Предыстория

Характерной чертой кризисных ситуаций в Восточной Германии (позднее – ГДР) являлось то, что они зарождались и в основном проходили в Берлине – центре Европы, где как бы сходились интересы западных держав и СССР.

Победный май 1945 г. отходил в прошлое, а вместе с ним – относительное взаимопонимание и терпимость вчерашних союзников. Хотя и те майские дни, ознаменовавшие собой окончание самой кровопролитной в истории человечества войны, думать о худшем не хотелось никому.

В соответствии с Декларацией о поражении Германии, подписанной в Берлине 5 июня 1945 г., верховную власть в стране временно взяли на себя правительства СССР, США, Великобритании и Франции. Германия была разделена на четыре оккупационные зоны. В каждой из них верховная власть принадлежала главнокомандующему соответствующими оккупационными войсками. Вопросы, затрагивавшие Германию в целом, был призван разрешать Контрольный Совет (КС) в составе четырех главнокомандующих.

Для управления в своей зоне оккупации советское правительство в июне 1945 г. создало специальный орган – Советскую военную администрацию в Германии (СВАГ).

Трения между бывшими союзниками по антигитлеровской коалиции стали нарастать не по дням, а по часам. Первые серьезные противоречия между ними были вызваны поддержкой англичанами и американцами правительства преемника Гитлера гросс-адмирала Деница. В Кремле это восприняли как явное намерение Запада дистанцироваться от Москвы в послевоенном устройстве Германии. Особую активность при этом развили англичане. Однако авантюра со ставкой на правительство Деница закончилась провалом. 23 мая 1945 г. практически все члены этого правительства были арестованы самими же союзниками и после тщательного обыска доставлены в тюрьму Бад-Монца.

Но восстановить отношения доверительности между бывшими союзниками это уже не могло. Демаркационные линии глубоко пролегли уже не только между географическими зонами оккупации, но и в сознании вчерашних товарищей по оружию.

Несмотря на свое поражение, Германия продолжала оставаться чрезвычайно важной величиной в геополитической расстановке сил. Каждая из держав-победительниц, стремясь изменить баланс сил в Европе и мире в свою пользу, делала ставку на побежденную страну и, как следствие, стремилась обеспечить себе в соответствующей зоне оккупации максимальную политическую поддержку. Взаимная подозрительность в отношениях сторон настоятельно требовала достижения соглашения о судьбе Германии.

Советский Союз в своей зоне оккупации содействовал проведению аграрной реформы и конфискации промышленных предприятий, принадлежавших нацистам. Американцы и британцы, напротив, искали поддержку у представителей немецкой экономической элиты. Проведению единой оккупационной политики с самого начала препятствовали различия в оценках природы нацизма. При этом в своих отношениях с немцами Советский Союз оказался в крайне невыгодном положении. В результате тяжелейшей, бескомпромиссной войны у обоих народов накопилась взаимная ненависть, а только что закончившиеся в Берлине бои носили исключительно жестокий характер. Все это не могло не отражаться на состоянии отношений между оккупационными властями и местным немецким населением, равно как и на отношениях между бывшими союзниками.

О накаленности послевоенной политической атмосферы в Контрольном Совете в определенной степени свидетельствуют меморандумы, превратившиеся в своего рода ультиматумы, которыми то и дело обменивались оппоненты. Не удивительно, что в подобной обстановке не могло быть и речи о какой-либо плодотворной совместной работе оккупационных властей в Германии.

Если в 1945–1946 гг. Контрольный Совет еще смог принять ряд решений, направленных на осуществление решений Потсдамской конференции о демилитаризации Германии, то в последующем его деятельность оказалась практически парализованной. Запад все более настраивался на конфронтацию с Советским Союзом.

Наиболее последовательным выразителем этого курса стал в последние месяцы войны У. Черчилль. Уже до этого активно выступавший в качестве инициатора «жесткой» политики в отношении Советского Союза, он 24 апреля 1945 г. заявил: «В дальнейшем отношения с СССР возможно строить только при признании русским народом англо-американской силы». В соответствии с этим он призывал Запад руководствоваться следующим: «Во-первых, тем, что Советская Россия стала смертельной опасностью для свободного мира. Во-вторых, тем, что против ее дальнейшего продвижения должен быть немедленно создан новый фронт. В-третьих, тем, что этот фронт в Европе должен пролегать как можно дальше на Востоке».

Аналогичные взгляды в целом разделяло и американское руководство. Так, заместитель государственного секретаря США Дж. Грю в меморандуме, составленном им весной 1945 г., заявил, что война с Советским Союзом «неизбежна», что она может разразиться в ближайшие годы. Он призывал американское правительство к укреплению своих позиций по отношению к СССР, чтобы держать его под угрозой. В США появился тезис о необходимости «сдерживания» коммунизма, одним из авторов которого стал высокопоставленный деятель госдепартамента, бывший посол Соединенных Штатов в Москве Дж. Кеннан. С приходом к власти Г. Трумэна антисоветский курс стал во внешней политике США официальным.

Западные союзники, сталкиваясь с твердостью советской позиции на переговорах, воспринимали это как вызов в свой адрес. В Великобритании и США стал изучаться вопрос о возможности немедленной превентивной войны против Советского Союза, чтобы сломить его упорство. Так, начальник имперского генерального штаба Великобритании фельдмаршал Аланбрук писал много лет спустя, что уже через две недели после окончания военных действий в Европе руководители штабов отдельных родов войск страны получили приказ подготовить меморандум о военных мероприятиях, «направленных против России».

В подобных условиях великие державы-победительницы рассматривали оккупацию Германии почти исключительно как средство реализации собственных интересов в послевоенной Европе. В западных зонах оккупации все было нацелено на быстрое возрождение политических и экономических структур Германии с тем, чтобы «оттеснить» СССР если не из Восточной, то хотя бы из Центральной Европы. Противостояние между бывшими союзниками стало стремительно нарастать.

В ноябре 1945 г. советская сторона представила Контрольному Совету меморандум, в котором указывалось, что в одной только английской зоне оккупации содержалась целая немецкая армейская группа под командованием Мюллера численностью свыше 200 тыс. человек и были заново организованы два военных округа с соответствующими управлениями, штабами, службами, комендатурами, а в Шлезвиг-Гольштинии расквартировано около 1 млн немецких солдат и офицеров. При обсуждении этого вопроса 30 ноября 1945 г. командующий английскими войсками фельдмаршал Монтгомери обещал разобраться с выдвинутыми претензиями.

В декабре 1945 г. Контрольный Совет принял решение о роспуске такого рода военных формирований, но фактически они были сохранены в урезанном виде как «рабочие батальоны», «вспомогательные части» и пр. Эти формирования в дальнейшем составили основу бундесвера.

