Лагерь екатерининских солдат. Иллюстрация Александра Бенуа для издания «Картины по русской истории». 1912 год Wikimedia Commons

Рекрут XVIII столетия после долгой дороги попадал в свой полк, который становился для молодых солдат родным домом — ведь служба в XVIII веке была пожизненной. Только с 1793 года ее срок был ограничен 25 годами. Новобранец принимал присягу, навсегда отделявшую его от прежней жизни; получал из казны шляпу, кафтан, плащ-епанчу, камзол со штанами, галстук, сапоги, башмаки, чулки, исподние рубахи и портки.

«Инструкция полковничья конного полку» 1766 года предписывала учить рядовых «чистить и вохрить штаны, перчатки, перевязь и портупею, связывать шляпу, наложить на нее кашкет и обуть сапоги, положить на них шпоры, привить косу, надеть мундир, а потом стоять в требуемой солдатской фигуре, ходить просто и маршировать… и когда во всем том он привыкнет, начать обучать ружейным приемам, конной и пешей экзерциции». Требовалось немало времени, чтобы научить мужицкого сына молодцевато себя держать, «чтобы крестьянская подлая привычка, уклонка, ужимка, чесание при разговоре совсем были у него истреблены». Солдаты должны были бриться, но зато им разрешалось отпускать усы; волосы носили длинные, до плеч, и в парадные дни пудрили их мукой. В 30-х годах солдатам было приказано носить букли и косы.

Требовалось немало времени, «чтобы крестьянская подлая привычка, уклонка, ужимка, чесание при разговоре совсем были у него истреблены»

Приходя в роту или эскадрон, вчерашние мужички-общинники включались в привычную для них форму организации — солдатскую артель («чтоб не меньше восьми человек в каше было»). При отсутствии развитой системы снабжения (и привычных для нас магазинов и лавочек) русские солдаты приспособились обеспечивать себя всем необходимым. Старослужащие обучали новичков, опытные и умелые закупали на артельные деньги дополнительный провиант, сами чинили амуницию и шили мундиры и рубахи из казенного сукна и полотна, расторопные на постое нанимались на заработки. Деньги из жалованья, заработков и наградных отчислялись в артельную кассу, во главе которой солдаты избирали степенного и авторитетного «расходчика», или ротного старосту.

Такое устройство военной жизни делало русскую армию XVIII века социально и национально однородной. Чувство связи в бою обеспечивало взаимную выручку, поддерживало боевой дух солдата. С первых же дней новобранцу внушали, что теперь «он уже не крестьянин, а солдат, который именем и чином своим от всех его прежних званий преимуществен, отличается от них неоспоримо честью и славою», так как он, «не щадя своей жизни, обеспечивает своих сограждан, обороняет отечество… и тем заслуживает признательность и милость Государя, благодарность земляков и молитвы чинов духовных». Рекрутам рассказывали историю их полка с упоминанием сражений, где этот полк участвовал, и имен героев и полководцев. В армии вчерашний «подлый мужик» переставал быть крепостным, если был им прежде. Крестьянский парень становился «государевым слугой» и в эпоху постоянных войн мог дослужиться до унтера и даже — если повезет — до обер‑офицера. «Табель о рангах» Петра I открывала дорогу к получению дворянского звания — таким образом «вышла в люди» примерно четверть пехотных офицеров петровской армии. За примерную службу предусматривалось повышение оклада, награждение медалью, производство в капралы, сержанты. «Верные и истинные слуги отечества» переводились из армии в гвардию, получали медали за сражения; за отличия по службе солдат жаловали «по рублю» с чаркой вина.

Повидавший в походах дальние края служивый навсегда порывал с прежней жизнью. Состоявшие из бывших крепостных полки без колебаний подавляли народные волнения, и в XVIII и в XIX веках солдат не ощущал себя крестьяни-ном. Да и в повседневной практике солдат привыкал жить за счет обывателей. На протяжении всего XVIII века русская армия не имела казарм. В мирное время она располагалась на постой в домах сельских и городских жителей, которые должны были предоставлять военным помещения, постели и дрова. Освобождение от этой повинности было редкой привилегией.

