Новые идолы. Всесильная государственность. Новая полоса развития коммунистической системы, выраженная в утверждении единодержавной сталинской тирании, сопро­вождалась сменой идейных символов-"идолов", с которыми связывается высшее революционное право, вытекающее из

Грязинский Обыватель

Столетия назад жил и творил великий английский философ Френсис Бэкон. Из множества его суждений по сей день в поле нашего внимания остаются знаменитые идолы – человеческие ошибки, заблуждения, наши собственные предубеждения. И, пожалуй, примечательно, что они по прошествии стольких лет стоят на капище нашего бытия, незримо влияя на него.
Вот они – идолы рода, пещеры, рынка и театра. Однако, что они представляют собой, если отвлечься от образных имён? Фактически идолы – априорные структуры нашего мира, существующие вне времени и пространства. Бэкон их не выдумал, а лишь зафиксировал, оттого не стоит удивляться, что идольный квартет видится и в нашей реальности. Не будем голословны и докажем это.
Что такое идол рода? Заблуждения человека как биологической единицы, вплетённые в его генный код. В принципе объяснимо, почему мы судим обо всех вещах и процессах, соотнося их с человеческим миром. Однако, желая расширить рамки Ойкумены, люди неизбежно бьются о границы собственного восприятия.
Долгие годы человечество мечтает встретить на просторах Вселенной своих братьев. Но опять-таки, даже самые фантастические зарисовки внеземных цивилизаций являют те или иные воплощения цивилизации земной. Нам дана лишь эта модель и её невозможно превозмочь, ведь другой неизвестно. Вы сами попробуйте представить разумный галактический мир. Согласитесь, он всё равно построен на основе известных образцов.
Идол пещеры – явление сугубо индивидуальное, возникающее при преломлении действительности сквозь призму личностного восприятия. Человек на протяжение всей жизни строит свою пещеру, внутренний мир, и трудности возникают, когда один и тот же предмет видится из разных пещер по-иному.
Простейший пример. Давайте попробуем дать определение двум наиболее востребованным ныне словам – «свобода» и «любовь». В лучшем случае найдётся несколько человек со схожими мнениями. Для большинства эти понятия, пропущенные через личный опыт, буду нести свой смысл.
Два обозначенных идола есть явления биологические, врождённые, непреодолимые человеком, подтверждает это и современные науки, в частности, психология. Пара оставшихся представляют воплощение социальной сущности человека. Реально ли сбросить эти идолы? Подумаем.
Идол рынка –продукт общения людей, общественное мнение, со всеми его плюсами и, особенно, минусами. Общество – огромная торговая площадь, вмещающая беспредельно огромную толпу, которая, в силу сложности или неправильности употребления понятий, беспрестанно перевирает слова, чем вводит в заблуждение многих людей.
В качестве примера хорошо подходит приведённый выше для идола пещеры, но рассмотрим ещё один. Сегодня многочисленные журналисты научились ловко спекулировать словами и специфическими терминами. Громкие заголовки газет, журналов и интернет-изданий, с грамотно и умело подобранными словами, побуждают доверчивого обывателя на самые разные эмоции.

После этого человек не редко запускает цепочку слухов и сплетен, не удосуживавшись узнать, что за названием скрыто совершенно иное. Журналистов нечасто можно упрекнуть во лжи, однако из-за их игры слов часто страдает социум.
Идолы театра рождаются в силу излишней веры человека в авторитеты и догмы, забывая, что истина не соотносится с авторитетом, так как он может быть построен на силе, славе, красоте, а это уже критерии не истины, а человеческой жизни. Во времена Бэкона для учёных мужей таким непререкаемым авторитетом был Аристотель. И хоть наша современность пестрит влиятельными персонами, легче оттого не становится.
Зарисовка из нашей насущной жизни. Предположим, перед Вам стоит дилемма, какой товар приобрести. Признайте, что Вы с большим желанием выберете тот, который будет рекомендован специалистом в соответствующей области или будет обладать необходимым сертификатом. Однако, стоит ли говорить, как нашей слепой верой пользуются нечистые на руку торгаши? Выводы, как говорится, делайте сами.
Стоит сказать, что идолы рынка и театра вполне реально преодолимы, однако эта задача трудна и требует значительных усилий.
Идолы Бэкона будут вызывать интерес во все эпохи, будь то Новое время или XXI век. Человек всегда окружён морем информации, что вынуждает его фильтровать многочисленные потоки, выбирая истинные. И мы можем жить и творить в современном информационном обществе, обладая необходимой силой – знанием, а чтобы эта сила была с нами, нужно стать свободным от собственных предубеждений – пресловутых идолов!

Ф.Бэкон «Новый органон»

Фрэнсис Бэкон (1561 — 1626) принадлежал к Новому времени не только по объективному значению своей философской системы, но и сознательному убеждению в прогрессивной роли науки в жизни человека, общества.

Науку Бэкон сравнивает с водой. Она либо падает с неба, либо бьет из недр земли. Подобно воде, наука имеет своим источником или небесные сферы, или землю.

Она состоит из двоякого рода знания: один из них внушается Богом, другой ведет свое начало от органов чувств. Наука, таким образом, делится Бэконом на теологию и философию.

