В 73 г. до н. э. Римскую империю сотрясло самое масштабное за его историю восстание рабов. Возглавлял его раб-гладиатор Спартак. Эпицентр восстания находился в городе Капуе, где чуть более полусотни беглых гладиаторов заняли гору Везувий.
Количество мятежников стремительно росло. Харизматичный предводитель гладиаторов смог привлечь в свои ряды не только беглых рабов, но и пастухов из окрестности.
Римские власти не сразу оценили масштаб восстания, посчитав его вспышкой преступлений среди рабов (это в империи не было редкостью). На подавление был выслан небольшой отряд из Капуи, который гладиаторы успешно истребили. В руки попало настоящее боевое оружие, которым они с огромным удовольствием заменили ненавистное вооружение гладиаторов.
Успех бывших гладиаторов вызвал недоумение и беспокойство в Риме. На этот раз для подавления мятежа снарядили трёхтысячный отряд во главе претора Гая Клодия. 
Осторожный претор не решился с ходу атаковать Спартака. Он заблокировал восставших, перекрыв дорогу, ведущую на Везувий – благо, она была единственной. Осажденные мятежники теперь не могли рассчитывать на помощь. Кроме того, они были отрезаны от источников продовольствия и воды.
Но не таков был Спартак, чтобы сидеть, заблокированный легионерами, на вершине вулкане. Под покровом ночи беглецы спустились с неприступных, как считали римляне, круч вулкана по сплетенным лозам дикого винограда и стремительно атаковали противника. Не ожидавшие такого поворота событий римляне были обращены в бегство.
Весть о непобедимом Спартаке стремительно распространялась по окрестностям Капуи, вызвав воодушевление среди рабов. Армия Спартака с каждым днем стремительно росла – к нему присоединились рабы из окрестных поместий, обездоленные крестьяне, бойцы из многочисленных гладиаторских школ. Все они вооружались и проходили минимальный курс военной подготовки. Было организовано производство оружия.
Сенат, осознав опасность ситуации, направил против мятежников сразу две армии под предводительством консулов Люция Геллия и Гнея Корнелия Лентула.
Им противостояла уже не горстка мятежников, а организованная армия численностью 70 тысяч человек. Была даже конница.
Армия Спартака стремительно продвигалась по Адриатическому побережью в Северную Италию. Пунктом назначения были страны, откуда были родом бывшие рабы – Италия, Германия, Галлия, Фракия.
Консульские армии попытались преградить путь восставшим. Однако Спартак в стремительном броске разгромил поочередно каждую из них.
Осознав катастрофичность ситуации, сенат судорожно искал выход из кризиса. Для решения проблемы был приглашен видный полководец Марк Лициний Красс. В случае подавления восстания напуганные сенаторы пообещали сделать его самым богатым человеком в империи. Красс согласился.
Восставшим он противопоставил восемь легионов численностью 40-50 тысяч человек. Легионеры Красса были скованы железной дисциплиной и прекрасно обучены - полководец был известен своей суровостью, если не сказать жестокостью, и требовал от своих солдат идеальной дисциплины.
В 71 г. до н. э. восставшие по Адриатическому побережью прошли в Южную Италию. Решив пополнить потрепанное войско, Спартак задумал переправиться в Сицилию: рекрутов там было в достатке. Однако планам Спартака не суждено было сбыться - пираты нарушили договор и обманули его. Армия восставших оказалась в самом узком месте Южной Италии.
Этим не преминул воспользоваться Красс, решивший отрезать рабов от остальной Италии. По его приказу легионеры проделали титаническую работу – был вырыт ров от моря до моря длиной около 55 км, шириной и глубиной 5 м. Но Спартаку удалось выбраться из ловушки: в одну из ночей, засыпав часть рва, его войско осуществило прорыв. Прорыв дорого стоил Спартаку – в ходе боя он потерял почти половину своего войска. Осуществив прорыв, Спартак вывел главные силы своей армии к порту Брундизий, видимо, намереваясь покинуть Италию. В решающей битве с Крассом, получившим помощь от Гнея Помпея и Марка Лукулла, осенью 71 г. до н. э. в Лукании, на реке Силариус, армия Спартака была разгромлена. Сам Спартак, сражавшийся как простой легионер, пал на поле боя. К 63 г. до н. э. последние очаги восстания были подавлены. 6 тысяч оставшихся в живых рабов были захвачены легионами Красса. Все эти заключенные были распяты вдоль Аппиевой дороги, ведущей в Рим.
С тех пор и по сей день Спартак является символом свободы и стойкости духа.
В 74 году до н. э. в итальянском городе Капуя произошло событие, которому предстояло не только оказать существенное влияние на жизнь Римского государства в последующие несколько лет, но и века спустя обрести совершенно новую значимость уже вне своего исторического контекста.
Восстание Спартака давно утратило исключительную принадлежность к истории, как и его вождь, чье имя превратилось в сознании людей в символ освободительной борьбы. Историческое существование Спартака представляет собой парадокс сродни загадочным картинкам, на которые надо смотреть очень пристально, чтобы разглядеть в пестром нагромождении геометрических фигур и мельчайших повторяющихся картинок объемные изображения.
Образ Спартака, который мы имеем перед глазами сегодня, во многом плод усилий не историков, а литераторов, среди которых в первую очередь следует назвать Рафаэлло Джованьоли. Но стоит отрешиться от героического блеска, каким окружил Спартака писатель-гарибальдиец, взглянуть на вождя восставших рабов пристальнее, рано или поздно достигнешь того же эффекта загадочной картинки. Окажется, что ты либо ничего не видишь, либо видишь нечто, совершенно отличное от первоначального впечатления.
Художественный образ Спартака начал свое существование в революционной Франции. Неизвестно, кто первый заново "открыл" непобедимого вождя рабов после многих лет забвения, но взбудораженным умам он пришелся по вкусу. Галльский темперамент буквально вознес Спартака на пьедестал. Его имя начали упоминать не иначе, как с прибавлением эпитета "герой". Здесь, безусловно, не обошлось без изрядной доли идеализации, но, надо отдать должное и самому Спартаку, дошедшие до нас источники изображают его, как человека благородного и отважного. Даже те римские историки, которые относились крайне враждебно к восстанию в целом и его участникам, все же признавали личные качества Спартака. Флор, всячески подчеркивающий презрение и ненависть к восставшим рабам, вынужден был заявить, что в последнем своем бою "Спартак, сражаясь храбрейшим образом в первом ряду, был убит и погиб, как подобало бы великому полководцу". А Плутарх, чьей беспристрастности можно доверять, писал: "Спартак... человек, не только отличавшийся выдающейся отвагой и физической силой, но по уму и мягкости характера стоявший выше своего положения и вообще более походивший на эллина, чем можно было ожидать от человека его племени."