В повседневной практике солдат привыкал жить за счет обывателей

Фузилеры пехотных полков 1700-1720 годов Из книги «Историческое описание одежды и вооружения российских войск», 1842 год

В короткие дни отдыха от боев и походов солдаты гуляли вовсю. В 1708 году во время тяжкой Северной войны бравые драгуны «становились постоем в городках. Вино и пиво собирали до обозу. А некой чины шляхетские пили невмочь. Поносили таковых зело, а також били батожьем государевым именем. А блудовство все же являлось. Имали по закутам драгунов швадроных шляхетов. Были дети те млады и проходу от сих блядовин девкам да бабам никакого нету «Шляхеты» — служившие в драгунском эскадроне («шквадроне») дворяне (шляхта). Эти-то молодые дворяне и не давали прохода бабам. . Полковник наш и кавалер достойный Михаил Фаддеич Чулишов страшать всех тех, кто дерзок, велел и бити в батоги. <…> А те дра-гуны да гранодиры, кои из баталий мелких вышадши были, — те отдыхали и с калмыки да со татаре кумыс пили, сдобря водкой, а потом с соседским полком на кулаки дрались. Де мы, корили, бились и животы лишались, а де вы ховались и свеев Свеи — шведы. убоялись. И в дальний швадрон шатались и лаялись матерно, и полковники не знали, что и делать. Государевым повелением самые злостные ималась и вещались и в батоги бились на козлах пред всем фрунтом. И нашим из шквадрона двоим тоже досталось драгуну Акинфию Краску и Ивану Софийкину. Вешаны были за шею. А у Краска так от удавления язык выпал, то даже до средины грудей доставал, и многие дивились тому и глядеть ходили» «Записки служебные (дневник) Симеона Куроша, капитана швадрона драгунского, рославского же». .

И в мирное время постой войска в каком-либо местечке воспринимался обыва-телями как настоящее бедствие. «Он распутствует с его женой, бесчестит его дочь… ест его цыплят, его скотину, отнимает у него деньги и бьет непрестанно. <…> Каждый месяц перед выходом из мест квартирования должны собирать крестьян, опрашивать их о претензиях и отбирать у них подписки. <…> Если крестьяне недовольны, то их поят вином, напаивают их, и они подписывают. Если же, несмотря и на все это, они отказываются подписывать, то им угро-жают, и они кончают тем, что умолкают и подписывают», — описывал поведение солдат на постое в екатерининское время генерал Ланжерон.

Солдат распутствует с его женой, бесчестит его дочь, ест его цыплят, его скотину, отнимает у него деньги и бьет непрестанно

Офицеры имели возможность более изысканного досуга — особенно за границей. «…Все прочие офицеры нашего полку, не только молодые, но и пожилые, занимались совсем иными делами и заботами. Всех их почти вообще усердное желание быть в Кенигсберге проистекало совсем из другого источника, нежели мое. Они наслышались довольно, что Кенигсберг есть такой город, который преисполнен всем тем, что страсти молодых и в роскоши и распутствах жизнь свою провождающих удовлетворять и насыщать может, а именно: что было в оном превеликое множество трактиров и бильярдов и других увеселительных мест; что все что угодно в нем доставать можно, а всего паче, что женский пол в оном слишком любострастию подвержен и что находится в оном превеликое множество молодых женщин, упражняющихся в бесчестном рукоделии и продающих честь и целомудрие свое за деньги.
<…> Не успело и двух недель еще пройти, как, к превеликому удивлению моему, услышал я, что не осталось в городе ни одного трактира, ни одного винного погреба, ни одного бильярда и ни одного непотребного дома, который бы господам нашим офицерам был уже неизвестен, но что не только все они у них на перечете, но весьма многие свели уже отчасти с хозяйками своими, отчасти с другими тамошними жительницами тесное знакомство, а некоторые побрали уже к себе и на содержание их, и все вообще уже утопали во всех роскошах и распутствах», — вспоминал бывший поручик пехотного Архангелогородского полка Андрей Болотов о пребывании в завоеванном русскими войсками Кенигсберге в 1758 году.

Если по отношению к мужикам допускались «продерзости», то во «фрунте» от солдат требовали дисциплины. Солдатские стихи той эпохи правдиво описывают повседневную муштру:

В караул идешь — так горе,
А домой придешь — и вдвое,
В карауле нам мученье,
А как сменишься — ученье!..
В карауле жмут подтяжки,
На ученье жди растяжки.
Стой прямее и тянись,
За тычками не гонись,
Оплеухи и пинки
Принимай так, как блинки.

