Более 100 лет назад потерпел крушение крупнейший лайнер того времени, но интерес к нему не ослабевает. Во время своего первого рейса, 14 апреля 1912 года, из британского Саутгемптона в Нью-Йорк, он столкнулся с айсбергом в северной Атлантике и через 2 часа 40 минут затонул. На борту находилось 1316 пассажиров и 908 членов экипажа, всего 2224 человека. Из них спаслись 711 человек, погибло 1513. Эта катастрофа стала легендой, но все ли мы знаем о "Титанике"?

В ночь с 14 на 15 апреля 1912 года радисты "Карпатии" получили сигнал бедствия с "Титаника". Другие корабли либо не откликнулись на призывы о помощи, либо находились слишком далеко. Узнав о ситуации на "Титанике", капитан "Карпатии" Артур Рострон немедленно отдал приказ следовать к месту тонущего лайнера. Чтобы развить максимальную скорость, пришлось отключить отопление на всем корабле.

Утром 15 апреля, после того, как на борт "Карпатии" поднялся последний выживший пассажир "Титаника", корабль взял курс на Нью-Йорк. Прошло три дня, прежде чем судно достигло пункта назначения. За это время с судно было передано сообщение о том, что случилось. В результате чего, пресса начала публиковать слухи, что "Титаник" буксируют к пристани Нью-Йорка. Когда точно стало известно, что большая часть людей, находившихся на "Титанике", погибла, в офисы компании "Уайт Стар Лайн" во всем мире стали приходить толпы людей в надежде разузнать подробности. Только 17 апреля был оглашен неутонченный список погибших и пропавших без вести. А окончательный список был опубликован лишь через четыре дня после прибытия "Карпатии" в Нью-Йорк.

15. Единственный черный пассажир

Джозеф Филипп Лемесьер Ларош был богатым парижским инженером, блестяще образованным, и он оказался единственным пассажиром африканского происхождения на борту Титаника. Ларош был сыном гаитянской негритянки и белого французского армейского капитана. Несмотря на его хорошую репутацию в обществе, Ларош и его жена (белая француженка по имени Жюльетт) были подвергнуты расистским высказываниям на борту судна теми, кто не одобрял их межрасовый брак.

Утром 15 апреля Джозеф посадил беременную Жульетт и их двух малолетних дочерей в спасательную шлюпку, положив туда же пальто с карманами, набитыми деньгами и драгоценностями. Его последние слова, обращенные к жене были: "Вот, возьми, вы будете нуждаться в этом. Я попробую сесть в другую лодку. Хранит вас Бог, увидимся в Нью-Йорке!" К сожалению, он погиб, не пережив затопление корабля, а беременная Жульетт и дети выжили. Позже она вернулась в Париж, где родила сына и назвала Джозефом. Компания, которая владела "Титаником", "Уайт Стар Лайн" принесла извинения за расизм, которому была подвержена семья во время пребывания на борту судна.

14. Собаки на борту

Многие из пассажиров везли с собой своих собак - на борту корабля было 12 собак, некоторые их них обладали внушительными родословными. Своего любимца, русскую борзую по кличке Бен, взял в это плавание и капитан корабля Эдвард Джей Смит, большой любитель и ценитель породистых животных.

На борту "Титаника" были многократные чемпионы, к примеру, французский бульдог Гамин де Пикомб (Gamin de Pycombe), который был застрахован своим владельцем на астрономическую по тем временам сумму в 750 английских фунтов, и эрдельтерьер Китти, чьим владельцем был миллионер, писатель и изобретатель Джон Джейкоб Астор (кстати, самый богатый пассажир «Титаника»). На 15 апреля было запланировано дог-шоу, неформальная выставка собак, которой, увы, не суждено было сбыться. Судовые записи отмечают, что практически все собаки занимали роскошные новенькие вольеры-апартаменты, и только по специальному разрешению капитана, новобрачной Хелен Бишор было разрешено держать свою любимицу Фру-Фру в ее собственной каюте первого класса. Каждый день специально выделенные для этого члены экипажа выводили собак на прогулки по судну (этот момент был зафиксирован и в фильме Джеймса Кэмерона). Этот «парад собачьих чемпионов» стал настолько впечатляющим событием жизни «Титаника», что 7-летняя Ева Харт, пережившая катастрофу, попавшая под чары французского бульдога Гамина де Пикомба, провела остаток своей жизни в окружении собaк этой породы.

Погибли все собаки, за исключением двух померанских шпицев и пекинеса Сан Ет Сена, которым повезло оказаться со своими хозяевами, Маргарет Хейс и Генри Харпером, на одной из спасательных шлюпок. Видимо, каким-то образом хозяева пронесли своих любимчиков не замеченными членами экипажа. Новобрачная же Хелен Бишоп оставила свою драгоценную Фру-Фру в каюте, так как было объявлено, что места в спасательных шлюпках не хватит даже для людей. Хелен писала позже, что когда она покидала каюту, воспитанная и всегда спокойная Фру-Фру так отчаянно цеплялась за подол платья хозяйки, что даже порвала его. Этот момент навсегда остался самым ужасным мгновением ее жизни…

13. Пропавший ключ

Удивительным образом сохранился ключ от ящика, где держал свой бинокль впередсмотрящий. В 1912 году еще не было локаторов, опасности надо было высматривать в бинокль...Второй помощник капитана Дэвид Блэр, который отвечал за этот ключ, был в последнюю минуту снят с судна и в спешке забыл передать его человеку, пришедшему на его место. 37-летний Блэр из города Броти-Ферри, графство Форфаршир, 3 апреля 1912 года прибыл на Титанике из Белфаста в Саутгемптон. Он должен был стать вторым помощником капитана во время рейса "Титаника" в Нью-Йорк 10 апреля. Однако руководство компании White Star Line, которой принадлежал корабль, заменило Блэра на Генри Уилда, первого помощника с аналогичного судна "Олимпик", поскольку тот имел опыт в управлении такими большими лайнерами.
Поскольку у впередсмотрящих в распоряжении не было бинокля, им пришлось рассчитывать лишь на собственные глаза. Они заметили айсберг, когда было уже слишком поздно что-либо предпринимать.
Один из этих наблюдателей, Фред Флит, переживший крушение, позже заявил, что если бы у него был бинокль, он бы заметил опасность заранее. О ключе и его роли стало известно лишь спустя 95 лет после трагедии, когда он был выставлен на аукцион. Дэвид Блэр сохранил оставшийся у него ключ и позже передал его своей дочери Нэнси, которая в 1980-е годы преподнесла его Британскому и международному обществу моряков.

12. Жуткие предчувствия

Уильям Томас Стэд был, пожалуй, одним из самых знаменитых людей на "Титанике". Британский журналист, которого можно считать родоначальником жанра “журналистское расследование", был также защитником прав женщин и гражданских свобод, пацифистом и спиритуалистом. На "Титанике" Стэд направлялся в Америку для участия в пацифистском конгрессе, который созывался в нью-йоркском Карнеги-холл по инициативе президента США Тафта.
Стэд неоднократно утверждал, что в конце концов его либо линчуют, либо он утонет. В 1886 году он напечатал статью под названием «Как пароходный лайнер пошел ко дну посреди Атлантики. Рассказ уцелевшего». Во время катастрофы «Титаника» 63-летний журналист вел себя геройски, помогая женщинам и детям занять места в шлюпках. Потом, по словам очевидцев, он отправился в курительную первого класса, уселся в кресло и принялся читать книгу. Другие уцелевшие при гибели «Титаника» утверждают, что видели, как Стэд вместе со знаменитым миллионером Джоном Джейкобом Астором IV цеплялись за плавающий в воде плот. Тело его найдено не было. В честь Уильяма Томаса Стэда установлены две мемориальные доски. Одна в Лондоне, вторая в Нью-Йорке.

11. Последние слова

Несмотря на ужасающий хаос, которые бы происходил при крушении, как ни удивительно, некоторые из пассажиров пассажиров не лишились ни разума, ни чувства юмора - до самых последних минут. Отличным примером может служить Джон Джейкоб Астор IV - самый богатый человек на борту судна с состоянием около $ 85 млн ($ 2 млрд на сегодняшний день). Говорят, что когда корабль врезался в айсберг и пассажиры почувствовали толчок, он сказал официанту: "Я, конечно, просил льда, но это уже слишком".

Еще одна достойная история - с американским миллионером Бенджамином Гуггенхаймом, который со своим камердинером, сняв спасательные жилеты, облачились в шикарные фраки и встретили неминуемую гибель с непоколебимым спокойствием и самообладанием. «Мы одеты в нашу лучшую одежду и готовы утонуть как джентельмены», – последние слова, произнесенные Гуггенхаймом. Их, как сообщается, в последний раз видели сидящими в шезлонгах на палубе, они пили коньяк и курили сигары. Гуггейхейм также передал послание жене: "Если со мной что-нибудь случится, передайте моей жене, что я до конца старался исполнить свой долг".

10. Оркестранты

Одна из наиболее ярких сцен, использованная во многих фильмах о "Титанике", изображает оркестр, который продолжает исполнять музыку, когда корабль тонет. Предполагается, что музыканты играли, чтобы морально поддержать пассажиров, а последним произведением, которое они исполнили стал якобы церковный гимн "Ближе, Господь, к Тебе". Никто из музыкантов в катастрофе не выжил.

Квинтет возглавлял 33-летний британский скрипач Уоллас Хартли, в него входили еще один скрипач, контрабасист и два виолончелиста. Дополнительное трио музыкантов из бельгийского скрипача, французского виолончелиста и пианиста было нанято для «Титаника», чтобы придать Café Parisien континентальную нотку. Многие пассажиры считали судовой оркестр «Титаника» лучшим из тех, что они когда-либо слышали на кораблях.
Один из спасенных пассажиров «Титаника» напишет позже: «В ту ночь было совершено много героических поступков, но ни один из них не мог сравниться с подвигом этих нескольких музыкантов, игравших час за часом, хотя судно погружалось все глубже и глубже, а море подбиралось к месту, где они стояли. Музыка, которую они исполняли, дала им право быть внесенными в список героев вечной славы».

9. Отсутствие спасательных шлюпок

Титаник являлся британским кораблем, а согласно законам Британии на корабле должно было быть число шлюпок, соответствующее водоизмещению судна, а не пассажировместимости. Титаник формально соответствовал этим требованиям и имел 20 шлюпок (14 со вместимостью 65 человек, 2 - 40 человек, 4 - 47 человек), которые были рассчитаны на погрузку 1178 человек, всего же на Титанике было 2208 человек.Через 25 минут после столкновения отдан приказ расчехлить шлюпки и начать спасение пассажиров. В 0:40 спущена на воду первая шлюпка, а в 2:00 - последняя.
Изначально капитан Титаника Смит отдал приказ брать на шлюпки только женщин и детей. Однако члены команды не всегда следовали ему. Давались места мужчинам из первого класса, а многие женщины лезть в шлюпки боялись, многие же пассажиры третьего класса оставались в нижних палубах лайнера и ничего не знали о катастрофе. Первые шлюпки шли менее, чем на половину загруженные (12 из 40 мест), шлюпка номер 16 шла незагруженной из-за того, что там плыли пассажиры первого класса. Также, пассажиры шлюпок не ловили в большинстве своем тех, кто плавал за бортом. В итоге, из 2208 человек смогли спасти только 704, что меньше трети от общего числа пассажиров. Членам экипажа даже не удалось спустить на воду все шлюпки, которые были на корабле. Одну лодку смыло за борт, другая плавала в перевернутом состоянии. Поразителен и тот факт, что большинство лодок было заполнено не больше, чем на две трети. Поначалу пассажиры не хотели занимать места в шлюпках, потому что им казалось, что оставаться на "Титанике" было безопаснее. Позднее, когда стало очевидно, что гибель парохода неминуема, шлюпки заполнялись лучше.

