Об этой истории мне поведал отец, который в своё время работал в морге патологоанатомом. Человек он сам по жизни весёлый, любит иной раз выпить, да и вообще часто рассказывает всякие байки из жизни. Но эта. Как- никак самая яркая и запоминающаяся.
Не буду отходить от темы. Итак, далее рассказ пойдёт со слов отца.

Был обычный рабочий день. Вечерело, домой идти желания не было, ведь мать твоя была на море и, собственно, дома никто не ждал. Напарник же мой холостой был и, решил сгонять в ближайший магазин за водочкой и закуской. Ну, пришёл, выпили бутылку под маринованные огурчики. Сидим, о жизни говорим.
А к нам середине дня поступил мужчина. 36 лет. При этом скончался от инфаркта. И вот, в середине разговора напарник вышел на улицу покурить. Уже темнело. А меня чёрт дёрнул пойти в соседнюю комнату, где трупы находились и он в том числе. Лежит себе на столе, прикрыт тряпкой. Я решил верхний свет не включать и включил настольную лампу. Стою, перебираю, значит, документы, как чувствую, что кто-то положил мне руку на плечо. Думал, что Лёшка покурил и вернулся. Да только вот, дверь комнаты не скрипела и шагов я не слышал.
Оборачиваюсь. Передо мной стоит труп, которого часа 3-4 назад только привезли. Бледный, руки холодные, стоит в чём мать родила. Смотрит прямо в душу своими зелёными глазами. И говорит: "Тебе от брата твоего, матери и отца привет. Ждут они тебя не дождутся. Скучают. Ты последний остался". И на этих словах падает на пол. Проверил - пульса нет, да и вообще самый обычный труп. Я его быстро уложил обратно, снова накрыл и иду обратно в комнату, где пили. Вижу, Лёшка ещё две бутылки принёс. Одну осушил чуть ли не залпом, вторую уже пил с трудом, давился сидел.

Лёха понимал, что что-то не так, но допрашивать не стал, не в его это принципах. Ведь откуда труп мог знать, что брата моего в Афганистане убили, что мать и отец умерли, хоть и не стары были. Чертовщина какая-то.
Помню, что утром с Лёхой проснулись в этой же комнате. Он спал сидя на стуле, я на диване. Стояли три пустые бутылки. Проведав комнату, где лежал труп, обнаружил, что всё так, как я оставил ночью.
Мужика того забрали и похоронили. Я же через пару недель уволился и больше никогда не возвращался в эту сферу медицины.

После того случая у моего отца была клиническая смерть. Буквально на полчаса. Там, как он рассказал, была вся его семья. Что-то вроде того, что душа разошлась с его телом и душа, пройдя через тоннель, объединилась с родственниками. Но они ему сказали, что рано он к ним пришёл и он вернулся к жизни, договорившись встретиться тогда, когда ему будет 65 лет. Сейчас ему 58 и он с каждым годом всё сильнее желает отметить 65-летие...

Как-то пришлось мне устроиться ночным дежурным в один из моргов. Работа не пыльная, сутки через трое, клиентура покладистая, без особых претензий.

Поначалу, конечно, было страшно и противно. Потом ничего, привык. Однажды заступаю на дежурство. К вечеру появился Митрич. Он в морге этом лет, наверное, двадцать проработал. Приходит и говорит:

— Ты сегодня на ночь в дежурке закройся и не выходи, чтобы там ни случилось. Ночь сегодня плохая. Первая ночь полнолуния, всякое может сайт быть.

Тут меня, естественно, прорвало. Какими только эпитетами я Митрича ни наградил. Обидно мне показалось, что мало образованный сторож меня, человека с высшим образованием, пугать задумал.

Митрич молча выслушал и говорит:

— Как знаешь, я тебя предупредил, — развернулся и пошёл.

К концу рабочего дня об этом инциденте я, наверное, и не вспомнил бы, только насторожила меня одна деталь: Митрич был трезвым и говорил вполне серьёзно. После работы старший прозектор задержался со мной поговорить на философские темы, сидим в дежурке, спорим, а мне деталь эта – Митрич трезвый и спокойный – покоя не даёт.