Бэкон стоял на точке зрения двойственности истины. Бэкон требовал четкого и строгого разграничения сферы компетенции этих двух разделов науки. Теология имеет своим объектом Бога, но тщетно стремление достичь познания Бога естественным светом разума. Бэкон признает Бога причиной всех предметов и сущности, творцом мира и человека. Но, подобно тому, как произведения показывают силу и искусство художника, но не рисуют образа его, творения Бога свидетельствуют о мудрости и могуществе Бога, ничего не говоря о его образе. Отсюда Бэкон делает вывод, что Бог может и должен быть объектом лишь веры. «Отдайте вере то, что принадлежит вере», — повторяет Бэкон христианский завет. Пусть два отдела науки — теология и философия — не вмешиваются в область друг друга. Пусть каждая из них ограничивает свою деятельность положенными ей рамками. Теология имеет своим предметом Бога и достигает его путем откровения, философия изучает природу, опираясь на опыт и наблюдение. Теория двойственности истины была единственным для времени Бэкона доступным путем обоснования научного познания природы. В центре учения Бэкона — не человек, а природа, познание внешнего мира, овладение человеком силами природы.

Бэкон с гордостью говорил о новых открытиях во всех областях жизни, но сетовал, что господствовавшие науки «нисколько не содействуют изобретению практических приемов» и отстают от жизни и опыта. Бэкон четко ставил себе задачу преобразования всего человеческого знания, усовершенствования науки. Смысл всей своей научной деятельности Бэкон видел в великом возрождении наук. Наука должна опережать практику, должна указывать путь к новым изобретениям и открытиям. «Нам необходима нить для указания дороги», ибо до сих пор люди руководствовались лишь случаем, действия их были инстинктивными. Но чтобы подойти к более отдаленным и сокровеннейшим явлениям природы, необходимо открыть и усвоить более верный и более совершенный способ приведения в действие человеческого разума. Главное затруднение на пути познания природы, говорит Бэкон, сейчас не в предмете, не во внешних, не зависящих от нас условиях, а в уме человека, в его употреблении и применении.

Суть в том, чтобы «идти совершенно иным методом, иным порядком, иным путем». Бэкон предупреждает, что его «Органон» есть не более как логика. Только созданием новой логики, т.е. метода, сложно привести в соответствие границы мышления с практикой и сделать теорию могучим средством борьбы человека за овладение силами природы. Ведя кратчайшим путем к истине, метод является наилучшим руководством для человека на пути к будущим открытиям и изобретениям. Старый метод силлогизма, по мнению Бэкона, совершенно беспомощен. Силлогизм господствует над мнениями, вместо того чтобы помогать человеку увеличивать свое господство над предметами, цель, к которой должна стремиться настоящая научная методология.

Таким образом, метод для Бэкона имеет глубоко практическое значение. Он — величайшая преобразующая сила, поскольку правильно ориентирует теоретическую и практическую деятельность человека. Для того чтобы перестроить все здания науки, нужно вскрыть те причины, которые привели к отставанию теории от жизни и опыта, задерживали умственный прогресс. Причины эти заключаются, по мнению Бэкона, в разного рода предрассудках, которым подвержен человеческий ум. В связи с этим Бэкон выдвинул свою теорию «идолов», или «призраков», т.е. искаженных образов действительности, от которых необходимо избавиться, прежде чем приступить к познанию.

Бэкон различал четыре вида призраков.

Во-первых, призраки «рода», которые коренятся в самой природе человеческого рода, в ограниченности человеческого ума и несовершенстве органов чувств. Человек под влиянием этих призраков стремится рассматривать природу по аналогии с самим собой, что нашло яркое выражение в знаменитом изречении Протагора: «Человек есть мера всех вещей».

По Бэкону, напротив, ум человека похож на неровное зеркало, которое, примешивая свою природу к природе вещей, отражает их в искривленном виде. Призраки рода приводят к антропоморфизму и теологическому миропониманию.

Во-вторых, призраки «пещеры», которые возникают благодаря индивидуальным способностям человека, специфическим условиям воспитания отдельных людей, привыкших наблюдать природу как бы из своей пещеры. Этот род призраков можно преодолеть, по Бэкону, при помощи коллективного опыта и наблюдения.

В-третьих, призраки «рынка», которые порождены формами общежития и союза между людьми. Здесь большую роль играют речь, устаревшие понятия, неправильное словоупотребление, приводящие к искажениям мысли. Верным средством для избежания этих призраков, полагает Бэкон, служит борьба против пустых отвлечений и словесной учености Средневековья.

В-четвертых, призраки «театра», которые основаны на слепой вере в авторитеты, в частности в традиционные философские системы, своими искусственными построениями напоминающие действия, разыгранные в театре. Следуя авторитету древних, человек воспринимает вещи не так, как они существуют в действительности, а предвзято, с предубеждением.

Чтобы очистить мышление от подобных призраков, следует, по мнению Бэкона, исходить только из опыта и непосредственного изучения природы. Призраки «рода» и «пещеры» относятся к естественным свойствам ума, а призраки «рынка» и «театра» приобретаются умом. Однако все они являются большим препятствием на пути научного познания и создают ложные идеи и представления, искажают подлинное лицо природы. Поэтому для Бэкона преодоление призраков является главным условием построения нового метода и преобразования наук.

