Повесть временных лет (ПВЛ) - самый важный источник по истории Древней Руси и самый противоречивый. Некоторые исследователи предлагают относится к нему как к сборнику легенд и сказаний, другие продолжают изучать, находя новые факты из истории Руси, третьи (в основном археологи) пытаются связать топографическую и этнонимическую информацию из Повести с данными археологических изысканий и, сказать по правде, не всегда им это удается. Актуальнейшим вопросом остается проблема отнесения Повести к сонму исторических источников. Однозначного решения, думается, не существует, правда всегда где-нибудь посередине. В настоящей статье мы попытаемся ответить на вопрос: может ли Повесть временных лет быть источником по изучению истории и культуры Древней Руси и если да, достоверен ли этот источник.

Повесть временных лет «отметилась» практически во всех известных сегодня науке летописных сводах. Она создавалась на рубеже XI-XII вв. и носит компилятивный характер. ПВЛ состоит из двух частей. Первая - космогоническая - описывает становление русского народа и русского государства, выводя их генеалогию от Ноя и его сыновей. В первой части нет дат и фактов, она больше легендарная, былинно-мифическая, и служит цели - объяснению и закреплению независимости недавно народившейся Русской Православной Церкви. Это достаточно логично, автор повести - монах Киево-Печерского монастыря - Нестор, соответственно он объясняет историю Руси исходя из христианской парадигмы, однако же, к собственно науке это не имеет отношения, разве только к истории религии. О формировании славян как этноса мы узнаем, к сожалению, не из источника, который в первых строках сообщает нам, что будет рассказывать о том «откуда есть пошла русская земля», а из хроники гота - Иордана, жившего в VI в. нашей эры. Странно то, что «Нестору» об этом Иордане ничего не известно. По крайней мере никаких заимствований или перекличек с этой хроникой в тексте ПВЛ нет. В историографии подчеркивается тот факт, что Нестор для своего труда пользовался неким другим, не дошедшим до нас сводом (древнейшим, как любовно и с трепетом называют его исследователи), однако, почему-то не пользовался хроникой Иордана. Начальный свод, которым по мнению всех историков пользовался Нестор, это та же летопись, но переработанная, в которую добавлены события современные автору труда.

Можно предположить, что Нестору неизвестно было о готах и об их историках , соответственно у него не было доступа к «Гетике» Иордана. Не согласимся с данным предположением. Во время Нестора, да и задолго до него, Русь не жила в изоляции, готы - ближайшие ее соседи. Кроме того, монастыри во все времена были собранием знаний и мудрости, именно в них хранились книги, и переписывались эти книги для сохранения потомков там же. То есть фактически именно у Нестора и более того только у него был доступ к другим письменным источникам, не только русским, но и византийским и готским. Библиотека при Киево-Печерской лавре была создана еще при Ярославе Мудром. Князь специально направил монахов в Константинополь, чтобы они привезли оттуда книги и, думается, не настаивал на том, чтобы отбирались только книги церковные. Так что библиотека в Печерском монастыре была достойной, и в ней скорее всего было множество хроник, на которые мог бы опираться Нестор. Но почему-то не опирался. Ни одного из известных историков античности или раннего средневековья (за исключением Арматола, о чем ниже) не цитируется в ПВЛ, будто и не было их вовсе, будто Русь, описанная в Повести, это некая мифическая страна, вроде Атлантиды.

Повесть Временных лет еще и наиболее давняя из известных нам. Как говорилось выше, было установлено, что ПВЛ писалась на основании другого, еще более древнего источника (свода), не дошедшего до нас, но это заключение лингвистов, не историков. Хотя историки и приняли эту гипотезу. Известный языковед Шахматов в течение практически всей своей жизни изучал текст ПВЛ и выделил языковые пласты, характерные для той или иной эпохи, на основании чего заключил, что летопись заимствует какие-то фрагменты из более старшего по времени текста. Известно также, что помимо этого древнейшего свода автор Повести широко опирался на Хронику Георгия Арматола, написанную в IX веке. Византиец Арматол рассказывает общую историю от сотворения мира до 842 года. Космогоническая часть Повести почти слово в слово повторяет этот византийский текст.

Таким образом, неизвестно на какие источники опирался летописец при создании датированной части летописи с 842 г., кроме уже упомянутого Начального свода, части которого использовал Нестор для описания деяний первых русских князей. Никакие материальные свидетельства о существовании этой летописи не сохранились (не существуют?)

Что касается главного вопроса, об отнесении ПВЛ к историческим источникам, то в науке он решен однозначно. ПВЛ была и есть летописью, на основе которой реконструирована древнерусская история. На самом деле историческим источником может быть признано абсолютно все, любое свидетельство эпохи, как устное, так и письменное, а также изобразительное и даже психологическое (культурное), например обычай или мем. Таким образом, Повесть действительно очень большой и значимый источник - сколько фактов, имен и событий в ней описано! В Повести перечислены и первые князья Русской земли, рассказано о призвании варягов на Русь.

К счастью, сегодня, мы уже можем не ограничиваться лишь одной Повестью, а посмотреть так называемые параллельные источники, т.е. документы и свидетельства, созданные в то же самое время, что и ПВЛ или описывающие тот же самый промежуток времени. В этих источниках, по счастью, находим мы и княгиню Ольгу и кагана Владимира Святого, так что да, в данной части Повесть действительно может считаться источником, ибо согласуется с другими свидетельствами, а значит пишет правдиво. Не согласуются только даты: о каких-то событиях Повесть рассказывает нам, приводя подробности, о каких-то умалчивает. То есть можно сказать, что основных исторических персонажей автор летописи не выдумал, однако их «деяния» не всегда передавал верно - что-то приукрасил, что-то выдумал, о чем-то умолчал.

Острым вопросом остается проблема автора Повести. Согласно канонической версии автор ПВЛ - это монах Печерского монастыря Нестор, который и составил весь текст. Некоторые вставки в Повесть принадлежат другому монаху - Сильвестру, жившему позже Нестора. В историографии мнения по данному вопросу разделились. Кто-то полагает, что Нестор написал только вступительную сакральную часть летописи, кто-то присуждает авторство полностью ему.

Нестор. Скульптурная реконструкция по черепу, автор С. А. Никитин, 1985 г.

Татищев, написавший фундаментальный труд по истории России с древнейших времен и включивший Повесть в свою авторскую летопись, не сомневается в том, что Нестор - исторический персонаж, а не собирательный образ всех летописцев и что именно он автор ПВЛ. Историк удивляется тому, что епископ Константинопольской Православной церкви Петр Могила из 17 века не видит, почему-то, что Нестор и есть автор Начального свода, на основании которого последующие переписчики делали вставки в летопись. Татищев полагал, что не дошедший до нас древнейший свод принадлежит перу Нестора, а сама Повесть в том виде, в котором она дошла до нас, суть плод труда монаха Сильвестра. Любопытно, что Татищев сообщает, что у епископа Могилы одна из лучших библиотек, и что владыко мог бы повнимательнее посмотреть там, глядишь и обнаружил бы у себя Начальный свод.

Упоминание авторства Нестора мы находим только в Хлебниковском списке ПВЛ, это - летописный свод 16 века, который был отреставрирован и отредактирован в 17 веке, под руководством кого бы вы думали? - того же Петра Могилы. Епископ тщательно изучал летопись, делал пометки на полях (пометки эти сохранились), однако, почему-то не увидел имя монаха, либо же увидел, но значения не придал. А после этого написал: «Несторово писание русских деяний чрез войны потеряно для нас, почитай, написал Симон епископ суздальский». Татищев полагает, что Могила говорит о продолжении несторовой летописи, которая и потерялась, а начало, то есть то, что сохранилось, безусловно, принадлежит перу Нестора. Заметим, что самый первый епископ суздальский по имени Симон (а их было несколько) жил в начале XII в. Нестор умер в 1114 году, так что вполне возможно, что Татищев верно понял Могилу и имелось ввиду, что Симон Суздальский епископ продолжил повесть Нестора, однако ж, неизвестно с какого именно момента, на чем именно остановился Нестор.

В целом, вопрос с авторством Нестора в настоящее время сомнений почти не вызывает. Но необходимо помнить, что Нестор был не единственным автором Повести. Соавторами были и Симон Суздальский, и другой монах - Сильвестр, и многочисленные переписчики следующих поколений.

Хотя и этот момент можно оспорить. Тот же Татищев подметил в своей «Истории Российской» любопытный факт, по его мнению, вся летопись написана одним и тем же наречием , то есть стилем, тогда как если авторов несколько, то слог письма хоть чуть-чуть, но должен отличаться. Кроме разве что записей после 1093 г., которые явно сделаны другой рукой, но тут уже нет никакой тайны - игумен Выдубецкого монастыря Сильвестр прямо пишет, что именно он теперь составляет летопись. Возможно, что новые лингвистические изыскания помогут пролить свет на этот интересный вопрос.