Поздно вечером мой собеседник ушёл. Я запер за ним дверь и остался один. Проверил морозильную установку, посмотрел, всё ли в порядке в прозекторских, потушил свет и вернулся к себе в дежурку. Там так: входная дверь, рядом дежурка сайт и длинный Т-образный коридор, в конце которого расположены двери, ведущие в трупохранилище, прозекторские и другие помещения. Всю ночь в коридоре горит несколько ламп. В дежурке тоже свет гореть должен, но сторожа, если спать ложатся, всегда его выключают. Двери, кроме выходной, нигде не закрываются, просто плотно прикрыты. В дежурке на двери задвижка, но всегда дверь оставляли настежь открытой. Как же было и в ту ночь. На лице тихо: ни ветра, ни шума машин. На небе низкая луна. Читаю Гримельсгаузена, но нет-нет, да и прислушиваюсь к тишине.

В полночь в сон потянуло. Решил прилечь. И тут слышу, как в коридоре скрипнула дверь. Осторожно, почти не слышно, но скрипнула. Выглянул из дежурки, в коридоре свет тусклый, рассеянный, там, где двери, темно, ничего не видно. Как-то не по себе стало. Однако думаю, пойду, погляжу, почему дверь сайт открылась. Пошёл, а чтобы уверенности себе придать, ступаю твёрдо, шаги отдаются глухим эхом. И тут замечаю, нет, даже скорее чувствую – впереди, в темноте, какое-то едва уловимое движение. Отчётливо вспоминаю: «Закройся и не выходи, что бы ни случилось!» Медленно отступаю в дежурку, захлопываю дверь и щёлкаю задвижкой. По коридору шорох быстрых шагов, обрывающихся у самой двери. Потом снаружи дверь сильно тянут за ручку. Она поддаётся на несколько миллиметров, дальше не пускает задвижка. В щели мелькает неясный тёмный силуэт, и в дежурку просачивается явственный сладковатый запах трупа.

В следующее мгновение я с дикой силой вцепляюсь в дверную ручку. А из коридора что-то безумно жуткое пытается проникнуть ко мне. Царапает дверь, дёргает ручку, шарит по косякам и стенам, и всё это происходит при полном молчании. Не слышно даже тяжёлого дыхания. Только тянет из-за двери сайт запахом формалина и холодом. Вместе с рассветом в коридоре наступает гробовая тишина. Никто больше не царапает, не рвётся в дверь. Но я ещё долгое время не могу выпустить ручку: так и стою, вцепившись в неё побелевшими от напряжения пальцами.

Настойчивый звонок возвращает меня к действительности и заставляет распахнуть дверь. Коридор обычен и пуст: оттого кажется, что всё происходящее ночью было диким, кошмарным сном. Замок, как всегда, заедает, и я долго не могу его открыть. Наконец, мне это удаётся. На крыльце весело скатился сменщик.

— Ну, ты здоров спать! Битый час звоню! – изумляется он.

Я невнятно мычу о том, что здорово перебрал спирта, ничего не слышал и что вообще меня лучше сегодня не трогать.

Рабочий день в самом разгаре, а я никак не могу заставить себя уйти домой. Нервно курю на крыльце сайт служебного входа и отчаянно пытаюсь понять, что было ночью – реальность или сон. Рядом курит старший прозектор, о чём-то меня спрашивает, я ему что-то отвечаю, а у самого в голове только одна мысль: «Это был сон, этого не может быть!».

Тут на крыльцо выходит практикант:

— Андрей Андреевич, странный случай. Готовлю на вскрытие труп утопленника, ну того, что привезли позавчера, а у него под ногтями полно белой краски.

— Что же тут странного? – лениво спрашивает старший прозектор.

— Краска засохшая, старая, но надломы и срывы ногтей на руках трупа, по моему мнению, посмертные, свежие.

Они уходят, а я подхожу к двери в дежурку. На высоте человеческого роста, на гладкой белой поверхности отчётливо проступают полукруглые царапины и неровные сколы.