Крайне острой в отношениях между бывшими союзниками стала проблема Рурской области. Советский Союз добивался того, чтобы значительная часть выплавленной в этой области стали была представлена ему в качестве репараций. Запад активно препятствовал этому, понимая, на какие нужды немецкая сталь пойдет в Советском Союзе.

Взаимное недовольство между западными союзниками и Москвой в конце концов приобрело черты пропагандистской войны. Одной из основных ее тем стал якобы принудительный и не оговоренный предыдущими договоренностями демонтаж немецких предприятий и оборудования, производимый советскими властями. Такие факты действительно имели место, но демонтаж производился также и англичанами, и американцами.

Одновременно в западной пропаганде все активнее говорилось о неспособности советского руководства обеспечить приемлемые экономические условия для проживающего в его зоне немецкого населения и об отсутствии там свободы слова. Однако немало проблем в этой области возникало и у самих западных союзников.

Так, в сентябре 1946 г. в американской зоне издавалось 42 газеты тиражом в 5,5 млн экземпляров. Но эти газеты являлись свободными не в полной мере, поскольку подвергались военной цензуре, которая установила негласное запрещение на критику политики западных союзников в Германии.

В результате нараставшей конфронтации немцы советского сектора не могли познакомиться с западной периодикой, население западных секторов немецкой столицы было лишено возможности читать газеты советского сектора.

В 1946 г. в английской оккупационной зоне сложилось едва ли не катастрофическое положение с продовольственным обеспечением немецкого населения, что побудило Лондон публично заявить о своей неспособности самостоятельно решить эту задачу.

Но ни одна из сторон не собиралась уступать ни при каких обстоятельствах. В сложившейся обстановке политико-дипломатическое пространство для взаимных компромиссов в отношениях между СССР и Западом сокращалось с каждым днем.

Первыми в наступление перешли западные союзники.

6 сентября 1946 г. в Штутгарте государственный секретарь США Бирнс подтвердил объявленное накануне решение об экономическом объединении американской и английской зон оккупации и наметил основные направления этого курса, ближайшей целью которого являлась ликвидация четырехстороннего управления оккупированной территорией и создание сепаратного западногерманского государства. Подобное решение было продиктовано одним: возрождение экономически сильной Западной Германии и в Вашингтоне, и в Лондоне стало рассматриваться в качестве решающего фактора в западноевропейской системе безопасности в целом. Для Москвы это было абсолютно неприемлемо.

События развивались с устрашающей быстротой.

С 1 января 1947 г. в одностороннем порядке американская и английская оккупационные зоны в Германии сливались в одну общую единицу – «Бизонию», – которая объединяла весь Рур.

В марте 1947 г. президент США Г. Трумэн обнародовал названную его именем политическую доктрину, провозгласившую сферой национальных интересов США практически весь мир, а борьбу с «советским коммунизмом» – важнейшей приоритетной задачей.

Это заявление совпало по времени с проходившей в Москве (конец марта – апрель 1947 г.) конференцией четырех министров иностранных дел (США, СССР, Великобритания, Франция), призванной наконец решить будущую судьбу Германии. На самом деле конференция лишь продемонстрировала всю глубину и непреодолимость возникших противоречий по этому вопросу. Бывшие союзники расстались почти враждебно.

На опасения Сталина по поводу возможности быстрого возрождения германской угрозы с помощью западных стран особенно повлиял так называемый «план Маршалла». Он предусматривал восстановление и развитие Европы после Второй мировой войны на основе предоставления американской экономической помощи при соблюдении страной-получателем ряда благоприятных для Вашингтона условий. Советская разведка установила факт тайной договоренности между Вашингтоном и Лондоном о том, что в ходе реализации программы послевоенного восстановления Европы, и прежде всего Германии, будут прекращены репарационные платежи Советскому Союзу из текущей продукции западногерманских предприятий.

Уже в ноябре 1947 г. США начали вводить в действие целую систему ограничительных и запретительных мер в сферах финансов и международной торговли, что фактически ознаменовало начало полномасштабной экономической войны Запада против Москвы. Многие политические и военные деятели как в западных столицах, так и в Москве начали говорить о неизбежности военного столкновения Востока и Запада, прежде всего в Берлине.

Берлин, несмотря на то что был поставлен под четырехстороннее административное управление, находился в самом центре советской зоны. Экономический и политический разрыв страны на части, который становился с каждым днем все глубже, сказывался и на положении в городе.

Ситуация усугубилась тогда, когда западные оккупационные державы приняли решение распространить денежную реформу, проводившуюся в соответствующих оккупационных зонах, и на свои сектора в Берлине. С этого момента не только в Германии в целом, но и внутри самого Берлина в обращении стали циркулировать две различные денежные единицы, что создало серьезные сложности в работе советской администрации.

В конце февраля 1948 г. просоветские силы пришли к власти в Чехословакии. Тогда западные лидеры удвоили свои усилия по созданию Западной Германии и включению нового государства в европейскую систему восстановления. В ответ советские власти выступили с требованием о предоставлении им права осматривать составы военного назначения, идущие из западных зон Германии в Берлин. Среди берлинского населения стал быстро распространяться военный психоз. Большинство людей интересовались в тот момент лишь вопросом о том, у кого – у Советского Союза или западных держав – больше дивизий и самолетов и кто обладает более удобными базами для нападения.

Немалую роль в подспудно назревавшем кризисе сыграл и личностный фактор, прежде всего непримиримая антисоветская позиция американского генерала Клея, назначенного военным комендантом Западного Берлина. Сам генерал Клей производил впечатление добродушного, покладистого и довольного жизнью человека, ведущего пуританский образ жизни. Человек крепкого здоровья, он мог работать сутки напролет. Но при этом его очевидным недостатком было отсутствие сколько-нибудь значимого боевого опыта. В годы Второй мировой войны он пробыл на театре военных действий лишь несколько месяцев, время от времени совершая инспекционные поездки в Шербур. Об опыте боевого сотрудничества советских и американских войск он имел самое смутное, приблизительное представление. Направляясь в Германию, к месту своего нового назначения, Клей отнюдь не был настроен на какое-либо тесное взаимодействие с советскими властями. В результате с первых же шагов он сознательно пошел на обострение и без того сложных отношений между союзниками. Несмотря на возражения своих западных коллег в Союзной администрации, генерал Клей настоял на быстром восстановлении механизма самоуправления в Германии. Кроме того, он потребовал передать процесс денацификации страны под контроль самих немцев. Это привело к определенным осложнениям во взаимоотношениях Клея даже с британским главнокомандующим в Германии маршалом Королевского воздушного флота Ш. Дугласом, считавшим эти действия преждевременными.

В начале 1948 г. военные власти западных государств в Германии и западногерманское руководство приступили к обсуждению процедуры объединения западных зон и создания на их основе федеральной правительственной системы. У них не вызывало сомнений, что подобные действия вызовут возражения Советского Союза, который будет настаивать на сохранении в Германии четырехсторонней системы контроля, однако на возможную реакцию Москвы никто уже не обращал особого внимания.

