Когда Михаила Федоровича избрали на царство, ему было всего лишь 16 лет. Впрочем, «всего лишь» — это по современным оценкам. А по нормам того времени в таком возрасте царю уже следовало жениться и вступить во взрослую жизнь. Иначе какой же он правитель, если даже в своей семье не голова?

Однако поиски для новоиспеченного государя начались не сразу — спустя три года после воцарения. Этот процесс тормозился со всех сторон: к слову, одной из тех, кто вставлял палки в колеса, оказалась родная мать Михаила Федоровича, инокиня Марфа, в миру Ксения Ивановна Романова. Она боялась, что появление еще одной женщины в семье повлияет на расстановку политических сил, поэтому настороженно относилась к возможной женитьбе сына. Из тех же соображений эту идею не поддерживали и бояре Салтыковы, в руках которых была сосредоточена немалая власть. При этом все прекрасно понимали, что откладывать свадьбу до бесконечности нельзя. Народ долго безмолвствовать не будет: неженатый царь вскоре непременно навлечет на себя бурю гнева.

В 1616 году — возраст Михаила Федоровича в ту пору приближался к двадцати годам — было решено устроить смотрины. Приближенные молодого государя в некотором смысле оказались демократами и даже позволили ему выбрать ту невесту, которая придется по душе. Царю приглянулась Мария Хлопова, дочь коломенского дворянина. Девушку тут же устроили в покои цариц, ее имя — царскую невесту нарекли Анастасией в честь первой супруги Ивана Грозного — начали упоминать во время богослужений. Казалось, что дело идет к свадьбе семимильными шагами. Но не тут-то было: девушка хоть и принадлежала к дворянскому роду, однако ее родителей сложно было счесть обеспеченными и влиятельными людьми. Зато Салтыковы усмотрели в семье Хлоповых излишнюю амбициозность, что, разумеется, не могло понравиться властным боярам.

Мария Хлопова. Рисунок Николая Неврева. (wikipedia.org)

При такой совокупности обстоятельств не кажется странным, что Мария, она же Анастасия, внезапно заболела. В течение нескольких дней ее мучили приступы рвоты, причем никто не мог выяснить их причину. Врач решил проблему гениально: была озвучена версия, что царская невеста слишком уж налегла на сладости, а от такого кому угодно плохо станет. Недуг Хлоповой был признан незначительным: «плоду-де и чадородию от этого порухи не бывает». Однако Михаил Салтыков поспешил сообщить царю, что, по мнению другого лекаря, ничего хорошего из этой ситуации не выйдет. Мол, такая же болезнь сразила одну девушку в Угличе, и та скоропостижно скончалась.

Посовещавшись, Боярская дума признала Хлопову недостойной кандидаткой на роль государевой невесты. «К царской радости непрочна», — таков был вердикт. Марию разлучили с родителями и отправили в Тобольск. Михаил Федорович же о нареченной невесте не забыл и долгое время вовсе не хотел слышать о других девушках.

Михаил Федорович на собрании Боярской думы. (wikipedia.org)

Вопрос о женитьбе вновь встал ребром после возвращения патриарха Филарета, отца Михаила Федоровича, из польского плена. Тут-то и выяснилось, что Хлопову оклеветали: девушка была здорова и вполне себе «прочна». Салтыковых было решено сослать, однако на общее положение дел это не повлияло. Возвращать все на круги своя было поздно. Хлоповой в ту пору уже было хорошо за двадцать — не самый подходящий возраст для невесты.

В 1624 году царь все-таки женился. Сам он этого не хотел, однако мать настояла. Его супругой стала княжна Мария Владимировна Долгорукая. Однако спустя несколько дней выяснилось, что царица больна. Причем на этот раз все оказалось серьезно: через считанные месяцы девушка скончалась. Летописец был убежден, что это Господь покарал царскую семью за злодеяния, совершенные над невинной Марией Хлоповой.

Евдокия Лукьяновна Стрешнева. (wikipedia.org)

И только в 1626 году попытки тридцатилетнего царя обзавестись семьей наконец увенчались успехом: его женой стала Евдокия Лукьяновна Стрешнева, с которой он провел всю оставшуюся жизнь.

Хлопова (Мария Ивановна) - дочь московского дворянина, невеста царя Михаила Федоровича. В 1616 г., когда царю минул 20-й год, решено было его женить; выбор его пал на Х., которая, в начале следующего года, с новым именем "Анастасии", помещена была "во дворце наверху". Вместе с ней приблизились к царю и ее ближайшие родственники, из которых ее дядя, Гавриил Васильевич Х., своей близостью возбудил зависть в родственнике царя, М.М. Салтыкове. Однажды Х. заболела. Несмотря на уверения придворных докторов и быстрое выздоровление Х., Салтыков успел уверить царя в неизлечимости ее болезни; боярская дума объявила, что "царская невеста к государевой радости не прочна". После того ее вместе с бабкой, теткой и двумя дядями, сослали в Тобольск, разлучив с матерью и отцом, отправленным на воеводство в Вологду. Осенью 1619 г. Х. перевели в Верхотурье, а в 1621 г. - в Нижний Новгород. Патриарх Филарет посоветовал произвести новое дознание о болезни Х. В Нижний Новгород были посланы "следователи", во главе с боярином Ф.И. Шереметевым. Прибыв туда в конце 1623 г., они нашли Х. вполне здоровой и готовились везти ее в Москву, как вдруг пришло оттуда известие о немедленном отозвании их самих; нерасположение матери Михаила Федоровича и красота дочери князя Долгорукова взяли верх над прежней страстью царя. Х., устроенная лучше прежнего, продолжала оставаться в Нижнем Новгороде до самой смерти, последовавшей не позже марта 1633 г. Ср. статью П. Мельникова "М. И. Х., невеста царя Михаила Федоровича" ("Нижегородские Губернские Ведомости", 1845, № 7 и след.); Д. Мордовцев "Русские женщины допетровской Руси"; И.Я. Забелин "Домашний быт русских цариц" (глава 3-я).