Телефонный звонок. Я беру трубку, а там:
-Это я в морг попала?
-Не попали, а позвонили... Здравствуйте...
-Ну-да, да... позвонила. Вы знаете, у меня дедушку к вам привезти должны...
-И?
-Ну его ритуальная контора забрала, вынесла... А мы собираем одеяло, где он лежал... а оно горячее!!
Меня улыбнуло здесь, говорю:
-Фамилию скажите, я посмотрю его.
-да-да, конечно [говорит фамилию]. Посмотрите, я вам перезвоню!
В течении 5 минут заходит представитель этой конторы. Знакомы уже довольно давно, мужик очень веселый. И, уже, весьма пьяный.
Я ему:
-Володя, такая х@йня, ты живого привез, не еб@т, вези обратно, объясняй бабке как хочешь, почему ты у неё живого деда забрал.
Он начинает креститься (атеист, каких поискать):
-Бл@...
На этом его многозначительная фраза оборвалась. Он посмотрел на меня, разразился дикой нецензурной бранью, отправил на некий мужской половой орган. В общем, я оформил, взял бирку и пошёл в морг (собственно морг, холодильник). Посмотрел деда, мертвый, настоящий мертвый дед. Бабушка потом звонила раз 6, три из них разговаривал я, два мой напарник и один раз другой санитар, который травы покурить пришёл. Вот таких к нам "живых" привозят.

Лето. 4 часа утра. Жутко тёмная ночь, луны нет, звезды невидны из-за туч. Полнейшая тишина. Морг.
Выполняя свой долг я сторожу диван, сладко обнимая подушку и кутаясь в одеяло, смотря в столь поздний час уже седьмой сон. Вдруг (точнее совсем не вдруг) мимо меня неслышно проплывает фигура в чёрном одеянии. Будучи не робкого десятка, проработав в судмеде некоторое время я должен был сообразить, что это не какое-нибудь приведение, призрак или душа невинно убиенного, а обычный человек. Но подсознательный животный страх взял своё. В ту ночь у меня прибавилось седых волос в бороде (кто меня близко видел - бородку помнит, а кто пытался её выщипать знают, что седых волос там было два). Так вот, тело прошло до регистрационного стола, развернулось и встало надо мной (я этот момент лежал на диване). Ком встал в горле, судорога свела скулы, единственное что я смог молвить:
-Хули надо?
На что странное существо в черном одеянии ответило:
-Мужа моего отдайте.
Радует, что перед сном я сходил в туалет. Секунды липким потом текли по спине и медленной стрелкой по светящемуся циферблату настенных часов. Я наконец сообразил, чего от меня хотят, мозговой штурм не прошёл даром, мысли понеслись диким табуном - двери первого этажа закрыты!, я никого не пускал!, эксперт никого не приводил!, с ментами никто не заходил!, ужас.... Страшное ночное явление оказалось пьяной в тополя женщиной, залезжей по отвесной стене на балкон второго этажа (днём мы жарили там шашлыки и поэтому дверь была открыта). В этот вечер из СИЗО привезли её мужа. В общем, уговаривали покинуть здание морга мы её втроем, два санитара и судмедэксперт. В итоге приехал следователь прокуратуры с нарядом и забрали её в вытрезвитель. Вот как иногда страшно просыпаться среди ночи на работе.

