Оригинал взят у oper_1974 в Франко-прусская война. 1870 - 71 г. (60 фото)
Итоги Франко-прусской войны подвёл Франкфуртский мир 1871 года. Франция потеряла по нему Эльзас и значительную часть Лотарингии с полуторамиллионным населением, на две трети немецким, на одну треть французским, обязалась выплатить 5 миллиардов франков (т. е. 1875 миллионов рублей по теперешнему курсу) и должна была подвергнуться немецкой оккупации к востоку от Парижа до уплаты контрибуции. Пленных, захваченных во Франко-прусской войне, Германия освободила немедленно, а их было в этот момент более 400 тысяч человек.
Франция превратилась в республику и потеряла две провинции. Северогерманский союз и южногерманские государства объединились в Германскую империю, территория которой была увеличена присоединением Эльзас-Лотарингии.
Австрия, все еще не терявшая надежды отомстить Пруссии за поражение в войне 1866 года, окончательно отказалась от мысли вернуть себе прежнее преобладание в Германии. Италия овладела Римом, и многовековая светская власть римского первосвященника (папы) тем самым прекратилась.
Франко-прусская война имела важные итоги и для русских. Император Александр II воспользовался поражением Франции для того, чтобы еще осенью 1870 г. объявить остальным державам, что Россия больше не признаёт себя связанною Парижским трактатом 1856 года, запрещавшим ей иметь на Черном море военный флот.
Англия и Австрия протестовали, но Бисмарк предложил уладить дело на конференции, которая и собралась в Лондоне в начале 1871 г. России здесь пришлось согласиться в принципе, что международные трактаты должны всеми соблюдаться, но новый договор, составленный на конференции, тем не менее, удовлетворил требование России.
Султан вынужден был с этим примириться, и Турция, лишившись в лице Наполеона III своего защитника и покровителя, на время подпала под влияние России.
После Франко-прусской войны политическое преобладание в Европе, принадлежавшее при Наполеоне III Франции, перешло к новой империи, как раньше сама Франция вследствие своих побед в Крыму отняла это преобладание у России конца царствования Николая I.
Та роль в международной политике, какую играл "тюильрийский сфинкс" Луи Наполеон, по итогам Франко-прусской войны перешла к "железному канцлеру" Германской империи, и Бисмарк надолго сделался пугалом Европы. Ожидали, что после войны на три фронта (с Данией, Австрией и Францией) он начнет войну и на четвертом фронте, с Россией.
Ожидали, что Германия захочет овладеть всеми землями, где только есть немцы, т. е. немецкими частями Австрии и Швейцарии и прибалтийскими губерниями России, а, кроме того, Голландией с её богатыми колониями; ожидали, наконец, и новой еще войны с Францией, которая не мирилась с потерей двух провинций, и в которой была очень сильна идея "реванша", т. е. отместки за поражение и возвращение потерянных областей.
Бисмарк после Франко-прусской войны при каждом удобном случае заявлял, что Германия "вполне насыщена" и будет только охранять общий мир, но ему не верили.
Мир, однако, не нарушался, но это был вооруженный мир. После Франко-прусской войны последовало усиление милитаризма: введение в разных государствах всеобщей воинской повинности по прусскому образцу, увеличение численного состава армий, усовершенствование вооружений, переустройство крепостей, усиление военных флотов и пр. и пр.
Между великими державами началось нечто вроде бега наперегонки, что сопровождалось, конечно, постоянным возрастанием военных бюджетов, а вместе с ними налогов и в особенности государственных долгов.
Целые отрасли промышленности, связанные военными заказами, получили после Франко-прусской войны необычайное развитие. Один "пушечный король" Крупп в Германии, во второй половине восьмидесятых годов, мог похвастаться тем, что на его заводе было изготовлено по заказу 34 государств более 200.000 орудий.
Дело в том, что вооружаться, реформировать свои войска, вводить всеобщую воинскую повинность и т. п. стали также второстепенные государства, опасавшиеся за свою независимость или же, как это было в Бельгии и Швейцарии, за свой нейтралитет в случае нового крупного столкновения, подобного франко-прусской войне.
Мир между великими державами не нарушался после 1871 г., как и в период между 1815 и 1859 г.; только Россия в конце семидесятых годов вела новую войну с Турцией.
Свидетельства очевидца: И.С. Тургенев "ПИСЬМА О ФРАНКО-ПРУССКОЙ ВОЙНЕ" http://rvb.ru/turgenev/01text/vol_10/05correspondence/0317.htm
Сложившиеся на этих восточных землях, во владение которыми вступили являвшиеся королями Пруссии курфюрсты Бранденбурга, принципы организации административного управления, тщательной исполнительности, и, прежде всего, безоговорочного повиновения, были распространены на территории всего королевства. Прусская армия со служившими в ней за полагающееся им жалование наемными солдатами стала внутри Германии первой большой школой абсолютной дисциплины. Только дисциплина эта была в действительности построена в то время не на благородных побуждениях человеческой души, но во многих случаях базировалась на силе вышестоящего начальника и мощи государства, и, находясь в зависимости от денежного содержания и средств на обеспечение жизни, держалась на страхе перед тростью унтер-офицера.
