Виктор Степанович Гребенников (23 апреля 1927, Симферополь - 10 апреля 2001, Новосибирск) - российский энтомолог и апидолог, художник-анималист, специалист по разведению и охране насекомых, автор ряда книг о пчёлах. Заслуженный эколог России, член Международной ассоциации учёных-исследователей пчёл, а также член Социально-экологического союза и Сибирского экологического фонда. Создатель Новосибирского музея агроэкологии и охраны окружающей среды. Самоучка, не имел высшего образования. В 1946 году был осужден за подделку хлебных карточек, освобожден по амнистии 1953 года. С 1976 года работал в Новосибирске, в Сибирском НИИ земледелия и химизации сельского хозяйства. Известен также своими заявлениями об открытии и исследовании «эффекта полостных структур» и создании гравитоплана - антигравитационного летательного аппарата, работающего на основе этого эффекта, о чём Гребенников поведал в книге «Мой мир» в 1997 году.

Предлагаю всем, кто еще не слышал об удивительном изобретении ученого-энтомолога Виктора Гребенникова ознакомиться с его открытием, с его собственных слов. Все, о чем вам предстоит узнать, можно было бы назвать фантастикой - таким неправоподобным оно покажется, если бы не два очень существенных но... Во-первых, это глава из автобиографической книги Виктора Гребенникова "Мой мир", изданной на деньги международного научного фонда мизерным тиражом без права продажи. Это воспоминание о реальной жизни ученого и проведенных им исследованиях. Во-вторых, принцип действия изобретенного им гравитоплана, особенности его движения и визуализации (светящиеся шары или диски, два аппарата вместо одного, невидимость и т.д.) - удивительно напоминает принцип действия НЛО.

Особенности полета

Увы, природа сразу поставила мне свои жесткие ограничения, как в наших пассажирских самолетах: смотреть-то смотри, а фотографировать нельзя. Так и тут, если не хуже: не закрывался затвор, а взятые с собою пленки - одна кассета в аппарате, другая в кармане - оказались сплошь и жестко засвеченными. Не получались на высоте и наброски местности: почти все время обе руки заняты, лишь одну можно на две-три секунды освободить.

Полет этот совсем не похож на то, что мы испытываем во сне - именно с такого сна я начинал эту тему. И это не столь удовольствие, сколь работа, порою очень трудная и небезопасная: приходится не парить, а стоять; вечно заняты руки; в нескольких сантиметрах от тебя - граница, разделяющая "это" пространство от "того", внешнего, граница невидимая, но очень коварная ; все это пока что достаточно неказисто, и мое творение отдаленно напоминает разве что... больничные весы. Но ведь это начало!
Кстати, кроме фотоаппарата у меня порой очень сильно барахлили часы , и, возможно, календарь: спускаясь, скажем, на знакомую поляну, я заставал ее немного не соответствующей сезону, с "отклонением" примерно до недели в ту или иную сторону. Так что перемещаться удается не только в пространстве, а - вроде бы! - и во времени. Утверждать последнее со стопроцентной гарантией не могу, кроме разве того, что в полете - особенно в начале - сильно врут часы: поочередно то спешат, то отстают, но к концу экскурсии оказываются идущими точно секунда в секунду.
Вот почему я во время таких путешествий сторонюсь людей: если тут задействовано, вместе с гравитацией, и время, то вдруг произойдет нарушение неведомых мне следственно-причинных связей, и кто-то из нас пострадает? Опасения эти у меня вот от чего: взятые "там" насекомые из пробирок, коробок и других вместилищ... исчезают, большей частью, бесследно; один раз пробирку в кармане изломало в мелкие осколки, в другой раз в стекле получилась овальная дырка с коричневыми, как бы "хитиновыми" краями - вы видите ее на снимке.

Неоднократно я чувствовал сквозь ткань кармана подобие короткого не то жжения, не то электроудара - наверное, в момент "исчезновения" пленника. И лишь один раз обнаружил в пробирке взятое мною насекомое, но это был не взрослый ихневмоновый наездник с белыми колечками по усам, а его... куколка - т. е. предшествующая стадия. Она была жива: тронешь - шевелит брюшком. К великому моему огорчению, через неделю она погибла и засохла.
Лучше всего летается - пишу без кавычек! - в летние ясные дни. В дождливую погоду это сильно затруднено, и почему-то совсем не получается зимой. Но не потому, что холодно, я мог бы соответственно усовершенствовать свой аппарат или сделать другой, но зимние полеты мне, энтомологу, просто не нужны.

История открытия

Как и почему я пришел к этой находке?

Летом 1988 года, разглядывая в микроскоп хитиновые покровы насекомых, перистые их усики, тончайшие по структуре чешуйки крыльев бабочек, ажурные с радужным переливом крылья златоглазок и прочие патенты природы, я заинтересовался необыкновенно ритмичной микроструктурой одной из довольно крупных деталей насекомых. Это была чрезвычайно упорядоченная, будто выштампованная на каком-то сложном автомате по специальным чертежам и расчетам, композиция. На мой взгляд, эта ни с чем не сравнимая ячеистость явно не требовалась ни для прочности этой детали, ни для ее украшения.
Ничего такого, даже отдаленно напоминающего этот непривычный удивительный микроузор, я не наблюдал ни у других насекомых, ни в остальной природе, ни в технике или искусстве; оттого, что он объемно многомерен, повторить его на плоском рисунке или фото мне до сих пор не удалось. Зачем насекомому такое? Тем более структура эта - низ надкрыльев - почти всегда у него спрятана от других глаз, кроме как в полете, когда ее никто и не разглядит.

Я заподозрил: никак это волновой маяк, обладающий "моим" эффектом многополостных структур? В то поистине счастливое лето насекомых этого вида было очень много, и я ловил их вечерами на свет; ни "до", ни "после" я не наблюдал не только такой их массовости, но и единичных особей.
Положил на микроскопный столик эту небольшую вогнутую хитиновую пластинку, чтобы еще раз рассмотреть ее странно-звездчатые ячейки при сильном увеличении. Полюбовался очередным шедевром Природы-ювелира, и почти безо всякой цели положил было на нее пинцетом другую точно такую же пластинку с этими необыкновенными ячейками на одной из ее сторон.Но не тут-то было: деталька вырвалась из пинцета, повисела пару секунд в воздухе над той, что на столике микроскопа, немного повернулась по часовой стрелке, съехала - по воздуху!

Вправо, повернулась против часовой стрелки, качнулась, и лишь тогда быстро и резко упала на стол.
Что я пережил в тот миг - читатель может лишь представить. Придя в себя, я связал несколько панелей проволочкой; это давалось не без труда, и то лишь когда я взял их вертикально.

Получился такой многослойный "хитино-блок". Положил его на стол. На него не мог упасть даже такой сравнительно тяжелый предмет, как большая канцелярская кнопка: что-то как бы отбивало ее вверх, а затем в сторону. Я прикрепил кнопку сверху к "блоку" - и тут начались столь несообразные, невероятные вещи (в частности, на какие-то мгновения кнопка начисто исчезла из вида! ), что я понял: никакой это не маяк, а совсем-совсем Другое.
И опять у меня захватило дух, и опять от волнения все предметы вокруг меня поплыли как в тумане: но я, хоть с трудом, все-таки взял себя в руки, и часа через два смог продолжить работу...
Вот с этого случая, собственно, все и началось.

НЛО" над Затулинкой

Весьма неудачный, крайне рискованный полет я совершил в ночь с 17 на 18 марта 1990 года, не дождавшись сезона и поленившись отъехать в безлюдную местность. А ночь - я уже хорошо знал - самое рискованное время суток для этой работы.

Неудачи начались еще до взлета: блок-панели правой части несущей платформы заедало, что следовало немедленно устранить, но я этого не сделал. Поднимался прямо с улицы нашего ВАСХНИЛ-городка, опрометчиво полагая, что во втором часу ночи все спят и меня никто не видит. Подъем начался вроде бы нормально, но через несколько секунд, когда дома с редкими светящимися окнами ушли вниз и я был метрах в ста над землей, почувствовал себя дурно, как перед обмороком. Тут опуститься бы, но я этого не сделал, и зря, так как какая-то мощная сила как бы вырвала у меня управление движением и тяжестью и неумолимо потащила в сторону города.
Влекомый этой неожиданной, не поддающейся управлению силой, я пересек второй круг девятиэтажек жилой зоны городка (они расположены двумя огромными - по километру в диаметре - кругами, внутри которых пятиэтажки, в том числе и наша), перелетел заснеженное неширокое поле, наискосок пересек шоссе Новосибирск-Академгородок, Северо-Чемской жилмассив... На меня надвигалась, и надвигалась быстро, темная громада Новосибирска, и вот уже почти рядом несколько "букетов" заводских высоченных труб, многие из которых медленно и густо дымили... Нужно было что-то срочно предпринимать.

С величайшим трудом овладев ситуацией, я сумел с грехом пополам сделать аварийную перенастройку блок-панелей. Горизонтальное движение стало замедляться, но тут мне снова стало худо, что в полете совершенно недопустимо. Лишь с четвертого раза удалось погасить горизонтальное движение и зависнуть над Затулинкой - заводским Кировским районом города. Зловещие трубы продолжали безмолвно и круто дымить совсем близко подо мною. Отдохнув несколько минут, если можно назвать отдыхом странное висение над освещенным забором какого-то завода, рядом с которым сразу начинались жилые кварталы, и с облегчением убедившись, что "злая сила" исчезла, я заскользил обратно, но не в сторону нашего ВАСХНИЛ-городка, а правее, к Толмачеву - запутать след на тот случай, если кто меня заметил. И примерно на полпути к этому аэропорту, над какими-то темными ночными полями, где явно не было ни души, круто повернул домой...
На следующий день, естественно, я не мог подняться с постели. Новости, сообщения по телевидению и в газетах, были для меня более чем тревожными. Заголовки "НЛО над Затулинкой", "Снова пришельцы?" явно говорили о том, что мой полет засекли. Но как! Одни воспринимали "феномен" как светящиеся шары или диски, причем многие почему-то "видели" не один шар, а... два! Другие утверждали, что летела "настоящая тарелка" с иллюминаторами и лучами...