В одной из шлюпок, рассчитанной на 65 человек, спаслись лишь 12. Об этом случае не утихают споры. Состоятельный пассажир сэр Космо Дафф Гордон и его жена Люсиль – модельер, придумавшая слово "шик" – спаслись, заплатив семерым членам экипажа по пять фунтов каждому, чтобы те сели в лодку и гребли. По словам Гордона, это был акт великодушия. Но некоторые полагают, что он нанял моряков, чтобы как можно быстрее уплыть от тонущего корабля, тем самым, лишив остальных шанса на спасение.

8. Поддельная смерть

Дж. Х. Роджерс, известный как Джей Йейтс, был игроком и мелким преступником, которого разыскивала полиция во время гибели "Титаника". Через неделю после того, как произошло крушение, в Нью-Йоркской газете было опубликовано одной женщин, выжившей после катастрофы, которая утверждала, что Йейтс дал ей записку, когда корабль тонул.

Джей Йейтс, о котором говорили, что он карточный игрок, собиравшийся в ходе первого рейса "Титаника" сорвать на его борту хороший куш. Женщине, входившей в шлюпку, он передал вырванную из блокнота страничку. В записке, подписанной одним из его вымышленных имен, он просил: "Если спасетесь, известите мою сестру миссис Ф. Дж. Адамс из города Финдли, штат Огайо, о моей гибели. Дж. X. Роджерс".

В действительности, Йейтс никогда не садился на "Титаник". Он написал письмо в газету в надежде фальсифицировать свою смерть и навсегда снять полицию со своего следа. Его план провалился, когда он был арестован несколько месяцев спустя по федеральным обвинениям за почтовые кражи.

7. Злополучные близнецы

В конце 1907 года компания "Уайт Стар Лайн" приняла решение построить на верфи "Харленд энд Воллф" в Белфасте, Северная Ирландия, три лайнера длиной 259 метров, шириной 28 метров и водоизмещением 52 тысячи тонн. На них предусматривались места для 2,566 тысячи пассажиров в каютах трех классов, причем пассажирам всех классов предоставлялись невиданные до этого удобства.

В 1908 и 1909 годах было начато строительство первых двух судов серии - "Олимпик" и"Титаник". Руководство "Уайт Стар Лайн" отнеслось к первым рейсам "Олимпика" с большой ответственностью. Именно в этих рейсах были приняты решения о ряде улучшений на еще строящемся "Титанике". В пятом рейсе случилась авария. Утром 20 сентября 1911 года, на выходе из Саутгемптонского залива, "Олимпик" столкнулся с британским крейсером "Хок" и получил 12-метровую пробоину в правом борту. Едва начавшийся рейс был прерван, и "Олимпик" вернулся в Белфаст на верфь для ремонта. Позже, в 1917 году "Олимпик" был включен в состав военно-морского флота. После войны он продолжил перевозить пассажиров через Атлантику, а свой последний рейс "Олимпик" совершил 27 марта 1935 года.

А вот третий "брат", "Британик", спущенный на воду в 1914 году, погиб во время Первой мировой войны. Не отличаясь от своих старших братьев внешне, по комфорту для пассажиров "Британик" был лучшим из серии. На нем появилась еще одна парикмахерская, детская игровая комната, гимнастический зал для пассажиров второго класса, четвертый лифт. Однако пассажиры не успели оценить достоинства нового лайнера. Когда началась война, его переоборудовали в судно-госпиталь, и уже в таком качестве лайнер вышел в свое первое плавание в конце 1915 года. 12 ноября 1916 года "Британик" подорвался на мине в проливе Кеа, недалеко от Греции. Несмотря на то, что лайнер тонул всего 55 минут, большинство людей, находившихся на борту, удалось спасти.

6. Кошка Дженни

Собаки определенно не были единственными животными на борту "Титаника"; имелись курицы, канарейки и другие птицы - и даже кошки. В то время на многих кораблях вне зависимости от класса возили кошек, чтобы они истребляли крыс и мышей. На "Титанике" была Дженни, официальная питомица и талисман корабля.
Дженни и нескольких ее котят видели на борту во время ходовых испытаний, когда «Титаник» шел из Белфаста в Саутгемптон. Позднее рассказывали, что в Саутгемптоне видели, как Дженни перетаскивает по трапу котят одного за другим с борта корабля на сушу. Но этот рассказ стал известен уже после гибели «Титаника», когда многие стремились увидеть даже в мелочах знаки скорой трагедии.

5. Ванны и хамам

«Титаник» был одним из самых современных и роскошных кораблей, построенных в то время. Неудивительно, что пассажиры первого класса имели возможность пользоваться первоклассной турецкой баней - хамаммом. Спортзал на борту первоклассного лайнера вряд ли кого-то удивит. На «Титанике» тренажеры были довольно любопытными - например, «электрический конь», который симулировал езду верхом.
Пассажиры третьего класса имели доступ к библиотеке и тренажерному залу, у них была комната для курения (для мужчин), и читальный зал для женщин. Но им определенно не повезло в ситуации с ванными; имелось всего две ванны на 700 пассажиров 3 класса; одна для мужчин и одна для женщин.

А в первом классе был люкс на уровне отеля Ritz в Лондоне: различные декадентские удобства, бассейн, турецкая баня, сквош-корт и питомник для собачек. Большое количество алкоголя на борту; 20000 бутылок пива и 1500 бутылок вина было зарезервировано для 1 класса. Имелся и последний "писк моды" 1900-х - электрические ванны для ведущих здоровый образ жизни. Они были так популярны, что такую ванну даже установили на борту «Титаника». Женщинам разрешалось пользоваться ей по утрам, а мужчины могли полежать в ней после обеда или вечером.

4. Мистический корабль

Легенда гласит, что раз в 6 лет радисты ловят в эфире сигнал-призрак SOS c «Титаника». Впервые об этом заявил экипаж линкора «Теодор Рузвельт» в 1972 году. Радист покопался в архивах и нашел заметки своих коллег о том, что и они получали странные радиограммы якобы с «Титаника»: в 1924, 1930, 1936, 1942 годах. В апреле 1996 года сигнал SOS с «Титаника» получило канадское судно «Квебек».

Но якобы на самом деле, когда на "Титанике" пытались найти другое находящееся поблизости судно, которое могло бы прийти им на помощь, так вот якобы был некий тайный и мистический корабль, который был к ним совсем близко. Офицеры "Титаника" утверждали, что этот неизвестный корабль был так близко, что капитан Эдвард Смит направил спасательные шлюпки в этом направлении, с надеждой, что они смогут оставить пассажиров на борту этого судна, и шлюпка сможет вернуться к "Титанику", чтобы забрать больше людей.

Доказательств того, что такой корабль существовал и полностью игнорировал сигналы бедствия "Титаника", никто и никогда не представил. И это остается загадкой и по сей день. Некоторые считали, что это мог быть норвежский парусник "Самсон", который, как считалось, проигнорировал призывы о помощи, поскольку они незаконно охотились на тюленей, но исследования показали, что "Самсон" в тот момент находился в ремонтном доке в Исландии.

3. Настоящий злодей?

Владелец Титаника, Джозеф Брюс Исмей остался в истории как злодей. Он был ответственным за конструирование "Титаника", а также директором-распорядителем пароходной компании "Уайт Стар Лайн". Именно он принял решение не размещать на борту корабля лишние спасательные шлюпки из соображений экономии денежных средств. Эти лодки могли бы спасти 1500 жизней – почти всех, кто погиб. Данное обстоятельство усугубляет то, что Исмей, невзирая на приказ капитана "женщины и дети прежде всего", вовремя занял свое место в шлюпке и смог выжить в катастрофе. На корабле "Карпатия", который поднял на борт 706 человек, Исмей расположился в отдельной каюте, в то время как остальные спали на полу и столах.
Большинство историй, связанных с Имеем все-таки сводятся к тому, что он трусливо сбежал с тонущего корабля, в то время, как пассажиры, в том числе женщины и дети, боролись за жизнь. Почти все сюжеты о лайнере показывают Исмея трусом, который заставил капитана не сбавлять скорость лайнера, а затем спас собственную шкуру, запрыгнув в первую шлюпку. Некоторые из выживших утверждали, что он запрыгнул в первую спасательную шлюпку, другие говорили, что он потребовал, чтобы его команда увезла его в безопасное место, а корабельный парикмахер настаивал, что сесть в лодку Исмея заставил старший помощник капитана. Исмей не смог преодолеть свой позор из-за того, что он прыгнул в спасательную шлюпку и ушел из компании в 1913 году.
Лорд Мерсей, проводивший расследование в 1912 году от Великобритании по факту гибели "Титаника", сделал заключение, что Исмей помог многим пассажирам лайнера сесть в шлюпки, прежде чем занять место в последней из них. "Если бы он в нее не запрыгнул, то его имя бы добавилось к числу погибших", – сказал лорд Мерсей. В фильме "Титаник" 1943 года, снятом в фашистской Германии по поручению министра пропаганды Йозефа Геббельса, Исмей показан властолюбивым бизнесменом-евреем, который заставляет смелого тевтонского капитана разогнать лайнер в опасной зоне айсбергов, несмотря на все предупреждения и увещевания. В фильме 1958 года "Незабываемая ночь", который долгое время считали самым исторически правдивым, Исмей также показан злодеем.
Фрэнсес Уилсон – автор книги "Как пережить "Титаник": падение Брюса Исмея" – сочувствует Исмею и рассматривает его, как простого человека, попавшего в затруднительное положение.
"Он был совершенно не готов эмоционально к тем событиям, которые ему пришлось пережить. Он был в замешательстве, и его поведение приводило других в замешательство из-за положения Исмея на корабле, – рассуждает Уилсон. – Был он простым пассажиром, как он сам утверждал, или он был "супер-капитаном", как предположило расследование? Люди на корабле ведут себя в соответствии со своим рангом, а Исмей не имел представления, какой у него ранг".

2. Промахи

За несколько дней до рокового столкновения с айсбергом в Атлантике, "Титаник" чудом избежал катастрофы иного рода. Ещё на выходе из порта он едва не столкнулся с отшвартовавшимся пароходом «Нью-Йорк». К счастью буксир под названием "Вулкан" был рядом в то время и пришел на помощь, отбуксировав "Нью-Йорк" прочь, но это было определенно на волосок от трагедии; от столкновения с "Титаником" их разделяло всего около четырех футов.

«Титаником» командовал 62-летний Эдвард Смит, опытнейший капитан компании «Уайт Стар Лайн», его стаж составлял более 40 лет. Последний год он командовал пароходом «Олимпик» - близнецом «Титаника». Большую часть команды составляли люди, не прошедшие специальной подготовки для работы на судне: кочегары, стюарды, штивщики, машинисты, повара. Квалифицированные матросы составляли лишь 5 % от общего числа экипажа. Непонятно, как опытный капитан допустил столько промахов...

