Для анализа пьесы необходим список действующих лиц, причем с авторскими ремарками-комментариями. Приведем его здесь полностью, что поможет войти в мир «Вишневого сада»; действие происходит в имении Любови Андреевны Раневской. Итак, действующие лица пьесы:

Раневская Любовь Андреевна, помещица. Аня, ее дочь, 17 лет. Варя, ее приемная дочь, 24 лет. Гаев Леонид Андреевич, брат Раневской. Лопахин Ермолай Алексеевич, купец. Трофимов Петр Сергеевич, студент. Симеонов-Пищик Борис Борисович, помещик. Шарлотта Ивановна, гувернантка. Епиходов Семен Пантелеевич, конторщик. Дуняша, горничная. Фирс, лакей, старик 87 лет. Яша, молодой лакей. Прохожий. Начальник станции. Почтовый чиновник. Гости, прислуга.

Проблема жанра . Жанровая природа «Вишневого сада» всегда вызывала споры. Сам Чехов назвал ее комедией — «комедией в четырех действиях» (хотя и комедией особого типа). К.С. Станиславский считал ее трагедией. М. Горький назвал «лирической комедией». Нередко пьесу определяют как «трагикомедию», «ироническую трагикомедию». Вопрос о жанре очень важен для понимания произведения: он определяет код прочтения пьесы и характеров. Что значит увидеть в пьесе трагикомическое начало? Это значит «в известной степени согласиться с их [героев. — В. К.] незаурядностью, счесть их искренне и истинно страдающими, увидеть в каждом из персонажей достаточно сильный характер. Но какие же могут быть сильные характеры у “безвольных”, “ноющих”, “хныкающих”, “разуверившихся” героев?»

Чехов писал: «Вышла у меня не драма, а комедия, местами даже фарс». Автор отказал персонажам «Вишневого сада» в праве на драму: они представлялись ему неспособными на глубокие чувства. К.С. Станиславский же в свое время (в 1904 году) поставил трагедию, с чем Чехов не был согласен. В пьесе есть приемы балагана, фокусы (Шарлотта Ивановна), удары палкой по голове, после патетических монологов следуют фарсовые сценки, затем опять появляется лирическая нота... В «Вишневом саде» немало смешного: смешон Епиходов, смешны напыщенные речи Гаева («многоуважаемый шкаф»), смешны, неуместны реплики и ответы невпопад, комические ситуации, возникающие из-за непонимания персонажами друг друга. Пьеса Чехова и смешна, и печальна, и даже трагична одновременно. В ней много плачущих, но это не драматические рыдания, и даже не слезы, а только настроение лиц. Чехов подчеркивает, что грусть его героев часто легковесна, что в их слезах скрывается обычная для слабых и нервных людей слезливость. Сочетание комического и серьезного — отличительная черта чеховской поэтики, начиная с первых лет его творчества.

Внешний сюжет и внешний конфликт. Внешний сюжет «Вишневого сада» — смена владельцев дома и сада, продажа родового имения за долги. На первый взгляд, в пьесе четко обозначены противодействующие силы, отражающие и расстановку социальных сил в России того времени: Россия старая, дворянская (Раневская и Гаев), набирающие силы предприниматели (Лопахин), Россия молодая, будущая (Петя и Аня). Казалось бы, столкновение этих сил и должно породить главный конфликт пьесы. Персонажи сосредоточены на важнейшем событии в их жизни — на продаже вишневого сада, назначенной на 22 августа. Однако свидетелем самой продажи сада зритель не становится: кульминационное, казалось бы, событие остается за рамками сцены. Социальный конфликт в пьесе не является актуальным, не социальное положение действующих лиц главное. Лопахин — этот «хищник»-предприниматель — изображен не без симпатии (как и большинство персонажей пьесы), и владельцы усадьбы ему не сопротивляются. Более того, имение как бы само собой оказывается в его руках, против его желания. Казалось бы, в третьем действии судьба вишневого сада решена, его купил Лопахин. Более того, развязка внешнего сюжета даже оптимистична: «Гаев (весело). В самом деле, теперь все хорошо. До продажи вишневого сада мы все волновались, страдали, а потом, когда вопрос был решен окончательно, бесповоротно, все успокоились, повеселели даже... Я банковский служащий, теперь я финансист... желтого в середину, и ты, Люба, как-никак, выглядишь лучше, это несомненно». Но пьеса не кончается, автор пишет четвертое действие, в котором вроде бы ничего нового не происходит. Но мотив сада здесь звучит снова. В начале пьесы сад, которому грозит опасность, притягивает к себе всю семью, собравшуюся после пятилетней разлуки. Но спасти его не дано никому, его больше нет, и в четвертом действии все вновь разъезжаются. Гибель сада привела к распаду семьи, разбросала, развела по городам и весям всех бывших обитателей имения. Наступает тишина — завершается пьеса, смолкает мотив сада. Таков внешний сюжет пьесы.