Не исключаю, что некоторые затулинцы видели отнюдь не мои почти аварийные эволюции, а что-то другое, не имеющее отношения к ним. Тем более март 1990-го был чрезвычайно "урожайным" на НЛО и в Сибири, и под Нальчиком, и, особенно, в Бельгии, где ночью 31 марта инженер Марсель Альферлан, схватив видеокамеру и взбежав на крышу дома, отснял двухминутный фильм о полете одного из огромных "инопланетных" треугольников-гравитопланов, которые, по авторитетному заключению бельгийских ученых, не что иное, как материальные объекты, причем с такими возможностями, которые пока не в состоянии создать никакая цивилизация.
Так уж и "никакая", господа бельгийские ученые? Что касается меня, то берусь предположить, что гравитационные платформы-фильтры (или, как я их зову короче, блок-панели) этих аппаратов в натуре были относительно небольшими, треугольной формы, и сработаны у нас на Земле, но на более солидной и серьезной базе, чем мой почти наполовину деревянный аппарат.
Я сразу хотел сделать платформочку его именно треугольной - она гораздо эффективней и надежней, - но отошел от этой формы в пользу четырехугольной потому, что ее проще складывать, и, сложенная, она напоминает чемоданчик, этюдник или "дипломат", который можно декорировать так, что не возникает и малейших подозрений. Я, разумеется, выбрал "этюдник"…

К событиям же в Бельгии и под Нальчиком я вовсе не причастен. Тем более что использую свою находку, как может вам показаться, до глупости нерационально - всего лишь для посешения своих "энтомо-парков"... А их, моих детищ, как я считаю, куда более важных, чем любые технические находки, у меня на сегодняшний день одиннадцать: восемь в Омской области, одно в Воронежской, два в Новосибирской.

Исилькулия с высоты птичьего полета

И я продолжаю свой путь под полуденными величаво-пышными облаками туда, на запад, и уходят, уходят назад прямоугольники разноцветных полей, перелески причудливых очертаний, и синие тени от этих облаков тоже убегают назад подо мною.
Скорость полета довольно велика, но не свистит в ушах моих ветер: силовая зашита платформы с блок-панелями "вырезала" из пространства расходящийся кверху невидимый столб или луч, отсекающий притяжение платформы к Земле, но не меня и не воздух, что внутри этого столба над нею; все это, как я думаю, при полете как бы раздвигает пространство, а сзади меня снова смыкает его, захлопывает.
Именно в этом, наверное, причина невидимости аппарата "с седоком" , а точнее "стояком", или частично искаженной видимости, как у меня было недавно над новосибирской Затулинкой. Но защита от притяжения регулируемая, хотя и неполная: подашь вперед голову, и уже ощущаются как бы завихрения от встречного ветра, явственно пахнущего то донником, то гречихой, то многоцветьем луговых сибирских трав.
Исилькуль с громадой элеватора у железной дороги я оставляю далеко слева и иду постепенно на снижение над автотрассой, хорошенько убедившись, что сейчас я невидим и для водителей, и для пассажиров, и для работающих в поле: от меня и платформы нет на земле тени (впрочем, изредка тень неожиданно появляется); вот на опушке колка трое ребят собирают ягоды - снижаюсь до бреющего полета, замедляю скорость, пролетаю рядом с ними. Нормально, никакой реакции - стало быть, ни меня, ни тени не видно. Ну и, конечно, не слышно: при таком принципе движения - в "раздвигаемом пространстве" - аппарат не издаст даже малейшего звука, так как даже трения о воздух здесь фактически не происходит.
Путь мой был долгим, не менее сорока минут от Новосибирска. Устали руки, которые не оторвешь от регуляторов, устали ноги и туловище - приходится стоять чуть ли не по стойке "смирно" на этой маленькой платформочке, к вертикальной колонке которой я привязан... ремнем. А быстрее перемещаться я хоть и могу, но опасаюсь: моя "техника", изготовленная полукустарно, пока еще слишком миниатюрна и непрочна...
Снижаясь и тормозя, а это делается взаимосмещенисм жалюзи-фильтров, что под доскою платформы, я вижу уже пышные заросли морковников, различаю светлые шапки их соцветий, похожих на ажурные шары, конечно же, усыпанные насекомыми…
Еще тише, еще медленней - и вдруг внизу как бы темная неожиданная вспышка: появилась-таки моя тень, до того невидимая, и сейчас медленно скользит по травам и кустам. Но это уже нестрашно: вокруг ни души, а на автостраде, что в метрах трехстах на север от Заказника, машин пока нет. Можно спокойно опуститься на землю. Стебли самых высоких трав уже зашуршали о мой "постамент" - платформу с блок-панелями.
Но перед тем как поставить ее вот на этот бугорок, я, охваченный порывом радости, движением рукоятки снова раздвигаю жалюзи панелей и круто, свечой, иду вертикально вверх.
Быстро сжимается, как бы съеживается, картина внизу: колки Заказника, все его опушки и ограда, все окружающие Заказник перелески и поля; горизонт начинает как бы выгибаться со всех сторон такой огромной выемкой, открывая железную дорогу, что проходит в двух километрах слева, а затем села…
И вот она уже вся подо мною - Исилькулия, страна моей юности, совсем не такая, как на картах и планах с их надписями, условными обозначениями и прочим, а безбрежная, живая, испещренная темными прихотливыми островами перелесков, облачных теней, светлыми четкими пятнами озер, и огромный диск Земли со всем этим почему-то кажется все белее и более вогнутым - причину этой давно уже мне знакомой иллюзии я так и не нашел.
Поднимаюсь все выше, и редкие белые громады кучевых облаков уходят вниз, и небо уже не такое, как снизу, а темно-голубое, почти синее, видимые между облаками колки, и поля уже подернулись густеющей голубой дымкой, и все труднее и труднее их разглядеть…
...Ой, что же я делаю: ведь там, внизу, на Поляне, я отбрасывал тень, значит меня могут увидеть люди, и не единицы, как в ту недоброй памяти мартовскую ночь, а тысячи, ведь сейчас-то день; неровен час, опять "предстану" в виде диска, квадрата, или, еще хуже, собственной персоной... Да еще, на грех, впереди самолет, похоже, грузовой, пока еще беззвучно мчится почти навстречу мне, быстро вырастая в размерах, и я уже вижу холодный блеск дюраля, пульсацию неестественно красной мигалки.
Быстро же вниз!
Резко торможу, поворачиваю - Солнце светит уже в затылок, а наискосок внизу, на гигантской выпуклой стене ослепительно белого кучевого облака, должна быть моя тень; но тени нет, лишь многоцветная глория - радужное яркое кольцо, знакомое всем пилотам, скользнуло по облаку, опережая меня, вниз. Отлегло от сердца: нет тени - значит никто не видел ни меня, ни "дубль" в виде треугольника, квадрата или "банальной" тарелки...

Мелькнула мысль (а надо сказать, что, несмотря на отчаянные технические и физические неудобства, в "падающем" полете почему-то гораздо лучше и быстрее работает воображение): ведь может статься, что из пяти миллиардов людей не один я сделал подобную находку, и летательные аппараты, основанные на этом же принципе, давно делают и испытывают - и созданные на заводских КБ, и самоделки вроде моей.

У всех экранирующих платформ одно и то же свойство: иногда они становятся видимыми для других людей в очень различном облике; "трансформируются" и пилоты - их видят "гуманоидами" в серебристых костюмах, то мелкоросло-зелеными, то плоскими, как из картона (Воронеж, 1989 год), то еще какими-то. Так вот, очень может статься, что это никакие не инопланетяне-НЛО-навты, а "временно-визуально-деформировавшиеся" -конечно, только для сторонних наблюдателей - вполне земные пилоты и конструкторы таких платформочек, доводящие свои детища до надежного состояния.

Правила полетов

Советы тем, кто, изучая насекомых, натолкнется на это же явление и станет мастерить-испытывать"гравито-план" (кстати, я убежден, что,минуя насекомых, это открытие не сделать ): летать только в летние погожие дни; избегать работать в грозу, дождь; не забираться высоко и далеко; с пункта приземления не брать с собою ни былинки; все узлы делать максимально прочными; при испытаниях и работе избегать близости любых ЛЭП, поселков (тем более городов), транспорта, скоплений людей - лучше всего для этого дальняя-предальняя глухая лесная поляна, подальше от человеческих жилищ, иначе в радиусе нескольких десятков метров может произойти - и часто происходит! - то, что назвали полтергейстом: "необъяснимые" перемещения бытовых предметов, отключение или наоборот включение бытовой электротехники и электроники, даже возгорания. Объяснения этому я не имею, но, похоже, что все это следствия сбоя хода времени, штука, в общем-то, чрезвычайно коварная и тонкая.
Ни одна деталь, частица, даже самая крохотная не должна быть брошена, обронена во время полета или в месте приземления. Вспомним "Дальнегорский феномен" 29 января 1986 года, похоже, трагический для экспериментаторов, когда вырвало и разметало по огромной территории весь аппарат, а от гравитационных микроячеистых фильтров были обнаружены лишь жалкие обрывки "сеточек", не поддающиеся - так и должно быть! - толковому химическому анализу.

Часть описаний НЛО - я в этом убежден - относится к платформам, блок-панелям, другим крупным деталям аппаратов, намеренно или случайно выброшенным за пределы активного поля конструкторами и изготовителями; эти обломки способны принести другим немало бед, а в лучшем случае породить серию невероятных рассказов, нелепейших сообщений в газетах и журналах, нередко в сопровождении "научных" комментариев...

Две причины, не позволяющие афишировать открытие

Почему я сейчас не раскрываю суть своей находки?
Во-первых, потому, что для доказательств нужно иметь время и силы. Ни того, ни другого у меня нет. Знаю по горькому опыту "проталкивания" моих предыдущих находок.
Вот, например, чем закончились мои многолетние хлопоты о научном признании ЭПС: "По данной заявке на открытие дальнейшая переписка с вами нецелесообразна". Кое-кого из вершителей судеб науки я знаю лично и уверен: попади я к такому на прием, что, впрочем, теперь практически невероятно, - раскрою свой "этюдник", примкну стойку, поверну рукоятку и воспарю на его глазах к потолку - хозяин кабинета не среагирует, а то и прикажет выставить фокусника вон.
Поскорее же приходите на смену им, "вершителям", вы, молодые!
Вторая причина моего "нераскрытия" более объективна. Лишь у одного вида сибирских насекомых я обнаружил эти антигравитационные структуры. Не называю даже отряд, к которому относится это насекомое: похоже, оно на грани вымирания, и тогдашняя вспышка численности была, возможно, локальной и одной из последних. Если я укажу род и вид, где гарантии того, что мало-мальски смыслящие в биологии люди, всякого рода дельцы, не кинутся по колкам, оврагам, луговинам, чтобы выловить, быть может, последние экземпляры этого чуда природы, для чего не остановятся ни перед чем, даже если потребуется перекорчевать десятки колков, перепахать сотни полян?.. Уж слишком заманчива добыча!
Надеюсь, меня поймут и простят те, кто хотел бы немедленно познакомиться с Находкой просто для интереса и без корыстного умысла: могу ли я сейчас поступить иначе ради спасения живой природы? Тем более, что вижу: подобное вроде бы уже изобрели и другие, но тоже не торопятся появляться со своими находками в кабинетах бюрократов, предпочитая носиться в ночных небесах то в виде странных дисков, то в образе треугольников и квадратов, переливчато мерцающих на удивление прохожим...

Не знаю, убедил ли я тебя, читатель, что подобное в очень скором времени будет доступно практически всем, а вот Живая Природа, без которой человечеству не жить, если ее срочно не спасем, - не будет доступна никому за ее полным отсутствием?