Очень плохо в Повести временных лет решен вопрос с хронологией. И это сильно удивляет. Слово «летопись» означает, что запись ведется по годам, в хронологическом порядке, иначе это и не летопись вовсе, а художественное произведение, например, былина или сказ. Несмотря на то, что ПВЛ именно летопись, источник по истории, практически во всех работах по историографии ПВЛ можно встретить такие фразы: «дата вычислена здесь неточно», «имеется ввиду... (год такой-то)», «на самом деле поход происходил годом ранее» и т. п. Абсолютно все историографы сходятся во мнении, что какая-нибудь дата, да неправильная. И заключается это, естественно, не просто так, а потому, что то или иное событие было задокументировано в другом источнике (так и хочется сказать «более надежном, чем нестерово летописание»). Даже в первой строке датированной части летописи (!) Нестор допускает ошибку. Год 6360, индикта 15. «Начал царствовать Михаил…». Согласно Константинопольской эре (одна из систем летосчисления от сотворения мира) 6360 г. - это 852 год, тогда как византийский император Михаил III взошел на престол в 842 году. Ошибка в 10 лет! И это еще не самая серьезная, поскольку ее было легко отследить, а что там с событиями, где задействованы только русские, коих византийские и болгарские хронографы не охватили? О них остается только гадать.

Кроме того, летописец приводит вначале текста своего рода хронологию вычисляя сколько лет прошло от тех или иных событий до других. В частности, цитата: «а от Христова рождества до Константина 318 лет, от Константина же до Михаила сего 542 года». Михаил сей, полагаем это тот, который начал царствовать в 6360 году. Путем нехитрых математических вычислений (318+542) получаем 860 год, что теперь не согласуется ни с данными самой летописи, ни с другими источниками. И таких несовпадений - легион. Возникает вполне закономерный вопрос: зачем вообще было расставлять какие бы то ни было даты, если они взяты приблизительно, а некоторые так и вообще из разных летосчислений и хронологий. Д. Лихачев, много времени посвятивший изучению ПВЛ, полагает, что ставил даты в летописи не сам Нестор, а поздние переписчики, которые не только «подсказывали» ему в каком году случилось то или иное событие, но и иной раз просто переиначивали всю историю. Разделить правду и вымысел в таком коллективном труде пытается уже не одно поколение историков.

Историк И. Данилевский считает, что слово «летопись» не обязательно означает описание событий в хронологическом порядке, подтверждая это тем, что, например «Деяния апостолов» также прозывается летописью, хотя никаких отсылок к датам в них нет. Отсюда можно заключить, что на самом деле труд Нестора - это переработка не какого-то другого источника, того же самого Начального свода, но суть некий рассказ, который летописец расширил, а последующие переписчики проставили в нем даты. То есть Нестор и не ставил задачей установить хронологию древнерусских событий, а только передать общий культурный контекст в котором формировалась Русь как государство. По нашему мнению это ему удалось.

В литературе отмечается , что в период, когда создавалась Повесть, на Руси был неразвит жанр истории, в котором, например, написана «История Иудейской войны» Иосифа Флавия или истории Геродота. Соответственно ПВЛ - это своего рода новаторское произведение, автор которого переработал существовашие легенды, деяния и жития, чтобы они соответствовали летописному жанру. Отсюда и путаница с датами. С этой же точки зрения Повесть является прежде всего памятником культуры, а уже во вторую очередь источником по истории Древней Руси.

Невольно, каждый историограф, изучающий ПВЛ, становится либо в позицию адвоката, изобретая оправдания Нестору, например, почему в заглавии два раза подчеркивается, что речь пойдет «откуда есть пошла Русская земля» (буквально так: «Откуду есть пошла Руская земля , кто в Киеве нача первее княжити, и откуду Руская земля стала есть ») или почему о формирование русского этноса излагается по Ветхому завету, а не по историческим хроникам. Другие, встают в позицию обвинителя и указывают, что, например, о крещении Руси Нестор все выдумал и история о трех посольствах, которые предлагали Владимиру Красное Солнышко на выбор три веры не более чем сказка, поскольку Русь к тому времени уже была христианской и доказательства этому имеются (Историк уже писал об этом в статье «Крещение Руси: как это было »).

Но именно историографы используют Повесть как важный источник для своих исследований, поскольку присутствие автора-составителя читается в каждой строчке ПВЛ: каких-то князей Нестор любит, каких-то клеймит, некоторые события выписаны с особой тщательностью, некоторые года пропущены вовсе - мол не было ничего существенного, хотя параллельные источники утверждают иное. Именно образ автора помогает лучше понять умонастроения просвещенной части населения Древней Руси (книжников, священников) по отношению к той роли, которую Русь играет на политической арене нарождающейся феодальной Европы, а также выразить авторское мнение относительно внешней и внутренней политики правящей верхушки.

На наш взгляд, определяя жанр, а следовательно и достоверность ПВЛ как исторического источника, следует руководствоваться тем названием, которое дал автор своему труду. Он назвал его не временником, ни хронографом, не анналами, ни житием, ни деяниями, он назвал его «Повестью временных лет». Несмотря на то, что «временные лета» звучит достаточно тавтологично, определение «повесть» очень подходит Несторовому труду. Мы видим самое что ни на есть повествование, иногда перескакивающее с места на место, иногда нестройное хронологически - но ведь этого же и не требовалось. Перед автором стояла задача, которую он и раскрывает читателю, а именно: «Откуду есть пошла Руская земля, кто в Киеве нача первее княжити». И, узнав о ней, мы понимаем, что автор наверняка выполнял некий социальный заказ, иначе почему так важно, кто «первее» стал князем? Не все ли на равно, кем был Кий и откуда он пришел?

Однако, для летописца вопрос о первом правителе очень важен, а все потому, что скорее всего во время написания летописи перед автором стояла задача показать легитимность тогдашнего князя и его колена. В указанное время великим киевским князем был Свтяополк Изяславич, а затем Владимир Мономах. Последнему и было необходимо обосновать свои права на Киев, по его заказу и разбирался летописец, кто «первее нача княжити». Для этого же и приведена в Повести легенда о дележе земли сыновьями Ноя - Симом, Хамом и Яфетом. Это подметил в своей работе «Читая Повесть временных лет » Владимир Егоров. По мнению Егорова, эти слова Повести «Сим же, Хам и Иафет разделили землю, бросив жребий, и порешили не вступать никому в долю брата, и жили каждый в своей части. И был единый народ» имеют целью пошатнуть основы лествичного права, когда киевский престол наследовал старший в роде, а не прямой потомок (сын). И если Владимир Мономах наследовал своему брату Святополку именно по старшинству в роде, то уже по смерти Мономаха киевским князем становится его сын - Мстислав Владимирович, прозванный Великим. Таким образом, реализуется право каждому жить в своем роде. Кстати легенда о сыновьях Ноя и о дележи ими земли, по мнению Егорова, чистый вымысел. В Старом Завете никаких подробностей о земельной сделке не приводится.

Кроме самого текста ПВЛ критике часто подвергается и ее перевод на современный русский язык. Сегодня известна лишь одна версия литературного перевода, выполненная Д. С. Лихачевым и О. В. Твороговым, и на нее есть немало нареканий. Утверждается, в частности, что переводчики довольно вольно обращаются с исходным текстом, заполняя орфографические лакуны современными нам концептами, что приводит к путанице и нестыковкам в тексте самой летописи. Поэтому продвинутым историкам рекомендуется все же читать Повесть в оригинале и строить теории и выдвигать положения на основе древнерусского текста. Правда для этого необходимо выучить старославянский.

Тот же В. Егоров указывает на такие, например, несоответствия перевода и древнерусского исходника. Старославянский текст: «ты Вар ѧ̑ гы Русь. ӕко это друзии зовутсѧ Свее. друзии же Оурманы. Аньглѧне. инѣы и Гете», а вот перевод Лихачева-Творогова: «Те варяги назывались русью, как другие называются шведы, а иные норманны и англы, а еще иные готландцы». Как видим, шведы в летописи на самом деле названы свеями, как и положено в указанную эпоху, но переводчик почему-то решил их осовременнить. «Гете» почему-то названы готландцами, хотя таких народов не наблюдается более нигде, ни в каких других хрониках. Зато есть ближайшие соседи - готы, которые очень созвучны «гете». Почему переводчик решил ввести готландцев вместо готов остается загадкой.

Большая путаница в Повести отмечается в связи с рассмотрением этнонима русь , который присваивается то варягам, то исконным славянам. То говорится, что варяги-рось пришли княжить в Новгород и от них произошло название Руси, то говорится, что племена, исконно обитавшие на Дунае и были русь. Таким образом, полагаться на Повесть в данном вопросе не представляется возможным, а значит и понять «откуда пошла русская земля» - то ли от варягов, то ли от имени речки Рось не получится. Как источник здесь ПВЛ ненадежна.