О биографии Спартака известно очень немногое. Например, то, что Спартак происходил из Фракии (нынешняя Болгария) из племени медов. В качестве конкретного места его рождения принято указывать город Сандански в Родопских горах, почти на границе с Югославией. В 1 веке до н. э. там располагалась столица племени, город Медон.
Меды были крупным и сильным племенем, воспринявшим к тому же многие черты греческой культуры. Свое происхождение они возводили к легендарной Медее. Ее сын от афинского царя Эгея - Мед был по преданиям первым правителем медов.
Скорее всего, Спартак родился в аристократической семье. На этот факт указывает не только его имя, созвучное с родовым именем боспорского царского рода Спартокидов, в нем самом заметно обаяние властной силы, присущее людям, привыкшим находиться у вершины общественной пирамиды. Да и та уверенность, с какой Спартак управлял своей огромной армией, может свидетельствовать в пользу предположения о его принадлежности к знати.
Фракийцы слыли людьми воинственными. Они не только вели бесконечные межплеменные войны, но и поставляли наемников в армии других государств. У таких народов карьера военного обычно считалась единственно достойной мужчины, тем более принадлежащего к знатному роду. Спартак здесь не был исключением. В восемнадцать лет он уже служил в римской армии, во вспомогательных фракийских частях. Римская армия на то время не знала себе равных, и Спартак имел возможность познакомиться с ее организацией, практикой ведения военных действий, сильными и слабыми сторонами.
После нескольких лет службы Спартак дезертирует и возвращается во Фракию, где в это время возобновилась война против римлян. Нам, практически, ничего не известно о последовавших за этим событием этапах его биографии. Античные источники на этот счет крайне скудны, и все же они позволяют сделать один очень важный вывод. Спартаку не приходилось оставаться праздным зрителем исторического спектакля, разворачивающегося на территории Средиземноморья в I веке до н. э. В натуре его было некое авантюристическое начало, которое неизменно увлекло его в центр бурных событий той эпохи, событий, по преимуществу военных. Видимо, жизнь солдата, наемника была ближе и понятней для Спартака, чем любая другая. Можно предположить, что помимо римской он побывал также в армии царя Понта Митридата, одного из самых сильных и упорных врагов Рима.
Спартак знал все перемены военного счастья, дважды оказывался в Риме в качестве раба. В первый раз ему удалось бежать, и он, возможно, присоединился к одной из многочисленных в то неспокойное время разбойничьих шаек, действовавших на территории Италии. Об этом как будто говорят слова Флора: "Спартак, этот солдат из фракийских наемников, ставший из солдата дезертиром, из дезертира - разбойником, а затем за почитание его физической силы - гладиатором." Через какое-то время Спартак вторично попал в плен и был продан в качестве гладиатора в капуанскую школу Лентула Батиата.
Ссылка в гладиаторы была в поздней Римской Республике отсроченным вариантом смертной казни. На аренах сражались осужденные преступники из рабов, самый низший, бесправный и презираемый их слой. Гладиаторы-добровольцы появились в Риме в более поздние времена. Правда, Плутарх утверждает, что в школу Батиата попадали не за преступления, а лишь по жестокости своего хозяина. В основном там находились галлы и фракийцы, недаром считавшиеся в Риме людьми воинственными и непокорными. Не исключено, что определенный процент из них составляли военнопленные, лишь недавно расставшиеся со свободой, к рабству не привыкшие. В таких условиях для заговора и мятежа необходим был только вождь, и им стал Спартак, этот прирожденный лидер и организатор, отважный и предприимчивый по натуре человек.
Заговор был раскрыт. Спасти его участников могли только быстрые и решительные действия. Семьдесят восемь гладиаторов внезапно напали на стражу, выломали двери школы и вырвались из города, "запасшись захваченными где-то кухонными ножами и вертелами" (Плутарх "Сравнительные жизнеописания").
Спартак повел свой маленький отряд к горе Везувий (тогда считалось, что этот вулкан давно потух). Ее вершина представляла собой естественное укрепление, в котором можно было отсидеться некоторое время, до тех пор, пока к отряду не подтянутся подкрепления - беглые рабы из ближайших поместий. Численность отряда, который вел Спартак, действительно, увеличивалась очень быстро. Этот факт даже позволил Валентину Лескову, автору книги "Спартак", вышедшей в серии ЖЗЛ, предположить наличие разветвленной структуры заговора, охватывающей все гладиаторские школы и крупные рабовладельческие хозяйства Капуи и ее окрестностей.
По дороге отряду Спартака попался обоз, везущий оружие для гладиаторских школ. Восставшие захватили его. Это решило первичную проблему вооружения, проблему, которая преследовала армию Спартака на протяжении всей войны. Известно, что в начале военных действий вместо копий восставшим служили заостренные и обожженные на огне колья, "которыми можно было наносить вред почти такой же, как и железом". Саллюстий. Вот еще одна цитата, из Флора: "Они из прутьев и шкур животных сделали себе необычные щиты, а из железа в рабских мастерских и тюрьмах, переплавивши его, они сделали себе мечи и копья". В дальнейшем армия Спартака продолжала производить оружие собственными силами, централизованно закупая у торговцев железо и медь.
Благополучно добравшись до вершины Везувия, гладиаторы и примкнувшие к ним рабы начали с того, что избрали вождей или, что кажется более правильным, еще раз подтвердили свою готовность исполнять приказы людей, изначально стоящих во главе заговора и восстания. Кроме Спартака в их число входили германец Эномай, галл Крикс и самнит Ганник. Можно предположить, что эта сходка была проведена по инициативе Спартака, который фактически лишний раз заставил своих сподвижников признать себя в качестве вождя. Спартак вообще очень серьезно относился к вопросу единоначалия, последующие события служат тому подтверждением. Поставленный во главе пестрого разноплеменного сборища, он не допускал ни малейшего намека на анархию. Спартак изначально взял курс на создание армии по образцу римской и предпочитал скорее лишиться части своих сил, чем допустить ее вырождение в разросшуюся разбойничью шайку.