Тема пьесы «Вишнёвый сад» - размышление драматурга о судьбе России, о её прошлом, настоящем и будущем, причём вишнёвый сад, «прекраснее которого ничего на свете нет» (III), олицетворяет для Чехова родину («Вся Россия наш сад» (II), - говорит Петя Трофимов). Уходят в прошлое прежние хозяева страны - поместные дворяне, духовно беспомощные и практически несостоятельные в экономических и общественных условиях начала XX века. На смену им приходит энергичный деловой человек - купец и предприниматель, он ради наживы уродует землю и разрушает её красоту. Чехов, однако, верит, что со временем в России появятся и другие люди, которые будут не рубить, а сажать сады. Об этом говорит Аня, утешая Любовь Андреевну: «Мы насадим новый сад, роскошнее этого...» (III).

Идея пьесы - в отрицании дворянско-поместного прошлого и буржуазного настоящего русской жизни. Одновременно драматурге надеждой смотрит в будущее России: оно представляется автору счастливым и светлым, хотя придёт очень нескоро (об этом прекрасном далёке через сто-двести лет мечтают герои не только «Вишнёвого сада», но и предшествующей пьесы А.П.Чехова - «Три сестры»). Таким образом, тема и идея пьесы имеют социально-философское звучание, ведь драматург предлагает своё осмысление общих вопросов национального развития России.

«Вишнёвый сад», как и другие пьесы Чехова, отличается ярким художественным своеобразием, которое обусловлено стремлением автора максимально приблизить театр к жизни. Поэтому драматург сознательно отказывается от многих традиционных театральных приёмов: отделения героев на положительных и отрицательных, от длинных монологов и реплик «в сторону», от жанровой однозначности. По жанру «Вишнёвый сад» - комедия, но необычная - лирическая комедия.

Известно, что автор и режиссёр-постановщик, А.П.Чехов и К.С.Станиславский, разошлись в определении жанра «Вишнёвого сада». Режиссёр МХАТа прочёл пьесу как драму, подчёркивая тем самым, во-первых, драматизм переживаний хозяев имения и, во-вторых, грустное впечатление от гибели красоты мира - вишнёвого сада, который приносится в жертву выгоде. Слёзные переживания Гаева и Раневской - хозяев имения - были приняты за чистую монету, что противоречило авторскому замыслу. Чехов назвал свою пьесу комедией и настаивал на этом определении в письмах к Станиславскому. Почему? Потому что в глубину переживаний Раневской и Гаева верить нельзя: эти люди не способны на глубокие, сильные чувства.

В пьесе Чехов использует обычный комический приём - видимое расхождение между внешним видом и внутренним обликом героев. В первом действии Раневская заявляет, что любит свою родину, любит вишнёвый сад, где прошли её детство и юность, что она любит свою родную дочь Аню и приёмную дочь Варю, что она счастлива вернуться из Парижа домой. Всё это героиня говорите воодушевлением, со слезами на глазах. Но последующие события и поступки Любови Андреевны убедительно доказывают, что эти уверения являются по большей части только словами и искренние слёзы надо отличать от слезливости чувствительной помещицы. Раневская ничего не делает для спасения своего родового имения, она только без конца занимает деньги у Лопахина на собственные карманные расходы, а в день торгов (!) устраивает бал в своём доме. Узнав между танцами о продаже имения, она горько плачет, не слушая ни оправданий Лопахина, ни утешений Ани. В последнем действии, уезжая в Париж, то есть опять покидая свою дорогую родину и любимых дочерей, она вдруг признаётся, что теперь её жизнь стала спокойнее иона даже лучше спит: после продажи сада нервы её окрепли, так как событие, которого она так боялась, уже совершилось и ничего назад уже не вернёшь.

Так же эгоистично, как к саду, Любовь Андреевна относится к своим близким. Она забирает все деньги, присланные ярославской бабушкой для Ани, и уезжает в Париж, чтобы прожить их там со своим неверным любовником. Она совершенно забывает, что её дорогая Варя мечтает уйти в монастырь, но для этого ей нужен вклад хотя бы в тысячу рублей.

Можно ли серьёзно верить в переживания Гаева? После аукциона он приезжает домой и говорит со слезами в голосе: «Я сегодня ничего не ел... Сколько я выстрадал! Устал я ужасно» (III). Но в эту минуту он улавливает стук бильярдных шаров из соседней комнаты, и дальше следует авторская ремарка: «У Гаева меняется выражение, он уже не плачет» (там же).

На первый взгляд драматической героиней является Шарлотта Ивановна. В парке она печально рассуждает о своей жизни: у неё нет ни родителей, ни родного дома, где её любят и ждут, она не знает своего возраста, места рождения: «Откуда я и кто я - не знаю» (II). Это действительно драматичный монолог бедной, одинокой гувернантки. Но автор не акцентирует грустное впечатление от слов героини и даже предупреждает его неожиданной ремаркой: «Достаёт из кармана огурец и ест» (II). В пьесе Епиходов всё время жалуется на свою жизнь, но разве можно всерьёз воспринимать его стоны, которые нужны главным образом для «интересничанья» перед Дуняшей. Ведь все несчастья конторщика-страдальца не идут дальше таракана в кружке с квасом и сломанного кия.