По указанию из Вашингтона американцы первыми приступили к установке пограничных столбов между советской и американской зонами. Ответом на это стала раздраженная реакция Сталина в январе 1948 г.: «Запад из Западной Германии сделает свое, а мы из Восточной Германии – свое государство!» По замыслу советского руководителя, в том же году весь Берлин должен был стать «частью советской зоны оккупации». В воздухе действительно запахло войной.

Игнорируя реакцию Москвы, западные союзники на Лондонской конференции в феврале – марте 1948 г. подтвердили свою решимость создать самостоятельное западногерманское государство и интегрировать его в западный блок. Но на Западе не учитывали, что Сталин все еще оставался Сталиным, бескомпромиссным и решительным политиком, умевшим просчитывать ходы и идти на взвешенный риск.

Начало кризиса

В марте 1948 г. напряженность в отношениях между бывшими союзниками достигла своего пика после инцидента, происшедшего на заседании Союзной контрольной комиссии. В ходе ее работы глава советской делегации маршал В.Д. Соколовский покинул зал заседания, заявив, что действия западных держав в их зонах оккупации фактически парализовали деятельность комиссии.

Уход советской делегации был вызван атмосферой недоверия и подозрительности, сложившейся в Контрольном Совете. В частности, западные союзники обвиняли советское правительство в том, что оно предпринимает «слишком энергичные меры» для создания коммунистического правительства в восточной зоне. Запад заявлял также о наличии некоего «всеобъемлющего советского плана» в отношении Германии, разработанного «специальной комиссией», которой руководили крупнейшие политические деятели СССР. В состав комиссии якобы входили шесть высших немецких штабных офицеров и два влиятельных бывших члена организации «Стальной шлем».

Не оставалась в долгу и советская сторона, также подозревавшая западные державы в «нечистоплотной игре». Маршал Соколовский по требованию Москвы неоднократно настаивал на неприемлемом для западной стороны условии: предоставить советским властям право выдавать торговые лицензии для всей территории Берлина.

Даже незначительного повода в установившейся обстановке нетерпимости между бывшими союзниками было достаточно для разрыва отношений. Однако инициативный выход советской стороны из Контрольного Совета был явно поспешен. Его негативно восприняло и немецкое население советской зоны оккупации, и лаже политические союзники. Бюро информации СВАГ периодически фиксировало это в своих документах и обзорах. Так, член СЕПГ X. Шлегель, комментируя уход маршала Соколовского с заседания Контрольного Совета, заявил: «Соколовский показал, чего стоят заявления Советского Союза о своей воле к единству Германии и миру. Русские постоянно утверждают, что они правы, но на деле выходит, что их понятие права совершенно другое, чем у остального мира».

Еще более резкие заявления делали представители других политических партий, деятельность которых была разрешена СВАГ в соответствии с договоренностями в Ялте и Потсдаме. Помимо Коммунистической партии Германии, в советской зоне официально возобновили свою деятельность Социал-демократическая партия Германии (СДПГ), Христианско-демократический союз (ХДС). Либерально-демократическая партия (ЛДП) и Объединение свободных немецких профсоюзов. В апреле 1946 г. коммунисты и социал-демократы объединились в Социалистическую единую партию Германии (СЕПГ).

Большинство членов ХДС придерживалось мнения, высказанного одним из ее членов, неким Краузе: «Нельзя отрицать того факта, что Советский Союз сделал первый шаг по пути, который угрожает миру. Ввиду того, что Советский Союз так часто подчеркивает свое миролюбие, он должен был бы пойти на компромисс».

Нежелание сторон искать и даже обсуждать какие бы то ни было компромиссы в своих взаимоотношениях загоняло ситуацию в тупик. В этих условиях Москва приступила к подготовке своего «ответа» бывшим союзникам в наиболее уязвимом для них месте. Таким местом являлись коммуникационные линии, ведшие из западных зон оккупации Германии в Западный Берлин. Четко согласованных норм, регламентировавших систему коммуникаций между западными оккупационными зонами и соответствующими секторами Берлина, не было. По завершении войны для этой цели просто было выделено несколько шоссе и железных дорог, а также три «воздушных коридора».

На конференции представителей США, Великобритании, Франции, Бельгии, Нидерландов и Люксембурга по германской проблеме, которое прошло в Лондоне в феврале – марте 1948 г., было принято решение о создании самостоятельного западногерманского государства.

В ответ в Москве был разработан план «контрольно-ограничительных мероприятий на коммуникациях Берлина и советской зоны с западными зонами оккупации Германии». Он представлял собой программу давления на западных союзников путем введения транспортной («кроме ограничений по воздушному сообщению») блокады западных оккупационных секторов Берлина. Осуществление плана возлагалось на Главнокомандующего Группой советских оккупационных войск (ГСОВГ) и руководителя Советской военной администрации в Германии (СВАГ) Маршала Советского Союза В. Соколовского. (31 марта 1949 г. его сменил на этом посту генерал армии В. Чуйков.) Москва надеялась, что тем самым ей удастся сорвать или по крайней мере нейтрализовать планы западных держав по объединению и последующему экономическому восстановлению западных зон оккупированной Германии. Как минимум, блокада могла бы ослабить позиции западных держав в самом Берлине.

В начале марта 1948 г. Р. Мэрфи, политический советник генерала Клея, докладывал госсекретарю США Дж. Маршаллу, что с середины января атмосфера заседаний четырехсторонней союзной контрольной комиссии в Берлине стала заметно ухудшаться. Это в конечном счете привело к невозможности «достигнуть соглашения по самым обычным вопросам». По его словам, советская делегация стала цепляться «за любой вопрос повестки дня и за любое заявление других делегаций, каким бы простым, дружественным и невинным оно ни было, с тем чтобы развернуть пропагандистскую атаку на другие три делегации».

25 марта 1948 г. В. Соколовский подписал приказ «Об усилении охраны и контроля на демаркационной линии советской зоны оккупации в Германии», в котором начальнику транспортного управления СВАГ предписывалось обеспечить сокращение до минимума движения пассажирских поездов и транспортов американских, английских и французских войск. Через два дня, в соответствии с его же приказом «Об усилении охраны и контроля на внешних границах Большого Берлина», были введены существенные ограничения на передвижение людей и транспортные перевозки через берлинские границы. 15 апреля американской стороне было предложено эвакуировать подразделения войск связи, расположенные в советской зоне оккупации в Веймаре. 31 марта советское правительство заявило, что деятельность «подрывных и террористических элементов» обусловливает необходимость принятия более жестких мер для регулирования движения между Берлином и западными зонами, и ввело целый ряд ограничений, резко сокративших объем движения транспортных средств в город. При этом движение военных эшелонов из западных зон оккупации вообще было прекращено.

