Сквозь волнистые туманы Пробирается луна, На печальные поляны Льет печально свет она. По дороге зимней, скучной Тройка борзая бежит, Колокольчик однозвучный Утомительно гремит. Что-то слышится родное В долгих песнях ямщика: То разгулье удалое, То сердечная тоска... Ни огня, ни черной хаты... Глушь и снег... Навстречу мне Только версты полосаты Попадаются одне. Скучно, грустно... Завтра, Нина, Завтра, к милой возвратясь, Я забудусь у камина, Загляжусь не наглядясь. Звучно стрелка часовая Мерный круг свой совершит, И, докучных удаляя, Полночь нас не разлучит. Грустно, Нина: путь мой скучен, Дремля смолкнул мой ямщик, Колокольчик однозвучен, Отуманен лунный лик.

Стих написан в декабре 1826 года, когда друзья Пушкина – участники восстания декабристов были казнены или сосланы, да и сам поэт находился в ссылке в Михайловском. Биографы Пушкина утверждают, что стих написан о поездке поэта на дознание к псковскому губернатору.
Тема стиха гораздо глубже, чем просто изображение зимней дороги. Образ дороги – это изображение жизненного пути человека. Мир зимней природы пуст, но дорога не потеряна, а обозначена верстами:

Ни огня, ни чёрной хаты…
Глушь и снег… Навстречу мне
Только вёрсты полосаты
Попадаются одне.

Путь лирического героя непрост, но, несмотря на грустные настроения, произведение полно надежды на лучшее. Жизнь делится на чёрные и белые полосы, как и верстовые столбы. Поэтический образ “полосатых вёрст” - это поэтический символ, олицетворяющий собою “полосатую” жизнь человека. Автор перемещает взгляд читателя с неба на землю: “по дороге зимней”, “тройка бежит”, “колокольчик … гремит”, песни ямщика. Во второй и третьей строфах автор дважды употребляет однокоренные слова (“Печальные”, “печально”) которые помогают понять душевное состояние путешественника. С помощью аллитерации поэт изображает поэтический образ художественного пространства – печальные поляны. Читая стихотворение, мы слышим звон колокольчика, скрип полозьев по снегу, песню ямщика. Долгая песня ямщика – значит длинная, долгозвучная. Седоку грустно, тоскливо. И читателю невесело. В песне ямщика воплощается основное состояние русской души: “разгулье удалое”, “сердечная тоска”. Рисуя природу, Пушкин изображает внутренний мир лирического героя. Природа соотносится с переживаниями человека. На небольшом отрезке текста поэт использует многоточие четыре раза - Поэт хочет передать грусть седока. Что-то недоговорённое есть в этих строчках. Может быть, человек, путешествующий в кибитке, не хочет ни с кем делиться своей грустью. Ночной пейзаж: чёрные хаты, глушь, снег, полосатые верстовые столбы. Во всей природе холод и одиночество. Приветливый огонёк в окне хаты, который может светить заблудившемуся путнику, не горит. Чёрные хаты – без огня, но “чёрный” - это не только цвет, но и зло, неприятные моменты жизни. В последней строфе снова грустно, скучно. Ямщик умолк, звучит только “однозвучный” колокольчик. Применяется прием кольцевой композиции: «пробирается луна» - «отуманен лунный лик».Но долгая дорога имеет приятную конечную цель - встречу с любимой:

Скучно, грустно… Завтра, Нина,
Завтра к милой возвратясь,
Я забудусь у камина,
Нагляжусь не наглядясь.

Александр Сергеевич Пушкин

Сквозь волнистые туманы
Пробирается луна,
На печальные поляны
Льет печально свет она.

По дороге зимней, скучной
Тройка борзая бежит,
Колокольчик однозвучный
Утомительно гремит.

Что-то слышится родное
В долгих песнях ямщика:
То разгулье удалое,
То сердечная тоска…

Ни огня, ни черной хаты…
Глушь и снег… Навстречу мне
Только версты полосаты
Попадаются одне.

Скучно, грустно… Завтра, Нина,
Завтра, к милой возвратясь,
Я забудусь у камина,
Загляжусь не наглядясь.

Звучно стрелка часовая
Мерный круг свой совершит,
И, докучных удаляя,
Полночь нас не разлучит.

Грустно, Нина: путь мой скучен,
Дремля смолкнул мой ямщик,
Колокольчик однозвучен,
Отуманен лунный лик.

Александр Пушкин является одним из немногих русских поэтов, которому в своих произведениях удавалось мастерски передавать собственные чувства и мысли, проводя удивительно тонкую параллель с окружающей природой. Примером тому может служить стихотворение «Зимняя дорога», написанное в 1826 году и, как считают многие исследователи творчества поэта, посвященное его дальней родственнице - Софии Федоровне Пушкиной.