Вместо заключения

Не так давно мы, люди, начали летать: сначала на воздушных шарах, затем на самолетах: сегодня мощные ракеты уже уносят нас к другим небесным телам... А завтра?
А завтра мы полетим к другим звездам почти со скоростью света, однако даже соседняя галактика - туманность Андромеды - будет еще недосягаемей.
Но Человечество - при условии, если оно заслужит звание Разумного! - разгадает многие загадки Мироздания, перешагнет и этот рубеж. Тогда станут почти мгновенно досягаемыми, близкими любые миры из уголков Вселенной, удаленных от Земли на триллионы световых лет.
Все это будет, ибо все это дело Разума, Науки, Техники. И не более.

Считаю необходимым дополнить статью В. Гребенникова деталями описания гравитоплана, опущенными при ее сокращении:
- строго вертикальные взлет и посадка (аппарата) очень затруднены, и начальная траектория большей частью скошена, особенно при взлете, когда платформу почему-то относит в сторону, противоположную Солнцу, а иногда и наоборот;
- верхняя часть моего аппарата… "велосипедная": правая рукоять - для горизонтально-поступательного движения, что достигается общим наклоном обеих групп "надкрыльев"-жалюзи, тоже через тросик. Развивать скорость более 25 км в минуту я не решаюсь, предпочитая лететь раз в десять медленнее;
- ослабив гайки-барашки на стойке управления, укорачиваю ее, как антенну у портативного приемника, вытаскиваю из платформы, которую складываю на шарнирах пополам. Теперь это выглядит почти как этюдник - ящик для красок, разве что чуть потолще;
- сложенная вдвое, а значит нейтрализованная, платформочка с гравитационными мелкосетчатыми блок-фильтрами, а между ними, также складная, стойка с регуляторами поля и ремешком - им я привязываюсь к стойке.

В.С. Гребенников. МОЙ МИР.

В качестве бонуса:

Интересный летательный аппарат 1974 года Williams X-Jet
Без крыльев и винтов. Только на реактивной тяге. Управлялся наклоном в нужную сторону и изменением силы тяги.
Масса (снаряжённый): 250 кг
Максимальная скорость: 96 км/ч
Продолжительность полета: 30-45 минут
Высота: до 3 км

Характеристики аппарата не устроили заказчика и проект был закрыт

Александр Махов,
М. май, август 2004 г. (2-я редакция)

Открыл книгу В.С.Гребенникова “Мой мир” в поисках описания его летающей платформы, а попал в другой – сказочный мир. Просто на одном дыхании прочел её до последней страницы и понял, что этот мир, мир природы был для автора действительно главным, а не какой-то там летательный аппарат. Аппарат второстепенен, он – лишь транспортное средство доставки в его мир.
Современная жизнь огрубляет чувственное восприятие. Человек, как ему кажется, должен быть рациональным в думах и поступках, а вопиющая бедность заставляет думать о хлебе насущном, а тут жучки, козявки, куколки…
И, тем не менее, только благодаря таким людям, как В.С.Гребенников, у человека пробуждается сознание сопричастности к чему-то очень важному и в то же время – к чему-то глубоко личному, возникает щемящая боль о чём-то безвозвратно утерянном…
А платформа?
Скажу откровенно, что мне не очень хотелось писать эту статью. Для себя я давным-давно разобрался в сути этого ЛА. Пусть другие говорят, что в книге В.С.Гребенникова слишком скудный перечень технических данных, чтобы не только построить такой аппарат, но и поверить в возможность его существования. А по мне, этих сведений более, чем предостаточно. И пусть нужная информация “рассыпана” по всей книге, среди текста, картинок, - но она есть!
Другим побудительным мотивом написания статьи стала необходимость защитить доброе имя В.С. от нападок недобросовестных индивидуумов (не хочется даже употреблять слово “людей”), жрецов от официальной науки, от религии. Это надо же, при РАН создан специальный комитет по т.н. “борьбе с лженаукой”, настоящая научная инквизиция!
Ещё одной из причин, побудивших взяться за перо, стали многочисленные публикации в интернет о так называемых “расшифровках” конструкции летающей платформы, которые к действительности не имеют ни малейшего отношения. Здесь просто решил: и так вокруг вихревых устройств предостаточно дезинформации, нельзя далее терпеть ещё и новые измышления.

1. Платформа Гребенникова и её прототипы
Для тех, кто ещё не успел ознакомиться с этой замечательной книгой, можно напомнить, что Виктор Степанович Гребенников, сибирский энтомолог, занимался изучением эффекта полостных структур у насекомых. Так он назвал таинственное излучение, исходящее от их гнёзд.
В части 5-1 книги он пишет: “У меня осталась лишь горстка старых глиняных комков - обломков тех гнёзд – с многочисленными каморками-ячейками. Ячейки были расположены бок о бок и напоминали маленькие напёрстки, или, скорее, кувшинчики с плавно сужающимися горлышками; я уже знал, что пчёлы эти относятся к виду Галикт четырехпоясковый - по числу светлых колечек на продолговатом брюшке.
На моем рабочем столе, заставленном приборами, жилищами муравьев, кузнечиков, пузырьками с реактивами и всякой иной всячиной, находилась широкая посудина, наполненная этими ноздреватыми комками глины. Потребовалось что-то взять, и я пронёс руку над этими дырчатыми обломками. И случилось чудо: над ними я неожиданно почувствовал тепло… Потрогал комочки рукой - холодные, над ними же - явное ощущение тепла; вдобавок появились в пальцах какие-то неведомые мне раньше толчки, подергивания, «тиканья».
А когда я пододвинул миску с гнёздами на край стола и склонил над нею лицо, ощутил то же, самое, что на Озере: будто голова делается лёгкой и большой-большой, тело проваливается куда-то вниз, в глазах - искроподобные вспышки, во рту - вкус батарейки, лёгкая тошнота...
Я положил сверху картонку - ощущения те же. Крышку от кастрюли - будто её и нет, и это «что-то» пронзает преграду насквозь.
Следовало немедленно изучить феномен. Но, увы, приборы не реагировали на них нисколько: ни точнейшие термометры, ни регистраторы ультразвука, ни электрометры, ни магнитометры.
Зато руки, обычные человеческие руки - и не только мои! - явственно ощущали над гнездовьями то тепло, то как бы холодный ветерок, то мурашки, то тики, то более густую, вроде киселя, среду; у одних рука «тяжелела», у других будто что-то подталкивало её вверх; у некоторых немели пальцы, сводило мышцы предплечья, кружилась голова, обильно выделялась слюна”.
Но, как В.С.Гребенников пришёл к идее своего летательного аппарата?
Читаем дальше: “Летом 1988 года, разглядывая в микроскоп хитиновые покровы насекомых, перистые их усики, тончайшие по структуре чешуйки бабочкиных крыльев, ажурные с радужным переливом крылья златоглазок и прочие Патенты Природы, я заинтересовался необыкновенно ритмичной микроструктурой одной из довольно крупных насекомьих деталей. Это была чрезвычайно упорядоченная, будто выштампованная на каком-то сложном автомате по специальным чертежам и расчётам, композиция. На мой взгляд, эта ни с чем не сравнимая ячеистость явно не требовалась ни для прочности этой детали, ни для её украшения.
Ничего такого, даже отдалённо напоминающего этот непривычный удивительный микроузор, я не наблюдал ни у других насекомых, ни в остальной природе, ни в технике или искусстве; оттого, что он объёмно многомерен, повторить его на плоском рисунке или фото мне до сих пор не удалось. Зачем насекомому такое? Тем более структура эта - низ надкрылий - почти всегда у него спрятана от других глаз, кроме как в полёте, когда её никто и не разглядит.
Я заподозрил: никак это волновой маяк, обладающий «моим» эффектом многополостных структур? В то поистине счастливое лето насекомых этого вида было очень много, и я ловил их вечерами на свет; ни «до», ни «после» я не наблюдал не только такой их массовости, но и единичных особей.
Положил на микроскопный столик эту небольшую вогнутую хитиновую пластинку, чтобы ещё раз рассмотреть её страннозвездчатые ячейки при сильном увеличении. Полюбовался очередным шедевром Природы ювелира, и почти безо всякой цели положил было на неё пинцетом другую точно такую же пластинку с этими необыкновенными ячейками на одной из её сторон.
Но, не тут-то было: деталька вырвалась из пинцета, повисела пару секунд в воздухе над той, что на столике микроскопа, немного повернулась по часовой стрелке, съехала - по воздуху! - вправо, повернулась против часовой стрелки, качнулась, и лишь тогда быстро и резко упала на стол.
Что я пережил в тот миг - читатель может лишь представить...
Придя в себя, я связал несколько панелей проволочкой; это давалось не без труда, и то лишь когда я взял их вертикально. Получился такой многослойный «хитиноблок». Положил его на стол. На него не мог упасть даже такой сравнительно тяжёлый предмет, как большая канцелярская кнопка: что-то как бы отбивало её вверх, а затем в сторону. Я прикрепил кнопку сверху к «блоку» - и тут начались столь несообразные, невероятные вещи (в частности, на какие-то мгновения кнопка начисто исчезла из вида!), что я понял: никакой это не маяк, а совсем, совсем Другое.
И опять у меня захватило дух, и опять от волнения все предметы вокруг меня поплыли как в тумане; но я, хоть с трудом, все-таки взял себя в руки, и часа через два смог продолжить работу...
Вот с этого случая, собственно, все и началось”.

Гравитоплан Гребенникова

А через 2 года кропотливой работы появился показанный на фотографии гравитоплан – летательный аппарат с удивительными характеристиками. Он невидим для окружающих, не требует традиционного в нашем понимании двигателя, не имеет ни крыла, ни воздушного винта, бесшумен, элементарно развивает безопасную скорость полёта в 1500 км/час, которая не ощущается пилотом, совершенно отсутствуют инерционные свойства перемещаемого тела, нет ни теплового воздействия на ЛА окружающего воздуха, ни скоростного напора и многие другие качества. И по виду очень простой – стойка с двумя рукоятками, установленная на раскрытом этюднике.
Мысль о возможности создания вихревого летательного аппарата у изобретателя возникла не на пустом месте. Он во многих местах своей книги описывает замечательные свойства надкрылий скарабея, златки и особенно бронзовки. По сути - надкрылья – это несущая система насекомого.
А как приспособить её для нужд человека?
Да, просто. Нужно создать элементарную ячейку, геометрически подобную ячейке насекомого, которая создавала бы тягу, а затем объединить требуемое количество этих ячеек в панели. Вот вам и несущая система ЛА!