Анализируя причины, задерживающие развитие наук, Бэкон напоминал еще об одном придирчивом и постоянном враге естественной философии. «Этот враг — суеверие, слепая и неумеренная ревность к религии». Для ограждения от этого противника науки Бэкон придерживается теории двойственной истины. Существенная причина слабого развития науки, по разъяснению Бэкона, заключается в том, что нет правильного представления объекта познания и дурно определена цель науки. Истинный объект познания, по Бэкону, — материя, её устройство и превращение. «Все достойное существования, достойно и науки, которая есть только изображение действительности». Отсюда — первенствующее значение естествознания в философии Бэкона. «Естествознание является в его глазах истинной наукой, а физика, опирающаяся на свидетельство внешних чувств, — важнейшей частью естествознания». Естествознание, констатирует Бэкон, до сих пор принимало ничтожное участие в человеческой жизни. «Эта великая мать всех наук была унижена до презрительной должности служанки». Философия, отбросив свою прежнюю отвлеченную форму, должна войти в «законное супружество» с естествознанием, ибо лишь тогда она будет способной, по словам Бэкона, «приносить детей и доставлять действительные выгоды».

Цель науки Бэкон определяет исключительно ярко: «Цель науки состоит в обогащении человеческой жизни действительными открытиями, т.е. новыми средствами». Важность теории для него не в теории самой по себе, а в её значении для человека. Бэкон, однако, не стремится превратить науку в какое-то прибыльное ремесло, утверждая, что такое отношение вредит развитию и совершенствованию наук. Наука утилитарна в смысле её полезности для человечества, а не в смысле личной выгоды для отдельного человека. Бэкон видел в теории великую силу в борьбе за господство человека над природой.

Таким образом, объект познания для Бэкона — природа, задача познания — исследование природы, цель познания — господство человека над природой. С этой позиции Бэкон подвергает решительной критике схоластическую ученость и её методологию (силлогистику). Предварительно относясь к действительности, силлогистика принимает за исходный пункт познания отвлеченные понятия. Роль науки, по представлениям силлогистов, состоит в том, чтобы выводить из одного понятия другое и дедуцировать из общего отдельное. Не идеи у них согласуются с предметами, а наоборот, реальные факты подводятся под идеи. Но такой ложный метод доказательства «всегда ведет к рабству мира перед человеческой мыслью и к рабству мысли человеческой перед словами».

Надежный путь к образованию понятий, по Бэкону, — только опыт и индукция. Правильное понимание и применение индуктивного метода, говорит философ, делает человеческий ум вполне готовым для познания самых сокровенных тайн природы. Чтобы господствовать над природой, нужно познать её законы. Но какое знание является истинным знанием, помогающим человеку установить господство над силами природы? Истинная наука, по Бэкону, основывается на познании причин. Существуют четыре рода причин: материальные, действующие, изучение которых входит в задачи физики, формальные и конечные, исследование которых дело метафизики. Открытие материальной и действующей причин не дает еще полного знания, ибо причины эти преходящи, временны, изменчивы. Научное знание достигается вскрытием более глубоко лежащих формальных причин. Конечные же причины выступают предметом теологии. Индуктивный метод — это путь к познанию формы. Результатом, к которому мы приходим в итоге его применения, является учение о формах. В философии Бэкона неразрывно связаны между собой индукция, учение о формах и учение об изобретении. Индукция есть руководство к познанию форм, учение о формах — результат процесса познания, изобретение — цель и практическое применение науки, основанной на познании форм.

Определив главный метод познания — индукцию, Бэкон выделяет конкретные пути, с помощью которых может проходить познавательная деятельность. Это:

• «путь паука»;
• «путь муравья»;
• «путь пчелы».

«Путь паука» — получение знания из «чистого разума», то есть рационалистическим путем. Данный путь игнорирует либо значительно принижает роль конкретных фактов, практического опыта. Рационалисты оторваны от реальной действительности, догматичны и, по Бэкону, «ткут паутину мыслей из своего ума».

«Путь муравья» — такой способ получения знания, когда во внимание принимается исключительно опыт, то есть догматический эмпиризм (полная противоположность оторванного от жизни рационализма). Данный метод на практическом опыте, сборе разрозненных фактов, доказательств. Таким образом, они получают внешнюю картину знания, видят проблемы «снаружи», «со стороны», но не могут понять внутреннюю сущность изучаемых вещей и явлений, увидеть проблему изнутри.

«Путь пчелы», по Бэкону, — идеальный способ познания. Используя его, философ-исследователь берет все достоинства «пути паука» и «пути муравья» и в то же время освобождается от их недостатков. Следуя по «пути пчелы», необходимо собрать всю совокупность фактов, обобщить их (взглянуть на проблему «снаружи») и, используя возможности разума, заглянуть «вовнутрь» проблемы, понять ее сущность.

Таким образом, лучшим путем познания, по Бэкону, является эмпиризм, основанный на индукции (сбор и обобщение фактов, накопление опыта) с использованием рационалистических приемов понимания внутренней сущности вещей и явлений разумом.

Однако бэконовская классификация наук исходит не из различия форм, особенностей объекта, а из способностей субъекта. Образы предметов, входя через органы чувств в сознание, не исчезают бесследно; они сохраняются душой, которая может относиться к ним трояким образом: или просто собирать их в памяти, или подражать им воображением, или, наконец, перерабатывать их в понятия рассудком. На этих трех способностях человеческой души, согласно Бэкону, основывается подразделение наук. Память есть основа истории, воображение — поэзии, рассудок — философии. История делится на гражданскую и естественную. Естественная история подразделяется на повествовательную и индуктивную. Философия делится на естественную философию, состоящую из учения о природе (физика абстрактов, физика конкретов, математика), учения о человеке и стоящего особняком учения о Боге. Поэзия делится на параболическую (басни), драматическую и описательную. Бэконовская классификация наук, хотя и исходит из способностей субъекта, а не из особенностей объекта, была большим шагом вперед по сравнению с традиционным подразделением знаний.