Цели, которые он при этом преследовал, до сих пор не ясны. Многочисленными исследователями Спартаковской войны выдвинуто несколько гипотез: от утопических планов свержения власти Рима и уничтожения рабовладения, до нехитрой попытки вывести отряды бывших рабов на родину. Все эти гипотезы одинаково уязвимы. Уже давно признана несостоятельной теория Мишулина о революционном движении рабов и беднейших слоев свободного населения Италии. Так же вряд ли можно говорить о ведении Спартаком планомерной войны с Римом. На захваченных территориях вождь рабов не пытался создать собственное государство. Все указывает на то, что он, действительно, стремился покинуть Италию. Но при этом Спартак не ограничивается тем, чтоб сколотить из своих людей подобие воинских подразделений, пригодных для прорыва сквозь римские заслоны и назначенных быть распущенными по ту сторону Альп. Он формирует настоящую армию и делает это очень настойчиво.
 |
Некоторое время отряд Спартака никуда не двигался из своего лагеря на горе Везувий. Пример беглых гладиаторов воодушевлял на восстания рабов в близлежащих поместьях. 74 год до н. э. также как и предыдущий был неурожайным, что не замедлило сказаться на настроениях сельских рабов, и без этого находящихся в очень тяжелых условиях существования. Власти в Капуе не могли не отреагировать на многочисленные, хотя и сравнительно некрупные мятежи, угрожающие спокойствию их провинции. Но отряды, выделяемые для борьбы с беглыми рабами, регулярно терпели от них поражения. Все более накаляющаяся обстановка вокруг Капуи вызвала обеспокоенность в самом Риме. Претор Гай Клавдий Пульхр прибыл во главе трехтысячного отряда для наведения порядка. Задача его казалась очень простой. Спартак на Везувии словно сам поймал себя в ловушку. К вершине горы вела единственная тропинка, перекрыв которую, Клавдию оставалось только подождать, пока голод вынудит восставших сдаться. Удивительно, какой, казалось бы, элементарный тактический просчет допустил Спартак, человек, несомненно, обладавший талантами полководца, некоторые римские историки даже сравнивали его в этом отношении с самим Ганнибалом. Валентин Лесков, правда, считает, что Спартак сознательно позволил осадить себя, дожидаясь своих отрядов, рассеявшихся по окрестностям. В таком случае одновременный удар по римлянам с вершины горы и с тылу сулил верную победу.
Неизвестно, как обстояло дело в действительности, ясно одно, Спартак о сдаче не помышлял. В создавшейся критической ситуации он вполне проявил себя, как человек хитроумный и упорный в достижении цели, качества которые не раз были им продемонстрированы впоследствии. Из лоз дикого винограда, росшего по склонам горы, восставшие сплели лестницы и спустились по ним с высоты 300 метров до ближайшей ровной площадки. Выйдя затем в тыл претору Клавдию, совершенно не ожидавшего такого поворота событий, гладиаторы наголову разбили его.
Теперь Спартак имел возможность приступить к формированию настоящей армии, тем более что недостатка в людях у него не было. Успехи его отряда привлекли к нему множество рабов, по большей части пастухов, людей сильных, привыкших жить на вольном воздухе. "Одни из этих пастухов стали тяжеловооруженными воинами, из других гладиаторы составили отряд лазутчиков и легковооруженных" (Плутарх "Сравнительные жизнеописания"). Помимо удачливости Спартака, не менее привлекательным в глазах рабов должен был выглядеть дух справедливости, который насаждался в отряде восставших. Например, Аппиан утверждает, что "...Спартак делился добычей поровну со всеми...".
О поражении Клавдия стало известно в Риме, и следующим на войну со Спартаком был отправлен претор Публий Валерий Вариний. Поначалу он заставил Спартака отступить на юг, в горы. Вождь восставших не хотел принимать сражение на невыгодных для себя условиях, так как численностью его армия значительно уступала римской. Ему хотелось продолжить отступление, выйти в богатые южные провинции Италии и лишь там, пополнив ряды своих солдат, дать римлянам бой. Часть командиров стояло за план Спартака, но многие требовали немедленно прекратить отступление и напасть на врагов. Разногласия едва не вызвали среди восставших рабов междоусобицу, но в конце концов Спартаку удалось уговорить самых нетерпеливых. Пока что ему не трудно было это сделать. Вся его армия еще равнялась по численности крупному отряду, и даже самые несговорчивые ее командиры понимали, единственная их возможность уцелеть заключается в том, чтобы держаться вместе.
В Лукании армия восставших подошла к маленькому городку Аппиеву Форуму и взяла его штурмом. "Тотчас беглые рабы вопреки приказу начали хватать и бесчестить девушек и женщин... Иные бросали огонь на крыши домов, а многие из местных рабов, нравы которых делали их союзниками восставших, тащили из тайников скрытые господами ценности или извлекали даже самих господ. И не было ничего святого и неприкосновенного для гнева варваров и рабской их натуры. Спартак, не будучи в состоянии помешать этому, хотя он неоднократно умолял оставить их бесчинства, решил предотвратить их быстротою действий..." (Саллюстий).
Естественно предположить, что этот эксцесс был не первым за всю Спартаковскую войну, но сейчас наклонность армии рабов к мгновенному разложению проявилась особенно остро. Этого Спартак очень боялся. Он, конечно, не имел никаких иллюзий насчет последствий захвата города, но его армия не состояла из связанных присягой солдат, которых можно было призвать к дисциплине и вернуть в строй. Рабы, оказавшиеся в его войске, не скрывали своего возмущения необходимостью подчинения приказам, подчинения, от которого они считали себя раз и навсегда избавившимися. С другой стороны, избежать грабежей не представлялось возможным. Армия Спартака не имела никакой экономической базы. Она могла поддерживать свое существование только за счет насильственного изъятия материальных ценностей и продовольствия. При этом Спартак, видимо, пытался делать объектами нападений не столько крестьянские поселения, сколько крупные, богатые рабовладельческие хозяйства, которые, в основном, и концентрировались на юге. Большие поместья служили источниками не только припасов, но и военной силы. Трудившиеся там рабы охотно присоединялись к Спартаку.
Оказавшись в соседней с Луканией области Кампания, Спартак быстро пополняет ряды своего войска и приступает к его экипировке. Между тем претор Вариний, двигаясь за Спартаком, разделил свою армию на части, одну из которых возглавил сам, две остальные поручил своим офицерам: Фурию и Коссинию. Спартак один за другим разбил эти отряды и в заключение нанес поражение самому Варинию. Тот собрал кое-какие подкрепления, снова выступил против Спартака и снова был разбит. В качестве трофеев, по свидетельству Плутарха, Спартаку достались ликторы (почетная стража) претора и его конь.
В результате этих побед юг Италии оказывается полностью в руках восставших. Но Спартак не собирался надолго задерживаться в Кампании. В его планы входило, пополнив запасы и увеличив численность своего войска, покинуть Апеннинский полуостров. Опустошив южные области Италии, армия восставших начинает двигаться к Альпам.
Только теперь, что ни день получая известия о разграбленных поместьях, разорении Нолы, Нуцерии, и Метапонта, уничтожении собственности крупных землевладельцев, Сенат до конца осознал всю важность войны со Спартаком. Против него были отправлены, как во время настоящей большой войны, оба консула 72 года до н. э.: Гней Корнелий Лентул Клодиан и Луций Геллий Попликола.