Пруссия Старого Фрица.
Так продолжалось довольно долго – вплоть до времен Старого Фрица, когда этот олицетворявший собой дух героизма величайший прусский король в трех больших войнах лично возглавлял свою армию, в которой царила дисциплина, достигаемая, например, такими считавшимися в ту пору действенными, методами: даже в последних битвах Третьей Силезской войны стоящий позади мушкетерских шеренг кадетского корпуса прусский офицер так же безпощадно, как и простых рядовых солдат, воспитывал в повиновении будущих командиров с помощью своего эспонтона! И все же, несмотря ни на что, это послушание уже выглядело благородно, поскольку было продиктовано любовью к своему королю-полководцу, любовью к своей, становящейся в полном смысле этого слова Отечеством, Пруссии и появившейся возможностью заслужить честь быть не просто сражающимся за деньги наемным солдатом, но стать героем доблестной прусской армии. И в этом безоговорочном повиновении мы впервые слышим звучащий прекрасной мелодией призыв: «Будем же послушными детьми своей родной страны!»
Освободительная война.
Следующим шагом, совершенным после нанесенного нам страшного поражения, становится создание сражавшейся в Освободительной войне 1812-1815 годов народной армии, и сыновьями людей простого сословия и студентами, находящимися в ее рядах, честью уже считается сама возможность быть добровольно повинующимися ополченцами и солдатами прусской народной армии. Далее ход истории ускоряется, и представления о Свободе и Чести, равно как и о Повиновении, начинают в понимании народа все теснее и теснее сближаться между собой.
1864, 1866.
С армией, в которой воцарился такой дух, Пруссии в 1864 и 1866 годах удается не только победить и покорить свободолюбивых, с незапамятных времен обитавших на своих исконных землях голштинцев, а также баварцев, вюртембержцев и других жителей южной Германии, которые, будучи во многом родственны между собой, шли, тем не менее, каждый своим путем. Сумев вызвать внутреннюю заинтересованность и добившись возникновения глубокой убежденности в необходимости повиновения единому государству, Пруссия организованно осуществляет их объединение в составе Германской Державы.
Мировая война.
И вновь в первой половине нашего столетия развитие предшествующих нашему времени исторических событий приводит к тому, что разгорается война. На этот раз – мировая. Честь, свобода и повиновение становятся еще больше сближаются. И два миллиона лучших немцев заявляют не просто о своем желании принять участие в борьбе за свободу, но также и о готовности дисциплинированно занять свое место в рядах германской армии.
Эти 4 ½ года накаляют нас до предела, а судьба в очередной раз указывает на то, что наше обучение еще не завершено. Тем, кто должен отдавать распоряжения, судьба показала, что иные из них на своих должностях позабыли о том, что во времена предельно тяжелых испытаний, когда среди нужды и горя тускнеют и втаптываются в грязь все короны, все символы и внешние атрибуты государственного авторитета, народ одной крови беспрекословно повинуется только подлинным вождям, причем лишь только в том случае, если Честь, Свобода и Повиновение сливаются в особенно чистое и звонкое созвучие. Тем же, кто обязан распоряжения исполнять, было продемонстрировано, что любое неповиновение, даже если оно в какой-либо момент – из-за мнимо затронутой чести и якобы попранной свободы – и могло бы показаться оправданным, в действительности является ударом, нанесенным своему же собственному командиру или начальнику, и сам факт отказа подчиниться приказу, как нарушение верности и наследственный грех отцов, сталкивает собственный народ в бездну вместе с самим неповинующимся.
СТАТЬЯ ВТОРАЯ
Прусская армия заслуживает особого внимания ввиду ее своеобразной организации. В то время, как в любой другой армии основу всей военной организации составляет штатный состав мирного времени и там не проводится никакой подготовки кадров для новых формирований, которые сразу же потребуются в случае большой войны, в Пруссии, как нас уверяют, все до последней мелочи подготовлено для перехода на штаты военного времени. Таким образом, штатный состав армии мирного времени образует как бы школу, в которой население обучается владению оружием и маневру. Считается, что эта система предусматривает включение в состав армии в случае войны всего годного к военной службе мужского населения, и потому, казалось бы, для страны, где принята эта система, гарантируется безопасность при любом нападении; однако это далеко не так. При такой системе достигается лишь то, что страна может располагать силами почти на 50 % большими по численности, чем при французской или австрийской системе рекрутских наборов; благодаря этому сельскохозяйственная страна с какими‑нибудь семнадцатью миллионами жителей, занимающая небольшую территорию, не имеющая своего флота и не ведущая непосредственно морской торговли, страна с относительно мало развитой промышленностью, имеет возможность сохранять в известной степени положение великой европейской державы.
