилева примерно соответствует концу инерционного периода, а по Шпенглеру - рубежу XVIII-XIX вв. Цивилизация - это закат культуры . Шпенглер, так же как и Николай Данилевский , утверждает, что любая культура, как живой организм, проходит в своем развитии ряд эпох, начиная с рождения и оканчивая смертью. Они также символизируются временами года, начиная с весны, когда зарождается новая жизнь, и оканчивая зимой, когда все уходит в прошлое (недаром Шпенглера относят к так называемой философии жизни).

По Шпенглеру, в основе любой культуры лежит душа как некая сверхличная идея, подлежащая осуществлению (что в современном выражении близко к коллективному бессознательному). "Культура рождается в тот миг, когда из прадушевного состояния вечно младенческого человечества пробуждается и отслаивается великая душа… Культура умирает, когда эта душа уже осуществила полную сумму своих возможностей в виде народов, языков, вероучений, искусств, государств, наук… Она становится цивилизацией", - пишет он.

Европейскую культуру Шпенглер представляет в виде ее символа - Фауста , а фаустовскую душу - основой этой культуры. Она стремится преодолеть все препятствия, устремиться к бесконечности, к своей цели - постичь законы мироздания и установить свою власть над природой и людьми. "Западноевропейские естественные науки занимают совершенно особое место, характерное только для этой культуры. Они с самого начала служили не теологии, а воле к власти посредством техники", - отмечает немецкий философ.

Этапы западной цивилизации

Западная культура, по Шпенглеру, родилась в IX веке, и в этом с ним согласны Николай Данилевский, Арнольд Тойнби , Лев Гумилев, Самюэль Хантингтон . Все они отмечают это время как рождение западной цивилизации. Именно в это время Европа начинает по-особому осмыслять христианство, оформляя зарождающуюся новую духовную жизнь в виде новых догматов.

Духовной весной Запада Шпенглер считает период до XIV века, начинающийся в архитектуре с "предрассветного" романского стиля и переходящий в "утреннюю" готику , а в философии - в высокую схоластику. Это рождение и созревание европейского мифа как выражения особого богочувствования.

Духовное лето условно начинается в XV веке с протеста против великих весенних форм. Это рождение протестантизма, начало чисто философской формулировки мирочувствования, зарождение рационализма и оскудение религиозного начала. "Всякое раннее искусство религиозно", - утверждает Шпенглер. А Новое время в Европе несомненно начинается с его ослабления. В архитектуре это соответствует переходу от напряженной, бурной готики к спокойному барокко .

Духовную осень Шпенглер условно относит к периоду с конца XVII до начала XIX вв., выражающуюся в расслабленном стиле рококо . Это зарождение английского сенсуализма, идеи просвещения, культ всемогущества разума, осмысленные в форме великих завершающих систем - Иммануила Канта, Георга Гегеля и других. С этим трудно не согласиться, во всяком случае по поводу Канта, который подвел итог рационалистической философии Запада и, как теперь ясно, осмыслил ее как недоказуемый и не универсальный феномен.

Духовной же зимой Шпенглер называет ту эпоху, которую принято считать началом ускоренного прогресса, стартовавшего в XIX веке. Это материализм, культ науки, личного счастья, но в то же время зарождающийся скептицизм, пессимизм и декадентство, а в архитектуре - пустые и бесформенные городские здания.

Шпенглер прослеживает эти этапы в искусстве, философии и науке, а также политических формах. Он совершенно оригинально осмысляет математику и ее роль зеркала в истории Запада - как она прослеживается в архитектуре, философии, музыке. В своей глубине она доступна очень немногим, утверждает он. "Числа суть структуры освобожденного от чувственного восприятия чистого мышления", - пишет Шпенглер. В отношении западной культуры это ему блистательно удалось.

Толерантность - признак упадка жизненных сил

Шпенглер выделяет в истории восемь великих культур: египетская, вавилонская, индийская, китайская, мексиканская, античная, арабская, европейская. Он прослеживает их "одновременные" эпохи, хотя наибольшее внимание уделяет, естественно, Европе. Он указывает множество признаков ее упадка. Например, завершение искусства.

"Долгая игра с мертвыми формами, которыми тщатся сохранить себе иллюзию живого искусства". Это исчезновение подлинных авторов, когда остаются лишь компиляторы. Исчезновение единых рациональных форм и переход к субиндивидуальной рациональности (постмодерн, "права человека", мультикультурализм, разные меньшинства). Перемещение огромных масс населения в город и освобождение от земли. Отказ от семьи и поиск "причин" для рождения детей. А также миграция огромных масс инородного населения на пустеющие земли, чего еще не было в начале ХХ века, но что можно наблюдать в начале нынешнего.

Шпенглер не проводит прямую параллель с эдиктом Каракаллы 212 года, предоставившим римское гражданство каждому свободному гражданину империи. Но он рассматривает его как этап легализации чужеродного элемента в фазе упадка. Напрашиваются параллели с нынешней Европой, почти в открытую признающей ущербность своей культуры по сравнению с инородцами (мультикультурализм, толерантность).

К слову, Шпенглер упоминает о толерантности в контексте религиозного сознания. "Степень набожности, на которую способна данная эпоха, измеряется ее отношением к толерантности", - пишет он, утверждая, что терпимость проявляется или тогда, когда культура живет божественным, или тогда, когда уже нет ничего подобного. Безразличие и бессилие людей современного Запада выразительно это иллюстрирует.

Вообще Шпенглер придает огромное значение религии как зародышу, в котором содержится душа и из которого во времени и пространстве развертывается вся последующая культура. Христианство, утверждает он, пережило две эпохи великого идейного движения: в 0-500 гг. на Востоке и в 1000-1500 гг. на Западе. Третья, им "одновременная", наступит в первой половине следующего тысячелетия в Русском Мире . Действительно, в России наблюдается религиозный подъем. Тому, что частью общества он воспринимается как откат "назад", у Шпенглера можно найти следующее объяснение.

Будущее Русского Мира

Россию последних веков немецкий философ называет историческим псевдоморфозом , когда чуждая и старая западная культура довлеет над новой русской с такой силой, что ей нечем дышать и она не в состоянии создать свои выразительные формы и не достигает собственного самосознания. Этот период он отсчитывает с Петра Первого , который насильно втискивает примитивную (т.е. изначальную, детскую) русскую душу в чуждые формы позднего барокко, а затем просвещения, забивая ростки зарождающейся русской культуры. Нужно оговориться, что Шпенглер всегда имеет в виду русскую культуру как выражение русской души, т.е., говоря современным термином, в цивилизационном смысле, а не этническом. По его мнению, собственно русская своеобразная душа зарождается с Ивана III , окончательно сбросившего власть Орды , и через последних Рюриковичей ведет к первым Романовым и Петру. Он ставит эту эпоху в соответствие эпохе Меровингов на Западе, а Петра - Карлу Великому . Но если последний со всей энергией помешал установлению господства мавританско-византийского духа, проложив дорогу собственно европейской культуре, то Петр стал злым гением для Руси , выбрав подражание Западу.

