Житие

Родились4 апреля1855года в с.АндросовоДмитровского уезда Орловской губернии в семье священника.

По окончании сельской школы поступил вОрловскую духовную семинарию. В старших классах семинарии сделался духовным сыном оптинского старца о.Амвросия.

После окончания семинарии Георгий пошел учительствовать к себе на родину, в Дмитровский уезд. Работал учителем, заведующим земской школой.

Женился на сироте-бесприданнице, Александре Моисеевне.

В декабре1884года был рукоположен восвященникак Преображенскому храму селаСпас-Чекряк, в один из самых отдаленных приходов глухой части Болховского уезда Орловской губернии.

Приход был очень бедный, всего 14 дворов, так себе хуторок маленький. Церкви там настоящей не было, а стояла ветхая, покосившаяся часовенка, щелевками сбитая, где и отправлялось богослужение, и так в ней было холодно, что даже Св.Дары в Чаще замерзали... Обширный церковный дом требовал капитального ремонта.

Ночью по прибытии начались "страхования": ясно слышался какой-то вой и шум; кровать, на которой лежал о.Георгий, кто-то качал из стороны в сторону. Наконец он был выброшен какой-то силой из кровати на пол, причем голос снова проговорил: "лучше уходи отсюда, все равно мы тебя выживем". Смущенный о. Георгий обратился за советом к прп.Амвросию Оптинскому, и тот ответил:"темная сила не имеет никакой силы над человеком, если не будет попущения для его вразумления и исправления, и верующий человек, а тем более иерей не должен ее бояться. Ему известно, чем и как побеждаются козни диавола" . А на жалобу о невозможном состоянии храма в селе Чекряках, прп. Амвросий сказал только одно: "а ты строй новый, большой и каменный".

Вернувший, отец Георгий стал служить ежедневно (к неудовольствию псаломщика). "Страхования" больше не повторялись. Небольшой приход стал прирастать жителями соседних сел. Прихожане понемногу стали привязываться к своему пастырю и ценить его служение. Тогда он в беседах с народом обратил внимание на печальное состояние, в котором находится храм, и на необходимость выстроить новый. Его слово нашло отклик в сердцах прихожан. На общем их собрании было решено выстроить новый, более обширный храм, притом каменный. Был послан в разные города сборщик для получения доброхотных даяний верующих, кроме специального сбора в храме, который проводился во время каждого богослужения, нашлись и жертвователи, приносившие о.Георгию иногда значительного размера суммы.

Хозяйственную деятельность батюшка начал с того, что устроил небольшой кирпичный завод. На нем работали прихожане. Для приезжих был выстроен из собственного кирпича страннический дом - подобие гостиницы.

Еще в1885г., при отсутствии подходящего здания, о. Георгий обучал 50 мальчиков в доме, снимаемом им под школу. Затем священник приобрел этот дом и устроил в нем школу грамотности, преподавал в ней Закон Божий и светские дисциплины. В1894г. в Спас-Чекряке была построена кирпичная одноклассная церковно-приходская школа на участке земли, пожертвованном им же и госпожой Всеволожской. На следующий год Орловский епархиальный училищный совет решил открыть в селе первую в епархии второклассную церковно-приходскую школу, новое здание которой было освящено 22 октября1896г.

О. Георгий в школе для мальчиков устроил интернат на 80 человек (всего училось примерно 130), библиотеку на 500 книг, две мастерские: слесарно-токарную и столярную, образцовую пасеку на 30 ульев (на пчеловодческой выставке в Волхове была получена почетная грамота); купил землю при школе и развел на ней огороды и фруктовый сад из 400 деревьев. Для обучения батюшка, следивший за достижениями науки, купил даже электрическую машину.

Второклассная школа вБлизне, рядом со Спас-Чекряком, которой заведовал батюшка Георгий, стала образцовой. В дальних деревнях прихода им были организованы еще несколько церковно-приходских школ: в деревняхСиголаево(1898),Шпилево(1898) иМеркулове, в которых о. Георгий был попечителем и законоучителем. На обучение крестьян шли доходы двух-трех имений. В1902г. были возведены новые кирпичные школьные здания.

К1903г. был построен приют для девочек - невиданное дотоле место спасения сироток со всей России. Приют был освящен 27 июня 1903 года. Сюда поступали по большей части круглые сироты, девочки из крайне бедных семей, от трех лет и старше. Трехэтажный красивый кирпичный дом, построенный столичным зодчим, был рассчитан на 160 детей, в первый год их было около 30. На первом этаже располагалась столовая, чайная, кухня, башмачная мастерская, на втором - приемная для посетителей (зал), классы, ткацкая мастерская, квартиры начальницы, ее помощницы и учительниц, в верхнем - спальни и гардеробная. В светлом зале - молельне находились два большие киота с боковыми маленькими отделениями, куда девочки помещали свои простые иконы - родительское благословение. Когда девочке исполнялось 14 лет, батюшка заказывал кованый сундук и все годы до выхода из приюта набивал его добром - будущим приданым. К мудрому пастырю пришли верные сподвижники - педагоги и воспитатели. Так, паломницей в Спас-Чекряк приехала княжна Ольга Евгеньевна Оболенская и осталась воспитательницей приюта, потом заведующей.

Село Спас-Чекряк разрослось, вместо 14 дворов стало уже больше сотни...

В1905г. освятили во имя Преображения Господня главный престол нового каменного храма. Старая церковь была аккуратно разобрана и на ее месте построен еще один, маленький, храм. В нем почиталась икона Божией Матери Утоли моя печали.

Кирпичный дом самого о. Георгия отличался скромностью обстановки. Крылечко, как у русских теремов XV-XVI вв., вело в прихожую. Далее находилась комната, совмещавшая зал и столовую. Посредине стоял большой квадратный стол, в дальнем углу фисгармония, в простенке очень большие часы с завывающим боем, диван с продавленными пружинами, несколько стульев и душистая герань на широких подоконниках. Далее дверь вела в небольшую, весьма бедную комнату батюшки, где он принимал посетителей, сидя в большом кресле с очень высокой спинкой.

О.Георгий стал известен за пределами Болховского уезда. К нему скоро стали обращаться за советом и утешением интеллигентные люди, причем некоторые из них приезжали издалека, например из Москвы. Известны случаи исцелений больных и получения помощи в беде по молитвам о.Георгия. Высоко чтил подвижника св.Иоанн Кронштадтскийи выговаривал орловским паломникам, зачем они ездят к нему, когда у них есть такой благодатный, святой батюшка, заслуживший своей богоугодной жизнью любовь Господа.

Осень1918г. красноармейцы приехали за батюшкой, чтобы забрать его в тюрьму. Но увидев его необыкновенную кротость, смирение и любвеобильность, несколько даже растерялись: как такого человека арестовывать. А о.Георгий благодушно давал им наказ: выполнить то, за чем пришли, а испугавшуюся матушку успокоил: "Я вернусь".

В уездной Болховской тюрьме не ведали, что делать с новым знаменитым арестантом, как же записать его во враги народа? На свои средства содержал сиротский дом, несколько школ, кирпичный завод, больницу, всегда помогал крестьянам. Люди его любили и стеной были за него. Власти выпустили его из тюрьмы, опасаясь народного гнева.

В село стали посылать всяких уполномоченных, разные комиссии. Устраивали обыски, описывали вещи священника, ставили на особый учет прихожан. Власти преобразовали батюшкино хозяйство в сельхозартель. Из Орла пришло распоряжение, чтобы новых сироток в приют не брать, а тем, которым исполнилось 18 лет, искать себе новое пристанище.

Зачастили в село иобновленцы, искушая о.Георгия благами. Но священник решительно отказался стать на ложный путь обновленцев. Тогда обновленцы, стали писать на него доносы, что батюшка настраивает народ против власти.

В1922г. в село прибыла комиссия поизъятию церковных ценностейи потребовала сдать все изделия из серебра и золота. Ценностей у священника не оказалось, тогда его обвинили в укрывательстве, арестовали, отправили уже не в уездную тюрьму, где могли проявить какое-либо снисхождение, в губернскую.

В тюрьме начались бесконечные допросы священника о якобы сокрытом золоте. О.Георгий давал смиренные и кроткие ответы. Порой тюремные служители получали от него пророческие предсказания. И пребывали в опасении и недоумении, как поступить с ним? Желая унизить его сан, служители тюрьмы давали о.Георгию выполнять грязные унизительные работы. Но другие арестанты сами стремились их сделать, всячески ограждая полюбившегося им батюшку от утеснений. Власти не смогли предъявить батюшке улик его виновности и снова были вынуждены его отпустить.

Жизненные невзгоды и неустанные пастырские труды подорвали здоровье священника. Начались боли в желудке, печени. Болезнь сковывала так, что не было сил встать на ноги. По откровению от Бога о.Георгий знал свой смертный час, ожидал его спокойно, вспоминая с благодарностью великие благодеяния Божии, явленные ему.

Священноисповедник протоиерей Георгий Алексеевич Коссов. Житие. (Окончание).

А Бог-то, от тут как тут. Скор и внезапен Милосердный на помощь всем призывающим Его во истине. Не ищите совершенства ни в людях, ни в системах - совершенен только Бог».

Многие являлись с пожертвованиями, но о. Ге­оргий принимал не всякого. Один богатый Болховский купец на своем веку обидел много народу и даже своих родных вверг в нищету. Под старость стал богомолен, много денег начал жертвовать на монастыри и церкви. Прослышал он, что о. Егору нужны средства на построение храма и предложил ему 20 тысяч рублей. А батюшка ответил:

Храмы Бог строит, а мы, люди, у него при­казчики. По-людскому, по-приказчичьему, спаси­бо тебе на жертве, ну а Хозяин твоих денег брать не велит. Деньги ваши больно человеческими сле­зами подмочены. А такие Богу не угодны, родные твои, кровные, от тебя по миру с протянутой ру­кой гуляют, и ты думаешь у Бога от их слез день­гами откупиться? Не возьму от тебя и миллиона; возьму, когда облаготворишь тобой обиженных.

И тронул совесть богача. У отца Георгия часто спрашивали, где он берет деньги на те постройки, которые появились в Спас-Чекряке, есть ли на со­держание их какие-нибудь фонды?

Решительно никаких, - отвечал о. Георгий, - кроме 60-ти десятин земли, подаренной И.И. Пре­ображенским... Ну, так вот с этой жертвы и нача­лись все мои постройки, все остальное я собираю в продолжение 15 лет вот теми копеечками, кото­рые кладут мне за молебен и за мои советы. Пока я жив, и Бог не оставляет меня... Не оставляю меня своими пожертвованиями и частные благотворители, кто деньгами, кто вещами.

Чудные плоды благоустроения появились в Спас-Чекряке с первого же года служения о. Геор­гия. Хозяйственную деятельность батюшка начал с того, что устроил небольшой кирпичный завод. На нем работали прихожане. Для приезжих был выстроен из собственного кирпича страннический дом - подобие гостиницы.

Еще в 1885 г., при отсутствии подходящего здания, о. Георгий обучал 50 мальчиков в доме, снимаемом им под школу. Затем священник при­обрел этот дом и устроил в нем школу грамотнос­ти, преподавал в ней Закон Божий и светские дис­циплины. В 1894 г. в Спас-Чекряке была построена кирпичная одноклассная церковно-приходская школа на участке земли, пожертвованном им же и госпожой Всеволожской. На следующий год Ор­ловский епархиальный училищный совет решил открыть в селе первую в епархии второклассную церковно-приходскую школу, по его ходатайству из средств Училищного совета при Святейшем Синоде было выделено 1600 руб. Основные расхо­ды - 5500 руб., взял на себя о. Георгий, выделив­ший также десятину земли. Кирпич использовал­ся с собственного завода, лес - со специально приобретенной лесной дачи. В дальнейшем батюш­ка постоянно жертвовал значительные деньги на ремонт и оборудование (в 1901 г. - 2600 руб., Училищный совет выделил 400 руб.).

22 октября 1896 г., в день празднования Казан­ской иконы Божией Матери, Волховский соборный протоиерей о. Димитрий Руднев освятил новое зда­ние второклассной школы, равной которой не было даже в уезде. Один из инспекторов писал: «Чарующее впечатление произвела на меня пи школ­им устройством, расположением и обстановкой». Кирпичное здание длиной около 26 м. и высотой более 3,5 м. имело пять больших комнат: два класса для младших и старших детей, комнаты для двух учительниц, мастерскую и раздевальню. На всена­родный праздник приехали духовенство, предста­вители губернских и уездных властей, духовные дети о. Георгия. Гости и новые питомцы школы моли­лись перед школьными иконами Св. Александра Невского, Св. Владимира, покровителей славянс­кой письменности святых Кирилла и Мефодия. Кре­стьянские дети, закончившие одноклассные шко­лы, поступали в новую второклассную, чтобы стать кандидатами на звание сельского учителя. В первый год их записалось 20 человек, в образцо­вую школу грамоты - 129 человек.

О. Георгий в школе для мальчиков устроил ин­тернат на 80 человек (всего училось примерно 130), библиотеку на 500 книг, две мастерские: слесарно-токарную и столярную, образцовую пасеку на 30 ульев (на пчеловодческой выставке в Волхове была получена почетная грамота); купил землю при школе и развел на ней огороды и фруктовый сад из 400 деревьев. Для обучения батюшка, сле­дивший за достижениями науки, купил даже элек­трическую машину.

Второклассная школа в Близне, рядом со Спас-Чекряком, которой заведовал батюшка Георгий, стала образцовой. В дальних деревнях прихода им были организованы еще несколько церковно-приходских школ: в деревнях Сиголаево (1898). Шпилево (1898) и Меркулове, в которых о. Георгий был попечителем и законоучителем. На обучение крес­тьян шли доходы двух-трех имений. В 1902 г. были возведены новые кирпичные школьные здания.

К 1903 г. был построен приют для девочек - невиданное дотоле место спасения сироток со всей России. Когда отец Георгий приступал к его уст­ройству, люди сомневались, что может осуще­ствиться затея религиозно-нравственного просве­щения сирот. На это о. Георгий отвечал:

У меня вся надежда только на Бога: когда хочешь сделать что-либо доброе и просишь помо­щи Божией, то всегда ее получаешь: если Бог по­может выстроить приют, то поможет и устроить его по-христиански; Господь пошлет добрых лю­дей и для заведования; и для служения сиротам, и для пожертвований; все в руках Божиих, надо толь­ко молиться и просить Его. Он все пошлет и все устроит.