Смотреть больше слов в «

Хлопова, Мария Ивановна

Дочь московского дворянина, невеста царя Михаила Федоровича. В 1616 г. царю пошел 20-ый год, и решено было его женить. Выбор царя пал на Хлопову. Невесту поместили в верхних хоромах царского дворца, нарекли царицей, дали ей новое имя "Анастасия" и стали уже поминать при богослужении. Вместе с царственным женихом она ездила в Троице-Сергиевскую лавру на богомолье. Во дворце с царской невестой поселились ее мать и бабка, отец же и дядя ежедневно ее навещали. Царь приблизил к себе родных невесты, в особенности же дядю ее Гавриила Васильевича Хлопова. Это обстоятельство не могло нравиться царскому родственнику и самому могущественному человеку при дворе, боярину Михаилу Михайловичу Салтыкову, и между ним и Г. В. Хлоповым не замедлило произойти столкновение. Однажды царю в Оружейной палате показывали турецкую саблю. Салтыков, заведовавший этой палатой, заявил, что и в Москве у него сделают такую. Спрошенный царем о своем мнении, Х. выразил сомнение в верности слов Салтыкова, и между соперниками произошел спор. Вскоре Салтыкову представился случай отомстить за оскорбление. Хлопова заболела, ее "рвало, и ломало нутро, и опухоль была". По мнению Гавр. Вас. Хлопова болезнь произошла от неумеренного употребления сладкого. О болезни доложили царю и его матери, и царь велел осмотреть невесту докторам, главный же надзор за лечением был поручен Салтыкову. Доктор Фалентин Бильс нашел, что у Хлоповой желудок не в порядке, но что от этой болезни "плоду и чадородию порухи не бывает". Осматривавший же затем больную лекарь Балсырь (Бальцер) нашел у больной желтую болезнь, от которой, впрочем, по его мнению, порухи чадородию не бывает. Доктор прописал лекарство, но родные, не доверяя ему, лечили больную и своими средствами: давали воду с мощей и камень "безуй". Несмотря на благоприятные отзывы врачей и на то, что Хлопова вскоре выздоровела, Салтыков объявил царю, что доктора нашли у ней неизлечимую болезнь. Он восстановил против Хлоповой и тетку свою, мать царя. Дело о Хлоповой было передано на решение боярской думы, которая объявила, что "царская невеста к государевой радости не прочна". Ее сослали с "верху", где она прожила всего шесть недель. Хлопова поселилась у бабки своей, Феодоры Желябужской. Через 10 дней ее вместе с бабкой, теткой и двумя дядями Желябужскими сослали в Тобольск и разлучили таким образом с матерью и отцом, который был послан на воеводство в Вологду. Осенью 1619 г. Хлопова и Желябужские были переведены в Верхотуры, где они пробыли немного более года, так как уже 30 декабря 1620 г. была отправлена в Верхотуры грамота о том, что царь пожаловал свою бывшую невесту с родными ее для отца своего Великого Государя Святейшего Патриарха Филарета Никитича и велел перевести их в Нижний Новгород. Выехать во вновь назначенный для пребывания город Хлопова и Желябужские могли не раньше февраля 1621 г., так как только 4 февраля приехал в Верхотуры человек Ивана Хлопова, привезший царскую грамоту. Царь не покидал между тем мысли жениться на прежней невесте. Когда после неудачных переговоров о браке с иностранными принцессами ему предложили выбрать невесту из русских девиц, он отвечал: "обручена мне царица, кроме ее не хочу взять иную". В это же время в Москве стало известно, что Хлопова, живущая в Нижнем Новгороде, совершенно здорова. По совету патриарха Филарета решено было расследовать дело о болезни Хлоповой. 15 сент. 1623 г. царь в присутствии бояр сам допрашивал доктора Бильса и лекаря Балсыря, которые повторили свои прежние слова. Очная ставка их с Салтыковым обнаружила его обман. 19 сентября царь с патриархом допрашивали отца и дядю Хлоповой, из которых последний подробно объяснил все обстоятельства, предшествовавшие болезни царской невесты, и рассказал о ссоре с Салтыковым. Духовник Хлоповой показал, что она всегда была здорова. После этого в Нижний Новгород был послан боярин Ф. И. Шереметев с несколькими другими лицами, в числе которых были и врачи, для допроса Хлоповой и живших с нею родных. Следователям велено было "к Хлоповой держать честь и бережение во всем и деньги и запаси всякие на ее обиход давать, чтобы ей скудости и недостатка ни в чем не было". При допросе Хлопова объявила, что болезнь ее "учинилась от супостат". Следователи пришли к заключению, что Хлопова вполне здорова. Когда следствие было окончено, Ф. И. Шереметев по царскому повелению выдал Хлоповой 300 руб. и запасы хлебные и медвяные. Салтыковы подверглись опале и были высланы из Москвы. Однако царю не пришлось привести в исполнение свое желание. Мать его, старица Марфа Ивановна, продолжала быть против Хлоповой и объявила, что не быть ей в царстве перед сыном, если Хлопова будет царицей. Несмотря на то, что патриарх Филарет был за брак с Хлоповой, Михаил Федорович не хотел идти против воли матери. 1 ноября была послана к Шереметеву грамота с приказом объявить Ивану Хлопову, что государь дочь его Марию взять за себя не изволил. Ивану Хлопову приказано было ехать в его Коломенскую вотчину, а Мария Ивановна с бабкой и дядями оставлена в Нижнем Новгороде. Корму им было велено давать вдвое против прежнего. Для житья Хлоповой был дан выморочный двор Козьмы Минина. Хлопова скончалась в Нижнем Новгороде в 1633 г., не позже марта месяца, так как 31 марта ее двор был отдан князьям Черкасским.