Итак, историческая заслуга Бэкона не в развитии конкретных наук, открытиях, не в исследовании отдельных областей природы, а в том, что он ясно и отчетливо понял сущность назревшего перелома и определил направления дальнейшего движения познания. Он был истинным родоначальником опытной науки Нового времени.

Таким образом, метод для Бэкона имеет глубоко практическое значение. Он — величайшая преобразующая сила, поскольку правильно ориентирует теоретическую и практическую деятельность человека.

Классификация заблуждений по Ф. Бэкону (идолы рынка, пещеры, рода и театра -раскрыть и привести свои примеры).

Основная задача разрабатываемого метода Ф.Бэкона сводится к очищению разума от «заблуждений», так называемых идолов, или «призраков»:идолов рода, пещеры, рынка, театра. Данные заблуждения выступают препятствиями на пути познания. Идолы рода – заблуждения, присущие человеческому роду, обусловленные специфическим строением наших органов чувств и особенностями восприятия. К их числу, например, можно отнести склонность сохранять веру в то, что привычно или легче для усвоения; истолкование новых идей в духе уже устаревших; приписывание природе злого или благого умысла. Идолы пещеры – предрассудки, которые связанны с индивидуальными особенностями людей, их психологическим складом, сформировавшимися вкусами и привычками, воситанием(например, личные суеверия). Идолы рынка – ошибки, порожденные неправильным словоупотреблением, привычкой опираться на расхожие представления и некритически относиться к неточной или недостоверной терминологии. Идолы театра – заблуждения, связанные со слепой верой в авторитеты или некритическим усвоением ложных мнений и воззрений.

Чем индукция отличается от дедукции? Приведите свои примеры индуктивного и дедуктивного рассуждений.

Дедукция – познание, движущееся от общего к частному, а индукция – наоборот, познание движущееся от частного к общему.

Дедуктивное рассуждениесостоит в общем случае из трёх обязательных элементов:

1. Утверждение о некоторой ситуации.

2. Утверждение о другой ситуации, существующей параллельно с первой, но связанной с ней.

3. Вывод из двух ситуаций, существующих одновременно.

Примеры дедукции:

1)Все живые организмы питаются влагой. Все растения – это живые организмы. Вывод: все растения питаются влагой.

2)Все птицы – это млекопитающие животные. Все воробьи – это птицы. Вывод: все воробьи – это млекопитающие животные.

3)Все звезды излучают энергию. Солнце – это звезда. Вывод: солнце излучает энергию.

Индукция – вид обобщений, связанных с предвосхищением результатов наблюдений и экспериментов на основе данных прошлого опыта. Суть индуктивного метода мышления заключается в объединении отдельных идей, схожих по какому-то признаку друг с другом, и формировании нового утверждения на их основе.

Примеры индукции: 1)Марс движется. Юпитер движется. Венера движется. Юпитер, Марс, Венера – это планеты. Вывод: все планеты движутся. 2)Катя учится плохо.

Настя учится плохо. Саша учится плохо. Катя, Настя, Саша — это ученики 10 “А” класса. Вывод: все ученики 10 “А” класса учатся плохо.

1. рода: несовершенство чувств и разума человека, обусловленное самой природой;

2. пещеры: заблуждения отдельного человека, обусловленные его воспитанием и физиологией;

3. площади: влияние общественного мнения;

Мыслитель подчеркивал, что «все они должны быть отвергнуты и отброшены твердым и торжественным решением, и разум должен быть совершенно освобожден и очищен от них».

Родоначальником эмпиризма был английский философ Фрэнсис Бэкон (1561-1626 гг.).

Бэкон, считая задачей философии создание нового метода научного познания.

Цель научного знания- в принесении пользы человеческому роду; в отличие от тех, кто видел в науке самоцель, Бэкон подчеркивает, что наука служит жизни и практике и только в этом находит свое оправдание. Общая задача всех наук — увеличение власти человека над природой. Бэкону принадлежит знаменитый афоризм: «Знание — сила», в котором отразилась практическая направленность новой науки.

Разработка индуктивного метода. Для того чтобы овладеть природой и поставить ее на службу человеку, необходимо, по убеждению английского философа, в корне изменить научные методы исследования. В Средние века, да и в античности, наука, по мнению Бэкона, пользовалась главным образом дедуктивным методом. С помощью дедуктивного метода мысль движется от очевидных положений(аксиом) к частным выводам. Такой метод, считает Бэкон, не является результативным, он мало подходит для познания природы. Всякое познание и всякое изобретение должны опираться на опыт, т. е. двигаться от изучения единичных фактов к общим положениям. А такой метод носит название индуктивного.

Простейшим случаем индуктивного метода является так называемая полная индукция, когда перечисляются все предметы данного класса и обнаруживается присущее им свойство. Однако в науке роль полной индукции не очень велика. Гораздо чаще приходится прибегать к неполной индукции, когда на основе наблюдения конечного числа фактов делается общий вывод относительно всего класса данных явлений. Стало быть, в основе неполной индукции лежит заключение по аналогии; а оно всегда носит лишь вероятный характер, но не обладает строгой необходимостью. Пытаясь сделать метод неполной индукции по возможности более строгим и тем самым создать «истинную индукцию», Бэкон считает необходимым искать не только факты, подтверждающие определенный вывод, но и факты, опровергающие его.

Субъективные особенности сознания как источник заблуждений. Есть, однако, характерная особенность, одинаково присущая как эмпиризму, так и рационализму. Ее можно обозначить как онтологизм. Большинство мыслителей полагают, что человеческий разум в состоянии познать бытие, что наука и философия, раскрывают действительное строение мира, закономерности природы.