Раздраженный действиями русских, американский военный комендант в Германии генерал Л. Клей направил в Берлин несколько эшелонов с вооруженной охраной и приказом не допускать никаких проверок и инспекций со стороны русских. Однако эшелоны уперлись в советские блок-посты, перекрывшие доступ в Берлин. Не дожидаясь санкции Вашингтона, Клей приказал доставлять необходимые грузы самолетами. Одновременно он перекрыл все виды поставок из западных зон в советскую. В последующем советские действия получили в западной литературе наименование «детской блокады».

Со стороны Москвы блокада стала своего рода зондажом готовности и решимости западных держав отстаивать свои интересы в Берлине. Через несколько недель все вернулось к статус-кво.

Однако и после отмены «детской блокады» Советский Союз продолжал оказывать давление на западные державы с целью заставить их отказаться от односторонних действий в западных зонах оккупации.

Информация о советском поведении трактовалась в Вашингтоне по-разному. Еще в середине декабря 1947 г. ЦРУ предупредило президента Трумэна о том, что Москва, по всей видимости, прибегнет «ко всем возможным средствам, за исключением войны», для того чтобы «выдавить» западные державы из Берлина. В свою очередь армейская разведка США в начале мая 1948 г. сообщила, что согласно одному из ее источников Москва намеревается выдворить западные державы из Берлина не позже августа. Для этого советская сторона готова предпринять любые действия, вплоть до развязывания войны, однако наиболее реальна полномасштабная блокада Берлина.

Практически ежедневно слали свои тревожные депеши в Вашингтон Клей и Мэрфи. Сразу же после введения так называемой «детской блокады», в начале апреля, Клей сообщил генералу О. Брэдли, начальнику штаба армии, и генералу К. Роялу, министру армии, что оценивает последние по времени советские действия лишь как начальную стадию запланированной кампании давления на западные державы.

Однако далеко не вся разведывательная информация, поступавшая в Вашингтон, была подобного содержания. Значительная ее часть демонстрировала непонимание сложившейся ситуации и в результате объясняла действия Советского Союза лишь желанием разыграть пропагандистскую карту или просто-напросто «подразнить» западные державы, проверить их решимость отстаивать свои обязательства по Берлину. Особенно характерен такой подход был для донесений американского посла в Москве Б. Смита.

В итоге в Вашингтоне возобладала точка зрения, согласно которой Советский Союз не готов к чрезмерно решительным действиям.

За две недели до введения Москвой полномасштабной блокады Берлина директор ЦРУ США Р. Хилленкветтер информировал президента Трумэна, что Кремль, по всей видимости, решил отложить любые контрдействия в Берлине или в каком-либо другом месте Германии «до тех пор, пока он не будет окончательно убежден, что создание Западной Германии станет угрожающим фактором для советской внешней политики». По его мнению, жесткая и твердая позиция западных держав по берлинскому вопросу в целом сама по себе является сдерживающим фактором при любых провокационных действиях Москвы. Последняя точка зрения нашла понимание у Трумэна, который однозначно считал, что любые советские уступки или колебания являются прямым следствием твердости США.

На самом деле все было значительно сложнее. Несмотря на декларируемую бескомпромиссность, Трумэн сознавал, что американское общественное мнение не настроено на крупный вооруженный конфликт с Советским Союзом по поводу Берлина. Это подтверждали его гражданские и военные советники.

Так, начальник штаба армии генерал О. Брэдли в разговоре с Клеем выразил мнение, что американский народ не разделяет стремления нести ответственность за Берлин в случае угрозы возникновения там войны. По его мнению, в создавшейся ситуации наиболее целесообразным было бы «наше собственное заявление об уходе и тем самым сохранение престижа, чем если бы пришлось уходить оттуда под давлением нависшей угрозы». Причина подобного заявления во многом обусловливалась скептицизмом американских военных в отношении возможности эффективной обороны Берлина в случае возникновения крупного военного конфликта.

Такую же точку зрения во многом разделяли и союзники США. В середине апреля американское посольство в Лондоне сообщило, что британские лидеры считают: уход западных держав из Берлина – это лишь вопрос времени. Одновременно они предложили в качестве будущей столицы Западной Германии выбрать город Франкфурт. В свою очередь и французы считали, что утрата Берлина не станет особой трагедией, и предостерегали своих союзников от слишком рискованных действий по берлинской проблеме.

Непоследовательность позиции и наличие многочисленных противоречивых мнений по берлинской проблеме привели к тому, что США так и не успели разработать четкий план действий на случай чрезвычайной обстановки в Берлине. Поэтому временное приостановление всех грузовых и пассажирских перевозок, введенное советскими властями 24 июня 1948 г. и означавшее не что иное, как начало полномасштабной блокады, вновь застало США врасплох. Это произошло даже несмотря на то, что уже 12 июня советская военная администрация под предлогом ремонта закрыла автомобильный мост через Эльбу.

Введением полномасштабной блокады Западного Берлина Советский Союз хотел если не помешать, то по крайней мере замедлить процесс появления на европейской карте возрожденного германского государства, которое неизбежно должно было встать под знамена Запада. При этом осуществление блокады, по мнению Москвы, не несло особого риска возникновения войны – сохранялась возможность в случае необходимости сделать обратный ход. Однако этот кризис, как любой другой, таил в себе возможность непредвиденных и опасных ситуаций.

С началом блокады соединения и части ВВС Группы советских оккупационных войск в Германии были приведены в состояние повышенной степени боевой готовности. Эта степень, естественно, не означала приказ открывать огонь по транспортам недавних союзников, но в ведущих столицах мира этого не знали: там царили напряженность и страх перед неизвестным будущим. Работала логика эскалации конфликта – уступки, компромиссы, отступление в этих условиях напрочь исключались обеими сторонами. Для американцев это означало бы полную компрометацию их новой европейской политики, являвшуюся для них важнейшим послевоенным приоритетом.

Генерал Клей и его политический советник Мэрфи настаивали на жестком противостоянии Москве, вплоть до применения военной силы. Фактически их позиция заключалась в решимости идти до конца, не останавливаясь даже перед угрозой развязывания третьей мировой войны между СССР и западными державами.

В Вашингтоне вновь развернулась острая дискуссия в отношении путей выхода из кризиса. Ряд политических и военных деятелей исходил в своих рекомендациях из военно-стратегической целесообразности пребывания в Берлине. Другие руководствовались преимущественно политическими соображениями. Первые опасались, что жесткое выполнение взятых на себя обязательств вынудит США развернуть значительный военный потенциал в Европе, что одновременно резко повысит риск развязывания войны на относительно малом и крайне уязвимом для обороняющихся участке территории. Эта позиция в обобщенном виде была выражена адмиралом У. Дихи, главой президентского аппарата, который записал в своем дневнике следующее: «Американская военная позиция в Берлине безнадежна вследствие явной недостаточности необходимой силы. Было бы предпочтительней для будущего США уйти из Берлина».