В Повести временных лет очень много позднейших вставок. Сделаны они были и в XIII, и в XIV, и даже XVI веках. Иногда их удается отследить, когда термины и этнонимы уж очень сильно отличаются от древнерусских, например, когда немецкие народы называют «немцами» мы понимаем, что это поздняя вставка, тогда как в XI-XII веках их называли фрягами. Иногда они сращиваются с общей канвой повествования и выделить их может только лингвистический анализ. Суть в том, что правда и вымысел слились в Повести в один большой эпический пласт, из которого трудно вычленять отдельные мотивы.

Подводя итог всему вышесказанному, можно заключить, что Повесть временных лет, конечно, фундаментальный труд по истории культуры Древней Руси, однако труд тенденциозный, выполняющий социальный заказ правящей великокняжеской династии, а также преследующий цель помещения Руси в континуум христианского мира, дабы найти в нем свое законное место. В связи с этим пользоваться Повестью как историческим источником стоит с особой осторожностью, опираться при выведении каких-либо положений на старославянский текст, либо же почаще сравнивать перевод с оригиналом. Кроме того, при выведении тех или иных дат и составлении хронологий в обязательном порядке консультироваться с параллельными источниками, отдавая предпочтение хрониках и анналам, а не житиям тех или иных святых или настоятелей монастырей.

Еще раз подчеркнем, что на наш взгляд, ПВЛ прекрасное литературное произведение, с вкраплением исторических персонажей и фактов, но являться историческим или историографическим источником она ни в коей мере не может.

Повесть временных лет

Вoт повести минувших лет, откуда пошла Русская земля,

кто в Киеве стал первым княжить и как возникла Русская земля

«Так начнем повесть сию…»

По потопе трое сыновей Ноя разделили землю – Сим, Xaм, Иaфeт. И достался восток Симу: Персия, Бактрия, даже и до Индии в долготу, а в ширину до Ринокорура, то есть от востока и до юга, и Сирия, и Мидия до реки Евфрат, Вавилон, Кордуна, ассирияне, Месопотамия, Аравия Старейшая, Елимаис, Инди, Аравия Сильная, Колия, Коммагена, вся Финикия.

Хаму же достался юг: Египет, Эфиопия, соседящая с Индией, и другая Эфиопия, из которой вытекает река эфиопская Красная, текущая на восток, Фивы, Ливия, соседящая с Киринией, Мармария, Сирты, другая Ливия, Нумидия, Масурия, Мавритания, находящаяся напротив Гадира. B его владениях на востоке находятся также: Киликня, Памфилия, Писидия, Мисия, Ликаония, Фригия, Камалия, Ликия, Кария, Лидия, другая Мисия, Троада, Эолидa, Bифиния, Старая Фpигия и острова нeкии: Сардиния, Крит, Кипр и река Геона, иначе называемая Нил.

Иафету же достались северные страны и западные: Mидия, Албания, Армения Малая и Великая, Kaппaдoкия, Пaфлaгoния, Гaлaтия, Колхида, Босфор, Meoты, Дepeвия, Capмaтия, жители Тавриды, Cкифия, Фракия, Македония, Далматия, Малосия, Фессалия, Локрида, Пеления, которая называется также Пелопоннес, Аркадия, Эпир, Иллирия, славяне, Лихнития, Адриакия, Адриатическое море. Достались и острова: Британия, Сицилия, Эвбея, Родос, Хиос, Лесбос, Китира, Закинф, Кефаллиния, Итака, Керкира, часть Азии, называемая Иония, и река Тигр, текущая между Мидией и Вавилоном; до Понтийского моря на север: Дунай, Днепр, Кавкасинские горы, то есть Венгерские, а оттуда до Днепра, и прочие реки: Десна, Припять, Двина, Волхов, Волга, которая течет на восток в часть Симову. В Иафетовой же части сидят русские, чудь и всякие народы: меря, мурома, весь, мордва, заволочская чудь, пермь, печера, ямь, угра, литва, зимигола, корсь, летгола, ливы. Ляхи же и пруссы, чудь сидят близ моря Варяжского. По этому морю сидят варяги: отсюда к востоку – до пределов Симовых, сидят по тому же морю и к западу – до земли Английской и Волошской. Потомство Иафета также: варяги, шведы, норманны, готы, русь, англы, галичане, волохи, римляне, немцы, корлязи, венецианцы, фряги и прочие, – они примыкают на западе к южным странам и соседят с племенем Хамовым.

Сим же, Хам и Иафет разделили землю, бросив жребий, и порешили не вступать никому в долю брата, и жили каждый в своей части. И был единый народ. И когда умножились люди на земле, замыслили они создать столп до неба, – было это в дни Нектана и Фалека. И собрались на месте поля Сенаар строить столп до неба и около него город Вавилон; и строили столп тот 40 лет, и не свершили его. И сошел Господь Бог видеть город и столп, и сказал Господь: „Вот род един и народ един». И смешал Бог народы, и разделил на 70 и 2 народа, и рассеял по всей земле. По смешении же народов Бог ветром великим разрушил столп; и находятся остатки его между Ассирией и Вавилоном, и имеют в высоту и в ширину 5433 локтя, и много лет сохраняются эти остатки.

По разрушении же столпа и по разделении народов взяли сыновья Сима восточные страны, а сыновья Хама – южные страны, Иафетовы же взяли запад и северные страны. От этих же 70 и 2 язык произошел и народ славянский, от племени Иафета – так называемые норики, которые и есть славяне.

Спустя много времени сели славяне по Дунаю, где теперь земля Венгерская и Болгарская. От тех славян разошлись славяне по земле и прозвались именами своими от мест, на которых сели. Так одни, придя, сели на реке именем Морава и прозвались морава, а другие назвались чехи. А вот еще те же славяне: белые хорваты, и сербы, и хорутане. Когда волохи напали на славян дунайских, и поселились среди них, и притесняли их, то славяне эти пришли и сели на Висле и прозвались ляхами, а от тех ляхов пошли поляки, другие ляхи – лутичи, иные – мазовшане, иные – поморяне.

Так же и эти славяне пришли и сели по Днепру и назвались полянами, а другие – древлянами, потому что сели в лесах, а другие сели между Припятью и Двиною и назвались дреговичами, иные сели по Двине и назвались полочанами, по речке, впадающей в Двину, именуемой Полота, от нее и назвались полочане. Те же славяне, которые сели около озера Ильменя, назывались своим именем – славянами, и построили город, и назвали его Новгородом. А другие сели по Десне, и по Сейму, и по Суле, и назвались северянами. И так разошелся славянский народ, а по его имени и грамота назвалась славянской.

Когда же поляне жили отдельно по горам этим, тут был путь из Варяг в Греки и из Греков по Днепру, а в верховьях Днепра – волок до Ловоти, а по Ловоти можно войти в Ильмень, озеро великое; из этого же озера вытекает Волхов и впадает в озеро великое Нево, и устье того озера впадает в море Варяжское. И по тому морю можно плыть до Рима, а от Рима можно приплыть по тому же морю к Царьграду, а от Царьграда можно приплыть в Понт море, в которое впадает Днепр река. Днепр же вытекает из Оковского леса и течет на юг, а Двина из того же леса течет, и направляется на север, и впадает в море Варяжское. Из того же леса течет Волга на восток и впадает семьюдесятью устьями в море Хвалисское. Поэтому из Руси можно плыть по Волге в Болгары и в Хвалисы, и на восток пройти в удел Сима, а по Двине – в землю варягов, от варягов до Рима, от Рима же и до племени Хамова. А Днепр впадает устьем в Понтийское море; это море слывет Русским, – по берегам его учил, как говорят, святой Андрей, брат Петра.

Когда Андрей учил в Синопе и прибыл в Корсунь, узнал он, что недалеко от Корсуня устье Днепра, и захотел отправиться в Рим, и проплыл в устье днепровское, и оттуда отправился вверх по Днепру. И случилось так, что он пришел и стал под горами на берегу. И утром встал и сказал бывшим с ним ученикам: „Видите ли горы эти? На этих горах воссияет благодать Божия, будет город великий, и воздвигнет Бог много церквей». И взойдя на горы эти, благословил их, и поставил крест, и помолился Богу, и сошел с горы этой, где впоследствии будет Киев, и пошел вверх по Днепру. И пришел к славянам, где нынче стоит Новгород, и увидел живущих там людей – каков их обычай и как моются и хлещутся, и удивился им. И отправился в страну варягов, и пришел в Рим, и поведал о том, как учил и что видел, и рассказал: „Диво видел я в Славянской земле на пути своем сюда. Видел бани деревянные, и натопят их сильно, и разденутся и будут наги, и обольются квасом кожевенным, и поднимут на себя прутья молодые и бьют себя сами, и до того себя добьют, что едва вылезут, чуть живые, и обольются водою студеною, и только так оживут. И творят это постоянно, никем же не мучимые, но сами себя мучат, и то творят омовенье себе, а не мученье». Те же, слышав об этом, удивлялись; Андрей же, побыв в Риме пришел в Синоп.