О. Георгий так объяснял богоугодность этого нового для русского села дела:

Мое мнение, что все приюты и воспитатель­ные дома следовало бы непременно устраивать в деревнях, а не в городах, здесь воздух чище, про­стору больше, содержание дешевле, словом, те же самые средства на приют принесли бы большую пользу детям, а устройство таковых обогатило бы села и деревни, давая хороший заработок сосед­ним крестьянам, кому работой, кому доставкой провизии, не говоря уже о нравственном влиянии на них. - Когда я был сельским учителем, мне всегда приходила мысль, что 30-40 лет назад, когда впервые начали обучать крестьян грамоте и не ввели всеобщего обучения, тогда следовало начать обучение с девочек, а не с мальчиков. Выйдя за муж, они сами стали бы учить грамоте своих де­тей, особенно мальчиков. И дети, побыв два-три года в школе, встретили бы дома грамотную мать появились бы и книжки в избе, и они не забывали бы так скоро то, чему учили их в школе, - скорей бы поняли пользу школ; тогда крестьяне сами бы содействовали открытию школ, и быть может, те­перь вся Россия была бы уже грамотная. Точно такого же я мнения относительно воспитания. Надо воспитывать девочек - будущих женщин - в религии и доброй нравственности, чтобы они, сде­лавшись матерями, могли бы сами в таком же духе вести детей.

Приют был освящен 27 июня 1903 г. отцами Иоанном Феноменовым, Димитрием Рудневым и Константином Коссовым. Сюда поступали по боль­шей части круглые сироты, девочки из крайне бед­ных семей, от трех лет и старше. Трехэтажный красивый кирпичный дом, построенный столичным зодчим, был рассчитан на 160 детей, в первый год их было около 30. На первом этаже располагалась столовая, чайная, кухня, башмачная мастерская, на втором - приемная для посетителей (зал), клас­сы, ткацкая мастерская, квартиры начальницы, ее помощницы и учительниц, в верхнем - спальни и гардеробная. В светлом зале - «молельне» нахо­дились два большие киота с боковыми маленьки­ми отделениями, куда девочки помещали свои про­стые иконы - родительское благословение. Там же висели портреты членов Царской Семьи.

Общение с батюшкой было для детей светлым праздником. Провинившихся он не наказывал, а поучал словами мира и любви. Батюшка заботил­ся о обездоленных судьбой малышах, как чадолю­бивый отец, наставляя их к спасению и своим сло­вом, и примером самоотверженной богоугодной жизни. Малютки приветствовали его умилитель­ным пением молитв и духовных стихов, называли «папашей». Вот одна из картин чекряковского быта: «Девочки с криком «Папаша, папаша!» облепили о. Георгия со всех сторон, одна повисла у него на шее и что-то шептала ему на ухо. другая дергала его за рукав, третья через головы всех что-то быс­тро объясняла и все вместе крутились вокруг него так, что он еле-еле передвигался, благословляя каждую из них с удивительно милой улыбкой. Так он шел до своего домика, сопровождаемый вопля­ми девочек и столь любимым весенним криком грачей».

Зимой на занятиях проходило обучение Зако­ну Божию, русской и славянской грамматике, ариф­метике, географии, истории, народной гигиене. Под руководством взрослых воспитанницы осушили овраг, посадили там сад, устроили плотину и пруд для купания, качели в березовом лесу. Были в приюте, который называли домом трудолюбия, рукодельная для шитья и вязанья, башмачная, ткац­кая мастерская со станками - «самолетами» (по­могли сестры Всесвятского Волховского монасты­ря). Здесь детей научали рукоделию, огородничеству, садоводству, пчеловодству, всему, что придется делать в жизни. Приютянки носили изготовлен­ную ими самими обувь и одежду, причем по праз­дникам их наряды - сарафаны, рубашечки, фар­туки, как и оформление лестницы, мебели, по расцветкам совпадали с цветами флага России Даже этим батюшка-патриот закладывал любовь к Отечеству.

Труд освящался словом Божиим. Ежедневно все воспитанницы совершали утреннее и вечернее правило. По четвергам читали акафист Св. Нико­лаю Чудотворцу, а по субботам - Богородице. В праздники все дети шли в храм к 7 часам, к утрене, затем во время проскомидии, продолжав­шейся 1,5-2 часа, отдыхали и пили чай, а потом возвращались вновь к обедне. Пели два прекрас­ных детских хора, девочки помогали о. Георгию отправлять требы, учились пономарить. В свобод­ной, без муштры, обстановке юные воспитанницы приобретали навыки трудолюбия, благочестия, бо­гатели смирением и целомудрием.

«Девочки очень хорошие, но несчастные, - го­ворил батюшка. Все они безродные. Есть и благо­родные среди них, а ведь все равно кинутые. По­смотришь на такую девчушку, жалко станет, и подберешь ее. А коли взял, нужно заботиться. Вырастают - выходят замуж или, если захотят, в монастырь. Девушки и хорошие, и красивые выра­стают, от женихов отбоя нет». Когда девочке ис­полнялось 14 лет, батюшка заказывал кованый сундук и все годы до выхода из приюта «набивал его добром» - будущим приданым. «Вот какой рай устроил Батюшка сиротам крестьянским! Нигде этого нет!» - говорили в народе.

К мудрому пастырю пришли верные сподвиж­ники - педагоги и воспитатели. Так, паломницей в Спас-Чекряк приехала княжна Ольга Евгеньев­на Оболенская и осталась воспитательницей при юта, потом заведующей. Добрая «мамаша», как ее называли девочки, учила их чтению молит», пению, музыке, играм, рукоделию. Почти все предметы пела в школе кроткая труженица Евдокия Павловна Ремезова, выпускница Калужского епар­хиального училища. Фельдшер-массажистка, нем­ка по происхождению, приняла Православие и, овдовев, поселилась в приюте, где заведовала боль­ницей. Смотрительницей была матушка Александ­ра Коссова, учительствовала также дочь батюшки Елена. Начальство и духовное руководство брал на себя отец Георгий. На веранду, окружавшую со всех сторон его дом, бывало, подбрасывали детей, зная, что батюшка вырастит их. Некоторых из них о. Георгий усыновлял, давал свою фамилию.

Ни в храме, ни в приюте не было кружек для сбора средств.

А зачем они? - говорил батюшка. - Это некоторого рода напоминание, вымогательство: мо­жет, наконец, случиться, что вы не при деньгах, дорога дороже обошлась, чем вы предполагали, или обронили дорогой деньги... Как вы неловко себя почувствуете, если в это время к вам подойдут с кружкой. - Вы, как бы извиняясь, скажете: «Сей­час нет у меня, я пришлю». Но ведь и без кружки можете прислать, если вы имеете желание, а не сделали это потому, что или забыли, или при вас было мало денег. Вот почему и не следует ни у кого просить и никого приневоливать. Я не раз вам говорил, что у меня вся надежда на Бога и Его прошу, и Он через людей посылает пожертво­вания, кому он внушит, тот и даст, предположите, что - один, два, десять человек ничего не дадут, ну и Господь с ними; поверьте, что приют от у не обеднеет, потому что Господь по своей милости и беспредельном любви к сиротам пошлет 11-го человека и расположит его сердце к сиротам так. что он и за себя, и за всех десятерых пожертвует. Я все представляю на волю Божию и благодаря Богу, приют устроился и существует... Да. с Бо­гом - все, без Бога - ничего. Моя постоянная молитва, чтобы Господь не отступился от меня грешного.

К упованию на помощь Божию батюшка ста­рался приучить и воспитанниц, чтобы они с ранне­го возраста поняли, что нет высшей заслуги, как помощь ближним. Пример настоящего бессребре­ника - отца Георгия, доказывал, что помощь Божия никогда не оставит того, кто жизнь свою по­свящает служению Богу и ближним. И воспитанниц, и прихожан он предостерегал:

Деньги опутывают и порабощают людей и делают из них своих жалких и послушных рабов. Они соблазняют и требуют жертвы от них, но бла­гополучия в жизни не дают. А зла от них много. Не порабощайте ими свою душу. Бог каждому дает, сколько нужно. А если денег не хватает, обратите внимание на свою жизнь. Правильно ли вы живе­те? Цена денег, помимо их стоимости зависит так­же и от правильной жизни и благополучия души. Знайте, что копейка может быть, как рубль, а рубль, как копейка.

Главным украшением села стал величествен­ный одноглавый храм в русском архитектурном стиле, с трехъярусной колокольней, украшенной росписями. По завету отца Авмросия он создавался с 1896 г. на народные пожертвования, поступавшие в Спас-Чекряк ради любви к пастырю, веры в его молитвенное предстательство перед Богом. 27 октября 1903 г. благочинным о. Иоанном Феноменовым и о. Димитрием Рудневым в присут­ствии почти всего духовенства благочиния и мно­жества паломников, особенно из Волхова и Белева, в теплой трапезной были освящены приделы во имя Божией Матери и Арх. Михаила. А в 1905 г. освятили во имя Преображения Господня главный престол церкви. Она знаменовала новую жизнь в когда-то захолустном селе. Старая церковь была аккуратно разобрана и на ее месте построен еще один, маленький, храм. В нем почиталась икона Божией Матери «Утоли моя печали».

Кирпичный дом самого о. Георгия отличался скромностью обстановки. Крылечко, как у русских теремов XV-XVI вв., вело в прихожую. Далее на­ходилась комната, совмещавшая зал и столовую. «Посредине стоял большой квадратный стол, в дальнем углу фисгармония, в простенке очень боль­шие часы с завывающим боем, диван с продавлен­ными пружинами, несколько стульев и душистая герань на широких подоконниках». Далее дверь вела в небольшую, «весьма бедную» комнату ба­тюшки, где он принимал посетителей, сидя в боль­шом кресле с очень высокой спинкой.

О. Георгия почитали благодетелем и Болховс­кого уезда, и всей земли Орловской. При содей­ствии батюшки и Крестьянского банка прихожа­не-крестьяне приобрели 1000 гектаров земли в уезде и из беднейших превратились в «достаточ­ных». Отмечалось, что «весь целиком город Болхов ведет свои дела по указанию священника, управа присылает свои сметы». Дети из соседних деревень каждый день приходили к батюшке за благословением на учебу.

Благотворные усилия священника находили от­клик и благословение и у архиепископов Орловс­ких и Севских, преосвященных Св. Серафима (Чи­чагова), будущего новомученика, и Александра (Головина). 21 февраля 1906 г. под председатель­ством преосвященного Серафима состоялось со­вещание епархиального духовенства и мирян по вопросу о мерах к оживлению прихода. Смиренный о. Георгий в своем выступлении отметил необхо­димость сознаться, что «мы, пастыри, живем не по-пастырски, для успеха дела пастырям надо отвергнуться себя и идти за Господом Богом, а не так, как теперь, что Христос за нами идет, а не мы за ним». Владыка Александр (управлял епархией в 1908-1910 гг.) не раз приезжал в Спас-Чекряк, где встречал радушный прием, радовался ревностной заботе подвижника о церковной жизни, плодам его трудов.

Высоко чтил подвижника Св. Иоанн Кронш­тадтский и выговаривал орловским паломникам, зачем они ездят к нему, когда у них есть такой благодатный, святой батюшка, заслуживший сво­ей богоугодной жизнью любовь Господа. В разные годы здесь были свидетелями великих преобразований тысячи людей. Свои впечатления от « Спас-Чекряка описал в «Воспоминаниях» товарищ обер-прокурора Св. Синода князь Н.Д.Жевахов «Видите, что делает благодать Божия, какая сила у молитвы!... Так вот о таких-то священниках газе ты не пишут, а знают о них только те, кто сами их ищет».

Православный писатель С.А. Нилус, посетив­ший Болхов и Спас-Чекряк, сравнивал облик о. Георгия со Св. Иоанном Предтечей. Как Прор. Елисей поднял плащ Прор. Илии, так и о. Георгий принял благодать Преп. Амвросия. «Не стоит ли одесную его один из тех ангелов, которых в после­дние дни Господь пошлет собирать своих верных со всех четырех ветров земли?», - такими слова­ми завершил он свой очерк 1904 г. об о. Егоре Чекряковском, как любовно называли его прихо­жане.

Особое стихотворение посвятил о. Георгию ор­ловский протоиерей Илия Ливанский: «Отрадное явленье видим/В окрестностях мы Болховских/ С лет детских, близких нам, знакомых/Любезных сердцу, дорогих./Простой служитель Церкви Бо­жьей,/Смиренный сельский иерей, /Такую возы­мел там силу/Над целой массою людей,/Что нужно только удивляться,/Как мог он так возобладать/Над этой массою народной/И ей всего себя отдать./И сколько темных суеверий/ Уже рассеять он сумел,/Как от раскола, от сектанства,/огородить народ сумел./И на далекие пространства/Известен ныне Спас-Чекряк/И точно на крылах стремится/К отцу Егору ныне всяк».

О святом колодце батюшки Егора, вере почита­телей подвижника, о случаях прозрения и излече­ния христиан рассказал в своем очерке «Новая зем­ля» замечательный писатель М.М. Пришвин. «И лицо, и фигура отца Георгия, - писал он, - соответствуют его кипучей деятельности. Лицо его - сильное, почти грозное». По другим описаниям, о. Георгий был высокого роста, худощав, полосы у него были черные, волнистые, глаза глубокие, тем­но-карие, дуги бровей нависшие над глазами, будто нахмуренные; борода длинная и неровная. Еще одно впечатление от встречи с о. Георгием описывает Е. Дюшен-Крашенинникова: «Кругловатое лицо, очень выразительные голубые глаза, искрящиеся, добрые-добрые, окладистая борода. Роста он был немного выше среднего, широкоплеч. Держался он очень прямо, с плавными движениями, вдаль смотрящим взглядом и мягким тембром голоса. Во всем у него какое-то спокойствие и неторопливость и уверенность в том, что он делает».

С годами губительнее становилось помраче­ние людских сердец, на которые уже не сказыва­лось пастырское влияние. Свет евангельского уче­ния не проникал в жизнь народа, быт расшатывался пороками. Закреплялось неуважение к храму и духовенству. О. Георгий провидел и те беды, кои судил Господь России и ее преданным сынам, и неувядаемые венцы славы, уготованные верным за принятые муки. «Мы живем пока тихо, но это не­надолго. Все зальется кровью, и трупов будет, как поленьев, будут и голод, и болезни, о которых мы сейчас и не думаем. Ну что ж. Его святая воля Пройдет немного еще времени - и еще больше будет трупов, целые горы и великая скорбь», говорил прозорливый подвижник в марте 1914 г.

На другой день после октябрьского переворота о. Георгия в Спас-Чекряке посетил епископ Серафим (Остроумов), будущий новомученик.

После беседы владыка покинул лом батюшки со слезами на глазах.

Поручая себя Промыслу Божиему, о. Георгий продолжал утешать свою паству. Благодаря его усилиям Спас-Чекряк был как бы островком по­среди разбушевавшегося моря. Церковь отделили от государства, большевистские власти стали раз­жигать ненависть к ней и духовенству. В Болховском уезде поводом к репрессиям был слух о золо­те, спрятанном монахами в Троицком мужском монастыре. Преследовать стали всех духовных лиц и их родственников. 9 мая 1918 г. пьяные красно­армейцы ворвались в дом священника Иоанна Панкова в с. Усть-Нугрь Болховского уезда и зверски закололи штыками о. Иоанна и его двух сыновей: Николая - офицера, вернувшегося с фронта и Пет­ра, ученика 2-го класса Духовной семинарии (про­славлены в лике Святых вместе с о. Георгием в 2000 г.).