1. НАСТОЯЩАЯ причина гибели "Титаника"

Помимо основной версии крушения «Титаника» существуют десятки альтернативных теорий. Одна из наиболее распространённых - версия подмены «Титаника» близнецом «Олимпиком». Сторонники этой версии утверждают, что владельцы судоходной компании поменяли местами собратьев и заранее спланировали катастрофу «Олимпика» с целью получения больших страховых выплат. Несостоятельность этой теории подтверждают факты. «Титаник» и «Олимпик» хотя и были кораблями одного класса, тем не менее имели значительные отличия друг от друга. Чтобы перестроить «Олимпик» в «Титаник», потребовалось бы много времени и людей. Заставить всю жизнь молчать об этом сотни человек едва ли было по силам судовладельцам. Против этой версии говорят рассказы пассажиров и членов экипажа злополучного рейса: пассажиры вспоминали запах свежей краски, а кочегары - идеальную чистоту в котельных, в то время как «Олимпик» эксплуатировался уже почти год. Экспедиции к обломкам обнаружили на дне детали с выгравированными на них номером 401 - серийным номером «Титаника» («Олимпик» имел номер 400).

Хотя причиной гибели Титаника считается столкновение лайнера с айсбергом, есть и другие гипотезы. Недавно обнаружили доказательства, которые ставят под сомнение эту теорию. Теперь некоторые эксперты считают, что на самом деле, случился пожар в корпусе судна, что и стало истинной причиной затопления. Судно имело гигантский запас топлива (танкеры - три этажа в высоту), и есть доказательства того, что произошел пожар, в результате чего на высоте 30 футов на стенах остались длинные черные метки, которые можно увидеть на недавно найденных фотографиях.

В январе 2017 года была опубликована версия журналиста Шенан Молони, 30 лет посвятившего исследованию трагедии. Согласно его версии ещё за три недели до рейса в угольных бункерах «Титаника» произошёл серьёзный пожар. Высокая температура ослабила прочность обшивки и именно это явилось причиной разрушения корпуса при столкновении с айсбергом.

Татьяна Толстая о революции и Первой мировой войне

«My dear and unexpected friend, we met and parted like ships in the dark night and on the measureless ocean»

William Stead. Letter to Anastasia

«Дорогой и неожиданный друг мой! Мы встретились и разошлись, как корабли, темной ночью в безграничном океане».

Уильям Стед. Письмо к Анастасии

Моя прабабушка была красавицей. Высокая, с тонкой талией, с пышными волосами, с бело-розовой кожей - на нее оборачивались, про нее спрашивали: кто это? Она была известной в свое время писательницей и считала себя женщиной прогрессивной, передовой и гордилась тем, что принимала участие в революционной борьбе. Во время первой русской революции, в январе 1905 года, когда шли уличные бои, она устроила в своем богатом московском особняке лазарет для раненых. Не думаю, чтобы она сама бинтовала их раны и варила им еду; для этого, в конце концов, существовала прислуга.

Нет, прабабушка сама не обмывала раны, но борьбу с правительством поддерживала всем сердцем. За этот домашний лазарет ее арестовали, так что она три дня провела в тюрьме, какой повод для гордости! Она и гордилась. Вдобавок к тому, ей так шло белое кружевное платье и огромная как торт шляпа! Так что она ходила на всякие заседания литературных и философских кружков, и ею любовались и литераторы, и философы.

Осенью 1905 года в Россию приехал английский журналист Уильям Стэд (William Stead). Целью его приезда было примирить прогрессивное русское общество, - прогрессивное до исступления, до ненависти, до стадии терроризма, - с русским правительством, косным, монархическим, авторитарным. Он выступал в Москве, Петербурге, он поехал с лекциями по приволжским городам. Не надо злобы, не надо ненависти, - говорил Стэд. - Ничем хорошим это не кончится. Надо слушать друг друга, надо договариваться.

Анастасия Романовна была на одной из его лекций и внимательно, вся обратившись в слух, слушала его доводы. При всей своей ошеломительной красоте она была почти глухой, и ей приходилось очень сильно напрягаться и сосредотачиваться, чтобы расслышать слова.

Стэд заметил красавицу, пожиравшую его глазами. Никто еще так его не слушал, никто на него так не смотрел! После лекции он перехватил ее у выхода, схватил за руки: "Кто вы? Я хочу ваш портрет! Я хочу две-три строки, напишите мне! Скажите ваш адрес. И я хочу читать ваши книги!" - "Я их вам пришлю", - отвечала польщенная Анастасия.

В России Первая мировая война переросла в Революцию.

На другой день он прислал ей огромный букет белых цветов: лилии, туберозы, гиацинты и орхидеи. "Дорогой и неожиданный друг мой! - писал он в сопроводительном письме. - Мы встретились случайно и разошлись, как корабли, встретившиеся темной ночью в безграничном океане, - но я никогда не забуду отражения чудной души в Ваших глазах. Мне казалось, что я стою у самого алтаря святыни русской женственности. Храни Вас Господь и сделай меня достойным хранить это воспоминание. Вы также были в тюрьме - мы оба принадлежим к великому братству заключенных. Но я знаю, я верю, что между нами не только эта связь. Позвольте послать Вам цветы, данные мне вчера любящим другом - к Вам они пойдут уже с двойной данью любви".

Анастасия Романовна была и смущена и растрогана письмом и цветами, но потом, за утренним кофе, она раскрыла утреннюю прогрессивную газету, где Стэда поливали грязью: он-де продался кровавому режиму, он провокатор, ему заплатили, он слуга тиранов. Позор! И Анастасия Романовна устыдилась своей минутной слабости, подошла к окну и выбросила цветы с двойной данью любви на улицу.

Уильям Томас Стед - William Thomas Stead. 1849-1912

Прошел месяц. Мистер Стэд вернулся из поездки по русским городам, где он безуспешно пытался мирить интеллигенцию с правительством. Грустный и усталый, он пришел к Анастасии Романовне в дом. "Скажите, - спросил он через переводчицу, - почему вы обещали, но не прислали мне свои книги?" - "Потому что я печатаюсь в прогрессивных изданиях, а вы - в консервативной газете "Московские Ведомости" - холодно отвечала глухая красавица. - "Мы встретились случайно, и нам не по пути!"

"Мадам Крандиевская! Знайте, что каждый волос на вашей голове для меня дороже всех в мире прогрессивных и консервативных "Ведомостей", - крикнул Стэд в отчаянии и выбежал вон. Больше она его никогда не видела.

После революции 1917 года в Росии шла гражданская война

Прошло семь лет, и в апреле 1912 года Анастасия Романовна, уже немного потускневшая и пережившая много жизненных драм, вновь, как и каждое утро, развернула газеты. В тот день сообщалось про гибель "Титаника". Она пробежала глазами по списку пассажиров, погибших вместе с кораблем; конечно, там не могло быть знакомых... О ужас, в списке было имя Вильяма Стэда. Стэд направлялся на мирную конференцию в Америке, чтобы обсудить прекращение всех войн: ведь разумному человеку понятно, что войны - это анахронизм, что войн больше быть не должно, вот только надо хорошенько это обсудить... "Мы разошлись, как корабли, встретившиеся темной ночью в безграничном океане", - вспомнила она и заплакала. Зачем она оттолкнула хорошего человека? Ведь он хотел только мира, любви и понимания. И она села и написала заметку о своей встрече со Стэдом в газету. Совесть грызла ей душу.

Имя английского журналиста Уильяма Стеда было среди погибших пассажиров «Титаника»

Через два года началась Первая Мировая война. В России она переросла в революцию. Сначала была Февральская, свергнувшая так называемый кровавый царский режим, а потом и Октябрьскую, установившая новый режим, гораздо более кровавый. Переворот 1917 года перерос в гражданскую войну, продолжавшуюся несколько лет. Для нашей семьи это означало побег из Москвы, сначала на юг, а потом и за границу; моего двухлетнего отца на последнем пароходе увезли из Одессы в эмиграцию. Анастасия Романовна осталась в Москве. Есть было нечего, греться нечем, люди спали не снимая одежды и топили печку чем могли. В квартире поселились чужие люди - это называлось уплотнение. Анастасия Романовна могла устроить у себя дома лазарет для революционеров, но когда они насильно въехали в ее квартиру, ей это не понравилось. Однажды она еле успела вовремя выхватить из чьих-то рук газету с ее статьей о Стэде: революционер разворошил архив и хотел растопить газетой печку. "Темной ночью в безграничном океане", - думала бывшая красавица и опять плакала.

Больше она в следующие десять лет не плакала. Особняка у нее давно уже не было, а на кухне в ее квартире хозяйничали чужие люди; шляпу и платья она продала за бесценок и покупала на вырученные деньги муку у повара того ресторана, где когда-то в этой шляпе блистала; литераторов и философов, среди которых она блистала, сослали в Сибирь, а тем, кому повезло, выслали за границу; и единственные белые цветы в ее жизни были те, что она положила на могилу мужа.

Русский поэт Александр Блок откликнулся на гибель "Титаника" странными, почти одобрительными словами. "Жив еще океан", - злорадно написал он в записной книжке. Для Блока современная цивилизация фальшива, удушлива, лжива насквозь, и он желает ей гибели от вольной стихии. Океан, непредсказуемый и темный, с его ужасными глубинами, символизирует здесь для него эту стихию: и революцию, в которой поэт, как и многие его современники, видели очищающее, освобождающее начало, и звериную, древнюю, свободную природу, которая должна вырваться наружу. "Титаник" же, самодовольный, якобы непотопляемый корабль, полный сытых людей, гуляющих над пучиной по мягким коврам, под огнями электрических ламп, сытно едящих, вкусно пьющих, - "Титаник" являл собой образ цивилизации.

Как раз тогда, когда европейская цивилизация достигла, казалось бы, высшей точки развития, когда прогресс, пар, телефон, электричество, о боже мой, даже ведь и самолеты! - все сулило неслыханный расцвет и окончательную победу человека над природой, - тогда все и рассыпалось, тогда звериное безумие и охватило народы, и началась великая Мировая Война, и стихия поглотила всех, и миропорядок рухнул, и мир никогда уже не был прежним.

Так же чувствовали если и не многие, то самые чуткие. "Титаник" был словно бы знамением, предвещавшим конец мира, каким его знали современники. Маленькая оплошность... странная случайность... Пробоина в днище, в сущности царапина... Выстрел в Сараеве, что такого, можно подумать, впервые недовольный националист стреляет в правителя... Казалось, все могло обойтись, ведь главное - вера в разум и стремление к добру. Вот и Вильям Стэд плыл на корабле не куда-нибудь, а в Америку, на конференцию, посвященную окончательному прекращению всех и всяческих войн навсегда. И Анастасия Романовна помогала революционерам, желавшим счастья и добра для всего человечества.

Консерватор хотел счастья консервативного, революционер - революционного; пришел Океан, вырвалась наружу стихия - и поглотила их всех.

http://www.bbc.com/news/magazine-30588404

http://www.bbc.co.uk/russian/russia/2014/10/140929_tatyana_tolstaya_revolution_ww1

Анастасия Романовна Крандиевская

(в девичестве Тархова) (03.01.1866 - 1938), писательница, талантливая женщина, соединившая своей судьбой дореволюционное и постреволюционное искусство. Мать поэтессы Натальи Крандиевской (чей второй муж Алексей Толстой), прабабушка Татьяны Толстой и прапрабабушка Артемия Лебедева. Вообще, в семье Анастасии Романовой все дети оказались поразительно талантливыми — Сева (Всеволод), Туся (Наташа) и Дюна (Надежда). «Тётушка Настасья, вам не романы писать, а посадить вас в инкубатор, чтоб вы талантливых детей рожали» — как-то выразился Максим Горький, часто гостивший в её доме. В Миланском музее есть картина художника Всеволода Крандиевского, умершего в 21 год от менингита. Надежда Крандиевская училась вместе с Мухиной в Париже, занималась лепкой портретов, например легендарный образ Буденного, дружила с Маяковским. Наталья Крандиевская (поэт), начинает свою автобиографию словами: «Я росла в кругу литературных интересов…»

Муж Анастасии Романовны — Василий Афанасьевич Крандиевский, издатель и журналист. Вместе с Алексеем Толстым выпускал публицистический альманах «Бюллетени литературы и жизни», выходивший с начала 1910-х годов и до момента закрытия в 1918-м.