Повесть временных лет была создана в 12-м веке и представляет собой наиболее известную древнерусскую летопись. Сейчас она входит в школьную программу — вот почему читать или слушать это произведение приходится каждому ученику, желающему не осрамиться на уроках.

Вконтакте

Что такое «Повесть временных лет» (ПВЛ)

Эта древняя летопись представляет собой свод текстов-статей, рассказывающий о событиях в Киеве, со времен описанных в Библии, вплоть до 1137 года. При этом сама датировка начинается в произведении 852 годом.

Повесть временных лет: характеристика летописи

Особенности произведения таковы:

Все это выделило Повесть временных лет из числа прочих древнерусских произведений. Жанр нельзя назвать ни историческим, ни литературным, летопись лишь рассказывает о произошедших событиях, не пытаясь сделать их оценку. Позиция авторов проста – на все воля Божья.

История создания

В науке монах Нестор признается основным автором летописи, хотя было доказано, что произведение имеет нескольких авторов. Однако именно Нестора нарекли первым на Руси летописцем.

Есть несколько теорий, объясняющих, когда написали летопись:

• Написана в Киеве. Дата написания – 1037 год, автор Нестор. За основу взяты фольклорные произведения. Неоднократно переписывалась различными монахами и самим Нестором.
• Дата написания – 1110 год.

До наших дней дошел один из вариантов произведения, Лаврентьевская летопись – копия Повести временных лет, исполненная монахом Лаврентием. Изначальная редакция, к сожалению, утрачена.

Повесть временных лет: краткое содержание

Предлагаем ознакомиться с кратким содержанием летописи по главам.

Начало летописи. О славянах. Первые князья

Когда закончился Всемирный потоп, умер создатель ковчега Ной. Его сыновьям выпала честь разделить землю между собой по жребию. Север и запад достался Иафету, Хаму – юг, Симу – восток. Разгневанный Бог разрушил величественную Вавилонскую башню и в наказание возгордившимся людям делит их на народности и наделяет разными языками. Так и образовался славянский народ — Русичи, которые расселились по берегам Днепра. Постепенно и русичи разделились:

• По полям стали проживать кроткие мирные поляне.
• В лесах – воинственные разбойники древляне. Им не чуждо даже людоедство.

Путешествие Андрея

Далее в тексте можно прочитать о странствиях апостола Андрея в Крыму и по Днепру, везде он проповедовал христианство. Здесь же рассказывается о создании Киева, великого города с благочестивыми жителями и обилием церквей. Об этом апостол говорит своим ученикам. Потом Андрей возвращается в Рим и рассказывает о словенах, которые строят деревянные дома и принимают странные водные процедуры, называемые омовением.

Правили полянами три брата. По имени старшего, Кия, и был наречен великий город Киев. Два других брата – Щек и Хорив. В Царьграде Кию была оказана великая честь здешним царем. Далее путь Кия лежал в город Киевец, привлекший его внимание, но местные жители не дали ему здесь осесть. Вернувшись в Киев, Кий и его братья продолжают здесь жить до смерти.

Хазары

Братьев не стало, и Киев атаковали воинственные хазары, заставив мирных добродушных полян платить им дань. Посовещавшись, жители Киева решают дать дань острыми мечами. Старейшины хазар видят в этом дурной знак – племя не всегда будет покорно. Грядут времена, когда сами хазары будут платить дань этому странному племени. В дальнейшем это пророчество сбудется.

Название Русской земли

В византийской летописи есть информация о походе на Царьград некой «руси», страдающей от междоусобиц: на севере русские земли платят дань варягам, на юге – хазарам. Избавившись от гнета, северные народы начинают страдать от постоянных конфликтов внутри племени и отсутствия единой власти. Чтобы решить проблему, они обращаются к бывшим своим поработителям – варягам, с просьбой дать им князя. Пришли три брата: Рюрик, Синеус и Трувор, но когда младшие братья умерли, Рюрик стал единственным русским князем. А новое государство получило название Русская земля.

Дир и Аскольд

С разрешения князя Рюрика, два его боярина, Дир и Аскольд, предприняли военный поход в Царьград, по пути встретив полян, платящих дань хазарам. Бояре решают обосноваться тут и править Киевом. Их поход на Царьград оказался полностью провальным, когда все 200 кораблей варягов были уничтожены, многие воины утонули в водной пучине, мало кто вернулся домой.

После смерти князя Рюрика престол должен был перейти его малолетнему сыну Игорю, но покуда князь еще младенец, править стал наместник, Олег. Именно он узнал о том, что Дир и Аскольд незаконно присвоили себе княжеский титул и правят в Киеве. Хитростью выманив самозванцев, Олег устроил над ними суд и бояре были убиты, поскольку не будучи княжеского рода, взошли на престол.

Когда правили знаменитые князья — Вещий Олег, князь Игорь и Ольга, Святослав

Олег

В 882-912 гг. наместником киевского престола был Олег, он строил города, покорял враждебные племена, так, именно ему удалось завоевать древлян. С огромным войском Олег приходит к воротам Царьграда и хитростью пугает греков, которые соглашаются платить Руси огромную дань, и вешает свой щит на ворота покоренного города. За необычайную прозорливость (князь понял, что преподнесенные ему яства отравлены) Олега нарекают Вещим.

Долгое время царит мир, но, увидав на небе недоброе предзнаменование (звезду, напоминающую копье), князь-наместник зовет к себе предсказателя и спрашивает, какая смерть его ожидает. К удивлению Олега, тот сообщает, что смерть князя ждет от его любимого боевого коня. Чтобы пророчество не сбылось, Олег велит кормить любимца, но больше к нему не подходит. Спустя несколько лет конь умер и князь, придя проститься с ним, изумляется ошибке пророчества. Но увы, предсказатель был прав – из черепа животного выползла ядовитая змея и укусила Олега, он в муках умер.

Гибель князя Игоря

События в главе происходят в 913-945 годах. Вещий Олег умер и княжение перешло Игорю, который уже достаточно повзрослел. Древляне отказываются платить дань новому князю, но Игорь, как и Олег ранее, сумел их покорить и обложил еще большей данью. Потом молодой князь собирает большое войско и идет походом на Царьград, но терпит сокрушительное поражение: греки используют огонь против кораблей Игоря и уничтожают почти всю армию. Но молодому князю удается собрать новое большое войско, и царь Византии, решив избежать кровопролития, предлагает Игорь богатую дань взамен на мир. Князь совещается с дружинниками, которые предлагают принять дань и не вступать в бой.

Но жадным дружинникам этого оказалось мало, спустя некоторое время они буквально вынуждают Игоря вновь идти к древлянам за данью. Жадность погубила молодого князя – не желая платить больше, древляне убивают Игоря и хоронят неподалеку от Искоростеня.

Ольга и ее месть

Убив князя Игоря, древляне решают выдать его вдову замуж за своего князя Мала. Но княгиня хитростью сумела уничтожить всю знать непокорного племени, закопав их живьем. Потом умная княгиня вызывает сватов – знатных древлян и сжигает их живьем в бане. А потом ей удается сжечь Искоростень, привязав горящий трут к лапкам голубей. Княгиня устанавливает древлянским землям огромную дань.

Ольга и крещение

Княгиня показывает свою мудрость и в другой главе Повести временных лет: желая избежать брака с царем Византии, она принимает крещение, становясь его духовной дочерью. Пораженный хитростью женщины, царь отпускает ее с миром.

Святослав

Следующая глава описывает события 964-972 годов и войны князя Святослава. Он стал править после смерти матери, княгини Ольги. Это был мужественный воин, который сумел победить болгар, спасти Киев от атаки печенегов и сделать столицей Переяславец.

С войском всего 10 тысяч воинов отважный князь нападает на Византию, выставившую против него стотысячное войско. Вдохновляя свою армию идти на верную смерть, Святослав говорил, что смерть лучше позора поражения. И ему удается победить. Царь византийский платит русскому войску хорошую дань.

Погиб отважный князь от руки князя-печенега Кури, напавшего на ослабленное голодом войско Святослава, идущего в Русь на поиски новой дружины. Из его черепа делают чашу, из которой коварные печенеги пьют вино.

Русь после крещения

Крещение Руси

В этой главе летописи рассказывается о том, что Владимир, сын Святослава и ключницы, стал князем и выбрал единого бога. Идолы были низвергнуты, а Русь приняла христианство. Сначала Владимир жил во грехе, у него было несколько жен и наложниц, а его люди приносили жертвы богам-идолам. Но приняв веру в единого бога, князь становится благочестивым.