Нарушителей по «Артикулу воинскому» ожидали наказания, которые зависели от степени проступка и определялись военным судом. За «чародейство» полагалось сожжение, за поругание икон — отсечение головы. Самым обычным наказанием в армии было «гоняние шпицрутен», когда нарушителя проводили с привязанными к ружью руками между двумя шеренгами солдат, которые наносили ему по спине удары толстыми прутьями. Совершившего проступок впервые водили сквозь весь полк 6 раз, провинившегося повторно — 12 раз. Строго спрашивали за плохое содержание оружия, за умышленную порчу его или за «оставление ружья в поле»; за продажу или проигрыш своего обмундирования наказывали продавцов и покупателей. За троекратное повторение этого проступка виновного приговаривали к расстрелу. Обычными преступлениями были для служивых воровство, пьянство и драки. Наказание следовало за «невнимание в строю», за «опоздание в строй». Опоздавшего в первый раз «взят будет за караул или на два часа по три фузей Фузея — гладкоствольное кремнёвое ружье. на плечо». Опоздавшему во второй раз полагался арест на двое суток или «по шести мушкетов на плечо». Кто в третий раз опаздывал, того ждало наказание шпицрутенами. За разговор в строю полагалось «лишение оклада». За халатное несение караульной службы в мирное время солдата ждало «серьезное наказание», а в военное время — смертная казнь.

За «чародейство» полагалось сожжение, за поругание икон — отсечение головы

Особенно строго наказывали за побег. Еще в 1705 году вышел указ, согласно которому из трех пойманных беглецов одного по жребию казнили, а двух других ссылали на вечную каторгу. Казнь проходила в том полку, откуда бежал солдат. Бегство из армии принимало широкий размах, и правительству приходилось издавать специальные обращения к дезертирам с обещанием прощения добровольно вернувшимся в строй. В 1730-е годы положение солдат ухудшилось, что вело к росту численности беглых, особенно среди рекрутов. Усиливались и меры наказания. Беглецов ожидала или казнь, или каторга. Один из указов Сената 1730 года гласит: «Которые рекруты учнут бегать за рубеж и пойманы будут, то из первых заводчиков на страх другим казнить смертию, повесить; а прочим, которые не сами заводчики, чинить политическую смерть и ссылать в Сибирь к казенным работам».

Обычной отрадой в солдатской жизни было получение жалования. Оно было различным и зависело от рода войск. Меньше всех платили солдатам внутренних гарнизонов — их жалование в 60-х годах XVIII века составляло 7 руб. 63 коп. в год; а больше всех получали кавалеристы — 21 руб. 88 коп. Если учесть, что, например, лошадь стоила 12 рублей, то это было не так уж и мало, однако этих денег солдаты не видели. Что-то уходило за долги или в руки оборотистых маркитантов, что-то — в артельную кассу. Случалось и так, что полковник присваивал себе и эти солдатские гроши, заставляя идти на кражу и остальных офицеров полка, поскольку они все должны были подписывать расходные статьи.

Остатки жалованья солдат просаживал в кабаке, где порой в лихом кураже мог «бранить всех матерно и называть себя царем» или поспорить: с кем именно «блудно живет» государыня Анна Иоанновна — с герцогом Бироном или с генералом Минихом? Собутыльники, как полагается, тут же и доносили, и болтуну приходилось оправдываться обычным в таких делах «безмерным пьянством». В лучшем случае дело оканчивалось «гонянием шпицрутен» в родном полку, в худшем — кнутом и ссылкой в дальние гарнизоны.

Солдат мог поспорить, с кем именно «блудно живет» государыня Анна Иоанновна — с герцогом Бироном или с генералом Минихом?

Скучая на гарнизонной службе, молодой солдат Семен Ефремов поделился как‑то с сослуживцем: «Молись Богу, чтоб турка поднялся, то б мы отсюда вон». Он избежал наказания только благодаря объяснению своего желания начала войны тем, что «пока молод, может дослужитца». Уже понюхавшие пороху старые служивые думали не только о подвигах — в числе «вещест-венных доказательств» в делах Тайной канцелярии сохранились изъятые у них заговоры: «Укрепи, Господи, на рати и на бою и на всяком месте от татар и от розных верных и неверных языков и от ратного всякого оружия… а меня, раба своего Михайлу, сотвори яко же лева силою». Иных же тоска и муштра доводила, как рядового Семена Попова, до страшного богохульства: солдат написал своей кровью «богоотступное письмо», в котором «дьявола к себе призывал и богатества у него требовал… чтоб чрез то богатество отбыть от военной службы».