Таким образом, в «Вишнёвом саде» нет по-настоящему несчастных героев, которые бы воспринимали жизнь действительно драматично. При этом в пьесе есть смешные, даже фарсовые ситуации («несчастья» Епиходова, падение Пети с лестницы), недоразумения (Варя по ошибке бьёт палкой Лопахина вместо Епиходова), комические характеры (Симеонов-Пищик со своими вечными денежными проблемами, Шарлотта с её чревовещанием и фокусами и пр.). Следовательно, Чехов вполне обоснованно мог назвать свою пьесу комедией.

Для создания комического эффекта драматург мастерски использует традиционные комические приёмы. Например, в «Вишнёвом саде» Чехов прибегает к «пародийному отражению», или «кривому зеркалу». Центральных героев, которые внешне выглядят чуть ли не трагическими персонажами, автор окружает «боковыми», откровенно фарсовыми фигурами. Эти последние подчёркивают комическую сущность центральных (псевдодраматических) персонажей. Так, Епиходов со своими «двадцатью двумя несчастьями» представляет карикатуру на интеллигента Петю Трофимова, Дуняша - карикатуру на Раневскую, Яша - на Гаева, Симеонов-Пищик - на Лопахина (В.В.Ермилов «А.П.Чехов» М., 1951, с.474).

Другой чеховский приём комического - когда за внешне драматичным монологом героя следует комическая сцена, которая по контрасту должна сгладить грустное впечатление от предыдущей фразы. Например, восторженные восклицания Раневской по приезде в имение воспринимаются с иронией из-за последующего монолога Гаева о «дорогом, многоуважаемом шкафе» (I); во время вдохновенной речи Пети Трофимова о «гордом человеке» (II) в глубине сцены проходит Епиходов (!); слишком откровенные упрёки Раневской, адресованные Пете на балу, заканчиваются его комическим падением с лестницы (III).

«Вишнёвый сад» - лирическая комедия. Грустное настроение связано в пьесе с гибелью сада. Кроме того, Чехов с сочувствием рисует героев, которых, вслед за Фирсом, с полным правом можно назвать «недотёпами» (III). Все они живут «враздробь» (II), неустроенно, несчастливо. Даже Петя, этот «вечный студент», который так красиво рассуждает о «гордом человеке» и светлом будущем; даже Лопахин, такой удачливый делец и такой одинокий человек. Чехов показывает отчуждённость людей, их нежелание понять друг друга. Для этого автор использует комический приём «диалог глухих», когда собеседники не слышат друг друга. В первом действии Дуняша рассказывает Лопахину, что Епиходов сделал ей предложение, а Лопахин в то же время прислушивается, не приехала ли Раневская со станции, и никак не реагирует на столь важное сообщение горничной. Во втором действии на монолог Шарлотты о её несчастной судьбе никто из слушателей не откликается, но все оживлённо обсуждают прелести заграничной жизни.

Лирическое настроение в пьесе рождается потому, что Чехов сочувствует своим героям, хотя не прощает им гибели сада. В этом печальном событии все виноваты: старые хозяева гордятся своим имением и только; новый владелец, желая спасти сад, пускает его под топор; молодые герои приветствуют гибель живого сада, намереваясь в будущем насадить новые сады.

Страница: [ 1 ]

Особенности жанра пьесы А.П. Чехова «Вишневый сад»

Замечательные достоинства пьесы «Вишневый сад», её новаторские особенности уже давно признаются прогрессивной критикой единодушно. Но когда заходит речь о жанровых особенностях пьесы, это единодушие сменяется разномыслием. Одни видят в пьесе «Вишневый сад» комедию, другие -- драму, третьи -- трагикомедию. Что же представляет собой эта пьеса -- драму, комедию, трагикомедию?

Прежде чем отвечать на этот вопрос, необходимо заметить, что Чехов, стремясь к жизненной правде, к естественности, создавал пьесы не чисто драматического или комедийного, а весьма сложного формообразования.

В его пьесах «драматическое осуществляется в органическом смешении с комическим» [Бялый, 1981:48], а комическое проявляется в органическом сплетении с драматическим.

Пьесы Чехова -- это своеобразные жанровые формообразования, которые допустимо называть драмами или комедиями, лишь имея в виду их ведущую жанровую тенденцию, а не последовательное проведение принципов драмы или комедии в их традиционном понимании.

Убедительным примером тому служит пьеса «Вишнёвый сад». Уже завершая эту пьесу, Чехов 2 сентября 1903 года писал Вл. И. Немировичу-Данченко: «Пьесу назову комедией»

15 сентября 1903 года он сообщал М. П. Алексеевой (Лилиной): «Вышла у меня не драма, а комедия, местами даже фарс»

Называя пьесу комедией, Чехов опирался на преобладающие в ней комические мотивы. Если, отвечая на вопрос о жанре этой пьесы, мы будем иметь в виду ведущую тенденцию строения ее образов и сюжета, то должны будем признать, что в основе ее лежит отнюдь не драматическое, а комедийное начало. Драма предполагает драматичность положительных героев пьесы, т. е. тех, кому автор отдает свои основные симпатии.