Лето. Жаркий июньский вечер. Детишки из близлежащего общежития балуются тем, что поджигают тополиный пух, укрывающий землю плотным ковром. Кстати, кто не видел, шикарное зрелище - катящаяся огненная волна! Работа течет спокойно, никаких эксцессов, все пьют пиво, кто посильнее - водку. После многочасового затишья во двор судебного морга въезжает катафалка одного из ритуальных агентств, аккуратно припарковывается у входа, из машины вываливается в стельку пьяный второй пилот (водитель не пьет), заносит милицейскую бумагу в регистратуру, ставит дежурные подписи и идёт заносить тело. Естественно в сопровождении сотрудника судебки. Заносят тело, санитар привязывает бирку, выходит на улицу покурить, заглядывает в машину, а там... Лежит ещё одно тело. Естественно вопросы - что такое, откуда, почему бумаг нет. На что "черви" ("черви" потому, что офис находится на Червишевском тракте") отвечают, что это Шурик! На самом деле таких "шуриков", а также "имбрагимов", "джамшидов", "и_других_труднопроизносимых_имён", у них до кучи - таджики, приезжают в Тюмень на заработки. Все правоверные мусульмане. На вопрос "Почему труп голыми руками трогаешь?"отвечает "Аллах, пад кришей ни видет!", или ещё лучше "Машына бисьтро-бисьтро едить, Аллах ни успивает так бисьтро глазками двигать". Ну так вот, этот Шурик в связи с малой массой тела и слабой резистентностью к алкоголю лежал мертвым грузом в салоне катафалки. Посовещавшись с санитаром "черви" заносят Шурика в морг, укладывают на каталку и уходят. Дежурная смена снимает с него один ботинок и носок, повязывают ему бирку с номером "ХХХ" и поднимаются дальше пить пиво/водку и есть шашлыки... В следствии того, что день, вечер и ночь были довольно тихими, следующий труп привезли уже в районе полуночи. Привезла милиция. Сопровождала транспортировку тела молодой следователь прокуратуры (фамилию сейчас не вспомню). Ей нужно было описать повреждения, одежду, позу убитого. Но! В тот момент, когда они заносили доставленный ими труп в здание, под ругань, лязганье железных дверей просыпается Шурик!
Сцена - морг, полночь, при появлении людей одно из тел поднимается, красными ошалевшими глазами смотрит по сторонам, останавливая взгляд на зашедших только что людях. Чтобы вы сделали? Да, менты, включая следака прокуратуры сделали именно тоже самое - бросили носилки с трупом и с визгом выбежали. Шурик же посидел ещё с полминуты, снял второй ботинок и лёг дальше спать.

Воскресенье. Чуть-чуть за полдень. Звонок.
Ничего особенного, нужно доставить тело умершей бабушки из дома в морг. Ситуация заурядная, но дело в том, что машин нет. А родственники торопятся. В течении 40 минут пытаюсь найти машину, не выходит. Звоню родственникам, объясняю, что катафалка нет и не будет ближайшие два-три часа. Даю номер "червей", родственники перезванивают через несколько минут и говорят, что "Мемориал" не поедет, по каким-то тольки им ведомым причинам и предлагает "что-нибудь" придумать. Под этим она имела ввиду, чтобы мы принесли тело на руках. Их дома располагается в 300м от бюро, через один дом. Раньше, когда слышал истории о доставке тела в морг на такси, думал, о, нифига, байки травят. Теперь думаю - сам стал байкой. Два парня, в черных куртках, несут на стальных носилках тело, замотанное в покрывало, словно в кокон. Народ оглядывается, машины замедляют ход, а у нас с "коллегой" истерический смех, который сдерживать мочи нет никакой. Вот и не понятно, что нас забавляет, толи то, что мы оказались в такой ситуации, толи то, как это со стороны смотрится. Всё общежитие, которое стоит рядом с бюро - всей своей жилой стороной пялилось на эту процессию. И смех, и грех, однако.

В преддверии новогодних праздников вспоминается случай. Было это почти три года назад, в ночь с 31 декабря на 1 января. И как обычно, место действия - судебный морг. Кто не знает, дежурная смена состоит из трёх человек: судебно-медицинский эксперт (СМЭ), дежурный санитар и сторож. Обязанности эксперта самые что ни на есть обычные - осмотр умерших на месте (то бишь поза, одежда, повреждения), чаще он выезжает только на убиенных, даже самоубиенных привозят к нам без осмотра эксперта. В общем, не жизнь у СМЭ, а лафа. В задачи сторожа входит - включение/выключение освещения и открывание дверей. Ну иногда - сбегать в магазин. Санитар - приём и оформление мертвяков. А теперь Новый Год. СМЭ нет на месте, он давно уже провожает год прошедший, изрядно приняв на грудь, чтобы не испугаться года нового. А санитар со сторожем грустят. Пьют пиво, играют в нарды, ждут Нового Года... И тут, о чудо! Заваливается два тёпленьких тела, которым некуда пойти в праздничную ночь. И, естественно, место, откуда не выгонят - это работа. Недолго думая они соблазняют сторожа-хохла на горiлку. Задавив на троих литровый пузырь Nemiroff`а решаются на приключения. При всё при этом - санитар, который скучает (не по чему-то конкретному, он просто скучает), не пьёт совершенно. А приключение вот какое. Они берут каталку (стальная тележка, размером 180х60 см, на дисках радиусом 7.5см), ростомер (линейка длиной 210 см), одеяло и огромную белую простыню. Выкатывают каталку на улицу, сажают на неё самого большого (сторожа), дают в руки ростомер, предварительно намотав на него простынь в виде флага. И поехали кататься по улицам. Картина - два сумасшедших тела катают вокруг морга каталку с ещё одним сумасшедшим, который при этом размахивает белым флагом и орёт кричалки, начиная от "ЦСКА - ЧЕМПИОН!", заканчивая "За Родину! За Сталина! На деканат!!". Что самое интересное, когда они "ехали" вдоль улицы, несколько раз останавливались машины и предлагали взять на буксир. Правда только одно предложение их ошарашило. Остановилась какая-то малолитражка, и две девушки улыбаясь предложили "Мальчики, вас прокатить?". Ребята потеряли дар речи и чуть не уронили боевое знамя. А санитар, который в одиночку, сам с собой, играл в нарды и пил пиво, много раз отвечал по телефону на один и тот же вопрос: "Это ваши там по Котовского гоняюят и орут?!". Да. Это были наши. Самый весёлый Новый Год в бюро судебно-медицинской экспертизы.