Подобную точку зрения разделяли многие высокопоставленные военные деятели в Вашингтоне, включая министра армии Роялла, так же как и некоторые советники генерала Клея. Сторонники другой точки зрения исходили из того, что США не могут оставить Берлин без непоправимой «потери лица» на международной арене. Наиболее ярыми адвокатами этой точки зрения были Клей и Мэрфи. Согласно мнению Мэрфи, подобный исход стал бы новым «Мюнхеном 1948 года». Оба были готовы, если потребуется, на решительный вооруженный прорыв советской блокады, не задумываясь о последствиях такого шага.

В первые же дни блокады Клей неоднократно призывал Вашингтон одобрить его намерения и довести их до сведения Кремля. К середине июля военный штаб Клея разработал подробный план по прорыву блокады военной силой, который включал не только проведение конвоя до места назначения, но и, в случае необходимости, бомбардировку советских аэродромов в Восточной Германии, а также нанесение ударов по советским войскам, задействованным в блокаде. Более того, серией приказов он попытался организацию и время проведения этого конвоя поставить под свой личный контроль. Дело могло принять драматический оборот.

Однако против этих намерений высказался ряд авторитетных американских политиков. Американский посол в Москве Б. Смит предупредил, что любая попытка осуществления вооруженного конвоя станет вызовом для престижа СССР с непредсказуемыми последствиями, и если на первых порах приведет к «небольшой перестрелке», то затем быстро может перерасти в крупный вооруженный конфликт.

В Вашингтоне многие военные деятели разделяли подобную точку зрения, поэтому в первую же неделю кризиса Клею запретили высказываться на тему о возможности возникновения войны из-за Берлина.

Однако по мере развития берлинского кризиса в Вашингтоне сложилось достаточно единое мнение, что уход из Берлина станет непоправимым ударом по престижу США.

СПОРЫ О БУДУЩЕМ ПОСЛЕВОЕННОЙ ГЕРМАНИИ

Наступательный характер американской политики к середине 1948 г. продолжал нарастать. США не опасались реакций Москвы, полагая, что скован пониманием ядерного превосходства Вашингтона и сосредоточен на консолидации своих позиций в Восточной Европе. Признаков агрессивности вне этой зоны СССР не обнаруживал. Американские эксперты считали, что собственную атомную бомбу Советский Союз сможет создать только к середине 50-годов. Кроме того, было известно, что у СССР не было стратегических бомбардировщиков, радиус действий которых позволял бы достигать территории США и возвращаться обратно. Военные аналитики СНБ США указывали и на отсутствие в Советском Союзе аэродромов, способных принимать тяжелые боевые машины необходимого класса, и нехватку высокооктановых бензинов для их заправки. В общем, военная готовность СССР к конфликту с Западом оценивалась низко.

Денежная реформа 18 июня 1948 г. в западных зонах предполагала введение в них новых денежных знаков и последующее их распространение в Западном Берлине, хотя юридически последний, находясь в центре советской зоны оккупации, в финансово-экономическом смысле являлся ее частью, то есть имел общие с ней источники снабжения, транспортные коммуникации и т.д. Меры западных держав вызвали наплыв в советскую зону обесцененных старых денежных знаков, которые продолжали иметь хождение в Восточной Германии. Это вызвало угрозу экономического хаоса на востоке, и Москва прореагировала на ситуацию резко. 24 июня 1948 г. Советский Союз ввел запрет на передвижение и перевоз товаров из западных зон в восточную. Одновременно были прекращены и поставки из советской оккупационной зоны в западные секторы Берлина. Западная часть города оказалась отрезанной от источников снабжения в советской оккупационной зоне и лишилась возможности получать товары по суше из западных. Эта ситуация получила в литературе название «блокады Западного Берлина».

Сохранение такого положения означало экономическое удушение и гражданского населения города, и дислоцированных там служащих вооруженных сил США, Британии и Франции. В ответ на советские меры США и Великобритания, используя имеющийся в Западном Берлине аэродром, организовали воздушный мост между западными оккупационными зонами и Западным Берлином, по которому силами военно-транспортной авиации в город стало доставляться все необходимое для обеспечения его жизнедеятельности. Западные военные самолеты нарушали воздушное пространство над советской оккупационной зоной и пролетали над расположением советских частей на восточногерманской территории. Все сопровождалось жесткой риторикой и взаимными угрозами, которыми обменивались Москва и Вашингтон. Ни СССР, ни США не были готовы воевать. Но война могла начаться случайно, если бы один из самолетов оказался сбит, упал на какой-то из советских военных объектов и т.п. Вероятность столкновения была высока, обе державы балансировали на грани войны.

Описанная ситуация в литературе называется берлинским кризисом, под которым понимается резкое обострение международно-политической ситуации из-за обстановки вокруг города, при котором стала расти вероятность военного столкновения Советского Союза с западными державами. Берлинский кризис по счастью не перерос в войну. Западные державы получили возможность осуществлять поставки по воздуху беспрепятственно, СССР не пытался сбивать самолеты или иным образом препятствовать их навигации. Пик кризиса продолжался с 24 июня по 30 августа 1948 г. После переговоров послов четырех держав в Москве было достигнуто частичное соглашение о мерах для урегулирования ситуации. Оно не было выполнено, и ситуация оставалась напряженной. Но было уже ясно, что она по-своему устойчива и противостоящие стороны не стремятся к эскалации. Конфронтация вокруг Берлина по нисходящей продолжалась до 23 мая 1949 г. (VI сессия СМИД в Париже), после чего СССР отменил ограничения на транспортировку грузов с запада и ситуация нормализовалась.

В западных столицах события вокруг Берлина были оценены как поражение сталинской дипломатии и признак слабости Советского Союза. В Вашингтоне победа казалось полной. Г. Трумэн окончательно уверился в правильности наступательной линии и стал форсировать решение вопроса о прекращении режима оккупации в Западной Германии и о создании отдельного западногерманского государства. В ноябре 1948 г. Г. Трумэну предстояло пройти через президентские выборы. Берлинская ситуация дала ему серьезный козырь.

В Москве случившееся вызвало большое раздражение И.В. Сталина, который предпочел найти виноватых. В 1949 г. В.М. Молотов был удален с поста министра иностранных дел. Его место занял А.Я. Вышинский.