Осенью 1918 г. красноармейцы приехали и за батюшкой в Спас-Чекряк, чтобы забрать его в тюрьму. Но увидев его необыкновенную кротость, смирение и любвеобильность, даже растерялись. А отец Георгий благодушно дал им наказ: выпол­нить то, за чем пришли, испугавшуюся матушку успокоил: «Я вернусь». В уездной тюрьме не веда­ли, что делать с новым знаменитым арестантом, как записать его во враги народа? На свои сред­ства содержал сиротский дом, несколько школ, кирпичный завод, больницу, всегда помогал крес­тьянам. Люди его любили, стеной были за него. В заключении о. Георгий не переставал всем являть ласку и приветливость. Своих утеснителей видел он не ведающими, что они творят, и жалел их, зная, что иные не смогут оправдаться на Божием суде.

Промысл Божий продолжал хранить угодника среди разбушевавшегося мятежа. Власти выпус­тили его из тюрьмы, опасаясь народного гнева. В эти годы о. Георгия посетил со своими близки­ми 10-летний паломник - будущий старец-архи­мандрит, о. Иоанн (Крестьянкин). «Это счастье про­должалось всего несколько дней, но память о нем согревает меня всю жизнь», - писал впоследствии о. Иоанн.

Угодник Божий продолжал воспитывать паству словом и делом. Он постоянно служил, стоял на страже церковных интересов. Но сатана разжигал своих слуг на более лукавые нападки против пас­тыря стада Христова. Безбожные власти различ­ными путями стремились разрушить дело жизни о. Георгия. В Спас-Чекряк стали посылать разного рода уполномоченных. Они устраивали обыски, ставили на особый учет активных прихожан. Его хозяйство было преобразовано в сельхозартель. Из губернского Орла пришло распоряжение не брать новых сироток в приют, а тем, которым исполни­лось 18 лет, искать себе другое пристанище. Лю­бовь святого, как дар, забрали воспитанницы с со­бою в наследие. Так, они помогали оставшейся нищей и голодной сиротой Евгении Николаевне Коссовой (Потаповой), внучке о. Георгия.

Власти поощряли раскольников-обновленцев, которые доносили, что батюшка Егор настраивает народ против советской власти, принимает у себя бывших помещиком и дворян и ведет с ними контрреволюционные разговоры. В начало двадцатых годов в Спас-Чекряк прибыла комиссия по изъя­тию церковных ценностей, которых у священника не оказалось. Его обвинили в укрывательство, аре­стовали, отправили в губернскую тюрьму, где, в отличие от уездной, на снисхождение рассчиты­вать не приходилось.

На допросах о. Георгий давал смиренные и крот­кие ответы, а порой и пророческие предсказания. Желая унизить его сан, тюремщики заставляли отца Георгия выполнять грязные работы. Но дру­гие арестанты ограждали полюбившегося им ба­тюшку от утеснений. Власти и на этот раз не смог­ли предъявить улик и снова были вынуждены отпустить его. И вновь о. Георгий стал на своей неустанной страже в Спас-Чекряке. Как и преж­де, он душу полагал за пасомых. Сам находясь в новых условиях в затруднительном материальном положении, кормил голодных, лечил и помогал людям, как мог. Бывали случаи, когда приходили к нему со злым умыслом, а после встречи раскаи­вались в своих помыслах.

«Главной причиной людских бед, - говорил о. Георгий, - является наша грешная жизнь и от­ступление от Бога. Но это пройдет. Скорбями и страданиями Россия очистится от грехов и обра­тится к Богу. Царица Небесная не оставит наш народ и будет молить за нас Сына Своего нашего Спасителя Иисуса Христа. И Господь Бог смилу­ется и простит нам грехи наши и даст людям спо­койствие и благоденствие. Когда это случится, вновь явится Казанская икона Божией Матери и будет прославлена и третий раз». И его неиссякаемая вера, любовь к Богу и ближним по-прежнему была на виду и у властей, и у жителей Спас-Чекряка. Каждодневно о.Георгий читал акафист Пре­святой Богородице, поминальники, прося спасти души своих духовных чад. молился за царскую семью, хранил благоговейную память о своем ду­ховном наставнике. Преп. Амвросии Оптинском, помощь которого всегда ощущал.

Жизненные невзгоды и неустанные труды ухуд­шили здоровье священника. Начались боли в же­лудке, печени. Болезнь - рак желудка, сковывала так, что не было сил встать на ноги. По открове­нию от Бога о. Георгий знал свой смертный час, ожидал его спокойно, вспоминая с благодарнос­тью явленные ему великие благодеяния Божий.

И на смертном ложе не оставлял батюшка сво­его попечительства о ближних, принимал людей и говорил им: «Все. Оставляю вас. Надейтесь те­перь на Бога. А ко мне с вашими бедами приходите на могилку, как к живому. Как и прежде, буду за вас молиться и вам помогать». Перед смертью о. Георгия обвалился святой колодец в Спас-Чекряке. а неподалеку забил новый родник. Батюшке при­несли из него воды. Он помолился над нею. попросил вылить воду в родник, который, как заповедал, стал чтимым колодцем, вода из которого обладает целебными свойствами.

Подвижник умер от 26 августа 1928 г. (по ста­рому стилю), 73-х лет. Весть о его кончине раз­неслась по окрестностям. Множество народа спе­шило в Спас-Чекряк. Властям не удалось запретить поклонения усопшему. Отпевали его в Спасо-Преображенском храме, рукотворном памятнике святости о.Георгия. Благообразно, с просветленным ликом, лежал Святой в гробу. Стоял великий плач, подойти к усопшему и даже войти в церковь было невозможно, передавали платок, или цветок, что­бы коснуться гроба. Гроб с телом обнесли вокруг церкви и захоронили у алтаря. Могила была зали­та ливнем и грунтовыми водами. Тут припомнили предсмертные слова батюшки: «Вода, кругом вода...».

Напасти от врага рода человеческого не пре­кращались и после. «Умрешь в бане», - с горе­чью сказал перед смертью о. Георгий своей ма­тушке. Действительно, Александру Моисеевну, ее брата, учителя школы в Чекряке Михаила Зернова и дочь Елену с тремя детьми и мужем из­гнали из Чекряка и сослали на север. Там в чьей-то бане матушка нашла свой смертный час. Сын о. Георгия - Николай (1888-1929), по оконча­нии Орловской духовной семинарии учительство­вал, затем принял священный сан, служил в Спас­ской церкви с. Шумово (частично сохранилась), с 1920 г. - в Георгиевской церкви г. Болхова, где у него бывал и о. Георгий. Такой же, как и его отец, пастырь-бессребреник, о. Николай не пере­жил его и на год, скончался на Троицу от пнев­монии. Когда его хоронили, «весь Болхов звонил». Могила его и матушки Глафиры, которая была репрессирована, восстановлена на Архангельском кладбище г. Болхова. Нелегкая судьба была уго­тована и трем младшим сыновьям батюшки - художнику Тихону, учителю Александру и арти­сту Алексею (две дочери батюшки, Мария и Ана­стасия, рано умерли). В 1930 г. был арестован и приговорен к 5 годам заключения в концлагере о. Константин Коссов.

В 1936-1940 гг. была разобрана на кирпич Пре­ображенская церковь, после войны такая же участь постигла школьные здания (сохранились только больничный корпус, используемый под жилье, раз­валины амбара и погреба). Но продолжали совер­шаться благодатные знамения по молитвам у мо­гилы или колодца, которые власти приписывали невежеству народа. Последовало запрещение слу­жить панихиды на могиле. Ее не раз срывали и заравнивали вокруг землю. Но паломничество не иссякало. В 1959 г., несмотря на запрещение, пра­вославные люди насыпали могильный холм, на котором в начале 1980-х гг. установили памятник и оградку.

Множество свидетельств благодатной помощи о. Георгия собрано разными людьми, в том числе орловским жителем Николаем Усовым, который пришел к вере посредством знакомства с жизне­описанием священника из Спас-Чекряка. Сравни­тельно недавно по молитвам к святому исцели­лись две дочери болховского жителя И. Тишина. И потому семья Тишиных возымела особое усер­дие к благоустройству святого места.

13-16 августа 2000 г. на юбилейном Архиерей­ском Соборе о. Георгий Коссов за свое святое житие был канонизирован в чине священноисповедника. К торжественному открытию мощей из-под спуда священнослужители из храмов Орловс­кой епархии - протоиерей Иоанн Троицкий из Орла, Болховские священники отцы Василий, Петр и Александр и о. Владимир из Мценска, при мно жестве богомольцев приступили 6 декабря, к день памяти Св. Митрофана Воронежского, чтимого о Георгием: Св. Митрофан также был в начале своего служения приходским священником в селе. неустанно создавал школы и храмы во времена перемен в России. Четыре дня велись раскопки, пока не был найден гроб в дубовом саркофаге, а в нем - останки батюшки, митра (ранее не было известно, что он был награжден ею), крест в правой руке. Евангелие в латунном окладе. Это про­изошло в день памяти освящения в Киеве церкви Великомученика Георгия Победоносца - небесно­го покровителя батюшки.

20 Января / 2 Февраля (281-й день после Пасхи) Собор новомучеников и исповедников Церкви Русской