Главным препятствием на пути к объективной истине являются особенности самого познающего субъекта. Значит необходимо найти средство для устранения этих субъективных помех, которые Бэкон называл «идолами» или «призраками» и освобождение от которых составляет предмет критической работы философа и ученого.

Идолы — это различного рода предрассудки, или предрасположения, которыми обременено сознание человека.Существуют, по Бэкону, идолы пещеры, идолы театра, идолы площади и идолы рода. Идолы пещеры, например, связаны с индивидуальными особенностями людей, с их психологическим складом, склонностями и пристрастиями, воспитанием и т. д. Однако самыми опасными являются идолы рода, поскольку они коренятся в самой человеческой природе, в чувствах и особенно в разуме человека и освободиться от них всего труднее. Бэкон уподобляет человеческий ум неровному зеркалу, изогнутость которого искажает все, что в нем отражается. Примером такой «изогнутости» Бэкон считает стремление человека истолковать природу по аналогии с самим собой, откуда рождается самое скверное из заблуждений — телеологическое понимание вещей. Телеология (от греч. слова «telos» — цель) представляет собой объяснение через цель, когда вместо вопроса «почему?» ставится вопрос «для чего?».

Вопрос 22. Монадология Г. В. Лейбница.

Монадоло́гия -работа Готфрида Лейбница 1714 г., повествующая о монадах (др.-греч. μονάς - единица, простая сущность) - простых субстанциях, не имеющих частейМонадологию составляют 90 коротких абзацев, связанных логически.

Рациональное обоснование, которое Лейбниц дал монадам в своих работах, состоит из следующих пяти частей:

Математическое обоснование через анализ бесконечно малых и его антиатомистические выводы (против таких материалистов, как Эпикур, Лукреций и Гассенди).

Физическое обоснование через теорию жизненных сил с ее неявной критикой динамики Декарта, чьи экспериментальные ошибки были показаны самим же Лейбницем.

Метафизическое обоснование через принцип достаточного основания, в котором логическая цепочка не может продолжаться бесконечно, а требует начала для каждого события. Ср. Бритва Оккама.

Психологическое обоснование через постулирование существования врожденных идей, особенно в книге «Новый опыт о человеческом разуме» Лейбница, которая вдохновила Канта на написание «Критики чистого разума».

Биологическое обоснование через преформизм и функциональное разделение в органическом развитии.

В философии Лейбница мир состоит из простых существ, жизнь которых заключается в их деятельности. В своем внешнем проявлении эти существа представляют источник движения и сопротивления и воздействуют на существа, от них отличные.Но это воздействие необходимо обусловлено внутренними актами, которые предшествуют всяким формам внешних проявлений.

Деятельная сила в своем чисто внутреннем состоянии есть усилие, самоопределение к действию, иначе - стремление (appétition). Чтобы явиться определенным, стремление должно быть на что-нибудь направлено; по самому своему понятию оно немыслимо без цели. Другими словами, стремление предполагает представление(perception). Итак, первоначальные существа, которые вовне воплощаются в материальных качествах, внутри себя одарены способностью стремления и представления.

Их внутреннее бытиевыражается в непрерывном развитии представлений и стремлений; оно являет собою многоразличие состояний в единстве простой субстанции. И, наоборот, во внутренней жизни простых субстанций ничего не дано, кроме представлений и стремлений; она вся к ним сводится. Поэтому все в мире изнутри духовно и только вовне определяется телесными качествами.

Существа, лежащие в основе мира, неделимые и простые, духовные в себе, но своими отношениями создающие видимость материальности, Лейбниц, примыкая к Джордано Бруно, с 1697 г. стал называть монадами (философское миросозерцание Лейбница вообще развивалось постепенно и окончательно сложилось в главных своих чертах только к 1685 г.).

Монады - это живые, духообразные единицы, из которых все состоит и кроме которых ничего в мире нет. Их можно сопоставить с непротяженными точками; однако это не те точки, о которых учит геометрия. Геометрические точки не имеют никаких измерений, но они все-таки представляются в пространстве, то есть предполагают пространство как нечто данное; монады, напротив, совсем не в пространстве, потому что сами образуют пространство своим взаимодействием. Их можно также сравнить с атомами - но это не атомы Демокрита и других материалистов. Монады Лейбница не имеют определений внешних - протяженности, фигуры, внешнего движения; их определения исключительно внутренние и жизнь только внутренняя. Сам Лейбниц называет их формальными атомами, имея в виду аристотелевское понятие о форме как о деятельной сущности вещей, а также субстанциальными формами. При этом он их сопоставляет с первыми энтелехиямиАристотеля.

Итак, пространство, поскольку мы отвлекаем его от того, что его наполняет, есть только порядок возможных сосуществующих явлений, так же как время есть порядок следования явлений. Реально в пространстве лишь внутреннее основание порядка явлений; но это основание не имеет чувственной наглядности, оно постигается только умом.

Лейбниц восстает против взгляда, знаменитым защитником которого был Ньютон, - что пространство есть реальная сущность, безусловная по своей природе. Если бы пространство было таково, то пришлось бы предположить, что оно или сам Бог, или Его неизбежный атрибут. Внутренний принцип явлений материальности заключается в страдательности или ограниченности каждой монады; этот принцип страдания в монадах есть materia prima; воспринимаемое нами явление протяженной материальной массы есть materia secunda. На вторую следует смотреть как на продукт первой, поскольку наше чувственное восприятие телесных вещей одновременно зависит и от нашей собственной ограниченности, и от ограниченности тех монад, которые своими сочетаниями образуют эти вещи.