Софья Фёдоровна Пушкина

У этого стихотворения есть довольно печальная предыстория . Мало кому известно, что с Софьей Пушкиной поэта связывали не только родственные узы, но и весьма романтические отношения. Зимой 1826 года он сделал ей предложение, однако получил отказ. Поэтому вполне вероятно, что в стихотворении «Зимняя дорога» таинственная незнакомка Нина, к которой обращается поэт, и является прообразом его возлюбленной. Само же путешествие, описанное в данном произведении - не что иное, как визит Пушкина к его избраннице с целью решить вопрос о бракосочетании.

С первых строк стихотворения «Зимняя дорога» становится ясно, что поэт пребывает отнюдь не в радужном настроении . Жизнь представляется ему унылой и беспросветной, как «печальные поляны», через которые зимней ночью мчится карета, запряженная тройкой лошадей. Мрачность окружающего пейзажа созвучная тем чувствам, которые испытывает Александр Пушкин. Темная ночь, тишина, изредка нарушаемая звоном колокольчика и унылой песне ямщика, отсутствие селений и вечный спутник странствий - полосатые верстовые столбы - все это заставляет поэта впасть в некую меланхолию. Вполне вероятно, что автор заранее предчувствует крах своих матримониальных надежд, однако не хочет себе в этом признаваться. Для него образ возлюбленной является счастливым избавлением от утомительного и скучного путешествия . «Завтра к милой возвратясь, я забудусь у камина» — с надеждой мечтает поэт, рассчитывая на то, что конечная цель с лихвой оправдает длительное ночное путешествие и позволит в полной мере насладиться покоем, уютом и любовью.

В стихотворении «Зимняя дорога» есть и определенный скрытый смысл. Описывая свое путешествие, Александр Пушкин сравнивает его с собственной жизнью, такой же, по его мнению, скучной, унылой и безрадостной. Лишь некоторые события вносят в нее разнообразие наподобие того, как ямщицкие песни, удалые и грустные, врываются в ночную тишину. Однако это - лишь короткие мгновения, которые не способны изменить жизнь в целом, придать ей остроту и полноту ощущений.

Не стоит также забывать, что к 1826 году Пушкин был уже состоявшимся, зрелым поэтом, однако его литературные амбиции не были удовлетворены в полной мере. Он мечтал о громкой славе, а в итоге высшее общество фактически отвернулось от него не только из-за вольнодумства, но и благодаря безудержной любви к азартным играм. Известно, что к этому времени поэт сумел промотать довольно скромное состояние, доставшееся ему в наследство от отца, и рассчитывал поправить свои финансовые дела благодаря браку. Не исключено, что Софья Федоровна все же питала к своему дальнему родственнику теплые и нежные чувства, однако страх окончить свои дни в нищете вынудил девушку и ее семью отклонить предложение поэта.

Вероятно, предстоящее сватовство и ожидание отказа стали причиной столь мрачного расположения духа, в котором Александр Пушкин пребывал во время поездки и создал одно из самых романтичных и печальных стихотворений «Зимняя дорога», наполненных грустью и безысходностью. А также верой в то, что, возможно, ему удастся вырваться из порочного круга и изменить свою жизнь к лучшему.

Леонид Юзефович

Зимняя дорога

Генерал А. Н. Пепеляев и анархист И. Я. Строд в Якутии

Документальный роман

Такова трагическая природа мира – вместе с героем рождается его противник.

Эрнст Юнгер

Не спрашивай у сражающихся о дороге.

Китайская мудрость

РАССТАВАНИЕ

В августе 1996 года я сидел в здании Военной прокуратуры СибВО в Новосибирске, на Воинской, 5, читал девятитомное следственное дело белого генерала Анатолия Николаевича Пепеляева. За год до моего приезда оно было передано туда из ФСБ по заявлению его старшего сына, Всеволода Анатольевича, просившего о реабилитации отца. Такие заявления поступали тогда тысячами, у работников прокуратуры просто руки не доходили рассматривать их в установленные сроки. Выдавать следственные дела посторонним не полагалось, но в те годы служебные инструкции легко нарушались не только ради корысти. Начальство в лице двух полковников надо мной сжалилось, узнав, что только ради этого я и прилетел из Москвы.

Я сидел в проходной комнате, а за фанерной переборкой рядом с моим столом находился кабинет одного из следователей, не слишком молодого для своего звания капитана. Иногда к нему приходили посетители, и я хорошо слышал их разговоры. Однажды он беседовал с женой арестованного командира танкового полка. Сквозь оклеенную веселенькими обоями фанеру доносился его наигранно бесстрастный голос: «Итак, это было в тот год, когда вся страна стонала под игом Рыжего…» Имелся в виду Анатолий Чубайс, в 1995 году назначенный вице-премьером. В то время полковник списал и толкнул на сторону два танковых тягача. Следователь с мстительной методичностью излагал его жене обстоятельства сделки. Она плакала. На полях моей рабочей тетради их разговор, ее всхлипывания и металлический тон его речи отмечены как фон, на котором я переписывал в тетрадь одно из писем Пепеляева жене, Нине Ивановне: «Уже, кажется, десятое письмо пишу тебе со времени отъезда из Владивостока. Не так давно мы расстались – это было 28 августа, – а сколько новых впечатлений, переживаний, сколько передумано тут, пережито тяжелого, но все утешаю себя, что дело наше правое, верю, что Господь сделал так, чтобы мы пошли сюда, что Он проведет и не бросит нас».