Прусская армия делится на две большие части: линейные войска, состоящие из солдат, которые еще обучаются, и ландвер, состоящий из обученных солдат, о которых можно сказать, что они находятся в бессрочном отпуску.
Служба в линейных войсках продолжается пять лет; служить обязан каждый мужчина в возрасте от двадцати до двадцати пяти лет, но трехлетний срок действительной службы считается достаточным, затем солдат увольняется домой и на остальные два года зачисляется в так называемый войсковой резерв. В течение этого времени он продолжает числиться в списках запаса своего батальона или эскадрона и в любое время может быть призван в свою часть.
После двухлетнего пребывания в войсковом резерве солдат переходит в ландвер первого призыва (erstes Aufgebot des Landwehrs), в котором и остается до тридцатидвухлетнего возраста. В течение этого периода его призывают каждые два года на учения ландвера, которые бывают обычно довольно крупных масштабов и происходят совместно с учениями линейных войск. Маневры, как правило, продолжаются месяц, и для этой цели сосредоточивается нередко от 50000 до 60000 человек. Ландвер первого призыва предназначается для полевых действий совместно с линейными войсками. Он образует такие же отдельные полки, батальоны и эскадроны, как и линейные войска, и с той же полковой нумерацией. Артиллерия, однако, остается приданной соответствующим полкам линейных частей.
В возрасте от тридцати двух до тридцати девяти лет включительно солдат состоит в ландвере второго призыва (zweites Aufgebot); в течение этого периода он уже не призывается на действительную службу, если только не начинается война; в последнем случае ландвер второго призыва должен нести гарнизонную службу в крепостях, давая тем самым возможность использовать все линейные войска и ландвер первого призыва для действий в полевых условиях.
В сорок лет солдат освобождается от призыва, за исключением тех случаев, когда к оружию призывается мифическая организация, называемая ландштурмом, или призывом en masse [поголовным. Ред.] . В ландштурм включаются все мужчины в возрасте от шестнадцати до шестидесяти лет, не находящиеся на действительной службе и не вошедшие в состав обоих призывов ландвера, а также все освобожденные от военной службы вследствие низкого роста, слабого здоровья или по какой‑либо другой причине. Но об этом ландштурме нельзя даже сказать, что он существует на бумаге, ибо ни организация его не продумана, ни вооружение и снаряжение для него не предусмотрены; если когда‑либо и удастся его собрать, то кроме несения полицейской службы внутри страны и потребления в громадных количествах спиртных напитков он ни на что не будет пригоден.
Так как в Пруссии каждый гражданин в возрасте от двадцати до сорока лет по закону является солдатом, то, казалось бы, население в семнадцать миллионов человек может выставить армию численностью, по крайней мере, в полтора миллиона человек. В действительности же не удается собрать и половины этого количества. В самом деле, при обучении такой массы людей в течение трехлетней службы в полках можно было бы рассчитывать, что штатный состав мирного времени достигнет, по меньшей мере, 300000 человек, тогда как фактически Пруссия имеет около 130000 человек. Применяются различные способы для освобождения известного числа лиц, подлежащих призыву на военную службу: людей, вполне пригодных к военной службе, объявляют слишком слабыми, врачебная комиссия либо отбирает только самых лучших из призывающихся, либо позволяет подкупать себя взятками при отборе тех лиц, которые считаются годными к службе и т. д. Раньше уменьшение штата мирного времени до 100000 или 110000 человек достигалось путем сокращения срока действительной службы для пехоты до двух лет; однако после революции, когда правительство убедилось, как много значит один дополнительный год службы для того, чтобы сделать солдат покорными своим офицерам и надежными в случае восстания, трехлетний срок службы был снова восстановлен.
Постоянная, или линейная, армия состоит из девяти армейских корпусов – одного гвардейского и восьми линейных. Перейдем к рассмотрению особенностей их организации. В их состав входит тридцать шесть полков пехоты (гвардии и линейных войск), в каждом по три батальона; восемь резервных полков, по два батальона в каждом; восемь сводных запасных батальонов и десять батальонов егерей (Jager); всего 142 батальона пехоты, или 150000 человек.
Кавалерия состоит из десяти кирасирских, пяти драгунских, десяти уланских и тринадцати гусарских полков, по четыре эскадрона, или по 800 человек в каждом – всего 30000 человек.
Артиллерия состоит из девяти полков; каждый полк по штатам военного времени имеет четыре шестифунтовых, три двенадцатифунтовых и одну гаубичную батареи пешей артиллерии и три батареи конной артиллерии с одной запасной ротой, которая может быть превращена в двенадцатую батарею; кроме того, имеется четыре роты крепостной артиллерии и одна рабочая рота. Но так как для обслуживания этих орудий и укомплектования рот требуется весь войсковой резерв и ландвер первого призыва (артиллеристы), то можно считать, что линейная артиллерия состоит из девяти полков, в каждом имеется приблизительно 2500 человек и около тридцати орудий, все они полностью обеспечены лошадьми и снаряжением.