"Собрание государственных грамот и договоров", ч. III, № 63-65. - "Акты Историч.", т. III, № 80 и 91. - "Акты, собранн. Археограф. Экспедицией", т. III, № 218. - "Полн. собр. русских летописей", т. V, стр. 55. - Соловьев: "Ист. Росс.", т. IX, гл. 3. - Зобелин: "Домашний быт русских цариц", гл. 3.

Чулков.

{Половцов}

. 2009 .

Смотреть что такое "Хлопова, Мария Ивановна" в других словарях:

Хлопова (Мария Ивановна) дочь московского дворянина, невеста царя Михаила Федоровича. В 1616 г., когда царю минул 20 й год, решено было его женить; выбор его пал на Х., которая, в начале следующего года, с новым именем Анастасии, помещена была… … Биографический словарь

Мария Хлопова (? до марта 1633) дочь дворянина Ивана Хлопова из Коломны, наречённая невеста царя Михаила Федоровича. Смотр невест, по результатам которого царь выбрал Марию, состоялся в 1616 г. В начале следующего года Мария, с новым именем… … Википедия

Мария Хлопова (? до марта 1633) дочь дворянина Ивана Хлопова из Коломны, наречённая невеста царя Михаила Федоровича. Смотр невест, по результатам которого царь выбрал Марию, состоялся в 1616 г. В начале следующего года Мария, с новым именем… … Википедия

Мария Хлопова (? до марта 1633) дочь дворянина Ивана Хлопова из Коломны, наречённая невеста царя Михаила Федоровича. Смотр невест, по результатам которого царь выбрал Марию, состоялся в 1616 г. В начале следующего года Мария, с новым именем… … Википедия

Хлопова, Мария Ивановна Мария Хлопова (? до марта 1633) дочь дворянина Ивана Хлопова из Коломны, наречённая невеста царя Михаила Федоровича. Смотр невест, по результатам которого царь выбрал Марию, состоялся в 1616 г. В начале следующего года… … Википедия

- (? до марта 1633) дочь дворянина Ивана Хлопова из Коломны, наречённая невеста царя Михаила Федоровича. Смотр невест, по результатам которого царь выбрал Марию, состоялся в 1616 г. В начале следующего года Мария, с новым именем Анастасия была… … Википедия

Город Тобольск … Википедия

Ниже приводится список награждённых званием «Заслуженный учитель Российской Федерации» в 1999 году. В него вошли учителя, преподаватели, воспитатели, заместители директоров, директора и другие работники системы образования, включая военные… … Википедия

Боярин, главный виновник интриги, жертвой которой сделалась в 1616 г. первая невеста царя Михаила Феодоровича, Мария Ивановна Хлопова. По докладу С., что болезнь Хлоповой неизлечима, несчастную сослали в Тобольск и только в 1620 г. перевели в… … Большая биографическая энциклопедия

V. Ксения Ивановна Романова. – Мария Хлопова

Смертью Марины Мнишек заканчивается цикл русских исторических женских личностей, выдвинутых на историческое поприще Смутным временем.

Но от этого времени остается одно лицо, которое, пережив страшную пору «лихолетья», переходит в другую эпоху государственной жизни Русской земли, когда, перестояв смутное время, она в себе самой нашла силы для своего спасенья и как бы обновилась для иной лучшей жизни.

Лицо это – Ксения Ивановна Романова, мать царя новой династии государей Русской земли, принявших эту землю под свое береженье в момент ее нравственного пробуждения.

О Ксении Ивановне Романовой, как и о многих, прежде нами упоминавшихся исторических женских личностях, можно сказать весьма немного, и то лишь по отношению их к другим историческим личностям и к общему ходу событий, в которых личности эти принимали самую незначительную долю участия,

Имя Ксении Ивановны появляется еще до Смутного времени. Как жена всеми любимого и уважаемого боярина Федора Никитича Романова, Ксения вместе со всем домом Романовых подвергалась со стороны Годунова опале, постигшей всех тех, которые стояли на дороге у этого честолюбивого человека, которых он подозревал в нерасположении к себе, или, наконец, которых он считал для себя опасными, вследствие обнаружения к ним любви народной.

Годунов видел любовь народа к Романовым, и этого достаточно было, чтобы взвести на них какое-либо преступление, измену, злоумышление против власти, чародейство. Романовых обвинили именно в чародействе, и, чтобы сделать их по возможности безопасными соперниками, разослали по монастырям.

Федор Никитич был пострижен под именем Филарета – имя, под которым он и прославился как в смутное время, так и во всей истории Русской земли, и заточен в Антониев-Сийский монастырь, а жена его Ксения Ивановна или Аксинья, как ее тогда называли, пострижена под именем Марфы и сослана в один из заонежских погостов.