Анастасия родилась в Ставрополе-Кавказске в чиновничьей семье. Окончила Ольгинскую женскую гимназию в Ставрополе. Училась на историко-словесном отделении московских курсов Герье. Рано начала писать. В «Северном Кавказе», «Русском Курьере» и «Развлечении» середины 80-х годов печатались её небольшие рассказы.

Первая женщина, спустившаяся в шахту к углекопам, и по своим впечатлениям написавшая рассказ «Только час», опубликованный в немецком переводе венскою социал-демократической газетой «Arbeiter-Zeitung». В 1896 году «Русская мысль» публикует повесть «То было раннею весной», принятая читателями и выдержавшая несколько изданий.

В сентябре 1900 года Горький в своём тогдашнем хамском стиле писал Чехову: «Видел писательницу Крандиевскую — хороша. Скромная, о себе много не думает, видимо, хорошая мать, дети — славные, держится просто, Вас любит до безумия и хорошо понимает. Жаль её — она глуховата немного, и, говоря с ней, приходится кричать. Должно быть, ей ужасно обидно быть глухой. Хорошая бабочка».

В годы революции 1905 года Крандиевская была связана с издателем и меценатом большевиков С.А. Скирмунтом. В её московском доме собиралась сочувствующая социал-демократам интеллигенция.

К 1910-м году сблизилась с Василием Розановым и братьями Трубецкими. Создалось, по определению Крандиевской, «поколение нытиков, самогрызов, неврастеников, дегенератов, неверующих, мятущихся в поисках неведомого Бога, блуждающих в потёмках противоречий, как в лесу дремучем».

После революции оставляет литературные занятия, но связь с литературой как таковой не обрывается. За границей Толстой публикует следующее письмо Анастасии Романовны…

«С чего и начать-то вам повесть нашей жизни, уж я и не знаю. Не жизнь, а агония. И разница между смертельной и этой нашей — лишь та, что смертельная длится дни, а эта — месяцы. И вот тут-то, в этом пункте, у меня всегда чувство благодарности судьбе, что вы уехали, что дети ваши хоть голода-то не знают, как знают все, здесь живущие.

Нельзя описывать, да и не стоит, во что превратились здесь не только для детей, но и для всех взрослых грёзы о кусочке хлеба с маслом, о кусочке сала свиного, о молоке и проч., и проч. Прямо какой-то психоз преследования этих всех истинно сытных вещей, истощённых, оголодавшихся до крайности. Тем не менее, все-таки живём, вот и Бог даст, может, и выживем до лучших дней. Москва наша, как уже совсем прочно социализированная, стоит без лавок, без рынков, без Охотного. И даже внешний вид её апоплексически жуткий и страшный: магазины все заколочены, и вывески в некоторых местах сорваны, как-то особенно озорно и умопомешанно, с мясом, с частью стен и штукатурки. А в пустых магазинах через незапертые двери и окна видны рогожи, доски, мусор — словом, всё, что говорит о запустении, об отъезде куда-то, о какой-то убыли, потере людей, словно всё попровалилось к черту, вся жизнь стала хламом, мусором прошлого.

Ну, и конечно, нигде ничего нельзя достать. На бывших рынках все-таки по пятницам, средам и воскресеньям стоят хвосты у каждого возницы с гнусной капустой кислой, или с морковкой, или с кониной.

Своих я от рынков только и питаю. Но для этого надо вставать в темноте. Да ещё в писательском союзе получили два пуда муки. Вместо масла и сала получаем бульон в кубиках «Торо».

Прислуги мы никакой не держим. Все сами, — и стряпня, и поломойство на кухне, и рынок, и хвосты. У Жилкиных тоже нет прислуги, Ваня сам стирает. Буквально вся средняя интеллигенция живёт сейчас, как чернорабочая. Да вот вам: папа с Надей взяли салазки у дворника и пошли на Смоленский бульвар в какой-то дом, где писатели устроили склад муки. Думали, что только они с Надей с салазками, а оказывается — с такими же салазками и все за мукой притащились… Тут и Марина Цветаева, и сам бог сонмища Бальмонт.

Наш знакомый, доктор Калабин всё ходил, всё лечил, всё страшнел и худел. И вдруг — лег и умер. Мать его в четверг, а он в пятницу. Это первая смерть от голодного истощения на наших глазах. На днях узнала, — умерли также профессор Веселовский, Фортунатов, Алексей Федорович, прис. пов. Сахаров. Так что и нам надо опасаться.

Сейчас огромные дела с искусством делают футуристы, — Маяковский, Татлин, С. Д. и проч., до того они ловко сами себя и покупают, и прославляют. В народный музей скупаются сейчас картины и статуи, и в первую голову идёт бредовая мазня футуристов. Татлину же, кроме того, большевиками отпущено на искусство бесконтрольно полмиллиона рублей.

Друзья мои, не горюйте сейчас о Москве. Она и Питер, и вся Россия сейчас зяблые. Забейтесь в куток, где-нибудь на юге, где был бы только кусочек белого хлебушка, ходите в рогожах, в лаптях, да только не мучайтесь от голода, как мы. У нас у всех такое здесь чувство, что большевики будут править Россией 33 года, но только России уже не будет, а будет огромное кладбище, на котором ветер плавает от Ледовитого океана до Черного моря.

Души наши опустошены, будущее беспросветно и безнадежно. Так, по крайней мере, кажется оно нам, когда читаешь газеты. В них изо дня в день печатается все одно и то же, — о победе и одолении всемирного коммунизма. Иной раз кажется, что в этой беспросветной мгле так и не закончишь свои земные дни…»

Гражданство:

Великобритания Великобритания

Дата смерти:

Впервые ввёл в журналистику жанр интервью , взяв его у генерала Гордона в 1884 году . Стед отличался энергичной работой с общественностью и блестящим представлением новостей. Также его авторству приписывают современную журналистскую технику создавать новостные события, а не просто информировать о них, как это демонстрирует случай Элизы Армстронг .

Случай Элизы Армстронг

В 1885 году Стед вступил в «крестовый поход» против детской проституции , издавая ряд статей под названием «Жертвоприношение девы в современном Вавилоне» (The Maiden Tribute of Modern Babylon ) . Чтобы продемонстрировать правду своих открытий, он устроил «покупку» 13 - летней дочери трубочиста , Элизы Армстронг.

Несмотря на демонстрацию, Стеда осудили на три месяца в тюрьме на том основании, что он не смог с первого раза получить разрешение отца на «покупку».

Дальнейшая карьера

В 1886 году Стед начал кампанию против сэра Чарльза Дилка, 2-го баронета, по его номинальной реабилитации в скандале Кроуфорда. Кампания, в конечном счёте, способствовала дезинформированной попытке Дилка очистить репутацию и в последующем его разрушении .

После ухода из «Пэлл-Мэлл» Стед основал ежемесячный «Обзор обзоров» (1890), и его богатая энергия и лёгкое перо нашли применение в области продвинутого в журналистике гуманитарного типа .

Он начал дешёвую перепечатку («Пенсовые поэты» , «Классика прозы» и т. д.), провёл спиритуалистический орган, названный «Пограничной областью» (1893-1897), в котором он дал полный простор своему интересу к психическому исследованию; и стал сторонником движения за мир и многих других движений, популярных и непопулярных .

Со всей его непопулярностью и всеми подозрениями насчёт методов, его сильным характером, Стед так и остался в общественной и частной жизни. Во время Англо-бурской войны Стед критиковал правительство за насилие . Также, Стед выпустил ряд популярных публикаций: «Правда о России» (1888), «Христос пришёл в Чикаго!» (1894) и «От госпожи Бут» (1900) .

Стед был пацифистом и борцом за мир, одобрявшим «Соединённые Штаты Европы» и «Высший суд справедливости между народами» , но всё же предпочитавшим использование силы в защиту закона .

Спиритизм

Стед утверждал, что получил сообщение из мира духа посредством автоматического письма . Контактирующим духом, как предполагалось, была покойная Джулия Эймс, американский умеренный реформатор и журналист, которую он встретил незадолго до её смерти в 1890 году. В 1909 году Стед основал «Офис Джулии» , где желающие могли получить информацию из мира духов от группы медиумов . После смерти Стеда в 1912 году группа последователей основала спиритуалистическую организацию в Чикаго , Иллинойс , названную Мемориальным центром Уильяма Стеда .

На борту «Титаника»

Напишите отзыв о статье "Стед, Уильям Томас"

Примечания

1. (англ.) . Проверено 15 апреля 2012. .
2. (англ.) . Ask Jeeves Encyclopedia. - статья из EnWiki. Проверено 15 апреля 2012. .
3. (англ.) . encyclopedia titanica. Проверено 15 апреля 2012. .
4. , p. 369.
5. , p. 367-378.
6. (англ.) . Sue Young Histories: Biographies of Homeopaths (10 December 2009). Проверено 15 апреля 2012. .
7. The Last Will and Testament of Cecil John Rhodes / Ed. by W. T. Stead. - London: Review of Reviews Office, 1902.
8. Wood-Lamont S. (англ.) . The W.T. Stead Resource Site. Проверено 15 апреля 2012. .
9. Stead W. T. (англ.) // The Review of Reviews for Australasia. - 1912. - Fasc. August . - P. 609-620 . (написана в 1901 г.; издана посмертно).
10. . Answers.com. Проверено 15 апреля 2012. .
11. A Night to Remember, Walter Lord

Литература

• Pearsell R. The Worm in the Bud: The World of Victorian Sexuality. - 1969.

Ссылки

• Саенко Л. . Новости@mail.ru (15 апреля 2012). Проверено 15 апреля 2012. .
• article by Roy Hattersley