О борьбе с печенегами

В главе рассказывается о нескольких событиях:

• В 992 году начинается борьба войска князя Владимира с напавшими печенегами. Те предлагают провести бой лучших бойцов: если победит печенег, война будет три года, если русич – три года мир. Победил русский юноша, на три года установили мир.
• Через три года печенеги вновь нападают и князю чудом удается спастись. В честь этого события была возведена церковь.
• Печенеги атаковали Белгород, в городе начался страшный голод. Жителям удалось спастись лишь хитростью: по совету мудрого старика они выкопали колодцы в земле, в один поставили чан с овсяным киселем, во второй – с медом, а печенегам сказали, что земля сама дает им пищу. Те в испуге сняли осаду.

Расправа с волхвами

В Киев приходят волхвы, начинают обвинять знатных женщин в том, что они утаивают пищу, вызывая голод. Хитрецы убивают множество женщин, забирая их имущество себе. Разоблачить волхвов удается лишь Яну Вышатичу, киевскому воеводе. Он приказал горожанам выдать ему обманщиков, пригрозив, что в противном случае, будет жить у них еще год. Беседуя с волхвами, Ян узнает, что поклоняются они антихристу. Воевода приказывает людям, родные которых погибли по вине обманщиков, убить их.

Ослепление

Эта глава описывает события 1097 года, когда произошло следующее:

• Княжеский совет в Любиче для заключения мира. Каждый князь получил свою опричнину, они заключили договор не воевать друг с другом, сосредоточившись на изгнании внешних врагов.
• Но не все князья довольны: князь Давыд почувствовал себя обделенным и заставил Святополка перейти на свою сторону. Они сговорились против князя Василька.
• Святополк обманом приглашает к себе доверчивого Василька, где ослепляет его.
• Остальные князья в ужасе от того, как братья поступили с Васильком. Они требуют от Святополка изгнания Давыда.
• Давыд умирает в изгнании, а Василько возвращается в родной Теребовль, где княжит.

Победа над половцами

Последняя глава Повести временных лет рассказывает о победе над половцами князей Владимира Мономаха и Святополка Изяславича. Половецкие войска были повержены, а князь Белдюзя казнен, русичи вернулись домой с богатой добычей: скотом, рабами и имуществом.

На этом событии завершается повествование первой русской летописи.

«Повесть временных лет» занимает в истории русского общественного самосознания и истории русской литературы особое место. Это не только древнейший из дошедших до нас летописных сводов, повествующий о возникновении Русского государства и первых веках его истории, но одновременно и важнейший памятник историографии, в котором отразились представления древнерусских книжников начала XII в. о месте русичей среди других славянских народов, представления о возникновении Руси как государства и происхождении правящей династии, в котором с необычайной ясностью освещены, как бы сказали сегодня, основные направления внешней и внутренней политики. «Повесть временных лет» свидетельствует о высоко развитом в то время национальном самосознании: Русская земля осмысляет себя как могущественное государство со своей самостоятельной политикой, готовое при необходимости вступить в единоборство даже с могущественной Византийской империей, тесно связанное политическими интересами и родственными отношениями правителей не только с сопредельными странами - Венгрией, Польшей, Чехией, но и с Германией, и даже с Францией, Данией, Швецией. Русь осмысливает себя как православное государство, уже с первых лет своей христианской истории освященное особой божественной благодатью: оно по праву гордится своими святыми покровителями - князьями Борисом и Глебом, своими святынями - монастырями и храмами, своими духовными наставниками - богословами и проповедниками, известнейшим из которых, безусловно, являлся в XI в. митрополит Иларион. Гарантией целостности и военного могущества Руси должно было являться владычество в ней единой княжеской династии - Рюриковичей. Поэтому напоминания, что все князья - братья по крови, - постоянный мотив «Повеcти временных лет», ибо на практике Русь сотрясают междуусобицы и брат не раз поднимает руку на брата. Еще одна тема настойчиво обсуждается летописцем: половецкая опасность. Половецкие ханы - иногда союзники и сваты русских князей, чаще всего все же выступали как предводители опустошительных набегов, они осаждали и сжигали города, истребляли жителей, уводили вереницы пленных. «Повесть временных лет» вводит своих читателей в самую гущу этих актуальных для того времени политических, военных, идеологических проблем.

ЛЕГЕНДА ОБ АПОСТОЛЕ АНДРЕЕ

Когда же поляне жили сами по себе на горах этих, тут был путь из Варяг в Греки и из Грек по Днепру, а в верховьях Днепра — волок до Ловоти, а по Ловоти можно войти в Ильмень, озеро великое; из этого же озера вытекает Волхов и впадает в озеро великое Нево, и устье того озера впадает в море Варяжское. И по тому морю можно дойти даже до Рима, а от Рима можно прийти по тому же морю к Царьграду, а от Царьграда прийти в Понт море, в которое впадает Днепр река. Днепр же вытекает из Оковского леса и течет на юг, а Двина из того же леса течет и идет к северу, и впадает в море Варяжское. Из того же леса течет Волга на восток и впадает семьюдесятью устьями в море Хвалисское. Поэтому из Руси можно плыть по Волге в Болгары и в Хвалисы, и на восток пройти в удел Сима, а по Двине - к варягам, а от варягов до Рима, от Рима же и до племени Хамова. А Днепр впадает в Понтийское море тремя устьями; это море именуемо Русским, - по берегам его учил святой Андрей, брат Петра.

Как говорят, когда Андрей учил в Синопе и прибыл в Корсунь, узнал он, что недалеко от Корсуня устье Днепра, и захотел пойти в Рим, и проплыл в устье днепровское, и оттуда отправился вверх по Днепру. И случилось так, что он пришел и стал под горами на берегу. И утром, встав, сказал бывшим с ним ученикам: «Видите ли горы эти? Так на этих горах воссияет благодать Божия, будет город великий, и воздвигнет Бог много церквей». И взойдя на горы эти, благословил их и поставил крест, и помолился Богу, и сошел с горы этой, где впоследствии будет Киев, и пошел вверх по Днепру. И пришел к славянам, где нынче стоит Новгород, и увидел живущих там людей - каков их обычай и как моются и хлещутся, и подивился на них. И пошел к варягам, и пришел в Рим, и поведал о том, скольких научил и кого видел, и рассказал им: «Диво видел я в Славянской земле, когда шел сюда. Видел бани деревянные, и натопят их сильно, и разденутся и будут наги, и обольются мытелью, и возьмут веники, и начнут хлестаться, и до того себя добьют, что едва вылезут, чуть живые, и обольются водою студеною, и только так оживут. И творят это постоянно, никем же не мучимые, но сами себя мучат, и то творят не мытье себе, а <...> мученье». Те же, слышав, удивлялись; Андрей же, побыв в Риме, пришел в Синоп.

«ПОВЕСТЬ ВРЕМЕННЫХ ЛЕТ» И ЕЕ РЕДАКЦИИ

В 1110-1113 была завершена первая редакция (версия) Повести временных лет - пространного летописного свода, вобравшего многочисленные сведения по истории Руси: о войнах русских с Византийской империей, о призвании на Русь на княжение скандинавов Рюрика, Трувора и Синеуса, об истории Киево-Печерского монастыря, о княжеских преступлениях. Вероятный автор этой летописи - монах Киево-Печерского монастыря Нестор. В первоначальном виде эта редакция не сохранилась.

В первой редакции Повести временных лет были отражены политические интересы тогдашнего киевского князя Святополка Изяславича. В 1113 г. Святополк умер, и на киевский престол вступил князь Владимир Всеволодович Мономах. В 1116 г. монахом Сильвестром (в промономаховском духе) и в 1117-1118 гг. неизвестным книжником из окружения князя Мстислава Владимировича (сына Владимира Мономаха) текст Повести временных лет был переработан. Так возникли вторая и третья редакции Повести временных лет; древнейший список второй редакции дошел до нас в составе Лаврентьевской, а самый ранний список третьей - в составе Ипатьевской летописи.

РЕДАКТИРОВАНИЕ «ПОВЕСТИ ВРЕМЕННЫХ ЛЕТ»

Став киевским князем, Владимир Мономах сохранил и свою «отчину» - княжество Переяславльское, а также Суздальскую землю и Ростовскую. Признал власть Владимира и Великий Новгород, повинуясь его распоряжениям и принимая от него князей. В 1118 году Владимир потребовал к себе «вся бояры новгородськыя» для приведения их к присяге. Часть из них он отпустил обратно в Новгород, а «иныя у себя остави». При Владимире восстановилась прежняя военная мощь древнерусского государства, ослабленная предшествовавшими феодальными распрями. Половцам был нанесен сокрушительный удар, и они не осмеливались нападать на Русскую землю…

Одной из мер при вокняжении Владимира Мономаха в Киеве в 1113 году было исправление несторовской «Повести временных лет» с целью более правильного освещения правления Святополка Изяславича, ненавистного киевскому трудовому народу. Это дело Мономах поручил игумену Выдубецкого монастыря Сильвестру. Выдубецкий монастырь был основан отцом Владимира Мономаха, князем Всеволодом Ярославичем, и, естественно, держал сторону этого князя, а после его смерти - сторону его сына. Сильвестр добросовестно выполнил порученное ему дело. Он переписал «Повесть временных лет» и дополнил ее несколькими вставками об отрицательных поступках Святополка. Так, Сильвестр ввел в «Повесть временных лет» под 1097 годом рассказ попа Василия об ослеплении Василька Ростиславича. Затем по-новому он изложил историю похода русских князей против половцев в 1103 году. Хотя этот поход возглавлялся Святополком, как старшим киевским князем, пером Сильвестра Святополк был отодвинут на второй план, а на первое место поставлен Владимир Мономах, действительно участвовавший в этом походе, но не руководивший им.