С Ксенией находились маленькие дети, между которыми был и будущий царь Русской земли, Михаил Федорович.

Об этой тяжелой поре жизни Ксении Ивановны мы находим упоминание только в донесениях пристава Воейкова, который приставлен был недремлющим стражем к заточенному в монастыре Филарету Никитичу, и о каждом поступке, о каждом его слове обязан был доносить Годунову.

Так, в одном из своих донесений Воейков говорит, что старец Филарет особенно сильно тоскует, когда вспомнит о жене, и поэтому передает Годунову даже слова узника, которыми он выражал свой тоску по жене и детях.

Вот эти любопытные слова: «милые мои детки! маленькие бедные остались; кому их кормить и поить? так ли им будет теперь, как им при мне было? А жена моя бедная! жива ли уже? чай она туда завезена, куда и слух никакой не зайдет? Мне уж что надобно! Беда на меня жена да дети: как их вспомнишь, так точно рогатиной в сердце толкнет. Много они мне мешают: дай Господи слышать, чтоб их ранее Бог прибрал, я бы тому обрадовался. И жена, чай, тому рада, чтоб им Бог дал смерть, а мне бы уже не мешали, я бы стал промышлять одной своею душой; а братья уже все, дал Бог, на своих ногах».

Не знал узник, желая смерти жене и детям, что их впереди ждет такое высокое назначение, а одного – московская корона.

Настало потом смутное время, и много перемен принесло оно с собой на Русскую землю, а равно отразилось этими переменами и на участи людей; те, которые стояли наверху, упали очень низко; свергнутые прежде с высоты поднимались еще выше: одни погибли от царя Годунова, другие от Шуйского, третьи от поляков, а иные в битве со своими же собственными соотечественниками, когда, при нескольких самозванцах разом, началась в Русской земле «шатость»; а в этом нравственном шатании свои своих убивали, не щадя ни кровности, ни общности религий и происхождения.

Муж Ксении, или уже старицы Марфы, старец Филарет, является очень видным лицом в числе деятелей последнего акта смутной драмы «лихолетья». Но он снова в плену, в залоге у поляков.

Очнувшийся потом от нравственного кошмара самозванщины Русский народ выгоняет поляков и всех своих недругов из своей земли, и ищет себе царя.

Царя этого Русский народ находит в сыне Ксении Ивановны Романовой, старицы Марфы, которая уберегла и вскормила этого сына в страшную пору «лихолетья», воспитала его до 16-ти-летняго возраста и жила с ним в Ипатьевском монастыре, близ Костромы.

Вот здесь-то и является опять на исторический просвет старица Марфа, перед которой прошли все имена, события и деятели Смутного времени – и Годунов, и неведомый Димитрий-царевич, и Марина Мнишек, и Тушинский вор, и царь Шуйский, и королевич польский: она все это видела или обо всем этом слышала.

14-го марта в знаменитый 1612-й год к Ипатьевскому монастырю является торжественное посольство из Москвы – звать на царство сына старицы Марфы, юного Михаила Федоровича, в то время, когда отец его еще томился в польской неволе за Русскую землю.

В этот великий момент старица Марфа проявляет всю самостоятельность своего характера и глубокое понимание того, что произошло на Русской земле в то время, когда она в своем далеком уединении укрылась со своими детьми от ужасов всенародной шатости.

Выборные люди Русской земли явились к старице Марфе и ее сыну с иконами. Она и сын вышли навстречу этому великому посольству, как бы руководимому святыми иконами, и спросили: зачем они пришли к ним? Выборные люди объявили им волю и прошение всей. Русской земли – быть юному Михаилу Федоровичу на царстве.

Ребенок-царь заплакал при этом известии, заплакал от огорчения и страха перед таким великим и страшным делом, как «промышление» над всей Русской землей, еще, по-видимому, не успокоившеюся от всеобщего потрясения. «С великим гневом и плачем» изобранный царь отвечал, что не хочет быть государем над Русской землею, а мать его, Марфа, объявила, что «не благословляет сына на этот велики подвиг».

Выборные люди явились в церковь. Там они подали свои выборные грамоты.

Старица Марфа сказала послам:

– У сына моего и в мыслях нет на таких великих преславных государствах быть государем, он не в совершенных летах, а московского государства всяких чинов люди но грехам измалодушествовались, – дав свои души прежним государям, не прямо служили.

Старица Марфа все им припомнила – их измену Годунову, самими же ими избранному на царство, и убийство того, которого они же признали за царевича Димитрия, и сведение с престола Шуйского, которому сами же целовали крест служить верой и правдой.

– Видя, – продолжала Марфа: – такие прежним государям клятвопреступления, позор, убийства и поругания, как быть на московском государстве и прирожденному государю государем? Да и потому еще нельзя: московское государство от польских и литовских людей и непостоянством русских людей разорилось до конца, прежние сокровища царские, из давних лет собранные, литовские люди вывезли; дворцовые села, черные волости, пригородки и посады розданы в поместья дворянам и детям боярским и всяким служилым людям, и запустошены, и служилые люди бедны.

Сесть на московском престоле, говорила Ксения Ивановна далее, – это идти на явную «гибель». Она, наконец, напоминала выборным, что муж ее в Литве, в полону, что, узнав об избрании сына его на царство, король не пощадит старца Филарета в отмщение за свои неудачи в Русской земле.