В этом смысле драмами являются такие пьесы А. П. Чехова, как «Дядя Ваня» и «Три сестры». В пьесе «Вишневый сад» основные симпатии автора принадлежат Трофимову и Ане, которые не переживают никакой драмы.

Признать «Вишневый сад» драмой -- это значит признать переживания владельцев вишневого сада, Гаевых и Раневских, подлинно драматичными, способными вызывать глубокое сочувствие и сострадание людей, идущих не назад, а вперед, в будущее.

Но этого в пьесе не могло быть и нет. Чехов не защищает, не утверждает, а разоблачает владельцев вишневого сада, он показывает их пустоту и ничтожество, их полную неспособность на серьезные переживания.

Пьеса «Вишневый сад» не может быть признана и трагикомедией. Для этого ей не хватает ни трагикомических героев, ни трагикомических положений, проходящих через всю пьесу, определяющих ее сквозное действие. Гаев, Раневская, Пищик слишком мелки в качестве трагикомических героев. Да, кроме того, в пьесе со всей отчетливостью проступает ведущая оптимистическая идея, выражающаяся в положительных образах. Эту пьесу более правильно назвать лирической комедией.

Комедийность «Вишневого сада» определяется, во-первых, тем, что ее положительные образы, какими являются Трофимов и Аня, показываются отнюдь не драматически. Драматичность несвойственна этим образам ни социально, ни индивидуально. И по внутренней своей сущности, и по авторской оценке эти образы оптимистичны.

Явно недраматичен и образ Лопахина, который в сопоставлении с образами поместных дворян показывается как относительно положительный и мажорный. Комедийность пьесы утверждается, во-вторых, тем, что из двух владельцев вишневого сада один (Гаев) дается по преимуществу комически, а второй (Раневская) в таких драматических ситуациях, которые в основном содействуют показу их отрицательной сущности.

Комическая основа пьесы отчетливо видна, в-третьих, и в комическо-сатирическом изображении почти всех второстепенных действующих лиц: Епиходова, Пищика, Шарлотты, Яши, Дуняши.

«Вишневый сад» включает и явные мотивы водевиля, даже фарса, выражающиеся в шутках, фокусах, прыжках, переодевании Шарлотты. По проблематике и характеру её художественной трактовки «Вишневый сад» является пьесой глубоко социальной. В ней весьма сильны обличительные мотивы.

Здесь ставятся важнейшие для той поры вопросы ликвидации дворянско-поместного хозяйства, окончательной замены его капиталистическим, роста демократических сил и т. д.

При явно выраженной социально-комедийной основе в пьесе «Вишнёвый сад» отчетливо проявляются лирико-драматические и социально-психологические мотивы: лирико-драматические и социально-психологические наиболее полно в обрисовке Раневской и Вари; лирические и социально-психологические в особенности в изображении Ани.

Своеобразие жанра «Вишневого сада» очень хорошо раскрыл М. Горький, который определил эту пьесу как л и р и ч е с к у ю к о м е д и ю.

«А.П. Чехов, -- пишет он в статье «0 пьесах»,-- создал... совершенно оригинальный тип пьесы -- лирическую комедию» (М. Г о р ь к и й, Собрание сочинений, т. 26, Гослитиздат, М., 1953, стр. 422).

Но лирическая комедия «Вишнёвый сад» еще многими воспринимается как драма. Впервые подобная трактовка «Вишневого сада» была дана Художественным театром. 20 октября 1903 года К.С. Станиславский, прочитав «Вишневый сад», писал Чехову: «Это не комедия... это трагедия, какой бы исход к лучшей жизни Вы ни открывали в последнем акте... я боялся, что при вторичном чтении пьеса не захватит меня. Куда тут!! Я плакал, как женщина, хотел, но не мог сдержаться» (К, С. С т а н и с л а в с к и й, Статьи. Речи. Беседы. Письма, изд. «Искусство», М., 1953, стр. 150 -- 151).

В своих воспоминаниях о Чехове, относящихся примерно к 1907 году, Станиславский характеризует «Вишнёвый сад», как «тяжелую драму русской жизни» (Там же, стр 139).

К.С. Станиславский недопонял, недооценил силу обличительного пафоса, направленного против представителей тогда уходившего мира (Раневской, Гаева, Пищика), и в связи с этим излишне подчеркнул в своем режиссерском решении пьесы лирико-драматическую линию, связанную с этими персонажами.

Воспринимая всерьез драму Раневской и Гаева, неправомерно выдвигая сочувственное к ним отношение и в какой-то мере приглушая обличительную и оптимистическую направленность пьесы, Станиславский ставил «Вишневый сад» в драматическом ключе. Выражая ошибочную точку зрения руководителей Художественного театра на «Вишневый сад», Н. Эфрос писал:

«...никакая часть чеховской души не была с Лопахиным. Но часть его души, устремляющейся в будущее, принадлежала и «mortuos», «Вишнёвому саду». Иначе изображение обреченного, отмирающего, уходящего с исторической сцены не было бы таким нежным» (Н. Эфрос, «Вишневый сад» в постановке Московского Художественного театра, Пг., 1919, стр. 36).