Таким образом, общая численность прусских линейных войск доходит примерно до 200000 человек; однако из этого количества с полным основанием можно вычесть 60000 или 70000 человек войскового резерва, уволенного в отпуск после трехлетней службы.
Ландвер первого призыва создается из расчета один полк ландвера на каждый полк гвардии или линейных войск, за исключением восьми резервных полков; кроме того, он имеет еще восемь запасных батальонов – всего 116 батальонов, или около 100000 человек. Кавалерия состоит из двух гвардейских и тридцати двух линейных полков и восьми запасных эскадронов; всего 136 эскадронов, или около 20000 человек. Артиллерия, как выше указывалось, придана линейным полкам.
Ландвер второго призыва насчитывает также 116 батальонов, 167 эскадронов (включая различные запасные и учебные эскадроны, назначение которых то же, что и ландвера второго призыва) и некоторое количество крепостной артиллерии; всего около 150000 человек.
Вместе с девятью батальонами саперов, различными вспомогательными войсками, около 30000 пенсионеров и армейским обозом, насчитывающим по штатам военного времени не менее 45000, численный состав прусской армии достигает примерно 580000 человек. Из этого числа 300000 предназначены для полевой службы, 54000–для обучения в запасных частях, 170000 – для гарнизонов и как резерв и около 60000 человек для нестроевой службы. Число полевых орудий, которыми располагает вся армия, определяется цифрой в 800–850; они разделены на батареи по восемь орудий в каждой (шесть пушек и две гаубицы).
Все эти войска обеспечены не только соответствующим образом подготовленными кадрами, но и вооружением и снаряжением; так что в случае мобилизации армии остается найти лишь лошадей; но так как Пруссия богата лошадьми, а животные, как и люди, подлежат немедленной реквизиции, то и это не составит большой трудности. Таково положение, если судить по предписаниям, а как обстоит дело в действительности, показала мобилизация армии, проведенная в 1850 году. Ландвер первого призыва получил вооружение и снаряжение, хотя и не без больших трудностей, но для ландвера второго призыва ничего не было заготовлено, ни одежды, ни обуви, ни оружия, и он являл собой невероятно смешное зрелище. Специалисты, служившие в прусской армии, уже задолго до того предсказывали, что дело будет обстоять именно так, что фактически Пруссия в случае необходимости может рассчитывать лишь на линейные войска и на часть ландвера первого призыва. Последующие события полностью подтвердили эти предположения. Несомненно, вооружение и снаряжение для ландвера второго призыва с тех пор уже заготовлены; если бы этот ландвер был призван теперь, то через месяц или полтора он представлял бы собой вполне удовлетворительные войска для гарнизонной и даже полевой службы. Но ведь во время войны трехмесячное обучение считается вполне достаточным, чтобы подготовить рекрута для полевой службы, и таким образом громоздкая система, принятая Пруссией, вовсе не обеспечивает тех огромных преимуществ, которые ей приписываются. Кроме того, имущество, предназначенное для ландвера второго призыва, через пару лет исчезнет, как и то, которое было в свое время заготовлено, но которого не оказалось, когда в 1850 г. возникла в нем необходимость.
Установив принцип, что каждый гражданин должен быть солдатом, Пруссия, однако, остановилась на полдороге, извратила этот принцип, и тем самым – всю свою военную организацию. Поскольку система рекрутских наборов упразднена и заменена всеобщей воинской повинностью, постоянную армию как таковую надо было также упразднить и сохранить лишь кадры офицеров и унтер‑офицеров; они обучали бы молодежь, причем срок этого обучения не должен был превышать того, что требуется для данной цели. Если бы дело обстояло так, то срок службы в мирное время был бы сокращен до одного года, по крайней мере, для всей пехоты. Но это не устраивало ни правительство, ни военных педантов старой школы. Правительство хотело иметь послушную и надежную армию, которую в случае необходимости можно было бы использовать для подавления волнений внутри страны; военные педанты хотели иметь армию, которая по своей муштре, по внешнему виду и по стойкости могла бы соперничать с остальными армиями Европы, состоящими из солдат более старших возрастов. Молодые войска, находящиеся на службе не более одного года, не отвечали ни одному из этих требований. Поэтому был установлен в среднем трехлетний срок службы, и отсюда проистекают все недостатки и слабые стороны прусской армии.
Как мы уже говорили, по крайней мере половина годных людей не допускается к службе в армии. Они сразу же заносятся в списки ландвера второго призыва, который номинально увеличивается до огромных размеров, а фактически теряет всякую боеспособность из‑за того, что он наводнен массой людей, никогда не державших в руках ружья и представляющих собой не более, как необученных рекрутов. Это уменьшение действительной военной силы страны по крайней мере наполовину есть первое отрицательное последствие удлинения срока военной службы.