Послы чувствуют и понимают всю резкость и правду слов старицы Марфы – и плачут, но продолжают неустанно молить ее благословить сына на царство: молили с третьего часу до девятого!

Ничто не помогало. Тогда они начали грозить Марфе гневом Божьим, наказанием за то, что она дает погибать Русской земле до конца.

Только тогда старица Марфа благословила сына на царство.

Затем старица Марфа снова отходит на второй план, хотя влиятельная рука ее виднеется из-за первоначальных распоряжений сына-царя.

Так, перед выездом в Москву, новоизбранный царь пишет московским боярам, чтобы приготовили для его помещения «золотую палату царицы Ирины с мастерскими палатами и сенями», а для матери, старицы Марфы, – «деревянные хоромы жены царя Шуйского». Бояре из Москвы отвечают, что для старицы Марфы приготовлены «хоромы в Вознесенском монастыре, где жила царица Марфа». Юный царь, конечно, не без руководства со стороны матери, отвечает на Москву: «В этих хоромах матери нашей жить не годится».

Но и тут является новое препятствие для въезда царя с матерью в Москву: находясь еще у Троицы, по дороге к Москве, старица Марфа и царь говорят боярам и плачут, что на Русской земле воров еще много, что в государстве все еще царствует неладица, тогда как бояре и выборные люди, призывавшие Михаила на царство, говорили, что земля-де Русская успокоилась, от своей шатости отстала, что в Русской земле воров и изменников более не осталось. В виду всех этих неурядиц в государстве, царь и мать его не решаются ехать к Москве.

Их успокоили, и 2-го мая 1612-го года совершился торжественный въезд в Москву царя Михаила Федоровича и матери его Ксении Ивановны, старицы Марфы.

С этой поры присутствие старицы Марфы опять становится незаметным. Из литовского полона возвращается ее муж Филарет Никитич и возводится в высокий сан патриарха Русской земли. Отец и сын вместе правят Русскую землю, и о старице Марфе нет уже упоминаний.

Правда, сильное влияние ее выступает наружу еще один раз – по вопросу о женитьбе сына царя на девице Марье Хлоповой; но об этом мы скажем в своем месте.

Неразрывно с именем Ксении Ивановны Романовой, или старицы Марфы, должно быть поставлено имя боярышни Марьи Ивановны Хлоповой, судьба которой решилась совершенно не так, как желала и надеялась эта молодая девушка, потому только, что Ксения Ивановна в деле Хлоповой приняла решение не в пользу этой девушки.

В 1616-м году, когда юному царю Михаилу Федоровичу было уже около двадцати лет, отец его, Филарет Никитич, заботясь об упрочении престола за своим родом, задумал женить сына, и с этой целью, по примеру Ивана Васильевича Грозного, воспитавшего для своего сына, Федора, невесту с малолетства, взяв для этого во дворец семилетнюю Ирину Годунову, – решился взять ко двору молоденькую девицу, боярышню Марью Ивановну Хлопову.

Боярышню Хлопову, по обычаю того времени, во дворце из Марьи переименовали в Настасью, вероятно, в честь бабки, знаменитой Анастасии Романовны Захарьиной-Кошкиной, первой супруги царя Ивана Васильевича Грозного, и стали называть царевной.

Вдруг царю доносят, что невеста его, боярышня Марья, или царевна Настасья, опасно и неизлечимо больна. Болезнь эта проявилась тем, что боярышню-царевну однажды рвало.

Не расследовав дела, несчастную царевну-невесту тотчас же, вместе с родными ее, ссылают в Тобольск, конечно, за то, зачем они не предуведомили, что боярышня больна и недостойна быть царской невестой.

Филарет Никитич, по-видимому, подозревал, что тут кроется интрига, и потому понемногу начал смягчать суровость ссылки Хлоповой и ее родных, из Тобольска, в 1619-м году, приблизив их в Верхотурье, а в 20-м году передвинув еще ближе – в Нижний.

Но между тем молодой царь оставался без невесты, и Филарет задумал женить его на иностранной принцессе.

С этой целью тогда же, в 1621-м году, отправлено было в Данию, к королю Христиану, посольство, состоявшее из князя Алексее Михайловича Львова и дьяка Шипова.

При этом королю Христиану из Москвы написано было:

«По милости Божьей, великий государь царь Михаил Федорович приходит в лета мужеского возраста и время ему приспело государю сочетаться законным бравом; а ведомо его царскому величеству, что у королевского величества есть две девицы, родные племянницы, и для того великий государь его королевскому величеству любительно объявляет: если королевское величество захочет с великим государем царем быть в братстве, дружбе, любви, соединении и приятельстве навеки, то его королевское величество дал бы за великого государя племянницу свою, которая к тому великому делу годна».

Послам дан был наказ следующего содержания:

«Если будут говорить, что королевская племянница для любви супруга своего в русской вере приступит, а креститься ей в другой раз непригоже, потому что она и так христианской веры и крещена по своему закону, – то отвечать: королевской племяннице в другой раз не креститься никак нельзя, потому что у нас со всеми верами рознь немалая: у иных вер вместо крещения обливают и миром не помазывают; так король бы свой племянницу на то наводил, и отпустил ее тем, чтоб ей принять святое крещение».