"Народ был втиснут в искусственную и придуманную историю. Были привнесены поздние искусства, науки, просвещение, социальная этика, материализм городов мира, хотя в то время религия была единственным языком, на котором человек мог объясняться с миром. На просторах страны, не имевшей городов, заселенной крестьянством, разрослись, словно опухоли, города чужого стиля. Все, что возникло после этого, истинно русские люди воспринимали как яд и ложь", - пишет Шпенглер, глубоко прочувствовавший драматизм русской души и культуры XVIII-XIX вв.

Он отмечает, что в царской России не было никакой буржуазии и вообще никаких сословий в европейском смысле, но лишь крестьяне и господа. "Общество" же существовало само по себе, будучи продуктом западной культуры и чуждым народу.

В лице Федора Достоевского и Льва Толстого Шпенглер видит два великих символа - молодой русской души и поздней западной. Первый был по духу крестьянином, второй - гражданином мира, зацикленным на социальных проблемах поздней цивилизации городов.

"Толстой - это всецело великий рассудок, "просвещенный" и "социально направленный". Все, что он видит вокруг себя, принимает позднегородскую, западную форму проблемы. Он стоит посередине между Петром Великим и большевизмом. Это не апокалиптика, а духовная оппозиция. Его ненависть к собственности имеет политэкономический характер, к обществу - социально-экономический, ненависть к государству представляет собой политическую теорию", - утверждает Шпенглер.

Достоевский же вообще этого не видит, так как находится поверх всего социального. Его сознание насквозь религиозно, большевики проглядели в нем своего злейшего врага, считает философ, в то время как подлинный русский - это ученик Достоевского, хотя он его не читал или вообще читать не в состоянии. Он сам - часть Достоевского и живет религиозными представлениями, а не социальными проблемами. Это наблюдение, нужно признать, не лишено глубины, поскольку ключевые вопросы у русских всегда сводятся к метафизическому, в частности к справедливости, которая западному уму вообще непонятна и адекватно на европейские языки непереводима, т.к. имеет отнюдь не социальное (вопреки устоявшемуся мнению) происхождение.

Русская жизнь воспринимает мышление деньгами как грех и желает лишь обмениваться своими непосредственными потребностями.

"Русский не борется с капиталом, нет: он его не признает. Кто вчитается в Достоевского, предощутит здесь юное человечество, для которого вообще нет еще никаких денег, а лишь блага по отношению к жизни, центр которой лежит не со стороны экономики. "Ужас прибавочной стоимости" представляет собой непонятое литературное обличье того факта, что приобретение денег с помощью денег является кощунством , а если его переосмыслить исходя из становящейся русской религии, - грехом", - пишет Шпенглер.

Ему можно поставить в несомненную заслугу то, что он, как европеец, признал чуждую и навязанную России сверху западную культуру, создавшую внутри народа "высшее общество", западоподобное и презирающее народ. Мысли Шпенглера о русском сознании очень глубоки и актуальности отнюдь не утратили, поскольку проблема западнической "элиты" так же остра, как и в начале ХХ века, и от ее решения будет во многом зависеть будущее Русского Мира.

Конец демократии

Запад же, уверен Шпенглер, находится в необратимой фазе упадка, имеющей ряд признаков. Один из них - главенство денег. Он четко указывает на XVII-XVIII вв. как на то время, когда политика начинает делаться с помощью денег, причем винит в этом Англию . Он не упоминает о создании Банка Англии в конце XVII в., но явственно отмечает превращение денег в абстракцию, что точно соответствует возникновению бумажных денег и связанной с этим новой формы господства. В XXI веке внедрение электронных "денег" развивает эту мысль.

Шпенглер констатирует конец западной демократии , которая сохраняет лишь видимость народовластия , а на самом деле "центр тяжести большой политики перераспределяется на частные круги и волю отдельных личностей". Поразительно проницательное для своего времени наблюдение. Он также утверждает, что реальность полностью создается прессой - или СМИ, как сказали бы сегодня.

"Народ как толпу читателей выводят на улицы, и она ломит по ним, бросается на обозначенную цель, грозит и вышибает стекла. Кивок штабу прессы - и толпа утихомиривается и расходится по домам", - как будто пишет он о "цветных революциях".

Он отмечает, что "всякому позволено говорить что хочет; однако пресса также свободна выбирать, обращать ей внимание на это или нет". Шпенглер констатирует и сохранение критического мышления у очень узкого круга лиц.

"Книжный мир с его изобилием точек зрения, принуждающим мышление к выбору и критике, сделался по преимуществу достоянием лишь узких кругов", - признает немецкий философ.

Он указывает на неизбежный конец демократии и переход к тому состоянию, когда только сила имеет решающе значение. Шпенглер называет это цезаризмом. Вот строки, которые написаны словно сегодня.

"Единственная мораль, которую допускает сегодня логика вещей, - это мораль альпиниста на крутом гребне. Минутная слабость - и все кончено. Вся сегодняшняя "философия" - не что иное, как внутреннее капитулянтство и саморасслабление".

Популярная ныне "философия" успеха, комфорта, релакса, здоровья, развлечений (и вера людей в эти "ценности" "цивилизованного мира", который якобы будет вечно) очень точно соответствует этому определению. Однако на наших глазах на смену всему этому приходит агрессивный феминизм, гомосексуализм, мультикультурализм и прочие формы - даже не культурной экспансии, нет - культурной войны на уничтожение. Естественным и единственным противодействием этому может быть только суверенитет. Шпенглер придает ему огромное значение.

"Суверенность, суверенитет - жизненный символ высшего порядка . Сила руководства является несомненным признаком жизненной силы политического единства, причем до такой степени, что потрясение существующего авторитета превращает всю нацию в объект чужой политики, причем очень часто навсегда", - предупреждает он.

Значение "Заката Европы"

Значение труда Шпенглера огромно даже сто лет спустя. Он являет собой образец контекстуального мышления в противоположность якобы универсальным представлениям и ценностям, которые на поверку оказываются западными ("потребность западноевропейского самоощущения - подводить собственной персоной своего рода итоговый баланс"). Можно сказать, что разоблачение мнимой универсальности западных представлений - одна из главных задач, решаемых автором. И решенной им виртуозно, что показано на сотнях примеров.

"Закат Европы" ценен тем, что он формирует образное и символическое мышление, практически утраченное современным человеком, оторванным как от земли, так и от культуры предков. Шпенглер возносит значение символа и образа на высочайший уровень и указывает на их повсеместность. Умение видеть события как символ, знак, образ, концентрирующие в себе эпоху, - один из коронных приемов немецкого философа.

Наконец, труд Шпенглера представляет собой глубокий очерк истории Запада, рассмотренной им предельно масштабно, но в тысячах деталей, отчего он становится выразительным и притягательным. Он стоит того, чтобы в этом убедиться.

Шпенглер Освальд

Закат Европы

Введение

В настоящей книге впервые делается смелая попытка предуказать ход истории. Замысел ее – проследить судьбу культуры, притом единственной, которая в настоящее время на земле считается совершенной, именно – судьбу западноевропейской культуры в ее не истекших еще стадиях.

До сих пор к возможности разрешить эту столь важную задачу относились без достаточного внимания. И если даже ей уделялось внимание, то средства для ее решения оставались неизвестными или были использованы в недостаточной степени.