Скарабей в полёте

Теоретизируя, заметим, что подобный мини-ЛА может иметь ординарную или комбинированную несущую систему. Здесь во всех случаях (вертикальном, горизонтальном полёте, наборе высоты или снижении) используется вихревой движитель, но у насекомых в поступательном полёте используется и крыло. У скарабея и бронзовки оно жёсткое, похожее по конструкции на раскрытый зонтик, не использующее, в отличие от златки, маховые движения. При этом на крыле создается вспомогательная подъёмная сила, а некоторая деформация крыла позволяет насекомому управлять направлением полёта и стабилизировать свое тело в пространстве.
Отсюда, при определении схемы ЛА, конструктор должен сделать выбор о необходимости использования крыла. При этом определяющим фактором будет величина максимальной скорости будущего ЛА.
Здесь, видимо, нужно более подробно остановиться на этом моменте. Все дело в том, что различные части нашего ЛА могут находиться в полёте как в однородной среде, например, - привычной для нас – физической, так и в разнородных средах.
Обычные ЛА осуществляют движение только в физической среде – среде слабых торсионных полей. Но платформа Гребенникова в полёте уже полностью находится в другой среде – среде интенсивных торсионных полей. Почему “полей”, а не “поля” – это будет понятно далее, а пока…
Известно, что интенсивное торсионное поле (ИТП) обладает рядом особенностей: ЛА, находясь в нем, может развивать громаднейшие скорости полёта без оказания на него каких-либо инерционных и тепловых перегрузок; ЛА, окруженный таким полем, может на большой скорости резко менять направление своего движения, без какого-либо ущерба для конструкции и экипажа. Тело, находящееся в ИТП, приобретает качества невидимости его для наблюдателя. Сквозь это поле не может проникнуть вовнутрь вещество, но, вместе с тем, проходит воздух и электромагнитное поле как высоких, так и низких частот, включая свет и электромагнитное поле Земли. ИТП сопровождается электромагнитным излучением сверхвысокой частоты, засвечивая фотопленку, разряжая аккумулирующие источники электрической энергии и пагубно влияя на биологические клетки организма. В качестве сопутствующего явления можно отметить особое воздействие на минералы, содержащие кварц. Так у В.С.Гребенникова в полёте разрушались и “прожигались” стеклянные пробирки, он отмечает случаи появления оплавленных по краям отверстий в оконных стеклах. Сюда же можно отнести так называемые мегалитические “загадки”, связанные с перемещением-подъёмом в древности массивных каменных столбов, статуй, блоков, по которым до сих пор рождаются самые невероятные гипотезы – все, кроме верной. А разгадка – в тетраэдронной структуре кристаллов кварца, которые легко возбуждаются от внешнего торсионного источника, превращаясь в мини-ЛА, и камень – теряет вес!
Крыло ЛА, выступая за границу ИТП, находится в обычной воздушной среде, где испытывает все известные нагрузки: скоростной напор, инерционные силы, тепловое и электростатическое воздействие.
Что происходит на границе двух сред – сегодня неизвестно, но то, что конструкция остается жизнеспособной – об этом свидетельствует полёт наших добрых знакомых жуков – скарабея и бронзовки. Значит, основной вывод, такие аппараты имеют право на жизнь, их можно строить!

Крыло и надкрылье бронзовки

2. Несущая система
Несущая система представляет собой, по сути, движитель платформы.
Сразу заметим, что движитель – вихревой, пассивного типа. Это означает, что в основе создания тяги лежит электромагнитный вихрь, и только вихрь, формируемый конструкцией несущей системы ЛА. Пассивный тип движителя, в отличие от активного, подразумевает, что для создания вихревой “тяги” не требуется внутренний источник энергии – эта “тяга” создается лишь за счёт энергии окружающей среды.
Несущая система состоит из нескольких панелей. Количество панелей, в зависимости от конструкции ЛА, может быть вариируемым, но может быть в нем и только одна панель. Например, в платформе В.С.Гребенникова их 4, но он в книге упоминал и о своих раздумьях – ставить 3 или 4 панели.
Общие требования к количеству панелей:
· они должны обеспечить необходимую величину общей тяги, как в вертикальном, так и в горизонтальном полёте ЛА;
· при отсутствии специальных (дополнительных) элементов ЛА – обеспечить условия устойчивости и управляемости аппарата (стабилизация и изменение положения в пространстве).
К конструктивным вариантам исполнения панелей мы ещё подойдем, сейчас же рассмотрим устройство элементарной вихревой воронки (ячейки).

“Несущая система” златки (вид надкрылья снизу - увеличено)

3. Вихревая ячейка
Вихревая ячейка – это первичный элемент несущей панели, мини-движитель. Как всякое вихревое устройство, этот движитель имеет формирователь, резонатор, ионизатор и сток (см. “Вихрь – оружие богов”).
В качестве формирователя вихря служит воронкообразная полость, работающая в паре с магнитным полем Земли. Для того, чтобы мог родиться и функционировать вихрь, он должен быть настроен на одну из гармоник магнитного поля планеты. Эта функция реализуется резонатором – той же воронкой, но имеющей строго определенные размеры (см. ту же работу). Отсюда следует, что геометрические размеры воронок образуют ступенчатый ряд, где промежуточным значениям нет места. Таким образом проявляется собственная космическая частота (СКЧ) нашей планеты (см. “Почему Земля вращается?”).

Вид ячеек со стороны раструба

Ионизируемой средой является воздух, и не требуется применения искусственной его ионизации в жаркий летний день. Об этом упоминает, кстати, и В.С.Гребенников.
Подогрев воздуха для его ионизации использует и скарабей, поедая перед полётом шарик конского навоза, тем самым, поднимая температуру своего тела, как приводится в одном из источников, с 27 до 41оС. Сравните с нашими действиями в дачной теплице: для интенсивного подогрева весенней почвы мы обязательно закладываем нижний слой навоза, желательно конского, тем самым используем его высокую теплотворную способность.
Кстати, великий Фабр, не один десяток лет посвятивший изучению скарабеев, только в конце своей длинной жизни установил, что своё грушевидное гнездо для вывода потомства скарабей устраивает из ОВЕЧЬЕГО навоза, а не КОНСКОГО. Скептики – что скажете на это?
Но, вернёмся к ионизации. В других случаях может применяться и искусственная ионизация воздуха, проще всего выполнить такой ионизатор электроискровым (например, обыкновенная пьезоэлектрическая зажигалка для газовых плит). Зачастую искусственная ионизация требуется только в момент запуска вихревого устройства, и только для одной ячейки панели. Остальные ячейки уже запустятся от работающей. В дальнейшем, на земле и в полёте, необходимый уровень ионизации поддерживается автоматически, за счёт трения воздушных частиц вихря между собой и о стенки воронки. Этому способствует и увеличение электростатического потенциала вихря, опять же за счёт “подсоса” статического электричества по шнуру вихря из атмосферы (помните – изменение электрического потенциала поля Земли ~130в/м?).
При ионизации среды рабочим “телом” вихря являются положительные ионы, образующиеся при расщеплении молекул воздуха.
А куда деваются отрицательные ионы?
Они скапливаются на внутренних стенках воронки, стекая к краям её широкого раструба. И, если не обеспечить их сток, то воронка просто “захлебнется”, получив отрицательный заряд, и перестанет работать. Элементы стока можно наблюдать у того же скарабея – в виде тонких волосков. Устройства стока показаны и в изображениях ЛА иноцивилизаций древности. Оперение птиц – это тоже устройство стока. Головной убор из перьев у индейцев Америки – отголосок их связей с “богами” этих цивилизаций. Подозреваю, что волосяной покров людей и животных – это забота природы об избавлении биоорганизма от избытка статического электричества.
Попробуем определиться с энергетическими возможностями элементарной ячейки. В.С.Гребенников пишет о своих 75 кг, которые нужно было поднять в воздух, плюс вес аппарата. Корректируя эту цифру с учётом запаса на уменьшение тяги с увеличением высоты полёта, а также на возможность выполнения поступательного полёта, установим расчётную планку тяги на цифре в 100 кг.
На его платформе было установлено 4 угловых панели, и, по моим прикидкам, каждая из панелей имела по 16-20 ячеек. Всего же их получается 64-80 штук.
Тогда удельная тяга каждой ячейки должна находиться в диапазоне 1,60 – 1,25 кгяч. Это важный показатель, который потребуется при изготовлении собственных панелей.
Вторую цифру энерговооруженности ячейки можно примерно определить, исходя из статистических данных удельной тяги различных вертолётов, соотнеся располагаемую мощность двигателей к максимальному полётному весу. Ориентировочно она составит ~150 вт/кг.
Тогда на 100 кг полётного веса общую мощность, развиваемую несущей системой платформы, можно определить примерно в 15 квт, а удельная мощность элементарной ячейки будет ориентировочно равной 200 вт/яч.
Эти цифры дают наглядное представление, какую электрическую мощность (в виде переменного или постоянного тока) можно снять с вихревой несущей системы, используя её полностью или частично в качестве источника энергии (например, для питания бортового оборудования).

Конструкция ячейки.
Конструктивно ячейка представляет собой воронкообразную полость, образованную внутренними стенками воронки и отражающей поверхностью. Воронка, естественно, имеет некоторую толщину стенок – она минимальна и определяется из прочностных соображений. Характерные сечения воронки – раструб (широкая часть) и “глаз” (узкое горло). По наружной поверхности воронка имеет спиральную обмотку из металлических проводников.
Расчёт параметров ячейки. Как уже упоминалось ранее, геометрия и методика расчёта ячейки изложена в работе “Вихрь – оружие богов”, она проста, и повторяться не имеет смысла. Необходимо лишь отметить, что базовым параметром является частота 1-й гармоники магнитного поля Земли. По разным источникам цифры отличаются: по одним она составляет 7,50гц, по другим – 7,83гц.
Определение оптимальных размеров ячейки .
Выберем в качестве исходного теоретического типоразмера диаметр D (верхняя строка) из приведенной таблицы. Далее в диапазоне 10,55…11,02 с некоторым запасом назначим ряд испытуемых размеров, например, с шагом 0,1мм (10,45; 10,55; 10,65; 10,75; 10,85; 10,95; 11,05; 11,15). Величина Δ практически не изменится и будет равна для всего ряда 0,07. Для определения величины R0 необходимо использовать ранее приведенную формулу соотношения между этими параметрами D = 2(R0 + Δ).
Если ячейки с этими размерами не будут самовозбуждаться, придётся последовательно переходить к строкам 2,3 и 4 таблицы. Следует помнить, что чем крупнее ячейка, тем меньше её способность к самовозбуждению. Но мелкие ячейки сложнее создавать, отсюда – необходимость найти максимально возможный больший её размер.
Испытания ячейки .
Основным направлением испытаний является определение величины удельной тяги ячейки. В качестве дополнительного параметра можно определить величину момента разворота ячейки от элементарного вихря.
В основе испытательной установки применяются элементарные весы. Здесь все отдается на откуп испытательской фантазии. Отметим лишь, что ячейка должна быть подвешена вертикально, своим “глазом” вверх. Провод стока ячейки подключаем к заземляющему контуру. Для уменьшения торсионного загрязнения помещения ось вихря должна быть направлена внутрь отрезка заземленной металлической трубы. Обеспечивается возможность подвески к корпусу ячейки чашки весов с разновесами. Если чашка расположена непосредственно под ячейкой, то она должна иметь центральное отверстие для прохода оси вихря в заземляющую трубу.
И последнее. У подвешенной ячейки должны быть отобраны степени свободы по боковым смещениям и осевому вращению.
Установив измерительное устройство в нулевое положение (естественно, с учётом веса самой ячейки), ионизируем ячейку в плоскости её раструба с помощью упоминаемой газовой зажигалки. Ячейка должна запуститься, что сразу же покажут весы.
Примечание: если ячейка самовозбуждается, то для её выключения на подготовительных этапах необходимо снять отражающую поверхность.
Уравнивая весы с помощью разновесов до момента баланса, тем самым определяем величину удельной тяги для данного типоразмера ячейки.
Повторив испытания для остальных типоразмеров ряда, из ряда самовозбуждающихся при нормальных условиях ячеек найдем ячейку с максимальной удельной тягой. Её геометрическая характеристика и есть оптимальный типоразмер ячейки.