В природе нет скачков, нет бездн, разделяющих отдельные группы вещей и событий. Как в жизни отдельной монады одно состояние развивается непрерывно из другого, так и в целом мире существующие стадии развития с непрерывною постепенностью подготовились из предшествующих, а вся совокупность творений являет собою лестницу, постепенно возвышающуюся к совершенству. Каждая монада имеет духовную природу: однако Л. не решается их всех называть душами. Можно различать три класса монад:

1) монады простые или голые, в которых все представления смутны и сливаются между собою. В таком состоянии находится огромное большинство монад, в нём бывает и душа человека, когда он погружается в глубокий сон без всяких грез или когда он падает в обморок.

2) Души, в которых представления достигают до ясности ощущения. Души в этом смысле, способные чувствовать и обладающие памятью пережитого, принадлежат животным.

3) Высший разряд монад, духи, которых отличительное свойство - разум, то есть способность ясного понимания вещей и познания вечных истин. Разумом обладает только душа человека; только она есть дух в земном мире.

Высшая ступень внутреннего развития монады включает в себе и низшие: даже и в нашем духе очень многие представления остаются смутными и темными. В виду этого Л. выдвигает на первый план вопрос о бессознательных или малых представлениях(petites perceptions); ему справедливо приписывают заслугу введения этого понятия в психологию. По мнению Л., картезианцы, отрицая бессознательные представления, делали большую ошибку. Нужно различать перцепцию, простое представление, от апперцепции, или сознания. Перцепция есть внутреннее состояние монады, воспроизводящее внешние вещи; апперцепция, или сознание, есть рефлективное познание этого внутреннего состояния. Такое познание дано далеко не всем одушевленным существам, да и у одной и той же души оно бывает не всегда. Когда мы слышим шум моря, мы не воспринимаем плеска отдельных волн, хотя самый шум несомненно слагается из звуков, производимых ими: как же можно воспринять сумму, не восприняв, хотя бы бессознательно, составляющих её элементов? Проснувшись от бессознательного состояния, мы начинаем сознавать наши представления.

Теория предустановленной гармонии давала в системе Лейбница особенно серьёзное значение понятию о Божестве как источнике мирового порядка. Бог как творец вселенной, отличный от неё, являлся специально необходимым понятием в миросозерцании, которое отрицало реальное взаимодействие вещей и выводило связь между ними из творческого акта, предшествующего их возникновению. Л. говорит: «Эта гипотеза (предустановленной гармонии) дает новое доказательство бытия Божия, поразительно ясное: такое совершенное согласие столь многих субстанций, не имеющих между собою никакого общения, может происходить только от общей причины». Рядом с этим он пользуется и другими доказательствами бытия Божия, известными в его время. Между прочим, он возвращается к онтологическому аргументу, которому уже Декарт придавал такую высокую цену, и старается его развить и усовершенствовать. Главное доказательство реальности безусловного начала вещей у Л.

опирается на закон достаточного основания. Л. вообще полагает, что нашим мышлением руководствуют и должны руководить два закона.

Учение [Бэкона] об «идолах»

http://philosophy.ru/library/bacon/idol.html

Идолы же, которыми одержим дух, бывают либо приобретенными, либо врожденными. Приобретенные вселились в умы людей либо из мнений и учений философов, либо из превратных законов доказательств. Врожденные же присущи природе самого разума, который оказывается гораздо более склонным к заблуждениям, чем чувства. Действительно, как бы ни были люди самодовольны, впадая в восхищение и едва ли не преклонение перед человеческим духом, несомненно одно: подобно тому как неровное зеркало изменяет ход лучей от предметов сообразно своей собственной форме и сечению, так и разум, подвергаясь воздействию вещей через посредство чувств, при выработке и измышлении своих понятий грешит против верности тем, что сплетает и смешивает с природой вещей свою собственную природу.

При этом первые два рода идолов искоренить трудно, а эти последние вовсе невозможно. Остается только одно: указать их, отметить и изобличить эту враждебную уму силу, чтобы не произошло так, что от уничтожения старых сразу пойдут новые побеги заблуждений в силу недостатков самой природы ума и в конечном итоге заблуждения будут не уничтожены...

Первый вид мы обычно называем идолами рода , второй - идолами пещеры и третий - идолами площади . Существует еще и четвертая группа идолов, которые мы называем идолами театра , являющихся результатом неверных теорий или философских учений и ложных законов доказательства….

Приведем следующий пример идолов рода : человеческий ум по своей природе скорее воспринимает положительное и действенное, чем отрицательное и недейственное, хотя по существу он должен был бы в равной мере воспринимать и то и другое. Поэтому на него производит гораздо более сильное впечатление, если факт хотя бы однажды имеет место, чем когда он зачастую отсутствует и имеет место противоположное. И это является источником всякого рода суеверий и предрассудков. Поэтому правильным был ответ того человека, который, глядя на висящие в храме изображения тех, кто, исполнив свои обеты, спасся от кораблекрушения, на вопрос о том, признает ли он теперь божественную силу Нептуна, спросил в свою очередь: «А где же изображения тех, которые, дав обет, тем не менее погибли?» Это же свойство человеческого ума лежит в основе и других суеверий, таких, как вера в астрологические предсказания, вещие сны, предзнаменования и т.н.