И все же война давала шанс удачливому. Отлично знавший психологию солдата Суворов в своем наставлении «Наука побеждать» упоминал не только о быстроте, натиске и штыковой атаке, но и о «святой добыче» — и рассказывал, как во взятом жестоким штурмом под его командой Измаиле солдаты «делили золото и серебро пригоршнями». Правда, так везло далеко не всем. Прочим же «кто остался жив — тому честь и слава!» — обещала та же «Наука побеждать».

Однако самые большие потери армия несла не от неприятеля, а от болезней и отсутствия врачей и медикаментов. «Ходя при захождении солнца по лагерю, видел одних полковых солдат, копавших ямы для умерших своих собратий, других уже хоронивших, а третьих совсем погребавших. В армии весьма мно-гие болеют поносом и гнилыми лихорадками; когда и офицеры преселяются в царство мертвых, за коими во время их болезни всеконечно лучше присмат-ривают, а за деньги их пользуют врачи собственными своими лекарствами, то как не умирать солдатам, оставленным в болезни на произвол судьбы и для коих лекарств или недовольно, или совсем в иных полках не имеется. Болезни рождаются от того, что армия стоит в каре, четвероугольником, что испраж-няемый кал, хотя немного ветр подует, распространяет по воздуху весьма дурной запах, что вода лиманская, будучи употребляема сырою, весьма нездорова, а уксусу не делят солдатам, что по берегу везде видимы трупы мертвые, потонувшие в лимане в трех бывших на нем сражениях» — так описывал осаду турецкой крепости Очаков в 1788 году армейский чиновник Роман Цебриков.

Большинству же выпадала обычная солдатская участь: бесконечные марши по степи или горам в жару или по грязи, биваки и ночевки под открытым небом, долгие вечера на «винтер-квартирах» по крестьянским избам. 

Публикации раздела Традиции

Краткая история мужской моды XVIII - начала XX века

В месте с порталом «Культура.РФ» вспоминаем, как менялся мужской облик на протяжении нескольких столетий.

Пышные наряды и щеголи-петиметры

Костюм Петра I. Повседневный кафтан, камзол. Полушелк, шерстяная ткань, льняная рубчатая ткань, бахрома. Начало XVIII в. Фотография: reenactor.ru

Мужской кафтан. XVIII в. Фотография: mylitta.ru

Костюм Петра I. Праздничный кафтан, камзол, штаны. Сукно, атлас, хлопчатобумажная байка, шелковая нить, вышивка. Рубеж XVII - XVIII вв. Фотография: reenactor.ru

Очень долгое время - до XVIII века - мужской костюм не уступал женскому в яркости и обилии декоративных деталей. Одежда той эпохи отличалась от современной, но основа мужского костюма из трех предметов сформировалась уже тогда. Сегодня это пиджак, жилет и брюки, а в XVIII веке - кафтан, камзол и кюлоты.

Кафтан, как правило, шили так, чтобы он плотно облегал торс до талии, а вот полы - длиной до колен были широкими. Просторными были и манжеты на длинных рукавах. Кафтан обходился без воротника, застегивали верхнее одеяние только частично или не застегивали вообще: под ним виднелся камзол. Он почти полностью повторял фасон кафтана, но обычно был без рукавов.

Кюлоты - так их называли во Франции - короткие штаны, прерогатива людей знатных и состоятельных. Во времена Великой французской революции восставших простолюдинов называли «санкюлотами», то есть «безкюлотными»: они носили длинные брюки, в которых было удобно работать.

Повседневные мужские костюмы шили из шерсти и сукна, парадные - из бархата, шелка, атласа. Почти все детали кафтана и камзола портные старались подчеркнуть декором - вышивкой, золотыми и серебряными галунами, а манжеты и воротник сорочки отделывали кружевами.

Под камзол мужчины, как и женщины, надевали сорочку. В то время она играла очень важную гигиеническую роль, ведь нередко остальную одежду из дорогих тканей стирать было нельзя. Аристократы предпочитали сорочки из тонкого белоснежного полотна. С короткими штанами носили чулки, самыми нарядными также считались белые.