То, что эта версия не могла принадлежать Нестору, монаху Киево-Печерского монастыря, ясно из сопоставления с нею рассказа о том же самом походе, имеющегося в «Киево-Печерском патерике», идущем, вероятно, по традиции от самого Нестора. В рассказе «Патерика» Владимир Мономах даже не упомянут, а победа над половцами приписывается одному Святополку, который получил благословение перед походом от монахов Киево-Печерского монастыря.

Редактируя «Повесть временных лет» Нестора, Сильвестр не продолжил ее ни на один год, но выпустил указание на авторство киево-печерского монаха. Под тем же 1110 годом Сильвестр сделал такую приписку: «Игумен Сильвестр святого Михаила написах книгы си, летописець, надеяся от бога милость прияти при князи Володимере, княжащю ему Кыеве, а мне в то время игуменящю у святого Михаила, в лето 6624 (1116) индикта 9. А иже чтеть книгы сия, то буди ми в молитвах». Поскольку редакция Сильвестра получила официальное признание, она легла в основу всего дальнейшего русского летописания и дошла до нас во множестве позднейших летописных списков. Несторовский же текст «Повести временных лет», оставшийся достоянием только киево-печерской традиции, до нас не дошел, хотя некоторые следы отличий этого текста от сильвестровской редакции сохранились, как уже сказано, в отдельных рассказах более позднего «Киево-Печерского патерика». В этом «Патерике» сохранилось и указание на Нестора, написавшего русский «летописец».

В 1118 году сильвестровская редакция «Повести временных лет» была продолжена, по-видимому, в связи с включением в нее написанного в этом году известного «Поучения Владимира Мономаха». По убедительному предположению М. Приселкова, дополнение сделал сын Владимира Мономаха Мстислав, находившийся тогда в Новгороде. Большой интерес среди этих дополнений представляют два рассказа о северных странах, слышанные автором в 1114 году, когда он присутствовал при закладке каменной стены в Ладоге. Ладожский посадник Павел рассказал ему о северных странах, находящихся за Югрою и Самоядью. Другой же рассказ об этих странах, слышанный автором от новгородца Гюряты Роговича, помещен под 1096 годом, с указанием, что он был услышан «прежи сих 4 лет». Так как оба рассказа тесно связаны между собой по содержанию, то слова «прежи сих 4 лет» следует отнести ко времени написания этой вставки в 1118 году, когда был услышан автором и первый рассказ.. Поскольку до нас не дошел подлинник рукописи Мстислава, а только ее позднейшие списки, то единственным объяснением получившейся путаницы может быть случайная перестановка листов оригинала, с которых потом делались эти списки. Такое предположение тем более допустимо, что в имеющихся списках под 1096 годом находится и «Поучение Владимира Мономаха», написанное не ранее 1117 года.

Повесть временных лет – принятое в науке название летописного свода, созданного в начале XII в. ПВЛ дошла до нас в двух редакциях, условно именуемых второй и третьей. Вторая редакция читается в составе Летописи Лаврентьевской (рукопись ГПБ, F.п.IV, № 2), Летописи Радзивиловской (рукопись БАН, 34.5.30) и Летописи Московско-Академической (ГБЛ, собр. МДА, № 236), а также других летописных сводов, где данная редакция чаще всего подверглась различным переработкам и сокращению. Третья редакция дошла до нас в составе Летописи Ипатьевской (списки: Ипатьевский – БАН, 16.4.4, XV в., Хлебниковский – ГПБ, F.IV, № 230, XVI в. и др.). Большинство исследователей считает составителем не дошедшей до нас первой редакции ПВЛ монаха Киево-Печерского монастыря Нестора. В Лаврентьевском списке ПВЛ озаглавлена: «Се повести времяньных лет, откуду есть пошла Руская зем(л)я, кто в Киеве нача первее княжити и откуду Руская земля стала есть»; в Ипатьевском списке после слова «лет» добавлено: «черноризца Федосьева манастыря Печерьскаго», а в Хлебниковском – «Нестера черноризца Федосьева манастыря Печерского». Исследования А. А. Шахматова позволили отказаться от господствовавших в науке первой половины XIX в. представлений о ПВЛ как летописи, составленной единолично Нестором: А. А. Шахматов доказал, что ПВЛ предшествовала другая летопись, так называемый Начальный свод, но Нестор существенно переработал его и дополнил изложением событий кон. XI – нач. XII в. Начальный свод, по гипотезе А. А. Шахматова, был составлен в 1093–1095 гг. игуменом Киево-Печерского монастыря Иоанном. Начальный свод до нас не дошел, но отразился в новгородском летописании, в частности, сохранился в составе летописи Новгородской первой младшего извода, в начальной ее части (до 1016 г.) и в статьях 1053–1074 гг. Следы его могут быть обнаружены также в НIVЛ и СIЛ, протограф которых использовал новгородское летописание.

В основу Начального свода, по гипотезе А. А. Шахматова, лег летописный свод Никона 70-х гг. XI в., дополненный описанием событий до 1093 г. включительно. Начальный свод составлялся под впечатлением половецкого нашествия 1093 г. и в обстановке размолвки Киево-Печерского монастыря с князем Святополком Изяславичем, поэтому для свода характерна публицистическая заостренность, особенно ярко выраженная в его вводной части: современным князьям, разорившим Русскую землю своими поборами, противопоставляются «древние князи и мужи их», которые «не собираху многа имения», заботились о своей земле, подчиняли Руси окрестные страны, были щедры к дружине. В своде подчеркивалось, что нынешние князья стали пренебрегать «старшей дружиной», «любить смысл юных». Полагают, что эти упреки были подсказаны летописцу Янем Вышатичем, выразителем интересов старшей дружины, считавшей основным источником обогащения успешные завоевательные походы, а не феодальные поборы. Однако с этим мотивом связан и патриотический призыв прекратить междоусобные распри и совместно выступить против половецкой опасности. Антикняжеская направленность Начального свода и явилась, по мнению А. А. Шахматова, причиной того, что новгородские летописцы XV в. (а по мнению Д. С. Лихачева – после 1136 г.) заменили текст ПВЛ в начале новгородской летописи («Софийского временника») именно текстом Начального свода.

Эта гипотеза А. А. Шахматова разделяется в основных своих чертах многими его последователями (М. Д. Приселковым, Л. В. Черепниным, А. Н. Насоновым, Д. С. Лихачевым, Я. С. Лурье и др.). Иное объяснение отличиям летописного текста в новгородских летописях от ПВЛ предложено В. М. Истриным, который считал, что новгородские летописцы сократили текст ПВЛ, и таким образом мы находим здесь не текст, предшествовавший ПВЛ, а восходящий к ней. Сомнения в существовании Начального свода высказывались также А. Г. Кузьминым.

Согласно гипотезе А. А. Шахматова, Нестор, перерабатывая Начальный свод, углубил и расширил историографическую основу русского летописания: история славян и Руси стала рассматриваться на фоне всемирной истории, было определено место славян среди других народов, возводивших своих прародителей к потомкам легендарного Ноя. Таким образом, русская история вводилась в рамки традиционной христианской историографии.

Именно этой историографической концепции была подчинена композиция ПВЛ. Рассказу Начального свода об основании Киева Нестор предпослал обширное историко-географическое введение, повествуя о происхождении и древнейшей истории славянских племен, определяя границы исконно славянских земель и территорий, ими освоенных. Нестор внес в летопись извлечения из Сказания о начале славянской письменности, чтобы лишний раз подчеркнуть древность и авторитетность славянской культуры. Описывая обычаи различных племен, обитающих на Руси, или народов дальних стран, сведения о которых Нестор приводит по переводу византийской Хроники Георгия Амартола, летописец подчеркивает мудрость и высокую нравственность полян, на земле которых находится Киев. Нестор укрепляет предложенную еще Никоном историографическую концепцию, согласно которой великие князья киевские ведут свой род от «призванного» новгородцами варяжского князя Рюрика. Переходя к изложению событий X–XI вв., Нестор в основном следует тексту Начального свода, но дополняет его новыми материалами: он вводит в ПВЛ тексты договоров Руси с Византией, пополняет рассказы о первых русских князьях новыми подробностями, почерпнутыми из народных исторических преданий: например, повествованием о том, как Ольга хитростью овладела столицей древлян Искоростенем, как юноша-кожемяка одолел печенежского богатыря, а старец спас осажденный печенегами Белгород от неминуемой капитуляции. Нестору принадлежит и заключительная часть ПВЛ (после окончания текста Начального свода), однако, как полагают, эта часть могла быть переработана в последующих редакциях ПВЛ. Именно под пером Нестора ПВЛ становится выдающимся памятником древнерусской историографии и литературы. По словам Д. С. Лихачева, «никогда ни прежде, ни позднее, вплоть до XVI в., русская историческая мысль не поднималась на такую высоту ученой пытливости и литературного умения» (Лихачев . Русские летописи, с. 169).