Но и сами линейные войска и ландвер первого призыва также страдают от этой системы. В каждом полку одна треть солдат служит меньше трех лет, одна треть меньше двух лет, а остальные меньше года. Нельзя ожидать, чтобы скомплектованная подобным образом армия обладала такими военными качествами, как строжайшая дисциплина, устойчивость боевых рядов, esprit de corps [дух товарищества, спайка. Ред.] , которые отличают старых солдат английской, австрийской, русской и даже французской армий. Англичане, являющиеся компетентными судьями в этом деле, поскольку их солдаты проходят долгосрочную службу, считают, что требуется целых три года для того, чтобы в полной мере вымуштровать новобранца [См. сэр У. Нейпир. Война на Пиренейском полуострове.] . Так как в мирное время прусская армия состоит из солдат, среди которых нет ни одного, прослужившего полностью три года, то вполне естественно, что эти боевые качества старых солдат, или, по крайней мере, некоторое подобие их, вдалбливаются в молодого прусского рекрута с помощью невыносимой муштры. Прусские младшие офицеры и сержанты вследствие невыполнимости возложенной на них задачи допускают в обращении со своими подчиненными грубость и жестокость, вдвойне отвратительные из‑за педантизма, которым это сопровождается; этот педантизм кажется еще более нелепым благодаря тому, что он находится в полном противоречии с предписанной в Пруссии простой и разумной системой обучения и постоянно апеллирует к традициям Фридриха Великого, которому приходилось обучать солдат совершенно иного склада, в условиях применения совершенно другой тактики. Таким образом, подлинная боеспособность войск приносится в жертву плацпарадности, и в целом прусские линейные войска стоят ниже тех старых батальонов и эскадронов, которые могут быть выставлены против них в начале войны любой из европейских великих держав.
Так обстоит дело с прусской армией, несмотря на ряд ее преимуществ, которыми другие армии не обладают. Пруссаки, как и вообще немцы, поставляют прекрасный солдатский материал. Страна с обширными равнинами в сочетании с большими горными массивами доставляет в изобилии людской материал для любого рода войск. Большинство немцев к тому же обладает такими физическими данными к несению службы как в легкой, так и в линейной пехоте, с которыми едва ли могут сравниться данные какой‑либо другой нации. Страна богата лошадьми и может поставить большое число кавалеристов, которые уже с детства привыкли сидеть в седле. Уравновешенность и выдержка немцев делают их особенно пригодными для службы в артиллерии. К тому же, будучи одним из наиболее воинственных народов в мире, немцы находят удовольствие в войне как таковой, и довольно часто, когда у них нет войны у себя дома, отправляются искать ее за границей. Начиная с ландскнехтов средних веков и кончая нынешними иностранными легионами Франции и Англии, немцы всегда поставляли большую массу тех наемников, которые сражались ради того, чтобы сражаться. Если французы превосходят немцев быстротой и активностью в атаках, если англичане стоят выше их по своему упорству в сопротивлении, немцы, несомненно, превосходят все другие европейские народы своей пригодностью к военной службе вообще, что делает их хорошими солдатами при любых обстоятельствах.
Прусские офицеры являются наиболее образованными в мире представителями своего сословия. На испытаниях по общеобразовательным дисциплинам, которым они подвергаются, им предъявляются гораздо более высокие требования, чем в какой‑либо другой армии. В бригадах и дивизиях существуют школы для повышения теоретического образования офицеров; более глубокие и специальные военные знания офицеры получают в многочисленных военно‑учебных заведениях. Прусская военная литература стоит на очень высоком уровне; работы, написанные в течение последних двадцати пяти лет, в достаточной мере свидетельствуют о том, что их авторы не только отлично знают свое дело, но и могут соперничать с офицерами любой армии в отношении широты своего научного кругозора. Правда, в отдельных работах немало поверхностной метафизики, но тут нет ничего удивительного, ибо в Берлине, Бреславле или Кенигсберге вы можете увидеть офицеров, слушающих вместе со студентами университетские лекции. Клаузевиц является таким же признанным во всем мире авторитетом в своей области, как и Жомини, а работы инженера Астера составляют эпоху в фортификации. Тем не менее имя «прусский лейтенант» стало нарицательным во всей Германии; доведенный до карикатурной формы esprit de corps, педантизм и наглый тон, усвоенный им в обращении благодаря общей атмосфере, которая царит в армии, вполне объясняют этот факт. В то же время нигде нет такого количества старых, упрямых педантов среди старших офицеров и генералов, как в Пруссии; впрочем, большинство из них – это реликвии 1813 и 1815 годов. После всего сказанного следует признать, что абсурдная попытка превратить прусские линейные войска в то, чем они никогда не смогут быть, – в армию старых солдат, – понижает качество офицеров не в меньшей степени, чем качество солдат, пожалуй, даже в большей.