Когда я учился в медицинском, был у меня друг Саша. Его отец Дмитрий Сергеевич работал руководителем городского морга. И однажды решил я спросить своего друга сможет ли он словечко за меня замолвить перед отцом. Мне нужна была какая-нибудь подработка. И тогда Саша рассказал мне историю, которая случилась с его отцом, когда-то еще был тоже студентом. Звали его тогда все просто Димой.

Когда Дима заканчивал медицинский, решил он устроиться сторожем в морг. Это были еще советские времена. Зарплата была хорошая, график тоже его устраивал. Да и работа не пыльная, ведь никто никогда не грабит морги. Только вот сменщик ему попался очень странный.

Когда он проводил ему инструктаж, то строго настрого запретил ему ходить ночью по моргу; всегда закрываться изнутри в сторожевой, а так же велел сходить в церковь и купить крестик. Дима особого значения этому не придал. Сменщик был уже старый и от него несло перегаром.

В первый же день дежурства, ближе к вечеру привезли какого-то важно генерала. Ему должны были делать вскрытие, но не успели и перенесли на утро. Родственники того генерала устроили в морге скандал, они были против вскрытия. Диму на всякий случай предупредили, чтобы он был внимательнее.

Часов в 10 вечера Дима провел обход своих владений и пошел к себе в сторожевую смотреть телевизор. На столе стояла бутылка водки. Это был подарок от сменщика.

Ровно в полночь Дима услышал громкий шорох в коридоре. Он вышел в коридор и увидел силуэт человека на другом конце. Тогда Дима закричал, что сейчас вызовет милицию, если человек от сюда не уберется.

Но тут мужчина повернулся прямо в его сторону и пошел навстречу к Диме. Только через несколько секунд, когда человек проходил мимо ночной ламы, Дима увидел, что это совсем голый мужчина, уже синего цвета. Он был весь покрыт трупными пятнами.

Уже через мгновение Дима был у себя в каморке. Он закрылся изнутри на замок и щеколду. И тут же услышал как кто-то колотит и царапает дверь его комнаты. Все что было в комнате он перетащил к двери. Ему было как никогда страшно. И тут он вспомнил про бутылку водки. Он выпил залпом, наверно, половину.

В четыре утра звуки прекратились. Но Дима так и сидел на полу, все еще не понимая, что с ним произошло. В руках у него была маленькая икона, которую он нашел в столе. В шесть утра Дима услышал голос своего сменщика. Он пришел пораньше проверить как дела у Димы.

«Ну теперь будешь следовать моим инструкциям?»- спросил Диму тогда старый сменщик.

Потом пришли работники морга и разразился скандал. У вчерашнего генерала половина ногтей на пальцах рук были сломаны, а под остальными была видна синяя краска. Такая же как на двери сторожевой. Диме сделали строгий выговор.