Существует ли логика истории? Не скрывается ли за всеми случайными и не поддающимися учету единичными событиями, так сказать, метафизическая структура исторического человечества, по существу независимая от бросающихся в глаза поверхностных культурно-политических явлений? Не вызывается ли, скорее, ею эта действительность низшего порядка? Не повторяются ли великие моменты всемирной истории в форме, позволяющей проницательному взгляду делать обобщения? А если так, то как далеко простираются границы такого рода обобщений? Возможно ли в самой жизни найти ступени, которые должны быть пройдены, и притом в порядке, не допускающем исключения? Ведь человеческая история есть сумма жизненных процессов большой силы, «Я» и личность которых язык невольно изображает мыслящими и действующими индивидуумами высшего порядка, каковы, например, «античность», «китайская культура» или «современная цивилизация». Быть может, понятия рождения, смерти, юности, старости, продолжительности жизни, лежащие в основе всего органического, имеют в отношении истории еще никем не раскрытый строгий смысл? Не лежат ли, словом, в основе всего исторического всеобщие биографические изначальные формы?

Гибель Запада, явление ближайшим образом ограниченное местом и временем, подобно аналогичной ему гибели античности, становится, таким образом, философской темой, которая, если рассматривать ее с надлежащей глубиной, заключает в себе все великие вопросы бытия.

Если мы хотим узнать, каким образом происходит угасание западной культуры, то нам необходимо сперва выяснить, что такое культура, каково ее отношение к видимой истории, к жизни, к душе, к природе, к духу, в каких формах она проявляется и в какой мере эти формы – народы, языки и эпохи, сражения и идеи, государства и боги, искусства и художественные произведения, науки, право, хозяйственные формы и мировоззрения, великие люди и великие события – являются символами и должны как таковые истолковываться.

Средством понимания мертвых форм является математический закон. Средством постижения живых форм служит аналогия. Таким образом различается полярность и периодичность мира.

Не раз уже высказывалось утверждение, что число исторических форм ограничено, что эпохи, ситуации, личности в своих типических чертах повторяются. Деятельность Наполеона почти всегда сравнивалась с деятельностью Цезаря и Александра. Первое сопоставление, как будет видно далее, морфологически недопустимо, второе же правильно. Наполеон сам находил свое положение схожим с положением Карла Великого. Говоря о Карфагене, Конвент разумел Англию, а якобинцы называли себя римлянами. С большей или меньшей степенью правдоподобия Флоренцию сравнивали с Афинами, Будду с Христом, первоначальное христианство с современным социализмом, римских финансовых тузов времени Цезаря с янки. Петрарка, первый страстный археолог (сама археология есть проявление сознания повторяемости истории), сопоставлял себя с Цицероном, и еще совсем недавно Сесиль Роде, организатор английских южноафриканских владений, державший у себя в библиотеке специально для него изготовленные переводы биографий цезарей, сравнивал себя с императором Адрианом. Для Карла XII Шведского оказалось роковым то обстоятельство, что с юных лет он носил в кармане написанную Курцием Руфом биографию Александра и стремился копировать этого завоевателя.

Желая показать свое понимание мировой политической ситуации, Фридрих Великий в своих политических мемуарах (как, например, «Considérations», 1738) вполне уверенно пользуется аналогиями. Так, он сравнивает французов с македонянами под властью Филиппа и противопоставляет им греков и немцев. «Фермопилы Германии – Эльзас и Лотарингия – уже в руках Филиппа». Этими словами дано было меткое определение политики кардинала Флери. Далее мы находим здесь сравнение политики Габсбургов и Бурбонов с проскрипциями Антония и Октавиана.

Однако все это оставалось отрывочным и произвольным, будучи, скорее, удовлетворением минутного желания поэтически и остроумно выразиться, но не глубоким чутьем исторических форм.

К числу таких же сравнений принадлежат сравнения мастера искусной аналогии Ранке; его сравнения Киаксара с Генрихом I, набегов киммерийцев с набегами мадьяр морфологически лишены значения. Это же самое замечание является вполне справедливым и в отношении часто повторяющихся у него сравнений греческих городов-государств с республиками Возрождения, тогда как сравнению Наполеона с Александром присуща глубокая правильность, которая тем не менее носит случайный характер. Сравнения эти у Ранке, как и у других, сделаны в плутарховском, то есть народно-романтическом, вкусе, принимающем в расчет только внешнее сходство сцен на подмостках истории, а не в строгом смысле математика, постигающего внутреннее родство двух групп дифференциальных уравнений, в которых профан видит только различия.

Легко заметить, что выбором образов здесь руководит, в сущности, каприз, а не идея, не чувство необходимости. До техники сравнения нам еще очень далеко. Особенно в наше время мы охотно пользуемся образами, но без плана и связи, и если они оказываются иногда подходящими по глубине заключающегося в них и не раскрытого еще смысла, то этим мы обязаны счастливой случайности, реже инстинкту, но никогда не принципу. Никому еще не приходило в голову создать в этой области метод, никто не подозревал, что здесь единственный корень, из которого может вырасти великое разрешение проблем истории.

Сравнения могли бы привести к счастливым результатам для исторического мышления, поскольку, они вскрывают органическую структуру происходящего. Их техника должна была бы быть выработана под руководством всеобъемлющей идеи, то есть с непреложной необходимостью и логическим мастерством. Но до сих пор они приводили к печальным результатам для истории потому, что, будучи одним только делом вкуса, они освобождали историков от труда понимания языка исторических форм и их анализа, от этой наиболее трудной и насущной задачи, по настоящее время даже не установленной и подавно не разрешенной. Иногда они были поверхностны, – когда, например, Цезаря называли основателем римской государственной газеты или, еще хуже, наклеивали на отдаленные, в высшей степени сложные и внутренне нам совершенно чуждые явления античной жизни ярлыки таких модных слов, как «социализм», «импрессионизм», «капитализм» и «клерикализм». В других же случаях они обнаруживали странную извращенность, как практиковавшийся в Якобинском клубе культ Брута – того самого миллионера и ростовщика Брута, который в качестве вождя римской знати, при одобрении патрицианского сената, заколол представителя демократии.

Чем культура отличается от цивилизации? Как «Закат Европы» интерпретировался в советской России и нацистской Германии? Почему автор не способен контролировать восприятие своего высказывания? На эти и другие вопросы отвечает PhD in History Дина Гусейнова.

Освальд Шпенглер своей книгой «Закат Европы» повлиял на мысли тысяч, может быть, даже миллионов читателей. Эту книгу опубликовали в 1918 году, сразу после , и, может быть, именно война послужила толчком для популярности идей Шпенглера, потому что книга оказалась пророческой.

Я бы хотела рассмотреть явление Шпенглера с философской точки зрения: не только в чем состояла его идея, что Европе грозит упадок, но рассмотреть на примере Шпенглера вопрос о том, насколько автор какой-то определенной идеи способен контролировать, как она воспринимается. Мне кажется, именно это составляет интерес к Шпенглеру для историков идей - Шпенглер как казус в истории.