Исходя из драматического ключа, вызывая сочувствие к Гаеву, Раневской и Пищику, подчеркивая их драму, играли эти роли все первые их исполнители -- Станиславский, Книппер, Грибунин. Так, например, характеризуя игру Станиславского -- Гаева, Н. Эфрос писал: «это большое дитя, жалкое и смешное, но трогательное в своей беспомощности... Вокруг фигуры была атмосфера тончайшего юмора. И в то же время она излучала большую трогательность... все в зрительном зале вместе с Фирсом чувствовали что-то нежное к этому глупому, ветхому ребёнку, с признаками вырождения и духовного упадка, «наследнику» отмирающей культуры... И даже те, которые отнюдь не склонны к сентиментальности, которым святы суровые законы исторической необходимости и смены классовых фигур на исторической сцене,-- даже они, вероятно, дарили минутами некоторое сострадание, вздох сочувствующей или соболезнующей грусти этому Гаеву» (Т а м ж е, стр. 81 -- 83).

В исполнении артистов"Художественного театра образы владельцев вишневого сада получились явно более крупными, благородными, красивыми, духовно сложными, нежели в пьесе Чехова. Было бы несправедливо сказать, что руководители Художественного театра не заметили или обошли комедийность «Вишнёвого сада».

Ставя эту пьесу, К.С. Станиславский настолько широко использовал ее комедийные мотивы, что вызвал резкие возражения со стороны тех, кто считал её последовательно пессимистической драмой.

Недовольство излишним, нарочитым комизмом сценического воплощения «Вишневого сада» в Художественном театре высказывал и критик Н. Николаев. «Когда,-- писал он,-- гнетущее настоящее предвещает еще более тяжёлое будущее, появляется и проходит Шарлотта Ивановна, ведя на длинной ленте собачонку и всей своей утрированной, высококомической фигурой вызывает в зрительном зале смех... Для меня этот смех -- был ушатом холодной воды... Настроение оказалось непоправимо испорченным

Но действительная ошибка первых постановщиков «Вишневого сада» заключалась не в том, что они обыгрывали многие комические эпизоды пьесы, а в том, что они пренебрегли комедийностью как ведущим началом пьесы. Раскрывая пьесу Чехова, как тяжёлую драму русской жизни, руководители Художественного театра давали место и её комизму, но лишь подчинённое; второстепенное.

М.Н. Строева права, определяя сценическую трактовку пьесы «Вишневый сад» в Художественном театре как трагикомедии

Трактуя пьесу в этом плане, режиссура Художественного театра показывала представителей уходящего мира (Раневскую, Гаева, Пищика) более внутренне богатыми, положительными, нежели они есть на самом деле, и чрезмерно усиливала сочувствие к ним. Вследствие этого субъективная драма уходящих людей прозвучала в спектакле более глубоко, чем это было необходимо.

Что же касается объективно-комической сущности этих людей, разоблачения их несостоятельности, то эта сторона оказалась раскрытой в спектакле явно недостаточно. Чехов не мог согласиться с подобной трактовкой «Вишневого сада». С. Любош вспоминает Чехова на одном из первых представлений «Вишневого сада» -- грустного и оторчённого. «В наполненном театре был шум успеха, а Чехов печально твердил:

Не то, не то...

Что не то?

Все не то: и пьеса и исполнение. У меня не вышло то, что я хотел. Я видел совсем не то, и они не могли понять, чего я хочу» (С. Л ю б о ш, «Вишневый сад». Чеховский юбилейный сборник, М., 1910, стр. 448).

Протестуя против ложного истолкования своей пьесы, Чехов в письме к О.Л. Книппер от 10 апреля 1904 года писал: «Почему на афишах и в газетных объявлениях моя пьеса так упорно называется драмой? Немирович и Алексеев в моей пьесе видят положительно не то, что я написал, и я готов дать какое угодно слово,- что оба они ни разу не прочли внимательно моей пьесы» (А.П. Ч е х о в, Полное собрание сочинений и писем, т. 20, Гослитиздат, М., 1951, стр. 265).

Чехова возмущал сугубо замедленный темп спектакля, в особенности мучительно растянутый IV акт. «Акт, который должен продолжаться 12 минут maximum, у вас,-- писал он О.Л. Книппер,-- идет 40 минут. Одно могу сказать: сгубил мою пьесу Станиславский» (Т а м ж е, стр. 258).

В апреле 1904 года, беседуя с режиссёром Александринского театра, Чехов говорил:

«Разве это мой «Вишневый сад»?.. Разве это мои типы?.. За исключением двух-трех исполнителей, все это не моё... Я пишу жизнь... Это серенькая, обыкновенная жизнь... Но, это не нудное нытьё... Меня то делают плаксой, то просто скучным писателем... А я написал несколько томов веселых рассказов. А критика рядит меня в какие-то плакальщицы... Выдумывают на меня из своей головы, что им самим хочется, а я того и не думал, и во сне не видал... Меня начинает злить это»

Это понятно, так как восприятие пьесы, как драмы, резко изменяло ее идейную направленность. То, над чем Чехов смеялся, при таком восприятии пьесы требовало уже глубокого сочувствия.