4. Конфигурация панели и принцип управления полной тягой
Конфигурация панели может быть различной: треугольной, прямоугольной, дуговой и т.п. Её выбор всецело зависит от схемы несущей системы ЛА.
Но есть общие требования, из которых первые 2 носят рекомендательный характер, а последнее – обязательный:
· количество ячеек N должно удовлетворять приведенной формуле чётности строк и столбцов;
· каждая панель должна иметь равное количество ячеек с вихрями левого и правого вращения;
· управление общей тягой несущей системы ЛА должно осуществляться таким образом, чтобы при любом положении органа управления не возникал разворачивающий реактивный момент от работающих ячеек всех панелей.
Отсюда понятен и принцип управления полной тягой – включение и выключение части ячеек несущей системы.

5. Эскиз (плаз) синхронизации
Есть несколько моментов, которые не могут одолеть многие современные изобретатели вихревой техники:
· непонимание важности стока, и, как результат, ячейка запускается, а затем перестает работать;
· неосведомленность о ступенчатости геометрических размеров ячеек, незнание идеальной формы и размеров вихревой ячейки, т.е. её математики;
· неинформированность о размерном парадоксе, когда ячейки малых размеров хорошо работают, а с некоторого порога при увеличении размеров перестают самовозбуждаться. Это даже привело к некоторому скепсису в изобретательской среде, вот, мол, вихревая техника годится только для моделей или игрушек, промышленные же образцы работать не могут. Отвечаю им утвердительно: да, это как раз тот момент, когда ячейку нужно переводить с режима самовозбуждения в режим внешней ионизации;
· пока ни у кого (во всяком случае, в открытых интернет-источниках) не удалось прочесть о попытке заставить самовозбужденные или малые ячейки работать параллельно, объединяя свои мощности в одну – для решения единой задачи. Тем более, ни у кого нет даже постановки проблемы компенсации реактивных моментов элементарных вихрей.
Последнюю задачу с успехом решил В.С.Гребенников, честь и слава ему! А ведь он не электронщик, не технарь, а задачку-то решил… Напрямую у В.С. о синхронизации нет ни слова, но рисуночек-то есть…
И только Гребенников заново переоткрыл истинную ценность скарабея, про которую нас дурят во всех источниках уже несколько тысяч лет. Видите ли, говорят, скарабей обожествлен за ту аллегорию Вселенной, которую символизировал этот жук, когда катил свой навозный шарик. Почитайте о скарабеях Египта, и вы не найдёте там иного мнения. А ведь первые фараоны и их жрецы прекрасно знали истину, и нынешние жрецы её тоже знают, но помалкивают!

Священный скарабей

6. Изготовление панелей
Из-за двух определяющих факторов – конкретного направления вращения каждого вихря и синхронизации частот вращения вихрей, осуществляемых электрическим способом, в качестве выбранного материала ячеек не может быть использован металл.
Эти факторы были определены ранее, сейчас же попытаемся сформулировать требования к панели.
Очевидно, что должна быть обеспечена жёсткость и лёгкость конструкции, должна отсутствовать пористость. Внутренняя поверхность воронки должна иметь хорошую аэродинамику, а материал - хорошо работать в электромагнитных полях СВЧ.
Всем перечисленным свойствам хорошо отвечает пластмасса, вот с ней и будем оперировать.
1. Из листовой пластмассы, толщиной 0,3-0,5мм, используя технологии её обработки (формы, давление, термообработку и т.п.), изготовим сотовую панель заданной конфигурации. В подробности не вдаюсь, любознательный изобретатель легко найдёт требуемые сведения в той же интернет-сети.
2. С внешней стороны ячеек, строго соблюдая эскиз схемы синхронизации, начальную фазировку, порядок проводов и экспоненциальный характер шага витков, приклеить отрезки проводов синхронизации. Провод – медный, в лаковой изоляции, не допускается межпроводное замыкание. Диаметр провода – удобный для монтажа и обеспечивающий достаточную прочность на разрыв при некотором короблении конструкции.
3. Теперь конструкцию панели можно слегка усилить, залив поверхность ячеек со стороны проводов тонким слоем какого-либо прозрачного компаунда. Затем заключим панель в силовую (неметаллическую) рамку, с помощью которой она будет установлена в конструкцию несущей системы ЛА.
4. Опять же со стороны слоя компаунда, опасаясь повредить провода синхронизации, вокруг раструба каждой ячейки сверлим по несколько отверстий. Отверстия - возможно малого диаметра, через них будут пропущены волоски стока из воронок.
5. Снова усиливаем панель, увеличивая слой компаунда на поверхности ячеек до толщины 1,0-1,5мм, а в углублениях между ними – чуть больше. В момент отвердевания нового слоя на поверхность воронок вставляем в компаунд по несколько биоволосков для каждой ячейки (сток с наружной поверхности). Принимаем все меры по недопущению коробления конструкции.
6. Со стороны воронок ячеек заново пройтись сверлом по имеющимся отметкам залитых отверстий. В каждое отверстие вставить по несколько биоволосков для обеспечения стока с внутренней поверхности воронок.
7. Веерно распределить и приклеить кончики биоволосков к раструбам воронок.
8. По нерабочей длине силовой рамки (не попадающей под плоскость диска-обтюратора) приклеить бахрому жгута проводов стока. Этот жгут нам послужит для заземления панели при испытаниях. В окончательном состоянии вместо проводов на рамку тоже должна быть наклеена бахрома из биоволосков.
Панель готова к испытаниям.

7. Управление полётом ЛА
Управление полной тягой ЛА – обеспечивает вертикальный полёт и полёт в режимах набора высоты и снижения. Принцип управления полной тягой мы рассмотрели, он обеспечивается поворотом диска-обтюратора (у В.С.Гребенникова – общим поворотом веерных элементов жалюзи). Необходимо заметить, что в описываемой здесь конструкции желательно обеспечить не плавное, а ступенчатое изменение угла поворота обтюратора. Это позволит исключить какую-либо неопределенность в работе ячеек.
Продольное и поперечное управление – обеспечивает поступательный полёт соответственно вперёд-назад или влево-вправо, а также разворот.
У В.С.Гребенникова вопрос решается, как я понял, с помощью отгиба веерных элементов жалюзи (за счёт изменения зазора между плоскостью веера и плоскостью подошв воронок).
Здесь же предлагается иное решение: установить комплект панелей вместе с обтюратором вовнутрь двухрамочного карданного подвеса. Тогда поворот одной рамки вызовет наклон несущей системы в одном, например, в продольном направлении, а поворот другой – в другом, в данном примере, - в поперечном направлении.
Продольно-поперечное управление в этой конструкции легко совместить с единственной ручкой управления (по типу вертолётной, истребительной, джойстика). При отклонении такой ручки в промежуточных направлениях отклонятся сразу обе рамки подвеса, произойдёт разворот полного вектора тяги в требуемом направлении. Возможно, после лётных испытаний, пригодится опыт строительства вертолётов, когда для обеспечения независимого управления пришлось несколько развернуть узел карданного подвеса по азимуту.
Примечание : подозреваю, что, неожиданно для себя, В.С.Гребенников мог использовать собственное тело для осуществления разворота ЛА, отнимая от стойки управления ту или иную руку.
Понятно, что любое воздействие на органы продольно-поперечного управления вызовет уменьшение подъёмной силы, которое можно скомпенсировать воздействием на органы управления полной тягой – точная аналогия ЛА физической среды.
Заметим, что углы отклонения рамок исчисляются несколькими единицами градусов. Чрезмерное отклонение – это высокая скорость, что может оказаться небезопасным. В связи с этим, на рамки подвеса можно установить ограничители отклонений. Если в продольном отношении цепь управления должна фиксироваться в полёте в промежуточном (не нейтральном) положении, то для поперечного управления характерен режим его кратковременного использования – для установки или коррекции курса. В связи с этим, цепь поперечного управления может фиксироваться в нейтрали с помощью двух встречно напряженных пружин. При желании такие же пружины, но управляемые (эффект триммера), можно поставить и в цепи продольного управления.
Для повышения устойчивости ЛА, как вариант, панели и обтюратор могут быть выполнены объёмно-выпуклыми, - по аналогии с формой надкрылий насекомых.

8. Вопросы безопасности
Лётная безопасность – обеспечивается, прежде всего, надёжностью и простотой конструкции ЛА. Вторым определяющим фактором является максимальная скорость полёта, – этот и все другие факторы являются неисследованными.
В.С.Гребенников также приводит в качестве одной из мер обеспечения безопасности полёта – строгое соблюдение чистоты платформы ЛА. Оно и понятно: раз ИТП не пропускает вещество вовнутрь себя, то оно должно препятствовать и его выбросу наружу. И куда же ему деваться? А только в соты ячеек, – а это их разрушение, и, значит, – катастрофа. Понятно, что это касается не только мелких частиц, но и попыток выброса наружу какого-либо предмета.
Полёт на вихревом ЛА таит в себе и огромную биологическую опасность, что В.С.Гребенников испытал на себе. Это, прежде всего, воздействие на организм СВЧ-излучений. Так что, летать на таком аппарате все равно, что находиться под лучом стоящей рядом антенны РЛС, либо по несколько часов проводить под рентгеновским излучением, либо пройтись в зоне взорвавшегося реактора Чернобыля.
В силу этих причин, лучше всего использовать такой аппарат в беспилотном режиме. Но это уже несколько другая тема.

Глава 30 Гравитоплан Гребенникова

Перейдем к рассмотрению удивительной истории Виктора Степановича Гребенникова, энтомолога из Новосибирска, который смог построить «гравитоплан», работающий на эффекте полостных структур. Многие полагают, что данную историю нельзя воспринимать всерьез… Другие же, отбрасывая сомнения, изучают все тонкости этой технологии, конструкции «гравитоплана», его аналоги, и проводят эксперименты.