История международных отношений (1918-2003) / под ред. А.Д. Богатурова.

http://www.diphis.ru/obostrenie_germanskogo_voprosa_i_perviy_berli-a866.html

«ВОЗДУШНЫЙ МОСТ»

Согласно расчетам военного губернатора американской зоны оккупации генерала Люсиуса Клэя, чтобы лишь как-то выжить в условиях полной изолированности от внешнего мира, западноберлинским жителям требовалось ежедневно 4,5 тыс. тонн продовольствия, а также несколько тысяч тонн топлива, ведь электро- и водоснабжение также было прекращено. Отдавая приказ о начале регулярного снабжения Западного Берлина с помощью авиации, генерал Клэй, наверное, не слишком верил в длительный успех этой акции. Ведь даже при мобилизации для крупномасштабной транспортной операции всех возможных средств он считал реальной ежедневную переброску в заблокированный город не более 700 тонн продуктов питания и предметов первой необходимости.

В отчаянии военный губернатор даже собирался расчистить наземные пути снабжения города с помощью танков. Но добро на эту рискованную операцию Вашингтон не дал. Президент Гарри Трумэн не хотел рисковать началом третьей мировой войны. А вот на операцию "Виттлз" ("Провиант"), предусматривавшую открытие воздушного моста в Западный Берлин с территории ФРГ, Белый Дом пошел с легким сердцем. "Я не могу гарантировать, что у нас это получится, - писал тогда генерал Клэй западноберлинскому бургомистру Эрнсту Ройтеру. - Я убежден, что в лучшем случае люди будут голодать и замерзать". В успех западного воздушного моста не верили и советские организаторы блокады.

В считанные недели американцы собрали в Западной Германии военно-транспортную авиацию своих союзников и партнеров буквально со всего мира. Очень скоро по воздушному мосту начали курсировать более современные и грузоподъемные четырехмоторные американские транспортники C-54 "Скаймастер" - именно они обрели среди немцев имя "изюмных бомбардировщиков". Вскоре к операции "Виттлз" подключились и пилоты Королевских ВВС Великобритании, а также прибывшие специально в Германию экипажи из Канады, Южной Африки, Австралии и Новой Зеландии. Англичане использовали даже летающие лодки "Шорт Сандерлэнд", которые могли садиться на западноберлинском озере Ваннзее. Обычные самолеты использовали аэродромы в берлинском районе Темпельхоф и в пригороде Гатов, которые согласно расчетам довольно скоро должны были оказаться не в состоянии справляться с бесконечной чередой взлетов и посадок "изюмных бомбардировщиков". Но одновременно с началом блокады и воздушного моста в Западном Берлине началось строительство нового аэропорта Тегель. Стройка в условиях блокады завершилась за 85 дней.

Из Западной Германии грузы перебрасывали самолетами с американских баз "Рейн - Майн" во Франкфурте-на-Майне и с аэродрома под Висбаденом. В обоих этих городах в ближайшие дни пройдут главные памятные мероприятия. Власти Берлина решили отказаться от "празднования" юбилея начала блокады города, в немецкой столице торжества запланированы на весну будущего года - 11 мая 1949 года в 24 часа 00 минут советская блокада Западного Берлина в соответствии с соглашениями между западными союзниками и СССР была официально завершена.

Статистика воздушного моста шестидесятилетней давности потрясает воображение и сегодня. Так, 16 апреля 1949 года оказалось рекордным днем, когда было доставлено 12,940 тонн грузов (в пересчете это 22 товарных поезда по 50 вагонов каждый). В общей сложности в операции участвовали 57 тыс. человек. Всего за 279 962 рейса в Западный Берлин поступило почти два с половиной миллиона тонн грузов. Общее время, проведенное самолетами авиамоста в воздухе, превышает 35 лет, а совокупное расстояние - 175 млн километров.

Ю. Шпаков. «Изюмные бомбардировщики» над Берлином

НЕУДАЧИ СОВЕТСКОЙ ПРОПАГАНДЫ

Согласно сообщению ЦРУ, основывавшемуся на достоверном источнике, советские оккупационные власти испытали своего рода шок после сообщения восточногерманского руководства о всех вероятных последствиях западной контрблокады восточной зоны. 28 июня, спустя четыре дня после введения блокады, советские и восточногерманские власти провели тщательное обсуждение экономических последствий свертывания транспортных и торговых связей с Западом. Советский военный комендант был поражен выводами аналитического доклада об ужасающей перспективе блокады для восточногерманской промышленности. До этого весь расчет делался на то, что экономика восточной зоны сможет выжить даже в условиях блокады.

Тем не менее, скорее из пропагандистских соображений, советская поемная администрация объявила о повышении норм выдачи продовольствия в своей зоне оккупации. Это привело, однако, к совершенно обратному результату - к росту отрицательных настроений, которые, к примеру, широко распространились среди населения земли Бранденбург и были зафиксированы Бюро информации СВАГ. Так, заводской рабочий Скомеда из Эберсвальде заявил: «...Надо быть артистом, чтобы прожить целый день с прибавкой 50 грамм хлеба и 50 грамм картофеля и быть сытым». Председатель производственного совета верфи имени Э. Тельмана в г. Бранденбурге, член СЕПГ (фамилия не указана)», только с трудом мог успокоить возмущенных рабочих, когда им было объявлено о размерах повышения рационов».

Ситуацию усугубили серьезные события, произошедшие в советской зоне оккупации. 9 сентября 1948 г. состоялась демонстрация восточных немцев у Бранденбургских ворот. Сначала митингующие выдвигали экономические требования, затем из толпы все чаще стали раздаваться политические лозунги антисоветской направленности. Кто-то из митингующих сорвал советский флаг. Со стороны советских солдат раздались одиночные выстрелы по толпе.

События 9 сентября оказались не досадной случайностью. Они стали вспышкой недовольства политикой советских властей, накопившегося у значительной части немецкого населения в восточной части Берлина. Характерно в этом отношении открытое письмо доктора Фриденсбурга, одного из лидеров Христианско-демократического союза Восточного Берлина, адресованное полковнику Тюльпанову, заместителю советского военного коменданта Берлина генерала Котикова:

«Даже наиболее доброжелательно настроенные люди чувствуют все большее разочарование и отчаяние в связи с позицией, которую Советский Союз занял по отношению к нашим примитивным и естественным демократическим воззрениям. Советская политика в отношении Германии, опирающаяся лишь на коммунистическую партию, заранее обречена на провал.

Непрерывные усилия наших коммунистов, несмотря на их малочисленность, навязать свою волю подавляющему большинству населения с помощью оккупационной власти непрерывно вызывают рост антикоммунистических настроений и на будущих выборах в Берлине, точно так же, как и в каком-либо другом месте, приведут к сокрушительному поражению коммунистической партии.

Немцы считают, что наши упреки в адрес других оккупационных держав являются перышком по сравнению с тем гнетом, которому советская оккупационная держава ежедневно подвергает наши сердца и нашу собственную и частную жизнь».