Они простились 28 августа 1922 года во Владивостоке. Месяцем раньше Пепеляев прибыл сюда из Харбина, чтобы сформировать отряд добровольцев и отправиться с ним в Якутию – поддержать полыхавшее там антибольшевистское восстание. Поначалу, чтобы засекретить арену предстоящих военных действий, отряд назвали милицией Татарского пролива, потом переименовали в милицию Северного края, но в конце концов он стал Сибирской добровольческой дружиной. К исходу лета Пепеляев готов был отплыть с ней в порт Аян на Охотском побережье, а оттуда двинуться на запад, к Якутску.

Ему недавно исполнился тридцать один год, Нина Ивановна на год моложе. Они женаты десять лет. На фотографии, сделанной незадолго до венчания, Нина сидит с бумажным венком в пышных темных волосах, в польском или украинском платье с вышивкой, с лежащими на груди нитками крупных бус – вероятно, снялась после участия в каком-нибудь любительском спектакле или в костюме, который могла бы носить бабка по отцу. Через десять лет фотограф запечатлел ее в профиль над кроваткой с голеньким младенцем. Видно, что она высокого роста, сколотые на затылке волнистые волосы стали еще пышнее, как бывает после родов, но заметны и тяжелый подбородок, и длинный нос. Такой Нина Ивановна осталась в памяти мужа.

Все сохранившиеся в деле письма Пепеляева к жене написаны им в Якутии. Ни одно из них до нее не дошло. Судя по тому, что он перед ней постоянно оправдывался, ссылаясь то на пославшую его в этот поход высшую волю, то на долг перед народом, Нина Ивановна без восторга отнеслась к перспективе остаться на неопределенный срок одной с двумя маленькими детьми на руках и едва ли приняла это со смирением. Пепеляев уверял ее, что разлука продлится не больше года, но на год жизни смог оставить семье лишь скромную сумму в тысячу рублей. Это, надо думать, не прибавляло Нине Ивановне оптимизма. К тому же она видала кое-кого из тех, кто подбил ее мужа плыть в Якутию, и не могла не думать о том, что добром это не кончится.

Пепеляев чувствовал себя виноватым перед женой и накануне отъезда хотел подарками поднять ей настроение. На первых страничках вложенного в следственное дело блокнота, который скоро станет его дневником, а пока что служил для деловых заметок и учета денежных трат, под рубрикой «Собственные деньги», отчасти объясняющей, почему при огромных возможностях он всегда был беден, записано в столбик:

«Нине сумочка – 10 р.

Надпись (видимо, на сумочке, памятная. – Л.Ю.) – 10 р.

Цепочка – 10 р.

Браслет – 15 р.».

Здесь же перечислены другие расходы: на зубного врача (в ближайшие месяцы поставить пломбу ему будет негде), на продукты для матери (пуд сахара, десять фунтов масла, фунт кофе и пр.), на оплату квартиры, на дрова (за колку отдельно), наконец на фотографа – 17 рублей. Немалая сумма говорит о том, что сделано было несколько снимков. Фотография самого Пепеляева предназначалась, должно быть, Нине Ивановне, а фото жены и сыновей он хотел взять с собой в Якутию. Старшему, Всеволоду, было без малого девять лет, Лавру – четыре месяца. Мальчику возле кроватки и младенцу в кроватке, над которым склонилась пышноволосая женщина, на вид примерно столько и есть, значит, это дубликат одного из тех самых снимков, но в следственном деле я их не нашел. Возможно, они не были отобраны и оставались у Пепеляева в тюрьме до и после судебного процесса 1924 года. Порядки в тогдашних советских домзаках и политизоляторах были еще довольно мягкими.

Незадолго до отплытия Нина Ивановна с Севой и Лавриком из Харбина приехала во Владивосток проститься с мужем. По сибирским масштабам дорога считалась недальней, семь-восемь часов на поезде. Погода стояла теплая, вода в море еще не остыла. В старости Всеволод Анатольевич вспомнит, как они всей семьей ходили купаться, отец плыл, а он сидел на плечах у отца.

28 августа или Нина Ивановна проводила мужа на пароход, или Пепеляев посадил ее с детьми на поезд до Харбина и расстался с ними на платформе. На следующий день минный транспорт «Защитник» и канонерская лодка «Батарея» с Сибирской дружиной на борту вышли из владивостокской гавани и взяли курс на север.

Вместе с Пепеляевым из Владивостока в Аян отплыл полковник Эдуард Кронье де Поль, военный инженер, варшавянин, ветрами Гражданской войны занесенный в Приморье. Он взял с собой новенькую записную книжку, которую через год у него изымут. Я нашел ее в том же следственном деле Пепеляева, объединенном с делами судимых вместе с ним офицеров.