Таким образом, ПВЛ второй редакции содержит изложение древнейшей истории славян, а затем – истории Руси вплоть до 1100 г. ПВЛ, как уже сказано, начинается вводной частью, повествующей о происхождении и расселении славянских племен. Эта часть не имеет деления на погодные статьи. Первая дата в ПВЛ – 852 г., ибо с этого времени, по мнению летописца, «нача ся прозывати Руска земля». Далее рассказывается о так называемом призвании варягов (под 862 г.), о захвате Киева Олегом (под 882 г.), киевских князьях Игоре, Ольге, Святославе, междоусобной борьбе сыновей Святослава, из которой победителем вышел Владимир. В рассказ о «испытании вер» Владимиром (под 986 г.) включено краткое изложение библейской истории (так называемая «Речь философа»). В статье 1015 г. повествуется об убийстве сыновей Владимира Бориса и Глеба их сводным братом Святополком. Этот сюжет лег в основу древнейших агиографических памятников – Сказания о Борисе и Глебе и Чтении о Житии и о погублении Бориса и Глеба, написанного Нестором. Повествуя о княжении сына Владимира – Ярослава, летописец (под 1037 г.) сообщает о развернувшейся при этом князе интенсивной переводческой и книгописной деятельности. Принципиальное значение для уяснения политического уклада Киевской Руси имеет рассказ ПВЛ о завещании Ярослава (под 1054 г.), ибо в нем определялась главенствующая роль Киева и киевского князя, которому должны были подчиняться остальные князья. В повествование о Ярославе и его преемниках на киевском великокняжеском столе – Изяславе (1054–1073 гг.), Святославе (1073–1078 гг.) и Всеволоде (1078–1098 гг.) вставлены обширные рассказы об основании Киево-Печерского монастыря (под 1051 и 1074 гг.) и о его игумене – Феодосии (под 1074 и 1091 гг.): эти темы будут подробнее развиты в Патерике Киево-Печерском и Житии Феодосия (см. Нестор, монах Киево-Печерского монастыря). Постоянной темой ПВЛ является борьба с половецкими набегами (см., например, статьи 1068, 1093 и 1096 гг.). Заключительная часть ПВЛ рассказывает о княжении Святополка (1093–1113 гг.). В статью 1097 г. вставлен драматический рассказ об ослеплении Святополком и Давидом Игоревичем князя Василька Теребовльского (см. Василий, автор Повести об ослеплении князя Василька). Завершается вторая редакция ПВЛ неоконченным рассказом о чудесном явлении в Киево-Печерском монастыре (статья 1110 г.). В третьей редакции ПВЛ (по Ипатьевской летописи) рассказ этот читается полностью, а далее следуют статьи 1111–1117 гг.

О редакциях ПВЛ и их соотношениях существуют различные суждения. По гипотезе А. А. Шахматова, первая редакция ПВЛ (Нестора) была создана в Киево-Печерском монастыре в 1110–1112 гг. После смерти покровительствовавшего монастырю князя Святополка летописание было передано в Выдубицкий Михайловский монастырь, где в 1116 г. игумен Сильвестр перерабатывает заключительные статьи ПВЛ, положительно оценивая деятельность Владимира Всеволодовича Мономаха, ставшего в 1113 г. великим князем Киевским. В 1118 г. по поручению новгородского князя Мстислава Владимировича составляется третья редакция ПВЛ.

Однако не все детали этой гипотезы в равной мере убедительны. Во-первых, существуют различные суждения о дате составления первой редакции ПВЛ и о ее объеме. Сам А. А. Шахматов то относил ее создание к 1110 г., то допускал, что труд Нестора был продолжен до 1112 г., то полагал, что сам Нестор довел его до 1112 г. (Шахматов . Повесть временных лет, т. 1, с. XV, XVIII, ХХI и XLI). М. Д. Приселков указывает на 1113 г. как на время составления первой редакции, основываясь, в частности, на расчете лет в статье 852 г., доведенном до смерти Святополка в 1113 г., но Шахматов считал упоминание смерти Святополка в этом перечне вставкой, сделанной Сильвестром (Шaxматов . Повесть временных лет, т. 1, с. XXVII). Во-вторых, допущение, что «главное внимание Сильвестра было направлено на переделку Нестерова изложения за 1093–1113 гг., т. е. за время княжения Святополка» основано лишь на предпосылке, что «летопись князя Святополка» (т. е. первая редакция ПВЛ) «оказалась враждебной... новому Киевскому князю Мономаху, давнему политическому врагу Святополка» (Приселков . История русского летописания, с. 42). Но доказать этот тезис невозможно, поскольку первая редакция не сохранилась. Объем и характер редакторской работы Сильвестра не ясен. А. А. Шахматов то указывал, что «основная редакция Повести вр. лет при переделке ее Сильвестром исчезла совсем» (Повесть временных лет, т. 1, с. XVII), то наряду с этим допускал, что Сильвестр, «можно думать, ограничил свою работу редакционными поправками» (с. XXVII). Допущение Шахматова, что ПВЛ первой редакции была использована одним из составителей Патерика Киево-Печерского – Поликарпом (см. там же, с. XIV–XV), развито М. Д. Приселковым в предположение, что Сильвестр «главным образом просто опускал весьма любопытные рассказы Нестора в пределах этих годов, касавшиеся в большинстве случаев отношения Святополка к Печерскому монастырю» (Приселков . История русского летописания, с. 42). Однако приводимые Шахматовым (Повесть временных лет, т. 1, с. XIV) примеры известий, возможно, отразившихся в Киево-Печерском патерике, содержат негативную характеристику Святополка. Их присутствие в летописи, составленной под его покровительством, и последующее устранение из летописи, ему враждебной (как считал Приселков), весьма странно. В-третьих, наличие во второй редакции фрагментов текста, относимых Шахматовым к третьей редакции, заставляет его допускать вторичное влияние третьей редакции на вторую (Шахматов . Повесть временных лет, т. 1, с. V–VI), что существенно ослабляет его гипотезу. Поэтому предпринимались попытки иначе объяснить взаимоотношения древнейших списков ПВЛ. Так, Л. Мюллер предложил гипотезу, согласно которой вторая редакция ПВЛ (1116 г.), составленная Сильвестром, дошла до нас в составе Ипатьевской летописи, а в Лаврентьевской и подобных ей мы находим отражение той же редакции, но с утраченным концом (статьями 1110–1115 гг.). Существование третьей редакции ПВЛ (1118 г.) Мюллер считает вообще недоказанным. М. X. Алешковский также видел в Лаврентъевском списке копию редакции, представленной Ипатьевским списком, а Нестору приписывал летописный свод, отразившийся в летописи Новгородской первой. Таким образом, взаимоотношение древнейших списков ПВЛ и установление древнейших ее редакций еще требует дальнейшего изучения.

Много исследований посвящено языку ПВЛ. Их обзор см. в кн.: Творогов О. В. Лексический состав..., с. 3–8, 16–21.