Тем временем в войске восставших зрел раскол. Очень многим не по душе пришлось решение вождя покинуть богатые провинции Италии. К тому же галлам и германцем, из которых состояли крупные подразделения армии Спартака, казалось оскорбительным начать отступление после стольких одержанных над римлянами побед. Отряд в тридцать тысяч человек под командованием Крикса отделился от армии Спартака, был настигнут консулом Геллием возле горы Гарган и уничтожен. В этом бою погиб и сам Крикс. (Впоследствии Спартак устроил в его память настоящие гладиаторские бои, в которых вместо гладиаторов сражались пленные римляне) Лентулу, который преследовал Спартака, повезло меньше. Войска рабов наголову разгромили его армию, а затем и армию подоспевшего на помощь Геллия. Спартак продолжал быстро уходить из Италии и вскоре вступил на территорию Цизальпийской Галлии, "навстречу же ему во главе десятитысячного войска выступил Гай Кассий Лонгин Вар, наместник той части Галлии, что лежит по реке Паду. В завязавшемся сражении претор был разбит наголову, понес огромные потери в людях и сам едва спасся бегством" (Плутарх "Сравнительные жизнеописания").
В этот момент восстание достигает своего апогея. Численность армии Спартака доходит до 120 тысяч человек (!) Перед ним открыта свободная дорога в Трансальпийскую Галлию, и все же Спартак внезапно поворачивает обратно в Италию. Валентин Лесков объясняет этот факт последовавшим как раз в то время убийством Сертория, на взаимодействие с которым Спартак рассчитывал для ведения планомерной войны с Римским государством.
Известие о том, что армия восставших движется назад, вызвала в Риме панику, какой не знали со времен войны с Ганнибалом. Всеобщее смятение только усилила неудачная попытка обоих консулов остановить Спартака в Пицене. Аппиан утверждает, что Спартак планировал нанести удар по самому Риму и рисует при этом красноречивую картину подготовки к форсированному броску: "Он приказал сжечь весь лишний обоз, убить всех пленных и перерезать вьючный скот, чтобы идти налегке. Перебежчиков, во множестве приходивших к нему, Спартак не принимал".
Если до сих пор войну с рабами считали тягостным и разорительным, но не сулящим большой опасности несчастьем, то перед лицом этих грозных событий стало ясно, что к Спартаку надо относиться, как к самому страшному из всех врагов Рима. Сторонники Помпея в Сенате требовали немедленно отозвать его войска из Испании и передать этому опытному и удачливому полководцу всю полноту власти в войне с мятежными рабами. Такая опасность, несомненно, должна была Спартаком учитываться. До сих пор ему приходилось сражаться с достаточно многочисленными, но слабыми, наспех собранными войсками римлян. У Глабра и Вариния, по свидетельству Аппиана, "было войско, состоявшее не из граждан, а из всяких случайных людей, набранных наспех и мимоходом". Главные армии Рима находились далеко от Италии: в Испании и Фракии, где могуществу Республики угрожали Серторий и Митридат. Помимо этого на руку Спартаку играло общее, признаваемое всеми и не раз выливавшееся в форме народных возмущений недовольство городских низов и беднейших крестьян политикой Сената. Аристократия и всадники открыто наживались не только за счет почти полностью присваиваемой ими добычи из покоренных стран, но и за счет хлебных спекуляций. Сильную напряженность вызывал также интенсивно идущий по всей Италии процесс захвата земли крупными поместьями, сопровождавшийся разорением мелких землевладельцев. В такой обстановке "вооруженные силы и отряды, осаждающие государство, более многочисленны, чем защищающие его, так как чуть кивнешь дерзким и пропащим людям - и они уже пришли в движение"(Цицерон).
Ожидая со дня на день появления у стен города армии рабов, в Риме в большой спешке провели выборы нового главнокомандующего. Этот пост без труда получил Марк Лициний Красс, человек богатый и могущественный, соперник Помпея в борьбе за влияние в Риме. Красс, имевший крупные земельные владения на юге Италии, очень страдал от затянувшейся войны и был заинтересован в ее скорейшем окончании. Помимо всего прочего Крассу хотелось хотя бы отчасти сравняться с Помпеем в славе полководца. Для этого подходила даже война с мятежными рабами.
Красс взялся за дело энергично. В Риме был произведен набор в армию в тридцать тысяч человек. Офицерский состав подбирался очень тщательно. Красс имел возможность искать нужных ему людей, так как в результате его ростовщической деятельности многие молодые аристократы оказались от него в полной зависимости и не могли отказаться сопровождать на войну своего кредитора.
Красс повел свою армию на соединение с войсками консулов, которые, после его прибытия в главный лагерь, немедленно вернулись в Рим. В войске римлян в виду непрерывных поражений, которые оно терпело от Спартака, настроения были удручающие и даже панические. Красс счел необходимым, перед тем как открывать военные действия, преподать своим солдатам жестокий, но необходимый в создавшемся положении урок. Повод для этого не заставил себя ждать. Командир Красса, Муммий, посланный с двумя легионами следить за Спартаком, не вступая с ним в сражение, нарушил приказ командующего. В завязавшемся бою римляне потерпели поражение и вынуждены были спастись бегством в лагерь, где стояли основные силы. Красс приказал отобрать пятьсот зачинщиков бегства и подвергнул их децимации, при которой из каждого десятка по жребию отбирается один человек, подлежащий казни. "Так Красс возобновил бывшее в ходу у древних и с давних пор уже не применявшееся наказание воинов; этот вид казни сопряжен с позором и сопровождается жуткими и мрачными обрядами, совершающимися у всех на глазах" (Плутарх. "Сравнительные жизнеописания"). Эта крутая мера оказалась действенной. Порядок в армии был восстановлен.
А Спартак тем временем уже "переменил решение идти на Рим. Он считал себя еще не равносильным римлянам, так как войско его далеко не все было в достаточной боевой готовности: ни один италийский город не примкнул к мятежникам; это были рабы, перебежчики и всякий сброд".
Еще раз пройдя вдоль всего северного побережья Италии тем же путем, каким двигался во время похода к Альпам, Спартак остановился, наконец, в городе Фурии у самой юго-восточной оконечности Аппенинского полуострова, заняв сам город и окрестные горы. Он пытался всеми мерами поддерживать порядок в войске, который, помимо раздражения от длительных и безрезультатных походов, становился еще одним поводом к размолвкам между Спартаком и его командирами. К этому времени относится запрещение Спартаком кому бы то ни было из его армии иметь у себя золото и серебро. Какое же изумление должен был вызвать подобный факт, если даже Плиний Старший, живший за сто лет после восстания, говорит о нем, как об общеизвестном.