Отстаивая свою пьесу, как комедию, Чехов, по сути дела, отстаивал правильное понимание её идейного смысла. Руководители Художественного театра в свою очередь не могли остаться равнодушными к заявлениям Чехова о том, что «Вишневый сад» воплощается ими в ложном ключе. Раздумывая о тексте пьесы и его сценическом воплощении, Станиславский и Немирович-Данченко вынуждены были признать, что пьеса ими была недопонята. Но недопонята, по их мнению, не в основном своём ключе, а в частностях. Спектакль претерпевал изменения на ходу.

В декабре 1908 года В.И. Немирович-Данченко писал: «Посмотрите «Вишневый сад», и Вы совершенно не узнаете в этой кружевной грациозной картине той тяжёлой и грузной драмы, какою «Сад» был в первый год» (В.И. Немирович-Данченко, Письмо Н.Е. Эфросу (вторая половинa декабря 1908 г.), «Театр», 1947, № 4, стр. 64).

В 1910 году в речи перед артистами Художественного театра К.С. Станиславский сказал:

«Пусть многие из вас признаются, что не сразу поняли «Вишнёвый сад». Шли годы, и время подтверждало правоту Чехова. Руководителям Художественного театра всё яснее и яснее становилась необходимость более решительных изменений спектакля в направлении, указанном Чеховым.

Возобновляя после десятилетнего перерыва спектакль «Вишневый сад», руководители Художественного театра внесли в него крупные изменения: значительно ускорили темп его развития; комедийно оживили первый акт; сняли излишний психологизм в главных персонажах и усилили их разоблачительность. Это особенно сказалось в игре Станиславского -- Гаева, «Его образ,-- отмечалось в "Известиях",-- раскрыт теперь прежде всего с чисто комедийной стороны. Мы бы сказали, что безделье, барская мечтательность, полнейшее неуменье взяться за хоть какую-нибудь работу и поистине детская беспечность разоблачены Станиславским до конца. Новый Гаев Станиславского -- убедительнейший образчик вредной никчемности. Ещё ажурнее, ещё легче стала играть Книппер-Чехова, раскрывающая свою Раневскую в том же плане «разоблачительства» (Юр. Соболев, «Вишнёвнй сад» в Художественном театре, «Известия» от 25 мая 1928 г., № 120).

То, что первоначальная трактовка «Вишневого сада» в Художественном театре явилась следствием недопонимания текста пьесы, его постановщики признавали не только в переписке, в узком кругу артистов Художественного театра, но и перед широкой общественностью. В. И. Немирович-Данченко, выступая в 1929 году в связи с 25-летием со дня первого представления «Вишневого сада», сказал: «И вот это прекрасное произведение было сначала не понято.. может быть, в нашем спектакле потребуются какие-нибудь изменения, какие-нибудь перестановки, хотя бы в частностях; но относительно версии о том, что Чехов писал водевиль, что эту пьесу нужно ставить в сатирическом разрезе, совершенно убежденно говорю, что этого не должно быть. В пьесе есть сатирический элемент -- и в Епиходове и в других лицах, но возьмите в руки текст, и вы увидите: там -- «плачет», в другом месте -- «плачет», а в водевиле плакать не будут!» Вл.И. Н е м и р о в и ч-Д а н ч е н к о, Статьи. Речи. Беседы. Письма, изд. «Искусство», 1952, стр. 108 - 109).

То, что «Вишневый сад» не водевиль, верно. Но то несправедливо, что в водевилях якобы не плачут, и на основании наличия плачущих «Вишневый сад» считается тяжелой драмой. Вот, например, в водевиле «Медведь» Чехова плачут помещица и ее лакей, а в его же водевиле «Предложение» плачет Ломов и стонет Чубукова. В водевиле «Аз и Ферт» П. Федорова плачут Любушка и Акулина. В водевиле «Учитель и ученик» А. Писарева плачут Людмила и Даша. В водевиле «Девушка- гусар» Кони плачет Лора. Дело не в наличии и даже не в количестве плачущих, а в характере плача.

Когда сквозь слезы Дуняша говорит: «блюдечко разбила», а Пищик -- «где деньги?», это вызывает не драматическую, а комическую реакцию. Иногда слезы выражают радостное волнение: у Раневской при первом ее входе в детскую по возвращении на родину, у преданного Фирса, дождавшегося приезда своей барыни.

Нередко слезы обозначают особую сердечность: у Гаева при обращении к Ане в первом акте («крошка моя. Дитя мое»...); у Трофимова, успокаивающего Раневскую (в первом акте) и затем говорящего ей: «ведь он обобрал вас» (в третьем акте); у Лопахина, успокаивающего Раневскую (в конце третьего акта).