У Шпенглера интересная биография. Он был историком математики, естественных наук, литературы и преподавал эти предметы в школе. Родился в 1880 году и долгое время не искал публичной жизни или научной карьеры, преподавал в школе и довольствовался этой деятельностью. Потом он почувствовал призвание соединить свои знания в области математики, экономики и истории и развить универсальную концепцию мировой истории. Он еще до Первой мировой войны начал разрабатывать эту концепцию начиная с 10-х годов. И только потом, в ходе войны, стал перекликаться с событиями и как-то на них отвечать.

В чем состояла его главная идея? Идей там две. Это огромная книга, двухтомник, который в каком-то смысле продолжает немецкую традицию универсальной истории. Но нового там два элемента.

Во-первых, в этой книге он пытается показать, что европейская цивилизация является лишь одной из многих цивилизаций и у нее нет никакого интеллектуального превосходства над другими цивилизациями, в том числе, например, над арабской культурой, культурой Китая, Индии и других стран. Как интеллектуальный анализ европейской культуры - это книга, которая ставит европейцев на место.

Во-вторых, концептуально Шпенглер по-новому проводит различие между культурой и цивилизацией. В немецкой традиции было принято считать, что культура - это глубокое наследие. Особенно это понимание причастно немецкой культуре, что она - это совокупность элементов стиля и идей, имеющих глубинные основы и являющихся достижением, на основе которого можно сказать, что одна нация имеет превосходство над другой. В конкретном случае, в Германии, особенно в глазах консерваторов, стоимость немецкой цивилизации и культуры превышала стоимость французской. И для того, чтобы развить идею превосходства немецкой культуры, проводилось различие даже на уровне языка. Говорилось, что немецкая культура - это именно культура, а, например, во Франции или в Англии присутствует только цивилизация. Цивилизация - это поверхностный набор практик. В какой руке держать нож и вилку или какой рукой сморкаться - поверхностные практики, которые совершенно не сказываются на аналитических достижениях человеческого ума. Согласно консерваторам, во Франции господствует цивилизация, а вот в Германии господствует глубинное познание, познание понятия бесконечности и других достижений культуры.

Для Шпенглера это не так. Для Шпенглера каждый культурный цикл рассматривается как планета, которая путешествует по определенной орбите. Эта планета имеет способность сначала развивать свой культурный потенциал, а потом перерождаться в цивилизацию.

То есть цивилизация - это временной термин, который описывает культуру в состоянии упадка.

Сначала цивилизация придумывает глубинные идеи. В случае германской цивилизации это философия математики, бесконечности, идея технического познания мира, измерение планеты. Это Кант, критический разум, развитие разума. Потом эти материалы перерастают в цивилизацию, они становятся, например, материалом для разработки технических аппаратов, которые могут уничтожить человечество. Казалось бы, разум должен превысить человечество над другими, а на самом деле он может поспособствовать развитию техники, которая может уничтожить человечество. Так развивается любая культура. Любая культура может на стадии цивилизации прийти в стадию упадка. Именно это видно на примере европейской культуры.

В дополнение к этому он развивает идею расовой теории культуры и цивилизации. Он говорит, что есть белые культуры, а есть цветные культуры, farbige . Европейская культура - это белая культура. В фазе деградации в ней развиваются так называемые белые революции - силы, которые он связывал с либерализмом, социализмом, силы, которые приводят к упадку и внутреннему разложению системы. Но есть и цветные революции. Цветные революции - это революции неевропейских народов, которые еще не пришли к модели техники, технического освоения. Но они тоже могут разрушить глубинную европейскую культуру посредством цветных революций.

Характерно, что цветные народы - это необязательно народы, у которых цвет кожи не белый. К деятелям цветных революций, по Шпенглеру, относятся в том числе русские, скифы. Его идея - что нужно принципиально различать европейцев и неевропейцев по принципу этих двух идей, двух принципов разложения культуры: посредством цивилизации и варварских, антитехнологических стремлений, которые он видел, например, в большевизме.

Что интересно, если обратиться к восприятию Шпенглера в разных кругах? Публикация вышла в 1918–1922 годах и постепенно, посредством перевода на разные языки распространяется не только в среде немецкоязычных читателей, к которым относятся в основном немцы и русские (многие русские учились в это время в Германии). Она переводится на английский, французский, испанский, многие другие языки. Можно выделить несколько блоков восприятия Шпенглера.

Во-первых, его воспринимали как пророка. После его предсказание о том, что Европе придет конец, воспринималось как пророческое, причем не только в общем анализе, но именно посредством технических элементов, деталей, что это, с одной стороны, экономический кризис, технические достижения самоуничтожения и антиколониальные движения, которые развиваются внутри европейской цивилизации. Все это воспринималось как пророчество.

Такие читатели, как, например, Томас Манн в Германии, представители критиков имперской традиции в британской историографии, такие поэты-модернисты, как ирландец Йейтс, а также авторы из российской культурной традиции: Федор Степун, экономист Яков Букшпан, Николай Бердяев, - все они видят в Шпенглере пророка заката именно Западной Европы.

Здесь начинаются различия. Что значит, что он правильно предсказал закат Европы? Это значит, что следующим шагом при интерпретации является вопрос: а что из этого следует? Как можно предотвратить дальнейшее разложение этой культуры? Откуда именно исходит угроза? Исходит ли она из экономических или из технологических процессов? Или из какого-то расового представления врагов европейской цивилизации? Здесь интерпретации расходятся. Кроме того, интерпретации становятся политизированными.

Второй блок восприятия Шпенглера - это блок его политической интерпретации. Выделю двух авторов, которые хотели использовать Шпенглера как авторитетного автора для конструкций новых политических идеологий, - это Геббельс в Германии и Луначарский в советской России.

Геббельс воспринимает анализ Шпенглера в сугубо расистском ключе, но при этом пытается мобилизовать самого Шпенглера, который жив - он умер только в 1936 году, - и шпенглерианцев для служения расистской, антисемитской теории.

Для него цветная революция - это в том числе революция еврейского народа против фаустовского принципа германской цивилизации.

Но Шпенглер пытается отказаться от этого изложения, потому что он был критиком ярого антисемитизма, и отказывается участвовать в публичных мероприятиях. Например, в так называемом «дне Потсдама», когда Гитлер вместе с генералом Гинденбургом пытались создать новую идеологию скрепления старых и новых элит в борьбе с еврейским заговором. Шпенглер дистанцируется от этого, и его тут же лишают любой публичной роли и запрещают публикацию его книг, - по крайней мере, вводят довольно жесткую цензуру на публикацию его книг начиная с 1933 года.

Что же делает Луначарский? В советской России после публикации книги о Шпенглере в 1922 году философы - это были Степун, Бердяев и другие - были вынуждены покинуть Россию. Имя Шпенглера упоминается только в ключе антикапиталистической критики Запада. Луначарский пытается посредством декретов определить, как следует интерпретировать Шпенглера и почему «Закат Европы» подразумевает закат именно Западной Европы, основанной на принципах капитализма.