Не знаю, правдивую ли мне историю рассказал мой друг. Может его так часто просили перед отцом замолвить словечко, что он ее просто сочинил. Но больше на стажировку к его отцу в морг я не просился.

Я родился и вырос в Калмыкии. С самого детства я увлекался детективными романами, поэтому неудивительно, что после окончания школы пошел учиться на судмедэксперта. К сожалению, рядом с домом на работу мне устроиться не удалось, поэтому пришлось уехать от родителей в российскую глубинку.

Здесь я в полной мере понял, что такое жизнь на чужбине. Сказать, что меня здесь никто не любил – мало. Я был пришлым, чужаком, да еще со специфической восточной внешностью. Судмедэксперт это вообще не слишком романтичная профессия, но в отделении, где я трудился, на меня сваливали самую неприятную и грязную работу.

Ни разу не помню, чтобы мне довелось выехать на место преступления – туда приглашали своих, мне же приходилось проводить свое рабочее время в морге, осматривать грязные, порой полуразложившиеся трупы, и не просто осматривать, а часто собирать их по частям.

Хуже всего, что всем заправляла в морге ужасно неприятная женщина по имени Клавдия. Ей было уже за 50, она числилась здесь главной медсестрой и ужасно гордилась тем, что ее родственник занимает какой-то важный пост в городской администрации.

По этой же причине остальные работники морга в количестве трех человек Клавдию побаивались и старались никогда ей не перечить. Меня эта дама сразу невзлюбила.

Все началось с того, что она как-то в лицо назвала узкоглазым чучмеком. Я не стал этого терпеть и ответил ей вполне соответственно.

С тех пор и началась наша вражда – Клавдия бегала на меня жаловаться начальству, но там отнеслись к ее жалобам без особого воодушевления: меня выручило то, что я был хорошим специалистом, знал свою работу и был нужен на своем месте.

Конечно, к начальству меня вызвали, провели профилактическую беседу, попросили быть сдержаннее, но этим все и ограничилось.

А еще у нее была дочка лет, наверное, 13. Звали девочку Леной и у нее был синдром Дауна. Растила ее Клавдия одна и чтобы не оставлять умственно отсталого подростка дома в одиночестве, мать брала ее на работу. Конечно, правилами это категорически воспрещалось, но кто мог что сказать фактической хозяйке морга?

Насколько я понял, Лена здесь и выросла. Морг для нее был чем-то совершенно обыденным, впрочем, она никому не мешала. Приходила с утра и тихонько садилась в уголке комнаты отдыха с альбомом для рисования и карандашами. К ней уже здесь все настолько привыкли, что никого не смущал факт, когда рядом со свежевскрытым трупом находится ребенок.

Впрочем, как это часто бывает у даунят, для своих 13 лет девочка была уже достаточно рослой и фигуристой, поэтому мать надевала на нее белый халат, и если в морге оказывались посторонние, они просто думали, что это кто-то из персонала.

Как ни удивительно, но именно с Леной, в отличие от ее матери, я довольно быстро нашел общий язык. Постепенно мы с ней даже сдружились. Насколько я мог судить, Клавдия не уделяла развитию дочери никакого внимания, она поставила на ней крест, поэтому девочка была малообщительной и слишком заторможенной.

Говорила она медленно, делала между фразами большие паузы, но, если привыкнуть к такой манере, то можно было заметить, что девочка отвечает на вопросы вполне разумно. Иногда же мы просто молчали – нас это совершенно не напрягало.

Но, как и любому нормальному человеку, мне это казалось неестественным. Ребенок не должен расти в морге, рядом с трупами. Однажды я поинтересовался у Лены, почему она не скажет матери, чтобы та сюда ее не приводила.

Кажется, девочка не поняла моего вопроса – она даже не задумывалась над тем, что ей нельзя находиться рядом с мертвыми. Я часто замечал, как Лена подходит к покойникам на столах, подолгу стоит рядом с ними, и, как мне показалось – не смейтесь – она с ними разговаривает.

Я спросил у нее об этом – и она подтвердила мои догадки. Почему? Да потому что они ее об этом просят.

Мертвые разговаривают с тобой?

Нет. Просто они часто плачут. И им очень нужно, чтобы в этот момент кто-то был рядом. Вот я и стою.