Ис­тин­ный ис­по­вед­ник ве­ры Хри­сто­вой про­то­и­е­рей Ге­ор­гий Алек­се­е­вич Кос­сов ро­дил­ся 4 ап­ре­ля 1855 го­да в се­ле Ан­д­ро­со­во Дмит­ров­ско­го уез­да Ор­лов­ской гу­бер­нии. То­гда, в се­ре­дине 19-го ве­ка, рус­ские лю­ди, осо­бен­но в се­лах, креп­ко и свя­то хра­ни­ли все тра­ди­ции оте­че­ствен­но­го бла­го­че­стия. Они не пред­став­ля­ли свою жизнь без кре­ще­ния де­тей, вен­ча­ния су­пру­гов, без пра­во­слав­но­го по­гре­бе­ния умер­ших. Ро­ди­те­ли Ге­ор­гия Кос­со­ва бы­ли очень бла­го­че­сти­вы­ми. Отец был свя­щен­ни­ком, а ма­туш­ка вос­пи­ты­ва­ла де­тей. Имя сво­е­му пер­вен­цу Кос­со­вы вы­бра­ли в честь Ге­ор­гия По­бе­до­нос­ца, весь­ма по­чи­та­е­мо­го на Ру­си как по­бе­ди­те­ля тем­ных сил. В серд­це от­ро­ка за­па­ло мно­же­ство рас­ска­зов о чу­до­тво­ре­ни­ях, ис­це­ле­ни­ях, по­мо­щи в нуж­дах и да­же спа­се­ни­ях от смер­ти. Ро­ди­те­ли стре­ми­лись дать Ге­ор­гию хо­ро­шее об­ра­зо­ва­ние. Вна­ча­ле он учил­ся в сель­ской шко­ле, ко­гда встал во­прос о про­дол­же­нии об­ра­зо­ва­ния, Ге­ор­гий по­слу­шал­ся со­ве­та ро­ди­те­лей, неустан­но на­став­ляв­ших сы­на в пра­ви­лах хри­сти­ан­ско­го бла­го­по­лу­чия. В се­ми­на­рии Ге­ор­гия Кос­со­ва от­ли­ча­ла чи­сто­та ду­шев­ная, сми­ре­ние и про­яв­ле­ние люб­ви нели­це­мер­ной. Бла­го­го­вей­ный ин­те­рес он про­яв­лял к изу­че­нию Свя­щен­но­го Пи­са­ния и тру­дов Свя­тых От­цов, лю­бил пре­да­вать­ся мо­лит­вам и пе­нию псал­мов. По­сле се­ми­на­рии он по­шел учи­тель­ство­вать к се­бе на ро­ди­ну, в Дмит­ров­ский уезд, в зем­скую шко­лу. Уро­ки, к ко­то­рым Ге­ор­гий Кос­сов го­то­вил­ся с осо­бой тща­тель­но­стью, бы­ли как бы ма­лы­ми про­по­ве­дя­ми, об­ра­щен­ны­ми к са­мо­му серд­цу де­тей, не мо­гу­щих не чув­ство­вать за­бо­ту и лю­бовь учи­те­ля. На эк­за­ме­нах он все­гда по­лу­чал на­гра­ды за сво­их уче­ни­ков. Ко­гда Ге­ор­гий Кос­сов стал за­ве­до­вать шко­лой, яр­ко про­явил­ся его пе­да­го­ги­че­ский та­лант, за­ме­ча­лись в вы­пуск­ни­ках его шко­лы бо­го­бо­яз­нен­ность, при­мер­ная дис­ци­пли­ни­ро­ван­ность и раз­ви­тые прак­ти­че­ские на­вы­ки. А в сво­бод­ное вре­мя Ге­ор­гия неудер­жи­мо тя­ну­ло в храм. Он лю­бил служ­бы так, слов­но храм был род­ной его дом. И это был зов Бо­жий к осо­знан­но­му по­движ­ни­че­ству. Се­рьез­ная бо­лезнь не удер­жа­ла Ге­ор­гия от по­дви­га во имя Хри­сто­ва. И по ме­ре то­го, как уси­ли­ва­лись его мо­лит­вен­ные про­ше­ния, укреп­ля­лась у него на­деж­да на Все­выш­нее ми­ло­сер­дие. Ге­ор­гий со­че­тал­ся бра­ком с де­ви­цей про­сто­го зва­ния, си­ро­той, бес­при­дан­ни­цей, но бла­го­че­сти­вой. В 1884 г. Ге­ор­гий Кос­сов был ру­ко­по­ло­жен во свя­щен­ни­ка и на­зна­чен на бед­ней­ший при­ход в Ор­лов­ской епар­хии – се­ло Спас-Че­кряк Бол­хов­ско­го уез­да. И на этом ме­сте Гос­подь про­сла­вил его имя. Бед­ствен­ное по­ло­же­ние при­хо­да из 14 дво­ров ужас­ну­ло но­во­го свя­щен­ни­ка, и ему ста­ло по­нят­но, по­че­му здесь не дер­жал­ся при­чт. В двух вер­стах от де­рев­ни сто­я­ла вет­хая и пу­стая цер­ковь, где во вре­мя служ­бы да­же Свя­тые Да­ры за­мер­за­ли, – вот где он дол­жен был слу­жить. А серд­ца сель­чан так бы­ли да­ле­ки от церк­ви и от Бо­га, что мо­ло­дой свя­щен­ник сра­зу же впал в рас­те­рян­ность. Не од­ну бес­сон­ную ночь про­вел в раз­мыш­ле­ни­ях о. Ге­ор­гий, ко­гда же ста­ло нев­мо­го­ту от безыс­ход­но­сти, ре­шил он пой­ти к му­жу вы­со­ко­му по ду­хов­ным за­слу­гам, в Оп­ти­ну пу­стынь. Там сто­ял на Бо­же­ствен­ной стра­же ве­ли­кий по­движ­ник, укра­шен­ный обиль­ны­ми ду­хов­ны­ми да­ро­ва­ни­я­ми – о. Ам­вро­сий. Ста­рец при­ни­мал лю­дей, неко­то­рых от­дель­но, или всех на об­щее бла­го­сло­ве­ние, вна­ча­ле муж­чин, а по­том жен­щин. О. Ге­ор­гий сто­ял в тол­пе, да­ле­ко от вхо­да. Ко­гда на­ко­нец ста­рец по­явил­ся, в бе­лом ба­ла­хоне и ме­хо­вой ряс­ке, он оста­но­вил­ся на сту­пень­ке пе­ред рас­сту­пив­шим­ся на­ро­дом, по­мо­лил­ся пе­ред по­став­лен­ной ико­ной Бо­жи­ей Ма­те­ри «До­стой­но есть». За­тем вни­ма­тель­но взгля­нул в тол­пу. И как же ве­ли­ко бы­ло удив­ле­ние о. Ге­ор­гия, ко­гда ста­рец стал ма­нить его через тол­пу к се­бе. А ведь он ни­ко­гда не ви­дел и не слы­шал о Ге­ор­гии Кос­со­ве, ко­то­рый и в мо­на­стырь при­шел без иерей­ской одеж­ды. А ста­рец за­го­во­рил: «Ты, иерей, что там та­кое за­ду­мал? При­ход бро­сать?! Храм, вишь, у него стар, за­ва­ли­вать­ся стал. А ты строй но­вый, да боль­шой, ка­мен­ный, да теп­лый, да по­лы в нем чтоб бы­ли де­ре­вян­ные: боль­ных при­во­зить бу­дут, так им чтоб теп­ло бы­ло. Сту­пай, иерей, до­мой, сту­пай, да дурь-то из го­ло­вы вы­кинь! Помни: храм-то строй, как я те­бе ска­зы­ваю. Сту­пай, иерей. Бог те­бя бла­го­сло­вит! С ве­ли­ким недо­уме­ни­ем вос­при­нял о. Ге­ор­гий по­ве­ле­ние про­зор­ли­во­го стар­ца. Как воз­двиг­нуть ка­мен­ный храм, мож­но ска­зать, в пу­стыне! Ка­кое усер­дие и тру­ды на­до по­ло­жить! Вер­нув­шись в Спас-Че­кряк, о. Ге­ор­гий ре­шил про­дол­жить свое слу­же­ние при хра­ме здеш­нем, еще не ве­дая, что сию оби­тель ме­стом по­дви­гов, дабы бы­ло про­слав­ле­но имя Бо­га. Он при­сту­пал к слу­же­нию с бла­го­го­вей­ным тре­пе­том. В мо­лит­ве его оза­ря­ла ра­дость ожи­да­ния яв­ле­ния сла­вы Бо­жи­ей, а ду­ша его пе­ре­пол­ня­лась вос­тор­гом о див­ных де­лах Гос­под­них. Пе­ре­не­сен­ные ис­ку­ше­ния раз­ви­ли в нем сми­ре­ние, страх Бо­жий укре­пил его по­движ­ни­че­ство. Бла­го­дать про­све­ти­ла его ра­зум. В празд­нич­ные дни, осо­бен­но 22 ок­тяб­ря, в день празд­но­ва­ния Ка­зан­ской ико­ны Бо­жи­ей Ма­те­ри о. Ге­ор­гий осо­бен­но дол­го и усерд­но свер­шал Бо­го­слу­же­ния. И в этот день в Спас-Че­кряк ста­ли стре­мить­ся не толь­ко при­хо­жане, но и па­лом­ни­ки из дру­гих мест. А по­сле служ­бы, ко­гда они под­хо­ди­ли к о. Ге­ор­гию с во­про­са­ми, он от­ве­чал об­сто­я­тель­но и ду­ше­спа­си­тель­но. Как-то по­лу­ча­лось у него сра­зу же по­нять ду­хов­ное со­сто­я­ние че­ло­ве­ка, его ду­хов­ную бо­лезнь, ука­зы­вал он преж­де все­го хри­сти­ан­ские сред­ства из­ле­че­ния неду­гов. Лю­ди ста­ли про­яв­лять к нему боль­шую бла­го­дар­ность и по­чи­та­ние. Быст­ро рас­про­стра­ни­лась сла­ва о по­движ­ни­че­ской жиз­ни и обиль­ных доб­ро­де­те­лях вер­но­го пас­ты­ря. На­род во мно­же­стве сте­кал­ся в Спас-Че­кряк, же­лая узреть див­ное жи­тие ис­по­вед­ни­ка ве­ры, по­лу­чить от него бла­го­сло­ве­ние, услы­шать сло­во на­зи­да­ния. На­все­гда оста­ва­лась в серд­це лю­дей, по­бы­вав­ших на бо­го­слу­же­ни­ях в Спас-Че­кря­ке, па­мять о тех ду­хов­но сла­дост­ных ми­ну­тах, ко­то­ры­ми уте­ши­ла Ца­ри­ца Небес­ная через Ее чу­до­твор­ную ико­ну. Не толь­ко ве­ли­ко­ле­пи­ем и тор­же­ствен­но­стью от­ли­ча­лись служ­бы здесь, а неким про­ник­но­вен­ным на­стро­е­ни­ем слу­же­ния свя­щен­ни­ка Гос­по­ду и Его Пре­чи­стой Ма­те­ри, небес­ным Си­лам. Со всех сто­рон, а Спас-Че­кряк на­хо­дил­ся на гра­ни­це трех гу­бер­ний – Ор­лов­ской, Ка­луж­ской и Туль­ской, – шли к ба­тюш­ке за со­ве­том лю­ди раз­ных зва­ний и со­сто­я­ния, по­ла и воз­рас­та. Для при­ез­жих у него был да­же вы­стро­ен стран­ни­че­ский дом, по­до­бие го­сти­ни­цы, по­стро­ен­ный из кир­пи­ча, сде­лан­но­го на сво­ем кир­пич­ном за­во­де. Свою хо­зяй­ствен­ную де­я­тель­ность ба­тюш­ка и на­чал с то­го, что устро­ил в 1896 г. неболь­шой кир­пич­ный за­вод. На нем и ра­бо­та­ли при­хо­жане се­ла. А при­ез­жие не толь­ко по­лу­чи­ли кров, ба­тюш­ка при­хо­дил к ним, вме­сте они вку­ша­ли тра­пе­зу, он так­же от­ве­чал на ве­ли­кое мно­же­ство во­про­сов. По дан­ным бла­го­да­ти Бо­жи­ей о. Ге­ор­гий ис­це­лял лю­дей. К нему при­во­зи­ли и бес­но­ва­тых. Они ужас­но му­чи­лись, одер­жи­мые как бы ли­ша­лись ра­зу­ма, при­хо­ди­ли в ис­ступ­ле­ние. Неистов­ство­ва­ли, кри­ча­ли, во­пи­ли, ино­гда по­вер­га­лись к но­гам свя­щен­ни­ка. Он мо­лил­ся, окроп­лял их свя­той во­дой, и тем­ные си­лы остав­ля­ли боль­ных. Слу­чаи ис­це­ле­ний бы­ли мно­го­чис­лен­ны и каж­до­днев­ны. Бы­ва­ло не раз, что боль­но­го, рас­слаб­лен­но­го под­но­си­ли к ба­тюш­ке, а из Спас-Че­кря­ка он шел бод­ро, на сво­их но­гах, воз­но­ся мо­лит­вы ми­ло­сер­дию Бо­жию. Для тя­же­ло страж­ду­щих и боль­ных по­движ­ник от­крыл в Спас-Че­кря­ке боль­ни­цу. Еже­днев­но он в ней де­лал «об­хо­ды» боль­ных, из­ле­чи­вал тех, ко­го род­ные уже не ча­я­ли ви­деть здо­ро­вы­ми. По­движ­ни­ка так по­чи­та­ли и ве­ри­ли в его неустан­ное за­ступ­ни­че­ство, что счи­та­ли, что, ес­ли ба­тюш­ка по­мо­лит­ся, Гос­подь обя­за­тель­но ис­пол­нит его про­ше­ние. И Бог в са­мом де­ле вни­мал сло­вам пра­вед­ни­ка, про­слав­лен­но­го да­ром про­зре­ния. Про­ро­че­ства ба­тюш­ки пре­под­но­си­лись лю­дям в на­став­ле­нии За­по­ве­дей Бо­жьих. И сло­во его бы­ло ис­точ­ни­ком ис­це­ле­ний для ве­ру­ю­щих. В 1896 го­ду на­ча­лось стро­и­тель­ство хра­ма во ис­пол­не­ние по­ве­ле­ния от­ца Ав­ро­сия. А в 1905 го­ду уже кра­со­вал­ся за­ме­ча­тель­ный трех­пре­столь­ный храм во имя Пре­об­ра­же­ния Гос­под­ня, зна­ме­ну­ю­щий в са­мом де­ле пре­об­ра­же­ние всей жиз­ни в этом, недав­но еще за­хо­луст­ном се­ле, где тек­ла се­рая, скуч­ная, го­лод­ная жизнь, в ме­сте, ко­то­рое не на­зы­ва­ли ина­че, как Бо­гом за­бы­тое. И, об­ра­ти­лось оно в ме­сто Бо­жи­ей сла­вы. Ве­ли­кие бла­го­де­я­ния Бо­жии бы­ли яв­ле­ны в Спас-Че­кря­ке по­движ­ни­ку за его свя­тое жи­тие. Лю­ди не уста­ва­ли ди­вить­ся его бла­го­че­стию, а Си­ла Бо­жия по­дви­га­ла его на все бо­лее ве­ли­кие де­ла. Не имея средств, а упо­вая толь­ко на чу­до­дей­ствен­ную по­мощь, о. Ге­ор­гий, при­няв­ший ве­нец доб­ро­ты из рук Гос­по­да, на­чал устра­и­вать в де­ревне при­ют. В Спас-Че­кря­ке воз­ник­ло неви­дан­ное до­то­ле на Ру­си ме­сто спа­се­ния си­ро­ток. Этот при­ют для ста пя­ти­де­ся­ти кре­стьян­ских си­рот о. Ге­ор­гий, окры­лен­ный лю­бо­вью к Бо­гу, со­зда­вал с по­мо­щью лю­дей и про­сто­го зва­ния, и знат­ных, бла­го­род­но­го про­ис­хож­де­ния. Они нес­ли свои ко­пе­еч­ки и до­сто­я­ние. К муд­ро­му пас­ты­рю Хри­сто­ву при­шли вер­ные спо­движ­ни­ки – пе­да­го­ги и вос­пи­та­те­ли. А на­чаль­ство и ду­хов­ное ру­ко­вод­ство взял на се­бя отец Ге­ор­гий, по­да­вая всем при­мер тру­до­лю­бия, воз­дер­жа­ния и сми­ре­ния, из­бе­гая су­е­ты ми­ра. 22 ок­тяб­ря 1903 г., в день празд­но­ва­ния ико­ны Ка­зан­ской Бо­жи­ей Ма­те­ри, со­сто­я­лось в Спас-Че­кря­ке освя­ще­ние вто­ро­класс­ной шко­лы, ко­то­рой не бы­ло да­же в уез­де. Освя­ще­ние шко­лы об­ра­ти­лось во все­на­род­ный празд­ник в Спас-Че­кря­ке, на ко­то­рый при­е­ха­ли ду­хо­вен­ство, гу­берн­ские и уезд­ные пред­ста­ви­те­ли вла­стей, гу­берн­ские и уезд­ные пред­ста­ви­те­ли вла­стей, ду­хов­ные де­ти о. Ге­ор­гия, по­чи­та­те­ли его свя­то­сти. В при­хо­де о. Ге­ор­гия бы­ло по­стро­е­но еще несколь­ко школ: Си­го­ла­ев­ская (дер. Си­го­ла­е­во), Шпилев­ская (дер. Шпиле­во) и Мер­ку­лов­ская (дер. Мер­ку­ло­во), в ко­то­рых о. Ге­ор­гий был по­пе­чи­те­лем и за­ко­но­учи­те­лем. Его по­чи­та­ли бла­го­де­те­лем и Бол­хов­ско­го уез­да, и всей зем­ли ор­лов­ской. Без бла­го­сло­ве­ния о. Ге­ор­гия в уез­де не на­чи­на­лось ни­ка­кое де­ло, за со­ве­том, за по­мо­щью обя­за­тель­но еха­ли к нему. Ото­всю­ду еха­ли в Спас-Че­кря­ке лю­ди раз­ных по­ло­же­ний и со­сто­я­ний, знат­ные и про­сто­лю­ди­ны, чтобы убе­дить­ся в ис­тин­но­сти той сла­вы, ко­то­рая рас­про­стра­ни­лась об этом свет­лом угол­ке в глу­бине Рос­сии. По­се­тил Спас-Че­кряк клас­сик рус­ской ли­те­ра­ту­ры М. При­швин, и о тех ди­вах, что пред­ста­ви­лись в Спас-Че­кря­ке, он на­пи­сал очерк «Но­вая зем­ля». Рас­ска­зы­вал он и о свя­том ко­лод­це ба­тюш­ки Его­ра, и о ве­ли­кой пре­дан­ной ве­ре по­чи­та­те­лей по­движ­ни­ка, и о чуд­ных слу­ча­ях про­зре­ния и из­ле­че­ния хри­сти­ан. Вы­со­ко чтил по­движ­ни­ка свя­той Иоанн Крон­штадт­ский и вы­го­ва­ри­вал ор­лов­ским па­лом­ни­кам, за­чем они ез­дят к нему, ко­гда у них есть та­кой свя­той ба­тюш­ка, за­слу­жив­ший сво­ей бо­го­угод­ной жиз­нью лю­бовь у Гос­по­да. На дру­гой день по­сле ок­тябрь­ско­го пе­ре­во­ро­та о. Ге­ор­гия в Спас-Че­кря­ке по­се­тил Ор­лов­ско-Сев­ский епи­скоп Се­ра­фим (Ост­ро­умов), бу­ду­щий но­во­му­че­ник. По­сле бе­се­ды с про­зор­лив­цем он по­ки­нул его дом со сле­за­ми на гла­зах. По­ру­чая се­бя Про­мыс­лу Бо­жи­е­му, о. Ге­ор­гий про­дол­жал уте­шать свою паст­ву, про­жи­ва­ю­щую в столь мя­теж­ном ми­ре. И бла­го­да­ря его свя­тым уси­ли­ям Спас-Че­кряк был как бы ост­ров­ком по­сре­ди раз­бу­ше­вав­ше­го­ся мо­ря. Цер­ковь от­де­ли­ли от го­су­дар­ства. Вла­сти ста­ли раз­жи­гать нена­висть к ней и ду­хо­вен­ству. Пре­сле­до­вать ста­ли всех ду­хов­ных лиц и их род­ствен­ни­ков. Осе­нью 1918 го­да крас­но­ар­мей­цы при­е­ха­ли и за ба­тюш­кой в Спас-Че­кряк, чтобы за­брать его в тюрь­му. Но, уви­дев его необык­но­вен­ную кро­тость, сми­ре­ние и люб­ве­обиль­ность, несколь­ко да­же рас­те­ря­лись: как та­ко­го че­ло­ве­ка аре­сто­вать? В уезд­ной тюрь­ме не ве­да­ли, что де­лать с но­вым зна­ме­ни­тым аре­стан­том, как же за­пи­сы­вать его во вра­ги на­ро­да. На свои сред­ства со­дер­жал си­рот­ский дом, несколь­ко школ, кир­пич­ный за­вод, боль­ни­цу, все­гда по­мо­гал кре­стья­нам. Лю­ди его лю­би­ли и сте­ной бы­ли за него. С удив­ле­ни­ем смот­ре­ли боль­ше­ви­ки на вы­со­кую лич­ность пас­ты­ря, в гла­зах ко­то­ро­го си­я­ла ис­тин­ная лю­бовь к Бо­гу и лю­дям и же­ла­ние слу­жить им до по­след­не­го вздо­ха. Про­мы­сел Бо­жий про­дол­жал хра­нить угод­ни­ка сре­ди раз­бу­ше­вав­ше­го­ся мя­те­жа. Вла­сти вы­пу­сти­ли его из тюрь­мы, опа­са­ясь гне­ва на­род­но­го. Но в на­ча­ле два­дца­тых го­дов в Спас-Че­кряк при­бы­ла спе­ци­аль­ная ко­мис­сия по изъ­я­тию цер­ков­ных цен­но­стей и по­тре­бо­ва­ла сдать все из­де­лия из зо­ло­та и се­реб­ра. Цен­но­стей у свя­щен­ни­ка не ока­за­лось, его об­ви­ни­ли в укры­ва­тель­стве, аре­сто­ва­ли, от­пра­ви­ли уже не в уезд­ную тюрь­му, где мог­ли к нему про­явить ка­кое-ли­бо снис­хож­де­ние, а в гу­берн­скую. Же­лая уни­зить его сан, слу­жи­те­ли тюрь­мы да­ва­ли от­цу Ге­ор­гию вы­пол­нять са­мые гряз­ные уни­зи­тель­ные ра­бо­ты. Но дру­гие аре­стан­ты са­ми стре­ми­лись сде­лать их, вся­че­ски ограж­дая по­лю­бив­ше­го­ся им ба­тюш­ку от утес­не­ний. Вла­сти и на этот раз не смог­ли предъ­явить ба­тюш­ке улик его ви­нов­но­сти и сно­ва бы­ли вы­нуж­де­ны от­пу­стить. Бог про­дол­жал обе­ре­гать сво­е­го угод­ни­ка. Жиз­нен­ные невзго­ды и неустан­ные пас­тыр­ские тру­ды ухуд­ши­ли здо­ро­вье свя­щен­ни­ка. На­ча­лись бо­ли в же­луд­ке, пе­че­ни. Бо­лезнь ско­вы­ва­ла так, что не бы­ло сил встать на но­ги. Но и на смерт­ном ло­же не остав­лял ба­тюш­ка сво­ей по­пе­чи­тель­но­сти о ближ­них, не от­ка­зы­вал при­хо­дя­щим к нему лю­дям, при­ни­мал их ле­жа и го­во­рил им: «Все. Остав­ляю вас. На­дей­тесь те­перь на Бо­га. А ко мне с ва­ши­ми бе­да­ми при­хо­ди­те на мо­гил­ку, как к жи­во­му. Как и преж­де, бу­ду за вас мо­лить­ся и вам по­мо­гать». Пе­ред смер­тью о. Ге­ор­гия об­ва­лил­ся свя­той ко­ло­дец в Спас-Че­кря­ке, а непо­да­ле­ку за­бил но­вый род­ник. Ба­тюш­ке при­нес­ли из него во­ды. Он по­мо­лил­ся над нею, по­про­сил вы­лить во­ду в род­ник, ко­то­рый, как за­по­ве­до­вал, станет свя­щен­ным ко­лод­цем, бу­дет те­перь ис­це­лять ве­ру­ю­щих. Умер он 26 ав­гу­ста 1928 го­да по ста­ро­му сти­лю. Всех лет его зем­ной жиз­ни бо­лее 73. Мно­же­ство на­ро­да спе­ши­ло в Спас-Че­кряк, же­лая воз­дать долг по­чи­та­ния и люб­ви, по­про­щать­ся с тем, кто жил Бо­га ра­ди. Вла­стям не уда­лось за­пре­тить по­кло­не­ния усоп­ше­му. Плач сто­ял по нему ве­ли­кий. Мно­гие толь­ко те­перь по­ня­ли, к ка­кой свя­то­сти бы­ли при­об­ще­ны. Гроб с те­лом в ве­ли­че­ствен­ном крест­ном хо­де об­нес­ли во­круг церк­ви и по­хо­ро­ни­ли свя­то­го око­ло церк­ви у ал­та­ря. Про­шли де­сят­ки лет, мно­гое пе­ре­ме­ни­лось и в Рос­сии, и в Спас-Че­кря­ке. Но неиз­мен­но по­яви­лось то, что не мо­жет ру­ка че­ло­ве­че­ская раз­ру­шить – де­ла Бо­жии. Не за­гла­ди­лась и уве­рен­ность в свя­то­сти о. Ге­ор­гия Кос­со­ва. Ду­хов­ные де­ти его по­ста­ви­ли па­мят­ник и оград­ку на мо­ги­ле. К ней «не за­рас­та­ла на­род­ная тро­па». Лю­ди ис­пы­ты­ва­ли на се­бе по­мощь от мо­литв к о. Ге­ор­гию, ока­зы­ва­лись сви­де­те­ля­ми чу­дес по его пред­ста­ви­тель­ству. Он яв­лял­ся в сно­ви­де­ни­ях, лю­ди ис­це­ля­лись, ку­па­ясь в ба­тюш­ки­ном свя­том ко­лод­це. В ав­гу­сте 2000 го­да на юби­лей­ном Ар­хи­ерей­ском Со­бо­ре Ге­ор­гий Кос­сов за свое свя­тое жи­тие был ка­но­ни­зи­ро­ван в чине свя­щен­но­ис­по­вед­ни­ка. Ор­лов­ское ду­хо­вен­ство об­ре­ло мо­щи свя­щен­но­ис­по­вед­ни­ка Ге­ор­гия Кос­со­ва в день па­мя­ти Ве­ли­ко­му­че­ни­ка Ге­ор­гия По­бе­до­нос­ца, ко­то­рый в дни зем­но­го бы­тия ба­тюш­ки был его ан­ге­лом-хра­ни­те­лем. И от­ныне 9 де­каб­ря бу­дет днем об­ре­те­ния свя­тых мо­щей свя­щен­но­ис­по­вед­ни­ка Ге­ор­гия Кос­со­ва.