Слезы как выражение остро драматических ситуаций в «Вишневом саде» очень редки. Эти моменты можно перечесть: у Раневской в первом акте, при встрече с Трофимовым, напомнившим ей об утонувшем сыне, и в третьем акте, в споре с Трофимовым, когда она снова вспоминает сына; у Гаева -- по возвращении с торгов; у Вари -- после неудавшегося объяснения с Лопахиным (четвертый акт); у Раневской и Гаева -- перед последним выходом из дома. Но при этом личная драма основных действующих лиц «Вишневого сада» не вызывает такого сочувствия автора, которое бы явилось основой драматизма всей пьесы.

Чехов решительно не соглашался, что в его пьесе много плачущих. «Где они? -- писал он Немировичу-Данченко 23 октября 1903 года. -- Только одна Варя, но это потому, что Варя плакса по натуре, и слезы ее не должны возбуждать в зрителе унылого чувства. Часто у меня встречается «сквозь слёзы», но это показывает только настроение лиц, а не слезы» (А П. Чехов, Полное собрание сочинений и писем, т. 20, Гослитиздат, М., 1951, стр. 162 -- 163).

Необходимо понять, что основу лирического пафоса пьесы «Вишнёвый сад» создают представители не старого, а нового мира -- Трофимов и Аня, их лиризм -- оптимистический. Драматизм в пьесе «Вишнёвый сад» налицо. Это драматизм, переживаемый представителями старого мира и связанный в своей основе с защитой уходящих форм жизни.

Драматизм, связанный с защитой уходящих, эгоистических форм жизни, не может вызывать сочувствия передовых читателей и зрителей и неспособен стать положительным пафосом прогрессивных произведений. И естественно, что этот драматизм не стал ведущим пафосом пьесы «Вишневый сад».

Но в драматических состояниях действующих лиц этой пьесы есть и то, что способно вызывать сочувственный отклик у любого читателя и зрителя. Раневской нельзя сострадать в основном -- в утрате вишневогo сада, в ее горьких любовных плутаниях. Но когда она вспоминает и плачет об утонувшем в реке семилетнем сыне, ее по-человечески жаль. Ей можно сочувствовать и тогда, когда она, утирая слезы, рассказывает, как её потянуло из Парижа в Россию, на родину, к дочери, и тогда, когда она навсегда прощается с родным домом, в котором прошли счастливые годы её детства, юности, молодости...

Драматизм «Вишневого сада» частного, а не определяющего, не ведущего характера. Сценическое воплощение «Вишнёвого сада», данное Художественным театром в драматическом ключе, не соответствует идейному пафосу и жанровому своеобразию этой пьесы. Чтобы достигнуть этого соответствия, требуются не частные поправки, а коренные изменения первой редакции спектакля.

Раскрывая полностью оптимистический пафос пьесы, необходимо драматическую основу спектакля заменить к о м е д и й н о- л и р и ч е с к о й. Предпосылки к этому имеются в высказываниях самого К.С. Станиславского. Подчеркивая важность более рельефной сценической передачи чеховской мечты, он писал:

«В художественной литературе конца прошлого и начала нынешнего века он один из первых почувствовал неизбежность революции, когда она была лишь в зародыше и общество продолжало купаться в излишествах. Он один из первых дал тревожный звонок. Кто, как не он, стал рубить прекрасный, цветущий вишневый сад, сознав, что время его миновало, что старая жизнь бесповоротно осуждена на слом... Дайте и Лопахину в «Вишневом саде» размах Шаляпина, а молодой Ане темперамент Ермоловой, и пусть первый со всей своей мощью рубит отжившее, а молодая девушка, предчувствующая вместе с Петей Трофимовым приближение новой эпохи, крикнет на весь мир: «Здравствуй, новая жизнь!» -- и вы поймете, что «Вишнёвый сад» -- живая для нас, близкая, современная пьеса, что голос Чехова звучит в ней бодро, зажигательно, ибо сам он смотрит не назад, а вперед»

Несомненно, что первая театральная редакция «Вишневого сада» не имела того пафоса, который звучит в только что приведённых словах Станиславского. В этих словах уже иное понимание «Вишневого сада», чем то, которое было свойственно руководителям Художественного театра в 1904 году. Но утверждая комедийно-лирическое начало «Вишневого сада», важно в органическом сплаве с комико-сатирическими и мажорно-лирическими мотивами со всей полнотой раскрыть и лирико-драматические, элегические мотивы, с такой изумительной тонкостью и силой воплощенные в пьесе. Чехов не только обличал, осмеивал героев своей пьесы, но и показывал их субъективную драму.

Абстрактный гуманизм Чехова, связанный с его общедемократической позицией, ограничивал его сатирические возможности и обусловливал известные ноты сочувственного изображения Гаева и Раневской.

Здесь нужно остерегаться односторонности, упрощения, которые, кстати сказать, уже и были (например, в постановке «Вишневого сада» режиссером А. Лобановым в театре-студии под руководством Р. Симонова в 1934 году).

