Археоло́гия - историческая дисциплина, изучающая по вещественным источникам историческое прошлое человечества.

Вещественные источники - это орудия производства и созданные с их помощью материальные блага: постройки, оружие, украшения, посуда, произведения искусства - всё, что является результатом трудовой деятельности человека. Вещественные источники, в отличие от письменных, не содержат прямого рассказа об исторических событиях, и основанные на них исторические выводы являются результатом научной реконструкции. Особое значение археология имеет для изучения эпох, когда не существовало ещё письменности вообще, или истории тех народов, у которых письменности не было и в позднее историческое время.

Археология необычайно расширила пространственный и временной горизонт истории. Письменность существует около 5000 лет, и весь предшествующий период истории человечества (равный, по новейшим данным, почти 2 млн лет) стал известен только благодаря развитию археологии. Да и письменные источники за первые 2 тысячи лет их существования (египетские иероглифы, линейное греческое письмо, вавилонская клинопись) были открыты для науки археологами. Археология имеет значение и для эпох, когда существовала письменность, для изучения древней и средневековой истории, так как сведения, почерпнутые из исследования вещественных источников, существенно дополняют данные письменных источников.

История образования Археологии

Упоминание об археологии известно еще в Древней Греции. Платон под понятием «археология» понимал всю древность. В эпоху Возрождения, под этим понятием часто упоминали историю Древнего Рима и Греции. Нередко в зарубежной науке термин «археология» употребляется как часть науки о человеке - антропология.

В России сложилось понятие (с XIX в.), сохраняющееся до сих пор, что археология - часть исторической науки, изучающая в основном ископаемые материалы, связанные с деятельностью человека с глубокой древности и до средневековья включительно.

Этапы развития Археологии в России

XVIII в. - начало XIX в. - Зарождение, начальный этап, начинают проводиться раскопки многих памятников.

Середина XIX в. - середина 30-х годов XX в. - Характеризуется развитием Археологии как науки, созданием археологических обществ, музеев. Формированием русской археологии, сложением её основных направлений.

Середина 30-х - конец 60-х гг. XX в. - Считается периодом т. н. «лысенковщины» в науке, якобы попыткой советского руководства утвердить коммунистические взгляды в археологии.

Конец 60-х годов - настоящее время - Характеризуется децентрализацией науки (распространением изучения археологии на регионы, раньше её изучали в т. н. Академических центрах, МГУ, СПбГУ, КГУ и некоторых других). Возникают кафедры в университетах Поволжья, на Урале, Сибири и на Дальнем Востоке.

История термина «археология»

Слово «археология» (греч. ἀρχαιολογία) впервые употреблено Платоном в значении «история прошедших времён». После Платона термин «археология» употребляет знаменитый древний историк Дионисий Галикарнасский в заглавии одного из своих сочинений. Труд Дионисия послужил образцом для Иосифа Флавия.

В Европе

Наиболее древние памятники на территории Евразии расположены в 4 регионах: в Закарпатье, Закавказье, Средней Азии и Южной Сибири. На берегу Тисы находится один из самых древних памятников - Королево, исследуемый В. Н. Гладилиным. 5 слоев, семь палеопочв в 12-метровой толще дают хронологию от 1 млн. до 40 тыс. лет назад. В древних слоях обнаружена серия галечных чопперов, унифасы, рубила, отщепы.

Второй памятник - Кльдара в Южном Таджикистане, исследованный В. А.Романовым. Здесь толща плейстоцена достигает почти 100 м. Третий ранний памятник - Азыхская пещера в Азербайджане в долине р. Куручай, исследованная М. Гусейновым. 10 ее слоев охватывают период около миллиона лет. Другие памятники: Стоянки Каратау и Лахиги в Таджикистане (возраст 200 тыс. лет), раскопанная Окладниковым Упалинка в г. Горно-Алтайске с чопперами и чоппингами. Молчановым были исследованы слои в пещере Деринг-Юрях в Якутии, где были обнаружены чопперы, скребла, острия. Ранние материалы получены У. Исламовым из пещеры Сельункур около Оша и нижних слове у стоянки г. Ангрена. На Черноморском побережье наиболее ранними являются поселения Колхида, Яшт, Гали и др. Каменные изделия находились здесь прямо на поверхности. По характеру это охотничьи стойбища и «мастерские» (места изготовления орудий труда).

Виды археологических источников.

РАЗНОВИДНОСТИ ИСТОЧНИКОВ

Археология – единственная отрасль изучения человека, опирающаяся в большей мере на оставленные людьми материальные остатки, чем на непосредственные наблюдения над человеческим поведением или на письменные свидетельства. Такая ориентация на материальные свидетельства заставляет археологов совершенствовать те методы и приемы сбора и осмысления данных, которые обеспечивают извлечение максимума сведений из имеющихся источников.

Категории археологических памятников. Материальные остатки, представляющие интерес для археолога, распадаются на четыре обширные категории. Первая – это артефакты, т.е. объекты, созданные или подвергнутые обработке людьми. К числу артефактов относятся орудия труда и украшения, такие, как каменные орудия, одежда из тканей, изъеденные временем бронзовые украшения, глиняные сосуды. К числу артефактов относятся также предметы, случайно или преднамеренно образовавшиеся в процессе изготовления определенных изделий, – такие, как отходы производства (например, пластинки, отколотые от каменного ядра при изготовлении орудия), обрезки ниток, оставшиеся после ткацких работ, кусочки шлака (стекловидного материала, остающегося при выплавке металлов) и различные побочные продукты производственных химических процессов.

Вторая категория – археологические объекты, включающие обусловленные человеческой деятельностью нарушения грунтового слоя или созданные человеком сооружения. Простейшей и наиболее распространенной формой такого объекта является яма, выкопанная в земле для хранения продуктов или для мусора; такую заброшенную яму можно обнаружить по отличию ее заполнения от окружающей почвы, часто более темному и мягкому, с более высоким содержанием органических материалов. Тлен от столбов, темный контур сгнивших или сгоревших на месте деревянных плах часто позволяют проследить очертания и структуру бревенчатой постройки. Несколько более сложным сооружением является очаг, в котором служившие для отражения тепла камни могут располагаться кольцом вокруг углубления, наполненного древесными углями и золой. К числу наиболее сложных объектов относятся каменные фундаменты построек, туннели рудников, земляные насыпи и гробницы.

Третью категорию составляют биологические остатки – любые материалы, некогда принадлежавшие к живой природе. Необработанные кости, раковины улиток, пыльца растений, обугленные зерна и древесина – все это биологические остатки. По установившейся традиции биологические материалы, посредством обработки превращенные в артефакты, – такие, как костяные иглы или хлопчатая ткань, – не считаются биологическими остатками.

Сами биологические остатки можно разделить на три вида. Пищевые остатки представляют собой либо кусочки, выброшенные в ходе приготовления и употребления пищи, либо остатки еды. В эту категорию входят, например, раковина съедобного моллюска, кость от оленьей ноги, кукурузный початок, предполагающие, что сам моллюск, нога оленя или зерна кукурузы были съедены. Если же какие-то материалы животного или растительного происхождения служили для изготовления артефактов, то из них образуются технические отходы. Так, техническими отходами являются осколки кости от оленьей лопатки, получившиеся при вырезании из нее охотничьего орудия. Наконец, те остатки (биологического или иного происхождения), которые не были использованы или обработаны людьми, а просто сохранились на том же месте, где обитали люди, представляют собой экофакты. Примерами ископаемых биологических экофактов могут служить древняя растительная пыльца, раковины земляных улиток, панцири насекомых. Экофакты в принципе обеспечивают возможность реконструировать природную среду эпохи существования археологического памятника.

Четвертую категорию составляют почвенные, галечные и иные геологические отложения, скопившиеся на площади памятника. Среди них имеются важные экофакты, позволяющие получить информацию о его природной среде и об истории его образования. Отложения могут содержать также химические следы истлевших материалов. Пробы отложений часто позволяют обнаружить мельчайшие биологические остатки и артефакты, которые очень трудно или вообще невозможно выявить в полевых условиях. Поэтому в археологии общепринята практика брать в поле образцы отложений, чтобы впоследствии подвергнуть их тщательному лабораторному анализу.

Материальные остатки обретают особую ценность, когда известно взаиморасположение мест их обнаружения. Отдельный фрагмент древесного тлена, к примеру, может быть остатками плахи для рубки мяса или столба для привязывания домашних животных; несколько расположенных по небольшому кругу сгнивших столбов укажут на примитивное жилище или зернохранилище; расположение истлевших столбов в виде большого овала со следами внутренних колонн станет свидетельством существования здесь более основательного общественного сооружения. Точно так же наконечник стрелы, найденный в области живота скелета погребенного с высокой вероятностью свидетельствует о насильственной смерти этого человека, тогда как такой же наконечник, обнаруженный в мусорной куче, может означать, что он просто попал в мусор при разделке туши убитого стрелой зверя. Именно значение пространственного распределения находок заставляет археологов так тщательно фиксировать в поле место обнаружения всех существенных находок.

Процесс формирования памятника. Иногда археологу выпадает счастье обнаружить памятник с исключительно хорошей сохранностью материальных остатков. К примеру, комплекс Озетт в штате Вашингтон представляет собой древнее поселение американских индейцев, погребенное впоследствии под грязевым оползнем; спустя несколько лет на этом месте было основано новое поселение, также со временем перекрытое оползнем. Такая ситуация повторялась девять раз, что предоставило археологам девять последовательных закрытых комплексов, в которых великолепно сохранились деревянные, кожаные и другие изделия. С этой ситуацией можно сравнить погребение в 79 н.э. под вулканическими отложениями Помпей (HL) в Италии, где пепел покрыл город столь быстро, что люди были застигнуты на ступеньках лестниц, а в сосудах даже сохранилась пища.

Но все археологические памятники – даже те, что отличаются исключительно хорошей сохранностью, – испытали воздействие различных процессов, следствием которых явилось изменение, разрушение или внутреннее смещение археологических остатков. На большинстве памятников эти процессы привели к основательному изменению их характера и содержания. Эти процессы, которые принято именовать процессами формирования памятника, подразделяются на воздействия культурного происхождения, обусловленные деятельностью людей, и природные воздействия.