Прибытие в армию римлян нового главнокомандующего и оживление военных действий заставило Спартака отступить к самому морю. Он все еще не отказался от своего плана покинуть вместе со всей армией Италию. Вместо Галлии, им была избрана Сицилия. Этому богатому острову уже приходилось дважды становиться ареной крупных восстаний (в 132 году до н.э. и в 104 году до н.э.) Сейчас обстановка там была самая подходящая, в провинции, которую несколько лет подряд разорял произвол римского наместника Гая Верреса, крепли антиримские настроения.
И снова это вполне разумное намерение вождя было встречено частью восставших неприязненно. От основной армии отделился отряд в десять тысяч человек и встал отдельным лагерем. Красс напал на него и, уничтожив две трети, продолжал преследовать Спартака, который, достигнув побережья, вел переговоры с киликийскими пиратами, надеясь с их помощью переправиться на остров.
Красс написал в Рим. В связи с невозможностью помешать Спартаку переправиться в Сицилию и в виду опасности новой вспышки войны, он требовал себе расширенных полномочий и даже сам предлагал отозвать Лукулла из Фракии и Помпея из Испании. Сенат согласился с предложениями Красса. Помпею и Лукуллу были отправлены предписания возвращаться в Италию. Но неожиданно ситуация изменилась в пользу Рима. Несмотря на предварительную договоренность, пираты почему-то сочли для себя более выгодным обещания, которые они дали Спартаку, не сдержать. Корабли их ушли из пролива.
Армия восставших, преследуемая Крассом, отступила к самой южной оконечности области Бруциум - Регию. Ширина пролива между Италией и Сицилией здесь минимальна. Спартак, которого не так легко было заставить отказаться от однажды принятого решения, намеревался предпринять еще одну попытку добраться до Сицилии, теперь уже своими силами. Восставшие пытались делать плоты из бревен и пустых бочек, связывая их ветвями, но налетевшая буря разметала этот импровизированный флот. Становилось ясно, что армии Спартака придется остаться в Италии и принять бой.
Однако сам римский военачальник к этому не стремился. Природные условия Регийского полуострова, узкого и вытянутого в длину, подсказывали еще более простой выход из положения. Красс провел через весь перешеек вал длиной 55 км, укрепленный рвом и палисадами. Опять, как несколько лет назад, римляне надеялись, что армии восставших придется сдаться под угрозой голодной смерти. Тем временем обстановка в Риме претерпевает коренные изменения. Раздраженный отсутствием быстрых и решительных успехов в войне со Спартаком Сенат решает передать всю полноту власти над армией вернувшемуся из Испании Помпею. Красс должен был действовать очень быстро, иначе вместо славы победителя он приобретет известность, как неудачник.
Осведомленный об этом Спартак пытался вступить с римлянами в мирные переговоры, в надежде, что Красс, не желая допустить участия в войне Помпея, проявит уступчивость. Но римский военачальник и не подумал отвечать на предложения своего противника, Спартаку ничего не оставалось, как идти на штурм укреплений Красса. В ненастную ночь его войска, завалив ров фашинами, опрокинули сторожевые отряды римлян и вырвались на свободу. Красс бросился вслед за двигающимся к Брундизию Спартаком, в войске которого один раскол следует за другим. Война явно близится к завершению, несчастному для Спартака, и обстановка в его лагере все более накаляется. Крупный отряд под началом Ганника и Каста отделился от основных сил и был уничтожен Крассом. "Положив на месте двенадцать тысяч триста неприятелей, он нашел среди них только двоих, раненных в спину, все остальные пали, оставаясь в строю и сражаясь против римлян" (Плутарх "Сравнительные жизнеописания").
"За Спартаком, отступавшим после этого поражения к Петелийским горам, следовали по пятам Квинт, один из легатов Красса, и квестор Скрофа. Но, когда Спартак обернулся против римлян, они бежали без оглядки и едва спаслись, с большим трудом вынеся из битвы раненого квестора. Этот успех и погубил Спартака, вскружив головы беглым рабам. Они теперь и слышать не хотели об отступлении и не только отказывались повиноваться своим начальникам, но, окружив их на пути, с оружием в руках принудили вести войско назад через Луканию на римлян" (Плутарх "Сравнительные жизнеописания").
Помимо этого обстоятельства отступление Спартака от побережья было вызвано известием о высадке в Брундизии армии Лукулла. Вождь восставших рабов понимал, что решительного сражения не избежать. Неизвестно, как он при этом оценивал свои шансы на успех даже в случае победы над армией Красса. Самому же римскому военачальнику было крайне необходимо как можно скорей дать Спартаку бой. В Риме уже принято было решение о назначении Помпея на пост главнокомандующего. Его армия ускоренным маршем двигалась к месту военных действий.
Войска римлян настигли армию Спартака, когда она не успела еще отойти далеко от Брундизия. "Красс, желая возможно скорее сразиться с врагами, расположился рядом с ними и начал рыть ров. В то время как его люди были заняты этим делом, рабы тревожили их своими налетами. С той и другой стороны стали подходить все большие подкрепления, и Спартак был, наконец, поставлен в необходимость выстроить все свое войско" (Плутарх "Сравнительные жизнеописания").
Разыгралось финальное сражение, крайне кровопролитное и ожесточенное "вследствие отчаяния, охватившего такое большое количество людей" (Аппиан). Вождь восставших, пытаясь верхом на коне пробиться к Крассу, был ранен в бедро копьем кампанского аристократа по имени Феликс. Впоследствии Феликс украсил свой дом фреской с изображением этого события. Получив тяжелую рану, Спартак вынужден был спешиться, но продолжал сражаться, хотя ему пришлось от потери крови опуститься на одно колено. В ожесточенной схватке он был убит. Тело его впоследствии не нашли на поле боя. Уже вечером к месту сражения подоспели войска Помпея и довершили разгром восставших. Отдельные их отряды, уцелевшие в этом последнем бою, продолжали еще некоторое время тревожить юг Италии, но, в целом, война была окончена. Красс получил за победу пеший триумф, так называемую овацию, хотя даже он "был сочтен неуместным и унижающим достоинство этого почетного отличия" (Плутарх "Сравнительные жизнеописания").
Шесть тысяч рабов из армии Спартака, попавших в плен, были распяты на крестах вдоль Аппиевой дороги из Капуи в Рим.