Ты слышишь, как они плачут? Мертвые не могут плакать, они умерли.

Могут. Иногда они даже кричат от страха. Когда темнота опускается на них.

Темнота?

Они это так называют. Говорят, что это черная и холодная пустота. Темнота. Они боятся ее, пытаются убежать, но у них не получается. Темнота приходит за всеми. Тогда они начинают кричать и зовут на помощь. Но никто не приходит – кроме меня.

А ты зачем идешь? Тебе это нужно? Страшно ведь небось?

Немного. Но мне их жаль очень. Это ведь совсем нетрудно – слушать, когда кто-то плачет.

А бывало так, что бы они тебя о чем-то просили?

Она ненадолго замешкалась с ответом, а потом кивнула.

Помните – три дня назад привезли мальчика?

Я помнил. Тогда к нам привезли пацаненка, который поссорившись с матерью наглотался таблеток. Спасти его не удалось.

Он очень просил меня сходить в церковь, поставить свечку и назвать Богу его имя. На него опускалась темнота, но никто его не встречал, а он не знал, куда идти. Вы знаете, мертвые мне сказали, что когда придет моя очередь уходить в темноту – мне тоже никто не поставит свечку, ведь мама меня не крестила в церкви. И я тоже заблужусь.

Я помолчал, не зная, что сказать этой девочке. Потом спросил:

И что, все они такие?

Нет. Бывают и злые. К таким опасно приближаться, они могут схватить тебя и утянуть за собой.

Конечно, я решил, что девочка просто фантазирует. Или немного повредилась в уме – мудрено ли, если с самого детства находишься рядом с покойниками? Тут и взрослому человеку выдержать нелегко. А потом произошел один случай, который заставил меня задуматься.

Я был в морге, когда туда ворвался разъяренный полковник. Поначалу я не мог понять, о чем он говорит. Полковник утверждал, что мы отправили в морг живого человека, оставили его без медицинской помощи, поэтому он и умер. Он был в ярости и грозил отдать нас всех под суд.

Я пытался его успокоить, объяснял, что у человека, о котором он говорит, был полностью разрушен мозг, поэтому он живым быть никак не мог, даже теоретически. Но полковник продолжал кричать, он утверждал, что когда потерпевший пришел в сознание, он назвал медсестре имя своего убийцы.

Это был его водитель, на которого поначалу никто даже не подумал. Того задержали и нашли неопровержимые улики.

Поймите меня правильно – я видел того человека, о котором он говорил. Предприниматель средних лет был доставлен к нам с полностью размозженным черепом. Честно говоря, там вообще от головы мало что осталось, поэтому прийти в сознание и разговаривать он никак не мог.

Начали разбираться, с кем же разговаривал покойник. Как вы уже, наверное поняли, это была Лена. Поскольку она была в белом халате, то следователь принял ее за медсестру.

В общем, не знаю как, но это дело удалось замять. А вот Лена в морге с того дня появляться перестала. Клавдия решила, наконец, оставлять ее дома от греха подальше.

Через два месяца после этого случая я все же сумел уехать к себе на родину – там для меня освободилось место, чему я был несказанно рад. С Леной мы больше не виделись. Спустя еще полгода я случайно на курсах повышения квалификации я встретил своего бывшего сослуживца, от него узнал, что в морге снова все по-прежнему, и Клавдия опять берет Лену на работу.

А еще через какое-то время мне неожиданно приснилась Лена. Вокруг было очень темно, я видел вдалеке только ее фигуру, но я точно знал, что это она. И она кричала мне только одно слово:

Утром я проснулся и решил позвонить своему бывшему коллеге, чтобы узнать, все ли у них в порядке. От него и узнал, что Лена умерла. Как оказалось, мать укатила днем на корпоратив, а тихую девочку сторож просто не заметил в углу зала, когда закрывал морг на ночь.

Когда ее обнаружили утром, она лежала на полу, а ладонь, как в тисках была зажата в руке висельника, которого привезли накануне.

В тот же день, хоть я и буддист, я пошел в православный храм и поставил свечку у изображения Христа. Назвал ему имя Лены. До сих пор иногда так делаю. Я очень надеюсь, что это поможет ей найти свой путь в Темноте.