Таким образом, мы имеем две политические интерпретации Шпенглера. И только потом, в 50-е годы, развивается третья интересная стезя, а именно: Шпенглер оказывается авторитетом для антиколониальных движений. Тут важную роль играют социалисты, такие как Эме Сезер и Леопольд Седар Сенгор, для которых Шпенглер как теоретик цветных революций и заката Европы является не только пророком, но и перформативным теоретиком антиколониальных движений.

Что же получается? Получается, что автор, написавший определенное произведение, «Закат Европы», и ряд других произведений, которые потом вышли, интерпретируется совершенно по-разному, в разных ключах разными людьми, которые являются современниками. Что это значит? Что любую идею можно интерпретировать как хочется? Мне кажется, что для историка идей это интересный случай, из которого можно вывести теорию речевого акта, при которой нужно определить, что автор не способен контролировать судьбу высказывания, что у высказывания может быть своя биография и, кроме того, что каждое воспроизведение речевого акта (например, цитата, или обобщение, или ссылка на этот речевой акт) является новым речевым актом. И в данном случае автор тоже может вступать в диалог с другими событиями, с другими речевыми актами, пытаться как-то их корректировать. Например, отказываться участвовать в политических мероприятиях и пытаться контролировать использование своих идей. Но на самом деле автор не способен контролировать судьбу своего высказывания, и у него оказывается своя собственная история.

Самый интересный подход к этому разработал, как ни странно, Илья Эренбург, который приехал в Берлин и в 20-е годы определил, что Шпенглер стал своего рода духом времени, причем в буквальном смысле. Оказывается, на рынок тогда даже выпустили духи под названием «Закат Европы». Я бы хотела сравнить автономию речевого акта с тем, как духи распространяются в помещении. Человек не способен контролировать распространение запаха, и тем не менее запах невероятно сильно влияет на сознание людей. Именно так повлияла идея Шпенглера о закате Европы.

Дисциплина: Русский язык и литература
Тип работы: Реферат
Тема: «Закат Европы» Освальда Шпенглера

Реферат по книге «Закат Европы»
Содержание:

Введение 3

«Закат Европы» Освальда Шпенглера 5

Заключение 11

Литература 12

Введение

Освальд Шпенглер - немецкий философ, историк, представитель философии культуры. Его главное сочинение \"Причинность и судьба. Закат Европы\" (1918-1922) в период между двумя мировыми войнами пользовалось огромным успехом. Шпенглер развил учение о культуре как множестве \"замкнутых\" организмов, выражающих коллективную \"душу\" народа и проходящих определенный жизненный цикл, длящийся около тысячелетия. Умирая, культура перерождается в свою противоположность - цивилизацию, в который господствует техницизм.

Освальд Шпенглер родился 29 мая 1880 года в семье почтового чиновника Бернхарда Шпенглера и его жены Паулины.

Осенью 1891 года семья переехала в старинный университетский город Галле, где Освальд продолжил обучение в гимназии Латина, делавшей упор на гуманитарную подготовку своих воспитанников, прежде всего на преподавание древних языков. Современным языкам в Латине уделяли меньше внимания, и поэтому Шпенглер, хотя и читал по-английски, по-французски, по-итальянски и немного понимал русский язык, говорить или писать на этих языках не решался.

Смерть отца летом 1901 года побудила Освальда перейти в Мюнхенский университет. В конце концов Освальд вернулся домой, в Галле, чтобы завершить образование и защитить диссертацию, дававшую право преподавания в старших гимназических классах.

В 1908 году приступил к работе в одной из гамбургских гимназий. в марте 1911 года позволила ему перебраться в Мюнхен,

\"Закатом Европы\". Работа над первым томом продолжалась около шести лет и была закончена в апреле 1917 года. Его публикация в мае следующего года вызвала настоящий фурор, первый тираж был раскуплен моментально, в мгновение ока из безвестного отставного учителя, изредка публиковавшего статьи об искусстве, Шпенглер превратился в философа и пророка, имя которого было у всех на устах. Только в 1921-1925 годах и только в Германии вышло 35 работ о Шпенглере и об этом его произведении.

В самой популярности \"Заката Европы\" таился некий парадокс, так как книга предназначалась для весьма узкого круга читателей-интеллектуалов. Но тот налет сенсационности, который сопровождал книгу Шпенглера со времени ее появления и от которого так и не удалось избавиться, породил множество искажений и недоразумений вокруг этого шедевра, цель которого, по словам самого автора, заключалась в том, чтобы \"попытаться впервые предопределить историю\".

Появление первого тома \"Заката Европы\" вызвало небывалый ажиотаж, ибо его автор сумел определить идейную ситуацию в Германии тех лет как никто другой и превратился в интеллектуальную звезду своего времени.

Однако чем более шумным становился успех книги у читателей, тем более ожесточались и нападки на нее. Работа над вторым томом \"Заката Европы\", который Шпенглер хотел завершить к весне 1919 года, была прервана в связи с бурными событиями в Германии, переключившими его внимание на другие проблемы. К тому же ожесточенная полемика вокруг книги заставила его еще раз продумать концепцию, и лишь в апреле 1922 года рукопись была завершена.

Разразившийся в 1929 году мировой экономический кризис подтверждал тревожные предчувствия Шпенглера.

«Закат Европы» Освальда Шпенглера

В произведении Освальда Шпенглера «Закат Европы» история рассматривается, как чередование культур, каждая из которых представляется им в виде неких изолированных друг от друга организмов, коллективных личностей, каждая из которых подобна людям, их составляющим, обладает некой символической “прадушой”, “генетическим кодом”; из них развивается, расцветает, стареет и гибнет. Помимо “души”, каждая культура имеет свою “физиогномику”, т.е. меняющееся выражение “лица” и “жестов”, отражающих в ходе истории своеобразие этой “души” в виде искусства и особенностей народной жизни. Вот что пишет

«Культуры есть организмы. История культуры – их биография. Данная нам, как некоторое историческое явление в образе памяти, история китайской или античной культуры морфологически представляет собой аналогию с историей отдельного человека, животного, дерева или цветка. Если мы хотим узнать ее структуру, то сравнительная морфология растений и животных давно уже подготовила соответствующие методы. Феноменами отдельных, следующих друг за другом, рядом вырастающих, соприкасающихся, затеняющих и подавляющих одна другую культур исчерпывается все содержание истории. И если предоставить всем ее образам, которые до сего времени слишком основательно были скрыты под поверхностью тривиально протекающей так называемой «истории человечества», свободно проходить перед умственным взором, то, в конце концов, несомненно, удастся открыть тип, первообраз культуры как таковой, освобожденный от всего затемняющего и незначительного и лежащий, как идеал формы, в основе всякой отдельной культуры».

В истории человечества автор выделяет 8 культур: египетскую, индийскую, вавилонскую, китайскую, греко-римскую, византийско-исламскую, западноевропейскую и культуру майя в Центральной Америке. В качестве новой культуры, по Шпенглеру, грядет русско-сибирская культура. С наступлением цивилизации начинает преобладать массовая культура, художественное и литературное творчество теряет свое значение, уступая место бездуховному техницизму и спорту.

«Закат Запада, рассматриваемый таким образом, означает немного нимало как проблему цивилизации», - пишет Шпенглер. «В этом заключается один из фундаментальных вопросов всей высшей истории. Что такое цивилизация, взятая как органическо-логическое следствие, завершенное воплощение и окончание культуры?