Вооруженное подавление демонстрации привело лишь к нарастанию антисоветских настроений в Восточном Берлине. Этому способствовали и проведенные восточногерманскими властями многочисленные аресты среди нарушителей общественного порядка. Бюро информации зафиксировало ряд высказываний, в которых выражалась одна мысль: проведенные аресты являются лишь доказательством слабости, «чрезвычайной нервности русских, везде видящих измену».

С.Я. Лавренов, И.М. Попов. Советский союз в локальных войнах и конфликтах

ОБРАЗОВАНИЕ ГДР

1 октября Советское правительство направило правительствам США, Великобритании и Франции ноту, в которой изложена позиция Советского Союза в отношении положения в Германии, создавшегося ныне в связи с образованием 20 сентября с. г. сепаратного правительства в городе Бонне (западная часть Германии). При этом Советское правительство заявило, что создание боннского сепаратного правительства является грубым нарушением Потсдамских решений, согласно которым правительства СССР, США, Великобритании и Франции взяли на себя обязательство рассматривать Германию как единое целое и содействовать ее преобразованию в демократическое и миролюбивое государство, а также обязательство по заключению мирного договора с Германией.

На пути восстановления единства Германии создан теперь целый ряд препон. Кому, например, не ясно, что созданное в Бонне марионеточное "правительство" не может служить делу восстановления единой, демократической, миролюбивой Германии? Образование боннского правительства направлено, напротив, на углубление раскола Германии.

В этих условиях нельзя не признать законным стремление германских демократических кругов взять в свои руки восстановление единства Германии и ее возрождение на демократических и миролюбивых началах. Именно в этом Советское правительство видит смысл решений Немецкого Народного Совета о введении в действие конституции Германской Демократической Республики и об образовании в Берлине Временного правительства Германской Демократической Республики.

В связи с указанными решениями Немецкого Народного Совета Советское правительство решило передать Временному Правительству Германской Демократической Республики функции управления, принадлежавшие до сего времени Советской Военной Администрации.

Вместо Советской Военной Администрации в Германии будет создана Советская Контрольная Комиссия, которая будет иметь своей задачей контроль за выполнением Потсдамских и других совместных решений четырех держав в отношении Германии.

Заявление Главноначальствующего советской военной администрацией Германии генерала армии Чуйкова В. И. в связи с решениями Немецкого Народного Совета о введении в действие Конституции Германской Демократической Республики и об образовании в Берлине Временного Правительства Германской Демократической Республики, 11 октября 1949 г.

Международный кризис на начальном этапе «холодной войны».

Начался 23 июня 1948 с распространения на западные секторы Берлина сепаратной денежной реформы, которую оккупационные власти США , Великобритании и Франции ранее провели в своих зонах оккупации. Там самым нарушалось экономическое единство Берлина, создавалась угроза для экономики всей совет-ской зоны. В качестве ответной меры советская военная администрация в ночь с 23 на 24 июня перекрыла наземные коммуникации между Берлином и западными зонами.

Были также прекращены поставки товаров в Западный Берлин, ограничена подача туда электроэнергии. В этой связи западные державы развернули пропагандистскую кампанию о «блокаде Берлина» и прорвавшем ее «воздушном мосте». На деле товары, которые доставляла военно-транспортная авиация США и Великобритании в западные сектора Берлина, не обеспечивали самых минимальных потребностей его жителей, имевших неограниченную возможность покупать все необходимое в восточном Берлине и на прилегающей территории советской зоны.

В ходе начавшихся 2 августа в Москве переговоров, в которых с советской стороны принимали участие И. В. Сталин и В. М. Молотов , западные представители согласились изъять из своих секторов сепаратную западную марку и принять новую восточногерманскую марку в качестве единственного платежного средства в Берлине. Со своей стороны Сталин заявил, что он не против западного военного присутствия в Берлине. Кроме того, вместо своего первоначального требования об отмене решения о создании сепаратного государства в Западной Германии он готов был принять формулу о его приостановке.

На этой основе была разработана и 30 августа 1948 принята директива четырем главнокомандующим оккупационными войсками в Германии, предусматривавшая одновременное введение восточной марки во всем Берлине и снятие транспортных ограничений на путях доступа из западных зон. Однако переговоры о конкретных мерах по выполнению этой директивы закончились неудачей. Кризис не закончился, а, напротив, углубился.

Советская сторона лишь 14 июля заявила о готовности взять на себя снабжение населения всего Берлина и тем самым компенсировать поставки из западных зон, прерванные из-за «транспортных ограничений», введенных с 24 июня. На «черном рынке» в Берлине западная марка дорожала, а восточная дешевела, и в этих условиях введение монополии последней становилось малопри-влекательным для немцев.

9 сентября 1948 на площади перед рейхстагом с речью против «блокады» выступил не признанный советским комендантом бургомистр Э. Рейтер; возникли беспорядки, был сорван советский флаг с Бранденбургских ворот и обстрелян часовой у памятника советским воинам. Эти события можно считать апогеем берлинского кризиса.

На дипломатической арене кризис выразился в обмене резкими нотами между СССР и западными державами и в острой полемике в ООН . Западные державы ввели «контр-блокаду» — фактическое эмбарго на торговлю между востоком и западом. 31 января 1949 были опубликованы ответы Сталина на вопросы американского корреспондента Дж. Кингсбери Смита, из которых следовало, что решение вопроса о валюте в Берлине не рассматривается более как предпосылка к отмене транспортных ограничений на путях доступа к Берлину. На этой основе с 15 марта завязались неформальные переговоры между постоянным представителем СССР в ООН Я. А. Маликом и американским дипломатом Ф Джессепом. Началась деэскалация кризиса.

5 мая 1949 было согласовано совмест-ное коммюнике четырех держав, которое предусматривало отмену с 12 мая «транспортных ограничений» между Берлином и западными землями Германии, между восточной и западными зонами Берлина, а также между западными и восточной зонами оккупации Германии, а также созыв нового совещания Совета министров иностранных дел четырех держав (СМИД), что было воспринято мировой общественностью как последняя попытка решить германский вопрос на основе сохранения единства страны. Попытка оказалась неудачной.

Начало работы СМИД 23 мая 1949 совпало с вступлением в силу в западных зонах Основного закона, чем было официально оформлено создание западногерманского государства — Федеративной Республики Германии. 7 октября 1949 в восточной зоне было провозглашено создание другого германского государства — Германской Демократической Республики . Раскол Германии был окончательно оформлен. Это можно считать одним из непосредственных последствий первого Б. к.