Возьмем, к примеру, хижину с деревянным каркасом и соломенной кровлей, в которой находились различные артефакты. Покидая жилище, его обитатели, вероятно, забрали с собой по возможности всю утварь, какую смогли, бросив только то, на переноску чего не стоило тратить усилий. Оставленные изделия из дерева, тканей и иных органических материалов, скорее всего, подверглись разложению под воздействием плесени, бродильных процессов и бактерий; по мере истлевания они были раздавлены. Пищевые продукты или предметы, которые часто трогали руками, вследствие чего они от соприкосновения с человеком основательно пропитались солью и жиром, возможно, привлекали диких зверей. Сама хижина также была сооружена из органических материалов и могла, истлев и обрушившись, в кратчайший срок исчезнуть с лица земли. Единственным заметным ее следом в таком случае оставался бы круг из сгнивших столбов и несколько каменных и костяных изделий, которые могли быть перемещены питающимися падалью животными, ветром или дождевыми потоками. Некоторые из костяных изделий через определенное время разрушились бы под воздействием содержащихся в почве кислот. Со временем все следы сооружения оказались бы погребены под наносами.

Происходящее с течением времени разрушение органических материалов является в археологии правилом, если только не сказывается влияние одного из четырех факторов, препятствующих воздействию микроорганизмов. Во-первых, сохранность этих материалов может обеспечить их обугливание. Слишком сильное тепловое воздействие может уничтожить предмет, а слишком слабое благоприятствует деятельности микроорганизмов; однако между двумя этими крайностями возникает ситуация, когда предмет сохраняет свою форму, но служить пищей уже не может. К примеру, сплетенные из растительных волокон сети, обнаруженные в раковинных кучах Южной Африки, представляют собой весьма непрочные изделия, которые никогда не сохранились бы, если бы не оказались обугленными.

Во-вторых, материал может сохраниться, если он не соприкасается с кислородом, в котором нуждаются микроорганизмы. Сохранность находок на поселении Озетт явилась результатом того, что глинистые слои изолировали культурные остатки от кислорода. Исключительно хорошая сохранность материалов под водой также объясняется тем, что в этих случаях нет доступа для кислорода.

В-третьих, сохранности органических материалов может способствовать высококислотная среда – опять-таки потому, что она препятствует развитию микроорганизмов. В кислотной среде невредимыми сохраняются органические материалы. Человеческие жертвоприношения, помещенные в эпоху раннего железного века в кислые воды болот Англии или Дании, сохранились настолько хорошо, что неповрежденными были найдены кожа людей, их волосы, одежда и удавки на шеях. Археологам удалось даже исследовать содержимое желудка человека из торфяника Толлунд и определить, что он ел во время своей предсмертной трапезы.

В-четвертых, способствовать сохранности органических материалов могут исключительная сухость или холод. Знаменитые египетские мумии дошли до наших дней прежде всего по причине сухости окружающей среды, хотя бальзамировщики приняли и иные меры для обеспечения их сохранности. В Арктике, в зоне вечной мерзлоты, были обнаружены целые замерзшие туши покрытых шерстью мамонтов. Менее известны мумии из Гренландии и тела из эскимосского памятника Инуит, сохранившиеся благодаря совместному воздействию холода и сухости.

Однако наличие подобных условий является исключением, и археологи готовы к тому, что, как правило, им удается обнаружить только остатки предметов, существовавших при жизни исследуемого памятника. Сохраняются преимущественно изделия из камня, керамики, стекла и некоторых металлов (таких, как золото); другие металлы подвержены коррозии, кость испытывает разрушающее воздействие кислот, и степень сохранности изделий из этих материалов зависит от химической среды того слоя, в котором они оказались. Предметы из органических материалов, особенно мягких, в большинстве археологических памятников сохраняются крайне редко.

Археология: наука и общество

Общественные представления об археологии и археологах могли бы стать темой специального исследования. До недавнего времени археолог представлялся общественности этаким одержимым ученым чудаком — здесь можно вспомнить и Федю из «Песни студентов археологов» В.Высоцкого, который «древние строения искал с остервенением»; и профессора Мальцева с золотым шлемом Александра Македонского из фильма Л. Гайдая «Джентльмены удачи»; и даже продолжающие этот ассоциативный ряд образы археологов, использованные совсем недавно в телевизионных рекламных роликах стирального порошка («Смотри какая древность!») и пива («Душевно сегодня покопали!»).

В западной массовой культуре археолог, как правило, оказывается персонажем захватывающего детективного или приключенческого сюжета, будь то Индиана Джонс из серии фильмов С. Спилберга или «расхитительница гробниц» Лара Крофт из боевика С. Уэста. Археолог в этих и подобных им фильмах — детектив, ставящий перед собой цель найти определенный предмет, обладающий сверхъестественными свойствами, ранее, чем это сделают представители неких злых сил. Очевидно, что подобный взгляд на археологию не имеет отношения к действительности. Более того, по существу такого рода фильмы и игры оказываются «мощной рекламой кладоискательства как нового вида спорта» (Макаров 2004: 4) и формируют ложные представления о целях и задачах профессиональных археологических изысканий.

Сами археологи стали заниматься связями с общественностью совсем недавно. Пожалуй, лишь в 1990-х гг. археологические организации существенно активизировали работу по разъяснению целей, задач и характера своей деятельности и стали более активно пропагандировать общественную значимость изучения и сохранения археологического наследия. Здесь следует отметить российский образовательный проект, рассчитанный именно на широкую общественность, а не профессионалов-археологов — «Международный летний культурно-исторический университет „Старая Ладога“», проводившийся в Санкт-Петербурге и Старой Ладоге в 2004-2006 гг. (Кирпичников 2004). Участники этой летней школы получили уникальную возможность принять участие в археологических раскопках, а также прослушать лекции известных ученых по истории и археологии России.

Какую общественную функцию выполняет археология или, проще говоря, зачем она нужна обществу? Схожим вопросом задавался 15 лет назад известный петербургский археолог Г.С. Лебедев: «Какова культурная функция археологии? Почему она на протяжении десятилетий, столетий сохраняет свою притягательную силу для новых и новых поколений? Дело, видимо, именно в том, что археологии принадлежит уникальная культурная функция: материализация исторического времени. Да, мы исследуем „археологические памятники“, т. е. попросту копаем старые кладбища и свалки. Но ведь при этом мы совершаем то, что древние с почтительным ужасом называли „Путешествием в царство мертвых“. Связывая древние вещи с отложениями земли, в которых они лежат, и осмысливая эти связи, археология создает материальную и объективную основу для субъективного общественного самосознания… Именно поэтому общество с развитым самосознанием испытывает растущую потребность в данных археологии, в объективации исторического времени» (Лебедев 1992: 450).

Действительно, именно благодаря открытиям археологов мы может в полной мере ощутить ход истории, почувствовать или, образно говоря, «увидеть» время в конкретных древних вещах и сооружениях. «Наглядная» материализация исторического времени в древних вещах помогает преодолеть тот разрыв в его восприятии, о котором писал русский философ Н.А. Бердяев (1990: 57): «Прошлое с своими историческими эпохами есть вечная действительность, в которой каждый из нас, в глубине своего духовного опыта, преодолевает болезненную разорванность своего бытия». Эта же мысль звучит в работе археолога М.Е. Ткачука (1996: 32-33): «Мы сталкиваемся с неосознанным стремлением упорядочить время не линейно (день, ночь, неделя, месяц, пятилетка, двенадцать лет), а качественно, подойти к нему ценностно, разбить на этапы с точки зрения „Всемирного потопа“, „Сотворения мира“ или „Основания Рима“. Ведь во времени движутся не некие абстрактные культуры — движутся ценности, представления о добре и зле, героях и антигероях».

На самом деле, стремление материализовать историческое время в той или иной степени присуще каждому из нас. Современные функциональные вещи, заполняя собой пространство, по выражению Ж. Бодрийяра (1995: 61-63), «не обеспечивают наполненность времени». Между тем, старинная вещь «лишена какого-либо выхода в практику и явлена нам исключительно затем, чтобы нечто означать. Она не является внефункциональной или просто „декоративной“, и в рамках системы у нее есть вполне специфическая функция: ею обозначается время».

Приведенные выше наблюдения французского социолога относятся к его исследованию мира вещей современного общества потребления. Однако, аналогичные соображения можно «спроецировать» и на общественную функцию археологии, на то место, которое она занимает в общественном сознании: подобно тому, как старинные вещи являют свою историчность среди вещей современных, «среди лишенной истории домашней обстановки» (Бодрийяр 1995: 71), археология дает возможность обществу «увидеть» материальные воплощения чувства исторического времени в виде музейных экспозиций, популярных изданий, публичных выступлений ученых, сообщениях средств массовой информации о деятельности научно-исследовательских учреждений и т. п.

Очевидно, что охарактеризованная общественная функция археологии оказывается одним из важнейших факторов в формировании национального самосознания. Изучение древностей оказывается своего рода катализатором данного процесса. Это обстоятельство неоднократно осознавалось и отчетливо формулировалось многими политическими лидерами. Говоря об общественно-политическом значении отечественного археологического наследия, необходимо особо отметить беспрецедентные в истории нашей страны визиты Президента России В.В. Путина в первую столицу Руси Старую Ладогу, состоявшиеся в 2003 и 2004 гг. В ходе визита 2004 г В.В. Путин не только принял непосредственное личное участие в раскопках остатков поселения IX в., но и отметил общественную значимость археологических изысканий в целом: «..Это очень нужное и полезное дело, потому что это живая история, не выдуманная из головы, не предположенная, а факты» (цит. по — Кирпичников 2004: 9).

Какое же место занимает археология в современной системе исторических наук? Каким образом изучение исторического прошлого «распределяется» между различными научными дисциплинами? Перед тем, как перейти к этим основным вопросам данной главы необходимо подробно остановиться на том, как сформировалось современное значение самого по себе термина «археология».