Ибо каждая культура имеет свою цивилизацию. Впервые оба этих термина, обозначавшие ранее некое неопределенное различие этического толка, понимаются здесь в периодическом смысле, как выражение строгого и последовательного органического следования. Цивилизация есть неизбежная судьба культуры. В этой стадии достигается вершина, с которой можно решать последние и тяжелейшие вопросы исторической морфологии. Цивилизации представляют собой предельные и наиискусственейшие состояния, на которые способен высший тип людей. Они есть завершение; они следуют как ставшее за становлением, как смерть за жизнью, как закостенелость за развитием, и как это видно на примере готики и дорики, вслед деревне и детству души - духовная дряхлость и каменный, окаменевший мировой город. Они означают конец, они неизбежны, но их каждый раз достигают с внутренней необходимостью.»

О.Шпенглер создает свой метод исследования истории, в рамках которого рассматривает ряд культурных формаций древности, и на основе проводимых им параллелей с современностью пытается определить судьбу Запада. Он не только изучает историю культуры, но и ставит вопрос о будущем европейской культуры.

Интересно то, что для Шпенглера нет единой мировой культуры. Есть лишь различные культуры, каждая из которых имеет свою собственную судьбу: «Но «человечество» не имеет цели, идеи, плана, точно также как и вид бабочек или орхидей. «Человечество» представляет собой зоологическое понятие или пустое слово. Позволив этому фантому исчезнуть из круга формальных исторических проблем, можно будет наблюдать проявление потрясающего богатства действительных форм», - считает автор.

Шпенглер утверждает, что культура - это прафеномен всей прошедшей и будущей всемирной истории. « Прафеномен - это то, в чем заключается непосредственно доступная взору идея становления. Гете ясно видел своим мысленным взором идею прарастения в образе каждого отдельного, случайно выросшего или вообще возможного растения», - пишет он.

Каждая культура, по Шпенглеру, проходит через все возрастные стадии отдельного человека. Каждая имеет свое детство, свою юность, свою зрелость и свою старость.

Шпенглер останавливается на рассмотрении трёх исторических культур: античной, европейской и арабской. Им соответствуют три “души” - аполоновская, избравшая в качестве своего идеального типа чувственное тело; фаустовская душа, символом которой является беспредельное пространство, динамизм; магическая душа, выражающая постоянную дуэль между душой и телом, магические отношения между ними. Отсюда вытекает содержание каждой из культур. Западноевропейскую душу автор называет фаустовской.

О. Шпенглер пишет: “Чем более приближается культура к полудню своего существования, тем более мужественным, резким, властным, насыщенным становится ее окончательно утвердившийся язык форм, тем увереннее становится она в ощущении своей силы, тем яснее становятся ее черты. В раннем периоде все это еще темно, смутно, в искании, полно тоскливым стремлением и одновременно боязнью. Наконец при наступлении старости начинающейся цивилизации, огонь души угасает. Угасающие силы еще раз делают попытку, с половинным успехом – в классицизме, родственном всякой умирающей культуре – проявить себя в творчестве большого размаха; душа еще раз с грустью вспоминает в романтике о своем детстве. Наконец, усталая, вялая и остывшая, она теряет радость бытия и стремится – как в римскую эпоху – из тысячелетнего света обратно в потемки перводушевной мистики, назад в материнское лоно, в могилу…”

По Шпенглеру, в основе каждой культуры лежит душа, а культура - это символическое тело, жизненное воплощение этой души. Но ведь всё живое когда-нибудь умирает. Живое существо рождается, чтобы реализовать свои душевные силы, которые затем угасают со старостью и уходят в небытие вместе со смертью. Такова судьба всех культур. Шпенглер не объясняет истоки и причины рождения культур, но зато их дальнейшая судьба нарисована им весьма выразительно. Автор выражает это следующим образом:

«Каждая душа имеет религию. Это лишь другое слово для бытия. Все живые формы, в которых она проявляется, все виды искусств, учения, обычаи, все метафизические и математические миры форм, каждый орнамент, каждая колонна, каждый стих, каждая идея в своей глубине религиозна и должна быть такой. Отныне же она не может быть более таковой. Сущность всякой культуры - религия; следовательно, сущность всякой цивилизации - иррелигиозность...

Это угасание живой внутренней религиозности, которое постепенно влияет на мельчайшие проявления бытия и их реализует, есть то, что предстает в исторической картине мира как поворот культуры к цивилизации, как климакс культуры, как я называл это ранее, как хронологический поворот, после которого душевная плодотворность вида \"человек\" навсегда исчерпана и место зачатия занимает конструкция. Если понимать слово бесплодность во всей его изначальной суровости, то оно обозначает целостную судьбу мозговитого человека мировых городов, и к важнейшим явлениям исторической символики относится то, что этот поворот заключается не только в исчерпании Великого Искусства, общественных форм, Великих мыслительных систем, Большого стиля вообще, но и выражается также чисто физически в бездетности и расовой смерти цивилизированных, оторванных от земли слоев, явлении, которое многие заметили и о чем сожалели во времена римской и китайской империй, но в силу необходимости не могли смягчить».

Весьма интересен момент противопоставления О.Шпенглером понятий «культура» и «цивилизация», что было заметно в вышеприведенном отрывке.

Под цивилизацией он понимает итог, завершение и исход всякой культуры. \"Цивилизация - это те самые крайние и искусственные состояния, осуществить которые способен высший вид людей\". О. Шпенглер называл цивилизацией одряхлевшую культуру, реализовавшую свои цели, подошедшую к концу своего существования.

«Что же такое цивилизированная политика завтра в противоположность к культивированной вчера?» - спрашивает автор. И вот его неутешительный ответ: «В античности это была риторика, в (Западной) Европе - журналистика, а именно на службе у той абстракции, которая представляет власть цивилизации, у денег». И еще: «Человек культуры направляет свою энергию во внутрь, человек цивилизации - во вне. ... Жизнь - это осуществление возможного, а для мозговика существуют лишь экстенсивные возможности.»

Культура жива до тех пор, пока она сохраняет глубоко интимную, сокровенную связь с человеческой душой. Душа культуры живёт не сама по себе, а лишь в душах людей, живущих смыслами и ценностями данной культуры. «Каждое искусство смертно, не только отдельные произведения, но и искусства сами. Наступит день, когда прекратится бытие последней картины Рембрандта и последнего такта моцартовской музыки, хотя, возможно, еще сохранятся расписанный холст и нотный лист, так как исчезнут последние глаз и ухо, которым был доступен их язык форм».

Если культура перестанет притягивать и вдохновлять человеческие души, она обречена. Отсюда Шпенглер видит опасность, которую несёт с собой цивилизация. Нет ничего дурного в благоустройстве жизни, но когда оно поглощает человека целиком, то на культуру уже не остаётся душевных сил. Он ничего не имеет против удобств и достижений цивилизации, но он предупреждает против цивилизации, вытесняющей подлинную культуру: “Культура и цивилизация - это живое тело душевности и её мумия”.