Молитвы

Тропарь священноисповеднику Георгию Коссову глас 6

Пастырю добрый Бога в сердце смирением стяжавый / Орловския земли предивное украшение. / Послушанием, терпением страхования преодолевый, / на месте пусте храм и школу создавый. / Любовью Христовой всех согревая, / силою благодати бесы изгоняя, / явлением мощей твоих нас ободряя, / святой праведный отче Георгие, / молись Пресвятой Троице спастися душам нашим.

Кондак священноисповеднику Георгию Коссову глас 6

Чудесы и подвиги украшенный / святое житие оставил еси нам в память. / Мы же с любовию верно чтущие Тя / молим, покрывай нас от всех бед и напастей / святою своею любовию, / священноисповедниче Георгие.

Величание священноисповеднику Георгию Коссову

Величаем тя, священноисповедниче Георгие, и чтим святую память твою, ты бо молиши за нас Христа Бога нашего.

Молитва священноисповеднику Георгию Коссову

О, преблаженне отче наш Георгие! Призри ныне от горния славы на нас смиренных и немощных, обремененных грехи многими, твоея помощи и утешения умильно просящих. Темже молим тя, отче святый, испроси и нам у Бога благоприятное и спасительное время на покаяние. Да отпустит Всемилостивый Господь народу нашему грехи за предание и убиение Царя, Помазанника Божия, за осквернение и разорение храмов Православных, за поругание всякия святыни земли Русския. Вемы яко осуетихомся умом и сердцем предахомся непотребным и лютым страстем, благочестие презрехом, паче же бесовское нечестие возлюбихом. Простри убо ныне молитвенно руцы твои ко Владыце всех и Господу, и испроси щедродательную Его милость да избавит нас от беззаконий наших, от всяких бед и скорбей за еже на ны пришедших, от расколов и ересей и от гонений иноплеменников на Церковь Православную. Веруем, отче всеблаженне, яко аще Христовою любовию возлюбил еси ближния твоя еще на земли тебе бывшу, кольми паче любиши вся ны и на небесех ныне водворяяся. Умоли, священноисповедниче наш Георгие, купно со всеми Мученики и Исповедники, Господа Бога Царя Сил, да подаст и нам грехов прощение, да процветет в России вера Православная и водворится паки ликование праведных.и да возстанет из забвения престол православных царей. Не презри убо молений наших, изливаемых ныне пред тобою, и вознеси я ко всещедрому Богу, яко кадило благовонное, да твоими ходатайствы почиет благодать Его во граде нашем, идеже почитаются преславное имя и многоцелебные мощи твои. Темже сохраняеми твоим предстательством, мирно и благочестно да поживем в веце сем, да никтоже во уповании своем на тя посрамлен будет, и да обрящем благодать и милость Господа нашего, Емуже подобает всякая слава, честь и поклонение ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Акафист священноисповеднику протоиерею Георгию Коссову

Кондак 1

Избранный воине Христов, священноисповедниче отче Георгие, венцем славы небесныя украшенный, похвальное пение тебе приносим, ты же яко дерзновение имея ко Господу, моли Всеблагаго Царя Славы даровати милость почитающим святую память твою и теплым сердцем поющим:Радуйся, отче Георгие, твердый исповедниче и заступниче земли нашея.

Икос 1

От юности Христа возлюбил еси, и Тому тесным путем последовав, сосуд избран Духа Святаго явился еси, дар чудотворения и прозрения восприемый. Орловския земли заступниче, богоизбранне отче Георгие, преславный защитниче от врагов спасения нашего видимых и невидимых, темже нас на похвалу твою воздвизаеши радостию воспевати ти: Радуйся благочестивых родителей чадо прелюбезное; радуйся страху Божию и чистоте теми наученный.Радуйся, со млеком матерним веру православную впитавый;радуйся, узкий путь и тесныя врата ко спасению избравый.Радуйся Орловския страны в вере утверждение;радуйся, пред престолом Бога Вышняго наш твердый предстателю.Радуйся, отче Георгие, твердый исповедниче и заступниче земли нашея.

Кондак 2

Видя сердца твоего благое намерение, Христос предначерта узкий и тернистый путь спасения твоего. В зиму лютую, в болезни и нищете притекл еси в Спас-Чекряк, идеже место бе пусто и безлюдно. Но обаче то избра Господь да прославится тамо Имя Его, и бысть сие поприщем подвигов твоих. Темже взываем с радостию Богу: Аллилуйя.

Икос 2

Слыша велие житие и благочестие богомудрых отцев и старцев Оптинстих, бурею помышлений движимый пришел еси яко странник убогий к великому старцу Амвросию да укрепит твое сердце, и да наставит тя на подвиг пастырского служения. Он же, яко провидев вся Божия произволения о тебе, паки возврати тя в Спас-Чекряк, идеже и обрел еси доброе пристанище и утверждение. Видевше таковое Божие благоволение, глаголем сице: Радуйся, веры правыя нерушимое основание; радуйся светлый образе простоты и смирения. Радуйся, света Христова носителю; радуйся, всякия правды добрый ревнителю. Радуйся, любвеобилие неистощимое; радуйся, христианских добродетелей насадителю. Радуйся, отче Георгие, твердый исповедниче и заступнице земли нашея.

Кондак 3

Имеяй крепкую веру во благое промышление Господа нашего о спасении человеков, во смирении души возвратился еси в приход твой, отче Георгие, и взял еси крест твой на рамена твоя. Святым Даром от мраза замерзающим во храме ветхом, обаче возжигал еси ты свещу пред чудотворным образом Пресвятыя Богородицы и молил еси усердно Владычицу да управит путь твой. Мы же видяще таковое твое твердое упование на милость Царицы Небесныя, воспеваем: Аллилуйя.

Икос 3

Зря труды твоего послушания, враг спасения рода человеческаго завистию распалаемь, потщася изгнати тя, гнусными гласы хвалящеся воздвигнути бесы мнози супротив тебе единаго. Ты же молитвами старца Амвросия укрепляем, и небесному покровителю твоему Георгию Победоносцу подражая, победил еси древнего змия и разгнал еси нахождения бесовские. Мы же, благодаря о сем укрепившаго тя Господа, с любовию взываем ти: Радуйся, всю надежду на Господа возложивый; радуйся, силою Божией полки бесовские победивый. Радуйся, Оптинскаго старчества достойный приемниче; радуйся, старца Амвросия духовный наследниче. Радуйся, имже наставлен был еси к духовному деланию; радуйся, яко с ним ныне во славе небесней пребываеши. Радуйся, отче Георгие, твердый исповедниче и заступниче земли нашея.

Кондак 4

Разум Божественных писаний стяжав и силою любве утверждаяся в вере, поревновал еси, отче, Евангельское житие стяжати по образу преподобных отцев Церкви древния. Егда же даде ти Господь разумение сего благоугождения, увидел еси, яко благо есть иго Христово и бремя Его легко есть, темже воспел еси со умилением: Аллилуйя.

Икос 4

Боготечно шествовал еси от силы в силу, отче наш Георгие, и яко достойный быв сосуд Божия благодати, велия чудеса яви Господь ти, яко угоднику Своему. Имея дар прозрения, сокровенная сердец ведый и грядущая яко настоящая, прославил еси имя Христово во всех концех земли нашея, сего ради вопием ти: Радуйся, на земли от Бога даром чудотворения прославленный; радуйся, нищету духовную себе усвоивый. Радуйся, отче Георгие, земли нашея защитниче; радуйся, грехми оскверненныя молитвами твоими очищающий. Радуйся, супротив духов злобы доблий воителю; радуйся, на небесех венцем неувядаемым увенчанный. Радуйся, отче Георгие, твердый исповедниче и заступниче земли нашея.

Кондак 5

Слышавше людие мнози богоугодное житие твое, прихождаху к тебе со упованием получити утешение и вспомоществование в житейских скорбех и нуждах. Спастися взыскующим Царства Небеснаго вспомоществуя, верный путеводитель явился еси им, благодарно взывая к Богу: Аллилуйя.