Виктор Степанович описал свое открытие в книге «Мой мир» . Цитата здесь дается в орфографии автора: «Летом 1988 года, разглядывая в микроскоп хитиновые покровы насекомых, перистые их усики, тончайшие по структуре чешуйки бабочкиных крыльев, ажурные с радужным переливом крылья златоглазок и прочие Патенты Природы, я заинтересовался необыкновенно ритмичной микроструктурой одной из довольно крупных насекомьих деталей. Это была чрезвычайно упорядоченная, будто выштампованная на каком-то сложном автомате по специальным чертежам и расчётам, композиция. На мой взгляд, эта ни с чем не сравнимая ячеистость явно не требовалась ни для прочности этой детали, ни для её украшения.

Ничего такого, даже отдаленно напоминающего этот непривычный удивительный микроузор, я не наблюдал ни у других насекомых, ни в остальной природе, ни в технике или искусстве; оттого, что он объемно многомерен, повторить его на плоском рисунке или фото мне до сих пор не удалось. Зачем насекомому такое? Тем более структура эта «низ надкрылий» почти всегда у него спрятана от других глаз, кроме как в полете, когда ее никто и не разглядит. Я заподозрил: никак это волновой маяк, обладающий «моим» эффектом многополостных структур? Положил на микроскопный столик эту небольшую вогнутую хитиновую пластинку, чтобы еще раз рассмотреть ее странно-звездчатые ячейки при сильном увеличении. Полюбовался очередным шедевром Природы ювелира, и почти безо всякой цели положил было на нее пинцетом другую точно такую же пластинку с этими необыкновенными ячейками на одной из ее сторон. Но, не тут-то было: деталька вырвалась из пинцета, повисела пару секунд в воздухе над той, что на столике микроскопа, немного повернулась по часовой стрелке, съехала (по воздуху!) вправо, повернулась против часовой стрелки, качнулась, и лишь тогда быстро и резко упала на стол. Что я пережил в тот миг, читатель может лишь представить…

Придя в себя, я связал несколько панелей проволочкой; это давалось не без труда, и то лишь когда я взял их вертикально. Получился такой многослойный «хитиноблок». Положил его на стол. На него не мог упасть даже такой сравнительно тяжелый предмет, как большая канцелярская кнопка: что-то как бы отбивало ее вверх, а затем в сторону. Я прикрепил кнопку сверху к «блоку» и тут начались столь несообразные, невероятные вещи (в частности, на какие-то мгновения кнопка начисто исчезла из вида, что я понял: никакой это не маяк, а совсем, совсем Другое.

И опять у меня захватило дух, и опять от волнения все предметы вокруг меня поплыли как в тумане; но я, хоть с трудом, все-таки взял себя в руки, и часа через два смог продолжить работу… Вот с этого случая, собственно, все и началось» .

Позвольте в этом месте сделать некоторые комментарии. Эффекты отталкивания, которые описывает Гребенников, для постоянных магнитов не выглядели бы удивительными. Как мы себе представляем, два магнита отталкиваются одинаковыми полюсами, поскольку эфирные потоки каждого из них уплотняют эфирную среду в области пространства между ними. Проявления данных эффектов для пары источников волн материи де Бройля, какими, видимо и являются хитиновые пластинки, имеющие пористый упорядоченный микроузор, хорошо согласуются с теорией эффекта полостных структур. В такой ситуации, две пучности стоячих волн, то есть области сжатого уплотненного эфира, взаимодействуя друг с другом, отталкиваются.

Для нас более интересно описание Гребенниковым «эффекта пропадания кнопки», которая была привязана к «хитиноблоку». Очевидно, что сжимание двух, или более, взаимно отталкивающихся источников стоячих волн материи приводит к выталкиванию эфира наружу, где создается область повышенной плотности эфира. Соответственно, любой объект, помещенный в данную область, ведет себя «странно», пропадая из видимости.

Невидимость, в такой ситуации, означает отклонение лучей света, попадающих на область пространства повышенной или пониженной плотности эфирной среды. Такое изменение оптических свойств пространства аналогично изменению плотности любого оптически прозрачного вещества. В оптике, при такой ситуации, говорят, что изменяется коэффициент преломления. В квантовом пространстве – времени, это означает изменение свойств кванта, плотности энергии и его размеров.

В 1991 году Гребенников создал свой гравитоплан, и стал совершать полеты на «бесшумном летательном аппарате». Но фото рис. 133, показан автор на своем аппарате, напоминающем мольберт. Аппарат, как пишет изобретатель, оказался безынерционным и невидимым. На рис. 134 показаны предполагаемые эффекты «огибания светом области пространства», которая создается аппаратом Гребенникова. Люди, наблюдавшие его с земли, видели «светлый шар», «диск» или «облачко с резко очерченными краями». Здесь уместно напомнить читателю теорию квантованного пространства и принцип компенсации деформаций эфирной среды.

Рис. 133. Гребенников на своем «гравитоплане»

Рис. 134. Причины эффекта невидимости гравитоплана

Здесь уместно отметить, что вопросы невидимости объектов всерьез рассматриваются техническими специалистами различных организаций.

Невидимость означает, что луч света обходит по кривой некоторую область пространства, но затем вновь возвращается на свою прямую линию. Причины такого поведения фотонов мы рассмотрим позже, в главе о квантованности пространства и времени.

Управление аппаратом Гребенникова происходило простым механическим смещением «вееров» – элементов в нижней части аппарата, показанных на рис. 135.

Рис. 135. Система управления аппаратом Гребенникова, вид на угол платформы снизу

Смещение «вееров» относительно друг друга, как описывает автор, производилось с помощью механической рукоятки с тягами, изменяло величину движущей силы в том, или ином направлении.

Подробное описание конструкции гравитоплана, Гребенникову не разрешили сделать цензоры, и его книга вышла в «сильно сокращенном виде». Мне запомнилась одна фраза автора, которая может оказаться важной для конструирования: «…мой аппарат сделан почти целиком из бумаги». В апреле 2001 года, Виктор Степанович Гребенников скончался от обширного инсульта.

Многие полагают, что ухудшение здоровья было вызвано его «полетами» на гравитоплане и экспериментами с полостными структурами. В настоящее время, много энтузиастов пытается повторить данную технологию, чтобы создать собственный «гравитоплан». Полагаю, что летать на таком «движителе» преждевременно, до тех пор, пока эффект не будет изучен достаточно подробно. Необходимо определить границы области пространства, в которой живой организм может находиться без опасности нарушения жизнедеятельности. Возможно, что силовые установки следует размещать отдельно, расположив их треугольником в плоскости, или по окружности, вокруг центрального «жилого отсека».

Эффект полостных структур, иногда, заново открывают различные авторы. Например, Богданов из Башкирии , увлеченный идеей омоложения, увидел во сне, и создал макет устройства, которое позволяет изменять свойства вещества, помещенного в него, рис. 136.

Рис. 136. Капсула омоложения Богданова (в разрезе)

Устройство состоит из сферического комплекса конусных излучателей, расположенных вокруг центральной сферы. Фактически, это конусные полостные структуры, ориентированные таким образом, что в центральной части создается эффект фокусировки. Макет был изготовлен Богдановым из картона, склеен эпоксидным клеем. Диаметр макета составляет около 50 см.

Реальное устройство, по мнению Богданова, должно иметь диаметр внешней сферы 30 метров и диаметр внутренней (пустой) сферы 8 метров, внутри которой может находиться человек. Проверка «эффекта формы» конструкции Богданова, на одном из московских оборонных предприятий, показала, что внутри макета, в центральной части, наблюдается структурирование раствора марганцовки (кристаллы соединяются в шарик). С точки зрения теории Козырева, это означает уменьшение величины энтропии в центральной части устройства, в результате изменения «плотности времени».

С другой стороны, очевидно, что данная конструкция относится к области резонаторов эфирных волн (волн материи де Бройля), и позволяет намного усилить эффект полостных структур за счет фокусировки – суперпозиции стоячих волн в центральной части устройства. Очевидно, что сложение пучностей волн в центре многократно усиливает эффект изменения плотности эфира.

Могу добавить к идее Богданова следующее: количество элементов такой конструкции может быть любым, но в природе есть определенные правила строения объектов. Минимальный правильный объемный объект – тетраэдр. Структура, имеющая максимум равноправных вершин называется икосаэдр, строится из 20 одинаковых треугольников, имеет 30 ребер и 12 вершин. Полагаю, что симметрия имеет значение, по этой причине, расположение элементов «сферы Богданова, и их количество может быть важным.

Рассмотрим отдельно способы фокусировки потоков эфира, что может оказаться важным для конструирования эфирообменных аппаратов.

Из книги Чернобыль. Как это было автора Дятлов Анатолий Степанович

Глава 11. Суд Суд как суд. Обычный советский. Всё было предрешено заранее. После двух заседаний в июне 1986 г. МВТС под председательством академика А. П. Александрова, где доминировали работники Министерства среднего машиностроения - авторы проекта реактора, была объявлена

Из книги Что нас ждет, когда закончится нефть, изменится климат, и разразятся другие катастрофы автора Кунстлер Джеймс Говард

Из книги Четыре жизни академика Берга автора Радунская Ирина Львовна

Из книги Современные односпусковые механизмы двуствольных дробовых ружей автора Вальнёв Виктор

Из книги автора

Из книги автора

Из книги автора

Из книги автора

Из книги автора

Глава 2 НЕВЫРАЗИТЕЛЬНАЯ ПРЕЛЮДИЯПОСЛЕДНИЕ ШАЛОСТИПрошли два года, дети подросли, и Елизавета Камилловна решила устраиваться самостоятельно. Она сняла на Конюшенной улице (ныне ул. Желябова) квартиру из пяти комнат – в двух жила семья, остальные она сдавала.Пенсия была

Из книги автора

Глава 3 БЕЛЫЙ ФЕРЗЬ ПОКИНУЛ СТОЯНКУПЕРВАЯ ДУЭЛЬПостепенно пришло время, когда сообщения об успехах советских кибернетических машин перестали восприниматься как нездоровая сенсация. Они сделались вестниками будней. Но удивлять людей ЭВМ продолжали - у них в запасе было

Из книги автора

Глава 4 ВСТРЕЧА НА ВЕРШИНЕРОЗЫ И РЫБАЧитаешь «Проблемные записки», и бросается в глаза органическое переплетение многочисленных научных направлений, тесное содружество разных секций. Секция бионики, например, изучает живые организмы с целью перенесения в технику

Из книги автора

Глава 5 САМЫЙ СЧАСТЛИВЫЙ ДЕНЬПРАВЫ ЛИ ЙОГИ!Мальчишка, чтобы сделать снежную бабу, скатал в ладонях маленький комок снега, бросил его на землю, покатил, и комочек стал расти, наслаиваясь новыми снежными пластами. Катить его труднее и труднее… Мальчишка вытирает варежкой

Из книги автора

Глава 1 КАК СТАТЬ ЭЙНШТЕЙНОМ!НЕ ПОПРОБОВАТЬ ЛИ ГНИЛЫХ ЯБЛОК?Я приоткрыла дверь и, стараясь не привлекать к себе внимания, тихонько присела на свободный стул. В небольшой комнате за Т-образным столом сидело человек двадцать. Впрочем, я не успела ни сосчитать присутствующих,

Из книги автора

Глава 2 ТРАГЕДИЯ СОРОКОНОЖКИОГОНЬ!Не считаясь с тем, что теории мышления еще не существует, Берг поставил перед советскими кибернетиками заманчивую и весьма принципиальную задачу - научиться составлять алгоритм для обучающей машины, не ожидая рождения теории

Из книги автора

Глава 3 ПЛЕЯДА СОКРАТОВУЧИТЬСЯ, ЧТОБЫ ВЫЖИТЬПрограммированным обучением у нас начали заниматься в шестидесятых годах, а зародилось оно в США в пятидесятых. Случилось это после того, как в США был издан закон об обороне, где уделялось особое внимание улучшению состояния

Из книги автора

Глава 1 КЛАССИФИКАЦИЯ И ОСОБЕННОСТИ Более ста лет назад (илл. 1), в 1887 году в Москве на русском языке вышла книга В.В. Гринера «Ружьё». Есть там упоминание и о ружьях с односпусковым механизмом. В то далёкое время автор уже пишет, что, по его мнению, ружьё будущего будет

Виктор Степанович Гребенников -энтузиаст-энтомолог, его сфера интересов - насекомые. Но однажды он сделал неожиданное открытие, о котором достаточно подробно и честно рассказал в книге «Мой мир», изданной в Новосибирске тиражом всего в одну тысячу экземпляров.