Что же касается идолов пещеры , то они возникают из собственной духовной и телесной природы каждого человека, являясь также результатом воспитания, образа жизни и даже всех случайностей, которые могут происходить с отдельным человеком. Великолепным выражением этого типа идолов является образ пещеры у Платона. Ибо (оставляя в стороне всю изысканную тонкость этой метафоры) если бы кто-нибудь провел всю свою жизнь, начиная с раннего детства и до самого зрелого возраста, в какой-нибудь темной подземной пещере, а потом вдруг вышел наверх и его взору представился весь этот мир и небо, то нет никакого сомнения, что в сто сознании возникло бы множество самых удивительных и нелепейших фантастических представлений. Ну а у нас, хотя мы живом па земле и взираем на небо. души заключены в пещере нашего тела; так что они неизбежно воспринимают бесчисленное множество обманчивых и ложных образов; лишь редко и на какое-то короткое время выходят они из своей пещеры, не созерцая природу постоянно, как под открытым небом. С этим образом платоновой пещеры великолепно согласуется и знаменитое изречение Гераклита о том, что «люди ищут истину в своих микрокосмах, а не во Вселенной».

Наиболее же тягостны идолы площади , проникающие в человеческий разум в результате молчаливого договора между людьми об установлении значения слов и имен. Ведь слова в большинстве случаев формируются исходя из уровня понимания простого народа и устанавливают такие различия между вещами, которые простой народ в состоянии понять; когда же ум более острый и более внимательный в наблюдении над миром хочет провести более тщательное деление вещей, слова поднимают шум, а то, что является лекарством от этой болезни (т.е. определения), в большинстве случаев не может помочь этому недугу, так как и сами определения состоят из слов, и слова рождают слова. И хотя мы считаем себя повелителями наших слов и легко сказать, что «нужно говорить, как простой народ, думать же, как думают мудрецы»; и хотя научная терминология, понятная только посвященным людям, может показаться удовлетворяющей этой цели; и хотя определения (о которых мы уже говорили), предпосылаемые изложению той или иной науки (по разумному примеру математиков), способны исправлять неверно понятое значение слов, однако все это оказывается недостаточным для того, чтобы помешать обманчивому и чуть ли не колдовскому характеру слова, способного всячески сбивать мысль с правильного пути, совершая некое насилие над интеллектом, и, подобно татарским лучникам, обратно направлять против интеллекта стрелы, пущенные им же самим.

Существуют, наконец, идолы, которые вселились в души людей из разных догматов философии, а также из превратных законов доказательств. Их мы называем идолами театра , ибо мы считаем, что, сколько есть принятых или изобретенных философских систем, столько поставлено и сыграно комедий, представляющих вымышленные и искусственные миры. Мы говорим это не только о философских системах, которые существуют сейчас или существовали некогда, так как сказки такого рода могли бы быть сложены и составлены во множестве; ведь вообще у весьма различных ошибок бывают почти одни и те же причины. При этом мы разумеем здесь не только общие философские учения, но и многочисленные начала и аксиомы наук, которые получили силу вследствие предания, веры и беззаботности.

«Приведём следующий пример идолов рода: человеческий ум по своей природе скорее воспринимает положительное и действенное, чем отрицательное и недейственное, хотя по существу он должен был бы в равной мере воспринимать и то и другое. Поэтому на него производит гораздо более сильное впечатления, если факт хотя бы однажды имеет место, чем когда он зачастую отсутствует и имеет место противоположное. И это является источником всякого рода суеверий и предрассудков. Поэтому правильным был ответ того человека, который, глядя на висящие в храме изображения тех, кто, исполнив свои обеты, спасся от кораблекрушения, на вопрос о том, признаёт ли он теперь божественную силу Нептуна, спросил в свою очередь: «А где же изображения тех, которые, дав обет, тем не менее погибли?» Это же свойство человеческого ума лежит в основе и других суеверий, таких, как вера в астрологические предсказания, вещие сны, предзнаменования и т. п.

Другой пример идолов рода: человеческий дух, будучи по своей субстанции однородным и единообразным, предполагает и придумывает в природе существование большей однородности и большего единообразия, чем существует в действительности. Отсюда вытекает ложное представление математиков о том, что все небесные тела движутся по совершенным круговым орбитам и что не существует спиральных движений. Отсюда же вытекает и тот факт, что, несмотря на то что в природе существует множество единичных явлений, совершенно отличных друг от друга, человеческое мышление, тем не менее пытается найти всюду проявления соотносительности, параллельности и сопряженности.

Именно на этом основании вводится ещё один элемент - огонь с его кругом для того, чтобы составить четырёхчлен вместе с тремя остальными элементами - землей, водой и воздухом. Химики же в своем фанатизме выстроили все вещи и явления в фалангу, совершенно безосновательно уверяя, что в этих их четырёх элементах (эфире, воздухе, воде и земле) каждый из видов имеет параллельные и соответствующие виды в других.

Третий пример близок к предыдущему. Имеется утверждение о том, что человек - это своего рода мера и зеркало природы. Невозможно даже представить себе (если перечислить отметить все факты), какую бесконечную вереницу идолов породило в философии стремление объяснять действия природы по аналогии с действиями и поступками человека, т.е. убеждение, что природа делает то же самое, что и человек. Это не намного лучше ереси антропоморфитов, родившейся в уединенных кельях глупых монахов, или мнения Эпикура , весьма близкого по своему языческому характеру к предыдущему, ибо он приписывал богам человеческие черты. И эпикуреец Веллей не должен был спрашивать: «Почему бог, подобно эдилу, разукрасил небо звездами и светильниками?» Потому что, если бы этот величайший мастер стал бы вдруг эдилом, он расположил бы звезды на небе в каком-нибудь прекрасном и изящном рисунке, похожем на те, которые мы видим на роскошных потолках в дворцовых залах, тогда как на самом деле едва ли кто укажет среди столь бесконечного числа звезд какую-нибудь квадратную, треугольную или прямолинейную фигуру. Столь велико различие между гармонией человеческого духа и духа природы!»