Заключение

Еще в 1918 году, сразу же после окончания Первой мировой войны, немецкий философ Освальд Шпенглер поразил европейцев книгой \"Закат Европы\". Книга стала интеллектуальным бестселлером, но история пошла своим путем, и мрачные предсказания Шпенглера не сбылись. На протяжении бурного и кровавого века Европе хватало политической воли, чтобы после катастроф возрождаться буквально из пепла, не изменяя своим фундаментальным ценностям: свободе, индивидуализму, демократии. В своих работах Шпенглер развивал учение о культуре как множестве замкнутых \"организмов\", выражающих \"душу\" народа и проходящих определенный жизненный цикл. Западноевропейскую культуру со \"страстной душой первооткрывателя\" философ называет \"фаустовской\". Из идей Шпенглера развилось новое направление в культурологии и философии науки. После его работ исследователи стали замечать то, что раньше ускользало от их внимания. Теперь уже нельзя обойтись без исследования того, как, каким образом внерациональные смысловые основания культуры детерминируют развитие не только религии и искусства, но и науки и техники. И заслуга открытия этой проблемы принадлежит Шпенглеру. Его “Закат Европы” стал не только событием культурологии, но и событием европейской культуры.

Литература

1. Шпенглер О. Закат Европы. Т.1 . – М., 1993 г.- 667 с.

Забрать файл

Что такое история? Нескончаемый поток времени, на берегах которого покоятся важные события прошлого или же смена эпох, которые зарождаются, существуют и гибнут, отворяя тем самым двери новому поколению? В «Закате Европы» Освальд Шпенглер склонялся ко второму варианту развития событий. Он верил, что существуют культуры, которые становятся цивилизациями, а после, отжив своё, исчезают. Краткое содержание «Заката Европы» Освальда Шпенглера поможет разобраться в этом вопросе.

Немного об авторе

Освальд Шпенглер родился 29 мая 1880 года в маленьком провинциальном городе Бланкенбурге в семье почтового чиновника. В 1891 году семья Шпенглеров переезжает в другой город. Здесь Освальд имеет возможность изучать латинский язык, математику, философию и естественные науки. Заканчивая учебу в университете, защитил диссертацию «Метафизические основы философии Гераклита», получил степень доктора философских наук и начал преподавательскую деятельность в Гамбурге.

Сначала работает учителем математики, параллельно пытается заниматься публицистикой, но после того, как ко власти пришли нацисты и изъяли одну из его книг, начал вести уединенный образ жизни. Умер 8 мая 1936 года, незадолго до своей кончины выдвинул предположение, что Третий Рейх не просуществует и десяти лет. Он оказался прав.

Философские взгляды

Автор «Заката Европы» Освальд Шпенглер был в своем роде уникальной личностью. Его идеи вызывали резонанс в широких кругах научных деятелей. Особой популярностью пользовались взгляды Шпенглера, касающиеся исторического развития наций и культуры.

Основным предметом философских исследований Шпенглера выступала морфология всемирной истории. Он изучал своеобразие мировых культур, которые рассматривал как полноценные и неповторимые органические формы. Шпенглер не желал признавать общепринятую классификацию исторических эпох. Древний мир, Средневековье, Новое время - все это было слишком скучным, неправильным и простым, к тому же порождало больше вопросов, чем ответов. Да и сложно применить подобную классификацию к обществам неевропейского происхождения.

В полной мере осознав эту проблему, Шпенглер предложил взглянуть на мировую историю под другим углом. Краткое содержание «Заката Европы» Освальда Шпенглера в полной мере отображает его основные идеи.

Ученый уверен, что мировую историю следует рассматривать как скопление независимых друг от друга культур, которые существуют подобно живым организмам. Они также имеют точки начала и конца, периоды расцвета и упадка. Такая позиция Шпенглера полностью нивелировала стандартную идею исторического процесса. Он говорил, что история имеет циклический порядок становления, в ходе которого рождались и умирали независимые друг от друга культуры.

Идейный базис

Как и представители классической немецкой философии XIX века, Шпенглер различал науки о природе и духе. Он часто повторял: «Средство для познания мёртвых форм - закон, средство для понимания живых - аналогия». Вот только Шпенглер был уверен, что науками стоит называть исключительно естественные дисциплины, но никак не историю. Он не желает воспринимать процесс становления человечества как линейную парадигму. Немецкому философу история мирового развития представляется в виде рождения и упадка отдельных культур, о чем он и говорит в «Закате Европы». В книге Шпенглер описывает основные принципы соотношения культуры и цивилизации, которые можно считать идейным базисом произведения:

• Культура - это основное содержание истории.
• Культура, как и человек, имеет этапы взросления: детство, юность, зрелость, старость.
• Культура - это человеческая индивидуальность самого высокого уровня.
• Каждой новой культуре присуще новое мировоззрение.
• У каждой культуры есть собственная цивилизация.

О книге

Произведением «Закат Европы» Шпенглер повлиял на становление философской мысли тысячи, а то и миллиона читателей. Первая публикация увидела в свет в 1918 году, после окончания Первой мировой войны. Многие исследователи жизни и деятельности Шпенглера отмечают, что именно война стала тем толчком, который сделал идеи философа популярными среди читателей. Ведь, как ни посмотри, а эта книга по-своему является пророческой. Ее основная мысль и спрогнозированные исходы событий стали реальностью спустя десятилетия. Поэтому без краткого содержания «Заката Европы» О. Шпенглера сложно будет разобраться в идеях писателя и философа, которые воплотились в жизнь и так же актуальны в уже наступившем будущем.

«Закат Европы» - это двухтомное произведение, в котором заключены две основные идеи. Первая говорит о том, что европейская цивилизация - всего лишь одна из многих, и она ничем не превосходит остальные. Вторая идея более сложная для понимания: цивилизация - это некоторый промежуток времени, описывающий культуру в период ее упадка. И чтобы с этим разобраться, необходимо ознакомиться хотя бы с кратким содержанием «Заката Европы» О. Шпенглера.

«Падение Европы»

Книга, вышедшая в 1918 году, 1 том «Заката Европы» О. Шпенглера, называется «Падение Европы». Если говорить в общих чертах, то в этом томе автор обозначил существование основных мировых культур, независимых друг от друга. Особое внимание он уделил египетской, индийской и китайской. В этом же томе Шпенглер предрекает скорое падение европейской культуры, которое повлекут за собой индустриализация и урбанизация общества.

Пересказ краткого содержания «Заката Европы» О. Шпенглера стоит начать с описания проблемы, перед которой автор ставит читателя. Первый том начинается с характеристики форм мировой истории. Шпенглер выносит на рассмотрение общественности основную проблему начала ХХ века: «Как определить историческое будущее человечества, если историки вынуждены использовать ограниченную линейную форму деления истории: Древний мир - Средневековье - Новый век?».

Несмотря на то что эту триаду исторического деления поддерживали выдающиеся умы человечества (в том числе Маркс и Вебер), Шпенглер был против. Почему? Прежде всего из-за очевидного падения европейской культуры в начале ХХ века, которое породило Первую мировую войну и революцию в России. Шпенглер объявил европейский социализм фазой упадка культуры. Именно рационализм и стремление к политической и экономической власти автор рассматривал как признаки заката западноевропейской культуры, то есть как переход Европы в стадию цивилизации.