Современное значение термина «археология» сформировалось сравнительно недавно — в XIX в., в то время, как сам термин появился еще в античную эпоху. Буквальный смысл древнегреческого слова «arxaiologia» — изучение древности. Принято считать, что этот термин впервые был использован греческим философом Платоном в диалоге «Гиппий Больший», датируемом 380-ми гг. до н. э. Этот диалог ведется от лица философа Сократа и известного греческого софиста Гиппия из Элиды; Гиппий не раз бывал в Лакедемоне (Спарте), и Сократ расспрашивает его об этом государстве о его жителях. В частности Сократ спрашивает, какие публичные выступления Гиппия особенно понравились лакедемонянам? И Гиппий отвечает: «О родословной героев и людей, Сократ, о заселении колоний, о том, как в старину основывались города, — одним словом, они с особенным удовольствием слушают все рассказы о далеком прошлом (об археологии), так что из-за них и я сам вынужден был очень тщательно все это изучить».

Термин «археология» оказался востребованным античной исторической наукой. Так, греческий историк I в. до н. э. Диодор Сицилийский описывая в своей «Исторической библиотеке» события, предшествовавшие Троянской войне (около 1200 г до н. э.), использовал словосочетание «эллинские археологии». В 7 г. до н. э. историк Дионисий Галикарнасский написал труд под названием «Римская археология», в котором рассматривал историю Рима с древнейших времен до Первой Пунической войны (264-241 гг. до н. э.). Кстати, благодаря именно Дионисию Галикарнасскому термин «археология» стал знаком книжникам поздней Московской Руси 1670-1680-х гг.: в анонимном «Предисловии к исторической книге, составленной по повелению царя Федора Алексеевича» упоминается «Дионисий Аликарнасей», который «в начале архиологии пишет, что историку надобно быти истинну…».

Греческий историк и географ Страбон пользуется термином «археология» в своем труде «География», завершенном около около 7 г. до н. э. Позднее в I-II вв. н. э. этот термин был востребован иудейским историком Иосифом Флавием и греческим историком и философом I-II вв. н. э. Плутархом. Одно из сочинений Иосифа Флавия так и называется — «Иудейская археология». Оно было завершено в 90-х гг. н. э. и представляет собой историю Иудеи от сотворения мира до периода правления императора Нерона — 54-68 гг.

В латинской традиции (как в Древнем Риме, так и позднее — в средневековье) использовался другой термин — antiquitates (древности), а также — antiquarius (антикварий, любитель древностей). «Antiquitates rerum humanarum et divrnrum» («Человеческие и Божественные древности») — так назывался не дошедший до нашего времени труд ученого-энциклопедиста II-I вв. до н. э. Марка Теренция Варрона, посвященный истории и культуре римлян. В эпоху Возрождения слово «antiquarius» также обозначало любителя античных вещественных древностей.

В 1767 г профессор Геттингенского университета Х.Г. Гейне возродил греческий термин, прочитав курс лекций «Археология искусства древности, преимущественно греков и римлян». А в 1799-1800 гг., в Нюрнберге ученик Х.Г.Гейне И.Ф. Зибенкес опубликовал в двух томах первый «Справочник по археологии». Несколько позднее, в 1809-1810 гг. другой ученик Х.Г. Гейне И.Ф. Буле прочитал аналогичный курс лекций «Археология и история изящных искусств» в Императорском Московском университете. Однако, в то время этим словом называлась исключительно история античного искусства. В начале XIX в. термин «археология» получает распространение «для обозначения особой дисциплины, трактующей о вещественных памятниках классической древности» (Жебелев 1923а: 26).

Самое первое упоминание термина «археология» в России (после 1670- 1680-х гг.) относится, видимо, к 1803 г и встречается в «Новом словотолкователе» Императорской Академии наук. Здесь «археология» объясняется просто как «описание древностей». Несколькими годами позже, в 1807 г Н.Ф. Кошанский издает русский перевод труда французского ученого О.Л. Миллена под названием «Руководство к познанию древностей», в котором в самом начале дается следующее определение: «Археология заключает в себе науку древностей, то есть знание нравов, обрядов и памятников древних, дошедших до наших времен» (Милень 1807: 1). Обе формулировки довольно-таки расплывчаты, однако, археология не ограничивается в них исключительно античным искусством. В течение первой половины XIX в. термин «археология» начинает использоваться в России все чаще и в 1846 г в Санкт-Петербурге появляется первое учреждение, в названии которого он присутствует — «Археологическо-Нумизматическое Общество». Понимание же археологии как науки об именно вещественных древностях вообще сформировалось в середине XIX в. и окончательно возобладало лишь на рубеже XIX-XX вв.

В Советской России начиная с рубежа 1920-1930-х гг. и вплоть до конца 1930-х гг. термин «археология» был объявлен названием чуждой буржуазной науки. В 1932 г С.Н. Быковский (1932: 3) писал: «Можно считать окончательно установленным, что археология в старом понимании себя изжила и сторонников иметь не может. С этим старым пониманием связано антинаучное деление исторических наук по видам источников. Основным признаком специальности археолога являлась работа над вещественными памятниками. Старый археолог — по преимуществу вещевед в полном и дурном смысле этого слова. Он изучал, как правило, не общественные явления, отраженные в вещах, а самые вещи». А двумя годами ранее идеолог молодой советской археологии В.И. Равдоникас (1930: 13) отмечал: «Узость и неудовлетворительность старой вещеведческой археологии заставили в советское время ввести у нас другое название, — „история материальной культуры“…».

Действительно, в 1919 г. декретом Совета Народных Комиссаров была учреждена «Российская Академия истории материальной культуры» (первоначально заместителем народного комиссара просвещения М.Н. Покровским было предложено название «Академия материальной культуры», однако, В.И. Ленин добавил слово «история»). Позднее «историю материальной культуры» стали воспринимать не просто как формальную замену термина «археология» — новому словосочетанию стремились придать новый смысл: «Понимая термин „материальный“ в философском смысле, предметом истории материальной культуры необходимо будет признать область истории материального производства, как и условия развития последнего. Такой науке по преимуществу придется иметь дело с изучением материального базиса общества на различных ступенях развития.» (Быковский 1932: 4). Однако, начиная с середины 1930-х гг. термин «археология» постепенно возвращается: с 1936 г начинает издаваться серия научных сборников «Советская археология»; в том же году на историческом факультете Ленинградского государственного университета создается кафедра археологии (ее предшественница называлась «кафедра истории доклассового общества»), а в 1939 г кафедра археологии открывается на историческом факультете Московского государственного университета; наконец, в 1959 г Институт истории материальной культуры Академии наук СССР становится Институтом археологии.

«Археология есть история, вооруженная лопатой», писал в 1940 г советский археолог А.В. Арциховский (1940: 3). Пожалуй, ни до, ни после этого высказывания, ставшего крылатой фразой, никто не формулировал позицию археологии в системе исторических дисциплин столь образно и, в то же время, однозначно. Однако, диапазон мнений о взаимоотношении археологии и истории конечно же не исчерпывается данной точкой зрения и определяется, в первую очередь, представлениями о том, что является предметом археологии (то есть — что собственно изучает археология).

Л.С. Клейном (2004: 44-46) выделяются три основные позиции исследователей по этой проблеме. Сторонники первой считают археологию исключительно источниковедческой дисциплиной. Соответственно, предмет археологии ограничивается только ее источниками. Археология, по словам И.Б. Рауза, «ограничивается определением тех материальных следов человечества, которые сохранились в земле». «Цели археологии заключаются в получении остатков и в выяснении их сущности» (Rouse 1972: 7). В российской археологии последовательным сторонником данной точки зрения является Г.П. Григорьев (1973: 42), определяющий предмет этой науки как «установление закономерностей развития ископаемых объектов и отношений между ними». Как источниковедческую дисциплину характеризует археологию и сам Л.С. Клейн.

Вторая позиция сводится к признанию в качестве предмета археологии исторического процесса как такового. Археология оказывается в таком случае вспомогательной исторической дисциплиной «внутри» самой истории, так сказать «поставщиком» иллюстративных материалов для историков. Так, К. Рандсборг внутри «всеобъемлющей» истории выделяет «традиционную историю, основанную на письменном тексте» и «историю, основанную на прошлой материальной реальности, иначе — археологию». Основная мощь и своеобразие археологии проявляется именно в исторических исследованиях (Randsborg 1997: 189, 194). С этой позицией может быть сопоставлена приведенная выше точка зрения А.В.Арциховского.

Наконец, представители третьей позиции объединяют в предмете археологии и сами источники, и отраженный в них исторический процесс. То есть, археолог рассматривается как абсолютно самостоятельный специалист, который при желании может писать свою собственную «археологическую» историю без оглядки на разработки историков. Хотя, конечно, сознательно игнорировать имеющиеся в наличии исторические данные никто не собирается.

Пример подобной позиции представлен во «Введении в археологию» Х.Д.Санкалиа, согласно которому предмет археологии включает в себя как непосредственно «изучение древностей», так и «историю прошлых событий» (Sankalia 1965: 1). В российской археологии эта точка зрения представлена в работах Ю.Н. Захарука (1978: 15): «Без органичного единства археологического источниковедения и задач общеисторического исследования нет предмета археологической науки».

Стоит отметить, что эта группировка взглядов на проблему предмета археологии не является исчерпывающей. За ее рамками оказались такие неожиданные точки зрения как, например, позиция М.В. Аниковича (1988: 96), согласно которой «археология как практическая деятельность не выделяется в одну особую самостоятельную науку». Однако, так или иначе, все охарактеризованные выше позиции основываются на специфике археологии, определяющейся ее источниками — вещественными древностями (иначе говоря, материальными остатками). И именно это обстоятельство отличает археологию от собственно истории, источниками которой являются, как правило, письменные тексты.

Письменные и вещественные источники различаются принципиально по многим показателям. Но самое главное их различие заключается в том, что первые являются сообщениями, в то время как вторые — остатками: «Исторические источники сообщают об историческом прошлом, в них фиксируется действительность, видоизменяясь согласно представлениям того, кто их пишет… Археологические источники не создаются намеренно. В археологических источниках до нас дошли не сообщения о прошлой жизни, а фрагменты этой жизни.» (Григорьев 1981: 5).