Фрэнсис Бэкон, Великое Восстановление Наук, Сочинения в 2-х томах, Том I, М., «Мысль», 1977 г., с. 308-309.

Или то, что мешает работе ума, если он, конечно, есть.

Что такое сознание? Остановлюсь на постулате, что оно отражает реальность. Сознание помогает нам познавать мир и в тоже время само становится объектом критики. Т.е. наступает момент, когда разум направляется на разум и пытается понять сам себя. И первое с чем он столкнется - это его собственные заблуждения и ошибки.

Бекон рассуждая над этим вопросом пришел к выводу, что чистой работе ума мешают «идолы сознания». Чужие мнения, принятые без критической оценки, личные заблуждения, предрассудки, привычные схемы мысли - все это мешает интеллекту.

Философ связал их с простыми человеческими понятиями и выделил условные группы «Идолы рода », «Идолы пещеры », «Идолы площади » и «Идолы театра ».

«Идолы рода»

Это, вообще говоря, особенности самого разума, каким он дан каждому человеку и всем людям в целом. Наша мысль имеет свойством придавать реальности те черты, которые она на самом деле не имеет. В процессе познания мысль логически вытекает из другой. Они взаимосвязаны. Таким образом в процессе познания человеческий разум примешивает к сущности вещей собственную природу. Т.е. антропоморфизирует. К примеру, кошка лакая молоко одернула лапой - нам этот жест кажется пренебрежительным, но в тоже время мы не обладаем сознанием кошки и не может уверенно говорить о том, что именно хотела показать этим жестом кошка. И мы познавая мир вокруг себя не можем оценивать его глазами собаки или таракана. Мы можем его познавать только свои человеческим взглядом и сознанием. Причем, исходя из ложной убежденности, что это и есть правильный взгляд на вещи.

Еще один из таких примеров встречается в книге Э. Фромма «Анатомия человеческой деструктивности». Фромм рассуждает на тему, что в природе хищники не являются преобладающим феноменом. Что плотоядный убивает свою жертву, но он ее не мучает. Природа не предусмотрела мучительной казни среди животных. Только человек может оценивать жестокость того или иного поступка. Т.е. человек переносит свое понимание на животный мир. Смерть жертвы ему кажется мучительной, а голод хищника - кровожадным.

«Идолы пещеры»

О этом говорил еще Платон, представляя человека в пещере спиной к входу и воспринимающий мир через тени на стене пещеры. Т.е. тени внешнего мира он воспринимает как реальность. Развивая эту мысль дальше, можно сказать, что каждый человек видит мир из своего личного грота. Т.е. он выхватывает лишь малую часть картинки бытия. Ведь каждый человек связан с конкретными социальными, политическими, профессиональными интересами. Это все оказывает на его восприятие действительности. Получается, что человек заперт в пещере своей собственной индивидуальности и судит о остальном мире только со своей личной точки зрения. Это заблуждение имеет, конечно же, отношение к индивидуальным особенностям восприятия, обусловленной той атмосферой, в которой живет человек, ибо у каждого есть «своя особая пещера, которая ослабляет и искажает свет природы» Беккон

«Идолы площади или рынка»

Оценки реальности у людей весьма различны. Однако, как это не удивительно, но дополнительные помехи сознания возникают в процессе поиска взаимопонимания между людьми. В поисках точек соприкосновения люди вступают в диалоги, полемизируют. И именно в этот момент стоит употребить неточно какое либо слово или придать ему (слову) несколько иной смысл и контакт нарушается. У каждого человека есть сознание, но оно откликается на сознание другого человека по-своему. Т.е. если вы хотите, чтобы вас поняли правильно, то тщательней подбирайте слова. Тут, конечно, же стоило бы упомянуть Гумбельта и его «языковой круг сознания», но не стану усложнять пост.

«Идолы театра или теорий»

Наше сознание нередко передоверяет авторитетам и уже сложившимся системам мышления. Мы способны недоверчиво относиться к собственному разуму, если его показания противоречат каким-то кумирам или утвержденным взглядам. Человек появляется в этот мир и застает уже множество философских систем, научных теорий, авторитетных заявлений и прочее. Но на то нам и дано сознание, чтобы все это узнать и пропустить через себя, через собственное мышление. Однако надо обладать желанием это все переосмыслить, а не принимать на веру и слепо. «Вымыслам этого театра, свойственно то же, что бывает в театрах поэтов, где рассказы, придуманные для сцены, более слажены и красивы и скорее способны удовлетворить желание каждого, нежели правдивые рассказы по истории» Беккон. Далее он пишет «Разум человека все привлекает для поддержки и согласия с тем, что он однажды принял, - потому ли, что это предмет общей веры, или потому, что это ему нравиться. Каковы бы ни были сила и число фактов, свидетельствующих о противном, разум или не замечает их, или пренебрегает ими, или отводит и отвергает их посредством различений с большим и пагубным предубеждением («мнение толпы» пользуясь уже Фрейдом), чтобы достоверность тех прежних заключений осталась ненарушенной».

P.S. Текст написан в помощь подруге и основан на учебнике "Основы философии" Гуревича.

Оригинал записи и комментарии на