Отрывок, характеризующий Стед, Уильям Томас

– Пленного дайте сюда, – негромко сказал Денисоп, не спуская глаз с французов.
Казак слез с лошади, снял мальчика и вместе с ним подошел к Денисову. Денисов, указывая на французов, спрашивал, какие и какие это были войска. Мальчик, засунув свои озябшие руки в карманы и подняв брови, испуганно смотрел на Денисова и, несмотря на видимое желание сказать все, что он знал, путался в своих ответах и только подтверждал то, что спрашивал Денисов. Денисов, нахмурившись, отвернулся от него и обратился к эсаулу, сообщая ему свои соображения.
Петя, быстрыми движениями поворачивая голову, оглядывался то на барабанщика, то на Денисова, то на эсаула, то на французов в деревне и на дороге, стараясь не пропустить чего нибудь важного.
– Пг"идет, не пг"идет Долохов, надо бг"ать!.. А? – сказал Денисов, весело блеснув глазами.
– Место удобное, – сказал эсаул.
– Пехоту низом пошлем – болотами, – продолжал Денисов, – они подлезут к саду; вы заедете с казаками оттуда, – Денисов указал на лес за деревней, – а я отсюда, с своими гусаг"ами. И по выстг"елу…
– Лощиной нельзя будет – трясина, – сказал эсаул. – Коней увязишь, надо объезжать полевее…
В то время как они вполголоса говорили таким образом, внизу, в лощине от пруда, щелкнул один выстрел, забелелся дымок, другой и послышался дружный, как будто веселый крик сотен голосов французов, бывших на полугоре. В первую минуту и Денисов и эсаул подались назад. Они были так близко, что им показалось, что они были причиной этих выстрелов и криков. Но выстрелы и крики не относились к ним. Низом, по болотам, бежал человек в чем то красном. Очевидно, по нем стреляли и на него кричали французы.
– Ведь это Тихон наш, – сказал эсаул.
– Он! он и есть!
– Эка шельма, – сказал Денисов.
– Уйдет! – щуря глаза, сказал эсаул.
Человек, которого они называли Тихоном, подбежав к речке, бултыхнулся в нее так, что брызги полетели, и, скрывшись на мгновенье, весь черный от воды, выбрался на четвереньках и побежал дальше. Французы, бежавшие за ним, остановились.
– Ну ловок, – сказал эсаул.
– Экая бестия! – с тем же выражением досады проговорил Денисов. – И что он делал до сих пор?
– Это кто? – спросил Петя.
– Это наш пластун. Я его посылал языка взять.
– Ах, да, – сказал Петя с первого слова Денисова, кивая головой, как будто он все понял, хотя он решительно не понял ни одного слова.
Тихон Щербатый был один из самых нужных людей в партии. Он был мужик из Покровского под Гжатью. Когда, при начале своих действий, Денисов пришел в Покровское и, как всегда, призвав старосту, спросил о том, что им известно про французов, староста отвечал, как отвечали и все старосты, как бы защищаясь, что они ничего знать не знают, ведать не ведают. Но когда Денисов объяснил им, что его цель бить французов, и когда он спросил, не забредали ли к ним французы, то староста сказал, что мародеры бывали точно, но что у них в деревне только один Тишка Щербатый занимался этими делами. Денисов велел позвать к себе Тихона и, похвалив его за его деятельность, сказал при старосте несколько слов о той верности царю и отечеству и ненависти к французам, которую должны блюсти сыны отечества.
– Мы французам худого не делаем, – сказал Тихон, видимо оробев при этих словах Денисова. – Мы только так, значит, по охоте баловались с ребятами. Миродеров точно десятка два побили, а то мы худого не делали… – На другой день, когда Денисов, совершенно забыв про этого мужика, вышел из Покровского, ему доложили, что Тихон пристал к партии и просился, чтобы его при ней оставили. Денисов велел оставить его.
Тихон, сначала исправлявший черную работу раскладки костров, доставления воды, обдирания лошадей и т. п., скоро оказал большую охоту и способность к партизанской войне. Он по ночам уходил на добычу и всякий раз приносил с собой платье и оружие французское, а когда ему приказывали, то приводил и пленных. Денисов отставил Тихона от работ, стал брать его с собою в разъезды и зачислил в казаки.
Тихон не любил ездить верхом и всегда ходил пешком, никогда не отставая от кавалерии. Оружие его составляли мушкетон, который он носил больше для смеха, пика и топор, которым он владел, как волк владеет зубами, одинаково легко выбирая ими блох из шерсти и перекусывая толстые кости. Тихон одинаково верно, со всего размаха, раскалывал топором бревна и, взяв топор за обух, выстрагивал им тонкие колышки и вырезывал ложки. В партии Денисова Тихон занимал свое особенное, исключительное место. Когда надо было сделать что нибудь особенно трудное и гадкое – выворотить плечом в грязи повозку, за хвост вытащить из болота лошадь, ободрать ее, залезть в самую середину французов, пройти в день по пятьдесят верст, – все указывали, посмеиваясь, на Тихона.
– Что ему, черту, делается, меренина здоровенный, – говорили про него.
Один раз француз, которого брал Тихон, выстрелил в него из пистолета и попал ему в мякоть спины. Рана эта, от которой Тихон лечился только водкой, внутренне и наружно, была предметом самых веселых шуток во всем отряде и шуток, которым охотно поддавался Тихон.
– Что, брат, не будешь? Али скрючило? – смеялись ему казаки, и Тихон, нарочно скорчившись и делая рожи, притворяясь, что он сердится, самыми смешными ругательствами бранил французов. Случай этот имел на Тихона только то влияние, что после своей раны он редко приводил пленных.
Тихон был самый полезный и храбрый человек в партии. Никто больше его не открыл случаев нападения, никто больше его не побрал и не побил французов; и вследствие этого он был шут всех казаков, гусаров и сам охотно поддавался этому чину. Теперь Тихон был послан Денисовым, в ночь еще, в Шамшево для того, чтобы взять языка. Но, или потому, что он не удовлетворился одним французом, или потому, что он проспал ночь, он днем залез в кусты, в самую середину французов и, как видел с горы Денисов, был открыт ими.

Поговорив еще несколько времени с эсаулом о завтрашнем нападении, которое теперь, глядя на близость французов, Денисов, казалось, окончательно решил, он повернул лошадь и поехал назад.
– Ну, бг"ат, тепег"ь поедем обсушимся, – сказал он Пете.
Подъезжая к лесной караулке, Денисов остановился, вглядываясь в лес. По лесу, между деревьев, большими легкими шагами шел на длинных ногах, с длинными мотающимися руками, человек в куртке, лаптях и казанской шляпе, с ружьем через плечо и топором за поясом. Увидав Денисова, человек этот поспешно швырнул что то в куст и, сняв с отвисшими полями мокрую шляпу, подошел к начальнику. Это был Тихон. Изрытое оспой и морщинами лицо его с маленькими узкими глазами сияло самодовольным весельем. Он, высоко подняв голову и как будто удерживаясь от смеха, уставился на Денисова.
– Ну где пг"опадал? – сказал Денисов.
– Где пропадал? За французами ходил, – смело и поспешно отвечал Тихон хриплым, но певучим басом.
– Зачем же ты днем полез? Скотина! Ну что ж, не взял?..

Это рассказ человека, чью жизнь оборвала трагедия. Британский журналист Уильям Т.Стэд (1849-1912 гг) сотрудничал с разными газетами в свое время и, кроме того, проявлял повышенный интерес к парапсихологии. Им было написано несколько книг по этой теме, к примеру «Из старого мира в новый»; больше того, он обладал даром медиума. Сам Уильям Стэд как репортер принял в 1912 году участие в первом рейсе печально известного корабля «Титаник». Пароход направлялся в США, и по итогам этого рейса должен был получить «Голубую ленту Атлантики». Вследствие легкомысленных ошибок, которые были допущены при управлении кораблем, в ночь с 14 на 15 апреля произошло столкновение с айсбергом в северной части Атлантики.

«Титаник», который называли, не иначе как непотопляемый, раскололся на две части и пошел ко дну за несколько часов, унеся с собой 1517 человеческих жизней. Среди них был и Уильям Стэд. Уже через два дня устами миссис Вридт, медиума из Детройта, он сообщил точные сведения относительно катастрофы. Более подробно он рассказал поздней, управляя рукой своей дочери Эстель Стэд, у которой тоже был дар медиума. Вот выдержки из записанного ею обстоятельного рассказа покойного Стэда:

«Я хочу сообщить вам, куда попадает человек, после того как умирает и оказывается в мире ином. Я был рад, что во всем том, что я слышал или читал об потустороннем мире, была столь весомая доля правды. Так как, хоть в общем я еще при жизни был уверен в правильности этих воззрений, сомнения не оставляли меня, несмотря на все доводы разума. Именно потому я так обрадовался, когда осознал, до какой степени все здесь соответствует земным описаниям.

Я все еще был рядом с местом своей кончины и мог наблюдать, за происходящим там. Крушение «Титаника» было в разгаре, и люди вели отчаянное сражение с неумолимой стихией за свою жизнь. Их попытки остаться в живых придали мне сил. Я мог помочь им! За мгновение мое душевное состояние изменилось, глубокую беспомощность сменила целеустремленность. Единственное мое желание было помочь людям в беде. Считаю, что я в действительности спас многих.

Я пропущу описание этих минут. Развязка была близкой. Было такое чувство, будто мы отправляемся в поездку на судне, и собравшиеся на борту терпеливо ожидают, пока все остальные пассажиры зайдут на корабль. Я имею ввиду, что мы ждали конца, когда смогли бы с облегчением сказать: спасенные - спаслись, умершие - живы!

Неожиданно все вокруг поменялось, и мы словно на самом деле отправились в поездку. Мы, души утопленников, представляли из себя странную команду, двинувшуюся в путь с неизвестной целью. Переживания которые мы испытывали в связи с этим были настолько необычны, что я не возьмусь их описывать. Многие из душ, поняв, что с ними произошло, погрузились в мучительные размышления и с печалью думали о своих близких, оставшихся па земле, а также о будущем. Что ждет нас в ближайшие часы? Предстоит ли нам предстать перед Учителем? Каков будет Его приговор?

Другие были словно оглушены и совершенно не реагировали на то что происходит, будто бы ничего не осознавая и не воспринимая. Было такое чувство что они, вновь переживали катастрофу, но теперь - катастрофу духа и души. Все вместе мы являли собой поистине странную и в некоторой мере зловещую команду. Души людские, находящиеся в поиске нового пристанища, нового дома.

Во время крушения всего за несколько минут в ледяной воде оказались сотни мертвых тел. Много душ одновременно поднялись в воздух. Один из недавних пассажиров круизного лайнера догадался о том, что погиб, и был в ужасе от того, что не мог захватить с собой свои пожитки. Многие в отчаянии старались спасти то, что было для них настолько важным в земной жизни. Думаю, все поверят мне, когда скажу, что развернувшиеся события, на тонущем судне, были отнюдь не самыми радостными и приятными. Но и они не попадали ни под какое сравнение с тем, что происходило в то же время за гранью земной жизни. Вид несчастных душ, столь резко выдернутых из земной жизни, был абсолютно удручающим. Он был настолько же душераздирающим, насколько и отталкивающим, отвратительным.

Итак, мы ждали, когда соберутся все, кому выпало той ночью отправиться в путешествие в незнакомый потусторонний мир. Само перемещение было удивительное, гораздо более необычное и странное, нежели я ожидал. Ощущение было такое, что мы, находясь на большой платформе, которую держит чья-то невидимая рука, с невероятной скоростью взлетаем вертикально вверх. Несмотря на это, у меня не появилось ни какого ощущения неуверенности. Было чувство, что мы перемещаемся в точно определенном направлении и по запланированной траектории.
Я не могу с точностью сказать, ни каким долгим был полет, ни насколько удалились от земли. Место, в которое мы в конце концов оказались, было сказочно прекрасным. Ощущение было таким, будто мы неожиданно переместились из сумрачной и туманной местности где-то в Англии под роскошное индийское небо. Все кругом излучало красоту. Те из нас, кто поднакопил во время земной жизни знания об ином мире, понимали, что мы оказались в месте, где находят приют души скоропостижно умерших людей.

Мы чувствовали, что сама атмосфера этих мест оказывает целебное воздействие. У каждого вновь прибывшего было ощущение, что он наполняется некой живительной силой, и в скором времени он уже чувствовал себя бодрым и обретал душевное равновесие.

Итак, мы прибыли, и, как бы странным это ни звучало, каждый из нас был горд собой. Все кругом было таким светлым, живым, таким настоящим и физически осязаемым - словом, таким же реальным, как и мир, покинутый нами.

К каждому прибывшему с сердечными приветствиями тут же приблизились умершие раньше друзья и родные. После этого мы - я говорю о тех, кто волею судьбы отправился в путешествие на том злополучном корабле и чьи жизни в одночасье оборвались - расстались. Теперь все мы снова были сами себе хозяевами, которых окружали пришедшие раньше в этот мир милые сердцу друзья.