Наличие или отсутствие письменных свидетельств является столь значительным фактором для источниковой базы исторических исследований, что именно он лежит в основе выделения «преистории» (иначе — «доистория», близкий по значению термин — «история первобытного общества»), определяемой как «древнейший период существования человека, о котором нет никаких письменных данных» (Вишняцкий 2005: 14) и который предшествует собственно «истории», уже освещенной письменными источниками. Иногда выделяют еще промежуточную «протоисторию», определяемую как период в жизни человечества после появления письменности, но вне тех областей, где есть письменные источники. Считается, что первым термин «преистория» использовал французский исследователь П. Турналь при публикации в 1830-х гг. находок, сделанных в пещерах южной Франции. В англоязычной литературе этот термин впервые прозвучал в 1851 г в названии книги Д. Уилсона «Археология и преисторические анналы Шотландии».

«Письменность, — считает Л.Б. Вишняцкий (2005: 14), — лишь формальный критерий отделения,преистории“ от,истории“, а суть различий между двумя этими периодами лежит неизмеримо глубже: в характере общества, в движущих силах развития культуры, наконец, в человеческой психологии.» Однако, такое понимание письменности как исключительно формального признака представляется в данном случае неверным. Наличие или отсутствие письменных источников во многом предопределяет наши представления об исследуемом периоде. Наличие письменных текстов, в первую очередь, дает нам чрезвычайно важную информацию о языке, на котором они написаны; кроме того, как правило, мы встречаем в этих свидетельствах названия оставивших их народов, а нередко — и имена конкретных личностей. Наконец, письменное известие в той или иной степени отражает собой точку зрения, мировоззрение его автора. В вещественных древностях все это отсутствует в принципе. Археология доистории — это бессловесный мир анонимных материальных остатков.

Обратимся к истории формирования базовой археологической периодизации прошлого человечества — «системы трех веков».

Предположение о господстве различных материалов в различные эпохи истории человечества высказывалось еще в трудах античных авторов. Так, еще древнегреческий поэт VIII-VII вв. до н. э. Гесиод в своей поэме «Труды и дни» писал о последовательном существовании пяти поколений людей — золотого, серебряного, медного, героев- полубогов и, наконец, железного — современного Гесиоду. Во II в. н. э. греческий историк и географ Павсаний включил в свое сочинение «Описание Эллады» следующее рассуждение: «А что в героические времена оружие вообще все было медное, свидетелем этого является Гомер, в тех стихах, где он описывает секиру Писандра (Илиада, ХIII, 612) и копье Мериона (Илиада, ХIII, 630). И, с другой стороны, это подтверждается копьем Ахиллеса, хранящимся в Фаселиде в храме Афины, и мечом Мемнона, находящимся в Никомидии в храме Асклепия; у копья острие и нижняя часть сделаны из меди, а меч вообще весь медный. Я это видал и знаю, что это так».

Древнеримский поэт и философ I в. до н. э. Тит Лукреций Кар в поэме «О природе вещей» выделял три периода (камня, меди и железа) в технологическом развитии человечества, причем под «камнями», подразумевались, судя по всему, не изготовленные из этого материала орудия, а камни как таковые. Важно подчеркнуть, что поэма Лукреция была хорошо известна в Европе эпохи Возрождения и более позднего времени — первое ее издание состоялось еще в 1473 г.

Использование каменных ножей и преобладание медного вооружения, и особая ценность изделий из железа (обусловленная, видимо, их редкостью в соответствующее время) упоминается в текстах Библии. Так, каменные орудия упоминаются, например, в «Книге Иисуса Навина» (5: 2-3) — «2. В то время сказал Господь Иисусу: сделай себе каменные ножи и обрежь сынов Израилевых во второй раз. 3. И сделал себе Иисус каменные ножи и обрезал сынов Израилевых на месте, названном „Холм обрезания“». «Железные сосуды» упоминаются среди особых ценностей, принесенных «в сокровищницу дома Господня» после взятия Иисусом Навиным Иерихона около 1400 г до н. э.: «А город и все, что в нем, сожгли огнем; только серебро, и золото, и сосуды медные и железные отдали в сокровищницу дома Господня» (Книга Иисуса Навина 6: 23). С другой стороны, преобладание медных предметов, обнаруживается в описании вооружения филистимского воина Голиафа, убитого Давидом в царствование Саула (около 1030-1010 гг. до н. э.): «4. И выступил из стана Филистимского единоборец, по имени Голиаф, из Гефа; ростом он — шести локтей и пяди. 5. Медный шлем на голове его; и одет он был в чешуйчатую броню, и вес брони его — пять тысяч сиклей меди; 6. Медные наколенники на ногах его, и медный щит за плечами его; 7. И древко копья его, как навой у ткачей; а самое копье его в шестьсот сиклей железа, и пред ним шел оруженосец» (Первая книга Царств 17: 4-7).

Суждения античных авторов об эпохах господства различных материалов в истории человечества (с учетом сведений, представленных в Библии) нашли свое продолжение в предположениях французских и скандинавских ученых ХVIII — начала XIX вв. Разработка гипотезы Тита Лукреция Кара была продолжена монахом ордена св. Бенедикта Нурсийского Б. де Монфоконом, антикварием Н. Магюделем, философом и историком А.-И. Гоге и другими исследователями. В 1813 г профессор Копенгагенского университета, историк Л.Ш. Ведел-Симонсен высказал следующее соображение: «Предметы вооружения и утварь древнейших обитателей Скандинавии были первоначально сделаны из камня или дерева. Позднее эти люди стали использовать медь … и только недавно появилось железо. Поэтому, с этой точки зрения, история их цивилизации может быть разделена на век камня, век меди и век железа. Эти века не были отделены друг от друга настолько четкими границами, что они не,перекрывали“ друг друга. Несомненно беднота продолжала использовать каменную утварь после появления медного инвентаря, а медный инвентарь — после появления аналогов из железа». Однако, несмотря на столь четкую и в то же время корректную формулировку системы трех веков, она не была еще обоснована фактическим материалом — археологическими находками. Это было сделано несколько позднее.

В 1807 г в Дании, с целью формирования Национального музея древностей был учрежден «Королевский Комитет по сохранению и коллекционированию национальных древностей», секретарем которого стал директор библиотеки Копенгагенского университета Р. Нируп. В 1816 г его сменил на этой должности К.Ю. Томсен, который тогда же был назначен «первым хранителем» Национального музея древностей. Главной задачей Томсена было упорядочивание коллекций древних вещей для музейной экспозиции и он классифицировал их, таким образом, чтобы по ним можно было продемонстрировать технический прогресс — распределил археологические находки на группы, основываясь на материалах, из которых они были сделаны. В 1819 г Национальный музей древностей, экспозиция которого была построена по описанному принципу, был открыт для общественности, а в 1836 г Томсеном был издан «Путеводитель по северным древностям», в котором нашла отражение его классификация. Результатом этой классификации стало выделение трех периодов в технологическом развитии населения Северной Европы — каменного, бронзового и железного.

Томсен отмечал, что бронзовые вещи с режущим лезвием (орудия или оружие) не встречаются вместе с такими же железными вещами; что с подобными вещами из бронзы встречаются украшения одного облика, а из железа — другого, и т. д. Таким образом, Томсен не просто классифицировал отдельные вещи, он стремился классифицировать совокупности находок — комплексы вещей. Важно подчеркнуть, что Томсен не устанавливал никаких абсолютных (календарных) дат, он показал лишь последовательность смены периодов в развитии производства орудий.

В эти же (1830-е) годы под влиянием Томсена, в соответствии с системой трех веков были организованы музейные экспозиции в Швеции — в музеях Лунда и Стокгольма. В 1834 г. система трех веков была поддержана шведским зоологом, профессором Лундского университета С. Нильссоном в очерке о появлении охоты и рыболовства в Скандинавии, представлявшем собой введение к новому изданию его труда посвященного фауне этого полуострова. В это же время системой трех веков стали пользоваться и ученые северо-восточной Германии — Г.К.Ф. Лиш и И.Ф. Даннайл. Позднее, классификация Томсена была подтверждена его учеником Й.-Я.А. Ворсо в монографии 1842 г «Датская старина по материалам древних саг и раскопок курганов».

В настоящее время, нередко звучат скептические оценки системы трех веков. Так, авторы «Археологического словаря», отмечая «пропуск» эпохи бронзы в процессе развития некоторых регионов, полагают, что «система постепенно изживает себя и, несомненно, будет заменена, как только будет предложена лучшая.» (Брей, Трамп 1990: 250). Однако, несмотря на существование таких точек зрения, основа системы трех веков (эпоха камня — эпоха бронзы — эпоха железа) получила в мировой археологии «ранг универсальной археологической периодизации — общемировой и всеобъемлющей (общекультурной)» (Клейн 2000а: 495). Формирование этой периодизации в XIX в. характеризуется как «переворот в археологии, в деле превращения ее из простого собирательства в науку» (Монгайт 1973: 19) и именно система трех веков признается всемирной (панойкуменной) археологической периодизацией. Этапы, выделяемые «внутри» «веков», уже относятся исключительно к региональным периодизациям. Система трех веков представляет собой археологический «каркас» истории (в широком значении этого слова, включающем дописьменную эпоху), инструмент, который связывает археологическое видение процесса развития человечества с исторической действительностью.

Система трех веков изначально не была привязана к абсолютным датам (то есть — к календарной шкале времени). Тем не менее, предполагается, что она охватывает собой именно тот отрезок истории, который изучает археология. И если начало этого отрезка, само собой разумеется, относится к появлению человека на Земле и началу человеческой деятельности, то его конечная дата не столь очевидна.