Строевой устав прусской армии, несомненно, лучший в мире. Простой, последовательный, основанный на немногих принципах здравого смысла, он почти не оставляет желать лучшего. Этот устав является плодом дарования Шарнхорста, который со времени Морица Нассауского был, пожалуй, самым выдающимся военным организатором. Правила вождения крупных войсковых соединений также хороши. Однако научные руководства по артиллерийской службе, официально рекомендуемые офицерам, устарели и совершенно не соответствуют требованиям настоящего времени; но этот упрек относится лишь к работам, носящим более или менее официальный характер, и не касается прусской литературы по артиллерии в целом.
Инженерные войска пользуются, и вполне заслуженно, весьма хорошей репутацией. Из их среды вышел Астер, лучший военный инженер со времен Монталамбера. Прусские военные инженеры построили целый ряд крепостей, начиная с Кенигсберга и Познани и. кончая Кёльном и Кобленцем, которые вызывают восхищение всей Европы.
Снаряжение прусской армии после изменений, произведенных в нем в 1843 и 1844 гг., не очень красивое, но вполне удобное для солдат. Шлем хорошо защищает от солнца и дождя, форма одежды свободная и удобная; все снаряжение пригнано даже лучше, чем у французов. Гвардия и легкие батальоны (один в каждом полку) вооружены нарезными игольчатыми ружьями; остальные линейные войска имеют обычные ружья, превращенные при помощи весьма несложной операции в хорошие винтовки Минье; что касается ландвера, то через два‑три года он также получит винтовку Минье, а пока вооружен пистонными ружьями. Кавалерийские сабли слишком широки и изогнуты, и их удары мало эффективны. Материальная часть артиллерии – пушки, повозки и упряжь – во многом оставляют желать лучшего.
В общем, прусская армия, то есть линейные войска и ландвер первого призыва, представляет собой внушительную силу, по вовсе не является тем, чем ее хвастливо изображают прусские патриотически настроенные писатели. Линейные войска, попав на поле боя, очень скоро сбросят с себя путы плацпарадности и после нескольких схваток сумеют сравняться с противниками. Ландвер первого призыва, как только в нем пробудится дух старого солдата и если война будет популярной, не уступит лучшим старым войскам в Европе. То, чего Пруссия должна опасаться, это – активного противника в первый период войны, когда против нее будут брошены более организованные и более испытанные войска; но если война затянется, Пруссия будет иметь в своей армии большее количество старых солдат, чем какое‑либо другое европейское государство. В начале кампании линейные войска составят основное ядро армии, однако ландвер первого призыва скоро оттеснит их на второй план, так как его солдаты обладают большей физической силой и лучшими боевыми качествами. Это – настоящие старые солдаты Пруссии, а не безбородые юнцы линейных войск. О ландвере второго призыва мы не говорим, он еще должен показать, на что он способен.
Легкая пехота в Пруссии была создана при короле Фридрихе II Великом (1740-1786 годы) и продолжала развиваться на протяжении последующих лет.
Изначально легкая пехота представляла собой совершенно особенный род войск, который не имел ничего общего с линейной пехотой. Однако к концу XVIII века легкая пехота все больше становилась «универсальной пехотой», которая была способна действовать как в рассыпанном, так и плотном строю.
Стрелки
В соответствии с Приказом от 3 марта 1787 года в каждой роте полагалось иметь десять стрелков, таким образом в каждом полку было по 120 стрелков.
С 5 мая 1793 года в каждом полку появился горнист, который должен был передавать стрелкам приказы на поле боя.
Позднее, в декабре 1793 года, горнисты уже были в каждом батальоне.
Численность стрелковых отделений фузилерских рот была увеличена в 1796 году с десяти до двадцати двух человек.
Позже от стрелковых отделений отказались в пользу «третьей шеренги» — одна из трех шеренг батальона выступала в качестве резерва и прикрывала фланги основных сил.
До 1808 года солдаты стрелковых отделений пехотных батальонов носили стандартную пехотную униформу с некоторыми отличиями:
на головном уборе носился маленький плюмаж черно-белого цвета и черно-белые шнуры на треуголке у унтер-офицеров;
на штыке у унтер-офицеров присутствовал черно-белый темляк;
стрелки гренадерских батальонов носили черно-белый плюмаж, первоначально из шнура, затем из перьев.
В марте 1809 года был сформирован отдельный силезский стрелковый батальон.
В силезских стрелковых батальонах носили униформу следующего образца:
кивер стандартного образца, но без канта, только с кокардой и пряжкой спереди.
Офицерский кивер украшался серебряными и черными шнурами, золотым орлом и цепью, а также черным перьевым султаном с белыми точками.
Кивер образца 1814 года украшался как в егерских частях.
камзол темно-зеленого цвета с темно-зелеными отворотами фалд с кантом красного цвета, желтыми пуговицами, черным воротником с красным кантом, черными «бранденбургскими» манжетами с красным кантом и темно-зелеными петлицами;
до 1815 года — черные погоны с красным кантом;
ранцы из телячьей кожи и ремни черного цвета.
20 июня 1814 года был сформирован гвардейский стрелковый батальон, который был полностью укомплектован добровольцами из района Нефшатель, который был присоединен к Пруссии.