Большое внимание европейские аристократы уделяли не только одежде, но и обуви, аксессуарам. Туфли на высоких по современным меркам каблуках украшали пряжками. Сапоги тоже носили, но реже: они были обувью для поездок, путешествий и охоты. На голову надевали парик, обильно посыпанный пудрой. Самый популярный его тип - искусственная прическа с туго завитыми локонами по бокам и хвостом, прихваченным черным бантом. Поддерживать парик чистым и ухоженным было сложно, однако все равно проще, чем если бы приходилось укладывать собственные длинные волосы. Завершали костюм шляпа-треуголка, длинный плащ и множество декоративных деталей: перчатки, табакерка, трость, перстни и прочие украшения. Сборы для выхода в свет у тогдашнего щеголя, или, как их называли во Франции, «петиметра», отнимали немногим меньше времени, чем у дамы.

«Великий мужской отказ» и денди

Мужской костюм. Фрак. XVIII в. Фотография: letopis.info

Мужской костюм. XVIII в. Фотография: costumehistory.ru

Мужской костюм. Сюртук. Начало XIX в. Фотография: foto-basa.com

К концу XVIII века модная одежда стала и проще, и удобнее. Хотя законодателем моды в ту эпоху была Франция, в области мужского костюма эта роль постепенно перешла к Англии. В отличие от французских аристократов, которые в основном проводили время при королевском дворе, английские джентльмены большую часть года жили в своих загородных поместьях, а самыми популярными развлечениями были скачки и охота. Это требовало соответствующего костюма. Мужчины начали носить сюртуки - одеяния вроде кафтанов, но простые и свободные. Они были оснащены и воротником, и застежками - удобная защита от непогоды.

Позже в моду вошел фрак - разновидность сюртука со срезанными полами. Со временем полы фрака становились все более узкими, и постепенно превратились в фалды. И на кафтанах, и на сюртуках, и на фраках сзади обязательно делали разрез, чтобы удобно было ездить верхом. Под фрак надевали не длинный камзол, а короткий жилет, который уже очень напоминал современный. И постепенно костюм для активного образа жизни превратился в элегантный городской.

Силуэт костюма менялся в целом: он становился все более вытянутым. А вместе с ним менялись и идеалы мужской красоты. Предметом гордости теперь становилась стройная и подтянутая фигура.

В конце XVIII века мужчины отказались от парчи и шелка и стали носить лишь шерстяные и суконные одеяния. Ушли в прошлое и роскошная отделка, и кружева на сорочках, и пудреные парики, и треуголки. Вскоре «отменили» и короткие штаны - их, как и белые чулки, стали надевать только в самых торжественных случаях, например на бал. В повседневной жизни перешли на длинные штаны: сначала узкие облегающие панталоны, а затем и привычные нам сегодня брюки. Это было время, которое иногда называют «великим мужским отказом» - отказом от пестрого костюма.

Сначала в Англии, а затем и в остальной Европе, зародился дендизм - культурный канон, который включал в себя и костюм, и манеру поведения. Денди отличались сдержанностью и изысканной лаконичностью наряда. Былую роскошь сменил минимализм. Но каждая деталь элегантного костюма - цвет жилета, ткань сорочки, узел галстука - была тщательно продумана. При этом выглядеть полагалось непринужденно, как будто подбор костюма не стоил его хозяину никаких усилий. Знаменитая пушкинская строка «быть можно дельным человеком и думать о красе ногтей» говорит о такой важной составляющей жизни денди, как уход за собой. Холеный, идеально выбритый, в безукоризненно белоснежной сорочке, стройный - вот образ, к которому стремились мужчины первой четверти XIX века.

В XIX веке мужской костюм менялся медленно, важную роль в нем играли именно детали. Фрак стал самым главным предметом гардероба, уместным в любой ситуации. Со временем изменялась ширина лацканов, линия плеча и длина фалд, но в целом он оставался все тем же. Кроме сюртуков и фраков мужчины стали носили визитки - нечто среднее между двумя этими одеяниями. Самым модным головным убором больше чем на полвека стал цилиндр. А забавное слово «шапокляк», знакомое многим с детства, на самом деле означает особый цилиндр со скрытой пружиной. Высокий головной убор можно было сложить, чтобы он не мешал, когда мужчина входил в помещение. Единственно относительно ярким предметом в гардеробе оставались жилеты. Сшитые из бархатных или шелковых тканей, в том числе узорчатых, они контрастировали с темными фраками и светлыми брюками. Способов завязывания галстука существовало неимоверное количество, и в моде были то одни, то другие.