Культура, история, природа, кризис

Продолжая пересказ краткого содержания «Заката Европы» О. Шпенглера, стоит упомянуть о том, что автор дал ответы на глобальные вопросы:

• Что такое культура?
• Что такое всемирная история?
• В чем отличие бытия мира как истории от бытия мира как природы?
• В чем заключается великий кризис современности?

Согласно произведению Шпенглера, под культурой он подразумевал величайшую форму жизни, исторический суперорганизм, который, как и все организмы, смертен. Из этого определения само собой выплывает следующее: всемирная история - это поток бытия сверхорганизмов. Шпенглер выделяет восемь основных культур. Каждая из них имеет свои формы: язык, народ, эпоха, государство, искусство, право, мировоззрение и т. д. Согласно Шпенглеру, за каждой из этих культур скрывается свое лицо, собственно об этом он говорит уже во второй главе книги «Физиогномика и систематика».

Современные этносы стремятся обладать лицом, непохожим на другие. Это проявляется в ревностном отношении к своему языку, культуре, менталитету. Собственно, как и говорил философ 100 лет назад: «Все науки будут частями единой физиогномики человечества». Шпенглер был уверен, что культуру можно изучать при помощи не только физиогномики, но и систематики, то есть причинно-следственной связи. Что касается соотношения истории и природы, то Шпенглер выдвигает версию о том, что действительность становится природой, которая и есть историей.

Трагедия человечества и начало цивилизации

Шпенглер настаивал, что у человечества нет никакой цели, идеи или плана. Оно существует подобно бабочкам или орхидеям. Рождается, существует и умирает. Всемирная история по Шпенглеру - это картина вечного рождения, изменения, становления и умирания органических форм, такими органическими формами и считает философ культуру.

В первом томе автор рассказывает о своем видении цивилизации. В целом это слово используют, чтобы обозначить противоположность варварскому и дикому образу жизни. Шпенглер же считал, что это последний период очередной культурной эпохи - каждая культура заканчивается собственной цивилизацией. Чтобы понять, о чем говорит философ, стоит обратиться к таким примерам, как расцвет и вырождение Древнего Рима и Египта.

Также Шпенглер отмечал, что любая власть, которая появляется в период развития той или иной культуры - это признак империализма, который предшествует превращению культуры в цивилизацию. Урбанизация мегаполисов, четкое разграничение на «центр» и «провинцию» - это основные признаки цивилизации, которая приведет к завершению очередной культурной эпохи.

Взывая к читателям, Шпенглер советовал им заниматься техникой, а не лирикой, мореходным делом вместо живописи или политикой вместо теории познания.

«Всемирно-исторические перспективы»

В 1922 году выходит 2 том «Заката Европы» Шпенглера. В этой работе он продолжает развивать свои идеи, но уже в более локальном смысле. Он выделяет две основные темы:

1. Историю нужно воспринимать морфологически.
2. Европейская культура трансформировалась в цивилизацию, то есть вступила в эпоху увядания.

Рассматривать краткое содержание по главам «Заката Европы» О. Шпенглера лучше, ссылаясь на второй том его произведения. Так, в первом параграфе «Возникновение и ландшафт» автор проводит аналогию культуры с органическим существом, рассматривая его «микрокосм» и собственно само космическое, телесное существование. Рассматривает проблемы мироощущения и мышления живых организмов. Подробно описывает поведение животных и растений, находя различные характеристики и схожие черты. Рассказывает о том, что такое мышление и как оно стало причиной раскола в человеческом обществе. А в завершение добавляет, что «чертами животности обладают все, кто не обладает способностью к мышлению». Развивает мысль о том, что всемирная история состоит из двух основных аспектов: существование отдельных культур и взаимоотношения между ними.

Вторая глава второго тома носит название «Города и народы». Здесь Шпенглер вводит такое понятие, как «душа города». В истории можно найти не один десяток ситуаций, когда обнаруживаются настроения масс, что можно спокойно отнести к проявлениям человеческой души. К тому же эту душевность можно применить не только к конкретному городу, но и к определенной культуре. Шпенглер рассматривает понятие «народ» как самое часто употребляемое в современной исторической науке. Шпенглер уверяет, что народ - это осознанная взаимосвязь, а не научные псевдореалии.

В четвертой главе «Государство» Шпенглер рассматривает проблему сословий, в частности знати и духовенства, которые отождествляет с мужскими и женскими течениями истории. В пятой главе рассматривает формы экономической жизни и проблематику денег в становлении культуры.

Основные моменты

Проводя характеристику работы «Закат Европы» Освальда Шпенглера, можно сказать следующее:

• В ходе мирового исторического развития выделялось восемь основных культур, которые никак не были связаны друг с другом. Они возникали и умирали, оставляя после себя новую цивилизацию и предпосылки для возникновения новой культурной среды.
• Дополняя свою идею о различных культурах, Шпенглер вводит идею расовой теории, согласно которой существуют «белые» и «цветные» культуры. «Белые» характеризуются возникновением различного рода революций. «Цветные» культуры являются характерными для народов, которые еще не пришли к техническому освоению.
• Культура - это живой организм.

Интерпретация

Освальд Шпенглер расписывал свои идеи на протяжении 1918-1922 годов. С того времени «Закат Европы» переиздавали не один раз. Книги немецкого философа переведены на множество языков, из-за чего появляется несколько блоков восприятия. Задолго до того, как вышел в мир «Закат Европы» О. Шпенглера 1993 года выпуска, автора провозгласили пророком своего времени. Томас Манн, Федор Степун, Йетс, Яков Букшпан - все они видели в Шпенглере прорицателя, предсказавшего упадок Западной Европы.

Но далее отзывы о работе приобретают множество оттенков, его слова интерпретируют по-своему, а со временем работу Шпенглера начинают рассматривать в политизированном ключе. Геббельс называет идеи Шпенглера расистскими и антисемитскими, при этом он не осуждает философа, а напротив - пытается с его помощью найти приверженцев расизма. Правда, в свое время Шпенглер опротестовал подобное заявление.

В России имя Шпенглера начали упоминать только в связи с как критикой западного антикапитализма. В 50-х годах начало развиваться новое течение интерпретации: Шпенглер стал авторитетной личностью для антиколониальных движений.

«Закат Европы» каждый интерпретирует по-разному. Но если бы Шпенглер увидел все возможные толкования своей работы, он бы всего лишь отмахнулся, ведь нельзя предсказать судьбу своего высказывания. Каждое предложение и теория имеют свою биографию, и автор абсолютно не способен контролировать их судьбу.

Шпенглер был духом своего времени. В его работе прослеживается некий трагизм и романтизм повествования. Вдохновенный идеями Ницше и Гете, Шпенглер создал свой мир, свою теорию, идею и размышления, вписав тем самым себя на страницы истории.

«Живые культуры умирают» - именно так начинается «Закат Европы» О. Шпенглера в переводе Свасьяна. И уже этого предложения более чем достаточно, чтобы понять всю глубину философской мысли и неординарность мышления немецкого философа.