Если король и его приближенные скажут: «как она будет за великим государем, то пусть сам великий государь ее к тому приводит, а они у нее воли не отнимают, или пусть послы сами говорят об этом с королевской племянницей» – то отвечать, что им самим говорить о том с высокорожденной королевской племянницей непригоже, потому что их девическое дело стыдливо, и им с ней говорить много для остережения их высокорожденной чести непригоже.

Послы должны были промышлять, родственникам и ближним людям невесты говорить всякими мерами, веру православную хвалить и на то невесту привести, чтоб она захотела быть с государем одной веры и приняла святое крещение; к людям, которые будут этим промышлять, быть ласковыми и приятельными, и, если надобно, то, смотря по мере, и подарить, и вперед государским жалованьем обнадеживать.

Если король спросит: будут ли его племяннице особые города и доходы, то отвечать: «если, по божественному писанию, будут оба в плоть единую, то на что их, государей, делить? все их государское будет общее; чего она, государыня, захочет, все будет ей невозбранно; кого захочет, того, по совету и повелению супруга своего, жаловать будет, и тем датским людям, которые будут с нею, неволи и нужды не будет, и чаем, что с ней будут не многие люди: многим людям быть не для чего, у великого государя на дворе честных и старых боярынь и девиц – отеческих дочерей – много.

Если на все это будет получено согласие, то послам просить ударить челом племянницам, и пришедши к ним, ударить челом по обычаю учтиво об руку, и поминки королеве и девицам поднести от себя по сорок соболей или что пригоже, причем смотреть девиц издалека внимательно, какова которая возрастом, лицом, белизной, глазами, волосами и во всяком пригожестве, и нет ли какого увечья, а смотреть издалека и примечать вежливо. Если королева позовет их к руке, то идти; королеву и девиц в руку целовать, а не витаться с ними (не брать за руку), и, посмотрев девиц, идти вон, после чего проведывать, которая к великому делу годна, чтобы была здорова, собой добра, не увечена и в разуме добра, и какую выберут, о той и договор с королем становить, спрашивать сколько дадут за невестой земель и казны.

Но из посольства этого ничего не вышло. Король даже не говорил с князем Львовым, велев сказать ему, что он-де болен, а послы, вследствие этого, не захотели говорить с ближними его сановниками о таком великом деле, как сватовство царя.

Тогда в январе 1628-го года послано было посольство к шведскому королю Густаву-Адольфу с тем, чтобы высватать принцессу Екатерину, сестру курфюрста бранденбургского Георга, шурина Густава-Адольфа.

Но и здесь была неудача. Густав-Адольф отвечал, что принцесса Екатерина ради царства не отступится от своей веры.

После этих неудач с иностранными сватовствами, Филарет опять поднял дело о несчастной Марье Хлоповой, которая жила с родными в Нижнем, и – как доходили оттуда вести – была совершенно здорова.

Доктор Валентин Бильс и лекарь Бальцер, которые, по поручению кравчого Михаила Михайловича Салтыкова, племянника царицы-матери Ксении Ивановны, пользовали царскую невесту, когда она захворала во дворце, объявили на сделанный им запрос, что у боярышни-царевны была пустая желудочная болезнь, легко излечимая.

Тогда взяли к допросу Салтыкова. Салтыков, видимо, изворачивался, путался, показывал, будто бы не говорил, что боярышня Хлопова неизлечима, и вообще обнаружил, что тогда он солгал.

Не удовольствовавшись этим, царь и Филарет послали за отцом Хлоповой, а потом за дядей Гаврилой Хлоповым. Отец боярышни показал, что дочь его Марья была совершенно здорова, пока ее не привезли во дворец; во дворце ее рвало, но рвота скоро прошла, а в ссылке с ней этого ни разу не было. Спросили духовника боярышни – тот показал то же самое.

Привезли и дядю невесты – Гаврилу Хлопова, и дело объяснилось следующим образом:

Однажды царь с приближенными своими боярами ходил смотреть вещи в оружейной. Ему поднесли турецкую саблю замечательной работы, и все хвалили эту работу.

Михайло Салтыков на это заметил:

– Вот невидаль! И на Москве государевы мастера такую саблю сделают.

Царь, обратившись к Гавриле Хлопову, который тоже находился там с прочими боярами, спросил:

– Сделают такую саблю в Москве?

– Сделать-то сделают, только не такую, – отвечал Хлопов. Салтыков вырвал у него из рук саблю и с досадой сказал, что Хлопов тут ничего не смыслит. После того они «поговорили гораздо», т. е. крупно поссорились, и с той минуты Салтыковы невзлюбили Хлоповых. На беду захворала боярышня-царевна, и царю донесено было, что она больна неизлечимо.

Но, не удовлетворившись и этим объяснением, Филарет и царь послали в Нижний боярина Федора Ивановича Шереметева и чудовского архимандрита Иосифа с медиками подлинно разведать: точно ли здорова боярышня Марья Ивановна. Те нашли, что здоровехонька.

Несчастная девушка, на вопрос Шереметева: отчего она занемогла, по своей суеверной наивности, отвечала:

– Болезнь моя приключилась от супостат.

Отец ее, не менее суеверный и, злобствуя на Салтыковых за несчастье дочери, показал, что ее отравили Салтыковы: «дали-де для аппетита какой-то водки из аптеки».

Один лишь дядя боярышни, Гаврила Хлопов, объяснил и это обстоятельство разумнее всех: он сказал, племянница-боярышня занемогла от неумеренного употребления сладких блюд.

Оно и понятно. Молоденькую, хорошенькую боярышню, взятую во дворец, нареченную невесту царя и будущую царицу, конечно, все, что называется, носили на руках, закормили сластями – и, этим погубили всю ее жизнь.