Спартаковская война практически не оказала влияния на дальнейшую историю Рима. В ней, как и во всяком бунте, присутствовал момент иррациональный, стихийный. Восстание Спартака вспыхнуло в неспокойные для Италии годы, когда накануне эпохи великих перемен пришли в движение все слои общества. В свой срок оно достигло высочайшей точки, привело Италию в трепет мощью своей разрушительной силы и в свой срок потерпело неизбежное крушение. И все же среди ярких и сильных личностей, вождей и вожаков того времени: Цезаря, Суллы, Цицерона, Катилины, решительных и неистовых, отчаянных бойцов и не менее отчаянных консерваторов, свое место занимает и "великий генерал рабской войны", человек, о котором сказано, что вождь, поднимающий рабов на битву за свободу, - есть защитник всех бесправных и угнетенных.
Материал специально для проекта любезно предоставлен
Со школы мы помним о восстании римских рабов под предводительством Спартака, которое произошло в 73-71 г. до н.э. О том, что мятеж, поднятый гладиаторами в Капуе - одном их городов Римской республики - вылился в продолжительную войну, и могучему Риму пришлось приложить огромные усилия, чтобы подавить это восстание, охватившее значительную часть Италии. Но как удалось Спартаку сплотить для столь продолжительной борьбы рабов, к тому же относящихся к разным народам и племенам?
Всё-таки рабы - не воины, они не имели единой организации. Конечно, лидеров вооружённой борьбы было несколько, и, помимо Спартака, история сохранила имена вождей разных народов: германца Эномая, галла Крикса и самнита Ганника. Однако действовали они на удивление слаженно, несмотря на национальную разнородность восставших. Как такое возможно? У рабов ведь не было партий, не было даже свободы передвижения, необходимой для согласованных действий.
Иное дело, если среди восставших главную роль играли свободные люди!
Спартак не был рабом
Спартак на момент начала восстания был свободным. Он работал учителем фехтования в школе гладиаторов, а значит, имел постоянный доход, и при этом не должен был выступать в гладиаторских боях, рискуя жизнью. Это достоверный факт, приводимый, в частности, historiosophy.ru со ссылкой на римских историков. Вероятно, Спартак, до того как учить гладиаторов, какое-то время сам сражался на арене. Однако и это ещё не свидетельствует о его принадлежности к рабам, ведь в Риме гладиаторами нередко становились и свободные люди.Р. Джованьоли в романе «Спартак» ярко описывает эпизод, когда Спартак буквально завоевал свободу в сражении с другими гладиаторами на арене: выполняя требование публики, ему даровал свободу присутствовавший диктатор Сулла. Конечно, этот роман - художественное произведение, очень далёкое от реальных событий, однако автор включает в повествование практически все дошедшие до нас скудные сведения из исторических документов. В частности, Джованьоли сообщает, что его герой, хотя и варвар, сначала воевал в рядах римских легионов, потом дезертировал, сражался против Рима, попал в плен, и лишь вследствие этого стал рабом.
Так или иначе, в Римской республике Спартак сначала оказался не в качестве раба, а добровольно нанявшись на воинскую службу. Он происходил из рода фракийских вождей, а потому был лидером-командиром среди своих соплеменников. (Фракия располагалась на территории современной Болгарии, где и сегодня находят захоронения древних фракийцев .) Проявив себя сильным и опытным воином, Спартак завоевал уважение не только среди иноземцев-варваров, но и среди многих римлян. Всего этого не смог бы добиться раб. Таким образом, если даже он какое-то время и был рабом, то сравнительно недолго.
Рабы не являлись главной силой восстания
Впрочем, для римлян Спартак, даже будучи свободным, оставался чужестранцем-варваром, он не считался «настоящим римлянином». Таких варваров в Римской республике было огромное количество, причём многие из них - воины-наёмники, прекрасно усвоившие уставы и тактику римской армии. В пользу того, что именно они, а не рабы стали главной силой восстания, говорят следующие факты: войско восставших практически сразу было организовано по римскому образцу, а многочисленные успехи Спартака и его соратников наводят на мысль об имеющемся у них богатом боевом опыте.Противоречивая оценка восстания античными историками
Показательно, что историки описывают восстание как нечто особенное, из ряда вон выходящее. Так, авторитетный римский историк Гай Саллюстий Крисп (86-35 гг. до н.э.), который во время восстания под предводительством Спартака был подростком, сообщает, что к Спартаку «охотно и во множестве сбегался народ, в том числе даже некоторые рабы», т.е. Спартака поддерживал народ Римской республики, и участие рабов, по мнению Саллюстия, не было существенным для успеха восстания, а лишь подчёркивало его размах. А два века спустя греческий историк Аппиан Александрийский и вовсе повествует о нём в разделе «Гражданские войны».Так что же это было: восстание рабов или гражданская война, которую возглавили авторитетные в Риме варвары?
Будь это война войной рабов с угнетателями, разве не постарались бы восставшие покинуть земли ненавистного Рима и вернуться в родные края? С.А. Мазуркевич в книге «Великие заблуждения человечества» пишет, что такая возможность у них была, как минимум, дважды. Однако оба раза армия повстанцев оставалась в Италии, и военные действия продолжались. Это наводит на мысль, что целью Спартака было не просто освобождение угнетённых, а борьба с существующей властью, возможно даже - захват власти в Риме.
Но почему тогда официальная история Рима упорно преподносит восстание под предводительством Спартака как восстание рабов? Вероятно, римские политики и историки привыкли считать, что в гражданских войнах друг другу противостоят полноправные граждане, а лидерами воюющих сторон являются представители древних патрицианских родов. Они так и не смогли признать, что проживающие в стране иноземцы и чернь также способны иметь свои политические интересы и сражаться за них. Ещё бы! Ведь это означало допустить, что главой государства может стать варвар! Проще было назвать такую войну восстанием рабов, ведь у рабов никаких прав нет и быть не может.
В Древнем Риме и во времена республики, и во времена империи процветало рабство. Именно на него опиралась вся римская экономика. Рабы выполняли самые грязные и трудоёмкие работы. Они трудились в ужасных условиях на рудниках, галерах, полях и выдерживали не более 2-3 лет, а потом умирали. Счастливчики работали в подвалах римских терм, чистили отхожие места, обслуживали богатые дома и с тоской, перемешанной с ненавистью смотрели на сытую и благополучную жизнь свободных граждан.
Наиболее сильных рабов делали гладиаторами. Они сражались на аренах цирков насмерть и тешили пресыщенную публику. Их противниками выступали свирепые львы, волки, медведи, леопарды и такие же, как они, товарищи по несчастью. Первый гладиаторский бой состоялся в 264 году до н. э. в Риме. И с тех пор подобный вид развлечений начал стремительно набирать обороты. Он приносил хорошие деньги, и в стране появились специальные гладиаторские школы.
Одна из них находилась в Капуе южнее Рима. Там имелся огромный амфитеатр на 60 тыс. мест. Поэтому вполне понятно, что школа возникла именно в этом городе, чтобы гладиаторы могли регулярно развлекать несколько десятков тысяч зрителей.