Удивительное открытие произошло летом 1988 года, когда ученый разглядывал в микроскоп хитиновые покровы майского жука. Его поразил узор на внутренней стороне крыла - это была упорядоченная, словно штампованная, композиция, напоминающая соты пчел. Понять, для чего природе надо было создавать столь изысканную структуру, было бы трудно, если бы не случайность.

Исследователь без всякой цели положил на одну пластину точно такую же с необыкновенными ячейками. И тут произошло странное: деталька вырвалась из пинцета, повисела в воздухе пару секунд, после этого плавно упала на стол. Пластины явно взаимодействовали! Виктор Степанович повторил опыт - одна пластина парила над другой!

После этого ученый скрепил проволочкой несколько крыльев, получив «хитиноблок», - и тут уже не только легкие предметы, но даже канцелярская кнопка легко зависала над «блоком», а в какой-то момент она даже начисто исчезла из вида, словно уйдя в другое измерение. Гребенников понял, что случайно натолкнулся на нечто Другое: он открыл явление антигравитации! Позже ученый назвал своё открытие эффектом полостных структур.

Гребенников внимательнейше исследовал под микроскопом структуру подложки крыла и сумел повторить ее на опытной модели. Два года потребовалось ему, чтобы из своего мольберта художника и прикрепленной к нему стойки с управлением секторами перекрытия полостных структур сделать компактную летающую платформу на одного человека.

Свой первый полет Гребенников совершил в ночь с 17 на 18 марта 1990 года с улицы ВАСХНИЛ -городка (сельхозакадемии) под Новосибирском, где он жил.

Вот как он описывает первый полет: «Поднимался прямо с улицы, полагая, что во втором часу ночи все спят и меня никто не видит. Подъем начался вроде бы нормально, но через несколько секунд, когда дома с редкими светящимися окнами ушли вниз и я был метрах в ста над землей, - почувствовал себя дурно, как перед обмороком. Тут опуститься бы, но я этого не сделал, и зря, так как какая-то мощная сила как бы вырвала у меня управление движением и тяжестью - и неумолимо потащила в сторону города».

Он пересек зону девятиэтажек, пролетел заснеженное поле, шоссе Новосибирск-Академгородок и устремился к громаде спящего города. Его несло к заводским трубам, густо дымившим в ночи.

«С величайшим трудом я сумел с грехом пополам сделать аварийную перенастройку блок-панелей, - пишет Виктор Степанович. - Горизонтальное движение стало замедляться. Лишь с четвертого раза его удалось погасить и зависнуть над Затулинкой - Кировским районом города... С облегчением убедившись, что „злая сила" исчезла, я заскользил обратно, но не в сторону ВАСХНИЛ-городка, а правее, к Толмачеву - запутать след на тот случай, если кто-то меня заметил».

На следующий день новости, сообщения по телевидению и в газетах были для испытателя более чем тревожными. Заголовки «НЛО над Затулинкой», «Снова пришельцы?» - явно говорили о том, что его полет засекли. Одни воспринимали «феномен» как светящиеся шары или диски, другие утверждали, что летела «настоящая тарелка» с иллюминаторами и лучами...

С тех пор изобретатель стал совершенствовать свой «аппарат», предпринимая подчас весьма далекие, до 400 км, путешествия в места природных заказников, где он продолжал исследовать насекомых. Как правило, полеты происходили в летнее время.

Геннадий Моисеевич Заднепровский рассказывал об этом, демонстрируя на экране снимки и самого Гребенникова, и его странного аппарата, и фото со взлетом платформы. Признаться, даже нам, уфологам, привыкшим к самым разным ситуациям и неожиданностям, трудно было осознать реальность такого открытия.

Полеты Гребенникова

Вот как описывает свои полеты сам Гребенников.

«Знойный летний день. Дали утопают в голубовато-сиреневом мареве. Я лечу метрах в трехстах над землей, взяв за ориентир дальнее озеро - светлое вытянутое пятнышко в туманном мареве. Меж полей и перелесков вьются тропинки. Они сбегаются к грунтовым дорогам, а те, в свою очередь, тянутся туда, к автотрассе... Сейчас я в тени облака; увеличиваю скорость - мне это очень легко сделать - и вылетаю из тени... Меня держат в воздухе не восходящие потоки, у меня нет крыльев; в полете я опираюсь ногами на плоскую прямоугольную платформочку, чуть больше крышки стула - со стойкой и двумя рукоятками, за которые я держусь и с помощью которых управляю аппаратом. Фантастика? Да как сказать...

Меня снизу не видно: даже при очень низком полете я большей частью совсем не отбрасываю тени. Но все-таки, как я после узнал, люди изредка кое-что видят на этом месте небосвода: либо светлый шар или диск, либо подобие вертикального или косого облачка с резкими краями, движущегося, по их свидетельствам, как-то „не по облачному". Большей же частью люди ничего не видят, и я пока этим доволен - мало ли чего. Тем более что пока не установил, от чего зависит „видимость-невидимость". И поэтому, сознаюсь, старательно избегаю в этом состоянии встречаться с людьми, для чего далеко-далеко облетаю города и поселки, а дороги да тропки пересекаю на большой скорости, лишь убедившись, что на них никого нет.

Увы, природа сразу поставила мне свои жесткие ограничения: смотреть-то смотри, а фотографировать нельзя. Так и тут: не закрывался затвор, а взятые с собою пленки - одна кассета в аппарате, другая в кармане - оказались сплошь и жестко засвеченными. При этом почти все время обе руки заняты, лишь одну можно на две-три секунды освободить».

Хочется цитировать Гребенникова ещё и ещё, но любой, кто знаком с интернетом, вполне может прочитать подробности и комментарии, увидеть фотографии устройства на ряде сайтов. Кстати, была подсчитана средняя скорость полета на платформе - до 1200 км в час. Как у реактивного самолета, и при этом никаких неприятных ощущений! Фантастика!

Судьба открытия Гребенникова незавидна. В Новосибирске активно действовал так называемый комитет по борьбе с лженаукой, и ученого сразу и безоговорочно зачислили в шарлатаны. Тем паче что естествоиспытатель имел образование лишь в объёме десятилетки. Когда надо было учиться, он сидел в сталинских лагерях как сын «врагов народа».

А весной 2001 года из-за перенесенного инсульта ученого не стало... Сейчас многие энтузиасты по его записям пробуют восстановить «Антигравитационную платформу Гребенникова» - такое наименование получил его аппарат.

Виктор Степанович Гребенников - ученый-естествоиспытатель, профессиональный энтомолог, художник и просто всесторонне развитый человек с широким спектром интересов.

Многим он известен как первооткрыватель эффекта полостных структур (ЭПС). Но далеко не все знакомы с его другим открытием, также заимствованным из числа сокровенных тайн живой Природы.

Еще в 1988 г. им были обнаружены антигравитационные эффекты хитиновых покровов некоторых насекомых. Но наиболее впечатляющий сопутствующий феномен данного явления - это феномен полной или частичной невидимости или искаженного восприятия материального объекта, находящегося в зоне компенсированной гравитации.

На основе этого открытия, с использованием бионических принципов, автор сконструировал и построил антигравитационную платфому, а также практически разработал принципы управляемого полета со скоростью до 25 км/мин. С 1991-92 года устройство использовалось автором как средство быстрого передвижения.

Многое описано им в замечательной книге "Мой мир" (В ней он собирался описать и подробное устройство гравилёта и как его сделать. Не дали!..)

Да и смерть его вызывает вопросы. Официально - облучился неизвестными облучениями при опытах со своей платформой.

Кто из нас не мечтал о свободном полете… Без каких-либо двигателей, без сложных и дорогих устройств, без массивных машин, в которых есть лишь маленькое свободное пространство для пилота, не зависеть ни от каких погодных условиях. Как во сне, просто взять и полететь.

Когда я был маленьким, я с удивлением обнаружил, что такое, оказывается, возможно. Ну, не почти такое, конечно, устройство все-таки было необходимо, но оно отвечало почти всем требованиям. А поразила меня до глубины души статься в журнале «Техника молодежи», № 4 за 1993. В ней рассказывалось, что энтомолог Виктор Гребенников изготовил самый настоящий антиграв из крыльев бабочки. Эх… сколько бабочек тогда погибло из-за того, что я пытался обнаружить ту, что описывалась в этой статье.

В общем, предлагаю вам эту заметку из журнала плюс еще небольшую информацию для размышления:

Летом 1988 года, разглядывая в микроскоп хитиновые покровы насекомых, перистые их усики, тончайшие по структуре чешуйки крыльев бабочки, ажурные с радужным переливом крылья златоглазок и прочие Патенты Природы, я заинтересовался необыкновенно ритмичной микроструктурой одной из довольно крупных деталей. То была чрезвычайно упорядоченная, будто выштампованная на каком-то сложном автомате, композиция. На мой взгляд, такая ни с чем несравнимая ячеистость явно не требовалась ни для прочности этой детали, ни для ее украшения.

Ничего подобного, даже отдаленно напоминающего столь непривычный удивительный микроузор, я не наблюдал ни в природе, ни в технике или искусстве. Оттого, что он объемно многомерен, повторить его на плоском рисунке или фото мне до сих пор не удалось. Зачем понадобилась такая структура в нижней части надкрыльев? Тем более что почти всегда она спрятана от взора и нигде, кроме как в полете, ее не разглядишь.

Я заподозрил: не волновой ли это маяк, специальное устройство, испускающее некие волны, импульсы? Если так, то «маяк» должен обладать «моим» эффектом многополостных структур. В то поистине счастливое лето насекомых этого вида было очень много, и я ловил их вечерами на свет.