Интрига Салтыковых, таким образом, обнаружилась вполне, и их разослали по деревням. Мать их сослали в монастырь. Поместья и вотчины отобрали в казну, объясняя эту строгую опалу тем, что Салтыковы «государевой радости и женитьбе учинили помешку».

«Вы это сделали – говорилось в царском указе Салтыковым – изменой, забыв государево крестное целование и государскую великую милость; а государева милость была к вам и к матери вашей не по вашей мере; пожалованы вы были честью и приближеньем больше всех братьи своей, и вы то поставили ни во что, ходили не за государевым здоровьем, только и делали, что себя богатили, дома свои и племя свое полнили, земли крали, и во всех делах делали неправду, промышляли тем, чтобы вам, при государевой милости, кроме себя никого не видеть, а доброхотства и службы к государю не показали».

Но все же несчастную Хлопову царь уже не взял за себя. Причиной этого было то, что мать царя, Ксения Ивановна, ни за что не хотела этого, потому что пострадавшие Салтыковы были ее племянники. Может быть также, что в семь лет ссылки боярышня Марья Ивановна успела и постареть и подурнеть.

Хлопову оставили в Нижнем, но за то, что она была царевой невестой и погубила свое счастье неумеренным пристрастием к сладким яствам, ее велели пожаловать «корм давать перед прежним вдвое».

После этого царь женился на Марье Владимировне Долгорукой, которая, впрочем, в тот же год и умерла. Летописцы говорят, по обыкновению, что ее отравили – была испорчена.

На следующий год Михаил Федорович женился на Евдокии Лукьяновне Стрешневой, дочери незначительного дворянина.

Об этих двух личностях сказать положительно нечего, потому что они ничем не проявили себя ни прямо, ни косвенно, по отношению в другим лицам и событиям.

Из книги Блокадная книга автора Адамович Алесь

ЭТА БЕССМЕРТНАЯ, ЭТА ВЕЧНАЯ МАРИЯ ИВАНОВНА! А Мария Ивановна из ЖАКТа - помните ее, командира группы самозащиты? - она все еще там, возле своих «жилых объектов»… И сегодня память ее мечется между домами и бараками, тащит и нас следом туда, где с громом и дымом разорвался

Из книги Всемирная история. Том 3. Новая история автора Йегер Оскар

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ Англия и реформация. Генрих VIII, Эдуард VI, Мария, Елизавета. Шотландия и Мария Стюарт. Век Елизаветы. Гибель армады Теперь мы вынуждены обратиться к тем событиям, которые наполняют собой историю Англии в тот важный период времени, который начинается с

Из книги История города Рима в Средние века автора Грегоровиус Фердинанд

5. Древняя базилика Св. Павла. - Почитание святых в ту эпоху. - Св. Лаврентий extra muros и in lucina. - Св. Агнесса. - 8. crux в Иерусалиме. - Св. Петр и Св. Мария maggiore. - Св. Мария в Транстеверине. - Св. Климент. - Вид Рима в V веке. - Контрасты в городе По просьбе Сильвестра Константин

Из книги Моя миссия в России. Воспоминания английского дипломата. 1910–1918 автора Бьюкенен Джордж

Глава 13 1896–1914 Мои отношения с императором и императорской семьей. – Императрица Александра. – Первая аудиенция у императора в 1896 году. – Его большая личная привлекательность. – Императрица Мария. – Великая княгиня Мария Павловна. – Великая княгиня Виктория и

Из книги Самые знаменитые святые и чудотворцы России автора Карпов Алексей Юрьевич

Из книги Книга 1. Западный миф [«Античный» Рим и «немецкие» Габсбурги - это отражения Русско-Ордынской истории XIV–XVII веков. Наследие Великой Империи в культ автора Носовский Глеб Владимирович

Из книги Великие пророчества о России автора Бурин Сергей Николаевич

Ксения Петербургская Любимицей народа была и Ксения Петер - бургская… Блаженная и святая - удивительное сочетание, как кажется на первый взгляд. На Руси блаженными издавна называли юродивых. Для современного человека юродивые сродни сумасшедшим. Но это заблуждение,

Из книги Все великие пророчества автора Кочетова Лариса

Из книги Александр III и его время автора Толмачев Евгений Петрович

4. ВЕЛИКАЯ КНЯГИНЯ КСЕНИЯ АЛЕКСАНДРОВНА РОМАНОВА (1875-1960) Родилась 25 марта 1875 г. в Санкт-Петербурге. Она вместе с братьями Николаем и Георгием условно относилась к старшим детям Александра III. Ксения воспитывалась непосредственно под руководством Марии Фёдоровны,

Из книги Старец Григорий Распутин и его поклонницы автора Пругавин Александр Степанович

I КСЕНИЯ ВЛАДИМИРОВНА Возвращаюсь домой. Прислуга сообщает: - Была какая-то дама… Письмо оставили. Обещались другой раз заехать. Фамилии не сказали. Я говорю: барин завсегда приказывают фамилию спросить… Не сказали!.. Говорят: в письме там все написано. Вскрываю письмо,

автора Хмыров Михаил Дмитриевич

8. АЛЕКСАНДРА ИВАНОВНА (в иночестве Мария) чья дочь - неизвестно, стала второй женой князя Ивана Ивановича (впоследствии великий князь) с 1345 г., родила князя Дмитрия (впоследствии великий князь и Донской) в 1350 г. и умерла вдовою 27 декабря 1364 г., приняв перед смертию