Фузилеры
Фузилерские батальоны появились в Пруссии 1787 году. В то время в прусской армии фузилерами называли солдат, обученных ведению боевых действий в рассыпном строю. Исходя из этого, основным цветом их униформы стал зеленый, а отличительными полковыми были приглушенные цвета.
Белое кожаное снаряжение было заменено черным.
Фузилеры носили шапки с изображением прусского орла до 1812 года, когда были введены кивера.
Изначально введенне для фузилеров брюки зеленого цвета вскоре были заменены на белые.
Каждый такой батальон состоял из четырех рот и насчитывал 19 офицеров, 48 сержантов, 13 музыкантов (в каждой роте был барабанщик и горнист, плюс батальонный горнист), 80 капралов, 440 рядовых и 40 резервистов.
Вспомогательная служба батальона состояла из контроллера, батальонного квартирмейстера, четырех хирургов (в том числе и батальонного хирурга) и оружейника.
В составе батальона имелось 40 .
На 8 апреля 1891 года было сформировано 20 батальонов, сведенных в шесть бригад:
| Бригады | Батальоны |
| 1-ая магдебургская | 1, 2, 5 |
| 2-ая магдебургская | 18, 19, 20 |
| Восточно-прусская | 3, 6, 11, 12 |
| Западно-прусская | 4, 16, 17 |
| Верхнесилезская | 7, 8, 9, 10 |
| Нижнесилезская | 13, 14, 15 |
В 1797 году число батальонов достигло 27, но в 1806 году их осталось 24:
| Бригада | Батальон | Командир |
| Магдебургская | 1 | Кайзерлинк |
| 2 | Била | |
| 5 | Ведель | |
| Вестфальская | 18 | Зоббе |
| 19 | Эрнест | |
| 20 | Ивернуа | |
| 1-ая восточно-прусская | 3 | Вакениц |
| 6 | Рембов | |
| 11 | Берген | |
| 2-ая восточно-прусская | 21 | Штуттергейм |
| 23 | Шахтмейер | |
| 24 | Бюлов | |
| 1-я варшавская | 9 | Вернэ |
| 12 | Кнорр | |
| 17 | Хинрикс | |
| 2-я варшавская | 4 | Грейффенберг |
| 8 | Клох | |
| 16 | Освальд | |
| Верхнесилезская | 7 | Розен |
| 10 | Эрихсен | |
| 22 | Богуславский | |
| Нижнесилезская | 13 | Рабено |
| 14 | Пелет | |
| 15 | Рюле |
В реальности батальоны называли не по номерам, а по фамилиям их командиров.
Реорганизация прусской армии активно началась в 1808 году, при этом менее выраженными стали отличия между легкой и линейной пехотой.
Что касается униформы фузилеров, то в 1789-1796 годах они носили темно-зеленые камзолы покроя, аналогичного пехотным, белые жилеты, бриджи до колен. черные гетры, шляпы-каскетки с орлом, шейные платки черного цвета, белые ремни.
Батальонную принадлежность в 1789-1796 годах определял цвет воротника, манжет, лацканов и пуговиц (смотри таблицу ниже).
| батальон | отделка | пуговицы |
| 1 | светло-зеленая | желтые |
| 2 | розовая | желтые |
| 3 | белая | желтые |
| 4 | голубая | желтые |
| 5 | темно-зеленая | желтые |
| 6 | оранжевая | желтые |
| 7 | розовая | белые |
| 8 | светло-зеленая | белые |
| 9 | соломенная | белые |
| 10 | соломенная | желтые |
| 11 | белая | белые |
| 12 | оранжевая | белые |
| 13 | замшевая | белые |
| 14 | черная | желтые |
| 15 | замшевая | желтые |
| 16 | черная | белые |
| 17 | голубая | белые |
| 18 | карминная | желтые |
| 19 | карминная | белые |
| 20 | темно-зеленая | белые |
У офицеров черная, карминная и темно-зеленая отделка была из бархата.
Офицерские треуголки украшались бело-черным плюмажем, кокардой и пряжкой с маленьким орлом.
Обувь — сапоги.
Солдаты вооружались фузилерскими мушкетами и короткими палашами, офицеры — шпагой. Цвет темляка на палаше с 1793 года определял принадлежность к роте:
1-ая — белый;
2-ая — темно-зеленый;
3-я — оранжевый;
4-ая — фиолетовый.
Укороченный камзол с красной подкладкой и воротником, манжетами и лацканами бригадного цвета (смотри таблицу ниже) появился в 1797 году.