Самых крепких и сильных рабов покупали, чтобы сделать из них гладиаторов
В 70-е годы до н. э. владельцем школы в Капуе являлся Лентул Батиат. Он собрал и натренировал очень хороших гладиаторов. Среди них особенно выделялся фракийский раб по имени Спартак. Он был опытным воином, и Батиат даже поселил его в отдельной комнате и разрешил жениться. По этому поводу Плутарх впоследствии написал, что жена Спартака обладала даром пророчества. Однажды она увидела во сне змею, обвившую лицо мужа, и заявила, что вскоре он получит власть и величие, но закончится всё трагически.
И действительно, гладиатор-муж достиг больших высот. Он бросил вызов могущественному Риму, бесстрашно сражался с римской армией, но, в конце концов, погиб, пытаясь обрести независимость и счастье. Эти события вошли в историю как восстание Спартака в Древнем Риме. Прошло уже более 2 тыс. лет, но о нём до сих пор помнят и восхищаются мужеством людей, которые сбросили рабские оковы и вдохнули полной грудью пьянящий воздух свободы.
Восстание Спартака (73-71 гг. до н. э.)
О начале восстания Спартака подробно написал философ и богослов из Александрии Синезий Киренский (370-413 гг.). По его словам, причиной заговора гладиаторов стало решение сделать их очистительными жертвами за римский народ. Видимо Лентулу Батиату заплатили хорошие деньги, и он подобрал самых лучших рабов, среди которых оказался и Спартак. Кровавое жертвоприношение должно было свершиться на ближайших гладиаторских играх, что и вынудило невольников организовать побег.
Желающих оказалось много, почти 200 человек. Но кто-то их предал, и большую часть заперли в помещениях. Лишь 73 раба сумели пробраться на кухню, вооружиться ножами, вертелами, убить стражников и вырваться на свободу. Под командой Спартака восставшие двинулись в сторону горы Везувий. По пути они случайно наткнулась на повозки, в которых везли оружие для гладиаторов. Эта была счастливая удача. Люди вооружились мечами, копьями и стали представлять собой вооружённую группу.
Уже у подножия Везувия беглых гладиаторов настиг римский отряд, посланный из Капуи. Восставшие рабы разгромили его и получили дополнительное оружие и доспехи. После этого отряд восставших поднялся на гору и разбил лагерь прямо возле кратера потухшего вулкана. Обустроившись на новом месте, гладиаторы начали совершать набеги на окрестности, промышляя грабежом богатых вилл и добычей продовольствия.
Своим главарём рабы выбрали Спартака, а его помощниками стали галлы по происхождению Эномай и Крикс. Сам же отряд начал быстро пополняться рабами и вольной беднотой из ближайших селений. В результате этого отряд превратился в ополчение и уже ничем не напоминал банду грабителей.
А тем временем из Рима подошёл 3-тысячный отряд под командованием претора Гая Клавдия Глабра. Он решил заблокировать повстанцев на Везувие, тем самым лишить их воды, пищи и вынудить сдаться. Легионеры перекрыли все спуски с вулкана. Но гладиаторы сплели лестницы из лоз дикого винограда и спустились вниз по отвесным стенам. После этого они внезапно напали на римлян и разгромили их наголову.
По словам Плутарха (45-127 гг.), именно после боя у Везувия восстание Спартака в Древнем Риме начало стремительно набирать силу. Благоприятным для гладиаторов стало то, что на землях, прилегающих к вулкану, жило много людей, ненавидящих римскую власть. Всего 10 лет назад Сулла подверг их жесточайшим репрессиям, а поэтому ополчение восставших начало стремительно пополняться местными жителями.
Поэтому Спартаку удалось очень быстро встать во главе большой армии, что стало неприятной неожиданностью для римского сената. Против повстанцев было брошено 2 легиона под командованием претора Публия Вариния. Но этот человек действовал крайне неумело. Его войско было разбито, а сам претор чудом избежал плена.
После этой победы авторитет Спартака и его армии возрос ещё больше. Повстанцы начали безнаказанно хозяйничать в южных провинциях Италии и даже захватили и разграбили несколько городов. Предполагается, что к началу 72 года до н. э. войско Спартака возросло до 70 тыс. человек. Правда, многие историки эту цифру считают завышенной.
Войско Спартака сражается с римскими легионерами
Но в любом случае сила была мощная, и римский сенат бросил против восставших 4 легиона. Тут надо пояснить, что в то время в Италии дислоцировалось мало войск. Республика вела крупномасштабные войны в Испании и Малой Азии, и там находились основные военные силы. Поэтому 4 легиона – это было практически всё, что мог на тот момент выставить Рим.
Примечательно то, что единого командования у этих легионов не было. Двумя командовал консул Лентул Клодиан, а двумя другими консул Геллий Публикола. Эти люди никому не подчинялись, а просто согласовывали свои действия. Они решили зажать армию Спартака возле Гарганского полуострова и там уничтожить.
Но бывший гладиатор решил сам разгромить непобедимые римские когорты. От армии повстанцев отделилось войско под командование галла Крикса. Оно двинулось к горе Гарган, чтобы создать угрозу для римских флангов. Сам же Спартак с остальным войском выдвинулся навстречу легионам Лентула Клодиана.
Произошло сражение, во время которого римляне понесли серьёзные потери, но удачно заняли оборону, и бывшие рабы отступили. В это же время Геллий Публикола разгромил войско Крикса. Поражение было страшным. Погибло 70% повстанцев, среди которых был и Крикс. Но подоспевший Спартак разгромил легионы Публиколы. В плен попало 300 легионеров. Восставшие сложили погребальный костёр, водрузили на него тело Крикса и устроили погребальные игры, на которых заставили пленных римлян сражаться друг с другом.
После этого армия Спартака по восточным дорогам Италии двинулась на север. Повстанцы поставили перед собой целью захватить город Модену. Он был хорошо укреплён и закрывал выход в долину реки По. Но римский сенат не спал. Он сформировал 10-тысячное войско, которое возглавил проконсул Предальпийской Галлии Гай Кассий.
Однако этот человек оказался плохим военачальником. Бывшие гладиаторы наголову разбили его армию. Сам же Кассий чудом не попал в плен, спасшись бегством. Окрылённые победой воины Спартака перешли через По, сломили слабое сопротивление претора Гнея Манлия и стали хозяевами северных районов Италии.
Теперь перед повстанцами стояло 2 выбора: переправляться по горным перевалам через Альпы или по дороге Юлия Августа уходить в Нарбонскую Галлию (юг Франции). Конечно, идти по дороге было гораздо легче, чем преодолевать горы, но её могли перекрыть римские отряды, и тогда бывшие рабы оказались бы в западне.