Изд.: Летопись Нестерова, по списку инока Лаврентия, издавали профессоры: Харитон Чеботарев и Н. Черепанов с 1804 по 1811 г. М. (изд. не заверш.); Летопись Нестерова по древнейшему списку мниха Лаврентия / Изд. проф. Тимковского, прерывающееся 1019 г. Напечатано при ОЛДП. М., 1824: Ипатьевская летопись. СПб., 1843 (ПСРЛ, т. 2) – текст ПВЛ 3-й ред. с 1111 по 1117 г., с. 1–8; Лаврентьевская и Троицкая летописи. СПб., 1846 (ПВЛ 2-й ред., с. 1–123); Летопись по Лаврентьевскому списку / Изд. Археогр. ком. СПб., 1872, с. 1–274; Повесть временных лет по Лаврентьевскому списку / Изд. Археографической комиссии. СПб., 1872 (фототип. воспроизв. ркп); Chronique dite de Nestor / Trad. par L. Leger. Paris, 1884 (пер. на фр. яз.); Ипатьевская летопись. 2-е изд. СПб., 1908, стб. 1–285 (ПСРЛ, т. 2) (фототип. воспроизв. изд.: М., 1962); Nestorkr?nikan ?vers?tting fr?n fornryskan av A. Norrback. Stockholm, 1919 (пер. на швед. яз.); Лаврентьевская летопись: Повесть временных лет. 2-е изд. Л., 1926 (ПСРЛ, т. 1, вып. 1) (фототип. воспроизв. изд.: М., 1962); Die altrussische Nestorchronik / Herausgeg. von R. Trautmann. Leipzig, 1931 (пер. на нем. язык); Cronica lui Nestor / Trad. de Gh. Popa-Lisseanu. Bucure?ti, 1935 (пер. на рум. яз.); Повесть временных лет. Ч. 1. Текст и перевод / Подг. текста Д. С. Лихачева, пер. Д. С. Лихачева и Б. А. Романова; ч. 2, Приложения / Статьи и ком. Д. С. Лихачева. М.; Л., 1950 (сер. «Литературные памятники»); The Russian Primary Chronicle / By S. H. Cross, O. P. Sherbowitz-Wetzor. Cambridge Mass., 1953 (пер. на англ. яз.); Nestor?v letopis rusk?. Pov?st d?vn?ch let. P?elo?il K. J. Erben. Praha, 1954 (пер. на чеш. яз.); Powie?? minionych lat. Przek?ad F. Sielickego. Wroc?aw, 1968 (пер. на польск. яз.); Повесть временных лет / Подг. текста и ком. О. В. Творогова, пер. Д. С. Лихачева. – ПЛДР. XI – 1-я пол. XII в. 1978, с. 22–277, 418–451; Повесть временных лет / Подг. текста и примеч. О. В. Творогова, пер. Д. С. Лихачев. – В кн.: Повести Древней Руси XI–XII вв. Л., 1983, с. 23–227, 524–548.

Лит.: Сухомлинов М. И. О древней русской летописи как памятнике литературном. СПб., 1856; Бестужев-Рюмин К. О составе русских летописей до конца XIV в. – ЛЗАК, 1868, вып. 4, отд. 1, с. I–IV, 1–157, 1–138 (Прилож.); Некрасов Н. П. Заметки о языке Повести временных лет по Лаврентьевскому списку летописи. – ИОРЯС, 1896, т. 1, с. 832–927; 1897, т. 2, кн. 1, с. 104–174; Шахматов А. А. 1) Древнейшие редакции Повести временных лет. – ЖМНП, 1897, октябрь, отд. 2, с. 209–259; 2) О начальном Киевском летописном своде. – ЧОИДР, 1897, кн. 3, отд. 3, с. 1–58; 3) Начальный киевский летописный свод и его источники. – В кн.: Юбилейный сборник в честь Всеволода Федоровича Миллера / изд. его учениками и почитателями. М., 1900, с. 1–9; 4) Разыскания; 5) Предисловие к Начальному киевскому своду и Нестерова летопись. – ИОРЯС, 1909, т. 13, кн. 1, с. 213–270; 6) Повесть временных лет, т. 1. Вводная часть. Текст. Примечания. Пгр., 1916 (ЛЗАК, 1917, вып. 29); 7) «Повесть временных лет» и ее источники. – ТОДРЛ, 1940, т. 4, с. 11–150; 8) Киевский Начальный свод 1095 г. – В кн.: А. А. Шахматов: 1864–1920 / Сб. статей и матер. под ред. акад. С. П. Обнорского. М.; Л., 1947, с. 117–160; Истрин В. М. Замечания о начале русского летописания: По поводу исследований А. А. Шахматова в области древнерусской летописи. – ИОРЯС за 1921, 1923, т. 23, с. 45–102; за 1922, 1924, т. 24, с. 207–251; Никольский Н. К. Повесть временных лет как источник для истории начального периода русской письменности и культуры / К вопросу о древнейшем русском летописании. Л., 1930 (Сб. по РЯС, т. 2, вып. 1); Приселков М. Д. История русского летописания XI–XV вв. Л., 1940, с. 16–44; Бугославский С. «Повесть временных лет»: (Списки, редакции, первоначальный текст). – В кн.: Старинная русская повесть / Статьи и исслед. по ред. Н. К. Гудзия. М.; Л., 1941, с. 7–37; Еремин И. П. «Повесть временных лет»: Пробл. ее ист.-лит. изуч. Л., 1946 (на обложке 1947 г.) (переиздано в кн.: Еремин И. П. Литература Древней Руси: (Этюды и характеристики). М.; Л., 1966, с. 42–97); Лихачев Д. С. 1) Русские летописи и их культурно-историческое значение. М.; Л., 1947, с. 35–172; 2) «Софийский временник» и новгородский политический переворот 1136 г. – ИЗ, 1948, т. 25, с. 240–265; 3) Повесть временных лет. – В кн.: Лихачев Д. С. Великое наследие: Классические произведения литературы древней Руси. 2-е изд. М., 1979, с. 46–140; Черепнин Л. В. «Повесть временных лет», ее редакции и предшествующие ей летописные своды. – ИЗ, 1948, т. 25, с. 293–333; Филин Ф. П. Лексика русского литературного языка древнекиевской эпохи: (По матер. летописей). – Учен. зап. ЛГПИ им. А. И. Герцена. Л., 1949, т. 80; Рыбаков Б. А. Древняя Русь: Сказания. Былины. Летописи. М., 1963, с. 215–300; Алешковский М. X. 1) «Повiсть временних лiт» та i? редакцi?. – Укр. icт. журн., 1967, № 3, с. 37–47; 2) Первая редакция Повести временных лет. – АЕ за 1967 г. М., 1969, с. 13–40; 3) К датировке первой редакции Повести временных лет. – АЕ за 1968 г. 1970, с. 71–72; 4) Повесть временных лет: Судьба литературного произведения в древней Руси. М., 1971; М?ller L. Die «Dritte Redaktion» der sogenannten Nestorchronik. – In.: Festschrift f?r M. Woltner zum 70. Geburtstag. Heidelberg, 1967, S. 171–186; Дурново Н. Н. Введение в историю русского языка. М., 1969, с. 72, 255–257; Кузьмин А. Г. 1) Русские летописи как источник по истории Древней Руси. Рязань, 1969; 2) Древнерусские исторические традиции и идейные течения XI в. (по материалам летописания XI–XII вв.). – ВИ, 1971, № 10, с. 55–76; 3) Начальные этапы древнерусского летописания. М., 1977; Насонов А. Н. История русского летописания X – нач. XVIII в. М., 1964, с. 12–79; Творогов О. В. 1) Сюжетное повествование в летописях XI–XIII вв. – В кн.: Истоки русской беллетристики. Л., 1970, с. 31–66; 2) Повесть временных лет и Хронограф по великому изложению. – ТОДРЛ, 1974, т. 28, с. 99–113; 3) Повесть временных лет и Начальный свод: (Текстологический комментарий). – ТОДРЛ, 1976, т. 30, с. 3–26; 4) Лексический состав «Повести временных лет»: (Словоуказатели и частотный словник). Киев, 1984; Душечкина Е. В. Художественная функция чужой речи в русском летописании. – Учен. зап. Тартус. унив., 1973, вып. 306 (Тр. по рус. и славян. филол., т. 21, с. 65–104); Поппэ А. В. К вопросу об ультрамартовском стиле в Повести временных лет. – История СССР, 1974, № 4, с. 175–178; Буганов В. И. Отечественная историография русского летописания: Обзор советской литературы. М., 1975, с. 15–20, 49–65, 130–132, 229–247; Громов М. Н. 1) Древнерусская философия истории в «Повести временных лет». – В кн.: Актуальные проблемы истории философии народов СССР. М., 1975, вып. 2, с. 3–13; 2) «Речь философа» из древнерусской летописи «Повесть временных лет». – Филол. науки, 1976, № 3, с. 97–107; Львов А. С. Лексика «Повести временных лет». М., 1975; Handbuch zur Nestorchronik / Herausgeg. von L. M?ller. M?nchen, 1977, Bd 1–3, I. Lieferung; Кизилов Ю. A. Историческое мировоззрение авторов Повести временных лет. – ВИ, 1978, № 10, с. 61–78; Хабургаев Г. А. Этнонимия «Повести временных лет». М., 1979; Пауткин А. А. Батальные описания «Повести временных лет»: (Своеобразие и разновидности). – Вестн. МГУ. Сер. 9, Филол., 1981, № 5, с. 13–21; Флоря Б. Н. Сказание о преложении книг на славянский язык: Источники, время и место написания. – Byzantinoslavica, 1985, t. 46 (1), s. 121–130.

Доп.: Боева Л. «Повесть временных лет» – болгарские источники и параллели. – В кн.: Славянска филология. Т. 18. Литературознание и фолклор. София, 1983, с. 27–36; Смирнова Л. Текстовая организация погодных записей воинской тематики в Повести временных лет. – В кн.: Русская лексика: Словообразование; Язык художественной литературы. М., 1985, с. 2–26.

Отличное определение

Неполное определение ↓