Итак, я уже поведал вам о том, каким был наш необыкновенный полет и каким оказалось прибытие в новую для нас жизнь. Дальше я хотел бы рассказать о первых впечатлениях и переживаниях, испытанных мною. Оговорюсь для начала, что не могу сказать точно, в какое время относительно момента крушения и моего ухода из жизни происходили эти события. Вся прошлая жизнь представлялась мне непрерывной последовательностью событий; что же до бытия в потустороннем мире, подобного ощущения у меня не возникло.

Рядом со мной был мой добрый друг и мой отец. Он остался со мной для того, чтобы помочь освоиться в новой среде, где мне предстояло теперь жить. Все происходящее ничем не отличалось от простого путешествия в другую страну, где вас встречает хороший знакомый, который помогает свыкнуться с новым окружением. Я был удивлен до глубины души, осознав это.

Жуткие сцены, свидетелем которых я стал во время и после кораблекрушения, уже были в прошлом. Благодаря тому что за столь короткое время пребывания в мире ином я пережил такое огромное количество впечатлений, события катастрофы, которая произошла предыдущей ночью, воспринимались мною так, словно они произошли лет 50 назад. Именно потому заботы и тревожные мысли о близких, оставшихся в земной жизни, не затмевали того радостного ощущения, которое вызывала во мне красота нового мира.

Я не говорю, что тут не было несчастных душ. Таких было много, но несчастны они были только по той причине, что не осознавали связи между жизнью в земном и потустороннем мире, ничего не могли понять и старались сопротивляться происходящему. Тех же из нас, кто знал о прочной связи с земным миром и своих возможностях, переполняло чувство радости и спокойствия. То наше состояние возможно описать такими словами: дайте нам возможность хоть немного насладиться новой жизнью и красотою здешней природы, прежде чем мы сообщим все новости о доме. Вот так беззаботно и безмятежно чувствовали мы себя по прибытии в новый мир.

Возвращаясь к своим первым впечатлениям, хочу сказать еще вот о чем. Я рад с полным основанием утверждать, что мое прежнее чувство юмора никуда не подевалось. Могу догадаться, что нижеследующее немало может повеселить скептиков и насмешников, которым описанные мной события кажутся бредом. Ничего не имею против. Я даже рад, что моя небольшая книга впечатлит их хоть таким вот образом. Когда подойдет и их черед, они окажутся в таком же положении, о котором я сейчас расскажу. Знание об этом дает возможность мне с некоторой долей иронии сказать таким людям: „Оставайтесь при своем мнении, лично для меня это ничего не значит».

В компании отца и своего друга я отправился в путь. Одно из наблюдений поразило меня до глубины души: как выяснилось, на мне была та же одежда, что и в последние минуты земной жизни. Я абсолютно не мог понять, как так получилось и как мне удалось переместиться в мир иной в том же костюме.

Отец был в костюме, в котором я видел его при жизни. Все и вся вокруг выглядело совершенно „нормальным», таким же, как и на земле. Мы шагали друг рядом с другом, дышали свежим воздухом, беседовали об общих друзьях, пребывающих сейчас как в потустороннем, так и в покинутом нами физическом мире. Мне было что рассказать своим близким, да и они в свою очередь рассказали мне многое о старых друзьях и особенностях здешней жизни.

Было еще кое-что, чем удивила меня окружающая местность: ее необыкновенные цвета. Вспомним, какое общее впечатление может произвести на путника та особенная игра красок, которая свойственна английской местности. Можно сказать, что в ней преобладают серо-зеленые тона. Тут же сомнений по этому поводу не было: ландшафт сосредотачивал в себе все оттенки нежно-голубого цвета. Не думайте только, что дома, деревья, люди также имели этот небесный оттенок, но все-же общее впечатление было несомненным.

Я сказал об этом отцу, который, кстати, выглядел гораздо жизнерадостней и моложе, нежели в последние годы своей земной жизни. Сейчас же нас можно было бы принять за братьев. Так вот, я упомянул, что вижу все кругом в голубом цвете, и отец объяснил, что мое восприятие меня не обмануло. Небесный свет здесь в действительности имеет сильное свечение синего оттенка, что делает эту местность в особенности пригодной для пребывания душ, нуждающихся в отдыхе, потому как волны синего цвета обладают чудотворным исцеляющим эффектом.

Тут кое-кто из читателей наверно возразит, считая, что все это - вымысел чистой воды. Я отвечу им: разве на земле не существует таких мест, одно пребывание в которых способствует излечению от тех или иных болезней? Включите свой разум и здравый смысл, поймите, в конце концов, что расстояние между земным и потусторонним миром очень мало. Как следствие, и отношения, которые существуют в этих двух мирах, должны быть во многом схожи. Как возможно что бы человек равнодушный после смерти сразу перешел в состояние абсолютной божественной сущности? Такого не бывает! Все есть развитие, восхождение и продвижение вперед. Это относится как к людям, так и к мирам. „Следующий» мир есть только дополнение к уже существующему миру, в котором вы пребываете.

Сферу иной жизни населяют люди, чьи судьбы перемешаны самым причудливым образом. Тут мне встречались люди всех социальных сословий, рас, оттенков кожи, комплекции. Несмотря на то что все жили вместе, каждый был занят размышлениями о самом себе. Каждый был сосредоточен на своих нуждах и погружен в мир своих интересов. То, что в земной жизни имело бы сомнительные последствия, тут было необходимостью с точки зрения как общего, так и индивидуального блага. Без погружения в такого рода особенное состояние нельзя было бы говорить о дальнейшем развитии и выздоровлении.

Из за такого всеобщего погружения в собственную личность тут царили мир и спокойствие, что в особенности примечательно с учетом описанной выше неординарности местного населения. Без такого сосредоточения на самом себе войти в это состояние было бы невозможным. Все занимались сами собой, и присутствие одних едва ли осознавалось другими.

В этом причина того, почему мне довелось познакомиться с не многими здешними жителями. Приветствовавшие меня по прибытии сюда, исчезли, за исключением моего отца и друга. Но я совершенно не расстраивался на этот счет, так как наконец получил возможность в полной мере насладиться красотой местного ландшафта.

Мы часто встречались и по долгу прогуливались вдоль морского берега. Ничто тут не напоминало о земных курортах с их джаз-бэндами и променадами. Всюду царила тишина, мир и любовь. По правую руку от нас возвышались здания, по левую - тихо плескалось море. Все кругом излучало мягкий свет и отражало необычно насыщенную синеву местной атмосферы.

Я не знаю, насколько долгими были наши прогулки. Мы с увлечением разговаривали обо всем новом, что открылось мне в этом мире: о здешней жизни и людях; о родственниках, оставшихся дома; о возможности пообщаться с ними и сообщить, что произошло со мной за это время. Думаю, за такими беседами мы преодолевали действительно значительные расстояния.

Если вы представите себе некий мир, площадью примерно равного площади Англии, где представлены все мыслимые виды зверей, зданий, ландшафтов, не говоря уже о людях, то у вас будет отдаленное представление о том, как выглядит местность иного мира. Вероятно, это звучит неправдоподобно, фантастически, но поверьте мне: жизнь в потустороннем мире похожа на поездку в незнакомую страну, не более, за исключением разве того, что каждый миг пребывания там был для меня необычайно интересным и наполненным».

Далее Уильям Стэд в деталях описывает новые места загробного мира и произошедшие с ним события. Но не надо полагать, что каждый покойник попадает после смерти в подобный мир. Даже если так и происходит, это отнюдь не значит, что усопший может или должен будет находиться в таком месте вечность. И после смерти никуда не пропадает возможности для дальнейшего развития души…

Уильям Томас Стед

Изобретатель таблоидной журналистики

В субботу 4 июля 1885 года в Pall Mall Gazette появился анонс публикаций на следующую неделю. Это была не столько реклама, сколько предупреждение, от которого кровь стыла в жилах.

«Всех брезгливых, слишком щепетильных и всех, кто предпочитает жить в блаженном неведении, в несуществующем мире невинности и чистоты, эгоистично отказываясь замечать ужасы жизни в аду под названием Лондон, - всех их просим не читать выпуск Pall Mall Gazette в понедельник и следующие три дня».

В отличие от прочих газетных завлекалок этот анонс с его сдержанным возбуждением более чем оправдался в следующем номере газеты. 6 июля, в понедельник, на глазах трепещущей публики Pall Mall Gazette бросила громадный булыжник в болото викторианского общества, и по воде пошли круги.

На шести клубнично-сладких страницах газета давала голую правду о проституции викторианского Лондона. Или, по крайней мере, правду - во всей наготе, - как ее представлял себе издатель, северянин, протестант сурового толка с густой бородой по имени Уильям Томас Стед.

Стед потратил кучу сил и времени на подготовку этой статьи, которую он озаглавил «Невинные жертвы современного Вавилона». Современным Вавилоном был Лондон, а невинными жертвами - пятьдесят тысяч лондонских девушек. Их приносили в жертву мужской похоти, писал Стед, как юных афинянок приносили в жертву Минотавру.

Стед и компания прошли по гнусным улицам викторианского Лондона, тыча свои блокноты под нос всем, кто был вовлечен в эту отвратительную торговлю…

«Мне сутками напролет приходилось словно хлебать гнойную жижу, сочащуюся из тел этих проклятых», - стенает автор. Он беседует с сутенерами и бандершами, с несчастными родителями-алкоголиками, которых вынуждают продавать дочерей в сексуальное рабство. Он разговаривает со старым козлом - членом парламента, который безо всякого стыда признается, что часто покупает юных девственниц.

Он находит немолодого офицера полиции из Скотланд-Ярда и спрашивает его, как заполучить малолетнюю девочку. «Правда это или нет, что если я приду в нужное место от нужного человека, то хозяин в обмен на сумму наличными очень скоро пришлет мне девочку - настоящий товар, я имею в виду, не просто проститутку, которая «канает» под девочку, а настоящую девушку, не знавшую мужчины?»

«Конечно!» - отвечает блюститель закона без малейших колебаний.

«И сколько это будет стоить?» - спрашивает он.

Полицейский полагает, что около двадцати фунтов. И тогда Стед задает вопрос, который считает ключевым, чтобы вскрыть постыдность происходящего.

«А эти девушки, - спрашивает он полицейского, - они добровольно идут на это отвратительное совращение или их… насилуют?»

«Ну, вообще-то, - говорит полицейский, - насколько мне известно, они обычно не хотят этого».

«Значит, вы хотите сказать, - говорит Стед, а в голове его зарождается заголовок будущего материала, - что в Лондоне на постоянной основе происходят самые настоящие изнасилования, в правовом смысле этого слова, сексуальная эксплуатация девственниц против их воли, девственниц, которых готовят и поставляют богатым людям, по столько-то за голову, владельцы борделей?»

«Конечно», - отвечает вежливый полицейский, и вот - бац, бац и в дамки! - у Стеда есть готовенький материал. Изнасилование - мерзкое преступление и тогда, и сейчас - дает ему повод потчевать читателя грязными историями про проституток и с упоением смаковать мерзость преступного мира.

Мы видим массовые изнасилования, говорит он своему читателю, как правило представителю среднего и высшего среднего класса, и это необходимо остановить. Это преступное использование простых людей привилегированным классом. Это систематическое поругание дочерей бедняков, и оно приведет к волнениям и даже к революции.

«Это бомба, способная уничтожить трон». Чтобы спасти страну и саму королеву, он должен доказать, что говорит правду.

Сказать, что стиль Стеда непристойный, - значит не сказать ничего. Этим словом не описать фальшиво-театральный пафос, с которым он все внимание читателя фокусирует на проблеме женской девственности - сколько она стоит, как проверяется, как ужасны обстоятельства, при которых ее лишаются.