В 1851 г члены Императорского Археологического Общества в Санкт-Петербурге приняли решение: «назначить 1700 год крайним пределом для исследований Русских древностей. Все памятники, появившиеся после этого времени, не входят в круг его занятий». Сегодня несостоятельность подобного подхода представляется очевидной. Археологи уже достаточно давно исследуют объекты гораздо более позднего, чем 1700 г, времени. Любопытно, что первые подобные попытки в России относятся как раз к середине XIX в. — еще в 1830-е гг. начальник архива Инженерного департамента, «Генерал-Инспектор по Инженерной части» А.Л. Майер стремился выявить стены Зимнего дворца 1710-х гг., в котором умер Петр I. Впрочем, А.Л. Майер не производил раскопок, а использовал лишь письменные и графические документы в сочетании с натурными наблюдениями. Однако, необходимость подобных раскопок он формулировал довольно отчетливо: «.Если воинская слава России быстро превзошла славу Греции и Рима, то иногда столь же скоро и памятники великих ея мужей уподоблялись памятникам древних героев, с трудом и медленно отыскиваемым в классической земле или под новыми зданиями, изгладившими следы бывших некогда на их месте» (Майер 1872: 7). И уже в 1853 г, в ходе изысканий Ф.Г. Солнцева была выявлена «угловая жилая комната нижнего этажа дворца Петра I» (Михайлов 1988: 244). Тем не менее, спустя столетие, когда А.Д. Грач проводил раскопки на территории стрелки Васильевского острова в Ленинграде в 1952 г, он, публикуя результаты своих исследований, вынужден был объяснять необходимость археологического изучения остатков деятельности населения Санкт-Петербурга XVIII в., «так как считалось, что в задачи археологии в основном входит изучение памятников глубокой древности» (Грач 1957: 7-9). Сегодня же полноценное археологическое изучение Санкт- Петербурга в течение всех трех столетий его существования является признанным направлением исследований. «Петербург, — пишет Г.С. Лебедев (1996: 15), — сохраняет весьма ценные объекты специфической бытовой культуры, начиная со „шведских трубок“ времен Северной войны 1700-1721 гг до становящихся реликвиями бытовых вещей Ленинградской Блокады 1941-1944 гг.»

Некоторые археологи, не называя каких-либо абсолютных (календарных) дат, полагают, что «археология начинается, когда заканчивается живая память» (Daniel 1962: 5) и указывают на «фактор забвения» (Клейн 1978а: 58), определяющий финальный предел хронологического интервала, относящегося к объекту археологии, — «исторического прошлого» по С.А. Жебелеву (1923б: 4). С этим трудно согласиться. Наверное, самым ярким примером полноценного использования методики археологических раскопок для изучения событий недавнего прошлого остаются исследования героической обороны в мае-октябре 1942 г Центральных Аджимушкайских каменоломен близ Керчи советским гарнизоном под командованием полковника П.М. Ягунова. Первые изыскания здесь были проведены в 1972 г. по инициативе Керченского историко-археологического музея и журнала «Вокруг света» (Рябикин 1972: 17-23), впоследствии они были продолжены в 1980-1990-х гг Важно подчеркнуть, что это были в полной мере научные исследования, сопровождавшиеся сплошной зачисткой больших участков штолен и профессиональной обработкой полученных материалов. Очевидно, что археологические исследования Аджимушкайских каменоломен никак нельзя соотнести с «фактором забвения» — они начались спустя всего лишь 30 лет после событий 1942 г, представители поколений свидетелей и участников Великой Отечественной войны и сегодня являются носителями той самой «живой памяти» об этом времени.

Впрочем, в вопросе определения конечной даты отрезка истории, изучаемого археологией, главное, конечно же, не в том, насколько более «поздний» пример раскопок возможно привести в данный момент. В конце концов, мы можем «остановиться» на изучении современных бытовых отбросов североамериканского города, предпринятом в качестве эксперимента группой исследователей Аризонского университета по руководством Уильяма Рэтджи в 1970-х гг По мнению У. Рэтджи, «применение археологических методов для изучения нашего общества может способствовать более глубокому пониманию самого общества» (Ренфрю 1985: 8). То есть, изучение современного мусора является в данном случае не просто неким экзотическим вариантом практического занятия для студентов, а отчетливо осознается в качестве возможного (хотя и не востребованного) способа исследования современной культуры. Любопытно отметить, что, характеризуя систему трех веков, археологи нередко утверждают, что «железный век продолжается и сейчас» (Амальрик, Монгайт 1966: 52). То есть, современность оказывается включенной в хронологические рамки всеобщей археологической периодизации!

Наверное, следует признать, что археология является, в первую очередь, «ремеслом, комплектом методик» (Daniel 1969: 86).

Неслучайно археолога часто сравнивают с детективом. Первым это сделал Г. Кларк, по мнению которого археолог «напоминает криминалиста. Он должен быть уверенным в косвенных доказательствах и большая часть его времени уходит на детали, которые могут казаться тривиальными, несмотря на то, что как следы человеческих действий они представляют чрезвычайный интерес» (Clark 1939: 1).

Востребованность же этого «криминалистического» метода для изучения различных исторических эпох определяется различными факторами. Пример Аджимушкайских каменоломен убедительно показывает, что даже при изучении новейшей истории «в силу конкретных исторических причин может оказаться, что единственным преимущественным или неизбежным средством получения информации о каком-либо событии будут археологические изыскания» (Боряз 1975: 11). А то, что раскопки остатков человеческой деятельности XX в. случаются гораздо реже, чем, например, археологические исследования поселений каменного века, обусловлено информационной уникальностью доисторических материальных остатков и, что особенно важно, традиционным восприятием археологии как науки о древностях.

Археология (от Архео... и греч. lygos - слово, учение)

наука, изучающая по вещественным источникам историческое прошлое человечества. Вещественные источники - это орудия производства и созданные с их помощью материальные блага: постройки, оружие, украшения, посуда, произведения искусства - всё, что является результатом трудовой деятельности человека. Вещественные источники, в отличие от письменных, не содержат прямого рассказа об исторических событиях, и основанные на них исторические выводы являются результатом научной реконструкции. Значительное своеобразие вещественных источников вызвало необходимость изучения их специалистами-археологами, которые производят раскопки археологических памятников (См. Археологические памятники), исследуют и публикуют находки и результаты раскопок и восстанавливают по этим данным историческое прошлое человечества. Особое значение имеет А. для изучения эпох, когда не существовало ещё письменности вообще, или истории тех народов, у которых письменности не было и в позднее историческое время. А. необычайно расширила пространственный и временной горизонт истории. Письменность существует около 5000 лет, и весь предшествующий период истории человечества (равный, по новейшим данным, почти 2 млн. лет) стал известен только благодаря развитию А. Да и письменные источники за первые 2 тысячи лет их существования (египетские иероглифы, линейное греческое письмо, вавилонская клинопись) были открыты для науки археологами. А. имеет значение и для эпох, когда существовала письменность, для изучения древней и средневековой истории, т.к. сведения, почерпнутые из исследования вещественных источников, существенно дополняют данные письменных источников.

Теоретической основой исторической реконструкций по археологическим данным является историко-материалистический принцип, согласно которому на любой ступени развития общества существует определенная закономерная связь между материальной культурой и социально-экономической жизнью. Этот принцип положили в основу своих исследований учёные-марксисты. Исследователи, отрицающие закономерность исторического процесса, считают невозможной реконструкцию истории по данным А. и рассматривают последние лишь как сумму фактов, не дающих общей картины.

А. обладает своими особыми методами исследования. Важнейшие из них: стратиграфический - наблюдение за чередованием культурных слоев, отложившихся в результате продолжительного обитания в данном месте человека, и установление хронологического соотношения этих слоев. Добытые при археологических раскопках вещи классифицируются по следующим признакам: назначение вещи, время и место её изготовления. Для определения назначения и функций орудий служит метод изучения следов работы на них. Для хронологической классификации служит Типологический метод . Кроме собственно археологических методов, применяют методы, заимствованные из других наук: датировку органических остатков по содержанию в них радиоактивного углерода 14 C, установление относительных и абсолютных дат по годичным кольцам древесины, найденной в археологических памятниках, установление абсолютного возраста изделий из обожжённой глины путём измерений их остаточной намагниченности, различные геологические методы датировки (по отложениям ленточных глин и т.п.).

Для изучения древних вещей и способов их производства применяются спектральный анализ, металлография, техническая петрография и др.

Для установления взаимозависимости общественных явлений прошлого с географическими факторами необходимо изучить природное окружение человека в древности. Этим целям служит пыльцевой анализ, дающий возможность проследить эволюцию растительности, а вместе с тем и эволюцию климата в данной области. А., таким образом, связана с палеоклиматологией. Целям археологического исследования служат также полученные при раскопках данные о древних культурных растениях (палеоботаника), о животном мире (палеозоология). Археологи добывают останки древних людей, что позволяет палеоантропологам дать представление о жизни и типе человека минувших эпох и об изменениях его под влиянием различных социальных и природных условий.

Ввиду того что значительная часть археологических материалов представляет массовые находки, большое значение в А. имеет применение методов математической статистики.

А. тесно связана с естественными науками не только в использовании их методов, но и в привлечении их выводов для истолкования археологических данных, и сама, со своей стороны, представляет естественным наукам ценные материалы. Однако ещё теснее связи археологии с общественными науками, один из разделов которых она представляет: с историей, этнографией (См. Этнография), историей искусства, социологией, а также с т. н. вспомогательными историческими дисциплинами: эпиграфикой (См. Эпиграфика) -- наукой о надписях на камне, металле, глине и дереве, нумизматикой (См. Нумизматика) - наукой о монетах, сфрагистикой (См. Сфрагистика) - наукой о печатях, геральдикой (См. Геральдика) - наукой о гербах. А., являясь единой по своим методам исследований наукой, достигла высокой степени специализации. Ещё в 19 в. раздельно существовали 4 отрасли А.: классическая А., изучающая письменный период истории Др. Греции и Рима, восточная А., средневековая А. и первобытная А. Отдельные специалисты изучают эпохи Палеолит а, Мезолит а, Неолит а, бронзового века (См. Бронзовый век), раннего железного века (См. Железный век). Есть и другие системы специализации: по этническим признакам и по отдельным странам.

История археологии. Впервые термин «А.» применил в 4 в. до н. э. Платон, имея в виду науку о древностях в самом широком смысле слова. Но и позднее термин «А.» долго имел, да отчасти и до сих пор имеет в разных странах разный смысл. Ещё в 18 в. этим словом стали обозначать историю древнего искусства. Когда в 19 в. внимание науки привлекли все остатки старины (не только художественные), постепенно стало складываться современное понимание А.; тем не менее в некоторых буржуазных странах доныне А. по-прежнему изучает искусство древнего мира, а история искусств вынуждена при этом ограничиваться средними веками и новым временем. Иногда под А. понимают источниковедение истории искусств, что также ошибочно.

Зачатки А. были уже в древности. Вавилонский царь Набонид в 6 в. до н. э. производил раскопки в интересах исторического знания; особо он искал надписи древних царей в фундаментах построек, тщательно отмечая находки или тщетность поисков. В Др. Риме результатом сознательного изучения древностей является схема развития материальной культуры, которую дал великий поэт и мыслитель Лукреций. В 1 в. до н. э. он уже знал, опережая многих археологов 19 в., что каменный век сменился бронзовым, а бронзовый - железным.