В данной ситуации Спартак поступил необычно. Он не стал прорываться в Европу, а повернул свою армию на юг и двинулся вглубь Италии. Таким образом, восстание Спартака в Древнем Риме продолжилось. Почему же вождь восставшего народа принял заведомо проигрышное решение? Объяснить это можно тем, что армия повстанцев на тот момент в основной своей массе состояла уже не из рабов, а из бедных слоёв местного населения. Эти люди мечтали улучшить свою долю на родной земле, а бежать в Европу не собирались.
Вот поэтому, следуя воле большинства, Спартак и двинулся обратно в глубь Италии. Это была роковая ошибка для вождя и его соратников гладиаторов. В то же время следует учитывать, что армия повстанцев к осени 72 года до н. э. достигла 120 тыс. человек. Такая сила могла справиться с очень серьёзной военным противодействием. Поэтому можно предположить, что Спартак хотел пройти через Италию и переправиться на Сицилию. Там бы он нашёл много единомышленников и даже смог бы установить своё правление.
Восстание Спартака на карте. Хорошо видно, что никакого конкретного плана у восставших не было. Они просто метались по Италии, громя римские легионы, но, в конце концов, были уничтожены
Когда же римляне узнали, что войско повстанцев опять идёт по Италии, то впали в состояние паники. Перепугались и граждане Рима, предположив, что восставшие планируют штурмовать вечный город. А Спартак быстро двигался на юг по восточным дорогам вблизи адриатического побережья. В исторической области Пицене дорогу восставшим преградил римский отряд. Но он был тут же разбит.
Нужно было что-то срочно делать, и римский сенат предоставил империй богатейшему человеку Республики Марку Лицинию Крассу. Благодаря империю тот получил чрезвычайные полномочия и стал фактическим правителем Рима на время борьбы с мятежниками. Он собрал армию в количестве 60 тыс. человек. По всей видимости это были последние человеческие ресурсы, которые могла дать Италия.
Армия Красса с переменным успехом начала теснить повстанцев. Но Спартаку удалось разгромить 2 римских легиона, и его армия прорвалась в Южную Италию. Но Красс двинулся следом, нанося мятежникам серьёзные потери. И всё же восставшим удалось выйти к Мессинскому проливу, отделявшему Италию от Сицилии. Однако у Спартака не было кораблей. Он попытался договориться с киликийскими пиратами, чтобы те переправили его войско, но переговоры по непонятным причинам были сорваны.
После этого Спартак попытался вернуться в итальянские провинции, но войско Красса преградило ему путь. Римляне даже вырыли ров, длина которого достигала 30 км, а глубина доходил до 5 метров. Это рукотворное творение укрепили земляным валом и стеной. Таким образом, повстанческую армию заперли в юго-западной части Калибрии.
Восставшим пришлось очень тяжело из-за недостатка продовольствия. Но в начале 71 года до н. э. они попытались прорвать оборону. Во время снежной бури повстанцы засыпали часть рва, и до 30% армии Спартака удалось вырваться на оперативный простор. Римляне бросились в погоню. А Спартак со своим войском направился к городу Бриндизи. Это был крупный торговый порт. Там стояло много кораблей, и мятежники решили их захватить, чтобы добраться до Сицилии или уплыть на Балканы. Последний вариант тоже был хорошим, так как на севере Балкан находились земли, которые Рим не контролировал.
Однако в это время в Бриндизи высадился военачальник Лициний Лукулл со своими воинами. Сам город имел мощные укрепления, а с учётом дополнительных войск стал представлять неприступную крепость. Спартак оказался загнанным в угол и, чтобы спасти себя, двинулся на Красса. А тот уже почувствовал пьянящий вкус победы и жаждал триумфа.
Хорошее настроение портила только мысль о Гнее Помпее. Это был по-настоящему талантливый полководец. Он воевал в Испании, и римский сенат его вызвал в качестве второго главнокомандующего. Если бы Помпей появился до разгрома армии Спартака, то все лавры достались бы ему, так как этот человек пользовался непререкаемым авторитетом у римских легионов. Поэтому Красс торопился покончить с восставшими, пока Гней Помпей добирается из Испании в Рим.
А среди оказавшихся в тяжёлой ситуации повстанцев начались раздоры. Они приняли такой острый характер, что единая армия распалась на 2 части. От Спартака отделились галлы и германцы. По-крайней мере так утверждал древнеримский историк Тит Ливий (59 г. до н. э. – 17 г. н. э.), который был почти современником тех великих событий.
Отделившийся отряд обосновался возле Луканского озера. Легионы Красса напали на него и весь вырезали, не взяв в плени ни одного человека. Впоследствии Плутарх назвал эту бойню самой кровопролитной за весь период восстания Спартака в Древнем Риме.
Второй отряд под командованием Спартака начал отступать в историческую область Луканию. Его стал преследовать легион, во главе которого стоял легат Квинт Аррий. Повстанцы ввязались с римлянами в бой и разбили преследователей. Но это была последняя победа восставших, так как они оказались в безвыходной ситуации и были обречены.
Войско Спартака встало лагерем на границе исторических областей Лукании и Кампании, недалеко от истока реки Селе. Именно в этом месте и произошло последняя битва восставших с римскими легионами. К сожалению, неизвестна точная дата этого сражения, произошедшего в 71 году до н. э. Неизвестна также численность войска Спартака. Римский историк Гай Веллей Патеркул (19 г. до н. э – 31 г. н. э.) озвучил цифру в 50 тыс. человек. Но она явно завышена. Скорее всего, повстанцев было в 4 раза меньше.
Пленных воинов Спартака распяли на Аппиевой дороге. Этому виду казни было подвержено 6 тыс. восставших
К восставшим, стоящим лагерем, подошли римские легионы во главе с Крассом. Начались мелкие стычки, так как римляне не решились сразу атаковать противника. Но, в конце концов, Спартак вывел своё войско в долину, и борцы за лучшую долю лицом к лицу встретились с римскими когортами. В этом сражении римляне одержали сокрушительную победу. Сам вождь восставших сражался до последних сил, пока не был убит римскими легионерами. Его тело после битвы не нашли. Так закончилось восстание Спартака в Древнем Риме.
Некоторые мятежники уцелели и спрятались в горах. Но легионеры их очень быстро выловили. Часть убили, а 6 тыс. человек распяли вдоль Аппиевой дороги. Что же касается Марка Красса, то в Риме ему возложили на голову лавровый венок. Это была большая честь, которой удостаивались единицы. Обычно во время оваций почитаемые довольствовались миртовым венком. Таким образом, Красс добился настоящего триумфа, которому позавидовал даже Гней Помпей .