Икос 5

Светом добрых дел твоих и врачеванием недугов умилил еси души и сердца человеков. И бысть храм твой, яко врачебница безмездная всякому в оньже притекшему - богатому и убогому, премудрому и простому. Ты же едино в сердце утвердив, яко даже наказуя Господь милует, врачеваше всех. Таковей силе твоего чудотворения и нелицеприятию дивящеся, воспеваем ти хвалебную песнь: Радуйся, неутешных в скорбех утешение; радуйся, требующих помощи стено необоримая. Радуйся, душевных и телесных недугов скорый врачевателю; радуйся, словом и делом ближнему усердно послуживый. Радуйся, смиренномудрия учителю; радуйся, веры и любви насадителю. Радуйся, отче Георгие, твердый исповедниче и заступниче земли нашея.

Кондак 6

Провозвестник святости и праведности жития твоего явися святый праведный Иоанн Кронштадтский, именуя тя своим соратником и преемником. Такожде и братия Оптинския начаша почитати тя яко старца. Ты же смиренно верою и правдою Богу и людем послужил еси, ихже оберегая от невзгод и напастей. Темже людие православнии с радостию прославляют Бога: Аллилуйя.

Икос 6

Хотя Господа нашего Иисуса Христа достойно ублажати, поревновал еси, отче Георгие, новаго храма каменнаго созданию, вкупе же и просвещения христианскаго насаждению и обездоленных ограждению. Мы же, видяще неустанный подвиг твоего пастырскаго служения, изумляемся, како понесе таковые труды немощь естества человеческаго, и усердию твоему покланяемся, благодарно вопиюще ти: Радуйся, мир с Богом и людьми стяжавый; радуйся, в кротости и смирении поживый. Радуйся, тайныя человеческия помышления прозревавый; радуйся, терпения христианского учителю. Радуйся, обидимых неложное упование; радуйся, гордых и заблуждших вразумителю. Радуйся, отче Георгие, твердый исповедниче и заступниче земли нашея.

Кондак 7

Дивный храм Преображения Господа Славы воздвигл еси в глухом сельце, яко в царстем граде подобаше, и тем исполнил еси благословение старца Амвросия. С усердием молился еси, отче, ко Господу и Пречистей Его Матери: да пребудет храм сей жилищем Божией благодати и да услышит в нем Творец люди Своя, с верою вопиющия: Аллилуйя.

Икос 7

Созидая храм велий на приношения людския, но обаче жертвы неправедныя, отче Георгие, отвергал еси. Темже в тайная сердца зря, нечестиваго купца, обидящаго сирот и вдовиц, обличил и к покаянию привел еси его, научая за все благодарити и славити Господа. Зряще таковое милосердие твое, поем ти: Радуйся, свет Христов на месте тьмы бесовския утвердивый; Радуйся, на месте идольских капищ храм Божий поставивый; Радуйся, молитвенными слезами основание его оросивый; Радуйся, рукама своима краеугольный камень его положивый. Радуйся, непреложно на помощь Божию уповавый; Радуйся, богомудрый учителю и молитвенниче о душах наших. Радуйся, отче Георгие, твердый исповедниче и заступниче земли нашея.

Кондак 8

Стена и прибежище был еси чадом твоим, блаженне, егда во время гладов и смуты нищия и убогия питал еси, приют отроковицам устрояя, да обретут тамо сироты душевный покой и спасение. Темже блаженство милостивых унаследовал еси ныне, отче Георгие, со святыми вечно воспевая на небесех хвалебную песнь: Аллилуйя.

Икос 8

Ревностно потрудившися на благо ближним своим, создал еси училище народное, идеже кротко и богомудренно добродетелем поучал еси, в милосердии, сострадании и целомудрии вся утверждая. Добре упасл еси Богом врученное тебе стадо, да не похитит враг невидимый едину от овец твоих. Темже тя хвалим и зовем ти сице: Радуйся, юныя души для Царствия Небеснаго возрастивый; радуйся, во главу угла любовь христианскую положивый. Радуйся, бездомных и сирот пристанище; радуйся, имже яко отец родной и добрый учителю пребывший. Радуйся, любовь к труду и молитве в сердца отроков влагавший; радуйся, любовию своею невзгоды других покрывавший. Радуйся, отче Георгие, твердый исповедниче и заступниче земли нашея.

Кондак 9

Новаго заступника, молитвенника и ходатая за Россию дарова тя Господь в годину тяжких испытаний всем верным, яко мнози отпадаху от спасительнаго корабля Церкви Православныя в море всепагубных треволнений. Ты же, отче, маловерныя и заблуждшыя усердно наставлял еси, ереси и учения тлетворная обличая, многия от пути погибели обратил еси ко Христу Жизнодавцу, научая пети Ему: Аллилуйя.

Икос 9

Видя державы Российския разорение, народа духовное падение, ересей чуждых востание и христиан верных злое погубление, молился еси непрестанно ко Господу, да пощадит Человеколюбец отчизну нашу от погибели всеконечныя ходатайством Царицы Небесныя и сонма Святых Русских. Сего ради вопием ти таковая: Радуйся, безбожия идольского неустанный сопротивоборче; радуйся, пастырю добрый и стада твоего от волков лютых защитниче. Радуйся, души заблудшие к Богу приводивый; радуйся, к единению с Матерью Церковью отпавших призывавый. Радуйся, во ограду церковную расточенныя овцы собиравый; радуйся, незлобия и всепрощения образ всем показавый. Радуйся, отче Георгие, твердый исповедниче и заступниче земли нашея.

Кондак 10

Бури безумия и злоречия не убоялся еси, священноисповедниче отче Георгие, егда предложенный ти соуз со враги на пагубу Отечества ничтоже сумняся отвергл еси. Мы же почитая во Христе твои страдания, просим твоея помощи и заступления. Утверди и нас в вере и терпении и подаждь нам разум воспевати Богу присно: Аллилуйя

Икос 10

Кто убо исчислит лишения и болезни твоя, егда восташа на тя вожди бесовские и предаша мукам заточения за имя Христово. Ты же к вечному спасению и мучители твоя обратил еси, чудеса и исцеления творя, да узрят силу Божию в немощи совершаемую. Мы же припадая к честному образу твоему, со умилением взываем ти: Радуйся, хулы и напасти от заблуждших претерпевый; радуйся, за обидящих и гонящих тя молитвенниче усердный. Радуйся, среди поруганий яко отроча беззлобное пребывая; радуйся, к покаянию мучителей призывая. Радуйся, сокрушенныя слезы за оставивших путь Христов проливавый; радуйся, за виновных пред Судиею милостивый ходатаю. Радуйся, отче Георгие, твердый исповедниче и заступниче земли нашея.

Кондак 11

Многи скорби и болезни претерпел еси, отче наш Георгие, егда твердо стал еси супротив сил вражиих, ихже козни и коварства обличая и бесы от одержимых теми отгоняя. Темже до конца дней твоих помогал еси страждущим и скорбящим, непрестанною молитвою славословя Господа: Аллилуйя.

Икос 11

Тако подвизаяся, в молитве усердной в руце Господа предал еси чистую душу твою, юже ангелы вознесоша со славою в горния обители. Ты же и по святей кончине твоей не оставил еси сирыми нас, чад твоих, наставляя и исцеляя всех с верою к тебе приходящих, моляся за ны пред престолом Божиим. Сего ради приими от нас малое моление сие: Радуйся, в истине Христовой даже до муки смертныя пребывый; радуйся, до конца всякия скорби от диавола претерпевый. Радуйся, в скорбное время печальниче и утешителю верных; радуйся, яко многия чада твоя за Христа исповедницы и мученицы быша. Радуйся, при жизни добрый подвижниче; радуйся, и по смерти на небесех наш добрый предстателю. Радуйся, отче Георгие, твердый исповедниче и заступниче земли нашея.

Кондак 12

Бурею злобы и неистовства дышуще, служители безбожныя и после смерти гнаху тя, могилу твою сравняша, храм же разориша, темже и Спас-Чекряк безлюден бысть. Мняху нечестивии дело твое и веру православную зде до конца истребити. Но обаче пред кончиною твоею паки сотвори Господь чудо и дарова источник воды живой, егоже ты освятил и благословил еси всем в нуждах и скорбех приходити семо, якоже и к тебе самому прихождаху. Сии же святыя воды явишася бесом поругание, верным же исцеление и утешение, занеже воспеваем Богу: Аллилуйя.

Икос 12

Действом Промысла Божия меж двух тысящелетий прославлен был еси Архиерейским Собором, священноисповедниче Георгие, и в лике Святых просиял еси. По сих же дарова Господь Орловстей земле сугубую милость, явив из под спуда святыя мощи твоя. Ныне с надеждою притекая к сей многоцелебней раце, ублажаем святую память твою вси, поем и славим тя: Радуйся, неугасимый светильниче земли Русския; радуйся, прославивый имя Божие среди человеков. Радуйся, весь живот твой Христу Богу предавый; радуйся, блаженне, любовию и кротостию злобу века сего победивый. Радуйся, блаженства Святых на небесех удостоенный; радуйся, и нас грешных молящихся тебе милостию твоею не оставляющий. Радуйся, отче Георгие, твердый исповедниче и заступниче земли нашея.

Кондак 13

О, дивный угодниче Христов и чудотворче, священноисповедниче наш Георгие, приими сие малое моление, якоже вдовицы две лепте. Услыши ныне и нас грешных, скорбьми, болезньми и печалями одержимых, обаче с верою почитающих честныя мощи твоя, яко многоценный залог предстательства твоего о нас ко Господу. Моли убо Владыку нашего да избавит нас от погибели веч-ныя, и да сподобит блаженства со Святыми воспевающих Ему хвалебную песнь: Аллилуйя.

(Этот кондак читается трижды, затем икос 1 и кондак 1)

Молитва

О, преблаженне отче наш Георгие! Призри ныне от горния славы на нас смиренных и немощных, обремененных грехи многими, твоея помощи и утешения умильно просящих. Темже молим тя, отче святый, испроси и нам у Бога благоприятное и спасительное время на покаяние. Да отпустит Всемилостивый Господь народу нашему грехи за предание и убиение Царя, Помазанника Божия, за осквернение и разорение храмов Православных, за поругание всякия святыни земли Русския. Вемы яко осуетихомся умом и сердцем предахомся непотребным и лютым страстем, благочестие презрехом, паче же бесовское нечестие возлюбихом. Простри убо ныне молитвенно руцы твои ко Владыце всех и Господу, и испроси щедродательную Его милость да избавит нас от беззаконий наших, от всяких бед и скорбей за еже на ны пришедших, от расколов и ересей и от гонений иноплеменников на Церковь Православную.

Веруем, отче всеблаженне, яко аще Христовою любовию возлюбил еси ближния твоя еще на земли тебе бывшу, кольми паче любиши вся ны и на небесех ныне водворяяся. Умоли, священноисповедниче наш Георгие, купно со всеми Мученики и Исповедники, Господа Бога Царя Сил, да подаст и нам грехов прощение, да процветет в России вера Православная и водворится паки ликование праведных.и да возстанет из забвения престол православных царей.

Не презри убо молений наших, изливаемых ныне пред тобою, и вознеси я ко всещедрому Богу, яко кадило благовонное, да твоими ходатайствы почиет благодать Его во граде нашем, идеже почитаются преславное имя и многоцелебные мощи твои. Темже сохраняеми твоим предстательством, мирно и благочестно да поживем в веце сем, да никтоже во уповании своем на тя посрамлен будет, и да обрящем благодать и милость Господа нашего, Емуже подобает всякая слава, честь и поклонение ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Галерея

По книгам я знала о трех людях: о ком-то подробнее, о ком-то – только имя, но с каждым был связан – и мне очень хотелось прикоснуться к каждому из них.

В старинном Болхове лежат святые мощи исповедника Георгия Коссова, которого в народе чаще зовут отцом Егором из Спас-Чекряка, а в Орле, на Крестительском кладбище покоятся мама отца Иоанна – Елизавета Илларионовна и Христа ради юродивый Афанасий Андреевич Сайко.

Отец Егор, простой священник нищего прихода, пройдя искушения и борьбу с темными силами, обрел огромную духовную мощь: при жизни его почитали Оптинские старцы, о его духоносности говорил . Он был пророком в прямом смысле слова: сказанное им совершалось, потому что он произносил не свои слова – он говорил волю Божию. Помимо этого он лечил, строил (большой храм, пять школ, странноприимный дом и еще много-много другого), он первый в России создал приют, где одновременно жили 150 крестьянских девочек, которых доучивали до 18 лет, давая им возможность стать учительницами или работать по практической специальности. Именно к нему уже после революции пришел паломником маленький Ваня Крестьянкин. Что отец Егор увидел в будущем 10-летнего мальчика, оставив его у себя в доме? Какой опыт приобрел маленький Ваня, живя у него, если и до последнего дня берег эти мгновения в памяти, если обращался в молитвах к отцу Егору? «Это счастье продолжалось всего несколько дней, но память о нем согревает меня всю жизнь». А сам отец Георгий еще молодым священником пошел к отцу Амвросию Оптинскому в тот момент, когда против него восставали вражьи силы и днем и ночью он слышал: «Уходи отсюда… Ты один, тебе не справиться». Отец Амвросий встретил его сам словами: «Ты что, иерей? Кого испугался? Враг-то один, а вас двое». – «Как двое?» – «Ты да Христос – вот и выходит, что двое. Иди с Богом и ничего не бойся».

Как по-разному узнаёшь святых – как в нашей рядовой жизни, с обычными людьми: кого-то знаешь издалека и робеешь подойти ближе, с кем-то, едва познакомившись, чувствуешь свободу как будто бы очень давнего и близкого общения, а кто-то сам, первый обращается к тебе с теплым словом участия и деятельной поддержкой…

Отец Егор – из тех святых, которых именуют скорыми на помощь. Через четыре дня мы вновь возвращались в Болхов, чтобы сказать спасибо отцу Егору за его помощь – помощь явную, невероятную. Его предстательство и соборная молитва (спасибо вам, молившиеся за меня!) совершили то, что можно назвать только чудом.

Из Болхова мы поехали в Спас-Чекряк. До революции это был центр притяжения множества людей, а сегодня…

Из Болхова мы поехали в Спас-Чекряк. До революции это был центр притяжения множества людей: каменный храм, школа, приют, гостиница для паломников, кирпичный завод, сады, пасеки, хозяйственные постройки – всё было выстроено отцом Егором. Большевики бульдозерами сровняли храм и школу с землей, остальное разрушили немцы. Остался только источник, который незадолго до смерти отца Егора забил из-под земли, он его освятил и благословил приходить на него.

За Болховом начиналась проселочная полуразбитая дорога, идущая по крутым холмам. Яблоки и даже груши растут вдоль нее, не сорванные никем. Мы ехали одни, ни навстречу, ни попутно машин не было. Когда-то по этой дороге пешком шел маленький Ваня Крестьянкин. Тишина и простор. Туда ли едем? В низине видим машину.