Всякие археологические изыскания прекратились в начале средневековья. В эпоху Возрождения в 15-16 вв. произведены были в Италии многочисленные раскопки, единственной целью которых было добывание античных скульптур. В 18 в. с развитием дворянского коллекционерства антиквары в ряде стран стали собирать отдельные археологические находки. Вскоре в некоторых странах были произведены первые опыты раскопок с научными целями.

После Великой французской революции (конец 18 в.), с развитием буржуазной исторической науки, быстро стала развиваться и А. Особое значение в её развитии имели раскопки Помпей (См. Помпеи) и Геркуланум а (близ Неаполя). Эти города были засыпаны вулканическим пеплом в 79 н. э., раскопки там начались в начале 18 в. и приняли научный характер к концу 18 в. (когда Неаполь был занят войсками 1-й Французской республики). Деятели французской буржуазной революции и наполеоновских войн с особым интересом относились к античности. Этот интерес, соединённый с типичным для эпохи стремлением к точному знанию, обусловил организацию систематических помпейских раскопок. Здесь учёные узнали, какой интерес для исторического знания может иметь скромная бытовая утварь. Помпейские находки всюду привлекли внимание к бытовым древностям, не только, античным, но и других эпох.

В 1-й половине 19 в. в результате археологических раскопок открыты древние цивилизации Двуречья и Египта. Но при этих раскопках главное внимание по старой традиции долго уделялось произведениям искусств и письменным историческим источникам.

Ещё в начале 19 в. первобытные древности во всех странах считались непознаваемыми, поскольку хронологическое их разделение считалось невозможным. Но это препятствие удалось преодолеть, когда интерес к древности возрос в связи с попытками социологов изучить возникновение человеческого общества. Для создания такой хронологии большую роль играла гипотеза о трёх веках - каменном, бронзовом и железном. Её высказывали в 18 и в начале 19 вв. разные авторы, в том числе в России А. Н. Радищев. Впервые её обосновал археологическим материалом датский археолог К. Томсен в 1836. Эту классификацию подтвердил и развил другой датский археолог Е. Ворсо.

Для развития первобытной А. большое значение имели работы французского учёного Э. Ларте. Изучая с 1837 пещеры Юго-Западной Франции, он установил хронологию их отложений и доказал, что человек, делавший древнейшие каменные орудия, был современником мамонта и других вымерших животных. Распространение дарвинизма начиная с 1859 (год выхода в свет «Происхождения видов» Дарвина) сделало выводы Ларте общепризнанными и подвело научную базу под успешно развивавшиеся с тех пор поиски останков первобытного человека. Убеждённым дарвинистом был французский археолог, активный участник Революции 1848, Г. Мортилье, установивший в 1869-83 хронологическую классификацию первобытных древностей, основанную на эволюционной теории. Изучение первобытного человека он ставил в тесную связь с разрушением библейских легенд и церковного мировоззрения. Он определил все основные эпохи древнего каменного века и дал им названия (шелль, ашель, мустье и т.д.), употребляемые и доныне в науке. В 1865 английский археолог и этнограф Дж. Леббок впервые предложил разделить Каменный век на 2 эпохи: палеолит - древний каменный век и неолит - новый каменный век. Между палеолитом и неолитом долго не удавалось установить никакой связи. Учёные говорили по этому поводу о «необъяснимом разрыве». В конце 19 в. французский археолог Э. Пьет установил эту связь, открыв переходную эпоху-мезолит (средний каменный век).

Большое влияние на развитие А. имел в конце 19 и начале 20 вв. шведский археолог О. Монтелиус. Древние вещи он распределил по типам (тип - совокупность вещей, однородных по форме; археологи знают теперь десятки тысяч типов), а типы в свою очередь связал в типологические эволюционные ряды, прослеживая для этого (путём тщательного анализа деталей) постепенные изменения форм. Правильность построения рядов он проверял по находкам. Так, эволюция топоров, эволюция мечей, эволюция сосудов и т.д. взаимопроверялись по их совместным находкам в погребениях (ранние топоры встречались с ранними мечами, поздние - с поздними и т.д.). Основным пороком его метода является изучение вещей в их саморазвитии и вне создававшей их общественной среды. Монтелиус исходил из неверной предпосылки, будто вещи развиваются по тем же законам, что и живые организмы. Он установил множество археологических дат (преимущественно для бронзового века и раннего железного). Последователем Монтелиуса был французский археолог Ж. Дешелет, выпустивший в начале 20 в. сводный описательный труд по археологии Зап. Европы. В основе его лежит А. Франции, начинается он с палеолита, но особое внимание уделено раннему железному веку. Быт древних галлов воссоздан на основе тщательного изучения бесчисленных мелких находок. Английский археолог А. Эванс заполнил в начале 20 в. пробел между первобытными и античными древностями. Его раскопки на Крите открыли высокую цивилизацию бронзового века, имевшую постоянные сношения с Египтом и Азией, что позволило определить время критских древностей. Находки же критских изделий в Европе послужили затем лучшим основанием для европейской археологической хронологии.

Среди концепций, в которых содержались основные теоретические положения современной А., следует отметить возникшее в 1-й половине 20 в. понятие об археологической культуре. Картографируя элементы культуры одновременно существовавших групп человечества на различных территориях, европейские археологи пришли к заключению, что обнаруживаемые при этом различия связаны с этническими, социальными или хозяйственно-экономическими общностями и что часто за археологическими культурами скрываются создавшие их древние племена и народы. Это привело к попыткам изучения происхождения народов, основываясь (среди других источников) и на археологических данных.

Для науки имеет важное значение вопрос о путях распространения различных явлений культуры. В исследовании этого вопроса большую роль сыграло развитие археологической картографии как научного метода. Сложной задачей А. является создание хронологических схем и переход от данных относительной хронологии к абсолютной.

Великие археологические открытия в 19 и 20 вв. были сделаны в Средиземноморье и на Ближнем Востоке. В Греции велись раскопки в Афинах, Спарте и других городах, были раскрыты знаменитые общеэллинские святилища в Дельфах и Олимпии; в Италии, кроме Геркуланума и Помпей, велись большие раскопки в Риме и Остии. Раскопки в Помпеях получили особенно большой размах после воссоединения Италии в 1860. Их тогда возглавил Дж. Фиорелли (участник итальянского национально-освободительного движения). Он создал методы реконструкции несохранившихся или частично сохранившихся сооружений и предметов. При нём раскопки Помпей стали школой для археологов всех стран. В М. Азии раскапывались важные ионийские центры Милет и Эфес и эллинистические города Приена и Пергам, в Сирии - Гелиополь и Пальмира и многие др. Особенно большое научное значение имело открытие культуры бронз. века в Эгейском мире во 2-м тыс. до н. э. и раскопки Кноса (А. Эванс) на о. Крит, Трои в М. Азии. В М. Азии была открыта хеттская культура и раскопана столица хеттов в Богазкёе близ Анкары (Г. Винклер). Исследования в Финикии, Сирии и Египте открыли тысячелетние культуры этих стран, восходящие ещё к эпохе неолита. Раскопки в Сузах и Персеполе дали обильный материал по культуре Др. Ирана, а раскопки в Месопотамии открыли ассирийские города Дур-Шаррукин, Ниневию и др. Раскапывались Вавилон и Ашшур. Была открыта древнейшая в мире шумерская цивилизация и её центры Ур, Лагаш. Исследования на Востоке охватывали постепенно огромные территории: были изучены древние культуры Китая и Индии. В Зап. полушарии археологи сконцентрировали внимание на изучении памятников доколумбовой Америки: ацтеков в Мексике, майя в Центр. Америке, инков в Перу и т.п.

Больших успехов достигла наука в изучении раннего железного века, поздней античности и средневековья в Европе. Открытие гальштатской культуры и латенской культуры, а затем лужицкой культуры познакомило с жизнью племён и народов железного века. Изучение римских провинций в Европе привело к открытию остатков культуры варварских племён. Исследованы средневековые города, их архитектурные памятники и произведения искусства. Больших успехов достигла славянская А. Гигантский свод славянских древностей издал в 20 в. чешский археолог Л. Нидерле, доказавший множеством аргументов общность древнеславянской культуры. Виднейшим археологом 20 в. был английский учёный Г. Чайлд. Он составил первую сплошную классификацию древних культур Европы и Азии и изучал социально-экономический строй первобытного общества, находясь в этом отношении под прямым влиянием советской А.

А. в дореволюционной России и в СССР. Большое внимание к ископаемым древностям в России проявил Петр I. Он в 1718 в двух указах распорядился собирать находимые «... в земле, или в воде... старые подписи... старое... ружье, посуду и прочее все, что зело старо и необыкновенно...". «Где найдутся, - писал он, - такие всему делать чертежи, как что найдут». Известный историк В. Н. Татищев занимался А. и издал в 1739 одну из первых в мире инструкций для археологических раскопок. Интерес к античным древностям особенно развился в России, когда во 2-й половине 18 в. в состав Русского государства вошло на юге Черноморское побережье, богатое находками античных вещей. Первые большие научные раскопки скифского кургана произвёл в 1763 генерал А. П. Мельгунов, исследование древнегреческих городов в Крыму начал в конце 18 в. П. И. Сумароков.

Изучение античных древностей рано достигло блестящих успехов. И. А. Стемпковский на территории древнего Боспорского государства (См. Боспорское государство) (р-н Керчи) начал систематическое археологическое исследование древнегреческих городов. При нём вскрыт в 1830 скифский курган Куль-Оба близ Керчи, впервые познакомивший науку с шедеврами античного ювелирного искусства.