В этом поразительном выпуске Pall Mall Gazette мы видим рождение той технологии, которую так полюбили самые популярные и могучие таблоиды желтой прессы. Вы даете читателю моральное право с пеной у рта порицать какие-то недостатки или сексуальные наклонности. Но вы обеспечиваете его наивную преданность (а с ней и подписку), щекоча ему (да и ей) нервы детальным описанием порока, на который вы замахнулись.

Короче говоря, Стед понял, что секс продается, а лучший способ поговорить о сексе - замаскировать тему под борьбу за чистоту нравов. Он придумал обходной маневр, чтобы писать о том, о чем писать запрещено.

Он посещает женщин, которые показывают ему справку о девственности, и одна из них говорит ему, что «если работаешь в этом бизнесе, то сразу видишь, свежая девочка или нет». Он рассказывает о старом развратнике, чью пресыщенную похоть возбуждают только четырнадцатилетние девочки - да и то только тогда, когда привязаны к кровати. Стед ходит и качает головой на месте преступления - в звуконепроницаемых комнатах и подвалах, где совершаются изнасилования.

Иногда дом с дурной славой снаружи выглядит вполне невинно - какая-нибудь вилла на западе Лондона, симпатичный оштукатуренный домик, в каких теперь живут международные банкиры. «Чтобы сполна испить чашу утонченного наслаждения криком незрелого ребенка, нет необходимости иметь комнату с мягкой обивкой, комнату с двойными стенами или комнату в подвале».

Соседи и не подумают вмешаться, говорит он и уверяет публику, пускающую слюни, что «наслаждаться криками невинной девочки можно в полной уверенности, что никто их не услышит». Стед уже провел массу бесед и интервью, но ему, видно, мало - он хочет еще и еще, чтобы вполне удовлетворить извращенный вкус читателя.

Теперь он берется раздобыть неоспоримые свидетельства, что и тринадцатилетних девочек покупают и насилуют. Он хочет предоставить читателю наглядные доказательства, детальный отчет очевидцев. Он хочет показать дымящийся пистолет. И Стед это делает, эффектно стреляя себе в ногу.

Его отчет о лондонской проституции достигает пика напряженности в рассказе о Лили - тринадцатилетней девочке из бедного квартала. Он торжественно - и таинственно - уверяет нас, что «может лично ручаться за каждый факт этой истории».

Лили находится в самом низу социальной лестницы. Она - одна из тысяч тех, кто формирует прислугу низших слоев среднего класса, рассказывает Стед. Она «трудолюбивая, добросердечная малышка, выносливый английский ребенок, несколько нескладная, с темно-синими глазами и невысокой, крепкой фигуркой». Она умеет читать и писать и даже сочиняет короткие стишки о своих мечтах. Но ни одному ее таланту, увы, не суждено расцвести.

Ее пьяная мать продает ее бандерше за соверен, ее пьяному отцу наплевать. Ее приводят к акушерке, которая проверяет, что она virgo intacta - нетронутая девушка, и Стед сообщает, что юность и невинность девушки вызывают жалость у старой повитухи.

«Бедняжка! - восклицает она, обращаясь к корреспонденту. - У нее такая маленькая, ей будет очень больно. Надеюсь, вы не будете с ней слишком жестоки». Чтобы смягчить процедуру, она дает склянку хлороформа, за которую берет один фунт и десять шиллингов - намного больше реальной цены - и еще фунт и один шиллинг за свидетельство о целомудрии.

Девочку отводят в притон где-то в районе Риджент-стрит. Все тихо и спокойно, говорит Стед… а потом шокирует мир безобразной развязкой.

«Через несколько минут в спальню входит покупатель. Он закрывает за собой дверь и запирает на ключ. Ненадолго воцаряется тишина. И вдруг раздается дикий и жалобный вопль - не пронзительный визг, а беспомощный и растерянный крик, как блеяние испуганного ягненка. И слышно, как ребенок в страхе кричит: “В комнате мужчина! Отведите меня домой, а-а-а, отведите меня домой!” И потом все опять стихло».

Не знаю, удивит это вас или нет, но этот материал разошелся в Лондоне на ура. W. Н. Smith (розничная сеть магазинов книг и периодики) осудила содержание статьи и отказалась продавать газету, но у здания редакции Pall Mall Gazette выстроилась очередь распространителей в надежде, что тираж увеличат, они лихорадочно растаскивали связки газет, как только их подвозили.

Тираж Gazette взлетел до 13 000 экземпляров, мужчины читали ее украдкой, уединялись, чтобы прочитать, или прикрывали шляпой колени, когда читали в поезде. Это был самый большой триумф в головокружительной карьере 36-летнего Стеда.

Прародитель желтой прессы родился 5 июля 1849 года в деревне Эмблтон графства Нортумберленд в семье священника-конгрегационалиста. В пять лет он уже мог бегло читать на латыни. Выиграв конкурс на лучшее школьное сочинение о Кромвеле, он получил в награду сборник стихов американского поэта Джеймса Рассела Лоуэлла. Эти стихи в сочетании с глубоким религиозным чувством подростка породили в нем мессианскую веру в то, что ему суждено искоренить зло этого мира.

Лоуэлл писал, что миссия редактора - быть Моисеем общества: «найти новые скрижали Завета среди фабрик и городов» и «возглавить наш исход в Землю обетованную более справедливого социального устройства».

Это стало откровением, говорил Стед, и моим личным редакторским девизом. «Я чувствую святость власти, данной мне в руки, которую должен использовать во благо бедных, отверженных и угнетенных».

В возрасте двадцати двух лет он стал редактором Northern Echo и развернул свою первую полемическую кампанию против пассивного соглашательства Британии по отношению к зверствам в Болгарии - к резне 1876 года, когда 12 000 болгарских христиан были убиты турками, - после чего Гладстон возобновил свою карьеру.

В 1880 году неуемная энергия и талант привели его в Лондон, где, по его мнению, ежедневные газеты проявляли полную беспомощность. Они были плохо сверстаны, напечатаны мелким, подслеповатым шрифтом, и им удручающе не хватало жизни и огня. Это было «жалкое чтиво», говорил он, «без веса, влияния и собственного лица».

В 1883 году он повел мощнейшее наступление на трущобы, добиваясь принятия нового закона. На следующий год развернул кампанию под названием «Правда о военно-морском флоте» и так пристыдил правительство, что оно нашло 3,5 миллиона фунтов на модернизацию военных кораблей.

Не всем нравилась эта «новая журналистика», как ее называли. Поэт Алджернон Чарльз Суинберн назвал Pall Mall Gazette «Навозной газетой». Мэтью Арнольд называл Стеда «тронутым».

Опасно было то, что конкуренты завидовали ему. The Times провела независимое расследование трагической истории тринадцатилетней «Лили» и выяснила, что все происходило не совсем так, как описал Стед.

Как только эта история получила огласку, пресса и общественность подвергли парламент сильнейшему давлению, требуя повысить возраст согласия на внебрачный секс с тринадцати до шестнадцати лет - а именно этого Стед и добивался! Некоторые члены парламента сомневались, то ли из-за собственных предпочтений, то ли просто не желали, чтобы ими понукала пресса.

Министр внутренних дел сэр Уильям Харкорт умолял Стеда отступить. «Не отступлю, пока закон не будет принят», - сказал Стед и приказал запустить печатные станки. В среду 8 июля - всего через несколько дней после публикации рассказа о Лили - парламент вернулся к рассмотрению законопроекта, и 7 августа он стал законом.

Да, пресса сегодня сильна, да, она может давить политиков по вопросам секса и морали (на ум приходит таблоид News of the World с его атакой на педофилов). Но даже Ребекка Брукс в зените славы не сравнится со Стедом способностью подчинить правительство своей воле.

Но недолго музыка играла. С картинки про бедную малышку Лили и ее «изнасилование» стала облезать краска - прямо клочьями. Сначала, откуда ни возьмись, явилась ее мама и заявила, что слыхом не слыхала ничего о том, что ее дочку, которую в реальности звали Элиза Армстронг, хотели продать в бордель. А там и папа-выпивоха поведал ликующей прессе, что и его никто ни о чем не просил.

И наконец всплыло, что то исчадье ада - «покупатель» Элизы, тот самый мужлан, который в кульминационной сцене взгромоздился на испуганную девочку, был не кто иной (ну конечно же), как Стед. Убежденный трезвенник, он для храбрости, разумеется, хряпнул бутылочку шампанского, перед тем как идти в эту комнату.

Все это вызвало скандал, негодование и веселье. Дело не только в том, что Стед подтасовал факты, он нарушил тот самый закон, за который так успешно боролся. И хотя он не трогал Элизу (он просто хотел показать, что может случиться), его и остальных мистификаторов, включая акушерку и бандершу, обвинили в похищении малолетней девочки.

Героя кампании по борьбе с проституцией осудили за похищение и сводничество и приговорили к трем месяцам тюрьмы, которые он и отбыл - в основном в Холлоуэйской тюрьме. Позже он заявлял, что за решеткой продолжал редактировать свою газету и вообще прекрасно провел время. Но его карьера журналиста в общем-то пошла под уклон.

Он ушел из Pall Mall Gazette, которая вскоре пришла в упадок и в 1921 году превратилась в Evening Standard. Он основал и редактировал Review of Reviews, где первым стал печатать зарисовки про знаменитостей того времени. Там же появились и такие бессмертные заголовки, как «Убийство детей как капиталовложение» и «Следует ли замучить насмерть миссис Мэйбрук». В 1883 году он открыл собственную газету Daily Paper, но тут его репутация стала страдать из-за неприятия им Англо-бурской войны.

Его все больше и больше занимали спиритизм и борьба за мир во всем мире - за что его несколько раз номинировали на Нобелевскую премию, - и он стал терять свое тонкое чувство читательского пульса.

Если отбросить кое-какие нелепые промахи, а также прокол с «Невинными жертвами», в Стеде было что-то неотразимое. Он не был безразличным, он любил журналистику. Своим вниманием к интервью, краскам, цитате, личности и чувству он революционизировал и, на мой взгляд, усовершенствовал эту профессию.

Какой еще редактор может похвастать, что основал две газеты, как минимум трижды заставил правительство принять законы и привлек к своей работе в качестве обозревателей Оскара Уайльда и Джорджа Бернарда Шоу? Он работал с феноменальным упорством, он каждый день садился на поезд в Уимблдоне и ехал на работу к 8.20 утра. По дороге он успевал прочесть в газетах все, вплоть до результатов судмедэкспертизы трупов, хотя день его начинался задолго до этого на общем городском лугу, где он в домашнем халате катал каждого из своих маленьких детей на ослике.

Конечно же он был сладострастен - в классически викторианском стиле. Миссис Линн Линтон даже говорила, что его кожа источает сперму, - уж и не знаю, что она имела в виду. Не думаю, что проект «Невинные жертвы» был ошибкой.

Даже если его методы небезупречны, все равно в пользу Стеда говорит тот факт, что это была одна из первых в мире попыток журналистского расследования. Даже если историю маленькой Лили подтасовали, Стед использовал ее для того, чтобы разоблачить реальную жестокость и насилие, и в этом его заслуга перед обществом.

Жизнь Стеда закончилась 15 апреля 1912 года в результате события, которому суждено было навсегда остаться одним из главных новостных событий XX века. Не было нужды подделывать цитаты, не было нужды, чтобы кто-то исполнял роль по его заказу, не было нужды ставить мизансцены. События сами разыгрались перед его изумленным взором.

Единственное, о чем можно пожалеть, - Стед уже не мог превратить это в газетный номер. Он отправился в Нью-Йорк бороться за мир во всем мире (позже говорили, что за Нобелевской премией, которая его ждала) и каким-то образом умудрился купить билет на первый рейс «Титаника».