Российская Историческая Энциклопедия

В годы войны была достигнута принципиальная договоренность о том, что Германия должна стать миролюбивым, демократическим государством. Однако вопрос о том, как перейти к такому состоянию в условиях, когда территория Германии и ее столицы – Берлина была поделена на зоны оккупации США, Великобритании, Франции, СССР, так и не нашел решения. Каждая из сторон опасалась, что ресурсы, потенциал Германии окажутся под контролем оппонента в «холодной войне». Надежных, удовлетворяющих и СССР, и страны Запада гарантий, что при создании единой Германии выборы будут действительно свободными, а сама Германия останется в стороне от военных блоков, так и не было найдено. Так на территории Германии началось формирование двух германских государств. В 1948 г. на территории Западной Германии была проведена валютная реформа. В ответ на это СССР закрыл границу между зонами оккупации, чтобы избежать затопления Восточной Германии обесцененной валютой. Поскольку союзники провели реформу и в Западном Берлине, он тоже оказался блокированным, что привело к прекращению ввоза продовольствия в этот город, создало угрозу голода.

Руководство СССР предполагало решить возникшую проблему путем переговоров, надеясь, что в сложившейся ситуации страны Запада пойдут на уступки в германском вопросе. Однако США категорически исключили переговоры с позиции слабости. Блокада была прорвана с установлением воздушного моста с Западным Берлином, по которому в город поставлялись продукты питания. Командование войск США в Германии не исключало возникновения прямого военного конфликта, если СССР попытается помешать этим поставкам. 12 мая 1949 г. советским властям пришлось снять блокаду Берлина. Это было первое серьезно послевоенное время поражение Москвы.

Берлинский Кризис стал прологом к замораживанию вопроса о единой Германии более чем на четыре десятилетия. В 1949 г. были созданы два германских государства – Западная (ФРГ) и Восточная (ГДР), вошедшие впоследствии, соответственно, в НАТО и Организацию Варшавского договора, превратившиеся в основную арену противостояния войск США и СССР в Европе.

Война в Корее (1950-1953 гг.)

Второй конфликт, поставивший СССР и США на грань прямого столкновения, произошел в Азии. В 1949 г. гражданская война в Китае завершилась победой коммунистов, опиравшихся на поддержку Советского Союза. Между СССР и Китаем был подписан Договор о дружбе, сотрудничестве и взаимопомощи. Остатки антикоммунистических сил под командованием Чан Кайши под прикрытием ВМС США эвакуировались на остров Тайвань.

Утрата США рынков материкового Китая, появление у СССР ядерного оружия стали причиной подъема волны антисоветизма и антикоммунизма в Вашингтоне. В США начались поиски затаившейся коммунистической агентуры, передавшей СССР ядерные секреты. Инициатором выступил сенатор Маккарти, хотя степень значимости информации, полученной СССР по разведывательным каналам, остается спорной. В оценке международной ситуации у правящих кругов США сложилось убеждение, что дальнейшее расширение социалистического лагеря приведет к катастрофическому изменению соотношения сил в мире в пользу СССР. В этих условиях коммунистический режим Северной Кореи предпринял попытку силой оружия объединить страну, на юге которой у власти находился диктаторский режим, ориентирующийся на союз с США.

Дипломатия США воспользовалась тем, что СССР бойкотировал работу ООН, протестуя против непризнания Западом законности правительства коммунистов в Китае. В отсутствии представителя СССР Совет Безопасности ООН признал Северную Корею агрессором. Это дало США и их союзникам правовое основание для посылки войск в Корею.

В начавшейся войне 1950-1953 гг. экспедиционные силы США и их союзников вступили в прямое столкновение с войсками Китая, пришедшими на помощь Северной Корее. В воздушных боях произошла борьба сил советской и американской авиации. Командование США всерьез рассматривало вопрос о применении ядерного оружия. В конечном итоге фронт стабилизировался.

В 1948-1949 гг. проходил «берлинский кризис», наполнивший конкретным содержанием и «холодную войну», и «доктрину Трумэна».

Поводом «берлинского кризиса» стало введение в Западной Германии (Тризонии) новой денежной единицы) новой денежной единицы 21 июня

1948 г. Накануне, 18 июня 1948 г. союзники на заседании Союзного Контрольного Совета известили представителей СССР о вводе новой немецкой валюты и предложили распространит, ее хождение на весь Берлин. После консультации с Москвой, глава Советской военной администрации в Германии (СВАТ) маршал Соколовский объявил об отказе, покинул навсегда заседание Союзного Контроля Совета (который через некоторое время приостановил свое функционирование), а вскоре восточногерманский эмиссионный банк ввел в обиход собственную валюту для советской зоны оккупации.

Воспользовавшись тем, что в договоре о статусе оккупированного Берлина не были предусмотрены конкретные обязательства СССР по обеспечению транспортной связи западных секторов Берлина с Тризонией (т.е. Западной Германией), 24 июня 1948 г. Советский Союз перекрыл все гражданские сухопутные, воздушные и водные пути в американо-франко-английские сектора бывшей столицы «третьего рейха». «Берлинский кризис» – блокада Западного Берлина – первая открытая конференция СССР с бывшими партнерами по антигитлеровской коалиции, шел 324 дня и ночи – с 24 июня 1948 по 12 мая

1949 года. Ровно столько же времени действовал «воздушный коридор», который был организован военно-воздушными силами США и Великобритании. По этой артерии жители Западного Берлина получили 1,5 млн. тонн грузов (продовольствие, медикаменты, уголь, инструменты, машины и т.д.) «Воздушный мост обошелся в 200 млн. долларов и в 55 человеческих жизней.

Процессы смягчению международной напряженности. Вместе с тем по прежнему сохранились недоверие друг к другу, стремление обеих сторон извлечь прежде всего выгоды, добиться ослабления противоположной стороны, партнерам по переговорам собственные условия, не учитывая их интересов. Давали себя знать силовые подходы, конфронтационное мышление, стремление к гегемонии в мире. И все же начало процесса по проблемам разоружения было положено. Начиная е 1958 г. между крупнейшими ядерными державами – СССР, США и Великобританией – велись переговоры а запрещении ящерных испытаний. В ходе переговоров делегации США и Великобритании долго отказывались от соглашения с СССР из-за разногласий о методах контроля. Но, в конце концов, они согласились с тем, что достигнутый уровень развитая науки и техники позволяет обнаруживать ядерные взрывы (в то время все, за исключением подземных), с помощью национальных средств, без международного контроля. 5 августа 1963 г. был подписан Московский договор трех держав о запрещении испытаний ящерного оружия в трех среди: в атмосфере, в космосе и под водой. Подземные ядерные испытания не запрещались, но стороны взяли на себя обязательства в дальнейшем продолжить переговоры с целью запрещения. Франция и Китай не присоединились к договору 1963 г. и некоторое время еще продолжали щепные испытания в атмосфере. Тем не менее, Московский Договор 1963 г. стал первым крупным международным соглашением по ограничению гонки вооружений. Он значительно уменьшил опасное для жизни всего человечества воздействие ядерных испытаний на атмосферу Земли. Договор о запрещении испытаний ядерного оружия 1963 г. облегчил последующие шаги по сдерживанию гонки вооружений. В настоящее время к Московскому договору присоединились свыше 130 держав.