В 1797-1807 годах вместо каскеток были введены треуголки с белым кантом, а цвет помпона различал батальоны:
24 августа 1801 года был введен цилиндрический войлочный кивер черного цвета, который украшался орлом того же цвета, что и пуговицы и плюмажем того же цвета, что и помпон на треуголке и белым кантом вдоль верхнего края.
| бригада | цвет |
| «Курмарк» (с 1803 г. «Магдебург») | малиновый |
| «Магдебург» (с 1803 г. «Вестфалия») | |
| «Верхняя Силезия» | черный |
| «Нижняя Силезия» | |
| 1-я Восточно-прусская | светло-зеленый |
| 2-я Восточно-прусская | |
| 1-я Варшавская | голубой |
| «Южная Пруссия» | |
| 2-я Варшавская | темно-зеленый |
В 1806 году батальонную принадлежность определяли следующие цвета:
| бригада | батальон | отделка | пуговицы |
| «Магдебург» | 1,2,5 | карминная | желтые |
| «Вестфалия» | 18,19,20 | карминная | белые |
| 1-я «Восточная Пруссия» | 3,6,11 | светло-зеленая | желтые |
| 2-я «Восточная Пруссия» | 21,23,24 | светло-зеленая | белые |
| 1-я «Варшавская» | 4,8,16 | голубая | желтые |
| 2-я «Варшавская» | 9,12,17 | голубая | белые |
| «Нижняя Силезия» | 13,14,15 | черная | желтые |
| «Верхняя Силезия» | 7,10,22 | черная | белые |
В 1808 году прусским фузилерам была определена новая униформа, которая по покрою соответствовала униформе линейных пехотных полков.
Головным убором стал кивер высотой 18 см из черного войлока. Длина верхней кромки — 56 см.
Вдоль верхней кромки белый кант (у рядовых) и золотой (у унтер-офицеров и офицеров).
Вдоль нижней кромки кивера черная кожаная полоса.
Козырек из кожи черного цвета, подбородочный ремень из кожи шириной 2 см.
На верхней кромке кивера спереди прикреплен цветной помпон бело-черного цвета (у рядовых) и серебристо-черный (у офицеров).
Черно-белая кокарда, прикрепленная к киверу медной пуговицей.
«Петля» белого цвета (у рядовых) и латунная (у офицеров и унтер-офицеров).
В 1814 году был введен кивер нового образца — высотой 17 см, расширяющийся кверху. Окружность по верхней кромке равнялась 58 см.
Его бока были усилены полосками кожи, вдоль верхней кромки также проходила черная кожаная полоса.
Эллиптической формы помпон был закреплен сверху.
Кожаный подбородочный ремень отсутствовал, вместо него был латунный чешуйчатый, который крепился на висках розетками в форме горна.
Спереди кивера располагалась монограмма FWR с короной.
На парадах этот кивер украшался белыми шнурами.
Кители темно-синего цвета, имевшие фалды с отворотами маково-красного цвета, украшались по следующей схеме:
| полк | воротник, манжеты | погоны |
| 1-й «Восточная Пруссия» | оранжевые | белые |
| 1-й «Померания» | белые | белые |
| 2-й «Восточная Пруссия» | оранжевые | маковые |
| 3-й «Восточная Пруссия» | оранжевые | желтые |
| 4-й «Восточная Пруссия» | оранжевые | голубые |
| 1-й «Западная Пруссия» | карминные | белые |
| 2-й «Западная Пруссия» | карминные | маковые |
| пешая гвардия | маковые | белые |
| лейб-гвардия | маковые | белые |
| «Кольберг» | белые | маковые |
| 1-й «Силезия» | желтые | белые |
| 2-й «Силезия» | желтые | маковые |
|
Летняя парадная униформа фузилера прусского 6-го пехотного полка (1-го западно-прусского), 1808-1814 годы.
За спиной подвешивалась фляжка: в походах ее носили в сером чехле, на парадах — в белом. |
|
Парадная униформа прусского офицера-фузилера 5-го пехотного (4-го восточно-прусского
пехотного полка), 1815 год.
|
| Информация: Haythornthwaite «World uniforms and battles 1815-50» |
Егеря
Изначально, пеший егерский полк прусской армии в 1792 году состоял из 10 рот. К 1802 году количество рот в полку было увеличено.
В 1808 году остатки пешего егерского полка были сведены в гвардейский егерский батальон (отмобилизован в 1813 году) и восточно-прусский егерский батальон (отмобилизован в 1812 году).
В конце 1815 года на базе руссо-германского легиона был сформирован новый егерский батальон.
|
Униформа рядового прусского пешего егерского полка, 1806 год (справа — рисунок Кнетеля).
|
| Информация: «Прусская легкая пехота 1792-1815» (Новый Солдат № 213) |
Источники:
1. «Прусская легкая пехота 1792-1815» (Новый Солдат № 213)
2. Ullrich «The prussian Army under Frederick William II and Frederick William III, 1786-1807»
3. Ridder «Uniformes de l’armée prussienne, 1813-1814»
4. Elting «Napoleonic uniforms» (volume IV)
5. Mallinson «Armies of the Napoleonic wars»
6. Haythornthwaite «World uniforms and battles 1815-50»
7. Smith «An illustrated encyclopedia of uniforms of the napoleonic wars»
8. Schmidt «Prussian regular infantryman 1808-15»
9. Merta «Uniformen der Armee Friedrich Wilhelms III»