Сдержанная классика и «изящные мужчины»

Мужской костюм. 2-я пол. XIX в. Фотография: mir-kostuma.com

Мужской костюм. 2-я пол. XIX в. Фотография: mir-kostuma.com

К 1840-м годам фрак начал переходить в разряд парадного, вечернего костюма, а повседневной одеждой стал более удобный сюртук. Еще через десять лет его начал вытеснять пиджак. Постепенно функциональность одежды брала вверх и формировался мужской костюм, аналогичный современному. «Героем времени» становился деловой человек, для которого главным было удобство. С середины XIX века из мужского костюма окончательно исчезли нарядные ткани. Даже жилеты теперь стали сдержанными, их шили обычно под цвет брюк. Появился костюм-тройка, в котором все три предмета сшиты из одного материала. Воротнички рубашек, прежде высокие и неудобные, снизились, а галстуки, которые до того были шейными платками, превратились в узкие полоски ткани. Изменилась и верхняя одежда: вместо объемных накидок и плащей в моду вошло пальто. Цилиндры еще носили, но с появлением котелка - шляпы с округлой, очень жесткой тульей - они стали принадлежностью исключительно вечернего туалета. Словом, сложилась та система повседневного и вечернего костюма, которая существует и по сей день.

Со временем одежда становилась все более свободной, ведь на нее, помимо прочего, начал влиять спорт. Мужчины принялись носить укороченные брюки, блейзеры, куртки, твидовые пиджаки, мягкие касторовые шляпы и соломенные «канотье». Появился смокинг как вид вечернего костюма.

Сформировавшись, базовый мужской гардероб менялся медленно: классический костюм стал достаточно удобным, его покрой хорошо маскировал недостатки фигуры. К тому же он был практически универсален - костюм могли носить и скромные чиновники, и аристократы.

Фабрики готовой одежды сделали модную современную одежду более доступной и распространенной. Поэтому щеголям рубежа XIX и ХХ века приходилось еще тщательнее продумывать детали своего костюма, чем петиметрам и денди. Существовало множество нюансов, что и в какой ситуации уместно надеть. Выходили даже специальные статьи и издания с наставлениями вроде «Настольной книги изящного мужчины». Однако и в начале ХХ века мало было прочесть ее и заказать портному хороший гардероб - без таланта и вкуса или положения в обществе было не обойтись.

И хотя кажется, что с тех пор многое изменилось, современный мужчина, если только соглашается взглянуть на моду серьезно, может найти немало общего между собой и модниками прошлого.