– Спас-Чекряк туда?

В центре поляны – маленькая новопостроенная церковь. Рядом – котлован от взорванного храма и место, где была могила отца Егора

На краю деревни указатель. Сворачиваем на песчаную колею, едем километр по знойному полю с высокой травой, и вот, как бы втягивая нас, полукругом начинают обступать высокие деревья, своими лапами образуя пещерку, и мы въезжаем в нее, оказываясь на лесной поляне. В центре поляны – маленькая деревянная новопостроенная церковь. Рядом – котлован от взорванного храма и место, где была могила отца Егора с памятником, поставленным еще отцом Иоанном. Из котлована растут ивы. Поляну со всех сторон обступают стебли одичавшей малины. Никого. Где же источник? За деревьями видим очертания какого-то здания, идем. Двухэтажный большой дом, одна стена которого обвалилась, и, как у тяжелораненого человека видна растерзанная плоть, здесь видны разноцветные обои и крашеные стены бывших квартир. Рядом развалины сараев под огромной яблоней. Беловатыми большими яблоками усеяна вся земля, они падают медленно, кажется: беззвучно. На сером полотнище белые буквы: «Коммунизм – это советская власть плюс электрификация всей страны». Старик медленно появляется с ведром, мы зовем его, он нас не слышит. Как во сне: все движения медленны, звуки, не рождаясь, замолкают. Наконец, откликаясь:

– Источник? Да, покажу. Нет, это здание при Иосифе Виссарионовиче построено. От отца Егора только маленькая хозяйственная постройка сохранилась. Пойдемте.

В каком мы времени? Или оно исчезает здесь, как исчезают звуки? Медленно движемся по узкой тропке, протоптанной сквозь траву выше человеческого роста. Под деревом маленький, как шкатулка, дом красного кирпича с фигурными наличниками из камня.

– Это от отца Егора. А хотите, я вам свою кухню покажу? Заходите!

– В разваливающийся дом? Нет-нет.

– Да мы там только готовим. Пойдемте же! Ну, как хотите. Спасибо, что выслушали.

Отец Георгий больше сорока лет обустраивал пустынное место. Плоды его вещественных усилий исчезли, но плоды духа – умножились

Мертвая тишина. Нежилая улица. Чаща, набрасывающаяся на каждый след человека, захватывающая всё, что когда-то человеку принадлежало: дома, сараи, огороды. Лес становится гуще, тропка разветвляется, идем наугад вниз по склону. Пятачок поляны, высокий крест, колодец, купальня. Пришли. Отец Георгий молодым священником был направлен в пустынное место и больше сорока лет обустраивал его. Плоды его вещественных усилий исчезли, но плоды духа – умножились. В этом тропаре уложилась вся жизнь отца Егора: «Пастырю добрый, Бога в сердце смирением стяжавый. Орловския земли предивное украшение. Послушанием, терпением страхования преодолевый. На месте пусте храм и школу создавый. Любовью Христовой всех согревая, силою благодати бесы изгоняя, явлением мощей твоих нас ободряя, святый праведный отче Георгие, молись Пресвятой Троице спастись душам нашим».

Два дня мы почти не разговаривали друг с другом: Спас-Чекряк стоял перед нами. Его поглощающая тишина. Наползающие на церковку и купальню заросли. Как эта церковь во имя святого Георгия Спас-Чекрякского, эта купальня сами похожи на отца Егора, на начало его судьбы в Спас-Чекряке: один в глуши против смыкающегося вокруг мрака. Стало быть, и один в поле воин. Нет, не один. «Ты да Христос!»

– Как проехать к Крестительскому кладбищу?

Дорогу я представляла очень примерно: Евгений, штукатур, работающий у меня в доме, нарисовал направление на листике бумаги, присовокупив, что не уверен, к Крестительскому ли кладбищу этот путь. Узнав, к кому собираюсь, сказал, что сам к вере пришел через отца Афанасия, но на могиле не был. «Мы обязательно передадим отцу Афанасию поклон от вас».

На улицах Орла остановились раз, другой, третий. Каждый новый проводник уверенно показывал рукой вперед, и мы двигались всё дальше вглубь города. Сначала по широким улицам, мимо основательных послевоенных домов, потом стали появляться дореволюционные особняки, вот и набережная, река… Пахнуло уютом старинного губернского города – как будто не было ни войны, ни революции, никаких потрясений… Миновали площадь, дорога стала уже, каменные здания остались позади. Вверх по холму мы ехали медленно, разглядывая улицу. Нас окружали деревянные постройки: иногда особнячки, чаще – просто незатейливые старенькие домики. Вот у этого окна почти у тротуара. А какой маленький! Интересно, на какой из домов похож тот, в котором жили маленький Ваня Крестьянкин и его мама?

Поднялись на холм. Перед нами – белые стены крашеной каменной ограды.

– Скажите, это Крестительское кладбище?

Идем к могиле отца Афанасия. Прямо за церковью надо повернуть направо, и уже от дороги виден высокий крест

По аллее, в тени лип, мы идем к могиле отца Афанасия. Прямо за церковью надо повернуть направо, и уже от дороги виден высокий – много выше человеческого роста – крест на его могиле. Два человека идут от нее.

Отец Афанасий, юродивый Афанасий Андреевич Сайко, жил в Орле. Подвиг юродства нес и при советской власти, и в годы оккупации. Его сажали в тюрьму, его держали в психиатрических больницах, пересылая то в Воронеж, то в Томск. Десятилетия заключений, десятилетия мучений, короткие промежутки жизни на свободе. Менялись обстоятельства – неизменной оставалась его молитва к Богу и любовь к каждому человеку.

Отец Афанасий мало говорил – чаще всё, что нужно было сообщить, он показывал, даря человеку какие-то незначительные по виду вещи: фантики, склянки, пустые коробочки. «Привыкайте решать задачи, ищите родственность между предметами» – это его слова. Сожженные спички, лоскуты, бумажки – эти бросовые предметы несли напоминания о духовной жизни, обличали, предвещали будущее.

А вот маленькому Ване Крестьянкину отец Афанасий сделал необычный подарок – скрипку. Спустя годы отец Иоанн был вынужден ее продать, чтобы родные не заметили отсутствия зарплаты, когда его выгнали с работы за то, что он отказался выходить в воскресенье, не пожертвовав церковной жизнью. Футляр же от подаренной скрипки продолжал храниться у отца Иоанна вплоть до его ареста в Москве.

Читаем литию. Отец Афанасий твердым спокойным взглядом смотрит на нас с иконы. Выходим из ограды. Шаг, другой. Какое-то странное чувство в груди. Не тоска, нет… но… ощущение преграды между нами.

– Подожди, мы же забыли передать поклон от Евгения.

Что это? Голубые глаза отца Афанасия на иконе смеются…

Поворачиваемся, возвращаемся, кладем поклон… Что это? Голубые глаза отца Афанасия на иконе смеются.

– Ты знаешь, глаза отца Афанасия…

– Ты тоже это видишь?..

Преграды нет. Мы молимся. На тропинке появляется кошка, уверенно входит в ограду и, довольная, ложится у калитки и умывается.

Вот к могиле идут новые люди. Их надо пустить, нам – уходить. Иду от могилы, пятясь: мне не хочется поворачиваться к ней спиной, я всё стараюсь еще раз увидеть смеющиеся голубые глаза отца Афанасия. Минуем старинный фамильный некрополь на возвышении. Вот и аллея. Медленно идем к храму, и всё смотрим на крест, и молимся и молим. На краю аллеи женщина кладет перед двумя кошками подтаявшее мороженое, видит нас, улыбается смущено:

– Вот, всё хотела их угостить.

Счастливые кошки лижут мороженое деликатно, по очереди.

В храме пусто. Служба уже закончилась. Храм кладбищенский, на кануне много свечей, и люди заходят постоянно. «Помяни, Господи, душу усопшего…» Спрашиваем в лавке, где могила Елизаветы Илларионовны, мамы отца Иоанна. Милая женщина в окошечке замирает, говорит:

– Я бы вас проводила, да не могу отойти… Ну, попробуйте найти…

Попробуйте? Вроде бы всё просто: главная аллея, стена, прямо, налево, там, под деревом. Почему она смущена? Выходим. Да, прямо аллея – вот торопится еще одна женщина в темном халатике служительницы.

«Скажите, могила мамы отца Иоанна там?» Женщина замирает, она смущена

– Скажите, могила мамы отца Иоанна там?

И она замирает, и она смущена.

– Мне надо идти… Но давайте я вместе с вами, провожу, попробуем подойти…

– Мы можем не найти эту могилу?

– Нет-нет, я знаю, где она, увидите вы ее обязательно, но мы можем к ней не подойти… Здесь тяжело…

Широкая дорога повернула влево, и ограды кладбища вдруг начинают смыкаться, плетя узкий лабиринт. Повернули – тупик. Вышли из него, еще повернули – тупик. Ограда – вот она, там, видна. Еще шаг. Опять тупик. Мы не сможем подойти? Как же, так близко, вот, через эту ограду виден бедный железный крест, крашенный белой краской, – нам туда… Отец Иоанн, мы ведь идем к вашей маме, отец Иоанн! Ограды стоят сплошной стеной. Вот еще одна тропинка – направо, еще раз направо, боком в узком проходе – пришли!

Покрашенный масляной краской белый железный крест. Он как ситцевый бедный белый платочек. Наверно, такой могла носить мама отца Иоанна, такой был у моей бабушки. От него и слезы, и тепло, и жалость, и желание укутать и согреть и самому прильнуть рядом.

Горит лампадка. Мы встаем все вместе и начинаем читать литию. Поем «Вечная память…» Над табличкой с именем Елизаветы Илларионовны фотография отца Иоанна. Обернувшись к нам, женщина в халате служительницы говорит: «Спасибо», нагибает голову и быстро уходит. Как-то на недовольство тем, что нет хороших священников, ответил: «А вы сами воспитайте такого, чтоб был хорошим». Елизавета Илларионовна, Царствие вам Небесное!

Священноисповедник протоиерей Георгий Алексеевич Коссов родился 4 апреля 1855 г. в селе Андросово Дмитровского уезда Орловской губернии в семье священника и получил имя в честь Великомученика Георгия Победоносца, весьма почитаемого на Руси. Дети Коссовых были крещены в церкви Рождества Пресвятой Богородицы (не сохранилась). Константин Алексеевич Коссов, ве­роятно, младший брат о. Георгия (он родился в с. Андросово в 1872 г.) впоследствии служил свя­щенником в Волхове. Рядом с церковью, на самом высоком и красивом месте села, стоял дом Коссо­вых. Святыней храма была Казанская икона Божией Матери, явленная 300 лет назад в лесу при колодце. В память явления этой иконы на крест­ный ход собирались ежегодно более тысячи паломников, перед ней служили молебен. Казанский образ о. Георгий особо чтил всю жизнь.

Стремление к праведности, которое Георгий наблюдал в родной семье, сформировало его харак­тер. С ранних лет он полюбил храм Божий и служ­бу, чтение житий Святых. Родители стремились дать Георгию духовное образование: после сельской школы он поступил в Орловскую семинарию, где выделялся душевной чистотой, смирением, любовью к ближним. Георгий внимательно изучал Священное Писание и труды Святых Отцов.

По окончании семинарии Георгий Коссов 5 лет учительствовал на своей родине, водной из земс­ких школ Дмитровского уезда. К своей работе молодой учитель относился как к порученной ему Богом миссии просвещать и наставлять юные сер­дца к исполнению заповедей Господних. Уроки, к которым Георгий Алексеевич готовился с особой тщательностью, были как бы малыми проповедя­ми. На экзаменах он получал награды за своих учеников, в которых замечались богобоязненность, примерная дисциплина и развитые практические навыки. Особенно ярко проявился его педагоги­ческий талант, когда Георгий Коссов стал заведо­вать школой.

Свободное время Георгий проводил в храме. Настало время готовиться к принятию священно­го сана, еще более обратила его к такому реше­нию серьезная болезнь. Георгий Алексеевич соче­тался браком с благочестивой дочерью священника Елецкого уезда Александрой Моисеевной Зерно­вой. С детства Александра с матерью часто ходи­ла пешком на поклонение мощам Свят. Тихона Задонского. Еще во время учебы в Орловском епар­хиальном училище она потеряла отца и, оставшись без средств, поступила учительницей в село.

В 1884 г. Георгий Коссов был рукоположен во священника и назначен на беднейший приход Ор­ловской епархии - село Спас-Чекряк Болховского уезда. Оно располагается к северу от древнего града Болхова, в ту пору украшенного 28 храмами, на стыке Орловской, Калужской и Тульской гу­берний - говорили, что в Чекряке «три земли схо­дятся» и петух на три губернии кричит.

Название «Спас-Чекряк» соединяет татарское слово, означающее «непроходимое урочище», и по­священие сельского храма Преображению Господ ню. По древнему преданию, там находилось язычес­кое капище, а первая христианская церковь, построенная на его месте, ушла под землю. Самое раннее упоминание о селе встречается в 1647 г., когда Русь только преодолела разорение Смуты. Тогда уже была здесь Спасо-Преображенская церковь.

Собираясь к месту служения, о. Георгий пред­ставлял свою скромную жизнь в труде и молитве, в стороне от суеты мира. Помолившись усердно Спасителю и Пречистой Божией Матери, о. Геор­гий, хотя и изнуренный недугом, отправился в Спас-Чекряк, памятуя Евангельские слова «Иже хощет по Мне идти, да отвержется себе и возьмет крест свой и по Мне грядет» (Марк. 8, 34).

Бедственное положение прихода из 14 дворов ужаснуло нового священника, ему стало понятно, почему здесь не держался причт. В двух верстах от деревни стояла ветхая деревянная церковь, по­строенная в XVIII веке помещиком приходской деревни Сиголаево Спесивцевым, с приделом Св. Архангела Михаила. Во время службы зимой в ней даже замерзали Святые Дары. Сердца сельчан были далеки от Церкви и от Бога. И молодой свя­щенник решил обратиться к великому Оптинскому подвижнику благочестия, известному всей Рос­сии - о. Амвросию, с надеждой, что тот благословит его перейти на другой приход.

У кельи старца толпился народ, ожидавший его выхода. О. Георгий стоял в толпе, далеко от дверей. Когда наконец старец появился, то внима­тельно взглянул на собравшихся и внезапно при­звал к себе о. Георгия, незнакомого ему. О. Амв­росий заговорил: - Ты, иерей, что там такое задумал? Приход бросать? А ты знаешь, кто иереев-то ставит? А ты бросать?! Храм, вишь, у него стар, заваливаться стал. А ты строй новый, да большой, каменный, да теплый, да полы в нем чтоб были деревянные: больных привозить будут, так им чтоб тепло было. Сту­пай, иерей, домой, ступай, да дурь-то из головы выкинь! Помни: храм-то, храм-то строй, как я тебе сказываю. Ступай, иерей, Бог тебя благословит!