Из книги Алфавитно-справочный перечень государей русских и замечательнейших особ их крови автора Хмыров Михаил Дмитриевич

133. МАРФА, великая инокиня, в мире Ксения Ивановна жена боярина Федора Никитича Романова-Юрьева (в иночестве Филарет), патриарха всероссийского, дочь дворянина Ивана Шестова от брака с Марией, известной только по имени.О годе и месте ее рождения сведений нет; вышла за

Из книги Всемирная история в лицах автора Фортунатов Владимир Валентинович

6.7.1. Мария Кровавая и Мария Стюарт В российской истории лишь последний российский император Николай II получил прозвище Кровавый, которое за ним закрепилось после Кровавого воскресенья. В Англии Кровавой назвали Марию I Тюдор. Чем же она так не угодила своим подданным?Ее

Из книги Русские исторические женщины автора Мордовцев Даниил Лукич

III. Ксения Годунова Фамилия Годуновых появляется на историческом горизонте Русского государства каким-то метеором и таким же метеором исчезает: в голове метеора является крупная личность самого Бориса Годунова, уже достаточно оцененная и осужденная историею; при

автора

Кшесинская Матильда Феликсовна В замужестве – княгиня Мария Романова-Красинская (род. в 1872 г. – ум. в 1971 г.) Знаменитая русская балерина.О такой женщине, как Матильда Кшесинская, можно сказать, что эта дама «умела жить». Но, чтобы добиться успеха на сцене и получить

Из книги Женщины, изменившие мир автора Скляренко Валентина Марковна Хлопова Мария, невеста царя Михаила Романова..

Несчастная девушка, не угодившая будущей свекрови и поплатившаяся за это...

В 1616 году, когда царю Михаилу Романову исполнилось 20 лет, его мать, инокиня Марфа посоветовавшись с боярами (отец царя, митрополит Филарет, был в польском плену), решила его женить. Безцарствие у всех ещё было в памяти и стране срочно нужен был наследник престола, чтобы не было смуты.
Решили провести смотр невест, как у Ивана Грозного и его сына было принято.

Привезли, как положено, боярских да дворянских дочек. Сначала мамки и врачи осмотрели.

Выбор царской невесты (художник Г. Мясоедов)

А затем и царю показали. Но, что интересно, матушка то царя к этому времени с выбором невесты уже определилась - выбрала девушку из знатной московской семьи, близкую к Салтыковым, своим родственникам. Царь же, обходя ряды красавиц, выбрал совсем другую - Хлопову Марию Ивановну, дочь коломенского дворянина. Мать пыталась Михаила отговорить, но царь настаивал и Мария Хлопова с новым именем "Анастасия", помещена была "во дворце наверху".

Почести ей оказывались, как царице. Вместе с ней приблизились к царю и ее ближайшие родственники, из которых ее дядя, Гавриил Васильевич Хлопов, своей близостью возбудил зависть в родственнике царя, Михаиле Салтыкове. И затеяли Салтыковы, при поддержке государыни-инокини Марфы, свою игру... Мать не смогла допустить, чтоб тихий сын ослушался её.
Приготовления к свадьбе шли во всю, но внезапно невеста заболела желудком. Рвота продолжалась несколько дней. Доложили царю. Он прислал царских врачей. Врачи дружно заключили, что "чадородию от этого порухи нет " и болезнь несерьезна. Дали лекарство. Но мать уже настаивала - "Удали Хлопову!" Созвали думу, вопрос-то государственный. Там Салтыковы убедили бояр, и так знавших, что матушка-инокиня против Хлоповой, что "царская невеста к государевой радости не прочна ".
Практически выздоровевшую, Марию Хлопову вместе с бабкой, теткой и двумя дядями, сослали в Тобольск, разлучив с матерью и отцом, отправленным на воеводство в Вологду. Царь же новых смотрин не захотел и продолжал узнавать о её здоровье. Видно полюбилась ему Мария.
В 1619 году вернулся из плена отец и эта история получила новое развитие. Влияние матушки слабело. Осенью 1619 г. Хлопову с родственниками перевели в Верхотурье, а в 1621 г. - в Нижний Новгород.
Хотели выбрать невесту за границей, но Михаил на семейном совете вдруг заявил, что невеста ему уже сосватана. Мать твердила, что та больна и неплодна. "Шесть лет живет в изгнании - ничем не болеет " - заявил сын.

Патриарх Филарет, выслушав сына, пожелал сам разобраться в ситуации. И посоветовал сыну-царю произвести новое дознание о болезни Марии Хлоповой. В Нижний Новгород были посланы "следователи", во главе с боярином Федором Ивановичем Шереметевым. Прибыв туда в конце 1623 г., они нашли Хлопову вполне здоровой. Были ещё раз опрошены все врачи. Обман Салтыковых был раскрыт, их отправили в ссылку. Шереметев с боярами уже готовились везти Марию в Москву, как вдруг пришло оттуда известие о немедленном отозвании их самих. Государыня-старица победила.
Говорят, пришла она к сыну и сказала: "Или она, или я!"
И сын отступил. И женился, как мама решила - на Марии Владимировне Долгоруковой, но об этом позже...
Мария Хлопова осталась жить, до самой смерти в 1633 году, в Нижнем Новгороде, на выморочном дворе Кузьмы Минина. В полном достатке. Замуж она так и не вышла.