История мужского костюма: от XVIII до начала XX века

Военная форма - это не только одежда, которой положено быть достаточно удобной, прочной, практичной и легкой, чтобы человек, несущий тяготы ратной службы, был надежно защищен от превратностей погоды и климата, но и своего рода визитная карточка любой армии. С тех пор как униформа появилась в Европе в XVII веке, представительская роль мундира была очень высока.
Мундир в старину говорил о том, в каком чине состоял его носитель и к какому роду войск он принадлежал, а то и в каком полку нес службу. Но у воинского одеяния было еще одно функциональное назначение - то, которое оправдывало яркость его расцветки, - облегчить командование боевыми порядками на поле боя. Для того чтобы командиры могли разбираться в обстановке, их подчиненные должны были носить мундиры, не только издалека заметные и броские, но и отличные от тех, в которые были одеты солдаты неприятеля. Исходя из этого, государства унифицировали покрой и цвета мундиров (отсюда название «униформа») своих войск. При этом пехоте присваивались одни цвета, кавалерии другие, артиллерии третьи... Так как все три рода войск также могли делиться (конница, например, состояла из драгун, кирасир, улан, гусар и т. д.), то форма становилась все красочнее и пестрее. Но основные цвета оставались традиционными: у англичан красные, у французов синие, у австрийцев белые, у русских... О русской военной форме мы расскажем подробнее.
В русской армии единообразная форма одежды для войск была введена в период реформ конца XVII - начала XVIII века, в правление Петра I. Созданное по образцу западноевропейского, обмундирование у пехоты и артиллерии включало в себя кафтан, под который надевались камзол, короткие штаны, чулки и башмаки; у кавалерии - кафтан, камзол, лосины. Цвета соответственно были: темно-зеленый и красный в пехоте, синий и красный в кавалерии, красный в артиллерии. Шляпы у всех родов войск были черные. Знаками различия для офицера служили металлическая пластина, носившаяся на шее, шарф через плечо и галуны по обшлагам кафтана.
Такова была основа, на которой развивалась военная форма в течение XVIII столетия. Мундир эволюционировал по пути большого разнообразия, функционального совершенствования и зачастую неоправданного усложнения.
Усилившееся разнообразие вызывалось появлением новых разновидностей войск. Так, если регулярная кавалерия петровского времени состояла из одних только драгун, то позднее были учреждены карабинеры, кавалергарды, пикинеры, конные егеря, легкоконные полки и т. д.
Во второй половине XVIII века армия получает плоские погоны и эполеты, которые первоначально носятся на левом плече, не давая сползать патронной сумке. Одновременно они служат знаком различия полков.
Плащи заменяются шинелями, офицеры вне строя получают сюртуки. Форма, установленная в 1786 году, была самой удобной из всех, которые видел XVIII век. Армию по инициативе Г. Потемкина одели в мундиры свободного покроя, куртки, просторные шаровары, сапоги (бывшие до этого только у кавалеристов) и легкие практичные каски. Тогда же обмундирование поменяло цвет на светло-зеленый.
Однако общая тенденция развития обмундирования все же шла в ином русле -удобство и практичность приносились в жертву моде. Условия местного климата совершенно игнорировались, и на русскую почву слепо переносились образцы западноевропейской формы, бывшей сущим мучением для солдата. Дело доходило до того, что тогдашние инструкции предписывали рекрута «одевать мало-помалу, из недели в неделю, дабы не вдруг его связать и обеспокоить». Нелепые пудреные парики и накладные усы комментариев не требуют...
В XVIII веке на российском престоле побывали два ярых поклонника прусской военной системы, Петр III (правил несколько месяцев в 1761-1762 годах) и Павел I (1796-1801), для которых казарменные порядки Фридриха Великого были идеалом. С именами этих императоров связано принятие русской армией самого неудобного обмундирования за всю ее историю.
Пестрая мозаика старинных мундиров интересна не только искусствоведу, которому знания в этой области нужны для атрибутирования анонимных портретов. За каждой реалией, дошедшей из глубины веков, стоят страницы прошлого нашего отечества, люди, что были нашими предками, и события, в которых они участвовали. Военная форма XVIII века воскрешает в памяти народа подвиги в Северной войне, имена П. Румянцева, А. Суворова, Ф. Ушакова, А. Сенявина, громкие победы, овеявшие боевой славой русские знамена. Словом, старинный мундир - это красочная часть истории нашей родины, которую должен знать каждый ее гражданин.
Предлагаемый Вашему вниманию комплект открыток не претендует на то, чтобы дать исчерпывающие сведения по этой необъятной теме - эволюции русского военного обмундирования XVIII столетия. Задача его гораздо скромнее - отобразить наиболее характерные образ формы всех основных родов войск в различные периоды между 1700 и 1800 годами. Для этого художнику пришлось пересмотреть многие десятки старинных книг, альбомов и документов, а также долго и кропотливо трудиться в архивах и запасниках музеев.
Комплект познавательных открыток «Русский военный мундир XVIII века», выполненный Владимиром Семеновым, - это уже не первая работа художника, посвященная военной тематике, прошлому русской армии. Его же авторству принадлежит комплект открыток «Русские доспехи Х-XVII веков», логическим продолжением которого и служит настоящий выпуск.
Есть все основания полагать, что работа художника найдет широкую аудиторию среди людей, интересующихся отечественной историей.
А. ЮРАСОВСКИЙ

В Российской империи после смерти Петра Великого в последующие годы царствования русских монархов форма обмундирования изменялась, но в общем сохранялись образцы Петра I, только они все более и более усложнялись, особенно после Семилетней войны, повлекшей за собою культ прусского короля Фридриха II Великого. Стремление к удобству в форме обмундирования было совершенно забыто; его заменило желание сделать из солдата молодца с виду и дать ему такое обмундирование, на содержание которого в порядке уходило бы все свободное от службы время.

Военная форма русской армии XVIII - начала XIX века.