Словно демонстрируя свой прославленный дар предвидения, он уже публиковал статьи о том, что произойдет, если посреди Атлантического океана станет тонуть почтовый пароход, на котором слишком мало спасательных лодок, и о лайнере компании White Star, который спасал пассажиров корабля, налетевшего на айсберг. Филипп Мок, выживший пассажир «Титаника», рассказывал, что последний раз его видели в ледяной воде вместе с Джоном Джекобом Астором IV - они цеплялись за спасательный плот, пока не окоченели и не пошли на дно.

По другим свидетельствам, он сперва героически помогал женщинам и детям садиться в спасательные шлюпки. А потом пошел в курительную комнату первого класса, закурил сигару и стал читать книгу. Я предпочитаю верить, что его уговаривали - по примеру менее принципиальных мужчин - найти себе место в лодке. Но, как подобает величайшим из репортеров, он извинился - и остался.

Все, кто видел превосходный фильм Джеймса Кэмерона об этой катастрофе, помнят, что пассажиры «Титаника» жестко разделены на классы. Миллионеры в белых бабочках скользят со своими партнершами по паркету в танцевальном зале, а влюбленные пассажиры третьего класса, подпоясавшись бечевкой, притопывают в пляске и пиликают на скрипочках в дымном брюхе корабля.

В целом это точная модель того мира, которому осталось жить два года. В 1914 году лондонцев захватил водоворот первой из двух подряд мировых войн, которые - вместе взятые - стали катастрофой для Британии и ее коммерческого и политического господства над всем миром. Из одного только Лондона ушли на смерть 124 000 молодых людей, которые погибли в основном из-за идиотски глупой стратегии на Западном фронте. Был убит каждый десятый лондонский мужчина в возрасте от двадцати до тридцати лет. Едва ли найдется семья, которую не затронула эта катастрофа.

Это был удар, который ускорил - вынужденно - эмансипацию женщин и фатально подорвал старую культуру почитания и уважения. Довоенная классовая система не смогла пережить той кровавой бойни. Мира, знакомого нам по телесериалу «Аббатство Даунтон» (если он когда-то и существовал), больше не было. Уинстону Черчиллю во время Второй мировой войны довелось сделать для себя открытие: он узнал, что британские солдаты, которых генералы призывали умереть за свою страну, больше не считают своих генералов мудрыми и справедливыми.

Ну а в прочих отношениях Первая мировая война вообще-то пошла Лондону на пользу. Занятость населения была почти полная, тысячи женщин работали на заводах по производству боеприпасов. Что касается межвоенного периода, то это был просто золотой век. Вспомните элегические стихотворения Джона Бетжемена о Метроландии 1930-х. Или подумайте о сборнике рассказов «Просто Уильям», где маленький мальчик, растущий в лесном Эдеме, ловит в ручьях форель, гуляет с верным псом по кличке Джамбл и играет в обветшалом сарае. Это происходило в Бромли в период между двумя войнами - это был мир, где молодые девушки могли спокойно бродить по лесу, и, как говорится в старой шутке, бродяге ничего не угрожало.

Лондон все быстрее разрастался, он расползался во все стороны благодаря шикарным новеньким электрическим поездам метро, троллейбусам и большим красным омнибусам, урчащим дизелями по узким зеленым улицам. Жители пригородов обитали в просторных и спокойных городах-садах, в домиках на два хозяина, исполненных в псевдотюдоровском стиле или оштукатуренных каменной крошкой. Утром их быстро доставляли на работу в центр, где мощно кипела разнообразная деловая жизнь, а вечером - назад, домой.

В то время как большая часть Британии серьезно пострадала от депрессии 1930-х, Лондон оказался на удивление живучим: здесь производили все - от чипсов Smiths до пылесосов, винтовок и автомобилей. К 1939 году площадь города увеличилась в шесть раз по сравнению с 1880-м, а население достигло пика всех времен - более 8,7 миллиона человек, а это примерно на миллион больше, чем сегодня.

А потом история нанесла Лондону свой второй ошеломительный удар в XX веке. Первый удар город самортизировал и перенес совсем неплохо. Но второй пришелся ему прямо в лицо.

ЛОНДОНСКОЕ МЕТРО

В 1900 году упитанный американец с серебристыми моржовыми усами стоял на холме Хэмпстед-Хит. Он видел дым над городом, жители которого рвались в пригород, но не знали, как туда добраться - транспорта не было. Он видел приятный, но все еще малонаселенный северный пригород Лондона. И он знал, что надо делать.

Чарльз Тайсон Йеркс - так звали этого человека - был финансистом шестидесяти трех лет, а сам себя называл «прохвост из Филадельфии». Он собирался переделать лондонскую подземку. К тому времени ей было почти сорок лет, и уже стали возникать проблемы.

Все началось с того, что лондонскому адвокату по имени Чарльз Пирсон пришла блестящая идея, пока он стоял в дорожной пробке. (Вообще-то многих светлые мысли посещали именно в лондонских пробках. В 1933 году венгерский физик Лео Силард застрял среди обездвиженных машин на Саутгемптон-роу в Блумсбери - и, пока стоял, сформулировал принцип цепной ядерной реакции.) Дорога была так забита конными экипажами, что этому Пирсону захотелось оказаться в поезде… и тут его осенило. «Поезд в трубе, о господи!» - воскликнул он.

К 1845 году идея создания поезда, идущего по трубе, созрела и вылилась в полномасштабный проект подземной железной дороги, связывающей главные лондонские вокзалы - Паддингтон, Юстон и Кингс-Кросс. Момент для этого был - лучше не придумаешь. Все следили за героическим продвижением под Темзой тоннеля Марка Брюнеля - первого тоннеля под рекой в столичном городе - между Ротерхитом и Уоппингом. Знаменитый инженер, отец еще более знаменитого инженера, только что опробовал свое свеженькое изобретение - новый горнопроходческий щит. По его прикидкам, как только пророют тоннель под Темзой, речь, само собой, должна идти о создании целой сети подземных железных дорог. Строительство тоннеля затянулось, и, когда в 1852 году парламент наконец принял закон о подземной железной дороге, решено было отказаться от глубокого бурения в пользу более простого метода - рыть открытые траншеи и накрывать их. Первую линию подземки - Метрополитен - закончили через восемь лет, и очень скоро она уже перевозила около 26 000 пассажиров в день.

Поезда были специально построены компанией Great Western Railway и состояли из парового локомотива, тянувшего открытый подвижной состав. Вскоре в строй вошли и другие линии: к началу XX века действовало восемь линий и шесть независимых компаний-операторов.

В теории подземка была триумфом. Свободный рынок отреагировал на возникший спрос - и Лондон получил новую общегородскую транспортную сеть. В реальности и операторы, и пассажиры считали, что система неудобна и экономически неэффективна. Людей бесила необходимость делать пересадки и покупать новые билеты на поезда других компаний, а операторов раздражали высокие затраты.

Для компаний выход был один - агрессивное расширение и модернизация. Протянув свои рельсы за город, они могли бросить вызов традиционной железной дороге в борьбе за пассажира, живущего в пригороде и работающего в Лондоне. Они могли положить начало созданию нового Лондона, который будет разрастаться вдоль линий Метроландии, по ее кольцам, петлям, завиткам и террасам. Они могли бы использовать замечательные новые электропоезда. Проблема была в одном: им не хватало капитала.

Лондон вступал в новое столетие, и началась гонка - кто шустрее и расторопнее, тот и будет строить Лондону транспортную систему XX века. Гонку выиграл Йеркс. Рисковый тип, смелый фантазер, очковтиратель, гангстер и бабник, Чарльз Йеркс - это олицетворение Америки в период от ковбоев до небоскребов. К сорока четырем годам он заработал и потерял огромное состояние, шантажировал политиков, сидел в тюрьме за хищение в особо крупных размерах и был помилован президентом. Он снова разбогател, финансируя транспортную систему Чикаго, - это и привело его к мысли, что вкладывать деньги в растущую сеть лондонской подземки выгодно.

Йеркс спустился с Хэмпстед-Хит - и уже к октябрю добился права на строительство линии Чаринг-Кросс - Юстон - Хэмпстед (сегодня сюда входит часть линии Нортерн), а к марту следующего года он фактически завладел линиями Дистрикт и Метрополитен. Потом приобрел линии Грейт-Нортерн и Стрэнд, а за ними вскоре, в марте 1902 года, последовали линии Бромптон и Пиккадилли-сёркус вместе с агонизирующей веткой Бейкер-стрит - Ватерлоо, которые теперь относятся к линии Пиккадилли.

Из книги 100 великих узников [с иллюстрациями] автора Ионина Надежда

Томас Мор Будущий социалист-утопист и первый министр Англии происходил из среды зажиточной торговой буржуазии. Образованный и способный молодой юрист, умело выступавший в суде как защитник интересов нарождавшейся буржуазии, Томас Мор стал широко известен в начале XVI в.

Из книги Энциклопедия Третьего Рейха автора Воропаев Сергей

Манн, Томас (Mann), (1875–1955), немецкий писатель, брат Генриха Манна. Родился в старинной бюргерской семье. Известность Манну принес уже первый роман «Будденброки» (1901) - обширное повествование о судьбе четырех поколений любекского патрицианского рода. В 1924 вышел роман

Из книги Узники Тауэра автора Цветков Сергей Эдуардович

Томас Мор Детство знаменитого автора «Утопии» прошло в доме кардинала Мортона. Мальчик подавал большие надежды. «Кому только удастся дожить до того времени, когда вырастет этот мальчик, теперь прислуживающий за столом, – говорили седовласые государственные мужи, – тот

Из книги Медики, изменившие мир автора Сухомлинов Кирилл

Уильям Томас Грин Мортон 1819–1868 Ученик Рембрандта, голландский художник XVII века Ян Викторе оставил после себя ряд замечательных полотен. Интересно, что во многих его картинах есть сюжет про пациента, которому удаляют зуб. Не известно, отражал ли художник в своих полотнах

Из книги Наследие тамплиеров автора Ольсен Оддвар

Уильям Мот Когда Шоу издал свой второй устав, ему почти удалось добиться от короля официального подтверждения привилегий ордена. Однако ему пришлось отступить. Влиятельная группа масонов настояла на том, чтобы он издал документ, ныне известный под названием Первой

автора

VI. Томас Сас

Из книги Антипсихиатрия. Социальная теория и социальная практика автора Власова Ольга Александровна

Томас Сас Монографии“My Madness Saved Me”: Te Madness and Marriage of Virginia Woolf. New Brunswick, NJ: Transaction Publishers, 2006.Anti-Freud: Karl Kraus’s Criticism of Psychoanalysis and Psychiatry. Syracuse: Syracuse University Press, 1990.Antipsychiatry: Quackery Squared. Syracuse: Syracuse University Press, 2009.Ceremonial Chemistry: Te Ritual Persecution of Drugs, Addicts, and Pushers. Garden City; N.Y.: Doubleday, 1974.Coercion As Cure: A Critical History of

Из книги История новоевропейской философии автора Васильев Вадим Валерьевич

автора

Из книги Всемирная история в изречениях и цитатах автора Душенко Константин Васильевич

Из книги Всемирная история в изречениях и цитатах автора Душенко Константин Васильевич

Из книги Всемирная история в изречениях и цитатах автора Душенко Константин Васильевич

Из книги Всемирная история в изречениях и цитатах автора Душенко Константин Васильевич

Из книги Всемирная история в изречениях и цитатах автора Душенко Константин Васильевич