Хотя и недоумевал о. Георгий, но повеление прозорливого старца воспринял как указание свы­ше и продолжил свое служение на прежнем мес­те. Ему пришлось преодолеть сильные искушения: одолевала беспросветная тоска, являлись во сне бесы и угрожали сжить со света, если он не поки­нет приход. В ужасе о. Георгий кинулся вновь к о. Амвросию. Ничего не расспрашивал старец, а сразу, как увидел, сказал:

Ну, чего испугался, иерей? Он один, а вас
двое!

Как же это так, батюшка?

Христос Бог, да ты - вот и выходит двое!
А враг-то - он один. Ступай домой, ничего вперед
не бойся.

И еще Преподобный старец повторил:

Да храм-то, храм-то большой каменный, да
чтоб теплый, не забудь строить! Бог тебя благо­
словит.

Устами старца вещал сам Господь. Проявилась сила молитвы Преп. Амвросия. О. Георгию пока­залось, что у него гора свалилась с плеч. Свое служение в церкви продолжил он с радостью. Си­яние его веры, необыкновенное усердие священника стали привлекать в храм прихожан. Угодник Божий быстро стал известен за пределами Болховского края, по словам Писания: «Тако да про­светится свет ваш пред человеки, яко да видят ваша добрая дела и прославят отца вашего, иже на небесах» (Матф. 5, 16).

Народ во множестве стекался в Спас-Чекряк, благоговейно внимал словам пастыря, который благодетельствовал и малым, и великим, всех прини­мал с радостью, как родных. Толпы сопровождали о. Георгия. Люди ловили его участливые улыбки, заботливый взор. Они ощущали, что здесь их объе­диняет искренняя любовь и отеческое попечение пастыря. Многих дивный пастырь обратил на путь добра. Его слово ярко напоминало о часе смертном, и человек не мог не проникнуться упованием на вечное блаженство и страхом погибели нерас­каянных грешников.

Литургия в храме совершалась в воскресные и праздничные дни. 22 октября, в день Казанской иконы Божией Матери, о. Георгий служил особенно долго и усердно. Навсегда оставалась в сер­дце людей, побывавших на богослужениях в Спас-Чекряке, память о духовной радости, которую даровала Царица Небесная через Свою чудотвор­ную икону. Службы здесь отличались не только торжественностью. Было видно, что благодатный мир и невозмутимая тишина наполняли его душу. Слезно молил он простить все прегрешения каю­щихся, с душевным трепетом и особенно ясно чи­тал слова благовестия Христова, ревностным ис­полнителем которых был сам.

В будни отец Георгии привык обходиться без помощников: сам подметал сор, наливал масло в лампады, ставил и зажигал свечи. Служил каждый день молебны - обычно от девяти до часу; около десяти часов, по примеру Оптиной пусты­ни, читал канон Богородице.

О. Георгий молился так проникновенно, с такой верой, что из глаз прихожан текли слезы. Ка­нон о. Георгий прерывал трижды, брал лампаду от образа Божией Матери, затем от икон Спасителя, Св. Николая Чудотворца и крестообразно помазы­вал у молящихся чело и руки.

«- Молитва терпкая, - говорит о. Георгий перед иконой Божией Матери. - Стена неколебимая... -И только заносит руку, чтобы перекреститься, - все уж в церкви, как один человек, крестятся. Склонит голову - все склоняют. Он подходит к каждому в церкви («Никого не пропустит, никого два раза не помажет!» - удивляются потом) и каждого спраши­вает, как его звать. Так обойдет он во время службы много раз - то, чтобы помазать, то с Евангелием, то с крестом. И так с ходом службы все больше и больше сживается народ со священником», - так описывал службу в Чекряке М.М. Пришвин. И дома, и в церкви у о. Георгия он отмечал «простоту и отсутствие вся­ких традиционных благолепных приемов», отсутствие кликушества и юродства.

О. Георгий любил каждого богомольца благо­словлять Евангелием, давая его целовать и затем возлагал на голову. Восходил на амвон и разма­шисто крестом осенял всю церковь. Во время во­досвятия ту воду, что приносили люди, выливал в общую медную посудину, погружал в нее копие, используемое при совершении литургии, делал им в воде троекратное крестное знамение, и раздавал людям воду, стоя против отверстых царских врат. После службы сам подходил к каждому моляще­муся, давал целовать крест. Благословлял: «Во имя Отца, Сына и Святого Духа. В час добрый!». На просьбу помолиться священник отвечал:

Помолюсь, Бог поможет, у Него милости много.
Люди благодарили за Святую воду. Некоторых

батюшка поправлял:

Что воду моей зовешь? Не моя она, а Святая. Самим Богом через меня, грешного, освященная. Господь через нее по вере помогает людям в болезнях.

После, тут же, не выходя из церкви, иногда часов до семи-восьми вечера давал советы. Час отдыхал и вечером принимал у себя - двери дома священника были в любое время открыты. «Священник Коссов ни днем, ни ночью не знает покоя. Изо дня в день, с раннего утра до глубокой ночи он подвигом добрым подвизается», - писал один из инспекторов.

Молитва чудеса творит, - говорил о. Георгий. - Она и день растягивает. 24 часа в сутках - это общее время для всех, но у каждого оно течет по-разному. У кого медленно, и он все успевает, а у кого так летит, что он дня не замечает. Возьми­ те себе за правило, чтобы молитва была важнее всех ваших дел, и молитесь. Тогда и будете все и везде успевать.

Со всех сторон шли к батюшке за советом люди разных званий и состояния, пола и возраста. Приезжие не только получали кров: батюшка приходил к ним, отвечал на множество вопросов, вмес­те они вкушали трапезу. Те, кто не находили мес­та в странноприимном доме, ночевали прямо на телегах или под ними, и здесь о. Георгий проведы­вал их. Кто искал духовного утешения, кто - наставления, как вести жизнь, кто просил благосло­вения для устройства домашних дел. Замечательны были его практические советы по хозяйству. При этом о. Георгий напоминал, чтобы в земных временных заботах не забыли настоящую цель жизни человека.

Сомневающейся в вере молодой женщине-дворянке о. Георгий говорил: «Ты не Достоевский, не Соловьев, не Мережковский. Ходи в церковь, при­слушивайся к словам священника, а главное - к Евангельскому чтению, да было бы хорошо, если бы вы оба с мужем хотя бы по одной главе прочи­тывали ежедневно. Ведь в нем звучат слова наше­го Господа. Приобщайся Святых Тайн - и все твои душевные муки и страдания сами собой отойдут от тебя и жизнь потечет более радостно и спокой­но. Сначала все будешь делать очень механичес­ки, как школьник выполняет уроки, а там все это войдет в глубину души, и ты станешь верующим человеком. Встретясь с тяжелым и плохим, надей­ся на Господа Бога, на Его заботу о нас, и все это «плохое» оставит тебя. За «хорошее» благодари Бога. В Евангелии все есть - и как жить, и как поступать, и у тебя глаза откроются».

Попечительность и любовь его изумляли всех. Бывало, люди не понимали, зачем к священнику обращаются по пустякам, к примеру, о болезнях и пропажах скотины, кур. А он подсказывал, как избавиться от напасти - например, покурить ладаном, возжечь свечу, и потом пояснял, что у это­го человека и такие заботы не мелочные - все в мире имеет свою цену и свои последствия. Не было вопроса, на который бы он не отвечал с добротой и сердечным участием. В народе считали - если батюшка помолится, Господь обязательно исполнит его прошение. В газетах того времени писали, что в Волхове «без совета, благословения батюш­ки редко кто женится, выходит замуж, или откры­вает какое-либо предприятие. Его посредничества ищут люди, у которых расстроилась или разбита семейная жизнь, к нему обращаются больные, одер­жимые различными недугами, как-то: припадками, алкоголизмом и т.п.».

О. Георгий ничего не приписывал себе, а толь­ко вразумившему его Господу, отличался истин­ным христианским смирением, всегда называл себя многогрешным: «Господь и через недостойных священников помогает по вере». Он умел показать немощи человеческие, научить, как избавляться от вражеских искушений. Бывало, заговорит с человеком о. Георгий и после нескольких слов разрешит все недоумения, умиротворит и утешит. За богоугодные дела, смирение, чистое сердце Гос­подь наградил о. Георгия даром прозорливости. Господь внимал молитвам праведника, открывал ему сердца людей, и тот как бы читал в них все сокровенные мысли и желания.

Дар прозрения проявлялся в нем дивным об­разом: например, о. Георгий открывал многие под­робности жизни приходящих к нему, знал содер­жание нераспечатанных писем. Сергею Нилусу о. Георгий не дал благословенияна продажу име­ния бельгийской акционерной компании, которая хотела на этом месте устроить кирпичный завод. Как показало время, сделка оказалась авантюрой, что провидел о. Георгий. «Тайна моей души чита­лась им, как в открытой книге, и речь простая, ис­полненная теплоты и ласковой задушевности, лилась целительным бальзамом, врачуя незажившие раны, бодря мою усталую душу», - свидетельствовал писатель. В духовных беседах облегчая горе, о. Геор­гий наставлял выбрать спасительный путь. И трепетно благодарил Всеблагого за то, что Он спо­добил утереть слезы на глазах несчастных.

Одной Болховской мещанке, оставшейся вдовой с малыми детьми, он- вручил 20 рублей и наказал: «Купи корову - молоком детишек корми, а осталь­ное продавай - вот и сыта будешь». Корова стоила до ста рублей, и женщина отошла в печали. Но, когда она подходила к Болхову, навстречу ей попал­ся мужик с коровой, продававший ее за те самые 20 рублей. Прознав об этом, завистливая соседка, имевшая корову, ринулась к батюшке с той же мольбой и получила 18 рублей. Вернулась домой - а корова издохла. Бросилась она назад, покаялась и батюшка простил ее: «Ступай, говорит, да вперед людям не завидуй, а на деньги, которые тебе дал, купишь себе новую корову». Так и случилось.

Своим любящим сердцем он видел грехи приходящих к нему и, случалось, употреблял сильное врачевание. Так, одной женщине вручил яйцо с наказом съесть его, а когда она вновь приехала пожаловаться, что яйцо тухлое, он обличил ее в продаже людям несвежего мяса. Другой женщине о. Георгий истолковал причину немоты ее детей: отправил послушать в рощу пение птиц. И там женщина вспомнила свой детский грех, когда она вырывала язычки у птенцов.

Батюшка говорил, что дети болеют за грехи родителей и призывал каяться в сокрытых прегре­шениях. Иных оставлял на исповедь после служ­бы, неустанно напоминая: «Не льстите себе, ни блудницы, ни идолослужители, ни прелюбодеи, ни пьяницы Царствия Божия не наследуют» (I Кор. 6, 9-10). Доводя до каждого особые советы, ба­тюшка преподавал и общее правило:

Не живите умом, а живите сердцем. Ум наш лукавый куда угодно нас заведет. Не ищите выго­ду в жизни и не мечтайте о легкой и красивой жизни - это все уловки лукавого врага. Всегда помните, что все наслаждения и удовольствия, коими враг прельщает нас, быстротечны и губят нашу душу. Не отвергайте жизнь вечную ради сиюминутного благополучия и благоденствия. Не стремитесь к славе и почестям, все это проходит бесследно, как дым. А стремитесь молитвами и своими делами расположить к себе Бога. Всегда помните о Нем во всех своих делах, намерениях и поступках.

По данной благодати Божией о. Георгий возложил на себя тяжелый подвиг исцелений душ и телес страждущих, умолял Господа изменить суд над грешниками за их раскаяние. Почти каждый день к нему привозили больных, в том числе бес­новатых, которые ужасно мучились, неистовство­вали, кричали, особенно во время Херувимской, иногда повергались к ногам священника, иной раз их не могли занести в церковь. И батюшка молил­ся, окроплял Святой водой, благодатной силой усмирял беса и помогал завести человека в храм.

Иногда он прямо на улице, на телегах причащал и исцелял больных. Сам о. Георгий особенно благо­говейно относился к причастию, строго соблюдал посты. Он исцелял кровоточивых и страдающих пьян­ством, по его молитвам исчезали опухоли, спадала лихорадка. Были случаи, когда люди поднимались буквально со смертного ложа. Не раз к батюшке подносили расслабленных, а из Спас-Чекряка они шли бодро, на своих ногах. Для тяжко страждущих подвижник открыл в Спас-Чекряке больницу. Ежед­невно он в ней совершал «обходы», излечивал тех, кого родные уже не чаяли увидеть здоровыми. В Спас-Чекряке помогала больным и вода из святого колод­ца, которой обязательно запасались все паломники. Колодец под деревянной крышей находился в «ровочке» - неглубокой балке, где протекал ручей. Одну женщину о. Георгий вылечил от «трясучей болезни» и благословил каждый день читать покаянные мо­литвы и пить святую воду. О. Георгий призывал не отказываться и от врачебной помощи - верить док­торам, соглашаться на операции.

Случалось так, что иные поступали вопреки бла­гословению батюшки или обращались к самозван­ным «целителям». Так, одна женщина из любопыт­ства пошла на встречу со «знаменитым» колдуном. И хотя она отказалась принимать наговоренную им воду, но несчастия стали преследовать и ее, и ее семью. И освободиться от искушения они смогли только с помощью молитв батюшки, который стро­го увещевал: - Будешь знать, как смотреть на нечестивого!

Всегда оказывались удачны благословленные им браки. Пару вдовцов о. Георгий наставил же­ниться не текущим, а следующим мясоедом. Те же поторопились со свадьбой и, приехав с венча­ния, застали вместо своего дома одни головешки. Некая женщина из Омска не получила благосло­вения на предстоявший, казалось бы, счастливый брак. Не послушав о. Георгия, она обвенчалась, и муж через два месяца утонул. Другая же пара - Василий и Анна Фокины - прожили счастливую жизнь по благословению батюшки, при том, что Анна имела двоих детей от первого брака и была старше на 17 лет. Заботясь о чистоте нравов, о. Георгий стремился рассказать о святости брач­ного союза, необходимости перед таким серьез­нейшим шагом получше узнать жениху и невесте будущих родственников, состояние их хозяйства.

Люди приходили, чтобы удостовериться в под­линности происходящих в Спас-Чекряке чудес. Так же чудно было и зримое преображение тамошнего края усилиями великого благоустроителя Орловс­кой земли, который из нищеты воздвиг рукотвор­ные памятники славы Господней, не имея на то ни средств, ни надлежащих условий. И здесь руково­дила им горячая любовь к дому Божию. «Сила Божия в немощи нашей совершается, - говорил батюшка. - Пока человек рассчитывает на свои силы, до тех пор нет проявления споспешествую­щей силы Божией. А вот оставили тебя твои силы, ближние твои отступили от тебя, нет спасающе­го: тут-то и возопи с верой и смирением!