1. Офицер пехотного полка (период правления Анны Иоанновны, 1732-1742 годы).
2. Офицер гусарского полка (период правления Екатерины II, 1776-1782 годы).
3. Гренадер мушкетерского полка (период монархии Павла I, 1797-1801 годы).
4. Офицер егерского полка (период правления императора Павла I, 1796-1801 годы).

Особенно много времени употреблял солдат на содержание в порядке своей шевелюры; волосы причесывали в две букли и косу и в пешем строю пудрили; в конном разрешалось волос не пудрить и в букли не завивать, забирая в одну плотную косу, но зато требовалось отращивать и высоко подчесывать усы или, у кого их нет, иметь накладные. Одежда солдата была до чрезвычайности узка, что вызывалось требованием тогдашней стойки и особенно маршировки не сгибая колен. Многие части войск имели лосиные брюки, которые перед надеванием смачивались и сохли уже на людях. Обмундирование это было настолько неудобно, что в наставлении для обучения рекрут было предписано одевать его не ранее как через три месяца, предварительно научив солдата прямо стоять и ходить, да и при этом условии "одевать мало-помалу, из недели в неделю, дабы не вдруг его связать и обеспокоить".

Форма обмундирования во времена правления Петра III и в последующее царствование Екатерины II соблюдалась, особенно в гвардии, весьма неточно, да и в армии командиры частей позволяли себе самовольно изменять форму. Гвардейские офицеры вне строя форму почти не носили. Все это вызывало представления об изменении военной формы, которая и была в конце царствования Екатерины изменена по настоянию князя Потемкина, говорившего, что "завиваться, пудриться, плесть косы – солдатское ли это дело? Всяк должен согласиться, что полезнее голову мыть и чесать, нежели отягощать пудрою, салом, мукою, шпильками, косами. Туалет солдатский должен быть таков, что встал, то и готов".

Обмундирование армии было сильно упрощено и сделано значительно удобнее; оно состояло из широких кафтана и штанов, засунутых в высокие сапоги; но в кавалерии и особенно в гвардии военное обмундирование осталось по-прежнему в виде блестящей и неудобной формы, хотя сложные прически и лосины исчезли из обыкновенной формы обмундирования войск. Павел I пересадил в Россию целиком прусское обмундирование войск. Форму обмундирования составили широкий и длинный мундир с фалдами и отложным воротником, узкие и короткие штаны, лакированные башмаки, чулки с подвязками и штиблетами и небольшая треугольная шляпа.

Полк от полка отличался цветом воротников и обшлагов, но цвета эти были без всякой системы и чрезвычайно пестры, трудно запоминались и плохо различались, так как в число цветов входили и такие, как абрикосовый, изабелловый, селадоновый, песочный и т.п. Прически вновь получают важное значение; солдаты пудрят волосы и заплетают их в косы уставной длины с бантом на конце; прическа была так сложна, что в войсках заведены были особые парикмахеры.

Военная форма русской армии при Петре III и конца XVIII века во времена Павла I.

1. Карабинер времен правления Петра III.
2. Унтер-офицер, гусар лейб-гвардии Павла I.
3. Рядовой кирасир времен правления императора Павла I.
4. Флейтщик Преображенского полка времен императора Павла I.

Форма обмундирования моряков за время от Петра I до Екатерины II почти не изменяется, а лишь усложняется; борта и воротники камзолов высших чинов расшиваются золотом, на ноги надевают штиблеты, волосы собирают в букли и косы и пудрят. Довольно значительным разнообразием отличались формы обмундирования в период с 1764 года до начала XIX столетия; за это время морские артиллеристы имели все обмундирование красного цвета, головным убором им служили каски с медвежьим гребнем; у матросов строевые камзолы были белого цвета с такими же лацканами, двубортные, с серо-зелеными воротником и обшлагами, а рабочие камзолы, так называемые бостроги, – однобортные серо-зеленого цвета, в обоих случаях короткие штаны до колен, летом белые, полотняные; сапоги высокие; оригинальна была шапка, войлочная, высокая, с отворотом внизу, напоминающая русский гречаник. Летом рабочий костюм матроса состоял из тикового камзола с синими продольными полосками и башмаков. Вообще надо заметить, что обмундирование матросов XVIII столетия было довольно хорошо приспособлено к его работе и достаточно удобно.