Славяно-русская А. стала развиваться почти одновременно с античной. Национальный подъём, наступивший после Отечественной войны 1812, вызвал усиленный интерес к национальной истории и способствовал активным поискам новых источников по истории Др. Руси. Сначала имелись в виду источники письменные, но именно К. Ф. Калайдович, открывший много древних рукописей, ввёл тогда в науку ископаемые русские древности, издав и довольно правильно комментировав клад золотых вещей, найденный в 1822 в Старой Рязани; он же дал первую научную характеристику русских городищ (См. Городище) (древних укрепленных поселений). Исключительное богатство России городищами и курганами первый заметил и оценил З. Я. Ходаковский в 20-х гг. 19 в. Первые раскопки подмосковных славянских курганов методически правильно провёл в 1838 А. Д. Чертков. В 1859 был создан государственный орган по руководству А. - Археологическая комиссия . Большую роль в развитии А. играли общественные организации: археологические общества и губернские архивные комиссии. Крупнейшими были Русское археологическое общество и Московское археологическое общество. Последнему принадлежала инициатива созыва периодических всероссийских археологических съездов. В начале 19 в. был создан ряд археологических музеев, в которые поступали коллекции древностей и которые в дальнейшем осуществляли раскопочную деятельность. Одним из важнейших центров археологической деятельности в России стал Государственный Исторический музей в Москве, созданный в 1883. Большие коллекции археологических материалов хранятся в Государственном Эрмитаже (Ленинград), Государственном музее изобразительных искусств им. А. С. Пушкина (Москва) и в ряде др. Ведущим деятелем славяно-русской А. 19 в. был И. Е. Забелин, использовавший прекрасные собрания Оружейной палаты для создания истории быта Др. Руси. Забелин много сделал и для античной А., а также разработал научную методику раскопок больших курганов и показал, сколько важных выводов могут дать наблюдения над слоями насыпи; им раскопан в 1863 богатейший из скифских курганов Чертомлык на нижнем Днепре, в 1864 - богатейший из античных курганов Близница Большая у Тамани. Сплошную хронологическую классификацию курганных древностей Южной России составил Д. Я. Самоквасов, раскопавший в 1873 богатейший из славяно-русских курганов - Чёрную Могилу в Чернигове.

Плодотворное влияние на развитие русской А. имел известный географ, антрополог, этнограф и археолог Д. Н. Анучин; в конце 19 в. в трудах о луке и стрелах и о принадлежностях погребального обряда он первым в Европе успешно показал на археологических материалах единообразие культурного развития разных народов.

Одним из основоположников русской первобытной А. был В. А. Городцов. Он проделал большую работу по изучению бронзового века и его хронологизации и первым доказал его существование в Вост. Европе.

Изучение античных городов поднял на более высокий уровень Б. В. Фармаковский, произведший в начале 20 в. большие раскопки греческого города Ольвии (См. Ольвия); его оригинальная и сложная методика раскопок позволила выяснить облик и границы города на протяжении ряда эпох.

В 1860-80-х гг. в состав Российской империи вошла Ср. Азия с её старинными городами. Эти города - очаги цивилизации с глубокой древности, а в средние века культурнейшие в мире. Раскопки там сложны и трудны. В Ср. Азии археологические разведки удачно провёл в 1885 Н. И. Веселовский ; он открыл города восточных эллинистических царств. Ему удалось также решить длившийся более ста лет спор о дате «каменных баб»: он доказал принадлежность этих распространённых по Вост. Европе и Сибири статуй тюркам-кочевникам. Археологию Самарканда, одного из важнейших в мире древних культурных центров, создал в начале 20 в. многолетними работами В. Л. Вяткин; он раскапывал жилые слои времени средневековья и изучал их хронологию (занимался он и античными слоями); в 1908 близ Самарканда он раскопал астрономическую обсерваторию 15 в. Улугбека. В Закавказье археологические работы произвёл Н. Я. Марр , раскопавший в конце 19 и начале 20 вв. столицу средневековой Армении город Ани .

Исследование славяно-русских курганов было особенно интенсивным в конце 19 в. Л. К. Ивановский произвёл раскопки 5877 курганов Новгородской земли. Ему первому удалось соединить грандиозность раскопок с их методичностью, поэтому его материалы легли затем в основу русской курганной хронологии. Под Смоленском у д. Гнездово расположены ценнейшие курганы русских воинов-дружинников 10 в., составлявших основу феодального класса Древней Руси. Главным их исследователем был В. И. Сизов , вскрывший в 1885 центральный богатый княжеский курган со славянским инвентарём и опровергший своими изысканиями домыслы русских и зарубежных норманнистов (см. Норманны). Сизову же удалось определить древнейшие славянские курганы, т. н. длинные; он первый из русских археологов показал хронологическое значение эволюции типов древних вещей (на примере семилопастных височных колец из курганов вятичей); изучение рисунков древнерусских рукописей он связал с А. Расселение древнерусских племён проследил по курганным материалам А. А. Спицын; его выводы совпали с летописными известиями и во многом их дополнили; этот исследователь занимает в русской науке особое место; он издал и классифицировал самое большое количество древностей (первобытных и средневековых). Археологическое изучение Др. Руси впервые в мире показало, какие ценные результаты могут дать раскопки средневековых древностей.

Видные представители русской дореволюционной А. принадлежали в большинстве своём к передовым представителям буржуазной науки. Однако они не были и не считали себя историками, причисляя А. то к естественным наукам, то к т. н. художественным наукам.

В СССР А. развивается на твёрдой основе марксизма-ленинизма. О значении А. как исторической науки Маркс писал: «Такую же важность, какую строение останков костей имеет для изучения организации исчезнувших животных видов, останки средств труда имеют для изучения исчезнувших общественно-экономических формаций... Средства труда не только мерило развития человеческой рабочей силы, но и показатель тех общественных отношений, при которых совершается труд» (Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., 2 изд., т. 23, с. 191). Методология исторического материализма является теоретической основой сов. А. По ископаемым орудиям труда и другим остаткам материальной культуры исследуются производительные силы древних обществ. Для любой исследуемой эпохи на любой территории советские археологи стремятся проследить общественные отношения, выяснить конкретные варианты развития первобытнообщинного, рабовладельческого, феодального строя. Тем самым изучаются основные закономерности общественного развития.

Исследуя социально-экономическое развитие, советские археологи выяснили на множестве конкретных примеров для всех эпох и многих стран подлинные причины крупных и мелких видоизменений материальной культуры. При этом установлено, что явления культуры, в том числе материальной, развиваясь в разных странах по общим закономерностям, приобретают вследствие этого черты формального сходства. Подобное сходство буржуазные учёные объясняют переселениями или заимствованиями, между тем оно обусловлено социально. Советская А., не отрицая ни переселений, ни заимствований, считает, что эти процессы социально обусловлены и не являются ни движущей силой исторического процесса, ни основным его содержанием.

В СССР археологические работы организованы в государственном масштабе и выполняются в плановом порядке в интересах исторической науки. Ещё в 1919 декретом, подписанным В. И. Лениным, была создана Академия истории материальной культуры - руководящее археологическое исследовательское учреждение. В 1937 академия была преобразована в Институт истории материальной культуры АН СССР (переименован в 1959 в Институт археологии АН СССР). В Академиях наук союзных республик существуют институты А. или секторы. Свыше 500 музеев во всех областях и республиках имеют археологические отделы. Сотрудники музеев ведут археологические исследования, материалы которых используются для политико-просветительской работы. Археологические раскопки, на основе постановления Совета Министров СССР от 14 октября 1948, производятся только по «Открытым листам», выдаваемым АН СССР и АН союзных республик; самовольные раскопки запрещены, т.к. они наносят непоправимый вред науке. Сооружения и вещи, добытые неквалифицированным раскопщиком, по существу для науки погибают. Многие исследования советской А. связаны с большими новостройками. В СССР строительные организации отпускают специальные средства на раскопки древних поселений и погребений, подлежащих в процессе строительства разрушению или затоплению. Собственником всех находимых древностей является государство, передающее их в научные учреждения и музеи.

Подготовка советских археологов производится на археологических отделениях или при археологических кафедрах на исторических факультетах многих университетов - Москвы, Ленинграда, Киева, Ташкента, Ашхабада, Тбилиси, Баку, Еревана, Казани, Саратова, Перми, Свердловска, Одессы, Харькова, Самарканда, Тарту и др. (см. Историческое образование).

Неизмеримо возросли масштабы и количество ежегодно проводимых археологических экспедиций, которые организуются не только институтами археологии, но и музеями страны. Планы этих экспедиций тесно связаны с задачами, выдвигаемыми советской исторической наукой.

Советскими археологами прослежена древняя история СССР начиная с первого появления человека на территории страны. Эпоха палеолита представлена множеством обнаруженных в советское время памятников, в том числе и там, где прежде палеолит не был известен (Белоруссия, Урал, Якутия, Узбекистан, Туркмения, Армения; в Армении найдены древнейшие в СССР стоянки). Впервые открыты и исследованы палеолитические жилища и установлен факт оседлости населения ещё в весьма отдалённую мустьерскую эпоху. Находки палеолитических статуэток (в СССР их теперь известно больше, чем во всех других европейских странах), рисунков и орнаментов открыли для науки древнее искусство. Открытие палеолитической живописи в Каповой пещере на Урале показало, что это искусство существовало не только на юге Франции и севере Испании, как это считалось прежде. Изучение орудий труда позволило проследить эволюцию техники и реконструировать трудовые процессы первобытного человека. В этой области ценными являются труды С. А. Семенова по исследованию первобытной техники. Важнейшие открытия памятников палеолита и их исследование сделаны П. И. Борисковским, С. Н. Замятниным, К. М. Поликарповичем, А. П. Окладниковым, Г. К. Ниорадзе. Большое значение для развития советской науки о палеолите имел первый обобщающий марксистский труд П. П. Ефименко «Первобытное общество» (в 1953 вышло 3-е изд.).

Вследствие специфических условий их залегания во всех странах мало изучены памятники эпохи, переходной к неолиту - мезолитической. В Советском Союзе много сделано для исследования мезолита (работы М. В. Воеводского и А. А. Формозова).

История неолитических племён Европейской части СССР исследовалась А. Я. Брюсовым, М. Е. Фосс, Н. Н. Гуриной. Важнейшие открытия по первобытной археологии Сибири, Дальнего Востока и Ср. Азии сделал А. П. Окладников. В Ср. Азии исследования поселений древнейших земледельцев, весьма важные и для правильного понимания цивилизаций Др. Востока, осуществил В. М. Массон. На Ю.-В. Европейской части СССР культура древнейших земледельческих племён (Трипольская культура) с необычайной тщательностью и полнотой, сплошными раскопками поселений, изучалась Т. С. Пассек.