Что же касается собственно Художественного театра, то перемена драматического ключа на комедийно-лирический не должна вызвать решительного изменения трактовки всех ролей. Очень многое в этом замечательном спектакле, особенно в его последней редакции, даётся правильно. Нельзя не вспомнить, что, резко отвергая драматическое решение своей пьесы, Чехов находил даже в первых, далеко еще не зрелых её представлениях в Художественном театре много прекрасного, осуществлённого верно.

Определение жанра пьесы А.П. Чеховым

Уже при первом упоминании о начале работы над новой пьесой в 1901 году, А.П. Чехов сообщил своей супруге, что задумал он новую пьесу, причем такую, в которой все будет перевернуто вверх дном. Именно это предопределило жанр «Вишнёвого сада», как комедию. К.С. Станиславский, который ставил «Вишневый сад» на сцене, воспринял пьесу как трагедию, и именно такую трактовку передал на сцене, чем вызвал глубокое недовольство драматурга и обвинение автора в том, что режиссер не понял смысла произведения. Хотя комедийный жанр пьесы «Вишневый сад» Чехов старался передать множеством приемов: присутствие небольшого циркового представления в фокусах Шарлотты Ивановны, неуклюжесть Епиходова, падение Пети с лестницы, беседы Гаева с мебелью.

Также авторское определение жанра «Вишнёвого сада» просматривается и в расхождениях: в характерах самих героев пьесы внешний облик расходится с внутренним содержанием. Для Чехова страдания его героев – это всего лишь отражение слабых неуравновешенных характеров людей, несклонных к глубокому осмыслению происходящего и неспособных на глубокие чувства. Например, Раневская, говорящая о любви к своей Родине, о тоске по своей усадьбе, без сожаления собирается возвратиться в Париж. А устройство бала в день торгов?

Вроде такой день напряженный, а она приглашает в дом гостей. Ее брат показывает практически такое же легкомыслие, всего лишь стараясь казаться опечаленным сложившейся ситуацией. После торгов, практически рыдая, он жалуется на свое угнетенное состояние и усталость, но лишь услышав звуки игры в бильярд, сразу оживляется. Тем не менее, даже используя такие яркие особенности жанра, авторской интерпретации комедия «Вишнёвый сад» так и не увидела. Только после смерти Чехова пьеса была поставлена как трагикомедия.

Споры о жанровой принадлежности «Вишнёвого сада»

Начиная с первой постановки и по сегодняшний день, ведутся разговоры о жанровом своеобразии «Вишнёвого сада», а с обозначением жанра пьесы так до сих пор театралы и не определились. Конечно, проблема жанра встречается и в других пьесах Антона Павловича, например, в «Чайке», но только из-за «Вишнёвого сада» разгорелась жаркая дискуссия между автором и руководителями театра. Для каждого: и постановщика, и критика и даже зрителя «Вишнёвый сад» был своим, и каждый видел в нем что-то свое. Даже Станиславский после смерти Чехова признал, что изначально он не понял идеи этой пьесы, утверждая, что «Вишневый сад» – это «тяжелая драма русской жизни». И лишь в 1908 году последнее творение Чехова было поставлено как лирическая комедия.

Любите книгу, она облегчит вам жизнь, дружески поможет разобраться в пестрой и бурной путанице мыслей, чувств, событий, она научит вас уважать человека и самих себя, она окрыляет ум и сердце чувством любви к миру, к человеку.

Maxim Gorky

Своеобразие жанра пьесы "Вишнёвый сад"

Жанр пьесы "Вишнёвый сад" определяют по-разному. А.П. Чехов называл своё сочинение комедией, Станиславский - трагедией, а современники говорили о бессмертном произведении как о драме.

Для всех трёх предположений существуют веские основания в тексте творения Чехова.

В "Вишнёвом саду" много комических ситуаций: любовная идиллия Яши и Дуняши, фокусные трюки и речь Шарлотты Ивановны, неудачи Спиходова. Также в героях, которых нельзя назвать абсолютно комическими, много смешного. Например, Лопахин часто смешон со своими шутками - типа "до свиданцыа" или "Охмелия, иди в монастырь", хотя он и богатый, уважаемый всеми человек. А Петя Трофимов - "вечный студент", "смешной человек", "облезлый барин" - часто попадает в нелепые ситуации, например, падает с лестницы.

Трагедия

Вместе с тем в персонажах пьесы много трагического. Так, Шарлотта Ивановна, с одной стороны, считается смешной и нелепой женщиной, а, с другой стороны, одинокий, без Родины и без родственников человек. Фирс смешон со своей глухотой, и в то же самое время судьба "забытого" человека весьма трагична.

В пьесе нет ни одного счастливого человека: Варя переживает безответную любовь, Лопахин, не смотря на богатство, выглядит несчастным, Петя так и остаётся бездеятельным мечтателем и философом.

Главный источник драматизма произведения - не конфликт, который заключается в борьбе за вишнёвый сад, а субъективное недовольство человеческой жизнью. Это недовольство в равной мере переживается всеми героями сочинения А.П.Чехова, без исключения. Жизнь и судьба персонажей протекает нескладно, не так, как хотелось бы, не принося никому ни радости, ни позитивных эмоций, ни чувства безмятежного счастья.