Положил на предметный столик микроскопа небольшую вогнутую хитиновую пластинку, чтобы еще раз рассмотреть ее странно-звездчатые ячейки при сильном увеличении. Полюбовался очередным шедевром Природы-ювелира и почти безо всякой цели положил было на нее пинцетом другую точно такую же пластинку с необыкновенными ячейками на одной из ее сторон.

Но не тут-то было: деталька вырвалась из пинцета, повисела пару секунд в воздухе над той, что на столике микроскопа, немного повернулась по часовой стрелке, съехала - по воздуху! - вправо, повернулась против часовой стрелки, качнулась и лишь тогда быстро и резко упала на стол. Что я пережил в тот миг - читатель может лишь представить…

Придя в себя, я связал несколько «панелей» проволочкой, это удалось не без труда, и то лишь тогда, когда я взял их вертикально. Получился многослойный «хитиноблок». Положил его на стол. На него не мог упасть даже такой сравнительно тяжелый предмет, как большая канцелярская кнопка, что-то как бы обивало ее вверх, а затем в сторону. Я прикрепил кнопку сверху к «блоку» - и тут начались столь несообразные, невероятные вещи (в частности, на какие-то мгновения кнопка начисто исчезала из вида), что я понял это не только сигнальный маяк, но и более хитрое устройство, работающее с целью облегчения насекомому полета.

И опять у меня захватило дух, и опять от волнения все предметы вокруг меня поплыли, как в тумане, но я, хоть с трудом, все-таки взял себя в руки и часа через два смог продолжить работу.

Вот с этого примечательного случая, собственно, все и началось. А закончилось сооружением моего пока неказистого, но сносно работающего гравитоплана.

Многое, разумеется, еще нужно переосмыслить, проверить, испытать. Я, конечно же, расскажу когда-нибудь читателю и «тонкостях» работы моего аппарата, и о принципах его движения, расстояниях, высотах, скоростях, об экипировке и обо всем остальном. А пока - о первом моем полете. Он был крайне рискованный, я совершил его в ночь с 17 на 18 марта 1990 года, не дождавшись летнего сезона и поленившись отъехать в безлюдную местность.

Неудачи начались еще до взлета. Блок-панели правой части несущей платформы заедало, что следовало немедленно устранить, но я этого не сделал. Поднимался прямо с улицы нашего Краснообска (он расположен неподалеку от Новосибирска), опрометчиво полагая, что во втором часу ночи все спят и меня никто не видит. Подъем начался вроде бы нормально, но через несколько секунд, когда дома с редкими светящимися окнами ушли вниз и я был метрах в ста над землей, почувствовал себя дурно, как перед обмороком. Тут какая-то мощная сила будто вырвала у меня управление движением и неумолимо потащила в сторону города.

Влекомый этой неожиданной, не поддающейся управлению силой, я пересек второй круг девятиэтажек жилой зоны, перелетел заснеженное неширокое поле, наискосок пересек шоссе Новосибирск - Академгородок, Северо-Чемской жилмассив… На меня надвигалась - и быстро! - темная громада Новосибирска, и вот уже почти рядом несколько «букетов» заводских высоченных труб, многие из которых, хорошо помню, медленно и густо дымили: работала ночная смена… Нужно было что-то срочно предпринимать. Аппарат выходил из повиновения.

Все же я сумел с грехом пополам сделать аварийную перенастройку блок-панелей. Горизонтальное движение стало замедляться, но тут мне снова стало худо, что в полете совершенно недопустимо. Лишь с четвертого раза удалось погасить горизонтальное движение и зависнуть над поселком Затулинка. Отдохнув несколько минут - если можно назвать отдыхом странное висение над освещенным забором какого-то завода, рядом с которым сразу начинались жилые кварталы, - и с облегчением убедившись, что «злая сила» исчезла, я заскользил обратно, но не сразу в сторону нашего научного агрогородка в Краснообске, а правее, к Толмачеву,- запутать след на тот случай, если кто меня заметил. И примерно на полпути к аэропорту, над какими-то темными ночными полями, где явно не было ни души, круто повернул домой…

На следующий день, естественно, не мог подняться с постели. Новости, сообщенные по телевидению и в газетах, были для меня более чем тревожными. Заголовки «НЛО над Затулинкой», «Снова пришельцы?» явно говорили о том, что мой полет засекли. Но как! Одни воспринимали «феномен» как светящийся шар или диск, причем многие «видели» почему-то не один, а… два! Поневоле скажешь: «у страха глаза велики». Другие утверждали, что летела «настоящая тарелка» с иллюминаторами и лучами…

Не исключаю я того, что некоторые затулинцы видели отнюдь не мои аварийные экзерсисы, а что-то другое, не имеющее отношения к ним. Тем более что март 1990-го был чрезвычайно «урожайным» на НЛО и в Сибири, и в Нечерноземье, и на юге страны… Да и не только у нас, но и, скажем, в Бельгии, где ночью 31 марта инженер Марсель Альферлан отснял видеокамерой двухминутный фильм о полете одного из огромных «черных треугольников». Они, по авторитетному заключению бельгийских ученых, не что иное, как «материальные объекты, причем с возможностями, которые пока не в состоянии создать никакая цивилизация».

Так уж и «никакая»? Берусь предположить, что гравитационные платформы-фильтры (или, назовем короче, блок-панели) этих «инопланетных» аппаратов были сработаны на Земле, но на более солидной и серьезной базе, чей мой, почти наполовину деревянный, аппарат. Я сразу хотел сделать платформочку треугольной - она гораздо надежней, - но склонился в пользу четырех угольной, потому что ее проще складывать. Сложенная, она напоминает чемоданчик, этюдник или «дипломат».

…Почему я не раскрываю суть своей находки - принципа действия гравитоплана?

Во-первых, потому, что для доказательств нужно иметь время и силы. Ни того, ни другого у меня нет. Знаю по горькому опыту «проталкивания» предыдущих находок, в частности, свидетельствующих о необычайном эффекте полостных структур. Вот чем закончились мои многолетие хлопоты о его научном признании: «По данной заявке на открытие дальнейшая переписка с вами нецелесообразна». Кое-кого из Вершителей Судеб науки я знаю лично и уверен, попади к такому на прием, раскрой свой «этюдник», примкни стойку, поверни рукоятки и воспари на его глазах к потолку - хозяин кабинета не среагирует, а то и прикажет выставить фокусника вон.

Вторая причина моего «нераскрытия» более объективна. Лишь у одного вида сибирских насекомых я обнаружил антигравитационные структуры. Не называю даже отряд, к которому относится уникальное насекомое: похоже, оно на грани, вымирания, и тогдашняя вспышка численности была, возможно, локальной и одной из последних. Так вот, если укажу семейство и вид - где гарантии того, что мало-мальски смыслящие в энтомологии нечестные люди, рвачи, предприниматели не кинутся по оврагам, луговинам, чтобы выловить, быть может, последние экземпляры этого Чуда Природы, для чего не остановятся ни перед чем, даже если потребуется перепахать сотни полян! Уж слишком заманчива добыча!

Надеюсь, меня поймут и простят те, кто хотел бы немедленно познакомиться с Находкой просто для интереса и без корыстного умысла, могу ли я сейчас поступить иначе ради спасения Живой Природы? Тем более что вижу: подобное вроде бы уже изобрели и другие, но не торопятся оповестить всех, предпочитая держать секрет при себе.

Так же Гребенниковым была издана книга "Мой мир" , в которой он описывает этот гравитолет.

Вопросом принципа работы платформы, после издания, задавались не только энтузиасты исследователи, но и многие другие пытливые умы, даже далекие от науки и техники. Ведь, на самом деле, столько прекрасного несет в себе жизнь и деятельность ученого В. С. Гребенникова и его наследие… И мне, как и всем другим почитателям его творчества, до сих пор хочется верить, что реальные полеты и его платформа-гравитоплан, это не вымысел.

Давайте и мы с вами зададимся вопросом поиска истины, или хотя бы попытаемся приблизиться к нему.

Существовала ли платформа? Да, похоже, что существовала. В книге приведен целый ряд фотографий этой самой платформы. Энтузиасты-искатели провели целое расследование и, вроде бы даже, получили в руки некоторые детали платформы, но без самой платформы, где, якобы, располагался двигательный аппарат.

И ни на одной фотографии из книги не видно основы основ - реального движителя. Почему? Ведь, фактически автор нам представил фотографии велосипеда без колес…

В отличие от красивых цветных кадров самой платформы, в книге приведены всего лишь две черно-белые фотографии с автором на платформе, одна из которых - «в полёте». Вот на них-то и обратим особое внимание.

И первый вопрос: «Как получилась фотография в полете, если Гребенников пишет, что в полете платформа невидима?» Но подлинность фоток почти не вызывает сомнений. Уже это начинает несколько настораживать… Несложные геометрические расчеты так же показывают, что платформа «в полете», висит над землей не более чем в 25 см.

Может ли быть, что эта фотография сфальсифицирована? Да, с современными машинами и программными комплексами можно изобразить все, что угодно, но в то время не все знали даже о том, что компьютеры существуют, не говоря даже о реально видевших. Значит, сфотографировано это событие было реально.

А можем ли мы сейчас, без применения сложной техники, соорудив аналогичную по виду «взлететь». Если соорудить из фанеры нижнюю панель, и прикрутить к ней черенок от лопаты с ручкой, то окажется да! Даже более того, «взлететь», подпрыгивая, мужчина может на 40–50 см. Остается лишь в нужный момент щелкнуть фотокамерой.

Все просто! Летаем все! Кстати, не забывайте полностью разгибаться на максимальной высоте, позируя для публики. Платформу подтягивайте вверх только руками, а не всем телом. А то по фоткам проникновенный взгляд сразу заподозрит неладное. Много ляпов, как раз и видно на единственных фотографиях «полета».

На левой фотографии человек стоит практически прямо: ноги, туловище. Голова наклонена, как бы он смотрит на руль. Обратите внимание на угол изгиба рук в локтевых суставах и расположение плеч.

А что на правой фотке? Это же просто очевидно! Он изогнулся, подтягивая за руль платформу под себя. При этом, центрируя ее под ноги - это сложно, необходимо смотреть вниз. Обратите внимание на плечи? Почему они так приподняты, а шея как бы вдавлена в туловище? Может она и не вдавлена совсем, а просто куртка, по инерции полетела выше человека, когда Гребенников уже «пошел на снижение»?

И, напоследок, стоит отметить, что Виктор Гребенников был энтомологом. А эта наука в то время испытывала достаточно большие проблемы, как с «рекламой», так и с новыми исследователями. И, статья про антиграв из жучков пришлась как нельзя кстати, подогрев интерес к энтомологии в целом. Расчет как раз был не на полеты, а на изучение братьев наших меньших. И это Гребенникову удалось на все 100%, с чем мы его и поздравляем!