Результаты изучения бронзового века Юж. Сибири изложены в трудах С. В. Киселева, а Сев. Кавказа и Закавказья - в работах Б. А. Куфтина и Е. И. Крупнова. Вопросам древнейшей металлургии меди и бронзы на Кавказе были посвящены работы А. А. Иессена.

Изучение античности советскими археологами дало ценный материал для характеристики хозяйства и культуры рабовладельческого общества. Выдающимся исследователем античной А. был академик С. А. Жебелев, оставивший ряд крупных исследований по истории античных государств Юга СССР. Исследователем древних городов Причерноморья является В. Д. Блаватский, автор ряда важных обобщающих работ по античной культуре и искусству. Значительных успехов в изучении древних племён Юга Евразии добились специалисты по скифо-сарматской археологии (Б. Н. Граков, П. Н. Шульц, К. Ф. Смирнов). Замечательные Пазырыкские курганы на Южном Алтае были исследованы С. И. Руденко. Советские археологи, в отличие от дореволюционных, много занимаются не только прикладным искусством античности, но и всеми видами материального производства. Большие работы по изучению Боспорского государства были проведены В. Ф. Гайдукевичем. Для исследования античных памятников Сев. Причерноморья применяются и методы подводной А.

Представители советской восточной А. почти заново изучили ряд важных древних и средневековых цивилизаций Кавказа, Ср. Азии и Поволжья. Исследование древних закавказских крепостей ведёт Б. Б. Пиотровский; с 1939 он раскапывает город Тейшебаини в Армении, где открыты обильнейшие материалы по земледелию, ремёслам, военному делу и искусству древневосточного царства Урарту . Пиотровский написал историю Урарту, использовав для этого археологические данные.

С 1950 армянскими археологами успешно раскапывается другая урартская крепость Арин-берд (К. Л. Оганесян). Б. Н. Аракелян ведёт раскопки крепости Гарни , дающие богатый материал о развитии местной армянской культуры и её связях с античной цивилизацией. Раскопки И. А. Джавахишвили, С. Н. Джанашиа и других грузинских археологов близ Мцхета дали важнейшие материалы для воссоздания истории Грузии. В Азербайджане обширные археологические материалы получены в результате раскопок могильников и городищ близ Мингечаур а (С. М. Казнев). Интересны результаты раскопок средневековых закавказских городов: Двина - в Армении, Дманиси - в Грузии, Ганджи, Байлакана - в Азербайджане.

В Ср. Азии в низовьях Амударьи С. П. Толстов открыл совершенно новую для науки цивилизацию Др. Хорезм а; большие раскопки в этой местности ведутся с 1938, открыты поселения всех эпох от неолита до средневековья. Успеху экспедиций способствовали впервые в СССР широко примененные аэрофотосъёмка и аэроразведка. В южной части Туркменистана экспедицией под руководством М. Е. Массона изучаются археологические памятники Парфянского царства (См. Парфянское царство). В Узбекистане исследуется городище Варахша , ведутся раскопки Афрасиаб а (городища древнего Самарканда), а в Таджикистане древнего Пенджикент а. На всех этих памятниках, кроме других открытий, замечательны находки многочисленных фрагментов живописи в домах и храмах. А. Н. Бернштам провёл большие работы по изучению среднеазиатских кочевых обществ. А. Ю. Якубовский выяснил социальную топографию важнейших средневековых городов Ср. Азии и установил тесную связь между А. Средней Азии и А. Поволжья; он доказал, что волжские центры Золотой Орды выросли отнюдь не на монгольской культурной основе, а на среднеазиатской. Самое северное из мусульманских государств средневековья, Волжскую Болгарию, систематически исследовал А. П. Смирнов. Им раскопаны соперничавшие болгарские столицы Болгар и Сувар , прослежена по археологическим материалам история этого государства, выяснен процесс возникновения классового общества, подробно охарактеризованы многие ремёсла.

Раскопки хазарской крепости Саркел а (М. И. Артамонов) дали интересные материалы по истории культуры хазар. Большие исследования велись по изучению финно-угорских племён на Волге и на Урале и по А. народов Прибалтики (Х. А. Моора). Работы советских археологов, позволившие впервые написать социально-экономическую историю ряда цивилизаций Кавказа, Ср. Азии и Поволжья, показали подлинное их историческое значение и высокий культурный уровень. Чрезвычайно интересной и важной теме происхождения и ранней культуры восточных славян посвящены работы П. Н. Третьякова, И. И. Ляпушкина, В. В. Седова и др. Древнерусское ремесло специально изучается большой группой учёных, среди которых важнейшие работы написаны Б. А. Рыбаковым и Б. А. Колчиным. Б. А. Рыбаков подробно выяснил технические приёмы древнерусских ремесленников, социальную организацию ремесла и доказал высокий уровень его развития. Археологами проведены обширные раскопки древнерусских городов: Новгорода (А. В. Арциховский), Киева (М. К. Каргер), Владимира (Н. Н. Воронин), Смоленска (Д. А. Авдусин), Старой Рязани (А. Л. Монгайт), Любеча (Б. А. Рыбаков), Боголюбова (Н. Н. Воронин), Изяславля (М. К. Каргер), Москвы (М. Г. Рабинович, А. Ф. Дубынин) и многих др. Всюду открыты ремесленные мастерские и доказано, что русские средневековые города, вопреки мнению прежних историков, не имели специфического торгового или административного характера, а были (подобно средневековым городам других стран Европы и Азии) прежде всего ремесленными центрами. Замечательным открытием берестяных грамот (См. Берестяные грамоты), совершенно нового источника истории языка и культуры Древней Руси, ознаменовались раскопки в Новгороде. Открытия сделаны и в области древнерусского монументального зодчества, раскопаны многочисленные остатки храмов, оборонительных сооружений и т.д. Им посвящен ряд важных исследований (работы Н. Н. Воронина, М. К. Каргера, А. Д. Варганова, Б. А. Рыбакова, А. Л. Монгайта, П. А. Раппопорта).

Главным итогом советских работ по славяно-русской А., давших много нового для характеристики феодального хозяйства, надо признать установление высокого развития древнерусской цивилизации, долго недооценивавшегося историками. Русь до монгольского нашествия была одной из передовых стран Европы, и вещественные исторические источники это убедительно доказывают.

Советские историки в своих работах широко опираются на археологические материалы. Синтез разнородных исторических источников стал характерной чертой советской исторической науки.

Лит.: Авдусин Д. А., Археология СССР, М., 1967; его же. Археологические разведки и раскопки, М., 1959; Амальрик А. С. и Монгайт А. Л., В поисках исчезнувших цивилизаций, 2 изд., М., 1966; их же. Что такое археология, 3 изд., М., 1966; Арциховский А. В., Введение в археологию, 3 изд., М., 1947; его же. Основы археологии, 2 изд., М., 1955; Блаватский В. Д., Античная полевая археология, М., 1967; Бузескул В. П., Открытия XIX и начала XX века в области истории древнего мира, т. 1-2, П., 1923-24; Жебелев С. А., Введение в археологию, ч. 1, История археологического знания, П., 1923, ч. 2, Теория и практика археологического знания, П., 1923; Мерперт Н. Я. и Шелов Д. Б., Древности нашей земли, М., 1961; Михаэлис А., Художественно-археологические открытия за 100 лет, М., 1913; Монгайт А. Л., Археология в СССР, М., 1955; его же. Археология и современность, М., 1963; Формозов А. А., Очерки по истории русской археологии, М., 1961; Чайлд Г., Прогресс и археология, пер. с англ., М., 1949; Археология и естественные науки. Сб., М., 1965; Советская археологическая литература. Библиография 1918-1940, М.- Л., 1965; то же, 1941-1957, М.- Л., 1959; Childe G., A short introduction to archeology, L., 1956; Clark G., Archaeology and society, L., 1960; Kenyon K. M., Beginning in archaeology, L., 1952; De Laet S., l’archéоlogie et sesprobléмеs, Berchem-Brux., 1954; Leroi-Gourhan A., Les fouilles préhistoriques. P., 1950.

Словарь иностранных слов русского языка

наука, изучающая историческое прошлое человеческого общества по памятникам материальной культуры (орудиям труда, оружию, жилищам, погребениям и т.д.), находимым главным образом при раскопках.

Отличное определение

Неполное определение ↓

Археология

(греч. наука о древности), отрасль науки, изучающая др. культуры на основе веществ, источников, к которым относятся остатки историч. памятников, обнаруж. случайно или в ходе целенаправл. поисков находки. Исключаются из А. памятники письменности, произведения др. литературы, монеты, медали и печати; их исследование составляет предмет неск. наук: эпиграфики, филологии, палеографии, истории литературы, нумизматики и сфрагистики, - играющих в А. вспомогательную роль. Первоначально А. называлась наука о прошлом (например, у Фукидида). Возникновение классич. А. как науки о веществ, памятниках относится к эпохе Возрождения, когда возрос интерес к рим. и греч. древности. С кон. 18 в. - нач. 19 в. проявляется интерес к др. памятникам Египта, др. Ближнего Востока, Греции, М. Азии, Сев. и Центральной Европы. Во 2-й пол. 19 в. начинаются раскопки в Трое, Олимпии, Пергаме и других местах. Одновременно в самостоятельный раздел А. выделяется изучение первобытных культур (А. как наука о доисторич. временах). Классич. А., которая разделилась на ближневост. А., вост. - азиат. А., рим. А., христианскую А., Ср.-век. А. и т. д., ориентировалась на художественно-научный метод, основоположником которого являлся И. И. Винкельман (1717 - 1768). Если вначале под влиянием Винкельмана в центре археологич. исследований находились произведения искусства, рассматриваемые преим. с эстетич. позиций, то в кон. 19 в. начинаются исследования в области др. архитектуры (Дерпфельд, Пухштейн, Кольдевей, Виганд). С увеличением числа собранных произведений углубляется и пересматривается классификация художеств, стилей. В 20 в. в изучении античной материальной и художеств, культуры все в большей степени начинают учитываться обществ, стороны того времени (политич., экономич. и пр.). В наст, время в А. используются новейшие технич. достижения и методы, например аэрофотосъемка, фотография в ультрафиолетовых лучах. Как самостоятельное направление оформилась подводная А.

Отличное определение

Неполное определение ↓